Они договорились, что мисс Деуитт уедет сразу же после чая — возвратится к каким-то своим друзьям, у которых она в настоящее время живет, а потом снова приедет к ним в аббатство через пару недель, как только придумает предлог, чтобы улизнуть. Леди Трой была рада известию, что предстоящие праздники ее дочь проведет в компании молодой дамы, которая так искусно смогла излечить миссис Гастингс от хандры. А пока ей следовало перестать гневаться на дочь и сообщить экономке о том, что им надо принять гостью.

Как только мать ушла, Миранда вихрем налетела на мистера Гастингса.

— Зачем вы приехали сюда?

— Чтобы увидеть вас. — Он отметил, что благодаря цвету лица и светлым волосам очень заметно, как она краснеет.

— Вы сошли с ума?

— Очень может быть. — Он медленно приблизился к ней.

— Этот маскарад ни за что не пройдет у вас!

— Не хотите ли заключить на этот счет маленькое пари?

— Нет! Я хочу лишь одного. Чтобы вы поскорее вернулись в Шотландию и больше никогда не попадались мне на глаза.

— Нога моя не ступала в Шотландию, по крайней мере, последние десять месяцев.

— Меня уверили в обратном. Вы не просто отправились в Шотландию, но и сделали это в компании с вашей любовницей. Итак, пока я терзалась думами, не зная, оправились ли вы от своей раны и придумали ли какую-нибудь хитрость, чтобы справиться с лордом Эверардом, вы в это время наслаждались.

— Вы терзались думами?

— Это не имеет отношения к делу.

— Моя дорогая мисс Трой, все это время я был абсолютно один. Увы, не было никакой любовницы. Кто же вас так гнусно разыграл?

— Ваша мать!

Эти слова заставили его замолчать, но только на несколько мгновений. Он припомнил письмо, направленное им матери, и содержавшиеся там инструкции. Должно быть, она подтвердила мисс Трой правдивость ходивших слухов относительно места его пребывания. Три шага, и он уже был рядом с Мирандой и прижимал ее руку к губам.

— Спасибо вам, — прошептал он.

Попытка вырвать руку оказалась неудачной, и Миранда вскричала:

— Вы действительно сошли с ума!

— Спасибо вам за вашу ревность. — Он заключил ее в объятия и поцеловал.

Сначала Миранда была слишком поражена этим, чтобы сопротивляться, потом у нее совсем не было сил, еще чуть погодя она чересчур возбудилась, а затем ее обожгла страсть. Когда Гастингс понял, что она целует его с таким же пылом, что и он ее, он на мгновение отстранился и заглянул в карие глаза девушки. Улыбнувшись, он снова поцеловал ее, на этот раз ничуть не сдерживая себя. Наконец, он выпустил ее и направился к двери, сказав:

— Я буду возвращаться, чтобы поблагодарить вас снова, и снова, и снова.

Миранда опустилась на скамеечку для ног и обхватила голову руками. Она погрузилась в отчаяние при мысли о том, как она полностью подчинилась страсти мистера Гастингса. Отчаяние ее было также вызвано и беспокойством за него. Как же все вокруг не видят, что он — мужчина? Это было выше ее понимания.

Чтобы покончить со своими делами в Лайме, мистеру Гастингсу надо было многое сделать. Дом свой он сдал двум пожилым сестрам. Под вымышленным именем он останавливался в разных гостиницах в округе, никогда не заезжая в одну и ту же дважды. Если Эверард действительно шел по его следам, должно быть, это была забавная погоня. Гастингс написал Феликсу. Он сообщил ему о приглашении, полученном от леди Трой, и попросил выслать побольше платьев мисс Шарлотты Деуитт, и еще костюм для верховой езды, бальное платье, шляпки и все такое. Далее в письме он добавил:

«Не трать силы на попытки упрекать меня за столь безрассудный поступок. Я полностью осознаю свое безумие. Если ты не снабдишь меня полным набором дамских туалетов, мне придется обойти окрестных модисток, и тут станут судачить, что Феликс Деуитт одевает свою кузину, как деревенскую простушку. Далее, я буду вынужден рассказывать, что ты относился ко мне самым непотребным образом и мне пришлось оставить Маркросс и искать пристанища у моей милой школьной подруги».

