Прочь из моей головы, здесь и так кавардак…
— 1-
Утром второго февраля в полшестого утра Ксюша поняла, что сошла с ума.
Это знание пришло к ней не так уж и неожиданно — скорее оно было долгожданным завершением изматывающей пятнадцатилетней болезни под названием жизнь.
В голове поселился чей-то Голос. Он был меланхоличным и грубым и норовил подчинить себе не только голову, но и остальные части тела.
— Какого хрена? — шепотом спросила Ксюша. И — сама испугалась: дома ругаться нельзя. Да и вообще нельзя.
Голос зашуршал, поютнее устраиваясь. Потом продолжил:
"Итак, меня зовут Влада".
— Ты девочка?
"Ну… некоторые так считают. А ты?"
Вместо ответа Ксюша приподняла одеяло и выразительно посмотрела на грудь — небольшую, но всё-таки женскую.
"Это не показатель. Но мысли у тебя достаточно глупые, чтобы принадлежать девчонке", — вздохнула Влада, и Ксюша подумала, что не прочь сменить постояльца в голове.
"Думаешь, мне это нравится? Хотя от тебя всего можно ждать. В общем, детка, нам обеим придется смириться с раздвоением личности".
— Надолго?
Тишина.
— Эй. Влада?
"Я пожала плечами".
— У тебя нет плечей!
"А это что?"
Ксюшины плечи самопроизвольно приподнялись и опустились, напугав хозяйку до визга. Но девочка тут же заткнула себе рот углом подушки.
— Не делай так больше. В конце коцов, это моё тело.
"Наше. Как, говоришь, тебя зовут?"
— Ксения.
Девочка хотела, как всегда, добавить — "можно просто Ксюша", но решила, что незванную гостью нельзя так быстро записывать в разряд друзей.
"Сойдет. Слушай, извини, что я тебя сейчас буду расспрашивать — просто, когда мне читали приговор, я была немного… немного не слушала."
— Приговор?! Ты что, преступница?
"Да… И я нахожусь в твоем теле, в теле обычного человека — это наказание за моё преступление. Слишком мягкое, наверное."
— Ничего себе, мягкое. А обо мне эти твои судьи не подумали?
"Знаешь, я как-то не поинтересовалась. Твоя судьба меня не волнует".
— Эгоистка.
Голос промолчал, и Ксюша представила, что Влада снова пожала плечами. Надо с ней как-то поладить.
— Влада, а сколько тебе лет?
"Сколько и тебе — пятнадцать. Не мешайся, я роюсь в твоей памяти".
— Вылезь оттуда, сейчас же!
"Перестань краснеть. Мне нужно навести здесь порядок. Между прочим, в твоих мыслях жуткий бардак".
Не каждый день к тебе в голову вламываются нахальные постояльцы и заявляют, что останутся там на неопределенный, но явно долгий срок.
Зазвенел будильник, прервав дальнейшую дискуссию.
"Эй, куда это мы?" — заволоновалась Влада.
— В школу, куда ж ещё….
Влада очень громко выругалась и пнула Ксюшиной ногой диван.
За завтраком обнаружилось, что Влада не ест овсянку и пришлось довольствоваться бутербродом и кофе. Ксюша уже притерпелась к своему положению сумасшедшей с расщеплением личности, и теперь чувствовала только глухое раздражение из-за капризов гостьи. Или хозяйки. Скорей бы ей объявили амнистию, или что-нибудь в этом роде.
В школе преступница вела себя нормально — и даже принесла кое-какую пользу, подсказав на контрольной по английскому. Когда после физкультуры Ксюша задержалась в раздевалке, Влада заявила, что у неё в классе учится ведьма.
— Софочка что ли? — хмыкнула девочка, второпях путаясь в шнурках. Вечно она самая последняя выходит — копуша такая — но ничего не может с собой поделать.
"Та блондинка? Она просто дура. А мелкая с фиолетовыми волосами — ведьма. Из тех, что вечно посередине".
Ксюша подхватила на плечо сумку и выскочила из зала. Продолжила разговор шепотом.
— С чего ты взяла?
Но Влада, оказавшаяся, в общем-то, на редкость неприветливой, снова замолчала надолго. Ну и ладно, не больно-то и хотелось.
Хотя, на самом деле, к Ксюша начали закрадываться мысли о том, что, может быть… может быть, всё не так уж плохо. Девочка зачитывалась фэнтези и набиралась смелости мечтать что когда-нибудь небольшое чудо выпадет и на её долю. И вот, в первый же день — упоминание о том, что Светка Мышкина — ведьма! Света, конечно, была странной — почти ни с кем не дружила, носила всё черное, красила волосы в ядерно-фиолетовый. Зато всегда говорила то, что думает — и за это Ксюша её уважала… издалека, со своей передней парты.
Ксения была отличницей — вид ботаников, подвид очкариков. Такая классическая, затюканная добросердечными подружками девица — в меру долговязая, нескладная, стесняющаяся каждого движения и оттого еще более неловкая. К тому же, одевалась совершенно безвкусно… Ну что это такое — дурацкая кофта в сине-оранжевую полосочку, джинсы, конский хвост, очки. И ни грамма косметики.
Так сокрушалась Влада, глядя на своё новое тело через чужие голубые глаза. Сокрушалась, впрочем, очень вяло и с неохотой — так, как делала всё в последнее время, после ареста. На предварительном слушании, потом во время заключения — всё это помнилось, как в тумане. Потом — визит Темного Знахаря, его шипящее "я тебе задолжал", обещания смягчить приговор. Влада, которую когда-то называли Лаки — Счастливая — не сказала ни слова. Ей было всё равно.
Но сейчас она постепенно начала возвращаться к жизни… и ей хотелось делать это в обиталище, чуть более симпатичном.
Влада твердо решила забыть всё — и начать новую жизнь. Сжечь мосты, обрубить канаты. Это было несложно — с родителями сейчас жил её искусно созданный двойник, а друзья… а друзей у неё больше не было. Девчока порадовалась, что телом сейчас управляет Ксения — не хотелось снова плакать, кусать в кровь губы.
Хватит, Лаки мертва. Когда окончится срок — длиной в человеческую жизнь, в несколько лет? — Влада Цепеш вернет своё повзрослевшее тело, получит обратно способности оборотня и… а что будет дальше, Влада старалась не задумываться.
У выхода Ксюшу ждали три одноклассницы — как всегда, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Физрука кадрила? — говорит невысокая рыженькая, и Ксюша неловко улыбается. Девчонки смеются.
— Ладно, пойдём уже.
Четыре подружки идут по дороге, болтают, обсуждают новую стрижку молоденькой учительницы экологии, хвастаются, на кого взглянула школьная звезда — страшеклассник Артем. Влада жалеет, что нельзя уснуть, и приходится слушать весь этот бред. Неужели и она когда-то болтала о такой же ерунде со своими человеческими друзьями? Нет, быть того не может. Оборотень, заточенный в человеческом теле, чувствует себе очень и очень лишней. И ей не нравится прыгающая походка Ксении — да, такой каблуки нельзя носить — на втором шаге поломает.
Дома Ксюша нагрела миску боща, посмотрела на неё оценивающе и вылила в форточку.
"Переводишь продукты, — прокомментировала Влада. — Я есть хочу".
— А я нет.
"Хочешь," — и Ксюша помимо воли кровожадно облизнулась.
— Прекрати эти фокусы!
"Не прекращу, пока не поедим мяса. Я бы не стала даже обращать на тебя внимания, но не знаю, где у тебя что в холодильнике лежит".
