Глава 1

Я медленно вышла из кабинета директора навстречу палящей жаре Южной Калифорнии. Гнев, унижение и ненависть к себе покрывает каждый дюйм моей души, образуя сгусток крайнего отчаяния, от которого я так пыталась избавиться.

Достигнуть. Самого. Дна.

Я только что узнала, что средняя школа «Всех Святых» не собирается продлевать мой контракт учителя на следующий год, если я не соберу всё своё дерьмо в кучку и каким-то волшебным образом не превращу своих учеников во внимательных существ. Директор Фоллоуил сказала, что я показала нулевой авторитет, что занятия по литературе, которые я вела, отставали по всем показателям. Чтобы подлить масла в огонь, в тот же день я узнала, что меня собирались выгнать из квартиры в конце месяца. Владелец решил устроить реконструкцию и въехать обратно.

К тому же, свидание вслепую, которое я устроила через сомнительный сайт знакомств: он просто прислал мне сообщение, что не сможет прийти, потому что мама не даст ему машину на этот вечер.

Ему двадцать шесть.

Как и мне.

Но привередливость — это роскошь для женщины, которая не видела настоящий член уже четыре года.

А на самом деле, кроме нескольких скоротечных интрижек, у меня никогда не было отношений. Совсем. Ни с кем. Балет всегда был на первом месте. Превыше мужчин, и меня самой. Какое-то время я думала, что этого достаточно. До тех пор, пока это не произошло.

Когда всё пошло не так?

Я скажу вам, когда… лето две тысячи девятого. Меня приняли в Джульярд, и я была полна надежд осуществить свою мечту и стать профессиональной балериной. Видите, это то, на что я положила всю свою жизнь. Мои родители вынуждены были взять ссуду, чтобы я могла прокладывать себе дорогу на танцевальных конкурсах. Бойфренды считались нежелательным отвлечением внимания, и я была сосредоточена только на том, чтобы стать примой и присоединиться к Большому.

Танец был моим кислородом.

Когда я распрощалась со своей семьёй и помахала им из охраняемой зоны аэропорта, они пожелали мне сломать ногу. Через три недели после начала моего первого семестра в Джульярде я в буквальном смысле сделала это. Сломала её по глупой случайности на эскалаторе в метро.

Это не только разрушило мою карьеру, мечты и планы на будущее, но ещё заставило меня вернуться в Южную Калифорнию. После года уныния, жалости к самой себе и создания устойчивых отношений со своим первым (и последним) бойфрендом — чуваком по имени «Джек Дэниелс» — мои родители убедили меня стать преподавателем. Моя мама — учитель. Мой отец — учитель. Мой старший брат — учитель. Им нравилось преподавать.

Я ненавижу преподавание.

Это был мой первый, — а если судить по моим достижениям, то и последний, — год в школе «Всех Святых» в Тодос-Сантос, Калифорния. Директор Фоллоуил была одной из самых влиятельных женщин в городе. Эта безупречная сучка была грозной. И она презирала меня с самого начала. Мои дни под её руководством были сочтены.

Когда я подошла к своему двенадцатилетнему «Форд Фокусу», втиснутому между «Лексусом», который принадлежал директору Фоллоуил, и чудовищным «Рэндж Ровером» её сына (Да. Она купила своему сыну старшекласснику грёбаный роскошный внедорожник. Зачем восемнадцатилетнему парню нужна такая большая машина? Может, чтобы она соответствовала размерам его огромного эго). Я думала, что моя ситуация не могла быть ещё хуже.

Но как я ошибалась.

Скользнув в свою машину, я поправила зеркало заднего вида, сделала глубокий вдох и начала сдавать назад, проезжая между двумя дорогими игрушками, символами крохотного члена. И в тот же самый момент Мистер «Я живу со своей мамой» снова написал мне сообщение. Зелёный пузырек вспыхнул со словами «Достал машину, готова заняться в ней сексом?» дополненными примерно тысячью вопросительных знаков.

Я отвлеклась.

Я разозлилась.

Я врезалась прямо во внедорожник сына директора Фоллоуил.

Ударившись прямо о рулевое колесо и задыхаясь от ужаса, я положила ладонь на грудь в районе сердца, чтобы удостовериться, что оно не выпрыгнет из груди. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо! Глухой звук, наполнивший мои уши, не оставлял места сомнениям.

Я сделала с его внедорожником тоже самое, что сделал Киану Ривз с фильмом «Дракула». Я, нахрен, уничтожила его.

На меня действовали внутренняя борьба или выброс адреналина, и я незамедлительно разработала несколько сценариев, должна ли я использовать другое имя или убежать из страны, чтобы спрятаться в какой-нибудь пещере в горах Афганистана.

Как я буду платить за причинённый ущерб? Директор Фоллоуил убьёт меня. Строго говоря, её сын не должен был парковаться в месте, отведённом для учителей. С другой стороны, у Джейми Фоллоуила столько свободы, которой у него не было бы если бы не его внешность, социальное положение и могущественные родители.

Я собралась с духом, чтобы оторвать свою сожалеющую задницу с места и оценить разрушения, которые я нанесла драгоценному черному «Роверу» Джейми.

Я выползла из машины и обошла её кругом, чтобы увидеть, как зад моей дешёвенькой машинки поцеловал заднюю дверь «Ровера», оставив на том месте вмятину размером с Африку.

Скажу только, что теперь всё может стать только ещё хуже.

Но я ошиблась. Снова.

Наклонившись, чтобы одним глазком взглянуть на белые царапины, я совершенно не переживала о том, что моё коричневое летнее платье до колен развевалось по ветру, демонстрируя мои новые шёлковые трусики. Мне было всё равно, что люди могут увидеть их, потому что я не собиралась выставлять их перед мистером Я-Живу-Со-Своей-Мамочкой этим вечером, в конце концов, этой машины не должно быть здесь вообще.

— О, нет. Нет. Нет… — захныкала я.

Я услышала гортанный рык.

— Когда будете нагибаться вот так вот в следующий раз мисс Джи, убедитесь в том, что я не стою у вас за спиной, или это окажется на канале National Geographic в программе «Нападение хищников».

Я медленно обернулась, подтолкнула свои очки к переносице, и хмуро посмотрела на Джейми Фоллоуила, как только нашла его взглядом.

Джейми выглядел как плод любви Ченнинга Татума и Райана Гослинга, и не я выдумала эту хрень.

Песочные светлые волосы, собранные в небрежный узел, глаза цвета индиго и тело стриптизёра. На самом деле, «мальчик» был очень мускулистым, его бицепсы были размером с чёртовы шары для боулинга. Он был ходячим, как говорят, образцовым королём выпускного бала из фильмов 90-х. Баловень судьбы, привлекающий всех девочек в школе «Всех Святых».

И прямо сейчас его взгляд был обращён ко мне, пока он шагал к своей разбитой машине.

Он был одет в серую узкую рубашку «Хенли», которая подчеркивала его бицепсы и грудные мышцы, узкие тёмные джинсы и высокие ботинки, которые выглядели так дорого и стильно, что даже сомневаться не стоит в том, что их дизайн разрабатывал Пи Дидди. У него подбит глаз, а на руках несколько синяков. И я знаю, где он получил их. У него и его глупых дружков есть игра под названием «Брось вызов». И это не какой-то там бойцовский клуб.

Сопливые ублюдки ещё используют оружие.

Видно, красавчик не такой и крутой, раз ему надавали как следует. Интересно, его мамочка знает про «Вызов».

Постойте, он спросил что-то про моего бурундука? Или про мои бёдра?

— Твою ж мать, трахни меня до луны и обратно. — Он остановился в паре дюймов от наших машин, расплываясь в злой усмешке. Выглядело так, будто они просто слились воедино. Как будто его внедорожник породил мою уродливую машинку через свой зад, а теперь его «подружка» («Лексус» директора Фоллоуил) требует тест на отцовство.

Я была преподавателем Джейми, и он был одним из тех детей, которые не вопили, не орали, не бросались всяким дерьмом в учеников на уроке английской литературы. Его нельзя назвать хорошим учеником, даже с очень большой натяжкой, он был слишком занят своим мобильным телефоном, чтобы создавать проблемы в моём классе.

— Прости. — Я издала страдальческий вздох, опустила плечи, признавая поражение.

Он приподнял край своей рубашки и потер свои идеальные шесть кубиков пресса, лениво потягиваясь и зевая одновременно.

— Мне кажется, что я угробил вашу машину в хлам мисс Грин.

Подождите… что?

— Ты… — Я откашлялась, оглядываюсь кругом, чтобы убедиться, что это не шутка. — Ты разби… я имею ввиду, ты повредил мою машину?

— Да. Я врезался прямо вам в зад. Простите за каламбур, но это безусловно так. — Он присел на корточки и, нахмурившись, осмотрел то место, где наши два авто впечатались друг в друга. Своей загорелой ладонью он погладил блестящий металл своего внедорожника.

Джейми сказал так, будто это он врезался в мою машину. И я понятия не имела почему. Может он хотел шантажировать меня.

Я рассматривала себя, как уважаемого учителя с моральными принципами. Но, также, я считала, что не смогу мыться в океане и спать в своей машине. Если я соглашусь, что стукнула машину Джейми, то определённо это и буду делать, после разорения.

— Джейми, — вздохнула я, сжимая золотой якорь на своём ожерелье.

Он покачал головой и поднял руку вверх.

— Так что я испортил вашу тачку. Дерьмо случается. Разрешите мне исправить всё.

Что. За. Чёрт?

Понятия не имею, какую игру он ведёт. Я знаю только одно, что, скорее всего, он справляется с этим лучше меня. Поэтому, в духе истинной Мелоди Грин, я развернулась и пошла обратно к машине, по сути убегая прочь от этой ситуации как трусиха, каковой я по сути и была.

— Эй, не так быстро, — усмехнулся он, хватая меня за локоть и разворачивая назад.

Я повернулась, и мой взгляд оказался прикован к его ладоням на моём теле. Он убрал их, но уже поздно. Бабочки запорхали у меня в животе, а кожу начало покалывать от желания. Меня заводил и возбуждал один из моих учеников.

Только Джейми Фоллоуил не был просто учеником. Он был ещё и богом секса.

В школе «Всех Святых» ходят истории длинною с чёртову Библию, доказывающие это. И, если слухи правдивы, то у парня есть кое-что длинное и впечатляющее.

Фоллоуил заставлял меня чувствовать себя также некомфортно, как и его мать. Единственное отличие в том, что его мать внушала мне страх, а он — задевал моё самое чувствительное место. Он делал так, что я ощущала неловкость.

Наверное, это от того, что мой взгляд всегда обращался в его сторону, когда я преподавала ему литературу. Как мотылёк, летящий к пламени, я всегда замечала его, даже если и не желала этого. Меня беспокоило, что ему это тоже было известно. То, что я смотрела на него так, как мне не следовало, пока он придуривался, копаясь в своём телефоне.

Не как учитель.

Как женщина.

— Я сказал, что поцарапал вашу машину. — Его голубые глаза ярко мерцали от напряжения.

Зачем он это делал? И, почему, черт подери, меня это волновало? Этот мальчишка получал больше карманных денег, чем было у меня на всех сберегательных счетах вместе взятых. Если он хотел взять это на себя, тогда я должна просто согласиться.

Он делал это ради хороших оценок? Сомневаюсь, начнём с того, что у Джейми отличная успеваемость, и я слышала, что его богатенький зад уже приземлился в месте под названием Университет Техаса, где он будет играть в футбол и прокладывать себе дорогу в книгу рекордов Гиннесса в номинации мужчина-шлюха.

— Это сделал ты, — я сглотнула. — А прямо сейчас, я опаздываю. Пожалуйста, не преграждай мне путь.

Мы мысленно пожали друг другу руки за эту ложь, пристально глядя друг на друга. У меня сложилось такое ощущение, что я копала яму. Яму, в которую я собиралась свалить тонну дерьма, которое втянет меня же в неприятности. Я заключила сделку с сыном дьявола. Хотя, я и на восемь лет старше, я знаю, кто он такой.

Один из «Четырёх СексиЗасранцев».

Безжалостный привилегированный преступник, который правит этим городом.

Джейми сделал ещё один шаг в мою сторону, и его тело оказалось рядом с моим. Его дыхание доносилось до меня. Мятная жвачка, крем после бритья и горький мужской запах вызвали у меня головокружение.

Я не была готова к такому, поэтому моё лицо дернулось от неловкости.

Я сделала шаг назад.

Он сделал шаг вперёд.

Склонив голову, он сказал мне прямо в губы. К моему ужасу, я чувствовала, как у меня подкосились коленки, и я точно знала, почему.

— Я ваш должник, — мрачно произнес он. — И я позабочусь о том, чтобы вы получили этот долг. Скоро. Очень скоро.

— Мне не нужны твои деньги, — пробормотала я, внутри меня всё покалывало от приятного тепла.

Его завораживающие глаза широко распахнулись, и у него появились ямочки от усмешки.

— То, что я собираюсь дать вам, это не деньги.

Как кто-то такой молодой может быть настолько высокомерным и самоуверенным?

Я почувствовала, как его большой палец скользнул по моему животу из стороны в сторону, едва касаясь, дразня и заставляя меня дрожать сквозь тонкую ткань платья. Словно он просунул в меня свой кулак целиком и атаковал своим ртом мой.

Я облизнула губы и заморгала от удивления.

Чёрт.

Бл*дь. Твою. Мать.

Джейми Фоллоуил подкатывал ко мне. Откровенно. На парковке. У всех на виду.

Я полагаю, что не похожа на тролля. У меня по-прежнему осталось тело танцовщицы, зелёные глаза, калифорнийский загар и мягкие каштановые кудри. Но из-за денег я точно не могу соперничать с толпой черлидерш.

Отступая назад, я проглотила стон, чувствуя пульсацию повсюду, включая веки.

— Довольно, Джейми. Веди аккуратно, и, пожалуйста, обязательно сделай домашнее задание на завтра. — У меня хватило наглости сказать это.

Я залезла обратно в свой «Форд», и нечаянно снова налетела на «Ровер» прежде чем покинула сцену, превращая уродливую вмятину в огромную белую царапину на всю правую сторону. В зеркале заднего вида я заметила, как он с вызовом поднял на меня брови.

Я ехала так быстро, что, могу поклясться, мои кудри превратились в эффектную взрывную укладку, к тому времени как я припарковалась у своего дома.

Дома, сгорбившись на диване с телефоном в руках, я ждала, когда директор Фоллоуил позвонит мне и скажет, что увольняет меня и отсудит каждый пенни, что у меня был (на самом деле, которых не было).

Прошли долгие часы, но звонка всё не было. В 10 часов вечера я заползла в кровать и закрыла глаза, но не могла уснуть, хотя мне это так было нужно. Все мои мысли были о потрясающем засранце по имени Джейми Фоллоуил.

О том, что я в жизни не встречала настолько сексуальных парней, которые бы так хорошо пахли.

О том, что он выглядел как нечто самое вкусное на свете, когда он потирал свои шесть кубиков на загорелом теле.

О том, как он помог мне избежать дерьмовой ситуации, даже глазом не моргнув, наверняка зная, что я, скорее всего, получу за это дубинкой от его матери… а теперь он хотел что-то взамен.

На бумаге он по-прежнему оставался ребёнком, но во всех остальных частях, сегодня днём он был настоящим мужчиной.

Это было непозволительно, и практически выводило из себя, когда я думала об этом.

Этим утром я проснулась с ощущением того, что ненавидела Фоллоуилов.

Но по прошествии дня, нельзя отрицать, что есть, по крайней мере один Фоллоуил, с которым мне хотелось быть очень дружелюбной.

 

Глава 2

Здесь все, что вам необходимо знать о Тодос-Сантос: это самый богатый городок в Калифорнии, и как следствие, дом для самых привилегированных подростков в мире. Мои ученики знают, что я не могу завалить их. У их родителей достаточно власти для того, чтобы лишить меня гражданства и изгнать на планету, лишённую кислорода. Неудивительно, что эти дети во время урока делают всё, что им вздумается.

Следующий день после аварии был другим.

Я провела шесть уроков. Первые пять прошли лучше, чем я ожидала, я имею ввиду, что мне не пришлось оставлять кого-то после уроков или вызывать скорую помощь, 911 или команду спецназа для поддержки. Но был шестой и последний урок, который изменил всю мою жизнь.

Я медленно зашла в класс Джейми — после очередного скандального совещания с его стервозной матерью — прямо в непривычную для меня звенящую тишину. Все сидели на своих местах, никто ничего не бросал, и Вишес — лучший друг Джейми, не вырезал ни у кого на лице сатанинские символы, чтобы просто скоротать время.

Обычно, наступала та часть, где я должна была сдерживать свой гнев и ужасное поведение «Четырёх СексиЗасранцев» (Или «СексиЗадниц», как их окрестили в Тодос-Сантос). Оставалось три месяца до окончания школы, и все они были старшеклассниками — это возможное объяснение их поведения. Не считая того, что они являлись придурками с самого начала.

Здесь был Джейми, который все мои уроки переписывался со всем миром. Он приковывал к себе внимание каждой девушки, язык которой не был во рту у Трента Рексрота, обычного парня-звезды футбола с кожей цвета мокко, который обжимался с разными девчонками в задней части класса. Однажды какая-то девушка отсасывала ему под столом на уроке математики. Я не шучу. Есть ещё Дин Коул — тупой торчок, который любит пакости и раздражает меня не меньше, и, наконец, Бэрон «Вишес» Спенсер, самый большой придурок в мире.

Безусловно, Вишес был худшим из них. Он подтверждал своё прозвище. Такой чертовски невозмутимый и угрюмый, что люди прозвали его так в честь Сида Вишеса из Sex Pistols. У него были угольно-чёрные волосы, ничего не выражающие глаза, светлая кожа, и такой неукротимый гнев, который пробирал до дрожи. От постоянного подёргивания его квадратной челюсти у девочек намокали трусики от страха и похоти. Он был спортсменом, как и все «Засранцы», но в отличие от остальных он был скорее стройным, чем мускулистым. Но более пугающим. Определённо, охрененно пугающим.

В тот день Милли Леблан, милая девушка, которая чаще всех оказывалась мишенью для злости Вишеса, пришла на три минуты позже. Я наклонила голову, давая ей знак, что она может занять своё место. Я переживала за неё. Её родители привезли её из Вирджинии, чтобы она закончила старшие классы здесь, и устроились прислугой, с проживанием в доме хозяев, в одном из многочисленных особняков города, в дом Вишеса Спенсера, если быть точной.

Как и всегда, она зашагала прямо в направлении этого психа и заняла место рядом с ним, как будто она не знала или её не волновало то, кем был Вишес. Моя душа кричала длинное «Неееееет», когда я видела, как он смотрел на неё. Я хотела предупредить, что он раздавит тебя с лёгкостью и скормит своей домашней змее.

Но Эмилия лишь подняла голову, вежливо улыбнулась и с южным акцентом протянула «Всем приветики!» в его сторону и остальных «Засранцев». Вишес медленно моргнул, удивлённый тем, как она посмела заговорить с ним без разрешения, и выражение его лица омрачилось.

— Черт, ты только что сказала мне «Приветики»? — Он издал дикое рычание. — Пожалуйста, скажи мне, что только что ты произнесла какое-то стоп-слово, потому что какой-то новый парень засунул флаг Конфедерации в твой зад вместе с шестом. В противном случае больше никогда нахер не «приветикай» мне.

У Милли открылся рот, прежде чем она пришла в себя и проскрежетала:

— Надменный мудак.

— Белый мусор, — быстро сообразил он с ответом, на его губах растянулась редкая улыбка.

Ух ты. Это было больше всех тех слов, чем он произнёс за весь год.

Милли вздохнула и сказала:

— Я просто хотела быть вежливой. Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать.

— Я не бываю вежливым, — возразил ей он, и его губы дёрнулись от такой редкой улыбки. Обычно, казалось, что он презирает её, но он так внимательно изучал её, как если бы ему хотелось столько всего проделать с её маленькой наглой задницей.

— Оставь его в покое, куколка. — Трент — парень рядом с ней (тот, который решил сделать передышку, и теперь цыпочка рядом с ним посасывала его палец) перевёл взгляд с Дина на Вишеса. — Вишес, прекрати вести себя, как…

— Как долбанный неуравновешенный мудак, — закончил фразу Джейми у них за спиной, со скрипом отодвинув свой стул, и теперь возвышался у них над головами, мышцы его были напряжены до предела.

Проклятье. Впервые мой рабочий день был просто до блаженства небогат событиями. «Засранцы» просто обязаны были разрушить это.

Прежде чем я успела предостеречь всех угрозой, имеющей недостаточную силу, которая никогда не возымела бы успеха, Джейми метнулся к Вишесу и пригвоздил его к ближайшей стене, его пальцы сжались в смертельном удушающем захвате вокруг шеи Ви.

— Куда подевалось твоё дружелюбие, чувак? — Джейми усилил свою хватку вокруг шеи Вишеса.

— Джеймс! — Я повысила голос, вскакивая со своего стула и ударяя ладонью по столу. — Вернись на своё место, немедленно!

Вишес выглядел позабавленным, запрокинув голову назад к стене, он рассмеялся точно как маньяк. Джейми и Вишес были лучшими друзьями, но они ещё оба были альфа-самцами с чёртовой кучей тестостерона и гормонов, струящихся по их венам.

Также они были основателями игрищ под названием «Брось вызов». Учителям и персоналу школы немного было известно о «Вызовах», потому что всё это происходило по выходным на вечеринках у Вишеса дома, но нам была известна основная идея. Игра была простой: наши ученики вызывались на кровавые побоища и выбивали дерьмо друг из друга. Забавы ради.

«Вызовы» были добровольными, но я не сомневаюсь, что люди боялись Вишеса в достаточной степени, чтобы потворствовать его капризам, не важно были они забавными или опасными.

— Заставьте меня, — Джейми шёпотом бросил мне вызов, его глаза превратились в узкие щелки и сосредоточились на моём лице, его пальцы по-прежнему крепко удерживали шею смеющегося и посиневшего Вишеса.

Срань господня. Я никогда не связывалась с Фоллоуилом, когда дело касалось продленок и справок за опоздания.

Я сжала своё ожерелье покрепче.

Зачем он делает это? Вчера он трахал меня глазами до потери сознания снова и снова. А сейчас… он… он…

Вот дерьмо. Сейчас он хочет взыскать свой должок.

Он не хочет, чтобы я уступила. Он хочет, чтобы я приняла его вызов. Собираюсь ли я заглотить наживку? Не похоже, чтобы у меня был большой выбор. Я задолжала ему по-крупному за «Рэндж Ровер». Чего бы он ни хотел от меня, он уже владел этим.

— Ты просто будешь оставаться после уроков всю следующую неделю, начиная с сегодняшнего дня. — Я открывала ящик своего деревянного стола и начала заполнять форму о его продленке.

Все замолчали. Я никогда не делала этого до сегодняшнего дня. Не применяла такого к старшеклассникам, и безусловно к Джеймсу Чарльзу Фоллоуилу Третьему.

Краем глаза я наблюдаю за тем, как Джейми наконец отпустил шею Вишеса. Вишес издал посасывающий звук, хватаясь за своё хозяйство и указывая на Джейми, который смеялся, возвращаясь на своё место. Другие ученики похлопывали его по спине, незаметно переводя взгляд с одного на другого. Скорее всего делая ставки на предстоящий в эти выходные бой.

Я кинула листок о наказании на стол Джейми, и он поднял глаза, улыбаясь мне так зловеще, что мои трусики просто расплавились от липкой приятной влаги. Мы оба знали, что я натворила.

Предоставила ему время со мной наедине — именно то, что он и хотел.

Приняла договорённость, которая поставила меня в слабое, потенциально небезопасное положение.

Таким образом, я выразила ему «спасибо» за то, что он пригрозил моему классу, сказав им вести себя должным образом, так что он будет единственным, кто останется после уроков на следующей неделе.

И вне всяких сомнений, именно в этот момент я позволила себе очертя голову броситься к окончанию своей карьеры, делая сальто во время своего свободного падения.

* * *

Джейми Фоллоуил отпраздновал своё восемнадцатилетние за три дня до инцидента на парковке, что сделало цепочку последующих событий ещё более подозрительной. Неужели он ждал, чтобы врезаться в меня? Зачем? Он мог заполучить любую девчонку в школе (Конечно же после того, как Трент Рексрот попробует её на вкус).

Я уже потратила свой обеденный перерыв, обречённо блуждая по его страничке на Фейсбук. Его лента событий была явным свидетельством того, что он на восемь лет младше меня. У него, мать твою, были фотографии из летнего лагеря. На всех он сверкал улыбкой с ямочками на щеках, загорелыми мускулистыми руками, потрясающими горящими ярко-голубыми глазами и целой кучей друзей.

