Мы быстро поднялись в покои, переоделись. Беата принесла легкий завтрак и тут же ушла помогать гостям. Я чувствовала легкое волнение и желание опробовать свою магию. Арий только улыбался, когда я тянулась руками к каким-то подсвечникам или гладила серебряную окантовку зеркала.

— Я так понимаю, ничего металлического и украшенного камнями, одевать не нужно, — весело заметил муж.

Я оторвалась от разглядывания браслета, что недавно подарил Арий, обернулась. Дракон как раз достал рубашку, и я замерла.

Бывают такие мгновения, которые превращаются в яркую вспышку. Ты смотришь на того, кого видела не раз, но мир расплывается, переворачивается, сосредотачиваясь на одном-единственном человеке. В моем случае — драконе. И словно впервые его видишь.

Сверкают сапфировые глаза, заставляя дыхание сбиться, а щеки — гореть. А когда Арий медленно начинает застегивать рубашку, а я слежу за каждым его движением, напряжение между нами нарастает.

— Элла, не смотри на меня так.

Я нервно сглотнула.

— Я не могу думать, — тихо пояснил он.

Я на миг прикрыла глаза.

— Мы даже не знаем, что нас ждет.

Арий подошел близко, взял мое лицо в свои ладони.

— Чтобы не случилось, мы будем вместе. Пройдем этот путь.

— До последнего вздоха? — уточнила я.

— До последнего биения сердца, — серьезно заметил он.

— Арий, могу я спросить…

— О чем угодно, Элла.

— А как можно разорвать нашу связь? Ты говорил, если только измена…

Муж вздохнул.

— Даже боюсь представить, зачем тебе это знать. Но раз обещал — отвечу. Для того чтобы связь окончательно исчезла, я должен от тебя отказаться сердцем. Чаще всего да, это происходит, если мужчина оказывается с другой женщиной. Но думаю, можно и мысленно сказать…

Он вздохнул.

— Это возможно?

— Нет. За все то время, что я живу, подобного ни с кем из драконов не случалось. Сама подумай, Элла… Кем надо быть, чтобы добровольно отказаться от своего счастья?

И давай-ка уже слетаем за мечом и проверим, сможешь ли его взять.

Арий убрал мои руки, теребящие его воротник, нежно поцеловал запястья.

— Будем верить в лучшее, — предложил муж.

— В то, что останемся живы?

— У меня на тебя большие планы, Элла, — хрипло заметил Арий, открывая дверь покоев.

Вскоре мы оказались на башне, Арий обернулся в дракона, рыкнул, расправляя крыло. Я забралась на него, завязала тесемки плаща, чтобы точно не упасть, так как брошь, что подарил муж для этих случаев, нигде не могла найти. Но мысль, что этот полет может стать для нас последним, не давала покоя.

Арий расправил крылья, взлетел. Медленно облетел замок, словно давал мне возможность им полюбоваться, а потом свернул в сторону Яраты.

Я рассматривала белоснежный город, раскинувшийся внизу, кутаясь в плащ от холодных порывов ветра. Вскоре Арий поднялся выше, к самым облакам. И ничего кроме неба и нас двоих не осталось. Очередное редкое удивительное мгновение, которое никто не украдет. Мне вспомнилось, как мы летали, когда я превратилась в дракона, и внутри все сладко заныло от предвкушения. Да, я буду бороться, не сдамся, потому что снова хочу подняться в небо, расправить крылья и сойти с ума от того, как лазурный дракон укроет меня крылом, защищая от всех бед.

Арий рыкнул, словно мог читать мои мысли. Я погладила его чешую и поняла, что должна сказать ему самое главное. Потом… потом у нас просто может не быть на это времени. Да и моя смелость небезгранична. А так… я скажу, а он даже не услышит. Зато мне будет легче. Однозначно.

— Я люблю тебя, Арий.

Вдохнула.

— Ты как-то сказал, что если меня — нет, то и тебя — нет. Я чувствую тоже самое.

Я снова провела пальцами по чешуе.

— Мне понадобилось много времени, чтобы открыть свое сердце, и еще больше — чтобы набраться смелости и сказать тебе о своих чувствах. Хотя сложно это назвать смелостью… Когда ты обернешься, повторить я не смогу.

Арий летел, не оборачиваясь и не давая мне понять, слышит или нет мои признания.

