В итоге операция по восстановлению законности, сохранению целостности России, разоружению бандитов обернулась для российского общества затяжной кровопролитной войной, сказавшейся на всех сторонах жизни, и прежде всего на экономике.
Новые задачи российской внешней политики. Процесс адаптации российской внешней политики к новым реальностям в мире оказался длительным и болезненным. Переходное состояние российского общества, борьба за власть, жесточайший экономический кризис серьезно осложнили разработку концепции национальной безопасности и новой внешнеэкономической доктрины.
По названной причине в 1991–1993 гг. внешняя политика демократической России во многом являлась продолжением «перестроечной дипломатии» М. С. Горбачева. Для нее было характерно стремление интегрироваться в западное сообщество и мировые экономические структуры. Провозглашенная министром иностранных дел А. Козыревым концепция стратегического союза России и США, позже преобразованная в идею стратегического партнерства, предполагала лояльность России в отношении западных ценностей в обмен на помощь Запада в осуществлении либеральных реформ.
За первые два года либеральных преобразований в стране российской дипломатии, несмотря на ошибки и ограниченный арсенал средств, удалось решить многие проблемы, вызванные распадом СССР и определением нового международного статуса РФ. Россия заняла место, принадлежащее СССР в Совете Безопасности ООН.
3 января 1993 г. президенты РФ и США подписали чрезвычайно важный Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), предусматривающий взаимное сокращение ядерного потенциала двух стран к 2003 г. до уровня 3500 ядерных боеголовок. Этот договор вызвал неоднозначную реакцию в российском обществе, поскольку на начало 90-х гг. запасы ядерных боеголовок в СССР составляли более 33 тыс., а в США – более 23 тыс., и, следовательно, Россия должна была уничтожить большее их число.
В октябре 1993 г. в результате подписания Токийской декларации был сделан важный шаг к нормализации отношений нашей страны с Японией.
Вместе с тем российской внешней политике в эти годы явно не хватало стратегической глубины, инициативности. Несмотря на демократическую риторику, она по-прежнему отражала логику «холодной войны». Козыревская дипломатия в целом принесла незначительные результаты.
Определенные просчеты, допущенные в 1991–1992 гг. в российско-американских отношениях, в политике на Балканах и особенно во взаимоотношениях со странами ближнего зарубежья заставили Б. Н. Ельцина уже в 1993 г. существенно скорректировать внешнеполитический курс России.
В концепции внешней политики, утвержденной в апреле 1993 г. президентом, главное внимание уделялось задачам развития отношений со странами ближнего зарубежья и Восточной Европы и лишь затем следовал Запад и другие регионы мира.
Благодаря этому стали регулярно собираться органы, координирующие и направляющие деятельность СНГ, такие как Совет глав государств и Совет глав правительств. Развивалось сотрудничество силовых и финансовых структур.
Однако эти реальные шаги к сближению в рамках СНГ отчетливо обнаружили различие интересов отдельных стран Содружества и их различную готовность к дальнейшему участию в интеграционном процессе.
Существенно затрудняли согласование национально-государственных интересов государств—участников СНГ различия в их экономическом потенциале, структуре хозяйства.
В силу этих причин формирование и укрепление Содружества оказалось более сложным делом, чем это представлялось вначале. В 1994–1997 гг. процессы размежевания и национального самоопределения явно опережали интеграцию и сближение. Ставшие независимыми республики в ускоренном темпе строили свои властные и экономические структуры, финансы, вооруженные силы. Попытки же осуществить реальную интеграцию, как правило, дальше многочисленных заявлений лидеров и подписания очередных многосторонних соглашений не шли.
В этих условиях в СНГ получает развитие стратегия разноскоростной интеграции. В 1995 г. началось формирование таможенного союза между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией, что позволило обеспечить более свободное перемещение товаров и капиталов этих государств. В марте 1996 г. страны «четверки» подписали Договор об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях. Параллельно шло оформление «двойки» (Союза России и Белоруссии), «единого экономического пространства» центральноазиатских стран – Казахстана, Узбекистана и Киргизии, а впоследствии и «ГУАМа» – объединения Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии – в целях развития евро-азиатско-транскавказского транспортного коридора. Дробление Содружества на небольшие блоки, как показала практика, лишь усилило центробежные тенденции, способствовало ориентации части блоков на зарубежных партнеров.
