Столица Арлантара напоминала мне торт с невкусной начинкой.

Потрясающая своим убранством «вишенка» в виде красивого королевского дворца, чьи купола сверкали сотнями разноцветных камней, а витражи переливались в лучах яркого солнца, в самом сердце города. Под вишенкой – вкусный свежий бисквит, покрытый глазурью, – это улочки с небольшими опрятными домишками, тесно наставленными друг к другу, традиционно бежевых и желтых тонов, где на маленьких балкончиках вовсю пестрели горшочки с цветами и аромат их заполонял собой целые проулки. Там же стояли и небольшие торговые лавочки с тканями, украшениями, а также с выпечкой, на запах которой ученики порой шли как завороженные, прикрывая в предвкушении глаза и ориентируясь только по обонянию.

И грязные окраины с их вонючими трактирами, где толпился разнообразный и разношерстный сброд всех возможных рас и где день прошел зря, если никого не побили. Начинка.

Нужный нам «Пьяный демон» находился на «стыке эпох» ровно в том месте, где окончательно исчезал запах не совсем свежей рыбы и едва начинали проглядывать красивые цветные балкончики.

Шакс спешился, после чего снял с Блика меня так же легко, как если бы на моем месте была его дорожная куртка. Конь спокойно процокал в сторону от лишних глаз, а магистр молнией взлетел на крыльцо таверны.

– Магистр Шакс… – неуверенно позвала я.

– Да-да, дейрис Литте? – насмешливо-надменно отозвался он, обернувшись у дверей.

– Я могу идти?

– Можешь. А есть куда? – хмыкнул он, прислонившись к дверному косяку.

– Не-а, – созналась я. Я не прочь была бы и просто побродить по улочкам города, но обычно со мной ходила Сиара или кто-нибудь из одноклассников, а одна я вполне могла и заплутать.

– Тогда идем со мной. Познакомлю с приятелями. – Шакс подмигнул мне. – Только одно условие!

Он так резко преградил мне путь одной рукой, что я с разбега невольно на ней повисла на несколько ударов сердца. Вскинула брови и встретила золотисто-зеленый взгляд.

– Не называй меня магистр или учитель. Слухов не оберешься потом.

– А как тогда? – удивленно приподняла брови я.

– Рей. – Шакс закатил глаза. – Я был уверен, что ты запомнила мое имя.

– Я помню! Рейвелл! Но…

– Никаких «но», я тебя умоляю. Восторг моих товарищей, которым я представлю тебя как ученицу, словами просто не описать. А потом поползут байки о том, как волчара Шакс девчонку совратил. Оно тебе надо?

Я активно замотала головой из стороны в сторону.

– То-то же. Айла?

– Рей? – Я неуверенно произнесла его имя вслух.

– Умница. Схватываешь на лету. Вперед! – И он распахнул передо мной дверь трактира.

В нос ударил застоявшийся запах хмеля и вяленой рыбы, что гирляндами была развешена по стенам вперемешку со связками чеснока и сушеных трав. Рей зашел следом, и дверь на растянутой пружине закрылась с таким грохотом, что невольно подскочила я, пустая кружка на ближайшем столике и опрокинулся трехногий – некогда четырехногий – стул в углу.

Пышная разносчица выплыла перед нами, грациозно вильнув бедром и подмигнув магистру Шаксу.

– Чего изволите? В зону для дымящих желаете?

– А есть еще какая-то? – усмехнулся Рей.

– Нет, – вздохнула она. – Но владелец велел у гостей интересоваться! Мол, для статусу!

– Нас ждут здесь. Гном и белобрысый. А вас-то как по имени?

– Заринка. – Девушка опустила очи долу, и ее спелые щечки налились румянцем. – Зарайна, но кличут здесь Заринкой. А я и не прочь!

– Милейшая Зарайна, – Рей стал сама вежливость, – не соблаговолите ли вы помочь отыскать моих приятелей и заодно принести пару кружек клюквенной настойки за их стол?

– Все для вас, мессир! – Разносчица подскочила так бодро, словно Шакс одарил ее шлепком под нижнюю выступающую часть тела. Кокетливо вскинула ножку и испарилась.

А я тем временем огляделась. Люди, гномы, эльфы и даже парочка мрачных нуарцев восседали за маленькими столиками с толстыми ножками, которые наверняка если и не были прибиты к полу, то имели такой вес, что не каждый смог бы при желании оторвать их от земли. Кто как, а я трактиры ассоциировала лишь с этим запахом и постоянными потасовками. Притом что бывать до сегодняшнего дня мне случалось в них лишь дважды, и первый раз вообще по ошибке, спутав дверь.

Разносчиц будто бы специально подбирали по комплекции, чтобы было за что ущипнуть да широкая душа имелась, от которой девушка могла бы так треснуть, если щипание вдруг не придется по нраву, что полетят лишь звездочки да искорки перед глазами. И вовсе не от пьянства!

– Волчара! Да раздери тебя демон! – пронесся гулкий голос по всей таверне.

– Эдрик! – Магистр Шакс, распахнув объятия, выступил вперед, и ему навстречу со второго этажа по деревянным ступенькам ринулся рыжий гном.

Ростом он был, как и все гномы, оттого обнимания утопили его нос в районе пупка Шакса, но магистр согнулся в три погибели, чтобы похлопать приятеля по плечу «на равных».

