Первые дни прошли легко и спокойно. Делать было особо нечего, вот мы ничего и не делали, притом очень основательно. Ничегонеделанье – это искусство своего рода, и чтобы отточить владение им до совершенства, требуется усердно практиковаться.

Большую часть поездки Каниш проводил, развалившись на палубе под палящим солнцем. Время от времени он менял позу, чтобы забросить за борт удочку и выловить пару рыбешек. А после еды он собирал посуду и совал ее мне в руки, намекая, что хотя бы на этом поприще я могу проявить себя.

Когда с посудой бывало покончено, делались всякие простые рутинные дела, которые хорошо помогали скоротать время: нужно было что-то подлатать, что-то подремонтировать, где-то подкрасить, чтобы все на корабле было на ходу и в полном порядке.

Я взял с собой несколько книжек, Дженин тоже (среди них были и учебники), и мы читали их вместе, проверяя друг друга на знание правил и фактов. Я просил ее научить меня паре слов на ее родном языке, но он был сложным, гортанным и тяжелым для произношения.

– Когда мы уже будем там? – спросил я у Каниша как-то раз ленивым знойным днем.

Но он только посмотрел на меня вопросительно, словно интересуясь: где это «там»? Что за место такое? Есть только «здесь». А ты разве не знал?

Казалось, «там» и «здесь» были равны для него, и он уже был именно там, где хотел быть. А все, чем он хотел заниматься – это быть. Для него не имело значения, где этим заниматься, главное – сам факт.

– День-другой, – ответила за него Карла. – Зависит от облаков. Сперва нужно наполнить баки. Тогда мы пойдем к Островам Инакомыслия и продадим им воду. А потом…

Она не договорила. Повернулась посмотреть на огромного небесного моржа, примостившегося на крошечном островке чуть побольше булыжника. Животное выглядело печальным и нелепым, как смешной рисунок, с его длинными бивнями, и опущенными усами, и меланхоличным выражением, как будто он уже давно ничего не ел.

Увидев моржа, Дженин подобрала рыбешку из улова Каниша и бросила ее в небо. Туша спрыгнула со своего насеста и нырнула вниз, нагоняя падающую рыбину. Поймав ее, морж вернулся, водрузился обратно на свой островок и принялся жевать. Но радости в его глазах не прибавилось. Он казался таким же грустным, как и прежде.

– Всегда пожалуйста! – крикнула ему Дженин.

В ответ небесный морж зычно срыгнул, и до нас долетел стойкий запах тухлой рыбы.

– Мерзость какая!

Я отмахнулся от запаха ладонью.

– Ему тут, в общем-то, больше и нечего есть, – заметила Дженин.

Справедливо. Но запах от этого приятнее не становился.

– Мятных пастилок бы ему, – сказал я.

Это заставило ее улыбнуться. Чем больше проходило времени, тем чаще у меня это получалось.

Несколько часов спустя мимо нас проплыла старая потрепанная баржа, трюмы и палуба которой переполняли горы отбросов. Воняло испорченной едой, затхлыми мусорными баками и антисептиком.

– Смотри, – сказала Дженин, – мусоровоз.

Я заглянул в подзорную трубу. Все члены его немногочисленного экипажа были одеты в защитные костюмы и респираторы.

– Куда он направляется?

– Он набит доверху, так что вряд ли идет сейчас за мусором. Скорее всего, движется на свалку. Это на Мусорных Островах.

Название которых точно соответствовало сути. Это были необитаемые острова, где не было ничего, кроме мусора. Некоторые виды мусора сбрасывались за борт прямо в небо, где он и сгорал. Но в основном мусор или вовсе не падал вниз, или падал на острова, попадавшиеся на его пути. Так что от той горы мусора, которая у нас накапливалась, нужно было избавляться другими способами. Решением стали отдаленные острова.

На данный момент существовало уже несколько крупных островных свалок, массивных мусорных айсбергов в небе, на полкилометра погрязших в отбросах и грязи. Когда свалка переполнялась, находили новую. Наверное, через несколько тысяч лет все до единого острова в этом секторе превратятся в мусорные. Но пока что об этом не беспокоились. Решать эту проблему придется кому-нибудь другому.

В тот же день мы заплыли в плавучие заросли – поле небесных цветов, раскинувшееся посреди неба. Растения, воздушные и невесомые, цвели буйным цветом и колыхались на ветру ярко-желтой и ослепительно-зеленой зыбью. Косяки небесных рыб накидывались на цветы и поедали их. Говорили, что на вкус те напоминают горчицу и кресс-салат, но сам я паньше их не пробовал. Цветы считались деликатесом.

