В ванной я пробыла почти полчаса, и вовсе не из‑за того, что приводила себя в порядок, вытаскивая перья из волос. Я пыталась успокоиться. Злилась на мага за его поведение, злилась на себя за то, что так реагирую, и почему-то вспоминала ощущение его губ на своих и отчаянно краснела. И да, елки зеленые, снова злилась!

Я на миг прикрыла глаза, потерла виски, опять умылась холодной водой, но жар внутри не исчез. Да чтоб тебя!

В комнате по-прежнему находились Ромео и Фиона, поедающие вафли, горой высившиеся на огромном подносе, явно добытые заботливой Оганой. Саламандра нежилась в пламени камина и, казалось, дремала, но, едва я вошла, выпрыгнула из огня и превратилась в огненную девушку.

– А где…

– Ушел, – отозвались хором.

Не знаю, что я испытала в этот момент, узнав, что Ираса в комнате нет. Облегчение? Разочарование? Я так и не поняла, чем вызвано его поведение. То ли он обиделся, что не хочу идти с ним на бал, то ли ему просто все равно. Или за показным равнодушием и холодностью что-то прячется? М‑да… что-то я совсем запуталась.

– Просил передать, что если тебя не будет на балу, то он…

Огана как-то красноречиво замолчала, а Фиона и Ромео отвели глаза.

– То что он? – сквозь зубы процедила я.

– Лично надерет ивовых прутьев и займется твоим воспитанием.

Гад! И правильно, наверное, говорят, что горбатого могила исправит. А принца – вообще ничего. Особенно если он упрямый, как одно небезызвестное животное. Мне отчаянно захотелось швырнуть что-нибудь в стену и разбить, но дымящийся кофейник, стоящий на столе, было жалко. Я резко выдохнула, села рядом с друзьями и откусила вафлю.

– Варь…

Голос у Фионы звучал как-то жалобно.

– Что?

– А что происходит-то?

Подруга поправила ярко-желтый бант в волосах, разгладила складки бежевого платья и внимательно посмотрела на меня.

– Ты почему на бал не пошла?

– Платья нет.

И желания. Но об этом подруге знать не стоило.

– И возвращать долг магу ты не хочешь, – завершил Ромео, хмурясь.

– И оскорбила его тем, что пошла к нечисти вместо…

– Огана! – воскликнула я, подумав, что даже если маг и обиделся, то это совсем не помешало его планам затащить меня на праздник.

Я, конечно, помнила про обещание станцевать для него и не отказывалась, но разве он приглашал меня на бал?

Я потрясла головой, потому что в мыслях царил хаос.

Саламандра вздохнула и покачала головой.

– Да объясните же, что к чему! – воскликнула Фиона.

Я обреченно вздохнула и принялась рассказывать.

– Клубок! Ну надо же! – Подруга, сверкая глазами, рассматривала сокровище, добытое у русалок, и не переставала восклицать на протяжении всего моего повествования.

– Ну ты даешь, Варь! Да мне за всю свою жизнь не было так весело, как сейчас! – восхитился Ромео, когда я дошла до того момента, где узнала, что Ирас – принц.

– И почему он остался у тебя? – спросила Фиона, мечтательно вздыхая.

– Это совсем не то, о чем вы все подумали, – вспылила я.

Друзья переглянулись.

– Увы, – вздохнула саламандра. – Ничегошеньки не было, кроме боя подушками. А жаль…

– Сводница! – воскликнула я.

Фиона и Ромео засмеялись.

– Ты лучше скажи, в чем пойдешь на бал, – спросила подруга, доедая последнюю вафлю.

– Я не пойду на бал.

– Опять! – Ромео закатил глаза и фыркнул.

– Я объяснила причину.

– А если добудем платье? – не унималась подруга.

– Где? У кого?

– У тех же швей попросим и…

– Когда это они были столь любезны? И у них что, лишнее бальное платье завалялось? – удивилась я. – Да и уверена, что сможем по размеру найти и подходящее именно для меня? Он ведь принц, Фиона. Я рядом с ним буду выглядеть замарашкой.

– Тебя это так волнует? – поразился Ромео, заставляя меня невольно понять, что я права в своих предположениях. – Никак от тебя такого не ожидал!

