Японские стратеги, поощренные легкими успехами в юго-западной части Тихого океана, решили вынести свой внешний оборонительный рубеж за ранее намеченные ими пределы. Рейд Дулиттла на Токио убедил японцев в том, что их метрополия не будет в безопасности, если у них не появится небольшой плацдарм на Алеутских островах и они не захватят о. Мидуэй. Поэтому за несколько недель до боя в Коралловом море были приняты планы захвата этих новых объектов.

Первая фаза японских планов ведения войны была закончена с оккупацией богатого района Малайи, Бирмы и голландской Восточной Индии. Их потери в этих операциях составляли всего три потопленных эскадренных миноносца и несколько поврежденных кораблей. История не знала еще случаев, чтобы такие колоссальные завоевания достигались такой дешевой ценой. Союзники, напротив, потеряли основную массу своих сил на Дальнем Востоке. Не удивительно, что японцы стали слишком уверены в себе и сделали роковую ошибку, недооценив своего противника.

Изначально в их план не входила экспансия за пределы линии, проходящей через Курильские острова, острова Маршалла, Бисмарка, Тимор, Яву, Суматру, Малайю и Бирму. Последующие действия должны были вестись только с целью закрепления и усиления этого оборонительного рубежа. Однако теперь противник строил новые честолюбивые планы расширения сферы своего господства дальше на восток, север и юг. Эти планы предусматривали следующие действия.

1. Захват Порт-Морсби с целью усиления южного фланга рубежа на Новой Гвинее и островах Бисмарка.

2. Захват о. Мидуэй с целью усиления своей обороны в центральной части Тихого океана и проведения решающего сражения с военно-морским флотом США, который будет вынужден принять его.

3. Вторжение на западные Алеутские острова с целью усиления обороны северного района.

4. Захват островов Новая Каледония, Фиджи и Самоа с целью перерезать коммуникации между США и Австралией. Успех этого мероприятия зависел от успеха трех предыдущих.

Потери, понесенные в бою в Коралловом море, не заставили японцев отказаться от плана оккупировать Порт-Морсби. Они просто изменили его, решив направиться туда по суше, через хребет Оуэн-Стенли. Большие авианосцы “Секаку” и “Дзуйкаку” должны были принимать участие в бою у о. Мидуэй, но эти корабли и их авиагруппы были настолько потрепаны в Коралловом море, что их нельзя было использовать[48] .

Но остальная часть флота была в полной исправности, и операции по захвату о. Мидуэй и оккупации западных Алеутских островов были предприняты, и предприняты одновременно.

Высадка десантов на о. Мидуэй и Алеутские острова была намечена на 6 июня 1942 г. В состав сил, которые должны были принять в них участие, входили 7 авианосцев, 11 линейных кораблей, 24 крейсера, 66 эскадренных миноносцев и 17 транспортов и других вспомогательных судов[49] .

Против этого мощного соединения противника мы имели всего 3 авианосца, 8 крейсеров и 14 эскадренных миноносцев. Наши линейные корабли, оставшиеся в строю после Перл-Харбора, базировались в Сан-Франциско, где они были ограждены от воздушных бомбардировок. Они получили приказание своего командования находиться в районе боев, пока будет вестись Мидуэйская операция, но они не принимали в ней никакого участия.

Наши корабли были организованы в два оперативных соединения, а именно:

16-е оперативное соединение

Авианосцы: “Enterprise” (флагманский корабль контр–адмирала Спрюэнса) и “Hornet”.

Крейсера: “Pensacola” (флагманский корабль контр-адмирала Кинкейда), “Northampton”, “Vincennes”, “Minneapolis”, “New Orleans”, “Atlanta”.

Эскадренные миноносцы: “Phelps” (кэптен Эрли), “Balch”, “Benham”, “Worden”, “Aylwin”, “Monaghan”, “Ellet”, “Maury”, “Conyngham”.

17-е оперативное соединение

Авианосец “Yorktown” (флагманский корабль контр-адмирала Флетчера).

Крейсера: “Astoria” (флагманский корабль контр-адмирала Смита) и “Portland”.

Эскадренные миноносцы: “Hammann” (кэптен Тру), “Morris”, “Russell”, “Anderson”, “Hughes”.