С 1994 г. внешняя политика России постепенно меняет характер, становясь все более державной. В стране заметно усиливаются антизападные настроения, в основном возникающие как стихийная реакция на конкретные действия США и ее союзников. В начале 1996 г. смена ориентиров во внешней политике подкрепляется кадровыми перестановками: А. Козырева на посту министра иностранных дел сменил Е. Примаков, бывший до этого руководителем Службы внешней разведки. Став министром, Е. Примаков объявил приоритетом своей деятельности ближнее зарубежье, двусторонние и многосторонние отношения со странами СНГ. Реальный результат был достигнут лишь в 1997 г., когда были подписаны договоры с Белоруссией и Украиной. Договор с Украиной стал возможным благодаря достигнутому компромиссу в двух принципиальных вопросах: о статусе главной базы Черноморского флота Севастополя и о разделе самого флота.
В ходе визита весной 1997 г. Б. Н. Ельцина на Украину флот был окончательно поделен, как и его инфраструктура.
К середине 90-х гг. вопрос о расширении НАТО на Восток стал главным для российской дипломатии. В 1990–1991 гг. руководители государств НАТО заверяли М. Горбачева, что после объединения Германии и роспуска Варшавского договора НАТО не будет распространять свое влияние на Восток. Лидеры Запада не сдержали своих обещаний.
Приоритетом новой американской стратегии становится сохранение систем военно-политических союзов, созданных США в годы «холодной войны». В конце 1994 г. США принимают решение о необходимости принятия бывших советских союзников по ОВД в НАТО, несмотря на жесткие возражения России.
В результате упорных переговоров 27 мая 1997 г. в Париже был подписан основополагающий Акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между РФ и НАТО. НАТО и Россия более не рассматривают друг друга как противников. Россия получила от НАТО официально закрепленное обещание не размещать на постоянной основе вооруженные силы на территории своих новых членов.
В целом компромисс по вопросу расширения НАТО оздоровил ситуацию в Европе и мире. Однако натовские бомбардировки Югославии перечеркнули большинство достижений на пути сближения России и НАТО, в том числе соглашения по развитию мер доверия.
Новая восточная политика. В результате целенаправленных усилий по активизации российской восточной политики в 1991–1997 гг. отношения с большинством стран Азиатско– Тихоокеанского региона (АТР) вышли на новые рубежи. Последовательно развивались традиционно масштабные связи с Индией, возобновилось активное сотрудничество с Вьетнамом, Монголией.
В апреле 1996 г. в Пекине Б. Н. Ельцин и председатель КНР Цзян Цземинь сформулировали курс на развитие равноправного доверительного партнерства. В новых исторических условиях отношения между двумя соседними государствами должны строиться не на идеологической близости, а на взаимной выгоде и балансе интересов.
Через год, в апреле 1997 г., во время государственного визита председателя КНР в Москву, была подписана совместная российско-китайская Декларация о многополярном мире и установлении нового международного порядка. Этот документ – важное свидетельство совпадения концептуальных подходов сторон и важнейшая тенденция развития современных международных отношений. В этом документе стороны поддержали нарастающую в мире тенденцию к многополярности.
Главной темой встречи на высшем уровне в Пекине в апреле 1997 г. стали экономические вопросы. Жесткая конкуренция на китайском рынке заставляет Россию быстрее решать вопросы выхода из экономического кризиса, создавать конкурентоспособную продукцию, поскольку Китай в условиях рынка предпочитает традиционной российской технике и оборудованию более качественную продукцию ведущих западных стран.
В 1993–1997 гг. заметно активизировался российско-японский диалог. Многие десятилетия развитию экономических и культурных связей двух соседних стран мешал пресловутый «территориальный вопрос». Сталин, отказавшись в 1951 г. подписать мирный договор с Японией, упустил возможность раз и навсегда решить в свою пользу спор о принадлежности Южных Курил.
