Солнце 7 декабря 1941 г. поднялось над Перл-Харбором во всем своем обычном тропическом блеске. Было воскресенье, и флот находился “дома”, за исключением авианосцев, некоторых крейсеров и сопровождавших их эскадренных миноносцев. Офицеры и матросы думали о предстоящем дне отдыха. Были установлены обычные при пребывании в базе вахты, да у некоторых зенитных орудий занимали посты небрежно составленные малочисленные расчеты. Вообще считалось, что эти люди занимают посты у орудий скорее в целях тренировки, чем в порядке подготовки к действительному нападению. Большая часть боеприпасов оставалась внизу, в артиллерийских погребах. Как всегда по воскресеньям, сигнал побудки был дан поздно. Завтрак для матросов был подан в 7.30, а офицеры могли завтракать в любое время до половины девятого. На ряде кораблей шла подготовка к воскресной утренней проверке, и некоторые предусмотрительные матросы открывали для более удобного доступа водонепроницаемые двери и люки. Сигнал подъема флага был дан, как обычно, в 7.55. В тот момент, когда замерли звуки горна, высоко над о. Форд, расположенном в центре Перл-Харбора, появились неизвестные самолеты. Спустя несколько секунд с различных направлений неожиданно появились другие самолеты. К удивлению наблюдателей, на них оказалась эмблема Японии – восходящее солнце. Без всякого промедления эти самолеты начали сбрасывать бомбы и торпеды на стоявшие на якоре у причалов и бочек тяжелые корабли. Люди, видевшие это, не могли поверить своим глазам. Девять самолетов пикировали на базу гидроавиации на о. Форд, сосредоточив свою атаку на самолетах, стоявших в обычном порядке на бетонированных площадках, в то время как другие самолеты направили все свое внимание на корабли.

В это же время от 18 до 24 одноместных истребителей атаковали авиабазу корпуса морской пехоты в Эва, всего в двух милях к юго-западу от о. Форд. Эти самолеты внезапно налетели с северо-запада и, действуя на бреющем полете, обстреливали аэродром из пулеметов. Они стремительно носились во всех направлениях, пока все самолеты корпуса морской пехоты не были подожжены или разбиты, а затем обратили свои пулеметы против вспомогательных и ремонтируемых самолетов и против личного состава морской пехоты.

Пока эта группа самолетов действовала над о. Форд и над авиабазой Эва, другая группа атаковала базу гидроавиации на Канэохэ, расположенную с другой стороны о. Оаху. Атаковавшие Канэохэ самолеты шли на малой высоте и расстреливали из пулеметов стоявшие на якоре гидросамолеты. Скоро на поверхности воды были видны только горящие и тонущие гидросамолеты типа “Catalina”. Следом подошла эскадрилья легких бомбардировщиков и начала бомбардировку и обстрел на бреющем полете аэродрома и окружающих его зданий. По всему берегу горели самолеты и ангары. Хотя расчеты быстро заняли места у орудий и личный состав вел себя геройски, только б из 33 находившихся на базе самолетов не были уничтожены, но и они получили серьезные повреждения. Как база, с которой гидросамолеты могли бы производить разведку или контратаки, Конэохэ была полностью выведена из строя.

Тем временем другие самолеты атаковали армейские объекты на аэродроме Хикам, рядом с Перл-Харбором, и на аэродроме Уилер, в центре острова. Армейские самолеты, установленные в целях лучшей защиты их от возможных диверсий близко один к другому на рулежно-подходных дорожках, оказались очень удобными целями. Японцы, бомбардируя с пикирования и с горизонтального полета и обстреливая на бреющем полете, подожгли ангары и самолеты. Практически в течение первых же нескольких минут была уничтожена вся армейская авиация в районе Гавайских островов. Из состава военно-воздушных сил уцелели только два авианосца, которые находились в море.

