W-51. Храм.
Заурон сегодня мрачнее, чем обычно. Впрочем, это мягко сказано. На кладбище и то веселее. Мироэль осторожно осведомилась, что произошло. Помявшись, всё-таки решился сообщить военную тайну, мотивировав это тем, что его "правая рука" мага должна быть в курсе дел.
- Хуже и быть не может, - мрачно начал маг. - Немцы, одно из племён того Мира, что мы должны... кхм... спасти. В общем, они узнали о существовании нас, нашего Мира и слава богам, что не наших планов. Со дня на день сюда прибудет небольшой, воинов в двадцать, отряд - на разведку. Земляне научились путешествовать между Мирами. И ты, Мироэль, уничтожишь прорвавшихся. Если дело дошло до проникновения сюда, то чего им стоит протащить сюда парочку атомных бомб, и разровнять всё вокруг? Это недопустимо!
- Ваши шпионы узнали, где это произойдёт? - спросила эльфийка. - Я могу опоздать.
- Нет, Мироэль, - покачал головой Заурон. - Ты нужна здесь, в случае чего, я обращусь именно к тебе. Скажи, есть на примете кто-нибудь из командиров, чтобы мог сделать всё сразу и без проблем? А место для засады нам известно, я дам карту.
- Хорошо, - согласилась эльфийка. - Предлагаю послать Ариэля.
- Брата?
- Да. Знаю с детства, справится.
- Вот и отлично, - кивнул маг. - Будем надеяться, мы отобьём у Германии охоту продолжать исследования.
Франция, 1940.
На следующий день оберст уехал. По его приказу привезли еду и пополнение, солдаты спокойно восстанавливали силы. Взводу Дитриха предстояла вылазка в лес, где из-за каждого куста может выскочить партизан с берданкой, комары и вздохнуть не дают спокойно, а деревья затрудняют видимость авиации и дорогу танкам. Значит, поддержки не будет. Впрочем, Дитриху полчаса вдалбливали, что в идеале всё пройдёт без единого выстрела, значит, поддержка не потребуется. Всё это не внушало оптимизма.
Обер-лейтенант как раз обсуждал с майором-учёным детали операции. Майор, казалось, не подвергал никаким сомнениям поход в лес и, скорее, относился к нему, как к лёгкой прогулке. Всё кристально ясно, никто и не думает о каких-либо неприятностях. Но Дитриха всё утро терзали скверные предчувствия. А майор, сам того не желая, продолжал ухудшать настроение.
- Я возьму пробы в прилегающем к Ньювиллю лесу, - излагал план майор. - Мы пробудем там часика три, пока найдётся удобное место, пока я разложу аппаратуру, проведу исследования... ну, понятно. Всё это время место дислокации надо охранять. Возьмите тройной боекомплект, НЗ побольше, возможно, гранат...
"Что за хрень?"
Дитрих Заубер посмотрел на Михаэля, как на ненормального.
- А противотанковое оружие брать будем? - сыронизировал обер-лейтенант.
- Нет, - майор не оценил шутку. - Без надобности. Можете не беспокоиться.
- Не понял, - осторожно спросил ничего не понимающий обер-лейтенант. - Я вот к чему: зачем брать столько еды на три часа? А патроны? Вы ожидаете массированной атаки?
- Обер-лейтенант, - Михаэль слегка напрягся. - Сам факт нашего похода в лес секретен. Могу лишь сказать: мы проводим исследования, которые изменят всё. Мир станет другим. Это очень важно. Больше я ничего не уполномочен сообщать. Разве что...
- Что? - Дитрих цепко всмотрелся в лицо собеседника. - Что?
- Вот тогда и узнаете, - отрезал майор. - Если что пойдёт не так. А пока лучше проверьте снаряжение. Мы выдвигаемся через двадцать минут.
Неясности нагромождались друг на друга, как камни в пирамидах. И имелись все основания предполагать, что они используются так же, как и в, скажем, Египте, а именно - для похорон. Не фараона, но лучше от этого не становилось. Пожалуй, наоборот.
"Во что я вляпался?" - с ужасом подумал Дитрих.
