Глава 1
— Выродок!
Это было первое слово, которое он услышал в своей жизни.
Кирха с отвращением отпрянула от младенца, лежавшего на темном алтаре подле их матери.
— Что такое? — Скъяви поднесла поближе огонек тусклой ритуальной свечки. — Ах!..
Госпожа Дома, Мать, с трудом подняла голову — эти, четвертые, рода дались ей ой как нелегко. По коже сбегал горячий пот, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание.
— Ты родила урода, госпожа! — визгливо расхохоталась Скъяви и в тот же миг, отброшенная невидимой мощью, ударилась всем телом о стену святилища и сползла вниз бесформенным кулем.
Старшая жрица Дома Кенррет — Слуг бездны — даже не посмотрела на младшую сестру, поплатившуюся за свою бесцеремонность. Она подхватила младенцев на руки и поднесла к Госпоже.
— Его кожа намного светлее, чем должна быть. И холоднее — ты видишь? И глаза — желтые, — Жрица не смогла сдержать дрожи отвращения.
Мать сделала слабое движение рукой, которое Кирха расценила по-своему.
— Не трудись, Госпожа, я сама принесу в жертву этого выродка!
Скъяви, уже оправившаяся от колдовского удара, с виноватым видом подносила к губам Матери флакон с эликсиром.
— Нет, Кирха, — голос Матери Кенррет окреп. — Дому нужен маг. А я… боюсь, это мой последний ребенок, новых родов не выдержу.
— А если у него нет дара?
— Если до семи лет он не проявит способностей, Ллос получит свою жертву. Скъяви, позаботься о младшем.
Подождав, пока дхаэроу уйдет, женщина приподнялась на алтаре с помощью старшей своей дочери.
— Помоги мне одеться.
Кирха со всей возможной почтительностью подала матери её повседневное облачение. БОльшую часть свечей, раздражавших чувствительные глаза дхаэроу, потушили еще раньше.
— Теперь позови Ззида. И можешь возвращаться к своим делам.
— Слушаюсь, госпожа.
Кирха слегка поклонилась и ушла, шелестя ритуальной хламидой Жрицы Ллос.
Мать допила эликсир, теперь она чувствовала себя намного лучше. Рождение неправильного ребенка могло стать сильным ударом по Дому, и так вызывавшему неблагосклонность Ллос в последнее время. Но, с другой стороны, легенды гласили о том, что дхаэроу с физическими недостатками часто компенсировали это огромной внутренней силой.
Эрелис позволила себе вздохнуть — и, поморщившись, провела ладонью по крепкому животу — проклятье Ллос, если и этот ребенок не окажется магом, то…
Додумать неприятную мысль Мать не успела — в залу втолкнули её последнего любовника, отца выродка.
Выродок — это приговор. И, судя по учащенному дыханию мужчины и капелькам пота на лбу, Ззид об этом уже знал.
В любое другое время Мать не отказала бы себе в удовольствии помучить низшее существо, заставить умолять о смерти, но сейчас у неё не было сил… Женщина просто и без затей открутила бывшему любовнику голову. Стоя на коленях в луже горячей липкой крови, она отпила глоток из разорванной артерии, задумчиво облизала губы. Так поступают самки-паучихи после спаривания: быть может, Ллос зачтет это в плюс Дому Кенррет?
Глава 2
Скъяви сбросила одежды и подошла ближе к зеркальной стене.
Шрамы. Отвратительные воспаленные отметины исполосовали правую руку и плечо чернокожей дхаэроу. А всё этот маленький ублюдок, забери его Ллос!
Жрица зарычала, чувствуя внутри удушающую волну звериной ярости, которая требовала выхода — и немедленно! Дхаэроу молнией вылетела из комнаты, не озаботившись одеванием. Две невезучие служанки — дерри(1) и воин-дхаэроу были разорваны на части призванными божественными силами. Скъяви удовлетворенно улыбнулась, прислонилась к стене, втягивая раздувшимися нервными ноздрями аромат смерти и крови — какой деликатес для жрицы безумной Чес'саун!
— Опять разбрасываешься слугами, сестрица? — вышедший из темноты Ксандар мимоходом пнул ушастую голову дерри.
Скъяви только фыркнула.
— Есть ведь и другие способы снять напряжение, восьмилапка…
Брат прижал Скъяви к стене — да она и не сопротивлялась. Он уже нашел губами её жадный чувственный рот, но им помешали. Скъяви нехотя оттолкнула мужчину от себя.
