Память к Венченцио не вернулась, сколько Лис ни старался, поэтому, с какой целью маги-злодеи действовали, так и осталось загадкой для нас всех. Каждый строил предположения, но они казались одно нелепее другого. Проверка защиты МыШКи дала примерно такие же результаты. Она не была нарушена, просто на время снята, пока разгружались повозки с продуктами для школы. Ирас с Глебом пришли к выводу, что, скорее всего, злодейка прошла именно в этот момент с другими рабочими через кухню. А там до столовой – пара шагов. Даже странно, что ее никто не видел.

– Глеб уловил заклинание отвода глаз, – сказал Ирас, подхватывая меня на руки.

На этот раз я даже не стала сопротивляться, только пыталась отдышаться. Кто хоть раз поднимался на высокую башню, меня точно поймет! К слову сказать, сдалась я на семьсот третьей ступеньке. Бессильно прислонилась к стене, потому что голова кружилась, а взбираться нужно было долго, судя по моим ощущениям.

– Отпусти, я тяжелая, – заметила спустя двадцать две ступеньки.

Ирас тихо рассмеялся.

– По сравнению с дубом – нет.

Я с минуту подумала, а потом все же уточнила:

– А ты дуб поднимал?

– Было дело. И в кого ты такая любопытная?

– А зачем поднимал? – не удержалась я.

– Тропу в лесу перегородил, ни одна повозка не могла проехать, – пояснил Ирас.

Я честно попыталась представить его, поднимающего дерево, но в этот раз воображение отказывало напрочь.

– Точно не тяжело? – спросила я, потому что слезать с его рук совсем не хотелось.

Ирас фыркнул и закатил глаза.

Я прижалась сильнее и вдохнула привычный аромат апельсина и мяты, стараясь не замурлыкать от удовольствия. Остаток пути мы молчали. Я прислушивалась к потрескиванию факелов, к завыванию ветра за толстыми каменными стенами, в которых встречались узкие бойницы, и ровному дыханию Ираса. Даже завидно стало, мало того что он поднимается на высоту и меня несет, так еще при этом не задыхается.

Наверху башни было просторно. Куполообразный стеклянный потолок создавал ощущение, что ты находишься в открытом пространстве. Само помещение оказалось заваленным книгами и свитками, которые лежали на пыльных шкафах, столе и даже полу.

– Я же велел тебе сделать уборку! – возмущенно воскликнул Ирас.

– А?

Из‑за стеллажа, на котором стояли странные штуки, напоминающие циркули с глобусами, появился взлохмаченный мальчишка. Светлые волосы неровно обрезаны, очки, дужка которых была обмотана нитками, съехали с носа, а на лице красовались чернильные пятна.

– И умыться бы тебе тоже не помешало.

Мальчишка оглушительно чихнул и шмыгнул носом.

– Ну, ладно, – махнул рукой Ирас. – Сегодня обойдемся без церемоний. Знакомься, Варь, это тот самый королевский звездочет.

Я с трудом удержала смешок.

– Очень приятно. Варвара.

– Сигизмунд.

Какое чудесное имя для этого создания!

– А какие у вас есть созвездия? У нас вот их восемьдесят восемь. И почти каждое имеет легенду.

– У нас сто двенадцать. Самое известное…

В общем, я не знаю, что там планировал Ирас, но два часа кряду мы с Сигизмундом рассказывали легенды, а потом спорили до хрипоты, на что похоже каждое скопление в Чарде. Принц в беседе участия почти не принимал. Только исчез ненадолго в портале, принес поднос с бутербродами и чай, отвлекая нас со звездочетом от разговора.

– А почему мы сразу сюда не переместились?

Ирас смерил меня странным взглядом и промолчал. И думай, Варь, что хочешь. Может, ему просто нравится так подниматься наверх. Что-то вроде тренировки на выносливость. Или меня хотел на руках поносить? Решив остановиться на последней версии, я доела бутерброд и помогла королевскому звездочету развернуть чертеж космического корабля. Спор снова возобновился, мы поочередно тыкали пальцами в те или иные детали и рассказывали, зачем они нужны. Ох и пригодились мне знания по астрономии! Не зря всегда любила в школе этот предмет, несмотря на то что он был факультативным, но безумно интересным. Да и как можно не увлекаться звездами и космосом?

Сигизмунд зевнул и свернул чертеж.

– И почему ты ко мне раньше ее не приводил? – спросил мальчишка, показывая на меня пальцем.

