Бросив телефонную трубку, Синегоров схватил свою радиостанцию «Стандарт» и помчался на выход. Выскочив на улицу, начал вызывать Захарченко:

— 41-й! 41-й! Двадцать шестому!

Но тот молчал.

— Черт, заправляется, наверное.

В это время подъехал на своем «уазике» другой опер, Андрей. Синегоров вскочил к нему в машину;

— Давай, жми на пост.

Андрею повторять не надо, он мгновенно развернулся, и они помчались на пост ГАИ. Пока ехали, отозвался Захарченко. Матвеич велел ему быстро ехать на пост ГАИ и задержать зеленый «УАЗ»-фургон, который должен вот-вот проехать.

— Что искать? — спросил Паша.

— Полный шмон, — кратко ответил Матвеич.

— Понял!

— Андрюха, мы уже опоздали, наверное, тормозни возле поста, возьмем гаишника — и до соседнего поселка, может догоним.

Остановившись возле поста, подхватили сотрудника ГАИ, молодого лопоухого лейтенанта, и помчались дальше. Лейтенант сразу сказал, что после звонка Синегорова «УАЗы» не проезжали, но перед этим минут за десять проехал темно-зеленый фургончик.

— Они, догоним, — заключил Матвеич.

Андрюха молча жал на газ. 120 км в час для него был не предел. Через 20 минут догнали фургон, и Синегоров решил обойти его и тормозить только возле следующего поселка, на автобусной остановке. Так и сделали. Свою машину и гаишника Матвеич поставил навстречу фургону, а сам с Андреем встал на обочине с другой стороны как ожидающий попутку. Через несколько минут показался фургон. Лейтенант махнул жезлом, и фургон остановился в аккурат возле Матвеича. Гаишник неторопливо шел через дорогу к фургону, водитель смотрел в его сторону. В это время Синегоров открыл дверь со стороны пассажира, схватил его за руку и воротник и резко вырвал с сиденья прямо задом на обочину. Андрей уже открыл дверь в салон и, наставив пистолет, велел выходить по одному. Матвеич быстро обыскал пассажира и, убедившись окончательно, что тот пьян вдребезги, бросил его на обочине. Другие пассажиры интереса не представляли, две женщины и подросток. Взялись за водителя, тот пояснил, что везет товарища по его каким-то торговым делам, а остальные — попутчики. В это время Андрей открыл сумочку, лежавшую в кабине. Две пачки пистолетных патронов и еще россыпью штук восемь.

— Вот так! Чье это? — спросил Матвеич.

Водитель испуганно показал на лежавшего пассажира:

— Это его, Валеркино.

— Еще что есть? Оружие, золото, наркотики?

— Не знаю, это его, я ничего не знаю, — не на шутку испугавшись, твердил водитель.

Обыскали все сумки, ничего. И уже под сиденьем в пассажирском салоне нашли коробку с пистолетом. Такого никто из них еще не видел.

— Испанский, — определил по надписи на стволе Синегоров, — ищите еще.

Следом Андрей достал завернутый в тряпку маленький аккуратный пистолет-автомат «Мини-Узи» и две пачки патронов к нему. Затем еще пистолет.

— Так вы что, на войну собрались? — спросил Андрей.

— Это его, я ничего не знаю, — твердил водитель.

Больше в машине ничего не нашли. В отдел вернулись на двух машинах и передали дело следователю.

На следующее утро Синегоров первым делом отчитал Пал Палыча за то, что его не оказалось в нужный момент на месте.

— Зато насчет бензина договорился, 200 литров, — отбивался Паша.

— Бензин — это хорошо, — согласился Матвеич. Он уже второй год не получал ни одного литра бензина на свои две автомашины, не говоря уже о запчастях. А ездить приходилось много и далеко. Район был вытянут на 300 километров, а приходилось и в другие районы заезжать, и в областной центр.

