— Я беспокоюсь за тебя, — заметила Эбби.

— Почему?

Эбби заглянула в магазин Анджелы за несколько минут до закрытия.

— Когда вы были у нас, мне показалось, ты чем-то расстроена, — ответила Эбби. — У тебя все в порядке?

Анджела понимала: настало время во всем признаться. Но не знала, с чего начать. Дейл, Ларри, Бен… Анджела пожала плечами.

— Да, много всего произошло.

— Это связано с Беном?

Может быть, подумала Анджела, если я сделаю вид, что не расслышала вопроса, Эбби не будет настаивать на ответе?

— У меня осталось несколько роз. Хочешь взять их домой?

— Спасибо. — Эбби усмехнулась. — Но не думай, что я не заметила, как ты меняешь тему.

Черт возьми!

— Бен очень хороший человек, — пробормотала Анджела, не поднимая глаз. — И Ларри он нравится.

Эбби не спускала с нее пытливого взгляда.

— А тебе?

— И мне, — помолчав, призналась Анджела.

Эбби улыбнулась.

— Что ж, по-моему, замечательно, что после стольких лет вы с Беном наконец нашли друг друга. И очень вовремя, должна сказать.

Анджела застыла.

— Что… что ты хочешь сказать?

— Ларри нужен отец.

Не может быть! Эбби знает? Откуда?!

Пальцы Анджелы разжались, и розы упали на пол. Сбывался ее худший кошмар. Однажды она уже пережила это — со своими родителями. И больше всего на свете боялась пережить еще раз. Вот почему она все эти годы старалась быть идеальной невесткой, не допускать ошибок…

— Я ведь не слепая, — сказала Эбби. — И сразу заметила, что Ларри с Беном очень похожи.

Анджела чувствовала, что задыхается. Стук сердца громом отдавался в ушах. Что же будет? Что теперь будет? Как переживет это Ларри? Но, может быть, ей еще удастся…

— Неужели только из-за цвета глаз и волос, да еще ямочки на щеке…

— Нет, милая, не только. — Присев на корточки, Эбби начала собирать розы. — Тем вечером я заметила на лицах у Ларри и у Бена совершенно одинаковое выражение. Упрямую решимость, стремление к победе. В этот миг они были не просто похожи — они выглядели как отец и сын.

Вот и все. Все кончено и пошло прахом. Чтобы не рухнуть на колени, Анджела схватилась за прилавок.

— Я… я… прости меня, — прошептала она еле слышно.

Губы ее дрожали, слезы застилали глаза. По ее вине Ларри потеряет семью — единственную семью, которая у него есть.

— Не плачь. — Эбби выпрямилась и ласково обняла Анджелу. — Все будет хорошо.

— Нет. Нет. Ты не понимаешь! Я вас обманула! Я солгала, и теперь вы с Филипом меня возненавидите!

— Милая моя, мы никогда тебя не возненавидим, — спокойно и твердо ответила Эбби. — Ведь семья — это нечто большее, чем кровь и набор генов. Мы всегда будем любить и тебя, и Ларри. Уйдя из жизни, Дейл оставил нам не только внука, но и дочь. Тебя. И ничто этого не изменит. Уверяю тебя, Филип думает так же.

— Филип… знает? — замирая от ужаса, прошептала Анджела.

Эбби кивнула.

— Но его сердце…

— Как видишь, он с этим справился.

Не может быть! — в смятении думала Анджела. Такого просто не бывает! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

— Милая, мы с любыми трудностями справимся, пока ты остаешься с нами.

— Не понимаю… — пробормотала Анджела. — Я думала, вы рассердитесь, придете в ярость. Не захотите больше меня видеть.

Но глаза Эбби не сверкали гневом и яростью — в них светились сострадание и любовь.

