Оставшиеся в зале существа уселись за стол Эглонда. Только гномы никак не могли успокоиться: они бегали по залу и быстро сгребали объедки в дорожные мешки. Наконец они закончили свой труд и расположились за столом.

Эглонд прочистил горло и, косо поглядывая на задремавшего Гнусдальфа, встал:

— Господа! Друзья! Товарищи! Это Совещание созвано в тяжкий для всех нас час, дабы прояснить некоторые злободневные вопросы: состояние экологии Мордорвана, способ размножения дикобразов, о котором мы ни черта не знаем; возможность жизни на Марсе и так далее, и тому подобное. Но все это чепуха по сравнению с главным вопросом. Точнее проблемой. Главной проблемой. Проблемой Кольца Власти!

«БА-БАММ!» — немедленно прозвучало с небес, притом, что грозы ввиду отсутствия даже слабенькой тучки не предвиделось.

Внезапный вихрь, хохоча, пронесся между столами, оставив после себя запах кипящей смолы. Кто-то ойкнул, а эльф-стенографист с воем выскочил в окно. Но все это мало впечатлило Эглонда. Он пожевал сизыми негритянскими губами и задумчиво изрек:

— Поскольку дело касается волшебных артефактов, я считаю целесообразным передать слово известному заслуженному магу и волшебнику Гнусдальфу Сероглазому. Я кончил.

— Чё? — Гнусдальф оторвал голову от стола, заспанно поморгал. — Кто там кончил без меня? — Он потряс головой, подняв маленький вихрь перхоти, и встал. — Гм, гм... Так вот... Нет, вот так! Кг-м! Кха-а-а! Что ж, друзья, с прискорбием извещаю, что зловонный Коллектор Тьмы вновь отверз свое жерло, дабы источать ядовитые миазмы на росные поля нашего Хреноземья. А еще цены на водку повысили!.. Так что же нам делать? Я отвечу! Нам нужно крепиться, нам нужно объединиться, нам нужно бороться. Но вместе с этим я хочу сказать, что выпил бы немного пива, но не вижу его на столе. Где оно?

— Ты меня разоришь, — горестно вздохнул Эглонд, и что-то неразборчиво протараторил в свою картонную трубку. Тотчас створки дверей распахнулись, и в зал, распугав звенящих микрофонами шпионов Цитрамона, влетело несколько фей с попками дивной красоты. Перед каждым участником Совещания они поставили по большой запотевшей кружке, а Фордо кроме пива получил еще и страстный поцелуй в губы.

— Благодарю, — кивнул маг, одарив Фордо ревнивым взглядом. — Так вот, — он энергично взмахнул рукой, — что касается Кольца Власти, то дела обстоят не лучшим образом. Возьмем, к примеру, морскую свинку. Даже двух морских свинок... Гм... Итак, мы взяли двух морских свинок... И тут возникает вопрос: какое отношение имеют свинки к кольцу? — Маг поднял взгляд к потолку. — Это очень, очень сложный вопрос! Однако я должен заметить, что свинки, как вам всем, без сомнений, известно, не умеют считать до пяти! Вы следите за ходом моей мысли? В кратчайшие сроки принять адекватное решение, вот что нам нужно, а свинки, что самоочевидно, не владеют ситуацией. Они даже говорить не умеют, вот что страшно! И в то же время инциденты насилия, проистекающие от пребывания кольца на поверхности планеты, не могут не вызвать у меня справедливого, и, я бы даже сказал, не побоюсь этого слова, праведного негодования! В час, когда синусоидальная кривая добрых дел резко поползла вниз, я не могу оставаться безучастным! Поэтому я с удовольствием выслушаю Брагомира, посла из легендарного королевства Гондория!

— Меня??? — Плечистый человек с мужественным, посеченным шармами лицом (упал с велосипеда в детстве) нерешительно встал. Кашлянув, он оправил рубашку защитного цвета, подтянул портупею, на которой болтался деревянный пенал с мечом, звякнул набором сверкающих медалей на груди, протер орден «За богатырские заслуги второй степени» и повторил: — Меня?.. Э-э-э... Но я... — Он встрепенулся. — Как посол Гондории, главного оплота против черных сил Цитрамона, скажу... что передаю слово Гнивли, сыну Гноя Перешейка, чья мудрость стала известна повсюду еще до страшного карбидного взрыва в шахтах Умории!

Гнивли, еще более обаятельный, чем его отец (борода, прыщи, щечки-яблочки, прыщи, нос-картошка, прыщи, оттопыренные уши, прыщи), но ростом по пояс Гнусдальфу, потер опухшее лицо и окинул присутствующих странным взглядом.

