На нас кричали. Как на нас кричали! Я даже не подозревала, что ректор Дерой и король Ричард знают такие выражения и даже способны составлять из них длинные предложения.

После того как мы связались с моей наставницей Арией, та провела нас по радуге прямо в кабинет ректора Академии Клевера. И король, и ректор даже слушать, что с нами произошло, отказались, пока не успокоились. А когда узнали правду, все началось бы по новой, если бы в дверях не оказалась нари Мариса. Лицо леди, холоднокровной и всегда сдерживающей эмоции при посторонних, казалось чересчур бледным. И даже удачно сделанный макияж не смог спрятать синяков под опухшими глазами. Она что, плакала? С трудом в такое верится! Помнится, какой нари Мариса была в нашу первую встречу. И какой оказалась, когда разговаривала о случившемся со мной и с Даном у гномов. Где она настоящая? Чему верить?

Нари Мариса бросилась к сыновьям, крепко их обняла.

– Слава небесным созданиям, вы живы и целы, – прошептала она.

Дан ласково ее обнял и погладил по спине, а Трис фыркнул, но тоже уткнулся матери в плечо.

– Инга, ты не пострадала? – вдруг поинтересовалась она, разжимая объятья и оглядывая меня с ног до головы.

Видок у меня, следует признать, был еще тот. Платье напоминало половую тряпку. Впрочем, такой я не только пол не решилась бы мыть, даже нищим не рискнула бы подарить. Местами порванное, местами в непонятных бурых разводах. А уж руки и ноги… синяки да царапины! Невеста герцога Дараселя сейчас перед королем и ректором Академии, в которой училась, выглядела очень достойно, что тут скажешь.

– Я в порядке, нари…

– Ну что ты, дорогая! Можешь звать меня просто по имени. Какие теперь церемонии! Мы же одна семья!

Даниэль поперхнулся, отступил, будто увидел перед собой случайно затаившегося в засаде врага, Тристан присвистнул, король Ричард хмыкнул и сел на край стола, с интересом рассматривая нашу композицию. Лишь ректор слегка покачал головой и остался серьезным. И задал один-единственный вопрос:

– Что случилось?

Узнав, что Даниэль увез меня ужинать в Твируну, а я, не думая, согласилась, на нас снова начали кричать. Мы пошли на второй круг. Из всех слов, которые произносил ректор (а он явно говорил на гномьем, давая возможность оценить ругательства на их языке), я поняла только предлоги. Видимо, Тристан понимал больше, потому что краснел, как мак. Даниэль слушал молча.

– И зачем вы мне своего советника отправили! – закончил, наконец, Дерой. – Забирайте!

– Ну-ну. И в придачу к нему необученного, пока не способного контролировать свою силу горицвета, вечно попадающего в неприятности. Думаешь, мне веселья при дворе не хватает?

Король Ричард устало вздохнул и поинтересовался, как мы выбрались с земель лепреконов. Мы с напарником переглянулись и решили предоставить Даниэлю возможность рассказывать то, что он сочтет нужным.

– Даже не знаю теперь, то ли их наказывать, то ли наградить, – в итоге, разводя руками, сказал ректор Дерой.

Не сговариваясь, мы с Тристаном дружно уставились в пол, выражая раскаяние и стараясь не хихикать.

– Наказывай уж меня, – спокойно заметил Даниэль. – Это я нарушил твой приказ и покинул Академию Клевера с Ингой.

– Но…

– И я не уберег от нападения.

– Но… – снова попыталась вклиниться я.

– Моей невесте нужно учиться. Наказание только отберет ее время.

Даниэль по-прежнему остался невозмутимым и спокойным, но я посмотрела на Тристана, глаза которого стали круглыми от удивления, и поняла: признание вины далось Дану непросто. И к тому же… Да в чем он виноват? В том, что позвал меня на свидание? Тогда и меня следует наказывать. Я же согласилась. И сейчас, смотря на мужчину своей мечты, даже зная, чем закончится, все равно пошла бы.

– Вижу, встреча с Ингой меняет тебя в лучшую сторону, – неожиданно заметил король Ричард и лукаво улыбнулся. – Приводи себя в порядок, отдыхай, а завтра жду тебя во дворце.

Увидев растерянность Даниэля, подбирающего слова, чтобы отказаться от столь сомнительной чести, хмыкнул:

– Да не в качестве советника, а поговорить…

Я покосилась на своего фейри, сгорая от любопытства. Вот интересно, расскажет, о чем беседовал с королем, или нет? Ведь наверняка же о горицветах! И что сделать, чтобы Дан захотел рассказать?

