Фюрер был в ярости. Русские провели массированную атаку диверсантами на транспортные артерии Украины. Фактически прекратили функционирование Ковельский и Львовский железнодорожные узлы. Войска, ведущие тяжёлые наступательные бои под Киевом, остались без топлива, снарядов, патронов и подкреплений.

— Какие меры приняты по поимке диверсантов и восстановлении снабжения? — спросил он у докладывающего о случившемся Гальдера. Начальник штаба ОКХ начал перечислять:

— Информация доведена до Абвера. Посланы группы армейской разведки во все места диверсий для обнаружения следов. Усилен контроль радиопереговоров. Усилена охрана всех мостов. Выставлены скрытые посты наблюдения в районах мостов, железнодорожных станций и автострад. Направлены дополнительные силы в район Ковеля, для борьбы с партизанами и диверсантами. Спланированы мероприятия по увеличению численности охранных частей на территории Западной Украины. Штаб ОКХ срочно разрабатывает план снабжения войск по вспомогательным дорогам с использованием автомобильного транспорта небольшими колоннами с охраной. Задействовано до сорока тысяч человек, — мой Фюрер.

— Вы думаете эти меры помогут справиться с диверсантами?

— Нет, мой Фюрер, но мы обязаны их принять. Не помогут эти — разработаем другие, более эффективные.

— Получены ли какие-нибудь сведения о русских диверсионных группах?

— Только предположительно, мой Фюрер. В районе Камня-Каширского, это маленький городок около Ковеля диверсанты уничтожили комендатуру и освободили из лагеря две сотни пленных красноармейцев. Потом они уничтожили посланную комендантом Ковеля роту, затем батальон гренадёров с четырьмя танками и бронетранспортёрами. От батальона осталось пять человек, которые доставили захваченную в лесу диверсантку. У неё было специфической оружие, в том числе и весьма необычное — холодное, в частности меч. Девушку противник отбил через два часа после захвата, прямо в здании комендатуры, вырезав всю охрану внутри. Без выстрелов. После этого диверсанты освободили схваченных гражданских заложников из числа коммунистов и евреев и отошли в лес. Имеются сведения, что диверсанты применяют новую мощную взрывчатку и новое стрелковое оружие, пробивающее броню бронетранспортёров. В составе имеются девушки, вооружённые мечами и луками. Их видели два пилота люфтваффе. Есть солдаты, погибшие от ударов саблей или мечом. Это информация по группе, работающей в районе Камня-Каширского. По остальным местам диверсий сведения только собираются и анализируются. Геринг наверняка имеет какую - то информацию, да и Гимлер с Канарисом тоже. У них там работают агенты среди местных националистов.

Спасибо, генерал, — сдерживая ярость, сказал фюрер. — По результатам поимки диверсантов мне представлять доклад каждый день. План снабжения войск представить на согласование к вечеру. Можете быть свободны.

Нарком НКВД Берия читал обзор за сутки, полученный из агентурных источников.

— Что вы думаете Павел Анатольевич, — спросил он Судоплатова, — по поводу подрыва мостов в районе Ковеля, Луцка и Тернополя?

— Кто-то целенаправленно вывел из строя всю железнодорожную сеть немцев. Мы ещё не знаем, какие мосты конкретно подорваны, кроме вот этих двух, — показал он на карте, — но за такие деяния Героя Советского Союза давать надо. Немцы прекратили атаки под Киевом и занимают оборону. Это не наши группы и не фронтовые. Партизаны ещё не организованы и нанести такие удары на такой территории просто не в состоянии. Надо иметь минимум десяток групп с подстраховкой, чтобы выполнить такой объём диверсий. Да и немцы наверняка после первых случаев усилили охрану всех мостов. Я просто не представляю, кто и как выполнил эту работу.

— А мы реально можем вот так заслать десять групп хорошо подготовленных диверсантов и вывести у немцев из строя железнодорожный транспорт скажем в Белоруссии.

— У нас просто нет столько подготовленных людей, товарищ нарком. Девятые отделы что у нас, в НКВД, что у наркомата обороны практически расформированы. Люди разбежались, или арестованы. Диверсантов мало и готовить их некому. У нас осталась одна школа. У военных совсем ни одной. За них ратовал Тухачевский, поэтому все разработки тех лет свели на нет.

— Разработайте и представьте мне план по развитию партизанского движения и подготовки диверсантов. Буду докладывать товарищу Сталину. Срок — два дня. В район Ковеля надо направить небольшую группу разведчиков, пусть попытаются выяснить, что там происходит, и кто столь усиленно оказывает нам помощь. Забросить самолётом. Подбирайте людей, из спортсменов, из хорошо подготовленных бойцов и командиров для формирования диверсионных групп. Будут действовать в тылу врага в полосе Западного фронта. Попробуем ослабить давление немцев под Смоленском.

