Поскольку наступила не по сезону теплая погода, над покрытой снегом сельской местностью поднялся туман, окутавший лес дымкой. Судя по рассвету, день мог быть солнечным. Мистер Гастингс стоял у бука, ожидая восхода солнца. На нем была его собственная одежда — черные брюки, в которых он вполне мог показаться в клубах «Брукс» или «Будл», начищенные до блеска высокие сапоги, темно-зеленый сюртук с черным бархатным воротником, жилет цвета слоновой кости, белая рубашка и галстук. Внешний вид его был безупречен.

Миранда стояла рядом с ним, тоже одетая в одежду мистера Гастингса — бриджи, белые чулки, сапоги, которые были ей велики, и другие предметы экипировки, скрытые под превышавшем ее размеры плащом. Ее великолепные волосы были убраны под высокую шляпу, а на лице было решительное выражение, которое она считала мужским.

В стороне от них, в нескольких ярдах, стоял Эверард и заряжал свой пистолет. Убедившись в летальном действии последнего, он подал своему противнику знак, что готов начинать.

— Молитесь, чтобы этим утром счастье было на моей стороне, — тихо сказал мистер Гастингс Миранде и медленно двинулся навстречу Эверарду.

Когда противники встали друг против друга, вперед вышел доктор, привезенный мистером Гастингсом. Обратившись к Эверарду, он спросил:

— Где ваш секундант, милорд?

— Мне секундант не потребуется. — Эверард и не смотрел на доктора, он не отводил глаз от мистера Гастингса. Было ясно, что ему не терпится начать то, ради чего они пришли сюда.

Доктор угрюмо покачал головой.

— Мистер Гастингс пришел с секундантом. Вы видите, вот мистер Смит, он готов помочь своему другу. — Доктор сделал жест рукой в сторону Миранды.

Лорд Эверард и на нее не взглянул. Он мог смотреть только на мистера Гастингса.

— Дьявол забери этого мистера Смита, — бросил он.

— Прошу вашего прощения, милорд, однако на этот счет существуют правила, которые необходимо соблюдать. Дуэлянт обязан иметь секунданта. Поединок, где решаются вопросы чести, не может проводиться без секундантов.

Эверард наградил доктора полным ненависти взглядом, а потом опять уставился на мистера Гастингса.

Доктор покачал головой. Он был убежден, что такое небрежение к правилам может привести только к трагедии. Беспомощно пожав плечами, он подошел к своей двуколке, забрался на сиденье и оттуда стал наблюдать за дальнейшим ходом событий.

Мистер Гастингс, который и не сдвинулся с места, ответил на убийственный взгляд Эверарда легкой усмешкой. Дуэлянты стояли по колено в тумане. В руках Эверарда был тяжелый пистолет, в руках у мистера Гастингса не было ничего.

Одетая под мистера Смита, к ним подошла Миранда.

— Джентльмены, — сказала она хрипло, — я отсчитаю двадцать шагов. В распоряжении каждого из вас будет один выстрел.

— Спасибо, мистер Смит, — сказал мистер Гастингс. — А теперь, будьте так добры, уйдите с линии огня.

Она не отреагировала на его слова.

— Поклянитесь мне, мистер Гастингс, что вы не будете убиты.

Эверард начал нервничать. Он то поднимал, то опускал свой пистолет.

— Мистер Смит! — потребовал мистер Гастингс. — Отойдите!

— Обещайте мне!

— Вы дьявольски упрямы для да… для дубовой вашей головы…

— Не отрицаю. Так обещайте же!

Эверард облизал губы.

— Вы намеренно затягиваете дело, мистер Гастингс? — презрительно улыбнулся он.

Мистер Гастингс тоже улыбнулся и, хотя смотрел он на Эверарда, ответил Миранде:

— Обещаю вам, что я не буду убит. А теперь прошу вас, отойдите!

— Я люблю вас, — прошептала она ему на ухо и отошла к дереву; затем велела джентльменам разойтись и отсчитала их шаги.

Отойдя на двадцать шагов, они развернулись и встали лицом друг к другу. Эверард поднял свое оружие и прицелился мистеру Гастингсу в голову.

— Послушайте, Эверард, — сказал мистер Гастингс дружелюбно. — Прежде чем вы выстрелите, я должен заметить, что вы в очередной раз сваляли дурака.

Глаза Эверарда яростно сверкнули.

— Где, черт побери, ваше оружие? — спросил он.

Мистер Гастингс поднял руки, показывая, что у него нет оружия.