Тут же поймала взгляд жениха, смутилась, а фейри хмыкнул, явно пытаясь сдержать улыбку. Видимо, мои мысли не остались для него секретом. Слишком хорошо меня изучил. И когда только успел?

В изумрудных глазах, в которых я снова тонула, невзирая на усталость, место и обстоятельства, плясали лукавые смешинки. Хотелось подойти, в который раз запустить руку в растрепанные волосы Даниэля, заставить его наклониться… и поцеловать. Я уже знаю: слаще его поцелуев для меня нет ничего на свете. И желаннее – тоже.

– Хм… Нари Инга, полагаю, вы можете идти отдыхать, – сказал ректор Дерой.

– А учеба? – поинтересовалась я. – Пары же…

– Вас не было два месяца, – тихо сказала матушка фейри.

– Сколько?! – хором воскликнули мы с Тристаном.

– Время в землях лепреконов течет иначе, – напомнил Даниэль.

Нет, я, конечно, все понимаю, но чтобы так… Теперь понятно, почему все так за нас волновались.

– А почему вы нас у лепреконов не искали? – спросил Тристан.

– Когда мы обнаружили обломки кареты в пропасти, – начал ректор Дерой, усаживаясь за стол и наливая из графина воды, – то задействовали все силы. Мы полагали, вы живы, но похищены.

– Магическая метель, Инга, не оставляет следов. Она переносит куда угодно, – заметил Дан. – Иди отдыхай, я загляну позже. Надо составить тебе график занятий. Вы ведь не будете против, если я возьмусь поднатаскать свою невесту, ректор?

Гном кивнул.

– Так даже лучше. Через три недели начинаются экзамены. И если вы их не сдадите, нари Инга, даже ваш дар не поможет вам остаться в Академии Клевера. У нас строгие правила, они едины для всех.

Под таким строгим напутствием я и отправилась в свою комнату. Студентов, к счастью, по пути встретилось немного, все они были чем-то увлечены, поэтому на меня внимания не обращали. Похоже, это Даниэль снова обо мне позаботился и бросил простенькое, но отменно работающее бытовое заклинание отвода глаз. Это у лепреконов, как шепнул Тристан, когда мы шли через долину, представители других народов побаиваются использовать магию. Во-первых, там она становится слабее, во-вторых, даже от простого заклинания может получиться что-то совсем из ряда вон выходящее. Просто в тех местах творится истинное волшебство – волшебство удачи. А она – штука непредсказуемая, коварная.

Поймав себя на такой странной мысли, я создала светлячка, потому что оказалась в темном переходе. Это заклинание, как и простенькие бытовые вроде охлаждения воды или легкого ветерка, я выучила давно. Чтобы ими пользоваться, и способностей особых не нужно. Лишь отдавать мысленно правильный приказ и желать. И сил они забирали мало, что радовало. После боевых заклинаний и тренировок с Тристаном я чувствовала себя выжатой, словно лимон.

Мимо пробежали две девушки-первокурсницы. Увидев меня, остановились, захихикали. А я просто прошла. Уже привыкла к шепоткам за спиной. В Академии Клевера у меня есть настоящие друзья, а обращать внимание на таких, как та же Элия, которая до сих пор наверняка распускает слухи, не стоит. И почему только в них верят?

Я создала еще шесть светлячков на каждый цвет радуги, чтобы поднять настроение. Пару месяцев назад я пыталась познакомиться с другими горицветами. Сделала это в тайне от всех, сознаюсь честно, но встреча закончилась ничем. Трое из них – учащиеся третьего курса – были слишком высокомерны (аристократы, чтоб их!) и общаться не пожелали. Еще четверо – слишком странные и не от мира сего. Предложить им дружбу уже не рискнула я. А к остальным я даже не пыталась подойти, решив, что мне и так хорошо. Хватит и нари Арии. Мечта пообщаться с кем-то, кто имеет схожий дар, но не имеет с ним проблем, растаяла. А ведь Дан предупреждал, отговаривал… Не поверила.

Настроение стало стремительно ухудшаться, и я превратила шарики в звездочки. Менять форму своего творения – тоже простое заклинание, которое я очень любила. Научиться бы еще создавать иллюзии! Но это – высшая магия. Ей обучают только со второго курса, когда общие дисциплины заканчиваются, а студенты делятся на узкие факультеты и изучают в первую очередь предметы, помогающие развитию именно их магии. А еще говорят, можно выбрать несколько дополнительных курсов на другом факультете. Вроде целительства или ювелирного дела.