По существовавшим в то время представлениям о боевой мощи (решающим оружием считались орудия кораблей) японский флот имел безусловное превосходство над американским. В авианосцах японцы имели превосходство в соотношении 7:3. Но существовал еще один фактор, которому суждено было сыграть жизненно важную роль и о котором противник не знал. Нашим специалистам по связи удалось расшифровать японские коды, и адмирал Нимиц в Перл-Харборе из перехваченных радиограмм противника имел вполне четкое представление о том, что собирались делать японцы. Он имел достаточно полные данные о составе сил противника и о том, где он должен был нанести удар. Не вызывало сомнений, что главный удар будет нанесен по о. Мидуэй и второстепенный – по Алеутским островам. Но все же в штабе флота несколько беспокоились по поводу того, не были ли перехваченные и расшифрованные радиограммы переданы умышленно с целью введения наших сил в заблуждение, тогда как действительный удар будет нанесен в другом месте. Тем не менее после оценки этой информации были немедленно приняты меры для усиления обороны о. Мидуэй. На острове был усовершенствован аэродром, туда была переброшена эскадрилья армейских тяжелых бомбардировщиков В-17, и численность авиагруппы корпуса морской пехоты была доведена до 28 истребителей и 34 пикирующих бомбардировщиков[50] .

Кроме того, на этом острове стали также базироваться две эскадрильи морских патрульных самолетов и были сильно увеличены запасы бензина и боеприпасов. На морских подступах к угрожаемой базе, кроме двух оперативных соединений, заняли позиции 25 подводных лодок.

Когда адмирал Холси был отправлен в США на лечение, командование 16-м оперативным соединением перешло к адмиралу Спрюэнсу[51] .

Это соединение, получив задание занять позицию северо-восточнее о. Мидуэй, вышло из Перл-Харбора 28 мая 1942 г. А два дня спустя в тот же район вышло 17-е оперативное соединение под командованием адмирала Флетчера. Там оба соединения должны были действовать под командованием Флетчера[52] .

Авианосец “Saratoga”, который 11 января был торпедирован японской подводной лодкой недалеко от Перл-Харбора, проходил ремонт в Пьюджет-Саунд. Когда ремонтные работы, которые велись ускоренными темпами, были закончены, авианосец принял на борт в Сан-Диего свои самолеты и поспешил на запад, но пришел уже слишком поздно, чтобы участвовать в бою.

Японские силы направлялись к о. Мидуэй тремя группами: главные силы – с запада, десантные силы – с юго-запада, а подвижные силы, в состав которых входили авианосцы, – с северо-запада. Они находились вне района штормовой погоды. Их ожидали наши авианосцы, находившиеся северо-восточнее о. Мидуэй, а также самолеты и силы наземной обороны на острове.

Мидуэйская и Алеутская операции. Общая геометрия. Показано положение на 24.00 3 июня 1942 г.

Первым обнаружил противника морской патрульный самолет, производивший дальний поиск в западном направлении[53] .

Около 9 часов утра 3 июня 1942 г. он заметил в 500 милях к юго-западу от о. Мидуэй много транспортов с эскортными кораблями. Это были десантные силы. Вскоре после этого в 700 милях к западу от острова были обнаружены главные силы, в состав которых входило много линейных кораблей и крейсеров. В числе этих сил не был обнаружен ни один авианосец, хотя малый авианосец “Дзуйхо” первоначально находился с главными силами[54] .

С десантными силами шли две плавучие базы гидросамолетов. Наши самолеты, производившие поиск в северозападном направлении, попав в район штормовой погоды, повернули назад и не установили соприкосновения с подвижными силами противника и его четырьмя большими авианосцами.

Японские транспорты были обнаружены на таком большом расстоянии, что их не могли атаковать никакие самолеты, кроме В-17. Вскоре после полудня эскадрилья этих тяжелых бомбардировщиков под командованием подполковника Суини, получившая задание нанести первый удар, поднялась в воздух. В 16.23, после продолжительного перелета над океаном, наши самолеты обнаружили транспорты противника и атаковали их с горизонтального полета, производя бомбометание в условиях сильного зенитного огня, который вели корабли противника. Когда самолеты подходили тремя эшелонами на высоте 8000, 10 000 и 12 000 фут. и сбрасывали бомбы, ни один японский самолет не оказал им сопротивления. Хотя летчики считали, что они добились попаданий, ни одна бомба не попала в цель, и японские корабли не получили никаких повреждений.

В 21.15 четыре морских гидросамолета “Catalina” вылетели на проведение ночной торпедной атаки против транспортов. В темноте один самолет отстал и вернулся назад. Вскоре после полуночи остальные три самолета увидели на экране своих радиолокационных установок изображения кораблей.