— И я готова за тебя умереть. Это не просто слова. Я, правда, готова. Единственный мой…

Я на миг прикрыла глаза, чувствуя, как сердце бешено колотится, готовое выскочить. Сколько раз Арий признавался мне в любви, но таких ощущений, когда сейчас подобные слова говорила я, не было. Будто в пропасть падаешь.

— И я хочу быть твоей. Я уже не боюсь. Нет для меня большего счастья, чем стать с тобой единым целым. И детей… Я так хочу от тебя детей, Арий. Если мы выживем… если…

Дракон резко пошел на снижение, сделав крутой поворот. Ветка высокого дерева царапнула мое плечо.

— Мы уже прилетели? — удивилась я, рассматривая лес, что нас окружал, и сползая по заботливо расправленному крылу на землю. — Ты же про поле говорил. Или нам до него идти?

Посыпались лазурные искры, Арий обернулся, прикрыл глаза, резко выдохнул.

— Моя, — хрипло заметил он, сверкая глазами и делая шаг.

Я попятилась. Арий замер.

— Передумала?

— Ты о чем? — прохрипела я.

— Я все прекрасно слышал.

Сердце ушло в пятки, ноги онемели. Арий оказался рядом, запрокинул мою голову, не давая возможности избежать его взгляда.

— Знаешь, что потребовала богиня Судеб?

— Что? — как завороженная спросила я, стараясь не стонать от того, что его пальцы легко поглаживают мой подбородок.

— Ты сможешь стать близок с избранницей, если она скажет, что любит тебя, согласится умереть за тебя, будет готова отдать себя всю, без остатка. Ты все это пообещала, мой самоцвет.

И глаза сияют, как драгоценные камни, не отпускают.

— Я… я… Я думала, ты не слышишь этих глупых признаний.

— Почему же глупых, — прошептал Арий, наклоняясь еще ближе. — Я за них готов отдать почти все, что имею.

По телу пробежала дрожь, ноги окончательно перестали слушаться, налились свинцом. Муж наклонился, провел пальцем по моим губам.

— Моя?

Я скорее угадала этот вопрос, чем его услышала.

— Арий…

Почувствовала, что начинаю краснеть.

— Мы же не можем… прямо тут…

Он весело хмыкнул, позволяя очарованию момента исчезнуть.

— Я бы разубедил тебя, мой талисман.

— Насчет чего?

— Насчет «не можем прямо тут».

И улыбка такая шальная, беспечная.

— Неподалеку есть сторожка.

— Намек?

— Выбор, Элла. Или там, или в замке.

Я прикрыла глаза, покусала губы.

— Помочь определиться?

Арий ласково коснулся губ, проложил дорожку из поцелуев к груди. Я попыталась сдержать стон.

— Пойдем, — выдохнула я.

Ласковый поцелуй, наши руки переплетаются.

— Погоди, а… меч?

— В часе полета, — отозвался Арий, утягивая меня на едва заметную тропинку. — А твой дар уже никуда не исчезнет, хотя действие зелья ослабло. Так что… меч в любом случае откликнется. Нам некуда спешить.

Минут через десять мы оказались возле небольшого аккуратного домика. Крыша заросла мхом, на окнах лежали листья. Вокруг разрослись кусты шиповника, ягоды которого уже созрели, налились красным. В елях, что окружали дом с противоположной от нас стороны, прыгали рыжие белки.

— А откуда тут сторожка? — не удержалась я.

— Построил. Раньше частенько отправлялся в патрули, порой в ней ночевал.

Арий прошептал заклинание, открыл дверь, пропуская меня вперед.

Внутри было прохладно. Пахло мятой. В углу располагалась огромная печь. Большее я рассмотреть не успела, потому что Арий оказался рядом, снова заглянул в глаза.

— Не передумала?

Я вздохнула.

— Ты сколько раз собираешься меня об этом спрашивать?

— Если я умру, ты тоже не сможешь жить.

— Прекрати, — тихо попросила я. — Это мой выбор, сам же говорил.

И чтобы развеять последние сомнения, встала на цыпочки и дотянулась до его губ. Поцелуй вышел жадный, страстный. Арий запустил руку в мои волосы, властно притянул к себе, не давая возможности опомниться.

— Моя, — хрипло сказал он, стягивая с меня рубашку и не давая возможности опомниться. — Вся.

Муж подхватил на руки, понес к кровати, которая стояла неподалеку.

Еще один ошеломительный поцелуй. Долгий, лишающий воли, заставляющий оказаться чуть ли не на грани.