И наконец, он отправил письмо своему дворецкому Димпсону со сложным поручением добыть через их адвоката принадлежавшее его бабушке старинное, изумительно красивое колье с изумрудами и бриллиантами.

Скоро он получил подписанную как положено копию договора об аренде дома от двух пожилых сестер и целый чемодан женской одежды, к которой была приложена записка от Феликса. В записке говорилось: «Отправь весточку, когда соберешься покинуть аббатство Эрандел, с тем чтобы я мог распорядиться и тебя приняли в Бедламе». Еще там был простой ящичек с великолепными драгоценностями. Со всем этим в руках и в шляпке мисс Шарлотты на голове он купил билет на дилижанс и отправился навстречу, как он полагал, восхитительному пребыванию в гостях у мисс Трой и ее родителей.

Гастингс прибыл, когда сэра Бэскома не было дома, — он наблюдал, как чинят крышу амбара, а леди Трой отправилась вместе со своим поваром в Тогбери, где договаривалась с мясником о покупке рождественского гуся и сала, необходимого для приготовления сливового пудинга. Миранда была в малой гостиной и работала над проектом своего цветущего сада. С разложенными вокруг книгами, карандашом в руке, она являла собой образец прилежания.

Как только дворецкий ввел мистера Гастингса, одетого в багровую мантилью с подбитым мехом капюшоном, Миранда поднялась ему навстречу. Гастингс ощутил внезапную перемену в окружавшем их воздухе, словно разряд молнии наэлектризовал его. Должно быть, Миранда почувствовала то же самое, поскольку она отступила в сторону и встала так, чтобы между ними был письменный стол. На ее лице Гастингс прочел целый сонм разнообразных чувств. То, что ему хотелось увидеть — радость от встречи с ним, — было затеряно среди сомнений и смятения. Заметив его внимательный взгляд, Миранда опустила глаза.

Когда слуга оставил их с глазу на глаз, Гастингс сказал:

— Право, не стоит тревожиться. Я не повторю давешнего опрометчивого поступка. Будьте уверены, я больше не осмелюсь целовать вас.

— Вам вообще не следовало целовать меня. Кто-нибудь мог увидеть нас, и тогда с вами было бы кончено.

Ему приятно было услышать, что она опасается поцелуя из соображений его безопасности, а вовсе не потому, что питает к нему отвращение.

— Я должен просить вас об одной услуге, — сказал он.

Она бросила на него подозрительный взгляд.

— По причинам, которые нет нужды объяснять, я приехал без служанки. Хотя я уже достаточно наловчился влезать во все эти платья и вылезать из них, а также прятаться под шалью, мне может потребоваться помощь.

— В таком случае, можете послать за мной. Хотя если вы злоупотребите моей добротой, я затяну вам шнуровку так, что вы не сможете дышать.

Ее юмор порадовал его. Нельзя сказать, чтобы и ей совсем не нравилось обмениваться с ним остротами. Гастингс придвинулся ближе.

— Не думаю, что вы примете это во внимание, — тихо промолвила Миранда, — но ваш приезд действительно связан с опасностью. Это опаснее, чем вы думаете. Через несколько дней приедут мои сестры со своими семьями. Что вы будете делать тогда?

— То же самое, что буду делать, если они не приедут — получу у вас свой выигрыш.

— Свой выигрыш?

— Мы же заключили пари, вспомните. Если моя маскировка окажется неудачной, я оставляю вам свою книгу, вы ее публикуете и получаете гонорар. Но если удача не оставит меня, вы должны научиться играть в пикет.

Миранда едва заметно улыбнулась:

— Я думала, вы уже об этом забыли.

— Я не забыл ничего из того, что произошло между нами в той спальне.

У Миранды перехватило дыхание.

Прерывая их разговор, вошел слуга, чтобы проводить мисс Деуитт в ее комнату. Вещи ее уже там. Нежным голоском Шарлотты мистер Гастингс обещал вернуться как можно скорее. Послав Миранде незаметно для слуги воздушный поцелуй, он распрощался с девушкой до следующей встречи.