Прежде, чем докладывать Сталину, нарком решил пару дней выждать. Вдруг появятся дополнительные сведения о диверсантах, появившихся в немецком тылу Юго-Западного фронта. Хотя при здравом размышлении это могла быть и одна группа, имеющая средства передвижения. «Могли передвигаться на автомобильном транспорте, работая под немцев, и даже использовать авиацию, скажем У-2», — подумал Нарком. Как любой руководитель, Берия не любил загадок и неожиданных факторов. С таким же успехом эта группа могла обрушить железнодорожное сообщение и на территории СССР. Он вызвал помощника и приказал продумать и написать указание по усилению охраны мостовых сооружений на железных дорогах, стратегических мостов на автомобильных трассах и противодействию немецким диверсантам. Немцы учатся мгновенно и диверсантов у них много. А за охрану тыла отвечает НКВД.

Встали в два часа ночи. Умылись, поели и полетели. Ариша поставила сержанту ночное зрение. Жора приказал иметь помимо заряженных магией обычные патроны. Чтобы стрелять бесшумно. Заряженные пули при попадании взрывались, а ночью надо соблюдать тишину. И в винтовку и пистолет он сразу вставил магазины обычного снаряжения. Вместе с сержантом летело пять амазонок. Жора считал, что вполне хватит. Взлетели, осмотрелись. Ночной полёт для девчонок был первым. Сержант приказал запоминать ориентиры, чтобы правильно выйти на место при возвращении. Городок нашли легко. Аэродром тоже. Раньше его использовали советские лётчики и на краю поля было в кучу стащено с десяток советских истребителей, частью сгоревших, частью на вид вполне целых. Городок Колки примыкал к долине реки Стырь. Река петляла по широкой луговине мелкими петлями, как будто старалась занять как можно больше места. Речной бесконечный зигзаг высвечивался луной светлой серебристой дорожкой. Текла ещё одна речка, но совсем маленькая — скорее ручей, впадающая в Стырь. Вся долина реки представляла из себя сплошной аэродром. Огромная луговина. Может там под травой и были кочки или болото, но сверху весь этот травяной бесконечный покров воспринимался ночью абсолютно ровным полем. Аэродром примыкал к небольшому лесочку и часть самолётов маскировалось на опушке. На десяток были наброшены маскировочные сети, которые, в общем, ничего не маскировали. По крайней мере с арилёта они просматривались великолепно, выдавая себя густыми тенями и крестообразной формой. Блестели фонари кабин и законцовки крыльев. Аэродром был большим, имел две наезженные дороги, видные с воздуха, и две взлётных полосы, идущих от леса в одном направлении. Трава на них была побита самолётными колесами и сверху смотрелась более светлой полосой проступающей почвы. На другом краю аэродрома виднелись домики посёлка. Там очевидно жили пилоты и техники. Поскольку примыкающий лесок не прятал никаких капитальных строений. Может там и были землянки, но рассмотреть их не представлялось возможным. А вот дороги, обходившие аэродром справа и слева и утыкавшиеся в лесок, позволили обнаружить здоровенный капонир, затянутый сетью, и стоянку аэродромной техники. Здесь же имелось три машины с бочками бензина в кузовах и две больших палатки, очевидно используемые под какие-то склады. Машины и палатки были замаскированы, но с высоты тридцати шагов такая маскировка не катила. Сели поближе к лесу. Лес представлялся защитой, а голое поле — оно голое поле и есть, видно тебя отовсюду.

Включили артефакты. Часовых вблизи оказалось четверо. Один как раз сидел в разбитых самолётах. Двое вышагивали у бомбардировщиков, ещё один стоял у зенитки, присматривая за стоянкой техники. Работ никаких не велось, все спали. Аэродром прикрывало четыре зенитки. Малокалиберные эрликоны. Две спаренных пушки стояли на опушке леса, две с противоположной стороны аэродрома у жилых домов. У пушек обслуги не было, только маячил с другой стороны аэродрома еще один часовой. Его выявили при облёте. Бомбардировщиков насчитали сорок четыре штуки. Тридцать два пикировщика (таких, как бомбили их в лесу) и двенадцать побольше — двухмоторных. Жора в авиации соображал мало, девчонки и того меньше. «Наверно полк», — подумал сержант, посчитав самолёты. Посмотрел на часы. Время они показывали без пятнадцати три. В три могла быть смена. Он оправил девчонок обсмотреть что находится в капонире, машины, палатки и сам лес. В лесу могли находиться землянки для охраны, зенитчиков или техников. Вику, как саму сообразительную, отправил на ту сторону аэродрома, посмотреть, что делается в домах и вокруг них. Приказал взять фугас и артефакт обнаружения.

— В тех домишках должны лётчики жить, — пояснил он амазонке. — Научиться хорошо летать не так просто. Немцы самолётов ещё наделают, а вот пилотов выучить гораздо сложнее. Если найдёшь, где они поселились, закладывай сразу фугас. Они обычно носят кожаные куртки, кожаные шлёмы и сапоги тёплые, высоко в небе летать холодно. Может находиться и аэродромная команда, которая обслуживает самолёты. Эти специалисты обычно в комбинезонах ходят, это куртка, соединённая со штанами темно-синего или черного цвета. Остальные нас не интересуют, это просто охрана.

Вика убежала на ту сторону, остальные разошли по указанным объектам.

Фаю сержант отправил осматривать «капонир». Для амазонки очень загадочное слово.