Иногда Пал Палыч взрывался по этому поводу:

— Да на хрена нам это надо, зарплата нищенская, только на самолет в один конец хватает, техники никакой нет, бензина нет, запчастей нет, бумагу и то сами покупаем. Никому мы на хрен не нужны и наша работа тоже. Только показатели давай. Бросить все и податься в коммерцию.

— Точно, — поддерживал Матвеич, — только вот доработаем до пенсии и уйдем.

В кабинет заглянул Андрей и поманил Пал Палыча. Матвеич вздохнул, включил свою кофеварку и начал готовить чай, без которого не мыслил жизни. Не успел он отпить пару глотков ароматного крепкого чая, как снова вошел Захарченко. Загадочно улыбаясь, спросил:

— Можно чайку?

— Наливай, конечно, только не фыркай, как свинья, когда пить будешь.

Паша захохотал;

— Я только чуть-чуть буду прихлебывать, он же горячий!

— Ладно, прихлебывай, только очень тихо, и выкладывай, что там Андрюха тебе нашептал.

— Как думаешь, Матвеич, 5 килограммов не слабо будет?

— Нормально, начальство спасибо скажет.

— А 10?

— Ну, ты как всегда загнул. Руку пожмут.

— Мы же в этом году уже изъяли почти 3 килограмма, это сколько будет в долларах?

— Спасибо же тебе сказали?

— На фига оно мне нужно.

— Ты лучше скажи, что там насчет 10 килограммов? Насколько это серьезно?

— Проверять нужно, но Андрюха говорит, что килограмм 5 уже есть.

— А возьмем? Что-то вес смущает.

— Сегодня Андрюха уточнит, и завтра, думаю, ясно будет, а пока туман.

— Не забыл? Завтра ко мне на плов.

— Да я только и думаю об этом. Как его Надежда Ивановна готовит!

— Я же ее научил.

— Меня бы научил, я бы каждый день готовил.

— Лопнешь, тебя и так уже разносит.

Но ни следующий, ни последующий дни ясности также не внесли. Только через неделю Андрей узнал, что золото с ГОКа. Синегоров не удивился:

— Этого и следовало ожидать. Хоть как охраняй, а лазейка найдется. Помнишь, Паша, как их руководство последний раз уверяло, что даже теоретически невозможно хищение золота на ихнем обожаемом ГОКе. А я говорил, что если человек охраняет, то человек и утащит.

— Кто же такой? На каком участке работает? — задумался Паша.

Матвеич достал списки работников ГОКа, и они вместе начали изучать их в который раз. В первую очередь тех, кто был непосредственно связан с золотом.

— Надо искать среди тех, кто свободно передвигается по всем участкам, — определил Синегоров, — а кто передвигается?

Паша с ходу подхватил:

— Электрики, они же всюду с сумками ходят, карманов-то ни у кого нет, а тут сумка с инструментом.

— Кто еще?

— Слесари-ремонтники тоже.

В списках определили таких семь человек, потом исключили четверых, проживавших в райцентре. По информации, расхититель жил в ГОКовском поселке.

— Проверьте с Андрюхой пока этих троих, а там посмотрим, — определил Синегоров.

Через три дня Паша доложил, что все чистые.

— Что, никаких зацепок? — спросил Синегоров.

— Абсолютно.

— Тогда всех троих надо отрабатывать.

— Как же отрабатывать, там в поселке все насквозь видать.

— Людей надо подключать, что тебя учить. А что Андрюхин человек?

— Так он через десятые руки узнал!

— Так приближать его надо. Водки не жалейте.

— Все рано вычислим этого хомяка.

— Какого хомяка еще?

— Ну он же, как хомяк, к себе в нору тащит.

Наконец пришел день, когда Андрей сообщил, что Хомяк ищет покупателя на 10 килограммов золота.

— Что делать будем? — спросил Матвеич.

Андрей как всегда молчал, Витек никогда поперед старших не высовывался, зато Паша сразу вскинулся:

— Брать надо!

