Возвращающиеся с раскопок, проводимых Алексеем бункера-склада бульдозер и экскаватор, за час вырыли большой котлован. Образовавшаяся яма, на месте стоявшего полстолетия назад, сортира, не вызывала оптимизма.
Трое мужчин и одна женщина стояли по одну ее сторону, двое с лопатами, в рабочей одежде, выжидающе, смотрели на них.
Андрею и Марии, светящимся изнутри счастьем, не терпелось поскорее закончить. Они давно уже не думали о предприятии, да и не нуждались в его успехе. Их планы настолько далеко выстилались паласом совместной жизни, вдалеке от этого места, что происходящее перестало быть даже заметным.
Арончик, совершенно убитый горем, что-то шептал про себя, еле шевеля губами. Алексей, подойдя вплотную, чуть обнял старого еврея, и почувствовал, что того слегка трясет — тот плакал, не роняя ни одной слезинки.
— Не так я хотел и не того, Лешенька… ни так и ни того…
Леху всегда впечатляло чужое несчастье, которым он проникался, всей душой, желая исправить положение. Для Державы такой неуспех, что стал негативом того, чем он хотел одарить, ставших близкими ему, людей, был действительно сродни несчастья, из-за чего он горевал с благодарностью, опираясь на подставленное плечо. Единственным выходом сейчас было любое полезное для погибающего дела действие, пусть даже оно и не принесет ничего существенного.
Энергия заварилась в нем могучим ядром плазмы добродетели, он сильно притянул к себе Державу, развернулся и со словами: «Нас ждут великие дела!» — рванул на противоположную сторону к землекопам.
Андрей от удивления чуть не поскользнулся, но устояв, причем с помощью любимой, улыбаясь во весь рот, зная друга по таким неудержимым проявлениям, произнес:
— Этого-то я и опасаюсь!..
Держава обалдел от такого поворота, ноги его подогнулись сами собой. Мягко плюхнувшись на кучу мокрой глины, он с удивленным выражением лица съехал на самое дно котлована:
— «Карпыч», а ну не увиливай! Разгребай, ага спрятался в ямке, как жук скоробей!
— Между прочем, ты меня сейчас назвал жуком-навозником…
И уже для себя добавил:
— Что соответствует правде на все сто процентов!
Накрапывал мелкий дождик. Он не был бы ощутим, если б не глина. Мгновенно она стала скользкой и пачкающей все, что с ней соприкасалось.
Андрюха с Лехой «ржали как кони», весело работая отобранными у рабочих лопатами. Пока они начали разгребать огромную наваленную кучу, Мариам тяпкой разбивала большие куски земли. Всех буквально охвати необъяснимый азарт. Громче верещал Арон, он так и не смог выбраться из ямы, из последних сил просил вынуть его от туда.
Смеялись все, упав уже не по разу, соответственно, выпачкавшись полностью, и с перемазанными не только одеждой, но и лицами, выдавали «на гора» все новые и новые партии глины.
Держава уселся на корточки, с улыбкой наблюдая, как скоро выходит у молодых людей занявшее их дело. Неожиданно он понял, опустив взгляд вниз, что образовавшаяся лужа приближается своим краем к его невысоким сапогам. Он прищурил глаза, посмотрел снизу вверх, и резко рванулся, пытаясь разогнаться, чтобы с помощью инерции долететь до края и уцепиться уже протянутым рукам. Его попытку заметили друзья.
Арон усиленно перебирал ногами, проскальзывая, но все же отталкиваясь от глиняной стены. Оставалось каких-то несколько сантиметров. Он ударил кончиком сапога в стену, зацепившись и уже начав отталкиваться, все же соскользнул носком, но неожиданно уперся, нащупав опору. Новый толчок был неудачным, поскольку только пробил то, на что опиралась нога, и старик, соскользнув вниз, плюхнулся в самый центр лужи, образовавшейся на дне ямы. Ребята перепугались и попрыгали вниз, совершенно не задумываясь, как будут вылезать.