— Кирха, какого демона ты здесь делаешь?!
— Следи за словами, — спокойно предупредила старшая. При взгляде на жертвы плохого настроения жрицы она только приподняла бровь.
— Снова Младший?
— Да! Кирха, я…
— Обязана воспитывать Младшего, — подхватила Кирха всё так же равнодушно, но за этим равнодушием скрывалась сила, заставившая Скъяви отвесить почтительный поклон и убраться восвояси.
Ксандар ждал. Он, воспитанный в лучших традициях агрессивного матриархата, не смел вмешиваться беседу любящих сестер, ибо старшая, не испытывавшая к нему симпатии, могла запросто лишить воина руки, ноги… или ещё на что фантазии хватит.
— Иди за мной, мужчина.
В малом алтарном зале Кирха опечатал стены заклятьем. Ксандар молчал.
— Мужчина… Ксандар. Что ты думаешь о Младшем?
— О выродке? О нём разве надо думать, Старшая?
Плеть Жрицы обожгла бы щеку воина, но тот успел уклониться. С этой сестричкой не пошутишь.
— Думаю, он — наше спасения. Через месяц выродку исполниться семь, и Мать даст ему имя.
— Имя… да. Мать хочет вернуть благосклонность Ллос, — дхаэроу обошла алтарь и встала напротив Ксандара, напряженно и тревожно глядя тому прямо в глаза цвета запекшийся крови — глаза настоящего темного эльфа. А не золотисто-желтые, как у маленького уродца!
— Это похвальное намерение, — отозвался Ксандар.
— Ллос… она не вернет нам свою милость. Никогда.
— Что?!
Для воина это открытие было равносильно объявлению конца света. Без поддержки богини-паучихи дом Кенррет был обречен на гибель.
— Она говорила со мной. Великая Восьмилапая отвела выродку роль разрушителя: он погубит Мать и всех, кто к ней присоединиться. Остальные смогут основать новый Дом.
— А не проще ли убить желтоглазого сейчас?
— Ллос хочет поразвлечься. Ксандар, я предлагаю тебе и твоим воинам союз. Мы воспитаем ублюдка — так, чтобы он был достаточно силен, чтобы в своё время смог уничтожить Мать.
— И мы будем знать все его слабости, чтобы убить опасного союзника после, — тонкие губы воина растянулись в усмешке. — Изящно, Старшая.
— Так ты принимаешь условия?
— Есть ли у Младшего шанс выполнить это?
— Ты видел Скъяви? — вопросом на вопрос ответила Жрица Ллос. — У выродка неплохой магический потенциал, но важнее всего — его сила воли, благодаря которой он способен противостоять даже нам, слугам Богинь. Я сама займусь им после получения имени. Надеюсь, он не прикончит сестру… до ритуала.
— Младший не любит Скъяви, — с умным видом поддакнул Ксандар.
— Это не удивительно. Но вообще он какой-то странный. Не похож на дхаэроу. Не знай я Ззида, то подумала бы, что отец желтоглазого — светлый.
Заговорщики тихо и нервно рассмеялись.
— В чем состоит моя задача, Старшая?
— Обучать его владению оружием — всему, что знаешь сам, понятно? Он ДОЛЖЕН стать нашим идеальным орудием убийства.
— Конечно.
"Как же! — хмыкнул Ксандар, прогоняя в уме разговор с гадюкой-сестрой. — Обучи его всему, что знаешь сам и после убийства Эрелис выродок расправится с тобой. Нет, милая Кирха, ты Старшая — и право первой предстать перед Ллос в мире мертвых — твоё!"
Всё же Ксандар решил заглянуть в комнату к младшему сыну дома: интересно было посмотреть на дитя, умудрившееся покалечить сумасшедшую Жрицу Чес'саун.
Воин-дхаэроу цыкнул на троллей, державших стражу у двери, и горбатые твари разбежались, побросав тупые боевые топорики. Какие воины, такое и оружие.
Семилетний эльф лежал ничком в углу залы. На звук открытой двери он даже не отреагировал — впрочем, как и на сапог брата, которым тот пошевелил измочаленную тушку младшего.
Ксандар вздохнул и присел на корточки. Противно даже прикасаться к темно-серой коже ребенка — как противно любое уродство.
— Эй, змееныш.
Ноль внимания.
— Младший, я с тобой говорю!
Худощавое тельце, покрытое шрамами, содрогнулось в попытке встать. Да, Скъяви неплохо "потрудилась", воспитывая ребенка — в лучших традициях богини пыток Чес'саун. Теперь каждое сокращение мускулов вызывает у Младшего адскую боль.
