Едва мы вернулись в МыШКу, как Бастинда отвела всех учеников, кто был в королевской мастерской, в целительское крыло. Даже те, кто спаслись и не имели никаких ушибов, не посмели ее ослушаться. Уж больно строго и зло сверкали ее глаза. Мне причина гнева была не совсем понятна – то ли Бастинда переживала за нас, оказавшихся в опасности, то ли была поражена тем, что в королевской мастерской такое в принципе могло произойти. Насколько я поняла, там идеальная защита, а условия для работы – одни из лучших в Шелдронии. Королевская мастерская – гордость не только правящей семьи, но и всего народа. И никак с этим не вязались слова одной из мастериц о притаившемся зле и возникшая черная паутина. И чему верить?

Студенты выпили успокоительное и отправились по своим комнатам, косо посматривая на меня, но ни о чем спросить не решались. Мне пришлось задержаться, чтобы вылечить порез на плече и многочисленные ссадины.

– Надеюсь, вы понимаете, Мальцева, что нам в Магической Школе Кудесниц не нужны сплетни, – сказала профессор Бастинда, поправляя очки и внимательно смотря на меня.

– А вы думаете, что я пойду рассказывать о том, что произошло, на каждом углу? – не вытерпела я.

– Не дерзите. Что у вас за воспитание и манеры? Может, мне стоит поговорить об этом с профессором Румом?

Я вздрогнула. Высокий голубоглазый блондин вел этикет и танцы и заставлял каждую из нас приседать в реверансах перед зеркалом по пятьдесят раз, чтобы довести этот навык до автоматизма. Про то, как мы учились карасалю – танцу, напоминающему вальс, но с элементами хороводных движений, я не хотела даже вспоминать. Аристократки – и те стонали и еле волочили ноги после занятий, поэтому ничего худшего, чем разговор обо мне с профессором Румом, вообразить было нельзя.

– Извините, профессор Бастинда. Я не хотела показаться грубой, – вздохнула я, краснея.

– Я понимаю, Мальцева. Сегодня у вас выдался непростой день. Я могу надеяться на ваше благоразумие?

– Да, – отозвалась я, морщась от едкого запаха зеленоватой мази, которой целитель покрыл мои порезы.

– Рада, что мы поняли друг друга. Боевые маги займутся этим недоразумением и разберутся…

Да уж, я чуть не умерла, а она – недоразумение. Черствая как сухарь. Отвратительная липкая паутина, нависающая надо мной в королевской мастерской, снова вспыхнула в памяти, и я задрожала.

– Советую вам умыться и переодеться. Вы – будущая мастерица и должны…

– Варя!

Вовремя появившийся Ромео с мандолиной под мышкой влетел в комнату и спас меня от очередной нотации.

– Здравствуйте, профессор Бастинда. – Рыжик покраснел, но, в отличие от меня, был вежлив.

– Добрый вечер. Помогите подруге после процедур дойти до комнаты, – велела она и, не прощаясь, вышла. Только серый плащ волной коснулся двери и исчез, напоминая крылья летучей мыши.

Я посмотрела на Ромео и всхлипнула. Друг кинулся ко мне, обнял, и я вдохнула терпкий аромат кожи и краски, который намертво пристал к нему, едва рыжик поступил на факультет портных, выбрав специализацией создание обуви. И сразу стало как-то уютнее и спокойнее.

– Обезболивающее и успокаивающее, – сказал целитель, ставя передо мной на стол две кружки, от одной из которых поднимался дымок.

Ромео, смутившись, отпустил меня. Я покраснела и вздохнула – что-то нервы совсем расшатались. Выпила эликсиры. На вкус они оказались той еще мерзостью. Да и в самом целительском крыле совсем невкусно пахло полынью с примесью мяты.

Ромео встревоженно смотрел, как я морщилась, но молчал. Под глазами у него почему-то пролегли тени. Я поблагодарила целителя, который ответил кивком головы, снова отворачиваясь к полке с колбами.

Рыжик подхватил меня под руку, каким-то немыслимым образом дотащил до чердака, где я, уткнувшись в его рубашку, все-таки разрыдалась. Видимо, я испугалась больше, чем думала.

Всполошенная Огана, выскользнув из огня, принесла пирогов и душистый чай, присела рядом. Я в последний раз всхлипнула, а потом взяла в руки кружку, сделала глоток.