Пока аэродромы подвергались бомбардировке и обстрелу, 50 бомбардировщиков, 40 торпедоносцев и 81 пикирующий бомбардировщик атаковали корабли Тихоокеанского флота, стоявшие на якоре в Перл-Харборе.

Но прежде чем подробно остановиться на этой части налета, посмотрим, как было организовано японское оперативное соединение и как ему удалось приблизиться к Перл-Харбору.

Нападение на Перл-Харбор было задумано адмиралом Исороку Ямамото, командующим японским соединенным флотом. Предварительная разработка операции была предпринята в январе 1941 г., а последние детали ее были доработаны в сентябре. Рейд имел целью сковать наш Тихоокеанский флот, чтобы выиграть время и гарантировать Японии свободу действий при вторжении на Филиппинские острова и в восточную часть голландской Индии. Никогда не предполагалось в связи с этим нападением производить какие-либо высадки на Гавайских островах. Успех этого нападения, замышлявшегося исключительно как удар с последующим быстрым отходом, зависел только от его внезапности. Вторжение в такой бастион в средней части Тихого океана в то время превышало возможности Японии.

В состав японского авианосного оперативного соединения, которым командовал вице-адмирал Нагумо, входило шесть авианосцев: “Акаги”, “Кага”, “Сорю”, “Дзуйкаку”, “Хирю” и “Секаку”; два линейных корабля – “Хией” и “Кирисима”, два тяжелых крейсера – “Тоне” и “Тикума”, легкий крейсер “Абукума” и девять эскадренных миноносцев. Японское высшее командование ожидало, что потери при проведении рейда составят одну треть этих сил. Чтобы не быть обнаруженными, решили использовать небольшое соединение, обеспечив в то же время по возможности наиболее мощный удар с воздуха. Авиагруппы авианосцев были укомплектованы высококвалифицированными летчиками, а специальная тренировка довела их искусство до совершенства. Выбирались корабли с большой дальностью плавания, и командирами их были наиболее способные и опытные офицеры.

Учитывая малые глубины и ограниченность акватории Перл-Харбора, японцы снабдили свои торпеды специальными стабилизаторами глубины, с тем чтобы при сбрасывании торпеды не уходили слишком глубоко. Торпеда совершенно правильно считалась самым эффективным боевым средством для вывода линейных кораблей из строя на значительный период времени. Японские истребители должны были уничтожать американские самолеты на земле и в воздухе и не давать им возможности контратаковать противника.

Для подхода к Перл-Харбору японское оперативное соединение выбрало северный путь, проходящий между о. Мидуэй и Алеутскими островами. Японцы отказались от подхода центральным или южным путем, так как это было сопряжено с опасностью встретиться по крайней мере с торговыми судами или быть обнаруженными разведывательными самолетами наземного базирования. В случае обнаружения их за два дня до намеченного для нападения срока оперативное соединение должно было вернуться в Японию. В случае обнаружения накануне нападения или утром в день нападения соединение должно было атаковать, несмотря на потерю внезапности. Если бы во время перехода японского оперативного соединения к Перл-Харбору американский флот сделал попытку перехватить его, японцы контратаковали бы противника, когда бы это ни произошло. Если бы американского флота в Перл-Харборе не оказалось, японцы произвели бы поиск вокруг о. Оаху в радиусе 300 миль. Обнаружив флот, они должны были контратаковать его, не обнаружив – уходить.

Оперативное соединение противника вышло из бухты Хитокаппу на Курильских островах в 6 утра 26 ноября. Уже 2 декабря его командование получило сообщение, что переговоры не привели к ожидаемым результатам и что нападение назначается на 8 декабря (дата токийская), а 3 декабря соединение приняло топливо в море от танкеров. Пока оно совершало переход, японские радиостанции вели передачи, имевшие целью создать впечатление, что японский авианосный флот еще находится в отечественных водах. Соединение прибыло в пункт выпуска самолетов, в 200 милях к северу от о. Оаху, в намеченное планом время – в б утра 7 декабря (дата для Гавайских островов).