Менее чем часом позже он действительно вернулся, однако обнаружил, что Миранда не одна. Она сидела с гостем, мистером Фэррисом Ллойдом, и по возникшему в гостиной напряжению было очевидно, что своим появлением мистер Гастингс нарушил разговор, явно рассчитанный на тет-а-тет. Он был представлен в качестве мисс Шарлотты Деуитт, потом все трое сидели и, испытывая от этого неловкость, молчали. Щеки у Миранды раскраснелись, и Гастингс многое бы отдал, чтобы узнать, чем вызван этот яркий румянец. Мысли мистера Ллойда прочитать было проще. Ему явно хотелось, чтобы мисс Деуитт оказалась на другом конце света. Трехминутное изучение убедило мистера Гастингса, что перед ним соперник в борьбе за симпатию мисс Трой.

— Наверно, вам будет интересно, как мы с Мирандой познакомились, — произнес он голосом Шарлотты.

Судя по выражению лица мистера Ллойда, он менее всего интересовался чем-либо подобным. Мисс Деуитт с тем же успехом могла бы оставаться невидимкой. Его внимание целиком было приковано к Миранде, которая сидела с изящным достоинством, и, посматривая то на одного джентльмена, то на другого, время от времени через силу улыбалась. Наконец она поднялась и, объяснив, что ей необходимо уйти, извинилась перед ними. Мистер Гастингс затруднился бы сказать, чье именно присутствие заставило ее оставить гостиную.

Когда мистер Ллойд встал и принялся расхаживать по комнате, мистер Гастингс задумался, что ему делать дальше. Его подмывало прямо и откровенно сказать этому субъекту, что у него у самого имеются виды на мисс Трой и что по этой причине тому следовало бы убраться отсюда, причем лучше сразу ко всем чертям, и больше не отягощать даму своим присутствием. Однако ему пришло в голову, что такое предупреждение из уст мисс Шарлотты Деуитт прозвучит весьма странно, и поэтому продолжал помалкивать.

Более разумной альтернативой представлялось ему покинуть комнату и оставить этого человека наедине со своими размышлениями. Поэтому он встал, подобрал юбки и начал пробираться к двери. От этого столь очевидного действия мистер Ллойд встрепенулся. Он часто заморгал, словно только что пробудился от глубокого сна и сказал:

— Мисс Деуитт, надеюсь, вы простите мне то, что я был погружен в свои мысли. Если я был неучтив, приношу свои извинения. Меньше всего в мои намерения входило обидеть знакомую мисс Трой, да и любую другую представительницу прекрасного пола.

Рассмотрев получше этого человека, мистер Гастингс пришел к заключению, что тот, хотя и чопорен и несколько заносчив, не так уж и плох. Любезно кивнув в ответ и показав при этом с лучшей стороны кружевную отделку своего чепца, он ответил:

— Я совсем не в обиде. Вполне очевидно, что вас что-то беспокоит, и я не стану навязывать свое общество и отвлекать вас от мыслей надуманной необходимостью поддерживать со мной беседу.

Слова эти попали прямо в цель, и джентльмен моментально расслабился.

— Вы очень милы, мисс Деуитт, — сказал он. — Кажется, вы точно сумели разобраться в переполняющих меня в этот момент чувствах, хотя я не сказал ни единого слова.

Мистера Гастингса подмывало ответить, что человеку не требуется быть членом Королевского общества, чтобы угадать, какие чувства мистер Ллойд испытывает к мисс Трой, что он и сам необычайно восхищен ею и что джентльмена с лучшей стороны характеризует то, что он знает, куда адресовать свои симпатии, однако передумал и не сказал ничего. Ему необходимо, напомнил он сам себе, говорить как Шарлотта Деуитт, а не как мистер Чарльз Гастингс. Принимая во внимание тот факт, что последний является мужчиной, а первая — женщиной. И еще: последний сформировал свою репутацию, попадая в различные переделки и выкручиваясь из них, а первая, не давая своей дорогой матушке повода за нее тревожиться. К тому же — очарование последнего, как представляется, большей частью было обусловлено правильными чертами его лица и умению ловко играть в карты, а притягательность первой персоны была связана, как представляется, с ее чуткостью и отзывчивостью.

Исходя из всего этого, он ответил:

— Хотя мы с вами совсем не знакомы, мистер Ллойд, если я смогу оказаться вам чем-либо полезной, полагаю, вы сочтете возможным обратиться ко мне с такой просьбой.