У Джейми было всё, в то время как я вообще ничего не имела. У него было изнеженное прошлое, беззаботное настоящее и блестящее будущее. Я же напротив, уже с подпорченной неудачами карьерой и двигающаяся в жизни полной борьбы за то, чтобы не остаться без работы и не погрязнуть в долгах. «Мы» для меня не имели никакого смысла. Даже в качестве короткой интрижки.

Но я слишком эгоистична и уязвима, чтобы сказать «нет». Кроме того, поиметь его означало поиметь его мать так, что она даже не будет знать об этом.

Беспроигрышный вариант, правда?

Тем же днём я зашла в класс для продленки учеников, отметив, что в деревянной двери, ведущей в комнату было окно.

Я не удивилась, увидев, что белокурый «Засранец» уже был там, сидя в первом ряду и с ухмылкой гремя ключами от машины — и нашей тайной — перекатывая их между сильными пальцами, следя за мной своими голубыми глазами. Сглотнув, я опустилась за учительский стол и вытащила свой ноутбук и кое-какие задания, требующие моей проверки.

— Убери свой телефон в рюкзак, Джейми, — я облизала губы, сосредотачивая взгляд на своих бумагах.

Он сделал то, что ему было сказано, но я чувствовала, как его пристальный взгляд, который так и кричал «мастерски вылизываю киску», ощупывал меня повсюду. Желание поддаться было настолько высоко, что ещё немного и меня бы стошнило. Я вела себя так, как будто собиралась совершить преступление. В некотором роде, так оно и было.

После нескольких минут, пока я притворялась так ничего и не напечатав в своём ноутбуке, а он смотрел на меня с самодовольной улыбкой, как будто собирался сожрать меня в любую минуту, я пробормотала:

— Почему бы тебе не заняться своей домашней работой? Я уверена, что ты можешь с пользой провести своё время здесь. — У него есть целых два часа безделья, а моё лицо не может быть настолько завораживающим.

Но могу поклясться, что услышала, как он пробормотал.

— Оценить свою добычу — вот это полезно.

Подняв голову, я оторвалась от экрана и бросила на него неодобрительный взгляд.

— Что?

Он поднял свой подбородок, сверкая жемчужно-белой голливудской улыбкой.

— Мисс Грин, это должно произойти.

Я знаю, что он имел ввиду.

— Понятия не имею, о чём это ты, — оборвала его я.

Пффф. Играть в такие игры с восемнадцатилетним. Я дала себе обещание, что после сегодняшнего дня я серьёзно пересмотрю взгляды на свою жизнь. Желательно в тот момент наслаждаясь бокалом вина. Ладно, не бокалом, а скорее даже бутылкой.

Джейми наклонился вперёд, опершись на локти, его огромные руки занимали весь стол. Озорной блеск в его глазах в очередной раз убедил меня в том, что его возраст — это просто цифра. Чёрт, он, наверное, переспал с большим количеством людей, чем я поцеловала за всю свою жизнь.

— Нет, ты понимаешь. Ты знаешь, — произнес он с высокомерной, но снисходительной улыбкой.

И кто же здесь взрослый? Кто кого воспитывает? Я сглотнула.

Мой взгляд упал на клавиатуру, и я попыталась восстановить дыхание. Я была напугана до усрачки и возбуждена. По-видимому, это было идеальным сочетанием для того, чтобы заставить меня издавать слабые стоны, как кошка во время течки.

— Почему я? — спросила его.

Джейми остался неподвижным, но его пристальный взгляд так вцепился в чувствительную плоть моей шеи, что породил покалывания у меня в низу живота.

— Потому что, — медленно произнес он, его мягкие губы раскрылись так, будто он сейчас проглотит меня, — я хочу трахнуть училку до того, как уеду в колледж.

И после этого, леди и джентльмены, мои трепещущие бёдра и остекленевшие глаза явили собой результат леденящей душу злости.

Я поднялась и сложила руки на груди, крепко сжала губы, чтобы удостовериться, что с них не вырвется наружу ругательство.

— Прости, Джеймс. Похоже, что я не понимаю и половины того, что ты сказал сегодня, потому что всё это звучит так, будто ты планируешь завалить мой предмет и вылететь из школы.

Теперь настала его очередь встать во весь рост, я отступила к доске, когда вспомнила, что он на добрых девять дюймов выше меня (это касается и того, что у него в штанах, если верить слухам).

— Милая, — произнес он, сопровождая это цоканьем своего языка, его уверенность действовала на нервы. — Давай же, уничтожь меня. Завали меня. Накажи меня до конца учебного года. Мы оба знаем, что это никак не отразится на моём выпуске или моём будущем. Этим ты лишь срубишь сук, на котором сидишь. — Его взгляд сместился к моим ногам, и он сделал шаг вперёд. Моё горло сжалось от незнакомой мне потребности укусить что-нибудь. Лучше, если это будет задница этого «Засранца».

— Ущерб, нанесённый «Роверу» составил около восьмисот пятидесяти долларов, спасибо, что спросила, — продолжил он совершенно бесстрастно.

Ещё один шаг. Бум-бум-бум — так стучало моё сердце. Я — цветок, а он — такой редкий лучик света, и нас тянет друг к другу: против нашего желания, безрассудно, и это просто катастрофа.

Джейми хотел трахнуть учителя, ну и что с того? А я хочу трахнуть баловня судьбы. Мы оба взрослые люди, принимающие осознанные решения… только он на самом деле не взрослый, так ведь? И я была кем угодно, только не благоразумной, чтобы ввязаться в это.

Но у него были рычаги давления на меня.

И эти пронзительные голубые глаза.

Кроме того… я хотела его. Он первый, кто заставил меня почувствовать себя желанной за долгое время. Со времён Джульярда, если быть точной.

Насколько это печально?

— Джейми, — мой голос хриплый, — я уверена, что есть другие преподаватели, на которых… ты можешь направить своё обаяние. Как насчёт мисс Перклин?

Ей, наверное, было три сотни лет, а пахла она как использованная зубная нить, но я хотела посмотреть на его реакцию, отсрочив то, что уже начинало казаться неизбежным. Джейми остановился, когда кончики наших ног соприкоснулись, у него от широкой улыбки появились ямочки на щеках, а синяк стал еле заметен.

— Поправочка… — Его губы коснулись моих, когда он наклонился вперёд, а я задрожала и отступила назад, понимая, что кто-то может увидеть нас через окошко в двери. — Я хочу не просто трахнуть какую-то училку. Я хочу трахнуть свою преподавательницу по литературе. У неё слишком дерзкая и классная задница, длинные ноги, и, хотя, она думает, что я её ещё не раскусил, я знаю, что за этой паинькой скрывается женщина, которая ругается как матрос и может перепить любого в моей футбольной команде.

Да, чёрт побери, я могу. Там одни подростки. А у меня внушительный опыт по части попоек. Ещё со времён моего былого поражения, ставшего причиной тяжёлой депрессии. Но я отвлеклась.

— Ты хочешь, чтобы нас обоих выгнали из «Всех Святых»? — я вздохнула и вытерла потные ладони о своё тёмно-синее платье в горошек. Кто-то должен вразумить этого мальчишку. Мне жаль, что эта обязанность пала на меня. Моей силы воли просто не существовало в тот момент. Я мало что теряла, если не сказать, что я вообще ничего не теряла.

Он обхватил меня за талию и развернул нас так, что теперь его спина загородила моё тело полностью от дверного окна. Он притянул меня к себе, и моё тело растаяло напротив него как горячее масло.

— Я не расскажу, — прошептал он мне в шею, заставляя меня задрожать от удовольствия. — И ты ничего не расскажешь. Приятная короткая интрижка, мисс Джи. Я уеду в Техас играть в футбол за колледж. Ты пойдёшь дальше по жизни с каким-нибудь мерзким бухгалтером с добрым сердцем или каким-то дерьмом в этом роде. С кем-то, от кого ты нарожаешь детей. Вот и всё. Что теперь ты скажешь на это, Мелоди?

Я уже собиралась сказать ему, что мечтать не вредно, но у меня не было такого шанса.

Джейми наклонил голову, и его страстные губы дышали прямо в мои.

— Я передумал, не отвечай ничего. Я сам узнаю.

Джейми Фоллоуил поцеловал меня, это был самый пьянящий поцелуй в моей жизни. Как только его рот впился в мой, пальцы на ногах сжались внутри таких удобных туфель на шпильке. Его пылающие губы были не просто настойчивыми или сладкими на вкус от его жвачки и его пьянящего мужского аромата. Он вторгался в каждую пору моего тела, целуя меня так, будто хотел что-то доказать, убедить. Я, не сдерживаясь, обхватила руками его гладкие щёки и сделала вдох, а он в это время раскрыл мой рот своим языком и поглощал меня так, словно я была его последней трапезой.

Его язык обрушился на мой, овладевая моим ртом, облизывая и глотая мои молящие стоны. Для меня не было неожиданностью, когда его рука впилась в мой зад, и он притянул меня к своей эрекции. Он потёрся об меня, бесстыдно толкаясь прямо в меня, он схватил мою руку и положил её на свой внушительный член.

Это было неправильно.

Это было неправильно, и я бы солгала, если бы сказала, что мне не нравилось то, насколько всё это было запретно.

Я развращала, или меня развращали… но мне нравилось то, какие чувства во мне все это вызывало.

Моё сердце колотилось от возбуждения и страха. Я знала, что часть острых ощущений была рождена осознанием того, что нас могут поймать. Я чувствовала себя так, как если бы приняла дозу наркоты и запила её дюжиной шотов водки.

Чёрт меня побери, грёбаный ад. Джейми Фоллуоуилу было известно несколько приёмов.

— Нас может кто-нибудь увидеть, — пробормотала я во время очередного жаркого запретного поцелуя. Пространство между нами было пронизано сексом, окутано запахом возбуждения, что скрывала только тонкая ткань одежды. Я была влажной и готовой, а он источал аромат тех мужских гормонов, из-за которых комната подростков источала запах спермы и пота. Только он, только его неповторимый запах.

— Тебя не видно за мной, — пробормотал он мне в шею, прикусывая мою кожу зубами и двигаясь ниже. Его язык прошёлся возбуждающе по холмикам моей набухшей груди.

— Неправда. — Сейчас моё лицо мог увидеть кто угодно.

— Я буду у тебя дома через час.

— Ты не знаешь, где я живу, — я с жадностью обхватила его твёрдую грудь.

Джейми отстранился и одарил меня одной из своих озорных улыбок.

Боже. Он, что, ещё и сталкер? Должна признать, я нашла это очень возбуждающим. Один из самых сексуальных парней в школе… следил за мной. Ну, почему я должна быть учителем? Дерьмо вроде этого никогда не случалось со мной, пока я училась.

— Нет. — Мой голос был твёрдым. С каждой секундой после того, как его губы оставили мои, туман нарастающего оргазма рассеивался, уступая место логике.

Привет, логика. Эй, ты такая зануда.

— Мисс Грин… — Его нос и лоб оказались прямо напротив меня. Мы оба часто и тяжело дышали, глаза в глаза, грудь к груди. — Вы минут на восемь опоздали, чтобы нарушить это соглашение. Это… — его рука нырнула мне под платье и поднялась к развилке моих бёдер, его палец прошёлся по моему влажному лону прямо через хлопчатобумажные трусики (сегодня никакого кружева), поглаживая без излишнего давления, безжалостно подразнивая. — Это моё до самого окончания школы. Я буду пожирать её, трахать, играть с ней и засыпать в ней, если захочу. А я захочу. Я проделаю с тобой всё это.

Больше всего в ультиматуме Джейми меня пугало то, что он собирается достичь своей цели. И я была согласна ещё до того, как зашла в класс для продленки сегодня. У него слишком много власти надо мной и не только из-за его статуса. Меня всегда будоражила его красота и сильное влияние, но до этого момента меня это злило. Теперь же, когда всё это было предложено мне, условия поменялись.

— Мы будем трахаться только друг с другом. Если я поймаю тебя, раздвигающей эти загорелые ноги для кого-то ещё, то он пожалеет о том, что был рождён с членом.

О, правда? Он собирается сопротивляться всем искушениям, что вертятся вокруг него как дурной запах на фестивале Коачелла?

Как будто читая мои мысли, он добавил.

— Мой член будет только в двух местах. В твоём ротике и в твоей киске. В заднице, если тебе захочется приключений.

Матерь божья.

— Твоя продленка подошла к концу. Собирай свои вещи и уходи, — я смущённо сделала один шаг назад, а потом ещё один.

Он последовал за мной и, наклонив свою голову, прикусил мою шею, выпрямился и щёлкнул пальцами.

— Залезай в свою машину и езжай домой. Я скоро присоединюсь к тебе. — Он шлёпнул меня по заднице, развернулся и вышел, оставляя свой неповторимый мужской запах.

А я стояла там с раскрытым ртом, мои губы по-прежнему хранили его вкус, а между бёдер я чувствовала его прикосновения, тогда в моей голове пронеслась единственная мысль: «Ох, Мелоди, ты, бл*дь, вляпалась по самые уши».

На своё несчастье, я хотела вляпаться ещё глубже.

 

Глава 3

Я не пошла домой.

Отправиться домой — значит признать поражение. Технически, я могла позволить Джейми взять вину за машину на себя, но я не была инициатором чего-то сексуального с ним. Это было полностью на нём.

А то, что я натолкнулась на его мать только ещё больше облегчило принятое мной решение.

Я направлялась к стоянке, когда заметила, как директор Фоллоуил наблюдала за мной через окно своего кабинета. Я вцепилась в пульт от автомобиля, истерика управляла моими действиями. Я как раз собиралась ринуться к своей машине, когда услышала её ледяной голос, звучащий через открытое окно.

— Мисс Грин. На пару слов.

В тот самый беззвучный момент вся моя жизнь проскочила передо мной, это был короткий дерьмовый фильм, состоявший из меня, растянувшейся на своём старом диване, смотрящей «Американский воин-ниндзя», посещающей бесчисленные семейные сборища, и еженедельные встречи группы поддержки бывших спортсменов (большинство из нас были в разных стадиях алкогольного опьянения).

Да, знаю, весёлые времена.

Если директор Фоллоуил знает о том, что произошло в комнате для наказаний, тогда она собиралась вырвать все внутренности моего тела, добавить к ним динамит и взорвать всю школу. Вот насколько сильно она меня ненавидит.

— Конечно, — я широко улыбнулась, подняла свои руки в жесте «почему бы и нет» и зашагала обратно к школе «Всех Святых».

Почему бы и нет? Потому что она хочет убить тебя, и потому что ты только что целовалась с её сыном-подростком.

В ту минуту, когда я вошла в её офис, я знала, что явно что-то произошло. Её обычно гладкий лоб с инъекциями ботокса выглядел так, будто превратился в кучу лишней кожи.

— Сядьте.

Я так и сделала.

— Мисс Грин, вы знаете, почему вы здесь?

Я так нервничала, что не могла дышать, но каким-то образом мне удалось отрицательно покачать головой. Один только её кабинет пугал меня до чёртиков. Он был таким большим, но в то же время удушающим, с тяжёлой мебелью из вишнёвого дерева и бордовой кожи и с этими кровавыми стенами, всё было тёмно-красным, как будто Кэрри побывала здесь во время выпускного и умерла.

Директор Фоллоуил стояла рядом с картиной, которая, наверное, стоила больше, чем моя аренда, её руки за спиной, она вздохнула и прикрыла глаза.

— Инцидент с моим сыном, Джеймсом.

О, нет. Пожалуйста, нет. Я не готова умереть. Я ещё столько всего не увидела и испытала. Большинство из этого меж простыней с её едва достигшим совершеннолетия сыном, но всё же.

Шутки в сторону — я совершенно уверена в том, что слегка обманывала саму себя. Я напугана. Не тем, что меня могут уволить, а тем, что я могу разозлить кого-то с таким влиянием, как у директора Фоллоуил. Мои родители преподавали в школе в округе, относящимся к Тодос-Сантос. Это был их дом, и они были частью этого маленького осуждающего общества.

Я была близка к тому, чтобы разнести к чёрту свою семью из-за короткого поцелуя.

— Директор Фоллоуил, я могу объяснить, — поспешно сказала я, вскочив со своего места.

Она повернулась в моём направлении и толкнула меня обратно в кресло. Если бы я не была так поглощена виной, то была бы сражена от того, что она коснулась меня.

Она подняла руку, её лицо побледнело.

— Нет, вы послушайте меня. Джеймс — избалованный ребёнок. Думаете, я не знаю об этом? То, что он сделал с вашей машиной… он должен был оставить записку после того, как врезался в вас, а не убегать. Это плохо, но он просто запаниковал. Он объяснил мне всё. Не стоит подавать заявление в полицию. Уверяю вас, что он очень и очень сожалеет, и с этого момента он возвращается на стоянку для учеников. Я выпишу чек на ремонт и, конечно же, компенсирую все неудобства. Будь я проклята, если позволю, чтобы одно опрометчивое решение подпортило репутацию моему сыну. — Она потянулась за сумкой от Hermès и вытащила чековую книжку.

Мои глаза наблюдали за её движениями, как будто она выполняла какое-то волшебство из книги чёрной магии. Конечно, я была проблемой. Она хотела это исправить, поэтому она подкупала. Меня.

Она не знала о поцелуе. Всё, что ей было известно, это то, что Джейми вернулся вчера домой на изрядно потрёпанном «Рэндж Ровере», и со своей версией случившегося на парковке. Он выполнил свою часть нашей сделки.

— Это небольшое недоразумение с машиной не должно покинуть пределы этих стен. Вы понимаете, мисс Грин? — Директор Фоллоуил наклонилась и что-то царапала на чеке, её рот дёргался от раздражения. — У вас есть рот, на тот случай если вы не заметили. Вы можете воспользоваться им и сказать что-нибудь.

Почему ты ненавидишь меня? Мне хотелось кричать. Что я тебе сделала? Хотя, ответ мне был уже известен. Она ненавидела меня, потому что я не была элитой. Я не была кем-то, кто родился и вырос в Тодос-Сантос. Я была неудачницей, грязной и смертной, с родителями, принадлежащими к среднему классу. Кроме того, я была слабым звеном, из-за моих вышеперечисленных недостатков, которая не могла держать дисциплину и порядок на своих занятиях.

— Поняла, — засопела я.

Она провела пальцем по чеку, который выписала для меня. Несмотря на мои самые лучшие намерения, я вырвала его из-под её пальца с французским маникюром. И заглянула. Десять тысяч. Намного, намного больше, чем надо. Взятка.

Теперь мы все запятнаны. Это заставляет меня раскаиваться за поцелуй с её сыном немного меньше.

Джейми шантажировал меня.

А я шантажировала его мать.

Мои родители всегда говорили, что деньги делают людей извращёнными и аморальными. Я всегда думала, что они преувеличивают. Я начала верить в то, что они были правы.

Я встала, разгладила своё платье и задрала подбородок вверх. Директор Фоллоуил поймала мой взгляд, но я смотрела на её ухо. Нервная. Отчаявшаяся. Бестолковая.

— Всё забыто? — её губы едва двигались.

— Всё забыто, — кивнула я, выходя из её кабинета богаче на $10,000.

Я поехала прямиком в местный бар.

После всего случившегося, у меня были лишние деньги. И грязные маленькие секреты, которые надо было забыть.

 

Глава 4

Покачиваясь из стороны в сторону, в полночь я вернулась в свою квартиру, от меня разило пивом Bud Light и арахисом. Пытаясь выудить свои ключи, я остановилась перед дверью в тёмном коридоре, копаясь в переполненной сумке. Когда я наконец почувствовала острый край ключа, я вытащила свой брелок в виде пуант, и он свалился на пол. В отчаянии сдувая прядь волос со своего лица, я тяжело вздохнула. Я была не очень рада тому, что мне придётся искать его. Я слишком стара, чтобы напиваться.

Но мне даже не пришлось наклоняться.

Потому что кто-то другой поднял мои ключи за меня. Сзади.

Моё сердце забилось быстрее, но я успокоилась, почувствовав тепло другого тела, прижавшегося ко мне. Воздух вибрировал от энергии приближающейся фантазии, которая должна была воплотиться.

Страх и похоть наполнили мои вены адреналином и дофамином. Перекрывающие друг друга чувства опьяняли меня, волновали и возбуждали.

Дерьмо. Я не могу противостоять ему в своём нынешнем состоянии. Его эрекция вжалась в мою задницу, я сглотнула.

Я наблюдала, как его рука из-за спины открывала мою дверь. Его тёплые губы прошептали мне на ухо:

— Заходи и раздевайся. — Это был приказ.

От его лёгкого толчка дверь распахнулась. Я хотела плакать от волнения. Поправка: я на самом деле плакала от волнения. Это были слёзы радости в моих глазах. Что я могу сказать? Выпивка и фантазии об изнасиловании делали эту девушку счастливой.

Я практически запрыгнула в свою кухню-гостиную, украшением которой были коричневые коробки и моя старая кушетка. Я должна перебраться хрен-знает-куда в следующем месяце, и уже начала собираться. Видя, как рушится моя жизнь, сложенная в полупустые картонные коробки, это только облегчило моё решение заняться сексом со своим учеником. Это совсем не было похоже на то, что я разрушаю то, что построила. Я неудачница, практически бездомная, и в скором времени безработная. Изгой. Джейми занимал грань моей реальности.

Я почувствовала, как его внушительное тело передвинулось за моей спиной, готовое наброситься на меня в любой момент.

Я сняла своё платье в горох и бросила его на пол. Развернувшись, я впервые взглянула на него, улыбнулась и опустила ресницы. Джейми не улыбался мне так же игриво. На самом деле, его брови почти сошлись вместе, а его челюсть была сжата так сильно, что ещё немного, и он бы вышел из-под контроля, слетел с катушек. У него была рассечена губа и засохшая кровь покрывала его ноздри.

Он дрался. Опять. Вероятно, с Вишесом, судя по отвратительным рубцам и фиолетовым синякам.

— Что с тобой произошло? — Я сглотнула.

Он проигнорировал мой вопрос.

— Вот так ты мне платишь за то, что решил проблемы с твоим дерьмом, мисс Грин? — Его голос был мрачным и серьёзным. Совсем не такой, как у восемнадцатилетнего ученика.

— Джейми. — Мой голос звучал неровно. Джейми… что? Я кинула его. Хотя я никогда и не соглашалась на встречу с ним у меня дома. В любом случае, как долго он ждал?

Я стояла в лифчике и трусиках в своей гостиной, беседовала с капризным подростком, и была охренеть какая пьяная. Очередное падение, до которого как я думала, я не снизойду. Я обняла себя за талию, чтобы немного прикрыться.

— Мне нравится твой лифчик, — произнес он хрипло, но это не прозвучало как комплимент. Это было похоже на угрозу.

Я опустила взгляд вниз, чтобы рассмотреть розовое кружево.

— Это мой любимый. Victoria Secret. — Я облизала губы, звучало тупее, чем у персонажей Адама Сэндлера. Я была не в своей тарелке. Боже. Что к чёртовой матери со мной не так?

— Иди сюда, — потребовал он, указывая на пол.

Я сделала шаг к нему, не зная куда деть глаза от волнения. На нём были тёмные джинсы Diesel и футболка без рукавов с названием его спортзала на груди. И сланцы. Мне нравятся, когда на ногах мужчины сланцы. Его волосы в этот день были эффектно растрепанными, даже слишком.

Когда я дошла до него, то посмотрела вниз. Спокойно.

— Вниз, на колени, Грин. — Его голос по-прежнему звучал угрожающе.

Откуда это взялось? Обычно он всегда такой игривый парень. В «я-трахну-тебя» манере. Я сделала так, как мне сказали, потому что… ладно, потому что в тот самый момент, я в значительной мере была сучкой Фоллоуилов. Сядь, нагнись, забери чек, забудь секреты, опустись на колени. Я рада, что они не отдали мне приказ вычищать собачье дерьмо с их лужайки перед домом.

— У меня есть работёнка для тебя — минет для меня, за то, что заставила меня ждать здесь, как какого-то мягкотелого мудака. — Он смахнул коричневый локон с моего лица.

— Я не делаю минет. У меня очень сильный рвотный рефлекс, — ответила я честно. Серьёзно, я убедилась в этом на горьком опыте ещё в школе. С тех пор никогда не ела хот-дог или банан.

Спокойный и сосредоточенный, он расстегнул и спустил джинсы, освобождая свой твёрдый набухший член из чёрных трусов от Calvin Klein.

Матерь божья, он прекрасен. Не девять дюймов, как об этом шептались чирлидерши на уроке (они были полными профанами в математики, это должно было стать подсказкой для меня) на самом деле — картинка была просто идеальной. Достойный быть на открытке. У него был гладкий ровный ствол, выпуклая головка и толстая мягкая вена. Немного искривлённый. Вправо.