Ксандар терпеливо ждал, пока взгляд отвратительных желтых глаз сфокусируется на нем: таков участь всех мужчин-дхаэроу — терпеть. От матерей., сестер, жриц… И погибать на алтарях. Если повезет — в бою.
— Змееныш, ты меня слышишь? Я твой старший брат, Ксандар. Я — воин. Понимаешь?
— Да, — прошелестел ответ. — Тебя… тебя тоже бьет сестра?
— Да, — поколебавшись, ответил воин, лелея в мыслях новорожденный план. — К нам, к мужчинам, всегда так относятся. Но… что ты спросил?
— По… почему?
— Почему?!
Если ребенок задается такими вопросами — значит, с ним точно что-то не так.
— Не важно. Ты — мы с тобой — мы можем это изменить. Хочешь, чтобы сестра тебя не била? Тогда запоминай: через неделю, во время ритуала получения имени, скажи Матери, что хочешь обучаться воинскому мастерству. И ни в коем случае не показывай, что знаешь меня, понятно?
Мальчишка, за время нереально длинной речи старшего брата успевший сесть, привалившись к стене, серьезно кивнул. Он был совсем худой и костлявый, с выступающими высокими скулами, широким лбом и жуткими янтарными глазами. В сердце Ксандара шевельнулось нечто вроде жалости — шевельнулось второй раз в жизни и замерло, издохнув, видимо, уже окончательно.
— Слушай, выродок… А почему тебя бьет Скъяви?
— Сестра говорит мне выполнять заклинания. Я выполняю, и она меня наказывает.
— И что за заклинание было сегодня?
Желтоглазый опустил веки и скривился, пытаясь принять более удобное положение.
— Фантомный зверь — грифон. Он бросился на меня. А потом на сестру — почему-то.
— Действительно, почему, — одобрительно-издевательски отозвался Ксандар, но, к его изумлению, мальчишка начал возражать.
— Нет, я правда не знаю! Сестра сказала, что… что это я натравил на неё фантома!
— А ты что, этого не сделал?!
— На Сестру? — испугался уродец.
— Идиот, — резюмировал Ксандар, гадая, не вызвали ли побои Скъяви такое странное размягчение мозгов у Младшего.
П р и м е ч а н и я:
(1) Дерри — подземный низкорослый полуразумный народец. Похожи на помесь кошки и человека.
(2)Чес'саун — богиня пыток.
Глава 3
В главном Алтарном Зале маги зажгли несколько темно-фиолетовых огней, чтобы не смущать глаза темных эльфов, привыкших к мраку подземелий Рраена, чтобы отметить важное событие — доселе безымянный младший сын дома Кенррет должен получить имя и стать полноправным членом семьи.
Виновник торжества, облаченный в официальный наряд с символом дома — глаз с арбалетным болтом в зрачке, стоял перед троном Матери, преклонив колени и опустив глаза. Остальные члены семьи — Кирха, Скъяви, Ксандар и любовник матери — Валнар, расположились полукругом, согласно своему положению.
Мать Эрелис подошла к своему коленнопреклонному отпрыску.
— Кто ты?
— Дхаэроу.
— Кому ты служишь?
— Восьмиглазой.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы умереть.
В руках Матери хищно блеснул ритуальный кинжал и впился в плечо ребенка. Он даже не вздрогнул — после пыток Скъяви это было детской забавой.
— Кто ты? — один поворот кинжала.
— Никто.
— Кому ты служишь?
— Никому, — лезвие входит чуть глубже, жадно вгрызаясь в мягкую плоть.
— Зачем ты здесь?
— Не знаю… — юный эльф не выдерживает и поводит плечом, стремясь облегчить боль. Удовлетворенно кивнув, Мать Эрелис извлекла кинжал — Ллос не терпит спешки.
— Слушай мою волю, благословленную именами Ллос и Олдха: отныне имя тебе — Иззмир Кенррет. Велением Восьмиглазой, ты будешь изучать искусство чародейства; если же не подчинишься воле моей или темных богов, то пусть палаты Чес'саун будут тебе домом!
"До чего пафосно", — зевнул Ксандар, внешне сохраняя крайнюю степень заинтересованности.
"Я постараюсь, чтобы ты привыкал, выродок!" — размечталась Скъяви.
…И только мысли Кирхи были скрыты от чар Матери Эрелис.