Он мог бы поздравить себя с тем, что его предложение прозвучало столь дружески, не будь оно принято с таким пылом. Мистер Ллойд схватил его за руки и хрипло произнес:

— Можно я в таком случае поведаю вам свою тайну?

Мистер Чарльз Гастингс немедленно отмел бы прочь любые сентиментальные излияния, однако мисс Шарлотта Деуитт снисходительно улыбнулась и кивнула в ответ.

Сидя на диване, мистер Гастингс подавлял в себе порыв посоветовать своему собеседнику не строить из себя болвана и убираться к дьяволу. Вместо этого, он смиренно сложил руки на коленях и склонил голову в позе внимательного и сочувствующего слушателя.

— Как мисс Трой, несомненно, поведала вам, я просил ее руки.

При этих словах мистер Гастингс чуть не ударил его. Если бы он знал, что дело зашло так далеко, он бы гораздо раньше отправил этого человека упаковывать вещи.

— Вы целовали ее? — спросил он.

— Разумеется, нет! — возразил мистер Ллойд. — Мне известно, что джентльмен обязан думать о чести дамы и не подвергать ее такому оскорблению.

Ответ несколько смягчил раздражение мистера Гастингса. Однако он не смог бы успокоиться, пока не узнал бы, приняла ли Миранда его предложение.

— Она отказала мне.

Испытав облегчение, мистер Гастингс ухитрился издать несколько печальных стонов.

— О, ваше сочувствие мне чрезвычайно приятно, — сказал мистер Ллойд, вздыхая. — Признаю, ее отказ был для меня большим разочарованием. Я предложил сделать щедрую уступку в отношении ее наследства. Я пошел на жертву и согласился выделить ей часть сада в личное пользование. Более того, я продемонстрировал желание взять ее в супруги, несмотря на ее возраст, и указал на логичность соединения земель ее отца с моими. Тем не менее она заявила, что не желает принять моего предложения.

Восхищение мистера Гастингса Мирандой возросло в тысячи раз. Абсолютно искренне он сказал:

— Мистер Ллойд, я от всего сердца сочувствую вам.

Произнеся эти слова, он задался вопросом, а сколько он сам наговорил глупостей, беседуя с женщинами, глупостей, которые заставляли их тайком, не выказывая этого, смеяться над ним. Впредь, поклялся он себе, он постарается не делать из себя идиота в разговоре с дамой.

Не принимая во внимание то, что мисс Деуитт могла по этому поводу подумать, мистер Ллойд продолжал:

— Я зашел сегодня к мисс Трой, чтобы продолжить свои ухаживания, но она повела себя так настороженно, так уклончиво, что я и не осмелился начать это. Не уверен, что мне вообще следовало говорить с ней. Возможно, отказывая мне, она имела в виду именно то, что сказала, и у нее совсем нет намерения менять свое решение.

— Существуют женщины, которые поступают именно так, как говорят, и говорят именно то, что имеют в виду.

— Вы действительно уверены в этом?

— О да, мне встречались такие женщины.

— Как же я могу убедиться, что мисс Трой входит в их число?

И тут мистер Гастингс задумался. А не слишком ли далеко он зашел в своих предположениях? Возможно ли, чтобы Миранда лелеяла надежду на то, что мистер Ллойд сделает ей повторное предложение? Он тут же отмел эту мысль. То, как она ответила на его поцелуй, сказало ему все, что требовалось знать. Да и совершенно невозможно, чтобы она влюбилась в такого дурня, как мистер Ллойд.

С другой стороны, быть может, мистер Ллойд представляется ей более привлекательным в качестве спутника жизни, чем он, игрок, каждое слово и поступок которого словно намеренно рассчитаны на то, чтобы дразнить и мучить? Этот мистер Ллойд, вероятно, не столь лих и безрассудно смел, как некий мистер Гастингс, но он гораздо более удобен. Некий мистер Гастингс хорош в роли знакомого, но, скорее всего, окажется ужасным мужем.

— Я даже не знаю, что вам ответить, — искренне сказал мистер Гастингс.

— Разумеется. Никто не может ответить за мисс Трой. Именно поэтому я решился просить вас об одолжении.

