Наутро после бессонной ночи Бен натянул куртку и вышел из отеля на главную улицу Селби.

Тротуары, мостовая, ветви деревьев — все вокруг было в снегу. Холодный воздух напомнил Бену о дороге в школу зимними утрами — бодрящий морозец, хруст снега под подошвами… и снежки, которые частенько попадали ему за шиворот. В школе он, можно сказать, занимал официальную должность всеобщего посмешища, и, кажется, не было одноклассника, который не считал бы своим долгом запустить снежком в «зануду Хупера».

На площади стояла огромная елка, украшенная большими разноцветными шарами, однако Бен не ощущал ни малейших признаков рождественского умиления.

Призраки прошлого вернулись и теперь мучили его с новой силой. И все из-за этой проклятой свадьбы! Нет, он с удовольствием встретился со старыми друзьями, но Анджела… и особенно этот поцелуй…

Как видно, давний огонь еще не угас. Между ними сохранилось какое-то притяжение. Наслаждение от этого поцелуя оказалось еще сильнее и ярче, чем в его воспоминаниях, — и теперь это уже не спишешь на подростковую неопытность. Девять лет назад он был неловким и застенчивым юнцом, но за прошедшие годы превратился в мужчину.

Если бы Анджела вчера проявила к нему хоть какой-то интерес, он сумел бы справиться с собой. Он ощутил бы себя победителем, и презрение к женщине, которая отвергла неуклюжего застенчивого мальчишку, но вешается на шею преуспевающему адвокату, помогло бы ему убить в себе остатки былой любви. Однако Анджела не желала иметь с ним ничего общего. Он читал это в ее глазах, слышал в ее голосе. Осознание этого наполняло его горечью пополам со странным облегчением. Что ж, теперь он не станет удирать из города потихоньку, как девять лет назад. На этот раз он примет поражение как мужчина. Попрощается со своей былой любовью, закроет эту страницу своей жизни и двинется дальше — свободный.

Окна магазинов, окружающих сквер, были темны — свет горел только в кафе и в магазине «Счастливый день. Цветы. Все для вашего праздника». На двери висела табличка «Закрыто». Бен увидел Анджелу: стоя на стремянке, она подвешивала что-то к потолку. Сейчас на ней были выцветшие джинсы и серый свитер. Когда-то она предпочитала розовое — но вкусы в одежде со временем меняются. Как и все остальное.

Да и что ему за дело до ее вкусов? Он пришел только попрощаться. Через два часа у него поезд. Так что нужно разделаться с этим как можно скорее. И Бен решительно постучал в стеклянную дверь.

Взгляд Анджелы встретился с его взглядом. Ни улыбки, ни приветственного жеста — холодное, бесстрастное лицо. Спустившись со стремянки, она двинулась к двери. Бен заметил, что волосы у нее собраны сзади, но несколько прядей выбиваются из прически, придавая облику Анджелы романтичность. К сожалению, сегодня в ней больше ничего романтичного не было. Механическими движениями, словно робот, Анджела отперла дверь и чуть-чуть приоткрыла ее.

— Рановато для визитов, тебе не кажется?

Сурово сжатые губы подсказали Бену: она не хочет его видеть. Что ж, он здесь долго не задержится.

— Вчера вечером я не успел попрощаться.

— Прежде это тебя не останавливало.

Бен поморщился. Она права: в тот раз он попросту сбежал.

— Поэтому я и пришел. Хочу сказать тебе «прощай».

Казалось, их разделяет только приоткрытая дверь — но молчание Анджелы подсказывало Бену, что между ними пропасть.

Он услышал за спиной чьи-то шаги, затем — треск мотоциклетного мотора. Громко каркнула ворона. Глухо отдавался в ушах стук собственного сердца.

— И это все, чего ты хочешь? — спросила Анджела наконец.

Он кивнул.

Анджела оглянулась. Теперь он заметил, что волосы у нее заплетены в косу. Прежде она носила две косы — эта девчоночья прическа казалась ему безумно сексуальной… Бен ощутил, как твердеет в паху.

Не думай о ней. Не думай о прошлом. Не думай ни о чем, кроме того, зачем ты здесь.

— Что ж, прощай, — произнесла Анджела, глядя сквозь него, словно он был невидимкой. Когда-то, в школе, именно так чувствовал себя Бен со всеми — кроме нее. — Желаю благополучно добраться до дома. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Бену вдруг стало холодно — и не от мороза. Лучше бы она захлопнула дверь у него перед носом!

— Теперь ты доволен? — поинтересовалась Анджела.