Я весело хмыкнула. То собиралась побыстрее вернуться домой, а теперь мечтаю, как стану создавать мази от синяков и царапин и творить иллюзии. Даже странно представить, что я в этом мире уже пятый месяц! Смирилась, что имею дар, и непонятно, попаду ли вообще домой. Да я даже мысленно к леди Марисе обращаюсь «нари»! Привыкла… К этому миру, к волшебству, к Тристану, который сыплет шутками, к Дану, в которого, казалось бы, невозможно влюбиться сильнее. Но я… влюбляюсь. Каждый раз заново, стоит его увидеть. Скажи кто-то даже полгода назад, что подобное со мной случится, рассмеялась бы. А сейчас…

Я дошла до своей комнаты и отправилась умываться и переодеваться. Безумно хотелось есть, но не успела я об этом подумать, как в дверь постучались.

– Привет! Ты как? – улыбнулся Ул, втаскивая огромный поднос, уставленный всякими тарелочками и мисочками.

– Готова съесть мамонта, – весело заметила я, стаскивая с блюда кусок мяса и зажмуриваясь от удовольствия. – Поэтому ты вовремя.

– Кто такие мамонты? – поинтересовалась Ева, закрывая дверь и опуская еще один поднос на стол. – А правда, что вы втроем побывали у лепреконов?

Глаза подруги загорелись нездоровым любопытством.

– Мамонты – это огромные животные наподобие слонов. Вымерли очень давно, – пояснила я, приступая к ароматно пахнущему приправами жаркому. – И да, мы были у лепреконов!

– Расскажешь? – поинтересовался Ул, откусывая пирог с рыбой и не сводя с меня глаз.

Я кивнула.

– Ну вы даете! – восхитился русал, едва я закончила рассказ о нападении и наших приключениях у лепреконов. – И мужчину расколдовали, и волшебный песок раздобыли, и отдохнули…

– Несколько опасных дней сложно назвать отдыхом, особенно учитывая, что теперь придется нагонять целых два месяца.

– Мы поможем! – хором воскликнули друзья, готовые после моего рассказа на любые жертвы.

– Дан обещал поднатаскать, – смутилась я. – Но если что…

Ул хмыкнул, стащил с блюда последний пирожок и чуть им не подавился, когда раздался стук в дверь. Я пошла открывать, надеясь, что пришел Даниэль или заглянул на огонек Тристан. Очень хотелось узнать, о чем говорили в кабинете ректора после моего ухода. Но в дверях стояла профессор Ария.

– Вы пропустили много запланированного. Предлагаю позаниматься, пока есть время.

Наставница даже не поздоровалась.

Я оглянулась на друзей. Ул слегка пожал плечами, Ева удивленно приподняла брови. Видимо, ей тоже было в новинку, чтобы профессора сами являлись к студентам в комнату и предлагали позаниматься. Но отказываться я не стала. Если кто-то и поможет разобраться с даром горицвета, то только профессор Ария.

Мы с ребятами попрощались, и я пошла за наставницей в ее кабинет. Едва войдя, она тут же создала радужный мост. В этот раз я была смелее, шагнула на него, рассматривая привычный мерцающий вокруг туман.

– Ректор Дерой, ваш жених и король Ричард считают, что занятия со мной должны проходить как можно чаще.

– Так важно создать радугу? – поинтересовалась я.

– Для вас – да. За вами охотятся, Инга. Радуга даст вам возможность защититься.

– Каким именно образом?

– Стоит в первый ее раз создать, и на вас перестанут действовать яды и зелья. Ваш дар усилится. Вы сможете выжить в самых непростых обстоятельствах, даже не имея особого опыта. Просто за счет магии.

Я вспомнила магическую метель, рухнувшую в крепость карету… Стоит признать: если бы не Даниэль, я была бы мертва.

– Как вы уже знаете, горицвет Снежная, дар создания радуги у каждого развивается по-своему. Все зависит от количества силы. Раньше горицветы собирали камни для артефактов за год, продолжая учиться, а летом набирались сил на практике и создавали радугу. Но такое было безумно давно. Может, поэтому и гибнут… постоянно. И характер у горицветов портится.

Я нервно сглотнула. Похоже, мой поход к лепреконам для нее не секрет.

– У вас есть потенциал. Вы можете себя защитить. И должны… Обязаны создать радугу как можно быстрее!

Конечно. Я кивнула.

– Но прежде чем мы приступим к занятиям, вы скажете, что так сильно вас гнетет и не дает идти дальше.

– Вы о чем?

