Следующим утром Реджиналд проснулся очень поздно. Приоткрыв глаза, он некоторое время блаженствовал, наслаждаясь прежде неизведанным ощущением близости женского тела и полного покоя. Ради такой ночи стоило воздерживаться все эти годы. Не хотелось даже думать, что, переспав с одной из своих прежних подруг, он мог лишиться всей прелести и глубины первого любовного акта.

Сияющие лучи утреннего солнца пробивались в спальню сквозь тонкие шторы, заставляя мужчину жмуриться. Ложились светлыми бликами на покрывало, пламенем зажигали роскошные рыжие локоны лежащей рядом женщины.

Разве можно быть таким счастливчиком? Ведь я мог бы и не встретить ее, размышлял Реджиналд, с любовью глядя на Дайану. Она спала, положив согнутую руку под голову, слегка приоткрыв припухшие губы, изведавшие этой ночью бесчисленное количество поцелуев. Другой рукой она крепко обнимала молодого человека. Даже во сне лицо Дайаны выражало забавную смесь чувства собственничества и удовольствия. Казалось, она получила самый большой приз в своей жизни и не собирается с ним расставаться.

Впрочем, «приз» нисколько не возражал. Он с радостью остался бы в постели, если бы только ему была гарантирована возможность любоваться этой прелестной женщиной, пробудившей в его сердце вулкан чувств.

Осторожно, очень осторожно Реджиналд поцеловал Дайану в губы. Но она спала чутко и сразу же открыла глаза, с любовью глядя на склонившегося над ней мужчину.

— Доброе утро, — улыбнулась она, переводя взгляд на часы. — То есть добрый день…

Реджиналд немедленно поцеловал ее снова, ощущая, как возрождается страстное желание повторить все то, что они уже делали этой ночью. А ведь несколько часов назад он думал, что утром и пальцем пошевелить не сможет. Вот она, магическая сила женщин. Стоило Дайане на него посмотреть — и, пожалуйста…

— Нет-нет, не сейчас. — И, кокетливо улыбаясь, молодая женщина провела пальцем по губам Реджиналда. Да, ее возлюбленный весьма импульсивен.

Сама она ощущала блаженную легкость. Казалось, хватит легкого дуновения ветерка, чтобы она воспарила над землей…

— Папа и мама нас, наверное, потеряли. Посмотри, уже двенадцать часов. — Она ловко вывернулась из становящихся все более настойчивыми объятий и легко соскочила с кровати. — Прекрати немедленно. Где твоя рыцарская сдержанность?

— Понятия не имею, миледи, — честно признался Реджиналд, с великим сожалением наблюдая, как соблазнительные формы скрываются под тонким халатиком.

Не желая сдаваться, он стремительно схватил Дайану и снова опрокинул на кровать. Позабыв обо всем на свете, они устроили потешную потасовку, в результате которой халатик конечно же оказался на полу. Смеющийся Реджиналд прижал побежденную женщину к кровати, с угрожающим рычанием нависая над ней…

Но в это время тишину нарушил резкий звонок телефона.

— Эх! — досадливо поморщился Реджиналд, протягивая руку, чтобы отключить звонок.

— Подожди, может быть, это что-то важное, — остановила его Дайана, поспешно снимая трубку.

— Алло? Да, это я, Конни. Нет, не разбудила. Как вы доехали? Хорошо?

Машинальным жестом молодая женщина натянула на себя покрывало, немало огорчив этим своего возлюбленного. Внезапно лицо ее побледнело, а зеленые глаза гневно сузились.

— Ты уверена?

Встревоженный Реджиналд потянул за край покрывала. Но Дайана с неожиданной резкостью отмахнулась от него, чуть не попав по лицу. Что-то случилось.

— Очень хорошо, если ты настаиваешь на этом. Увидимся позже… сестрица.

Голос, произнесший эти слова, казалось, принадлежал роботу, а не живому человеку. Реджиналд почувствовал, что его охватывает паника. Что там наговорила эта змея?

Дайана швырнула трубку на рычаг с такой силой, что телефонный аппарат чуть не разлетелся вдребезги.

— Звонила Констанс, — процедила сквозь зубы разгневанная женщина, холодно глядя на любовника. — Она сказала, что мой отец пообещал тебе кое-что…

— Ну, мы же говорили с ним о делах. — Реджиналду отчаянно хотелось замять рискованную тему. — Вряд ли тебе будет интересно узнать подробности…

— И при вашем разговоре присутствовал Дэниел?