Ксюша сдалась и открыла белую дверь, мимоходом размышляя, что в фэнтези обычно не пишут о таких прозаических проблемах, сопутствующих любому чуду.
— Есть котлеты, но они холодные.
"Микроволновка есть? Я разгрею, уйди".
Влада оттолкнула девочку от "пульта управления" и завладела телом.
— Какая ты вялая, — заметила оборотень после сытного обеда. — Что, совсем спортом не занимаешься?
"Не люблю спорт".
— Теперь полюбишь. Мне нужно поддерживать форму.
"Да пошла ты…"
Влада ухмыльнулась — но лицо девчоки было явно непривычно к такой гримасе.
— Ты безнадежна. Меняемся, скоро твоя мама придет.
Ксюша была благодарна хотя бы за то, что нахалка не сказала "наша".
— 2-
Летний парк. Сижу на скамейке — на нашей любимой, — потому что не могу стоять. Коленки трясутся — ужас как, будто я не оборотень и представительница древнейшего вампирского рода, а какая-нибудь светлая волшебница. В руке сжимаю телефон — поглядываю на него в поисках поддержки: Энни так же смотрит на мертвый экран на другом конце города.
Где же ты…
Из-за поворота показывается высокая крепкая фигура парня. Наконец-то!
Он приветливо машет, я бы, наверное, убежала… если бы не боялась упасть в обморок от волнения. Облизала пересохшие губы.
— Привет, Влада.
— Лаки! — здесь я никому не уступлю.
— Хорошо, Лаки, — Константин соглашается, как с капризным ребенком. — Что-то случилось?
— Нет, просто… встань.
Парень, нисколько не удивившись, поднимается. Он намного выше меня, поэтому приходится скинуть босоножки и вскарабкаться на скамейку. Он терпеливо ждет. Теперь наши глаза на одном уровне.
— Константин… — собрать волю в кулак и зажмурить глаза, — я тебя люблю!
— И я тебя, — доносится спокойный голос.
— Правда? — от удивления я перестаю нервничать. — Нет, серьёзно, любишь?
— Конечно.
Он едва улыбается: не насмешливо и не обидно, а как всегда — стараясь не _смотреть_ слишком глубоко. Целует меня в нос, снимает со скамеки и помогает обуться.
— Горе ты моё хвостатое. Любовь бывает разная, понимаешь?
— Не понимаю, — пытаюсь прожечь его взглядом, но ведь я — не чернокнижница. — Я люблю тебя.
— Но ведь ты и родителей своих любишь? И Энни?
— Ну, это совсем другое… — кажется, меня сейчас отвергли.
Пока Константин пытается объяснить упрямому тринадцатилетнему подростку, что такое "любовь", я думаю, что надо, наверное, заплакать. Или устроить скандал. Но не получается, и, главное — не хочется.
— Проклятый Зрящий, — вздыхаю, цепляюсь за его руку. — А мы с Энни уже и свадебное платье придумали и нарисовали. Хочешь посмотреть?
— Хочу. Когда-нибудь ты его оденешь, и тогда я подарю тебе букет цветов. Темно-красных роз.
— Черных, — капризничаю.
Летняя духота парка уплывает вдаль….
Комната, исполосованная лунным светом. Жарко — и простыня опять сбилась комом. Ксюша задыхается так, будто пробежала целую милю… милю?
— Влада? — шепчет Ксюша. Произошедшее днем уже не кажется реальным, но голос в голове откликается — сдавленный, сжатый в кулак.
"Что с тобой?"
— Этот сон… твой?
Молчание. Влада не ожидала, что её мысли и память тоже станут общественным достоянием. Наконец кивает Ксюшиной головой, надеясь, что этой тактичной цапле достанет ума не требовать объясний.
— Где этот парк?
"Фриско. Сан-Франциско, я там жила раньше. До тебя то есть".
— Это в США?
"Да".
Но неприветливая манера не отпугивает любопытную мечтательницу.
— Откуда ты знаешь русский?
Влада молчит, надеясь, что они уснут, но её ожидания тщетны. И девчока с неохотой объясняет, что таков был подарок Высшего Ордена — вложить ей в голову готовое знание чужого языка, чтобы облегчить контакт с живой тюрьмой.
— А если я… что это?
Ксюша вскакивает на кровати и, мелко дрожа, всматривается в самый темный угол. Там ворчит что-то, мохнатое, страшное.
"Домовой, — раздраженно объясняет Влада. — Ты обычный человек, но я-то — нет. Теперь ты можешь видеть и слышать то же, что и я".
Любопытство пересиливает страх.
— А кто ты?
Разговор подходит к опасному рубежу. Но Влада всё же в двух словах объясняет, что она — вампир, ведущая свой род от легендарного валашского графа Влада Цепеша — Дракула, а по совместительству — оборотень-пантера. Поколебавшись, рассказывает и о роде деятельности.
"Я наемный убийца. Была, по крайней мере. Мне заказывали существ только из нашего, сумеречного мира — оборотни, демоны, чернокнижники. За людей и светлых я никогда не бралась".
Ксюша чувствует, как её губы кривит чужая, злая и болезненная гримаса — они всё сильнее срастаются с юной американкой. И это пугает девочку настолько, что заставляет сделать шаг в сторону от интригующей вампирской темы.
— Что будет, если мы окончательно сольемся?
Влада какое-то время инспектирует собственное состояние, потом с некоторой долей уверенности замечает, что такого не должно случиться — может, только на уровне тела. Но это не страшно.
"Когда меня освободят, всё будет с тобой нормально", — неожиданно проникнувшись сочувствием, утешает невольную подругу по несчастью.
— Скорей бы, — вздыхает Ксюша. — А кто такой Константин? Твой друг?
Напряженная тишина.
"Пора спать".
В последнюю секунду, прежде чем сомкнуть веки, Ксюша чувствует, что скелетов в шкафу у Влады накопилось столько, что за всю третью четверть не вытащишь. Будет чем заняться на каникулах.
Утро. Мама сегодня уходит к девяти, поэтому они завтракают вдвоем с Ксюшей. Прежде чем повернуть дверную ручку, девочка шепотом отдала последние указания Владе, чтобы мама ничего не заподозрила. Но волноваться не о чем — оборотень мрачно молчала и едва отзывалась на все увещевания односложными "Да" и "Угу".
И всё равно за завтраком Ксюша была рассеянна — как и всегда. Из головы не шел темноволосый серьезный парень из сна Влады. Лаки. Это её кличка, что ли? И еще Энни, о которой они говорили… Список вопросов рос и полнился — Ксюша подумала, что пора записывать.
"Рискни", — прорычала проснувшаяся товарка.
— Мы должны ладить, — сказала Ксюша и прикусила язычок — забыла, что не одна.
— С кем? — мамины глаза воззрились на дочь поверх чашки с горячим чаем.
— С Софьей, — соскользнуло с языка, и тут девочка испугалась еще больше: языком управляла она, и при этом… впервые в жизни солгала маме!
Конечно, виноватую нашли быстро — Владу. Иначе Ксюше не пришлось бы выдумывать про Софочку, да и вообще…
На все обвинения, горячим шепотом выдвигаемые по дороге в школу (Ксюша, как обычно, опаздывала, поэтому шла — бежала — одна), оборотень отвечала неразборчивым хмыканьем. И только потом напомнила, что её, вообще-то, тоже не спрашивали, и, будь её воля, она скорее утопилась бы, чем поселилась в голове такое безмозглой цапли. Хотя, с другой стороны, меньше мозгов — больше места.
Сидя на химии, Ксюша чувствовала, что голова пошла трещинами и норовила расколоться, как спелый орех — помимо всего прочего, эти споры вызывали и нешуточную головную боль. На большой перемене она не пошла с подругами в столовую, а осталась в кабинете (была сдвоенная литература) и высунулась по пояс в раскрытое окно. Так можно было продолжить разговор.