– Вы понимаете, горицвет Снежная, о чем, – строго заметила она. – Ваш дар растет, а вы ему… не рады. И закончится это тем, что вы можете просто угаснуть!

Я на миг прикрыла глаза.

– Я уже предложила вам свою помощь, поддержку и дружбу. Неужели вы мне настолько не доверяете?

– У меня больше нет камня из Ветра самоцветов, – решилась сознаться я. – Без него не создать артефакт.

Наставница задумчиво посмотрела на меня.

– Там, у гномов, вы спасли при помощи него своего жениха?

– Да. А откуда вы знаете, профессор Ария?

– В вас нет сожаления о потере, значит, камень был отдан не напрасно, Инга. И предположить, для кого вы им пожертвовали, не составило труда.

– Очень сложно стараться, зная, что… больше мне может так не повезти!

– Это вам-то? – вдруг улыбнулась нари Ария. – Сколько раз вы должны были погибнуть в этом мире?

Я попыталась посчитать, но тут же сбилась.

– Меня спасал Даниэль.

– Это верно. Но ведь главное – спасал. – Наставница снова тепло улыбнулась, окончательно сбивая с толку. – Что вы нашли в библиотеке, когда проходили испытания со своим напарником?

– Книгу о чудесах. Но как это относится…

– В чудеса и волшебство нужно верить, Инга. Просто верить. Искренне. Всем сердцем. У вас получалось раньше, должно получиться и сейчас. Иначе бы дар горицвета не пробудился.

Я смущенно посмотрела на профессора Арию. Такую уверенную, сияющую, напоминающую в этот момент богиню из древних легенд.

– Что касается камня из Ветра самоцветов… Вы отдали его с чистым сердцем, сотворив при помощи него добро, и он может вернуться. Нет, не тот самый камень, но похожий, нужный. Даже не сомневайтесь!

– Почему?

– Вы отдали его безвозмездно, не желая награды. Такое не проходит бесследно.

Я вспомнила, как умирал Даниэль, и меня начала бить дрожь. Что может быть лучшей наградой, чем его улыбка и сияние глаз?

– Спасибо, – прошептала я, чувствуя, как тяжелый камень с души исчезает, а на сердце становится легко-легко.

Наставница улыбнулась.

– Рада, что мы с вами все выяснили. Теперь можно спокойно приступать к занятию. Как я уже говорила в прошлый раз, вы можете придавать искрам форму разных предметов. И когда привыкнете, научитесь создавать то, что захотите. К слову сказать, придется много тренироваться.

Я кивнула. Вспомнила, что здесь, на радуге, искры делают предметы материальными, осязаемыми. Но в реальный мир их с собой не забрать.

– А как же огненные шары и оружие? – поинтересовалась я.

Вопрос вертелся давно, но задать его я еще не успела.

– Вы просто вытаскиваете силу наружу, придаете определенную форму, чтобы удобнее использовать именно магию. Я же хочу научить вас творить, – заметила профессор Ария.

И понеслось. Я заставила искры принимать форму звезд, колокольчиков и даже мотыльков! Зеленые бабочки смотрелись странно и чужеродно даже здесь, на радуге, но четырехлистники…

– Чудесно! Вы все схватываете на лету, – похвалила наставница, заставив покраснеть. – Можем перейти к более сложным формам. Или научиться менять цвет искр.

– Второе, – тут же ответила я, раз уж мне предоставили право выбора.

– Тогда не думайте о своем женихе, – велела она.

Сказать-то легко! Но когда произносишь заветную фразу «не думать о белом слоне», его и представляешь. Только это животное не вызывает мурашек и не заставляет коленки подгибаться. А Дан…

– Безнадежно? – приуныла я.

– Ну почему же… Тогда просто увидьте искры такого цвета, которого желаете. Четко их представьте, ощутите, как они срываются с кончиков пальцев.

Я даже прикрыла глаза, решив сосредоточиться.

– Другое дело! – обрадовала нари Ария.

Искры изменили цвет. А что продержались в таком состоянии всего несколько мгновений, это мелочь. Главное, я поняла, как надо действовать!

– Таким образом вы можете изменить цвет одежды, цвет волос и глаз. Чуть позже, когда освоите дар, сможете и внешностью заняться, если она вас не устраивает.

– Правда? Как чудесно!

– Некоторые горицветы так поступают, но сдается, Инга, больше всего вам понравится быть самой собой.

Я задумалась, а нари Ария уже присела на мост, создавая лужайку с колышущимися маками.

– Присаживайтесь. Вам нужно подкрепиться, – заметила она.