— Там скорее всего бомбы лежат, — инструктировал Жора. — Бомбы — это те заряды, которые немцы бросают с самолётов. Мину от нашего миномёта со стабилизаторами ты видела. Бомбы примерно такие же, но раз в десять или сто побольше. Посмотри, что там есть еще кроме бомб, установишь фугас. Ариша, взрыватель ей дай на тридцать секунд, чтобы убежать могла, а то взорвётся очень сильно. Всем беречь уши и искать мешки, чтобы сложить трофеи.

«Капонир» оказался высоким земляным валом насыпанным в виде подковы. Имелась дорога для машин, ведущая внутрь подковы, а сверху всё было затянуто маскировочными сетями. Получилось такое укрытие для бомб. Если случайно взорвутся, то осколки все окажутся в земляных валах и не полетят в самолёты.

Фая с любопытством вошла в капонир. Бомбы аккуратными рядами лежали на стеллажах. Самые огромные лежали на земле в решётчатых деревянных ящиках. Людей внутри не было. У входа высился штабель маленьких ящиков знакомой формы. Амазонка один вскрыла, убедившись, что там патроны для пулемётов.

— Жора, я патроны нашла для пулемётов, — доложила Фая.

— Много? — спросил сержант.

— Много, ящиков сто.

— Ставь пока фугас, я сейчас Аришу пришлю. Будете грузить в арилёт и вывозить.

— А много?

— Чем больше, тем лучше.

— Ариша, взлетай, грузите с Фаей и перебрасывайте ящики подальше от аэродрома в укромное место в лесу. Потом оттуда перевезем куда надо. Посмотри, может там будут патроны покрупнее — Потанину для авиационных пушек.

Арилёт незримой тенью скользнул в небо и Ариша посадила его у капонира. Накрыла место работ пологом тишины, и они с Фаей, поставив аппарат в двух метрах от входа, начали загружать арилёт, таская каждая по два ящика сразу. Сначала шли маленькие деревянные ящики на девятьсот патронов. Один на другой и понесла. Ящики имели по две ручки. Потом пошли ящики крупнее на 1500 патронов, эти таскали по одному, они весили значительно больше. Если бы амазонки имели весы и взвесили, то каждый большой ящик потянул бы на сорок пять килограмм. Но Ариша вес определяла приблизительно и загрузив двадцать ящиков, взлетели. Арилет поднялся с трудом. Отлетели на пару километров и сели в соседний лесок. Сгрузили. На всю работу ушло семь минут вместе с возвращением. Большие ящики стали грузить не больше двенадцати штук. Слетали шесть раз, пока перевезли весь штабель. За сорок минут, что Ариша с Фаей перевозили патроны, девчонки осмотрели машины и лес. В палатке обнаружили небольшой склад с продовольствием. Видно для дежурных звеньев и для пополнения запасов НЗ у лётчиков. Нашли десяток пустых, аккуратно сложенных мешков. У зениток в приямке имелся запас снарядов. В лесу землянок не было, но имелись перекрытые щели, три дзота и с десяток замаскированных окопов. Вика доложила, что обнаружила лётчиков и техников. Они занимали двенадцать домов.

— Внутрь, что ли заходила? — спросил её сержант.

— Душно, окна открыты, просто заглянула.

— Ставь фугас, позицию займи в сторону аэродрома, в ложбинке какой-нибудь. Мы здесь будем долго. Слишком здесь много трофеев.

— Жора, немцы зашевелились. К вам направляется пять человек, — предупредила Вика.

— Спасибо, — поблагодарил сержант. — Они менять часовых будут.

Принц посмотрел на часы: без двадцати четыре. Унтер посчитал точно, пока дойдут, пока сменят — будет как раз четыре часа ночи. Цели для дальнейшей работы сержант уже наметил. Часовых вырежут сразу после смены, дав возможность старым уйти на отдых. В кабинах штурмовиков имелись пулемёты. Фонари были сдвинуты, и сержант залез на крыло и рассмотрел целое богатство. К каждому пулемёту полагалось по двенадцать барабанных магазинов на семьдесят пять патронов. Магазины, пристёгнутые на правой стенке, представляли из себя два барабана, соединённых перемычкой. Магазин устанавливался сверху, барабаны свисали по бокам пулемёта. Прицел правда на пулемётах был специфический, авиационный, но в любом случае стрелки приспособятся. Принц вознамерился вырезать и парочку турелей и установить их на арилёты в качестве стационарной установки. Осмотрел и кабину летчика. На приборной доске четырьмя болтами крепился щиток с нужными им приборами. Ариша шляпки срежет и щиток с шестью приборами снимет. Сержант к ним особо не присматривался, но часы, высотомер и компас там были. Оставалось только добро вытащить и быстренько вывезти. У стрелка-радиста в отсеке были и радиостанции, но если их и брать, то только парочку для партизан. Амазонкам они были не нужны.

«Может на грузовике всё вывезти? — подумал Жора. — На арилётах не увезем, слишком много ценного». Жора достал карту и прикинул маршрут. В принципе получалось. Объехать лес у аэродрома по опушке, проскочить полкилометра через луговину и можно выйти на дорогу. По дороге подъехать к тому лесу, где оставили Ию и Стороженко. Там машину с грузом спрятать. Потом потихоньку оттуда вывозить и патроны, и пулеметы, и весь остальной хабар.