— Без остатка.

И я снова плавлюсь. От его взглядов, совсем бесстыдных, а от того еще более жарких. Рук, что неспешно стягивают с меня одежду, лаская и заставляя выгибаться. Губ, таких настойчивых и нежных.

— Мой дракон, — простонала, едва он накрыл собой.

Потянулась к нему сама, запуская руку в шелковые прядки волос, вдыхая запах своего мужчины, целуя везде, куда смогла дотянуться.

— Твой, — отозвался он, спустя, казалось бы, вечность, когда наши губы встретились.

Потом приподнял подбородок, заглянул в глаза.

— Люблю тебя.

— Люблю тебя, — эхом отозвалась я.

И мир стал делиться на мгновения. Боль, будто вспышка. Мой стон. Замерший Арий. Жаркое дыхание на моих губах. И желание растаять, исчезнуть, раствориться в нем, том единственном, что шепчет мое имя, покрывая поцелуями лицо.

— Мой. Весь. Без остатка, — прошептала я, выгибаясь в его руках.

— Даже не сомневайся, — отозвался Арий.

И каждое его движение медленное, бережное. Даже сейчас, когда я готова сгореть от пламени, что бьется внутри, Арий остается нежным и заботливым. И прикосновения только дразнят, заставляя едва ли не молить о продолжении. Стать ближе. Единым. Навсегда.

Мир вспыхивает красками, рассыпается. И все, что я вижу — потемневший взгляд Ария, из-за которого по телу катятся угольки. Мой крик сливается с его хриплым стоном, растворяется в звенящей тишине, потому что волной наслаждения нас накрывает вместе.

Что же мы так долго к этому шли? Эта мысль не дает покоя, пока Арий покрывает поцелуями мое лицо, шею, добирается до губ. Целует, улыбаясь счастливо, безмятежно. Никогда его таким не видела. Мои пальцы скользят по его щеке. Арий их ловит, тоже целует, не спуская с меня сверкающих глаз.

— В следующий раз все вокруг усыплю цветами, — пообещал он.

И с этими словам действительность возвращается. Как-то быстро, безжалостно вытаскивая меня из того сладкого безвременья, где кроме Ария никого нет.

Я погладила его плечи, усмехнулась.

— Это вряд ли получится, — заметила я, чувствуя себя совершенно счастливой.

— Почему?

— Я не намерена ждать, мой дракон.

Приподнялась, не давая ему опомниться, опутывая собой, заставляя чувствовать стук моего сердца и понимая, что никому на свете не позволю нас разлучить.

Я не помню, как уснула. Усталость взяла свое, закутала в объятья. Но раз Арий был рядом, страх исчез. Приоткрыла глаза.

Ночь уже. И дом погрузился в темноту, разгоняемую лишь пламенем в печи и десятком зажженных свечей. Арий подбросил полено, потянулся, зачем-то погладил рукой плащ, что я скинула, едва вошла в дом.

И вот тут, в этот самый момент я вдруг вспомнила, что между нами произошло. Стыдно стало так, что снова закрыла глаза, заползла под одеяло.

— Позволь снова заметить, что порой ты невыносима, — сказал Арий, приподнимая меня прямо с одеялом, закутывая и усаживая к себе на колени. — И румянец, когда ты думаешь о нашей близости, у тебя становится очаровательным.

— Прекрати, — попросила я.

И даже слегка стукнула его по плечу.

Смешок. Едва слышный. Мы смотрим друг другу в глаза.

— Ты самая желанная, самая прекрасная, самая восхитительная на свете, — нежно заметил Арий.

Я промолчала, потому что в этот момент, закутанная в одеяло, со спутанными волосами и опухшими губами, я была, на мой взгляд, как раз-таки не самой желанной, прекрасной и восхитительной.

— Ничего не болит? — осторожно поинтересовался он. — Я лечил магией, но…

— Все в порядке, — быстро ответила я, уткнувшись в его плечо.

— Поверю, так и быть. Есть хочешь?

— У нас есть еда?

— Я каждый раз оставляю небольшой запас, когда здесь оказываюсь. Магия не позволяет ей испортиться.

Поцеловал в висок, перенес меня к столу, усадил.

— Помочь?

— Нет, мой самоцвет, — улыбнулся Арий. — Сегодня о тебе забочусь я.