— Гномы не любят Цитрамона, — глухо сказал он, и от его дыхания у всех подскочило содержание алкоголя в крови. — Но еще больше его не любят эльфы. Пусть заговорит Лепоглаз, далекопосланник Мрачного Хренолесья.

Неподалеку от Фордо кто-то тихонько икнул. Это оказался тот самый конопатый эльф-певец. Из его носа торчали ватные тампоны, похожие на окровавленные сосульки. Встав, эльф быстро заговорил, кивая в такт своим словам:

— Как полный посланник Мрачного Хренолесья, я с негодованием смотрю на деяния Цитрамона и гневно клеймлю позором его имя. Он сволочь. Он — подлец! Он строит козни и плетет интриги! Он... у меня просто нет слов! А еще он нагло подбрасывает в почтовые ящики лесных эльфов пропагандистские листовки и это! — Лепоглаз вытащил из-за пазухи несколько свернутых в трубку журналов. — Вот эту дрянь, которая развращает моих соотечественников!

Он бросил журналы на стол, с их обложек подмигивали голые красотки.

— Развратные бумаги! — с праведным гневом вскричал Лепоглаз, разравнивая журналы так, чтобы все до единой обложки было видно. — Мерзость! Грязь! А качество полиграфии? Фото на весь разворот и без капли текста! Девчонки — загляденье! Продаю очень дешево! Оптом — скидка!

Владыка Эльфов с интересом поводил очами.

— Я, пожалуй, куплю пару штук... Или даже три! — быстро добавил он, выуживая кошелек.

Прежде чем Лепоглаз успел моргнуть глазом, возле него образовалась давка. Громче всех кричал Гнусдальф, стараясь выторговать себе самый непристойный журнал подешевле. Он напирал на право старшинства и отмахивался от конкурентов посохом.

— ...Так, все? Больше желающих высказаться нет? — спросил Эглонд пять минут спустя, прикладывая пятак к свежему кровоподтеку под глазом.

— Да нет, нету никого, — высказался Гнусдальф, со счастливой улыбкой на устах втискивая самый толстый журнал в свой саквояж. Там уже лежали пара позолоченных дверных ручек с вензелем Эглонда, три столовых набора и свистнутый на кухне подстаканник.

Эглонд запихнул тонюсенький журнальчик за трусы, степенно опустил полы халата и негромко сказал:

— По-моему, здесь есть еще одно лицо, чье мнение о делах Хреноземья нам стоит выслушать. Да-да, я говорю о наследнике!

Тишина наступила в актовом зале. Даже гномы перестали храпеть. Было слышно, как напряженно сопят за дверями мордорванские шпионы.

Фордо недоуменно огляделся. О каком еще наследнике толкует Эглонд?

Под задом Элерона скрипнул стул. Бодяжник встал, и все увидели, что он бледен.

«Бедняга траванулся эльфийской жратвой», — уверенно определил Свэм.

Однако Фордо истолковал вид Бодяжника по-своему. «Не упоминать при Бодяжнике о короле...», — так, вроде бы, говорил Гнусдальф. Внезапно Фордо понял, на что намекал маг.

— Августейшая особа! — вскричал хрюкк. — Ты — наследник Большого Голубого Трона Гондории!

По телу Элерона прошла дрожь, а на лице проступило выражение затаенной скорби.

— Увы, это я, — кивнул он.

Зал ахнул. Да, это был он, наследник трона могучего государства, тот, чей предок Солидол вынужден был отречься от престола и лечь в клинику, где лечили беспробудных алкоголиков и особо буйных писателей. Там он умер от белой горячки. К счастью, он успел закрутить роман с одной медсестрой, и его род, таким образом, не прервался. С тех пор минула не одна сотня лет, но Гондория не устала ждать наследника, готовая ему отдаться, лишь бы была в нем хоть капля королевской крови... Ну, а пока наследника нет, страной правит династия Заместителей.

— Ты слишком худой для наследника! — проскрежетал Брагомир. — А чем докажешь, что ты и впрямь потомок Солидола?

— Вот паспорт! — Элерон извлек новенький паспорт, раскрыл его и показал Брагомиру.

— Эй, но это эльфийский паспорт! — удивленно вскричал богатырь.

— Ну и что? — Элерон послал Брагомиру презрительную улыбку. — Свой старый паспорт я потерял, а новый получил вчера в Раздеванделле. Вот подписи Эглонда, Гнусдальфа и еще семерых авторитетов. Они удостоверяют, что я прямой и единственный потомок славного Солидола! Вот так-то! Хе-хе...

Брагомир покраснел. Все (кроме гномов) знали, что он — старший сын Заместителя Гондорийского Короля, а следовательно — и сам будущий Заместитель.