— Жора, часовой, которого сменили, оказывается четыре склада охраняет, — доложила Вика. — Он все замки проверил. Большие каменные здания.

— Постарайся фугас поставить так, чтобы их не зацепило. Если будет время, то посмотрим, что там, не сегодня, так завтра.

«Наверняка продовольствие, имущество и оружие» — прикинул Принц. Всё что нужно для войны. «Хреново, что на луговине следы от колёс останутся, но ехать по аэродромной дороге к городку, а потом выбираться на трассу уж больно нагло и рискованно. Могут увидеть десятки глаз, да и обстрелять могут, как только тревога начнётся». Жора упрямо обдумывал ситуацию. «А возьму-ка я две машины. Одну загоню в сторону реки и там брошу, как неисправную и следы до реки протопчем, мол переправились на ту сторону». Идея показалась здравой тем более можно было увезти груза в два раза больше. Пару бочек бензина тоже требовалось для мотоциклов увезти. На карте были недалеко обозначены два брода. «Вот около брода и сломаться. Хотели переправиться, но машина подвела, или застряла». «А в кузове что-нибудь оставим, для правдоподобности».

Пикировщик он облазил весь. Топливных баков в фюзеляже не обнаружил, значит они должны были быть в крыле. «Наверняка по центру крыла, а может и в плоскостях есть», — прикинул он возможное расположение топлива. Самолёты все не взорвать, уж больно широко стояли. Но выстрелить в каждый заговорённой пулей — это свободно. Можно даже и с арилёта. А тратить на каждый гранату — слишком жирно. Фугас то один по центру взорвут, а остальное придется добивать после взрыва.

Часовых убили в течение минуты. Мила даже потренировалась в сворачивании головы. Девчонка она была здоровая и рослая — за два метра. Выше Принца на голову. Когда тренировались в снятии часовых, сержант показал и такой приём. Сказав между прочим Милке, что с такими данными ей только бошки сворачивать. Вот она и решила попробовать. Невидимкой сбоку подошла, ухватила одной рукой за подбородок и рот, а второй за каску, и крутнула туда-сюда. Шея немца только хрустнула. Слабый какой-то немчик оказался, но с автоматом. Автомат и магазины к нему Мила забрала. Пригодится.

Ариша наложила на машину заклятие глушения звука и поставила полог тишины. Сержант, приказал девчонкам перекидать часть продовольствие из палатки, набил мешок инструментом механиков из второй палатки, забрал пару ящиков патронов от пушки и две бочки бензина (предположительно для машин, поскольку стояли отдельно). После этого повез всех к самолетам. Машину поставил по центру самолётной стоянки, растянувшейся на пол километра. Показал, как снимать пулемёт и магазины. Приказал смотреть, может в кабинах стрелков найдут что-то ценное, или необычное. Ира через минуту притащила фанерный ящик с железными углами. Оказались штатные принадлежности пулемёта, с шомполом, маслёнкой, запасным стволом, какими-то струбцинами и прочим. Сержант велел брать, тем более пулемёт лёг в ящик как родной в своё гнездо. Пусть будет лучше в ящике, чем просто болтаться по кузову машины. Магазины девчонки складывали в мешки, очистив пару самолётов, несли добычу к машине. Ариша срезала болты на приборной стойке и подавала щиток Жоре, тот укладывал в мешок. На первых трех самолётах срезала и турели, они оказались небольшими и не тяжелыми. За полтора часа очистили все самолёты. Сняли сорок четыре пулемёта. И тридцать панелей приборов. Тары естественно не хватило, но приборы сержант постарался загрузить в мешки. Можно было ещё снять пулемёты и у штурманов больших бомбардировщиков, но Принц посчитал, что барахла хватит. Отвел машину к тому лесочку, который выбрал по карте, а обратно его вернули на арилёте. Завел вторую машину, поставили четыре бочки бензина. Накидали немножко продовольствия, патронов, положили пару бомб по пятьдесят килограмм и сержант тронулся к броду. Они явно не успевали, поскольку начала светать. Без двадцати шесть унтер поведёт очередную смену часовых. Сержант загнал машину в воду у брода, и вскрыл капот. Оторвал провод от генератора. Мотор встал. Закрыл капот и начал минирование. Пристроил гранату «аннасан», завалив её на дне камнями и привязав верёвочку в воде к колесу. Сдвинут машину — взорвётся! На той стороне реки оставили с Аришей, сопровождавшей его на арилете, несколько следов. Мол перешли на другой берег пешком. Бродом пользовались, по крайней мере на земле следы шин имелись. Полетели назад.

— Жора, — предупредила Вика, — немцы отправили новую смену часовых. Но почему-то шесть человек.

— Мы успеем, сказал Принц и прибавил скорости. Подлетели к аэродрому, когда новая смена уже дошла до середины поля.

— Приготовь пистолет, — сказал Жора Арише и приземлили аппарат в пятидесяти метрах от немцев.

Движущихся караульных расстреляли из пистолетов за две секунды. Забрали у унтера автомат и опять взлетели.