— Кого брать и где? — осадил его Андрей.

— Действительно, — подхватил Матвеич, — что, всех на проходной обыскивать? Только спугнем, и 10 килограммов накроются.

— Тогда покупателя надо подводить, — выдвинул новую идею Паша.

— Где его брать? — спросил Андрей.

— А вот он я, — не сдавался Паша.

— Да тебя же все собаки там знают, — вмешался Витек.

— Ну и что, — не смутился Паша, — может, и не все, давайте рискнем, я бороду отпущу, усы, как у Матвеича.

— В общем, так, уже вечер, пора по домам.

Утром, обсудив еще раз все варианты, остановились на Пашином.

— Давай отращивай бороду, не мойся дня три, и вперед, — закончил обсуждение Синегоров.

Через четыре дня обросший и неузнаваемый Пал Палыч докладывал Синегорову, что встретился наконец-то с Хомяком и тот проглотил наживку вместе с крючком. Кроме того, Андрей затем проследил его и установил квартиру, а уже по адресу выяснили, что это Олег Григорьев, один из трех, кого подозревали. Работает слесарем-наладчиком, круг общения ограниченный, скрытен, но выпивает частенько. Живет в двухкомнатной квартире, машины не имеет, но есть гараж или сарай.

— Что с металлом? Почем продает, сколько? — спросил Синегоров.

— В том то и дело, что про металл ни хрена не говорит.

— Чего же он тогда «проглотил с крючком»? — съехидничал Матвеич.

— Меня! Он же поверил, что я скупаю металл и ищу покупателя, и обещал свести с кем-то, кто может продать. Видимо, до конца не доверяет.

— Когда следующая встреча?

— Завтра.

— Во сколько?

— В 20.30 я подъезжаю к нему на автобусную остановку.

— Давай действуй, только не спугни.

— Рад стараться, ваше благородие!

— Старайся, старайся, плов за мной.

— Да я за плов…

— А за бешбармак?

— Матвеич, не издевайся, я за эти блюда сам все золото с ГОКа вынесу!

На встрече Хомяк сказал Пал Палычу, что его знакомый старатель предлагает 10 килограммов чистого металла за полтора миллиарда рублей и, возможно, потом будет еще килограммов пять. Синегоров только головой покачал:

— Вот это масштабы!

Потом спросил:

— А не заметно, с головой у него все в порядке, может, крыша съехала?

Пал Палыч заверил, что Хомяк выглядит и рассуждает вполне здраво, а сделку назначили на следующий день на это же время. Решили брать во время сделки, пока он все золото с ГОКа не перетаскал.

— Вдвоем не справимся, придется ребят с валютного отдела приглашать, поехали в город, — решил Матвеич.

Андрей срочно улетел в отпуск на «материк» по семейным обстоятельствам. Витька болен. Начальник валютного отдела полковник Тараневский скептически отнесся к докладу Синегорова о 10 килограммах золота, откуда, мол, в вашем районе столько металла, если бы граммов 500. Но сотрудников выделил, человек пять во главе с майором Павликовым. Обговорили детали предстоящей операции, и Матвеич с Захарченко сразу поехали домой, так как не любили долго находиться в холодном, сыром городе, где ветры постоянно гоняли туман из одной бухты в другую.

На следующий день все собрались в кабинете Синегорова, еще раз обсудили детали предстоящей операции и к вечеру выехали на место. Пал Палыч, чуть-чуть волнуясь, кое-как засунул в карман допотопную радиостанцию, включенную на постоянную передачу, не преминув помянуть при этом нехорошим словом снабжение МВД и чью-то мать, заткнул за пояс пистолет, взял сумку с деньгами и двинулся на встречу. Как известно, сделка должна была происходить в каком-то гараже и Паша должен был как-то прокомментировать, где он находится, и при входе бросить возле дверей свою зажигалку. Машины с оперативниками подтянулись к гаражам и там стали ждать. Погода была отвратительная, моросил мелкий холодный дождь пополам со снегом, на улице кругом слякоть, холодно. Но на это никто не обращал внимания.

