Келли с треском захлопнула за собой дверь номера, все еще пытаясь избавиться от гнева, который вызвало в ней наглое предположение Гранта, что ее можно включить одним из пунктов в ее контракт с «Филлипс Бродкастинг». Как осмеливается этот человек думать, что она может пасть так низко! Он ее совсем не знает и тем не менее настолько уверен в себе, что не сомневается: стоит ему только быть понастойчивее и она охотно прыгнет прямо к нему в постель.

«Да пошел он к черту, — подумала она зло, — вместе с Линдоном Филлипсом». Именно он, этот проклятый техасец, втянул ее во всю эту историю. Нет, неохотно призналась она себе, постепенно успокаиваясь. Нельзя винить во всем Линдона Филлипса. Она сама виновата. Она была честолюбива и хотела верить, что готова справиться с работой такого масштаба, и если судить по фактам, так оно и должно было быть. Она быстро все усваивала и запоминала, за все платила сама, училась у самых умных мужчин и женщин, которые ее окружали. Она полагала, что Линдон Филлипс оценил ее проницательность и вознаградил за нее. Теперь она поняла, что это он в действительности оказался проницательным. По-видимому, он почувствовал, что она понравится Гранту Эндрюсу, и бросил ее ему как дополнительную приманку. Безусловно, он был бы доволен, узнав, что Грант проглотил наживку.

Мысль о том, как ловко ее заманили в эту абсурдную ситуацию, только усилила ее гнев. Проносясь по номеру, она швырнула сумочку на диван, но промахнулась и попала в небольшую вазочку, которая, к ее ужасу, упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Механически она нагнулась и стала собирать осколки, не замечая слез, которые катились у нее по щекам.

— Какой беспорядок, — прошептала она, не зная в точности, к чему относятся ее слова — к вазе или к ее жизни, которая, казалось, могла также разлететься на такие же осколки.

Подобрав все, что осталось от вазочки, она пошла в спальню, разделась и прошла в ванную. Там она встала под горячий душ, надеясь, что обжигающие струи снимут напряжение. Пока Келли стояла под душем, она поклялась, что найдет выход из создавшегося положения, придумает способ удержать Гранта в телекомпании и поставить его на место. Она докажет и ему, и Линдону Филлипсу, что они ее недооценили.

Келли быстро растерлась полотенцем, и ее кожа приобрела здоровый розовый оттенок. Затем она набросила халат в розовых и сиреневых тонах, который очень шел к цвету ее лица. Волосы, влажные после душа и просто зачесанные назад, завились вокруг ее лица еще беспорядочнее, чем обычно. Общий эффект был случайным, но явно чувственным, хотя она вряд ли это сознавала. Она выглядела так, что ни один мужчина, тем более такой как Грант, не мог бы перед ней устоять. Сердясь на себя, она выбросила эту мысль из головы.

Однако от образа самого Гранта избавиться так просто не удавалось. Подгоняемая какой-то неудержимой силой, она вернулась в гостиную и включила телевизор. Как раз вовремя, чтобы увидеть краешком глаза, как Грант передает слово спортивному комментатору. Он выглядел таким же спокойным и уравновешенным, как всегда. Очевидно, ее реакция на его непристойное предложение нисколько его не взволновала, либо он умел мастерски скрывать свои эмоции.

Когда новости закончились и началось кино с Фредом Астером и Джинджер Роджерс, она не стала выключать телевизор, хотя почти не смотрела на экран. Вместо этого она перебирала в уме каждое слово, сказанное ей Грантом в ресторане, вспоминала тон его голоса, который превратился из теплого и искреннего в холодный и резкий, когда он заявил, что только она может удержать его на телестанции.

Она была все еще погружена в свои мысли, когда услышала громкий стук в дверь.

— Господи, кто это? — удивленно сказала она вслух, зная, что уже давно перевалило за одиннадцать часов.

У двери она тихо спросила:

— Кто там?

— Это Грант. Можно мне войти на минутку?

Келли открыла от изумления рот. Наглость этого человека, очевидно, не знала границ.

— Нет, — прошипела она сердито и сделала шаг назад.

— Пожалуйста. Я вас долго не задержу, — пообещал он, — просто хочу кое-что прояснить.

