От русского разило перегаром, да и прокурен он был, казалось, насквозь. У него заплетался язык, пьяные глаза налились кровью. Джей-Джей вел с ним свою игру. Он не мог просто встать и уйти, не ответив на дурацкие и, кроме того, почти нечленораздельные вопросы про черный ящик. В конце концов, этот пьянчуга работал на ТАСС — московское новостное агентство. Эта долгое время закрытая территория была теперь новым и весьма перспективным рынком для Книги рекордов.

Беседа с русским корреспондентом проходила в импровизированном офисе Джей-Джея: понимая, какой наплыв телевизионщиков, репортеров и просто туристов ожидается в Супериоре, он вовремя подсуетился и договорился с хозяевами «Замори червячка» — ближайшего кафе к месту установления рекорда, — чтобы занять одну из комнатушек в служебных помещениях. Разговор шел ни шатко ни валко, что, в общем, вполне устраивало Джона. Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Вилла. Она явно была чем-то сильно встревожена.

— Выручай, — сразу же обратилась она к Джей-Джею. — Кроме тебя, в этой ситуации никто помочь не сможет. Блейк такую кашу заварил… Ни с кем, кроме тебя, он говорить не хочет.

Джей-Джей толком не понял, что происходит, но почувствовал, что лучше не терять времени и не задавать лишних вопросов. Схватив со стула куртку, он бросился вслед за Виллой на улицу и запрыгнул в кабину ее пикапа.

— Он вбил себе в голову, что установит мировой рекорд со своим воздушным змеем. Кто же мог подумать… — Голос Виллы прерывался. Оказавшись один на один с Джей-Джеем, она уже не скрывала слез. — Эту чертову игрушку он целый год строил. Если бы я сразу догадалась… А он ведь только об этом и говорил…

— А ты хорошо Блейка знаешь? Он тебе кто?

— Кто-кто… Младший брат он мне, — ответила Вилла, проскакивая перекресток без положенной в этом месте остановки.

Теперь все стало на свои места. «Тот, Который Знает» — младший брат Виллы. Тогда все понятно: он решил написать в Книгу рекордов, чтобы помочь двум близким ему людям: старшей сестре и чудаковатому Уолли. Ну а приятным дополнением к этой бескорыстной благородной миссии должен был стать официально зарегистрированный его собственный мировой рекорд…

Вилла резко нажала на педаль тормоза.

— Вон там, смотри, — сказала она, показывая рукой на другую сторону улицы.

Джей-Джей присвистнул от изумления. Оказывается, они подъехали к подножию водонапорной башни, высота которой на глаз была около ста пятидесяти футов. Вокруг собралась целая толпа. На металлической платформе, смонтированной на вершине башни, примостился Блейк, не то пристегнувший, не то привязавший себя явно кустарно сделанными ремнями к здоровенному красному воздушному змею. Джей-Джей с Виллой вылезли из машины, и к ним сразу же подошел Малёк. Форменная рубашка начальника полиции пропотела насквозь. К тому же он с трудом говорил: судя по всему, Малёк сорвал голос, пытаясь с земли уговорить Блейка спуститься с башни.

— Блейк — умный мальчик, — сказал он, пытаясь успокоить не то Виллу, не то самого себя. — По крайней мере, достаточно умный, чтобы так не рисковать. Не станет он прыгать с этой башни.

— Да ты его совсем не знаешь! — воскликнула Вилла. — Если ему что-то в голову взбредет, пиши пропало. Ты же слышал, как он говорил, что сегодня идеальная погода для полета: ветер дует в нужную сторону, температура подходящая и все такое.

— А мне так кажется, что сейчас совсем не время для такой глупости, — мрачно произнес Малёк и выразительно посмотрел на восток. — Гроза надвигается. Скоро такой ветер поднимется, что на земле-то устоять трудно будет.

— У вас пожарная машина есть? — спросил Джей-Джей.