– Ну и манеры у тебя, – заметил Ирас.

– Извини, – буркнул Сигизмунд.

– Смотри у меня. Леди Анас очень рада будет о тебе вспомнить.

Мальчишка вздрогнул, и я начала подозревать, что упомянутая женщина не иначе как преподавательница этикета. И сдается, будет даже похлеще профессора Рума.

– Я спать пойду, можно? Ты ведь знаешь, что тут и как открывается.

– Разумеется.

Ирас улыбнулся, поднялся с кресла и открыл портал.

– Рад был познакомиться, – крикнул Сигизмунд. – Еще приходи.

– Вот шалопай, – вздохнул Ирас. – Но талантливый. И способный. Учиться, правда, не хочет.

– А кто хочет? – философски заметила я. – Вы давно знакомы, да?

– У него семью нечисть убила, – тихо ответил Ирас. – Мы с отцом тогда не успели прийти на помощь. Нас задержали в пути.

– И ты взял его к себе?

– Да. Подумал, что отдам учиться вместе с другими детьми, но он мне всю дорогу про звезды рассказывал. Так вот у нас во дворце и появился звездочет.

Принц улыбнулся, подошел к подзорной трубе, закрепленной посередине зала. Она выполняла для всех желающих роль телескопа, только зеркала и созданные при помощи магии линзы увеличивали в сотню раз больше и лучше.

– Хочешь посмотреть на звезды?

Ирас щелкнул пальцами, и стеклянный купол исчез.

– Нравится?

– Красота, – прошептала я, рассматривая ночное небо.

Звезды казались ближе и ярче, чем раньше.

– Наклоняйся и смотри через подзорную трубу, – сказал Ирас.

Созвездия и скопления мы рассматривали долго, обсуждая и делясь наблюдениями. Я настолько увлеклась, что даже не заметила, как Ирас обнял меня, а потом стал покрывать поцелуями шею и плечи.

– Замерзла, да?

Над нами снова возник стеклянный купол, а принц развернул меня к себе, растирая ладони. Я смутилась и улыбнулась. Никогда не думала, что с ним может быть так легко и хорошо.

– Я завтра уезжаю в Асканию, – сказал Ирас, обнимая меня еще крепче.

– К принцессе?

Вопрос сорвался с моих губ сам собой, и я тут же прикусила губу, жалея, что спросила.

– К ее отцу. Нам нужно согласовать торговые пошлины. – В голосе Ираса слышалось веселье.

Я повернулась и посмотрела в его черные как жемчуг глаза.

– Глеб и Арар за тобой приглядят. Я боюсь, что, если ты наденешь кольцо, я могу не услышать зова, а вот мои друзья…

Я фыркнула.

– Обещай хорошо себя вести.

– Ты со мной долго, как с ребенком, собираешься разговаривать? – наконец возмутилась я.

– Просто хочу убедиться, что ты не натворишь глупостей во время моего отсутствия.

Мне хотелось по этому поводу ему много хорошего сказать, но у Ираса на этот вечер явно были другие планы. Едва я открыла рот, как меня нагло оборвали поцелуем, а потом и еще одним.

Когда мы оторвались друг от друга, часы показывали полночь, а я была готова пообещать ему что угодно. Так мне было волшебно в его объятиях – надежных, уютных, сильных.

Даже жаль, что все закончилось. Когда я оказалась под одеялом на своем чердаке, Ирас снова наклонился и ласково поцеловал на прощанье. Я неожиданно подумала, что он ведь, получается, меня на свидание позвал, а я чуть было его не испортила общением со звездочетом. Но даже тогда Ирас не сказал ни слова упрека. Терпения у него немало. Похоже, обучение в МыШКе точно плодотворно на него повлияло.

– Сладких снов, – прошептала я. – Пусть тебе я приснюсь.

Принц рассмеялся.

– А мне, кроме тебя, никто и не снится, чудо, – серьезно сказал он, открывая портал. – Удачной сессии! И не влипай в неприятности.

Две недели я держалась от неприятностей подальше, как могла. Но кто бы знал, как трудно быть пай-девочкой, когда даже преподаватели от тебя ожидают очередной выходки! Я краем уха слышала, что профессор Злотарий с профессором Румом поспорили на бутылку вина, сотворю я что-нибудь из ряда вон выходящее до сессии или нет. Дожила ты, Варь, до славы! Тьфу!