Доволен ли он? Да ему еще хуже, чем в тот раз — когда казалось, что жизнь кончена и счастье навсегда осталось в прошлом! Но тогда у него на пути стоял Дейл. А теперь путь свободен. И, будь он проклят, на этот раз он не выпустит свое счастье из рук!

— Нет.

Она опустила глаза, взялась за задвижку двери.

— Чего же ты еще хочешь?

Уехать. Вернуться в Лондон, к работе. Страстный роман в его жизнь не вписывается.

Но что-то удерживало Бена на месте.

Должно быть, одним сухим «прощай» не разрешить то, что связывало их много лет назад. Анджела стала для него первой возлюбленной, первой любовью. Вчерашний поцелуй пробудил в них обоих давно дремавшие чувства и воспоминания — и хорошие, и дурные. Так не поспешил ли он с прощанием?

В воздухе бесшумно закружились снежинки.

— Энджи…

— Анджела.

— Анджела, — повторил он. — То, что случилось той весной…

— Это было много лет назад, — перебила она. — Забудь об этом.

Умом Бен понимал, что она права. Чего же он добивался? Признания, что она совершила ошибку, предпочтя ему Дейла? Однако, судя по всему, этого он не дождется.

Снег уже валил хлопьями; потемневшее небо предсказывало, что погода испортилась надолго.

— Не возражаешь, если я зайду и позвоню на вокзал?

Анджела снова оглянулась.

— Время сейчас не совсем подходящее…

— Всего на минуту.

Бросив на него тревожный взгляд, она распахнула дверь.

— Так и быть, входи.

Не самое любезное приглашение, но Бен стряхнул с плеч снег и шагнул вперед.

— Спасибо.

Магазин Анджелы Райан — в отличие от его хозяйки — лучился светом и теплом. Запахи ванили и сосновой смолы напомнили Бену дом бабушки. Мигающие лампочки, вплетенные в гирлянду, придавали праздничному облику торгового зала сказочный оттенок. Повсюду на стенах были развешаны чулки, словно приготовленные для Санта-Клауса; несколько миниатюрных искусственных елочек украшали прилавки. С потолка свисали бумажные снежинки, в витринах были расставлены свечи. Разве что рождественских гимнов не хватает!

Заметив на столе красный колпак Санта-Клауса, Бен нахлобучил его на голову. Если он ожидал от Анджелы улыбки, то просчитался.

— Хм… у тебя тут очень мило. И совсем по-праздничному.

— Телефон на прилавке у кассы, — сухо сообщила Анджела.

Позвонив на вокзал, Бен выяснил, что, если снегопад продолжится, поезда будут отменены. Оставалось только арендовать машину и выбираться из зоны непогоды на колесах — возможно, автомобильные дороги чистят лучше, чем железные. Докучать Анджеле он больше не станет. Она сделала свой выбор, а он — свой. У него своя жизнь. Он больше не мальчишка.

Вдруг тишину разорвал топот детских ног. Маленький ураганчик ворвался в торговый зал, едва не сбив Санта-Клауса из папье-маше — только хорошая реакция Анджелы уберегла игрушку от падения.

Мальчик подбежал к Анджеле.

— Смотри, мам! Здорово получилось!

Мама? — изумился Бен. Разумеется, ему не должно быть дела до того, что у нее ребенок от другого… от мужа. И все же сердце его болезненно сжалось. Бену и прежде случалось думать о том, что у Анджелы могут быть дети; но одно дело — думать, и совсем другое — видеть своими глазами.

На вид мальчику лет семь-восемь. Должно быть, Анджеле и Дейлу не терпелось скрепить свой союз зачатием плода любви, предположил Бен с горечью.

Анджела улыбнулась, хотя Бен заметил, что с ее щек пропал румянец.

— Действительно здорово, милый.

Прозвучавшая в ее голосе нежность удивила Бена. До сих пор он думал об Анджеле как о подруге, любовнице, жене — но никогда как о матери. Неудивительно: когда они расстались, ему было всего двадцать лет и о детях он не помышлял. Впрочем, как и сейчас.

— Я сам придумал, не срисовывал! — пританцовывая от восторга, продолжал мальчуган.

Взгляд Анджелы устремился на Бена — острый, требовательный взгляд. Чего она от него хочет?

Мальчишка широко улыбнулся, и на щеке у него появилась забавная ямочка.

Бен коснулся собственной щеки. При улыбке там появляется ямочка. В том же самом месте.

Мальчик перевел взгляд на него и улыбнулся еще шире.

— Ух ты, классный колпак!

Бен и забыл, что все еще стоит в красном колпаке Санта-Клауса.

— Спасибо.

