Это была шутка нашего предыдущего профсоюза. Потом его сменили другие.
Кто-то из высших сидел в чате Флеш-моперов нашего городка и узнал, что в один суботний день состоится их собрание. Разумеется, у нашего профсоюза были связаны руки, и единственное, что он мог, так это послать пару-тройку ребят с нашего потока туда. И клич бы дан.
Мой друг только начинал новую жизнь, а этот сейшн был только предлогом, своеобразной ступенью к новому, более раскрепощённому образу жизни, нежели тот, который навивали ему его закомлексованные родители. И мы согласились.
Был тёплый день, транспорт шёл на легке, и потому я добрался до места достаточно быстро, но где-то во мне всё же оставалось такое чувство, что я опаздываю, как будто от этого что-то зависило, например моя жизнь. И обещание нельзя было нарушить – я встал на площадку и уставился в небо.
Вскоре пришёл мой друг и ещё несколько людей:
– Привет.
– О, вы тоже из чата?
– Да... – не растерялся я.
– А как твоё имя?
– Я Сказ. Сказочник.
Девушка кивнула головой, как будто что-то пыталась вспомнить:
– Кажется я тебя помню...
Мы стояли рядом и разговор шёл так, словно мы давно друг друга знали. Вот оно, новое, открытое агрессивно-дипрессивное поколение!
– Встаньте поближе, мне нужно вас сфотографировать, – почти командным голосом сказал фотограф и стал наводить фокус своего Никона.
Нам ничего не оставлось, как стать ещё немножечко ближе и сделать счастливые лица.
– Спасибо.
Какое-то время мы стояли молча, кто-то шёл мимо и был удивлён, кто-то просто нас не заметил.
– Наверное пора прощаться.
– Да, – ответила девушка.
Пустота начала напонять меня, и я снова стал только лишь встречным прохожим как для неё, так и для всех остальных:
– Ещё увидимся, – крикнул на последок я.
– Не исключено!
Мой друг наблюдал за всей этой картиной. Он знал меня не долго, но уже почти привык к подобным моим выходкам. А я махнул головой в сторону аллеи, и мы прибавили ходу.
И я уже почти забыл про это странное знакомство, которое нарочно было придумать просто нельзя.
Где она сейчас, кто знает? А может она сейчас читает эти строчки и смеётся... а может... но, это уже её дело, не так ли?