Матвеич с Павликовым напряженно вслушивались, ждали, когда заговорит радиостанция. Наконец послышался невнятный разговор. Все! Встретились, поняли оперативники. Идут в гараж, синяя дверь, зашли, Хомяк говорит, что металл здесь, спрашивает деньги «Деньги в сумке, но не все. А сколько металла? Давай взвешивать». Синегоров выскочил из машины, следом Павликов, дав команду остальным следовать за ними. Синегоров бежал по лабиринту сараев и гаражей, выискивая синюю дверь и зажигалку, не обращая внимания на лужи. Следом пыхтел толстый, напоминающий бегемота Павликов. Стоп! Вот дверь, правда, не синяя, а какая-то блекло-голубая и зажигалка перед гаражом в грязи. Но что за чертовщина, на дверях висит амбарный замок! Понимая уже, что это не та дверь, Матвеич на всякий случай подскочил к ней, прислушался. Тишина. А по рации было слышно, как Хомяк требует деньги, а Паша оттягивает момент, в сумке-то денег только сверху несколько пачек, а остальные бумага.

Выругавшись, Матвеич с Павликовым ринулись дальше и тут же за поворотом увидели синюю дверь и Пашину зажигалку перед ней.

— Все, Миша, давай понятых быстрей подтягивай, — шепнул Матвеич. Тут уже следом подскочили остальные опера и по команде Матвеича рванули дверь и ворвались в гараж.

В гараже возле машины стояли Паша и Хомяк — здоровенный угрюмый парень. Пригласили понятых, не понимающих, в чем дело, спросили, где золото. Паша только руками развел (позже он признался, что и сам перепугался, когда в гараж ворвались оперативники), а Хомяк кивнул головой на мешок, лежавший возле колеса на полу гаража. Матвеич поднял грязный мешок. Тяжелый!

— Что здесь?

— Сами знаете.

— А точней?

— Золото.

— Чье, откуда, сколько?

— С ГОКа, килограммов 15.

— Сколько?!

Тут же при понятых взвесили мешок, точно 15 килограммов! Опера только переглянулись, не веря в удачу.

Обыскали гараж и в сумке, с которой Хомяк ходил на работу, обнаружили еще один килограмм драгоценного металла.

— Ни хрена себе, пуд золота в старом гараже, в грязном мешке, — не выдержал один понятой.

Золото опечатали, погрузили в машину и поехали в райотдел. На месте тут же допросили Хомяка, он ничего не отрицал. Да, выносил металл с ГОКа, и причем очень просто, пользуясь свободой передвижения и доступом к золоту, ходил специально по нескольку раз в смену мимо охранников с сумкой и инструментами, и те, его, конечно, уже не проверяли. Делая вид, что ремонтирует прибор, поворачивался спиной к видеокамере, набирал золото в сумку и спокойно выносил его с территории. Однажды таким образом вынес сразу 4 килограмма, а так обычно по килограмму.

Павликов тут же принялся звонить начальнику — докладывать об успешной операции, а Матвеич послал одного из оперов в магазин. Паша быстро организовал закуску, и первый тост подняли за него. И тут Синегорова как током ударило! А где металл? Никто ничего сказать не мог. Выскочили все из кабинета и побежали к машинам. Всеми забытый мешок с пудом золота лежал в открытой машине. Только тут Матвеич перевел дух. Мешок закрыли в сейф и продолжили импровизированный банкет.

За успешно проведенную операцию по изъятию золота на сумму четыре с половиной миллиарда рублей 15(!) сотрудников милиции получили поощрения, в основном ценные подарки, из 15 только 3 были из райотдела — Синегоров, Захарченко и Андрей, а остальные все из УВД, большинство из которых золота и не видели.