Как в наше время много перемен От Гайд-парка до Уайтчепельских стен! [2] Мужчины, дети, женщины, дома, Торговля, государство, суд, тюрьма, Деревни, город, моды, страсти, мненья Все нынче претерпело измененья! В булыжник были улицы одеты, Ломали кости вам наемные кареты; Лишь чистая была возможна страсть: Опасно было поцелуй украсть. «Одно лобзанье лишь, приязни знак!» Тут кони по камням припустят – бряк! У Сильвии синяк, у Дамона желвак. Теперь не страшно нервным пассажирам: Храпя, домой обжора едет с миром. Былого века порожденье – фат Переменился с головы до пят: В те времена безмозглая башка Таилась под прикрытьем парика, Но все изменчиво – и фат любой Является с открытой головой. Все пряжки увеличены на диво, И, как волною берег в час прилива, Сокрыты ими туфли прихотливо. Те пряжки беспокоят, как именье, В котором неизбежно разоренье. А наши дамы не в комплоте, нет? Они природы помнят ли завет? И вправду ли такой им жребий дан Быть пробкой с перьями – точь-в-точь волан? В былые дни румянец, нежно ал, Красу их бледных бабушек венчал, А наших дам румянец не живит Его румяна гонят прочь с ланит! Бывало, даже в низенькую дверь Плюмаж им не мешал войти – теперь Они, нагнувшись, входят в божий храм… [3] Но, впрочем, часто ль в храме встретишь дам? Когда в стране повсюду перемены, Как им не быть в творениях для сцены? Теперь обязан «грубый острослов» [4] Надеть на наготу свою покров. И тот писатель мудро поступил, Кто девку в Магдалину [5] превратил. Хоть злые языки его клянут, Но вас мы просим дать ему приют.