ДАРМ'РИСС
— Доброе утро, детка. Как спалось?
— Отвратительно, пупсик, — прошипела она, потягиваясь. — Испытываю желание покинуть это гостеприимное место как можно скорее. Только вот…
Да. Гинунгагап. Зеркало. Я ничего не скажу богам… пока.
— Нет, Лаэли, мне тоже не приснилось идеальное решение проблемы этого зеркала, — я опередил вопрос, на всякий случай припоминая её имя. Как бы то ни было, я не восторге от того, что меня называют пупсиком.
— Мы расскажем об этом преподам? Или нет? Я имею в виду, у них и так дел хватает. Попробуем разобраться сами.
Ради разнообразия я согласился сразу же.
Мы запечатали, как могли, трещину и наложили все имеющиеся в наличии сторожевые и отпугивающие чары на вход в тоннель. Я бы, конечно, сразу поставила что-нибудь режуще-колюще-убивающее, но девчонка решительно воспротивилась. А, ну и демон с ней.
Открыл портал и отправил её в МУМИ, приказав поспать хотя бы пару часов перед занятиями, а сам кое-как дополз до поместья. Не отвечая на расспросы Майстры, закрылся в комнате, с огромным удовольствием стянул с себя парадный камзол. Демон, ну и неудобный же он.
— Ты просто не умеешь носить костюмы, варвар, — презрительно прокомментировало зеркало.
— Заткнись.
— Но я же вижу, что ты хочешь поговорить.
— Гори в аду.
— Тебе так одиноко, бедный мальчик…
— Замолчи, безмозглое стекло!
Я заорал так, что его поверхность пошла рябью. Успокоившись, зеркало отразило… Лаэли. Лаэли…
— Её ты не ударишь.
Лаэли. Лаэмур — Летящая, если бы ты была дроу. Лэалилэ — Затерянная в Тенях, если бы ты была эльфийкой… Но ты человек.
Такая глупая, такая умная. Доверчивая и проницательная, легкомысленная, словно ветер, и серьёзная. Скользящая по воздуху солнечным лучом, крадёт смех у птичьего пения и колдовской взгляд из глубин моря…
Стоп. Что за светлый в меня вселился? Кенррет, приди в себя, немедленно!
Зеркало разлетелось на мелкие осколки. Один из них удивлённо прошептал:
— Я думал…
— Для таких, как ты, это вредно.
Л
АЭЛИ
Смущённо потупившись, изо всех сил изображая искренность и раскаяние (эх, Станиславского бы сюда!), мы с дроу стояли в кабинете Инидия. Куратор, тихо офигевая… пардон, недоумевая, вертел в руках наши инвалидные амулеты.
— Повторите-ка ещё раз, ЧТО вы с ними сделали?!
— На них сел каменный тролль…
— Потому что он подумал, что это мы…
— Мы ведь навели иллюзию.
— А сами в это время сплели Изумрудную Сеть…
— И поймали тролля!
— И отвели его в Город Мира.
Инидий почесал щёку, на которой проступала некоторая благородная небритость. Судя по этому — и по чёрным от недосыпа тенями под глазами, у нашего наставника тоже были бурные выходные.
— Не то что бы я вам не верил, ребята… Но уже одно то, что вы так складно врёте (в порыве вдохновения я хотела возмутиться, но яростный взгляд дроу буквально пригвоздил меня почище пятой точки упомянутого тролля) внушает надежду, что вы сами уладили дело. Так?
— Конечно! — с воодушевлением, но без капли уверенности соврали мы.
В конце концов, получили новые амулеты (и сто полезных советов на будущее) и вышли в коридор.
— Что ты задумала?
— А ты?
— Я первый спросил.
— А девушкам надо уступать.
— Где девушка? — дроу огляделся. Я нацелилась влепить ему подзатыльник, но передумала.
— Хорошо. Я хочу поискать примеры похожих анти-структур. Покопаюсь в книгах, поговорю со Стейси, побегаю по мирам. Кстати, ты покажешь мне, как настроить амулет на переноску в тот тоннель в Рраене?
— Нет.
— Что?!
— Что слышала, детка. Если тебе снова захочется сунуть нос в мышеловку… маголовку, найди сначала меня. Я хочу на это посмотреть.
— Но…
Дроу взял мой амулет. Он укусил себя за палец и выступившей каплей крови начертил руну на сером матовом камне. Амулет слабо вспыхнул и поглотил знак.
— Теперь ты всегда сможешь перенестись пред мой светлый… тёмный лик. С амулетами подобного рода легко обращаться. С помощи сути объекта субъект вводит в суть амулета идентификационный символ объекта. Всё понятно?
— Э… — очень умно высказалась я.
Дроу вздохнул и возвёл очи к потолку.
— Ты меня бесишь, дроу. Объясни хотя бы, что является сутью мира!
— Читай книжки, детка.