– Как я рад тебя, дуралея, видеть! – Широкая улыбка осветила лицо Шакса, и он задорно потрепал гнома по стянутым в короткий ежикоподобный хвост волосам. – Айден с тобой?

– Ты думаешь, он упустил бы возможность с тобой увидеться? – Гном стукнул Шакса кулаком в плечо. – Мы уж думали, что тебя не…

– Тише, дружище, – Рей развернул гнома в мою сторону, – я не один.

Тот внимательно пробежался по мне взглядом, кажется, чуть менее оценивающим, чем недавно Блик, и вежливо поклонился.

– Миледи, рад знакомству. Имя ваше позвольте узнать?

Не сдержавшись, я хихикнула. Глупо довольно, но эта вежливость в трактире казалась мне одновременно и приятной, и комичной. Словно их с Шаксом воспитывали где-то в одном месте и потому они одинаково умело ориентировались в правилах поведения, перетекая от «ах ты ж, собачий отпрыск» до «добра вам желаю, милейшая леди» в доли секунд.

– Айла, – робко произнесла я.

Гном легко стиснул мои пальцы, склонился в учтивом поклоне и коснулся губами тыльной стороны ладони.

– Эдрик Артас к вашим услугам, – поиграл он темными бровями. – Позвольте узнать, как занесло в наши края столь юный и прекрасный цветок, да еще и в компании этого неотесанного мужлана?

Я была слишком погружена в раздумья о том, почему у Эдрика не было бороды, как у всех его сородичей, а потому чуть было не ляпнула, что мы с Реем познакомились в школе. Вовремя осеклась, про себя посетовала, что совершенно не умею быстро врать, и поэтому, не вдаваясь в подробности, сказала чистую правду:

– Рейвелл меня спас!

– Эвона как! В герои заделался, демоняка? – Эдрик пихнул Рея под ребра так, что тот охнул. Рост гнома был очень удобен для совершения подлых ударов, откуда не ждали.

– А чего добру пропадать? – усмехнулся Рей, потирая бок. – Потонула бы, да и не увидел бы мир красоты такой неземной.

– Не поспоришь. – Гном подмигнул мне. – Мне кажется, она на меня странно смотрит.

– Не иначе как сражена твоим сказочным обаянием. Или отсутствием бороды.

Я активно закивала.

– Это долгая и крайне запутанная история, – интригующе проговорил гном. – Но я с радостью ее поведаю вам за нашим столиком. Прошу-с!

Едва мы заняли места на втором этаже трактира, как рядом нарисовалась Зарайна с двумя большими кружищами, опустила их перед нами и поинтересовалась, чего мы желаем еще. На наливку я покосилась с большим недоверием, Шакс пожал плечами и передвинул вторую кружку к себе, после чего велел разносчице принести сырную тарелку и «что-нибудь для девушки на ее усмотрение».

– Ну, давай вещай свою обещанную долгую и запутанную историю, – усмехнулся Шакс, сделав глоток.

– Когда-то давно, в детстве, у меня была борода, – завел гном. – Была-была. Долго была. А потом я ее сбрил. Занавес, аплодисменты.

Мы с Шаксом рассмеялись, гном воссиял.

– Какие вы шумные, ребята. Вечер добрый!

– Айден! – Рей стремительно встал из-за стола и кинулся приветствовать друга. – Ты как?

– Явно лучше, чем те двое, что рискнули меня задержать по дороге к вам.

Мужчина быть чуть уступающей Шаксу комплекции, но так же небрит, с коротким хвостом пшеничных волос на затылке и янтарными глазами, что сейчас вопросительно изучали меня.

– Это Айла, спутница нашего дорогого друга, – торжественно провозгласил Эдрик. – Представляешь?

– Шакс с девушкой… – задумчиво проговорил парень, опускаясь на стул рядом со мной. – С трудом! Своими глазами не увидел бы – не поверил. Миледи, позвольте у вас спросить, чем же привлек вас этот седой пройдоха?

– Умением плавать, – вздохнула я, опередив любую возможную шутку Рейвелла. Тот даже хмыкнул с уважением и одобрительно покачал головой.

– Кстати, о плавании! – всплеснул руками Эдрик, чуть было не опрокинув на Рея наливку. – Дроина помнишь?

Рейвелл кивнул. И кружку на всякий случай отодвинул.

– Так этот демонов сын решил тут топор прикупить. С лунной вязью. Собрал все честно – ну почти честно – накопленные деньги, нашел продавца, договорился с ним встретиться в самих «Чертогах любви». Кто ж разберет, что там у них в головах было, чем им торговые кварталы не подошли, но суть в чем! Стоят они, руки, значит, пожимают за удачную сделку, и тут видит Дроин супругу свою, прямо из «Чертогов» выходящую! Щеки румяные, прическа взъерошенная, рожа счастливая… Так он ее прямо там, этим только что приобретенным топором…

Я в ужасе прижала ладони ко рту, Рей спокойно хмыкнул, Айден хохотнул, а гном, озадаченно оценив реакцию, произнес:

– Что? Ну да, прямо вот рукояткой так ей по хребту прошелся, что она теперь и думать про других мужиков забыла! Особенно тех, за утехи с которыми платить пришлось заработанными кровью и потом мужа монетами. Дроин так и сказал потом: «Лучше б, дура, с соседом изменяла, дешевле бы вышло!»

– Так она живая осталась? – изумленно пробормотала я.

– Да небо с тобой, что ей сделается? Живая, конечно, – махнул рукой Эдрик. – Ну что, за встречу? – И гном вскинул руку с кружкой вверх.