— Полагаю, вы уже изложили свою позицию предельно ясно, мистер Эндрюс, — ответила Келли, — и я вам сообщила, что думаю по этому поводу и не являюсь предметом торговли.

— Так я и понял, — сказал он и, к удивлению Келли, в его голосе слышалось одобрение. Он был непостижим и действительно думал, что это было только шуткой.

— Мисс Патрик, вы могли бы меня все-таки впустить, — настаивал он. — Я готов ждать здесь хоть всю ночь.

На какой-то миг она была готова испытать его и оставить за дверью до утра, но мысль о том, что об этом происшествии вскоре узнает весь город, заставила ее передумать и открыть дверь.

Смело глядя на него, она сухо сказала:

— Ол райт, мистер Эндрюс, ваша тактика запугивания на этот раз принесла вам успех, но давайте побыстрее. Я не в том настроении, чтобы терпеть ваши выходки, на сегодня с меня достаточно.

Он стоял, слегка прислонившись к дверному косяку, без пиджака, узел галстука ослаблен, ворот раскрыт, одну руку он держал за спиной. Выпрямившись, чтобы войти, он вынул из-за спины и протянул ей букет цветов.

— Предлагаю мир, — сказал он, видя, что она не притрагивается к цветам. Наконец, неохотно Келли приняла их.

— Спасибо, — сказала она равнодушно, — поищу куда бы их поставить. Радуясь предлогу хоть немного оттянуть предстоящий разговор, она отвернулась. На ее губах мелькнула тень улыбки, когда Келли вспомнила о разбитой вазочке в мусорной корзине. Грант заметил это.

— Означает ли эта улыбка, что я прощен?

Она коротко взглянула на него испепеляющим взглядом:

— Вряд ли, — и быстро вышла из комнаты в поисках другой вазы.

Вернувшись она увидела, что он налил себе виски и удобно устроился на софе. Она опять удивилась его способности доминировать в любой ситуации. Даже теперь, после всего что он сказал и сделал в этот вечер, он чувствовал себя совершенно спокойно и к тому же в ее гостиной.

Ее прежний гнев начал возвращаться, когда Келли села напротив него и ждала, когда он начнет разговор. «Если он пришел просить прощения, она не намерена ему в этом помогать», — подумала она упрямо.

— Относительно сегодняшнего вечера, — сказал он наконец, — я полагаю, что вы могли сделать неправильный вывод.

— Да? — сказала она подозрительно. — А мне кажется, здесь возможна только одна интерпретация.

— Могла быть и другая, если бы вы дали мне закончить, вместо того чтобы выбегать из ресторана как сумасшедшая.

— Вы что, отрицаете, что сделали мне непристойное предложение? — спросила она. На ее слова он просто рассмеялся в ответ.

— Я должен признаться, что эта мысль приходила мне в голову, — сказал он, — вы очаровательная и привлекательная женщина. И я подумал, что с Линдона станется использовать вас как приманку, чтобы удержать меня.

— Итак, вы проверяли свою теорию?

— Возможно, — ответил он хладнокровно.

— Вы были удивлены полученным ответом?

— В общем, нет.

Зато Келли была удивлена его ответом. Еще больше удивило ее, что он сказал дальше:

— У меня было такое чувство, что каковы бы ни были намерения Линдона, вы никогда на это не пойдете. На самом деле я готов биться об заклад, что вы даже ничего о них не знали, когда согласились на эту работу. Я прав?

— Да.

— А он в курсе, что вы думаете о его хитром плане?

— Я высказала ему свое мнение по поводу его тактики.

— Держу пари, это была та еще беседа, мисс Патрик, — сказал Грант, улыбаясь, — Линдон, по-видимому, не догадывался, какой характер скрывается за вашей спокойной внешностью.

Несколько минут он внимательно изучал ее, его глаза медленно скользили по ее телу, отмечая все изгибы, столь явно обрисованные тонкой тканью халата. Келли почувствовала, как учащается ее пульс. Ее настороженность и гнев начали исчезать, уступая место более глубокому и мощному чувству. Затем он заговорил.

— Проведите со мной уик-энд, — предложил он тихим голосом, хриплым от желания.

— Что? — закричала она, вскакивая на ноги. — Я думала, мы с этим покончили. Трясясь от гнева, она указала ему на дверь: — Убирайтесь сейчас же!