— Есть, конечно, да что толку? Лестница и до середины башни не достанет, — со вздохом сказал Малёк. — Туда лезть нужно и уговаривать его не прыгать. А не удастся уговорить — скрутим его, если надо, наденем наручники и спустим на землю.

С этими словами он кивнул одному из своих заместителей, и тот, здоровенный патрульный с бочкообразной грудной клеткой, понял слова начальника как приказ. Он подошел к лестнице из стальных скоб и поручней, приваренных к одной из опор башни.

Сверху донесся голос Блейка:

— Нет, не вздумайте! Если кто-нибудь сюда полезет, я сразу же прыгну вниз. Слышите? Я вас предупредил!

Джей-Джей смотрел вверх. Блейк действительно подошел к самому краю платформы и один за другим подтягивал ремни, крепившие не то змея у него на спине, не то его самого к змею.

— Я сейчас прыгну!

Малёк тотчас же крикнул остановившемуся на одной из ступенек полицейскому:

— Арти, лучше спускайся. Не будем торопить события. Давай подождем еще немного.

— Нет, — закричала Вилла, — он же в конце концов прыгнет! Снимите его как-нибудь оттуда.

Джей-Джей понял, что выбора у него нет. Вилла умоляюще смотрела на него, и это помогло ему отбросить последние сомнения.

— Давайте я попробую, — сказал он Мальку, дождался, пока патрульный слезет с лестницы, и, сложив руки рупором, крикнул во весь голос: — Блейк, подожди! Это я, Джей-Джей. Сейчас я к тебе поднимусь.

Не спрашивая больше никого ни о чем и стараясь не задумываться над тем, что делает, Джей-Джей полез вверх по лестнице. Очень быстро он убедился в том, что его руки не настолько сильны, как хотелось бы. Кроме того, скобы, сделанные из гнутой рифленой арматуры, буквально обдирали кожу на его ладонях. Чем выше он забирался, тем слабее доносились снизу встревоженные голоса зевак, обсуждавших его поступок. Вскоре этот гул и вовсе превратился в едва различимый шепот. Впрочем, Джей-Джей почти физически ощущал взгляд десятков пар глаз, устремленных на него снизу. В какой-то мере это придавало ему решимости: теперь он просто не мог повернуть назад, не имел права обмануть ожидания всех этих людей.

Ветер бил ему прямо в лицо, глаза под сильными порывами начали слезиться. Ступенька за ступенькой, скоба за скобой, он поднимался к Блейку. Когда до цели оставалось футов двадцать, Джей-Джей остановился, чтобы перевести дыхание. Смотреть вниз он не стал, а наоборот, задрал голову и сразу же увидел Блейка, смотревшего на него с края платформы. Такой тип мальчишек был хорошо знаком Джей-Джею по бесчисленным командировкам: десятилетний упрямый сорванец, пара зубов уже выбита, остальные — вкривь и вкось, и свойственное этому возрасту абсолютное бесстрашие.

— Мировой рекорд высоты полета воздушного змея был установлен в Германии в тысяча девятьсот девятнадцатом году, — прокричал Джей-Джей Блейку. — Тридцать одна тысяча девятьсот пятьдесят пять футов, — уточнил он. Эта отвлекающая тактика должна была помочь ему выиграть время. — Самый продолжительный полет воздушного змея зарегистрирован в Лонг-Бич, штат Вашингтон. Хочешь знать, сколько он продолжался? А я тебе скажу: сто восемьдесят часов семнадцать минут.

— Круто, — ответил сверху Блейк. — А я собираюсь установить новый рекорд. Долечу отсюда до границы Канзаса. По прямой здесь две мили. Вроде бы и недалеко, а зато — из одного штата в другой. Вон, видите, там, за рекой, уже начинается округ Джуэлл.