Я крепилась. Да-да, именно так. Не обращала внимания на смешки и подначивания, училась, проводила время с Фионой и Ромео на тренировках у боевых магов. Подруга наконец-таки перестала стесняться того, что она кентавр, и оборачивалась. Для того чтобы сменить ипостась, оказывается, ей нужно было свести пятки вместе и почему-то подпрыгнуть. Я смотрела на это зрелище, открыв рот, пока рыжик не пояснил, что тело при превращении удлиняется, и если не совершить прыжок, то на щиколотках могут порваться связки.

Арар разработал для Фионы блок упражнений, в которые вошли бег с препятствиями и прыжки через барьеры. Ромео ревниво наблюдал, как его суженая тренируется, вздыхал и молчал.

– Она тебя любит, – заметила я, кусая губы и вспоминая, что обещала самой себе не вмешиваться.

Но как… как это сделать, если я переживаю за друзей?

Ромео ничего не ответил. Фиона пронеслась мимо, чуть не задев нас светлой косой.

– Сейчас она еще красивее, чем в облике человека, – сознался Ромео, не сводя с нее глаз. – И как эти Алора и Белора не видят очевидного? Постоянно задевают и обзываются. А главное, мне вмешаться нельзя! Ричард говорит, что кентавры не обижают женщин. Никто не посмеет поднять на них руку. Они же будущие матери.

– Зато позволяют их обижать. Терпение Фионы меня тоже убивает, – созналась я.

– Она не позволяет мне ее защищать, – вздохнул Ромео. – Говорит, что у них так не принято. И обижается еще…

– А терпеть, значит, принято?

Он вздохнул, откидывая со лба волосы, и не ответил, с тоской смотря на Фиону.

Подруга гарцевала на ровной площадке, где занимались кентавры, время от времени срываясь на бег и не обращая внимания на то, как на нее смотрят сородичи. Девушкой Фиона была красивой. И ревность Ромео не вырывалась наружу только по одной причине: слепому было понятно, что на других кентавров она совсем не обращает внимания. Даже не флиртует. И ей, по-моему, важно только то, как на нее смотрит Ромео и что он ей скажет. Мне даже завидно, что она настолько не зависит от мнения окружающих. Или просто вида не показывает? Ни одной жалобы на соседок по комнате от нее не слышала! Либо Огана рассказывала, либо Ромео, с трудом сдерживаясь, чтобы не разобраться с мастерицами чисто по-мужски, кулаками.

– Так можно и не бить, – спокойно заметила я, поймав взгляд Белоры, что-то шептавшей Алоре.

Наверняка ведь какую-то пакость затевают! И почему Фиона не лягнет их пару раз задними… мм… копытами? С русалками же сработало! Сколько можно церемониться!

Я покачала головой и вспомнила, что в школе у меня не особо ладились отношения с одноклассниками. Поначалу все их насмешки и тычки казались глупыми, вызывали лишь улыбку, а потом… просто надоело. Удивительно, что парочка моих едких замечаний в ответ позволила дальше жить спокойно. Одной, но не тратя нервы. Повезло, в общем… На самом деле все могло быть хуже.

– И что ты предлагаешь? – Ромео, видимо, решил, что с Фионой в любом случае помирится, а вот Белоре и Алоре спуска давать больше не стоит. Но как отомстить мастерицам, защищая свою девушку, и при этом остаться благородным, он не знал. Лишь снова бессильно сжал кулаки, поглядывая на соседок Фионы по комнате.

Я сощурилась.

– Дать им то, над чем они смеются, – ухмыльнулась я.

– В смысле?

Ромео уставился на меня синими глазами.

– Подозреваю, ты затеяла авантюру.

– Нельзя же быть настолько добрым, Ром! – возмутилась я.

Он посмотрел на Фиону, которая прыгала через барьеры под четким руководством Арара, потом на явно что-то замышляющих Белору и Алору, развернулся ко мне.

– И что же ты придумала?

Обожаю рыжика! Честное слово! Мой друг всегда принимает правильное решение! Сейчас в Ромео все же победила любовь к Фионе, а не собственные убеждения. И это безумно меня радовало.

– Иллюзии делать умеешь?

– Плохо. Ты же знаешь, что они моментально развеиваются. Профессор Лария говорит, что мне не хватает концентрации.

– Зато я умею, – прошептала я еще тише, заметив, что к нам направляется Арар. – Тебе только закрепить нужно будет.