– Извините, – пискнула я, снедаемая любопытством. – А при чем здесь «плавать»?

– Да дурак этот, Дроин который, славится тем, что на корабле, куда за товаром не отправится, напивается да за борт падает. Хоть привязывай, чесслово. Ну, вздрогнем! – И он залпом опрокинул в себя наливку.

Зарайна вскоре принесла пузатый стакан с мутно-лимонной жидкостью, пообещав, что мне понравится, водрузила в центр стола сырную тарелку с зубочистками, букетом распадавшимися в крохотной емкости по центру блюда, и, получив еще заказ от Эдрика на мясо, да побольше, хихикнула: «Скоро все будет, мессир» – и умчалась обратно в нижние залы.

И были долгие разговоры… Половину того, о чем говорят мужчины, я не понимала, а переспрашивать не хотелось, чтобы не перебить. Больно уж красиво плелись рассказы гнома да ехидные замечания то Рея, то Айдена добавляли им цвета, и я со своими нелепыми просьбами разъяснить мне, неразумной, что значит то или иное слово, просто боялась разрушить эту атмосферу.

Дымилось мясо, жаренное на углях, пустела сырная тарелка – больше, правда, моими стараниями, поскольку сыр я любила, а под интересные истории и вовсе не замечала, когда рука умудрялась ухватить очередной кусочек.

Воображение уносило меня то в штормующие моря, так и норовящие разбить мой корабль о рифы, то в пустынные земли Арнари, где то и дело из-под ног выскальзывали разноцветные колохвосты, чьи лапки смешно на бегу взрывали песок. То я оказывалась на вершине скалы, смотрящая за горизонт в надежде, что вот-вот покажутся зеленые паруса, и никакой кракен не переломил судна пополам, утащив моих братьев на дно морское…

Один стакан с лимонной водой опустел, оставив приятный кисловато-мятный привкус, и я с радостью согласно закивала, когда подбежавшая забрать кружки у мужчин Заринка поинтересовалась, принести ли мне еще.

Мне нравилось смотреть, как друзья перебрасывались шутками, точно игральными картами. Все трое мастерски отбивали каждую подачу, поэтому я только и успевала восхищаться остротой их ума, смеяться… Да замирать порой, излишне пристально глядя на острые уголки хищной улыбки Шакса, хитрый прищур золотисто-зеленых глаз. Замечать, как расслабленно он иногда откидывается на спинку стула, а еще вздрагивать, когда он мимолетно подмигивает мне, будто успокаивая, что обо мне не забыл.

– Но те красные панталоны я тебе, Шакс, никогда не прощу!.. – выпалил Эдрик после очередного бурного потока общих воспоминаний, наткнулся на меня карим взглядом и покачал головой: – Кажется, совсем мы твою девочку утомили.

– Нет-нет! – замахала руками я. – Вы так интересно рассказываете, мне очень нравится вас слушать!

– Да нет, Эдрик прав, – отозвался Айден. – Скоро темнеть будет, нам еще ехать через весь город до гостиного двора, да и вам путь неблизкий, как я полагаю?

Я вздохнула:

– Неблизкий. Но так не хочется уходить…

Гном хохотнул и легко потрепал меня по плечу.

– Рады познакомиться были, Ромашка. Надеемся, что это не последняя встреча. Береги этого белоголового. Сам себя-то он совсем не бережет.

– Сочиняй больше, – усмехнулся Рей, покачав головой. – Если хочешь знать, у вас с мессиром Айденом куда больше шансов получить по башке.

– Это почему же? – возмущенно отозвался Эдрик.

– У него физиономия подозрительная, а ты гном.

– Это у меня подозрительная? – еще более пронзительно вознегодовал Айден, возмущенно поднял указательный палец, точно собираясь возразить что-то до жути весомое, но печально вздохнул: – Ну да, подозрительная, – и опустил руку.

Мужчины не позволили мне вложить в общую стопку монет ни единой серебрушки, рассыпались в благодарностях перед Зарайной, а она в ответ любезно пригласила нас приходить еще, и лишь тогда все направились к выходу, вежливо пропуская меня вперед.

Я уже выскользнула на крыльцо, с нескрываемым удовольствием вдохнув свежий воздух и отметив, что уже сильно смеркалось, как услышала за спиной:

– Потом прочитаешь. На раздумья только пара недель.

Почувствовав приближение хозяина, из тени высунулся Блик. Шакс вышел следом за мной, попутно пряча за пазуху какую-то бумагу, и привычно приветствовал непарнокопытного товарища взмахом руки.

– Смотри-ка, а коняга твой по-прежнему бодр. Даже не скажешь, что порой сутками в твоем обществе находится, – хохотнул Эдрик.

– У него даже на тебя иммунитет давно выработался, – усмехнулся Шакс, между делом забрасывая меня, совершенно того не ожидавшую, на спину коню. – Вы в какую сторону?

– Нам через центр к восточным развалинам, – ответил Айден. Я же, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, пыталась устроиться верхом так, чтобы не съехать по лоснящейся серой спине прямо под ноги спутникам.

– По пути, – заключил Шакс, ободряюще похлопал Блика по морде, и они с товарищами зашагали вперед. Я вцепилась в черную гриву, как в последнюю надежду на счастье, и молилась, чтобы коня ничто не напугало.