Рейд на Перл-Харбор. Маршрут ударного соединения Нагумо.

Самолеты первой ударной группы поднялись в воздух сразу же, как только авианосцы повернули навстречу ветру, а самолеты второй группы – через 75 минут. Они шли на высоте 10 000 футов над сплошными облаками, которые стали редеть. Когда самолеты подходили к острову, облака слегка отклонились к востоку. Внизу развернулась мирная картина Перл-Харбора и о. Оаху, а за вершины гор цеплялись только легкие “барашки”. Не встречая самолетов противника, японцы проверили свою позицию и перестроились из походного порядка в боевой, собираясь начать свою разрушительную работу.

Семь наших линейных кораблей в два ряда стояли на якоре у причалов о. Форд. Восьмой линейный корабль “Pennsylvania” стоял в сухом доке на противоположной стороне фарватера. С другой стороны о. Форд стоял бывший линейный корабль “Utah”, переоборудованный в корабль-мишень. Рядом с ним был свободный причал – авианосец “Lexington” отсутствовал. Около него стояли крейсер “Raleigh” и гидроавиатранспорт “Curtiss”. В различных местах гавани находились 9 крейсеров, 20 эскадренных миноносцев, 5 подводных лодок, 1 госпитальное судно, а также транспорты, плавучие мастерские, буксиры и канонерские лодки – всего 86 боевых кораблей и вспомогательных судов. Пять линейных кораблей стояли у стенки попарно: “Oklahoma” была пришвартована к борту “Maryland”, “West Virginia” к борту “Tennessee” и плавучая мастерская “Vestal” – к борту “Arizona”. “California” стояла на якоре одна около нефтяной пристани, и “Nevada”, также одна, за кормой “Arizona”.

Поскольку японские торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики сосредоточили свою атаку на тяжелых кораблях, все стоявшие снаружи линейные корабли при первом ударе получили удары одной или нескольких торпед. Пикирующие бомбардировщики, атаковавшие одновременно с торпедоносцами, засыпали тяжелые корабли дождем бомб, и одна из них попала в дымовую трубу “Arizona”.

Последующий осмотр “Arizona” показал, что фильтр-решетка на дымовой трубе не был поврежден. По наиболее правдоподобной версии, взрыв был вызван попаданием сброшенной с горизонтального бомбардировщика 800-килограммовой бомбы (по сути, представлявшей собой крупнокалиберный бронебойный снаряд, снабженный стабилизаторами), которая пробила палубу у башни №2 и разорвалась в погребе боезапаса.

Котлы носовой группы, а затем и артиллерийский погреб взлетели в воздух. Топливо, выброшенное из нефтяных цистерн, воспламенилось, и вода вокруг корабля покрылась языками пламени, создавшими опасность для стоявшего рядом “Tennessee”. От горевших кораблей к небу поднялись столбы густого черного дыма.

Четыре торпеды и две большие бомбы попали в “West Virginia”. Корабль стал оседать кормой, и от носовой нефтяной цистерны начал распространяться пожар. В “California” попали две торпеды, после чего корабль почти сразу же дал крен 8° и стал оседать. По всему кораблю начали вспыхивать пожары, заполнившие отсеки ядовитыми газами. Корабль оставался на плаву в течение трех дней, но продолжал принимать воду, пока не опустился на дно, и над водой осталась только одна надстройка.

На “Oklahoma” не было времени задраить все открытые двери и люки или герметизировать поврежденные отсеки. В самом начале атаки корабль получил четыре попадания торпед в левый борт и сразу же начал крениться в эту сторону. Он медленно перевернулся набок, и на поверхности остались только правый борт и часть киля и гребного вала. Корабль повернулся вокруг горизонтальной оси приблизительно на 150°, и та часть его, которая осталась над водой, опиралась на мачты, уткнувшиеся в илистый грунт гавани. Большинство личного состава оказалось в ловушке внутри корабля, но 32 человека выбрались оттуда через отверстия, прорубленные в днище перевернувшегося корпуса. Когда спустя несколько месяцев корабль был поднят, в нем оказалось около 400 трупов.