– Варь, ты как? – Взлохмаченный рыжик в мятой рубашке неловко погладил меня по руке.

– Лучше, – ответила я.

– Я когда узнал, что случилось, так за тебя перепугался, – выдохнул друг. – Особенно если учесть, что версии произошедшего были самые разные. И одна другой страшнее.

– А что ты хотел? Это же МыШКа. Сплетни в ней расползаются со скоростью света.

Друг озадаченно почесал макушку.

– И что же случилось на этот раз? Во что ты влезла?

Я вздохнула и принялась рассказывать, что и как произошло.

– Так боевой маг тебя спас? – уточнил Ромео, откусывая кусок пирога.

– Да. И еще накричал на меня. Правда, тут же извинился, но сути это не меняет.

Рыжик задумчиво уставился на меня, почесал веснушчатый нос, налил чай и громко его хлебнул.

– Как думаешь, что произошло в королевской мастерской?

– Не веришь в сбой защитной системы?

– А ты?

Друг прищурился, провел пальцами по мандолине.

– Тебе не кажется все это странным, а?

Я закатила глаза.

– Я в этом мире не так давно, но…

– Тебя напугало предупреждение одной из мастериц?

– А что бы ты на моем месте…

– Боюсь, что на твоем месте я бы уже был мертв, – тихо ответил Ромео. – У меня нет неравнодушного боевого мага, который будет спасать мне жизнь.

Я открыла рот и не нашлась что сказать. Возможно ли, что маг каким-то образом почувствовал, что мне нужна помощь?

– Так уж он и неравнодушен, – вздохнула я. – Мне приходится каждый раз платить ему за помощь.

– Варь… Я же тебе рассказывал, что боевая магия – это особая стихия. Она требует цену. И если ты ее не заплатишь, заплатит он.

Мы немного помолчали.

– Как думаешь, о каком зле говорила мастерица?

Рыжик почесал макушку, нахмурился.

– Понятия не имею. Ты магу-то о ее словах не рассказала?

– А надо?

– Надо, – вздохнул рыжик. – Если кто-то и в состоянии разобраться с этим, то…

– Ты говоришь, как Бастинда.

– Слишком благоразумно?

– Слишком нудно.

Рыжик закатил глаза, стащил еще один кусок пирога.

– Та дефушка яфно не о пауфтине гофофила, – с набитым ртом проговорил он.

– Она была такой жуткой, – созналась я.

– Дефушка или пауфтина?

– Паутина. – Я невольно хихикнула. – И кто-то же заставил ее двигаться!

– А тебя потянул за пуговицей. Знаешь, Варь, я, конечно, много путешествовал, слышал о разных артефактах…

– И?

– Есть, к примеру, капризные вещи. Они древние, сильные, наполнены магией, предназначены для определенных людей и не каждому даются в руки. Вполне возможно, что ты не случайно находишь эти пуговицы.

– Да сдались они мне! – возмутилась я, рассматривая прозрачную вещицу, из‑за которой чуть не погибла.

– А при чем тут это? Сдались – не сдались, а в них магия. Может, и не каждый в состоянии их даже увидеть.

– Ну конечно. Я ее купила в обычной лавке. И ты пуговицу тоже видишь.

Ромео отодвинул блюдо с пирогами и вздохнул.

– Моя мандолина, может, тоже зачарованная. – Рыжик подмигнул. – А может, собирание пуговиц – это и есть твоя миссия!

Он важно задрал нос, и мы вместе рассмеялись, потому что ничего нелепее и представить было нельзя.

– А паутина?

– Я понятия не имею, что ее заставило двигаться, даже догадок никаких нет. Спроси у мага.

– Опять ты про него! Не поминай этого… – достойных слов для завершения тирады не нашлось. – Ты лучше скажи, как пуговица оказалась именно в этой комнате.

– Хороший вопрос.

– А может, просто случайность?

Друг сморщил нос.

– Случайность? Не многовато ли их за последнее время? Давай не будем никому рассказывать про пуговицы, хорошо?

Я кивнула. Интересно, если я их выкину, неприятности закончатся? Но разве поднимется рука выбросить то, ради чего рисковала жизнью?

– Давай, – согласилась я, стаскивая последний кусок пирога и недоумевая, куда подевалась Огана. – Надо поискать в библиотеке, но Арнавию говорить об этом не станем.

