На протяжении всего нашего исследования мы стремились осветить с помощью исторических и психобиографических данных истоки двух основных психоаналитических понятий — бессознательного и трансфера. Мы, конечно, не претендуем на исчерпывающее раскрытие этой темы. И дело здесь не только в том, что мы можем обнаружить в будущем новые источники информации: гений Фрейда, которому мы обязаны этими открытиями, в известном смысле (как это ни парадоксально) не поддается анализу, как это часто бывает с великими первооткрывателями.

Фрейд встал на путь, ведущий к психоанализу, исследуя истерию. И это была, конечно, не простая случайность. Мы уже видели, что Фрейда вследствие специфики его личности особенно интересовали пациентки, больные истерией. Ведь истерия, находящаяся как бы на стыке тела и души, ставит проблему их взаимоотношения. Таким образом, именно истерия была наиболее благодатной почвой для поиска научного решения той проблемы, которая занимала Фрейда и владела человеческими умами начиная с античности. Гипноз — это такой же стык тела и души, однако Фрейд отказался от гипноза по различным причинам, обсуждавшимся выше.

Именно при исследовании истерии интерес Фрейда сместился от физиологии к психологии. В ходе прослеженных выше споров с самим собой центром его интересов при исследовании истерии стала уже не физиология, а психология. И впоследствии Фрейд не смог преодолеть разрыв между поиском надежных «физиологических основ» и защитой важной роли психологии, хотя он и стремился постоянно примирить эти два требования. Разве не символичен тот факт, что Фрейд дал двум своим сыновьям имена своих духовных отцов — физиолога Эрнста Брюкке и «психолога» Жана Мартина Шарко?

Эта раздвоенность, этот дуализм еще заметны и в современном психоаналитическом движении, где одних интересуют прежде всего «биологические основы», другие ограничили себя сферой «чистой психологии», а остальные ищут какого-то среднего пути. Можно предположить, что различия между этими установками могут в какой-то степени быть смягчены, когда удастся пролить свет на ту связь психического и биологического, которая лежит в основе истерии. Этот главный невроз, «самая загадочная из всех нервных болезней», как называл истерию Фрейд, еще далеко не раскрыл все свои тайны. То же самое можно сказать и о гипнозе — другой отправной точке психоанализа, — который включает в себя отношение, обнажающее бессознательные мотивации. В обеих этих областях остается еще широкое поле для исследований и открытий.

Мы показали, что Фрейд находился под впечатлением некоторых методов и понятий XIX века. Однако его творческий дух наделял их новым смыслом, и в итоге все, что было заимствовано им из прошлого, приобретало совершенно новый облик. Он связал все эти заимствования в единое целостное учение — настолько оригинальное, что его психоанализ стал революционным переворотом как в области психотерапии, так и в исследовании человеческого духа вообще.