В это утро царь проснулся довольно рано и некоторое время лежал в постели, словно в засаде. Дождавшись, когда будильник невнятно звякнет, его величество взмыл над простынями и одним метким тычком заткнул механическое хайло, собравшееся было растрезвониться по полной программе.

— Так то, дура швейцарская! — удовлетворенно сказал царь. И принялся одеваться. Однако эта маленькая утренняя победа все-таки была менее значительной, чем вчерашний карточный проигрыш. О котором государь вспомнил, едва глянув в зеркало. Да, вчера изрядно было проиграно. Гомерическая опухоль носа уже прошла, но следы от щелбанов наличествовали до сих пор. Весь вечер государю трагически не везло, и беспощадный шут разлохматил об него аж целых четыре колоды.

Умывшись, его величество проследовал к завтраку. Каковой вовсю уже шкворчал на сковородке в виде исполинской батальонной яичницы со свининой и целой горы поджаренных кусков хлеба. У царицы был английский период в приготовлении пищи. О чем свидетельствовала также небольшая кастрюля с овсянкой. Которую, впрочем, никто, включая разборчивых дворцовых мышей, не ел.

— Здрав буди! — улыбнулась супругу царица. И дернула колокольчик. На звон которого незамедлительно стали стекаться многочисленные обитатели палат, комнат, каморок и подлестничных помещений. Сегодня царский завтрак был расширенного состава, что объяснялось японским периодом умонастроения государя. Его величество откуда-то узнал, что в этой стране пышно цветет и дает исключительные плоды дух семейной корпоративности. Поэтому вот уже несколько дней подряд за столом собирались все, имевшие хоть какое-то отношение к царствующему дому. Включая обоих дворников, всех троих конюхов и целую орду разнополых и разновозрастных приживалов. Последним прибыл и с грохотом придвинулся к столу шут. Лицо его было подозрительно довольным и круглым.

— О чем радуемся? — вопросил, обернувшись к нему, государь, — Опять, поди, всю ночь на девок по чуланам охотился? Али бабу каку в вольной борьбе на обе лопатки склал? Чего личиком-то лоснишься? Прям что твой кот.

— Забыл, забыл, государь... — шумно покачав бубенчатой головой, сказал шут. — Надо же, как природа человеческая устроена! Вчера продул — сегодня забыл. Удобно!

— Это ты о чем? — напрягся царь. Отложив вилку в сторону, он подозрительно сощурился на шута. Тот в ответ одарил его безмятежной улыбкой потомственно добродушного простака.

— Да как о чем? Неужель не помнишь? Ай-яй... Неужто всю память щелбанами отбило? Прости, государь. Не со злобы ж я. Только лишь в игорном азарте бывши.

Глянув на остывающую яичницу, царь вхолостую жевнул губами. Потер лоб. И тут же все вспомнил.

Играли всемером весь вечер и заполночь. Сперва на деньги. Государь проиграл два полных кармана, царевна обогатилась на хорошую горсть, царица осталась при своих, остальным вышло по малой толике. Затем стали биться по темечку и в носы. Царица с царевной благоразумно отбыли почивать, а государево вместилище разума всего за четыре кона превратилось в звенящую пустотой красную бородатую сферу. Невезение его величеству в карты было столь фатальным, что, когда перешли к игре на желания, он и тут в исторически короткие сроки изволил пролететь трижды. И во исполнение сперва громко лаял собакой, затем под балалайку вальсировал с ростовым портретом Ньютона, а затем свой фант огласил коварный кривляка-шут. Троица бояр в ужасе закрыла лица брадами, а усталый государь долго не мог понять, в чем суть. И тогда вконец обнаглевший шут изъяснился предельно четко.

— Говорю по буквам! Кондратий, Онуфрий, Никон, Серафим, Трофим, Илиодор, Трофим, Ульяна, Циля, Илиодор, Януарий! Кон- сти- ту-ци-я! Даешь!

После ухода дамских особ игра шла в сопровождении некоторого количества веселых напитков. Поэтому игроки вели себя вольно и изъяснялись раскованно. Однако все же не до такой степени, чтобы употреблять в высочайшем присутствии такие неприличные словеса.

— Это... каким же образом? — изумился царь, — Это ты шутишь али взаправду?

— Шутю взаправду! — хлобыстнул языком только что тяпнувший без закуси шут, — А ты вот проиграл, дак ответь! Что, слабо? Ну, тогда отдай меня на конюшню выпороть. Я за передовые идеи задницу на плаху всегда готов положить!

Шут был профессионал своего дела. И рассмешить был способен не только пресловутую британскую кошку, но, пожалуй, даже и китайского земляного червя. Однако употребление высокообогащенных спиртом напитков, да еще в сочетании с низкообогащенными, зачастую приводит к полной потере здравомыслия и способности видеть боковым зрением. Бояре, среди немногих достоинств которых главным было уважение к субординации, за спиной царя делали шуту знаки. Кои, если их перевести с пальцево-ручного на гортанно-языковой, означали : "Уймись, дурак! Закрой хлебницу! Заткни скорее мычало, пока рога не отшибли!" Внутренне содрогаясь, думские сидельцы приготовились к всплеску самой махровой реакции. В ответ на такие речи государь как минимум должен был бросить вольнодумца в темницу на хлеб, воду и голодных клопов. А как максимум — вкупе со всей компанией без права на передачи и на замену нар топчаном.

Но ничего подобного не случилось. То ли напитки размягчили душу, то ли щелбаны частично отключили сознание, но его величество почему-то не высказал ни малейших признаков гнева. Лишь огладил бороду и посмотрел в потолок. Помолчал. И, когда стремительно трезвеющий шут уже мысленно пожалел о своих словах, осознав всю глубину их бестактности, царь вдруг хрипло озвучился :

— А что... Идея-то, по крайней мере, нова. Ладно, братцы. Завтре, Бог даст, подумаем...