Ну вот, Дайана опять в ярости. Реджиналд уже отлично знал, как меняются черты ее лица при этом. Полные губы гневно сжимаются, глаза сверкают, ноздри раздуваются. И она не так уж и не права…
Но нельзя же, в конце концов, просидеть в ванной всю ночь! Это было бы трусливым поступком, недостойным мужчины.
А может быть, все-таки не выходить, мелькнула заманчивая мысль. Ну хорошо, пятнадцать минут он чистил зубы, полчаса принимал душ, еще некоторое время просидел на бортике ванны, с опаской поглядывая на дверь… Может быть, Дайана уснула? Вот было бы хорошо!
Набравшись храбрости, Реджиналд осторожно выглянул из ванной. Его надежды были тщетны: Дайана Маринер, со свойственной всей ее семье целеустремленностью, подкарауливала свою жертву. Увесистая подушка просвистела в воздухе, с ужасающей точностью угодив не оправдавшему надежды лже жениху в живот.
— Это за сегодняшний обед! — провозгласила разгневанная амазонка, потрясая следующей подушкой, предусмотрительно взятой с кровати. — И за твой идиотский поцелуй!
— Я не виноват, — проворчал молодой человек, нагибаясь и поднимая с пола поразивший его снаряд. — Скажи спасибо своему отцу, и сестре, и…
О, что это был за поцелуй! Реджиналд все еще ощущал на губах сладковатый привкус помады Дайаны. Чувственный, ароматный, как она сама. Да ведь и сама «невеста» была не против.
Реджиналд перевел взгляд на прекрасную обвинительницу. Она стояла посреди комнаты. Золотисто-рыжие волосы разметались по плечам, слишком короткая и полупрозрачная футболка — его футболка, между прочим, — почти не прикрывала стройных бедер… Если бы Дайана нарочно старалась одеться соблазнительнее, большего успеха достигнуть было бы трудно. Неужели эта женщина будет вечно искушать его? Есть же пределы мужскому терпению.
— Предполагалось, что это будет самый настоящий поцелуй.
Реджиналд изо всех сил старался не смотреть на обнаженные женские ноги. Один жалкий поцелуй! А их должна быть тысяча!
— Мне следовало быть на высоте. Не забывай, я же твой рыцарь в сверкающих доспехах.
— А я не прекрасная дама, попавшая в беду, — зло бросила Дайана. — Меня не надо было спасать! Я не нуждалась в такой помощи! Все, что мне было нужно, — это жених на выходные. А не на всю жизнь, понимаешь!
— Будем считать, что контракт продлен еще на две недели, — примирительно улыбнулся Реджиналд.
Чего он добивается? Зачем и дальше собирается ломать комедию?
— Нет уж! Я хочу, чтобы ты завтра же убрался отсюда!
Дайана сделала быстрый выпад и изо всех сил замахнулась на противника подушкой, решив, видимо, что словами тут ничего не добиться. Маленькая лгунья! Глаза ее говорили совершенно противоположное. Если бы эта рыжеволосая ведьмочка и впрямь хотела, чтобы он уехал, то не ответила бы тогда на поцелуй с такой страстью и готовностью.
Что ж, в эту игру могут играть двое. И поединок должен быть честным!
Реджиналд стремительно увернулся, и увесистая подушка со свистом рассекла воздух. Противники застыли друг против друга, настороженно следя за движениями друг друга. Дайана была так сосредоточена, будто всерьез собиралась пристукнуть Реджиналда. Тот с трудом сдерживал улыбку, глядя на забавное выражение упрямства и решимости, появившееся на ее красивом лице.
— Предупреждаю, миледи, я могу за себя постоять, — нарочито грозным тоном предупредил молодой человек. — Вам так просто меня не взять! Я буду сражаться до последнего вздоха.
— Что ж, — выдохнула прекрасная воительница, поудобнее перехватывая подушку. — Считай, что я объявила тебе войну. Молись, несчастный!
— Сама напросилась!
Реджиналд неуловимым движением схватил подушку со своей кровати и обрушил ее на голову Дайаны.
— Это нечестно! — взвизгнула она и, поняв, что имеет дело с опасным противником, поспешно отбежала на другой конец спальни.
— Каждый сам за себя! — Подушка, метко брошенная сильной рукой, настигла ее.