— Кто ты?
— Иззмир.
— Кому ты служишь?
— Дому Кенррет.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы жить.
В нужный момент слуги впустили в Залу ллотов — любимцев Жрицы Восьмиглазой. Эти гигантские пауки заполнили все шевелящимся скрежещущим покровом; особенно много их было возле лужиц крови юного Иззмира Кенррета, стекающей из раны на плече.
— Иди, и пусть слуги залечат тебе рану… Что, ты хочешь что-то сказать?
— Да, Мать, — звонкий голос мальчишки чуть окреп, но с колен он по-прежнему не вставал (потому что они — еоленки — дрожали и отстукивали весёлую гномью польку). — Я прошу брата Ксандара обучать меня воинскому искусству.
"А?!" — неоригинально удивился последний.
Мать спрятала улыбку и благосклонно кивнула Младшему… нет, Иззмиру. Похоже, что он и в самом деле станет спасением семьи. Если только…
Глава 4
Ксандар ждал Кирху после тренировочного боя со скимитарниками — жрица Ллос с утра пораньше посвящал Иззмира в тайны магии.
Дхаэроу опрокинул на себя ведро прохладной чистой воды из подземной реки и фыркнул, отряхиваясь, как какой-нибудь мохнатый дерри. Проходящая мимо жрица бросила на него презрительный взгляд — мужчина, низшее существо, что с него взять?
"Низшее существо" поднял глаза — круг на своде пещеры раскалился до 120 градусов, что теплочувствительные глаза дхаэроу зафиксировали как изменение цвета с желтого на белый.
Этот круг — нечто вроде дани прошлому, когда дхаэроу еще жили на поверхности земли, а не в благословенной тьме Рраена. Жрецы говорили, что там, наверху, есть одна-единственная огромная пещера, а на своде день и ночь горит обжигающим светом круг, который опаляет всех несчастных верхожителей. "Сказки" — так презрительно фыркал каждый второй темный эльф, но в глубине души верил. Впрочем, их светлые сородичи, безжалостные и извращенные, вполне заслужили такую кару! Жить на поверхности… бррр, вот это кошмар…
— О чем замечтался? — к Ксандару подошла Кирха. Она тоже подняла голову, но не увидела на своде пещеры ничего необычного, что могло бы привлечь внимание дворянина-дхаэроу.
— Прости, сестра. О чем ты хотела поговорить?
Жрица вздохнула — брат, единственный, кто подходил на роль партнера, был слеп, как муха в паучьих сетях…. Беспомощен. Слаб. Но — что поделать?!
— О… о Иззмире.
— А, — Ксандар сразу потерял интерес. — Ну?
— Ну? Брат, двенадцатилетний мальчишка ранил тебя на тренировке…
Глаза воина вспыхнули огнем ярости.
— Откуда… Кирха!
Руки Жрицы остались сомкнуты под широким балахоном, но невидимые путы сдавили воина, заставив его упасть на колени и схватить за горло.
— Сестра. Жрица Восьмиглазой. Старшая Жрица, — лениво перечисляла женщина, глядя поверх белобрысой макушки брата. — Но не смей произносить моё имя своим нечистым языком… мужчина.
Хрип полузадушенного дхаэроу несколько удивил Жрицу.
— Ах да… свободен. Я готова выслушать твои извинения… позднее. Сначала — расскажи мне об успехах Желтоглазого.
— Он… да, он делает успехи, — Ксандар потер жестоко саднящее горло. — Любимое оружие — скимитары. Он ловок, усерден, быстро перенимает науку. И… не зря ему Мать подобрала такое имя! "Чародей, который скрывается". Не лицо, а маска — идеально хладнокровный… змееныш.
Женщина улыбнулась — этого самца беспокоило только то, что ученик мог превзойти своего учителя.
— Это хорошо. Подбери ему другого наставника — которого мальчик не сможет ранить… В магии, кстати, он тоже весьма неплох. Ллос знает, на кого делать ставки: через три года Иззмир будет учиться в Чародейской Академии. И продолжит занятия с мастером-оружейником.
— У тебя грандиозные планы, — не сдержался Ксандар.
— Учись, — милостиво разрешила Ллос. — А пока я хочу, чтобы ты объяснил младшему еще кое-что.
— Да, Жрица Восьмиглазой?
— Этот его "любимец", нетопырь…
Чернокожий мальчик дхаэроу, с убранными в жидкий хвостик серебряными волосами сидел в углу своей каморки, видимо, по ошибке, называемой "покоями".