Идеальный, идеальный, идеальный.

И он, бл*дь, знал об этом, ублюдок. Поэтому он демонстрировал мне свой член, как будто это была «Мона Лиза».

Мне понадобилось немного времени, чтобы понять факт того, что одноглазый змей моего ученика уставился на меня посреди моей крохотной пустой квартирки. Что хуже всего? Я по-прежнему чувствовала головокружение и возбуждение.

Моё горло затрепетало.

— Возможно, я могу сделать исключение, потому как ты принял весь огонь на себя за нас двоих. — Я закатила глаза, изображая веселье. Но не было ничего забавного в этом члене. Всё серьёзно. Очень серьезная палочка, которая вот-вот просверлит мне рот.

Проблема только в том… что я не знаю, как надо работать ртом. Думаю, Джейми понял это сам, потому что он притянул меня за волосы к своему паху.

— Начинай лизать. — Отдал он приказ.

И я так и сделала. Его плоть была горячей и шелковистой под моим твёрдым языком. Я с жадностью обвела вокруг его головки с закрытыми глазами, чувствуя, как он дернулся в восторге от движений моего рта. Через минуту, Джейми поднял мою руку и обернул мои пальцы вокруг своего ствола. Вы только посмотрите на это. Мой ученик из класса по литературе даёт мне урок по сексу.

— Подрочи, — стонал он.

И я сделала это. Интересно, сколько девочек из школы отсосало ему. Вероятно, много. Мне бы хотелось, чтобы я могла сказать, что меня это не волнует, но это было бы ложью, потому что это заставляло меня чувствовать себя неопытной.

— А теперь соси, туда — обратно, — прошептал он, хватая мой затылок и двигая мою голову назад и вперёд.

Каждый раз, когда я вбирала его, его член врезался в стенку моего горла, и я задыхалась… но мне нравилось это. Мои трусики были снова влажными от желания. Логически, я понимала, что это ненормально. Но, если это так неправильно… тогда, почему это чувствуется настолько правильно?

Джейми скинул один из своих сланцев и упёрся пальцем в ткань моих трусиков. Это было так унизительно… и так чертовски горячо. Он использовал свой палец, чтобы опустить резинку моего белья, сопровождая это громким рыком. Как только моя киска была обнажена, его палец упёрся в мой клитор.

— Бл*дь, дерьмо, Джейми. — Я говорила совсем не как учитель. И не чувствовала себя таковой. — Что ты делаешь?

— Хочу, чтобы ты кончила. Соси, Грин.

Я лизала и сосала, и была совершенно помешала на звуках, которые вырывались изо рта Джейми. Я сдалась и отдалась целиком. Он продолжал потирать пальцем мой набухший клитор, и ощущение надвигающегося оргазма зажигало каждое нервное окончание в моём теле. Мои колени дрожали от наслаждения, и я с вожделением тёрлась своей киской о его палец. Я уверена, что моему гинекологу было бы что сказать по поводу гигиеничности этого акта, но прямо сейчас ничего не имело значения.

Даже неотступное подозрение о том, что он мог делать это для того, чтобы похвастаться перед своими друзьями и унизить меня перед всей школой.

— Я кончу тебе в рот, а ты кончишь на мой палец.

Он был таким пошлым.

Это было прекрасно.

Как только горячая жидкость выстрелила в моё горло, я почувствовала острую боль, когда сзади с меня сдёрнули лифчик. Я задохнулась от потрясения, глотая его горячую солёную сперму, и удивлённо распахнула глаза.

Он, нахрен, разорвал мой любимый бюстгальтер. Нарочно.

Джейми использовал свой палец, чтобы подтолкнуть и уложить меня на пол, и я рухнула, потирая порозовевшую кожу там, где он сорвал лифчик.

— Какого чёрта! — закричала я, но меня заставили замолчать поцелуем.

Ошеломляющим поцелуем, за которым последовали два сильных пальца, которые он протолкнул в мою киску. Я обхватила его своей плотью, наблюдая за тем, как он опускает голову вниз и зубами покусывает мои твёрдые соски.

— Это за то, что заставила меня ждать. Не люблю, когда опаздывают.

Этот засранец опоздал на девяносто процентов уроков, что я вела у него.

— Что ж, а я не люблю мудаков, — пробормотала я.

— Я сделаю это для тебя. Я хорош в оральном сексе, — произнес идеальный умелый рот Джейми, его безмятежные голубые глаза разглядывали меня со всей серьёзностью.

— С чего бы? — я подняла бровь, когда он подбирался ближе к моей киске, по-прежнему двигая своими пальцами во мне, в унисон со стуком моего сердца. В общей сложности двадцать шесть.

Он слегка пожал плечами.

— Потратил время в летнем лагере на то, что пожирал киски в Парк-Сити, самом привилегированном отряде штата Юта. Отдыхающих, вожатых, даже долбанных рейнджеров. Двадцать шесть.

Наверное, это было самое отвратительное, что мне приходилось слышать, но мне было слишком хорошо, чтобы волноваться об этом.

— Не всем женщинам нравится это в постели, — прохрипела я, когда его лицо поравнялось с моей киской.

— Правда, но всем женщинам нравлюсь я в постели. — Джейми подмигнул, дерзко усмехнувшись, и потянулся к своим джинсам, вытаскивая из них что-то маленькое, разорвал его — это что презерватив? — И закинул это себе в рот.

— Я знаю, чего вы хотите, мисс Грин. Вы желаете кончить. И я заставлю вас кончить. Вместе со мной, как никогда.

Он двинулся напролом.

Прохладный мятный рот Джейми встретился с моей горячей, как сам грех, плотью. Мои бёдра взлетели вверх, застигнутая врасплох его прикосновениями: когда он жёстко посасывал мой клитор, а потом обдавал мою киску свежим мятным дыханием, вводя свой язык в самую глубь. Я, извивалась, пыталась освободиться, сила моего наслаждения была настолько интенсивной, что казалось, будто под его телом я превращаюсь в расплавленный на огне зефир. Но он удерживал меня внизу, положив мускулистую руку мне на живот, настаивая на том, чтобы я прошла через всё это вместе с ним.

Это было мучительно, волна слабости и похоти обрушивалась на моё тело с головы до кончиков пальцев ног. Я сжала в своём маленьком кулачке его длинные светлые волосы — такие мягкие и блестящие, и притянула его к себе поближе, испуская вопль, наполненный отчаянием. Сильнейший оргазм обрушился на меня, мои мышцы напряглись от удовольствия.

Джейми прижал меня к полу и улёгся на меня сверху, поглощая мой рот своим.

— Попробуй, — прорычал он как зверь, отправляя свою жвачку прямо ко мне в рот. Его язык был повсюду — на моих зубах, на стенках моего рта, на подбородке, даже на щеках. — Это ваш вкус, учитель.

Я жевала его жвачку. Он прав. У неё вкус моей киски.

Дрожь пробежала по моим венам, когда Джейми приподнялся и нащупал свои джинсы. Я молилась, чтобы на этот раз он искал презерватив. Я хотела трахнуть его больше, чем сорвать джекпот в лотерею, но я по-прежнему была слишком возбуждена, а моё душевное состояние было излишне чувствительно после умопомрачительного оргазма.

Он раскатал презерватив и направил свой член между моих складочек, вводя его до тех пор, пока его яйца не ударились о мое лоно.

— Миссионерская? В самом деле? Что это был за лагерь? Христианский? — подкалывала я его.

Он рассмеялся, со свистом испуская стон, его веки были наполовину прикрытыми, когда он начал совершать толчки, найдя ритм, который заставил стонать нас вдвоем. У него был идеальный размер. Большой и толстый, но не слишком.

— Детка, я просто вошёл в тебя, это так — на будущее. — Он прикусил мочку моего уха, его влажная грудь прижалась к моей. — После того как я закончу, ты будешь умолять меня о миссионерской позе.

Я верила ему.

Наш секс продлился почти пятнадцать минут, намного больше, чем я думала сможет продержать восемнадцатилетний, который только что получил минет. Он снова кончил, а после перевернув его я была сверху, разглядывая его великолепное смесь-Райна-Гослинга-с-Ченингом-Татумом лицо, я обхватила его член, теперь вела я.

Когда мы кончили, я скатилась и легла рядом с ним на пол. Он подложил одну руку под голову, а вторая покоилась на его животе. Всё, что касалось его было таким идеальным. Даже его светлые волосы подмышками смотрелись сексуально. И от этого мне становилось грустно, потому что я знала, что парни вроде Джейми, повзрослев, должны были найти женщину под стать им самим.

Что это за тип женщин? Меня среди них не было.

В полнейшей тишине он уставился на мой текстурный потолок.

— Скажи что-нибудь, — я прочистила горло, и бросила на него взгляд. Я подперла голову рукой, моя грудь по-прежнему вздымалась вверх и вниз.

Мы оба были полностью обнажены, и на моём полу становилось прохладно. Но я хотела, чтобы он говорил. Мне было это необходимо, очень.

— Я только что воплотил свою фантазию. — Он наклонил голову так, что мы смотрели друг на друга. — Думаю мне разрешено собраться с силами.

— Я была твоей фантазией? — Как такое возможно? Он был идеальным, богатым и привлекательным. Молодым и опасно сексуальным. А я… я была его скучной училкой.

— Мисс Грин… — начал он, прижимаясь к моей щеке.

Я прижалась к его руке, прежде чем осознала, что делала. Когда я почувствовала его тепло на своей коже, было уже слишком поздно отстраняться.

— Пожалуйста, называй меня Мел, когда мы одни.

Его губы дрогнули, и он улыбнулся.

— Мел, — исправился он. — Это ты. Ты такая. Бл*дь. Умная, наглая и остроумная, и тебя не впечатляет всё это богатство, и вся эта херня вокруг тебя. Что делает тебя ещё более желанной. Это, нахрен, случилось, детка. Случились «мы».

Я уткнулась ему в шею, зная, что я просто поддерживаю иллюзию, которая просто ждёт часа, чтобы взорваться и вылиться в настоящее бедствие, но сейчас мне на это наплевать. Его слова затронули что-то внутри меня. Не легонько. Они потрясли меня до глубины души.

— Только до окончания школы, — прошептала я в его тёплое мускулистое плечо, стараясь больше убедить себя, чем его. Он провёл пальцем по моей спине, посылая мурашки по моим рукам.

— Всё закончится в последний день школы, — согласился он.

У нас был крайний срок.

У нас был план.

И в тот момент, когда наши тёплые тела были на том холодном полу, в дымке секса и блаженства, затуманившем наши головы. Я верила, что мы собираемся исполнить своё легкомысленное обещание. Произошло небольшое землетрясение — самое настоящее. — которое сдвинуло пару коробок, пока мы заключали наше соглашение. Я думала, что это совпадение.

Но это было не так. Это был Дьявол в аду, сотрясающий землю своим смехом. И смеялся он надо мной.

Над тем, насколько я ошибалась.

 

Глава 5

Следующая неделя в школе была раем. Поведение на моих уроках было отличным. Мне не приходилось сражаться за внимание своих учеников, потому что мой новый секс-приятель, устрашающий качок-старшеклассник, который одним взглядом подчинял людей, оповестил всех о том, чтобы не спорили с мисс Грин. Никто не осмелился узнать причину. Все естественно видели мою подпорченную машину и новое парковочное место его «Рэндж Ровер» (кстати, недавно окрашенного) на стоянке с остальными студентами, что и было ответом на вопрос. Для них — Джейми не хотел меня огорчать, так как врезался в мою машину.

Никто не подозревал, что мы забавлялись кое-чем другим в свободное время.

Я проводила свои занятия, а потом сидела с Джейми в классе для провинившихся. Я использовала это время для работы, пока он в то же самое время переписывался. В тот день, я постоянно поглядывала на свои часы, постукивая своим маркером «Шарпи» по доске. Я не могла сосредоточиться на чём-либо, когда он находился в комнате. Мы не сказали друг другу ни единого слова. Когда его время истекло, мы оба собрали свои вещи и вышли из класса. Я направилась к своей машине, надеясь, что он не последует за мной, зная, что окно кабинета его матери выходит прямо на парковку, и, очевидно, он подумал так же, потому что к тому времени, как я вернулась домой, он уже ждал у моего дома, засунув руки в карманы своих джинсов.

— Не хочешь войти? — Я наклонила подбородок вниз, кусая губу. Он тоже ухмыльнулся, глядя на свои ботинки. Мы сходили с ума. Мне нравилось это. Я любила это и ненавидела за то, что мне это нравится.

— Не-а…я не могу. У меня показательная футбольная тренировка. «Короли» разнесут тех трусов, которые будут играть в следующем году за «Святых», если мы не разберёмся со всем этим дерьмом. Трент злой. Скауты придут посмотреть игру и на его ногу. Теперь они могут пересмотреть стипендию, после того как реабилитация завершена. В семь нормально?

— В семь — отлично.

Он кивнул. Мы стояли там, глядя друг на друга, прежде чем он пожал плечами и одним шагом сократил расстояние между нами.

— К чёрту всё это дерьмо, я соскучился по этим губам.

За этим последовал крепкий отчаянный поцелуй, в котором его губы добрую минуту насиловали мои.

Задыхаясь, я скрылась за закрытой дверью, со вздохом прислонилась к ней.

Я не чувствовала, что это запретно или плохо. Просто мальчик и девочка, которые нравятся друг другу.

Он вернулся в 19:10, и каждая лишняя секунда ожидания отдавалась разочарованием и беспокойством внутри меня. Нахмурившись, я открыла дверь.

— Ты сказал в «семь». Ненавижу опоздания.

— В этом мы с тобой схожи. — Он грубо затолкал меня в квартиру, источая бешеную энергию. — Итак, что касается миссионерской позы… — Гигант квотербек ступил в моё пространство.

Его рассечённая губа и новый фиолетовый синяк были ещё более заметны из-за румянца на щеках после изнурительной тренировки, и его волосы были всё ещё влажными после душа. Со всеми этими падениями на тренировках и «Вызовами» у всех среди «СексиЗасранцев» было много разных травм. Сломанная во время падения лодыжка закончила футбольную карьеру Трента Рексрота. Это произошло из-за несчастного случая в раздевалке. Было похоже на то, что Джейми хотел подпортить прекрасное личико. «Святые» тренировались и участвовали в драках даже зимой, но он был главным. Он и его друзья уже не будут частью команды в следующем году.

— Подними платье.

Я исполнила его просьбу, даже не моргнув. Ему с его властностью следовало быть учителем. Выставляя на показ свои нежно-голубые трусики, я ждала дальнейших указаний.

— Повернись и коснись пальцев ног, маленькая балерина.

У меня не было ни одной долбанной идеи, откуда ему известно, что я была балериной, а вопрос об этом заставил меня столкнуться с правдой.

С тем, что он был сумасшедшим сталкером.

И что мне это очень нравилось в нём.

Поэтому, я просто сделала то, что мне сказали, моя задница где-то в воздухе, предположительно на уровне его паха. Пульсирующая боль между моих бёдер требовала освобождения. Я почувствовала, как его пальцы сзади дотронулись до моей киски. Он одним движением разорвал моё нижнее бельё и протянул мне его из-за спины.

— И всё-таки влажные, несмотря на моё опоздание. — Он провел ими по моим губам. — Я вижу, что не так уж ты и злишься.

Дерьмо. Влажное пятно так заметно, даже сейчас, когда мои трусики были просто ниточками.

— Не мог бы ты, пожалуйста, прекратить рвать мои вещи? Не все по части финансов находятся под крылом мамочки и папочки. — Отлично. Шила в мешке не утаишь.

Он засмеялся, его пресс подпрыгивал около моей задницы, а потом сразу три пальца заполнили меня, вынудив меня податься вперёд.

— На этой неделе было знакомство, — предостерёг он. — Сегодня… сегодня, детка, я помечу тебя как свою.

Это звучало безумно. И очень горячо. На самом деле безумно сексуально. Я в ту же минуту включилась в игру. Если я собиралась послать к чёртовой матери свою карьеру, лучше тогда получить удовольствие, правда?

— Давай посмотрим, как ты держишь равновесие, балерина, пока я не вытрахаю из тебя всех парней, что тебя поимели.

После этих слов я услышала звук расстёгивающейся молнии, когда он освобождал свой член из штанов. Его выпуклая головка нашла складочки моей киски, и я задрожала от предвкушения, немного приподнимаясь, чтобы лучше держать равновесие.

— Руки. На. Носочки. — Он прикусил сзади изгиб моей шеи, и самым кончиком чертил круги по моей киске, заставляя меня сходить с ума от желания. Он тоже чертовски изголодался.

— Джейми, заканчивай и уже войди в меня, пока я не умерла. — Мой голос дрогнул.

— Тише, — произнёс мой сталкер, разрывая зубами обёртку презерватива, и по-прежнему дразня сзади моё лоно. — Ты просто держись за пальчики, балерина. Я позабочусь обо всём остальном.

Он медленно вошёл. Мучительно медленно. По секунде на каждый дюйм, а потом ещё медленнее назад. Мои ноги дрожали. Я вскрикнула от удовольствия и разочарования. Это было вселенской пыткой, но я наслаждалась каждой минутой.

— Быстрее, — пробормотала я.

Он не послушался. Когда он входил в следующий раз, он делал это ещё медленнее.

— Джейми, — я прикусила нижнюю губу. — Трахни меня как следует.

— Тогда, веди себя так, как будто ты, мать твою, хочешь этого, — прорычал он, прикусывая моё плечо зубами. — Не динамь меня. Не читай мне долбанные нотации, если я опоздал на десять минут, и не пытайся вести себя так, будто не хочешь меня.

Дюйм. Ещё один. И ещё. Превосходная пытка. Я хотела оттолкнуть его и убежать в свою спальную, чтобы довершить всё это со своим пластиковым бойфрендом — вибратором по имени Виктор. Но я не такая сильная, чтобы сопротивляться ему, вне зависимости от того, что он со мной вытворял.

— Хорошо, — огрызнулась я. — Хорошо, я обещаю. А теперь, трахни меня.

— Уже лучше, — промурлыкал он, входя на всю длину так, что я оступилась. Он собрал мои волосы в хвост и потянул голову назад, прижимая моё тело к себе поближе, чтобы я не упала. А потом он трахнул меня так жёстко, что я ничего не чувствовала ниже талии, когда он закончил со мной.

Вот что случается, когда ты кончаешь семь раз за вечер, думала я, пошатываясь идя к своей постели. К тому времени, как он отправился домой, около полуночи, я не чувствовала свой клитор.

И ноги. Чёрт, даже свои ступни.

Но он выразил свою точку зрения предельно ясно. А я? Я хотела, чтобы он делал это снова и снова.

 

Глава 6

Дни заполнились чередой оргазмов и поспешных поцелуев в укромных уголках пустынных классов. Туман блаженства, опасности и немыслимой похоти. Хитрость заключалась в том, чтобы не думать об этом. Ни о чём из этого. Ни о моём будущем в качестве учителя и взрослого человека, или о том, что я вытворяю. И определённо ни о том, с кем я это делала.

Больше не находясь под наказанием, Джейми находил другие нетрадиционные способы, чтобы задержаться после школы и провести время со мной. По большей части, у нас установился такой порядок, когда он навещал меня в моей квартире после своих тренировок с футбольной командой, которая будет играть в следующем году.

Наши отношения продолжались уже три недели, когда наступила очередная суббота, и я была рада, что у него были другие дела. Я наконец набралась фальшивой храбрости, чтобы собраться с мыслями и попытаться понять смысл происходящего. «Святые» проводили выездную показательную тренировку против «Королей Сакраменто», и, технически, я могла бы поддержать свою местную команду и посмотреть игру Джейми, но решила не делать этого. Создать некую дистанцию между нами и напомнить себе самой, что в моих же интересах это всё было обычным развлечением. То же касается и его.

Кроме того, у меня были намечены свои планы — встретиться с родителями в итальянском ресторане в центре Тодос-Сантос этим вечером.

Я прошла мимо игровой площадки по пути в «Таргет» этим вечером, выбрав длинный путь, чтобы мельком увидеть игру. Я старалась убедить саму себя, что это было не из-за Джейми. Футбол имел большое значение в школе «Всех Святых». Неважно, как вы отнесётесь к этому, но, когда я остановилась на красный свет и посмотрела в сторону поля, я искала номер «Четыре». Я искала Джейми Фоллоуила. Искала «СексиЗасранца», который постоянно делал так, что мой живот скручивало как после американских горок. Искала мальчишку, который больше походил на мужчину. И, к сожалению, я искала парня, который заполнял пустоту внутри меня не только своей возбуждённой и восставшей плотью.

Я увидела его, он стоял на скамейке запасных, жевал свою капу, держа руки на талии, в это время он кивал чему-то, что говорил ему тренер. Он выглядел рассеянным, и, если бы мне хватило храбрости, то я бы хотела верить, что он думал обо мне.

Его тело выглядело, словно статуя, просто идеальное, даже сквозь его майку.

Это вызывало тревогу. Я должна была догадаться сразу. То, как я улыбалась самой себе, как будто он в некотором роде принадлежит мне. Как будто это идеальное создание, которое в данный момент кричало что-то своим друзьям с боковой линии, выглядящее так экспрессивно, так идеально, было под властью моих чар.

Я продолжала смотреть на него до тех пор, пока кто-то позади не посигналил, и мне пришлось отъехать, ударив по педали газа с излишней силой. Именно в тот момент Джейми повернул голову в мою сторону, как будто бы он услышал это.

Это просто смешно. Он никоим образом не мог знать, что я наблюдаю за ним. Там было полно народу, родители и ученики школы «Всех Святых» скандировали в поддержку своей команды.

Но это не смягчило румянец, который охватил мою шею и распространился по щекам.

Ничего не происходило. До конца дня.

У меня был ужин с родителями, во время которого они спрашивали меня, когда будет продлён мой контракт со школой (наверное, никогда?), когда я встречу мужчину (аналогично, но эй, я нашла горячего мальчишку, которому известно то, как орально удовлетворить женщину тринадцатью различными способами) и почему мои щёки так пылали (смотрите ответ на вопрос номер два).

Всё прошло неплохо. Еда была отличной. Компания… заставила меня почувствовать себя самым большим разочарованием человечества.

В этом вся суть быть дочерью Селии и Стюарта Гринов. В ту самую минуту, когда моя мечта стать балериной умерла, умерла и их гордость за меня. Я больше ничего не умела делать так хорошо, и думаю, что они знали об этом.

И они сделали так, чтобы я тоже помнила об этом.

Это не было оправданием тому, почему я была такой. Бездарной и саркастичной, но это точно не помогало.

Мы втроём вернулись к нашим машинам и прошли мимо главного фонтана в центре Тодос-Сантос напротив парка Либерти, с полу-знаменитым озером, жилищем пугающе агрессивных лебедей. Подростки всегда ошивались там по выходным, слушая громкую паршивую музыку. (Думаю, это одна из причин, почему лебеди были так склоны к нападениям). Но не в ту ночь. Той ночью там было тревожно тихо.

Мы с родителями собирались повернуть за угол и отправиться на автостоянку, когда я увидела проезжающий рядом с нами серебряный «Мерседес Бенц Макларен», который принадлежал Вишесу. Я не могла не обратить внимание на машину за пятьсот тысяч, ОНА ЕХАЛА ПРЯМО ПО ДОЛБАННОМУ ТРОТУАРУ нам навстречу.

Малыш сигналил людям так, как будто этот город принадлежал его отцу. К сожалению, его отец в самом деле владел этим городом. Отец Вишеса был так богат, что попадал в списки «Форбс» каждый грёбанный год.

Может быть, поэтому его сын чувствовал, что имеет право давить всех и всё подряд, с горечью подумала я.

Пешеходы расступались и уступали дорогу, принимая его поведение с опущенной головой. Все знали, кто он такой, и что важно, кем он будет — могущественным, необузданным кретином и наследником непомерной части деловых активов в Тодос-Сантос.

Мы с родителями остановились, наши рты сложились от удивления в букву «о». Мы наблюдали, как мой ученик припарковался на газоне, вышел из своего авто и направился к стайке детей у озера.

Чёрт, всадите мне ножницы прямо в бок. Старшие спортсмены стояли за подростками, они оживлённо кричали и толкали их, все было на грани того, чтобы разразилась большая драка.

Я увидела там Джейми. Мои глаза сразу же прилипли к нему, на уровне инстинкта, ещё до того, как мой мозг осознал, на кого именно я смотрю. Он прислонялся к беседке, тихо разговаривая с Дином Колом и Трентом Рексротом, бывшим капитаном футбольной команды, на ноге которого был наложен свежий гипс. Дерьмо. Он опять сломал её? Что произошло сегодня на игре?