Пока муж доставал посуду, расставлял и раскладывал жареное мясо, я рассматривала простое убранство дома. Ничего вычурного. Простые занавески на окнах — белые, в голубой цветочек, пара лавок, на которой лежит моя одежда, кровать, шкаф, всякая утварь в углу возле двери. И до безумия хочется здесь остаться. Не возвращаться в замок, не сражаться с Агарданом, не мучить себя этикетом и встречами с разными людьми.

Арий придвинул тарелку, протянул хлеб.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, Элла.

— Мне-то за что? — поразилась я.

— За то, что я счастлив.

Но сколько не тяни, все равно нужно собираться. Когда мы поели, я быстро оделась, расчесала руками волосы, заплела.

— Нас, наверное, все потеряли.

— Я послал Дару записку, — отозвался Арий, задувая последнюю свечу.

Сдается, она была очень содержательной. Мстить таким образом вожак драконов точно умеет. Знаю, потому что мы вместе разбирали письма.

Муж взял меня за руку, потянул к выходу.

Вскоре мы снова оказались на поляне, Арий обернулся драконом, я залезла к нему на шею, погладила чешуйку. Улыбнулась.

Он расправил крылья и взлетел, будто разрезал тишину и темноту ночи. Я рассматривала звезды, сгорая от желания потянуться и схватить несколько штук. Может быть, хотя бы они позволят кого-то сделать счастливыми, уничтожить часть тьмы, согреют чью-то душу.

Мы опустились на огромном поле. Арий снова стал человеком.

— И где здесь меч? — поинтересовалась я.

Муж дунул, по земле пробежался ветерок, воздух словно ожил, пошел волнами. И передо мной появился меч, что я видела в видении.

— Какой магией он обладает?

— Точно, кроме Агардана, никто не знает, — отозвался Арий.

— Тогда с чего ты решил, что он — особенный?

Я подошла ближе, рассматривая серебряную рукоятку, украшенную синими камнями. Узоры на лезвии светились голубым, завораживая.

— Выбирать себе хозяина могут только древние артефакты, мой самоцвет.

— А по каким причинам?

— По разным. Броши-первоцветы были предназначены защитить наших детей. А меч… Думаю, он просто выбирает достойного.

— Это весьма своеобразное понятие, — заметила я.

— Согласен. Попробуешь?

— Куда я денусь. Не зря же летели…

— Ты чиста помыслами, храбра сердцем, сильна душой. Этого должно быть достаточно. В конце концов, меч отказался слушаться Агардана, когда он предал самого себя.

Я вздохнула, поправила плащ, потянулась к рукоятке, боясь, что случится нечто болезненное. Но ничего не произошло. Я просто дотронулась, взяла в руки оружие, которое слабо светилось.

— Это же не может быть так просто, — заметила я.

— Не может, — раздался голос Агардана, появившегося в нескольких шагах от нас.

Высокий, как нависающая скала. Мрачный, как самая темная в мире ночь. Прекрасный, как бог смерти.

Я почему-то даже не испугалась, когда мы встретились. Снова. Может, от того, что рядом стоял Арий, вселяя уверенность. Может, потому что теперь была драконом, а они не привыкли бояться. Или же я всех равняю по Арию?

Тем не менее, я стояла и просто рассматривала, как закутанную одинокую фигуру Агардана, едва ли не сносят порывы ветра. И откуда тот только взялся? А волосы у злодея черные, так и разлетаются в стороны, будто змеи. И лицо кажется застывшей маской, словно кто-то по капле забирает у Агардана жизнь. Если прибавить к этому шрам, что оставил Арий, да сверкающие, словно подернутые самой извечной тьмой, глаза… Наверное, я должна была бежать без оглядки. Но мне вдруг снова стало Агардана… жаль.

Вздохнула и не успела даже ойкнуть, как оказалась за спиной Ария. Он вытащил меч, напрягся, словно готовился к прыжку.

— Как ты снял запрет на посещение Руанского королевства?

— А ты догадайся.

Злодей безумно расхохотался. Но стоило Арию сделать шаг в его сторону, как смех оборвался. Сверкнул еще один меч, словно отлитый из черного золота. Заворожил блеском.

— Меч повелителя мертвых тебе не поможет. У тебя нет сил призвать столько тьмы. Лишь теней, которые не могут причинять вреда.

Голос Ария звучал спокойно, почти тихо.

— На вопрос отвечать будешь?

— Ты прекрасно знаешь, что только капля твоей крови или избранницы наложившего запрет может сотворить подобное.

— Ни я, ни Элла не давали тебе желаемое.