Рыжик ничего не ответил.

– Я вот подумал…

– Что?

– А вдруг защита сработала из‑за того, что кто-то искал пуговицу?

– То есть наш выдуманный злодей находился в это время в королевской мастерской? Ромео, там такая защита! Да мышь не проскочит!

Я снова вспомнила светящиеся темные нити паутины и вздохнула.

– Может, на балу встретишь мага и…

– Ромео…

– А чем плоха эта идея? Он явно знает больше нас. Сама же говорила, что он – глава охраны.

Друг оправил рубашку и внимательно посмотрел на меня.

– Это всего лишь предположение.

Идея расспросить мага действительно была хороша, но на бал-то я идти не собираюсь.

– Варь, я чего-то не знаю? – Рыжик придвинулся ближе, заглянул в мои глаза.

– А вдруг это он…

– Что он?

– Он заставил паутину измениться. Ты же знаешь, что она слушается того, кто ее создал. В ней есть часть силы мага, – вспомнила я рассказ Ванги.

– Тогда непонятно, почему он тебя спас. Да и в том трактире, Варь… Если бы боевой маг не раздобыл противоядие, то мы бы все были мертвы.

– Он мог дать нам ту бутылку с асканийским вином.

Глаза рыжика округлились. Похоже, наивность Ромео не позволила даже представить такое развитие событий.

– Ага, отравить, чтобы спасти. – Рыжик привел этот разумный довод, усмехаясь. – По-моему, ты просто перенервничала и устала. Ложись-ка лучше отдыхать, а то вскоре и меня с Фионой начнешь подозревать, а из боевого мага сделаешь идеального злодея.

– Можно подумать, он таковым не является.

– Да ты ему нравишься, Варь. Неужели до сих пор не поняла?

Я поднялась и ничего не ответила.

Разве так проявляют симпатию? Я каждый раз плачу за его помощь поцелуями, мы ссоримся и… да я даже имени его не знаю! О каком «нравишься» здесь идет речь? А как раздражал его флирт… Наверняка не одну красотку таким способом очаровал. Я почему-то представила мага с другой женщиной и гневно сжала кулаки. Неужели ревную? Ох, глупая ты, Варь.

– Я и вправду пойду посплю, – сказала я Ромео, решив закрыть эту тему и не думать о брюнете.

Мы распрощались, я сонно зевнула и заползла под одеяло. И то ли лекарство подействовало, то ли я действительно устала, но проспала без всяких сновидений остаток дня и всю ночь. Разбудил меня стук в дверь.

– Привет! – На пороге стояла Дария, а за ее плечом смущенно толпились Дира, Красава и остальные вышивальщицы с моего курса.

– Привет, – отозвалась я. – На пробежку? Извините, так устала, что…

Я беспомощно развела руками.

– Как ты?

– Мы так переживали!

– Хотели вчера зайти, но Ромео не дал, сказал, ты отдыхаешь.

– А мы тебе пирожков с яблоками принесли!

Голоса раздались со всех сторон, и я даже растерялась от такой заботы и внимания. Может, зря я думала о них плохо? Аристократки, конечно, замашки есть, но и я ведь не идеальная, верно?

– Проходите, – сказала я, распахивая дверь. – На сегодня пробежка отменяется. Будем есть пирожки, пить кофе и сплетничать.

Девушки скользнули одна за другой на мой чердак, с любопытством огляделись.

– Как у тебя уютненько! – поразилась Дария, с восхищением оглядывая комнату.

– За это Огане спасибо! – отозвалась я, разглядывая синие шторы с легким белым тюлем, вазу с засушенными маргаритками, пушистый ковер под ногами.

– А Огана…

– Это я. – Саламандра вынырнула из огня, и девичье общество дружно охнуло.

– Дух огня! – восхитилась Красава, теребя бусы из лазурита.

Для дальнейшего общения со мной мастерицы были потеряны. Они, похоже, даже забыли, к кому пришли в гости, засыпав саламандру вопросами. Но Огане их внимание было приятно. Она улыбалась, вытаскивала из огня угощение – конфеты и засахаренные фрукты, расспрашивала об учебе и кавалерах, давала советы и смеялась. Я сидела вместе со всеми, нежась от тепла, всматривалась в языки пламени и думала о том, куда бы отправиться вместо бала, чтоб никто не нашел. Но это размышление прервала Фиона, появившаяся у входа и одетая в белое легкое платье.