Хохоча, Дайана плюхнулась на мягкий матрас, поспешно нашаривая что-либо, что могло бы послужить защитой от решительного наступления врага.
— Предлагаю вам сдаться, миледи.
— Ни за что! — Глаза ее весело блестели, на щеках появился румянец. Напряжение последних дней наконец-то получало возможность излиться наружу. — Но смею предупредить вас, сударь, джентльмены так не поступают!
— Только так они и поступают, иначе давно бы сгинули с лица земли, — сообщил Реджиналд, продолжая неумолимо приближаться к ней.
Честно говоря, все происходящее напоминало битву болонки с волкодавом, настолько сражающиеся различались по силе и размерам.
Дайана попыталась снова спастись бегством. Но Реджиналд легко поймал ее за локоть и задрожал от этого прикосновения. Какая-то древняя сила, неосторожно разбуженная, поднималась из глубин его существа, рискуя затопить.
Пошатнувшись, пленница потеряла равновесие и, чтобы не упасть, оперлась руками о его широкую грудь, едва не сведя с ума. Сердце Реджиналда застучало сильнее, отдаваясь мощными толчками в висках. Он стремительно терял остатки хваленого самоконтроля.
— Даю тебе последний шанс, — прорычал он, изображая чудовищного монстра. — Сдавайся!
— Нет, нет и нет!
Интересно, кто кого все-таки поймал? Почему-то у молодого англичанина возникло ощущение, что в ловушке оказался именно он. Судорожно оглянувшись по сторонам в поисках выхода и не найдя такового, Реджиналд постарался воззвать к ее рассудку:
— Я больше и сильнее тебя!
— А я красивее, — возразила Дайана, по-прежнему упираясь ладонями в его грудь и изо всех сил пытаясь вывернуться.
Ощущать в своих объятиях ее упругое гибкое тело было так волнующее, так захватывающе!
— И все-таки прикинь, в каких выражениях составишь капитуляцию. Что-нибудь вроде того, что я лучший из всех мужчин, повелитель вселенной и гордых дев, вполне подойдет.
— Даже и не думай об этом! Самонадеянный, надутый святоша… И насильник!
— Что? Одновременно? — удивился Реджиналд, — Да я совершеннейший из женихов!
— Совершенно сумасшедший жених! — Дайана исхитрилась вывернуться и неожиданно укусила его за руку.
— Ой! Ты чего?
— Боремся как можем, — сообщила она, энергично пиная Реджиналда ногами. — Это тебе за то, что согласился на чертову свадьбу, это за надутый вид, это…
— Прекрати!
Пытаясь остановить неконтролируемый взрыв агрессии, Реджиналд слегка толкнул ее и, не давая ни минуты на то, чтобы прийти в себя, опрокинул на кровать, придавив тяжестью своего сильного тренированного тела. Его лицо оказалось в опасной близости от лица тяжело дышащей, раскрасневшейся, возбужденной Дайаны.
Застыв на мгновение, молодой человек отчаянно пытался совладать со своими чувствами. Ощущать в объятиях нежное, податливое тело было невыносимо. Перехватив его жадный взгляд, пленница прекратила отчаянные попытки вырваться. Ее глаза, прежде яростно сверкавшие, затуманились, стали томными. Полные губы приоткрылись…
Не в силах бороться с искушением, Реджиналд дрожащими пальцами провел по щеке молодой женщины, с трепетной нежностью погладил подбородок, шею. Ощутил пышность роскошных волос, биение пульса, тепло тела… С жадностью вдохнул аромат ее духов. Казалось, он сжимает в руках ожившее пламя, волшебную саламандру, принявшую облик женщины — страстной, притягательной, обжигающе прекрасной.
Отбросив последние колебания, Реджиналд склонился ниже и, словно бы имея на это право, отыскал влажные, ждущие губы той, что казалась ему сейчас прекраснее всех в мире.
Дайана с жадностью ответила на поцелуй, будто бы только и ждала момента, когда ее, прежде такой недосягаемый, жених утратит былую сдержанность. Обняв Реджиналда за плечи, молодая женщина ласкала его со всей страстью, на которую была способна. Наконец-то она ощущала его силу, пылкую готовность, нетерпеливое желание ласки… Наконец-то он был целиком в ее власти!