“Pennsylvania” с эскадренными миноносцами “Cassin” и “Downs” находилась в доке. В оба эскадренных миноносца попали бомбы, которые вызвали детонацию боезапаса в артиллерийских погребах и сильнейшие нефтяные пожары, но в конце концов пожары удалось потушить, затопив док. “Cassin” соскочил с кильблоков и, ударившись о “Downs”, перевернулся, превратившись в груду измятого металла. Это была картина страшного разрушения, и все же впоследствии как “Downs”, так и “Cassin” были отремонтированы и вступили в строй. “Pennsylvania”, “Maryland” и “Tennessee”, хотя и были сильно повреждены бомбами, остались на плаву и вскоре после атаки смогли своим ходом отправиться к Тихоокеанскому побережью Америки.

“Nevada”, которая стояла на якоре одна, была единственным линейным кораблем, давшим ход во время атаки. Когда начался налет, старшим по званию офицером на корабле был лейтенант-коммандер Томас. Он сразу решил, что у него будет больше шансов спасти корабль, если он выведет его в открытое море, где корабль сможет маневрировать. Не ожидая проведения обычной подготовки, линейный корабль развил ход и начал двигаться к выходу из гавани. Пройдя мимо горевшей “Arizona” и плавучей мастерской “Vestal” на расстоянии около 40 фут., он повернул на фарватер, и в этот момент японские пикирующие бомбардировщики поняли его намерения. Им представлялся необычайно удобный случай потопить корабль на фарватере, закупорив таким образом выход из гавани, и они обратили на него всю свою злобу. Направляясь к выходу из гавани, медленно двигавшийся линейный корабль вел сильнейший зенитный огонь, в то время как в нескольких метрах от него со всех сторон в воде разрывалась бомба за бомбой. Корабль получил шесть попаданий бомб, в результате которых он принял большое количество воды и, кроме того, понес большой ущерб от обстрела на бреющем полете. Повреждения заставили его приткнуться около дока, в котором стояла “Pennsylvania”, и он постепенно осел, приняв воду через зияющие пробоины в борту. Впоследствии его сняли буксиры и посадили на грунт напротив Госпитал-Пойнт, чтобы избежать блокирования фарватера.

Эскадренный миноносец “Shaw” находился в другом плавучем доке на военной верфи. В него попали три бомбы, которые пробили нефтяную цистерну и вызвали пожар во всей носовой части корабля. Один из артиллерийских погребов взорвался, и корабль разломился на две части, по линии, проходящей впереди носовой дымовой трубы. Совершенно непостижимым образом этот эскадренный миноносец впоследствии своим ходом пришел на Тихоокеанское побережье, где ему пристроили новый нос.

Кроме самолетов, в нападении принимали участие от 10 до 12 японских эскадренных подводных лодок. Пять из них несли на палубе позади боевой рубки подводные лодки-малютки, обслуживаемые командой в составе двух человек. Некоторые из подводных лодок были высланы раньше японского авианосного соединения для наблюдения, другие вышли прямо из Японии к Гавайским островам. Использование подводных лодок-малюток, по общему признанию, являлось экспериментом, но предполагалось, что они смогут принести оперативному соединению определенную пользу и сами смогут успешно проводить торпедные атаки. Американские силы потопили в гавани одну подводную лодку-малютку и впоследствии подняли ее со дна. Другая была потоплена недалеко от входа в гавань. Третья села на мель около аэродрома Бэллоус, и командовавший ею младший лейтенант был взят в плен. Судьба остальных двух лодок неизвестна.

Что касается больших подводных лодок, то одна из них погибла, но время и место гибели неизвестны. Другая была повреждена глубинными бомбами около входа в Перл-Харбор, но все же вернулась в базу. Остальные лодки до начала января действовали в непосредственной близости от Гаваев, а затем пошли к западному побережью США.