Агардан усмехнулся, скинул плащ, разминая руки. То, что сказал Арий про меч, он никак не прокомментировал.

— Всегда найдутся те, кто готов мне служит. Мне, не тебе, Арий!

— Я не выношу предателей.

— Пожалуй, в этом твоя беда, вожак драконов, — едко заметил Агардан, поигрывая мечом. — Ты забываешь, что за каждым, кого ты убил, стоит кто-то еще. Так за Лофеном стояла…

Злодей ухмыльнулся, нарочно выдерживая паузу.

— Как же ее… Беата!

— Кто? — поразилась я, выскальзывая из-за плеча Ария. — Моя горничная?

— Она самая.

— Лофен…

— Тот самый шпион, о котором я тебе рассказывал, — заметил муж, о чем-то размышляя. — И я объяснил ей, почему так поступил. Она должна была понять.

Агардан расхохотался, но звук вышел какой-то жуткий, свистящий.

— А ты бы понял, если бы я убил Эллу?

— Не смей звать ее по имени! — рявкнул муж.

Я вздрогнула от этого рыка, прикрыла глаза. Кажется, не нужно быть предсказательницей, зная, с чего начнется битва.

Но Беата…

— Служанка принесла тебе кровь Эллы? Когда? Она не была ранена.

— Была, — шепотом отозвалась я.

Арий обернулся ко мне.

— Утро. Письмо от Лайла. И я порезала руку, когда ты ушел.

Никогда не видела, чтобы муж бледнел.

— Да-да, тогда-то девчонка и принесла мне кровь твоей избранницы.

— Заставил? — глухо поинтересовался Арий.

Я понимала о чем он думает. Если Беата такое сотворила не по своей воле, если…

— Она ненавидит тебя. Ненавидит твою жену. Там даже отчаяния нет. Для нее во всем вы виноваты просто потому, что ты — вожак, а она — твоя избранница. Понятно объясняю?

И полубезумная улыбка скользит по лицу Агардана, заставляя меня паниковать. Сейчас он похож на демона из сказки. Страшного, несущего смерть, демона.

— Более чем. Но с девчонкой я разберусь сам.

— Это лишнее. Она уже мертва.

Что?

Я вздрогнула от ужаса, пытаясь понять, не соврал ли Агардан.

— И зачем же выполнять мою работу? — не выдержал Арий.

— Видишь ли… Ненависть в Беате стала угасать.

— И?

— Девчонка собиралась рассказать тебе, что сотворила, — лениво поигрывая мечом сказал Агардан.

Хотя я смотрела на его движения и понимала: это все напускное. Он в любой момент может нанести удар.

Как же защитить Ария? Я не умею владеть мечом. И во мне только пробудилась магия управлять металлом. Да что я могу? Только смотреть, как он умрет. И уйти следом. Разделить с ним самый последний миг жизни. Нашей жизни.

— С этим пора покончить, Агардан. Я даю тебе последнюю возможность уйти.

— И оставить себе способность уничтожать тьму?

И два клинка — серебряный Ария и черный Агарадана скрестились, словно предвкушали этот момент. Зазвенела сталь, посыпались искры, небо затянуло тучами, словно по волшебству. Впрочем, так и было. Ударили хвостатые молнии. Пока еще далеко, прячась в тучах, что несут в себе тяжелые капли предстоящей бури.

Арий и Агардан почти мгновенно превратились в размытые тени, что скользили по полянам в замысловатом танце. Я смотрела и сходила с ума от ужаса. Знала, чем закончится эта битва. Следила за каждым мимолетным сиянием серебряного клинка Ария. И… ничем не могла помочь тому, кого так любила.

Вдали послышались раскаты грома. И несколько вспышек разом озарили поляну, заставляя зажмуриться. Я даже не сразу поняла, как здесь, где бьется Агардан с Арием так, будто снова сошлись в поединке свет и тьма, появились Фрам, Дар и другие драконы. Этого в видении точно не было. А разве магия может лгать? Особенно древняя?

Драконы рассредоточились по полю, сужая кольцо. Похоже, они не желали дать возможность Агардану вырваться. Не учли только одного… У злодея теперь имелись крылья. И когда посыпались черные искры, а громадный дракон, наводя ужас, взмыл в небо, выпуская струю пламени, почему-то лишь я не вздрогнула. Арий был страшнее. И он сильнее… Только видение все равно не дает покоя. Сколько не убеждай себя, что мой лазурный, словно небо, дракон победит, в глубине души таится страх, разрастается. И хочется взмыть следом, атаковать…

Я снова беспомощна и бесполезна! И могу только в бессилии наблюдать, как поляна горит от искр, когда драконы предстают в истинном обличии, поднимаясь ввысь, к тучам, где бьются крыльями два дракона в смертельной хватке.

