В заливе Лейте мне сообщили, что я должен сменить адмирала Митшера в должности командующего оперативным соединением быстроходных авианосцев. Я передал командование 3-й группой 38-го оперативного соединения контр-адмиралу Богэну и вылетел с нашей новой военно-морской авиабазы на о. Самар в США в тридцатидневный отпуск. Ночь я провел на о. Гуам в качестве гостя адмирала Нимица. Затем я полетел дальше через Кваджелейн, остров Джонстон, Перл-Харбор и Окленд и 22 июня прибыл в Сан-Диего, откуда впоследствии вылетел в Вашингтон на совещание с адмиралом флота Кингом и морским министром Форрестолом.

Было очевидно, что война вступила в свою последнюю фазу. Во время моего пребывания на Гуаме адмирал Нимиц сообщил мне, что нашим следующим объектом является один из главных островов Японии – Кюсю. Задачи быстроходных авианосцев в этой операции должны были быть такими же, какими они были на Окинаве – оказание воздушной поддержки высаживающимся войскам и защита наших кораблей от атак самолетов “камикадзе”, которые, вероятно, будут интенсивнее.

Тем временем 3-й флот адмирала Холси продолжал наносить удары по Японским островам, чтобы по-прежнему оказывать давление на противника, пока ведется подготовка к вторжению, которое было намечено на ноябрь. Силы Холси, встречая незначительное сопротивление, совершали рейды на побережье Японии от одного ее конца до другого.

Японцы, понимая, что нашим следующим шагом должно быть вторжение на их главные острова, приняли политику сохранения своих сил для этого случая. Они тщательно рассредоточили и закамуфлировали оставшуюся у них авиацию, сделав таким образом чрезвычайно трудным обнаружение и уничтожение ее на земле. Они отменили все поисковые операции, так что наши быстроходные авианосцы могли нанести удар когда и где им угодно, достигнув полной тактической внезапности. Дополняя действия авиации, наши линейные корабли и крейсера производили артиллерийские обстрелы промышленных объектов на восточном побережье Японии, тогда как эскадренные миноносцы действовали в прибрежных водах против судоходства противника. Японский военно-морской флот, как и японская авиация сухопутного базирования, были совершенно бессильны. Мы достигли полного господства в воздухе и на море у берегов Японии, как и на всем Тихом океане.

Наши быстроходные авианосцы под командованием Маккейна 10 июля снова нанесли удар по аэродромам и промышленным объектам в районе Токио. На земле было уничтожено 72 самолета противника и были повреждены различные объекты. Хотя мы не делали никаких попыток скрыть местонахождение нашего флота, ни один самолет не вышел атаковать его, и очень немногие самолеты поднимались в воздух для обороны японской столицы. Тогда Холси двинул свою армаду еще дальше на север для нанесения ударов по о. Хоккайдо и северной части о. Хонсю.

В течение 14 и 15 июля самолеты непрерывно вылетали к своим объектам. Снова был нанесен большой ущерб авиации и аэродромам. Надводные корабли подошли к самому берегу и произвели артиллерийский обстрел Камаиси, в северной части Хонсю, и Мурорана на Хоккайдо. Для того чтобы обстрелять Хоккайдо, кораблям пришлось пройти через узкий пролив, с трех сторон окруженный сушей. Они совершили трехчасовые переходы в оба конца, будучи видимыми с суши. Холси предполагал, что японцы, несомненно, воспользуются таким случаем для воздушной атаки, но японские самолеты не появлялись. Беспорядочный зенитный огонь по самолетам, корректировавшим стрельбу кораблей, – вот единственная реакция противника.

Авианосные самолеты в ходе этих двух атак уничтожили 140 больших и малых судов общим водоизмещением 71 000 т, разбили огнем 38 самолетов и уничтожили 84 паровоза. Кроме того, они выжгли дотла 20 кварталов в городе Кусиро.

Значительную часть угля и железа Япония получала из рудников на Хоккайдо, откуда их приходилось перевозить на главный остров Хонсю на железнодорожных паромах. За два дня атак самолеты потопили шесть таких паромов, серьезно нарушив доставку сырья на заводы.

Еще один удар по Токио с такими же результатами, как в первом случае, авианосцы нанесли 18 июля. Затем 24 и 25 июля последовали сокрушительные удары по остаткам японского военно-морского флота, которые стояли на якоре в Курэ. Хотя японский военно-морской флот уже был неспособен действовать как организованная сила, на плаву оставалось еще много кораблей. Произведя массированные атаки, наши самолеты повредили еще 22 корабля общим водоизмещением 258 000 т, в числе которых было шесть тяжелых кораблей.

