Этот-то вопрос и не давал мне покоя. Нет, я не думал, что они намерены подставить старину Фатика так же, как в Хараште, использовать меня втемную, однако... Жаль, жаль, что я не умею читать мысли. Особенно — мысли эльфов. Узнать бы про исходные мотивы... Или уж на край: что такое этот аллин тир аммен?

Ладно, вышибем заумные мысли из головы стаканчиком горячительного.

Я напялил ботинки и, прихватив гхашшевы мечи, завернутые в ткань, выбрался в коридор. Оттуда по лесенке — на первый этаж, тихонько миновал покои эльфов. Двери плотно закрыты, изнутри — ни звука. Надеюсь, Виджи спит и набирается сил.

В гостиной мне попался отец Альбо, багровый после тренировки. Внушительное брюхо, обтянутое тонкой сорочкой, напоминало туго набитую грелку, а в пупок, что просвечивал сквозь ткань, могло поместиться содержимое пивной кружки гномов.

Истинный монах. Мне вообще обычно встречались два вида святых отцов — либо откормленные и жизнерадостные, либо худые и желчные. С последними у меня всегда было куда больше проблем. Взять хотя бы то, что бегали они куда резвее, и догнать их... Хотя жирных трудней пристукнуть, удостоверяю!.. Ладно, это дела давно минувших дней.

Альбо вскинул без меры волосатую руку, чтобы меня благословить, но вовремя опомнился. Вчера я пояснил ему доходчиво, как мог (нет-нет, кулаки я в ход не пускал), что, хоть я и темный варвар из медвежьего края, с религией у меня разговор непростой. Я не фанатик и не сумасшедший, и далеко не суеверный простак, которого можно обвести вокруг пальца церковными чудесами. Что, хоть я и поминаю Гритта Проклинателя и Великую Торбу, я — агностик, которому побоку религиозные распри, личные духовники и ежедневные молитвы любому из богов.

На слове «агностик» его перекосило.

Вот вам и третья закавыка — кое-кто из команды воспринимал меня как деревенского олуха. В точности так, как делала поначалу Виджи. Впрочем, это было в порядке вещей и много лет назад. Некоторым (на самом деле многим) сложно осознать и принять, что варвар умеет членораздельно выражать свои мысли и даже читать. В знак приветствия я отвесил скупой кивок.

—Тепло нынче, — сказал Альбо.

Обожаю разговоры о погоде!

—Убунг, — проворчал я на среднегоблинском. — Умгха угх! Углык уууу!

У него округлились глаза.

—Гритт! Я говорю — хорошая погода, на небе ни одной тучки!

—Воистину, сын мо...

Я рыкнул, вернее даже — рявкнул, словно невзначай. Я не его сын, а он мне не отче, это мы тоже вчера перетерли.

—Э-э, Фатик Джарси.

—А вы — Свирондил Альбо, служитель культа Атрея.

Я удовлетворенно кивнул. С монахом, пожалуй, в пути не будет особых проблем. Вот остальные... Ладно, поживем-увидим. Главное, сдерживаться и не пускать в ход кулаки раньше срока. И, черт, — оберегать людей во время похода, как и надлежит варвару Джарси.

Людей и еще эльфов. И гномов.

Черт, мне впервые, клянусь, попалась команда, состоящая из трех рас! Яханный фонарь, да в клановых летописях Мегарона, прочитанных мною в свое время от корки до корки, ни разу не встречалось упоминание о такой команде! Мои предки водили по горам и весям эльфов, водили (а иногда таскали) гномов, ну и людишек (только людишки обманывали варваров Джарси, такова уж гнилая людская природа). Иногда в команду набивались гномы и люди. Бывало, что в свору людишек затесывался эльф. Но ни разу варвар с гор Джарси не отправлялся в путь с командой, состоящей из трех доминирующих рас, две из которых испытывают друг к другу инстинктивную неприязнь.