Но Блик был самим воплощением невозмутимости. Мужчины тихо переговаривались, конь убаюкивающе цокал по каменной дороге, а я покачивалась на его спине, ощущая, как тяжелеют веки, закрываясь сами собой без моего на то дозволения. Если так и дальше пойдет, то я не только свалюсь с лошади, но еще и захраплю.

Звуки цитры, доносящиеся с дуновением ветра издалека, так гармонично вплетались в состояние полусна, что я почти перестала сопротивляться и лишь представляла, как было бы хорошо сейчас сползти по конской шее, распластавшись, словно по кровати. Мелодии же будоражили воображение, и чем громче они звучали, тем сильнее сражались во мне любопытство и сонливость, а мир расплывался под полуприкрытыми веками, все больше напоминая одну из картин в школьном обеденном зале…

– Ребята из Соллвия, кстати, неплохо поют. И репертуар на высоте. Помнишь эту? Что-то там «…забытые тропы, кривые следы…», – хрипло напел Эдрик.

– Сам ты кривой, – усмехнулся Айден. – «Забытые тропы уводят следы». Но песня и вправду хороша.

– Вы еще в бродячие менестрели запишитесь, – фыркнул Шакс. – Пару рифм для вдохновения вам так и быть подкину.

– «Любовь-морковь» и «роза-мимоза»?

– О, так целых три получается, – воспрянул Рейвелл. – Еще «лень-тюлень». Отличная баллада может получиться. Особенно учитывая талант Эдрика…

– Вот вы смеетесь, а когда я стану известен, ни в одном своем выступлении не скажу спасибо двум мерзавцам, которых наивно считал друзьями долгие годы! – отозвался гном. – А ты как, Ромашка? Не желаешь заглянуть?

– Куда?

Я едва успела прикрыть ладонью зевок и потрясла головой, стараясь разогнать сон.

– На площадь центральную, там концерт, кажется… О-о-о, ребенок спит, – сочувственно протянул гном.

– Нет-нет, все в порядке! На концерт я с удовольствием!

Желанный азарт изобразить на лице мне не удалось, но послушать выступление музыкантов действительно хотелось.

За очередным поворотом нам открылась забитая людьми площадь, посредине которой в кольце фонтана в бешеной пляске заходились водные струи-плети. Прямо на бордюре расположился мужчина в бархатной шапочке глубокого фиолетового цвета с пером, самозабвенно перебирающий пальцами струны цитры. Вокруг него кипела жизнь, люди приходили и уходили, беседовали о своем, молча слушали его мелодии. Музыкант был скорее не главой этого сборища, а лишь его фоном. Красивым ненавязчивым фоном. И это мне казалось до боли неправильным. Любые проявления таланта заслуживают внимания, восхищения… да уважения хотя бы! Но самого музыканта это не смущало, а, судя по умиротворенному лицу, и вовсе все устраивало. Он занимается любимым делом, кому надо – тот слушает, остальные не мешают, и то хорошо.

По правую руку от него сидела девушка. Перо того же оттенка, что и на шапочке у играющего, красовалось украшением в ее светлых волосах, а бархатная фиолетовая ткань браслетом обвивала запястье.

Дозвенел финальный аккорд, в ожидании следующей мелодии притихла публика. Девушка откинула волосы за спину, одарила всех зрителей легкой улыбкой и коснулась плеча музыканта. Новые переливы зазвучали над площадью, и голос вплелся в них шелковой лентой.

Я завороженно сползла со спины Блика – не очень грациозно, зато с твердой уверенностью, если и упаду, то не больно – и протиснулась в первые ряды слушателей.

Мужчины довольно быстро выловили меня в толпе, пока я, приоткрыв рот, заслушивалась строчками и засматривалась картинками, что рисовало воображение. Эдрик самодовольно хмыкнул, Айден замер у меня за спиной, Шакс же возник по правую руку и усмехнулся:

– Нравится?

– Очень!

Долгий проигрыш отдавался в душе, и я поймала себя на мысли, что хочется прильнуть к Рейвеллу хотя бы одним плечиком, чтобы рассыпалась тревога, нагнетаемая мелодией. Но подобного я себе позволить не могла.

– Спорим на три золотых, что Шаксу слабо будет выскочить на центр площадки да сплясать что-нибудь залихватское?

– Я даже спорить не буду, – отозвался Айден. – Ему слабо. Постарел уже волчара.

– А чего только на три? – фыркнул в ответ Шакс.

– Пять, – тут же исправился гном.

– И что, вы мне оба выдадите по пятерке, если я докажу, что мне не слабо? – скрестил руки на груди Рей.

– А и выдадим, – с вызовом отозвался Айден.

Хищная ухмылка вновь мелькнула на лице Шакса, он резко развернулся ко мне и протянул раскрытую ладонь.

– Позвольте пригласить вас, миледи.

Я изумленно хлопнула ресницами, соображая, не послышалось ли мне.

– Вот хитрюга, – хохотнул гном.

– В условиях спора ведь не было сказано, что я должен делать это один, – победно вскинул голову Шакс. И я робко положила свою ладошку на его.

Мои пальцы сжали одновременно уверенно и нежно. Он сделал несколько шагов назад, утягивая меня за собой прямо на открытое пространство между музыкантами и публикой. На пару ударов сердца замер, после чего резко обхватил меня свободной рукой за талию, прижимая к себе, и прошептал:

– Если честно, танцор из меня не очень. Но десять золотых на дороге тоже не валяются.