Слишком высок, но ладно сложен, без подростковой угловатости, с непривычно мягкими чертами лица. И — проклятая радужка цвета расплавленного золота!
Иззмир сосредоточился, собрал рассыпанную в мире энергию и создал четыре шарика света — два алых, как загадочные рубины в глаза статуй богов, и два желтых, отвратительного цвета — глаза выродка.
Впрочем, эти глаза лучше переносили воздействие света — но как это могло пригодиться в будущем, юный маг не понимал.
"В каком еще "будущем", оптимист демонов?" — одернул себя подросток.
Мать ждала ребенка. Иззмир просто физически ощущал желание всех членов семьи Кенррет, чтобы этот ребенок был магом — магом с нормальной внешностью и характером. А Скъяви выражала эту надежду вслух и по нескольку раз за круг — ведь тогда она наконец-то заполучит желтоглазого в качестве подопытного.
Брр… Мальчик передернулся. Смерть — перспектива, в миллион раз более приятная. Но от немедленного самоубийства мага спасало внятное предчувствие: у матери родится девочка. А девочек, как известно, не обучают нечестивому (но такому необходимому!) ремеслу чародея — и у Иззмира будет шанс прожить чуть дольше.
Иллюзий насчет своей судьбы мальчик уже давно не питал — это постарался брат, объяснивший законы общества, где мужчина, даже дворянин, существо низшего сорта, Кирха, фанатично преданная Восьмиглазой Ллос, и, конечно, Скъяви — милая чокнутая садистка. Оставалось только надеяться, что дар предвидения и на этот раз не обманет, что младшая сестра будет иной…. Только надеяться — ибо богов этого жестокого мира молить бесполезно.
Ларва, гигантский (но очень воспитанный) нетопырь нетерпеливо куснул задумавшегося хозяина за палец.
— Да знаю я, что пришло время кормежки, но…
Чересчур уж добра была сегодня старшая сестра — как затаившаяся виверна….
— Она опять что-то придумала, — объяснил подросток ларве, почесывая того за ухом. Нетопырь раскрыл пасть и издал счастливый ультразвуковой писк.
— Успокойся, Ларва… Ларва!
Летучая мышь села на макушку Иззмира и закрыла крыльями его глаза, продолжая довольно пищать: вскоре два друг катались по полу, вереща на одинаковой частоте.
Полуразумная летучая мышь да вечно занятый тренировками брат — вот и всё, что скрашивало жизнь юного дхаэроу…
— Младший!
Иззмир перекувыркнулся через голову и торопливо поприветствовала Ксандара, пытаясь отдышаться.
— Так вот, значит, как ты магией занимаешься.
— Я и занимался! Просто ларва, он…
— Он мешает тебе?
— Нет, нет! Он ведь мой союзник(1).
— Союзник, — задумчиво протянул Ксандар. — Дай мне его сюда, младший… или уже не младший?
Иззмир вздрогнул. Но Ксандару можно доверять… можно ведь?
— Брат, у Матери будет дочь.
— А? — привычно отреагировал воин, а потом до него дошло. — ЧТО?! Ты-то откуда знаешь?
— З-знаю… У меня это… бывает, — и маг кашлянул, стараясь придать важность своим словам.
— Бывает, да? Что ж, ладно. Ты говорил еще кому-нибудь?
— Я что, тролль?
— А кто тебя знает… В любом случае, времени на этого "союзника" у тебя больше не будет.
Дрогнула рука старшего дхаэроу — и нетопырь тяжело упал на каменный пол. Последний раз судорожно дернулись крылья — и глаза затянуло тусклой пленкой смерти.
Иззмир оцепенел, не в силах понять случившееся. Ксандар потянул метательный нож из спинки нетопыря — помогая себе, он наступил на тушку, — хрустнули тонкие кости, нож с хлюпаньем вышел из раны.
— Запомни, младший…
Щупальца силы, гибкие, похожие на струи горячего подземного потока, ударили Ксандара, сбили с ног и швырнули к стене, превратив рубашку и кожу на спине в лохмотья. Второй раз за круг воин почувствовал, как хрустят сдавливаемая грудная клетка, как от нехватки воздуха темнеет в глазах…
Когда дхаэроу очнулся, его брат сидел у тушки летучей мыши, поглаживая слипшуюся от крови шерстку.
— Ну, выродок…
Ксандар вышел из каморки желтоглазого, захлопнул дверь и подул на костяшки пальцев — саднило кожу, сбитую о твердолобого младшего братца. Он даже не сопротивлялся наказанию.