– Варя, мне Ромео рассказал, что случилось. Я так за тебя переживала! – воскликнула подруга, обнимая меня.

На чердаке все разговоры тут же смолкли.

– Знакомьтесь, это – Фиона, моя подруга, – представила я растерянную девушку.

– Кентавр? – неуверенно спросила Дира.

– И что? – возмутилась Фиона. – Это не мешает мне стать ткачихой!

– Я, кстати, тоже не из аристократии, – намекнула я, решив раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.

– Извини, говорят, что вы – дикие и необузданные, – пролепетала Красава, краснея.

Кентавр рассмеялась, разряжая обстановку.

– Доведете – буду.

– Значит, все врут, да? – уточнила Дира.

– Разумеется. Я же не русалка, чтобы…

Остальной разговор я уже не слушала. Русалки! А это идея! У них меня точно никто искать не станет. Да и есть шанс найти клубок нескончаемых ниток.

Я улыбнулась, почувствовав, как ко мне возвращается хорошее настроение, и включилась в разговор о летающих коврах, которые так поразили Фиону на ярмарке ткачей.

– Варь, а может, передумаешь? – в сотый раз спросила Огана, наблюдая за моими сборами.

Минут десять назад она ящерицей носилась по чердаку, от переизбытка эмоций подпалила шторы и разбила пару тарелок, зацепив их хвостом, все это время пытаясь переубедить меня.

– Нет.

– А как же бал? И принц?

– И в чем я пойду? – выдвинула я решающий аргумент.

Саламандра вздохнула и задумалась.

– Неужели тебе даже хоть одним глазком не хочется посмотреть на красавца-принца?

– Хочется, да и на подобных балах я никогда не бывала. В фильмах только видела, да в книгах о них читала, – созналась я, натягивая кроссовки и крепко завязывая шнурки.

– А что такое фильмы? – с любопытством поинтересовалась дух огня.

– Спектакли, которые записаны на определенное устройство. Можно несколько раз посмотреть.

Огана задумалась, накрутила на палец огненную прядь.

– Я бы хотела пойти с тобой, – неожиданно сказала она.

– Но?

– Ну почему ты сразу решила, что есть «но»? – возмутилась саламандра, снова начиная расхаживать по комнате.

– А разве нет? – Я вытрясла многочисленное барахло из сумочки, пытаясь сообразить, что стоит с собой взять.

Надо же, и карандаш, который я уже неделю ищу, нашелся! И даже серебрушка, непонятно как уцелевшая! А я‑то думала, куда все исчезает? Вот она, черная дыра!

– Моя магия привязана к МыШКе, – пояснила Огана. – Мне ее не покинуть без разрешения Морганы, а она только через месяц появится. И к тому же… там вода.

Саламандра поморщилась и снова посмотрела на меня.

– А может…

– Огана! – воскликнула я. – Давай закроем эту тему. Лучше скажи, что мне стоит взять?

– Оружие не бери. Русалки не любят ничего острого и металлического, – отозвалась саламандра, явно не смирившись со своим поражением.

– Помню.

Полдня сегодня просидела в библиотеке у Арнавия, выискивая сведения о водной нечисти. И все бы ничего, информации вроде бы и много, но полезного я ничего для себя не нашла. Как нечисть победить? Да никак.

– Главное, не смотри ей в глаза, не позволяй усомниться, зачем идешь, не заходи в воду.

– А говорить с ней можно?

– Можно, но не увлекайся. Твоя цель – достать клубок. Русалки частенько их на ветки кладут, которые над водой свисают, – напомнила Огана. – И не упади в озеро! Там ты будешь бессильна, а их магия, особенно в новолуние…

– Сильнее, – заметила я. – А днем клубков не будет?

– С восходом Арель они исчезают.

Арель, как выяснилось недавно, вовсе не аналог луны, так называют в Чарде солнце.

– А если упаду, что делать? – спросила я, застегивая плащ и направляясь к двери.

Огана вздохнула.

– Не обладая боевой магией, ты уже ничего не сделаешь, – тихо ответила она. – Удачи, Варь! И верь в себя и свои силы больше, чем в магию.