— Папа на каждое Рождество наряжался Санта-Клаусом, — сообщил мальчуган.

— Ларри, это мистер Хупер, — странно охрипшим голосом произнесла Анджела. — Бен, это Ларри.

— Вы кроссворды любите? — немедленно поинтересовался Ларри.

— Когда был таким, как ты, очень любил. А теперь времени нет.

— Мистер Хупер учился в школе со мной и с твоим папой, — вставила Анджела, выделив голосом последнее слово. Ее лицо напряженно застыло.

— Я хочу стать лучшим теннисистом школы, как папа! — Ларри забавно нахмурился — точь-в-точь как Анджела, когда ломала голову над трудным домашним заданием. — Только надо отработать подачу. Вы мне не поможете?

— Честно говоря, никогда не играл в теннис, — признался Бен.

— Я хочу себе на день рождения новую ракетку, — сообщил по-детски непосредственный Ларри.

— А когда у тебя день рождения? — поинтересовался Бен.

— Через две недели. Мне исполнится восемь лет. — Ларри улыбнулся. — У нас будет праздник после школы на катке. Будем кататься на коньках, играть в хоккей и есть торт.

— Звучит заманчиво.

Восемь лет? Выходит, Анджела забеременела сразу после окончания школы. Мысленно Бен отсчитал от рождения Ларри девять месяцев. Весенние каникулы! Те самые каникулы, когда они любили друг друга… Бен вновь перевел взгляд на Ларри — темно-русые волосы, карие глаза. И Анджела, и Дейл — голубоглазые блондины, в школе их называли «белокурой парочкой»… Сердце его учащенно забилось.

Да, теоретически он может быть отцом Ларри. Но это невозможно. Они же предохранялись! И потом, Анджела непременно бы ему сказала. Ни одна женщина, будучи в здравом уме, не станет скрывать свою беременность от отца ребенка.

Нет, Ларри — не его сын. Должно быть, Анджела, как и подозревал Бен, крутила роман с двумя парнями сразу. При этой мысли во рту у него стало сухо и горько.

— А вы придете ко мне на день рождения? — поинтересовался Ларри.

Анджела едва не уронила стеклянную игрушку, которую в этот момент пристраивала на елку.

— Очень вежливо с твоей стороны пригласить мистера Хупера, но он живет в Лондоне.

Ларри снова расплылся в улыбке, продемонстрировав ямочку на левой щеке.

— Я тоже буду жить в Лондоне, когда вырасту!

— Мистеру Хуперу пора ехать на вокзал. — Анджела не поднимала глаз, и голос ее чуть дрожал. — Не будем его задерживать.

— Снегопад внес коррективы в расписание поездов.

Она выпрямилась.

— Ты мне не сказал!

— А ты не спрашивала.

Тем временем Ларри схватил с прилавка елочную игрушку и начал пристраивать ее на ветку. Ему пришлось приподняться на цыпочки, и Бен заметил, что от старания мальчик приоткрыл рот и чуть высунул язык… Знакомая мимика — так же поступает и он сам, решая какую-нибудь сложную задачу!

Тысячи мыслей разом промелькнули в голове Бена, но усилием воли он заставил себя сохранять здравый рассудок. Возможно, в прошлом он идеализировал свою возлюбленную, но в одном не сомневался и сейчас: та Анджела, которую он знал и любил, никогда не скрыла бы от него его собственного ребенка. Значит, его подозрения неверны. Должно быть какое-то другое объяснение.

— Спасибо, что зашел, Бен, — сухо проговорила Анджела и отошла в сторону, уступая ему дорогу к двери. — Но, думаю, до поезда у тебя есть и другие дела.

Бен всматривался в Ларри, стараясь найти сходство между собой и мальчиком. Цвет волос и глаз, ямочка на щеке. Не густо. Может быть, собственный рассудок играет с ним злую шутку? Но…

— Вообще-то нет.

— А вы не хотите зайти к нам? — предложил Ларри. — Мы сегодня будем наряжать елку — вот будет здорово! А еще мама испечет пирог!

Анджела нервно облизнула губы.

— Не забывай, поезд мистера Хупера не отменен, а только отложен.

— Судя по погоде, его все-таки отменят. — Как ни хотелось Бену бежать отсюда без оглядки, желание остаться и найти ответ на свой вопрос было еще сильнее. — С удовольствием помогу вам украсить елку. Я много лет этим не занимался.

Анджела обняла Ларри за плечи и прижала к себе.

— Но если снегопад прекратится…

— Тогда уеду другим поездом, — ответил Бен с напускной беззаботностью, которой вовсе не чувствовал.