— Что-то староват Арончик для таких приключений…
Пролепетал Держава, обращаясь сам к себе. Вставая на колени, он повернул голову и вдруг застыл. Смотрел он вроде бы на друзей, стоявших в двух метрах напротив, но как-то мимо них, точнее сквозь.
— Арон, ты цел?! Че застыл то! Болит что-нибудь?…
Леха понял, что молчание не связано со здоровьем, удивился взгляду, и проследил его до глиняной стены. Ничего не заметив, он повернулся и вопросительно кивнул.
— Леша… ручка…
Быстро вернувшись глазами, он понял, о чем говорил пожилой еврей. На уровне человеческого роста, а до этого он смотрел выше, виднелось нечто, похожее на кожаную ручку от саквояжа.
— Маша, лопату!..
Девушка аккуратно спустила требуемое. Заметим про себя, что ей очень понравилась такая интерпретация ее имени…
Через три минуты посреди лужи стоял грязный комок, чего-то формой напоминающий то, что по словам Державы его дедушка утопил в дырке сортира.
Открывать пока не стали, сначала выбрались из котлована, потом забрались в Лехин УАЗ «Буханку» и на раскладном столике начали отколупывать закаменевшую консистенцию. Кожа, как таковая, роли уже не играла, облипшее и засохшее нечто, о чем предполагать не хотелось, превратилось в надежную бронь. Вдруг нож, что-то царапнул:
— Металл! — вскрикнул Арон…
— Неужели?!..
В это время откололся кусок с пачку сигарет и взглядам предстал большой, блестящий золотом, крест с искусно сделанным Распятием. Дальнейший осмотр было решено проводить в присутствии Бузыкина. Куда и направились…
«Анатолич» вел переговоры с закупщиком зерна, пришлось подождать с десяток минут. «Хозяин» района чуть со смеху не упал, увидев столь приличных людей, перемазанных с ног до головы:
— Вы сейчас, как мой отец, после того, как свою собаку из сортира вытаскивал. Только воняло от него по-другому…
— «Анатолич», прямо в точку. Мы, собственно говоря, с повинной… и из… сортира…
— О-но как! А что случилось-то? Что это у вас за ридикюль?… Ха ха ха…
Тут в разговор вступил Алексей, понимая, что лучше ему выступить примиряющей стороной, ведь все это глава района допустил полностью доверяя ему:
— «Анатолич», ребята все это… ну с вокзальной площадью и с павильонами придумали из-за этого вот предмета. Я только позавчера узнал. Сейчас поймешь, почему так…
— Нууу… это и понятно, что не «павильоны»…
На полуслове он прервался, когда развалившийся наконец комок обнажил содержимое. Конечно, все было грязным, мягко говоря, но вполне определяемым.
Повертев в руках, уже впятером, решили ехать в усадьбу к Лехе, и там пробовать что-то делать. Арон написал список необходимых химических реактивов и сам же с Бузыкиным поехал их забирать в школу…
По приезду они уже застали разложенными найденные предметы в ванночках, кастрюлях, лоточках, пластмассовых контейнерах. Все это располагалось на одной стороне длинного стола. Другой был занят разложенной по тарелкам снедью, расставленными рюмками, бокалами, бутылками, штофами, и двумя трехлитровыми банками с солеными огурцами и помидорами. Друзья играли в бильярд, Мариам, не отрываясь, смотрела на ансамбль ювелирных украшений, как ей казалось, состоявший из кулона, сережек и браслета…
Держава без замедлений приступил. Через два часа с небольшим начали появляться произведения искусства, которых никто не ожидал увидеть, даже уже после состоявшейся находки.
Перечень, написанный еще рукой деда, полностью совпадал.
— Неужели это вот… носил кто-то из Царской фамилии. Обалдеть!.. Ой, мальчики, так хочется померить!
