Находясь в США, мне посчастливилось встретиться с выдающимся американским художником Эндрю Уайезом. В современной Америке, несмотря на периодические бурные увлечения абстрактным искусством, всегда были сильны традиции реализма. Наиболее полно они представлены в творчестве трех поколений семьи художников Уайез. Их творчество имеет национальное значение, оно знакомо большинству американцев, а некоторые их произведения стали национальными символами. С членами этой семьи я встречался, посещал их дом, был знаком с их живописью.
Как всё началось? Кажется, в 1985 г. в Москве, в Академии художеств, экспонировалась выставка «Три поколения семьи Уайез». Это была замечательная выставка, на которой присутствовали работы трех поколений этой семьи. Во-первых, старшего Уайеза – Невилла Конверса. Он был иллюстратором книг, иллюстрировал романы «Остров сокровищ» и «Робинзон Крузо». Он погиб в 1940 г., когда его машина попала под колеса поезда. Во-вторых, это был Эндрю Уайез, превосходный художник реалистического склада, автор полотен, которые, как например «Мир Кристины», получили общенациональное признание и даже стали символом Америки. На этой картине девушка в траве ползет к стоящему на холме дому, что символизировало связь человека с природой, с домом. И наконец, на выставке присутствовали и портреты самого младшего из этой семьи художников – Джеймса. Он собственной персоной присутствовал на выставке, давал пояснения, раздавал каталоги.
Это был живой и общительный человек. Я познакомился с ним, и он оставил свои американские координаты на случай, если я буду в Америке. Я воспринял это как обычную вежливость. Но когда я действительно оказался в Америке, я позвонил Джеймсу, он немедленно пригласил меня к себе домой в Пенсильванию.
Пенсильвания издавна была художественным центром США. В традиционных обзорах истории искусства США, как правило, присутствует убеждение в «американской исключительности», в том, что американское искусство прошло свой особый, отличный от европейского путь развития. Можно согласиться с тем, что развитие американского искусства отличается от развития европейского. На мой взгляд, главное отличие заключается в том, что американское искусство создавалось не профессиональными художниками, а ремесленниками или любителями. Возникновение американского искусства было связано с трудным и длительным периодом освоения нового континента. В условиях борьбы с дикой природой и создания новой цивилизации на необжитых просторах первым поселенцам оставалось мало времени и энергии для художественного творчества. В отличие от Европы в Америке отсутствовала централизованная власть, которая могла бы способствовать развитию искусства. Церковь была проста и не нуждалась в религиозном искусстве, как это было в итальянском католицизме. К тому же пуритане Новой Англии были враждебно настроены по отношению к искусству как проявлению роскоши и прославлению общественного неравенства.
Все эти факторы, казалось бы, должны были надолго отложить момент возникновения национального американского искусства. Однако историческая практика показала обратное. Искусство в Америке появилось задолго до основания академий и художественных школ, оно сопровождало американцев в их трудной борьбе за создание новой цивилизации.
Конечно, нельзя упускать из виду тот факт, что искусство на американском континенте существовало задолго до открытия Америки. Коренные жители Америки – индейцы – создавали замечательные образцы художественного ремесла, украшая свое жилье и одежду, создавая керамическую посуду, женские украшения, плетеные изделия и т. д. Впоследствии эти традиции окажут серьезное воздействие на профессиональное американское искусство, станут предметом подражания и даже моды.
Одновременно с этим существовали и традиции изобразительного искусства, вывезенные из Европы. Правда, из-за отсутствия художественных школ и профессиональной выучки первые этапы развития изобразительного искусства в Америке были связаны с примитивом, с творчеством непрофессиональных художников-любителей. Сегодня мы наслаждаемся произведениями американских примитивистов как оригинальными произведениями искусства. Но в свое время, очевидно, к ним относились с гораздо меньшим почтением. Поэтому сохранилось не так уж много образцов этого творчества, которые сегодня находятся в коллекциях художественных музеев Нью-Йорка, Вашингтона, Филадельфии.
Сюжетами американского примитивизма являются предметы и явления повседневного опыта: дома, церкви, кладбища, рабочие на плантации, дети, животные. Отсутствие правильных пропорций и перспективы искупается в этих картинах яркостью красок, наивностью, близкой произведениям детского искусства, а иногда иронией, которая отличает некоторые произведения примитивистов. В произведениях американских примитивистов привлекает контраст между воображением, желанием выразить нечто важное и значительное, и ограниченностью технических средств для воплощения этого замысла.
Расцвет американской культуры и искусства связан с развитием крупных городов, таких как Филадельфия, Бостон, Нью-Йорк. Здесь постепенно формировались основные художественные школы и направления. В начале XVIII в. доминирующими направлениями в искусстве и архитектуре были барокко и неоклассицизм. Искусство барокко с его идеалами грандиозного и возвышенного, резкими контрастами света и тени было вывезено из Европы и стало популярным стилем портретной живописи. Мост между американским колониальным и европейским искусством возвели два художника, родившиеся в Америке, но проведшие всю свою творческую жизнь в Европе – Бенджамен Уэст (1738–1820) и Джон Копли (1738–1815). Судьбы Копли и Уэста показательны: оба покидают Америку, получая более широкие возможности для творчества в Европе, чем на своей родине. Но при этом они не теряют связи с родиной, и их лучшие картины посвящены сюжетам американской истории.