— Вы трус!

— Ни в коей Мере, но не вижу причин размахивать пистолетом, когда я уже и так нанес вам поражение.

— Я выстрелю, вооружены вы или нет.

Мистер Гастингс продолжал, как ни в чем не бывало:

— Видите ли, милорд, когда вы представляли себе, что ухаживаете за мисс Шарлоттой Деуитт, вы на самом деле ухаживали за мужчиной.

Потребовалось несколько секунд, чтобы слова эти дошли до сознания Эверарда. Когда наконец это произошло, лорд Эверард произнес, склонив голову набок:

— Вы несете бред.

— Мой дорогой лорд Эверард, — сказал мистер Гастингс мягким голосом Шарлотты, — вы обручились со мной, своим заклятым врагом, Чарльзом Гастингсом. Своею собственной рукой вы написали мне любовное письмо. Вы преподнесли мне в подарок изящную брошь с рубином, принадлежавшую вашей уважаемой матери. Вы целовали мою руку, заискивали передо мной, клялись мне в верности в присутствии сэра Бэскома, леди Трой и их дочери. Если известия о такой помолвке распространятся, вы превратитесь в посмешище.

Лицо Эверарда вспыхнуло от ненависти.

— Если то, что вы говорите, правда, значит вы самая безобразная и проклятая Богом женщина из всех, на которых когда-либо падал мой взгляд.

Он вскинул пистолет и прицелился мистеру Гастингсу в сердце.

— Разве позволительно так говорить с дамой, то есть с джентльменом, на котором вы торжественно обещали жениться? Фи, сэр. Фи.

— Я застрелю вас, и об этом обещании никто не узнает.

Мистер Гастингс ответил своим собственным голосом.

— Вы ошибаетесь. Узнают. Если со мной что-нибудь случится, новость о вас распространится по Лондону, как в свое время Великий пожар. Я отослал соответствующие инструкции милому кузену мисс Шарлотты Феликсу. Он позаботится дать новостям ход.

Эверард облизал свои пересохшие губы:

— А если вас застрелит кто-то другой или с вами произойдет несчастный случай?

— Не важно, каким будет мой конец — новость о вас распространится в тот же миг, даже если сообщение о моей кончине будет всего лишь предположительным.

После этих слов будто что-то умерло внутри у Эверарда. Огонь ненависти, горевший в его глазах, потух. Некоторое время он стоял молча, хмуро вглядываясь вдаль, потом неторопливо пошел к дереву, где была привязана его лошадь, намереваясь уехать.

Приблизившись к буку, где стояла Миранда, он остановился. И вдруг набросился на нее сзади. Миранда с трудом подавила крик, боясь выдать себя. Она пыталась разжать его руки, колотила его, но он был сильнее. Прикрываясь девушкой как щитом, и приставив к ее голове пистолет, он снова приблизился к мистеру Гастингсу.

— Если я не могу убить вас, — сказал Эверард, — то я вынужден буду убить вашего мистера Смита.

— Лучше вам этого не делать, — ответил мистер Гастингс таким тихим и ровным голосом, что Миранда встревожилась еще сильнее, если такое было возможно в ее положении. Она никогда еще не слышала столько ярости в его голосе.

Мистер Гастингс продолжал:

— Предупреждаю, если с кем-то из моих друзей или родственников произойдет неожиданный несчастный случай, вина за это будет возложена на вас. Феликс начнет действовать так же, как если бы вами был застрелен я. Полагаю, если вы хотите остаться в Англии, всю свою оставшуюся жизнь вам придется провести в непомерной заботе обо мне и моих близких, чтобы с нами, не дай Бог, не случилось ничего плохого. Вот так.

Эверард нахмурился. Казалось, он пребывает в неуверенности, не зная, что ему делать дальше. Пока он раздумывал, Миранда, все это время пытавшаяся вырваться, резко отступила назад и всем своим телом, выдвинув локоть, нанесла удар в живот захватившего ее мужчины. Тот согнулся пополам. Миранда бросилась ничком на окутанную туманом землю, а мистер Гастингс накинулся на Эверарда.

Подняв голову, Миранда увидела, что мужчины борются. Руки у них были подняты, они бились за то, чтобы завладеть пистолетом. Наконец мистер Гастингс заставил Эверарда выпустить оружие из рук. Пистолет упал и скрылся в пожелтевшей траве. Но в тот момент, когда он коснулся земли, раздался выстрел.

