Птицы со всего света слетелись к сороке и попросили ее научить их вить гнезда.

Ведь сорока искуснее всех вьет гнездо! Вот собрала она птиц вокруг себя и начала показывать им, что да как надо делать. Прежде всего она взяла немного грязи и слепила круглую лепешку.

– Ах, вот как это делается… – сказал серый дрозд и полетел прочь.

С тех пор серые дрозды так и вьют свои гнезда. Затем сорока раздобыла несколько веточек и уложила их по краю лепешки.

– Теперь я все понял, – сказал черный дрозд и полетел прочь.

Так черные дрозды и поныне вьют свои гнезда. Потом сорока положила на веточки еще одну лепешку из грязи.

– Все ясно, – сказала мудрая сова и полетела прочь. С тех пор совы так и не научились вить лучших гнезд. А сорока взяла несколько веточек и обвила ими гнездо снаружи.

– Как раз то, что мне надо! – обрадовался воробей и упорхнул.

Поэтому и до нынешнего дня воробьи вьют свои гнезда вот так неряшливо.

Что ж, а госпожа сорока раздобыла перышек и тряпочек и уютно выложила ими все гнездышко.

– Это мне нравится! – воскликнул скворец и полетел прочь.

И в самом деле, у скворцов очень уютные гнезда.

Так все и шло: послушают-послушают птицы, до конца не дослушают и улетают одна за другой.

А между тем госпожа сорока все работала и работала, не глядя ни на кого.

Все птицы уже разлетелись. И вот осталась одна-единственная птичка – горлица. А надо вам сказать, что горлица эта и внимания не обращала на то, что делала сорока, и лишь без толку твердила:

– Мало двух, мало дву-у-ух…

В конце концов сорока услышала это – как раз когда укладывала поперек гнезда веточку, и сказала:

– Хватит и одной!

Но горлица продолжала твердить:

– Мало двух, мало дву-у-ух…

Сорока рассердилась и сказала:

– Хватит и одной, говорю же тебе!

А горлица опять свое:

– Мало двух, мало дву-у-ух!

Тут сорока огляделась по сторонам и видит – рядом никого, кроме глупой горлицы. Сильно разгневалась сорока и улетела прочь. И в другой раз уж не захотела учить птиц, как вить гнезда.

Потому-то разные птицы и вьют свои гнезда по-разному.