Действительно то, что в данный момент испытывал Реджиналд, было схоже с колдовским дурманом или с действием любовного напитка. Разрешив себе лишь на мгновение ослабить контроль, он немедленно попался в любовные сети. Он не хотел уже ничего, кроме ласк этой чудесной женщины, ее поцелуев, жарких объятий. Это была та единственная, для которой он берег себя все эти годы…
Дайана застонала, когда сильные пальцы пробрались под футболку, с неопытной нежностью прикоснувшись к напряженной груди. Ощущение было незабываемое… Как жаль, что они потеряли столько времени зря и только сейчас решились броситься в объятия друг друга! Откинувшись на подушки, она прикрыла глаза и, наслаждаясь каждым мгновением, отдалась жадным ласкам возлюбленного.
Теперь или в скором времени, но ты будешь моим! — с торжеством думала молодая женщина, вслушиваясь в хрипловатое дыхание охваченного страстью мужчины. Ее тело, так долго лишенное вожделенного наслаждения, теперь, казалось, зажило собственной жизнью, жадно тянулось навстречу мужским прикосновениям в блаженном ожидании физической близости.
Казалось, теперь уже ничто не остановит Реджиналда. Быстрым движением он задрал футболку, обнажив прелестное тело Дайаны. Его губы и руки теперь были везде, обжигая прикосновениями ставшую такой чувствительной кожу.
Моя, моя! — ликовало все его существо. Моя женщина!
Ощущая на плечах нежные оковы маленьких рук, Реджиналд приподнялся на колени, прижимая к себе податливое, трепещущее тело. Нащупав рукой крохотные трусики, он просунул пальцы под тонкий кусок ткани, ощутив гладкую, горячую поверхность бедра. Дайана застонала, прижимаясь к его груди, крепче обвивая руками напрягшиеся плечи. Еще мгновение — и ненадежная преграда на пути мужской страсти была устранена. Склонившись над обнаженной женщиной, Реджиналд жадно пожирал глазами роскошное тело, которое через несколько мгновений будет принадлежать ему, только ему…
— Нет!
Это слово произнес кто-то, таящийся в глубине его сознания. Она же дочь Фреда Маринера! Как ты будешь смотреть ему в глаза?
— Мы не должны этого делать, Ди, — непослушными губами произнес Реджиналд, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
Оторваться от распростертой под ним Дайаны, желанной, жаждущей его ласк Дайаны, казалось невозможным. Сколько может продолжаться эта пытка!
Сделав над собой огромное усилие, он все-таки отстранился, попытавшись смягчить резкое движение нежным поцелуем. Ничего не понимающие зеленые глаза, все еще затуманенные страстью, уставились на него.
— Ммм… — промурлыкала Дайана, пытаясь снова обнять ускользающую добычу. — Нужно ли нам останавливаться? Мне не кажется, что ты действительно этого хочешь…
Да уж, пижамные штаны плохо предназначены для того, чтобы скрывать возбуждение, вздохнул Реджиналд.
— Не беспокойся о том, что будет. Просто дай себе волю, — шептала меж тем молодая женщина, ласково проводя пальцем по его груди, медленно опускаясь к животу. Это прикосновение пронзало, словно электрический заряд, отзываясь теплой тягучей волной где-то в позвоночнике.
— Ди, послушай… — Он нежно, но твердо отстранил ее руку. — Ты… ты очень привлекательна. Я, кажется, схожу с ума.
— Но…
— Тсс! — Палец, прижатый к губам, прервал ее возражения. Реджиналд понимал, что сейчас с Дайаной разговаривать бесполезно. Придется перенести объяснения на утро. — Давай ляжем спать. Утро вечера мудренее.
Слишком много событий произошло за последнее время. Измученный разум отказывался воспринимать их, бесплодно прокручивая одни и те же картины. Если бы… если бы…
— Ты не против, если я лягу на твоей кровати? — неожиданно спросил Реджиналд.
Дайана подскочила как ошпаренная.
— Нет!
Перебравшись на соседнюю кровать, молодая женщина предостерегающе посмотрела на него. Что тут можно было сказать… Только не правду.
Я люблю тебя, с горечью подумал Реджиналд. Теперь я это знаю. И ни за что на свете не сделаю ничего, что обидит тебя. Не воспользуюсь случаем. Не посягну на твое одиночество. Ведь ты меня не любишь.