Я снова вздохнула. Много он понимает… С одной стороны, ну и что, что принц. Я всегда оставалась собой, не подстраиваясь под чье-то мнение. Но с другой… Как же хочется выглядеть так, чтобы все мастерицы от зависти лопнули! Поганое такое, но понятное для любой девушки желание. Впрочем, рядом с Ирасом всеобщее внимание мне обеспечено. Только нужно ли оно? Главное, чтобы боевой маг восхищался. Тьфу! Я опять не о том думаю. Что-то меня после купания у русалок заносит. Хоть снова иди и в ледяную водицу ныряй, чтобы остыть.

– Хорошо, допустим, на бал ты не пойдешь, – заметила Огана, вытаскивая из огня корзину с яблоками.

И где она еду берет? Наверняка с университетской кухни носит. Но я ей была благодарна за то, что мне не придется спускаться вниз и ловить завистливые взгляды. Разумеется, вся МыШКа в курсе моего грандиозного знакомства с его высочеством. Лучше уж отсидеться на чердаке. Знаю, я трушу, но могу же позволить себе хоть маленькую слабость?

– А что насчет танца, который ты ему должна? – Фиона надкусила краснобокое яблоко и уставилась на меня.

– Не знаю.

– Я могу подобрать мелодию, чтобы ты смогла участвовать в конкурсе танцев и…

– Ромка!

Друг, в глазах которого заплясали смешинки, подмигнул.

– Неужели нельзя просто станцевать для него здесь?

Я провела рукой перед собой.

– Можно, – вздохнула Фиона. – Но Варь… Представь, как здорово победить в таком конкурсе! Тебя ждет тур вальса с принцем!

– И деньги на второй сапог будут, – невозмутимо отозвалась я.

– Чего? – Фиона вытаращилась на меня, чуть не подавившись яблоком.

– Первое место – это еще и денежный приз, – устало заметила я. – Не отказалась бы от дополнительного заработка.

– Ты невозможна! А как же романтика? Он возьмет тебя за руку и закружит в вихре музыки!

– Скорее я отдавлю ему все ноги.

Кентавр как-то обреченно вздохнула и посмотрела на Ромео, словно надеялась, что он меня переубедит. Друг промолчал.

– И опять же возвращаемся к тому, с чего начали. В чем я буду танцевать?

– Ой, да костюм найти не проблема, Варь! – махнула рукой Фиона, и ее глаза загорелись предвкушением.

– Значит, бальное платье отыскать нереально, а костюм просто? – поразилась я.

– У Артура девушка увлекается асканийскими танцами. У нее куча нарядов, – улыбнулась она. – Брат попросит, Эль даст. Она так в него влюблена, что маленькая просьба для нее – раз плюнуть. Жаль, что бальное платье одолжить не сможет. У вас совсем разные фигуры. Не перешьешь.

– А костюм для танца можно изменить?

– Там ткань другая. Мастерицы делают. Она может менять размер, а некоторые ткани, если нужно, еще и цвет.

Хм… Как удобно-то!

– А асканийские наряды схожи с нашими восточными?

– Да. Помнишь, ты рассказывала?

Я поморщилась, те воспоминания были у меня как в тумане.

– У них там монеты пришиты по подолу. И разрезы делаются до середины бедра, чтобы удобнее было двигаться. Да и ткань… легкая, комфортная. Эль говорила, что она не липнет к ногам.

– И при всех этих достоинствах выдерживает тяжесть монет? – удивилась я.

– Ага. Ткань-то зачарована, говорю же. Ни одна танцовщица не станет шить из простой. К мастерицам обращаются.

Я повертела в руках яблоко. Похоже, придется идти на этот конкурс, хочу я того или нет. Обещание нужно выполнять. Но как же… боязно.

– Только асканийский костюм должен соответствовать правилам конкурса, – напомнил Ромео, и подруга как-то сникла.

Я невольно задумалась, потому что впервые слышала о том, что там есть какие-то критерии. Сдается, раз мастерица дуется, мой танец накрылся медным тазом.

– Нельзя надевать слишком откровенный наряд, а у асканийцев…

Ромео покраснел и как-то чересчур быстро откусил яблоко.

М‑да… И что мне теперь делать? Одно дело танцевать перед всеми, а другое дело – перед одним Ирасом. Со стыда же сгорю. От откровенного наряда, движений и… его взгляда. Я представила, как он может среагировать, и сердце ухнуло вниз. То ли от страха, то ли от предвкушения, то ли от всего вместе. Ой мамочки! Попала ты, Варь.