Я хихикнула ему в предплечье, понимающе закивав. Мне за всю жизнь вообще довелось только пару серебрушек заметить в дорожной пыли, а уж о золотых я даже не мечтала.

Танцевать я тоже не умела. Сиара, конечно, убеждала меня, что я могу очень грациозно двигаться под музыку, но когда дело доходило до парных танцев, я могла лишь оттоптать ноги партнеру, а потом смущенно сбежать.

На нас откровенно глазели. Мне одновременно хотелось провалиться на месте и растянуть этот момент до бесконечности. Кружились мы осторожно, стараясь никого не задеть, но люди сами расступались, давая нам все больше пространства. В какой-то миг я осознала, что почти не касаюсь ногами земли. Лишь изредка ощущала каменную кладку – когда Рей отпускал мою талию и кружил, а после вновь подхватывал так, что кончиком носа я едва ощутимо касалась его.

Улыбка с его губ так и не сходила. И глаза были теплыми-теплыми, похожими на отблески ярких солнечных лучей, играющих на медленно желтеющей листве осенью, и чем пристальнее я вглядывалась в их глубину, тем сложнее было отвлечься.

С последней строчкой я ощутила, как сорвалась в пропасть моя душа. Точно камень – тяжело и безнадежно. Я прижималась к Рею, уткнувшись носом ему в грудь, и не знала, пугаться мне или радоваться тому чувству, что сейчас захлестнуло с головой и никак не позволяло выплыть на поверхность.

Что-то ныло и тянуло в груди, я медленно подняла голову и вопросительно посмотрела на Шакса, задумчиво прикусив губу. Он провел рукой по моим волосам, поблагодарил за танец, после чего развернулся к товарищам и сообщил:

– Готовьте монеты, желательно мелочью. Я планирую сегодня вечером купаться в богатстве!

И под аплодисменты зрителей он встал рядом с гномом, а я застыла среди площадки, не зная, куда бежать. И зачем.

Рей удивленно посмотрел на меня. Я опомнилась и шагнула навстречу протянутой руке моего неожиданного партнера.

– Не теряйся, – шепнул мне Шакс, и дыхание его обожгло висок.

– Вы так быстро ушли, я…

– Он просто мужлан неотесанный, – фыркнул гном и потряс перед моим носом тряпичным, весело позвякивающим кошельком. Нос Рея для этих целей наверняка подошел бы больше, но дотянуться до него было сложнее.

– Может, я тоже застеснялся? – Рей показательно скрестил руки на груди, но мешочек с монетками предварительно из гномьих пальцев выхватил, а потому легкое негодование сопровождалось характерным звуком, точно он пытался пересчитать монеты через ткань на ощупь.

Новая мелодия воспарила над площадью, и струи воды, словно змеи от умелых движений заклинателя, извивались в фонтане. Лишь когда уже стемнело и город превратился в черного зверя с желтыми глазами окон и фонарей, мы распрощались с Айденом и Эдриком и под тихое цоканье Блика зашагали к южным воротам города.

Я то и дело одергивала рубашку, не зная, куда деть руки, Шакс изучал данный ему Эдриком свиток, задумчиво хмуря брови. С каждым шагом нарушить тишину мне казалось все сложнее, и я лишь иногда с ожиданием всматривалась в строгий профиль, надеясь, что вот-вот он заговорит первым.

Смущение никак меня не покидало. А вместе с ним и ощущение сильных рук на талии, и дыхание, касавшееся волос, и то чувство, что мне было совсем не страшно, даже когда казалось, что вот-вот оступлюсь и упаду. Совсем как тогда, на первом уроке боевых искусств…

– А ты молодец, кстати, – внезапно вскинул голову Рейвелл, убирая бумагу обратно за пазуху.

– За что? Ой, то есть почему? – встрепенулась я, словно суслик, заслышавший крадущуюся по траве лису.

– Вытерпела целый день с нами, да еще и отважно мне, дураку, подыграла. Не ожидал, признаться. Я был почти уверен, что откажешься. Или сбежишь.

– Бежать некуда было.

– Фонтан был неплохой, – усмехнулся Шакс.

И я невольно рассмеялась, понимая, к чему он клонит.

– Друзья у вас интересные, – пробормотала я, переводя разговор. – Вы очень давно с ними знакомы, наверное?

– Давненько, – согласно кивнул Рей. – Лет пятнадцать, если не больше. Сдружились, когда… – Он вдруг поджал губы, осекшись.

– Когда?..

Но он лишь отмахнулся:

– А, не важно. Главное, что да, знакомы мы давно, и ты молодец. Отличный день был, как по мне.

– И я так думаю! – заверила его я.

Уголки его губ дрогнули, и он искоса взглянул мне в глаза.

– Чувство… странное.

– Какое? – Я хлопнула ресницами.

В ответ он ловким прыжком вскочил на Блика и протянул мне руку, помогая взобраться следом, и теперь передо мной красовалась лишь широкая спина в белой рубашке.

– Я не учитель.

– Как не учитель? – недопоняла я.

– Меня лишь попросили подменить магистра Торрина. Возможно, поэтому я веду себя не самым разумным образом.

– А кто вы тогда?

Спина дернулась.

– Хранитель жизни архимага Колгрима. – Голос прозвучал насмешливо. – Это если добавить лирики. А так просто числюсь в отряде обеспечения его безопасности.