Наши корабли в Перл-Харборе понесли огромные потери из-за полной неподготовленности к отражению нападения. Из восьми находившихся там линейных кораблей четыре затонули – “California”, “West Virginia”, “Arizona” и “Oklahoma”. “Nevada” села на мель, имея тяжелые повреждения. “Marylahd”, “Pennsylvania” и “Tennessee” были повреждены, хотя и менее серьезно. Крейсера “Helena”, “Honolulu” и “Raleigh” и эскадренные миноносцы “Shaw”, “Cassin” и “Downs” также имели повреждения. Из вспомогательных судов затонули и перевернулись минный заградитель “Oglala” и бывший линейный корабль “Utah”; плавучая мастерская “Vestal” и гидроавиатранспорт “Curtiss” получили повреждения. Линейный флот, который столь многие люди считали главной опорой американского военно-морского флота, менее чем за час был выведен из строя на многие месяцы. В конечном счете все корабли, кроме “Arizona” и “Oklahoma”, были подняты, восстановлены и введены в строй, но это было достигнуто ценой больших затрат. Под сомнением остается целесообразность этих затрат в условиях существовавшей в то время острой нехватки стали и рабочей силы, так как последующие события доказали преобладающее значение в новых условиях войны на море авиации и авианосцев.

Американский авианосец “Enterprise”, находившийся во время рейда в 200 милях к западу от о. Оаху, как обычно, выслал на рассвете восемь бомбардировщиков-разведчиков, которые должны были произвести разведку на пути следования авианосца и затем сесть на аэродроме Эва на о. Оаху. Когда самолеты подходили к острову, они заметили разрывы зенитных снарядов и, к своему удивлению, встретили японские самолеты. В ожесточенном бою с обладавшими большей скоростью и большей маневренностью японскими истребителями было сбито пять самолетов с “Enterprise” – часть японскими самолетами, часть огнем своих зенитных орудий. Некоторые летчики приняли японские самолеты за дружественные и поняли свою ошибку только тогда, когда эти “дружественные” самолеты открыли по ним пулеметный огонь.

“Enterprise” оставался в море до следующего дня, проводя бесплодные поиски вражеского флота. Вечером после наступления темноты шесть истребителей, которые вели этот поиск, пошли на аэродром на о. Форд. Хотя все корабли были предупреждены, что подходят американские самолеты, поврежденный линейный корабль “Pennsylvania” открыл по ним огонь, когда они проходили над ним, собираясь сделать круг перед посадкой. Прежде чем была установлена трагическая ошибка, четыре истребителя были сбиты.

“Lexington”, находившийся примерно в 400 милях к юго-востоку от о. Мидуэй в составе оперативного соединения под командованием контр-адмирала Ньютона, подходил к назначенному пункту выпуска самолетов, которые должны были идти к о. Мидуэй. Когда мы получили радиограмму “Воздушный налет на Перл-Харбор”, на всех кораблях был дан сигнал боевой тревоги, были закрыты все водонепроницаемые двери и люки и весь личный состав занял места по боевому расписанию. Адмирал Ньютон приказал оперативному соединению лечь на обратный курс, и мы пошли в Перл-Харбор, не выполнив свою задачу – доставку на о. Мидуэй самолетов морской пехоты.

“Lexington” немедленно выслал самолеты для проведения поиска, а остальные машины стояли на палубе в готовности вылететь по первому требованию, если бы были обнаружены вражеские авианосцы. Позднее поступила радиограмма, адресованная нашему оперативному соединению: “Перехватить и уничтожить противника. Предполагается, что он отходит курсом, проходящим между Перл-Харбором и Джалуитом”. Получив эту радиограмму, мы повернули на юг и увеличили скорость. Предполагаемый курс противника, проходивший между Перл-Харбором и о. Джалуит (Маршалловы острова), лежал далеко к югу от нас.