Среди кораблей, стоявших на якорной стоянке в Курэ, были линейные корабли с полетными палубами, “Исе” и “Хыога”, обычный линейный корабль “Харуна”, авианосцы “Амати”, “Кацураги” и “Рюдзе”, крейсера “Тоне”, “Аоба”, “Ойодо”, “Ивате”, “Идзумо” и корабль-мишень “Сетцу”. Во время атаки “Исе” получил десять прямых попаданий и много бомб разорвалось рядом с ним. Его командир и все, кто находился недалеко от мостика, были убиты, а корабль осел носом и принял много воды. “Хьюга” также получил десять прямых попаданий и был так сильно затоплен, что вскоре после атаки сел на грунт. Линейный корабль “Харуна” тоже был сильно поврежден, наполнился водой и сел на грунт. Авианосец “Амаги” получил попадание ракет и бомб, в результате которых были сильно повреждены полетная и ангарная палубы и затоплено одно машинное отделение и четыре котельных отделения. Авианосец “Кацураги” получил только одно попадание, но в связи с повреждением полетной и ангарной палуб лишился возможности вести полетные операции. Авианосец “Рюдзе” был уже сильно поврежден во время атаки 19 марта и после временного ремонта на военной верфи был поставлен у другого причала и. умело закамуфлирован. Во время атаки 24 июля его не удалось обнаружить и атаковать. Тяжелые крейсера “Тоне” и “Аоба” получили многочисленные попадания бомб и сели на грунт. Легкий крейсер “Ойодо”, флагманский корабль командующего Соединенным флотом, был так сильно поврежден, что опрокинулся, не успев сесть на грунт. Такая же судьба постигла старые крейсера “Ивате”, “Идзумо” и “Сетцу”.

Холси, не удовлетворенный масштабами разрушений, причиненных 24 июля, 28 июля снова прислал свои силы с заданием возобновить атаки. “В тот день к заходу солнца, – пишет он в своих мемуарах, – японский военно-морской флот перестал существовать”. Немного оставалось от японского флота после первых атак, но американцы решили уничтожить его полностью. Холси привел для этого три причины: во-первых, ради морального удовлетворения нашей нации, в виде возмездия за Перл-Харбор; во-вторых, ради русских, на случай, если война продолжится и нам придется создавать путь подвоза во Владивосток; в-третьих, чтобы помешать японцам использовать существование части их флота в целях достижения более выгодных условий при заключении мирного договора.

После атак быстроходных авианосцев против Курэ 28 июля авианосные самолеты 30 июля атаковали Токио и Нагоа. А 9 и 10 августа они снова совершали налеты на Хоккайдо и северную часть Хонсю. Последние в ходе войны атаки против Токио производились 13 и 15 августа. Одновременно с атаками авиации надводные корабли производили артиллерийские обстрелы береговых объектов в Омура, Сиономисайи, Хамамацу и Симидзу в южной части о. Хонсю, и хотя эти обстрелы причинили некоторый ущерб промышленным объектам в городских районах, наибольшее значение имело то действие, которое они оказали на моральное состояние японцев. Они заставили японский народ понять, что священная японская земля не застрахована от наших атак и что, вопреки утверждениям их руководителей, война ведется неудачно. Летчики, совершавшие полеты над обстрелянными артиллерией кораблей районами, считали, что орудия кораблей не причиняют больших повреждений и что авиация, которая обеспечивает им прикрытие, может быть более рационально использована для непосредственных атак противника. Все же обстрелы, несомненно, оказывали влияние на моральное состояние японцев и давали основание личному составу линейных кораблей не чувствовать себя просто наблюдателями.

Кроме атак авианосных самолетов, интенсивные бомбардировки Японии производили также самолеты берегового базирования с Марианских островов и Окинавы, в том числе морские патрульные самолеты и тяжелые бомбардировщики В-29. Они добились обширных разрушений наземных объектов и сожгли значительную часть Токио, Иокогамы и других больших городов. Однако полученная из Японии после войны информация доказывает, что имевшее жизненно важное значение уничтожение японского флота было выполнено целиком авианосными самолетами.