Джей-Джей оглянулся и увидел как на ладони весь маленький городок, возвышающийся над ним элеватор и извилистую полоску реки. Ему было совершенно ясно, что даже в лучшем случае Блейку не перелететь проходящую к элеватору железнодорожную линию. Медлить дальше было нельзя, и Джей-Джей стал вновь карабкаться вверх по лестнице.

Стальные фермы башни стонали под порывами ветра. Джону казалось, что лестница под ним ходит ходуном. Ноги ныли, ладони горели. Больше всего он боялся, что мышцы на ногах может неожиданно свести судорогой. Наконец он вскарабкался на небольшую платформу, смонтированную у подножия огромного бака для воды. По всей стене гигантского цилиндра высотой футов двадцать, не меньше, шла вполне ожидаемая надпись, выполненная красной краской и соответствующего размера шрифтом: «ДИКИЕ КОТЫ СУПЕРИОРА». Таким образом город объявлял всему миру гордое название своей бейсбольной команды. По краю платформы было установлено хлипкое на вид и к тому же проржавевшее ограждение. «Не слишком надежная защита и опора, если ветер задует по-настоящему сильно», — обеспокоенно отметил про себя Джей-Джей.

Он, мягко говоря, не любил высоту. И ему совсем не по душе была та гроза, что уже вовсю гремела над полями в окрестностях города и явно сдвигалась в сторону кварталов Супериора. Ну а больше всего ему не нравилась открывшаяся его глазам картина: балансирующий на краю платформы Блейк, упрямо не желающий расставаться с губительным при таком ветре парусом огромного воздушного змея.

— Помнится, ты говорил, что собираешься поставить рекорд, — сказал Джей-Джей, осторожно, не делая резких движений, подходя к мальчишке. — Но учти: то, что ты задумал, мы не засчитаем. Нашими правилами запрещено фиксировать рекорды, опасные для жизни.

— Что-то я не понял, — очень по-взрослому заявил ему Блейк, поправляя застежку ремней на груди. — Уолли, значит, можно есть самолет в честь моей сестры, и вы это зарегистрируете, а мне на змее летать нельзя. Не сходится что-то.

«А ведь парень прав», — мысленно признал Джей-Джей. Пока он придумывал, чем еще отвлечь и убедить несговорчивого мальчишку, на башню налетел шквалистый порыв ветра — первый предвестник надвигающегося шторма. Невидимая, но более чем ощутимая сила легко приподняла Блейка вместе со змеем и швырнула его на самый край платформы. Раздумывать было некогда: Джей-Джей прыгнул вслед за мальчишкой и схватил его за руку. Тот вцепился в него изо всех сил. От былой уверенности на лице у паренька не осталось и следа. Еще бы — его ноги уже болтались в воздухе: еще немного, и он, не удержавшись, скатился бы под ограждение и сорвался с края платформы. Весил Блейк, наверное, не больше сорока фунтов, но Джей-Джею казалось, что он пытается удержать груз весом не меньше тонны — с такой силой ветер пытался увлечь за собой воздушного змея вместе с привязанным к нему ребенком.

— Не отпускай! Держи меня! — простонал Блейк, в глазах которого теперь читался только ужас.

— Все нормально. Держись, — постарался успокоить его Джей-Джей. На самом деле ничего нормального в этой ситуации не было. Более того, Джей-Джей с ужасом почувствовал, как тонкая детская рука начинает проскальзывать в его ладони — ветер словно пытался наказать мальчишку за самонадеянность, сбросив его с башни.

— Я падаю! Падаю! — кричал Блейк. — Пожалуйста, не отпускай меня!

Джей-Джей понял, что перебороть штормовой ветер ему не удастся. Оставался только один способ спасти упрямца.

— Отстегни змея, — скомандовал Джей-Джей.

Ему казалось, что его руку вот-вот выдернет из плечевого сустава. Одной ногой он попытался зацепиться за ограждение, но все усиливавшийся ветер упорно тащил и его, и ребенка к краю площадки.

— Отстегивай! Быстро!

Блейк, извиваясь, попытался выбраться из плотно обхватывавших его ремней.

