Годы, прожитые в Советском Союзе, убедили меня в том, что эту страну никогда не свернуть с однажды выбранного пути. Этот путь – безалаберность и гордость. За что? Да какая разница! Ну хотя бы за то, что мы великие! Однажды во время поездки в Москву я увидел на обочине «мерседес», водитель которого просил о помощи. Я, естественно, остановился. Водителем оказался турмалайнен (так ленинградцы презрительно называли финнов). Я не был исключением. А как я должен был называть водителя, который не в состоянии поменять камеру в колесе? О том, что в крохотной Финляндии в подобной ситуации просто вызывают техничку, я, гражданин сверхдержавы, естественно, не знал. Финского языка я тоже не знал по причине глубокой уверенности в том, что подобные знания мне никогда не пригодятся. Как вы понимаете, ни о какой поездке в бывшую Финляндскую губернию я даже не мечтал, а заговорить на улице с иностранцем мог только абсолютно безбашенный. Русский язык знал финн. На вполне приличном русском он объяснил, в чём проблема: его «мерс» получил прокол, и он оказался в затруднительном положении. Подходящая камера была у меня. Когда финн среди моего инструмента увидел монтажку, он заинтересовался, из чего она сделана. Я ответил: «Из титана». Вы очень богатый человек, если позволяете себе такой инструмент, сказал он. Дурашка, подумал я, что с того, что это стратегический материал, неужели ты думаешь, что это мне стоило хоть копейку? В то время я работал в «Дикой дивизии». Нет, к генералу Шкуро это не имело никакого отношения. Это была автобаза «Турист», расположенная в чистом поле. На территории, огороженной полусгнившим забором, находились три вагончика и неотапливаемый и даже без ворот бокс. В любую погоду, в снег и в дождь, практически под открытым небом водители сами ремонтировали автобусы. Понятно, что в таких условиях ни о каком порядке речи быть не могло. Водители сливали бензин из автобусов в свои машины, использовали автобусы для своих нужд, устраивали попойки. Но всему приходит конец, закончилось и строительство новой автобазы. После переезда, как положено, обнаружилось множество недоделок, что, впрочем, имело логическое объяснение: спешили – стройка длилась каких-то двадцать лет. Это не пирамиду для очередного фараона построить. Тут сложнейшее техническое, не говоря об архитектуре, сооружение! Однажды отрядили группу водителей во Львов, за новыми автобусами. По существовавшей тогда инструкции Министерства транспорта, на подготовку новой автомашины отводилось две недели. Объяснение простое: любая машина собиралась на живую нитку, лишь бы выкатить за ворота. Ребята были опытные, вот и захватили с собой всё, от инструментов до еды. Предусмотрели всё, но не учли, что в стране свирепствовали перестройка, гласность и государственная приёмка. Жизненный опыт им подсказывал, что перестройка – одно, а сборка автобусов – совсем другое. И вот на базу прибыли автобусы, но из них никто не выходит. Проходит десять минут, полчаса – так никто и не вышел. Автобусы целы, водители – на своих местах, но с места не двигаются. Лица у всех бледные, взгляд отрешённый, руки плетьми болтаются. Не иначе как с инопланетянами повстречались. Вошли в один автобус, растормошили водителя, а он им шёпотом, одними губами: «Все гайки закручены», – и опять «ушёл». В течение недели десяток водителей-сомнамбул передвигались по автобазе, бормоча: «В заднем мосту масло залито, карданные гайки затянуты, прошли две тыщи километров – и ни одной поломки». Их сначала даже водка не брала. А ещё через неделю отправили другой десяток водителей, за новыми автобусами. Понятно, поехали налегке. Им пришлось высылать техничку со всеми причиндалами. Новое мЫшление – дело безусловно хорошее, но параллельное. Ему параллельно до рабочего, а рабочему параллельно до него.