На протяжении последних трех или четырех месяцев войны тяжелые бомбардировщики В-29 осуществляли минирование вод Внутреннего моря и главных гаваней Японии. Ставившиеся ими мины были так называемого “непротраливаемого” типа. Они взрывались от акустических колебаний, возникающих в воде при прохождении кораблей. Пролив Симоносеки, один из выходов из Внутреннего моря между островами Хонсю и Кюсю, был так густо усеян этими минами, что многие корабли, пытавшиеся пройти через него, подорвались и затонули, и судоходство в нем пришлось прекратить. Все Внутреннее море было усеяно тысячами таких мин. Удаление их по окончании военных действий представляло собой сложнейшую проблему.

В последних рейдах нашего 3-го флота на Японию принимало участие соединение быстроходных авианосцев английского Тихоокеанского флота под командованием вице-адмирала Роулингса. В состав этого соединения входило 28 кораблей: 4 авианосца, 1 линейный корабль, 6 легких крейсеров и 17 эскадренных миноносцев. Роулингс явился к Холси и действовал совместно с ним, но сохранил самостоятельность в тактическом управлении своей группой. При таких условиях американский командующий не мог давать ему непосредственные приказания, но ему сообщались директивы, которые адмирал Холси давал 38-му оперативному соединению, и предполагалось, что английское соединение также должно следовать им. Сначала соглашением предусматривалось, что англичане сами будут заботиться о своем материально-техническом обеспечении, но когда возникла необходимость, они принимали топливо от наших танкеров наравне с нашими кораблями. Они принимали участие в атаках наших авианосцев против Японии, кроме атаки против японского флота в Курэ. Холси приказал англичанам атаковать другой объект, Осаку, где не было кораблей, представлявших первостепенный интерес. Он пишет в своей книге, что мотивом для этого было стремление “предупредить возможные послевоенные претензии Великобритании на то, что она принимала участие даже в нанесении последнего удара, которым был уничтожен японский флот”.

Кульминационный момент этого периода бомбардировок Японии наступил б августа. Один тяжелый бомбардировщик В-29 с Сайпана сбросил бомбу на Хиросиму – город на южном побережье о. Хонсю, население которого до войны превышало 300 000 человек. Это была необычная бомба. Американские ученые проникли в тайну атома, и впервые в истории на войне была применена атомная бомба. Она поразила свою цель с невообразимой силой и потрясла мир внушающей ужас мощью расщепления атома. Последующие данные авиафоторазведки показали, что более 4 кв. миль, или 60% жилого района города, было полностью уничтожено. Через три дня такая же бомба была сброшена на город Нагасаки.

После капитуляции Японии я посетил Хиросиму и Нагасаки и осмотрел повреждения, причиненные этими бомбами. Центральная часть города Хиросима являла собой картину полного разрушения. Поверхность земли была засыпана, как песком, смесью мелких осколков стекла и кусочков металла. Не было никакой возможности различить, где раньше проходили улицы и стояли здания. У границы радиуса действия бомбы еще стояло одно современное железобетонное здание, но все окна в нем были выбиты, и внутри оно выгорело дотла. Трехпутный бетонный мост, служивший точкой прицеливания при сбрасывании бомбы, остался неповрежденным, но на его поверхности отпечатались неясные очертания теней людей и машин, шедших по нему в момент взрыва. Эти тени отпечатались на поверхности моста, как на негативе фотоснимка, под действием испускаемых бомбой лучей.

Атомные бомбы производили троякое действие. Во-первых, они создавали взрывные воздушные волны колоссальной силы, которые сокрушали здания и другие сооружения как взрывные волны при обычном взрыве, но с гораздо большей силой. Во-вторых, они выделяли мгновенные тепловые волны, температура которых достигала тысяч градусов по Фаренгейту и которые вызывали самопроизвольное воспламенение горючих предметов. В-третьих, они испускали смертоносные гамма-лучи, действие которых причиняло смерть и которые наделяли радиоактивными свойствами все вещества, с которыми они вступали в соприкосновение. По ориентировочным подсчетам, сброшенной в Хиросиме бомбой было убито на месте от 70 000 до 80 000 человек и еще более 100 000 человек было страшно искалечено.