— Значит, моей стране суждено пережить Возвращение короля... — покрывшись испариной, прошептал он.

Гнусдальф кашлянул.

— Не стоит драматизировать. Возвращение короля предречено свыше, и, я думаю, найдет горячий отклик в сердцах простых гондорийцев. Ведь так, Элерон?

Бодяжник заторможено кивнул. Его лицо стало белее мела.

— Простите, мне срочно надо выйти, — тихо произнес он. — Похоже, я отравился эльфийской жратвой...

И он опрометью выбежал из зала. Было слышно, как он крикнул кому-то в коридоре: «Эй, друг, где здесь ближайший туалет?»

— Наследничек... — криво усмехнулся маг.

Эглонд трижды позвонил в председательский колокольчик.

— Хорошо, хорошо, с мнением наследника мы ознакомились. Думаю, теперь нам стоит ознакомиться с предметом нашей беседы. Покажи-ка нам кольцо, Гнусдальф Серобород!

От пристального взгляда чародея у Фордо зачесалось под мышками. Негнущимися пальцами он вынул кольцо и подал магу.

Заполучив кольцо, Гнусдальф высоко поднял его над головой. Поймав солнечный луч, золотой ободок рассеял по залу зловещие красные блики.

— Вот! — изрек чародей. — Вот то самое мерзопакостное кольцо! Думаю, всем известно, что случится, попади оно в лапы врага?.. Про гномов я не говорю... Что? Не всем? Ну хорошо, расскажу вкратце. Итак, завладев кольцом, Цитрамон схватит всех, каждого из нас, за я... Э-э, ну, вы поняли. А потом навсегда сожмет их в кулаке. Так мы и станем ходить — враскорячку. Боль и позор — вот все, что нам останется! — Гнусдальф помедлил. — Да, если носить его долго — не на пальце, пусть даже в кармане, — ваш Младший Брат... Ну, с ним случится страшный «Пшик!», тот самый «Пшик!», за который жена выгоняет из дома. Побочный эффект злых чар, тут уж ничего не поделаешь.

Зал ахнул, кое-кто бросился к выходу.

Наградив паникеров презрительной усмешкой, Гнусдальф картинным жестом бросил кольцо на стол. Оно упало, нет, рухнуло с грохотом, словно весило не меньше килограмма.

— Какой ужасный кошмар! — простонал Лепоглаз.

— А где гарантия, что это именно то самое кольцо, а не дешевая подделка? — проскрипел Эглонд.

— Ты жаждешь гарантий подлинности кольца? — удивился маг, почесывая под бородой.

— Вот именно! — Владыка Эльфов пронзил Гнусдальфа взглядом. — Может, твои хрюкки пропили Кольцо Врага еще месяц назад, а сюда приволокли негодную подделку?

Гнусдальф усмехнулся.

— Эту вещь не так просто пропить! — Он взял кольцо, подбросил его на ладони и спросил: — У кого-нибудь есть свечка?

— Свечка? — удивился Эглонд. — Аптекарская свеча? — Он с жалостью взглянул на мага. — Да, геморрой ужасная болезнь, но я бы не советовал тебе вставлять свечу прилюдно!

— Обычная свеча! — гневно отрубил маг и тихо добавил: — Я еще ни разу не видел, чтобы обычную свечку вставляли туда, да еще прилюдно. Так делают разве что извращенцы. Ты, Эглонд?

— Что за бредни ты несешь, Гнусдальф Серогляд? — фальцетом закричал Владыка Эльфов. — Я вставляю только свечи из аптеки, и... — Он осекся, отвернулся к окну и засвистел.

— Хи-хи-хи, — захихикал Гнусдальф, всем своим видом выражая презрение к эльфийскому владыке. — На кольце заколдобинная... то есть я хотел сказать — заколдованная надпись, нанесенная рукой самого Цитрамона. Короче, для ее проявки мне нужна свеча. В конце концов, не фотореактив же я прошу!

— Блин, ну так бы и сказал! — буркнул Эглонд и потянулся к рупору.

Мигом был доставлен шандал с зажженной свечой, и Гнусдальф, сняв кольцо со шнурка, приступил к ворожбе, выйдя в центр зала. Он долго приседал над подсвечником, что-то бормотал, пускал карманным зеркальцем зайчиков в глаза зрителям и делал еще много всякой ерунды.

«Старый трюкач списал в утиль фокус с зажигалкой, — уразумел Фордо. — А организовать шоу из любого дешевого чародейства — на это он мастер. Устроил себе пиар на пустом месте, вот гад, да?»