Джейми, Трент и Дин разговаривали между собой, нахмурив брови с задумчивым выражением на лицах. Я узнала некоторых детей, стоящих на коленях, с пораженно опущенными головами и руками за спиной. Все в будущем или прошлом игроки школы «Всех Святых».

«СексиЗасранцы» что-то задумали, я знала. И это не выглядело как какая-нибудь добровольная игра вроде «Вызовов».

Всё выглядело довольно серьёзно.

Вишес раскатал рукав своей белой футболки и вытащил оттуда сигареты «Кэмел» в мягкой упаковке, зажёг сигарету и присел на корточки, выдувая дым в лицо одного ребёнка, сидящего на коленях в ожидании приговора. Парень охнул и задохнулся от дыма, но не сдвинулся ни на дюйм. Это выглядело как какая-то шеренга наказаний ИГИЛ, и я знала, что должна была что-то сделать. Шеф полиции был дружком жополизом Бэрона Спенсера Старшего, отца Вишеса, так что вызов копов просто бесполезное занятие. Но я не могу просто стоять там и смотреть на то, что творится. Правильно?

Правильно?

Вишес медленно прошёлся вдоль шеренги обвиняемых, держа руки за спиной.

— Слушайте, ублюдки. Я знаю, что «Короли» не были теми членососами, которые измазали пол под шкафчиком Трента. Это второй раз, когда кто-то сделал его своей мишенью. Капитана вашей долбаной команды, вы, бестолковые сучки.

Он был так зол, он говорил и плевался. Я наблюдала, как слюна вылетает из его рта, при свете викторианского фонарного столба.

— В прошлый раз я думал, что это было нападение со стороны команды соперников, чтобы отстранить его от игры. Устранить конкурента. — Вишес сделал ещё одну затяжку и плюнул рядом с каким-то недоделком в самом конце в красной куртке и с бейсболкой, перевёрнутой назад. — Но Трент выпускник. Нет ни одной причины, чтобы другая команда выводила его из строя сейчас.

Кто-то из подростков плакал, глядя вниз на траву, покрытую росой, а некоторые стонали от боли. Они не истекали кровью, они не выглядели так, как если бы их били. Ну, не в физическом плане. Господи, этот ребёнок был таким же пугающим как сам Сатана.

— Я. Найду. Ублюдка, который натёр пол! — кричал он.

Те спортсмены, что были на ногах взревели, тряся кулаками в воздухе. Джейми, Дин и Трент по-прежнему были погружены в разговор. К счастью, они не реагировали на провокацию.

— Я НАКАЖУ этого мудака, — неистово прокричал Вишес, выпячивая грудь и озираясь в поисках поддержки.

— Да, чёрт побери! — Парни-спортсмены подняли руки, что-то невнятно выкрикивая в ночь.

— И к тому времени, как я закончу с ним, он будет жалеть о том, что его мать-шлюха родила его!

— Да! Да! Да!

По моим рукам вверх и вниз пробегал озноб. Я ненавидела Бэрона Спенсера. По словам тренера Роланда, он даже не был хорошим футболистом, и я сомневалась, что он так сильно беспокоился за команду. Нет. Весь спектакль этой ночью был организован, потому что он был садистом, жестоким ублюдком.

Моя мама потянула меня за белую блузку и сквозь зубы сказала:

— Я знаю некоторых из этих детей. Они ходят в школу «Всех Святых». Они твои ученики, Мелоди. Ты не можешь допустить всего этого.

— Тот в узких джинсах, который кричит, это Бэрон Спенсер, — прошептала я в ответ. — Его отец владеет этим городом.

— Это неважно. — Мой отец покачал головой, положив руку мне на плечо. — Речь идёт о твоей порядочности, Мел.

Ох, бл*дь. Опять за старое.

Я знала, что должна была вмешаться. Так же мне было известно, что значит быть униженной по полной в глазах родителей. Вишес боялся меня чуть меньше, чем чихуахуа в розовой балетной пачке. А значит, ему нет никакого дела до того, что я вмешаюсь в эту заварушку.

На трясущихся ногах я перешла дорогу. Безжалостный голос Вишеса по-прежнему звенел у меня в ушах, становясь громче с каждым сделанным шагом.

— Сдайте мудака, который ответственен за это, или каждый из вас вернётся домой с клеймом, которое останется на всю жизнь. — Он указал сигаретой на своих потенциальных жертв.

Несколько парней, стоящих за ними, подняли их на ноги прямо за волосы, так что пленённые стонали в агонии.

Вишес остановился перед грузным парнем, который пытался пробиться в футбольную команду, и горящий уголёк сигареты медленно двигался прямо к его лбу.

Они твои ученики, Мелоди. Ты не можешь этого допустить.

Мой отец был прав.

— Бэрон! — я поспешила, немного ускоряя шаг пока шла от пешеходного перехода в парке Либерти. Он не причинит вред ребёнку. Не на моих глазах.

Вишес даже не оказал такой любезности, чтобы повернуться и посмотреть, кто его звал.

— Отведите всех подозреваемых к беседке за стоянкой для допроса. — Его голос был резким и низким.

Та беседка была очень уединённой, в пустынном, пугающем месте, куда никто не ходил по ночам. Ублюдок знал, что делает. Совсем не удивительно.

— Бэрон Спенсер! — Я повысила голос, я была всего в паре футов от него сейчас. Некоторые ученики расступались на моём пути, другие просто посмеивались, когда я мчалась к этому подростку — исчадию ада. Они больше боялись его, чем меня. Я не могла осуждать их за это. — Немедленно прекрати! Отпусти этих ребят!

Когда я добралась до него, он, наконец, развернулся, на его лице было выражение скуки и жалости.

Когда я не отступила, его лицо потемнело. Вишес может и не был таким красивым как Джейми, Трент или Дин, но у него было очень запоминающееся лицо. Он выглядел как парень, в чёрный список которого, тебе бы точно попасть не хотелось. Я с трудом сглотнула, ненавидя себя за то, что чувствую испуг перед ним.

— Я извиняюсь, но напомните мне, кто, мать вашу, вы такая?

Конечно, он знал, кто я. Я каждый день вела у него литературу. Это заставило всех вокруг нас рассмеяться, показывая на меня пивными бутылками и пластиковыми стаканчиками.

Я делала это для вас, придурки.

Жар охватил мою шею, и рука сжалась вокруг ожерелья в виде якоря, я делала так постоянно, когда меня обуревал гнев. Я делала всё, чтобы не смотреть на Джейми, потому что я боялась увидеть то, что было написано у него на лице. Смеялся ли он надо мной, как и все остальные?

— Сделай это немедленно, или я вызову полицию, — мой голос практически не дрогнул.

Вишес сделал шаг вперёд, его лицо оказалось совсем рядом с моим, я видела безумие, пляшущее на его радужке. Его глаза — чёрные как преисподняя, грозили утащить меня на тёмную сторону. Я уперлась каблуками в траву и сжала руки в кулаки. Моё тело гудело от адреналина. Это случилось. Я противостояла ему.

— Я, бл*дь, предупреждаю тебя, милая. Давай, проверь меня. На самом деле, я бы хотел, чтобы ты это сделала. После этого тебя выгонят с твоей работы, и мне не придётся видеть, твою кислую рожу каждый день.

Вот и всё. Я была так зла, что могла ударить по его самодовольному лицу. Я сделала шаг назад, вытаскивая телефон из сумки. Ну, и что, что они уволят меня? Они в любом случае не собирались продлевать мой контракт.

Тёплая знакомая рука остановила меня прежде, чем мои пальцы набрали 911.

— Извинись, — это был голос Джейми.

Но приказ был адресован не мне.

Вишес откинул голову назад и фыркнул, оскалив зубы.

— Ты снова накачался, Фоллоуил? Боже. Ещё даже не полночь.

— Тебе лучше сделать это, — монотонно произнёс Джейми, не обращая внимания на подкол, делая шаг вперёд, лицом к лицу лучшего друга. Теперь они стояли нос к носу, их взгляды источали одно — неповиновение. — Если только не хочешь вылететь из «СексиЗасранцев».

Я была сбита с толку, если не сказать более. Как минимум два удара за это месяц этот парень принял за меня. Вишес и Джейми смотрели друг на друга, не отрываясь. Вишес грозно смотрел исподлобья, прося Джейми «оставить это», каждый мускул на его лице дрожал от гнева — но Джейми не отступал. Наконец, после целой минуты, это произошло. Так сладостно, практически оргазм.

— Сожалею, Грин. — Слова Вишеса были резкими и неискренними, а его плечо врезалось в Джейми. Он выглядел так, как будто произнести это приносит ему физическую боль.

Как бы его безразличные действия не пугали всех в школе, он по-прежнему был простым смертным. Осознающий, что может потерять лучшего друга. И Вишес знал правду. Людям он не нравился, не на самом деле. Они любили Джейми, Трента и Дина. Привлекательных, забавных здоровяков, с которыми он тусовался.

Он нуждался в них.

Но что-то говорило мне о том, что и они нуждались в нём.

— Извинения приняты. А теперь, немедленно прекрати всё это. — Я разгладила свою блузку, изогнула бровь и наклонила голову в сторону его пленников.

— Нет, — твёрдо произнёс Джейми, поворачиваясь ко мне лицом.

Я позволила себя забыться в его лице хотя бы на секунду. Мы вернулись к тому, чтобы вести себя как учитель и ученик, играя наши роли, но я знал эти губы, которые он поджал, скорее всего, чтобы сдержать слова, которые не должен был говорить своему педагогу. Знала, какие они на вкус, и что они могли вытворять под моим тонким потрепанным одеялом.

— Извините, мисс Грин, но вам придётся остаться в стороне. Это дела команды. Даю вам слово, это никак не отразится на вас. Кто-то подставил Трента. — Он покачал головой, его губы сжались от раздражения. — Нам нужно знать кто.

— Мистер Фоллоуил…

— Нет, — сказал он, прерывая меня. — Вы уступите. — Последнее предложение было сказано мягко, а то что последовало за ним, было ещё мягче. — В следующий раз, если увижу, как ты следишь за мной через дорогу, — прошептал он мне на ухо, достаточно близко, чтобы это выглядело подозрительно, но недостаточно, чтобы люди потом болтали об этом, — тебе лучше подойти и сказать «Привет». А ещё лучше, показать своими губами, как ты скучала по мне, вместо того чтобы раздевать меня глазами.

Я не могла ничего сделать с Вишесом и его опасными проделками, я знала это. «СексиЗасранцы» всегда заботились о своих. Трент вновь получил травму, и кто-то должен заплатить за это. У меня практически не было власти над учениками «Всех Святых», но я очень сомневалась, что кто-нибудь, даже директор Фоллоуил, мог остановить их от свершения возмездия.

Медленно, не прерывая визуального контакта с ним, я отступила, пока окончательно не развернулась и не пошла обратно к своим родителям, которые всё ещё ждали меня по другую сторону дороги.

— Всё в порядке? — Мама подтолкнула меня локтем, её глаза сверкали от любопытства, которое у неё вызывало практически всё в этом мире.

— Я позаботилась обо всём, — я избегала её взгляда, притворяясь, что что-то ищу в сумке.

Возможно, я там искала своё достоинство. В любом случае Вишес победил.

И Джейми помог ему.

Но не в ущерб мне. Это кое-что значило.

Очень многое.

 

Глава 7

Выходные я провела, думая о том, что произошло с бедными придурками, которых допрашивали «СексиЗасранцы» в парке Либерти и изменит ли моя конфронтация с Джейми и Вишесом, договорённость с моим дружком для траха. Мои пальцы покалывало от желания написать ему и спросить всё это, но я знала, что это было рискованно.

Злилась ли я на него? Был ли этот инцидент тем «звоночком», напоминающем мне, что мы такие разные? Что он по-прежнему подросток, делающий маленькие шажки для того, чтобы стать мужчиной? Это были именно те вопросы, о которых я даже не хотела думать. Нет. Я ждала все эти дни, цепляясь за выходные в надежде, что расстояние и время развеют туман похоти между нами, уступив место логике и разуму.

Понедельник был лучшим днём во всей моей карьере. Всё шло гладко, и когда я дошла до последнего урока с Джейми и его классом, все они вели себя хорошо.

Все… за исключением Джейми.

Он как обычно ковырялся в своём телефоне. И поскольку он не смотрел на меня, я закрыла на это глаза. Я хотела преподавать в этом классе, не чувствуя того, как набухают мои соски под его обжигающим взглядом.

Мой телефон на столе мигнул. Я противилась желанию проверить его, сосредоточившись на Милли, которая стоя зачитывала стихотворение, которое она написала. Она способная. Творческая душа, горящая артистизмом, который сочится через каждую клеточку её тела. Она пишет? Рисует? Её тетради и руки были всё время украшены рисунками, а нос постоянно уткнут в книгу. Под правильным руководством и обучением она могла бы вершить великие дела.

Без тени сомнения я знала, что я не была тем человеком, кто способен вытащить всё это из неё. Мне не хватало мотивации, сострадания и авторитета, три качества, которые создают хорошего учителя.

Пока я смотрела на неё, то поняла, что даже Вишес был спокоен, когда она говорила. У неё был какой-то необычный шарм, который девочкам невозможно подделать. Все взгляды были обращены на неё, что позволило мне украдкой заглянуть в свой телефон. И цитируя Джулию Робертс в «Красотке»: Большая ошибка. Большая. Огромная.

Джейми: Я скучал по тебе в выходные. Думал, что твоя неблагодарная задница напишет мне «спасибо» за то, что спас тебя от ярости Вишеса. Я ошибся.

Вау. Он вообще понимает, сколько неприятностей у нас могло бы возникнуть, если бы кто-то увидел это сообщение? У учеников и учителей есть номера друг друга только для вопросов по учёбе. Я проигнорировала его и продолжила кивать Милли, натянуто улыбаясь. Бам, пришло ещё одно сообщение.

Джейми: Это так мило, что ты делаешь вид, что слушаешь Милли, когда я знаю, что тв просто ждёшь пока на часах пробьет три часа, и тогда я смогу перегнуть тебя через стол и трахнуть так сильно, что окна будут трястись.

Конечно, я не удостоила это сообщение ответом. Хотя, мне и хотелось исправить «тв» на «ты». Учитель литературы внутри меня ненавидел, когда люди делали такое дерьмо, как опечатки. Судя по всему, даже в секс-эсэмэсках.

Мои щёки покраснели, и я поигрывала своим ожерельем с якорем, прижимая его к нижней губе. Я покашляла, прочистив горло и сказала:

— Погромче, Милли.

Она огляделась, обеспокоенная, как и я, и со следующей строчки неохотно повысила свой голос. На самом деле её стихотворение было довольно увлекательным. О жизни и смерти, и о том, что дерево цветущей вишни символизирует и то, и другое. Все притихли и насторожились. Дин Коул положил локти на стол, подавшись вперёд, и впитывал слова так, как будто они были кислородом. А Вишес? Он смотрел на неё так, как будто она принадлежала ему.

Но это не имело никакого смысла. Единственное, на что были настроены мои уши, что я тайно надеялась услышать — это звук моего телефона, вибрирующего на столе, когда пришло очередное сообщение.

Джейми: Твои соски такие напряжённые, что я мог бы колоть ими долбанные бриллианты, детка. Это так заводит, когда все могут видеть то, что я делаю с тобой. Через полчаса я собираюсь просунуть свою руку под твою юбку-карандаш, а свои пальцы затолкать в твою киску. Прикасаться к точке Джи у мисс Джи [6] ,  и долбить её снова и снова, пока ты не отрубишься от оргазмов.

Я обогнула стол и прислонилась к нему, стоя лицом к классу, надеясь, что они не заметят румянца, который стал постоянной проблемой с самого начала нашей связи. Боже? Связи? Это намного больше. Это не было связью. Я имела своего ученика, и своё будущее одновременно с ним. И тем не менее, я не могла остановиться. Я оглядела класс полный учеников, и его лицо было единственным, которое выделялось на фоне пресных подростков. Я едва ли замечала другие лица, затерявшись в тумане похоти.

Очередная вибрация. На этот раз я выждала пару секунд, прежде чем посмотреть в его сторону, и обнаружила, что он ухмыляется, смотря на телефон. Мудак.

Джейми: Потом я вытащу свою руку, чтобы дать тебе облизать мои пальцы, один за другим, ты будешь сильно сосать их и умолять меня, чтобы я взял тебя. Но я не буду. Сначала тебе придётся отсосать мне, и я заставлю тебя давиться моим членом до тех пор, пока ты не будешь задыхаться. Что думаешь по этому поводу, Мел?

Я вспотела. Начала всасывать воздух короткими вздохами. Милли закончила чтение своего стихотворения. Она по-прежнему стояла, в ожидании моего отзыва. Все смотрели на меня. Она проделала великолепную работу, судя по тому, что я смогла понять сквозь дымку своей похоти, но ни одно слово не слетело с моих губ. Я на самом деле боялась, что ляпну что-нибудь про Джейми и его член. Он правда чертовски прекрасен, но это не то, что должно радовать всю нашу чудесную нацию.

— Милли, — начала я, прочищая горло, когда поняла, что мой голос дрогнул. Я услышала, как Джейми тихо посмеивался в глубине комнаты. Я собиралась убить его, после того, как отпущу класс. Её огромные голубые, как у Бэмби, глаза следили за каждым моим движением, пока я говорила. — Я думаю, что это было превосходно. Ритмичность твоего стихотворения подобна биению сердца. Это было… феерично, — мне удалось выдать практически не извиняющуюся улыбку.

Это не то, что следовало бы сказать. Мне нужно вынести это на обсуждение, но мне было чрезвычайно сложно сформулировать связное предложение, когда мои трусики были такими влажными. Чёртов Джейми и его сообщения.

Выпрямив свою спину, я один раз хлопнула в ладоши.

— Давайте послушаем ваши мысли о стихотворении мисс Леблан. Ну, кто-нибудь?

Бззз. Очередная вибрация. Несколько человек подняли свои руки, и я выбрала Шелли, девочку, которая насколько мне было известно не заткнётся, и у меня появится время на то, чтобы прочитать входящее сообщение.

Джейми: Такая растерянная. Такая смущённая. Охрененная и моя. Никогда не испытывал таких ощущений от обладания кем-то.

Его слова сильно меня взволновали.

Была ли я его на самом деле? Я этого не чувствовала. Это казалось просто нереальным. Может, для него это было и так. Но для меня? Я была слишком напугана последствиями, чтобы рассматривать это как вариант, что он будет моим на самом деле.

Растерянность. Смущение. Я чувствовала всё это. Не прямо сейчас, а вообще. Куда мне идти после всего этого? Я была ужасным учителем, мои ученики заслуживали лучшего. Более того, я достаточно заботилась о них, чтобы признать тот факт, что мне необходимо освободить место для кого-то более увлечённого. Более заботливого. Кого-то, кто возьмёт всех их, и Милли, и превратит их в мастеров своего дела — творцов, а не будет держать их здесь, в серой классной комнате, заставляя зачитывать стихи, которые они едва могут понять.

После того как Шелли что-то пролепетала, другой ученик задал Милли несколько вопросов, Вишес, который скрестил свои длинные ноги на столе, его ботинки практически касались чей-то спины, поднял свою руку. У меня перехватило дыхание. Мне не хотелось, чтобы он подрывал веру Милли. На самом деле, мне хотелось поговорить с ней о том, чтобы она поступила в класс творческих навыков письма, который я знала, был на другом конце города. Мне нравилось верить, что я увидела кого-то вроде себя в Эмилии. Она была утончённой, артистичной и равнодушной по отношению к привилегированному окружению, к которому она не принадлежала. У меня было непонятное желание защитить её от Вишеса, но больше никто не поднял руки.

Мне хотелось придушить мрачного хулигана, как только я выдавила из себя слабое разрешение для него говорить.

— Да, Бэрон?

Взгляд, едва приоткрытых глаз Вишеса был на Милли, в то время как он поигрывал одним из своих поржавевших колец — частью его знаменитого наряда серийного убийцы. Он обнажил свои зубы, ожидая пока она займёт своё место, как и все остальные, но Милли по-прежнему стояла, поглядывая на него так, как будто он был боксёрской грушей, на которую она собиралась замахнуться кулаком.

Мне, мать вашу, нравилась эта девочка.

— Я думаю, оно было невероятно ужасным, — сказал он, дёргая свою нижнюю губу.

Она подняла одну бровь, улыбка расцвела на её милом круглом личике.

— Достаточно, Бэрон, — начала я, но Милли подняла свою руку.

— Пожалуйста, мисс Грин, разрешите ему закончить. Что было такого «невероятно ужасного» в моём стихотворении? — спросила она его, её голос звучал по-настоящему заинтересованно.

Я насторожилась. Зачем она это с собой делает?

Вишес откинулся на спинку стула, рассматривая свои кольца.

— Слишком многословно. Слишком много аналогий. Некоторые из них были излишне банальны. Некоторые из них я слышал тысячи раз до этого. У тебя есть талант, я признаю. Тем не менее. — Он пожал плечами. — Твоя писанина небрежна. Займись живописью.

— И что же тебе известно о писательстве? — огрызнулась я.

Была моя очередь задавать вопросы. Мне не хотелось терять самообладание во время урока, но Вишес буквально был жестоким. Факт того, что он одержал победу субботним вечером в парке тоже не помогал.

Думаю, Джейми понимал, что не стоит продолжать писать мне секс-эсэмэски, потому что он убрал свой телефон в карман джинсов и хмуро поглядывал на Вишеса, его выражение лица просто кричало «мужик, заткнись, нахрен».

— На самом деле, я чертовски хорош, — огрызнулся Вишес, его лицо пылало. Обычно, его голос был как прямая линия на кардиомониторе, равнодушная и прямая. — Жополизство ещё никогда не помогало автору или поэту в росте или развитии. Конструктивная критика — да. Может, вы ошиблись с профессией, Грин.

Меня это достало. Я собиралась отправить его на продленку до семидесяти лет. Меня не волновало, что Джейми только что пригласил меня на очередной секс-фестиваль после школы, и что всё, о чём я могла думать, был его набухший член. Мне не хотелось, чтобы Вишес со мной так разговаривал и что ещё важнее — с Милли. Девочка этого не заслужила.

— Собирай свои вещи, Бэрон. Ты пойдёшь со мной к директору Фоллоуил после уроков. Надеюсь, что у тебя нет планов на предстоящий месяц, потому что ты проведёшь их со своим посредственным педагогом. После уроков. Где ты сможешь объяснить мне всё о хорошей поэзии и плохом жизненном выборе. Огрызаясь со своим учителем. — Я изобразила слащавую улыбочку и распахнула свой блокнот со списком имён, в поисках следующей несчастной души, которой придётся поделиться своим стихотворением с классом.

Трент выразил недовольство со своего места в другой стороне кабинета от Вишеса.

— Полезный урок, мудак. Тебе просто жизненно необходимо было нести всякое дерьмо, да? У нас есть общие дела в команде. Ты забыл?

— Следи за языком, Рексрот. Или ты будешь следующим.

Я была довольно смелой. У меня была поддержка за спиной. Это был Джейми. Который, кстати, выглядел так, будто уже готов взорваться, глядя на Вишеса, словно тот только что уничтожил целую корзину с котятами. Его глаза горели огнём, и они прожигали всё, на что падал его взгляд. Прозвенел звонок, класс наполнился смехом и шумом, и народ складывал вещи в свои сумки.

— Мистер Линден, в следующий раз вы прочтёте своё стихотворение. Класс, я хочу, чтобы вы прочли «Правила поэзии» Микаэлы Стейнберг и знали их наизусть к следующему уроку. Будет викторина, — прокричала я под шум беспорядочной подростковой болтовни.

Ученики заполнили коридор, но Джейми остался сидеть на своём стуле. Он сжал челюсти, как если бы собирался убить каждого, кто останется в комнате. Вишес был единственным, кто по-прежнему находился в комнате, и он не спешил, намеренно медленно собирая свою сумку с такой широченной усмешкой, что я думала, будто отправляю его на экзотический отдых на остров, где живут стриптизёрши и международные торговцы оружием.

Я оставила Вишеса в кабинете директора Фоллоуил и вернулась обратно в класс. Думаю, что она была, как впечатлена, так и находилась в ужасе от того, как я указала на всё дерьмо, которое творил Вишес. Я понятия не имела, что она собиралась делать с ним, но меня это совершенно не волновало. Я выполнила свою часть работы.

В ту минуту, когда я вернулась в класс, я вздохнула.

— Что ты сделал с теми детьми, той ночью?

Джейми откинулся на спинку стула. Он был одет в тёмно-синие Dickies, высокие кроссовки и обтягивающую сиреневую рубашку, которая демонстрировала его набитую татуировку с дурацкой цитатой, которую он наколол на рёбрах. Я ни разу не удосужилась прочесть её, но я бы не удивилась, если бы там было что-то из «Губки Боб квадратные штаны».