– Ничего себе… Но зачем вы мне об этом рассказываете? – Я была слегка сбита с толку и не понимала, к чему он клонит. – И почему сейчас?

– Честно?

– Честно.

– Собирался тебе сказать, что не вижу тебя своей ученицей.

– Но я ведь умею и с мечом обращаться, и даже из лука стрелять! Давайте я вам покажу, когда приедем. Или завтра. Когда светло будет.

Спина затряслась. Ее владелец давился беззвучным смехом.

– Да… – протянул он. – Это будет сложнее, чем я думал, но тем лучше. Пока что просто выслушай.

Наряду с радостью от того, что мне не придется ничего говорить, не могло не радовать и то, что лица моего Шакс не видел и не ведал, насколько озадаченно-обеспокоенное выражение на нем застыло.

– Я не вижу именно «учениками» ни тебя, ни твоих одноклассников. Для меня вы просто компания ребят. С тем же успехом я могу махать мечом и перед мальчишками во дворе, и перед пьянчугами в трактире. Поэтому не переживай, если делаешь что-то неправильно или вдруг кто-то тебя осудит. Познакомься мы при тех же обстоятельствах не в школе, уверен, ничего бы не изменилось. – Слова давались ему непросто, точно каждую реплику он дважды проговаривал про себя, прежде чем произнести вслух. – А через пару недель вернется ваш магистр Торрин, и… Вот демон, в голове это звучало куда лучше.

– И вы уедете? – Голос мой предательски дрогнул.

– Я перестану вас учить, – возразил Рей. – Но тебя оставлять я не хочу.

– Почему? – недоверчиво спросила я.

– Тебя от этого мира защищать надо. Вот не знаю, из какой вселенной ты сюда явилась, но к жизни в этой ты пока не готова, – усмехнулся он. – А семья твоя? Дома осталась или с тобой переместилась?

Я улыбнулась. Возможно, стоило бы и обидеться на его слова, но меня они тронули. Сиара неоднократно говорила мне о том же. Что нужно быть жестче, нужно сознавать, что по большей части нас окружают злые и равнодушные люди, что драконы давно покинули наши края, а на единорогах нельзя кататься, словно на пони. Я ее уверяла, что со временем я обязательно это пойму сама, познав на собственном опыте, и обязательно вспомню ее и с радостью выслушаю надменное: «А я тебя предупреждала!»

– Мы с братом родились еще в Элвии. Нам было всего по два года, когда город сгорел, и мы всей семьей сбежали сюда, в Арлантар. А когда нам исполнилось восемь, родители погибли, и мы остались с маминой сестрой.

– И только ты из них магичка?

– Да, у нас только дедушка еще колдовал немного. А тетя так и вовсе магов боится как огня.

– Ваш Орден, насколько я знаю, тоже не особо-то поощряет магию, а уж непристроенные маги без особых разбирательств объявляются вне закона.

– Поэтому тетушка первым делом после гибели родителей решила отдать меня им. Мало, что два лишних рта в доме появились, так еще один из них «отступник».

– Восьмилетняя отступница… Да ты, оказывается, та еще бунтарка, Айла Литте.

Я не сразу заметила, что уже прижималась к Рею всем телом, все сильнее стискивая на талии его рубашку.

– А что с родителями случилось? Можешь не отвечать, если…

– Они уплыли… куда-то. Я не помню куда. Обещали, что вернутся к нашему дню рождения, но не прошло и недели, как нам сообщили, что корабль так и не причалил. Точно пропал вместе с людьми. Наверное, затонул.

– Ты не хочешь об этом говорить?

– Не знаю, если честно, – подернула плечами я. – Мне… странно.

– Постой. Значит, твоя тетушка была готова отдать тебя на верную смерть?

– Ее саму могли казнить, если бы узнали, что у нее в доме живет маг. Без документов.

– То есть ты ее оправдываешь?

– Конечно. Тем более мне сейчас повезло со школой, с друзьями. И тетушке ничего не грозит.

– А брат?

– Картер учится в военной академии. – Я тепло улыбнулась, вспомнив, как радовался братишка, когда его в эту академию зачислили. Попасть туда было не так уж легко, желающих оказалось куда больше, чем он рассчитывал, а мест куда меньше.

– Мечтает о королевской гвардии?

– Еще как!.. – восторженно выпалила я и… стукнулась носом о спину Шакса, когда Блик резко остановился. – Что-то не так?

– Тихо.

Шакс напрягся и медленно обвел взглядом дорогу, рощу справа от нас и поле слева. Даже вполоборота я заметила, как вспыхнули серебром его глаза.

В небе загрохотало. Черные тучи поглотили миллиарды звезд, сползаясь сразу с четырех направлений. Я стиснула рубаху Рея еще сильней, стараясь дышать как можно тише.

– Нащупай в голенище рукоять, – прошептал Шакс, направив коня вперед крадущейся походкой. Никогда бы не подумала, что лошади так умеют!

От внезапно нахлынувшего волнения вперемешку с некоторым страхом я непроизвольно ощупала его штаны по всей длине, лишь в последнюю очередь вспомнив ключевое слово «голенище», и извлекла наружу тяжелый охотничий нож.

– И вы его носили с собой все это время? – охнула я.

– А ты что, свою магию дома оставила? – парировал Рей, выхватывая у меня оружие. – А вот теперь обхвати меня покрепче. Дорога будет веселой.

И едва я успела обвить его талию руками, уткнувшись носом куда-то под лопатку, он пустил Блика галопом.