Гнусдальф колдовал еще долго. Додумайся он положить рядом шляпу, участники Совещания бросали бы в нее деньги. Наконец он устремил на зрителей загадочный взгляд, выразительно дернул бровями, взмахнул руками и выкрикнул:

— Эники-беники флопс!

Раздался громкий взрыв, и мага окутало облако черного вонючего дыма.

— Может, сгорел на наше счастье? — прошептал Владыка Эльфов, но тут Гнусдальф, кашляя, вывалился из облака. Борода его была подпалена, одежда — основательно закопчена. Но чародей выглядел счастливым. В руке он держал столовый нож, на острие которого ярко сверкало раскаленное кольцо.

— Трепещите, убогие! — тоном кладбищенского сторожа молвил он, демонстрируя всем проявившуюся надпись, которая напоминала цепочку следов пьяной курицы. — Трепещите, ибо страшен, ох как страшен язык Мордорвана!

Воистину страшен был язык Мордорвана. Едва Гнусдальф замолк, с потолка рухнула люстра, а под Эглондом провалилось сиденье стула. Кроме того, у многих эльфов встали дыбом волосы, а у Гнивли, сына Гноя Перешейка, загадочным образом пропали из кармана все деньги.

— Это черт знает что такое! — возмутился Владыка Эльфов, чьи ноги в изящных, шитых бисером тапочках задрались выше головы. — Это возмутительно! Я не знаю, как это назвать!

— Назвать? — вкрадчиво переспросил Гнусдальф. — О, за этим дело не станет! Картина «Первый раз у гинеколога», вот как я могу это назвать... Однако ты сам просил доказательств, о эльфийский владыка! Галиматья, конечно, еще та, но звучит внушительно. Хочешь, я прочту ее еще раз?

— Только посмей! — задохнулся Эглонд. Кое-как выбравшись из дыры в стуле, он со страдальческой гримасой рассматривал разодранный халат.

— Да, а как это перевести? — спросил Лепоглаз.

Гнусдальф поморщился:

— Перевод? Он есть во второй главе. Поверьте, более гадостных стихов я в жизни не слышал.

Усмехнувшись, чародей швырнул кольцо на стол. На сей раз бабахнуло громче, ножки стола жалобно скрипнули.

— Лучше бы я родился глухим, — поморщился Эглонд. — Кстати, а где его бывший владелец, этот, как же его...

— Горлопан! — Гнусдальф самодовольно прищурился. — Я — величайший из умов Среднего Хреноземья! Недавно, руководствуясь лишь своим разумом и непревзойденным талантом следопыта, я изловил Горлопана в Мрачном Хренолесье...

— С моей помощью! — крикнул от дверей Элерон.

Гнусдальфа передернуло.

— Всякая вша... — процедил он, но быстро взял себя в руки и вновь стал обыкновенным пожилым чародеем с очень неприятным блеском глаз. — Так вот, — продолжил он. — Горлопан побирался среди местных эльфов, и я его поймал. Это было трудно: он кусался. Но я его поймал. Сам. Вот этими руками. Затем я начал допрос, но он отказался говорить. Тогда я пригрозил ему пыткой... а он, падло, все равно не захотел ничего говорить!.. Тогда я его немножко попытал... — Гнусдальф с рассеянным видом накрутил кончик бороды на палец. — Так, самую малость: вставил паяльник в задницу, — пш-ш! — и он мне все рассказал.

— Паяльник? — изумился Гнивли.

— Горлопан! — рявкнул маг. — Я что, плохо объясняю?

— Вообще-то да! — пискнул гном и спрятался под стол, когда Гнусдальф запустил в него пивной кружкой.

— И не высовывайся оттуда, отрыжка угольной шахты! — пригрозил чародей. — Так вот, — Гнусдальф выдержал паузу. — Что я узнал... Что же я узнал... Ах да, вот что я узнал! Горлопан побывал в Мордорване, где стал шпионом Цитрамона! Ему полагаются спецпаек, солидный оклад, медицинская страховка и две пары валенок в год!

— Шоб я так жил! — простонал Свэм.

— А что он тебе еще рассказал? — спросил Эглонд, прихлопнув Навозного Распорядителя взглядом.

Чародей нахмурился:

— Много чего... Потом я отправился пить чай, а этот гад перегрыз веревки и сбежал.

— Серьезно, ты ходил пить чай? — не поверил Эглонд.

Гнусдальф замялся:

— Ну-у, не совсем, чтобы чай, но почти...

— Два литра портвейна, и это не считая двухсот грамм чистого спирта «для пищеварения»! — громким мстительным шепотом поведал со своего места Элерон.