— Лаэли! — аспид прервал нашу игру в гляделки, грозившую перерасти в драку. — Где ты была, звёздочка моя? Я так волновался — ведь обещала вернуться вчера вечером…
— Прости, пришлось задержаться, — я потянулась и быстро поцеловала его. Глаза онъа сверкнули.
— Точно всё в порядке?
— Не извольте сумлеваться. Пойдём, я буду искуплять свою вину. Кенррет, благодарю за объяснение. Кто сказал, что магам нельзя расслабиться? Ad notam (1), Аспид неплохо целуется.
ДАРМ'РИСС
Звёздочка моя'? 'Я волновался'?! Боги и демоны, что это было?..
Бедняга онъ. Клянусь поцелуями Шэли, он и не подозревает, что за 'сокровище' ему досталось… Странно, почему я вообще об этом думаю?
Так. Девчонка возьмёт на себя поиски похожих случаев и структур. Сомневаюсь, что ей это удастся, но чем боги не шутят. А что буду делать я? Как запечатать Гинунгагап? Вряд ли боги устроят для меня вечер вопросов и ответов, со своим правилом невмешательства. Где искать ответ?
Собирать по каплям, по крупицам. Наверняка в других мирах найдутся такие балбесы, подобные мне, которые нашли эти проклятые зеркала. Я буду искать их следы… тени следов. Что ж, тени — как раз по моей части.
С тех пор я почти всё время проводил в библиотеке. Толку было мало. Лаэли тоже пропадала где-то, и с теми же результатами — судя по хмурым взглядам, которыми мы обменивались.
Нирвана, Деметра — в этих мирах зеркала разбиты. Что делать?
— Наглеть, — заявила как-то девчонка.
Я заметил у неё на шее засос. Хоть бы постеснялась.
— Объясни.
— Придти к тому магу, который хотел тебя убить, и…
— Проще сразу в Хель.
Она фыркнула.
— Ну и сиди со своими записями, книжный червь.
— Бестолочь пустоголовая.
— Кретин лопоухий.
— Себя-то в зеркало видела, гуманоид?
— Органика, завидуешь?
— Отсутствию мозгов.
— Гори в аду.
— Девушек пропускать надо.
— Где девушки? — она ухмыльнулась, цитируя меня.
— О! — я указал пальцем за её спину, а когда она отвернулась, дёрнул за косу.
В меня полетела коробка с шахматами…
ЛАЭЛИ
В начале лекции по Медитации Инидий объявил, что пора подумывать о курсовой. Её делают в группе не более трёх существ или в одиночку. Тема — любая, практическая или теоретическая. От того, примет ли курсовую комиссия, зависит дальнейшая учёба — и никакие высшие баллы на экзаменах не спасут провалившихся…
В Содом тебя через Гоморру! Мало мороки с зеркалами, так и курсовая села на нос. И ещё в Хеле какая-то ерунда творится, так что Хаос периодически властно забирает моё сознание…. Спасибо, хоть не на парах.
— Лаэли, вы с нами? — Ринальдо, преподаватель предметной магии, посмотрел на меня поверх своих ног, закинутых на кафедру. Преподаватель (профессором его назвать язык не поворачивается), парил в воздухе на расстоянии пары метров от земли.
— Да, конечно!
Я состроила ему глазки, и препод фыркнул.
— Mon ange (2), повторите мои последние слова.
- 'Лаэли', вы с нами?'
— Лаэли, я пожалуюсь на вас профессору Инидию.
— Вы не способны на такую подлость, — вздохнула, украдкой поглядывая в свои конспекты, которые способны была записывать даже в бессознательном состоянии. — Основные линии магической энергии, протекающие в мирах, пересекаются в местах, условно названных Узлами. Узлы имеют собственные характеристики — например, узел Каменной песни или Открытия Врат; от этих характеристик зависит, в какой области магии чародей может использовать полученную силу. И… эм… Ну, всё.
— Спасибо вам, милая. Надеюсь, в обозримом будущем вы будете так же усердно конспектировать мои нетленные слова.
Я продолжала улыбаться вампирской плотоядной улыбкой, честно скопированной с Габриеля, когда какой-то мелкий йома дёрнул меня посмотреть на Ринальдо. Нет, ну в глазении на этого обаятельного учёного мерзавца не было ничего необычного, но посмотрела на него я с помощью Хаоса… Всё равно, думала я, препод даже не заметит вторжения в свою ауру!
Однако. Я/Хаос играючи обошёл защиту мага и вторгся в его личное пространство…
Мысли — много. Так много, что, кажется, столько и не поместиться в голове обычного существа.
Я/Хаос равнодушно стояли посреди этого потока, вылавливая интересные для меня/него нити.
Курсовая… Нет, это безнадёжен. А если? Странные узлы… Зеркало или картина?
Зеркало?
С огромным трудом отцепила своё покалеченное сознание от хаоса — и с каждым разом это становится делать всё труднее. Дьявол, сколько у меня времени до поглощения? Два года, три?..