В какой-то момент я оказалась на поляне одна, покрутила в руках меч… Во всех легендах и преданиях говорится, что надо верить оружию, доверять ему свою жизнь, особенно, если оно древнее, наполненное чарами. Для меня же этот меч — тяжелая железка, которая никак не сможет защитить Ария, рычащего в небе.

От этого звука дрожит земля. И создается ощущение, что отзываются молнии, трезубцами разбиваясь совсем рядом. Даже в этот момент Арий кажется невыносимо прекрасным. Мой дракон. Мой…

Я так засмотрелась на бой Агардана и Ария, которых окружили драконы, предпочитая по какой-то причине не вмешиваться, что не заметила, как вокруг меня возникли тени. И когда чернота заволокла перед глазами весь мир, растерялась.

— Отпусти!

Голос у Ария хриплый, гневный. И я даже не сразу понимаю, в чем дело, пока не чувствую холодную сталь черного меча у себя на горле.

Мир снова приобретает краски. Темнота рассеивается. Арий, бледный и с рассеченной скулой стоит в пяти шагах от меня. Фрам и Дар, чуть подальше, остальные драконы рычат в небе.

— Меч на землю, — Агардан не просит, приказывает.

И Арий, не спуская с меня пронзительного взгляда, медленно опускает оружие.

Оно падает с гулким звуком. Снова рычат драконы, но уже от бессилия, невозможности что-то изменить. Арий пойдет на все, чтобы меня спасти. Это понимают все и сразу. И страх уничтожает другие чувства, едва не выжигает их до основания.

— Блокируй способности.

Агардан лишь сильнее прижимает меч к моему горлу.

Я смотрю в глаза Ария. Синие, как верхушки гор, что сверкают в свете звезд. И пусть такими их видят только драконы… Никому и не надо знать правды.

Арий тает в моем взгляде. В нем нет ни обреченности, ни жалости, ни страха. Лишь нежность. Непоколебимая уверенность, что он поступает правильно, когда начинает шептать заклинание. И нет, сейчас не действует никакая магия, уже не чувствуется связь дракона и избранницы. Есть лишь любовь. Сильная, поглощающая. Она ложится между нами, опутывает. И в этот момент не нужны слова. Никакие.

— Отпусти.

Арий непреклонен.

— Или желаешь, чтобы я еще отозвал драконов?

— Зачем же отзывать… Они должны видеть, как бесславно погибает их вожак.

Рев сотряс небо, гром ли, я не знала. И сталь чужого оружия перестала холодить кожу. Мелькнула тень, и я закричала. Арий падал, пронзенный мечом. Медленно, неотвратимо, не спуская с меня взгляда. Он даже не пытался защититься. Словно знал, что и как будет, и считал это правильным.

Упал. Полилась кровь, заставляя сходить с ума. Сколько он продержится? Сможет ли?

Повернулась к Дару и Фраму, подняла голову к замершим в небе драконам.

— Они не посмеют ослушаться приказа вожака, пока тот жив. Иначе умрут сами, — спокойно заметил Агардан. — Как забавно… Ни говорить со мной не могут, ни двигаться, ни вмешиваться.

Фрам и Дар в бессилии смотрели на умирающего Ария. А я… что могла чувствовать я? Во мне просто все угасало. Медленно, неотвратимо. Замерзало, как первые цветы под снегом. И даже слез не было. Сожаление, горечь, боль… где все это? Не бывает так… бесследно. Я же так люблю Ария.

— Будущее так переменчиво, да, Элла? — усмехаясь, заметил Агардан, подходя ближе.

— Меня тоже убьешь? Не стоит, Агардан. Я умру сама. Только вот с Арием попрощаюсь, — спокойно заметила я, поражаясь своим чувствам.

Или, может, просто смирилась? Так не должно быть! Бороться! Спасти Ария. Спасти нас обоих! Попытаться!

Но тело слабеет, не слушается, наливается неимоверной тяжестью.

— Связь не установилась. Ты будешь жить и видеть, как я правлю драконами.