В тот же миг он оказался перед ней.

— Подождите, — попросил он тихо. Грант протянул к ней руки, но не дотрагивался до нее. — Я хотел сказать: давайте проведем уик-энд вместе, чтобы получше узнать друг друга. Давайте начнем все сначала. Я покажу вам Чикаго. Мы можем пойти в зоопарк, покататься по озеру Мичиган, все, что вы пожелаете.

— И это все? — спросила она настойчиво, все еще во власти подозрений.

— Это все, — пообещал он.

Что-то в его голосе и в том, как он смотрел на нее, заставило Келли поверить ему.

— О'кей, — согласилась она наконец, затем, решив, что сейчас у нее есть преимущество, спросила, — ну, а как же насчет контракта? Вы сказали, что условия справедливые. Вы готовы его подписать?

— Ни за что на свете, леди-босс, — сказал он с нахальной усмешкой, направляясь к двери. — Мы только начали переговоры. Вы сделали свое предложение, но у меня есть несколько собственных идей относительно условий, которые я бы хотел включить в контракт.

— А вы не могли бы мне сказать, в чем они заключаются? — спросила она, провожая его до двери и глядя на него снизу вверх.

Он поднял руку и легко провел пальцем по ее щеке.

— Нет, — сказал он мягко, — мы же не хотим, чтобы игра закончилась так быстро, правда? Спокойной ночи, леди-босс.

Прежде чем Келли сообразила, что Грант намерен сделать, он наклонился и нежно ее поцеловал, его губы лишь слегка прикоснулись к ее губам — простой знак хорошего отношения. Но то, что началось так невинно, быстро приобрело такой заряд электричества, что Келли качнулась к Гранту. Она бы упала, если бы он не подхватил ее своими сильными руками и не прижал к своей груди, неслышный стон сорвался с его губ, когда он снова прижал их к ее губам.

В этот раз в поцелуе чувствовалась ненасытная жажда. Губы Келли приоткрылись, и ее язык сначала коснулся его губ, а потом, когда они раскрылись, проник дальше и встретился с его ищущим языком. Этот внезапный шторм налетел на них с такой неожиданной силой, что они, обессиленные и бездыханные, не могли оторваться друг от друга, казалось, их тела превратились в одно целое, рождавшее желание.

Келли ощущала каждую клеточку своего тела, которая откликалась на жар, исходящий от Гранта. Казалось, этот огонь прожигал ее через ткань халата. Ее ничем не стесненная грудь, покалывающая и напрягшаяся, подалась к нему, она жаждала его прикосновения, в котором он до сих пор ей отказывал. Но его руки продолжали крепко сжимать ее талию, как будто он не мог решиться, то ли прижать ее еще крепче к себе, то ли отодвинуть в сторону.

Наконец, с неохотой, которую она ощущала и разделяла, он отошел от нее покачивая головой.

— Простите меня, — извинился он, — этого не должно было случиться.

Келли стояла рядом с ним, чувствуя странную пустоту там, где только что он стоял.

— Но это случилось, — сказала она медленно, не в силах скрыть своего удивления.

— Этого больше не случится, леди-босс. Я вам это обещаю, — сказал он убежденно, хотя слабый огонек в его глазах, когда они встретились с ее глазами, опровергал это утверждение.

— Даже если я захочу? — спросила тихо и смущенно Келли.

Он медленно улыбнулся сказанному ею, и в его голосе была нежность, когда он ответил:

— Даже если вы этого захотите, золотко. Это не входит в условия нашей сделки, помните?

С этими словами он открыл дверь и вышел, оставив Келли, глядящую ему вслед. Чувствуя себя более взволнованной, чем когда-либо прежде, она вздрагивала, вспоминая прикосновения Гранта. Они пробуждали в ней то, что она никогда не испытывала, то, чего она всегда боялась, однако теперь, похоже, ее страхи сконцентрировались на том, что Грант может сдержать свое слово и не прикоснуться к ней больше. Эта мысль смутила ее почти настолько, насколько его объятия возбудили ее. Первый раз в ее жизни мысль о том, что ей предстоит лечь в постель одной, заставила ее почувствовать себя невероятно одинокой.