Мы помолчали, доедая яблоки. Клубок, добытый у русалок, лежал на столе и переливался разноцветными нитками. Я снова пыталась успокоиться, но все больше думала об Ирасе. Опять ведь спас. Без него бы я от русалок не избавилась. И за это я тоже должна его отблагодарить.

– Добывай костюм, Фиона. Станцую на чердаке, – ответила я, поднимаясь.

Подруга снова чуть не подавилась яблоком. Видимо, не ожидала, что я решусь. Она вскочила, быстро попрощалась и исчезла.

– Я схожу за мандолиной, – сказал Ромео.

Я кивнула. Тренировка мне не помешает. Все же танцами на Земле я занималась любительски. Честно говоря, у меня не совсем получалось, но когда встал выбор – еще один кружок кройки и шитья или восточные танцы…

– Чувствуешь себя виноватой? – неожиданно спросила Огана, снова сворачиваясь клубком в пламени огня.

– Да, – честно созналась я и, чуть помедлив, уточнила: – Он правда просто спал рядом?

– Ну, как тебе сказать…

Я вздрогнула и кинулась к огню.

– Полночи он тебя лечил.

Я глупо заморгала, потрясла головой.

– Сходил за зельем, смазал все твои царапины и порезы, заставил выпить снадобье от простуды…

Ничего не помню! Да и образ боевого мага никак не вязался с тем, что сделал Ирас. Вот уж не ожидала от него такой заботы!

– Так что за это тоже можешь его поблагодарить.

Обязательно! Это так мило, что он стянул с меня одежду и смазывал царапины. Не с закрытыми же он глазами раны лечил! Гад! Однозначно. И бабник.

Саламандра зевнула, прикрыла глаза.

Ромео вернулся как раз в тот момент, когда я металась по комнате, не зная, что уже и думать. И попался не то чтобы под руку, но… Иногда полезно выпустить пар. Вот!

– А что ты хотела, Варь? – спросил он, терпеливо меня выслушав.

– Ром…

– У тебя какое-то неправильное представление складывается о боевых магах, – заметил рыжик, перебирая струны мандолины.

– А у тебя – идеалистическое, – возразила я.

– Они не убийцы, а защитники. Их учат уничтожать нечисть. Боевые маги сильны и смелы.

– И весьма коварны, – прервала я хвалебную оду.

– Думаешь, что среди мастериц нет плохих людей? Поверь, зло есть в каждом из нас. И мы сами выбираем свой путь.

– Ты стал философом, – вздохнула я. – А почему остальные маги не требуют платы?

– У них сила иная.

– Это как?

Я натянула на себя широкую юбку, чтобы удобнее было танцевать, посмотрелась в зеркало.

– Вот ты – мастерица.

– Будущая.

– Будущая, – согласился менестрель. – Ты когда шьешь – вкладываешь в это душу.

Ну я, когда шью, ругаюсь, будто портовый грузчик. По крайней мере, так сказала Огана, вынужденная время от времени наблюдать, как я колю пальцы иголкой, пытаясь одолеть очередную вышивку. Но разочаровывать друга, для которого магия – самый желанный на свете подарок, я не стала.

– Ты отдаешь часть своего внутреннего света. И едва подаришь кому-то творение, получишь часть сил.

– Э…

– Варь, человек же радуется твоей работе, значит, делится своими эмоциями, а они подпитывают твою магию.

– А у боевых магов как?

– Они вкладывают в заклинания жизненные силы, поэтому каждое заклинание сокращает им жизнь. Боевые маги вынуждены требовать плату, понимаешь?

– А целители?

– Так же, как и мастерицы, их магия схожа.

Я кивнула, задумчиво кусая губу.

– Давай лучше репетировать, а потом прогуляемся по городу, – предложил Ромео.

– Фиону возьмем?

– Она платье ищет. Да и братья ее пригласили посидеть в кондитерской. Так что давай не отлынивай.

Я вышла на середину комнаты, вспоминая движения. Закружилась под затейливую мелодию, но через полчаса почувствовала себя взмыленной лошадкой, пробежавшей марафонский забег. Но куда деваться-то?

Мы репетировали до обеда, потом поели и отправились в город, изменив планы. Вместо прогулки пошли на городскую площадь, чтобы заработать хотя бы немного денег. Ромео сознался, что у него тоже нет теплой одежды, а сбережения ушли на подарок Фионе – маленький кулон-капельку, с которым подруга теперь не расставалась.