— Бойцы внимание, — сказал сержант. Взрывает сначала Фая. Это самый опасный объект. Как вывезем её на арилёте, взрывает по моей команде Ира в центре, затем Мила. Вика ты работаешь самостоятельно, как только немцы высыпят из домов, тогда подорвёшь заряд. Ира с Милой забирают на арилёте Вику. Будьте осторожны, немцы могут начать палить в небо почём зря. Мы пока здесь будем добивать оставшиеся самолёты.

Всех амазонок он заставил вырыть небольшие окопчики. От фугаса никто из подрывников пострадать был не должен. А вот от осколков бомб могло Фаине и прилететь. Подлетели на триста метров к капониру, и Принц дал команду.

Вверх поднялось зарево, и земля дрогнула от мощного взрыва. Бомбы рванули следом, сначала одна, а за ней уже десятки. Земля ходила ходуном. Земляной отвал прикрывал неплохо, но в проходе подковы поле кипело от осколков, выбрасывая клочья травы и вспаханную острым металлом землю. Успокоилось минуту спустя. Жора приземлил арилёт около Фаи, тут же взлетел, как только отважная девушка рыбкой запрыгнула в аппарат. Ариша выставила магический щит, но сержант прекрасно понимал, что этот щит как мертвому припарки. Осколок пробьёт и не почувствует. Удалось отскочить целыми. Хотя в воздухе и посвистывало.

Жора посадил аппарат в середине поля и скомандовал:

— Ира, огонь!

Амазонка дёрнула за шнурок и в небо взвился очередной шар пламени. С десяток самолетов вспыхнуло яркими кострами.

Пламя, убрав на секунду предрассветную мглу, опало, и сержант скомандовал снова:

— Мила, огонь!

Рвануло ещё раз. Бочки с бензином летали и взрывались в воздухе. Сверху сыпался огненный дождь.

— Ой, — вскрикнула Мила, — мне руку обожгло.

Девчонка сообразила, выскочила из окопчика и бросилась подальше в поле. Сзади всё горело. Машины, палатки, пушка, облитая бензином, полыхала как спичка, вздернув в небо объятые пламенем стволы.

Сержант подлетел к Миле. Ариша наложила заклятье. На кисти левой руки красовался волдырь. Подлетела Ира и забрала подружку. Направились за Викой.

— Девчонки, во время взрыва находиться в воздухе нельзя, — предупредил их сержант.

— Садитесь, подруги, немцы уже выскочили из домов, сейчас буду взрывать, — подогнала их Вика. Девчонки сели где-то на середине аэродрома и тут же грянул взрыв среди домов. Слышались отчаянные крики и вой. Десяток домов горело.

Вика уже бежала по полю к арилёту. Загавкала зенитка. Она просто била в небо, расчерчивая его трассирующими снарядами и выплёскивая свой страх. Жора чувствовал страх и ужас, волной накатывающийся от горящих домов. Но это его не трогало. Захотели умереть на русской земле — умрёте! Он поднял арилет вверх, поставил его боком, и они начали стрелять по уцелевшим самолётам.

— Бейте в соединение крыла и корпуса, ниже кабины, — проинструктировал он девчонок. — Там у самолёта бак с бензином. Патроны поменяйте на магические.

Первый самолёт взорвался сразу от Жориного выстрела. Сержант включил двигатель на минимум и арилёт полз по краю аэродрома и самолёты взрывались один за другим. Стало светло, как днем. Горела вся опушка леса. Взрывались кое-где подвешенные к крыльям бомбы.

Девчонки забрали Вику и пристроились сзади. Сержант чуть отлетел в сторону и сосчитал костры: сорок четыре, как и положено.

— Молодцы, удачно слетали. Полк фашистов, считай, уничтожили, — сказал Принц. — Летим, перевозим в лагерь патроны и спать.

— Ия, как у тебя там дела, — спросил он девчонку по амулету, зная, что амазонка после таких взрывов обязательно проснулась.

— Всё нормально, Жора, за вас волнуюсь.

— У нас тоже всё хорошо, мы тебе подарочек везём, вкусный. Скоро будем.

Девчонки кидали продовольствие в кузов не глядя, да и не знали они, что там грузят. Но сержант зацепил себе в сумку десяток немецких шоколадок для лётчиков — пускай попробуют. Он прекрасно помнил, как Первая Мать пробовала шоколад «Гвардейский», которым он угощал её и орчанку. Эля до сих пор вспоминает его вкус. «Женам обязательно гостинец привезу! — решил он. — Только положить надо подальше, чтобы не съели».

Нагрузили по семь ящиков патронов и взлетели. Краешек солнца уже вылез из-за горизонта, окрасив всё в розовый свет. Было красиво. Экипажи вертели головками во все стороны, вбирая красоту раннего утра. Над лесом звучал очередной птичий концерт.

Тихо приземлились на месте. Возить патроны Жора определил Вику и Ию. Вика старшая. С Ией понятно — надо дать почувствовать девчонке, что и она руку к этому делу приложила. Арилёты приказал не перегружать. Лучше сделают лишний рейс. За три раза девчонки из лесочка всё вывезли. Сержант насчитал девяносто шесть ящиков. Если считать с набитыми магазинами для пулемётов, которых было пол кузова, то с трофейными патронами теперь проблем не было. Для немецких пулемётов и карабинов патронов было валом. Можно и Потанину подбросить и партизанам Семёнова.