Как будто последняя у меня была! Мы на парах зубрили заклинания мастериц, но пока что Бастинда не разрешала ими пользоваться, дар блокировался. Преподавательница считала, что мы толком не научились вышивать, не познали цену настоящему труду, поэтому применять заклинания нам рано. На мой взгляд, несусветная глупость, потому что каждая из нас, вышивая ночами узоры да цветы и в сотый раз их переделывая, наверняка знала эту самую цену труду, а также терпению и силе воли. Но разве профессору Бастинде возразишь? Мне, знаете ли, жить хочется.

Остальные пары, к слову сказать, тоже были теоретическими, не считая физической подготовки, где Викинг (прозвище все же намертво прилипло к профессору Чернавию) пытался сделать из нас валькирий. Дария упоминала, что у нас должны быть еще и бытовые заклинания, и основы боевой и защитной магии кудесниц, и даже целительство, но, видимо, преподаватели считали иначе. Они то ли ожидали приезда директрисы Морганы, чтобы составить полноценное расписание занятий, то ли на это были другие, неведомые нам причины. Оставалось только гадать и… вышивать надоевшие васильки с ромашками, мазать пальцы, исколотые иголкой, и надеяться, что все вскоре изменится.

Так что… Вся надежда только на мой ум и способности. Папа всегда говорил, что храбрость – это не отсутствие страха, а осознание того, что страх – это не главное и что его можно преодолеть.

Я проскользнула через вход на кухню, наполненную аппетитными запахами и суетящимися поварами, которые не обратили на меня внимания, и вышла из здания. Огляделась. Зажженный свет в хаотично разбросанных окнах МыШКи был теплым и приветливым. Откуда-то слышался смех и шум – студенты готовились к балу мастериц.

Я поежилась от холода, который принесла с собой ночь, и решительно направилась через пустую площадь, обходя многочисленные светящиеся фонтаны и закрытые лавочки. Ворота МыШКи спокойно меня пропустили, тихонько, без всякого скрипа, закрываясь. Ветра, как ни странно, не было, и я шла до Нары по знакомой тропинке через лес, наслаждалась тишиной. Жаль, что почти все небо заволокли тучи, звезд даже не разглядеть. Но зато луна, белизна которой создавала контраст черным стволам и ветвям, гордо застыла на темном бархате небосклона.

Лес тем не менее был полон звуков. Где-то ухали совы, под ногами шелестела листва, вдалеке журчал ручей. Я спокойно вышла к Наре, направилась по главной улице – Лесной, встречая редких прохожих и вдыхая запахи хлеба и корицы, тянущиеся из булочных, и направилась на другой конец города. Негаснущие магические фонари, вспыхивающие при наступлении темноты, освещали широкие каменные мостовые, умытые дождем. В прошлый выходной Ромео исполнял балладу, рассказывая, как Великая Мастерица уронила на землю нитку бус. Украшение рассыпалось, превратилось в магические фонарики. Все в Чарде почему-то верили в эту легенду, несмотря на то что такое освещение было в каждом городе, а бусы у богини упали только одни. Мара, староста нашего факультета, которой посчастливилось попасть на практику в королевский дворец, рассказывала, что в столице Шелдронии огоньки разноцветные и город из‑за них кажется волшебным.

За этими размышлениями я незаметно добралась до окраины Нары, сверилась с картой, которую нарисовала Огана, и свернула с главного тракта в лес, отыскивая расколотый молнией дуб. От него вела едва заметная тропинка, засыпанная листьями и хвоей, на которую я и ступила, поглядывая по сторонам.

Где-то раздался детский плач. Показалось? Ослышалась? Я огляделась, напоминая самой себе испуганного трусливого зайца. Звук повторился. Я вздохнула и свернула с тропы, направляясь в чащу. Дошла до густого ельника, раздвигая мохнатые ветви, и уставилась на маленького ребенка, одетого в белую рубашку. Я невольно поежилась. Холодно! Малышка может заболеть.

– Привет, ты как здесь оказалась?

Девочка лет пяти обернулась. Голубые глазки испуганно сверкнули в темноте.

– Заблудилась, – шмыгнула она, утирая слезы.

– А родители где?

– Дома, – ответило странное создание.

– Ничего не понимаю, – вздохнула я, подходя ближе.

– Помочь не хочешь?

– Если скажешь, куда отвести…

– Меня дерево не пускает, – пожаловалась девочка, настороженно глядя в мою сторону.