'Зеркало или картина', нэ?
Вот она, наша заветная стена восьмигранки.
МЫ — МАГИ. Стою и смотрю на алые буквы — как давно это было! В начале года, а кажется, тысячу лет назад. Ad notam, Ринальдо около пяти тысяч лет. Значит, он существовал ещё при создании МУМИ? Ладно, подумаю об этом завтра.
А о чём же я хотела подумать сегодня? Ах, да.
'Будем честными?' — вопрос на стене. Где-то сбоку, но сияющий, серебристый.
Давайте жить дружно? Нет, Леопольд, ты был не прав. Мы не можем так. Альв никогда не улыбнётся лишний раз демону, тёмный эльф не откроет свои мысли светлому, а человек не перестанет боятся вампира — как ни крути колесо Фортуны.
Так что давайте жить честно.
— О чём это? — Инелен присела на подлокотник высокого кресла и с любопытством смотрела на меня. На руках она держала Эмму — та сбежала от 'папаш' и теперь довольно мурлыкала, пока эльфийка расчёсывала её чёрно-розовые волосы.
— Сама не знаю. Мне кажется, то, что здесь написано — слишком поспешно.
Она с готовностью кивнула.
— Тогда я тоже внесу пару изменений.
'Мы — светлые и тёмные'. Вот так. Убраны всего лишь две частицы 'не' (такая малость!) — и стало всё совсем по-другому.
'Мы — люди и нелюди'.
— Надо ещё с Янушем и Габриелем поговорить… Ну-ну, не напрягайся. Ты хотела поговорить о своём кровососущем друге?
— Ла-аэли, — умоляюще протянула светлая.
— Ладно тебе. У меня рогатенький, у тебя упырчатый.
— Ты всегда говоришь так, будто тебе ни до чего нет дела, — мягко улыбнулась Инелен. Когда она говорит с высоты своих чёрт-знает-скольки лет, она так похода на своего брата!
— Он тебя не обижает?
— Нет, что ты! Просто… я не знаю, разрешить ему выпить моей крови или нет?
— А вы что, ещё не…
— Нет, нет, — эльфийка покраснела. — Мы ведь знакомы всего лишь полгода. И он такой деликатный, такой нежный… Но я же чувствую, что ему хочется меня укусить.
— Переживёт, — я не страдала излишней мягкосердечностью.
— Лаэли, но — ты знаешь ведь, вампирам нельзя долго без крови. Это вредно для здоровья.
— Пусть обслуживает себя сам — концентратом. Инелен, если он тебя действительно любит, то потерпит без крови.
— А вдруг… — ушастенькая смутилась ещё больше, прогнала Эмму с колен. — А вдруг он тогда будет кусать другую девушку?
— Другую девушку?
— Ну… да! Встречаться со мной будет, но ведь они, вампиры, себя иногда не контролируют из-за крови.
— Из-за крови?
— Я знаю, что ты имеешь в виду! — воскликнула эльфийка, хотя я сама этого не знала. — То, что любовь важнее какой-то там жажды, и что духовное нельзя смешивать с кровью… Я всё это знаю, но…
— Но?
Я подхватила с пола Эмму и телекинетировала её на кухню — это разговор не для детских ушей.
— Мне… мне интересно, — прошептала Инелен. — Говорят, это приятно, когда тебя кусает вампир. И я уже готова согласится — но вдруг он обо мне плохо подумает?
— Плохо подумает? Почему?
Ах, как просто направить существо — даже магичку — по пути откровенности, если только не мешать посторонними словами, работая эхом.
— Как же: так мало знакомы, а уже разрешаю себя кусать. Вдруг он подумает, что у меня уже кто-то пил кровь? Или что я любому бы вампиру разрешила?
— Не подумает, — уверила я девушку. — Просто будь… честной. Он ведь тебя любит.
— Правда?
Я вспомнила взгляд нашего аристократа, который смягчался от одной улыбки Инелен, то, как нежно он держал её за талию, как готов был засиживаться у Вика допоздна, лишь бы подольше побыть с ней… А последнее — подвиг. Поверьте.
— Правда. Он ради тебя крокодила съест.
Обрадованная, подруга убежала приводить себя в порядок.
…Интересно, а я способна поужинать этим пресмыкающимся ради кого-нибудь?..
Выходной. Ещё со времён подготовки осеннего маскарада у нас вошло в привычку проводить свободные дни в гостях у кого-то. В это раз — в моей квартире, благо родители собирались на очередной фест.
Мама с отсутствующим видом засунулась в комнату, спросила, куда я дела майонез, поприветствовала друзей — и высунулась обратно. Эльфы, вампиры, демоны и дроу…
Нет, мам, это не косплей.
