Муаровый снег тротуарами завивается Как волосы височками чиновника. Девушка из флигеля косого китайца Под тяжестью тишины! Девушка, перегнувшая сны! Ты ищешь любовника?      Не стоит! Он будет шептать: Останься!      Любовью пригладит души непокорственный клок,      И неумело, как за сценой изображают поток      На киносеансе,      Будет притворяться: страдает от вторника      В гамаке убаюканных грез.      Разве не знаешь: любовник - побитый пес,      Которому не надо намордника. Н а и в н а я ! Песок на арене, Как любовь, для того, чтоб его топтать, Я не любовник, конечно, я поэт, тихий, как мать, Безнадежный, как неврастеник в мягких тисках мигрени!      Но я еще знаю, что когда сквозь окна курица,      А за нею целый выводок пятен поспешит,      Тогда, как черепами,      Сердцами      Играет улица,      А с левой стороны у всех девушек особенно заболит. И все, даже комиссары, заговорят про Данте И  Беатриче, покрытых занавеской веков, Верь! Весь звон курантов Только треск перебитых горшков.      И теперь я помню, что и я когда-то      Уносил от молодости светлые волосы на черном пиджаке,      И бесстыдному красному закату      Шептал о моей тоске. А ты все-таки ищешь молодого любовника, Красивого, статного, ищешь с разбега, Тротуарами, где пряди снега Завиваются височками чиновника!      Ну что же, ищи!      Свищи!      Сквозь барабаны мороза и вьюги,      Сквозь брошенный игривым снежком плач,      На нежных скрипках твоих грудей упругих      Заиграет какой-нибудь скрипач.