Какая разница? Он был моим персональным десертом без калорий.

По крайней мере, я пытался свести все к этому.

В большинстве случаев это работало.

Но чем больше мы проводили времени вместе, тем больше мне нужно было кормить себя этой ложью.

— Иди сюда, — он поманил меня к себе указательным пальцем.

— Прости? Я учитель, — подразнила я, радуясь, что мы были одни.

— Я обозлённый парень, которому нужно ставить тебя на место время от времени. — Он похлопал по крышке своего стола и плюхнулся обратно. Я посмотрела на закрытую дверь, а потом на него.

— Вишес, может вернуться, — возразила я.

— Вишес будет держать свой рот на замке, даже если он войдёт в тот момент, когда я буду трахать миссис Паттерсон, пока президент родительского комитета будет вылизывать мою задницу. Я могу делать всё и со всеми до тех пор, пока это не Милли. Мы практически чёртовы братья по крови.

Милли? Правда? Может у ублюдка бьётся сердце в конце концов.

Я медленно шла в его сторону и присела на край парты. Он схватил меня за талию и притянул к своему паху так, что я оседлала его, мои ноги оказались по бокам от его талии.

— Что ты с ними сделал? — снова прошептала я, зарываясь пальцами в его золотые волосы, пока мои руки оборачивались вокруг его шеи. Несмотря ни на что, я беспокоюсь за тех детей.

— Детка… — Он провёл костяшками пальцев по моим губам, его взгляд был сосредоточен исключительно на них.

— Ну? — Я широко раскрыла глаза. Он рассмеялся, как будто я выгляжу мило.

— Пока ничего. Но у нас есть имя. Тоби Роланд.

— И? — Роланд был младше, ещё один придурок, которого я учила. И также он был сыном тренера Роланда.

Джейми пожал плечами.

— Этот пижон на тренировке постоянно прячется за своим папочкой. Будет трудно прижать его, но никто не останется безнаказанным за то, что сделал с Трентом. Ублюдки забрали у него счастливый билет.

Трент Рексрот, звезда футбольной команды «Всех Святых», поскользнулся в раздевалке перед большой игрой этой осенью, сломал свою лодыжку и завершил свой путь в колледж и к футбольной славе.

Я открыла рот, намереваясь отговорить его от возмездия, но он схватил меня за задницу и притянул меня к своей болезненной эрекции, с силой посасывая мою грудь прямо через ткань блузки и завершил это дразнящим укусом.

— Дерьмо… — пробормотала я.

— Как прошли твои выходные? — Он переместил губы на мою шею и прошёлся языком до моего декольте. Я задрожала, сидя на нём. — Ты скучала по мне?

— Хорошо. — Мои руки с жадностью прошлись по его широкой груди. — И нет, — я солгала. — Я думала, что мы согласились с тем, что всё это безобидное развлечение.

— Так и есть. — Он запрокинул голову, серьёзно поглядев на меня. — И быть с тобой это весело.

— Держу пари, что это также весело, как и быть с девчонками из школы. — У меня пересохло во рту, когда я сказала это.

Это было глупо и опасно, но я почувствовала себя хорошо, наконец, озвучив то, о чём думала уже несколько недель. Куда бы ни шёл Джейми, за ним всюду следовали девочки. Загорелые чирлидерши с блестящими волосами, широкими улыбками и километровыми ногами. Они едва поспевали за его широкими шагами в коридорах, прислонялись к его внедорожнику после школы и смеялись над всем, что бы он ни говорил… даже если он и не шутил.

Джейми ухмыльнулся, провёл правой рукой по внутренней стороне моего бедра, двигаясь вверх и исчезая под моей юбкой-карандаш.

— Позволь мне не согласится. Девчонки из школы слишком много думают о себе. Они сплошная драма. Они часами болтают о долбанных выпрямителях волос и вечеринках. Те, что погорячее, заставляют тебя тащиться на фильмы с участием Дженнифер Лав Хьюитт. Нет. Нет ничего весёлого в девчонках со школы. А вот ты, напротив…

Его пальцы добрались до моих мокрых трусиков, и, как и всегда, он, ухмыляясь, поднял голову, давая мне понять, что всё знает обо мне. Моё тело пело мелодию, слова который были известны только Джейми, и моё сердце билось так быстро, что я чувствовала, как пульс отдаётся в кончиках пальцев ног. Делая это, мы почти умоляли, чтобы нас поймали.

Часть меня отчаянно хотела, чтобы нас увидели.

— Ты дерзишь, — сказал он. — Ты хладнокровная и упрямая. Унылая и язвительная. Мне нравится твоя странная манера. Всё целиком. — Он пальцем рисовал воображаемый круг вокруг моего лица, наклонившись мне навстречу. — Но больше всего… — Выдохнул он, оставляя поцелуй в уголке моего рта. — …мне нравится погоня. Ты заставляешь меня попотеть где-то ещё помимо футбольного поля. Вышло так, что… это именно то занятие, которое я искал.

Как только он сказал это, дверь распахнулась, и Вишес ворвался внутрь. К моему счастью, он смотрел на какой-то лист бумаги, который держал в руке, и на разорванный конверт, который был в другой его руке.

— Не могу поверить, что она говорит подобную херню, — пробурчал он.

Это дало мне минуту на то, чтобы спрыгнуть с эрекции Джейми и поправить свою юбку, наклониться вперед и притвориться, что листаю одну из книг у него на столе.

— Вот тот параграф, который ты искал, — я прочистила горло и выпрямилась.

Вишес, наконец посмотрел наверх, но не на меня.

— Трент только что написал мне. Тренер позвал команду на собрание. Тоби назначили капитаном на следующий год.

— Какая разница. — Челюсть Джейми щёлкнула. Атмосфера в комнате поменялась. Не было сказано ни единого слова, но планы составлялись прямо на моих глазах.

У Тоби Роланда были такие проблемы, что мне было физически больно даже думать о том, что они сделают с ним, как только застанут его одного.

— Какая разница — звучит правильно, — отозвался Вишес, его голос ничего не выражал. — Благодарю за грёбанное наказание, мисс Джи. Надеюсь, вы знаете, что делаете. — Он покачал головой со зверской улыбкой на лице. Это была угроза.

— Вишес, — скрепя зубами проговорил Джейми. Это было предупреждение.

Вишес шагнул к своему стулу и плюхнулся на него, взмахивая рукой.

— Ей повезло, что ты питаешь к ней слабость. В противном случае, я бы испепелил ее еще в парке Либерти.

«Не слабость, а постоянный стояк», — подумала я, пока шла обратно к своему столу. Ты даже понятия не имеешь.

 

Глава 8

Тот день изменил все, потому что в тот день Джейми и я начали переписываться. Это значительно облегчило планирование наших встреч. Более страстные свидания в моей наполовину заставленной коробками квартире. Больше траха в самых безумных позах. Больше украденных поцелуев в стенах школы, когда возбуждаешься от осознания того, что нас могут поймать.

В конце недели Джейми прислал мне свое фото, где он разминал свой бицепс перед зеркалом в раздевалке. Я с трудом решилась открыть сообщение, боясь увидеть что-то пугающее, типа чьих-то прелестей, но потом я вспомнила, что это тот Джейми, про которого я говорю. Он был удивительно ответственным для своего возраста и положения. Из них четырёх он был самым спокойным. Если Вишес был злым, Дин — торчком, а Трент был потерянной прекрасной душой, которая искала свою половинку, то Джейми был цементом, связывающем всех вместе. Он был парнем, на которого всегда можно рассчитывать. И я тоже начала полагаться на него.

Джейми: Научно доказано. Ты объезжаешь лучшего жеребца в этом городе. Этими банками можно убить.

Я: Джейми, тебе восемнадцать. По факту, пожалуйста.

Джейми: Это говорит мне та, которая ложится спать с моим членом, зажатым в руке. Вечером пицца?

Я: Это было лишь однажды. Случайно.

Я: И, да. Но без лука.

Я облокотилась на коробку с книгами и захихикала, как идиотка, обнимая свой телефон. Это беда, подумала я про себя. Что ты творишь? Флиртуешь с ним?

Джейми: Без лука? Тогда, без презерватива. Я чист. Тебя на таблетках.

Я: ТЫ. ТЫ, а не ТЕБЯ.

Я: Договорились.

Джейми: Приятно иметь с тобой дело. (Целую)

О, боже, я должна всё это прекратить. Остановить до того, как мне причинят боль. Всё усложнилось уже тогда, когда я впервые заметила его в классе. Удовольствие от того, что я сплю с ним, было с примесью моих страданий. Он по-прежнему делает мою жизнь наполненной. Наполненной смехом, весельем и потрясающим сексом. Но теперь он тоже вытягивает из меня.

Эмоции, мысли, разум.

Тем вечером Джейми добрался до моей квартиры, завалил меня на диван и покрыл поцелуями всё моё лицо. Я смеялась, стуча кулаками по скульптурному прессу. Мы крутились с ним, наполовину целуясь, наполовину сражаясь и смеясь, прежде чем обоим надо было перевести дыхание, мы рассматривали лица друг друга впервые с того момента, как он вошёл. Он лежал на мне, его взгляд бродил по моему лицу, в поисках ответов на вопросы, которые мы оба боялись задать вслух.

— Как ты узнал, что я на таблетках? — Тишина звучала так громко, что я почувствовала потребность её нарушить.

— Увидел их на полочке в твоей ванной. И так понятно.

— Ну, тогда, давай, разденемся и займёмся грязными делишками. Я знаю, что сегодня пятница и, скорее всего, ты хочешь позависать позже со своими друзьями. — Я ухватилась за край своей футболки и начала стягивать ее.

Он остановил меня, положив свою ладонь на мою.

— Полегче, мисс. Не спеши. Давай, посмотрим какой-нибудь дерьмовый фильм из девяностых, пока ждём нашу пиццу. Сегодня ночью я буду спать здесь.

Я нахмурилась. Вишес устраивал невероятные вечеринки каждые выходные, и «СексиЗасранцы» всегда присутствовали на них в полном составе. Это было что-то вроде обязательства. Мне стало известно об этом, потому что в школе «Всех Святых» получить такое приглашение означало, что ты в числе крутых ребят. Также мне довелось узнать, что сегодня вечером состоится вечеринка, потому что вчера коридоры были заполнены шепотом о том, какие парни собираются сражаться в «Вызове», и какие девчонки собираются попасть в личную комнату отдыха Вишеса, где зависали «СексиЗасранцы».

— А как же вечеринка Вишеса? — спросила я. За последние несколько недель одна только мысль о том, что Джейми сидит в той уединенной комнате с молодыми на все готовыми женщинами, предлагающими ему себя, заставляла меня терять разум. Я ненавидела эти вечеринки, и еще больше презирала Вишеса за то, что он устраивал их.

— Сегодня ночью я планирую устроить еще более крутую вечеринку между твоих ног, — он пошевелил бровями.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку.

— Думаю, ты мне нравишься, — промурлыкала я, прижимая свое лицо к его мускулистому торсу. У себя под ухом я слышала биение его сердца.

— Думаю, что ты мне тоже нравишься.

Мое сердце чуть не взорвалось, и я обнаружила, что изо всех сил сжимаю якорь на своем ожерелье, зная, что на этот раз он не сможет уберечь меня от того, чтобы погрузиться еще глубже в то, что мы сами и создали.

На самом деле, я точно знала, что это такое.

Магия.

* * *

В психологии доказано. Люди обманывают самих себя, чтобы отгородиться от того, что они делают. От своих мыслей и чувств. Я была в стадии отрицания, когда дело касалось Джейми Фоллоуила. В своей голове я все преуменьшала. Урезая все до состояния «просто развлечение». Но правда заключалась в том, что еще никогда человек не был настолько мне интересен.

«Вызовы».

Это то, о чем я думала больше всего. Зачем он дрался? Он не выглядел как тип, которому требовалось насилие, чтобы расслабиться. Вишес — да. Но Джейми? Нет. Он казался таким спокойным парнем.

Так что после фильма и пиццы (Без лука. Он запомнил), я спросила его.

Я заранее подготовила его. Зная, что Джейми так просто не собирался откровенничать о том, чем он занимается со своими друзьями. Я опустилась на колени и взяла его — полностью — глубоко в свой рот, поглотив его ствол практически полностью, остальным занялся мой кулак. Он рычал и двигал мою голову вперед и назад, стягивая мои волосы.

— Я собираюсь кончить в твой ротик, — сообщил он. Он возвышался надо мной полностью обнаженный во все свои шесть футов и три дюйма, одной ногой лениво отперевшись о мой холодильник.

Я простонала прямо в его горячую плоть, двигая головой туда-обратно. Мне нравилось это. Чувствовать на себе восхищение и желание молодого человека. Он сводил меня с ума… но я превращала его в зверя.

Мой стон воодушевил его, и он излился мне в рот. Теплая солоноватая жидкость выстрелила прямо мне в горло, и я проглотила ее полностью, отчаянно нуждаясь в каждой капле.

После своего освобождения, он скользнул по двери моего холодильника, медленно выпуская из рук мои волосы, согнув колени, опустился в сидячее положение. Мы оба улыбнулись такой улыбкой, значение которой было известно только нам двоим. Я сомневалась, что могла бы подарить такую улыбку кому-то еще, даже если бы постаралась.

— Что случилось? — Он схватил меня за руку, бесцеремонно и уверенно, и дернул меня так, чтобы я села у него между ног. Что я и сделала, мурлыкая ему в губы, пока мы обменивались медленным, соблазнительным поцелуем. — Посмотрите на мою маленькую балерину, которая научилась отсасывать как в восьмидесятых.

— А что было в восьмидесятых? — Спросила я, чувствуя себя глупо. Можно подумать, что я знаю о восьмидесятых больше него. Он пожал плечами.

— Ничего. Думаю, людям нравилось брать в рот.

Смеясь, я покачала головой. Иногда он был таким смешным, и от этого было так легко расслабиться рядом с этим парнем. Я прижала свою ладонь к его груди.

— Мне нужно спросить у тебя кое-что.

— Ой-ой. У меня проблемы, мисс Грин? Я был плохим мальчиком? Меня нужно выпороть? — Он пошевелил бровями и рассмеялся.

О, боже, он был таким сексуальным. Господи, от этого бросало в дрожь.

Я покачала головой, закрывая глаза, так я не увидела бы его реакцию на то, как я покраснела.

— Расскажи мне про «Вызовы», — сказала я.

Никто из учителей многого не знал о «Вызовах», кроме травм, которые мы замечали по понедельникам утром. Ученики ввязывались в эти кровавые драки на вечеринках у Вишеса, и мы ничего не могли с этим поделать.

Джейми нахмурился.

— Что ты хочешь знать?

— Я хочу знать всё, — я прочистила своё горло. — Где, когда, почему, и больше всего… зачем ты это делаешь?

Его глаза потемнели, и он стянул свои светлые волосы в пучок. Я молча наблюдала за ним, с трудом сглотнув, пока он изучал меня из-под своих ресниц. Я ступила глубже на территорию, которая мне не принадлежала. Мы оба это сделали. Это было интимно и тайно, две линии, которые мы обещали не пересекать за пределами спальни.

Мы нарушали правила?

Мне пришла в голову мысль, что я была первой, кто пересёк эту черту, которую я так поспешила прочертить в наших отношениях. Но также мне пришло в голову, что и не было никакой черты. Это было больше похоже на абстрактную картину из множества линий, окружностей и треугольников. Это был беспорядок, и попытка маневрировать своими движениями во всём этом, между нами, была безнадёжной.

— Это не покинет стен этой комнаты, — предупредил Джейми, опуская подбородок так, что его нос коснулся моего.

— Конечно, — сказала я, так как это было и так очевидно. Мы были по-прежнему на полу, наши ноги были переплетены. В тот момент мне хотелось забыть о том, что я была учителем. Более того, просто сжечь всё это дотла. — Это только между нами. Мне просто любопытно.

— Ну… — Он притянул меня глубже меж своих ног, раскрыв их шире, чтобы я уместилась там. Его глаза сверлили невидимую точку на стене. Ему было трудно. Открыть тайну, которая не принадлежала ему одному. — Где? У Вишеса. Каждые выходные. Парни знают, что им не следует приходить на его вечеринки, если они не в боевом настроении. Но… все это делают. Давай представим. Этот городок чертовски скучный. Мы все богаты, имеем высокий статус и отчаянно желаем заполнить пустоту.

— Какую пустоту?

— Ту самую. Будь то секс, влияние или деньги. Мы дерёмся на теннисном корте. Его отец и мать никогда не пользуются им, поэтому они никогда не замечают пятна крови, которые убирает их персонал в течение недели.

Эта пустота так знакома. Я не хотела ему говорить, что испытывала тоже самое. Дыра в моей душе. И что я тоже нашла способ как ее заполнить. Им.

Неожиданно, он просунул одну руку мне за спину и опустил нас двоих на пол, делая это медленно, чтобы я не ударилась головой.

Его губы изогнулись в злой усмешке.

— Зачем? Потому что это весело. Потому что мужики прямо-таки кастрированы обществом, черт побери, иногда нам кажется, что мы забираем свои яйца обратно. Почему парням так нравится «Бойцовский клуб»? Потому что у каждого чувака, носящего боксеры от Abercrombie & Fitch, который пахнет цитрусовым лосьоном после бритья и знает, кто такой Versace, водит тебя на свидание на ужин в итальянский ресторан с зарубежным фильмом, за спиной есть дикарь, который просто хочет схватить тебя за волосы и затащить в свою пещеру.

Его другая рука протиснулась между нами, скользя вниз по моему животу прямо к намокшим трусикам. На мне было платье до колен, но оно было задрано вверх и, похоже, Джейми это особо не беспокоило. Он яростно потирал мой вход прямо сквозь трусики.

— Как? Кто-то подходит к бассейну, засучив рукава. Это приглашение к бою. Ты не можешь бросить вызов какому-то определенному парню. Другой парень должен быть добровольцем. Цыпочкам это нравится, даже если ты проигрываешь, поэтому парни идут на это, потому что киска прекрасна, даже если у тебя кровоточит губа. Мы используем кулаки. Пинки. Основы всего этого дерьма из ММА. Но мы деремся честно, по большей части. И, если дела выходят из-под контроля, чего обычно не случается, если к этому не имеет отношение Вишес… — Он прикусил губу, грубо стягивая мое нижнее белье и проталкивая в меня два пальца. — Тогда, один из «СексиЗасранцев» прерывает все это дерьмо прежде чем дойдет до неотложки.

Я всхлипнула, сжимаясь вокруг него. Он был грубее, чем обычно, и я сомневалась, что это было совпадением. Он хотел показать мне, что был мужчиной, а не ребенком.

И ему удалось. Внутрь и наружу, внутрь и наружу, он трахал меня своими пальцами, в то время как я корчилась под ним на кухонном полу.

Вот так. Это были «Вызовы». У меня было еще больше вопросов в тот момент, которые я не могла сформулировать, но одно было ясно — Джейми не боялся боли. Во всяком случае физической.

Но насчет эмоциональной?

И что насчет меня? Буду ли я готова принять боль, когда между нами все закончится?

Все, что я знала, так это то, что моей киске он нравится. Так сильно, что я кончила на его пальцы еще до того, как он коснулся моего клитора.

— Для меня ты очень мужественный, — я выдохнула, мои ноги превратились в желе, а глаза были прикрыты.

— А вы женщина, достойная борьбы, мисс Грин.

 

Глава 9

Прошло шесть невероятных недель с того момента, как Джейми предъявил права не только мое тело, но и на мое сердце. Неудивительно, что это произошло в тот день, когда у меня начались месячные (так же известный как период, когда мои гормоны сеяли хаос во всем моем теле). Так же это был день моего переезда.

Я нашла жилье в маленьком курортном городке на окраине Тодос-Сантос, и я нашла учителя на замену, чтобы он провел мои занятия в тот день. Но это не помешало директору Фоллоуил поворчать по поводу того, что у меня хватило наглости взять отгул в то время как на кону стояла моя должность и мои занятия сильно отставали от графика. Она снова взялась за старое, сейчас, когда заплатила мне за тот инцидент с Джейми.

Поскольку я не хотела тратить много денег на грузчиков, я решила, что выполню кое-какую тяжелую работу самостоятельно. Я провела все утро бегая от старой квартиры к новой, спуская и поднимая коробки по лестнице. Я была потной и вонючей, с неаккуратным хвостиком на голове в черных спортивках из серии PINK и желтой майке, которая демонстрировала мой загорелый живот. Если где-то там, в мрачном жилом комплексе, куда я переезжала, меня ждал мой будущий муж, он бы подумал, что я горячая штучка. И, возможно, бездомная.

Когда я вернулась в старую квартиру в третий раз, я увидела, что около моей двери меня ждет Джейми. На нем была белая футболка без рукавов и шорты цвета хаки. Такие, которые сидели на его заднице так, что как бы говорили «уж поверь, ты захочешь прикасаться к ней весь день, сучка».

Мое сердце трепетало в груди, что заставляло мою душу трепетать от боли. Только до окончания школы, ты помнишь?

— Ты должен быть в школе, — я проскользнула мимо него и промаршировала к своей квартире. Да, я была холодна с ним из-за вчерашнего поведения его матери, и нет, это было несправедливо, но я ничего не могла поделать. Это было из-за моих месячных. Он должен быть снисходительным. Кроме того — он на самом деле должен быть в школе. Я по-прежнему забочусь о его образовании. По правде говоря, сильно забочусь.

— Я думал, что ты заболела. — Он поспешил зайти в квартиру, прежде чем за мной захлопнется дверь, его руки были в карманах. — Ты даже не упомянула о том, что переезжаешь сегодня, когда мы виделись вчера.

— Ты видел коробки.

— Да. Они стояли здесь с тех пор, как я был здесь в первый раз. Ты никогда ничего не складывала в них. Я думал, что ты заезжаешь, а не переезжаешь. Что это за херня?

— Мой арендодатель хочет эту квартиру для себя, поэтому я нашла новую, — я пожала плечами и отказалась объяснять больше, потому что все события, касавшиеся его, должны были стать ради развлечения. Ему не нужно знать мое расписание, хотя большую часть дней мы оба точно знали, где находится каждый из нас. В его голосе звучала боль. Я не только слышала, я еще и чувствовала ее. Это было как удар в живот. Это было неправильно. Он должен знать, что мы ничего друг другу не должны.

Вздохнув, Джейми оставил эту тему.

— Как скажешь. Давай, повеселимся.

— Джейми, ты не можешь пропускать занятия. Ты провалишься. Даже, если тебя уже приняли в колледж, всё равно это плохо. — Я начала собирать с вешалок свою одежду. Я собиралась отнести ещё несколько коробок в свою машину, но не хотела, чтобы он видел, как я превращаюсь в потную груду злостного ПМС.

— Другими словами, ты не хочешь зависать со мной? — Он последовал за мной, в процессе сбивая своим огромным телом гору из коробок.

— Нет. Сегодня у меня нет времени, чтобы страдать фигней. — Я продолжала ходить туда-сюда, наполняя своей одеждой пару корзин для белья, в надежде, что он поймёт намёк.

Чёрт его побери. Это по его вине я не упаковала всё это в первую очередь.

Джейми схватил меня за затекшее плечо и стал рассматривать.

— Ты думаешь, я поэтому пришел сюда? Чтобы трахнуть тебя?

Один лишь чувственный взгляд покончил с моей дурью, но мне по-прежнему надо было, чтобы он ушел. Это надо было остановить. Мы должны были остановиться.

Тогда, почему, я задыхаюсь каждый раз, когда думаю о своей жизни без него?

Я снова пожала плечами.

— Нет? Тогда, ладно. И все же, я переезжаю, как ты мог заметить, и у меня дел невпроворот. — Для выразительности, я подняла кучу одежды в руках. — Увидимся завтра.

— Я помогу, — сообщил Джейми, хватая самую большую тяжелую коробку и закидывая ее к себе на плечо.

Я хотела возразить, но, дерьмо, эта коробка с легкостью могла весить сто фунтов. Я избегала такого, не хотела быть как пьяная тетушка на свадебном приеме, с которой никто не хотел разговаривать. Рассматривая вздувшиеся вены на его руках, я знала, что должна была отказаться. Он должен быть в школе. Это может только вызвать подозрения, он и я отсутствуем в один и тот же день. Я вспомнила завуалированную угрозу Вишеса.

Но… мне на самом деле нужна была помощь.

К тому же, я была беспомощна, когда дело касалось его.

— Отлично, — сказала я после паузы. — Я покажу тебе, где припарковалась.

Он зарычал, выругавшись, напоминая мне о том, кто здесь главный.