— Влада… извини меня, я немножко переборщила.
Выдержав паузу, американка призналась, что "безмозглая", пожалуй, было тоже несправедливо. "Цаплю" брать назад она не желала, и Ксюша оставила этот вопрос до лучших времен.
"Тебе мешает головная боль?"
— Еще бы! Ни на чем не могу сосредоточиться.
"Впусти меня на минутку, я попробую её снять".
Ксения едва ли могла отказаться — в предвкушении каких-нибудь таинственных магических манипуляций она замерла, скрутившись в клубочек в своей голове. Но всё оказалось намного проще: Влада сначала массировала виски и шею, потом положила руку под грудь и глубоко дышала, на каждом вдохе к чему-то прислушиваясь, передвигая ладонь чуть влево или вправо. Потом помотала головой из стороны в сторону, удовлетворенно кивнула.
"Всё, можешь выходить. Или входить?"
— А я думала, будет магия, — разочарованно протянула Ксюша.
"Я же говорила, что меня всего лишили, — с легким раздражением ответила Влада. — Да и раньше я не могла исцелять, я не волшебница и не целитель. Я убийца — оборотень и вампир!"
— Нашла чем гордиться, — прошептала Ксюша, улыбаясь при этом. Хотя постоялица и казалась взрослой, но она ведь по-прежнеу оставалась пятнадцатилетней девчонкой, пусть и оборотнем…
— Осторожно!
Кто-то схватил Ксению за талию и без особых сопротивлений втянул в класс — девочка и не заметила как, увлеченная разговором, перевесилась через подоконник.
Она хотела сказать спасибо своему спасителю, но слова, непослушные, застряли в горле. Это был Артем.
Одинадцатиклассник, окруженный ореолом спортсмена-красавца-хулигана, смотрел на неё, сияя сногсшибательной улыбкой. Ксюша поняла, что именно его руки только что держали её за талию — и покраснела до корней волос. Влада вовремя взяла поводья в свои руки, оставив девочку сгорать со стыда в мыслях.
— Спасибо, — Влада улыбнулась, глядя прямо в глаза демону. — Но я бы не упала.
— У тебя под кофтой крылья?
— На голове рога, сзади — хвост с кисточкой.
Безумно интересно — можно ли её, когда-то довольно сильного оборотня, учуять в теле этой нескладной школьницы?
"Влада, прекрати, — шипела школьница. — А если сейчас войдёт кто-нибудь из моих одноклассников?"
— То они увидят, как ты разговариваешь с самым популярным парнем в школе, — ответила Влада, глядя в сторону. Глаза Артема — демона не самого высокого уровня — сузились.
— С кем ты разговариваешь?
— С Ксенией, — Влада пошла ва-банк. — В данный момент я просто управляю её телом. Не чувствуешь?
Медленно Артем покачал головой.
— Кто ты?
Поколебавшись, Влада сказала:
— Не здесь. Давай встретимся после школы — часов в шесть.
— Где?
— В парке, — слова вырвались сами собой, как воспоминание из сна. — А в каком, я не знаю… давай ты скажешь, а Ксения меня отведет.
"Вот еще!" — вспылил предмет разговора, но вышло это жалко.
— В Центральном, у бокового входа — со стороны желтых домов. Знаешь, где это?
"Знаю…."
— Знает.
— До встречи… Ксения.
Была бы Ксюша в своем теле, непременно бы упала в обморок.
— 3-
Вместо того, чтобы делать домашнее задание по геометрии, Ксюша уже добрый час наворачивала круги между зеркалом и шкафом и обратно: в шесть часов её будет ждать в парке сам Артем!
"Меня, — лениво поправила Влада. — Но ты не теряйся, детка, тело ведь твоё. По большей части".
— Я не знаю, что мне одеть! — простонала девочка, держа на вытянутых руках кипу вешалок. — Будь хоть чуточку полезной — помоги выбрать.
"В твоем случае любая одежда бесполезна".
— Что-о?! — такого откровенного хамства Ксюша не ожидала, хотя вроде бы притерпелась к нелегкому характеру своей половинки.
"Ты цапля. Груди нет, ноги костлявые, походка как у пугала, которое решило прогуляться."
Ксения молча переваривала услышанное. Нет, она, конечно, не пергидрольно-силиконовая красавица с обложки журнала, но и не пугало…
"Ладно, не расстраивайся. Я и пострашнее видела".
Но тут Владе пришло в голову, что удовольствие подразнить Ксюшу может помешать встретиться с демоном — с единственной ниточкой к своему сумеречному миру. Зачем эта ниточка нужна, оборотень не понимала, но всё же…
И, закатав рукава — в прямом и переносном смысле — Влада взялась за перевоспитание подопечной. Отыскала в шкафу зеленую юбку, заставила одеть "праздничные" туфли на каблуках и позаимствовать у мамы тушь и карандаш для глаз.
Результат, конечно, был плачевный — но, как успокоила себя американка, первый пончик всегда комом. В следующий раз это чудо не будет рисовать каракули на веках вместо аккуратной линии и ковылять на каблуках, как на костылях. И очки ей надо подобрать другой формы… Оборотень намечала фронт работ, не отдавая себе отчет, что впервые с момента суда она была так увлечена, что ей больше не мерещились Энни и Константин… и Ричард.
Всю дорогу до парка Ксюше казалось, что встречные люди смотрят на неё, неуклюжую, и втихомолку смеются. Но вместо того, чтобы стушеваться и убежать домой, ей пришлось вздернуть подбородок и продолжить путь. Влада не собиралась сдаваться так легко — она вообще не привылка сдаваться, о чем и заявила подруге по несчастью. И Ксюше, видимо, тоже придется этому научиться.
По приближению к желтым домам решимость девочки таяла — и она добровольно передала руководство непослушным телом Владе. Та сказала, что ей и даром такое счастье не нужно — но взяла управление в свои руки. Ксюше оставалось только смотреть.
"Влада, а вдруг он не придет?"
— Тогда я ему ухо откушу.
"А вдруг придет?"
— Тогда не откушу, — призадумавшись на миг, решила девушка. — Да что ты так паникуешь, а? Как будто впервые на свидание… что, впервые?!
И обротень расхохоталась так, что ей пришлось сесть прямо на бордюр и утирать выступившие слезы — хорошо, что тушь была водостойкая.
Ксюша намекнула Владе, что она ведет себя несколько… нетактично, на что та ответила ещё более нетактично, что ей, в общем-то, до лампочки. Но в пятнадцать лет — и ни разу не встречаться парнем!..
Когда они подошли к месту встречи, Влада всё еще периодически хихикала, а Ксюша обиженно молчала и кляла судьбу-поганку. То есть была слишком занята, чтобы восхищаться Артемом — как всегда, великолепным и сияющим белоснежной улыбкой. Впрочем, улыбка его была несколько натянутой.
Он кивнул головой в сторону небольшой грунтовой дорожки, уходящей вглубь.
— Там нас не подслушают.
Минут пять трое — двое? — брели по тропке, собираясь с мыслями.
— Так кто ты? Тело принадлежит Ксении — из десятого класса, я её знаю.
— Знаешь? — выдохнула Ксюша, прорываясь сквозь мысли Влады, но оборотень поморщилась и затолкала её обратно.
— Ну да, она часто в олимпиадах участвует. Умная.
— Я бы так не сказала…
Артем улыбнулся снова, поднял лицо, подставляя его холодному зимнему солнцу.