В голове моих дражайших родственников царит сумбур, и они воспринимают окружающий мир через такую причудливую призму своих фантазий, что… что, пожалуй, только в такой семье могли вырасти существа, подобные мне и брату. Мы никогда ничему не удивлялись — а зачем? Всё бывает — и всем этим надо восхищаться. Этакий философский плюрализм, плюс полная самостоятельность в принятии решений — и вот вам два юных мага-пофигиста. Точнее, брат мой — медиум. Довольно посредственный, как я сейчас понимаю, но когда-то но казался мне богом, пророком и Питером Пэном в одном лице.
Не знаю, чего больше — блага или вреда — дало нам это воспитание, но я постараюсь вырастить своих детей… стоп, какие дети? Окстись, магичка. Мисочка с Хаосом, хехе.
На кухне курился кальян, в гостиной скучала позабытая гитара, а в моей комнате разгорался спор по поводу сегодняшней лекции Ринальдо.
— На Земле двенадцать узлов.
— Тринадцать.
— Тринадцать! Дьявол, да я живу на этой планете.
— Нашла чем хвастаться, — хмыкнул дроу.
Он ткнул пальцем в призрачный шар земли, вращавшийся невысоко над полом. Магические линии засветились в местах пересечения.
— Видишь, здесь они должны пересекаться и образовывать тринадцатый узел — некромантии, так как он лежит по диагонали через Кор (4) напротив узла исцеления.
— Не умничай, Кенррет. Ты считаешь себя искуснее всех знаменитых магов?
Ребята расхохотались, а дроу скривился в издевательской усмешке.
— Ты считаешь себя искуснее меня?..
Смешки проглотила зубастая мягколапая тишина. Это вызов — и Кенррет принял его на свою сереброволосую голову.
— Поспорим, что на Земле тринадцать узлов?
— Поспорим.
Мы скрепили спор рукопожатием.
— На что?
— На желание, — улыбнулась я.
— На любое, — чёртов эльф вернул мне оскал в десятикратном размере.
— Морфей, разбей.
Альв, как самый беспристрастный, наложил свою ладонь на наши и шепнул: 'Пари'.
Прозрачные ленты охватили чёрную и светлую ладони и завязались кокетливыми бантиками.
— Ребята, а как вы собираетесь проверять?
— На месте. Узел должен находиться в городе… в городе под названием Прага, — дроу, снова разглядывая земной шар, что-то подсчитывал, но я перестала обращать на него внимание. Да и вообще на кого-либо.
Прага! Прага. Город моих снов… почему-то. Я же… я всю жизнь мечтала об этом…
ДАРМ'РИСС
Я знаю, что ты мечтаешь об этом. Ты сказала об этом — не мне, Янушу…
Пусть это будет моей благодарностью. Я не умею говорить 'спасибо'.
ЛАЭЛИ
— Чокнутые.
— Когда? Ради спора вас не освободят от занятий.
— В зимние каникулы, перед сессией. Так, человек?
— Провести каникулы с тобой? То ещё удовольствие…
— Я так и знал, что ты будешь в восторге… что?
Я мотнула головой и выбежала на кухню. Нет, нет, Хаос, молю, только не сейчас!..
— Лаэли, что с тобой?
Голоса чьи-то… ох…нет, отойдите от меня!
Тьма рассеялась. Можно оглядеться — но почему так не хочется этого делать? Меня за руку держит Сессен, рядом с ней — равнодушно-спокойный Эрик. Я на руках у… а, Алхаст, привет. Рядом Морфей и Дарм'рисс. Демоница, альв и ларр были на кухне, а двое ушастых, видимо, выбежали за мной.
М-да.
— И-извините, — заикнулась я, соскальзывая на землю. По ногам хлюпнула грязная болотная жижа.
— Да что уж там, — вздохнула Сессен. — Чего ещё от тебя ждать, как не сюрпризов…
Я почувствовала себя на редкость неудобно. Если уж я решила рискнуть своей макушкой — то мои друзья здесь не при чём. Ах, хаос, побери тебя… кто? Порядок?
Зловонный сумрак, мучительно изогнутые чёрные скалы. Где-то слева раздался пронзительный крик, похожий на хохот сумасшедшего.
— Кажется, это Бездна, — не очень уверенно сказал Алхаст. — Хель Ллотройка, земной веер.
— Твой?
— Ллотройк — мой. Но в Бездне я ещё не бывал.
— Кто здесь? — дроу принял на себя руководство, чему я была искренне рада, хотя совесть взялась грызть не на шутку.
— Демоны. Кажется…
— Кажется! — Сессен передразнила эльфа.
— Замолчи. Лаэли и Морфей, станьте в центр, вы здесь бесполезны.
— Вот уж спасибо на добром слове! — возмутился пернатый.
Я подняла ладонь, призывая всех к тишине.
— У меня здесь дело. Какое — я не знаю… Знаю только, что после его завершения я вернусь на Землю. Не знаю, что будет с вами: думаю, чтобы вернуться, вам тоже нужно пойти со мной. Но это может быть очень опасно.