День выдался солнечный, погожий, и повсюду гуляли красиво одетые люди. Парочки держались за руки, улыбались и целовались, останавливаясь рядом с местом, где Ромео играл, а я пела. Степенно прогуливающиеся вдоль лавочек дамы с детьми или мужьями тоже к нам подходили, слушали и оставляли монеты, поэтому по паре золотых мы заработали. Да и я отвлеклась от своих мыслей.

Через пару часов мы с Ромео перекусили в кондитерской пирожками с повидлом и направились в МыШКу. По пути рыжик постоянно оглядывался.

– Меня не покидает ощущение, что кто-то смотрит в спину, – сознался он.

– У меня тоже такое было. Утром, когда мы бегали вокруг школы.

– Странно, да? – уточнил он. – Но угрозы вроде бы не чувствуется.

На этом разговор прервался, потому что Ромео стал невменяем, увидев Фиону. Кажется, рыжик и правда влюблен. У него глаза так сияют, что мне хочется расплакаться. На меня никто и никогда так не смотрел! Подруга же краснеет, смущается. Повезло им встретить друг друга.

Мы втроем дошли до моей комнаты, где Фиона отдала костюм для танцев – светло-голубой, расшитый золотыми монетами, и мы распрощались. Ромео пообещал, что придет за полчаса до начала бала, чтобы помочь выполнить обещание, данное магу, а Фиона дождется его в своей комнате.

– И как это понимать? – В голосе Ираса, появившегося в моей комнате, звучали злые нотки.

Я вздрогнула и повернула голову в его сторону. Последний час перед балом я решила отдохнуть, поэтому валялась на пушистом ковре возле камина, читая книгу сказок, выпрошенную у Арнавия. Она оказалась настолько интересной, что я увлеклась и открывшийся портал не заметила.

– Ты испытываешь мое терпение?

Маг, одетый в темно-синий камзол, расшитый черными переливающимися нитями, был прекрасен, как Посейдон, и зол, как голодный кракен.

– Варвара! Почему ты до сих пор не готова?

– Э‑э‑э…

Я почесала нос, с трудом приходя в себя. Ирас быстро оказался рядом, рывком меня схватил и приподнял над полом так, что наши лица оказались напротив.

– Ну?

– Так я не иду на бал, – выдала я.

Меня отпустили.

– Огана!

– Да, ваше высочество.

– Ивовых прутьев, пожалуйста, – холодно приказал он, небрежным жестом откидывая мешавшую прядь волос.

Саламандра не ответила.

– Да как ты смеешь! – Я окончательно вышла из ступора и возмутилась.

Меня смерили взглядом, которому позавидовал бы палач. Ну все, мало кому-то не покажется! И плевать, что принц! Я схватила со стола книгу и швырнула в него. Маг уклонился и…

– А‑а‑а!

Я рванула в сторону, помчалась по комнате, сшибая все на своем пути, потому что злополучные ветки небезызвестного дерева упали как раз между нами, а у меня началась… паника! Он же принц! Ему все можно! А я…

– Варя!

Ирас попытался меня перехватить, но я как-то на автомате (нервы подвели, не иначе!) подставила подножку, и он упал, увлекая меня следом.

– Ненавижу! Гад!

Я отчаянно билась в его руках, пытаясь выпутаться. Ирас вздохнул, наклонился и поцеловал. Какое-то время я сопротивлялась, но вскоре сдалась. Он не был грубым, скорее… нежным? Откуда взялся этот новый Ирас, о котором я даже не подозревала? Разум отключился, и на поцелуй я ответила, жадно касаясь его губ.

Он остановился и, тяжело дыша, оттолкнул меня. Серьезно. Просто оттолкнул, как будто я – ненужная вещь. Поднялся, подошел к камину, поднял ветки и швырнул их в огонь. Я села и тут же вздрогнула. Седые пряди волос у Ираса смотрелись странно и жутко. На лбу пролегли морщины, под глазами – тени, а скулы заострились.

– Ирас…

Не ответил, лишь посмотрел на меня каким-то безумным взглядом.

– Ты почему седой?

Маг нахмурился.

– Хотел бы я знать, почему на тебя не действуют маскировочные чары, – сквозь зубы процедил он. – Но, видно, не судьба.

– Так почему?