— Маячил где-то на заднем плане. А что?

— Это правда, что отец предложил вложить деньги в проект твоей семьи? — выпалила Дайана, даже не пытаясь сдерживать злые слезы, выступившие на глазах.

— Я еще не знаю, соглашаться или нет, — медленно проговорил Реджиналд. — Это не совсем удобно… Хотел с тобой посоветоваться.

— Не сомневаюсь, что ты согласишься в любом случае!

— Ди, успокойся…

— Не смей называть меня так! — закричала она. — Хотел скрыть от меня свои темные делишки, да?

— Послушай, я просто не успел сказать тебе… Вчера все так быстро произошло…

— Да-да, конечно. Случайно представилась возможность переспать с дочкой Фреда Маринера, так ведь?

— Что ты говоришь, Ди? Одумайся! — У несчастного просто голова пошла кругом от несправедливых обвинений. — Это нечестно!

— Это ты поступил нечестно! Использовал меня, использовал нашу помолвку. Ты… ты жалкий комедиант, притвора, манипулятор! Ничтожество!

Дайану было уже не остановить. Сама того не желая или же все-таки намеренно, Констанс попала в самое больное место.

— Послушай, это не имеет никакого отношения к тебе или ко мне. — Реджиналд, напуганный неожиданной вспышкой гнева, в последний раз попытался достучаться до сознания Дайаны. Тщетно.

— Ты использовал меня, вот что ты делал все это время. — Она села на край кровати, согнула плечи. Голос ее звучал тускло, невыразительно. — Ты обещал, что никогда не предашь меня.

— Я и не предавал!

— Убирайся! Ты ничем не лучше Дэниела. Тебе не хватает только переспать с моей сестрой, а так все сходится. Я доверилась тебе, а ты посмеялся надо мной. Прочь отсюда и из моей жизни!

— Нет. Выслушай меня, прошу, — попытался спасти положение Реджиналд. — Если бы ты мне действительно доверяла, то не наговорила бы всех этих ужасных вещей…

— Все эти ужасные вещи — чистая правда! — выкрикнула ему в лицо разгневанная женщина и разрыдалась.

— Я не Дэниел!

— Конечно же, нет. Ему понадобилось соблазнить и меня, и мою сестру, чтобы урвать лакомый кусочек. Ты ограничился только одной дурой. Поздравляю! Какой ловкач!

— Не я предложил тебе назваться моей невестой, если помнишь!

— Но ты и не отказался участвовать в авантюре!

— Это потому, что я…

«Потому, что я влюбился в тебя с первого взгляда, Ди», — хотел сказать Реджиналд и осекся. Сейчас она все равно не стала бы слушать, находясь во власти призраков прошлого.

Стиснув зубы, расстроенный Реджиналд принялся одеваться. Даже спиной он чувствовал полный ненависти и презрения взгляд Дайаны.

— Может, все-таки позволишь мне объясниться? — не оборачиваясь спросил он.

— Нечего тут объяснять. Все и так ясно. Убирайся!

Реджиналд медленно застегивал пуговицы рубашки. Его никогда еще не унижали так сильно. Самым ужасным было то, что унижение исходило от женщины, которую он страстно любил.

— Ты просто не хочешь разобраться, — с безнадежным вздохом сказал он. — Для тебя существует только черное или белое. А есть варианты, Ди…

— Плевала я на твои варианты! Что тут разбираться? Ты использовал меня, я использовала тебя… Теперь мы в расчете, можешь быть свободен. Я выхожу из игры!

— Я не мог тебя использовать. Я никогда не стал бы этого делать. Я люблю тебя! — в отчаянии выпалил Реджиналд.

— Это уже не важно.

— Ди…

— Меня зовут Дайана Маринер!

Когда дверь спальни захлопнулась, Дайана бросилась на кровать ничком и позволила себе разрыдаться. Обняв подушку, все еще хранившую запах одеколона Реджиналда, она судорожно всхлипывала, слезы текли по щекам, впитываясь в тонкую ткань наволочки.

Нет, нужно успокоиться. Этот человек не заслуживает ее слез. С большим трудом Дайане удалось взять себя в руки.

Какая же она дура! Настоящая, законченная дура, если позволила так поступить с собой во второй раз. Во всем случившемся есть только ее вина!

История с Дэниелом, как выяснилось, ее ничему не научила. Нельзя позволять себе влюбляться. Это причиняет только боль и страдания.