Возможность прорыва в отношениях между Токио и Москвой появилась лишь в 1993 г. после подписания Б. Н. Ельциным и премьер-министром Японии Морихиро Хосакава Токийской декларации, где предполагалось решить проблему «северных территорий» на основе законности и справедливости, без деления на победителей и побежденных.
После встречи «большой семерки» в Денвере новый премьер-министр Японии Хасимото предложил пересмотреть в условиях окончания «холодной войны» внешнеполитические приоритеты своей страны и, в частности, кардинально улучшить отношения с Россией. Одна из важных причин смягчения позиции японской стороной в отношении с Россией – нестабильная ситуация в Восточной Азии, усиление позиции Китая и, следовательно, необходимость удержания баланса в регионе.
Парламентские выборы 1995 г. Осенью 1994 г. в стране стартовала новая избирательная кампания по выборам в Государственную думу, конституционные полномочия которой истекли в 1995 г.
Политический кризис дал мощный импульс к становлению в России реальной многопартийности. Для партий, прошедших на выборах в Государственную думу («Выбор России», ЛДПР, ДПР, КПРФ, АПР, ПРЕСС), парламентская деятельность становится главной. В первой половине 1994 г. в России было зарегистрировано около 50 политических партий, 100 общественно-политических объединений.
Характерной чертой этого времени стала перегруппировка основных партийно-политических сил: поиск союзников и объединяющей идеи, формирование предвыборных блоков и коалиций. КПРФ, стремясь объединить весь левый электорат, обновляет свой политический имидж, соединив в идеологической платформе три разных начала: марксизм, русскую национальную доктрину и концепцию устойчивого развития.
К лету 1994 г. Е. Гайдаром была создана праволиберальная партия, получившая название «Демократический выбор России». Однако с ее образованием раскол демократического движения не был преодолен. Другая правая партия – «Яблоко» во главе с Г. Я. Явлинским выступала с критикой монетаристского «уклона» в деятельности правительства, Е. Гайдара и В. Черномырдина и требовала расширения полномочий законодательной власти.
В отличие от выборов 1993 г., которые проводились в экстремальных политических и правовых условиях, сложившихся после прекращения деятельности Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ, выборы 1995 г. проходили в относительно спокойной обстановке. Осенью 1994 г. началось активное формирование предвыборных блоков и коалиций различных политических течений и ориентаций, которое достигло своего апогея к декабрю 1995 г. Наряду с политическими партиями, участвовавшими в выборах 1993 г., на арену вышли новые политические объединения: блок «Наш дом – Россия» (В. Черномырдин, С. Беляев), «Блок Ивана Рыбкина», «Конгресс русских общин», «Держава» и др. Всего в Центральной избирательной комиссии к началу выборов было зарегистрировано 43 избирательных объединения и блока. Подобная раздробленность, свидетельствовавшая о незрелости российской демократии, привела к тому, что большинству из них не удалось преодолеть пятипроцентный барьер для получения мест в Госдуме.
По итогам голосования КПРФ получила в Государственной думе второго созыва 158 мандатов. Успех КПРФ на выборах был связан с ухудшением экономического положения основной массы населения и отсутствием заметных сдвигов к лучшему, усилением у людей ностальгических настроений, стремлением восстановить утерянные социальные гарантии. В свою очередь, поражение радикально настроенных реформистов – результат раздробленности, неспособности объединиться. В целом же относительное равновесие не было нарушено, и новый российский парламент остался умеренно оппозиционным исполнительной власти.
§ 2. Становление рыночной экономики
Начало либеральных реформ. 1992 г. стал для России годом экономических реформ, началом перехода к рынку, к легитимной частной собственности. В ноябре 1991 г. Б. Н. Ельцин сформировал новое правительство, ключевые посты в котором заняли молодые экономисты-рыночники П. Авен, А. Нечаев, А. Шохин, А. Чубайс. Вице-премьером этого правительства был назначен 35-летний экономист Е. Гайдар. Молодых кабинетных ученых пригласили в правительство исключительно из-за глубины кризиса, в котором оказалась страна, из-за нежелания многих опытных экономистов и управленцев «разгребать авгиевы конюшни».