— Повторюсь: кто ты? Откуда знаешь обо мне?
— Я оборотень, пантера. Меня лишили силы за преступление и запечатали в теле этой серой мышки.
— Тело ничего так, зря жалуешся, — старшеклассник окинул девочку оценивающим взглядом.
— Ты меня в моем не видел. Мне оставили только способность видеть наших, сумеречных…
И Влада замолчала — она не знала, зачем ей нужен этот мелкий бес и что она хочет у него спросить.
— И кто же тебя наказал?
— Высший Орден. Слышал о таком?
— Я думал — сказки. А за что?
— За… — Влада замялась. — За убийство человека. И за то, что из-за моих действий пострадали слишком многие, нарушилось Равновесие.
Ксюша совершенно не понимала, о чем они толкуют, но Артем присвистнул и с уважением поглядел на неё.
— Круто. А как же тебя зовут, оборотень?
— Влада Цепеш.
— Что, родственница того самого?
— Прямая наследница — через его сына, Мирчу.
Разговор заглох. Потом Артем искоса посмотрел на девочку.
— Ты чего-то хочешь от меня, Влада? Или Ксения?
Она покачала головой, чуть ссутулившись.
— Мне ты ничем не сможешь помочь — да и не привыкла я просить о помощи. Просто хотелось поговорить с кем-то из своих. У тебя невысокий уровень, восьмой или девятый, да?
— Блин, ты такая тактичная.
— Да, мне это уже говорили, — улыбнулась Влада, отбрасывая грусть. — Ничего, я сама была седьмого ранга.
— У меня восьмой, — признался демон. — У нас с продвижением сложно, все эти интриги, подсиживания…
Влада покивала — для демонов это обычное дело.
— А кого ты убила, если не секрет?
— "Чистый мир" — один из этих ненормальных.
Артем нахмурился, проговорил название шепотом, припоминая.
— Эти что ли, которые хотят уничтожить весь сумеречный мир — и светлых, и темных?
Влада кивнула.
— Да таких вообще на столбах вешать надо вдоль дороги! Неужели они не понимают, что люди не смогут существовать без нас. И тебя еще и наказали? Спорим, весь Высший Орден состоит из светлых!
— Нет. Они странные — не темные и не светлые. Не определить — хотя, возможно, я просто рангом не вышла. Да, Ксения, чего тебе? — раздраженно рявкнула преступница.
"Я имею право знать, о чем вы говорите!"
— Что такое? — полюбпытствовал Артем.
Он наклонился, сорвал травинку и засунул её в рот. Немудрено, что молодого демона заинтересовала эта ситуация — для него брезжило повышение… если только повернуть ситуацию стороной, выгодной для себя.
— Она ничего не понимает в нашем разговоре. Обычный человек — но я должна с ней считаться, раз у нас одно тело на двоих… Ксения, объясняю: сумречный мир — нелюди. Светлые — целители, дервиши, прорицатели, ангелы, маги. Темные — вампиры, оборотни, чернокнижники, демоны. Ещё есть ведьмаки и зрящие — им единственным дано выбирать сторону, которой они будут принадлежать, но они обычно остаются посередине.
"А ты темная? И Артем?"
— Да. Она спрашивает, темный ли ты, — пояснила Влада. — Мы обречены на это, выбора нет. Но я не жаловалась, знаешь ли… У светлых слишком много правил, которым они обязаны следовать.
— У нас их не меньше. Хотя бы те же Кодексы.
Влада скривилась. Да кто им следует, этим древним Кодексам? Кодекс оборотней, чернокнижников… дурацкий свод правил, на второй странице засыпаешь от скуки.
Потом Артем развелкал Владу и Ксюшу новейшими байками из сумеречного мира — и для обеих девчонок это было счастливейшим временем, если бы не воспоминание о суде, которое всколыхнули вопросы демона — и если бы не совесть, напомнившая о домашке по геометрии.
Вечером Ксюша долго лежала без сна, но думала не о сбывшейся мечте, о свидании с Артемом, а о Владе. И попыталась снова разговорить её, но крепкий сумеречный орешек не желал поддаваться.
— Ну хоть о Константине расскажи, — взмолилась девочка. — Ты обо мне всё знаешь, а я о тебе должна догадываться.
Влада притихла.
— Константин… Я лучше покажу, как мы познакомились.
— Как это?
— Во сне, — судя по голосу, Влада все еще сомневалась, но слишком велико было желание поделиться хоть с кем-нибудь этими светлыми воспоминаниями, от которых сейчас так болит сердце. — Засыпай, Ксюша.
…Девятилетная черноволосая девочка сидит на той же самой скамейке в парке и безудержно рыдает. Ей некуда идти — дома ждёт опять противный дядька-священник, который будет бормотать молитвы и мазать её церковным маслом. Мама и папа будут запирать её в доме, пока проклятые клыки и уши не пропадут… остаётся только в реку головой, но в девять лет о таком еще не думаешь.
Она подтянула худые коленки, прижала к себе и заплакала еще громче, не желая смотреть на этот жестокий мир. Разве она виновата, что несколько месяцев назад с ней начало просходить такое — когда она злится, вырастают кошачьи черные уши, хвост, клыки. Родители считают, что она одержима, но маленькой Владе не жарко и не холодно от всех манипуляций священников…
— Что плачешь, хвостатая?
Влада поднимает голову — перед ней стоит мальчишка старше лет на пять, сосредоточенно жует жвачку. Он темноволосый, крепко сложенный — очень серьёзно выглядит для своих лет.
— Вот потому и плачу! Они говорят, что я о…одержимая… — всхлип.
— Не, ты оборотень.
Девочка глотает слезы, которые продолжают течь по щекам, но впереди засиял лучик надежды.
— На, вытри слезы, — мальчик протягивает платок, садится рядом. — У тебя предки люди, что ли?
Хвостатая кивает, комкает платок в руках. Потом робко начинает расспрашивать о том, что такое оборотень, и как ей убрать уши и хвост… и откуда об этом знает мальчик. Константин тогда обстоятельно — как всегда — объяснит про сумереченый мир, про то, что он зрящий. Зрящие видят души людей и нелюдей, и это тоже нелегко…
— Он всегда был рядом.
Неподалеку от детей на скамейке появляется красивая кареглазая девушка с гладкими черными волосами. Она хмурится.
— Он был моим учителем и другом, когда отвернулись все — даже родители. Понимаешь теперь, Ксюша?
Ксюша думает, что понимает. А еще ей кажется, что с Константином потом случилось что-то плохое.
— Да, — кивает Лаки-Влада. — Его убили. Из-за меня.
2. Процедуры
Кто-то мчался, падая с ног, плыл против течения, ехал на красный,
Просто чтобы сказать, что всё будет хорошо, что всё не напрасно.
(с) Fleur "Кто-то"
— 4 —
В то утро у Ксюши опять жутко болела голова: наверное, головная боль будет сопровождать девочку всё время, пока Влада отбывает наказание. По дороге в школу (они вышли на полчаса раньше — на этом настояла юная нечисть) Ксюша вернулась к волнующему её вопросу. Звучал он примерно так:
— С какого перепугу?
Но Владе были незнакомы выражения великого и могучего русского языка, поэтому вопрос пришлось сократить до выразительного "почему?". Имелось в виду, почему именно Ксюше, ничем не примечательной примерной девочке из Подмосковья, досталась честь быть тюрьмой для оборотня.
"Если ты хочешь услышать, что ты Избранная и обладаешь какими-то таинственными силами, то я тебя огорчу — нет," — голос Влады сочился насмешкой. Но Ксюше уже приходило в голову, что за сарказмом девушка скрывает нерешительность…. или боль. Поэтому почти перестала обижаться — и даже самостоятельно подкрасила губы блеском утром, невзирая на все язвительные рекомендации по поводу паранджи.