— Если ты пыталась таким образом от нас избавиться, то, извини, слабо! — демоница при очередном вое храбро спряталась за Эрика. — Ты знаешь куда идти?
— Да, здесь есть структурные линии, они проведут.
— Это невозможно, человек, — резко бросил Кенррет. — Структурные линии никогда не служили проводниками!
— Никогда в твоей жизни, дроу? — ехидно поинтересовалась я.
— Прекратите. Дарм'рисс, будь добр, заткнись. Лаэли, чего хотят эти линии?
— Они… хм… боятся.
Дроу демонстративно отвернулся от нас с Алхастом, изучая стенку.
— Чего боятся?
— Такого… чужого. Анти-стркутурного.
Кретин остроухий, ну обрати внимание на мои слова! Я же не могу говорить открыто, а мысли свои ты блокируешь! Балбес!
Балбес клюнул — слава Аматэрасу! — и его зрачки расширились, как у кота, готового к прыжку.
Да. Всё как по заказу. Спасибо тебе, хаос.
— Так. Ну, раз иного выхода мы отсюда не знаем, и медальонов ни у кого нет… Так что вперёд, а там разберёмся.
С трудом отдирая ноги от чавкающей грязи, команда отчаянных поползла вперёд — не быстрее, чем мухи в тесте.
Из-за очередного поворота нам навстречу показалось нечто более живое, чем тошнотворные ползучие 'штуки' на стенах, названия которым не знала даже Сессен. Точнее, это что-то налетело на нас с диким нечленораздельным воплем — и, прежде чем маги среагировали, оно бросилось на Дарм'рисса. Пусть грязь ей будет пухом…
Однако дроу проявил неожиданный гуманизм: он стоял, с брезгливым видом прижимая к земле ногой крыло невиданной огненной птицы. Феникс?
— Феникс! — эхом откликнулся Алхаст.
— Дхаэроу! — заверещала птица. — Дхаэроу, кар-раул!
— Заткнись, цыплёнок, — процедил Кенррет и, нагнувшись, сцапал птичку обеими руками.
— Дарм'рисс, о… осторожнее, — дёрнулся было светлый эльф, но тут послышались чьи-то быстрые шаги.
И было нам видение. На дроу чуть не наскочила девушка, чумазая, в побитом жизнью серо-зелёным охотничьем костюме. У неё были длинные золотые волосы, сияющие даже во тьме подземелья, и ярко-зелёные глаза.
— Агни? А, скотина, отпусти мою птичку!
Дроу, чертыхаясь сквозь зубы, прижал одной рукой горло феникса к скале, а другой схватил запястье девушки и приподнял над землёй.
— Отпусти, негроид черноносый, ай, больно же — отпусти сейчас же, кому говорю!
Я умилилась. Негроид? С Земли она, что ли?.. Дроу был спокоен, как мёртвый самурай.
Я отобрала у него девушку и попыталась встряхнуть её за плечи.
— Замолчи, пожалуйста. Ты тут живёшь?
— Хлоя, что ты тут делаешь? — неожиданно вмешался Алхаст, всем обликом выражая недовольство.
— Э… — ответила девушка, и я сразу почувствовала родственную душу. — Архимаг?
— Светлый, только не говори, что знаком с этой юродивой, — холодно проговорил Кенррет.
— Алхаст, а… эй, сударь, отпустите Агни!
Изрядно потрёпанный феникс опустился на плечо хозяйки. Она с любопытством оглядывала нашу компанию.
— Интересные у вас спутники, Архимаг Алхаст.
— Ты тоже ничего, — фыркнула я. — Мы не в одной луже валялись? И откуда знаешь Алхаста? И… так ты всё-таки здесь живёшь?
— Вот ещё, — она передёрнула плечиками. — Я там, наверху, в Ллотройке. А вообще-то с Земли.
— Так и знала. Откуда именно?
— Что, ты тоже? С ума сойти! Я из Чугунки.
— И я, буквально полчаса назад там была! — обняла девчонку.
Дроу и Алхаст выразительно переглянулись.
— А-атставить излияния! Хлоя, что ты забыла в Бездне? И почему с фениксом?
— Феникс… — девушка сразу погрустнела и стиснула руки в замок. — Магистр, я… Олег…
— Олег? — у эльфа перехватило дыхание. — Как?!
Ларр, пока суд да дело, тихонько объяснил мне, что существует заклятье — Последний Привет, с помощью которого умирающий маг может разорвать свою душу надвое. Одна часть становится стихийным духом — асатрой, если маг служил стихии воздуха, мерроу — воды, саламандрой — земли, фениксом — огня. А другая половина…
— Мучается в Бездне, — закончила рассказ землянка Хлоя. — Олег создал Агни. Но он мой учитель и… и больше. Я найду его — и верну! Ведь это всё из-за меня… И пусть всем демонам тошно станет!
— Уже, — скривилась Сессен. — И ты в одиночку собралась сражаться против целого мира Хеля?