«В лесу что-то сдохло», как сказал бы мой приятель Джабар.

Чутье в который раз сделало мне деликатный намек на то, что путешествие вряд ли будет приятным.

Прихватив со стола забытую кем-то охотничью шляпу, я вышел во двор.

* * *

Вечерело. Тени от частокола вытянулись кинжальными остриями. По главному двору «Полнолуния» бродили пестрые куры, молот в кузне выстукивал монотонный ритм. Под навесами, куда раньше заводили повозки с товаром, дремали собаки. Держиморды-охранники скучали возле распахнутых ворот. Парнишка-скотник, пошатываясь, кажется, совсем не от усталости, брел в направлении коровника, держа на плече навозную лопату.

Я прошел мимо конюшни, уловил похрапывание лошадей. Ах, эльфы, эльфы. Они даже об этом позаботились. Для меня припасли двух коней. Оба были хороши, покладисты и вполне годились для дальнего пути.

Они обстоятельно подготовились к походу, эти эльфы. Куда же они намылились и зачем? И если старина Фатик поедет с ними, а он поедет, теперь ему некуда деваться, ибо на нем долг крови, не вляпается ли он в дерьмо большее, чем в Хараште?

Вечернее небо не дало ответа на вопрос, хотя я задавал его, наверное, уже в тысячный раз. Ну нет так нет.

В трактире было немноголюдно (и когда я говорю «немноголюдно», это значит, что и троллей, и огров, и карликов с гномами там тоже не наблюдалось). Несколько деревенских забулдыг пересчитывали дырки в карманах над кувшином дешевого вина, пара проезжих в платьях купеческой гильдии ужинали в углу. И все.

Раньше стены украшали головы вепрей, лосей и оленей, на сцене, как ни зайдешь, наяривали музыканты, а свет от ламп резал глаза. Теперь в трактире было тускло, пусто и глухо, точно после чумы, даже служки — из тех, что еще остались при Мельнике — бродили с понурым видом. Куда-то подевался и жирный котяра, любимец хозяина и всеобщий баловень. Может, ушел искать более хлебные места.

Однако в воздухе плыл запах баранины. Люди Мельника готовили ужин для всей нашей братии.

Надвинув шляпу на лоб, я прошел к стойке. Мельник, коренастый малый средних лет, сумрачно взглянул на меня:

—Так и ходи, яханный фонарь!

—Так и хожу. Олник сказал, ты вроде подыскал экипировку?

—Есть такое дело. Пиво будешь?

—Лучше вина.

Он поморщился, выбрал самую маленькую рюмку и нацедил мне красного. Себе налил кружку пива и, не сдув пену, опрокинул в глотку.

—Ух-х... Слушай. — Он оглянулся, будто у стойки был кто-то еще кроме нас. — Мне тут птичка на хвосте принесла...

—Брось, говори нормальным языком.

Мельник поддернул нарукавники. Бездна раздражения и злости сквозила в этом жесте. Когда-то он был в числе лучших взломщиков Харашты, но тс-с, считайте, я вам этого не говорил.

—Кгм!.. Пока ты дрых, случился проездом человек из нашей любимой столицы.

Я насторожился:

—Ну?

—Последние новости, чтоб их разнесло и грюкнуло. Сказал, в городе творится какая-то муть.

—А точнее?

—Все кувырком.

—А еще точнее? — Мне представилось, как тролли, напялив деревянные щиты с портретами моих эльфов и вашего покорного слуги, бродят по городу, оглашая улицы воплями: «Разыскиваются!».

Мельник пригладил пышные седые бакенбарды.

—Кгм!.. Там все кипит, как в улье. Никто не понимает, что творится, но народ как на иголках. Началось с того, что вчера, аккурат в полдень, в гавань пришли два больших фаленорских корабля...