Мистер Гастингс посмотрел на него. Этот человек не проявлял никакого интереса к мисс Деуитт. Он даже не заглянул ей в глаза. Он был поглощен исключительно своими проблемами, и все же он, не задумываясь, решается просить у нее об одолжении. Какая наглость! Какой эгоизм! Мистер Гастингс начал понимать, почему женщины носят корсеты, затяжки и прочие орудия пыток — все это отвлекает их внимание от нелепого самолюбования мужских особей. Однако он оставил эти мысли при себе.

— О каком одолжении? — было все, что он сказал.

— Вы поговорите с мисс Трой в отношении меня?

— Нет!

Мистер Ллойд закусил губу и принял необычайно жалостливый вид.

Мистер Гастингс без всяких колебаний дал бы этому субъекту от ворот поворот, если бы он был одет в свой дымчато-голубой сюртук и желтовато-коричневые панталоны. Однако, в качестве мисс Деуитт он испытывал к этому человеку что-то сродни состраданию. Ему даже пришло в голову, что на месте мистера Ллойда он ощущал бы себя таким же несчастным, ведь его собственные чувства к мисс Трой были такого свойства, что в случае ее отказа ему потребовался бы целый воз сочувствия. Поэтому он смягчил свою суровость.

— Полагаю, я могла бы порасспросить ее, но только если мне представится такая возможность и если она действительно пожелает довериться мне.

— В таком случае, как вы думаете, могли бы вы замолвить за меня словечко? Легкий намек близкой подруги способен помочь в моем затруднительном положении.

Хотя наглость этого человека восхищала его, мистер Гастингс лишь мягко заметил:

— Я не могу ничего обещать вам кроме того, что сделаю все возможное, чтобы у мисс Трой было счастливое будущее.

К отвращению мистера Гастингса, мистер Ллойд запечатлел на его руке неистовый поцелуй.

— Мисс Деуитт, было огромным удовольствием познакомиться с вами. Скоро я буду иметь честь снова навестить вас.

Вежливо поклонившись, он удалился, и мистер Гастингс вовсе не стал сожалеть об этом.

Он тоже ушел бы, если бы в гостиную не вошла леди Трой. Увидев его там в одиночестве, она хлопнула в ладоши.

— Мне бы хотелось сказать вам несколько слов, мисс Деуитт, — промолвила она заговорщицки. — Не присядете ли?

Не располагая каким-либо выбором, мистер Гастингс присел. Поскольку ребра корсета уже начали впиваться ему в тело, он не испытал при этом большого удовольствия и чувствовал себя не вполне уютно. Впрочем, надеялся, что у хозяйки действительно есть что сказать, и он будет вознагражден за свои муки.

Склонившись к нему и по-матерински улыбаясь, леди Трой произнесла:

— Вам, наверно, известно, что наша Миранда, хотя она сама любезность и воспитанность, очень трудная и упрямая девушка.

Слышать это было отрадно. Совершенно немыслимо, чтобы мистер Гастингс испытал сильные чувства к девушке скучной и покладистой.

— У меня была надежда выдать ее замуж за мистера Чарльза Гастингса в Лондоне, но упрямое дитя не пожелало его.

Гастингс сел прямо:

— Кажется, я слышала об этом джентльмене. Он известен как чрезвычайно милый и любезный человек.

— Да, это так. Для всего света, но не для Миранды, которая находит его на редкость отвратительным и отталкивающим.

Гастингс раздраженно заметил:

— Возможно, ее первое впечатление о нем было ошибочным. Возможно, со временем он ей понравится.

— Я бы не желала ничего лучшего, но боюсь, об этом не может быть и речи. Она поклялась, что будет вечно презирать этого человека, а если Миранда что-то вбила себе в голову, то стоит на своем, словно каменная скала.

Мистер Гастингс помрачнел.

— Однако, не все потеряно. Даже если она пока не понимает, где ее счастье, мы-то с вами это знаем. Мы позаботимся о ее будущем, ее мать и ее ближайшая подруга.

— Я последнее время очень много размышляю о счастье Миранды, — сказал мистер Гастингс. — Однако непонятно, что тут можно сделать.

Леди Трой потрепала его по руке:

— Я скажу вам. Вы должны помочь мне убедить ее принять предложение мистера Ллойда.