При звуке выстрела тут же подбежал доктор со своим чемоданчиком с инструментами. Лорд Эверард сидел на земле и держался руками за ногу. Мистер Гастингс склонился над Мирандой, убедился, что она не пострадала, и стер грязь с ее щеки. Затем он помог ей подняться.

Эверард посмотрел на мистера Гастингса.

— Я покидаю Англию, — сказал он. Говорил он так, словно на языке у него была смесь уксуса и желчи. — Я уеду за границу.

Мистер Гастингс поклонился ему:

— Желаю вам счастливого пути, милорд.

Мистер Гастингс и доктор помогли Эверарду подняться и довели его до двуколки. Миранда следовала за ними. Догнав мистера Гастингса, она взяла его под руку. Вместе смотрели они, как отъезжает двуколка.

— Я испытываю чуть ли не жалость к лорду Эверарду, — сказала Миранда. — Мало того, что он обручился с мужчиной, так еще и ногу себе прострелил — это уже слишком.

Он улыбнулся ей:

— Поберегите свое сострадание для милой Шарлотты. Она заслуживает его.

— А почему она заслуживает жалости? — Миранда посмотрела на него серьезно. — Шарлотта — великолепное создание, лучшей подруги у меня в жизни не было.

— Да, но лорд Эверард разбил ее сердце. Этот негодяй бросил ее, и хотя без него ей будет лучше, все равно ей придется бежать в Уэльс и скрываться там, пока она не переживет свое разочарование.

Миранда опустила голову:

— Мне очень жаль. Я буду скучать по ней.

— Я тоже буду скучать по ней. Она многому меня научила. Я постиг точку зрения женщины и теперь многое вижу совсем в ином свете.

— А что же станет с беднягой Шарлоттой?

— О, в конце концов она выйдет замуж и заведет детей. Обязанности матери и жены будут удерживать ее дома. Боюсь, она не сможет навещать нас, но будет писать вашим родителям, к которым очень привязалась. А мы будем иногда навещать ее, когда возникнет угроза, что одна из ваших сестер вздумает приехать в Кларендон-Гроув.

— А что станет с мистером Гастингсом?

— Он женится на мисс Миранде Трой, и когда они устанут от поцелуев и воркования, они будут играть в хэзард.

— Я не знаю, как играть в хэзард.

— Это игра в кости. Я научу вас ей.

— Ставлю на то, что не научите.

— Ставлю на то, что научу.

— А что станет с вашим секундантом, мистером Смитом, на котором такая неудобная одежда?

— Он пойдет домой и снимет ее, а я с радостью помогу ему, если он позволит.

— Ставлю на то, что он не позволит.

— А что вы хотите поставить?

Сэр Бэском и леди Трой завтракали, когда вошли Миранда и мистер Гастингс. Оба они демонстрировали такое прекрасное настроение и обменивались столь влюбленными улыбками, что баронет нахмурился, как будто увиденное им недоброе предзнаменование подтвердилось. Леди Трой, которая умела угадывать новости так же, как и ее муж, в восторге захлопала в ладоши.

— Стало быть, это правда, — мрачно заметил сэр Бэском. — Вы помолвлены.

— Мы помолвлены, — сказала Миранда и, подойдя к столу, поцеловала каждого из родителей в лоб.

Следом за ней подошел мистер Гастингс; он поцеловал свою будущую тещу в напудренную щеку и протянул руку сэру Бэскому. Вздохнув, баронет вяло пожал ее.

— Табита будет так рада! — сказала ее светлость сквозь слезы радости.

— Надеюсь, вы тоже научитесь радоваться этому, сэр, — тепло сказал мистер Гастингс сэру Бэскому.

— Вы любите мою дочь? — спросил баронет.

Мистер Гастингс взял руку Миранды и прижал ее к своему сердцу.

— Больше, чем воздух, которым дышу. Больше самой жизни. Даже больше, чем игру в пикет.

— Я тоже люблю его, папа, — сказала Миранда. Повернувшись к мистеру Гастингсу, она обвила руками его шею и поцеловала. Ничего более ему и не требовалось, чтобы в полной мере вернуть ей поцелуй.

Сэр Бэском мрачно покачал головой.

Леди Трой принялась бранить его:

— Как же можно быть таким мрачным? Это же очевидно, что они предназначены друг другу. Я знала это с самого начала, с того момента, как они появились на свет. И Табита знала. Они замечательные дети. Замечательные. Как же, ты подумай, много им пришлось преодолеть только для того, чтобы сделать приятное своим матерям.