— Разве этот ваш Высший Орден занимается обычными людьми? В чем я могла провиниться?
"Твоя прическа нарушает гармонию в природе. Это просто эстетическое преступление."
— Прекрати.
"Ой-ой, как страшно. А если не прекращу, что ты будешь делать?"
Ксюша не нашлась, что ответить, и уже перед началом урока шепнула угрожающе, что будет есть одну вареную морковку, если Влада не попытается быть чуть более вежливой. Подействовало.
После уроков Ксения и одна из её одноклассниц остались дежурить в кабинете биологии. Фамильярно похлопали скелета Надю по костлявому плечу, расплескали на пол ведро воды и стали размазывать её тряпками, кое-как намотанными на швабры.
— А тебе так идет, — заявила подруга, сидя на парте. Уборка была уже закончена, но девчонки никогда не отказывали себе в удовольствии остаться одни в пустом здании школы — до второй смены было еще полчаса.
— Как?
— С распущенными волосами. Почему ты раньше так никогда не ходила?
"Потому что раньше у меня в голове не сидела нахальная нечисть," — подумала Ксюша, а однокласснице адресовала только смущенную улыбку.
"Зубы покажи, зубы! — зашипела Влада, внимательно наблюдаящая за постепенным перевоспитанием школьницы. — Улыбайся нормально, а не поджимай губы."
Ксюша послушно оскалилась, и в этот неподходящий момент было десятиклассницам явление: Артем собственной персоной. Он вежливо поприветствовал скелет и кивнул девочкам.
— Ксюша, можно тебя на минутку? В коридор.
Провожаемая обалделым взглядом подруги, Ксения выплыла в коридор, чувствуя, как сама собой расправляется спина, а нос горделиво устремляется в потолок. Влада тихо покатывалась со смеху, но комментировать не решалась, боясь оказаться на морковной диете. Да и потом, девушку действительно радовали эти маленькие перемены, произошедшие за последнюю неделю с цаплей: чуть меньше школы в голове, чуть больше ветра.
Ребята остановились у подоконника, скрывшись от любопытных глаз за странного назначения выступом. Впрочем, на нем торчала полочка, с которй свисал хилый декабрист, обкусанный голодными школьниками… Артем оторвал листик декабриста и с отсутствующим видом надкусил. Ксюша отметила любовь парня к вегетерианским блюдам.
— Ксюша, я бы хотел поговорить с Владой. То есть пусть она послушает, что я скажу.
"На связи", — отозвалась Влада.
— Она всё хорошо слышит… слишком хорошо.
— Что, мешает личной жизни? — усмехнулся демон.
— Какая там личная жизнь. — пробормотала Ксюша, отчаянно краснея. — Ну говори уже, что хотел.
— Влада, ты бы хотела вернуться в своё тело?
— Очень! — в едином порыве воодушевления воскликнули девочки. — Но как? Ведь этот… Высший Орден…
Артем пожал плечами.
— Они же надзирателя к вам не приставили. А я узнавал по своим каналам — есть способ….
— Стоп, — влезла оборотень. — Какая тебе выгода? Темные ничего не делают просто так.
— Повышение, конечно. Это будет авантюра, но какая! К тому же ты — знаменитая Лаки, наемная убийца.
— Лаки умерла. То есть… ты вряд ли поймешь. Но я больше не буду этим заниматься.
Старшеклассник недоверчиво прищурился, потом сгрыз еще один листочек декабриста.
— Всё равно, твоё расположение многое значит в нашем мире. Даже сейчас, когда ты ушла с большой сцены.
Влада кивнула Ксюшиной головой — её двойник, сотворенный членами Высшего Ордена, вряд ли будет привлекать к себе внимание. Интересно, а наделили ли её способностями оборотня? Ядовитой кровью? Талантом убийцы?
— Предположим, я тебе верю. Что за способ?
— Прост, как все гениальное. Нужен большой выброс энергии, чтобы материализовать твое сознание. Не гарантирую, что тело будет таким же, как раньше — оно будет больше соответствовать твоим… кхм… твоему характеру.
Ксюша хихикнула.
— Тогда мы получим монстра.
"Эй, кто бы говориил! Цапля. Передай ему, что я на всё согласна… Как мы получим эту энергию?"
Арем внимательно следил за выражением лица Ксюши.
— Она хочет знать, откуда мы возьмем энергию? Есть несколько вариантов. Массовое жертвоприношение, разрушение талисмана-накопителя типа старинной церкви, иконы или… или синей жемчужины. Но последнее, по-моему, сказки.
"Не сказки, — медленно проговорила Влада. — Я видела эту жемчужину и даже держала в руках. Нет, постой, не говори — я ему не доверяю. Как-то очень хорошо сошлось с жемчужиной, будто… будто подстроенно."
— Не говори глупости, Влада, — Ксюша сделал Артему знак подождать, а сама отошла в сторонку. — Он хочет помочь.
"Слишком подозрительно."
— Но у тебя нет другого выхода.
Влада замолчала. У неё действительно не было ни выхода, ни выбора, если она хотела вернуть себе свою жизнь, а не быть безучастным наблюдателем другой — причем не слишком интересной.
Единственным, кто был в курсе дел Лаки, оставался Сэм — светлый маг, который иногда помогал наемной убийце в работе. Он мог что-то знать о местонахождении синей жемчужины — а мог и не знать. Да и шанс, что маг станет вести беседы с демоном (не очень сильным в плане английского языка) был минимальным. Тем не менее, Артем получил все координаты Сэма и пообещал вести себя с ним так аккуратно, как с китайской фарфоровой вазой. Влада слишком хорошо знала темных, чтобы поверить в это.
В последний раз Влада видела синюю жемчужину, когда передавала её ведьмаку Майку — как плату за информацию. После Майка убили — всё те же члены организации "Чистый мир". И теперь могущественный талисман находился либо в их руках, либо в тайнике, где оставил его предусмотрительный ведьмак перед смертью. Девушка искренне надеялась на второе — ибо с её нынешними способностями (точнее, с их полным отсутствием) она не могла рассчитывать на поединок с "Чистым миром".
Ночью Ксюша, уже не так робко, попросила Владу показать ей Сэма. Оборотень не очень понимала, какое до неё дело россиянке — ведь она не получит за это повышение! Но, тем не менее, ей было приятно — и странно — встретить такую благодарную слушательницу. Зрительницу.
…Четвертое июля. Белый-белый песок на пляже Флориды. В небе — Blue Angels, реактивные самолеты, выделывают виражи, а зрители любуются их хищными силуэтами. Среди них ничем не примечательная компания молодежи — два парня и две девушки. Одна из них, с лукавой мордочкой, светло-карими глазами, уже знакома Ксюше. Один из парней, самый старший — тоже. Это Константин.
— Лаки, как ты думаешь, я могу подпалить этот самолет на расстоянии? — невысокая кудрявая девушка прищуривается.
— Ты всё можешь, Энни, не проверяй.
— Тебе что, жалко этот драндулет?
— Мне жалко представление.
— Эх вы, темные, — бурчит второй парень. Он часто хмурится, будто недоволен происходящим. Но Ксюше кажется, что он просто смущен и не знает, как себя вести.
— Единственный светлый в нашей команде, — комментирует Влада, тенью стоящая за Ксюшей. — Это Сэм, как ты уже поняла. Маг.
— Он всегда такой мрачный?
— Детка, да здесь он необычайно весел! Ты бы видела его в нормальном настроении — от одного взгляда молоко скисает.
