1993 год, июнь. Моя последняя ночь в России, отвальная завершилась, гости разошлись. Я лежу в кровати и пытаюсь заснуть, но сон не идёт, я отчётливо представляю, как подхожу к последней черте – границе на таможне в аэропорту. Мне предстоит сделать последний шаг, и я… Наутро сажусь в такси и еду в Пулково, где меня уже ждут мои друзья. Мы весело прощаемся, выпиваем под последний тост «до скорого», я сдаю багаж, на удивление быстро прохожу все проверки-препоны. Очухался я только после того, как самолёт набрал высоту. Я даже не заметил этой пресловутой последней черты. И вот я схожу с трапа в Бен-Гурионе, как и положено олиму-лоху, в кожаной куртке и пиджаке поверх свитера. Лучшего прикида для июньской погоды в Израиле придумать было сложно, не правда ли? Но это было только начало. Первые часы и дни в Израиле были для меня самыми сложными. Не тяжелыми, а именно сложными. Я не мог понять, отчего мне все улыбаются. Таксист не воспользовался моим незнанием курса шекеля и не взял с меня пятьдесят долларов, а пошёл и разменял их. В это практически невозможно поверить: он отказывался взять пять шекелей чаевых! Вечером, гуляя с подругой, которую я разыскал, по центру Тель-Авива, я увидел припаркованный у дома кабриолет «мерседес». Хозяин этого потрясающего авто даже не удосужился закрыть верх. «А если машину угонят?» – «Пусть, всё застраховано». Это был мой первый шок. Оставить такую машину без присмотра и не волноваться?! Нет, определённо я приехал в правильную страну! Меня как автомобилиста удивляло умение евреев втиснуть свой автомобиль в совершенно, казалось бы, невозможные места. Я это относил к еврейской ментальности. Или знаменитая «рэга», проще говоря, три пальца, сложенные в щепотку. Достаточно просунуть в окно авто эту самую «рэгу» и потрясти ею, как вам в нарушение всех правил (подача сигнала поворота не даёт преимущества, тем более не указанная в Правилах дорожного движении щепотка) уступают дорогу. Впрочем, если говорить о правилах, то, по всем правилам, наше государство не должно было просуществовать и месяца! Однако, как говорится, не дождётесь. Народ Израиля есть и будет есть (каламбур). А наши солдаты и солдатки? Я видел однажды солдатку: сама, что называется, метр с кепкой в прыжке, из-за рюкзака еле видно, Но при этом в макияже. Гуляя по центру Тель-Авива, однажды увидел парочку – солдат и солдатка. Шёл за ними минут пять, любовался. Таки было чем. Итак, он: в одной руке – сигарета, в другой – банка пива, и лежит она, рука, на молочной железе спутницы, у него за спиной М-16. Она: на ногах огромные армейские ботинки, пилотка с эмблемой дивизии Гивати – под погоном, естественно, с макияжем, в одной руке – банка колы, а другая покоится на мускулюс глютеус максимус спутника; ну и, как положено, автомат «узи», только облегчённый: девушка как-никак. Всё нормально, объяснили мне, это наши дети, приехавшие в отпуск с войны (уж извините за патетику), которая так и не закончилась, начавшись в 1948 году. И вот, привыкнув к улыбкам и тёплому солнышку, я решил слетать в Россию. Оно мне было надо? В принципе, я мог все недоделанные проблемы уладить и без полёта. Но человек умнеет, только наделав ошибок, и я, уверяю вас, не исключение. Прошло каких-то три месяца с тех пор, как я изменил Родине, а мне пришлось заново привыкать к теперь уже их порядкам. Я по израильской привычке остановил такси и просто сел в него, чем несказанно удивил водителя. Произошёл следующий диалог.

Таксист: – Чё расселся?

Я: – Это разве не такси?

Он: – Допустим, и чё с того? Куда надо? Сколько башляешь?

Я: – Мне на Петроградскую, к «Ленфильму», включите счётчик.

Он: – Ты из Израиля, у тебя деньги есть.

Я: – А ваше какое дело?

Мы всё же поехали, достигнув, как теперь там говорят, консенсуса, не по счётчику, но и не по его совершенно нереальным запросам.

Если правда, что все пути ведут в Рим, то на «Ленфильме» все пути ведут в кафе, куда я и направился. К счастью, все, кто мне был нужен, были там. Соорудили стол, заслали гонца. Я ему строго-настрого наказал купить две бутылки «смирновской», он же, желая по-своему мне добра, приволок целую авоську «коленвала», то есть самой дешёвой водки. Он мне так и сказал, когда я ему стал выговаривать за ненужную инициативу: «Я хотел как лучше, взять побольше, две бутылки мало». – «А про то, что лучше меньше, да лучше, ты не слышал?» Как оказалось, с работами Картавого он незнаком. Выхода он нам не оставил: не посылать же его ещё раз, пришлось прислушаться к совету друзей – быть проще.

И начался у нас разговор-допрос. «Как слетал, по дому соскучился?» – «Я не слетал, а улетел насовсем. По дому соскучиться не успел» (к их удивлению, я имел в виду Израиль). – «Ну а вообще как жизнь в двух словах?» – «Двух слов не потребуется – вкусно». За разговором выяснилось, что у одного из моих друзей сегодня премьера, и мы решили продолжить «банкет» в Доме Кино.

Здесь я вынужден сделать отступление. У меня так сложилась судьба, что я просто обязан вляпаться в какое-то событие, вот и сейчас мой приезд совпал с разборками в Белом Доме (не путать с Америкой). Вы спросите: где я – и где правительство? Об этом чуть ниже. Итак. Мы выходили со станции метро «Гостиный двор». Сам Гостиный двор по случаю ремонта был обнесён забором, который сразу же облюбовали всевозможные заступники канувшего СССР. Они облепили его разнокалиберными плакатами, призывавшими вернуть, покарать, восстановить, пригвоздить и вывести на чистую воду. Кого? Я думаю, объяснения тут неуместны – естественно, сионистов. Итак. Вышли мы из метро на Невский проспект и видим разгорячённую толпу, человек двадцать, а в центре на табуретке, за неимением броневика, вещает мужик. Несёт он явную дичь: «Майор Иванов (кто же ещё?) из штаба повстанцев (каждый алкаш в погонах мнит себя Че Геварой) сообщает, что военно-морская база на стороне правды (!), на стороне защитников Белого Дома, на стороне свободы!» Я, проходя мимо, буркнул себе под нос: «Такою ахинею Рабинович не сказал бы». На меня тут же налетела бдительная тётка: «Убирайся в свой ИзраИль!» – «Уже. Паспорт показать?» Тётка выронила сумки, прислонилась спиной к столбу, явно не воспринимая происходящее. Её можно понять. По колыбели мирового пролетариата и аж трёх революций свободно прогуливается враг, сионист, агент мировой закулисы! И тут я натурально воспарил. Мелькнула шальная мысль: «Уж не победил ли я гравитацию?» Увы, нет. Это меня друзья, взяв за подмышки, уносили с поля боя, приговаривая: «Оно тебе надо? Тут не Израиль, в тыкву схлопочешь!» Они, конечно, были правы: «Оно мне надо?».