– А…

– И не говори мне о доброте! Сделаем так, что иллюзия сработает, если эти двое попытаются обидеть Фиону.

– А как ты ее будешь накладывать?

– Пришлем в подарок от поклонников вышивку на удачу в виде подковы, – прошептала я. – Скажут гадость – она активируется.

– Вы заниматься думаете или как?

Я вздрогнула и оглянулась, одновременно прикидывая, сколько времени осталось до конца пары. Это на дополнительных тренировках можно было расслабиться, а на обычном занятии недопустимо. Нам давали передышку, когда тренировались кентавры, разрешая смотреть за их тактикой. Единственная поблажка, чтоб ее!

Сейчас Арар возвышался над нами, явно намереваясь устроить разгон.

– Будем, – ответила я, подмигивая рыжику.

Ромео кинулся к Фионе, которая обернулась человеком, и они отправились на пробежку. Я же достала иглу, увеличила, ухватилась за ушко, но никаких упражнений начать не успела.

– Стройся!

Ох и голосок у Чернавия! Едва мы встали в шеренгу, он прошелся вдоль ряда, рассматривая наши встрепанные волосы и уставшие лица с порезами и синяками.

– Так как никто из вас не в состоянии держать иглу и при помощи нее себя защищать, мы решили обучать вас более простому способу боя.

По девичьему ряду прошелся дружный вздох. Обычно, когда викинг обещал что-то более простое, дело заканчивалось плохо. В прошлый раз мы учились распознавать следы нечисти. Чернавий как-то не учел, что Арар пообещал той мастерице, которая правильно угадает, кто именно прятался в лесу, поцелуй. В благородном порыве получить желаемое следы девушки просто-напросто затоптали. Еще и драка возникла. Одной из швей показалось, что кто-то о ней плохо отозвался, а она достойна внимания Арара… В общем, женская драка без синяков, ссадин и вырванных волос не бывает. Боевые маги, конечно, растащили дерущихся, применив обычное бытовое заклинание вызова ледяной воды, но викинг больше нас не покидал ни на минуту, даже на дополнительных тренировках.

– Раз колоть иглой не получается, будете просто метать ее в цель.

Преподаватель вытянул свое оружие, поднял вверх и метнул в одну из мишеней, что находились в зале.

Мы впечатлились, зашептались и тоже захотели попробовать.

– Учите, – кивнул викинг боевым магам.

Мы привычно разбились на группы.

– Держитесь за игольное ушко вот так, – показал захват Арар.

Я попыталась честно выполнить это простое действие, но иголка наклонилась вниз, и мы дружно шарахнулись друг от друга.

– Проблемы с равновесием, – заметил Глеб.

– Это я уже понял, – поморщился Арар, слегка прищурившись.

Мы дружно пришли в себя и встали в исходное положение.

– Ноги на ширину плеч. Ушко иглы ухватить покрепче и представить, что вы охотитесь на…

Тут воображение боевого мага подвело.

– На жениха, – съязвил Глеб.

Я попробовала воспользоваться советом, чувствуя, как запястье начинает ныть.

– Профессор Чернавий, – позвал Арар. – Добавьте моей группе упражнения на силу и выносливость.

Послышалось наше дружное «ох».

– Метнуть нужно в цель. Но этого мало, если враги вас окружили. Перед тем как кинуть иглу, необходимо произнести заклинание возврата, чтобы она мгновенно вернулась, едва настигнута цель. Ясно?

– Да, – нестройно отозвались мы.

Заклинание мы старательно выучили, произнесли, добавляя формулу, закрепляющую наше действие, только метать получалось с трудом. Иголка была тяжелой, скользкой, и запястье постоянно ныло. Я не жаловалась, просто терпеливо выполняла команды Арара.

– В следующий раз выучим заклинания, которые позволяют ускорить полет иглы.

– И заклинание меткости, – добавил Глеб, который все занятие промолчал, лишь подходил и показывал мастерицам, как правильно делать замах.

Правда, девушки больше на него глазели, чем пытались разобраться со своим оружием. Боевой маг это понял и вволю отыгрался, когда мы стали плести сети.

– Заклинание крепости нитей произносим, – велел он.

Я старательно представила свой клубок, который протыкает иголка, мысленно произнесла формулу, вставляя нужные слова.

– А теперь делаем десять обычных узлов, их мы проходили на прошлом занятии, а потом добавляем те семь, которым вас научила профессор Лария. Закрепляем и откладываем первую нить.