Приглушив моторы, они достигли позиции для сбрасывания торпед прежде, чем были обнаружены. Но после этого противник открыл сильнейший зенитный огонь. Когда огромные неуклюжие гидросамолеты атаковали против луны, полутьму раскололи трассирующие пули и разрывы снарядов. Самолеты на полной скорости прошли над целями, ведя по ним огонь. Они сбросили три торпеды, нацелив их на смутно различимые в лунном свете очертания кораблей, но не могли определить результаты. Как оказалось, они сильно повредили один транспорт торпедой и обстреляли из пулеметов другие транспорты.

В ту ночь на о. Мидуэй, на флагманских кораблях оперативных соединений и в Перл-Харборе ощущалось значительное беспокойство, потому что японские авианосцы еще не были обнаружены. Они могли находиться в районе плохой видимости на северо-западе и готовиться к проведению на рассвете атаки против о. Мидуэй. Едва появились первые признаки рассвета, как гидросамолеты “Catalina” вышли на поиск в этом направлении.

Утром 4 июня в 5.45 поступило донесение об обнаружении сил противника – самое важное в ходе всего этого сражения. Один из гидросамолетов сообщал: “Много самолетов направляется к о. Мидуэй, пеленг 320°, дистанция 150 миль”. Вскоре после этого радиолокационная установка на Мидуэе обнаружила их на расстоянии 93 миль на высоте 11 000 фут. К 6.00 все самолеты, которые могли подняться с земли, находились в воздухе или готовились к бою.

Первый удар по приближавшимся самолетам противника был нанесен 221-й истребительной эскадрильей корпуса морской пехоты. Летчики морской пехоты, летевшие на 24 истребителях “Buffalo” и “Wildcat”, перехватили авианосные бомбардировщики в количестве 71 самолета, эскортируемые 36 истребителями “Zero”, на расстоянии всего 30 миль от острова. Американские самолеты, уступавшие истребителям противника как по численности, так и по качеству, решительно врезались в строй японских самолетов. Это был ожесточенный бой. Летчики морской пехоты атаковали японские бомбардировщики уже после того, как были сами атакованы истребителями. Летчики подсчитали впоследствии, что им удалось сбить 23 бомбардировщика и 8 истребителей противника, но 14 из наших 24 самолетов не вернулись на базу. Остальные японские бомбардировщики продолжали свой путь и сбросили бомбы на о. Мидуэй. Различным объектам были причинены серьезные повреждения, хотя японцы явно избегали сбрасывать бомбы на взлетно-посадочные дорожки. Очевидно, они хотели сохранить их для себя.

Вскоре после обнаружения самолетов, направлявшихся к о. Мидуэй, тот же патрульный самолет заметил приблизительно в 180 милях к северо-западу от острова японские авианосцы – они вышли из района штормовой погоды. Теперь было известно местонахождение всех отрядов противника. Самую большую опасность представляли подвижные силы. Если бы господство в воздухе не удалось удержать, ничто не могло бы остановить приближающегося противника. Но японцы еще не знали, что наши авианосцы находятся в районе боевых действий. Они считали, что им придется иметь дело только с авиацией, базирующейся на острове. Четыре армейских самолета В-26 “Maroder”, вооруженных торпедами, и шесть морских торпедоносцев TBF “Avenger” из состава 8-й торпедоносной эскадрильи без прикрытия истребителей вылетели с о. Мидуэй, чтобы сделать попытку прорваться через сильное воздушное охранение вокруг японских авианосцев. Два бомбардировщика “Maroder” и все торпедоносцы, кроме одного, были сбиты. Вернувшиеся армейские летчики считали, что они повредили один авианосец, добившись двух попаданий торпед, но полученные после войны сведения показали, что в этих так дорого стоивших атаках летчики не добились никаких попаданий[55] .

Следующая попытка уничтожить вражеские авианосцы была сделана 24-й эскадрильей пикирующих бомбардировщиков морской пехоты, также не имевшей истребителей прикрытия. Снова японская ПВО оказалась совершенно непроницаемой: 12 бомбардировщиков были сбиты, а из 16 вернувшихся на базу только 11 годились для дальнейшего боевого использования. Летчики утверждали, что они добились трех попаданий в большой авианосец типа “Кага”, но японские документы показывают, что никаких повреждений не было.