Мы проплыли по полю, рассекая волны цветов носом корабля. За кормой они снова смыкались. Чтобы взять цветок, оказалось достаточно протянуть руку. Он был хрустким и свежим, и немного перченым на вкус, а мой язык после него пожелтел. Дженин посмеялась надо мной и сказала, что я похож на клоуна. Но у нее у самой губы стали желтыми, и она как никогда стала походить на инопланетянку. Хотя, кто знает, может, все мы – инопланетяне, а здесь просто в гостях, сделали остановку в пути. И всех нас на самом деле ждут где-то еще.

– А как именно мы туда идем? – спросил я у Карлы тем вечером. – К Островам Инакомыслия? Какой у нас маршрут?

В школе мы проходили географию и небоплавание. Если ты хочешь когда-нибудь путешествовать самостоятельно, обязательно нужно уметь читать навигационные карты. Это не какая-нибудь теория или абстракция, а реальный, необходимый навык.

Услышав мой вопрос, Каниш поднял голову, и они с Карлой переглянулись.

– С точным маршрутом мы определимся попозже, – ответила она. – Когда найдем облака.

Но мне хотелось блеснуть своими знаниями.

– Я думаю, у нас есть два варианта, – сказал я. – Можно пройти окольным путем по торговому пути вдоль Главного Потока, мимо внележащих поселений, или напрямик через Острова Ночи. Но поскольку они считаются слишком опасными для всех судов, кроме вооруженных конвойных, наверное, остается Поток. На Острова Ночи никто не заплывает – кроме пиратов, контрабандистов, беглых преступников и тех, кто что-то замышляет. Верно?

Но видимо, я сказал что-то не то. Потому что мне никто не ответил. Потом, после продолжительной паузы, Каниш оторвался от резьбы по дереву, которой был увлечен, и лаконично добавил:

– И охотников за облаками.

Я не сразу понял, что он хочет этим сказал.

– Простите?

– И охотников за облаками, – повторила за него Дженин. – Ты пропустил их в своем списке. Охотники тоже используют маршрут через Острова Ночи. Вместе со всеми остальными, кто «что-то замышляет».

– Минуточку, я не имел в виду…

Через всю палубу просвистел нож Каниша и глубоко вонзился в центр вырезанной им на мачте небольшой мишени. Каниш позволил себе скупую довольную улыбку. Потом он встал на ноги, распрямляясь, как кусок проволоки, и подскочил к ножу, чтобы извлечь его из дерева.

Но они чего-то не договаривают, подумалось мне. Я так и не выяснил наш маршрут. Они уклонялись от ответа.

– Но ведь дорога через Острова Ночи очень коварна, – не унимался я. – Разве нет?

Каниш выдернул нож из мачты.

– Естественно, – ответил он. – А как иначе?

Было похоже, что ему доставляет ощутимое удовольствие перспектива встречи с этим коварством. Он повертел нож, ловя лезвием блики света, и наклонил его так, что солнечный зайчик попал мне прямо в глаза.

– Эй!

Я заслонился ладонью.

– Каниш, не трогай его, – сказал Дженин.

Он усмехнулся, но спрятал нож.

Острова Ночи, значит. Таков наш маршрут? Если так, то они не были достаточно честны со мной, раз не предупредили заранее. Если бы мои родители знали, они вряд ли отпустили бы меня.

Маршрут, пролегший через Острова Ночи, был любим отважными глупцами, которые спешили, преступниками, которые скрывались, и разумеется (нужно ли это повторять?) охотниками за облаками. Это было известное логово ренегатов, бандитов и разбойников – мерзавцев всех мастей.

Давным-давно нескольким исследователям удалось вернуться с Островов Ночи с рассказами о бледных, как полотно, гигантских слизнях, слепых или вовсе безглазых. Они привезли с собой и образцы ядовитых растений: те были бесцветными, выбеленными, с продолговатыми бледными усиками, которые якобы парят в темноте, протягивая к человеку свои листья, как руки в поисках прикосновения.

Что до тех странников, которые так и не вернулись, то кто знает, кто может представить, что они повстречали на своем пути, и что помешало их возвращению? Может, вы и можете представить – но стоит ли? Вы же не хотите, чтобы вас потом мучили кошмары.

Я посмотрел на Дженин. Ей как будто было неловко.

– Мы так уже ездили, – сказала она позднее, стараясь приободрить меня. – Этот путь короче на несколько дней, он экономит время. Не так уж там и опасно. Люди преувеличивают. У нас никогда не возникало проблем – ну, ничего серьезного. Ты ведь не боишься темноты, а?

– Нет, – ответил я честно.

Я ничуть не боялся темноты.

Я боялся существ, которые в ней живут.

– Честное слово, Кристьен, все будет в порядке, – сказала Дженин. – Зато какое будет приключение! Ты же именно этого хотел. Да?

– Да, – согласился я. – Похоже на то.

И в чем-то она оказалась права. Это было приключением. Правда, не таким, которое хочется снова повторять.