— Честно говоря, поначалу мы были поражены. Но потом мне вспомнились слова Дейла, сказанные после свадьбы. Тогда я не поняла, о чем он. Дейл сказал: «Ты, наверное, думаешь, я женился из чувства долга. Из-за ребенка. Так вот, это не так. Я не обязан был помогать Анджеле. И женился только потому, что люблю ее и хочу прожить с ней жизнь». — На глазах ее блеснули слезы. — И еще он назвал ребенка «свадебным подарком от старого друга». Тогда я не поняла его слов и вскоре перестала о них думать, но теперь понимаю.

— Спасибо тебе, — прерывающимся от слез голосом прошептала Анджела.

Сердце ее наполнилось новой надеждой. Дейл любил ее такой, какая она есть, ничего от нее не требуя. И теперь выясняется, что и его родители любят ее той же нерассуждающей и всепрощающей любовью. Может быть, и Бен…

— Спасибо за то, что заменили мне отца и мать. За все, что вы сделали для меня и Ларри.

— Тебе спасибо, милая. — Эбби сжала ее руку. — Не знаю, как бы мы выжили после гибели Дейла, не будь рядом тебя и Ларри. Никто не сможет занять в наших сердцах место сына, но благодаря вам мы смогли смириться с потерей и продолжать жить.

— Не знаю, что бы мы делали, не будь рядом вас с Филипом.

— Значит, мы равны. — Эбби улыбнулась. — Но мы оба очень рады, что жизнь у тебя наконец налаживается. С Беном.

— Не знаю, можно ли сказать, что между нами что-то налаживается, — призналась Анджела. — По правде говоря, я сама не понимаю, что происходит.

— Я видела, какими глазами Бен смотрит на тебя. Так же, как смотрел на тебя Дейл. — Эбби смахнула слезы с глаз. — Дейл любил тебя и Ларри больше всего на свете, но едва ли он пожелал бы, чтобы вы до конца жизни оставались в одиночестве. Думаю, он хотел бы, чтобы ты нашла новую любовь. Нашла человека, который сможет позаботиться о вас обоих.

В устах Эбби все звучало просто — но Анджелу терзали сомнения.

— А как же вы с Филипом?

— Мы с Филипом готовы сделать все, чтобы вы с Ларри были счастливы. Даже, если понадобится, переехать в Лондон. И мы оба считаем, что Бен сможет сделать тебя счастливой.

— Я тоже так думаю, — призналась Анджела.

Может быть, напрасно она все усложняет? Всю сознательную жизнь она страшилась потерять любовь близких — и потому не могла раскрыть сердце для новой любви. Но дальше так жить нельзя. Пора отказаться от детских страхов и комплексов. Она, Анджела Райан, нормальная полноценная женщина и, как и все остальные люди на свете, заслуживает любви. Пора начать новую жизнь. С Беном.

Пора возвращаться в Лондон. Бен понял это еще днем, в торговом центре, и вечерний поход в кафе только укрепил его решимость.

Хватит обманывать себя. Как бы он ни старался, семейная жизнь — не для него.

Между столами с визгом и смехом носились дети всех возрастов. Гам и гомон спорил с грохотом музыки из динамиков, в которой смутно угадывались детские песенки. Только аппетитные запахи подсказывали Бену, что он попал в кафе, а не в ад для одиноких мужчин.

— Мам, а можно мне пойти поиграть на бильярде? — попросил Ларри.

— Только никуда от стола не уходи.

— Обещаю, мам! — Поймав взгляд Бена, Ларри улыбнулся ему и вприпрыжку бросился к дверям игрового зала.

Что ж, хорошо, что малыш помнит обещание, данное в торговом центре после пережитого Беном кошмара. Бен пока не решил, стоит ли рассказывать о происшествии Анджеле. Может быть, лучше промолчать. Зачем волновать ее понапрасну?

Уголки губ Анджелы изогнулись в улыбке.

— По крайней мере, сегодня он дает тебе время закончить ужин.

Бен вытер губы салфеткой и наколол на вилку картофелину.

— За что я ему от души благодарен.

— А я рада, что сегодня не нужно готовить ужин. Надеюсь, тебе здесь не слишком плохо? Это любимое место Ларри.