— Это Бездна, а не Хель, — насупилась Хлоя.
— Стоп, милые. Сессен, Хлоя — Жрица Стихий, у неё есть шанс. Олег, ах, Олег…
— Всё будет хорошо, Архимаг. А вы что здесь делаете?
Эльф выразительно покосился на дроу, тот — на меня.
— Лаэли, а чего этот чёрный так на тебя вытаращился, как двоечник на папин ремень?
Мы с Сессен расхохотались и подхватили девушку под руки.
— Мы ищем то, чего боятся… одни наши знакомые. А ты знаешь, где искать вторую половину души твоего друга?
— Н-нет…
— Тогда пойдём с нами — не заскучаешь.
Странное дело. Всё это… Нет, в жизни магов, как и в судьбах обычных существ, не бывает случайностей. И встреча с землянкой, Жрицей Стихий, которая без малого два с половиной года назад устроила такой переполох на Иггдрасиле. Кстати, интересно, почему он не в МУМИ, с такими-то способностями? А, Алхаст?
Не такие уж и сильные у неё способности, — ответил эльф. — И, потом, не всем нужен МУМИ. Для иных — как для Олега, например, — знание будет разрушительным.
Олег — твой ученик?
Да. Великая Свитла, одни неприятности… вот, теперь ещё и умереть умудрился.
Я покачала головой. Не могу привыкнуть к тому, что мы — не обычные смертные…
Линии хаоса, рыбки в чёрном, год не чищеном аквариуме, безошибочно ятнули меян вперёд, поворот за поворотом.
— Почему нам до сих пор не встретились местные аборигены? Одни грибы да червяки на колёсиках.
— Тут всегда так — то пусто, то густо. Но, Лаэли, на твоём месте я бы не жаловалась, — землянка продемонстрировала разорванную курточку и исцарапанные, в синяках и ожогах, руки.
Впереди — выход из тоннеля. В большую пещеру? Не видно противоположной стены.
Выйдя на край пропасти, мы разом ахнули, уронив челюсти на грязные скалы. Ну, только дроу и ларр были спокойны. И феникс ещё. Половинка души несчастного эльфа сидела на плече у хозяйки и чистила клюв.
Это была пропасть… яма. Бездна. Это напоминало воронку, сужающуюся вниз спиралью до невидимого дна. И каждый круг спирали — пещерный уровень, из которого мы как раз вышли. Наверху — ровный мертвенно-зелёный свет. Тишина наполнена хлюпающими и чавкающими звуками — а вот на противоположной стороне воронки мелькнула чья-то тень…
— Что скажешь, детка? Куда дальше?
— В Содом тебе через Гоморру, ушастый. Прекрати меня так называть!
— Так его, так, — пробормотал злопамятный феникс, но Алхаст решительно восстановил порядок, дав нам с дроу по шее.
— Вниз. Вон там есть тропинка, узкая такая… осторожнее!
Я/хаос отодвинули плиту, открыв потайной ход. Но могло быть потайным для меня/него?
— Плохое место, — нахохлился феникс.
Хлоя шикнула на него. М-да, надеюсь, в феникса, перевоплотилась худшая половина эльфа — иначе, у землянки плохой вкус.
За нашими спинами плита беззвучно вернулась на место. Морфей, до сей поры державшийся вполне сносно, прерывисто вздохнул.
Вскоре узкий коридор расширился, и от него стали отходить вполне такие лабиринтные ответвления. Кенррет остановил нас, а сам с Алхастом сунулся в один из таких коридорчиков. Когда они вернулись, в лице долговязого светлого не было не кровинки, а губы тёмного сжались в тонкую нитку.
— Что там?
— Ничего, — бросили они, не сговариваясь. — Не ходите туда.
— А вы?
— А мы будем проверять каждую.
— Магистр! — воскликнула Хлоя.
— Кенррет! — взмолилась я.
Но они были непреклонны, как никогда.
Мы продвигались вперёд. После каждого нового ответвления ребята всё мрачнели, и…
— Кенррет, не отводи взгляд, — попросила я шёпотом, догоняя дроу.
Он, пересилив себя, посмотрел мне в глаза — и я отшатнулась. Что могло вызвать такую боль, такую бессильную злость в глазах этого истукана?!
— Что… что это, Дарм'рисс?
— Девочка, тебе это ни к чему.
— Может, я сама за себя буду решать?
Он как-то неловко передёрнул плечами и кивнул Алхасту, сворачивая в очередной закоулок. Я последовала за друзьями.
Маленький круглый зал. Тёмно-зелёные вязкие струи стекают вниз, омывая острые мясницкие крюки, торчащие из стен. На этих… крюках… люди. Юноша-эльф и темнокожий мужчина с сединой в чёрных, как смоль, волосах. Зелёная жидкость смешивается с сочащейся из ран кровью и стекает вниз, в желобки, предназначенные специально для этого.