Через полчаса все собрались, и отряд из лучших разведчиков, лично отобранных Дитрихом, покинул Ньювилль, направившись через поле к лесу, выбранному Михаэлем. Обер-лейтенант внимательно следил за майором. Тот бодро шагал к лесу, не отвлекаясь ни на что. Дитрих решил держать уши востро насчёт Михаэля. Уж какой-то... непростой.
"А почему обязательно простой? - спрашивал себя обер-лейтенант. - С чего все должны быть солдафонами? В последнее время это вошло в привычку..."
Все разведчики из взвода Дитриха не то, чтобы солдафоны. Скорее, простоватые ребята, не забивающие мозги лишними проблемами. Сегодня не стреляют? Хорошо. Подвезли еды? Отлично! Дали отдых? Просто великолепно!
Больше солдат ничего не волнует, а если и не так, то, во всяком случае, они держат языки за зубами. Дома - да, там другое дело. А здесь главное - живым остаться. Война меняет людей.
В Михаэле же имелась какая-то... утончённость, что ли? Умея оставаться "своим парнем", майор мог продемонстрировать качества, свойственные кому угодно - политику, учёному, даже человеку искусства. Ну не похож он на обычного офицера. Поэтому Дитрих решил для начала приглядывать за гостем из Академии наук.
Отряд почти пересек поле. Солдаты могли разглядеть отдельные листья на ближних к опушке деревьях. Внешне лес не представлял опасности, но в теории за каждым деревом может прятаться урод-партизан, а у каждой коряги ждёт заботливо взведённая противопехотная мина. Солдаты приготовили оружие, и стали внимательнее смотреть под ноги.
Первым идёт ярко-рыжий Клаус. Будучи человеком любознательным, автоматчик доставлял обер-лейтенанту немало проблем. Например, Клаус обожает совать нос, куда только можно (впрочем, куда нельзя - тоже, и это хуже всего). Обожая всевозможные шутки и розыгрыши, он оттачивает остроумие на боевых товарищах. Понимая, когда пахнет жареным, автоматчик умеет остановиться вовремя, и всё обычно сходит с рук.
А ещё отлично стреляет из автомата, ловко бегает и, в случае неудачи, всегда предлагает выход - неделю назад взвод зажали в какой-то деревеньке, чуток побольше Ньювилля. Рыжий (так его, случалось, звали) спас всех, предложив довольно смелый план, в результате увенчавшийся успехом.
За ним следовал пулемётчик Ганс. Закинув "МГ" за плечо, шагал, невесело опустив глаза. Смотря по большей части в землю, Ганс лишь изредка поднимает голову, дабы поправить съезжающую на нос каску. Пулемётчик обладает, мягко говоря, скверным характером. Ужасный скептик, Ганс редко когда ходит довольным. Но чего не отнять, так это умения великолепно стрелять из пулемёта. Называя его "тяжёлой образиной", Ганс всё же привык к "МГ" настолько, что не променяет ни на какой автомат, оставаясь непревзойдённым пулемётчиком.
Замыкает колонну снайпер Рудольф Штайн. Руди - обыкновенный солдат вермахта без каких-либо "вывихов", за исключением пристрастия к еде. При этом сложен Руди вполне нормально - брюшка нет, лишнего жира тоже. Но чрезвычайно прожорлив. Как думаете, кто страдал больше всех, когда взводу не привозили провизии? Конечно же, Руди!
С этой "святой троицей" Заубер более-менее знаком ещё по школе. Когда Дитрих заканчивал учиться, компания сидела в восьмом классе. Остальных солдат обер знает около месяца, и плохо изучил характеры. Больше всего обер-лейтенант общается с фельдфебелем Тилем Фатером, занимавшимся разрешением мелких проблем. Но сейчас предчувствия (естественно, неприятные, откуда другим взяться) заставили сконцентрироваться на майоре.