Позавтракали. Девчонки попробовали шоколад и были на седьмом небе. Не зря говорят, что в шоколаде эндорфины счастья. Сержант выпил стопочку и лёг отдыхать. Климов и Стороженко ещё спали. Ию оставили в карауле. Маскировку сержант проверил ещё раз. Ариша наложила на лагерь заклятие отвода глаз. С утра должна была летать разведывательная авиация. За машину сержант особо не беспокоился, замаскирована она была хорошо, если только начнут прочёсывание, тогда наткнутся.

Немцы докладывали про уничтожение аэродрома по всем инстанциям. Потери были серьёзными. Помимо уничтоженных самолётов оказались убитыми восемьдесят процентов личного состава штафеля. В восемь утра два разведчика из Ковеля уже летали в окрестностях городка. Машину, застрявшую в реке, обнаружили практически сразу. Дали команду и из Луцка выдвинулись охранные части с розыскными собаками. Две роты прибыло к одиннадцати часам. С самолётов доложили о замеченной колее от аэродрома по направлению к броду. Аэродром ещё горел. Точнее горел лес, примыкающий к аэродрому. На стоянках дымилась резина колёс и остатки бомбардировщиков. Разгром был полный.

Бронетранспортёр и машина с солдатами подъехала к броду в двенадцать часов. На той стороне речки обнаружили следы и поставили собаку на след. Собака провела всего двадцать метров и встала. Диверсанты видно сели в другую машину и скрылись.

Машину, застрявшую в реке, осмотрел сначала сапёр, затем подошли два водителя. Попробовали запустить двигатель, но мотор молчал.

— Цепляйте к бронетранспортёру, — распорядился лейтенант, осмотрев кузов. — Вытащим, потом будем разбираться, что там лежит.

Две бомбы, лежащие в грузовике, взывали об осторожности. Лейтенант разогнал солдат подальше.

Подцепили длинный трос и потянули. Машина стронулась, проехала метр и взорвалась. Благодаря предусмотрительности командира убило лишь водителя бронетранспортёра. Осколки бомбы разнесли лобовое стекло. Идиот не закрыл защитный щиток.

— Господин капитан, — доложил по рации лейтенант Шульц. — Машина, застрявшая в воде, принадлежала аэродромной службе и имела неисправный двигатель. После осмотра сапёром, дал команду вытащить её на берег. Машина взорвалась. В кузове машины лежало продовольствие и две бомбы. Сапёр уверяет, что их проверил. В результате взрыва погиб водитель бронетранспортёра рядовой Мойс. С той стороны реки обнаружены свежие следы двух человек. Собака провела двадцать шагов, потом след исчез. Предположительно диверсанты сели в машину. Возможно с аэродрома было похищено несколько грузовиков и они шли колонной. Застрявшую машину диверсанты бросили и пересели в другую.

— Вышлите разведку на ту сторону реки, — приказал капитан Крайзе. — Имейте в виду, это не дилетанты, а хорошо подготовленные диверсанты. Действовать внимательно и осторожно. Глубина разведки — десять километров, до ближайшего селения Розничи. Там провести опрос жителей. Они могли что-то видеть или слышать проезжающий грузовик. О подрыве и осмотре машины мне письменный рапорт. Сапер тоже пусть напишет, что конкретно он осмотрел и проверил. Меня интересует каким способом была заминирована машина. Но вы молодец, Шульц, если смогли отделаться столь малыми потерями при взрыве двух бомб в транспортируемом автомобиле. Если получится, пусть солдаты соберут остатки продовольствия и упаковки. Будем хотя бы знать, что диверсанты себе планировали на ужин.

Крайзе отправил авиаторов осмотреть обгорелые остовы машин и ответить на вопрос: Сколько машин было угнано с аэродрома? Представители криминальной полиции уже осматривали трупы на летном поле. Было убито две смены часовых. Диверсанты хозяйничали на аэродроме два часа и подорвали всё, что там было. Свидетели говорили о трёх сильнейших взрывах, после которых продолжало рваться и гореть в течении часа. Четвёртый взрыв накрыл дома проживания летного и технического состава. Меньше всего пострадала рота охраны и зенитчики. Эти подразделения под взрыв не попали. Сейчас массово роют могилы. К обеду ожидается начальство из Луцка и Ковеля. К вечеру прилетят представители Люфтваффе из Берлина. Не каждый день диверсанты уничтожают аэродромы. Пока первый случай.

Амазонки и сержант спокойно проспали до обеда. Умылись пообедали. Машину с трофеями надо было перегонять ночью. Ещё сутки и немцы перекроют все дороги. Сержант долго сидел над картой, выбирая маршрут. Приходилось гнать через тот маршрут, куда он отправил погоню. Ехать на Луцк, затем в Ковель и подниматься к Камню — слишком длинный маршрут, напичканный армейскими частями. Идти надо было сразу на север и там уже поворачивать на запад к Камню. Путь вдвое короче, немецкий гарнизон, если судить по карте мотоциклистов, только в Маневичах.