— Так, так, — замахал руками Гнусдальф, — не превращайте важное совещание в балаган! В общем, из разговора с Горлопаном я уяснил главное: Враг упорно ищет кольцо, но даже без кольца его военной мощи хватит, чтобы смешать все Хреноземье с дерьмом! Но пока кольцо в наших руках, есть шанс, маленький шанс на победу!

Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь бурчанием переполненных желудков, храпом гномов да горячечным бормотанием Свэма: «Две пары в год! Две — пары — в год! Нет, это невозможно! Две пары в год!» Молчал и Гнусдальф: он просматривал журнал, не доставая его из саквояжа.

— Есть выход! — воскликнул он вдруг. — О Эглонд, хочешь, я отдам его тебе?

— Журнал? — вскинулся Владыка Эльфов, не в силах сдержать мелкую дрожь во всем теле. — У тебя щедрая и благородная душа, Гнусдальф! Прости, что раньше в мыслях я именовал тебя Волосатым Пердуном! Теперь ты для меня лишь ангел в поднебесье, надушенный «тройным» одеколоном!

— Кольцо, Владыка, — бесстрастно сказал Гнусдальф. — Кольцо, не журнал. Ты будешь его хранить и сторожить от набздулов. У тебя это получится, я знаю.

Эглонд что-то буркнул под нос, что-то насчет дряхлых магов-самоучек.

— Этот «Пшик!» — проворчал он. — Должен признаться, я его опасаюсь. Да и потом, набздулы... Если они полезут за кольцом — а они полезут! — то наверняка перебьют уйму посуды и доведут до нервного потрясения моих подданных, а это никуда не годится! Боюсь, я буду вынужден отказаться от твоего предложения. Черт возьми, да я уже отказался!

Гнусдальф картинно приподнял левую бровь:

— Возможно, депозитное хранение?

— Ни то, ни другое, ни третье! — отрезал Владыка Эльфов и отвернулся.

— Ребята! — Гнусдальф оглядел зал. — Витязи! Рыцари Ордена Подвязки Между Ног! Кому кольцо? А ну, навались! Кто возьмется охранять его от набздулов и унести далеко-далеко отсюда? Кто хочет стать героем?.. Ладно, послушайте, — не сдался чародей, разглядывая испуганные лица. — Поскольку повсюду видны знаменья приближающейся тьмы, буки, бяки, а также грозного бабая с топором, или, если выражаться точнее, шайтана... гм... э-э-э... Так вот, есть вполне достоверная информация о том, что витязи Гондории со времен открытия Южного Хреноземского Полюса бились с адептами зловонной тьмы, и, я бы даже сказал, не побоюсь этого слова, смердящей... А потому для них не будет в тягость... э-э-э... Ну, вы улавливаете... Сие будет квинтэссенцией их достославных деяний, кульминацией и апогеем, так сказать...

— Эй! — крикнул Эглонд. — Давай проще!

— Как хочешь, — покладисто согласился Гнусдальф, продевая шнурок в кольцо. — Скажу проще. Гондорийцы герои, верно? И охранять какое-то там кольцо для них — проще простого. А кто тут из Гондории? Улавливаете?

Брагомир побледнел. Он медленно встал, шагнул к Гнусдальфу, плюнул ему в левый глаз, сгреб кольцо и сказал:

— Со своей стороны заявляю, что приехал в Раздеванделл просить суперсиятельного Эглонда о маленькой дружеской услуге, а всякие кольца меня мало интересуют! Но! Есть мнение! Что! Самый достойный из нас — эльф Лепоглаз!

Брагомир в два прыжка оказался подле эльфа и, радостно улыбаясь, возложил на его чело шнурок с кольцом.

— Вот кто будет охранять кольцо, недосыпая и недоедая, чутко прислушиваясь к каждому шороху в ночи, постоянно готовый к смертельной схватке!

— Я недостоин! — в ужасе вскочил Лепоглаз. — Как можно мне, неверному, давать такие вещи? Кто я такой? Кто я есть? Я подлый часто. Я очень сильно подлый. Часто. А еще у меня диатез и перхоть! Но! В зале присутствует истинный герой! Вот он сидит среди нас, скромный герой, Дрибадан Эккуппон Колиммисарр! Бодяжник! Молчаливый воитель с огромным Дрыном! Да что скрывать, он просто мой добрый друг!

И Лепоглаз швырнул кольцо в Элерона.

— Я без меча сейчас! — категоричным тоном заявил тот. — В данный момент мой длинный и крепкий Дрын в ремонте. Я не воин без него, совсем-совсем не воин! Горе мне, окаянному! — Дрибадан обхватил щеки руками и зарыдал. — Ох, грехи мои тяжкие! Я думаю уйти в монастырь. Женский. Сторожем. Понимаете? Я буду искупать грехи!