Затем в 8.35 произвели атаку 14 армейских тяжелых бомбардировщиков “Flayng Fortes”, которые действовали на различных высотах от 20 000 до 23 000 фут. Согласно японским данным, снова ни одна бомба не попала в цель. Все эти самолеты благополучно вернулись на базу, хотя против них действовали японские истребители и вели огонь зенитные орудия кораблей[56] .

Теперь базировавшиеся на Мидуэй самолеты сделали все, что могли. Однако они не добились никаких результатов и понесли огромные потери. Авианосцы противника не были повреждены. Между тем в 7.30 японские разведывательные самолеты обнаружили наши авианосцы[57] .

Воздушная разведка адмирала Нагумо 4 июня 1942 г.

С этого времени сражение стало дуэлью авианосцев.

Наши авианосные оперативные соединения, ожидавшие подхода противника, крейсировали в 200 милях к северо-востоку от о. Мидуэй на расстоянии 10 миль одно от другого. Рано утром они получили донесение, в котором было указано местонахождение авианосцев противника, и час спустя “Enterprise” (командир кэптен, впоследствии вице-адмирал Мэррей) и “Hornet” (командир кэптен, впоследствии адмирал Митшер) начали высылать самолеты. “Yorktown” (командир кэптен Букмастер) задержал высылку самолетов до 9.05. Противник находился на расстоянии около 200 миль – слишком далеко, чтобы авианосные самолеты, особенно торпедоносцы, могли пройти туда и обратно на своем запасе бензина. Тем не менее, как рассказывал мне впоследствии Митшер, коммандер Уолдрен просил, чтобы его 8-й торпедоносной эскадрилье было разрешено выйти на выполнение задания. Митшер неохотно дал разрешение.

Авиагруппа с авианосцев “Enterprise” и “Hornet” направилась к указанной в донесении позиции противника. Придя на счисленную позицию противника, летчики не обнаружили ни одного корабля – только гладь океана. Они дошли почти до предела своего радиуса действия и не имели представления, где может быть противник. Оказавшись в таком затруднительном положении, каждая эскадрилья самостоятельно приняла решение относительно того, где искать японцев. Израсходовав горючее на поиски противника в этом районе, самолеты с авианосца “Hornet”, кроме 8-й торпедоносной эскадрильи, не обнаружив противника, пошли обратно, причем 14 из них сели на о. Мидуэй, а остальные добрались до авианосца.

8-я торпедоносная эскадрилья, летевшая к своей цели на малой высоте, обнаружила японские авианосцы в 25 милях к северо-западу от предполагаемого места нахождения их. Это были “Акаги”, “Кага” и “Сорю”, державшиеся вместе, и “Хирю”, находившийся на некотором расстоянии к северу от них. Их окружали корабли охранения. Ничего не сообщив об обнаружении противника другим соединениям авиации, торпедоносная эскадрилья безнадежно атаковала превосходящего противника, не имея истребителей прикрытия и не координируя свои действия в соответствии с атаками пикирующих бомбардировщиков. Над авианосцами патрулировали десятки истребителей. Они массированно атаковали американскую эскадрилью и с помощью зенитной артиллерии сбили все самолеты. Очень немногие торпедоносцы успели сбросить торпеды, и ни один из них не добился попадания. Это была красивая, но бесполезная жертва. Тем не менее традиции 8-й торпедоносной эскадрильи будут долго жить в анналах военно-морского флота.

Из состава всей эскадрильи уцелел только один человек, который и рассказал о том, что произошло. Это был младший лейтенант Гой. Когда пилотируемый им самолет упал в воду, он выбрался из него и уцепился за подушку сиденья, чтобы удержаться на поверхности воды. Из воды он наблюдал за последующими атаками, которые в конечном счете привели к гибели авианосцев. На следующий день он был подобран нашими кораблями.

Между 9.40 и 9.58 на место боя прибыла 6-я торпедоносная эскадрилья с авианосца “Enterprise”. Она также не имела ни истребителей прикрытия, ни пикирующих бомбардировщиков поддержки. В отчаянной борьбе среди пылающих самолетов и разрывающейся шрапнели некоторым из этих самолетов удалось сбросить торпеды. Из всей эскадрильи вернулось только шесть самолетов. Как и 8-я торпедоносная эскадрилья, они не добились попаданий. Мы не только платили дорогой ценой за то, что наши атаки не были координированы, но главное – не добивались никаких результатов.