Главные экономические цели нового правительства России были изложены Б. Н. Ельциным 28 октября 1991 г.: переход к рыночной экономике и достижение макроэкономической стабилизации. Для вывода страны из кризиса Ельцин, возглавивший «правительство реформ», выбрал путь «шоковой терапии», т. е. быстрого, «в один прыжок», вхождения в рынок. В своей политике правительство исходило не из идеологических предпочтений, а из суровых экономических реалий. К этому времени экономическая ситуация в стране была катастрофической, полки магазинов пусты. Стране реально грозил голод, поэтому дальше откладывать реформы было нельзя.
Правительственная программа содержала набор мер, широко известных в мировой практике: сначала отпуск цен, затем введение свободной торговли и затем приватизация. Свободные цены должны были определить реальную цену товаров и включить механизм конкуренции, заставить людей «зарабатывать деньги», а приватизация (передача государственной собственности в частные руки), сделав людей собственниками, – создать мощные стимулы к труду.
Альтернативный вариант, предлагаемый Г. А. Явлинским (сначала достижение стабилизации экономической ситуации, а потом проведение рыночных реформ), был отвергнут, так как требовал жестких административных мер, обеспечить которые при слабости государственной власти было уже невозможно. К концу 1991 г. в России жесткая вертикаль власти была разрушена, подорвана система поддержания правопорядка. Восстановление власти в стране фактически заняло все 90-е гг. XX в.
Реформы, начатые командой Е. Гайдара, с самого начала приобрели революционный характер, характер перехода от одного общественного строя к другому. Правительство приняло ряд важных мер по слому командно-административной системы, либерализации хозяйственной деятельности. Значительные усилия были направлены на создание рыночной инфраструктуры – фондовых и товарных бирж, банковской системы, валютного рынка.
В соответствии с правительственной программой реорганизация коснулась органов власти и управления: старые (советские) органы власти сохранились, но реформаторы попытались наполнить их новым содержанием. Советский госаппарат был резко сокращен, правда ненадолго.
Основой гайдаровских реформ стала либеральная монетаристская модель перехода к рынку, ориентированная на ослабление вмешательства государства в экономику, на первоочередное реформирование денежного сектора экономики, достижение финансовой стабилизации в стране, ликвидацию бюджетного дефицита, укрепление рубля. По планам реформаторов, программа стабилизации российской экономики на рыночной основе была рассчитана на три года.
В начале либеральных реформ (до декабря 1992 г.) наиболее революционную роль сыграл Указ Президента РФ от 2 января 1992 г. о либерализации цен и реорганизации торговли. Он предоставил предприятиям право самостоятельно устанавливать цены на производимую продукцию, право самостоятельного сбыта и покупки продукции и сырья. Указ вводил контроль за ценообразованием на предприятиях-монополистах, отменял запреты на деятельность негосударственных торгово-закупочных предприятий.
Стабилизационная политика правительства Е. Гайдара также предусматривала ряд важных мер по предотвращению гиперинфляции и социальной защите населения. Резкому сокращению были подвергнуты все государственные расходы (централизованные капиталовложения, дотации и т. д.). В частности, расходы на закупку вооружений были урезаны на 85 %. Одновременно были приложены усилия для конвертируемости рубля: упрощены схемы валютных операций, расширен валютный рынок и, наконец, установлен свободный валютный курс рубля на основе спроса и предложения.
Либерализация цен и ужесточение финансовой политики привели к тому, что российский рынок постепенно стал наполняться товарами, деньги вновь обрели цену, исчезли очереди в магазинах.