— Мадам, все в вашей власти…
Из шкафа, стоящего в коридоре, вытащили большое зеркало, поставили на самое светлое место. Мариам надела нечто похожее на вечернее платье, быстро причесалась и начала действо, от которого никто не мог отвести взгляда.
Скажем честно, одно дело говорить, предполагать, искать, найти, отмывать и даже держать в руках, совсем другое — видеть их в момент, для которого они предназначены.
Никто не заметил, как примерка пошла по второму, третьему, седьмому кругу. Незаметно опустошался стол от яств, девушка не притронулась к ним совсем. Наступил мгновение, а оно всегда очень опасно, когда кто-то спросил:
— Ну и что же с этим совсем делать будем…
Часто все сразу вспоминают свои заслуги, чьи-то обещания, выражают свои желания. Странно, но ничего подобного за этим столом не было. Начал Андрей:
— Я уже нашел свою драгоценность, если только ей что-нибудь в виде подарка на венчание…
— Я отдаюсь во власть Арона Карловича. Арончик, милый наш друг и благодетель, признаюсь, я совсем растерялась. Хочется все, и ничего…
И уже повернувшись к Андрею:
— Но свое сокровище и на миллион таких саквояжей не променяю…
Светищев засиял, как начищенный до блеска шелом русского ратника, выставленный на солнце, принял горделивую властную позу, уперев руки в колени, многозначительно произнеся:
— Вот как у нас!..
Владимир Анатольевич Бузыкин, кивнув, тоже констатировал в свою очередь:
— Ну это и понятно — совет да любовь! Не знаю, не знаю… у нас детский дом… совсем на ладан дышит. Мечта у меня поднять его, и ведь каждый год спонсоров находим, но как только к реставрации дело, так все банкротятся. А в области с бюджетом: «лаве нане и жизнь курава»… Так, что, если решите старику Бузыкину от щедрот что-то выделить — все туда пойдет. Здесь мне сокровища не нужны, а вот на Небесах, как отец Фелофей говорит, ох и хитрющий он тип, единственное им место! Ну да ладно…
Все переглянулись и на перебой стали уверять, что каждый хочет в этом поучаствовать, а Арон, так и прямо заверил:
— Владимир Анатольевич, я человек старый… старый, но ни в чем не нуждающийся, есть у меня денежки, да применения им достойного нет. Что их вкладывать, когда и так хватает. Вот вместе и займемся детками… мня, мня-м… с одним условием, если позволите…
— Да хоть с десятью… Как угодно. Что вас беспокоит?
— Да есть у меня двое ребятишек в детском доме малютки два и два с половиной годика, еле нашел их, только их мне не дадут, старый я и одинокий. Вот если бы их к вам, и меня к вам…
— В смысле, ну я какой-нибудь домик куплю, вот хотя бы с Алексеем рядышком. И мне хорошо и они под боком.
— Арон, давай по-стариковски! Выбирай любое место, да стройся, а с деточками решим, не сомневайся. Да и пора уже на «ты»…
На том и сговорились. Драгоценностями Арон предложил заниматься именно ему, по понятным причинам, протестов не было. После чего Леха повез Бузанова домой, обсудив по пути кое-какие свои вопросы.
Межу делом «Анатолич» сказал:
— Ваххабитов у нас что-то многовато, как баранов развелось, никогда такого не было. Мусульмане и раньше были, хотя ведь и мечети нет… Что-то неспроста. Тебе на всякий случай скажу — что-то замышляют эти люди. Мы, конечно, руку на пульсе держим. Завтрашний пикник для отвлечения делаем… так, что ты будь наготове. Можешь своих привлечь, хотя и сами справимся. Вот так вот…
— Понял, Владимир Анатольевич. Ко мне пожалуют, как думаешь?
— Ну, если пару морд на рынке разобьешь, может и пожалуют.
— Тогдааа… как Бог положит…