— Он не убил тебя, — задумчиво проговорила Кирха. — Хотя мог.
— Я его тоже, — огрызнулся воин.
— Не испытывай судьбу, — мягко предостерегла его сестра, и мужчине пришлось скрипнуть зубами и согнуться в поклоне перед жрицей.
— Старшая, а ты бы не слишком расстроилась из-за моей смерти.
— Я была здесь — наблюдала. Вмешалась бы, если что… может быть.
— И каковы итоги наблюдения? — голос Ксандара был вежлив до издевки.
— Неутешительные. Мальчик расстроился из-за гибели какого-то животного… и даже не убил виновника, то есть тебя. Он неисправим. Во имя Ллос, я просто теряюсь!
— И всё же, не надо играть со мной ради экспериментов над младшим, мы — союзники.
— Союзник нужен лишь пока он полезен — ты ведь это хотел объяснить младшему?
Кирха улыбнулась.
"Виверна", — мысленно окрестил брат, даже не догадываясь, как одинаково они с Измиром сморят на Старшую Жрицу.
— Я сейчас пойду к Алтарю — достань мне парочку рабов для жертвы Ллос. Хочу узнать, какого пола будет ребенок Матери.
— Он… э…
— Что?
— Ничего. Просто сейчас нет свободных рабов.
— Так пришли какого-нибудь воина, и побыстрей! — раздраженно прикрикнула Кирха.
П р и м е ч а н и я:
(1) В языке дхаэроу нет слова "друг", но, без сомнений, Иззмир хотел выразить именно это.
Глава 5
Так хотелось заткнуть уши! Ритуальное пение жриц не заглушало криков боли и стонов Матери Эрелис…
Иззмир уже прекрасно знал, откуда берутся дети, но думать, что и он, и Кирха, и даже Скъяви жили ценой таких мук, было слишком… стыдно.
Когда это слово, вычитанное в старинных книгах, всплыло в памяти подростка, он сам так удивился, что на секунду отвлекся от происходящего в малой Алтарной Зале. Стыдно… Это когда ты что-то делаешь, а потом понимаешь, что это было неправильно. Так что же, неправильно было рождаться?
"Это уж точно", — горько усмехнулся Иззмир. Вообще непонятно, как остальные могут жить здесь и еще и бояться умереть!
Для чего же тогда жить? Зачем?.. "Только ради того, чтобы найти другой мир!" Мир, где всё по-другому….
Иззмир, знавший лишь Митерх — государство дхаэроу, — даже не мог себе представить иного уклада жизни, но что-то — может, снова пророческий дар? — подсказывало ему, что есть место, где "брат", "сестра", "союзник" — не просто слова. Где смерть не является нормой, а пыточная палата не расположена рядом с твоей комнатой! Где боги не безумны и не требуют кровавых жертв. Где в центре города не стоит пропитанный болью храм Ллос….
В книгах, хранящихся в Доме, Иззмир встречал упоминания робкие упоминания о Верхнем мире, в котором дхаэроу жили до Раскола со своими светлокожими собратьями. Однако в тех же книгах говорилось, что светлые эльфы жестоки, нечестивы и безжалостны.
Интересно, что может быть названо "жестокостью" по сравнению с ритуалами Паучихи?!
Новый звук ворвался в мысли подростка и сбил все рассуждения. Это был плач, но плач не жалобный, а скорее требовательный. Мальчик напрягся и отступил в сторонку — если женщины поймут, что он подслушивал, ему крышка. Крышка урны с прахом.
В зале послышалось восклицание: "Опять!", брань и проклятья, которые перекрыл зычный голос Матери.
"Только не убивайте её, только не убивайте!" — зажмурившись, молил неясно кого Иззмир…
— Иззмир!
Подросток открыл глаза и вытянулся перед Кирхой. Мысли о предстоящем наказании вылетели в одно мгновение. Стоило ему поймать взгляд новорожденной сестренки — взгляд желтых… нет, золотых глаз!
— Займись Младшей. Отнеси её в мои покои и утихомирь — я приду через четверть малого круга.
— Д-да, Старшая…
Мальчишка бережно принял на руки сверток с малышкой. Пухленькая, кругленькая…. С эбеново-черной кожей — и с золотыми, яркими, сияющими в вечной тьме Рраена глазами!
— Я позабочусь о тебе, слышишь? — прошептал Иззмир на ухо сестренке, прижимая её к себе.