Дождь немного стих, когда гонка Ника и Стоуна на горных велосипедах подходила к концу. Стоун катил впереди с большим отрывом, когда краем глаза заметил на подъездной алее грузовик дока Синклера.

Только вот за рулем сидел не он, а его дочь, высокомерная красотка, обладающая недюжинной выдержкой, крепкими уверенными руками и сладким голосом. Несказанно удивленный ее приездом, Стоун машинально притормозил, и в то же самое мгновение Ник пулей пролетел мимо него и пересек финишную черту.

Припарковав автомобиль, Эмма спрыгнула на землю и смерила Стоуна взглядом своих небесно-голубых глаз.

На протяжении последних нескольких дней Стоун старательно убеждал себя в том, что она не так уж горяча, как ему показалось.

Но теперь понял, что убеждал себя напрасно.

Во всяком случае, сейчас направлявшаяся к нему и источавшая раздражение Эмма казалась весьма горячей штучкой.

Сегодня на ней были изящные серые брюки и белая кофточка. Отсутствие халата позволяло Стоуну в полной мере насладиться видом соблазнительных изгибов ее стройного гибкого тела. Эмма обладала восхитительной грудью и бедрами, которых так не хватало знакомым Стоуну атлеткам. Его последняя любовница так сильно увлекалась совершенствованием собственного тела, что оно напрочь утратило присущую женщинам мягкость.

Доктор Эмма Синклер выглядела очень женственной и мягкой.

Ее распущенные золотисто-каштановые волосы развевались на ветру, а глаза глядели напряженно и не слишком дружелюбно.

Вот незадача. А ведь он-то был к ней весьма расположен.

– Привет, док, – поприветствовал гостью Стоун, спрыгивая с велосипеда и морщась от боли, которая тут же пронзила ребра.

– Что вы делаете?

Стоун прислонил велосипед к стволу дерева.

– Наслаждаюсь чудесным днем. – И видом. – А как насчет вас? Что привело вас в наши края?

Эмма подошла совсем близко, и теперь кончики ее элегантных черных лодочек, покрытых грязью, коснулись кроссовок Стоуна. Взгляд голубых глаз был суров и серьезен, что никак не соответствовало исходившему от нее экзотическому аромату, от которого внутренний голос Стоуна тут же забил тревогу. Какая сексуальная и сердитая женщина.

– Вы глупы? – спросила она. – Или просто упрямы?

– Э… а третий вариант есть?

– Вы все еще не выздоровели и не должны ездить на велосипеде, рискуя разбить себе… – Эмма приподнялась на цыпочки и провела пальцем по лбу Стоуна.

«Да, она действительно опасна», – подумал Стоун, когда голос Эммы пробудил в его сознании фантазии о невероятно привлекательной учительнице и ее непослушном ученике. Стоун пожирал взглядом стоящую перед ним женщину, и ничего не мог с собой поделать, ведь она находилась так близко. Дьявол, если он хоть немного наклонится вперед, их губы соприкоснутся.

Это было бы здорово. Очень здорово.

– Все в порядке, – с облегчением произнесла Эмма. – Швы не разошлись. Вам больно?

Ребра болели ужасно, но Стоун опасался черной сумки, висящей у Эммы через плечо, поэтому, улыбнувшись, произнес:

– Только посмотрите. Вы обо мне беспокоитесь.

Эмма заглянула ему в глаза.

– Я беспокоюсь обо всех своих пациентах.

– И навещаете каждого?

Эмма прищурилась и слегка поджала губы.

– Вы бредите, – произнесла она. – Нужно проверить вашу голову.

Стоун улыбнулся.

– Видите? Я вам небезразличен.

– Это было бы ошибкой. А я не совершаю ошибок. Вам не стоит кататься на горном велосипеде, Стоун. – Не спрашивая позволения, Эмма прижала руку к его боку и принялась ощупывать ребра. При этом она не сводила взгляда с его лица, и Стоун не решился поморщиться. Но Эмма все же покачала головой, словно прочитав его мысли. – Вам не стоит заниматься тем, что требует усилий.

Стоун тут же представил себя обнаженным в постели с Эммой. На это точно потребуются усилия. Интересно, смог бы он снять хоть часть сковывающего ее напряжения, освободив от этой чопорной городской одежды?