У мужчины не было глаз. У юноши — вскрыта грудная клетка… Но они — живы? Эти… души. Иногда они вздрагивали и корчились, но молчали.
Я, едва справившись с удушливой волной ужаса, прислонилась к стене.
— Они без сознания, — сказал через плечо Кенррет. — Мера милосердия! Их мир — боль. Плата за разорванную душу.
Алхаст бросил отчаянный взгляд на молодого эльфа, покачал головой.
— Нет, не он. Пойдёмте.
— Стой. те… нет, как? Неужели мы их оставим — так?
Алхаст обнял меня и подтолкнул к выходу.
— Это их выбор. Не наше дело.
— Но…
— Не стоило тебе смотреть. Они — все до единого — знали, на что идут.
— Как их можно спасти? — я нетерпеливо отстранилась.
— Принести сюда вторую половину души. Или — уничтожить её, стихийного духа.
Крепко сжала кулаки. Я вернусь сюда.
Наконец-то из одного ответвления выскочил один Кенррет.
— Нашли!
Хлоя с радостным криком рванулась в проход, но её остановила рука дроу.
— Нет.
— Да!
— Нет.
— Да, — я встала рядом с девушкой.
Ты хоть понимаешь…
Она должна увидеть это.
Зачем?
Так надо. Она любит его, и…
Женские глупости!
Мы ещё пару секунд мерялись взглядами, пока дроу не уступил.
За её психику сама отвечаешь.
Не удостоила его не единой мыслью.
На крючьях висел эльф — невысокий, светловолосый, со следами шрамов на красивом лице и на теле, обнажённом по пояс. У него были перерезаны сухожилия на руках и ногах, и от вен тянулись тёмные кровавые полосы.
Услышав нас, он неожиданно поднял голову и открыл мутные серебристые глаза.
Я вскрикнула. В сознании? Почему? За что?!
Хлоя пошатнулась в первый миг, но устояла — до хруста сжав зубы. Подошла к эльфу нетвёрдой походкой.
— Ты… кто? — в глазах эльфа метались огни безумия. — Ты… Хлоя?
— Я, — выдохнула, плача, девушка. — Я пришла. Агни!
— Погоди, — остановил её Алхаст и кивнул Кенррету.
— Давай. Извини, Олег, тебе придётся ещё потерпеть.
— У… чи…тель?
Дроу и светлый эльф осторожно подхватили тело остроухого мага и, сняв с крюков, опустили на пол. Из крепко сжатых губ вырвался глухой стон — а на мясницких крюках остались рваные клочья мяса со сгустками затёкшей крови… Тут я всерьёз собралась падать в обморок, но Хлоя меня опередила — и мне пришлось ловить её и аккуратно укладывать на пол рядом с эльфом. Хороша парочка. Агни пересел на моё плечо, видимо, доверяя больше, чем ушастым.
— Птенчик, ты знаешь, что нужно делать?
— Знаю. Держите его — будет дёргаться.
В последний раз феникс кинул огненный взгляд на бессознательную тушку Хлои.
— Прощай, бестолковая.
Он опустился на грудь Олега и влился в неё огненным комом. Эльф снова застонал и забился в руках чародеев — но после обмяк и, кажется, потерял сознание.
Я вздохнула. Алхаст машинально стал отирать окровавленные ладони о джинсы. Кенррет кивнул мне и присел возле свежевоскрешенного эльфа. Я положила ладони на виски Хлои. Её ресницы затрепетали и взлетели.
— Доброе утро, мышка соня. Вставай, ушастого обнимай.
— Что? Олег!
Эльф пришёл в себя, но, увидев физиономию Кенррета в дюйме от своего носа, дёрнулся, его лицо исказила гримаса отвращения.
— Дхаэроу!
— Не стоит благодарностей, — холодно ответил Дарм'рисс, поднимаясь с колен и отходя в сторону. На его лице не дрогнул ни один мускул Привык, конечно, но… но Я не привыкла.
Прежде чем Алхаст успел что-нибудь сказать, я нагнулась к эльфу. В серебристых глазах замерцало любопытство.
— Ты…
— Замолчи и слушай меня, — отчеканила я. — Ушастый, кем бы ты ни был, запомни…
— Стрекоза, какого демона? — фыркнул Кенррет.
— Да пошёл ты, рыцарь печального образа! Ты считаешь, что, если ты гордый, как орёл на вершине Эвереста, то кому-то от этого легче? Страдать в одиночку — о, да, это так благородно… но вам, тёмным эльфам, невдомёк, что вы этим ничего не добьётесь!.. Это не тебе, светлый. Тебе: если ты посмеешь оскорбить кого-то из моих друзей, я тебе поотрываю все части тела, которые считаю лишними. Ясно?
— Лаэли… Олег…. Я не понимаю, — лепетала несчастная девушка.