Моя улыбка, напоминающая безумный оскал, заставила его вздрогнуть.

— Арий не мог нарушить обещание, данное богине Судьбы! — послышался рык.

— Он и не нарушал, — ответила я.

— Но…

— Просто все условия богини выполнены.

Агардан сверкнул бешеными от ярости глазами.

— Откажись от него.

И голос тихий, безжизненный.

— Зачем?

Я подошла к Арию, глаза которого почти закрылись. Едва дышит, зажимая смертельную рану. Говорить не может, лишь упрямо стискивает зубы.

— Связь исчезнет. Останешься жива! — рявкнул Агардан.

— Зачем?

Теперь я повернулась к нему.

— Он тебя не достоин. Ты… ты как мотылек. И когда-нибудь он бы сжал тебя в руках, раздавил…

Я удивленно приподняла брови.

— Объяснись. Ну же, Агардан, не будь хотя бы напоследок трусом! — не выдержала я.

Подлетел, схватил за горло, приподнял и… выпустил.

— Твоя мать взяла с меня клятву.

— Что? Ты о чем?

— Клятву беречь тебя от драконов.

— Почему?

— Потому что не хотела, чтобы ты повторила ее судьбу! — рыкнул он.

— А ты оказался столь любезен, что согласился ее дать по доброй воле? — усмехнулась я.

— Марьяна была единственной, кто меня поддержал, кто не прошел мимо. Ты хоть знаешь, каково это… быть изгоем? — спокойно поинтересовался Агардан.

— Знаю. Я жила с мачехой. Забыл?

— От тебя не отворачивался твой народ. Те, кому ты доверял!

И слова эти, тихие, как вода зимой, кажутся криком.

— Не ты ли сам в этом виноват? — поинтересовалась я. — И даже не раскаиваешься.

— Ты думаешь, мне так нужно это проклятое прощение? — расхохотался он.

— Тогда почему все это мне говоришь?

Воцарилась тишина.

— У тебя было миллион шансов все исправить. Что мешало?

— Прекрати!

Перед глазами пошли круги, я пошатнулась. Агардан бросился ко мне, подхватил.

— Не смей умирать! Я поклялся твоей матери, что от рук драконов ты не погибнешь!

— Тогда… помоги, — попросила я.

— Что?

— Помоги, — повторила я. — Дай возможность Арию спастись. Не позволь умереть. Докажи, что ты не трус, каким тебя считают. Докажи, что достоин уважения.

— Да кому я должен что-то доказывать!

Агардан меня встряхнул, заставляя смотреть в полубезумные глаза.

— Себе, — тихо сказала я.

— Ни к чему. Следом за вами умру и я, потому что нарушил клятву, данную Марьяне. Вот ведь, бездна!

Сейчас Агардан снова стал похож на человека.

— Решайся. Если способ помочь моему дракону есть…

Злодей прикрыл глаза, выдохнул, впился в меня взглядом.

— Что взамен?

— День в Руанском королевстве, — предложила я. — Ты сможешь остаться драконом.

— Думаешь, они… — он показал головой на замерших в небе ящеров, — позволят?

— Ты не веришь моему слову?

— Знаю, что не сможешь его сдержать.

Агардан внимательно посмотрел на меня. Слабость становилась с каждым мгновением все сильнее. Арий терял силы, а вместе с ним умирала и я. И надежда… самая последняя, угасала.

— Ария может спасти только Талисман.

Я уставилась на Агардана.

— Любовью?

— Рад, что хотя бы это он тебе рассказал, — раздраженно заметил злодей.

Неожиданно меня отпустил, посмотрел на Ария, на драконов в небе, вздохнул.

— Знаю же, что пожалею, но все равно… Меч к себе прижми.

— Что? Зачем?

— Ты будешь делать, что тебе говорят, чтобы спасти своего муженька или нет? — рявкнул Агардан.

И я обняла железяку. Вспыхнули голубым узоры.

— Чудесно! Магия, способная сотворить чудо, в нем жива, — протянул злодей. — Ладонь режь, с кровью Ария свою смешивай. Тогда сможешь призвать силу любви.

Я безропотно подчинилась, пытаясь прогнать темноту, что перед глазами. Арий не спускал с меня глаз, когда я резала ладонь мечом. Дернулся, словно пытался остановить, но я покачала головой. Прижала руку к его окровавленной ладони.

И я все еще не верила, что это происходит с нами. Сейчас.

— Капля крови должна упасть на меч, — заметил Агардан.