Дитрих видел, как ловко Михаэль поражает мишени на стрельбище, поглядел на рукопашную и метание ножей. Высший класс - так не смог бы ни сам обер-лейтенант, ни кто-нибудь из взвода. Михаэля подготовили даже не хорошо - великолепно. Но зачем? Для учёных изысканий в охраняемом лесу? Ясно, что нет. Но какого... Опять непонятно. Отбросив ненужные мысли, Дитрих зашагал дальше.
Солдаты, беззаботно идут дальше. Радуются солнцу, лёгкому ветерку, отличной погоде, не подозревая, что большинству осталось недолго. Сопровождаемый сомнительными шуточками Клауса, отряд углубился в лес. Через пять минут вышел на средних размеров поляну.
- Да, это здесь, - кивнул Михаэль. - Обер-лейтенант, распорядитесь вызвать броневик, подготовленный вчера вечером.
- Пауль, - бросил радисту Дитрих. - Ты слышал приказ?
- Так точно, герр обер-лейтенант, - отозвался Пауль, настраивая радиостанцию. - Одну минуту.
Майор достал из походной сумки беспрерывно пищащий прибор. Дитрих не брался описать - он напоминал всё и одновременно ничего конкретного. С изоляцией и внешним видом решили не утруждаться, проводки и электронные внутренности торчат во все стороны. Стрелка на шкале упирается в максимум.
- Хорошо, - улыбнулся Михаэль. - Очень хорошо, обстоятельства самые благоприятные.
Не рискуя вступать в очередную перебранку с майором, Дитрих промолчал, сделав вид, что не слышит ничего странного.
Бронетранспортёр вскоре прибыл. Тяжёлый, громоздкий "Ханомаг" пылился возле опушки - при всех достоинствах, выражавшихся в бронировании, пулемётной мощи и просторе для груза или десанта, в лес транспортёр не проедет. Не долго думая, Михаэль заставил солдат перетаскать тяжёлые тюки с непонятным оборудованием вручную прямо на поляну. Ругаясь сквозь зубы, все принялись выполнять приказ. Ободрав лица о хлёсткие ветки, солдаты всё-таки завершили работу.
Затем майор долго и нудно подключал и настраивал драгоценную аппаратуру. Через полчаса разобрался. Неприятные предчувствия не покидали Дитриха. Мало того, усиливались.
- Сейчас проведём научный эксперимент, - громко объявил Михаэль. - Возможно, произойдут некоторые... э-э... странные вещи. Например, резко изменится пейзаж. Или не изменится - как повезёт. Не волнуйтесь, ведь это всего лишь испытания. Но если что, я отдам приказ. И выполнять следует немедленно - если жизнь дорога. Всё, поехали!
Удивлённые непонятной речью, а больше всего предпоследним предложением, солдаты застыли в недоумении.
Надо сказать, Дитрих недалеко от них ушёл. К нему боком подобрался фельдфебель Тилль Фатер.
- Поставлю что угодно, добром это не кончится.
Дитрих кивнул. Если Тилль почуял западло, значит, так и есть. Неприятности гарантированы.
- Итак, сейчас или никогда, - торжественно провозгласил Михаэль. Мгновением позже резко повернул какую-то ручку на одном из приборов.
Дитрих и рта не успел раскрыть, как всё началось. Мозг сдавила тяжесть, не хуже, чем тиски. Шизофренического вида зелёные полосы прыгают перед глазами. С невероятными усилиями оглядевшись по сторонам, обер-лейтенант смотрит на остальных. Судя по тому, как обхватили головы руками и дружно ругались, испытывают то же самое. Майор не исключение. Всё вокруг окончательно плывёт, и Дитрих, упав, отключился. Остальные, естественно, тоже, но этого обер-лейтенант не видел.
Голова, конечно же, по-прежнему болит. Обер-лейтенант чувствовал, как дул ветер, как капал дождь. "Не везёт мне последнее время с дождями" - подумал Дитрих, вспомнив бои в Ньювилле. Следовало открыть глаза. Нельзя целый день лежать на травке. С другой стороны, каким-то шестым чувством, обер-лейтенант догадывался: картина, что предстанет перед ним, вряд ли понравится. Выматерившись про себя, Дитрих медленно приподнял веки.
"Чёрт, - удивился обер-лейтенант. - Я где?"