– Ох уж эти мужчины. – Эмма опустила руки и отошла назад. – Состязаются на велосипедах, хотя раны еще не зажили.

– Вы называете это состязанием? – со смехом спросил Ник, подходя к Эмме. – Да бросьте. Я обогнал бы его даже со связанными за спиной руками, если б захотел.

Стоун бросил на Ника уничижающий взгляд и улыбнулся Эмме.

– Нет, правда, со мной все в порядке.

– У вас семь швов на лбу, трещина в ребре и больше царапин, чем у побывавшего в аварии автомобиля. – Эмма задрала Стоуну футболку, обнажая его живот. Кончики ее пальцев легонько коснулись покрытой синяками кожи, и ответная реакция не заставила себя ждать. Судя по всему, и Эмма испытала нечто подобное. Она отдернула руку, словно Стоун вдруг превратился в горячую картофелину. – Вы не должны разъезжать по буеракам на этом велосипеде.

Вообще-то Стоун должен был это делать, только ему не хотелось еще больше злить Эмму, ведь в ее сумке вполне мог найтись шприц и доза антибиотика.

– Я же велела вам отдыхать, держать голову в приподнятом положении и прикладывать к ранам лед. Почему меня никто не слушает?

– Вообще-то голова моя приподнята, – заметил Стоун. Они находились на высоте шесть тысяч триста футов. Это стоило принять во внимание.

– А пару дней назад мы сопровождали группу туристов на плато Тринити-Айс, – пришел на помощь Ник. – Мы побывали на леднике и устроили там привал. У Стоуна болело ребро, поэтому он лег прямо на лед.

Эмма посмотрела на Ника так, словно у того вдруг выросли рога. Не говоря ни слова, она повернулась к Стоуну и сердито окинула его взглядом, задержавшись на ране на лбу, на которой виднелись наложенные ею швы.

– Вы действительно лазили на гору?

– Это с какой стороны посмотреть.

– Вы желаете себе смерти?

– Это с какой стороны посмотреть.

Эмма всплеснула руками.

– Я сдаюсь. – Однако вместо того чтобы вернуться к машине, она направилась к главному зданию.

Стоун взглянул на Ника, но тот лишь пожал плечами.

– Э… я могу вам помочь? – спросил Стоун у Эммы.

– Мне нужно забрать гостя, который прибыл сюда прошлой ночью. – Эмма не замедлила шага и не обернулась. – Спенсера Дженкса. Он приехал ко мне.

Сегодня утром Стоун катался по горным тропам с гостем из Нью-Йорка. Вежливый доктор любил прогулки на свежем воздухе. Но что еще более важно – оказался очень общительным, дружелюбным и смелым. Иными словами, прямой противоположностью доктора Эммы.

– Спенсер приехал к вам?

– Верно.

Стоун наблюдал, как Эмма поднималась по ступеням, нарочито громко цокая каблучками, и сердце у него упало.

– Это она видела тебя голым? – шепотом поинтересовался Ник.

Доктор Спенсер Дженкс приехал к ней.

– Да.

– Думаю, ты не произвел на нее впечатления.

Когда Эмма оказалась на верхней ступеньке, дверь перед ней распахнулась и на пороге возник широко улыбающийся Ти Джей.

– Док Синклер.

Эмма лучезарно улыбнулась в ответ.

– Ти Джей.

– Приехали навестить моего идиота братца?

Стоящий рядом со Стоуном Ник захохотал.

– Вообще-то, – возразила Эмма, – я приехала забрать своего друга Спенсера.

– Вон оно что. А я думал, вы приехали надрать Стоуну задницу за то, что он вчера сплавлялся по реке на каяке. И это со сломанным ребром.

Медленно развернувшись, Эмма одарила Стоуна взглядом, в котором явственно читалось ее мнение о нем.

– Привезли с собой шприц? – с надеждой спросил Ти Джей, провожая гостью в дом.

Дверь закрылась прежде, чем Эмма успела ответить, и Стоун посмотрел на Ника.

– Ты знаешь, что вы оба меня достали?

– Эй, да не будь таким. – Ник обнял Стоуна за плечи. – Думаю, ты ей нравишься.