Реформы, связанные с именем Е. Гайдара, продолжались ровно год. Их глубина, темпы, последовательность, как и предполагали с самого начала реформаторы, зависели не столько от их «идеальных замыслов», сколько от хода политической борьбы в стране и других реалий посткоммунистической России. Конфликтный характер возникновения рынка во многом был связан с характером экономики, унаследованной Россией от СССР. По оценкам специалистов, основная часть бывших советских предприятий (до 70 % крупных заводов, колхозов и совхозов) была непригодна для вхождения в рынок, несовместима с ним и потому обречена на банкротство.
Уже первые шаги правительства Е. Гайдара вызвали резкое противодействие со стороны Верховного Совета, который проваливал все законопроекты, предложенные правительством. В оппозицию решительному антиинфляционному курсу Е. Гайдара по мере разрастания кризиса неплатежей становится значительная часть директорского корпуса. Реальная опасность банкротства неэффективных предприятий заставила сплотиться промышленников и профсоюзы. В этой ситуации инициировавший реформы Б. Н. Ельцин не был последователен. Он постоянно нейтрализовывал реформаторов антиреформаторами и лично принимал решения, противоречащие логике реформ. Летом 1992 г. он пошел на компромисс с проререформаторски настроенной частью промышленников и включил в состав правительства ряд видных представителей военно-промышленного (ВПК) и топливно-энергетического (ТЭК) комплексов.
Уступки директорскому корпусу, считавшему, что инфляция лучше безработицы, на деле обернулись резким ростом цен в стране (до 5 % в неделю) и обвальным падением курса рубля.
В силу прежде всего политических причин ход реформы с самого начала стал отклоняться от намеченного курса. Первоначально цены предполагалось отпустить лишь к лету 1992 г., однако под давлением объективных обстоятельств правительство было вынуждено объявить о либерализации цен в январе 1992 г. Правительству Гайдара пришлось также отказаться от запланированной денежной реформы. Введение новой валюты – российского рубля – оказалось невозможным из-за давления на российское правительство руководителей других республик бывшего СССР. По политическим причинам пришлось отказаться от денежной приватизации. Принципиальной уступкой старой номенклатуре стал отказ от немедленного перехода к банкротству несостоятельных предприятий.
Реформы Е. Гайдара не были последовательными. Вопреки широко распространенному мнению, Россия не испытала настоящей «шоковой терапии». В начале 90-х гг. в основном проводилась постепенная, градуалистская политика. Проходившие на фоне острой политической борьбы либеральные реформы во многом оказались половинчатыми, бюрократическими, компромиссными. Внутренняя и внешняя либерализация цен не была доведена до конца, были допущены кадровые ошибки, программа приватизации не была оптимальной с точки зрения экономической эффективности. Правительство реформаторов в ходе осуществления преобразований экономики допустило много принципиальных ошибок. Главная из них состояла в том, что, объявив целью либеральных реформ повышение жизненного уровня, они создали избыточные ожидания населения, тогда как фактически в 1991–1992 гг. речь шла о трансформировании советской системы и создании основ нового социально-политического строя, то есть о длительном процессе, не приводящем сразу к улучшению жизненного уровня.
Прогнозируемое реформаторами пятикратное повышение цен на деле обернулось их повышением в 100 и более раз, в результате чего большинство населения страны оказалось за чертой бедности. Вызванный либерализацией гигантский рост цен почти полностью уничтожил хранившиеся в государственных сберегательных кассах денежные накопления, многие из которых люди собирали в течение всей жизни. Это стало одной из причин недовольства большей части населения правительством и лично Е. Гайдаром. Но конфискация денежных вкладов имела не только негативный психологический эффект. Когда накопления, а речь, по оценкам специалистов, идет о сумме в 1 триллион дореформенных рублей, были одним махом ликвидированы, денежная приватизация стала невозможной, тогда остался единственный путь – раздача госсобственности бесплатно.
Через два месяца после начала реформ правительство было вынуждено поднять заработную плату. За начавшимся повышением зарплаты весной 1992 г. вновь последовал рост цен. В мае правительство Гайдара было вынуждено начать эмиссионную накачку денег в экономику. Надежды на быстрое достижение рыночного равновесия, сдерживающего инфляцию, были похоронены.
В конце 1992 г. «красные директора» на Съезде народных депутатов добились отставки Е. Гайдара с поста премьер-министра.