Бен не понимал, почему Анджела предложила сегодня поужинать в кафе. А еще раньше — отпустила их с Ларри в торговый центр? Неужели не боится, что любопытные горожане начнут задавать вопросы или строить догадки?

Так или иначе, она поступила правильно. Потому что домашние ужины слишком расслабляют. Дают ложное ощущение уюта, спокойствия, безопасности. Создают иллюзию семьи. А Бену нельзя забывать: что бы он ни чувствовал к Анджеле и сыну, его дом — в Лондоне, а не здесь.

— Дома я часто ужинаю в ресторанах. — Бен заставил себя употребить именно это слово, чтобы напомнить Анджеле и себе самому, где его настоящий дом. — И в других городах тоже.

— Как здорово, что ты ездишь в командировки! — заметила Анджела. — А я уж и не помню, когда в последний раз покидала Селби.

— Почему бы тебе не съездить куда-нибудь?

— Уже год коплю на поездку в Лондон с Ларри, — улыбнулась она.

Искушение пригласить ее в гости и оплатить поездку и все другие расходы было почти неодолимым, но Бен сдержал себя. Последний вечер — не лучшее время для подобных предложений. Особенно теперь, когда он не знает, как сложатся дальше его отношения с Ларри. Звонки, письма? Но Ларри заслуживает большего. Гораздо большего.

Наклонившись через стол, Анджела коснулась его руки. Знакомая ответная дрожь пробежала по телу, напомнив Бену, как счастливы они были когда-то вдвоем. И могут быть счастливы снова…

Нет. За кратким опьянением неизбежно придет отрезвление и разочарование. Он не позволит себе сделать Анджелу несчастной.

Впереди у него работа. Новые сложные дела. Кресло старшего партнера фирмы. Анджела в эту жизнь просто не вписывается. Даже Ларри вписывается с трудом.

— Кстати, у меня для тебя новость.

Глаза Анджелы светились радостью, и вся она сияла от счастья — живой контраст с Анджелой всего недельной давности. Как хотел бы Бен запечатлеть ее лицо на пленке и взять с собой — вместе с фотографией Ларри в обнимку с Санта-Клаусом!

— Хорошая, должно быть?

— Очень хорошая. — Анджела понизила голос. — Сегодня ко мне на работу зашла Эбби. Они с Филипом угадали правду о тебе и Ларри. И совсем не сердятся. Здорово, правда?

— Замечательно, — пробормотал Бен, с трудом шевеля пересохшими губами.

Ложь. Ничего замечательного в этом нет. Потому что сам Бен вовсе не готов во всеуслышание объявить о своем отцовстве. Да что там — он не готов признаться даже собственному сыну! Ларри — чудный парнишка и заслуживает лучшего на свете отца. А Бен никогда не станет лучшим. Чем больше он об этом думает, тем лучше понимает: это невозможно. Он просто не из того материала сделан.

— Теперь мы можем рассказать правду и Ларри, и твоим родителям… да хоть всему свету!

Есть еще одно препятствие. О котором Анджела не знает.

Бен одним глотком допил пиво.

— Подумай, как лучше сказать об этом Ларри, — безмятежно продолжала Анджела. — Ты ведь такой умный, обязательно что-нибудь придумаешь!

— Хорошо.

Пустые слова. Все плохо. И лучше уже не будет. Он поставил пустой стакан.

— Только не сейчас. Надо подождать.

— Чего же еще ждать? — удивилась Анджела.

— Утром я уезжаю, — с трудом подбирая слова, заговорил Бен. — У Ларри скоро день рождения. А потом Рождество. Не стоит перегружать мальчика впечатлениями и переживаниями. Ему нужно время.

А мне — тем более, мысленно добавил он.

Лицо Анджелы осветилось нежной улыбкой, обычно приберегаемой для Ларри, — и в груди у Бена что-то больно сжалось.

— Какой ты молодец, что думаешь о Ларри!

Неправда. Какой он молодец? Он последняя сволочь. Потому что думает только о себе.

Он не способен быть отцом. И чем раньше Анджела это поймет, тем лучше.