Стоун оттолкнул друга, и Ник рассмеялся.

– Слушай, если тебя так беспокоит то, что произошло у нее в клинике, ты всегда можешь сказать, что плавал в чрезвычайно холодной воде, перед тем как она заставила тебя снять штаны. Во всяком случае, она это поймет.

Не обращая внимания на Ника, Стоун поднялся по ступеням.

– Не делай этого, приятель, – крикнул вслед Ник. – Иначе разобьешь себе сердце.

Словно он сам этого не знал. Только вот когда речь заходила об Эмме, Стоун невольно превращался в мазохиста.

Эмма вместе с доктором Спенсером Дженксом сидела за кухонным столом, а Энни готовила завтрак.

Обняв Эмму за плечи, Спенсер улыбался с видом влюбленного человека, а Чак вился вокруг его ног и тихонько мяукал в ожидании угощения.

– Я еще заставлю тебя сесть на горный велосипед, детка.

– Слишком опасно. – Эмма скинула руку Спенсера со своего плеча, однако движения ее были легки и раскованны, и это свидетельствовало о том, что они с молодым доктором знакомы давно и довольно близко.

Прекрасно. Она не свободна. Стоуну стоило принять это. Но она так приятно пахла и обладала завораживающим взглядом. Острый ум и восхитительные изгибы тела этой женщины мгновенно завладели его мыслями. Только вот она не была мила. Во всяком случае с ним.

А сейчас наверняка и вовсе планировала бурную ночь любви со Спенсером после долгого расставания.

– Еще раз спасибо за сегодняшнюю прогулку, – поблагодарил Спенсер Стоуна, когда тот появился на кухне. – Так приятно наконец отдохнуть. Я провожу в больнице почти все свое время, и у меня давно не было отпуска.

– Рад, что вам понравилось. – Стоун посмотрел на Эмму, которая, на удивление, не пожирала Спенсера плотоядным взглядом, а глядела прямо на него самого.

– Вы подвергаете свои швы опасности, – произнесла она. – Так что перестаньте хмуриться.

– Я не хмурюсь.

– Не спорь, – вмешалась Энни, ставя перед племянником тарелку с яичницей-болтуньей, сосисками и его любимыми гренками. Склонившись над тарелкой, она взглядом указала на Эмму. – Этой сердитой миной ты ничего не добьешься.

– А я и не пытаюсь. – Стоун с раздражением схватил со стола тарелку и направился к двери.

– Куда ты убегаешь? – спросила Энни.

– Думаю, нашему гостю хочется остаться со своей девушкой наедине.

Эмма схватила с тарелки гренок и намазала его джемом.

– О, я не его девушка.

– Совершенно верно, – кивнул Спенсер. – Я встречаюсь с более любезными женщинами.

Округлив глаза, Эмма стащила у Спенсера из-под носа чашку с кофе, в то время как Стоун пытался свыкнуться с охватившим его чувством облегчения.

– Видите? – обратился Спенсер к Стоуну, указывая на пьющую его кофе Эмму. – Ужасно нелюбезная.

Однако Эмма не обратила на слова друга никакого внимания.

– Итак, – обратилась она к Стоуну, невинно облизывая с пальцев джем. – Вы побывали в баре? Где на вас набросились три женщины? Я привезла с собой антибиотики. Необходимо сделать укол. Не хочу, чтобы вы подцепили какую-нибудь инфекцию.

Желудок Стоуна болезненно сжался, только вот он не знал, от чего именно: при виде того, как чувственно Эмма облизывает пальцы, или же виной всему был страх перед уколами.

– Со мной все в порядке.

Энни расхохоталась.

Спенсер же перестал жевать и заинтересованно посмотрел на Стоуна, очевидно недоумевая, как три женщины смогли отделать такого дюжего молодца.

– Послушайте, – произнесла Эмма. – В баре на вас напали женщины. – Она с насмешливым сочувствием посмотрела на Стоуна. – Они едва не выбили из вас дух. И вы получили несколько травм, хотя это мягко сказано.

– Все не так плохо.

– Да будет вам, Стоун. Вы должны чувствовать себя уязвленным.

Энни захихикала, но попыталась взять себя в руки под сердитым взглядом племянника.