Разрушения в Нагасаки носили такой же характер, как разрушения в Хиросиме, но здесь под воздействием бомбы оказался район, представлявший собой небольшую долину, окруженную горами. Здания в этом районе были полностью уничтожены, но конфигурация почвы, несомненно, ограничила действие взрыва. Число человеческих жертв, хотя и очень большое, было меньше, чем в Хиросиме, – 40 000 человек убитыми и 60 000 человек ранеными. Здания, стоявшие на вершинах гор далеко от центра взрыва, были уничтожены, тогда как такие же здания в долинах, защищенных горами от прямого действия создавшихся при взрыве бомбы волн, остались неповрежденными.

Пока нельзя еще полностью оценить то огромное влияние, какое окажет атомная бомба на мировую политику и судьбы человечества. Многие из нас, принимавшие участие в войне на Тихом океане, считали, что не было необходимости применять это ужасное оружие. Японцы в то время уже были побеждены, и мы добились этой победы при помощи ортодоксальных методов ведения войны. Тот факт, что наши морские и воздушные силы могли свободно производить атаки в любом пункте побережья Японии, являлся доказательством ее беспомощности. Более того, хотя в то время мы не знали об этом, японское правительство уже в течение нескольких месяцев пыталось найти повод для капитуляции. Я считаю, что ход войны не оправдывал применения этого невероятно разрушительного оружия. И если бы мы не применили его, то на сегодняшний день Америка морально выиграла бы в глазах всего мира.

За день до того, как вторая атомная бомба была сброшена на Нагасаки, Советское правительство объявило войну Японии, и советские войска вступили в Маньчжурию. Находившиеся там японские войска совсем не походили на те, какими они были раньше. Уже давно их лучшие части были переброшены на другие участки, где они были рассеяны нашими амфибийными силами. Конец войны быстро приближался, и японцы скоро должны были прекратить сопротивление.

Вступление России в войну с Японией было нежелательно для многих американцев, принимавших участие в войне на Тихом океане. Мы поставили Японию на колени, и американские войска добились этого результата практически одни. Мы признаем помощь Новой Зеландии, Австралии и – в меньшей степени – Великобритании, но господство на Тихом океане было завоевано главным образом американским военно-морским флотом, а территориальные завоевания осуществлены в основном американскими войсками. Достижение американскими авианосцами господства в воздухе над Тихим океаном произвело переворот в методах войны на море. Мы были недовольны вступлением России в войну, которое давало ей основание претендовать на признание ее заслуг в поражении Японии и на участие в мирных переговорах. Мы считали, что она не имела права ни на то, ни на другое.

Высказывались утверждения, что сбрасывание атомных бомб и вступление России в войну ускорили ее окончание, дав японскому правительству возможность согласиться на безоговорочную капитуляцию, сохранив при этом репутацию, и прекратить самоубийственную оборону до последнего японца. Но адмирал Тойода, главнокомандующий японским флотом, впоследствии заявил: “Я не считаю правильным рассматривать атомную бомбу и вступление России в войну как непосредственные причины окончания войны, но я считаю, что эти два фактора дали нам возможность закончить войну, не создавая в Японии слишком большого хаоса”.

10 августа Япония заявила через правительство Швейцарии, что она согласна принять ультиматум союзников, опубликованный в Потсдаме 26 июля, при условии, что японцы смогут сохранить своего императора, a 11 августа было сообщено, что государственный секретарь Бирнс, действуя от лица союзных государств, принял японскую капитуляцию с оговоркой, что верховный командующий союзников будет управлять Японией через императора. Тем не менее 3-й флот и 38-е оперативное соединение продолжали свои атаки. Переговоры велись, но приказания прекратить военные действия дано не было.

В 1.00 ночи 15 августа адмирал Холси получил от адмирала Нимица приказание отменить дневные атаки и, соблюдая предосторожности, идти к Токио. По-видимому, окончание всех войн влечет за собой преждевременные инструкции о перемирии. За этой первой радиограммой о прекращении военных действий скоро последовала другая, отменяющая ее. В этот день был произведен налет на Токио, во время которого 254 японских самолета были уничтожены на земле и еще 19 самолетов было сбито около оперативного соединения.

14 августа оперативное соединение пошло принимать топливо. Весь личный состав напряженно ждал дальнейших сообщений о капитуляции, но ответа не поступало. Поэтому было намечено снова атаковать Токио 15 августа. Вице-адмирал Маккейн передал своему соединению: “Приказание атаковать указывает, что противник, возможно, включает недопустимые оговорки в условия капитуляции. Эта война может продлиться еще много месяцев. Мы не можем допускать послабления. Сейчас самое подходящее время, чтобы усилить нажим. Передайте это всем летчикам”.