— Но он же светлый, а значит…
— Ничего не значит. Сэм как-то проговорился, что хотел бы быть темным — чернокнижником или вампиром.
— Ачто, нельзя?
— Конечно, нет, — Влада нынешняя резко бросает слова. Она жадно смотрит на себя прошлогоднюю, счастливую и не осознающую своего счастья. Друзья… Тогда она считала, что дружбы не существует. Что они проводят время вместе просто потому, что это "удобно"… Какая же она была глупая.
— Никто не волен выбирать, — чтобы отвлечся от мыслей, Влада объясняет Ксюше кое-что из жизни нелюдей. — Если ты рождаешься светлым, значит, ты светлый. Можно, конечно, вообще отказаться от силы, но ты не можешь измениться.
— Как-то это нечестно.
Влада пожимает плечами — она об этом ни разу не задумывалась. Просто приспосабливалась к своей жестокой и хищной силе, кроила свою душу под неё.
— Ну всё, хватит с тебя впечатлений.
— Подожди, а эта девушка…
— Завтра, детка. Завтра.
— 5 —
Прошло уже много "завтра" и "не сейчас", и неприступный айсберг души оборотня начал таять. И Ксюша постепенно привязалась к своей второй половинке, как привыкают к строптивой сиамской кошке, которую нужно приручать долго — но которая потом будет верней и преданней любой собаки. Странно, что слова "предательство" и "преданность" однокоренные, да?
"В английском — нет", — отозвалась Влада. Они лежали, глядя в сумрак на неспешные передвижения домового, на пролетевшую мимо окна ведьму на помеле, опаздывающую на ежемесячный слет. Девочки привыкли проводить полчаса перед сном, разговаривая обо всем на свете, перемывая косточки одноклассникам, обсуждая, почему так давно нет вестей от Артема.
"Но что-то есть в этом совпадении… Знаешь, Ксюша, чем преданней человек, тем больнее предательство".
Ксюша замерла — они опять приблизились к шлагбауму, к болевой точке, за которую Влада не пропускала никого. На этой запретной зоне обитали призраки Константина, Энни, ведьмака Майка и молодого темного жреца, погибших из-за какой-то роковой ошибки Лаки, Черной Кошки. В этот раз Влада молчала долго, раздумывая, стоит ли впускать кого-то в сокровенные тайники отчаяния…. и решилась.
— Влада, ты мне покажешь сегодня сон?
"Если хочешь, покажу тебе своего последнего парня. Он был человеком."
— Он… тоже мертв?
"Да. Я его убила. Но я покажу тебе то, что было в начале… Чтобы ты поняла, что такое "преданность".
— А предательство?
"В другой раз".
Этих счастливых снов хватило на всю ночь — два с лишним месяца дождей, снежинок, поцелуев и клубничного мороженого из одной вазочки, съеденного на двоих подростков, которые по всем законам природы и сумрачного мира не могли быть вместе — Влада Цепеш и Ричард ван Хельсинг. Лаки и Дик.
Утром Ксюша пребывала в туманном настроении, зачарованная картинами чужого недолговечного счастья. Неужели и у неё когда-нибудь такое будет?
"Не надейся, — обнадежила Влада, как всегда, по утрам надевающая привычную маску колючей хамки. — На таких, как ты, только Редиска и западает".
Ксюша вытащила из сумки зеркало и посмотрела в него, увидев сидящего на задней парте нескладного паренька по кличке Редиска. Постейший шпионский прием, позаимствованный у той же Влады.
Редис, вместо того, чтобы записывать условия задачи по геометрии, подпер подбородок кулаком и смотрел прямо на Ксюшу. Последняя покраснела и спрятала зеркальце.
— И ничего он на меня не запал, — шепотом, будто диктуя для себя "Дано". — Ему Светка нравится. Та, которая ведьма.
"Ни черта подобного! И вообще, запомни, детка: наши дорожки с вашими не пересекаются. Как вы говорите, гусь свинье не товарищ — сумеречный никогда не заведет серьезных отношений с человеком".
— Но почему? У нас у всех по две руке, по две ноги… По два полушария.
"С одной извилиной — и та, чтобы уши не отваливались. Да потому, цапля моя тугоумная, что мы просто не поймем друг друга. Будет ли тебя волновать мерцание магического источника Некромантии в Праге? Меня, впрочем, тоже, но по другим причинам."
Всё равно Ксюшу эти доводы не переубедили — ей-то как раз очень интересен был магический источник Некромантии. И вообще, Артем в последнее время, если встречается с девушками, совсем не говорит о делах Влады, а просто болтает о всякой ерунде… Может, он и видится с ними не из-за оборотня, а из-за неё, из-за Ксюши?
При этой мысли последние остатки геометрических аксиом вылетели в окошко, оставив Ксюшины полушария чистыми и не засоренными гранитной крошкой познания.
После школы Артем ждал шизофреническую парочку на крыльце. Стайка одноклассниц перешептывалась в сторонке — они амолчали, стоило Ксюше подойти к демону. Тот протянул руку за тяжелой сумкой, набитой учебниками.
— Давай я провожу тебя? Есть кое-какие новости.
Они пошли круговым путем, в обход домов, провожаемые вздохами десятиклассниц. Ксюше очень хотелось демонстративно взять Артема под руку, но она сдержалась, опасаясь даже не реакции парня, а издевок Влады — та до сих пор не упускала случая уколоть "цаплю". Хотя, на самом деле, неоперившаяся голенастая птица постепенно стала проявлять все признаки выхода из возраста гадкого утенка, иногда даже не узнавая себя в зеркале.
— Я встретился с Сэмом.
— Где, во Фриско? — ошарашенно спросила Влада, по уговору теперь имевшая равные права на тело.
— Где-то в пригороде. Попросил одного знакомого подбросить, — демон как-то замялся и поторопился перевести стрелки. — Так вот, о жемчужине. Светлый поверил в то, что я действую от имени Высшего Оредна, расследуя обстоятельства твоего преступления.
— Не думала, что он такой идиот.
"Конечно, ты одна у нас умная", — хмыкнула Ксения.
— Я был очень убедителен. В общем, о точном местонахождении артефакта он не знает, но вся недвижимость Майка отошла его дочери, человеку, а бумаги и ценности нашего мира — некоему Константину, зрящему.
— А потом?
— Что — потом?
— Объясняю популярно, — голос Влады сочился издевкой. — Названный тобой зрящий мертв уже почти как месяц, следовательно, он не может… что?
Артем поскреб в затылке и оглянулся в поисках растительности, которую можно было бы пожевать, как он делал в минуты замешательства. Ксюша подала ему сорванный специально для этого случая отросток декабриста.
— Спасибо, — невнятно пробормотал демон, становясь похожим на ту "ко…" которая на пасется далеко-далеко, на лугу. — Влада, мы, наверное, говорим о разных людях — хотя зрящих так мало, что ошибитсья сложно.
— Но Константин умер — умер, говорю я тебе! У меня на глазах, он прижимал руку к ране в боку, и его лицо было таким бледным на фоне стен пещеры…
— Тот, о ком я говорю, действительно был серьезно ранен в какой-то переделке, но выкарабкался. Да что с тобой, Влада?
Ксюша осела прямо на бордюр, держа в руках отчаянно трепещущее сердце. Жив… жив… жив.
— Этого не может быть, — сказали чужие губы. — Может быть, и Энни?..
Артем покачал головой.
— О такой я не слышал. Ты знаешь зрящего?
Влада шмыгнула в подсознание и вытолкнула вперед Ксюшу.
"Ты знаешь всё не хуже меня. Поговори с ним, а я… я сейчас не могу."