И Элерон перебросил кольцо Гнивли.

— Гномы не принимают подарков по субботам! — рявкнул гном и запустил кольцом в Гнусдальфа.

— Я в декрете! — гаркнул тот, быстро пригибаясь к столу. Пролетев над магом, кольцо спикировало прямо в ладонь Фордо.

— Что... — недоуменно начал хрюкк.

— ИЗБРАННЫЙ! — вдруг страшно заорал Гнусдальф. — Мы сдернули покровы с тайны — он избран судьбой! — Вскочив на стол, чародей заорал во всю глотку: — Слышали все? До вас дошло? Он, — маг плавным жестом указал на Фордо, — он охранитель кольца!

В порыве дикого энтузиазма Гнусдальф пустился в пляс. На зрителей посыпались крошки, шарики нафталина, дохлая моль и прочий мусор, угнездившийся в его бороде.

Открытие мага встретило бурное одобрение. Участники Совещания бросились к Фордо, дабы горячо обнять его и пожать ему руку. Немудрено, что после Фордо не досчитался многих ценных вещей в своих карманах.

— Он охранитель, почетный круглый охранитель! — голосил маг.

Чертов шоумен! Взбешенный Фордо дернул зарвавшегося мага за бороду. Гнусдальф свалился на пол, да так удачно, что не сломал себе ни единой кости.

— Этот перст судьбы, дорогой мой хрюкк, — лежа меж двух стульев, заявил он. — Не смей противиться своей карме!

«Дать бы тебе по почкам, старая шельма!» — подумал Фордо. Кольцо в его кулаке было холодным и тяжелым, как айсберг.

Уловив ход мыслей хрюкка, Гнусдальф погрозил ему пальцем. Внезапно лоб чародея избороздили морщины. Он вскочил и начал взволнованно расхаживать по залу, лавируя между стульев и столов.

— Погодите-погодите, — пробормотал он. — Я кое-что вспомнил! Слушайте, а ведь мы можем уничтожить кольцо!

Наступила звенящая, пронзительная тишина. Даже гномы прекратили храпеть.

— ТЫ СКАЗАЛ — УНИЧТОЖИТЬ? — хрипло прошептал Эглонд.

— Да, я сказал «уничтожить», — подтвердил маг, а Эглонд подкрутил колесико слухового аппарата.

На лицах присутствующих отпечаталось изумление: никому и в голову не могло прийти столь простое решение.

— Так чего же мы ждем? — Фордо попытался перекусить кольцо зубами. — Не идет, — пожаловался он.

— И не выйдет, — сказал Гнусдальф. — Увы, но простыми средствами кольцо не уничтожить. Лишь...

— Аутодафе? — встрял с предложением начитанный Эглонд.

— Хоть ацетиленовой горелкой! Это волшебное кольцо. Оно неистребимо.

— А вот если... если утопить его в сортире? — робко предложил Гнивли, посовещавшись с соплеменниками.

— Всплывет, — усмехнулся маг. — Оно уже так сделало когда-то.

— А предположим, его отберут в счет уплаты налогов? — спросил Фордо.

— Пустой номер.

— Тогда как, как нам его уничтожить?

Гнусдальф приосанился.

— Оральный Друин, — торжественно произнес он.

Где-то вдалеке пророкотал гром.

Фордо побледнел. Это название вызвало у него нехорошие ассоциации.

— Что... что это такое?

Гнусдальф выдержал паузу. Потом окинул присутствующих странным, немного пугающим взглядом:

— Оральный Друин — это сталелитейный завод Цитрамона, производящий лучшую сталь в Хреноземье. Лишь Главный Котел, в котором варится сталь, способен расплавить кольцо! А с этой секунды — внимание! — я буду рассуждать логически! Оральный Друин в Мордорване, так? — Все кивнули. — И вряд ли он приедет в Раздеванделл, верно? Значит, что?..

Что? — спросила сотня глаз.

Гнусдальф почувствовал себя волком в стаде баранов.

— Значит, кто-то должен отправиться в Мордорван и бросить кольцо в Главный Котел!

— Да, да! — закричали все.

Маг жестом призвал к тишине.

— Я не закончил!.. А поскольку охранителем кольца у нас назначен Фордо, я думаю, ему мы и поручим эту ответственную и опасную миссию! — Он повернулся к хрюкку. — Фордо! Ты и представить не можешь, как я за тебя рад! — Маг зааплодировал. — Ура! Хлопаем все! Хлопаем все!