Едва мы выполнили это простое действие, как Глеб приманил при помощи магии наши нити к себе, соединил, переплетая, и бросил нам сеть.

– Вам пора работать в команде, – соизволил пояснить боевой маг.

Щелкнул пальцами, и перед нами вспыхнула иллюзия огромного кабана, роющего землю.

– Вы должны его поймать при помощи сети. Кидать можете по очереди, но…

– Что? – спросил Ромео, тут же заподозривший подвох.

– Если хоть одна из нитей в сети неправильно заговорена, то вам придется плести новую.

– А кабанчик куда денется? – поинтересовалась Фиона.

Взгляд Глеба стал красноречивым.

– А он останется. Пока не поймаете, – ехидно ухмыльнулся он.

Сеть, естественно, не сработала. Стоило только нам ее накинуть, как она вспыхнула и исчезла.

– Варя, Фиона, плетите двадцать нитей. Мы отвлечем. – Ромео пронесся мимо нас, отвлекая кабана.

Ох и подложил нам свинью Глеб!

Мы с Фионой, видимо, в спешке что-то тоже напутали, потому что наша сеть распалась почти сразу же.

– Я говорила, что там седьмой у‑у‑узел не такой! – прокричала подруга, на ходу оборачиваясь в кентавра и перекидывая меня к себе на спину.

Уж больно иллюзорному зверю не понравилось, как одна из нитей обожгла ему морду.

– А‑а‑а!

Я слетела с лихо несущейся подруги, поднялась и узрела, как на меня несется этот… этот… Чудище, в общем! Снова завизжала от страха. Вместе со мной завопила вся наша группа, кроме Ромео.

– Иллюзия дерева! – прокричал он.

Я прошептала нужное заклинание и уцепилась за нижнюю ветку. Фиона меня подтолкнула и полезла следом. Через десять минут на дубе восседали все мастерицы.

– Прекрасно, – заметил Глеб, разглядывая, как мы цепляемся за ветки. – А о том, что он, – боевой маг указал на созданную животину, – любит желуди, которые растут на дубе, вы подумали?

Кабан прохрипел, кинулся к дереву и стал подрывать корни.

– Вот и подумайте! – безжалостно велел боевой маг.

– Ой мамочки! – воскликнула одна из швей.

– Еще «ой папочки» скажи, – посоветовала Дира.

– И что будем делать? – уточнил кто-то сверху, обсыпая меня желтой листвой.

– Может, желудями покидаемся? – предложила какая-то мастерица.

– Плохая идея.

– Предложи лучше!

– Думаешь, он их наестся и на нас не позарится? – спросил Ромео.

– Давайте сеть сплетем, – выдохнула я.

– А может…

– Сеть! – кивнула Фиона.

– А‑а‑а!

Дерево опасно закачалось, мы вцепились в ветки. Чтоб их… эти полные иллюзии, в которых звуки и запахи даже сохраняются!

– Достаем клубки, отмеряем нить, – приказал Ромео, и мастерицы дружно его послушались.

– А‑а‑а! Он уже корень вырыл!

– Молчать и действовать!

М‑да… А я и не подозревала, что Ромео может быть таким вот командиром.

– А чем ее отрезать?

– Зубами перегрызи, – посоветовала я, начиная злиться.

Дальше мы судорожно вязали узелки, шептали заклинания и молились всем богам, каких знали, чтобы наше совместное творение сработало.

Дерево начало заваливаться, когда сеть была готова.

– Прыгаем! – прокричал Ромео.

Мы знали, что на пол наложены заклинания. Если ты падаешь с высоты больше полутора метров, то срабатывают чары, которые тебя плавно опускают. Хотя, сдается, руки и ноги можно переломать и без этой меры безопасности.

– Сеть! – прокричал Ромео, едва мы оказались на полу.

На этот раз ловушка сработала, и мы с облегчением вздохнули. Иллюзорный зверь забился в нитях, пытаясь выбраться. Мы поднялись, охая и с трудом сдерживая ругательства. Профессор Рум сказал бы, что подобные слова нельзя произносить мастерицам. Но сейчас они были так к месту…

– Прошу обратить ваше внимание на то, что в реальности вы бы переломали кости, а кабан оказался бы более проворным.

Глеб оглядел всех нас, щелкнул пальцами, убирая иллюзию.

– В следующий раз напущу змей.