Резко вскочив, мистер Гастингс сказал:

— Она не любит его.

— Откуда вы знаете?

Он бы мог привести доказательство — рассказать о том, как страстно Миранда целовала его, но будучи мисс Деуитт, был не в состоянии этого сделать. Даже в качества мистера Гастингса он не мог намекать на это. Единственное, что было ему доступно, это сказать голосом Шарлотты:

— Она никогда не упоминала о нем.

— Это еще ни о чем не говорит, — откликнулась леди Трой. — По крайней мере, она не презирает его, как мистера Гастингса. А для любви и всего такого будет достаточно времени после того, как они поженятся.

— Вы верите в то, что она полюбит его?

— Если бы вы знали, какая выгодная это партия, тоже поверили бы в это. — И она принялась детально перечислять бесчисленные достоинства этого человека — твердый характер, безупречная репутация, благородный внешний вид, приличное состояние, высокое положение в обществе, принадлежность к древнему роду.

По мере того, как мистер Гастингс слушал ее, он становился все спокойнее. Теперь он жалел, что не стукнул мистера Ллойда по маковке, когда у него была такая возможность.

— Итак, мисс Деуитт, — промолвила леди Трой. — Вы обещаете помочь мне?

Гастингс подошел к окну и посмотрел на голые ветви деревьев в заповедном парке. Ему стоило больших усилий дать ответ.

— Не знаю, могу ли я что-либо обещать вам, леди Трой. Я не уверена, что Миранда послушает меня или кого бы то ни было. Возможно, будет лучше всего, если она решит все сама.

Леди Трой немного постояла у него за спиной, потом тихо сказала:

— Вы обладаете чудесным даром, мисс Деуитт. Я наблюдала это на Куин-стрит. После того, как вы уехали от миссис Гастингс, она полностью оправилась от своей душевной подавленности. Я не знаю, что вы сказали ей, но перемена была столь разительной, что отнести ее можно было разве что к чуду. Умоляю вас и здесь использовать ваш дар. В конце концов, вы же сказали, что хотите видеть ее счастливой. И я верю в то, что вы любите ее так же, как любим мы с ее отцом. Разве не так?

— Да, — выдохнул он.

— Я хочу сказать вам кое-что, мисс Деуитт. Если вам когда-нибудь настолько повезет и у вас будет дочь, вы станете день и ночь думать о ее счастье. Она не будет просить вас об этом. Более того, даже не захочет, чтобы вы думали об этом. Молодая и полная надежд, она пожелает сама позаботиться о своем счастье. Но вы ничего не сможете с собой поделать. Вы ведь будете знать, что она расцветет только в соответствующих обстоятельствах. Поэтому вы сделаете все от вас зависящее, чтобы создать эти обстоятельства на ее жизненном пути. Вы захотите, чтобы ваша дочь узнала, какое наслаждение приносит равный брак. Вы захотите, чтобы она испытала радость материнства. Вы захотите, чтобы она пережила все радости, которые были знакомы вам. И сердце ваше будет разрываться на части, когда вы увидите, как она повернется спиной ко всем этим благим пожеланиям ради того, чтобы заниматься садово-парковым искусством или расписывать ширмы! — Тут голос у леди Трой сорвался, и она замолкла.

Когда мистер Гастингс повернулся к ней и увидел, как по круглым щекам ее катятся слезы, он испытал чувство жалости к этой женщине. Его немного тронули даже мольбы мистера Ллойда, а теперь он был еще больше взволнован просьбами леди Трой. Ее слова позволили ему понять, что его собственная мать должна была чувствовать по отношению к нему. Он увидел в леди Трой не просто обеспокоенную мать, занятую поисками зятя, а человека, искренне любящего свою дочь. К этому чувству он относился с почтением, поскольку тоже любил ее дочь.

— Могу ли я просить вас поговорить с нею от имени мистера Ллойда? — спросила она.

Слова эти прозвучали столь серьезно, что Гастингс ответил:

— Я и не знаю, как отказать вам в этом.

Леди Трой прижала его к своей груди:

— Вы не пожалеете! Их первый ребенок будет назван в вашу честь!

Потом она оставила его, а он подумал, что из-за Деуитт и ее нежного сердца, мистер Чарльз Гастингс вполне может потерять женщину, которую он любит.