— Э… — начала Ксюша. — Влада с ним очень хорошо знакома. Но только он вряд ли узнает её в этом теле.
— Возможно, если она упомянет какие-то детали, известные только им двоим? Слушай, да это же замечательно, а то я и не знал, с какой стороны подступиться к этому зрящему.
— Но как она с Константином встретится? Ты сможешь попросить своего друга перенести вас в Америку?
Артем съел листик, помечтал, глядя в облака и наконец выдавил из себя "нет", оставшееся без объяснений.
"Всем есть, что скрывать", — философски отметила Влада.
— А мне — нет.
"Да ладно? А хочешь, я расскажу Артему, как ты играла в лагере в карты на раздевание?"
И Ксюше пришлось согласиться с наличием её собственных скелетов в тумбочке.
— Влада, может, ты просто напишешь Константину?
— Голубиной почтой? Артем, я не знаю его электронного адреса. Только телефон.
— Адрес я уже узнал через Сэма.
— Да вы с ним прямо-таки закадычные друзья теперь… Ладно, пиши адрес.
Ребята остановились посреди тротуара под серым февральским небом. Завыл ветер, взметнув полы Ксюшиного пальто, попытался превратить волосы в воронье гнездо. Ксюша ойкнула и отвернулась, пряча лицо от злого ветра, и обнаружила, что упирается носом в нос Артема. Старшеклассника, кажется, это соседство нисколько не смущало — обняв Ксюшу, он поцеловал её прямо в губы — и Влада прокомментировала, что удачно они сегодня забыли дома помаду. Но потом оборотень поняла, что девочке не до неё, и она постаралсь удалиться в глубины подсознания… Непонятно почему, но ей стало очень одиноко.
Вечером Ксюша долго сидела на кровати, обняв колени. Эта поза пришла к ней вместе со многими другими привычками Влады — но умение целоваться почему-то не передалось.
— Влада, почему ты молчишь весь вечер?
"Стараюсь не мешать".
— На тебя это не похоже.
"Откуда ты знаешь, что похоже на меня, а что — нет?!"
Ошарашенная, Ксюша попыталась успокоить своё второе "я". И потом, Влада ведь сама советовала Ксюше быть посмелее в отношениях с парнями. На это оборотню было нечего возразить.
— Ты покажешь мне сегодня? Про предательство. То есть, — заторопилась десятиклассница. — Если не хочешь… Если тебе больно вспоминать, не надо.
"Больно".
— Может, если ты выговоришься, тебе будет полегче? Ну, правда же, Влада… я хочу тебе помочь. Просто так. Хотя ты и не веришь, что такое возможно.
"Я теперь и не знаю, во что верить… Смотри."
…Влада сидит за столом в сумрачном кабинете. Напротив неё — вампир, старый даже по меркам бессмертных. Он положил подбородок на скрещенные пальцы — белые, тонкие, как паучьи лапы. Влада закинула ногу на ногу, расслабленно откинулась на спинку кресла.
— Что вы можете сказать об этом случае, лорд?
— Я бы никогда не поверил, что так много вампиров из клана Охотников совершили коллективное самоубийство. Да еще после того, как уничтожили Майка… А вы бы поверили, Лаки?
Черная Кошка медленно качает головой. Надо быть очень осторожной, разговаривая с этим главой одного из вампирских кланов — будто идешь по неверному ноябрьскому льду. И то, что он многим обязан Кошке, ничего не меняет.
— Но это было, я уверяю вас. И я не меньше вашего заинтересована в мести.
Вампир испытующе смотрит на ту, которая так наивна, и, в силу своей наивности — почти непобедима.
— Мы не будем мстить.
— Что?! — а вот это неожиданно.
— Это подстроено "Чистым миром". Вам знакома эта организация, Лаки? Люди, объединившиеся во имя уничтожения сумеречного мира. А мы, как известно, не имеем права просто так убивать людей… Никто не хочет связываться с высшим Орденом.
— Но ведь… — Лаки пытается подобрать слова. — Вы уступаете им, вы… вы… трус!
— Не нервничайте, вам это не идет. Дочь графа Дракулы должна быть спокойна и хладнокровна всё время.
— Не говорите, что мне делать, и я не скажу, куда вам идти, — Лаки хищно оскалилась, нагнулась вперед. Её больше не пугает этот бессмертгный, спасовавший перед каким-то Орденом, который, может быть, вообще не существует. — Вы знаете, кто именно действует от "Чистого Мира".
Она не спрашивала, она утверждала. Вампир вздохнул и расплел руки.
— Имя мне неизвестно. Во главе операции стоит один-единственный человек. Он прибыл в Сан-Франциско месяц назад, сразу же наладил связи с Майком.
— Один человек.. — Лаки снова откидывается назад, задумчиво смотрит в потолок.
— Не догадываешься? — спрашивает Влада у Ксюши. Зрительницы стоят у тяжелых темно-синих штор, прячущих окна, которых на самом деле нет в убежище дряхлого кровососа.
— Но ведь это не может быть…
— Может. Ричард ван Хельсинг пошел по стопам своего почтенного предка Но тот хотя бы сражался честно, а не…
— И ты его убила.
— Да, — голос Влады глух и сумрачен. — Он пытался убить меня. Он убил моих друзей. Энни и… нет, Константин ведь жив! — и Лаки расхохоталась, оседая на пол. Она плакала и смеялась, спрятав лицо в ладонях.
— Жив! Константин… А Дик мертв! И я почему-то до сих пор жива. Зачем, зачем, скажи мне?!
— Лаки… — Ксюша присела рядом, надеясь успокоить девушку, но та оттолкнула её.
— Закрыв веки лучшей подруге? Выпустив целую обойму в любимого? Зачем?!
И Влада расплакалась, сдалась, уткнулась в плечо Ксюши. А голоса заговорщиков всё бубнили на заднем плане… Черная Кошка никогда не позволила себе такого, но ведь она мертва. Она осталась в том же мрачном, пахнущем смертью подземелье, рядом с Энни и Диком…
Почему она только родилась темной? Это… несправедливо.
— 6 —
Девчонки настрочили предлинное письмо Константину — но, по большей части, оно состояло из фразы "Даже не знаю, что написать" и её различных вариантов. Вечером Ксюша почти без посторонней помощи подкрасила ресницы, уложила челку и отправилась на свидание к Дику. Влада, поворчав об ущемлении прав животных, каким-то образом сгинула на весь вечер, оставив влюбленных наедине, за что Ксюша была ей чень благодарна. Конечно, Влада была намного опытней в делах сердечных, но её мудрые советы могли и помешать в ненужный момент.
Под конец вечера, когда ребята уже сидели в кафе, Влада неожиданно проснулась.
"Тук-тук. Есть кто живой? О-о, детка, да у тебя в голове ветер свищет, я ж простужусь на таком сквозняке".
— Замолчи, — огрызнулась Ксюша. — Когда ты будешь сидеть с парнем в кафе, я вообще не появлюсь.
"Когда это будет, надеюсь, я буду в собственном теле. А сейчас мне нужно поговорить с Диком… с Артемом то есть. Только, пожалуйста, не подслушивай".
— А вдруг… — Ксюша отвернулась, прошептала, — вдруг ты его уведешь?
"Смешная шутка. Ксюш, мне этот мелкий бес нужен, как зайцу стоп-сигнал. Всё, кыш".
— Влада? — Артем внимательно наблюдал за лицом девушки.
— Ага, давно не виделись. Мне надо с тобой серьёзно поговорить.
— Говори.
— Какого черта ты морочишь голову девочке?!