Я подошла ближе, заметив, что нога малышки попала в расщепленный ствол и застряла.

– Как ты умудрилась сюда попасть-то? – удивилась я, гадая, как можно помочь.

– Не твое дело, – буркнула она.

– Ты не слишком-то вежливая, – заметила я, отыскивая палку и пытаясь расширить отверстие.

Девочка ничего не ответила, с тревогой наблюдая за моими действиями.

– Меня Варя зовут, а тебя? – решила я ее отвлечь.

– Агнесс.

– Родители за тебя волнуются.

– У меня только мама, но до утра она меня искать не будет.

Я хотела спросить почему, но упрямый ствол поддался моим потугам, отступил, и девочка высвободила ногу.

– Спасибо, – крикнула она, исчезая в ельнике.

– Постой! Может, тебя проводить?

В ответ послышался звонкий смех, и наступила тишина. Я с минуту постояла, приходя в себя, а затем, пожав плечами, отправилась обратно. Может, закаленная дочь лесника? Кто ее знает… Но в моей помощи она явно уже не нуждалась.

Зачарованное озеро сверкнуло примерно через час. Небольшое, похожее на неровное блюдце с черной зеркальной водой, в которой отражались макушки темных елей. С той стороны, откуда я вышла, берег был глинистый, заросший плакучими ивами. Синеватые листья, державшиеся на ветвях явно при помощи магии, коснулись щек. Шершавые, холодные. Брр!

Подошла к воде, и кроссовки мгновенно утонули в грязи. Я тихонько выругалась и поморщилась. Не простыть бы… Снова огляделась. Из‑за мохнатой тучи выплыла луна, освещая спокойную воду. Здесь было так тихо, что становилось жутко. А может, зря я сюда пришла?

Я не первый раз себя об этом спрашивала, но злость на боевого мага, не желающего считаться с моим мнением, и проклятая гордость до этого побеждали, не оставляя мне выбора. Теперь же стало страшно настолько, что сердце заколотилось как бешеное, а по коже пополз холодок. Беги, Варвара, беги, пока не поздно! Тебе не справиться с русалками. Лучше уж боевой маг, чем нечисть! Да и зачем мне клубок, если через год возвращаться домой?

Похоже, трезвое мышление ко мне возвращалось, но вместе с ним рос страх, превращаясь в панику.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Какая же я трусиха! Осталось только начать себя жалеть, и точно поверну обратно!

Нет, так никуда не годится. Я оглядела темнеющие деревья и озеро, решив: раз уж пришла, не буду отступать.

Только где русалки? А волшебные клубки? Может, не туда пришла и зря стою и трясусь от страха как трусливый заяц?

Опровергая мои догадки, в озере раздался плеск, и из воды вынырнуло бледное девичье личико, заставляя мое сердце забиться чаще, а дыхание – сбиться. Синеватые волосы русалки мокрыми прядями облепили хрупкие плечи, а пронзительные синие глаза уставились на меня. Я вспомнила совет Оганы и отвела взгляд. Русалка усмехнулась и вздохнула. Она ничем не напоминала чудовище, у которого острые зубы да черные глаза. Может, Арнавий ошибся, не те картинки показывал?

– Доброй ночи, – решила проявить я вежливость.

– Доброй, – отозвалась девушка. – Мастерица? За клубком?

– Э… да, – растерялась я, чувствуя, как у меня начинают трястись руки.

Ой, мамочки! Я снова глубоко вдохнула. Нужно мыслить позитивно, настраиваться на положительный результат и тогда…

Русалка, запустив в волосы руку, чисто по-женски вздохнула и нырнула, через мгновение оказываясь у берега. Огромный черный хвост остался лежать в воде, сверкая чешуей, которая мне невольно напомнила жуткую паутину из королевской мастерской. Впрочем, в этом озере что только не померещится… Огана сказала, что нечисть не сможет мне причинить вреда, если не окажусь в воде.

– Клубки есть на каждом дереве, – пояснила русалка.

Глаза у нее были пугающе стеклянные, безжизненные.

– Упадешь в воду, станешь одной из нас.

– И много вас? – Вопрос сорвался с губ прежде, чем я подумала, показывая страх, что жил внутри.

И почему хвостатые не напоминают того милого старичка-лесовичка, что мы встретили с Ромео? Он был не то чтобы дружелюбнее, скорее, просто не казался мертвецом. И не желал превратить меня в нечисть.