— Всё в порядке, Хлоя, — улыбнулась ей и снова повернулась к эльфу, села рядом на колени и занялась исцелением ран. — Простите меня, конечно, за грубость. Кенррет — не дхаэроу. Сволочь, да. Беспринципная дрянь, аморальное чудовище, бессердечное бревно…
Кенррет крякнул. Ну, давай, возрази мне… или я сейчас заплачу.
— И ещё много чего хорошего про него можно сказать. Но он — не дхаэроу.
Олег, опираясь на Алхаста, морщась, кое-как принял вертикальное положение и криво улыбнулся мне.
— Ты его так горячо и… оригинально защищаешь.
— Лаэли, прекрати! — Кенррет в бешенстве так рванул меня за плечо, что я едва устояла. Его голос был холоднее вечной мерзлоты. — Я не нуждаюсь в твоих оправданиях!
И тут я сделала то, о чём мечтала уже давно — я залепила ему пощёчину. Первую пощёчину в своей жизни.
— Думаешь, меня волнуют твои нужды? И не прикасайся ко мне, никогда!
Слёзы, уже не сдерживаемые волей, катились по щекам. Дроу застыл.
— Я ничего не понимаю, — вполголоса пожаловался спасённый.
— Они, наверное, тоже, — Алхаст первым пришёл в себя. — Ребята, не пора ли вам выяснить отношения? Только без трупов. Сейчас мы выведем Олега, и подождём вас минут десять.
Не говоря ни слова и не смотря друг на друга, мы с дроу сразу вышли из пещеры вслед за эльфами и Хлоей.
На секунду и подумала, что тёмный эльф и правда убьёт меня на месте… вряд ли его чёртова гордость была в состоянии вынести всё это. И всё же…
И зачем я это сделала?
После необходимых пояснений и искренних извинений Олега, принятых дроу с отсутствующем видом, мы дружно приняли позы мыслителей.
— Мы с Хлоей будем выбираться отсюда. А вы? Что вы здесь искали?
— Источник… неких излучений.
Эльф нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Когда я был там, что-то пыталось лишить меня сознания. Мило, конечно, но чёрта-с-два я на такое согласился. Источник этой силы находится где-то там, — и маг махнул рукой в сторону главного коридора. Мы переглянулись. Я пожала плечами.
— Спасибо, — снизошёл до эльфа дроу. — Мы пойдём туда.
Впереди… ох, ну это было не так уж и неожиданно.
В конце казавшегося бесконечным коридора был колодец огромной глубины — до самого заплесневелого неба Бездны. У противоположной нам стены стояло зеркало — такое же, как в Митерхе, но только всё целиком покрытое сеткой трещин. Поверхность была мутной и, казалось, пульсировала в такт мелодии…
— Ни с места! — от стены отделился демон, похожий на гаргула — горбатый, с серой кожей и когтистыми скрипучими шестью конечностями. Седая грива старого демона была откинута назад.
— Ни с места, — повторил он на магике, указывая на Эрика, вышедшего вперёд. Тот замер.
Демон стоял точно на грани какой-то невидимой черты и явно намеревался не подпускать нас к зеркалу ни на шаг ближе.
— Кто ты? Что это за зеркало? — потребовал Алхаст.
Архимаг, ну как же, ё-моё.
— Не подходите, — устало попросил обитатель Бездны. — Им только последнего жертвоприношения не хватает, чтобы открыть…
Сверху с диким визгом упали пушистые комочки и вцепились в демона. Брызнула шипящая чёрная кровь, хранитель зеркала дико закричал и пошатнулся. Как только его ступни пересекли невидимую границу, изо всех пор демона хлынула кровь. Он скукожился, словно шерстинка в огне… В этот же миг зеркало взорвалось миллиардами осколков, и откуда-то изнутри в этот мир хлынули потоки анти-структуры…. Линии хаоса ринулись наперерез этому страшному, и нас ослепил взрыв.
Кухня. Половники, кастрюли, кальян… Однокурсники и Алхаст, очумело трясущие головами.
— Что это было?
Если бы я знала…Ещё одно зеркало. Не думаю, что это сулит что-то хорошее. Дроу, позабыв на время вражду, задержался на кухне, когда остальная компания, гомоня, направилась в зал обсудить происшествие.
ДАРМ'РИСС
Когда мы остались вдвоём, я попросил землянку рассказать всё, что он видела в плане структур. Значит, её отправило… нечто отправило её туда, чтобы показать гибель ещё одного зеркала?
— Нам следует ещё раз наведаться в Бездну. Хотя торопиться, пожалуй, уже некуда.
— Тогда?
— В следующий выходной.
П р и м е ч а н и я:
(1) Ad notam — лат. Для заметки
(2)Mon ange — фр. Мой ангел
(3)Он ради тебя крокодила съест — в средневековье это было аналогом 'звезду с неба достанет', т. к. крокодилье мясо было редким, дорогим и отвратительным на вкус.
(4) Кор — сердце мира, его центр