— Имеет смысл воспользоваться «Ровером». Там больше места. Мы можем закончить побыстрее. Будет больше времени для самих себя.

Я выдохнула, спускаясь по лестнице.

— Просто, чтобы ты был в курсе — у меня месячные.

— Можно и не говорить. Ты так хорошо это скрываешь. — Он бросил коробку в багажник своего внедорожника так, как будто она ничего не весила. — Как я уже сказал, я здесь, чтобы позависать с тобой. — Он пронзил меня хмурым взглядом.

Наверное, мы развлекались.

Мы закончили с переездом (и распаковкой) к семи вечера, и Джейми быстро сбегал до ближайшей закусочной «У Вэнди». Он спросил, купить ли пиво, и я ответила утвердительно, а потом прикусила свой язык, поняв, что только что сделала. Было так просто забыть о том, что мы с ним разного возраста. Забавно, но он принес пиво. Когда я спросила его, есть ли у него поддельное удостоверение, он усмехнулся и взъерошил мои волосы так, будто я была умилительным ребенком, объяснив, что у «СексиЗасранцев» никогда не требуют документы в Тодос-Сантос. Я покачала головой и открыла свое пиво.

Джейми подключил мой телевизор и перетащил журнальный столик в центр комнаты. Мы посмотрели какую-то дерьмовую телевикторину 80-х. Его ноги были на столе, в то время как я свернулась на диване. Мы выглядели как пара. Более того — мы вели себя как пара.

Это было так естественно. И пугало. В какой-то момент, в какой-то мимолетный безумный «мне-очевидно-нужна-помощь» момент, я представила, что мы переезжали в эту квартиру вместе, я и он.

— Как мы дошли до такого? Твою мать, я трахаю собственного ученика, — пробормотала я в никуда, мой взгляд был прикован к телевизору.

— Ну… — Джейми потянулся, одним глотком допив свое пиво, и поставил его на стол. — Я шантажом втянул тебя в это. Вот как.

В его сарказме была ложь, в которую я хотела верить. Мы оба знали, что он меня не принуждал. Я трахалась с ним по собственной воле. Я поднесла пиво к своим губам, делая глоток.

— Ладно. — Он облизал губы и выключил телевизор, потирая свои бедра. — Давай сыграем в «Правда или Действие».

У меня возникло искушение напомнить ему, что мне не двенадцать лет, но мне не хотелось быть еще более грубой. Поэтому, я невинно похлопала ресницами.

— Ты собираешься выжать из меня все секреты?

— Может и так, поскольку ты не собираешься выжимать из меня сперму сегодня. — Он поднялся с дивана, исчезая в моей крохотной новой кухне, и вернулся с бутылкой текилы Jose Cuervo. Удерживая бутылку за горлышко, он откинулся на диван рядом со мной. Теперь мы оба сидели, скрестив ноги, глядя друг на друга. Над нами гудел вентилятор, но, если бы мы замолчали — как это случилось сейчас — мы могли бы расслышать звук волн, ударяющихся о берег, их систематический ритм, как сладкая колыбельная.

— К нашему разговору нужна выпивка, поэтому один шот каждый раз после того, как мы выберем правду или действие. — Джейми поставил бутылку между нами, его голос дернулся. Он странно смотрел на меня.

Обычно Джейми невозможно было прочитать. Сексуальный, беззаботный весельчак с темнотой, которая таилась позади его светлых глаз, но выражение его лица… было пронизано болью.

— Я не хочу, чтобы ты пил под крышей моего дома. Тебе нет двадцати одного.

— Мне восемнадцать. В любом другом месте на земле — практически во всей Европе — мне было бы позволено нажираться где бы только мне не вздумалось.

— Мы не в Европе, — я была невозмутима.

— Мы будем там, однажды. Вместе, — его странное заявление получилось таким уверенным. Я почти вдвое старше его. Ладно, хорошо. Думаю, стоит вернуться к теме.

— Я сорвиголова, — я подняла бровь, смеясь, главным образом для того, чтобы скрыть свою нервозность.

— Настоящие смельчаки выбирают правду. Это всегда сложнее действия. — Он подмигнул правым глазом. — Итак… правда или действие?

— Действие, — подразнила я в надежде снять напряжение. Куда бы не привел нас этот разговор, это было бы болезненное и опасное место для нас обоих.

Джейми опустил подбородок и провел большим пальцем по нижней губе, он бросал игривые взгляды из-за стены серьезности, которую он построил вокруг себя сегодня.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала, что у тебя нет ко мне никаких чувств.

Его слова были простыми, но его требование — невозможным.

Я моргнула, впервые осознав, что ответ на его вопрос был тем, с чем я не готова встретиться лицом к лицу.

— Правда, — сказала я и болезненно сглотнула.

Джейми откинул голову назад и рассмеялся. Звук был несчастный и грустный.

Я отвернулась, чувствуя, как бледнеет мое лицо.

— Что? Мне можно передумать.

— Тебе — нет. — Он потянулся ко мне, проводя большим пальцем по моей щеке. — Скажи мне, что ты чувствуешь. — Его тон стал невероятно мягким.

— Зачем? — прошептала я, сопротивляясь желанию закрыть глаза. Тогда бы покатились слезы. Я уже давно не плакала. Ни разу с того случая в Нью-Йорке. Я справилась. Черт тебя побери, Джейми Фоллоуил. Я справилась.

Джейми приподнял мой подбородок, наклоняя лицо так, чтобы поймать мой взгляд. Медленно, он прижался своим лбом к моему, закрыл глаза, испустив вздох поражения.

— Потому что я чувствую тоже самое.

Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Поцеловал меня крепко и мягко одновременно, поцелуем, который убедил бы меня в том, что я не сошла с ума, узнав то, что я только что узнала на потрепанном диване в этой квартире.

То, что я была влюблена в своего ученика.

Я пыталась убедить себя, что это просто секс. Но это было не так. Это была пицца на ночь и смешки под моим дешевым, колючим одеялом, и мы давали друг другу глупые прозвища. Я была «Маленькой балериной», когда он был моим «Язычком жирафа», по той же причине, по которой дарил мне бесчисленные оргазмы.

Это были просмотры фильмов Тарантино и поцелуи в школе тайком, от которых перехватывало дыхание, два похитителя удовольствия, умоляющие о разоблачении своего преступления. Я была очарована, безрассудна и одержима. И я точно знала, что настанет тот день, когда он окончит школу и уедет в колледж, и этот удар будет таким же тяжелым, как и мой несчастный случай в метро.

Танцы были моей жизнью.

Но Джейми? Я поняла, что Джейми — это моя жизнь.

Джейми сделал глоток текилы, поерзал, устраиваясь поудобнее, и притянул меня к себе, удерживая мою шею так, чтобы притянуть мои губы к своим.

— Спроси меня. — Его дыхание, отдающее алкоголем, проникало в мой рот.

— Правда или действие?

— Правда. И это будет не так красиво. Так что пристегнись. — Он выпустил меня из своих рук, оттолкнув, его закрытые веки трепетали. Его лицо излучало раздражение и боль, а он весь съежился на кушетке, выглядя так, будто практически потерпел поражение. Это был не тот Джейми, которого я знала. Не то дьявол, от улыбки которого срывало трусики.

Беспокойство грызло меня изнутри.

— Когда я увидел тебя впервые, — начал он, — я хотел вырезать на твоей заднице свое имя, чтобы все знали, что я собираюсь быть единственным парнем, кто будет шлепать ее. Ты выглядела как принцесса, Мел. Такая невинная горячая принцесса с идеальной осанкой и непослушными локонами, — он ухмыльнулся. — Конечно, о том, чтобы сделать это не было и речи. Только фантазии. А когда я вернулся домой после первого дня в школе, мама не затыкалась, говоря о тебе. Мелоди то, Мелоди это. Насколько ты была некомпетентна, как ты разрушишь наследие мистера Питтермана, бла-бла-бла, и все остальное дерьмо в таком же духе. Она ненавидела тебя всю: от и до. Она отдала тебе это место только потому, что он так неожиданно сдох.

Он говорил то, что мне было и так уже известно, но от этого боль не ослабевала. Предыдущий учитель по литературе умер от сердечного приступа за два дня до начала занятий в школе. Директор Фоллоуил вынуждена была действовать быстро.

— Ты стала любимой темой для разговора за нашим столом во время ужина. Она ненавидела твою задницу, — Джейми сделал глоток, морщась от жгучей текилы. — Ты была милой и молодой, и была абсолютно не впечатлена ее властью, положением, и вонючими деньгами, которые управляют нашим поганым маленьким городишком, — он говорил с закрытыми глазами и стиснув зубы. Смущенный, наверное, впервые за всю свою жизнь. — Ты была хорошим учителем. Вот почему я никогда не порол всякую херню. Ты не виновата, что мы — кучка привилегированных задниц.

Я положила свою руку на его. Он выпил еще немного.

Твоя боль — моя боль, и я хочу, принять ее на себя, потому что я могу. Потому что, это то, что я делаю. Я постоянно испытываю боль. Позволь мне забрать твою — я умоляла его об этом своими прикосновениями.

— Я неоднократно говорил матери, чтобы она прикрыла свой рот. Не потому что хотел заступиться за тебя, а потому что сплетни о тебе будили монстра внутри меня. Разговоры о тебе, делали так, что игнорировать тебя было все сложнее. Такая горячая… — Он кивнул и прикусил свою полную губу, глаза были по-прежнему закрыты. — Когда я услышал, как тебе пришлось уйти из Джульярда, я хотел умереть вместо тебя. Я чувствовал, что учительство — это не твое призвание. Я постоянно думал о тебе в восемнадцать лет. Когда тебе было столько же, сколько и мне. Твое сердце было разбито неудачей, разрушено случайностью, которая оставила нечто большее, чем просто шрам.

Я сдвинулась на своем маленьком диванчике. Он казался меньше, с каждым сказанным им словом. Мой взгляд переместился к моим рукам. Я была польщена. Я была в ужасе. Но больше всего, я была смущена.

— Ты думал обо мне на протяжении целого года?

Он издал невеселый смешок.

— Больше, чем просто думал. Через шесть недель после начала школьного года, у меня произошел большой скандал с матерью. Тренер Роланд грузил Трента всякой херней за то, что он сломал колено. Как будто он планировал сломать его и разрушить все свое футбольное будущее. В конце концов, мы стали на защиту Трента, выступив против тренера, но мама защищала Роланда. Моя борьба с ней оставила меня таким истощенным, что я поддался своей слабости — тебе. Я следовал за тобой до дома, стараясь украдкой что-то разглядеть через окно ванной. Я не знал, зачем делал это. Это был как долбанный Витамин С. Я просто хотел расслабиться.

Джейми открыл глаза, взгляд его голубых глаз бросал мне вызов.

— Ты была просто совершенна для того, чтобы согрешить, Мелоди. Буквально молила о том, чтобы я сделал это. Равнодушная к мнению и привилегиям остальной части Тодос-Сантос. Меня это зацепило. С того дня я следовал за тобой повсюду, следовал за тобой как неугомонный щенок. В супермаркет, на автозаправку… в долбанный парк до начала тренировок каждое утро, где я смотрел, как ты занималась йогой, и старался не кончить, пока терся о дерево. Я ходил за тобой на свидания вслепую, и, когда я понял, что ты раньше никогда не встречалась с идиотами, я обнаружил твой аккаунт и открыл профиль под вымышленным именем только ради того, чтобы я мог следить за тобой еще лучше.

Моя рука дрожала, когда я прикрыла ею свой рот. Ничего из этого не звучало как что-то о том парне, с которым я встречалась. Я имею в виду, с которым спала. Нет, стоп, встречалась. Определенно, я с ним встречалась. За последние десять минут, эти отношения развивались быстрее чем, спринтер, поедающий пасту в буфете со «шведским столом».

Еще глоток. Еще один глубокий вздох. Еще одна иголка в мое сердце.

Джейми все дальше ступал на территорию «пьяный вдрызг» с каждой «правдой», которая покидала его уста.

— Я слушаю, — подсказала я ему, боясь, что он закроется от меня.

— Три месяца назад, я застал свою мать, когда она изменяла моему отцу с тренером Роландом. В моей постели.

Я задыхалась. Мы бежали босиком по минному полю эмоций, и Джейми только что подорвал мину прямо под моими ногами.

Отец Джейми никогда не был первым в списке главных сплетен Тодос-Сантос. Я не знала о нем практически ничего. Только то, что он был известен как филантроп, который работал с несколькими крупными благотворительными организациями, и несмотря на все свое привилегированное происхождение, он мало интересовался показной роскошью и гламуром.

— Не знаю, что было хуже. То, что она позволила тренеру годами морально уничтожать Трента, или то, что она трахалась с этим ублюдком в моей постели. Хочется верить, что там было просто удобно. Моя постель в любом случае всегда пахла сексом и все бы осталось незамеченным. — Его глаза мерцали от боли.

Я обернула руки вокруг его шеи.

Джейми говорил в мои волосы, его подбородок прижался к моему плечу.

— Трахать того, кого она ненавидела казалось мне довольно неплохой терапией. Поэтому, я стал строить планы, и мы с тобой стали общаться больше на том сайте знакомств. Ты открылась мне. Рассказала о том, что тебе нравится, а что нет. Твои вкусы в музыке. Любимые фильмы. Об отпуске своей мечты, ты обнажала себя шаг за шагом. И, когда пришло время нанести удар — я назначил тебе свидание. Я был парнем-неудачником, который в свои двадцать шесть жил с матерью.

Ублюдок.

Я смеялась. Он смеялся. Потом я замолчала и начала плакать. Долбанный ПМС. Он вытер мои щеки и предложил мне текилу. Я забрала ее из его рук и сделала глоток. Все было ужасно.

— Ты настоящая задница, Джейми.

Джейми потер голову, приводя в беспорядок свой великолепный хвостик.

— Сообщение, которое ты получила, когда отъезжала со своего парковочного места? Спланировано. Причина, по которой я врезался в тебя? Я подставил тебя, Мел. Сообщение должно было специально отвлечь твое внимание. Ловушка. Но знаешь в чем заключается худшая часть всего этого?

Я покачала головой, чувствуя, как слезы бегут по моему лицу: горячие и злые.

Он смотрел на меня покрасневшими глазами. Я не видела его слез, но я знала, что он их сдерживал.

— Где-то между стремлением тайно восстать против своей матери и острым желанием трахнуть тебя, я влюбился в тебя. В этом не было ничего прекрасного. Черт… — Он рассмеялся, потирая свой затылок. — В этом не было даже романтики. Но это произошло. Потому что ты сильная, но ранимая. Охрененно остроумная, но не злая и не обижаешь людей. Потому что я выслеживал твою задницу, чтобы прижать покрепче, и ты по-прежнему заставляешь меня ходить на цыпочках. Но если мы собираемся продолжать в том же духе, где мне приходится умолять тебя дать мне хоть пару часов своего времени в день, а ты смотришь на меня через плечо и пытаешься избавиться от меня, то мне надо прекратить это как можно быстрее, пока я не сделал себе больно.

Он обхватил мои щеки и притянул мое лицо к своему.

— У мужиков с большим членом хрупкое сердце. Знаешь, как говорят: большой член, большое сердце. Ну, я ходячее доказательство того, что это правда.

Я издала беззвучный смешок. Наши носы терлись друг о друга, и я сделала глубокий вдох. Наступило молчание.

— Итак… ты моя, Мелоди?

Так ли это? Да. Без тени сомнений — я принадлежала ему. Боже, я на самом деле собиралась сделать это?

Я кивнула, шмыгнув носом.

— И ничья больше. — Я поджала губы, уже пробуя соленый вкус сожаления, которое сопровождало это утверждение.

Наши губы боролись, нуждаясь и требуя. Я не сошла с ума. Мне не было страшно. Впервые за долгое время я была просто… довольна.

Это было незнакомое чувство, которое я хотела все больше и больше. Наркотик, к которому я позже пристрастилась.

— Тебе надо вернуться к танцам, — сказал Джейми сквозь шумные, влажные поцелуи. — Твоя нога сейчас в порядке.

— Мне двадцать шесть, — фыркнула я, слез было еще больше, но мы по-прежнему целовались. — Это сто восемьдесят два года по собачьему летоисчислению, и двести два года для балерины.

— Тогда соглашайся на что-то за пределами балетной труппы, бабуля. Обучай.

Наконец, я оторвалась от его лица, делая судорожный вдох. Я прикусила нижнюю губу.

— Танцевальной студией здесь владеет подруга твоей матери.

— Тогда, найди студию в Сан-Диего. Это в тридцати минутах езды. Ты можешь осуществить свою мечту и по-прежнему жить рядом со мной.

Постойте, что? Это застало меня врасплох. Мои брови сошлись вместе, пока я изучала его лицо.

— Джейми, ты едешь в Техас. Ты пойдешь там в колледж. У тебя большие планы на будущее.

Он удерживал мой взгляд, не обращая внимание на мои слова.

— Ты могла бы обучать балету даже в Лос-Анджелесе. Вишес идет в колледж там. Если он может, то и я могу.

Интересно, он был пьян или просто сумасшедший. Судя по его разговору, все сразу. — Вишес не лучший пример для подражания. Он просто берет паузу прежде чем сожжет этот город дотла. Мы с тобой оба знаем об этом.

Джейми покачал головой, на его лице была грустная улыбка.

— Даже, если он сделает это, я помогу ему зажечь спичку. «СексиЗасранцы» держатся вместе. Вот кто мы такие. — Он сцепил наши пальцы вместе.

— Ты не останешься здесь, — начала я.

Даже, если это и эгоистично, я не хотела, чтобы он уезжал. Более того, одна только мысль о том, что он будет жить в Техасе, вдали от меня, посылала мурашки по моей коже.

— Полная. Херня. Я останусь там, где единственные люди, о ком я забочусь. Ты. Вишес. Трент. Может и Дин, если Вишес не убьет его… — Он замолчал.

— В «Вызовах»? — подталкивала я.

— Не из-за этого. Все намного сложнее.

Я покачала головой. Как бы мне не нравилось его присутствие рядом, в его же интересах было уехать. Это место было адом. Город Всех Святых был наполнен одними грешниками. Он уже был испорчен, его нельзя было исправить.

— Нет, — я сделала свой голос жестче, пытаясь воспользоваться тем авторитарным учительским тоном, которым так хорошо владели мои родители. — Ты сказал, что любишь меня. Если это так, тогда пообещай мне, что уедешь отсюда до того, как пострадаешь. И больше никаких «Вызовов». — Наверное, люди, уже пострадали, подумала я. — Уходи, Джейми.

— Не могу. — Он поднес мои руки к губам, целуя каждый палец по очереди. — Я не оставлю тебя здесь или где бы то ни было еще. Эй, я в любом случае никогда не хотел идти в колледж в Техасе. Ты знаешь, как опасно быть таким красивым в большом кампусе? Меня могут похитить, мисс Джи.

Он подмигнул. Я рассмеялась, но смех быстро затих.

— Тогда, по крайней мере, ты пообещаешь мне держать Вишеса подальше от Милли? — вздохнула я. Я хотела, чтобы она была в безопасности, по той же самой причине, почему хотела быть в безопасности сама. Она была маленькой версией меня. По крайней мере, той меня, прежде чем я была сломлена.

— Он никогда не оставит ее, — выражение лица Джейми стало непроницаемым. — Во-первых, он хочет уничтожить ее. А во-вторых? Она живет слишком близко. Ее родители работают на Спенсеров.

Подозреваю, она была той сложностью, о которой он упоминал, а теперь, он подтвердил это. Она была хорошим отвлечением для нас тоже. Сейчас было неподходящее время говорить о наших планах в качестве пары. Джейми был слишком пьян. Слишком эмоционален, чтобы мыслить здраво.

Мы оба были сейчас слишком взвинчены.

Но в глубине души, все настоящее уже начало прокладывать себе путь сквозь безразличие. И говорило мне о том, что это был совсем не алкоголь, слишком поздний час, или неудобный разговор о будущем.

Это было о нас. Это были мы сами.

 

Глава 10

На следующий день я проснулась другой.

Не знаю, как это произошло, но это было так, и это все было по вине Джейми. Та пустота, которая клубилась внутри меня как шторм, не желая успокаиваться, несмотря на все мои усилия? Ее не было на следующий день.

После того несчастного случая, который завершил мое обучение в Джульярде, я думала, что никогда не избавлюсь от того чувства пустоты. Конечно, когда вы одержимы своей будущей карьерой и мечтами, преследующими вас повсюду как горькие воспоминая, которые ранят каждый раз, когда видишь картинку балерины или слышишь о гастролях в твоем городке, ты просто не можешь оправиться от этого и найти что-то другое, что может заполнить ту пустоту.

Тот вакуум.

Чисто логически, я предполагала, что встречу парня. Выйду замуж. Начну жить. У меня по-прежнему будут дела, которые нужно сделать, и некоторые из них будут довольно забавными. Я думала, что возможно, найду свое призвание где-то в другом месте. Если не учитель литературы в старшей школе, то возможно это будут мои собственные дети? Я могла бы, наверное, быть хорошей матерью. Матерью-наседкой. Жила бы ради детей.

Когда я проснулась следующим утром в объятиях своего ученика, он уже не казался мне учеником. Он был моим наставником. Как человек, который знал путь, ведущий к этой ускользающей, неуловимой вещи под названием «счастье».

Не только физически. То, как меня окутывало его твердое мускулистое и длинное тело. Тот факт, что он был таким высоким и большим, заставлял меня ощущать себя желанной и защищенной. Это было его тепло — не тепло его кожи, а его собственное, — которое заполнило мою пустоту.

— Это та часть, от которой ты сбегаешь, Мел, — прошептал он мне в ухо, его голос с утра был грубым и его утренний стояк прижимался к моей спине. Мы спали в обнимку, и я не могла почувствовать его утреннее дыхание, но я была уверена, что оно не было таким же плохим как у обычного человека. Этот парень был просто до безобразия идеальным.

— Бегите, мисс Грин. Так быстро, как только захотите. Я поймаю вас, и будет забавно показать вам, что этого не избежать.

Я повернулась к нему лицом, пространство между нами было теплым от того, что мы спали вместе в моей новой квартире. Я улыбнулась, искренней улыбкой, которую невозможно было сдержать.

Он выдернул мою руку из-под одеяла и прижал мои пальцы к своим полным губам.

— Вот черт, мисс Грин стала смелой.

— Я готова стать еще смелее и предложить тебе завтрак. — Я не знала, что я говорила или зачем я это говорила, но я точно знала, что не хочу, чтобы он уходил. Не сейчас.

— У тебя в буквальном смысле нет ничего, кроме алкоголя, — он рассмеялся гортанным смехом, таким, который издает ваш рот, после долгого сна.

— Я схожу и куплю кое-какие продукты. Ты подождешь здесь, — я слегка пожала плечами.

— Или вот идея получше. Я свожу тебя в местную закусочную. Что ты теперь думаешь? — Он обхватил меня за талию и притянул к своему горячему телу, зажимая свою эрекцию между моих бедер.

Я вздохнула, вонзая зубы в нижнюю губу до тех пор, пока она едва не за кровоточила. Как я могла испытывать сексуальное разочарование каждый раз, когда он не был внутри меня? Было же очевидно, что у нас с ним много секса.

— Я думаю, что ты не в своем уме. Люди могут увидеть нас.

— Мы поедем куда-нибудь загород. Куда-то вдоль трассы. Перестань быть таким параноиком. Тодос-Сантос полон богатых белых стариков. Они не выезжают за пределы города без крайней надобности. Они слишком боятся бродяг из внешнего мира.

Я слегка рассмеялась. Конечно, он был прав.

— Мы играем в опасную игру, Джейми, — предостерегла я его.

— Я не умею играть в другую.

* * *

Пролетел еще один месяц. Мои отношения с Джейми стали пугающе близкими. Он перевез большую часть своих вещей в мою квартиру и ночевал у меня в девяносто процентах случаев. Я не могла сказать ему «нет», после того как он рассказал мне о своей матери и тренере Роланде. Я не знала много человек, которые хотели бы спать на той же кровати, где их мать изменяла своему мужу. Но пока мы наслаждались все большим количеством секса, частыми телефонными звонками, пока у нас было больше вечеров с пиццей и больше разговоров о нашем неопределенном будущем, все больше и больше — становилось очевидным, что мы начали вызывать повышенный интерес у людей.

Вишес поймал нас прямо на месте преступления, когда мы после полуночи гуляли в парке Либерти, скрываясь за внедорожником Джейми. (Мы выходили вместе только тогда, когда все другие спали). Вишес не выглядел удивленным. Просто как обычно одарил нас своим хмурым взглядом, проворчав о том, что ему пришлось увидеть нас и пошел дальше, скорее всего в поисках новой жертвы для своего убийства на ту ночь. Он держал свой рот на замке.