– Да уж немало, – раздался второй голосок.

Рядом с русалкой появилась еще одна, только с серебряными волосами, а спокойное озеро превратилось в плескавшуюся стихию. Я невольно попятилась, рассматривая русалок, вынырнувших из воды. Как же их много! Бледные, словно сделанные из мрамора лица, одно красивее другого, но… Нет в них ни тепла, ни покоя, ни жалости. Ничего нет, кроме пустоты. Я споткнулась о ветку и чуть не упала. Русалки зашевелились, мгновенно подплывая ближе, но мне показалось, что зашевелилась сама темная вода. Я ощутила себя героиней ужастика, по собственной глупости отправившейся на обед к людоеду.

Сбежать! Не думая, не мешкая, немедленно!

– Обратного пути нет. – Русалка, чей хвост по-прежнему лежал в воде, а локти утопали в мокрой глине, облизнулась, сверкая черными острыми зубами.

– Почему? Может, я передумала? – Голос, как я ни старалась, дрожал, и русалок мой ужас и страх притягивали как магнитом.

– Наша магия не даст вернуться. Либо берешь клубок и уходишь, либо окажешься в озере и утонешь, становясь…

– Я поняла, – перебила я.

Мне даже не хотелось и думать, что я могу стать одной из них. И почему, когда ты собираешься сделать глупость, тебя все останавливают, а ты не слышишь? Впрочем, днем, когда я искала информацию о русалках в библиотеке, а затем расспрашивала Огану, нечисть не казалась такой пугающей. Я даже поверила, что смогу достать клубок без последствий! Дался он мне!

– Так что ты решила?

Голос звучал спокойно и совсем безжизненно.

– В смысле что? Клубок доставать.

Русалки, неподвижно замершие в озере, ничего не ответили.

Неужели думали, что сама брошусь в воду? Ну уж нет, не доставлю я им такого счастья!

Пора действовать! Хватит тянуть кота за хвост, иначе последние остатки храбрости исчезнут.

Я пошла по берегу, не приближаясь к воде. Маленькие светящиеся клубки располагались только на ветках, свисающих над водой. Хитрые бестии! Получается, либо через озеро надо доставать, либо на дерево лезть.

– Выбрала? – поинтересовались из воды.

– А в другие места не могли положить? Вам что, так скучно, что нужна еще одна русалка?

– А мы что, по-твоему, задаром должны отдавать клубки всем желающим? – возмутилась одна из них.

Послышалось недовольное шипение, словно змеи выползали из воды, завидев добычу.

– И много среди вас утонувших мастериц? – Я подошла к плакучей иве, прикидывая, стоит ли скидывать плащ, чтоб не мешал…

– Почти все.

Потрясающе! Ох, Варвара, лучше бы ты на бал пошла танец живота для боевого мага исполнять. По сравнению с тем, что ты находишься на волосок от смерти, это так, ерунда. Как там говорил Ромео? У магии есть цена? У глупости тоже.

Но делать нечего. Я стянула плащ, кинула на пенек. Холод ночи закутал в свои объятия, а промокшие ноги в который раз заставили поежиться.

Я уцепилась за сук и тут же моментально поранилась. Закусила губу и достала из кармана платок, перевязала ладонь. Подтянулась и повторила попытку, заползая на ветку. Скользкая, гибкая, и листья лезут в лицо, неприятно щекоча кожу.

Русалки наблюдали за мной в зловещей тишине. Я ухватилась за сучок, взобралась выше и, обняв ствол руками, отдышалась. Не так уж и высоко, но ладони исцарапаны до крови ивовыми прутьями, а клубок неубывающих нитей – такой заманчивый и желанный – всего-то метрах в трех от меня. Сверкает, переливается, манит… И, кажется, руку протяни – сам в ладонь прыгнет. Обманчивое впечатление. До клубка мне еще ползти и ползти! Только бы ветка выдержала! Не хочу становиться русалкой! Лучше уж мастерицей быть, но живой.

Полезла. Передвигалась я медленно, с передышками, стараясь не смотреть на ухмыляющихся русалок, подплывших к тому месту, над которым я висела. Потянулась к клубку, взяла его в руки, ветка в тишине жалобно хрустнула, и я кубарем полетела вниз.