Полученная радиограмма лишила нас всякой возможности перехватить ударные силы противника, так как в действительности японские авианосцы в это время отходили на северо-запад. Авианосец “Lexington”, находясь западнее Перл-Харбора, занимал идеальную позицию для перехвата противника как севернее, так и южнее о. Оаху. Если бы мы сохраняли нашу позицию до тех пор, пока не стало известно направление отхода японцев, мы, несомненно, могли бы перехватить их. Кроме того, с началом военных действий против США доставка самолетов на о. Мидуэй становилась более важной, чем раньше. Теперь же, во время нашего безуспешного поиска японских авианосцев, мы возили эти самолеты с собой как лишний груз, а в конечном счете вернулись с ними в Перл-Харбор. Их можно было выслать на Мидуэй в любой момент после получения сообщения о нападении на Перл-Харбор.

Адмирал Холси говорил мне впоследствии, что на него падает ответственность за решение послать нас на поиски противника на юге и что это решение было принято на основании противоречивых, сбивавших с толку донесений, которые, как позднее было признано, исходили из японских источников. Холси считал, что эта ошибка, возможно, была удачей, если представить, что могло случиться с одиноким “Lexington”, если бы он встретился с шестью японскими авианосцами.

Атака Перл-Харбора была закончена вскоре после 9.20.[5]

Когда последние японские самолеты ушли, оказалось, что потери военно-морского флота и корпуса морской пехоты составляют 2835 человек, из них 2086 офицеров и рядовых было убито или смертельно ранено. Потери армии составляли 600 человек, из них 194 было убито и 364 ранено. Кроме повреждения кораблей и ангаров, было уничтожено 92 самолета военно-морского флота и 31 самолет поврежден, а армия потеряла 96 самолетов.

Японцы потеряли только 29 самолетов, одну эскадренную подводную лодку и пять подводных лодок-малюток. Разница в потерях показывает масштабы катастрофы, названной величайшей катастрофой, какую приходилось переживать нашему флоту в истории нашей нации.

Однако с чисто военной точки зрения это нападение не было такой катастрофой, какой ее изображали. Наше высшее морское командование в то время плохо понимало, что господство на море зависит от палубной авиации, а не от устаревших линейных кораблей, которые были выведены из строя в Перл-Харборе. Ничто не могло доказать им это с большей убедительностью, чем этот налет на наши корабли, стоявшие в своей защищенной базе.

Только благодаря счастливой случайности наши авианосцы в момент нападения на Перл-Харбор находились в море. Если бы “Enterprise” и “Lexington” стояли у своих причалов, они, несомненно, были бы уничтожены. Но обстоятельства сложились так, что та часть наших морских сил, которая была выведена из строя, являлась уже устаревшей для ведения боевых действий в условиях наступавшей новой эры в истории войны.

С точки зрения японцев, авианосный рейд на Перл-Харбор не был связан с излишним риском, так как к началу войны Япония имела десять авианосцев против наших семи, из которых на Тихом океане у нас было только три. Это неравенство авианосных сил и было главным фактором, заставившим нас в начале войны вести только оборонительные действия, а совсем не потеря линейных кораблей, как это считалось в широких кругах.

Точные данные о подходе, направлении и отходе японских самолетов были получены благодаря обнаружению их радиолокационной установкой. Если бы эти данные были использованы, оба авианосца – “Enterprise” и “Lexington” – могли бы быть высланы для атаки противника. Но наши вооруженные силы еще не были должным образом обучены оценивать получаемую информацию такого рода. А потому авианосцы напрасно затратили время на поиски противника в южном и восточном направлениях.

Итак, началась война. До конца ее должно было пройти почти четыре года. Ей суждено было завести нас очень далеко, в малоизвестные уголки Тихого океана, и продемонстрировать новые методы войны на море, которых никогда раньше не знал мир.