К моему счастью – и к счастью моей части тела, что соприкасалась с галопирующим конем, – держали такой темп мы недолго. За вторым поворотом мы застыли как вкопанные, и Рей, велев мне пересесть на его место, спешился, вглядываясь в даль. Роща осталась позади, и сейчас нас окружали лишь зеленеющие поля.

– Если что – убегай не оглядываясь, – шепнул Шакс.

– Что происходит? – отчаянно вопросила я в ответ.

– Скоро узнаем.

Крупная капля стукнула мне по носу. Еще только не хватало! Со своей магией я взаимодействовала на высшем уровне, но не портить погоду плохим настроением или страхом я так и не научилась. Директор Магнет почти уверен, что от меня это даже и не зависело, а стихия реагировала на мои эмоциональные перепады, и, чтобы это прекратить, мне нужно разучиться чувствовать. А это, как мы оба прекрасно понимали, было невозможно.

Ладно хоть никаких разрушений эта особенность не несла. Дожди и грозы – явления обыденные, а оттого доставляющие лишь временные неудобства жителям.

Мы молчали. Я испуганно, Шакс настороженно, Блик недовольно. Капли падали ему на морду, заставляя изредка негодующе трясти головой, но он гордо не издавал ни звука.

И в следующий миг пронзительный визг прорезал тишину. Что-то, с хрустом ломая ветви, вылетело из-за кустарников, сбив с ног Рея, а моя молния вонзилась в землю на расстоянии ладони от них.

– Уходи живо! – крикнул мне Шакс, перекатившись в сторону и вскочив на ноги. Рубашка на его плече заметно потемнела. Что бы это ни было, оно его ранило!

Но поскольку рассудительностью и хорошей реакцией я никогда не отличалась, вместо того чтобы пустить Блика вскачь, я спрыгнула на землю и вскинула руку, чувствуя, как густеет воздух вокруг.

– Какого демона… – прорычал Шакс и сделал молниеносный выпад в пустоту. Пустота вскрикнула.

– Оно невидимое?

– Какая наблюдательность.

Дождь усиливался. Я до крови прикусила губу, спиной прижавшись к Блику. Сказать, что мне было страшно, – не сказать ничего. Сколько раз на уроках нам обещали, что однажды наша магия нас спасет в минуты опасности, но только никто не готовил к тому, что от ужаса в этот момент будут неметь даже кончики пальцев, не давая сплести хотя бы самое грубое заклинание.

В следующее мгновение волосы мои растрепало порывом ветра, и испуганная молния, расколов черное небо на две части, осветила участок дороги. Следы лап с длинными пальцами и загнутыми когтями, отпечатываясь глубоко в песке, устремились в мою сторону. Мысли путались, попытки вспомнить хоть одну приличную схему из тех, что изучали мы на уроках, не увенчались успехом, зато укоризненный взгляд магистра Одина так и застыл в воображении. Учитель разочарованно качал головой, всем своим видом говоря, что ожидал от меня большего. Хотя бы простого защитного…

Рука взметнулась, вырисовывая в воздухе разорванный треугольник, название которого так и осталось где-то в дальних уголках моей памяти. К счастью, нападавшего мало интересовала теория, в то время как на практике его прыжок в мою сторону закончился столкновением с невидимой преградой. Из тишины донесся зловещий рык, и вновь вспыхнул мой щит, отразив повторную атаку.

Несколько серебряных всполохов в полушаге от меня сорвались с клинка Рея, и невидимка истерично забился в судорогах на земле, судя по тому, какие витиеватые узоры вырисовывались перед нашими глазами в дорожной пыли и какой пронзительный визг их сопровождал. Я непроизвольно зажала ладонями уши, отпустив и без того почти угасший щит, и его место в ту же секунду, ругаясь, занял Шакс. Еще миг – и точным ударом охотничьего ножа, замах которого я даже не успела уловить, он пронзил противника под очередной раскат грома.

Очертания замерцали, невидимость растворилась, оставив изуродованное тело миниатюрной женщины с огромными рыбьими глазами на синюшном лице. Она была полностью обнаженной, отчего можно было разглядеть излишне выпирающие кости и ребра, казалось, вовсе не обтянутые кожей. Два перепончатых крыла, однотонных с телом, болезненно вывернутых, распластались по земле.

– Калиста, – выдохнул Шакс и дернул нож на себя. В теле ее что-то хрустнуло и хлюпнуло, а я, мужественно державшаяся до этих пор, поняла, что сейчас потеряю либо остатки сознания, либо ужин.

Мой организм решил все за меня и выбрал первое.

Луна лениво выглядывала из-за тучи, нехотя освещая верхушки деревьев и дорогу. От омерзения в горле по-прежнему стоял ком, а в ушах шумело, но так как при этом я полулежала на руках Рея, а Блик шагал медленно, насколько мог, общее состояние было не настолько гадостным, чем ожидалось.

Напавшая на нас калиста была ритуально сожжена Реем, пока я храбрилась и доказывала, что чувствую себя прекрасно, при этом изо всех сил стараясь не смотреть на павшую нечисть. На мою жалостливую просьбу как можно скорее ускакать отсюда Рей ответил снисходительным взглядом, пояснив, что полностью уничтожить эту тварь способен лишь огонь. Они обладали поразительной живучестью, и даже, казалось бы, смертельные раны могли затянуться за день-другой. Однако пламя не оставило ей ни единого шанса возродиться.