В 10.00 авианосцы противника были замечены 3-й торпедоносной эскадрильей с “Yorktown”. Эта эскадрилья шла под прикрытием шести истребителей, она ринулась в атаку, не ожидая координирования своих действий с действиями пикирующих бомбардировщиков. Большинство наших самолетов еще на подступах было сбито ураганным зенитным огнем и истребителями противника. Пять из них успели сбросить торпеды. Ни одна из торпед не попала в цель, и только двум самолетам удалось вернуться на базу[58] .

Все базировавшиеся на о. Мидуэй самолеты – армейские, морские и корпуса морской пехоты – понесли огромнейшие потери, а теперь три авианосные эскадрильи торпедоносцев были практически полностью уничтожены. И все же, несмотря на такие жертвы, японские авианосцы не получили никаких повреждений, хотя они потеряли значительное количество самолетов. Но пикирующие бомбардировщики авианосного базирования еще не производили атак.

В 10.24 в то историческое утро японские авианосцы приняли на борт часть своих самолетов и деятельно заправляли их горючим и перевооружали, готовя к атаке против наших авианосцев, которые, как теперь знали японцы, находились недалеко от них на востоке. Японцы предполагали нанести нам последний удар, который должен был окончательно вывести нас из войны. Это был удачный случай, которого они ждали, когда предприняли захват о. Мидуэй[59] .

И как раз в это время на большой высоте одновременно появились пикирующие бомбардировщики с “Enterprise” и “Yorktown”, причем ни одна из эскадрилий не знала о присутствии другой. Большая часть японских истребителей спустилась на малую высоту, отражая атаки торпедоносцев, и наши пикирующие бомбардировщики не встретили сопротивления авиации противника. При превосходной видимости они на огромной скорости почти вертикально пикировали на цели через ураганный зенитный огонь. Ничто не могло остановить их, когда они камнем летели вниз с высоты 17000 до 2500 фут., чтобы сбросить бомбы. Совершенно случайно эти две группы самолетов избрали различные цели. Когда атака была закончена, оказалось, что самолеты с “Enterprise” вогнали три 1000-фунтовые бомбы прямо в “Сорю” и четыре бомбы в “Кага”. Эскадрилий “Yorktown” добилась двух попаданий в “Акаги”[60] .

Во время этой атаки погибло 14 самолетов с авианосца “Enterprise”, многие из них сели на воду, израсходовав все горючее. Все самолеты “Yorktown” благополучно вернулись на авианосец.

Результаты этой атаки были весьма убедительными. Скоро три поврежденных авианосца были охвачены пламенем. Перевооружавшимся на их палубах самолетам больше не суждено было покинуть авианосец или сесть где-нибудь в другом месте[61] .

“Хирю”, находившийся севернее, не получил повреждений. Позднее это должно было обойтись нам дорого.

В конце дня на “Кага”, где никак не удавалось локализовать пожары, произошел сильный взрыв – взорвались цистерны с бензином, и в 19.25 он затонул. Находившийся рядом с ним также пылавший “Сорю” в 13.59 был обнаружен нашей дозорной подводной лодкой “Nautilus”, которая все утро пыталась обнаружить противника. Несмотря на охранявший “Сорю” эскадренный миноносец, подводная лодка выпустила торпеды. Три из них попали в цель и взорвались[62] .

Японский авианосец продержался на плаву до 19.10, после чего скрылся под водой.

“Акаги” горел всю ночь. Экипаж авианосца, потеряв надежду спасти свой корабль, в 5.00 покинул его, а затем он был потоплен торпедами эскадренных миноносцев “Аяши” и “Новаке”.

“Сорю” затонул вместе со всеми своими самолетами, “Кага” – с 50 самолетами, “Акаги” – с 40. Противник понес тяжелые потери в личном составе, особенно в подготовленных пилотах палубной авиации, которых японцам некем было заменить. Недостаток квалифицированных летчиков им суждено было ощущать после этого в течение всей войны.

Тем временем самолеты с неповрежденного “Хирю”, который во время атаки пикирующих бомбардировщиков с “Yorktown” и “Enterprise” ушел на север, были высланы в атаку против наших оперативных соединений. Они обнаружили “Yorktown” в составе 17-го оперативного соединения, но сами были обнаружены нашей радиолокационной установкой. В 11.59 двенадцать наших истребителей перехватили атаковавшие самолеты противника и в воздушных боях сбили почти половину из них. Однако восемь пикирующих бомбардировщиков, прежде чем они были уничтожены зенитным огнем или истребителями, прорвались к авианосцу и сбросили бомбы. Три бомбы попали в цель. Две из них прошли через полетную палубу и взорвались на ангарной палубе, вызвав пожар среди находившихся там самолетов. Третья взорвалась в дымовой трубе, при этом взрывом погасило топки котлов. Хотя “Yorktown” на некоторое время потерял скорость, пожары и повреждения скоро были локализованы. К 13.50 поврежденный авианосец делал 19 узлов, пожар на ангарной палубе был потушен, и авианосец возобновил прием и выпуск самолетов.