Мы дружно заверещали.

– И сеть будет плести каждая из вас.

– Ой мамочки!

– И на деревьях змеи тоже обитают. Предугадывая ваш вопрос, и в воде, и на земле, и в песках.

В этот момент я поняла, что всеобщая любовь к боевому магу точно закончилась. Ну хотя бы у нашей группы. Оказывается, кабаны и змеи умеют отрезвлять.

– Попробуете списать и пересдавать будете не по одному разу, это я вам обещаю! – Голос профессора Бастинды звучал строго и громко, но страшно уже не было.

Это на первом зачете по этикету у профессора Рума я волновалась так, что зубы стучали, а потом… втянулась. Часть зачетов поставили по результатам посещения лекций и практик, остальные благополучно миновали. Труднее пришлось на экзаменах. Их было всего четыре, но какие! Законодательство, специализация, распознавание ядов и ловушек и почему-то пение. Последнее повергло в шоковое состояние абсолютно всех.

Труднее всего мне далось законодательство. Ромео и Фиона, с которыми мы вместе готовились к зачетам и экзаменам у меня на чердаке, постоянно мне на примерах поясняли тот или иной закон. Когда уставали, за дело бралась Огана. Саламандра, как бессмертное существо, знала историю этого мира, делилась своими рассказами. За зубрежкой основных законов Чарды, Шелдронии и мастериц я не заметила, как пришла зима. Лишь отдернув утром штору, поразилась, как все кругом стремительно преобразилось, укрытое белым покрывалом.

В тот момент мне безумно захотелось увидеть Ираса, позволить ему меня обнять и вместе смотреть, как падают пушистые хлопья. Снег принес с собой тишину и тоску. Моего принца рядом не было уж которую неделю. Я по нескольку раз в день крутила кольцо, мечтая его надеть и увидеть вспыхнувшую воронку портала. Но Ирас был далеко. Не услышит, даже если позову. Я старалась не думать о том, что где-то в далекой Аскании живет красавица-принцесса. Я мечтала о другом. О нашей встрече, когда он вернется. Воображение рисовало яркие, но, как назло, совсем неприличные картины. Я, казалось, краснела до кончиков пальцев на ногах, горела, чуть не сходила с ума…

– Мальцева, время поджимает. Сосредоточьтесь!

Я очнулась и уставилась на белый лист бумаги. Предмет «Специализация» был странным, чем-то смахивал на искусство мастериц, который являлся основным для студентов. Вышивка может быть разной, и мы должны были определиться после каникул, что хотим изучать более глубоко.

Я подавила вздох и позавидовала Красаве и Дире, которые четко поняли, что займутся защитными амулетами и оберегами. Айре колебалась, но хотела изучать любовную магию. Гвен тоже определилась, решив, что станет создавать вышивки, приносящие красоту. А я… Профессор Бастинда сказала, что моих сил хватит на любое направление, но это не решало вопрос, чем заняться. Я и не особо задумывалась, зная – вскоре откроется портал и Чарда останется для меня в прошлом, но вчера, когда Фиона сообщила о своем решении создавать летающие ковры, а Ромео четко осознал, что его призвание – бальные туфельки, я растерялась.

Долго ворочалась в постели, не понимая причины столь сильной тревоги. И к рассвету осознала, что покидать Чарду, где у меня есть друзья, Ирас и учеба в МыШКе, мне не хочется. Значит, увижусь с родителями и вернусь. И с этим «вернусь» возникла проблема выбора специализации, которую мы все проходили теоретически, лишь изредка касаясь на занятиях по искусству мастерицы.

Я ответила на часть вопросов экзамена, потерла глаза и принялась писать эссе.

После этого дни побежали один за другим. Мы дружно готовились всем первым курсом МыШКи сдавать экзамены по распознаванию ядов и ловушек. Даже в столовой было как-то непривычно тихо и спокойно. Преподаватели посматривали на нас с опаской. Но, как оказалось, у страха глаза велики.

Чернавий, которому выпала честь принимать у нас этот экзамен, не стал зверствовать и выдал каждому с десяток пробирок, в одной из которых был яд. Может, и правильно сделал. Обнаружение ловушек мы уже прошли, когда сдавали зачет по физической культуре. На этот раз боевые маги, которые готовили полосу препятствий, отправили нас разыскивать иллюзию нечисти группой. Зачет дался легко. Найти русалку тем, кто четко знает, какие следы она оставляет на песке, труда не составило.