Неизвестно где.
А удивиться есть чему. Как и предупреждал Михаэль, пейзаж резко изменился. Вокруг распростёрся лес, отличавшийся от унылого скопления деревьев возле Ньювилля, как пескарь от акулы. Деревья... таких Дитрих не видел ни вживую, ни в школьном учебнике ботаники. Внешне не выделяются особо, но всё же что-то явственно указывает на непривычность. Поменялось и время года - с зеленеющих майских дней на золотисто-красную осень. Дождь странным образом прекратился, не оставив и нескольких луж на усыпанной теперь листьями земле. Но в остальном та же поляна.
От созерцания резко изменившейся природы обер-лейтенанта оторвали ругательства солдат вперемешку с воплями Михаэля, настоятельно требовавшего тишины.
- Мы не должны орать на весь лес! - тихо кипит майор. - Не стоит привлекать лишнего внимания!
- Кого? - кричит Тилль, от злости вступивший в спор с вышестоящим по званию. - Всем известно, что крупных сил противника здесь нет, а партизаны-одиночки нас и так заметят!
- Тилль, - усталым голосом сказал Дитрих. - Успокойся...
- Я уже хрен-знает-сколько лет как Тилль! - не утихомиривается фельдфебель. - А майор должен ответить, что за ерунда произошла с башкой! Он-то знает, больше некому.
- Точно! - поддержали солдаты. - Знает, факт!
Дело принимает скверный оборот.
- Тихо, идиоты! - прервал крикунов Михаэль. - Если благодаря вам нас заметят...
- Кто? Кто заметит?
- А вот кто! - гневно гаркнул майор, показав за спины солдат. - Бараны!
Все, как один, повернули головы, куда указывал Михаэль. Возможно, и впрямь ожидали увидеть баранов, но тут же поняли, кого имел в виду майор. Их самих - солдаты и есть самые настоящие бараны. И сегодня бараны, что называется, "доигрались"...
На поляну въехали три всадника - как во сне душевнобольного, все на белых конях. Три стройных красавца (да, и кони тоже) смотрели на людей, как на нечто совершенно неважное, ничтожное, вроде червяка на дороге. "Мы вляпались?" - читалось в глазах Дитриха. Посмотрев на Михаэля, обер-лейтенант почувствовал, как уровень жизнерадостности, и так невысокий, неотвратимо падает. На лице майора пропечатано совершенно чёткое "Да, мы вляпались".
Всадники одевались по последней моде века эдак пятнадцатого - под изящной лёгкой броней виднелась кожаная куртка. Средних размеров ботинки, кожаные штаны. И обязательно лук за спиной да короткий узкий меч.
Взгляд - не презрение, а презрение в квадрате. О лицах можно сказать, что любой Роден душу продаст за таких натурщиков, ещё радоваться будет, дёшево взял. Волосы у всех длинные - как минимум до шеи. И уши почему-то слегка заострённые сверху. Дурдом, да и только.
- Вы двое, - тот, что обосновался в центре, небрежно указал на Дитриха и Михаэля. - Пойдёте с нами. Не обсуждается.
В голосе всадника чувствовалась манера повелевать - видать, приучили с детства. Хоть говорит не по-немецки, что ясно, как день, земляне прекрасно понимали язык. Ещё одна непонятность. Дитрих почувствовал, что медленно съезжает с катушек от неспособности осмыслить происходящее в последнее время.
- Им не суждено жить дальше, - промолвил всё тот, центральный всадник, заметив тревожный взгляд обер-лейтенанта, направленный к солдатам.
Тилль, всё моментально поняв, не стал тратить время на дальнейшее выяснение отношений. Передернув затвор, вскинул автомат, целясь в голову угрожающему. Но фельдфебель не успел выстрелить - откуда-то из чащи раздался свист, в затылок Фатеру воткнулась стрела. Все смотрели, как ветеран медленно валится на землю. И только когда фельдфебель ткнулся лицом в траву, Дитрих крикнул: "Огонь!".