– В любом случае, – продолжала Эмма, – я за вас волновалась, поэтому нашла адвоката, с которым вы могли бы поговорить. – Ее губы изогнулись в нежной улыбке, и лишь пронзительный взгляд голубых глаз свидетельствовал об остром уме.

Стоун привык к шуткам братьев. Именно это делают все братья – подшучивают друг над другом. Но чтобы так поступала женщина? Для Стоуна это было ново. И весьма бодрило.

– Думаю, со мной все будет в порядке.

Эмма вскинула бровь, словно хотела заставить его сказать правду.

– Энни вам расскажет, – со вздохом произнес Стоун.

– О том, что вы являетесь добровольным членом поисково-спасательного отряда и что вас вызвали вытащить парня, который сорвался со скалы и повис на страховочном тросе? О том, как он запаниковал, когда вы почти подняли его на поверхность, и спихнул вас с почти пятидесятифутовой высоты? Да, она мне рассказала. Но вы могли бы сделать это и сами.

Стоун бросил взгляд на Энни, которая вдруг принялась озабоченно хлопотать возле плиты.

– И кстати, покраснение, что я вижу вокруг некоторых ран, свидетельствует о том, что вам необходима доза антибиотика.

– Вы сказали, что я выгляжу хорошо.

– Это было несколько дней назад. Теперь все иначе.

Эмма дождалась, пока Стоун начнет покрываться потом, а затем покачала головой.

– Вы свалились со скалы и боитесь уколов?

– Черт возьми, да.

Эмма поднялась из-за стола и направилась к Стоуну. Тот попятился и тут же уперся спиной в дверь.

Стоун поморщился, а Энни захохотала.

– Осторожнее, – произнесла Эмма, не замедляя шага. – Ребра. – Она сунула руку в сумку.

О господи! Стоун представил в руках Эммы шприц, и его кожа стала липкой от испарины, а желудок болезненно сжался. О нет, он этого не выдержит. Если только она не разденется перед ним в качестве анестезии.

– Мне не нужно…

Не сводя со Стоуна взгляда, Эмма вытащила из сумки… бутылочку с лекарством.

– Таблеток вы тоже боитесь? – невинно спросила она, в то время как Стоун начал подозревать, что на самом деле ничего безобидного в ее действиях нет и не было.

Энни снова захихикала.

– Клянусь Богом, – пробормотал Стоун, бросая на нее сердитый взгляд.

Эмма легонько стукнула его бутылочкой по груди. Очень интересно. Ему кажется, или она действительно стала слишком часто к нему прикасаться?

И что еще более важно – делала ли она это намеренно? Стоит узнать поточнее. Поэтому Стоун еле заметно подался вперед.

Зрачки Эммы расширились.

Отлично.

Ноздри задрожали.

Еще лучше.

Если бы они были дикими животными, все это означало бы любовные игрища. Стоун накрыл лежащую на его груди руку Эммы своей.

Она посмотрела на их сплетенные вокруг бутылочки с лекарством пальцы, а потом подняла глаза. Ее дыхание изменилось.

Оно стало чаще.

Почувствовав, что и его собственное дыхание стало прерывистее, Стоун решил закончить проверку. К тому же было и без того ясно, что Эмма так же остро ощущает его присутствие, как и он – ее.

А это означало лишь одно – она ведет себя как собака, которая лишь лает, но не кусает.

И Стоун рад был это узнать.

– Принимайте дважды в день в течение недели, – пробормотала Эмма, голос которой вдруг стал глухим и хриплым. – А на прием приезжайте через два дня.

– Для?.. – В воображении Стоуна возникли картины одна чувственнее другой.

– Я сниму швы.

Ладно. Она все же пытается укусить. И довольно сильно.

– Я могу это сделать сам.

– Приезжайте в клинику. Или я сама к вам приеду.

Стоуну понравилось, как это звучит. Она приедет к нему или он к ней. Только это означало вовсе не то, чего бы ему хотелось. Эта женщина жаждала крови. К тому же он уже видел, какой решительной и жесткой она может быть. Приехать к ней? Ему бы очень этого хотелось. Но вряд ли.

– Решено, – кивнул Стоун. – Через два дня.

Или никогда.