Вскоре весь зал аплодировал так громко, что Фордо заложило уши.

— Эй, эй, полегче! — завопил хрюкк. — А я? Почему меня никто не спросил?

Гнусдальф небрежно отмахнулся. «Спрашивают тех, кто что-то значит в этом мире, — ответил его взгляд. — Не пойдет же Эглонд в Мордорван, верно? Он сильный мира сего, ему есть, что терять! Власть, жратва, девочки... Это называется «сладкая жизнь»! А я? Девочки, жратва и власть... Ну, примерно то же самое! Мы генералы, дорогой, а ты, извини, сейчас на положении рядового!»

— Героям сопутствует удача, — усмехнулся маг. — Главное, не забудь в Мордорване посыпать свои следы табаком и перцем, чтобы тебя не выследили с собаками.

Тут в глазах Фордо зажглись крошечные злые огоньки.

— Думаю, ты пойдешь со мной, Гнусдальф... — проронил он. — Пойдешь, или, клянусь, весь мир узнает о твоих шашнях с несовершеннолетней дочерью престарелого и уважаемого... А это как минимум десять лет строгой изоляции, а может, и все двадцать... — Хрюкк выжидающе взглянул на мага.

Гнусдальф спекся и присмирел в мгновение ока.

— Нет, — кисло произнес он, ссутулившись, — солдатам удачи негоже идти вдвоем. Элерон! Ты самоотверженно отправишься с нами! — Хмыкнув, Гнусдальф достал из саквояжа пачку просроченных векселей, помахал ими в воздухе, а потом, ухмыляясь, сложил из пальцев подобие тюремной решетки.

У Элерона затряслись губы.

— Я вызываюсь добровольцем! — сказал он чуть слышно. — Поразмыслив в тишине, я понял — путь такой по мне! Но как идти втроем, скажите мне?.. Лепоглаз! Ты помнишь, как экспортно-импортные операции одного ушастого эльфа поставили Мрачное Хренолесье на грань банкротства? Я слышал, этого загадочного эльфа ищут до сих пор...

— А я и говорю! — взлетел со стула посеревший Лепоглаз. — Опасное странствие — вот это для гнома в самый раз! Гнивли! Помнишь, ты хотел похмелиться и продал первому встречному свою за...

— Но сколь угодно можно говорить о превратностях судьбы! — дурным матом заорал свалившийся со стула Гнивли. — Но когда дело касается странствия, полного опасностей и черного бу-бу, нет спутника лучше, чем эрудированный, умеющий читать посланник Гондории Брагомир Бетонный Лоб, который — вы не поверите! — до сих пор девст...

— Да, вперед, за вечерней звездой! — взвыл Брагомир. — Я вам больше скажу: Фордо — ура! Мы — победим! Виват, виват, виват! — Он забился в корчах и рухнул под стол.

— Пару слов для протокола, — влез Гнусдальф, оправившийся от удара удивительно быстро. — Я полагаю, состав отряда укомплектован. Да, включим сюда и твоих хрюкков. Черта с два они будут здесь сидеть!

— И ты, дядя, с нами пойдешь! — жизнерадостно вскричал Фордо, набрасывая шнурок с кольцом на нос Бульбо. — Ты пойдешь, а я продолжу твое дело в Раздеванделле!

Щелкнув вставной челюстью, Бульбо сбросил шнурок, накинул его на шею Фордо и перекрутил несколько раз на манер удавки.

— Я на «больничном»! — прошамкал он. — У меня астма, скорый маразм и подарочный набор на стотридцатилетие: лишай, артрит и воспаление седалищного нерва! Я болен!

Страшно захрипев, он выбежал из зала.

— В путь, бескорыстные воины зари! — с апломбом сказал Эглонд. — Мысленно я с вами!

— Может, мне сразу повеситься? — справился Фордо у мага.

— Что ты, алмаз моего желудка! — Гнусдальф потрепал Фордо по щеке. — Успех тебе обеспечен, ведь я теперь с тобой!

— А может, его взять да утопить? — задумчиво проронил хрюкк.

— Оно всплывет, я ведь уже говорил.

— Да не кольцо, — ответил Фордо, — тебя.

Эглонд, между тем, перешел на деловой тон:

— Со своей стороны большой поддержки обещать не могу: бюджет Раздеванделла хромает... Э-э-э, думаю, кое-чем я смогу вам помочь! — поправился он, испугавшись вида охранителей. — Я открою вам ограниченный кредит, а интернациональный состав отряда будет запечатлен на моментальных снимках! Ну, что еще? Кому что надо — заштопаем, починим. Подлечим зубы, приоденем на секонд-хенде... Если имеются судимости — поможем отбелить биографию. Суточные вам будут начисляться прямо на сберкнижку. Хоккей?