Почему она решила, что с Реджиналдом будет иначе? Закрывать глаза на очевидное очень легко. Нужно только уверить себя в том, что теперь все будет по-другому. Что наконец-то появился рыцарь на белом коне, мистер Справедливость, мистер Непогрешимость. Как глупо — наступить второй раз на одни и те же грабли!..

А этот человек на деле ничем не отличался от остальных представителей своего пола! Нашел легкую добычу и попытался завладеть ею. Разве можно быть такой самонадеянной, чтобы поверить, будто мужчина, подобный Реджиналду Ланкастеру, любит ее? Как все мерзко!.. Он просто использовал удобное стечение обстоятельств для того, чтобы втереться в доверие к ее отцу. Вот и вся разгадка. Легкий и неиссякаемый источник денег, кто же сможет пройти мимо него?

Подарочки, шоколадки, занятия любовью… Сплошное притворство, ничего более. А посему нужно забыть о вероломном мужчине, о его дразнящих прикосновениях, присущем только ему запахе… И об удивительном чувстве защищенности и взаимопонимания…

Может, следует завести собаку, или кошку, или попугайчика? Хоть кого-нибудь! Или немедленно вернуться в Италию, к работе, к весенней сырости… к одиночеству. Да, к одиночеству.

Реджиналд сказал, что любит ее. Наверняка солгал. Вот и она его больше не любит.

Дайана промокнула заплаканные глаза краешком простыни и решительно поднялась с кровати. Она игнорировала внутренний голос, кричащий о том, на какую пустоту и боль она обрекает себя. Да и как может быть иначе, если ее снова предал человек, которого она полюбила.

Леди Джессика медленно подняла свои глубокие синие глаза и внимательно посмотрела на стоящего перед ней сына. Как он вырос, возмужал! Совсем взрослый мужчина, хотя в ее воображении он всегда останется ясноглазым мальчуганом в штанишках на помочах, каким был лет десять назад.

Однако теперь его лицо осунулось, глаза лихорадочно блестели, волосы потускнели и были не причесаны. Что сталось с ее всегда аккуратным, подтянутым сыном?

После возвращения из этой злосчастной поездки в Штаты Реджиналда словно подменили. Она как в воду глядела, отговаривая сына от такого необдуманного поступка, как помолвка с американкой. Но он ее не послушал, и вот результат.

— Реджи, милый, — осторожно начала мать, — у нас с тобой случались разногласия, но это вовсе не значит, что я не желаю тебе добра. Может быть, мы попытаемся разрешить твою проблему вместе?

Он только тяжело вздохнул и воспаленными глазами посмотрел на мать. Она, как всегда, была само совершенство: длинное, прекрасно сшитое платье спускается до пола, серебристые, рано поседевшие волосы уложены короной вокруг головы. Прозрачный сапфир на цепочке гармонирует с ее лазурными глазами, такими же, как и у него… Мама была для него самой красивой женщиной на свете… Пока не появилась Дайана.

Помнится, однажды в детстве он ужасно огорчился, когда узнал, что не сможет жениться на леди Ланкастер, так как она уже замужем за его папой.

Что ж, пришлось искать новый объект для поклонения и любви… Однако когда становилось совсем туго, Реджиналд всегда обращался за советом к матери. Холодноватая, светски сдержанная леди Джессика всегда находила для сына слова утешения и ободрения. Еще бы, ведь он был ее единственным ребенком.

Вздохнув, молодой человек уселся на пол около кресла матери и положил темноволосую голову на ее колени. Рассеянно улыбаясь, та протянула тонкую, не успевшую еще увянуть руку и тихонько погладила его по вьющимся волосам.

— Она такая хорошая, мама, — сказал Реджиналд. — А я все запутал. И она прогнала меня, даже видеть больше не захотела. Не знаю, что мне теперь делать… — Его голос предательски дрогнул. — Как вернуть то, что уже, кажется, утрачено навсегда. И из-за какой-то нелепой случайности!

— Ты очень ее любишь, сынок?

Дайана. Дайана… Огненная, насмешливая, отметающая все условности, страстная, непосредственная, как сама жизнь.

— Она единственная женщина на свете, которую я мог бы полюбить, — признался Реджиналд.

Леди Джессика вздохнула.