Сержант прикинул маршрут: Розничи, Градье, Довжица, Маневичи, Прилесное, Карасин, Тоболы, Седлище. В Седлище надо поворачивать на запад в направлении Камня. Проехать Городок, Броницу и через пять километров сворачивать на юг. Лесными дорогами на Гуту-Каменскую и Яловацк. Прямо к переходу. Там разгрузиться, всё лишнее отвезти красноармейцам и партизанам. Самым опасным был участок в районе аэродрома, у брода до Розничей. И в районе Маневичей. Немцы уже могли выставить там заслоны. Арилёты, конечно прикроют, но оставлять следы — это неправильно.

«Ладно, до вечера перетаскаем патроны, потом будем думать», — решил сержант. Заодно и посмотрим, что здесь под боком делается в тех же Розничах.

Жора достал карту и начал прокладывать курс от Рознич на Яловацк. Когда грабили кабинет коменданта в Камне, он разжился планшетом немца с транспортиром и линейкой. Провёл на карте линию, промерил транспортиром дирекционный угол, отнял магнитное склонение, получил примерный угол магнитного азимута — 312 градусов. Расстояние по прямой семьдесят один километр. Если на арилёте держать такой угол по магнитному компасу, то аппарат пролетил над Яловацком. Обратный курс будет 132 градусов. Плохо, что он не знает реальной скорости арилёта на минимальной, средней и наибольшей мощности двигателя. Хотя телеграфные столбы закапывают через двадцать пять метров, можно пролететь и засечь. Или между населенными пунктами, расстояние на карте бывает обозначено. Тогда можно рассчитать точно время полёта. Но и сейчас примерно понятно — тридцать-сорок минут лёта в один конец. Патроны возить долго, проще по прямой, а не над дорогой. Расстояние минимум на треть короче. Крутившейся около него Арише Принц объяснил свои манипуляции с картой. Девчонка прониклась, оказывается компас можно использовать для движения по заданному направлению.

Сержант подозвал лейтенанта и медсестру.

— Мы начинаем транспортировку на базу и к партизанам захваченных трофеев. Какое ваше решение, куда вас забрасывать?

— Я хочу к вам на базу, товарищ Ветров, — сказала Стороженко.

— А я в отряд красноармейцев, — высказал своё пожелание Климов.

— Хорошо, вылетаете первым рейсом. Вы, товарищ Стороженко со мной, вы, товарищ Климов на арилёте Вики.

К Вике в экипаж посадили Иру. Жора хотел, чтобы они вдвоём возили патроны. Старшей в лагере оставили Милу. Летело по три человека, грузом везли по семь ящиков патронов. Сержант приказал ящики перевязать верёвкой, лететь долго, мало ли что.

Жора сверху прошёлся над местом, где спрятал машину, и двинулся к Колкам. Прошелся над бродом (остатки взорванного грузовика вытащили на берег) и двинулся по направлению в Розничи. Машина там немецкая стояла, имелся и десяток немецких солдат, но поста ни на въезде, ни на выезде не было. Может не успели выставить, а может и не собирались.

Сержант развернулся на высчитанный курс, показал его Арише на приборе и пошёл в сторону Яловацка. Вику он предупредил, чтобы курс запоминала тоже. Лейтенант сидел последним и увидеть его не мог. Летели на средней мощности двигателя, Жора засёк время полёта.

Решению этой парочки он удивился. По идее они за месяц уже привыкли друг к другу, должны проситься в одно место. А тут решили разделиться. «Поссорились, наверное», — подумал сержант. Честно говоря, до лейтенанта ему не было никакого дела. Помогли человеку, и ладно. Хочет воевать у Потанина, пусть воюет у Потанина. Хотя бы на его месте, он бы выбрал отряд Семёнова. По крайней мере, там можно сделать карьеру. Кадровый военный среди гражданских имел бы все преимущества. А у Потанина так командиром взвода и останется. Хотя может ничего большего лейтенант и не хотел. Умеет из пулемётов стрелять и баста!

Жора вышел на связь с Ритой.

— Рита, как у тебя?

— Всё спокойно, Жора. Ждем, когда вернёшься.

— Уже летим. Размолотили аэродром, набрали кучу трофеев. Везём патроны, грузовик пригоним ночью. Вышли группу встречи. Двух человек достаточно.

Курс сержант рассчитал точный, через десять минут после разговора он уже начал узнавать знакомые просеки, увидев Яловацк, повернул чуть в сторону. Сели в пятистах метрах от перехода.

— Иди, проводи товарища Стороженко, — кивнул он Арине. — Потом сядешь на аппарат Вики. Встретимся у красноармейцев.

— Лейтенант, пересаживайтесь на мой аппарат, летим к партизанам.

Медсестра вылезла, посмотрела на Климова, но ничего не сказала и пошла за Ариной в лес. Не было здесь никаких ориентиров, маленькая полянка в глухом лесу. Лейтенант сел сзади.

Взлетели. Летели молча, Жоре было неприятно. За спиной сидел человек, которого он не понимал. Сели за двести метров от поста.