Но сильнее напугало меня то, что калисты являлись приручаемой нечистью, никогда не нападающей по собственной прихоти. А это означало, что у зверюги где-то был хозяин и ему чем-то очень помешал Рей. И лишь одному ночному волку известно чем.

– День был слишком хорош, чтобы так же хорошо завершиться, – хмыкнул Шакс, когда мы подобрались к камню границ, и начертал в воздухе символ из перечеркнутой по диагонали окружности. Руна в камне вспыхнула ярко-зеленым свечением, и мы проехали на сокрытую магией территорию. – Как самочувствие?

– Лучше, – честно ответила я. – Но в обморок я больше не хочу. Мне там не понравилось.

Шакс рассмеялся:

– Пусть я повторюсь, но ты молодец.

– Потому что испугалась? – недоверчиво нахмурилась я, ожидая подвоха.

– Напротив. Потому что ты умеешь своим страхом управлять. Уверен, большая часть твоих школьных товарищей умчалась бы, даже не дожидаясь моих указаний. А ты осталась. Несмотря на то что коленки подкашивались от ужаса. И даже смогла применить защитное заклинание.

– Я забыла, как оно называется, – пожаловалась я. – Магистр Один не задумываясь поставил бы двойку.

– А я бы эту двойку твоему магистру Одину на лоб припечатал вечным клеймом. Потому что сам он наверняка только в теории и силен. Да он бы облысел с перепуга, налети на него в темноте эта демонова калиста.

– Ему бы не пошло, – хихикнула я.

– Зато на уроках было бы чем заняться – солнечных зайчиков лысиной пускать.

Я рассмеялась, уткнувшись Рею в грудь. Боюсь, что теперь на уроках я только и буду представлять эту картину вместо того, чтобы внимательно слушать.

Мы спешились у самых ворот школы и, благодарно похлопав Блика по морде, шагнули за калитку.

Лишь в редких комнатах все еще горел свет. Школа спала, и даже в гостиных царила непривычная тишина. Я изредка поглядывала на Рея, на его перевязанное наспех плечо, к которому он меня так и не подпустил, сообщив, что не стоит беспокоиться из-за царапины. Несмотря ни на что, он держался спокойно и уверенно, а я на его фоне казалась себе совсем ребенком. Запуганным, суетливым, порой излишне шумным. И жутко гордящимся тем, что старший товарищ уделяет ему столько внимания.

Но только в этот раз воцарившееся молчание никто нарушать не спешил.

В полумраке за нашими спинами таяли ступени. Шакс вновь заинтересованно изучал свиток, переданный ему гномом, а я, раздираемая любопытством и желанием нарушить тишину, лишь на третьем этаже осмелилась краешком глаза заглянуть ему через плечо и ойкнула, когда Рей резко повернулся ко мне.

– Неужели ты не знаешь, какая страшная кара постигла очень любопытную девочку на базаре? Точнее, одну очень выдающуюся ее часть. – И он легонько щелкнул меня по кончику носа.

Я непроизвольно перевела взгляд на него, словно желая убедиться, что он остался на месте после столь злостного покушения, а Шакс одобрительно хмыкнул и проговорил:

– Эдрик с товарищами планирует через месяц поход по местам боевой славы. Хочет, чтобы я составил им компанию.

– А куда?

– Тропа Костей. – Шакс нервно дернул уголком губ, словно хотел улыбнуться, но что-то не позволило. – Жаден мой приятель до наживы.

– Но ведь там, на Тропе Костей… только кости, – неуверенно возразила я, уже понимая, что сейчас наивной мне донесут нечто, ранее неизвестное.

– Костей там много, – согласно кивнул Шакс. – Но ради чего-то туда шли и умирали. Снова шли и снова умирали. Эдрик уверен, что он учел все ошибки предшественников. А я склонен ему верить.

– И что вы планируете?

– Через месяц ведь каникулы? – отозвался Рейвелл вопросом на вопрос.

– Через месяц и пять дней, – траурно вздохнула я. И запоздало мысленно обрадовалась тому, что Рей продумывает свои планы в школе на месяц вперед.

– Думаю, что стоит согласиться.

– Но вы ведь говорили, что через пару недель вернется магистр Торрин и…

– Я предполагал. Хотя на самом деле искренне в этом сомневаюсь. – Шакс насмешливо подмигнул мне и резко остановился.

– Что такое? – хлопнула ресницами я.

– Мы прошли твой поворот. Проводить позволишь? В благодарность за прекрасно проведенный, несмотря на эффектное окончание, день.

– Вы устали, – понимающе вздохнула я, прекрасно осознавая, что слишком хочу, чтобы он действительно еще хоть немножко побыл со мной.

– Твоя правда, – повел плечами учитель. – Тогда всего доброго, отважная дейрис Литте. Хочется верить, что это не последняя наша встреча на столь неформальном уровне.

– Теплой ночи, магистр Шакс.

«И мне тоже хочется верить», – подумала я, едва мы разошлись.

Лишь когда его силуэт скрылся в темноте перехода, я, не удержавшись, вздохнула и зашагала в направлении ученического корпуса. За окном надрывалась стихия, она швыряла порывы ветра, желая ворваться внутрь. Сотрясала стекла, гремела так, будто хотела сказать, что понимает меня как никто другой. И молнии, тысячи молний разрывали небосвод…

Точно как их миниатюрные сестрицы, надежно обосновавшиеся совсем недавно в моей душе.