В 14.27 была обнаружена вторая группа самолетов противника. В состав этой группы входили торпедоносцы и истребители, бомбардировщиков в ней не было. В новой ожесточенной стычке наши истребители сбили большую часть самолетов, но пять из них все же успели сбросить торпеды. В 14.43 две торпеды попали в борт “Yorktown”. На нем разорвало обшивку корпуса, машины остановились, и огромный корабль накренился, постепенно увеличивая угол крена до 23 . В 15.00 экипаж покинул потерявший ход корабль, из борта которого валил дым, и оперативное соединение пошло на восток, оставив авианосец на волю ветра и волн. Через несколько часов Флетчер приказал эскадренному миноносцу “Hughes” вернуться и оставаться около “Yorktown”, поручив ему потопить авианосец, если потребуется, но не дать противнику захватить его.

Пока все это происходило, самолет-разведчик с “Yorktown” обнаружил авианосец “Хирю” всего в 72 милях к северо-западу. Он был прикрыт двумя линейными кораблями, тремя крейсерами и четырьмя эскадренными миноносцами. Получив сообщение об обнаружении “Хирю”, “Enterprise” и “Hornet” выслали свои эскадрильи пикирующих бомбардировщиков, которые к этому времени уже вернулись на авианосец, где приняли горючее и перевооружились. Пикирующие бомбардировщики получили задание прикончить этот еще не поврежденный авианосец противника, который теперь отходил на северо-запад.

В 17.00 атакующие самолеты оказались в непосредственной близости от авианосца. К этому времени сопротивление истребителей противника значительно уменьшилось, хотя по-прежнему нужно было пробиться через сильный заградительный огонь. Немногочисленные находившиеся в воздухе самолеты противника, остатки того огромного количества, которое имел противник в начале дня, были быстро ликвидированы нашими истребителями, когда бомбардировщики вошли в пике. Группа авианосца “Enterprise” атаковала первой и добилась восьми попаданий в “Хирю” – последний из авианосцев мощных подвижных сил, которые так успешно начали этот день. Он был оставлен, охваченный пламенем, как и три первых авианосца.

Увидев, что “Хирю” сильно горит, группа самолетов с авианосца “Hornet” атаковала линейный корабль “Харуна” и крейсера “Тоне” и “Тикума”, но не добилась попаданий. Позднее, после 18.00, восемь пришедших с о. Мидуэй армейских самолетов “Flaying Fortes” атаковали корабли “Харуна” и “Тикума”, но также не добились попаданий. “Хирю”, как и “Акаги”, горел всю ночь. В 5.00 его торпедировали эскадренные миноносцы “Макигурно” и “Югурно”. Так завершилось уничтожение четырех авианосцев могущественного японского флота.

Сражение у Мидуэя 4 июня 1942 г.

Обстановка в данный момент давала малым американским авианосным силам безусловное господство на море; мы покинули “Yorktown”, но “Enterprise” и “Hornet” не имели никаких повреждений. Мы были полными хозяевами в воздухе, что означало и господство в районе боевых действий. Поняв безнадежность дальнейших действий и оценив значение потери четырех авианосцев, адмирал Ямамото приказал своим силам отступать[63] .

Попытка захватить о. Мидуэй провалилась.

Для того чтобы обеспечить своим отступающим силам некоторую защиту от атак авиации с о. Мидуэй, Ямамото приказал крейсерам “Могами” и “Микума” обстрелять ночью аэродром на этом острове. На переходе к острову крейсера обнаружили американскую подводную лодку “Tambor” и при выполнении противолодочного маневра столкнулись друг с другом. Получив повреждения, крейсера отказались от выполнения задания и повернули на запад, чтобы вместе с остальными кораблями идти в Японию. В эту ночь только одна японская подводная лодка выпустила по о. Мидуэй несколько снарядов.