— Я снова получу свой Дрын? — недоверчиво спросил Элерон.

— Хей-хо! — проревел Гнивли. — А я возьму новую кирку с автопилотом, ледоруб, три пары новых трусов и красную шапчонку на головку!

— А я, пожалуй, прихвачу пачку таблеток от аллергии на гномов, — с кислой миной промолвил Лепоглаз.

Эглонд продудел в рупор начальные такты гимна Раздеванделла.

— В путь! В путь! Скорее в путь! — пропел он. — Я обеспечу вас транспортом! Я дам вам самых лучших, самых быстрых лошадей! Вы уберетесь через три часа. А если задержитесь хоть на три минуты, придется объявить вас персонами нон грата и выставить из Раздеванделла насильно! Кстати, с сегодняшнего дня я объявляю эмбарго на ввоз волшебных колец и прочих магических артефактов! На этом — все! Совещание закрыто!

«Твою мать!» — эхом отозвались стены. Это бедные охранители в едином порыве выразили свои чувства.

В коридоре Фордо поджидал дядя — сгорбленный и пускающий слюну. Руки у него тряслись.

— Пойдем со мною, малыш! — едва слышно прошамкал он, поправляя стеклянное бельмо на глазу. — И лучше не прикасайся ко мне: недавно я подцепил очень скверный грибок.

Пробравшись сквозь бесконечную череду покоев, обставленных с вопиющей роскошью и примерно такой же безвкусицей, хрюкки остановились перед дверью, на которой болталась табличка:

Эльфам мужского пола вход воспрещен.

ДЕВОЧКИ!

ЗАХОДИТЕ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ!!

МОЯ ДУША ОТКРЫТА ДЛЯ ВАС, КРОШКИ!!!

— Три комнаты, два туалета, ванная, — входя, сказал Бульбо. — Я живу скромно, на пенсию. Это самое, надень тапки... Я недавно постелил паркет...

Дядя провел Фордо в гостиную, обставленную в «новоэльфийском» стиле: кожаный диван, пара кресел, рояль, мраморная тумбочка, шкура леопарда на полу, в углу — холодильник «Вош», на стенах — тиковые панели. На подоконнике среди цветущих бегоний стоял телескоп.

— Обрати внимание, — похвалился Бульбо, — окно выходит на пляж. Во-он в тех кустах обычно переодеваются знатные эльфийки.

С трудом оторвав племянника от телескопа, Бульбо торжественно вручил ему сверток, перевязанный голубенькой ленточкой с бантиком.

— Скромный подарок в меру сил, — сказал он.

Согнав слезу умиления, Фордо развернул бумагу. В свертке обнаружились яблочный огрызок, книжка Галы Одриэль «Я вышла замуж за эльфа», Жлупец, пачка презервативов и старый, изрядно поношенный бронежилет с большой дырой на уровне живота.

— Я дал тебе все, что мог, — сказал Бульбо, печально шмыгая носом.

Фордо запихал в карман презервативы, съел огрызок, устроил на поясе Жлупец. Подумал, и сунул в карман книжку: бумага в походе всегда пригодится. Бронежилет он бросил на стол.

— На хрен мне такая штука не нужна, — тактично отказался он.

— Что ты! Это мой скромный бескорыстный дар! — обиделся Бульбо. — Ты думаешь, это простой бронежилет? Дудки! Он отлит из муфлония! Это секретный гномий металл! Его не берет ни пуля, ни бронебойный снаряд!

— А это? — Фордо указал на дыру.

— Это? — Дядя растерянно моргнул. — Наверное, моль проела. Он ведь лет шестьдесят пылился в шкафу... Послушай, да здесь штопки на две минуты!.. В этом самом жилете я ходил на дракона! — Бульбо задумался. — Знаешь, это волшебный жилет! Владельца не будут кусать скорпионы, черные мамбы и вампиры!

Фордо с безразличным видом приник к телескопу.

— А кроме того, — не отстал Бульбо, — владельца больше никогда не станут донимать блохи!

— Беру! — рявкнул Фордо, вцепившись в жилет мертвой хваткой.

Едва племянник ушел, Бульбо подпрыгнул до потолка. Потом расхохотался и громко свистнул. На свист из-за рояля появилась эльфийка в коротеньком пеньюаре. Ее полные груди просвечивали сквозь розовый шелк. Миндалевидные глаза призывно блестели. Пухлые губы приоткрылись, язык скользнул по жемчужным зубам...

Издав страстный вздох, эльфийка сбросила пеньюар.

— Снимай-ка штаны, дружок! — велела она.