— Пряжку заело! Не расстегивается! — прокричал он.

— Попробуй еще раз, — как можно более спокойным голосом произнес Джей-Джей. — Ты, главное, не нервничай, и все получится.

Еще несколько секунд отчаянных усилий, и одна из пряжек расстегнулась. Сорвать с креплений вторую было уже гораздо легче. Плечевые лямки соскользнули с маленького тельца, и большой красный змей, сорвавшись с башни, сначала взмыл вверх, а затем стал по спирали опускаться на землю. Примерно на половине высоты водонапорной башни поток воздуха вновь подхватил его и понес куда-то в сторону.

— Руку, вторую руку давай! — прокричал Джей-Джей. — Тянись ко мне! Ползи!

Медленно-медленно Джей-Джею удалось подтащить мальчишку к себе, подальше от края платформы. Они сели на металлический настил и плотно прижались друг к другу. Блейк дрожал. Джей-Джей обнял его и взмахом руки показал в ту сторону, где в грозовом небе еще виднелся улетающий змей. Вскоре красное пятно превратилось в искорку на серебристо-сером фоне грозовых туч, а затем и вовсе скрылось из виду. Блейк вдруг обмяк всем телом и заплакал. Приглушенные ветром, снизу до них доносились ободряющие возгласы зрителей.

— Мне страшно, — признался Блейк.

— Не бойся. Самое страшное уже позади. Все будет хорошо.

Блейк помолчал, а затем, вытерев слезы, все катившиеся из глаз, спросил:

— А вы когда-нибудь чего-нибудь боялись?

Небо над городом перечеркнул зигзаг огромной, нестерпимо яркой молнии. Следом на Супериор накатился оглушительный раскат грома. Здесь, наверху, гремело еще сильнее, чем у земли. Ощущение было такое, словно этот звук вот-вот разорвет и мальчишку, и мужчину на куски, содрав мясо с костей. Джей-Джей пытался успокоить себя, вспоминая то, что учил когда-то в школе про грозы: молния представляет собой электрический разряд, энергия для которого берется из разрушения атомов водорода, и эта ядерная реакция протекает при температуре пятьдесят тысяч градусов по Фаренгейту.

— Не бывает таких людей, которые совсем ничего не боятся. Всем хотя бы иногда бывает страшно, — сказал Джон, глядя в грозовое небо. — Ладно, Блейк. Давай-ка выбираться отсюда. Нам с тобой еще долго спускаться.

В номере мотеля было тихо — если, конечно, не считать гула дождя, по-прежнему изо всех сил лупившего по окнам и крыше. Джей-Джей забрался в маленькую гостиничную ванну, чтобы как следует согреться. Несмотря на проливной ливень, гром и молнии, уже после того, как они с Блейком спустились с водонапорной башни, ему потребовалось еще полчаса, чтобы уговорить мальчишку поехать домой к старшей сестре. Джей-Джей взял со всех заинтересованных лиц обещание, что Блейка не будут ругать и наказывать — по крайней мере, прямо сейчас. Кроме того, он заверил мальчика в том, что поможет подобрать ему какое-то более безопасное занятие для установления мирового рекорда.

Спустившись с башни на землю, он буквально на несколько секунд увидел Виллу. Та не только исполнила свой профессиональный долг, отсняв всю спасательную операцию от начала до конца, но и успела наградить Джона многозначительным сердитым взглядом. После этого она села в машину и уехала по направлению к редакции. Джей-Джей не успел сказать ей ни слова. В его памяти всплыли слова, которые она произнесла во время их первой встречи в баре: «Если от того, что ты задумал, городу будет плохо — берегись».

Неужели это он во всем виноват? Может быть, она права? Может быть, его появление в самом деле не пошло на пользу Супериору? Кто знает, может быть, эта история с Блейком, закончившаяся удачно лишь по счастливой случайности, была лишь своего рода предупреждением, а на самом деле городу грозили еще большие беды и несчастья? Да, он спас мальчишку… Но Виллу, похоже, окончательно потерял.