Чего нельзя было сказать о других людях. В школе, девочки стали беспокоиться. Джейми не уделял им своего времени, и, хотя он придумал какую-то историю о подружке, которая жила в Лос-Анджелесе, никто ему не верил. Этот «СексиЗасранец» в постоянных отношениях? С кем-то на расстоянии? Пффф. Ага, конечно.

Как-то чирлидерша по имени Каденс дошла до того, что проследила за Джейми до моей квартиры, и довела до сведения толпы, что он снял себе собственное жилье. Я была просто рада тому, что школа заканчивалась через несколько недель и, что она не знала, что квартира была моей.

Но все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. В последнюю неделю школы я узнала об этом.

Она началась с раздражающего звука эсэмэс, гудящего в темноте, за ним последовало сообщение.

— Я ухожу, — сказал Джейми.

Было уже половина первого, и мы, прижавшись к друг другу, были уже в постели. Его мать думала, что он переехал к Вишесу, и Спенсер подтвердил эту ложь. Поразительно, но его отец и мачеха сделали тоже самое. Этот ребенок управлял всем вокруг себя, включая своих собственных родителей.

— Куда? — я вдыхала его запах, по-прежнему удерживая его за талию. Он сел на кровати и отправил ответное сообщение, избегая зрительного контакта.

— Не надо. — Его голос был грубым. Резким.

Я, нахмурившись, вскочила с постели.

— Джейми, что случилось?

Он застонал, натягивая на обнаженную грудь белую футболку. Не важно сколько раз я видела его обнаженным, каждый раз я испытывала чувство разочарования, когда он прикрывал эти свои прекрасные кубики пресса.

— Ничего не случилось. Когда я проверял в последний раз, не было такого закона, запрещающего встречи с друзьями.

Он так и не посмотрел на меня.

— Да, — я схватила его руку, принуждая посмотреть на меня. — Но противозаконна половина того дерьма, которое заставляет вас творить Вишес. Поэтому, это мое дело.

— На самом деле, — он отстраняется от моих прикосновений, поворачивается и натянуто улыбается, — именно поэтому ты не будешь разгребать за мной дерьмо. Это защитит тебя от всей той херни, в которую мне не хочется тебя втягивать. Я вернусь позже. — Он поцеловал меня в висок. — Если тебе что-то понадобится — напиши мне.

— Ты принимаешь участие в «Вызовах», — сухо сказала я.

Он не обратил внимание на мои слова, присел на корточки и завязывая свои шнурки.

— Вишес хочет, чтобы ты что-то сделал для него, да?

— Не беспокойся.

Черта с два.

— Я не испытываю ничего кроме беспокойства, — проговорила я сквозь зубы.

Я окаменела, вот как можно было описать мои чувства в тот момент. Вишес постоянно придумывает какое-то глупое дерьмо, и «СексиЗасранцы» постоянно играли в его опасные игры.

Глядя на то, как он уходит, что-то пошевелилось внутри меня, и я подумала, что ничего больше никогда не будет как раньше. Злость. Ярость. Любопытство. Я устала от контроля. В отношениях. В ситуациях. Устала принимать всё, что мне вручили — мои разбитые мечты, сломанная нога, бестолковая карьера и работа, которую я ненавидела.

Я села на кровати, насторожившись. Я услышала снаружи тихий звук работающего мотора «Рэндж Ровера», и это стало для меня сигналом.

Я скользнула внутрь помятого «Форда» и следовала за его автомобилем до самого пляжа.

 

Глава 11

Мне было просто невозможно спрятать свою машину на пустынной парковке около пристани, поэтому я припарковалась на заправке на Мейн-Стрит, около воды, и сразу же зашла в круглосуточный магазинчик. Его окна выходили прямо туда, где стоял его «Ровер». Когда я вошла в опустевший магазин над моей головой зазвенел колокольчик, и меня встретила индийская музыка из вещавшего с помехами радио. Красивая девочка с длинными черными волосами улыбнулась мне из-за кассы, ее глаза вернулись обратно к книге, что она читала. Скрывшись в магазине, я смогла наблюдать за ним так, чтобы меня не поймали. Учитывая то, что самому Джейми не было чуждо преследование, я пыталась преуменьшить значимость собственных действий, внутренне оправдывая себя.

Мой парень оставил меня посреди ночи без каких-то объяснений. Я заслужила ответы.

Сквозь оконное стекло я наблюдала за большим телом Джейми, как он трусцой пересек стоянку, подойдя к Тренту и Дину, стоявшими на краю пристани. Они похлопали друг друга по спине, оживленно разговаривая друг с другом, пока Джейми не разорвал их объятий. После этого они пошли к деревянному причалу, где были пришвартованы самые известные яхты в Тодос-Сантос.

Я все поняла, и мое сердце екнуло. Это не было очередным боем «Вызовов». Это было возмездие. Это была спланированная месть, чтобы заставить плохих людей за всё заплатить.

Роланд.

У Роландов был ресторан — один из самых роскошных в Южной Калифорнии, который размещался на огромном судне, стоявшем у одного из причалов. Это было их отрадой, радостью и основным источником дохода. Следовательно, он был лакомым кусочком для «СексиЗасранцев», который они, вероятнее всего, хотели уничтожить и стереть с лица земли.

Выбежав из магазина, я побежала в сторону пирса достаточно быстро, чтобы оставить за собой шлейф из пыли.

Я не была категорически против того, чтобы Джейми остался в Тодос-Сантос. Эгоистичная (другими словами бóльшая) часть моей личности желала, чтобы он был рядом. Я любила его и хотела наделать с ним прекрасных детишек. (Я не была настолько безумной, чтобы говорить об этом вслух. И опять же, он был моим личным сталкером, поэтому «безумие» — это язык, на котором мы оба свободно общались). Но это была совершенно иная игра — та, в которой он совершал такие безумия, которые могли навсегда испортить его жизнь. Даже Бэрон Спенсер и его дружки не были выше закона, когда дело касалось серьезного преступления.

Месть Вишеса была беспредельной. Чертовски. Серьезной.

Я пробежала по рампе скейтеров, не выпуская из виду пристань, и подкралась к пристани между двумя огромными яхтами. Одна из них принадлежала Спенсерам — «Мария», названная в честь покойной матери Вишеса, — а другая принадлежала саудовскому магнату, у которого был летний домик в Тодос-Сантос, в который он на самом деле ни разу не удосужился заглянуть. Это позволило мне отлично видеть мальчишек, которые, как я и подозревала остановились перед «Красавицей» — яхтой Роландов и изысканным рестораном.

Трент держал в руках канистру с пятью галлонами бензина, пока Дин разговаривал по телефону — я не слышала его голос. Джейми достал свой телефон и смотрел в него, набирая сообщение. Через несколько минут мой телефон завибрировал в кармане. К счастью, я отключила на нем звук, прежде чем отправиться сюда.

Джейми: Заночую у Вишеса сегодня. Не жди.

Ярость пробежала по моим венам, обжигая и поглощая. Я знала, зачем они делали все это. Джейми ненавидел тренера Роланда за то, что тот трахал его мать. Трент ненавидел тренера Роланда за то, что тот смеялся, когда он сломал лодыжку во время футбольного сезона и его сына за то, что тот сломал ее во второй раз. Вишес… он просто испытывал ненависть ко всем в целом. А Дин? Дин выглядел так, как будто любит всех и все в своей жизни, игрок с широкой, искренней улыбкой, но я увидела и его. Увидела его за пределами идеальной, сверкающей обстановки. И то, что я видела не было милым. Даже с большой натяжкой.

Независимо от того, как каждый из них относился к возмездию, «СексиЗасранцы» были как братья. Повторная травма лодыжки у Трента — подобно моему падению в метро — была смертельным поцелуем для его футбольной карьеры. Кто-то должен заплатить за то, что намазал чем-то пол в раздевалке.

Ценой этому были деньги Роландов.

«СексиЗасранцы» ждали на пирсе около «Красавицы», когда Вишес появился на верхушке лестницы, ведущей к месту стоянки у пристани.

Он был не один.

Тоби Роланд — с кляпом во рту, со связанными запястьями и потный, как шлюха в венерологической клинике — стоял рядом с ним. На его паху было мокрое пятно от мочи. Он не боролся, просто смотрел на землю и беззвучно плакал.

Той ночью Вишес был в режиме «конченный мудак». Он спускался по лестнице вслед за Роландом, толкая его на очередную ступеньку и сияя при этом как жених на свадьбе. Пристань была хорошо освещена, поэтому было несложно разглядеть как он отвесил ему затрещину по шее, поигрывая бицепсами в нетерпении.

— Посмотрите, кто присоединился к нам. — Его голос был низким, насмешливым. Он послал озноб по моему позвоночнику. Иногда я думала, родители Вишеса зачали его на надгробие Гитлера или у его мамы что-то произошло связанное с ядом и вуду, когда она была беременна. Он был слишком пугающим для подростка. Слишком опасным для кого-то, кто вырос в показной роскоши. Слишком мертвым для живого человека.

Роланд и Вишес ступили на последнюю ступень, где Вишес толкнул его вниз головой, так что тот рухнул на пирс. Тоби поморщился с кляпом во рту, покашливая. Джейми и Дин подняли его и сорвали тряпку с его лица.

— Ох, мужик, твой рот весь в крови. Вот, давай я тебе помогу. — Рука Джейми настигла лицо Тоби до того, как тот успел отступить, и нанес ему сокрушительный удар прямо в нос.

Голова Тоби откинулась назад, приземляясь на грудь Вишесу.

Вишес соединил руки Тоби на груди и почти эротично прошептал ему на ухо:

— Не беспокойся, я поймал тебя. Я не позволю им навредить тебе. Нет. Я планирую нанести тебе все увечья самолично.

Трент сделал шаг вперед и закрыл мне весь обзор своей широкой спиной. Все, что я могла видеть — это три спины «СексиЗасранцев». Вишес и Тоби были скрыты остальными парнями.

Я слышала, как Тоби плакал и хныкал, топая ногами, умоляя, причитая, пытаясь освободиться. Потом Дин отступил в сторону, давая мне возможность увидеть новое лицо Роланда.

Опухший.

Истекающий кровью.

Сокрушенный.

Видеть следы ударов, чувствовать запах крови вживую, все эту ощущалось хуже, чем видеть последствия в понедельник утром. Четыре «СексиЗасранца» были так взбудоражены. У каждого была своя причина находиться здесь. Я знала, что тревожило Джейми… но я не знала, почему другие были настолько поглощены местью и причинением такого количества боли.

Теперь Джейми удерживал волосы Тоби, когда тот стоял на коленях. Вишес ссутулился, чтобы сесть на ступеньку, небрежно закуривая сигарету и указывая своей зажигалкой Зиппо на «Красавицу». С костяшек его пальцев капала кровь, его бледные щеки были ярко-розового цвета. Однако, когда он открыл свой рот, каждое его слово было наполнено спокойствием.

— Хорошая лодка у твоих родителей. Сколько лет они вложили в плавучий банкетный зал? Мама говорила, что твоя паста на вкус, как тухлые яйца.

Тоби вздохнул с поражением, качая головой, Дин и Трент смеялись.

— Ладно, ты прав. На самом деле она этого не говорила. Она не могла знать, каковы на вкус тухлые яйца. Но твоя мать знает, правда? Роланд — отвратительный кусок дерьма.

Я была уверена, что видела, как дернулось лицо Джейми, но возможно это было потому, что я была посвящена в его секрет.

— У тебя есть последнее слово до того, как мы сожжем твою красавицу? — Вишес, выдыхал дым, поигрывая свой зажигалкой.

— Пожалуйста, — Тоби засопел и закашлялся. — Только… пожалуйста.

— Ты разрушил мою карьеру, — сказал Трент сквозь стиснутые зубы, крепко сжимая кулаки. — А ты не дал мне возможности молить о своей ноге, прежде чем смазать пол в раздевалке. Это было идеей твоего отца? Или он просто смотрит на все сквозь пальцы?

— Я так с-с-с-сожалею, — сказал Тоби, разбрызгивая кровавую слюну.

Вишес встал, хлопая Трента по плечу.

— Пацан сказал, что сожалеет. Этого достаточно?

Трент медленно покачал головой, внимательно разглядывая Тоби. Вишес повернулся к Роланду и пожал плечами.

— По-видимому, твое сожаление делу не поможет. Думаю, мы вернемся к плану А.

Трент сделал большой шаг в сторону «Красавицы», откручивая крышку на канистре, и поднялся на ступеньки, ведущие к яхте с рестораном внутри. Запах бензина заполнил воздух. Вишес по-прежнему поигрывал своей Зиппо, дразняще щелкая по ней большим пальцем руки.

Зажигая.

Гася.

Зажигая.

Гася.

Зажигая.

Гася.

Зажигая…

Обычно пристань регулярно патрулировали. У меня не было сомнений, что «Засранцы» имели какое-то отношение к отсутствию охраны. Трент вылил бензин, начиная от входной двери в ресторан вдоль деревянных досок и вернулся вниз по ступенькам к пристани, оставляя за собой взрывоопасную полоску бензина. После он выбросил пустую канистру в воду, подошел и встал рядом с Вишесом, он кивнул, положил руку ему на плечо. Это было сигналом Бэрону Спенсеру.

— Прощай «Красавица». Тебя будет так не хватать… но не нам. — Вишес мрачно рассмеялся, бросая зажженную Зиппо в сторону бензина.

Вспыхнуло пламя. Огонь побежал вверх по ступенькам прямо по доскам к двери, ведущей в ресторан.

— Погнали!

Мальчишки развернулись, удерживая Тоби как заключенного за обе руки, и потащили его обратно к парковке. Они удостоверились, что его лицо было повернуто в сторону пристани, чтобы он мог видеть крушение самого ценного, что было у его семьи. Пламя поднялось высоко, черный дым охватил яхту в свои удушающих объятиях.

Мне надо было бежать. Разворачиваться и убегать.

Почему ты не остановила их, Мел? Я знала ответ на этот вопрос. Ответ был обоснованным. Роланды заслуживали гнев «СексиЗасранцев».

Паника охватила все мое тело, когда я побежала к ступенькам, жар от огня облизывал мои ноги. Я слышала, как что-то упало позади меня. У меня не было времени подобрать это. Даже на то, чтобы повернуться и проверить, что это было. Я убежала оттуда и вернулась в квартиру.

Я заперла дверь. Дважды. Проверила свои вещи: ключи, телефон и кошелек.

Все было на месте.

Я выдохнула с облегчением и сползла по стене вниз, прислоняясь к двери.

В безопасности. Пока.

Но потом я осознала, что меня совершенно не волнует собственная безопасность. Не так сильно, как я беспокоилась о нем.

Я не должна была знать, где он был этой ночью, но я не могла не написать ему сообщение просто для того, чтобы проверить, что с ним все в порядке.

Я: Вы там веселитесь, парни?

Джейми: Конечно, так и есть. Но я не могу перестать думать о тебе.

Я: Ты поэтому ушел без объяснений?

Джейми: Да, Мел. Именно поэтому я ничего не объяснил тебе. Потому что в первую очередь я думаю о тебе, а потом уже о себе. Всегда помни это, маленькая балерина. Всегда.

 

Глава 12

— Мисс Грин. В мой кабинет. Немедленно.

Лицо директора Фоллоуил вот-вот готово было лопнуть от гнева, и я знала, что как только я войду в ее кабинет, то она вывалит на меня кучу дерьма. Это было уже неважно. Только вчера я стала свидетелем того, как ее сын — мой бойфренд, совершил серьезное преступление. Это была последняя неделя в школе, и я уже начала подавать заявления о приеме на работу на следующий год в близлежащие школы. У нее больше не было власти надо мной.

Или я, по крайней мере, так думала.

Я вошла в ее кабинет и закрыла дверь, молчаливо присев.

— Сразу к делу? — скрестив ноги, она наклонилась над своим столом. — Назови мне хоть одну причину, почему я не должна звонить в полицию и не арестовать тебя прямо здесь.

Мое сердце замерло, вот так просто. Что?

— Простите? — Мои брови взлетели вверх. Мой пульс отдавался вибрацией в ушах.

Фоллоуил постучала блестящим ногтем по своему столу и послала мне неискреннюю улыбку.

— Позволь мне освежить твою память — пожар. Сгоревшая яхта. Разоренное семейство. Все произошло вчера. А теперь, еще раз, мисс Грин… — Она наклонилась ко мне ближе и прошептала: — Вы мне назовете хоть одну причину, почему я не должна звонить нашему обожаемому шефу полиции?

Я сделала глубокий вдох, прикрыв глаза, чтобы собраться с силами.

— Причина номер один? Потому что я не совершала этого дерьма.

— Мистер Роланд и его сын — Тоби, похоже так не думают. Они говорят, что это ты подожгла «Красавицу» прошлой ночью. Желая отомстить всей школе, прежде чем уйти отсюда. Семейный ресторан уничтожен. — Она склонила голову на бок, на ее лице появилась самодовольная улыбка.

Паника наполнила мои вены, и моя голова превратилась в беспорядочную массу несвязных мыслей. У меня было так много всего, что я хотела высказать и в тоже время абсолютно ничего, чтобы возразить ей, поэтому я вымолвила только это:

— Что?

— Сначала я отнеслась к этому с большой долей скептицизма. Я сказала, зачем ей это делать? Но потом там обнаружились улики. — Она открыла свой ящик, доставая ожерелье. Мое ожерелье. Дерьмо. Вот, что я уронила, когда убегала той ночью. Серебряный якорь поблескивал между ее пальцев.

Она бросила его мне, качая головой.

— И мотив тоже есть. Я полагаю, ты слышала, что сестра тренера Роланда — Челси, собирается занять твое место в следующем году.

На самом деле, я понятия не имела, и могу сказать, что меня это особо не интересовало. В данный момент, я бы не осталась на этой работе, если бы она даже предложила семизначную зарплату.

— Это все, что у вас есть? — пробормотала я, складывая руки на груди. — Людям по-прежнему позволено прогуливаться по вашей драгоценной городской пристани. Это не делает их виновными в том, что они сожгли какие-то яхты.

— Тоби отдал мне это сегодня утром. Он клянется, что видел, как ты сделала это.

С меня хватит. Я поднялась со стула и посмотрела на нее.

— Вы точно знаете, кто сделал это. — Ярость охватила каждый дюйм моего тела, и я ударила по столу. — И у меня такое чувство, что вам так же известна и причина. Это шантаж. — Мои губы дрогнули. — Второй раз за семестр, — добавила я.

Директор Фоллоуил медленно поднялась, глядя мне в глаза.

— Думаешь, я не знаю, что ты спишь с моим сыном? Что ты положила глаз на его состояние, его деньги, его будущее? — Ее голос был низким, и цель ее была абсолютно ясна. — Ты просто помешалась, если думаешь, что я позволю тебе находиться рядом с моим домом и моими деньгами. Дай ему возможность пойти в колледж, ты, маленькая шлюха. Оставь его в покое.

Мы были так близко, что я слышала дыхание, вырывавшееся из ее груди. В комнате было тепло, но я замерзла. Все было ужасно неправильно. Все.

— Он свободен, — усмехнулась я, качая головой. — Он выбрал меня.

— Тогда, не давай ему выбор, — сказала она, стиснув зубы, от ярости мышцы на ее лице подергивались.

— Зачем? Потому что вы так сказали? — Наши лица практически касались друг друга, для меня это было слишком близко, но я не отступала. Наши груди соприкасались, и я ненавидела аромат Chanel No. 5 и дорогой косметики, которая раздражала мой нос.

— Потому что у меня много власти в этом городе. Потому что то, что ты творишь это неправильно, — выдохнула она, переходя на шепот, — потому что никто не узнает, что это вообще произошло. Не то, что касается семьи Фоллоуил.

У меня возник соблазн сказать ей, что она должна вспомнить о собственной репутации, когда будет в следующий раз прыгать в постель с кем-то из своего персонала, но это был секрет Джейми, а не мой. Я бы никогда не выболтала то, что он знал.

— Я не боюсь тебя, или того, что меня выгонят из этого городка, — парировала я, только наполовину сделав так, чтобы оттолкнуть ее. — Джейми восемнадцать. Это не было противозаконно.

— Но это по-прежнему запрещено, — вскрикнула она, вскидывая руки в воздух. Я развернулась и двинулась в сторону двери. Она рванула меня за руку, принуждая меня остановиться. — Твоя карьера учителя закончится, и я удостоверюсь в том, чтобы поджог «Красавицы» повесили на тебя.

Ее рука обхватила мой локоть.

— Моя сделка отменяется в ту же минуту, как ты выйдешь из этого кабинета. Я позвоню в полицию, Мелоди, и мы все узнаем, на кого они работают.

Да. Они работают на Спенсеров, которые ни перед чем не остановятся, чтобы прикрыть задницу своего сыночка. Точно также, как и директор Фоллоуил.

— Сделай это. — Я оттолкнула ее, нацепив фальшивую улыбку и браваду на лицо. — Посмотрим, чем все это кончится.

Я снова развернулась, закрывая дверь, но мать Джейми — мать моего бойфренда — дернула меня, затаскивая обратно в кабинет, закрыв дверь с таким грохотом, что я была уверена, что это было слышно в коридоре.

— Иисус, что с тобой не так? Я даю тебе возможность выйти из положения. Просто оставь моего сына в покое, и я решу все проблемы с «Красавицей».

— Мне не интересно, что ты сделаешь с лодкой, — прошипела я ей в лицо. Мои губы дрожали и жгло в носу. Я хотела только кричать и разнести весь ее кабинет. Я вынуждена была оставаться собранной ради Джейми и моей будущей карьеры, за пределами школы «Всех Святых». — Не я заварила эту кашу. Джейми соблазнил меня. Черт, Джейми манипулировал мной. Может, у него есть кое-что от своей матери. Но суть в том, что мы вместе, и вы ничего не сможете с этим сделать.

Это было последнее, что я сказала, до того, как смогла освободиться от ее хватки и уйти оттуда ко всем чертям.

И эти слова укусят меня за задницу в тот же день.

 

Глава 13

— Бл*дь, — пробормотал Джейми, его рука расположилась над моим плечом, опираясь на стену, к которой я прислонилась. Свою другую руку он пропустил сквозь волосы, он был раздражен.

Я кивнула, пытаясь контролировать свое дыхание. У него не было времени сходить с ума, и он знал об этом. Он потер свое лицо и покачал головой, он переводил свой взгляд с меня на здание школы и обратно. Мы прятались за буфетом на футбольном поле, около парковки для студентов.

— Какого черта? Ты следила за мной?

— Эй, ты знал, где я жила, работала, что ела на завтрак и моего страхового агента, даже до того, как мы первый раз поцеловались. — Я подняла бровь, напоминая ему, что в этом деле мы стояли друг друга. По крайней мере, когда это касалось нас двоих. — У нее было мое ожерелье, и Тоби сказал, что это была я.

— Конечно. — Джейми притянул меня к себе, сжимая в крепких объятиях. — Он бы никогда нас не сдал. Мелкий недоносок. Твое ожерелье пришлось кстати. Если бы он знал, что ты значишь для меня, он бы нашел другого козла отпущения.

— Твоя мать не дает пустых угроз. У нее связи повсюду. И Роланды тоже могущественны. А я никто.

— Неправда. Ты мой человек. — Он провел костяшками пальцев по моему виску.

— Я не собираюсь в тюрьму, — подчеркнула я.

Он покачал головой.

— Только через мой труп, маленькая балерина. Дай мне поговорить с матерью.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Не думаю, что меня, бл*дь, это волнует.

Джейми оставил меня, и направился в кабинет своей матери. Сначала я стояла, словно приросла к месту, наблюдая за тем, как его широкая спина исчезла за двойными дверями школьного здания. Мои пальцы водили по голой ключице, ища мой якорь, но его там не было.

Теперь моим якорем был Джейми. Кроме него я больше никому не верила.

Через несколько минут после того как он ушел, я пошла к учительской парковке и стояла и ждала около своей машины, и грызла ногти. Я должна была вести уроки, но меня освободили до конца дня. Я ненавидела томиться в ожидании вердикта, пока Джейми пытался убедить свою мать не обвинять меня в том, чего я не совершала.

Через десять минут после того, как он зашел в ее кабинет, мой телефон зажужжал.

— Присоединись к нам, — отдал он приказ, его тон невозможно было понять.

Я так и сделала.

Мои колени тряслись, мое дыхание было рваным, пока я шла по коридору школы «Всех Святых», и у меня было такое чувство, что это было в последний раз. Я постучала в кабинет Фоллоуил и вошла.

— Заходи, — Джейми похлопал по сиденью бордового кожаного дивана рядом с собой, его взгляд был сосредоточен на матери. Он сидел перед ней, и казалось, что только ее стол удерживал их от того, чтобы наброситься друг на друга. Воздух был пронизан ненавистью.