Тем не менее на начальном, гайдаровском, этапе российских реформ удалось главное – сменить исторический вектор развития страны. Главным его итогом стал выход из социализма; сложился, хотя и крайне незрелый, рынок. Реформаторы спасли население крупных городов от реальной угрозы голода зимой 1991–1992 гг.
В результате либерализации экономика России избежала тотального банкротства, восстановилось доверие к ней зарубежных партнеров, страна начала трудный путь интеграции в мировой рынок.
Противоречия экономической политики. 4 декабря 1992 г. в результате компромисса между президентом и Верховным Советом во главе правительства стал вице-премьер В. С. Черномырдин.
Смена правительственного кабинета в значительной мере была связана с исчерпанностью первого, «романтического», этапа либеральных реформ и наступлением нового, «прагматического».
С самого начала правительство В. С. Черномырдина носило коалиционный характер. В нем были представлены и демократы, и коммунисты, и аграрии. В результате разработка и реализация единой линии правительства были серьезно затруднены. С возвращением в сентябре 1993 г. в правительство Е. Т. Гайдара в качестве вице-премьера и министра экономики вновь открылась возможность дальнейшей либерализации экономики.
В течение осени 1993 г. была проведена почти полная либерализация сельскохозяйственного сектора, закончился период «дешевых денег», то есть мощного государственного финансирования народного хозяйства через кредитную и бюджетную систему. Как следствие этих мер темпы инфляции в стране заметно снизились. К концу 1993 г. были осуществлены необходимые институциональные изменения для полноценной макроэкономической стабилизации, дефицит бюджета был сокращен до 6 % ВВП.
Однако результаты парламентских выборов 12 декабря 1993 г. резко изменили ситуацию в стране. Е. Гайдар и Б. Федоров были вынуждены покинуть правительство, и в нем вновь усилились позиции промышленного и аграрного лобби. Тем не менее В. С. Черномырдин не отказался полностью от политики денежной стабилизации, избрав умеренно-жесткий антиинфляционный курс. Снижение ежемесячного уровня инфляции с 18 % в январе 1994 г. до 4,6 % в августе позволило тогда правительству перенести акцент на реформы институционального и структурного характера.
Однако непоследовательность правительства, нажим на него со стороны лоббистов привели осенью 1994 г. к ускорению инфляции и обвальному падению курса рубля на 27 % (с 3081 до 3926 рублей за доллар) 11 октября, названного «черным вторником».
В результате рублевого кризиса, показавшего, что до подлинной макроэкономической стабилизации еще далеко, кабинет Черномырдина был усилен рыночником А. Чубайсом, назначенным первым заместителем премьер-министра. И в последующие два года, несмотря на неблагоприятный политический фон, курс, заложенный Е. Гайдаром, продолжал проводиться. В 1995–1996 гг. была фактически остановлена инфляция, проведена массовая приватизация, было покончено с дефицитом потребительских товаров.
Этапа и результаты приватизации. Принятый 25 декабря 1990 г. российский Закон о предприятиях и предпринимательской деятельности разрешил индивидуальную предпринимательскую деятельность и создание частных предприятий.
Годом раньше союзным законом была разрешена аренда трудовыми коллективами государственных предприятий. На практике это означало выкуп госпредприятий по низким ценам. Тем самым было положено начало так называемой номенклатурной приватизации. Используя нечеткость принятых законов, директорский корпус получил в полное и бесконтрольное владение сотни тысяч государственных предприятий, в частности право самому себе назначать многомиллионные оклады и премии, увеличивать легальным путем свои доходы. К концу 1991 г. в России уже существовало 3076 ассоциаций, 227 концернов и 123 консорциума. Таким образом, до начала рыночных реформ значительная часть «общенародной» собственности была роздана номенклатуре.
«Народная» приватизация началась в России со второй половины 1992 г. с акционирования выделенных для этого 5613 предприятий. С самого начала ее осуществления правительство реформаторов оказалось в сложном положении, так как фактически все сколько-нибудь значительные государственные предприятия уже обрели конкретных владельцев.