На секунуду в круглом веснущатом лице Ксюши почудились хищные черты Влады Цепеш, убийцы.
— Не понимаю, о чем ты.
— Да об этом всем, — прошипела Влада. — Она в тебя влюбилась, как дурочка, а ты что творишь, демон? Знай, причинишь ей вред…
— И что, ты бросишься на защиту обманутой школьницы?
— Я тебя порву в клочья без всяких когтей, — ласково улыбнулась девушка, так что бедного демона пробрала холодная дрожь.
— Охотно верю… Но ты ошибаешься. Мне действительно очень нравится Ксюша.
— Ложь. Она человек, ты — сумеречный. Темный.
— Если мне не изменяет память, — прищурился Артем — ты сама испытывала некие нежные чувства к Ричарду ван Хельсингу?
Теперь за столом сидели два хищника, двое темных, привычно ни на йоту не доверяющие друг другу. Хорошо, что этого не видела Ксюша.
— Раз уж ты такой осведомленный, то ты должен знать, что всё закончилось плачевно.
Артем покачал головой.
— Я не знаю подробностей. Он оказался агентом "Чистого мира"… и предал тебя. Я бы тоже убил.
Влада помолчала, испытующе глядя на парня.
— Ты темный. У тебя предательство в крови, это не исправить.
— Но ты не поступала так с друзьями. И сейчас — кто твердил, что больше не хочет убивать?
— К чему это ты?
— К тому, что ты изменилась. Почему ты не веришь, что и мелкий бес может имениться?
— Да потому что мы темные, дьявол побери! Если ты родился демоном, ты никуда от себя не денешься.
— Люди говорят, что Бог дал нам свободу выбора…
— Это он людям дал, — прищурилась Влад. — А нам — силу. За силу надо платить. Не знаю, правда, чем платят светлые, но мы не можем выбирать свой путь.
— Ты не права.
— Докажи! Слабо?
Темные затаили дыхание, каждый — ожидая ответного хода противника.
— Ты поймешь, — Артем опустил глаза. — Ты должна это понять, иначе…
— Иначе — что?
— Ничего. Просто поверь мне, Влада — мы ничем не отличаемся от людей. Оборотень или прорицатель — на нас нет клейма…
— Я устала от этого бесполезного спора. Оттачивай красноречие на Ксюше.
От Константина пришло письмо с одним-единсвенным словом: "Адрес".
"Ксюша, пиши! Это значит, что он поверил, что, может, он уже что-то придумал… Он всегда придумывает," — голос Влады был так нежен, что Ксюша сначала даже подумала, что в её голове появилась новая постоялица. Но нет, это была прежняя ершистая кошка с острыми коготками в бархатных лапах.
Первые весенние дни прошли в напряженном ожидании. Влада становилась всё более нервной, а Ксюша ей не уступала — во всем были виноваты таинственные дела Артема, о которых он предпочитал умалчивать. А ещё она давеча на математике увидела, как Светка Мышкина прошептала пару слов, глядя на Софочку. И из сумки у последней на перемене выпрыгнула большая отвратителньая жаба.
— Ксюша… Ксюша! — мама безуспешно пыталась достучаться до дочки. — У тебя всё хорошо?
"Моя парень — демон, моя одноклассница — ведьма, а в голове сидит оборотень, осужденный за убийство…"
— Да, мамочка, всё хорошо.
Рот растянул зевок, и Ксюша со вкусом потянулась, так что даже хрустнули застывшие за ночь суставы.
"На полу надо спать, — прокомментировала Влада, которой, собственно, и принадлежал этот кошачий жест. — Давай быстрей, а то в школу опоздаем".
— Пока тебя не было, я могла спокойно опаздывать на пару минут, и всё равно была отличницей… А сейчас прихожу вовремя, и съехала по физике. Что за ерунда?
Но пофилософствовать Ксюше не удалось. На выходе из подъезда, её взгляд встретился со светлыми внимательными глазами высокого парня, явно нездешнего. Константин двумя широкими шагами покрыл разделявшее их расстояние, продолжая гипнотизировать Ксюшу взглядом, потом встряхнул её за плечи, приподнял на носочки и обнял, прижал к себе.
— Влада…
Ксюша, конечно, помнила своё обещание оставить Владу в покое в серьезные моменты, но обещание-то касалось кафе, а не улицы.
— Константин, — Влада вздрогнула и почувствовала, как на глаза наворачиваются незваные и непрошенные слезы. — Я так… Я думала…
— А я знал, что ты жива.
— Конечно, — сквозь пролившиеся-таки слезы рассмеялась девушка, — ведь они сделали моего двойника!
— Зрящего этим не обманешь. Но новость о том, что ты в чужом теле…
— Но ведь симпатичное, правда? — оборотень отошла на пару шагов, словно демонстрируя другу новый наряд. — Это я его таким сделала.
"Оно и было неплохим, я не жаловалась," — встряла Ксюша. Константин замер.
— Ксения здесь? Приятно познакомиться.
— Ей тоже, — торопливо ответила Влада. Ей не терпелось взять за руку друга, прикоснуться к нему ещё раз, убедиться, что он — живой. — Расскажи мне.
— Сказку?
— Да. Про тебя. Про Сэма. Про… про моих родителей и двойника. Рассказывай, говори что хочешь, только не уходи больше…
"А школа?" — пискнула россиянка.
— Какая школа, Ксюша?! Забудь на сегодня даже это слово.
Гордость десятого класса поворчала, но больше для порядка — этот Константин, такой странный, такой… не такой. Ксюше определенно чувстовала вкус в сумеречных парнях. И неважно, что болтают они по-английски, и россиянка понимает всё через пень-колоду, а где-то и вовсе выпадает из разговора.
…- Но я до сих пор не уверена, стоит ли ему доверять.
— Почему бы и нет? — Константин пожал плечами. — Главное, чтобы я смог с ним увидеться, и тогда я скажу тебе точно. Но, знаешь, Влада, если он не боится встречи со зрящим, значит, и вправду заинтересован в помощи тебе.
— Не понимаю, почему.
Константин вздохнул: хоть Влада и заметно изменилась, она всё не желала отказываться от своекй концепции глобального эгоизма, где всё делается лишь на благо себе.
— Что ж, не всё сразу… но ты хотя бы терпимее стала относиться к обычным людям. Благодаря Ксении.
— Да, Ксюша, она… знаешь, мне начинает казаться, что, — Влада осторожно подбирала слова, боясь сказать больше, чем позволяет её репутация. — Кажется, что люди счастливее нас, сумеречных — они могут выбирать свою судьбу. И они свободнее. Они… они действительно могут помогать другим просто так.
— Уже хорошо. А нам ты, значит, отказвает в альтруизме?
Оборотень спрятала ответ в задумчивой улыбке.
— Я ещё кое-что поняла. Хочешь, раскрою секрет?
Влада-Ксюша наклонилась к уху Константина, и парень вспомнил, как подруга щекотала его усами, когда еще только училась превращаться в кошку и обратно.
— Убивать нельзя! Никого, ни темных, ни светлых, ни людей. Я раньше думала, что, если кто-то причинил много зла, то от его смерти всем станет только легче.
— А сейчас? — зрящий подбодрил Владу.
— Энни. Она ведь была чернокнижницей — самой настоящей, с кучей грехов на совести. А нам с тобой больно из-за того, что она… она… ты понимаешь.
Они помолчали, вспоминая светловолосую круглощекую Энни. Энни-хохотушку, путающую заклинания. Энни, способную ночь напролет танцевать в клубе, а днем засыпать на уроках в колледже. Больно.
— Никогда. Никого. не убью, — прошептала Влада, подводя итог своим секретам.