Джей-Джей посмотрел на часы. В это время претендент на мировой рекорд обычно ужинал. Однако скрежета дробильной машины слышно не было. Судя по всему, в отлаженном процессе поедания самолета, который должен был привести к установлению нового мирового рекорда, действительно произошел серьезный сбой. Проклятый черный ящик! Все организованное Джоном Смитом мероприятие повисло на волоске. «Ну где, где же этот грохот и скрежет?» — кто бы мог подумать, что он, Джей-Джей Смит, будет с тоской и надеждой вспоминать эти омерзительные звуки.

Тишину в помещении нарушил электронный зуммер. Джей-Джей вылез из ванны, не вытираясь, прошел в комнату и, покопавшись в карманах лежавшей на кровати одежды, извлек оттуда свой пейджер. Ненавистный номер начальника он, естественно, знал наизусть. Делать нечего: Джей-Джей вздохнул и взялся за телефонную трубку.

Писли явно нервничал, говорил сбивчиво и торопливо.

— Что у вас там? Вопрос решился? — спросил главный редактор.

— Уолли даже не стал засовывать черный ящик в свою дробилку, — признался Джей-Джей. — Тут большого ума не нужно: и так ясно, что его машина все зубы обломает об этот орешек. Зато сам Уолли по-прежнему спокоен и невозмутим. Мне он по секрету сказал, что у него есть какой-то тайный план…

— Знаете, Смит, я могу вам открыть другой тайный план: даже если у вашего Уолли ничего не получится, никто из совета директоров издательства по этому поводу слишком переживать не будет. Обломаемся мы с этим рекордом, — может, оно и к лучшему. Юристы наши очень уж беспокоятся: случись что-то с Уолтером Чаббом — издательству несдобровать. Вы, американцы, чуть что, сразу в суд бежите, даже если повод пустяковый. А в таком случае, который на всю страну прогремел, нас как пить дать засудят и пустят по миру. Не сам Уолли, так его адвокаты.

— Да о чем вы говорите! Во-первых, Уолли не тот человек и судиться ни с кем не будет. А во-вторых, я вас уверяю: скорее мы все на тот свет отправимся, чем с ним что-то случится.

— В этом я, пожалуй, с вами соглашусь, — задумчиво произнес редактор. — Я, конечно, вашего Уолли только по телевизору видел, но, судя по всему, этого бугая действительно трудно чем-то пронять. Но это только одна сторона проблемы. Гораздо больше руководство издательства обеспокоено другим: у нас появились эпигоны и подражатели, причем их количество растет день ото дня. Какая-то женщина в Гане вознамерилась съесть офисное здание. В Марокко целая семья вовсю жрет какой-то мост. Только что мне сообщили, что поступила заявка из Малайзии: там один тип выбрал в качестве объекта поедания корабль. Причем не какой-нибудь рыбацкий сейнер, а настоящий океанский лайнер. К чему это все приведет, я и сам пока не понимаю, но в любом случае…

— Да что вы так переживаете? — Джей-Джей позволил себе перебить главного редактора. — Нашего Уолли журналисты уже прославили на весь мир. За его эпопеей следят миллионы людей во всех странах, на всех континентах. Ни у кого из конкурентов такой популярности уже не будет. Нельзя просто взять и прекратить рассмотрение этой заявки. Ничего более нелепого я и представить себе не могу.

— Да вы сами успокойтесь. Ваше мнение тоже будет учтено при принятии решения. Завтра утром я доложу руководству о положении дел. Посмотрим, может быть, и удастся отстоять вашего Уолли — хотя бы на время.

— Поверьте, этот рекорд принесет нам удачу. Давно у нас не было такой сенсации.

— И не говорите, — со вздохом сказал Писли. — Ладно, присматривайте там за своим героем и его «боингом», а начальство я беру на себя.