Я поперхнулся. Мельник довольно гыгыкнул:

—Да, это тебе не мелочь. И сразу понеслось шебуршение в Синдикате. Говорят, там была драчка, и кое-кого из синдиков даже прирезали. После... Ну те кто видел, они рассказали, что оставшиеся синдики будто сошли с ума. И понеслось это безумие к главам гильдий, а потом все ниже. Но что происходит в действительности — никто не знает. А город бурлит.

Великая Торба! Неужели это все — из-за нас? Точнее, из-за моих эльфов? Ох, Фатик, крупно же ты нарвался! Ой, как крупно! Пора тикать, и как можно быстрей.

—Ты не говорил никому, что мы здесь?

Он оскалился:

—Да меня никто и не спрашивал. Не дуй на холодное, Фатик, я ученый, знаю, что отвечать.

Я выхлебал вино и постучал рюмкой по стойке, однако Мельник сделал вид, что у него заложены уши. Вот жмот, а!

Однако меня вдруг посетило откровение: неприятности, в которые я вляпался по милости эльфов, куда крупнее, чем... Скажем так: настолько далеко в адовы дебри моя фантазия не простиралась.

—Гритт, а Вортиген не дурак.

—Это который фаленорский император? Гнусный тип из Крепости?

—Ага.

Мельник крякнул.

—Ну слухи-то давно бродят, что он в сговоре с кроубскими пиратами. Торговцы Фаленора — они ведь спокойно пересекают Срединное Море. Навроде их военный флот охраняет, так мы и поверили, да! — Он почесал вислый нос. — Эх, что теперь с городом будет? А с моим заведением? Я ж так по миру пойду, вот увидишь.

—Прав был Олник, канамическое задушение... — пробормотал я.

—Ась?

Я перехватил его взгляд.

—Говорю: экипировка готова моя?

—А как же, да!

Он сморгнул, затем начал перечислять, загибая кургузые пальцы:

—Платьишко ситцевое — раз! Подвязки шелковые — два! Туфельки сафьяновые, бисером шитые — три. Ну и свисток, чтобы чудищ отгонять. Румян не достал, извини.

Извилистым коридором мы прошли в тайную кладовку, где по стенам были развешаны оружие и доспехи, а в ларях набросана всякая одежда. Мельник извлекал дополнительный заработок из того, что покупал и продавал оружие и тряпье у проезжих, в том числе краденое. Я почему-то надеялся увидеть в кладовке свой топор... Пустые фантазии.

Кольчужный жилет, теплая шерстяная куртка, кожаная куртка с нашитыми стальными пластинами, пара сапог для верховой езды, плащ, перчатки плюс хитрая перевязь для моих клинков. Я пристроил мечи за спиной, пошевелил лопатками, чуть ослабил ремни. Потом взялся за рукояти, нажал на задвижки большими пальцами: мечи выскользнули из креплений, я чуть не своротил ими притолоку.

Мельник задумчиво смотрел на меня.

—И далеко собрались?

—О, в самую глубокую... А если честно — я не знаю. К черту на рога;

—Это у тебя в первый раз, чтобы не знал, куда идешь.

—Могу сказать только «да».

—Хе-хе. И что, нет предлогов, чтобы отвертеться? Я подумал.

—Штука в том, что теперь я и сам не знаю, чего хочу. Где правильный путь и туда ли я свернул. Кроме того, на мне теперь долг крови. Эльфийской крови, гм, да...

Он отошел в угол и долго чем-то гремел, подсвечивая себе лампой.

—Вот! Даю сверху походный чайник! Бесплатно, учти! — Он держал в руке чайник с загнутым носиком размером с ведро. — Тонкая гномья работа, бери-бери! Знаю, в походе без горячего никуда!

Его физиономия сияла от искренней щедрости, к которой примешивалась... гм, обреченность. Кажется, он был уверен, что мне предстоит поход в ад.

Самое смешное, что он оказался прав насчет ада — в буквальном смысле.