Для правительства в 1992–1994 гг. в целях придания необратимости рыночным реформам важно было безотлагательно взять под контроль спонтанную, «номенклатурную», приватизацию, изолировать противников реформ и в конечном итоге сохранить в стране гражданский мир.
В августе 1992 г. президент РФ подписал указ «О введении системы приватизационных чеков в Российской Федерации». В соответствии с этим указом балансовая стоимость всех российских предприятий на начало 90-х гг. была суммирована и поделена на общее число россиян. Все граждане страны, включая детей, обрели право на получение одного приватизационного чека (ваучера) номинальной стоимостью в 10 тыс. рублей. Предполагалось, что, вкладывая ваучеры в акции приватизированных предприятий, люди смогут получать дивиденды. Фактически этого не случилось, поскольку ожидаемого реального экономического роста в этот период не произошло.
В результате многие россияне почувствовали себя обманутыми ваучерной приватизацией. Тем не менее итогами ее первого этапа стали быстрый передел государственной собственности и становление реальных основ рыночной экономики. За эти годы появился новый социальный слой – акционеры (около 40 млн человек), новые частные собственники. Возникли тысячи крупных инвестиционных, страховых, пенсионных компаний, система коммерческих банков.
Одновременно с марта 1992 г. началась так называемая малая приватизация – продажа с аукциона магазинов, прачечных, других предприятий сферы обслуживания. Уже к началу 1996 г. более 84 % мелких предприятий в стране было приватизировано.
С учетом критики и накопленного опыта новый этап приватизации, начавшийся летом 1995 г., носил уже денежный характер. Наиболее распространенной формой ее оказались залоговые аукционы, суть которых – в передаче государственных пакетов акций в доверительное управление на определенный период, во время которого победители тендера получили возможность управлять предприятием. Всего в частные руки перешло более половины промышленных предприятий, которые производят около 70 % валового национального продукта. На их долю приходится около двух третей всех инвестиций.
Особенности реформирования реального сектора экономики. Затяжной кризис, обрушившийся в 90-е гг. на экономику России, с наибольшей силой поразил ее сердцевину – промышленность. Столкнувшись в годы реформ с нехваткой ресурсов и проблемой сбыта продукции, многие ведущие отрасли промышленности страны оказались не готовы к выпуску конкурентоспособной продукции. В СССР 60 % машиностроения работало на оборону, гражданское же машиностроение развивалось слабо. Нерациональность подобной структуры советской экономики стала очевидна к концу 80-х гг. после резкого падения мировых цен на энергоресурсы (в 1990 г. они были в среднем вдвое ниже, чем в 1985 г.).
Сокращение валютных поступлений от экспорта топлива и сырья сильно ударило по всей советской экономике, но особенно пострадала нефтедобывающая промышленность.
В других отраслях ТЭКа к этому времени рост производства либо также сменился спадом (нефтепереработка, угольная промышленность), либо существенно замедлился (газовая промышленность, электроэнергетика).
К началу рыночных реформ свои проблемы накопились во всех отраслях отечественной индустрии.
С вхождением России в мировой рынок стала очевидна настоятельная необходимость формирования новой структуры экономики, соответствующей рыночным условиям и способной реализовывать сравнительные конкурентные возможности нашей страны. Прежде всего необходимо было провести конверсию – перевести большую часть военного производства на выпуск гражданской продукции, ускорить рост наиболее наукоемких производств, выпускать больше готовой, а не промежуточной продукции.
В 1992–1994 гг. после либерализации цен начался первый стихийный этап структурной перестройки экономики России.
Боязнь быстрого роста безработицы и возможного вследствие этого социального взрыва не позволила властям отказаться от финансовой поддержки отсталых отраслей. Поэтому до 1995 г. реальный механизм структурной перестройки заключался в стихийной самоликвидации отдельных неконкурентоспособных предприятий. В результате под воздействием рыночной стихии однобокость российской экономики еще более усилилась. Прежде всего произошло обвальное разрушение военно-промышленного комплекса (ВПК).