— Американка, — как бы про себя произнесла она. — Такая молодая… Чего не сделаешь, лишь бы мальчик был счастлив…

Она неторопливо поднялась, изысканное олицетворение славного прошлого Британии, двигаясь изящно и непринужденно, подошла к старинному бюро темного дерева. Джессика Ланкастер давно уже жила лишь проблемами своего сына, толком не осознавая этого. Молодость, новые веяния, сама эпоха диктовали собственные правила. Какой смысл оглядываться на прошлое?

Она открыла маленьким ключиком один из бесчисленных ящичков бюро и достала оттуда маленькую шкатулку. Немного постояла, держа ее в руках. Плод должен созреть и упасть. Сокол — опериться и улететь. Маленький Реджи в клетчатых штанишках и белых носочках, мальчик с румяными щеками и звонким голосом, навсегда останется здесь, в этих стенах. А его выросший брат-близнец разорвет путы, привязывающие к родному дому, и уйдет. Уйдет строить собственную жизнь, и стены дома не удержат его…

Пожилая леди улыбнулась своим сентиментальным мыслям. Что только не придет на ум, когда рядом стоит такой взрослый и красивый сын!

— Запомни, Реджи. Главное, что у тебя есть и всегда будет, — это твоя семья. И твой дом. Если ты не можешь жить без этой девушки, то сражайся за нее. Иначе жизнь твоя будет бесплодна, никто не родит тебе сыновей, никто не встретит тебя, когда ты вернешься домой. Иногда следует поступать вопреки обстоятельствам.

Леди Джессика протянула растроганному Реджиналду старинное кольцо, вынув его из шкатулки. Крупные густо-синие сапфиры мягко светились в тяжелой золотой оправе. На центральном камне был искусно вырезан старинный герб Ланкастеров.

— Это кольцо надел мне на палец твой отец в день нашей помолвки. Я обещала передать его невесте моего сына. Возьми его, Реджи, и отправляйся завоевывать свою Дайану. И помни, мы, Ланкастеры…

— Никогда не отступаем, — закончил он дрогнувшим голосом, принял кольцо и, низко поклонившись, поцеловал матери руку. — Я люблю тебя, мама.

— И я люблю тебя, мой мальчик. Помни, что бы ни случилось, мы с папой всегда с тобой. А теперь ступай и привези нам твою невесту.

Дайана с тоской посмотрела в зеркало на свое так похожее на призрак отражение. Закапала в покрасневшие от слез глаза особые капли. Это должно помочь. Но надолго ли? Сегодня состоится эта проклятая вечеринка. Ничего уже не отменить, гости приглашены, а Реджи улетел домой и неизвестно, где он и что с ним… Какой ужасный день!

Хлопнула входная дверь. И сердце Дайаны забилось сильнее: может быть, это Реджи… Нет, вряд ли.

Приехала Констанс — одна, без своего драгоценного муженька! Наверное, решила насладиться делом своих рук. Самое время.

Дайана безразлично посмотрела на сестру и вяло кивнула. Та стояла в дверях, как всегда до умопомрачения элегантная, с высоко подобранными волосами и с великолепным макияжем. В одной руке она держала коробку с косметикой, в другой — набор бигуди.

— Предаешься унынию? — заметила сестра, оглядывая комнату, в которой царил страшный беспорядок.

— А тебе какое дело? — огрызнулась Дайана, которая вот уже несколько дней ничем другим и не занималась.

— Ну как же, — невозмутимо ответствовала Констанс, ставя на туалетный столик то, что принесла с собой. — Ма и па очень беспокоятся, говорят, что ты заперлась в своей комнате, как принцесса в башне, ни с кем не разговариваешь. А твой блистательный Реджи вообще куда-то исчез. Отец боится что-либо предпринимать, чтобы не рассердить тебя. Мать пребывает в печали. Вот я и поспешила на помощь. Что случилось?

Примчалась позлорадствовать, мрачно подумала Дайана, но все же взглянула на сестру с некоторым интересом. Раньше за ней такого не водилось.

— К тому же это первая вечеринка, на которой я предстану в роли миссис Харрисон, супруги Дэниела Харрисона, а вы двое, похоже, хотите мне все испортить, — добавила Констанс.

— Ты сама все испортила, — зло прошипела Дайана.

— И как же?

— Наябедничала на отца и на Реджи! Сказала мне про их дурацкий договор!

— Наябедничала? Да я хотела тебя порадовать. Это же замечательно, что Реджиналд, волочась за тобой, не забывает о делах. Просто великолепно! — ответила удивленная старшая сестра.

Дайана призадумалась. Уж не выдала ли она, как обычно, желаемое за действительное? В самолюбивом ослеплении прогнала Реджи… А может, все было совсем не так плохо, как она представляла?