На поляне, где мы сидели, появились полосатый красно-черный клетчатый плед, серебряный кофейник с двумя изящными кружечками, гора пончиков с повидлом.

– Профессор Ария, – разливая обжигающий напиток, обратилась я, – а с моих волос вы заклинание снять можете?

– Разумеется, – обиделась она. – Но ваш жених не одобрит и наложит новое. Только время и силы тратить впустую. Старший герцог Дарасель упрям и имеет свои убеждения. И насколько я его знаю, не сдастся.

Я кивнула, зная, что она права.

– К тому же у фейри пристрастие к длинным волосам.

– У Тристана оно не проявляется.

– Он еще не встретил девушку, в которую бы сильно влюбился, – ответила наставница, превращая кофе в горячий шоколад.

Эх, и мне бы так научиться! А то из еды пока могу сотворить только пару кисловатых яблок да булку.

– А почему у фейри эта мания? – не удержалась я от любопытства.

– Раньше, когда нормы этикета были слишком строги, а пара, в которой есть фейри, желала пожениться, им не разрешалось не только целоваться друг с другом, но даже прикасаться, – неторопливо начала пояснение наставница.

А я слушала, забыв про горячий шоколад и радугу, на которой находилась.

– Единственное, что позволялось, – это помогать невесте укладывать волосы. Делать прически.

Хорошо, что я ничего в данный момент не пила и не ела, иначе бы точно подавилась. Ну Даниэль, ну хитрый жук! Погоди у меня, в долгу не останусь. Вот только создам радугу и… и… Жуткая и страшная месть коварному фейри не желала выдумываться. Сердце трепетало от нежности и любви.

– Такое занятие – своего рода испытание для обоих, горящих желанием и страстью. А еще… возможность паре сблизиться, а родителям невесты – посмотреть, что из себя представляет жених.

– А как это можно определить по расчесыванию волос? – совсем не поняла я.

– Если жених дергает косу, путает волосы, злится, значит, терпения в нем нет. А для любой семьи именно оно-то и важно.

Я глупо захлопала глазами, не зная, то ли смеяться, то ли нет. Интересно даже, зачем Дан соблюдает древнюю традицию фейри? Ведь рядом нет моих родителей, оценить точно некому.

– Это фейри, – усмехнулась нари Ария, словно прочтя мои мысли и поднимаясь с травы.

Когда все еще задумчиво я шла по коридорам, то неожиданно для себя оказалась у комнаты Даниэля. Ноги сами принесли. Я уже собралась уйти, как услышала голос матушки фейри. По счастливой (или нет?) случайности дверь была приоткрыта.

– А ты не преувеличиваешь, сын?

– А похоже? – поинтересовался Дан.

Его голос звучал глухо и устало.

– Не груби матери.

Ох, тут и лорд Ренар для полного счастья нарисовался! Но уходить я не спешила. Понимала, что меня могут застукать за подслушиванием, да и некрасиво это, но любопытство, будь оно неладно, оказалось сильнее.

– Прости, мам, – отозвался Даниэль. – Я, кажется, впервые не знаю, как… Ощущение, что все делаю не так, как надо! Даже ужин этот…

– Мне показалось, вы хорошо провели время, сын, – ответил Ренар.

– Пока не случилась метель.

– Сдается, после нее вам вместе тоже было неплохо, – рассмеялась матушка.

– Думаешь, я спал? Когда рядом была такая Инга?

– Это какая же? – заинтересовался отец Даниэля.

Мой жених не ответил, только громко вздохнул.

– Зачастую, сын, женщины взбалмошны и капризны, – начал Ренар.

– Особенно когда вы даете нам для этого повод и ведете себя соответствующе, – пустила шпильку нари Мариса. – А тебе, сын, я советую, успокоиться. Отвлекись. Королю по-прежнему нужен толковый советник, сколько бы он ни утверждал обратное. Два оставшихся уже трижды подрались. Ни один совет еще не закончился спокойно. Только ссорятся да…

– Мама, какой из меня советник, если я даже со своей избранницей договориться не могу?! – вспылил Даниэль, и я отскочила от двери.

Пора прекращать подслушивать. Стыдно же!

– Вот я и говорю: ты преувеличиваешь, сын.

Разговор явно пошел по второму кругу. Послышался звон бокалов. Видимо, кто-то из фейри наливал вино. Я же покачала головой и отправилась к себе. В конце концов, Даниэль – взрослый, опытный мужчина. Должен сам разобраться в своих чувствах. Выбор теперь за ним. Свой я давно сделала.