Выражение лица Джейми было пугающе опустошенным. Когда я попыталась прочитать что-то по лицу его матери, я не увидела любви или сострадания. Только разочарование… и нетерпение. Нетерпение, чтобы сдержать последствия, защитить свою семью. Сохранить свою гордость, деньги, и кучу другого пресного дерьма.

Я внутренне содрогнулась, и впервые осознала, что была не единственной, кто страдал от ран, нанесенных судьбой.

Просто потому что Джейми не вел себя так, как будто его разорвали в клочья, это не означало, что он был счастливее меня. Нет. Мы оба были не в порядке, сломлены и запрограммированы на то, чтобы отбиваться. Нашим скульптором была сама судьба. Мы пострадали от самих себя.

Я была танцовщицей, застрявшей в учительской жизни.

Он был свободным человеком, находившимся в тюрьме нелепых требований и ожиданий своих родителей.

Я ссутулилась рядом с Джейми, моргая от потрясения. Моя жизнь дерьмо. Директор Миранда Фоллоуил единственная, кто был во всем виноват. Но мне было стыдно за то, что я была замешана в истории с ее сыном.

Стыдно за то, что я влюбилась.

Потому что это было столкновением с обществом. Их слишком сильно заботило то, кто влюбился, но было абсолютно все равно, почему это произошло. Все эти почему. Не имело значения, кем ты был (но группа была отличная, вот так).

— Мы пришли к соглашению. — Тонкие губы на лице миссис Фоллоуил растянулись в улыбке.

Это звучало совсем не хорошо. Я кивнула. Едва заметно.

— И я думаю, что все мы только выиграем от этой договоренности.

И снова тишина.

— Вы планируете объявить об этом в Мемориальном Колизее Лос-Анджелеса? Выкладывайте. — Я больше могла скрывать свои истинные чувства к этой женщине.

Джейми усмехнулся рядом со мной, беря меня за руку и сжимая ее, его тепло начало наполнять меня.

Миссис Фоллоуил нахмурилась, моя дерзость не впечатлила ее.

— Джейми собирается уехать в Техасский колледж. На самом деле он подтвердил свое обучение пару минут назад, когда разговаривал по телефону со своим деканом. Тебя отпустят после окончания школьного года. Твой контракт не будет продлен. Вы больше не будете видеться. Взамен, я закрою глаза на ожерелье, найденное на пристани.

Ее улыбка была победоносной.

Темнота — это все, что я видела.

Моя рука соскользнула с Джейми. Я боролась с чувством унижения, не способная что-либо произнести. Он по сути отказался бороться за нас, согласившись на ее требования уехать в Техас, как она всегда и планировала. Я просто пожала плечами. У него были хреновые навыки в ведении переговоров или ему просто было плевать на меня, и меня просто использовали — значения не имело. Его игра подошла к концу. И как вы думаете, кто проигравший? Ага, это я.

Джейми мог с легкостью сказать своей матери правду. Его мать оберегает его. От всего. Я была не настолько наивна, чтобы верить, что все это было из-за любви. Это было из-за престижа и других бессмысленных вещей, о которых она беспокоилась. Конечно, она бы устроила ему «райскую жизнь», но также она бы помогла выйти ему из положения.

Он поставил меня под угрозу.

После того как сказал, что хочет защищать меня.

— Ты… ты говорил с деканом? — я дернула головой, чтобы посмотреть ему в глаза. Он втянул щеки, делая глубокий вдох, и кивнул.

— Да. Я еду в Остин.

— Звучит неплохо.

— Правда? — Миссис Фоллоуил выглядела весьма скептичной. Возможно, даже немного разочарованной моим спокойствием. Ее глаза сверкали от ярости, тонкие губы были поджаты.

Ты не можешь выиграть, если я тебе не позволю сделать это — подумала я с горечью. И я не сделаю этого. Я не дам тебе увидеть, что я сломалась.

— Да. Школа уже почти закончилась. Интрижка была приятная. — Мои губы сложились в улыбку, и я почувствовала, как Джейми напрягся рядом со мной. У меня было такое чувство, что он многое хотел объяснить. Однако, я бы не предоставила ему такого шанса.

Я ненавидела его.

Я ненавидела себя.

Мы заслужили эти страдания.

Я почувствовала, как его пальцы хотели вновь переплестись с моими, и откинувшись назад, скрестила руки на груди. Я уже достаточно пострадала от его матери. Я не собиралась терпеть унижения дважды, когда меня бросит ее сын-подросток, выслушивая дерьмо типа «это не ты, это все моя вина».

— Думаю, настало время сказать «прощай». Я не буду сильно скучать по школе «Всех Святых». И я точно не буду скучать по вам, миссис Фоллоуил. Для богатой женщины, ваши навыки общения довольно скудны.

Перевод: Ты чертова сучка, и я не могу поверить, что думала, что твой сын мог вырасти другим. По всей видимости, он похож на тебя, даже если заставил поверить, что он другой.

После этих слов я встала. Джейми последовал за мной взглядом, но не рискнул посмотреть на меня. Смятение на его лице было таким очевидным, даже если наши взгляды и не пересеклись. Впервые я нанесла удар Фоллоилу, вместо того, что получить удар от Фоллоуила. От того я почувствовала себя как-то легче, и вместе с тем я чувствовала себя виноватой.

Я хотела, чтобы Джейми было плохо? Почему?

— Мелоди, — голос Джейми был тихим и мрачным. Я покачала головой.

— Позволь ей уйти, милый, — отдала приказ директор Фоллоуил, положив ладонь ему на спину.

Он поднялся, резко отодвигая стул назад.

Мне нужно было убраться отсюда подальше.

— Да, — я перекинула сумку через плечо, забирая свои ключи и телефон. — Разговор окончен.

Я вышла, оставляя позади мальчика и мужчину в одном лице, который разбил мне сердце, и его злобную мамашу. Он уезжал в Техас. Я не должна испытывать разочарование. Я сама подтолкнула его в ту сторону. И его мать не оставила нам большого выбора. Но мне было больно, поэтому я ударила его своими словами в ответ.

Джейми не последовал за мной.

Мы оба облажались и нам было нечего сказать друг другу.

В тот день я плакала за все те года, что я не делала этого. Я тонула в слезах. Они были солеными, грустными и полными отчаяния.

Все они имели странный вкус.

Все они были на вкус как он.

 

Глава 14

Джейми не пришел в нашу квартиру в тот день. Он не позвонил. Не удивительно, учитывая то, что я опустила его до уровня короткой интрижки. После того, как постоянно отталкивала его. После того, как сказала ему, что он должен уехать в Техас. После того, как жаловалась на его лучшего друга.

Я была никудышной девушкой.

Забота не была частью моей натуры. Я была соткана из рваных кусков эгоистичных амбиций и разрушенных мечтаний. До сих пор я так глупо гордилась этим. Гордилась тем, что не позволяла себе таких простых вещей как любовь или мужчина, который мог очаровать меня.

Но теперь, когда мое сердце было разбито и болело так, как будто его разорвали на мелкие кусочки, я поняла, чего я была лишена. Даже боль в туманной дымке любви казалась слаще.

На следующий день, я пришла, чтобы преподавать литературу и думала о самоубийстве, когда шла на свой третий урок. Предупреждение Джейми больше не имело силы, и мои ученики больше хорошо себя не вели. Они смеялись, кричали и разговаривали. Казалось, даже больше, чем раньше. Последний час для меня был самым худшим. Дин и Милли хранили молчание, но Трент Рексрот из кожи вон лез и пальцами ублажал под столом Кили, которая сидела рядом с ним, громко разговаривая с Вишесом о будущем «Рэйдерс».

Моя просьба о том, чтобы Трент положил руки туда, где я могла бы их видеть, только привлекла к нему и девчонке, с которой он развлекался, еще больше внимания, и я услышала хихиканье, когда повернулась, чтобы достать книгу из сумки, скорее всего, потому что он засунул свой язык ей в рот, как только покинул мое поле зрения.

Это был ад, и это было именно то, чего я заслуживала.

Джейми отсутствовал в классе, хотя это был и последний раз, когда я вела у него урок. Это только подтвердило то, что мне и так уже было известно: Трент делал все это специально и от имени Джейми.

Они все ненавидели меня.

Мое сердце сжалось от разочарования. Я старалась сосредоточиться на преподавании, но мой разум продолжал возвращаться к нему.

Я облажалась.

Я даже не дала ему возможности объясниться после встречи с его матерью. Естественно, я решила, что он меня предал. Но это был Джейми. Джейми никогда никого не предавал. Он всегда поддерживал тех, о ком заботился. Даже Вишеса…

Вишес.

Когда прозвенел звонок, я встала со своего места, лучшей друг Джейми пронзил меня взглядом.

— Бэрон, — я сделала ему знак подойти ближе.

Он фыркнул, но сделал то, о чем я его попросила. Класс уже опустел, оставив только нас двоих, с подозрением посматривающих друг на друга.

— Где Джейми? — спросила я, потирая свои уставшие глаза. Я едва ли спала прошлой ночью.

— Какая, нахер, тебе разница? — Он зажал сигарету между губами, обыденно поджигая ее в кабинете. — Ты приглядываешь за всеми, с кем у тебя были интрижки? — пробормотал он, с сигаретой в зубах.

Кто-то был обижен.

— Мне нужно поговорить с ним, — сказала я, не обращая внимания на его колкость.

— Я тебя останавливаю?

— Скажи мне, где он.

Он пожал плечами.

— Я не долбанный секретарь. Позвони ему.

— Он не снимет трубку, — раздраженно воскликнула я.

Вишес провел по щеке пальцем той руки, в которой держал сигарету, погруженный в свои мысли.

— Да, он не ответит. — Его голос звучал пугающе спокойно. — Он у меня дома. Дуется, как маленькая сучка. Я бы пригасил тебя, чтобы поднять ему настроение, но я не совсем уверен, хочешь ли ты произнести напускную тираду, чтобы спасти свою задницу или отсосать ему за то, что облажалась.

— Мне нужно поговорить с ним. — Настойчивость в собственном голосе испугала меня. Нужно сделать все правильно, быть просто ошеломляющей. Я просто хотела, чтобы мы решили эту проблему.

— Я не он. — Безжизненные глаза Вишеса удерживали мой взгляд, опустошая меня. — Я не прощаю, поэтому, если ты снова сделаешь ему больно, последствия будут катастрофичными.

Я сглотнула.

— Я просто хочу все исправить, Бэрон.

— Мое имя Вишес, — огрызнулся он.

Черт побери. Что за ребенок.

— Позволь мне увидеть его. Я обещаю, что у меня самые благие намерения.

Братство «СексиЗасранцев» было почти трогательным, если бы не тот факт, что у этих мальчиков было слишком много власти. Надо мной. Над этим городком. Над всеми.

Вишес склонил голову в сторону двери, и я последовала за ним в его фамильный особняк из кирпича и камня, мой «Форд» следовал за его «Мерседесом».

Это было самым длинным путешествием, что у меня было, за исключением моего обратного рейса из Нью-Йорка и Джульярда.

Но это был самый короткий путь к безумию. Моя любовь была наваждением.

И я была готова сражаться за нее.

 

Глава 15

Он был в бассейне. В долбанном бассейне. Наматывал круги. Его длинное, худощавое, мускулистое тело, словно стрела перемещалось из одного конца бассейна в другой. Я стояла на краю, не уверенная чего бы я хотела: прыгнуть к нему на спину, извиниться или накричать на него. Когда он поднял голову от лазурной водной глади, потемневшие светлые волосы, с которых стекала воды, закрывали его великолепное лицо, мои бедра сжались.

— Ты выглядишь так, как будто тебе разбили сердце, — дала я саркастичную оценку.

Он положил свои руки на плитку и блеснул ровными зубами. Но то была не улыбка, это было предостережение.

— А ты выглядишь как животное, вырванное из естественной среды обитания. Так сильно соскучились по мне, мисс Джи?

— Ты не пришел сегодня в школу. — Мой голос был грубым.

— И что? Учебный год практически закончился, и не похоже на то, что тебе есть до этого какое-то дело. Я просто интрижка, помнишь? Это твои слова.

Туше́.

Когда я приехала сюда, я не собиралась опускаться до мольбы. Но сейчас, когда я была перед ним, в доме Вишеса, подавляющая необходимость защитить себя снова взяла верх. Я не могла спросить его, что за игру он вчера вел, когда мы были в кабинете его матери.

— Итак, ты собираешься в Техас? — сменила я тему. Он собирался уехать в колледж, напомнила я себе. Это конец.

Он рассмеялся, подтягиваясь вверх и вылезая из бассейна. Его скульптурное тело светилось под лучами солнца, он выглядел как ходячая реклама Calvin Klein. Он стоял рядом со мной, так близко, что запах хлора достиг моего носа.

— Еще нет, — он сделал шаг в мою сторону. Я отступила назад. Он сделал еще один шаг, не обращая на меня внимание.

— Мне нужно купить еще один чемодан. — Его рука исчезла в моих кудрях. На этот раз я потянулась за его прикосновением. Как неудачница. Я снова пропала.

— Я думала, что мужчины путешествуют налегке, — я сглотнула.

— Да, но я уверен, что ты возьмешь все это девчачье дерьмо, когда переедешь ко мне.

Ошарашенная, я прищурила глаза, сражаясь с усмешкой.

— Джейми, — предостерегла я. От чего именно, сама точно не знала. Как только он произнес свои слова, я поняла, что это именно то, что я хотела от него услышать. Очень. Новое начало. Вдали от школы «Всех Святых». С ним.

Это не имело смысла. Это было неправильно. Студент, который переезжает в другой штат с двадцатишестилетней учительницей? Слово «бедствие» было начертано над этим. Но я хотела это бедствие. Я хотела купаться в нем, любить и жить. Сделать это бедствие своей беспорядочной реальностью.

— Мел, — ответил он с улыбкой. — Правда или действие?

— Правда, — я закусила нижнюю губу, поглядывая на него из-под ресниц. Если бы Вишес увидел это, его бы, наверное, стошнило.

С каждым вздохом у меня становилось горячо в трусиках. Стук сердца отдавался в горле. Я не чувствовала себя такой живой, с тех пор как была на сцене в последний раз. Я собиралась сказать об этом, и послать к черту весь мир и то, что обо мне будут думать.

Я положила свои руки поверх его, которые по-прежнему были прижаты к моим волосам, удерживая меня в неподвижном состоянии.

— Правда в том, что… я люблю тебя.

Появился намек на удовлетворительную улыбку, но она прошла так быстро. Как будто у меня все еще были проблемы. Я почувствовала себя, как наказанный студент.

Он кивнул, вода с его влажных волос стекала на мое лицо, когда он обхватил мою шею рукой и притянул к своему лицу.

— Видишь? Это было сложно? С тобой все в порядке, девочка? — Он поднял брови на меня с хитрой улыбкой, и он был чертовски сексуальным. — Я тоже люблю тебя, Мел. На самом деле, я сошел с ума ко всем чертям из-за тебя. А теперь собирайся. — Он игриво прикусил мою губу, одновременно шлепая меня по заднице.

— Прости? — рассмеялась я. — Что? Где? Как? Когда? Школа еще не закончилась.

Было еще четыре для до окончания школьного года. И я до сих пор не ответила согласием на переезд с ним в другой штат.

— Да, но у тебя завтра собеседование в балетной школе в Остине. Ты же не хочешь опоздать, да? Плохое первое впечатление и все такое.

Джейми знал. Он знал, что я убрала эту мечту в дальний ящик, но по-прежнему каждый день танцевала перед зеркалом, но я носила ее в своем сердце, как маленький сувенир, и то, что я хотела, чтобы мои воспоминания стали реальностью, теперь было ближе, чем когда-либо.

А потом вдалеке раздался сигнал автомобиля, и я услышала Вишеса, стиснувшего в своей железной хватке руль «Мерседеса».

— Скажи ей шевелить своей задницей, или я отправлю вас обоих в аэропорт на такси.

Эти старшеклассники.

Они спланировали все заранее.

Они перехитрили меня и миссис Фоллоуил.

Я рассмеялась и рухнула в объятия своего парня.

— Черт бы тебя побрал.

 

Эпилог

Два года спустя…

— Ты забыл молоко.

— Ты забыла нижнее белье.

Нахмурившись, я стянула вниз свои черные чулки.

— На мне есть белье.

— Вот именно. — Джейми опрокинул меня на кровать одним легким движением.

Я рухнула на тонкий матрас. Он последовал за мной, падая на меня сверху, покрывая мое лицо и шею влажными жаркими поцелуями. Беззвучный смешок вырвался из моего рта, когда его пальцы оттянули мои чулки.

— Я куплю молоко, когда буду возвращаться со смены, — Джейми зарычал в мою грудную клетку.

Моя рубашка уже отброшена в сторону, и он всосал мой сосок так сильно, что голова трещала от удовольствия. Я вздохнула и зарылась пальцами в его взъерошенные светлые волосы. Он взял смены в местном «Старбакс» после учебы. Его родители лишили его денег, после того как мы съехались. Вот незадача. С моей работой в балетной академии, его учебой и работой в «Старбакс», и со всем остальным, что навалилось на нас, у нас было слишком мало времени, чтобы нас волновало то, что говорят другие люди.

— Можешь, еще захватить каких-нибудь фруктов? У нас кончились бананы.

— Есть один банан, который ты можешь съесть, когда тебе будет угодно, и он здесь прямо сейчас. — Он взял меня за руку, направляя ее к своему члену.

Я закатила глаза. Да, он типичный двадцатилетний парень. Сейчас мне двадцать восемь, и думаю, что вы могли бы решить, что я одержима замужеством и детьми. Но это не так. Все, о чем я думаю — это он. Как все так замечательно сложилось. Это наш прекрасный беспорядок, и нам бы не хотелось ничего менять.

— Я могу перекусить позже, — дразню я.

Он морщится.

— Хорошо, я принесу тебе твои дурацкие фрукты, женщина.

Его язык опускается вниз с моего живота к моей теперь уже голой киске, и он замирает, его нос описывает круги вокруг моего клитора.

— О, думаю, у тебя здесь кое-что есть. Какая-то царапина, пятнышко или что-то типа того. — Его рука зарылась между моих ног, и когда он поднял ее обратно, в ней находилась маленькая бархатная черная коробочка.

Я перестаю дышать.

Он облизывает губы, одаривая меня ленивой улыбкой.

— Наверное, я должен предупредить тебя, что это не обручальное кольцо. Я жду, когда мне исполнится двадцать один, когда я смогу заполучить трастовый фонд своих дедушки и бабушки. Я стану богаче и уволюсь из «Старбакс». Ты заслуживаешь чего-то особенного. Но вместе с тем, здесь кое-что, что заставит тебя вспомнить твою интрижку в старшей школе два года назад.

Трясущимися пальцами я открываю бархатную коробочку, и внутри лежит цепочка. С кулоном. Золотой якорь. Этот якорь так много значит.

Сгоревшая яхта, которая разлучила нас.

Цепочка, которая помирила нас.

Недостающая часть, которую я оставила позади.

Мой взгляд скользит верх, окутывая его безмерной любовью. Я так сильно влюблена. Полностью сошла с ума из-за этого мальчишки, который вырос достаточно, чтобы стать мужчиной и который отказался от стольких вещей, чтобы быть со мной. Студенческая разгульная жизнь. Футбол. То, что было самой его сутью два года назад.

— Поможешь мне? — Я повернула ожерелье между пальцами.

Он проворчал в ответ на мою просьбу, отодвинул язык от внутренней поверхности моего бедра, но повернулся ко мне лицом. Забирая ожерелье из моей руки, он откинул мои волосы назад.

— Правда или действие? — спросил он неожиданно.

— Правда. Смелые люди всегда выбирают правду, — усмехнулась я.

— Это правда, что ты всегда будешь моей? — Он опустил губы к моему уху, его теплое дыхание щекотало мою кожу.

— Это правда. И иногда, когда ты меня злишь, это вызов. Но это моя жизнь, и ты ее часть. Навсегда, — сказала я.

— Навсегда, — повторил он, и я схватила якорь, крепко сжимая его, — как и мой якорь из реальной жизни.

Беспокойство. Страх. Та часть, где я позволила себе пойти и полюбить того, кто мог бы казаться неправильным, но который оказался правильным, настолько правильным… что все осталось позади.

В конце концов, это того стоило. Каждая частичка того, что сделала нас теми, кто мы есть сегодня.

Сильнее.

Счастливее.

Цельнее.

Шесть лет спустя…

Джейми.

— Почему якорь?

Я, наверное, должен был спросить об этом восемь лет назад, когда мы только встретились, но я просто не мог произнести этого. Я думал, что это интимный разговор, и я был чертовски напуган, так как это означало, что я преследовал свою учительницу по литературе.

Я наблюдал за своей женой Мелоди Фоллоуил, когда она положила ноги на кофейный столик и откинулась на спинку нашего нового дивана. Диван и столик — единственные предметы мебели в наших новых апартаментах в Кенсингтоне — или «квартире», как они называют это в Лондоне. Я сказал, что отвезу ее в Европу, и я сделал это. Тот факт, что она забеременела здесь — это просто бонус.

Всегда пожалуйста, Мел.

— Почему якорь? — спародировала она меня, усмехаясь, когда гладила свой животик на тридцать шестой неделе, глядя на него с такой любовью, как будто уже может видеть нашу новорожденную дочку. — Потому что иногда так приятно думать, что есть кто-то, кто может спасти тебя.

— Кто дал тебе ту цепочку? — выпалил я. Меня пугало то, с какой скоростью я задавал свои вопросы. Я продержался восемь лет, не спрашивая ее об этом, и неожиданно, это все, что я хотел знать. Мелоди прижалась ко мне, положила голову мне на грудь. Я убрал ее каштановые волосы с лица и поцеловал в висок. Когда она заговорило, тепло наполнило мою грудь.

— Я сама купила его. Это было в аэропорту Кеннеди, я собиралась на самолет, чтобы вернуться в Калифорнию, после того как сломала ногу. Я хотела во что-то верить. Более того — верить в кого-то. У меня не было ни того, ни другого. Мои родители поддерживали меня и сопереживали, но они не понимали. На самом деле, нет. Мои друзья были разбросаны по всей стране, воплощая собственные мечты о колледже, создавая новые, милые воспоминания. И была я. Одинокая. Мне был кто-нибудь нужен. Я увидела эту цепочку в магазине. Я даже не помню его название. Они продавали толстовки с надписью I Love New York по смешным ценам. Он дорого мне обошелся, но я помню, что подумала: «Он нужен мне. Я должна купить его».

Я посмотрел вниз, глядя ей в глаза, и был потрясен. Потрясен тем, что эта женщина принадлежит мне. После всего, что мы пережили, а, может, потому что мы пережили все это.

Она забавная и сильная. Такая охрененно талантливая, язвительная и умная. Но в то же время она настоящая. И ранимая. И моя. Боже, твою мать, она, бл*дь, моя.

— Тебе больше это не нужно. — Я подцепил пальцем якорь, который подарил ей, когда учился в колледже. — У тебя есть я.

— Мне нужны оба, — она улыбнулась, целуя мою грудь через рубашку.

Она неправа.

Ей никто не нужен.

Она может завоевать мир в своей практичной обуви и платьях до колен, наплевав на то, что о ней думают другие.

Я взял ее за руку, поцеловал ее ладонь и направил ее к своей сумасшедшей эрекции. Я всегда твердый для этой женщины. Всегда.

— Ты имеешь в виду трое? — я засмеялся ей в губы, и она схватила меня за джинсы, излишне сильно на мой взгляд.

— Ты знаешь, что мне нужно? — спросила она, и по какой-то причине, пот покрыл ее красивый лоб. Я приподнял одну бровь.

— Мне нужно, чтобы ты отвез меня в больницу. Мои воды только что отошли.

— Я знаю, что тебе сложно со мной. — Я лизнул ее шею, а она ударила меня по руке. Сильно.

— Джейми!

— Ладно, ладно, я возьму твою сумку.

Через пятнадцать часов мы с Мелоди поприветствовали свою первую дочь — Дарью Софию Фоллоуил. Мои родители сели в самолет, вылетающий из Сан-Диего, чтобы увидеть ее. Они взволнованы. Родители Мел тоже приедут в конце месяца.

Мой отец до сих пор не знает о моей матери и тренере Роланде. Я никогда не рассказывал ему. Это никогда не имело смысла.

Он не любит ее, и она не любит его.

У них так много денег. У них такое большое состояние. А я здесь, с женой и новорожденным ребенком, по-прежнему отлученный от их состояния из-за выбора, который сделал.

Я счастлив, потому что мне не нужны деньги. У меня есть мои девочки и этого достаточно.

Это. Самое. Важное.

КОНЕЦ

 

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!