Когда “Enterprise” и “Hornet” приняли свои самолеты, возвратившиеся после последнего налета на “Хирю”, а также еще находившиеся в воздухе самолеты “Yorktown”, Спрюэнс Приказал оперативному соединению под покровом ночной темноты отходить на восток. Флетчер, покинув “Yorktown”, отказался от командования обоими соединениями и информировал Спрюэнса, что он будет сообразовываться с его действиями. Спрюэнс в своем официальном сообщении заявил: “Я считал, что нет оснований рисковать ночным встречным боем с возможно превосходящими силами противника, а с другой стороны, я не хотел быть утром слишком далеко от Мидуэя. Я хотел занять позицию, с которой можно было бы преследовать отступающего противника или сорвать попытку высадки десанта на о. Мидуэй. В это время еще не исключалась... возможность пребывания где-нибудь в этом районе пятого авианосца противника”. У японцев действительно сначала был здесь пятый авианосец, малый авианосец “Дзуйхо”, который находился в составе Главных сил[64] , но потом он был переведен в состав Алеутских сил.

Отход наших сил в течение ночи на восток дал возможность спастись основной массе сил противника. Утром, когда наши корабли предприняли преследование, японский флот был слишком далеко, чтобы его можно было перехватить. Таким образом, Спрюэнс упустил представлявшийся ему исключительно благоприятный случай использовать свое господство в воздухе и сделать все возможное для уничтожения оставшихся сил противника.

Весь день 5 июня американское соединение шло на запад в поисках уходивших японцев, но не смогло установить соприкосновения с противником. Преследование продолжалось и ночью, а на рассвете были высланы самолеты для проведения поиска в большом радиусе. На этот раз им очень повезло. Около полудня самолеты обнаружили поврежденные крейсера “Могами” и “Микума”, которые шли, далеко отстав от остальных отступавших кораблей и оставляя за собой след нефти. Эти два крейсера и охранявшие их эскадренные миноносцы уже ранее атаковали пикирующие бомбардировщики и тяжелые бомбардировщики “Flaying Fortes” с о. Мидуэй. Атаковав с большой высоты, пикирующие бомбардировщики с авианосцев “Enterprise” и “Hornet” добились многочисленных попаданий в оба крейсера. Здесь не было японских истребителей, которые оказали бы им сопротивление, но зенитный огонь затруднял их действия. “Микума”, корпус которого уже был поврежден при столкновении, перевернулся и затонул. “Могами” превратился в совершенно непригодный к плаванию корабль: одна башня его была разбита, мачта снесена, надстройка представляла собой груду развалин. Каким-то чудом он все же добрался до базы, где его отремонтировали, и он снова вступил в строй. Эскадренные миноносцы “Асашио” и “Арашио” также получили серьезные повреждения, но добрались до своей базы.

Так закончилось сражение с крупными японскими военно-морскими силами, пытавшимися захватить о. Мидуэй и добиться решающего сражения с флотом США.

“Yorktown”, оставленный 4 июня в 15.00 оперативным соединением, после того как его покинул экипаж, был найден утром 5 июня небольшим американским буксиром “Vireo”, высланным на помощь авианосцу из Перл-Харбора. Накренившийся авианосец находился под охраной эскадренного миноносца “Hughes”, который накануне ночью прибыл сюда для этой цели. Огня на авианосце не было видно, и оказалось, что ему не угрожала непосредственная опасность гибели. Пока 16-е оперативное соединение преследовало японцев далеко на запад, маленький “Vireo” высадил на борт “Yorktown” аварийно-спасательную партию, закрепил буксирный трос и начал буксировать огромный авианосец к Перл-Харбору. Буксир не мог развить большую скорость, однако его команда предприняла всё, что можно было сделать.

Когда высшее командование узнало о том, что происходит, командиру “Yorktown” было приказано вернуться на корабль со спасательной партией численностью 250 человек, чтобы произвести необходимый ремонт и помочь доставить авианосец обратно в базу. Спасательная партия была выслана с 17-го оперативного соединения на закате солнца 5 июня. Соединение в это время находилось в 200 милях к востоку от авианосца. Аварийно-спасательная партия вышла на эскадренном миноносце “Hammann”, который сопровождали эскадренные миноносцы “Balch” и “Benham”. Они подошли к авианосцу в 12.00 б июня[65] .

Спасательная партия высадилась на авианосец. Возможность выровнять корабль и пустить в ход машины казалась вполне реальной. Пожар был потушен, и повреждения не считались неисправимыми. Но тут вмешалась судьба.