— Я только хотел побыть с тобой этой ночью, — грустно произнес он вслух. — Не бойся, я не причиню тебе зла.
Внезапно Дайана поднялась и подошла к нему. Легла рядом, обнаженная, все еще не остывшая после бурных ласк. Борясь с отчаянно бьющимся сердцем, Реджиналд накрыл ее и себя одеялом и ласково обнял доверчиво лежащую рядом женщину. Гладил ее по голове, пока в темноте не послышалось мерное дыхание спящей. Она-то могла заснуть…
Перевернувшись на спину, молодой человек бездумно созерцал потолок, по которому вновь проносились падающие звезды. Теперь он не стал ничего загадывать. Впереди была еще одна бессонная ночь.
Утром, словно сговорившись, оба избегали общения. Ночь, проведенная в объятиях друг друга, не сблизила а, наоборот, разделила их. Дайана не могла выбросить из головы воспоминания о ровном стуке его сердца в широкой груди, об особом, только ему присущем пряном запахе тела, что сводил с ума… Как приятно было, проснувшись утром, помечтать о том, что они — настоящая пара!
Вот только все это было ложью. Не поддающее объяснению взаимное влечение не называлось любовью. А коли так, то и остальное не важно. Главное — не влюбиться в Реджиналда Ланкастера, ведь он может предать ее так же, как и все остальные.
Собрав со стола тарелки, Дайана отнесла их в кухню и поставила в мойку. Выглянув в окно, она увидела свою семью, сидящую за столиком в саду. Они пили кофе и о чем-то непринужденно беседовали. Пятеро совершенно разных людей, которых случайно связала одна глупая цель — как можно скорее выдать ее замуж. Впрочем, вряд ли Реджиналд одержим этой идеей.
Да уж, большего нельзя сделать за одни выходные — покорить сердца домашних… ее собственное! Как этот человек распорядится своей неожиданно приобретенной властью? Судя по тому, как он вел себя сегодня ночью, благородство ему не чуждо.
Но при этом больше всего на свете Дайана Маринер хотела бы никогда не встречаться с этим молодым англичанином. Он внес в ее жизнь еще больше тревог и сомнений, чем было раньше.
Возвращаться к столу не хотелось. Дайана постояла еще немного у окна, любуясь на Реджиналда, который в эту минуту что-то оживленно объяснял Олимпии. Красота и изящество, доброта и заботливость — словом, мечта любой женщины. Только не ее.
Что-то не позволяло Дайане очертя голову броситься в объятия прекрасного жениха. Она уже почти жалела о происшедшем этой ночью. Реджиналд казался ей слишком цельной натурой, человеком, не созданным для коротких интрижек, ни к чему не обязывающих встреч и мимолетных занятий любовью. Он отдал бы всего себя, но и взамен потребовал бы того же. А она боялась, что не способна на такие отношения… на брак, в конце концов.
Реджиналду хорошо. Он, наверное, с детства только и делал, что слушал поучения о долге и об ответственности… Она тоже, если быть откровенной. Просто никогда не прислушивалась к тому, что ей говорят.
Пока молодая женщина стояла, погрузившись в свои невеселые мысли, в окно просунулась темноволосая голова.
— Ты идешь? — весело осведомился Реджиналд, которому, видимо, надоело ждать, и он решил поторопить события.
Идти не хотелось. В доме было, пожалуй, значительно безопаснее. Никто не станет приставать с дурацкими идеями и предложениями. Но что поделаешь…
— Я буду через минуту.
Он кивнул в сторону столика, за которым расположилось семейство Маринер.
— Тебе лучше поторопиться.
Реджиналд, одетый в легкую рубашку с отложным воротником и в светлые брюки, загорелый, безмятежно улыбающийся, освещенный ярким весенним солнцем, выглядел сошедшим со страниц модного журнала. И во рту Дайаны пересохло. Казалось, он принял какое-то решение и оттого теперь был таким спокойным и расслабленным. Утром он выглядел совсем иначе.
— Что случилось? — нервно спросила она.
— Там составили список гостей, — послышался ответ. — Целая уйма каких-то важных шишек и деловых партнеров. Я приложил массу усилий, пытаясь сделать его покороче, но ничего не вышло. Наша предполагаемая официальная помолвка может превратиться в катастрофу.