Когда посреди экзамена по распознаванию ядов и ловушек раздался визг, я даже растерялась. Обернулась и постаралась не расхохотаться. Алора и Белора красовались перед всеми четырьмя лошадиными ногами и хвостом.

– Что это?

– Яд!

– Спасайся!

– Он заразен?

– Тихо! – рявкнул профессор Чернавий. – Всего лишь иллюзия.

Мы с Ромео переглянулись и спрятали улыбки. Визги Алоры и Белоры были для нас сладкой музыкой. Сдается, проходив все каникулы в обличье кентавра, они поубавят желание обижать Фиону. Иначе напрямую пригрожу, что могу закрепить эту чудесную иллюзию.

Викинг попытался снять мой шедевр, но вместо этого… лошадиный круп увеличился, и на нем появилась надпись: «Завидовать нехорошо!»

Студенты захохотали. Все и сразу. Даже профессор Чернавий ухмыльнулся.

– Чувствуется, тут сильная магия. Отведу к директрисе Моргане, пусть разбирается, – сказал он. – А вы… сели и принялись за дело. У вас экзамен.

Мы сели, и нас как раз хватило только на это. Никто обсуждать произошедшее не перестал, поглядывая на меня. Догадывались, кто решил защитить подругу.

– Ваших рук дело, да?

Фиона покраснела и подвинулась ближе.

– Не стоило вам вмешиваться. Не принято это среди кентавров…

– Других защищать? – поразилась я, мстительно думая, что Моргана хоть и кудесница, но мои заклинания не снимет. У нее, я слышала, дар совсем другой.

Про то, что надпись будет меняться вместе с окраской лошадиной масти, переходя во все цвета радуги, едва девушки попробуют снять иллюзию, я рассказывать не стала. Трое суток на это заклинание потратила! И даже опробовала… на Огане. Саламандра смеялась, неуклюже носясь по чердаку и сшибая все, что плохо стояло и лежало, но лошадиный круп оставить не рискнула. Иллюзия получилась такой, что она себя переставала чувствовать саламандрой. Видимо, пожелание «лошадиной шкуры» мне особенно удалось.

– Фиона, если ты думаешь, что я позволю кому-то тебя обижать и не стану защищать, то мы прямо сейчас можем расстаться!

Ромео сжал кулаки и посмотрел на мою подругу, которая то краснела, то бледнела.

– Но традиции кентавров…

– Я не кентавр – раз. Я не готов следовать тому, в чем вижу несправедливость, – два. И я тебя люблю и не желаю, чтобы кто-то недостойный даже твоего мизинца причинял тебе зло.

Пламенной речи Ромео поразилась даже я, не говоря уж о Фионе, которая жалобно всхлипнула и обняла его.

Я уже знала, что кентавры жили общинами, были весьма великодушны и добры. И для них было странным, что кого-то можно обижать, особенно женщину. Да им бы и в голову не пришло, что подобное есть в реальности! Среди них редко кто становился магом, но даже в этом случае всегда возвращался к себе в общину, стараясь забыть о том, сколько в мире зла. Свои таланты они использовали на благо сородичей. Неудивительно, что их земли всегда процветали и были богатыми.

Я как-то спросила Ираса, рассказывавшего мне о кентаврах, почему на них никто не нападает? Они же беззащитны.

– Когда началась война с Ваской, кентавры, которые проживали на самых разных территориях, были малочисленны, но приняли сторону Шелдронии. Добровольно. Они считали, что мы вправе отстаивать границы и интересы своего государства. Во многом благодаря им мы и выстояли. Кентавры выращивали еду, ковали оружие, быстро доставляли почту. Порталы, как ты знаешь, единицы могут создать. Чаще всего боевые маги.

– И что потом было?

– Мы победили. Нас поддержала Аскания, и Васка сдалась. Кентавры получили нашу защиту. Обидеть их – это как минимум развязать войну с Шелдронией.

Я хотела спросить, почему же тогда в МыШКе Фиону постоянно обижают, но вспомнила, что в дела общины кентавров не вмешиваются даже правители.

Ромео данный факт, как оказалось, не смутил. Он что-то шептал на ухо Фионе и не замечал ничего и никого вокруг. М‑да… веселый у нас вышел экзамен. Я вообще удивилась, что мы смогли его сдать. А иллюзия кентавров, кстати, так с Алоры и Белоры и не снялась до конца зимних каникул.