И тут же вспомнила, в чем дело. Я же не отдала ему обещанную плату, вот и…

– А я для тебя танец приготовила, а ты сразу…

Я всхлипнула и поднялась.

– Танец?

Голос Ираса звучал хрипло и удивленно.

– Мне не нужна твоя благодарность. Сыт ей уже по горло, – резко ответил он, потирая скулу, в которую я случайно ударила локтем, когда подставляла подножку. – Уже устал целителям объяснять, откуда прихожу с синяками.

Я вздохнула:

– Сядь.

Боевой маг с подозрением посмотрел на меня.

– Пожалуйста, – попросила я, закатывая глаза. – Я хочу тебе подарить этот танец, и никуда ты не денешься.

Ирас фыркнул, но злиться явно перестал.

– Настолько гложет чувство долга?

– Нет, – ухмыльнулась я. – Тебе просто не идет седина. Не твой цвет, ты уж не обижайся.

Он выругался и сел в кресло, видимо решив не спорить.

Раздался стук в дверь.

– Входи, Ромео! А я – переодеваться, – сказала Ирасу, не сводящему с меня глаз.

В ванной я снова представила, как окажусь перед магом полураздетой, и запаниковала. Плеснула холодной воды на щеки, но разве можно сразу же стать невозмутимой после его поцелуя? И как я танцевать буду? Руки и те дрожат, а ноги не слушаются.

На миг прикрыла глаза. Надо собраться. Если позволю себе сейчас расслабиться, то все – танца не получится. Просто не смогу. Вдохнула и открыла дверь. На этом решительность снова почти растаяла, но отступать было поздно, потому что Ирас меня уже увидел. Оглядел с ног до головы так, что я почувствовала себя раздетой, и с трудом заставила не закрываться руками, а он нервно сглотнул, но взгляда не отвел. Горящий камин и зажженные свечи создавали в комнате полумрак, и я порадовалась тому, что он не разглядит, как краснеют мои щеки.

Как же страшно-то! С разбойниками мне однозначно было справиться проще!

Ромео коснулся струн, слегка подмигивая и стараясь меня подбодрить. И я… улыбнулась и сделала первое движение. Какие же тяжелые монеты на костюме! Надо было половину снять! И ноги тонут в пушистом ковре, цепляясь и прилипая к пальцам! Я чуть не упала и, чтобы сгладить неловкость, снова улыбнулась, при этом старательно избегая смотреть на Ираса, а то коленки и так подгибаются, а руки дрожат.

Жарко. Мне кажется, что я в одно мгновение становлюсь мокрой и липкой, но струны звенят, а танец длится, и конца ему не видно. И, как назло, поясницу начинает ломить от усталости! Эх, мало меня Чернавий на тренировках гонял! Дыхание вот тоже сбилось, а ноги в который раз чуть не заплелись. Принцу, наверное, безумно весело наблюдать за моими жалкими попытками его отблагодарить.

Я встретилась с Ирасом взглядом, и сердце ухнуло куда-то вниз. Мне показалось, что весь мир где-то там, далеко, и уж точно не здесь. А на этом маленьком пространстве, сузившемся до его сверкающих темных глаз, безумно напоминающих жемчуг, остались лишь он и я. И сейчас я для него – единственная, неповторимая, центр его вселенной. Так, наверное, рождается у танцовщиц второе дыхание… А у меня появились крылья.

И все, что так тревожило и смущало, перестало иметь значение. Ушли страхи, сомнения, неуверенность. Ирасу нравится! У меня получается! От этого осознания захотелось рассмеяться, но я снова улыбнулась. На этот раз искренне, светло и радостно. И продолжила свой танец. Я кружилась, ощущая себя мотыльком, тая от его сверкающих взглядов, растворялась в звоне монет.

Момент, когда музыка смолкла, я уловила, но как Ирас оказался рядом – нет. Мне показалось, и секунды не прошло, а он уже стоит в шаге от меня и жадно касается ладонями моей талии. А я вся такая мокрая, со сбившимся дыханием, уставшая и плохо соображающая. Хороша! Что тут скажешь!

Он наклонился, запустил руку в мои волосы, притянул к себе и страстно поцеловал. Так, как мог только он! Не давая возможности сбежать и хоть в чем-то усомниться.

Очнулась я, когда услышала его хриплый стон, а потом шепот моего имени в перерывах между изучением моих щек и носа губами.