Приказ не требовался - все, как один, вскинули оружие. Кто-то успел выстрелить. И даже кого-то ранить - но не более того. Вновь послышался знакомый свист - только теперь лучников оказалось несколько.
Элитные разведчики, гордость роты, беспомощно падали, сражённые длинными серебристыми стрелами.
- Эльфы! - выкрикнул Михаэль. - Это засада!
Клаус стрелял. Нутром чувствуя: чуть-чуть, и срежет метко пущенной стрелой. Только стремился нанести максимально возможный урон неведомому врагу, прежде чем погибнуть. Решив уничтожить невидимых лучников, автоматчик отчаянно лупил по кустам - только гильзы сыпались. Так продолжалось секунд пять, прежде чем что-то дёрнуло Клауса за ногу. Нелепо взмахнув руками, он рухнул в кусты. От страха бедняга совершенно обезумел. Пинаясь ногами и нечленораздельно вопя, Клаус отчаянно пытался вырваться.
- Успокойся! - кто-то рявкнул в ухо так, что автоматчик чуть не оглох. - Руди, помоги мне!
- Это вы, ребята? - удивился Клаус.
Двое, Руди и Ганс изо всех сил тащили Клауса подальше от злосчастной поляны. Смекнув, что не знающие промаха лучники скоро перестреляют замешкавшихся на открытом месте, а затем пошлют погоню вслед успевшим скрыться, Клаус вырвался. Обогнав товарищей, перепрыгнул через подвернувшееся бревно. Ноги, не дожидаясь команд из головы, несли вперёд.
- Стой, Рыжий! - кричал Руди. - Мы не поспеваем!
Пробежав метров триста, беглецы наткнулись на овраг. Скатившись вниз, троица спряталась под первой крупной корягой. Им повезло - обшаривать каждый метр никто не стал. Необходимость срочно доставить пленников-офицеров перевесила жажду догнать сбежавших.
Просидев под корягой часов шесть, разведчики вышли из укрытия и, дождавшись темноты, направились к поляне, где на них напали.
Несмотря на ночь, всё кристально видно. Луна освещает поляну идеально. В лесу - ни шороха. Разве что слышно уханье местного филина, даже привычного стрекотания кузнечиков нет. Мрачно. Это плохо. Лучше бы выжившим разведчикам и не приходить сюда. Но нужна ясность. И патроны. Чем больше, тем лучше.
Незачем повторять ошибок. Каждый куст проверен, и только потом немцы появляются на поляне.
Мёртвые тела. Ещё не начали разлагаться, и лица отчётливо видны. Два десятка трупов. Бывших боевых товарищей. Братьев по оружию. Вермахт - не сброд средневековых наёмников, и образ боевого братства там поддерживается.
Три человека молча стоят, чтя память погибших молчанием. А куда торопиться? Другое дело - в бою, где нет времени на почести. А сейчас это необходимо.
- Ладно, ребята, - прервал тишину Клаус. - Надо всех похоронить. Собрать боеприпасы. И двигаться дальше.
- Куда? - безразлично спросил Ганс. - Мы даже не знаем, где находимся. Ничего не известно.
- Лучники не убивали офицеров, - почесал в затылке Рыжий. - Трупов Дитриха и майора нет. Значит, хотели допросить. Мы можем спасти обоих - и тогда этот умник в майорских погонах всё объяснит. "Недолгое сопровождение" зашло слишком далеко. У него нет выбора. В любом случае, надо попытаться отбить пленных.
- Как бы нам чего... не отбили, - буркнул Ганс. - Сволочи, положили лучший взвод... как щенков, не особо напрягаясь, без потерь!
- Эти "стратеги" устроили засаду. Теперь наша очередь, - оскалился Клаус. - Элемент неожиданности - великая штука.
- Решено, - махнул рукой пулемётчик. - Ударим.
- А ты что скажешь, Руди? - Клаус посмотрел на снайпера.
Тот в ответ недвусмысленно провёл рукой по горлу.
- Ну, всё, - усмехнулся Клаус. - Если обжора Руди разозлился, врагам можно смело заказывать гробы. А теперь за дело - нельзя оставить ребят лежать на дороге.