ЖИЛА-БЫЛА на свете женщина. Испекла она однажды пять пудингов, а когда вынула их из духовки, они оказались сыроваты. Вот женщина и говорит своей дочке:

– Доченька, поставь-ка их вон на ту полку! Пусть они полежат немножко, может, подойдут еще. Она хотела сказать – дойдут.

А девушка подумала: «Что ж, если еще подойдут, эти я съем». И принялась их есть, и съела все – все до одного.

Но вот приспело время ужинать, мать и говорит дочке:

– Поди-ка принеси с полки пудинги. Я думаю, теперь они уже подошли.

Девушка пошла на кухню, но не увидела там ничего, кроме пустой посуды.

Вернулась она назад и говорит:

– Не подошли еще.

– Ни один? – спрашивает мать.

– Ни один, – отвечает дочка.

– Ну, подошли не подошли, один все равно возьмем к ужину.

– Как же возьмем, раз они не подошли еще? – удивилась девушка.

– Да уж все равно, – говорит мать, – пойди и принеси самый лучший.

– Лучший или худший, – говорит девушка, – я уже все их съела, так что и брать нечего.

Так-то вот. Ну, видит мать – делать нечего, придвинула к двери прялку и начала прясть.

Прядет и подпевает себе:

А в это время шел по улице король. Услыхал он, как она поет, да не расслышал о чем. Вот остановился и спрашивает:

– О чем это ты поешь, добрая женщина?

Матери стыдно стало за дочку, и она спела так:

– О, небо! – воскликнул король. – Я отроду не слыхал, чтобы кто-нибудь прял так быстро! – Потом сказал женщине: – Послушай, я давно ищу себе невесту и теперь хочу жениться на твоей дочери. Но только вот условие: одиннадцать месяцев в году твоя дочь будет есть любимые свои кушанья, носить самые красивые наряды, веселиться с кем только захочет, но последний месяц в году она должна будет прясть по пяти мотков в день, а не то я ее казню!

– Хорошо, – согласилась мать: очень уж ей захотелось выдать дочку за самого короля.

«Что же касается пяти мотков, – решила она, – придет время, что-нибудь придумается. А скорее всего, король и вовсе про них забудет».

Ну вот, сыграли свадьбу. Одиннадцать месяцев молодая королева ела любимые свои кушанья, одевалась в самые красивые наряды и веселилась с кем только хотела.

Когда же одиннадцатый месяц стал подходить к концу, она начала подумывать о мотках пряжи. «Помнит или не помнит о них король?» – гадала она.

Но король ни разу ни словом об этом не обмолвился, и она решила, что он совсем забыл про свое условие.

И вот в самый последний день одиннадцатого месяца король отвел ее в какую-то комнату, которой она никогда раньше не видела. В комнате не было ничего, кроме прялки да скамеечки.

– Ну, милая, – сказал король, – завтра я запру тебя здесь. Тебе принесут немного еды и шерсть. И если к вечеру ты не спрядешь пяти мотков, твоя голова слетит с плеч!

И он ушел заниматься своими делами.

Бедняжка очень испугалась – ведь она всю жизнь была с ленцой, а прясть и вовсе не умела. «Что со мной будет завтра? – думала она. – И никто на всем свете не поможет мне!»

Села она на скамеечку и ах, как горько заплакала!

Вдруг слышит – кто-то тихонько стучится в дверь. Она вскочила и быстро открыла ее. И кого же она увидела? Крошечного черного бесенка с длинным хвостом. Он взглянул на нее с любопытством и спросил:

– О чем ты плачешь?

– А тебе что?

– Да так просто. Ну, о чем ты плачешь, скажи?

– Если и скажу, лучше мне не станет.

– Кто знает! – проговорил бесенок и вильнул хвостиком.

– Что ж, – вздохнула королева, – пожалуй, мне и хуже не будет, если уж лучше не станет.

Взяла да рассказала ему и про пудинги, и про мотки пряжи – словом, про все.

– Слушай, я все придумал! – вскричал бесенок. – Каждое утро я буду подходить к твоему окну и забирать шерсть, а к вечеру приносить мотки пряжи.

– А что ты за это возьмешь? – спросила королева.

Бесенок покосился на нее и ответил:

– Каждый вечер я буду тебя спрашивать, как меня зовут. До трех раз. Если к концу месяца не угадаешь, пойдешь со мной!

Что ж, королева подумала, что за целый-то месяц она, уж конечно, отгадает его имя, и ответила:

– Хорошо, я согласна.