Японская подводная лодка “I-168”, получившая задание после обстрела о. Мидуэй ночью 4 июня найти поврежденный американский авианосец, заметила неподвижно стоявший “Yorktown” и выпустила в него несколько торпед с дистанции прямого выстрела. Одна из них попала в “Hammann”, пришвартованный к борту авианосца, и через 3 минуты этот эскадренный миноносец затонул. Еще две торпеды попали в авианосец. Это произошло в 13.36 6 июня.

Когда “Hammann” начал тонуть, 150 человек, находившихся наверху, бросились в воду, где обычно можно рассчитывать на спасение. Но когда миноносец погрузился на 150 фут., находившиеся на нем глубинные бомбы, хотя они и были поставлены на предохранитель, взорвались. Находившиеся в воде люди погибли. Специалисты по вооружению никак не могли объяснить этот трагический случай.

Два новых попадания торпед добили “Yorktown”. В 14.10 “Vireo” перерезал буксирный трос, снял спасательную партию, и авианосец снова был покинут, хотя охранявший его эскадренный миноносец все еще оставался при нем. Авианосец продолжал оставаться на плаву. Наконец, в 5.00 на следующее утро, почти через три дня после получения первых повреждений, огромный авианосец медленно опрокинулся и погрузился в воду[66] .

В результате сражения за о. Мидуэй американцы потеряли авианосец “Yorktown”, эскадренный миноносец “Hammann”, 132 самолета и 307 офицеров и матросов. Японцы потеряли четыре больших авианосца, один крейсер, 234 самолета и 2500 офицеров и солдат. Это сражение войдет в историю как самое решающее в ходе всей войны на Тихом океане. Оно явилось вторым важным сражением, в котором надводные корабли не играли существенной роли. Все действия велись авианосными самолетами, и фактическое потопление кораблей противника было произведено целиком нашими авианосными пикирующими бомбардировщиками.

Самым важным выводом, сделанным после этого генерального сражения флотов, пожалуй, был вывод о необходимости обеспечивать истребителями прикрытие бомбардировщиков и торпедоносцев в тех случаях, когда они производят атаки в ожидании воздушного сопротивления. Кроме того, наконец-то указали на крайнюю важность необходимости взаимодействия авиагрупп. Пикирующие бомбардировщики, торпедоносцы и истребители, производя согласованные атаки, представляли собой мощное боевое средство, способное нанести губительный удар по противнику, тогда как разрозненные их действия не могли достичь никаких результатов. Несоблюдение этого принципа привело нас к потере всех наших торпедоносцев, причем такая жертва абсолютно ничем не была компенсирована.

Люди, изучающие это сражение, могут критиковать адмирала Спрюэнса за отход на восток ночью 4 июня, утверждая, что можно было бы потопить еще много кораблей противника, если бы он остался на своей позиции или пошел бы дальше на запад по направлению к японцам. Но так можно говорить только в том случае, если не принимать во внимание напряжение боя, отсутствие полной информации о состоянии противника и возможность внезапной встречи в течение ночи с превосходящими силами японцев. Если учесть данные, которыми располагал Спрюэнс в тот момент, принятое им решение можно считать совершенно правильным.

Этот бой показал также, что самолетам чрезвычайно трудно поражать корабли на ходу в открытом море при бомбометании с горизонтального полета, даже на средних высотах. Горячие поборники авиации, которые предсказывали, что с новыми секретными бомбовыми прицелами бомбардировщики, производящие бомбометание с горизонтального полета на больших высотах, смогут сбрасывать бомбы “в бочку с маринадом”, оказались плохими пророками. И в соответствии с этим нужно было планировать будущие тактические приемы.

Японцы сделали роковую ошибку, подойдя к о. Мидуэй без проведения предварительной воздушной разведки. Если бы они, прежде чем нанести удар по острову, обнаружили и атаковали наше авианосное оперативное соединение, возможно, что исход сражения был бы другим. Во всяком случае их шансы на уничтожение наших уступавших им по численности авианосцев были бы значительно больше. Несмотря на то что в их задачу входило проведение решающего сражения с нашим флотом, японцы слепо ринулись через океан, не приняв никаких мер к тому, чтобы выяснить, какие наши корабли находятся в этом районе. Из-за этой непростительной ошибки они проиграли сражение[67] .

Когда они у о. Мидуэй потеряли свое превосходство в авианосцах вместе с сотнями незаменимых квалифицированных летчиков, они потеряли господство на Тихом океане и в конечном счете проиграли войну.