Занозу тела из города вытащил. В упор. Из-за скинутой с глаз дачи, Развалился ломберный кругозор, По-бабьему ноги дорог раскорячив. Сзади: золотые канарейки церквей, Наотмаш зернистые трели субботы. Надо мною: пустынь голобрюхая, в ней Жавороночья булькота. Все поля крупным почерком плуг Исписал в хлебопашном блуде. На горизонте солнечный вьюк Качается на бугра одногорбом верблюде. Как редкие шахматы к концу игры, Телеграфные столбы застыли... Ноги, привыкшие к асфальту жары, Энергично кидаю по пыли. Как сбежавший от няни детеныш - мой глаз Жрет простор и зеленую карамель почек, И сам я забываю, что живу крестясь На электрический счетчик.