Стоило это сделать, как тот вспыхнул огнем, осыпал меня и Ария искрами и погас, тихо опустившись рядом.

— Эммм…

— Что смотришь? — рявкнул Агардан. — Целуй!

И выругался так, что у меня покраснели уши. Но значения это не имело. Если не сработает этот странный ритуал, то мы просто умрем от поцелуя. Романтика, чтоб ее родимую!

А губы у Ария горячие, сухие… И дыхание сбившееся.

Родной мой. Единственный. Желанный. Разом приходят воспоминания. Первая наша встреча. Первый поцелуй. Первая ночь. Запредельная нежность и сжигающая страсть. Теперь уже бесконечное доверие и защита. Единое целое. Неделимое. Навечно.

Губы обожгло огнем, который прошелся волной по горлу, расползся, достиг сердца… Я вскрикнула от боли.

— А я и не обещал, что будет легко и просто, — расхохотался Агардан.

И тут же что-то прорычал. Заклинание?

— Руки протяни, — рявкнул так, что я подскочила, забывая о своей слабости.

На ладонях вспыхнул голубовато-белый шар света, превратился в маленького дракончика.

— Чего опять ждешь? Отпускай! Прикладывай к ране.

Я даже не спрашивала, поможет ли. Чувствовала, наше с Арием время на исходе.

Дракончик расправил крылья, опустился на рану… Арий дернулся. И я уже не думала, не спрашивала, припадая к его губам. Желала если не забрать его боль, то разделить.

И когда его руки меня стиснули, поняла, что мы живы. Оба.

— Тихо-тихо, мой талисман, — прошептал Арий, сжимая меня в объятьях.

А я даже не сразу поняла, что реву, а руки дрожат, вцепившись в его плечи.

Муж подождал, когда я успокоюсь, а потом поднялся вместе со мной.

— Через год на этом же месте, — вдруг сказал Арий.

Я всхлипнула и посмотрела на Агардана. Сверкали черные глаза, развивал темные пряди ветер.

Он ничего не переспрашивал, не уточнял, просто кивнул и исчез в темном вихре. Какие тут могут быть договоренности? Сколько драконов и людей погибло по его вине? Это не простишь и не забудешь. И все же шаткое, пусть и не перемирие, но соглашение лучше открытой войны. И пока Агардан не решится снова вернуться к тьме, мы можем спать спокойно.

— Он не откажется от крыльев, — тихо сказал Арий. — Если готов был ради них пойти на все…

Я лишь крепче прижалась к мужу. Он, естественно, не сопротивлялся. И это снимало все тревоги.

Послышалась ругань. Я подняла голову, позволяя себе тонуть в глазах мужа.

— Мой приказ о невмешательстве перестал действовать.

Арий быстро оглянулся, посмотрел на ругающихся Фрама и Дара, на превращающихся драконов и предложил:

— Сбежим?

— Зачем? Ты же можешь снова приказать.

— Магия вернется лишь к рассвету. Я даже сейчас не в силах превратиться в дракона, — пояснил он. — А объясняться со всеми ними…

— Арий!

— Лучше я каждый завиток на твоей руке перецелую, — поспешно заметил он, направляясь в сторону.

— Какой завиток? — удивилась я.

— Ты же теперь совсем моя, — усмехнулся он.

— Эммм…

— Талисман, — прошептал Арий, кивком показывая на мои руки.

Я с трудом оторвалась от его потемневшего взгляда, рассматривая узор на ладони из голубых и белых линий.

— Красивый, — заметила осторожно.

— Как и ты.

Арий наклонился, наши губы почти встретились

— У тебя такой же? — не утерпела я.

— Да.

— А зачем был нужен меч?

— Затем, что мать Агардана умерла, отдав жизнь за любимого человека, — раздался рядом голос Дара. — И сила этой любви перешла в меч.

— Откуда ты…

— Думаешь, мы в замке бездельничали? — возмутился Фрам, откидывая прядь волос за ухо.

— Его не мог взять тот, кто не испытал настоящей истинной любви.

— Вернее не думал о своей половинке, когда протягивал к нему загребущие руки, — хмыкнул Дар. — Возвращаться когда будем? Дождь собирается. Магия к утру восстановится?

Со всех сторон посыпались вопросы, которые мы не слышали. Мы просто смотрели друг другу в глаза — дракон и его талисман и боялись разрушить волшебство этого мгновения под названием «счастье».