Откуда-то раздалось покашливание. Я повернулась и увидела красного как рак Ромео, не знающего, куда деться. С одной стороны, ему наверняка хочется сбежать, с другой – оставлять меня наедине с боевым магом опасно. Еще ведь пара мгновений и понятно, чем бы это закончилось. А я как-то морально не готова. Да и можно ли назвать то, что между нами происходит, отношениями? Или любовью? Даже доверия нет.

– Ирас, – просипела я, чувствуя, что по телу бежит волна жара.

Маг остановился. Прямо сразу. И боюсь даже представить, чего ему это стоило. Замер, всмотрелся в мое лицо. Вздохнул. И неожиданно теплая улыбка озарила его лицо.

– Спасибо, чудо, – прошептал он, галантно склоняясь и целуя мою руку. – Это было восхитительно.

– Мм…

Больше ничего умного я сказать ему не смогла. Не отошла еще.

Ирас выпрямился, я робко улыбнулась в ответ, радуясь, что все признаки его старения – седина и морщины – исчезли. И он по-прежнему красив и…

– А теперь на бал.

Нет, все же он невменяем! Хотя кто сказал, что красота каким-то образом связана с его нежеланием услышать мое «нет»?

Я убрала свою ладонь из его руки.

– Варвара!

Я попятилась. Он взмахнул рукой. На стол опустилась огромная коробка.

– Подходящее платье, нижнее белье, туфли, – спокойно проинформировал Ирас.

Я обернулась к Ромео, который отчаянно краснел и не вмешивался в наш разговор. Он виновато опустил голову. И зачем только сказал магу про то, что мне не в чем пойти? Меньше всего хотелось выглядеть перед Ирасом нищенкой, просящей милостыню. А может, тот его пытал, поэтому друг выдал все секреты? Ух! Предатель! Да и чем я буду за это платье рассчитываться?

Я потрясла головой. Что-то я совсем подозрительной и недоверчивой становлюсь.

– Нет, – ответила я коротко на все вопрошающие взгляды принца.

– Что не так?

– С чего ты взял, что соглашусь?

– А ты должна отказаться? Извечная тьма!

Да, маг решительно меня не понимал.

– А может, ты его у своей любовницы стащил?

И зачем только ляпнула? Его глаза потемнели, руки сжались в кулаки.

– Твоя фантазия поразительна, – невозмутимо отозвался Ирас. – Переодевайся.

Помотала головой, обнимая себя за плечи.

– Почему нет?

И голос такой вкрадчивый, обманчиво спокойный.

– Не хочу быть снова тебе должна.

– Как же с тобой сложно-то! Да ни одна из моих женщин не отказывалась от подарков!

Я подошла к нему, смерила взглядом и дала пощечину.

– Я. Не одна. Из твоих. Женщин, – припечатала, чувствуя, как в голосе слышится шипение.

Он молчал и долго смотрел на меня. Не знаю, о чем думал. Я же видела только его алевшую щеку. И страха не чувствовала. Только какую-то бессильную злость.

– Прости.

Что? Ирас извиняется? Я не ослышалась? Признаться, я ожидала чего угодно, но не этих слов. Мужчины никогда не признают своей вины. Даже мой отец, любящий маму, когда виноват, не извиняется. Впрочем, они и нечасто ссорятся.

– Я подожду внизу. Если передумаешь – приходи, – сказал он, открывая дверь.

Послышался странный звук, ойканье, и в проходе появилась раскрасневшаяся Фиона, потирающая красное ухо. Кажется, подруга не выдержала и решила подслушать. Ох уж это нездоровое женское любопытство!

– Прошу. – Ирас галантно пропустил девушку, неловко склонившуюся в поклоне, и исчез.

Ромео подошел, закрыл дверь и расхохотался.

– Варь, ну ты даешь! У меня пару раз чуть сердце от страха не выскочило! А как ты его…

Он улыбнулся, запуская руку в рыжую шевелюру.

Я хмуро посмотрела на него.

– Сердишься? – тихо спросила подруга, отвлекая от вовсю развеселившегося Ромео.

Фиона переминалась с ноги на ногу и робко посматривала на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Нет, – вздохнула я. – Могла бы просто сказать, что тебе интересно. Я была бы не против твоего присутствия.

Она облегченно вздохнула.

– Открываем? – любопытный кентавр пальцем указала на коробку.

Я застонала. Похоже, от бала мне не отвертеться.