— Снимайте мои приборы, Климов и отдавайте обратно, — сказал сержант.

Лейтенант снял и вернул амулеты.

— Пойдёте сейчас прямо, через двести метров вас остановит пост. Отведут к командиру. Имейте в виду, подписка ваша в силе, вы о нас ничего не знаете. Командиру передадите от меня записку. Читать не советую. Спрячьте в карман гимнастёрки, — протянул ему сержант, вырванный листик блокнота. — Пусть потом пришлёт бойцов и заберут четыре ящика патронов, — сказал сержант, начиная развязывать груз.

Лейтенант, прихрамывая, двинулся в указанную сторону. Даже отсюда сержант услышал окрик: — Стой, руки вверх!

В записке Жора написал: «Обнаружили в лесу человека, знаю один день. Из ноги извлекли пулю. Шел вместе с медсестрой. Заберите патроны. В.»

Три ящика сержант оставил для партизан Семёнова. Он поднял аппарат и сделал короткий перелёт. Партизаны уже обжились. Над местом поднимался чуть заметный дымок. Сверху Жора заметил караульных сидевших в их окопах. Приземлился разгрузил ящики и отогнал арилёт в сторону. Снял невидимость и зашагал по просеке.

— Внимание, вижу Ветрова, — крикнул звонкий девичий голос. — Довести командиру.

Встречать выбежал сам Семёнов. Дозорная так из засады и не появилась.

— Я к вам на минутку, — сказал сержант поздоровавшись. — Привёз три ящика патронов немецких, думаю вам пригодятся. В одном — бронебойно зажигательные. Опробуйте, брали на аэродроме, у немцев для самолётов разные применяются.

— Спасибо товарищ Ветров. Какие новости на фронте?

— Не знаю. Связи с командованием не имею. Подорваны несколько мостов на железной дороге. Ковельский железнодорожный и Львовский узел выведены из строя. Наступление на Киев скорее всего остановится, поскольку прервано снабжение фашистских войск. Немцы наверняка начнут серьёзную операцию против диверсантов и партизан. Так что готовьтесь. Подбирайте места новых баз.

— Здесь им нас не достать. Если только на марше авиацией. Но мы уже усиленно учимся, Потанин прислал несколько инструкторов, тренируют наших бойцов.

— Потанину привет, сообщите всё что я вам сказал. Завтра подкину вам пару пулемётов. Ему тоже пяток. Магазины к ним уже снаряженные, патроны тоже авиационные, с самолётов. Трассерами могут выдавать месторасположение пулемётчика. Для противника это страшно, когда к нему тянется огненная струя пуль. Но очень удобно для немецких снайперов отстреливать пулемётчиков. Парные секреты надо разнести от лагеря на километр или даже больше. Двести метров — это мало. Немцы наверняка будут засылать разведывательные группы. Перед секретом должны стоять растяжки из гранат, или мины. Чтобы не подобрались и не вырезали. Скрытность и маскировка — вот ваше главное оружие. Удачи вам, Владимир Ильич, — распрощался сержант. Он прошёл двести метров по просеке и скрывшись в лесу включил амулет. На просеке стояло три ящика патронов. Семёнов попробовал один поднять — ящик был тяжеленный.

«Не один приходил. Одному не дотащить» — подумал Семёнов, подзывая своих. Теперь отряд был обеспечен запасом патронов.

— Жора, мы закончили и взлетели, — вышла на связь Ариша.

— Я тоже. Жду у сгоревших машин, пересядешь ко мне.

Сели. Место было с воздуха заметное.

— Перевели Стороженко на ту сторону, я её перед переходом усыпила, потом разбудила. Патроны быстренько перекидали. Риту в курс дела ввела, — доложила Ариша, забираясь на арилёт Принца.

— Сюда шли курсом триста двенадцать градусов по компасу. Обратно идём курсом сто тридцать два. Вам его надо запомнить, чтобы держать направление на Яловацк и Колки. Долетели за тридцать две минуты, мощность двигателя средняя.

— Жора, а почему не на полной скорости? — спросила Вика.

— Можем попробовать и не полной, минут за двадцать думаю долетим. На полной скорости ориентироваться сложнее. Но мимо речки Стырь с её извилинами всяко не промахнемся.

Взлетели, сержант развернул аппарат по курсу и включил двигатель на максимум. Арилёт беззвучно помчался вперёд. Вика пристроилась в пятидесяти метрах сзади, но постепенно начала отставать. Двигатели имели разную мощность. Жора чуть сбавил. Его арилёт оказался чуть быстрее. Но всё равно, скорость была около двухсот километров. Через пятнадцать минут показалась Стырь, сержант приказал уменьшить скорость. Прошли рядом с Колками и вышли на свой лесок. Двадцать одна минута — засёк сержант время. С погрузкой и выгрузкой за час можно делать рейс вполне успешно. Быстренько загрузили оба аппарата под завязку и девчонки двинулись в следующий рейс. Жора прикинул, что за три рейса всё перевезут. К девятнадцати часам закончат, отдохнут и ночью будут гнать машину. Предстояло проехать больше сотни километров по ночным дорогам через десяток населённых пунктов и по лесным просекам.