Она всхлипнула… и бурно разрыдалась.

— Нет, ты мне все-таки объяснишь, что между вами произошло? — рассердилась Констанс, с некоторой растерянностью глядя на младшую сестру, в данный момент напоминающую миниатюрную копию Ниагарского водопада.

— Не хочу об этом говорить, — ответила Дайана, уткнувшись в элегантный жакет и обильно смачивая его слезами.

— Ответь только, почему вместо прекраснейшего из Ланкастеров я вижу здесь лишь его чемоданы, выставленные за дверь?

— Потому что он… уехал… в свою дурацкую Англию… А чемоданы забыл, — продолжала всхлипывать Дайана. — Мы с ним расстались. Никакой помолвки не будет!

— Нет, это ни в какие ворота не лезет! — Констанс грозно выпрямилась. — Два каких-то сопляка хотят сорвать мою вечеринку! Я этого так не оставлю!

— Вообще-то, это вечеринка по случаю моей помолвки, — несколько успокоившись, заметила Дайана, шмыгнув при этом носом.

— Но устраивала-то ее я! И гостей приглашала я! Хорошенький мы все будем иметь вид… Слушай, а ты, часом, не сама прогнала Реджи?

— Сама-а-а! — снова заревела несчастная.

— Прекрасно. Отец меня прикончит, — сказала самой себе Констанс, потом резко скомандовала: — Ложись!

— Зачем? — не поняла Дайана.

— Буду приводить тебя в порядок. Ты вот это платье надеть собиралась?

— Да. — И молодая женщина с ненавистью покосилась на нечто, сделанное из тончайшей серебряной ткани, висящее на плечиках в углу.

— Подожди минутку.

Констанс вышла и вернулась через некоторое время, с большим огурцом и с серебряным ножом в руках. Деловито нарезав овощ на дольки, положила две из них на воспаленные веки Дайаны. Та покорно лежала, прислушиваясь к окружающим звукам. Хлопнула дверь, зашумела вода в ванной, потом на лоб легло горячее влажное полотенце. Головная боль несколько стихла.

— Аспирин есть? — деловито осведомилась сестра.

— В ванной. С какой стати ты заботишься обо мне?

— Из родственной солидарности. Хотя, по-хорошему, тебя стоило бы немедленно выбросить на помойку. Что ты с собой сделала и почему прогнала Реджи?

— Ему не нужна такая жена, как я, — горестно пробормотала Дайана. — Ему больше подойдет женщина вроде тебя.

— Что? Мне это воспринимать как комплимент или нет?

— Как хочешь. Но я ему в жены не гожусь. Это ведь ты у нас одеваешься элегантно, причесываешься у лучших парикмахеров, всегда знаешь, как себя надо вести… Не то что я.

— Не выдумывай! Я всего лишь кукла, — неожиданно сказала Констанс. — Открываю рот в нужное время, хлопаю глазами. А ты ведешь себя естественно и непринужденно. Боже, как я завидовала тебе в детстве, ты и представить не можешь! Тебя и так все любили, а когда ты еще решила стать паинькой, то отняла у меня единственную возможность в чем-то преуспеть.

— Конни…

— Не перебивай меня. Я как-никак старше. Мы уже выросли, Ди, и пора покончить с нашими детскими разногласиями. Мы ведь сестры…

— Так просто? А Дэниел…

— Послушай, — терпеливо произнесла Констанс. — Мы можем выяснять, кто прав, а кто виноват в этой истории, пока обе не посинеем. Не проще ли забыть. Прошлое принадлежит прошлому, а мы живем в настоящем. Согласна?

— Согласна, — после недолгого раздумья ответила Дайана.

— Ты любишь этого Ланкастера?

— Больше, чем ты можешь себе представить. Но я не та женщина, которая ему нужна.

— Что-то ты повторяешься. Просто будь самой собой, хорошо? И все еще, может, наладится.

— Самой собой? А что, неплохая мысль, — мечтательно протянула повеселевшая женщина.

— Это точно. Надевай платье и туфли, а я тебя причешу. На вечеринку мы пойдем и без Реджи, если он так обожает свою Англию, но с высоко поднятой головой. Ладно?

— Ладно. Только скажи… — Дайана запнулась. — Скажи, почему ты делаешь все это для меня?

— Я неожиданно подумала, что у меня только две сестры, — просто ответила Констанс. — И так будет не вечно.