– Вот и прекрасно! – обрадовался бесенок и быстро завертел хвостиком.

На другое утро король отвел жену в комнату, где уж приготовлена была шерсть и еда на один день, и сказал:

– Вот тебе шерсть, милая. И если к вечеру ты не спрядешь ее, не сносить тебе головы!

Вышел из комнаты и запер дверь на замок.

Только он ушел, послышался стук в окно.

Королева вскочила и распахнула его. Видит – сидит на карнизе маленький черный бесенок.

– Где шерсть? – спросил он.

– Вот! – ответила королева и подала ему шерсть.

Вечером опять раздался стук в окно. Королева поспешно встала и открыла его. На этот раз черный бесенок держал в руках пять мотков пряжи.

– Бери! – сказал бесенок и протянул ей мотки. – А теперь скажи: как меня зовут?

– Билл, наверное? – молвила королева.

– Нет, не угадала, – сказал бесенок и еще быстрее завертел хвостиком.

– Ну, так Нед?

– Нет, не угадала, – сказал бесенок и завертел хвостиком.

– Может быть, Марк?

– Нет, не угадала, – сказал бесенок, еще быстрее завертел хвостиком и вдруг пропал.

Вечером пришел в комнату король. Видит – лежат пять мотков пряжи.

– Как я рад, милая! – сказал он. – Значит, сегодня мне не придется тебя казнить. А завтра утром ты опять получишь еду и шерсть. – И он ушел.

Так каждый день ей приносили шерсть и еду, и каждый раз, утром и вечером, появлялся маленький черный вьюн. И весь день королева сидела и думала, какое же имя ей назвать вечером. Но ни разу не угадала! И чем ближе к концу подходил месяц, тем злорадней смотрел на нее черный бесенок и тем быстрей вертел хвостом с каждым неверным ее ответом.

И вот настал предпоследний день.

Бесенок, как всегда, пришел с пятью мотками пряжи и спросил:

– Ну как же, угадала, наконец, мое имя?

– Никодимус? – молвила королева.

– Нет.

– Самуил.

– Нет.

– А, так, значит, Мафусаил?

– Нет, нет и нет! – крикнул бесенок, и глазки его загорелись, как два уголька. – Слушай! Остался один день! Не угадаешь – завтра вечером пойдешь со мной!

И пропал.

Королеве стало так страшно. Тут она услышала шаги. Король вошел в комнату, увидел пять мотков и сказал:

– Ну, милая, я думаю, завтра к вечеру ты опять напрядешь пять мотков, не так ли? И мне не придется тебя казнить! А сегодня я отужинаю с тобой.

Принесли ужин и вторую скамейку для короля.

Но не успел король проглотить и двух кусков, как вдруг бросил нож и расхохотался.

– Что с тобой? – спросила его королева.

– Ты только послушай! – ответил он. – Отправился я нынче на охоту в лес и заехал в какое-то незнакомое место. Там была заброшенная меловая яма. И вот почудилось мне, будто в ней что-то жужжит. Я соскочил с лошади, подошел к яме и заглянул вниз. И кого же я там увидел? Крошечного черного бесенка, смешного-пресмешного! Как ты думаешь, что он делал? Прял!

Быстро-быстро прял на крошечной прялке. Прядет, хвостиком вертит и напевает:

Как услышала это королева, чуть не подскочила от радости! Однако, ни слова не сказала.

Наутро, когда черный вьюн опять пришел за куделью, он поглядывал на королеву еще злораднее.

А под вечер королева, как всегда, услышала его стук в окно. Вот открыла она окно и видит: сидит бесенок на карнизе и ухмыляется – рот до ушей. А хвостик-то, хвостик так и вертится, так и вертится!

– Ну, как же меня зовут? – спросил бесенок и отдал королеве последние мотки.

– Соломон? – молвила она, делая вид, будто ей страшно.

– Нет, не угадала! – засмеялся он и шагнул к ней.

– Ну, тогда Зеведей?

– Не угадала, – захихикал вьюн еще злорадней и еще быстрее завертел хвостиком. – Подумай хорошенько! Еще один неверный ответ – и пойдешь со мной! – И он протянул к ней свои черные лапки.

Королева отступила на шаг-другой, поглядела ему прямо в глаза и со смехом промолвила:

Как услышал это бесенок, взвизгнул и пропал во тьме за окном. С тех пор его никто и не видел.

Послесловие