Утром 15 августа в 4.15 первые ударные группы вышли на выполнение задания, и через два часа после этого они атаковали свои цели. Затем на выполнение задания вышла вторая группа самолетов, но когда она находилась в 5 минутах полета от своих объектов, от главнокомандующего Тихоокеанским флотом поступила ожидавшаяся радиограмма. В ней говорилось: “Воздушные атаки временно прекратить.

Об исполнении донести”. Те самолеты, которые уже были готовы сбросить свои бомбы и ракеты на японскую столицу, были отозваны обратно по радио, а летчики, самолеты которых стояли на палубах авианосцев в готовности к вылету, были поставлены в известность, что вылеты отменяются. Это был долгожданный момент – окончание боевых действий на Тихом океане.

Окончание боевых действий? Практически – да, но не совсем. Торпедоносцы и бомбардировщики были поставлены на ангарные палубы, но истребители еще оставались на полетных палубах, и в воздухе непрерывно находился боевой воздушный патруль. Адмирал Холси приказал истребителям “проверять все наблюдающие за соединением самолеты и сбивать их – не мстительно, а дружески”. В 10.55 15 августа 1945 г. 3-й флот получил с Гуама от главнокомандующего следующую радиограмму:

“Немедленно прекратить наступательные действия против японских сил. Продолжать поиски и патрулирование. Обеспечить в максимальной степени мероприятия в области обороны и внутренней безопасности. Остерегайтесь предательства”.

Хорошо, что Холси принял меры предосторожности. Через полчаса над флотом был замечен японский бомбардировщик. Он был быстро сбит самолетом боевого воздушного патруля. К концу дня было сбито 8 японских самолетов, которые пытались атаковать американский флот. Все они пытались применять тактику “камикадзе”. В то время предполагалось, что это были отдельные летчики, которые отказывались подчиниться приказу о капитуляции. Позднее адмирал Холси сказал, что, по его мнению, это были просто авиачасти, которые не были информированы об окончании войны, что было вполне возможно, принимая во внимание хаотичность японской нарушенной связи.

В 13.00 адмирал Холси обратился по радиотелефону межкорабельной связи ко всем собравшимся там кораблям. В этом обращении вызывавший восхищение энергичный командир 3-го флота сказал: “Хотя боевые действия закончились, недопустимо никакое ослабление напряжения. Должно быть бдительное ожидание. Победа – это не конец, а начало. Мы должны установить мир – прочный, справедливый и длительный мир”.

Хотя боевые действия прекратились 15 августа, официальная капитуляция имела место только через две недели. В этот промежуток времени 3-й флот организовал высадочные партии, состоявшие из личного состава флота и морской пехоты, которые должны были принять ключевые позиции на берегу. Конец наступил настолько неожиданно, что еще не была создана организация для оккупации важных портов, которые надлежало принять. Генерал Макартур был назначен верховным главнокомандующим союзников на Тихом океане, но оккупационные войска находились на Окинаве и Филиппинах, и для того чтобы перебросить их в Японию, требовалось время.

Другой задачей флота в этот период ожидания было оказание помощи нашим военнопленным. Японцы получили приказание поставить опознавательные знаки у всех лагерей для военнопленных и снять все ограничения с заключенного в них личного состава союзников. Но это не обеспечивало наших людей пищей, папиросами и другими предметами первой необходимости. Наши палубные самолеты высылались во все концы Японии, так как указатели лагерей для военнопленных появились во многих различных местах. Где бы они ни появлялись, туда немедленно высылались самолеты, чтобы сбросить лекарства, продовольствие, конфеты, папиросы, туалетные принадлежности и т. п. У многих летчиков на глазах выступали слезы, когда они видели с воздуха, с какой радостью находившиеся в лагере люди собирали сброшенные им вещи. Многие пленные были слабыми и изможденными от плохого обращения и голода.

Эти вылеты для оказания помощи производились непрерывно до тех пор, пока не высадились оккупационные силы и не появилась возможность спасти пленных. Каждый уголок Японии был обыскан, чтобы найти отдаленные и скрытые лагеря, в которых были заключены наши люди. Летчики с авианосцев ревностно выполняли эту работу, так как они знали, что, если бы не милость Бога, они, возможно, не летали бы на самолетах, а находились в лагерях среди пленных.