Катастрофа уже произошла, мрачно подумала Дайана. В тот самый момент, когда я с тобой встретилась. И сейчас следовало как-то спасать положение.
— Что ж, я сейчас приду.
— Вот и прекрасно. — В глазах Реджиналда промелькнуло облегчение. — Да, кстати, они хотят, чтобы мы отправились в магазин за подарками.
— Это нам вроде бы ни к чему, — усмехнулась Дайана.
— Ну, после того как ты решишь наконец-то разбить мое сердце, мы с извинениями вернем подарки в магазин.
— Боишься огорчить могущественного Фреда Маринера? — напрямик спросила Дайана.
Реджиналд отвел взгляд.
— Это не то, что ты думаешь.
— Ну конечно!
— Пойдем, пожалуйста. — Выражение его лица сделалось умоляющим. — Ты мне нужна там.
А нужна ли я тебе вообще?
— Сейчас. Одну минуту.
Взяв поднос с кофейником, Дайана вышла из кухни, стараясь не обращать внимания на огорченное лицо Реджиналда.
— Садись, доченька, — произнес Фред, забирая тяжелый поднос и ставя его на стол.
Легкие тени едва проклюнувшихся листьев трепетали на лицах и руках сидящих за столом, на белых салфетках и посуде. В воздухе стоял аромат весны. От пруда, находившегося неподалеку, тянуло свежестью.
— Мы тут обсуждали подарки, — невинно заметила Олимпия, наливая себе кофе. — Магазин для новобрачных подойдет?
— Мы в этом не нуждаемся, мама.
— Напротив. — В желании устроить счастье своей дочери Олимпия была непреклонна. — Я знаю прекрасное место в Детройте. На этой же неделе вы сможете туда поехать.
— Мне нужно работать.
— А я думаю, что вы должны выбрать все, что вам приглянется, чтобы после медового месяца вернуться в уютное гнездышко. Разве тебе не понравилось выбирать подвенечное платье?
Нет, мрачно подумала Дайана. Не понравилось. Мне теперь вообще ничего не нравится… Ладно, будем мыслить позитивно, как учат психологи. Работа подождет, хотя осеннюю коллекцию одежды давно следовало бы закончить.
Европа… Как она теперь далека! Кажется, будто и не было ее отчаянного побега несколько лет назад, тяжелой работы, успехов, достижений. Не было ничего. Она никогда не покидала заботливых родителей, старую усадьбу, штат Мичиган, эту страну… Только кто этот человек, сидящий рядом с ней за столом?
— Хорошо, — услышала она свой голос как бы со стороны. Кто это согласился, интересно?
— Смокинги обязательны конечно же, — неожиданно встрял Дэниел.
— Ты совершенно прав, дорогой, — обворожительно улыбнулась мужу Констанс. — Свадьба нашей Ди должна пройти по высшему классу.
О Боже, неужели я когда-то считала себя влюбленной в этого напыщенного дурака? — с удивлением думала Дайана. Дэниел — достойная пара старшей сестрице. Больше никому такой подарочек не нужен.
— Надеюсь, нам не придется таскаться по магазинам всю неделю, разыскивая что-нибудь этакое, — выдавила Дайана, в ужасе представив подобную перспективу. Общение с сестрой, а то и с двумя, совершенно ее не радовало.
— Только так и будет! — увлеченно воскликнула Констанс. — Все самое лучшее. Мы ведь Маринеры, не забывай об этом!
— Как мило, что вы собираетесь составить нам компанию, — очаровательно улыбнулся Реджиналд. — Однако мне хотелось бы самому поездить с Ди. Мне кажется, мы должны делать покупки вместе.
Разочарованная Констанс притихла. Раздосадованная Дайана тоже не нашла, что ответить на это замечание. Она пригласила Реджиналда в «Розовые кущи», чтобы пресечь недовольное ворчание родителей. Чтобы избавиться от опеки, в конце концов! Все получилось как раз наоборот. Опека выросла до небес. Ворчание прекратилось, но какой ценой! Так они с Реджиналдом, чего доброго, и до алтаря доберутся, лишь бы не расстроить ее родителей!
— А я не хочу никаких смокингов. На моей свадьбе все будут в маскарадных костюмах! — воскликнула Дайана, чтобы хоть как-то отвести душу.