Для понимания художественной атмосферы, царившей в Америке в XVIII в., большой интерес представляет творчество такого филадельфийского художника, как Чарльз Уинстон Пил (1741–1827). Как многие американские художники, Пил был по профессии ремесленником и художником-самоучкой. Он начал писать картины в возрасте 21 года, вооружившись купленным по случаю «Руководством, как самому обучится искусству». Пил был уверен, что живописи можно научить каждого, и его собственный опыт был тому примером. Скоро он стал писать семейные портреты и обнаружил, что это гораздо более прибыльное дело, чем его ремесло седельщика. Его первые портреты отличались аллегоризмом в духе традиционного неоклассицизма. На «Портрете Уильяма Питта» (1768) он изображает чиновника гербовых бумаг, обряженного в римскую тогу и со свитком в руке. Позднее он приезжает в Лондон, где получает художественное образование в мастерской Уэста. Возвратившись в Америку, Пил обращается от портрета к исторической живописи, стремясь запечатлеть на холсте еще свежие события американской революции.
Главной темой его исторических картин становится Вашингтон, первый и главный герой революционной американской истории. Пил создал большое количество его портретов в разных позах и разных размеров. Известна его картина «Вашингтон в битве при Принстоне» (1784), заказанная Принстонским колледжем. Вашингтон изображен здесь в героической позе, с поднятой обнаженной саблей, на фоне умирающих воинов и развернутого звездно-полосатого флага.
Такова была художественная атмосфера, предшествовавшая появлению академических институтов в Америке. Первые американские академии появились довольно поздно, в начале XIX в. Их было несколько. Прежде всего это была Филадельфийская академия искусств, основанная в 1805 г. Кроме того, в Нью-Йорке в 1808 г. возникла академия изящных искусств, которая, правда, просуществовала недолго, поскольку ее членами были не художники, а меценаты. Но в 1825 г. в Нью-Йорке возникла более энергичная и творческая организация – Национальная академия рисунка. С этого времени Америка открыла дверь академическому движению, пришедшему из Европы. «Американской исключительности» в области искусства пришел конец.
История каждой из американских художественных академий показательна. Все они приняли правила игры своих европейских прототипов. Прежде всего они занимались выставочной деятельностью, представляли на ежегодных выставках работы членов академии для публики. Затем они занимались художественным образованием. Каждая из академий была художественной школой, в которой обучались начинающие художники. И кроме того, они служили школой художественного вкуса, пропагандируя академическое искусство в качестве главного и единственного пути познания прекрасного.
Не случайно первая американская академия появилась в Филадельфии. Это был богатый город, средоточие политической и финансовой власти, первая столица Соединенных Штатов Америки. Поэтому она была центром культуры, соревнуясь в этом качестве разве что с Бостоном.
Сохранился документ (у меня есть его фотокопия) об основанни «школы искусств, или Академии», относящийся к 1794 г. В нем сообщалось, что Академия должна включать не более 40 человек из числа живописцев, скульпторов, архитекторов и граверов. Члены академии должны избираться тайным голосованием на общем собрании академиков и утверждаться советом директоров. Из числа академиков должны также избираться профессора, преподаватели (masters) и хранители (keepers). В документе ничего не говорится о президенте, очевидно, такая должность в Академии в отличие от всех существующих академий не предполагалась. Вместо президентского единоначалия в Пенсильванской академии предполагалось коллективное руководство. Коммуникацию между членами академии (Body of Academicians) и Советом директоров (Board of Directors) должен был осуществлять Совет академиков (Council of Academicians), который должен был переизбираться ежегодно. В Академии предполагалось существование галереи, в которой можно было бы выставлять произведения академиков, а также школы, где обучались бы молодые художники. Этот документ был подписан 26 лицами, в числе которых присутствовали имена Чарльза Уинстона Пиля и его сыновей – Рафаэля и Рембрандта. Хотя этот документ был написан в 1794 г., прошло более десяти лет, прежде чем академия официально объявила о своем существовании.
Первая выставка Пенсильванской академии состоялась в 1807 г. На ней кроме работ академиков известный американский инженер и изобретатель парохода Роберт Фултон, который был тесно связан с Бенджаменом Уэстом, представил свою коллекцию картин, в том числе и несколько произведений Уэста, который, несмотря на то что жил в Англии, провозглашался гениальным американским художником. Впоследствии Пенсильванская академия купила картину Уэста «Смерть на белом коне», которая на долгое время стала главным шедевром академической галереи.
Мне приходится обратиться к истории, чтобы рассказать о посещении Филадельфийской академии искусства. Здесь можно увидеть всю историю американского искусства, о которой я уже рассказал выше, – от первых американских примитивов (надо сказать, очень наивных и потому привлекательных) до картин современных художников.
В Филадельфии меня особенно поразило собрание произведений европейского искусства, которое находится в знаменитой «Барнс коллекшн» в Филадельфии. Ее собрал в 20-х гг. некто Барнс, врач по профессии, который разбогател на изобретении сыворотки против насморка. Все свои деньги он вложил в покупку произведений искусства. Особенность этой коллекции состоит в том, что в ней нет подписей под картинами (чтобы не отвлекать внимание зрителя от содержания картин), а также в том, что картины экспонируются не по эпохам, а по ассоциации, по взаимному сходству друг с другом. Составляя эту коллекцию, Барнс консультировался с известным американским философом-прагматистом Джоном Дьюи. Это одна из богатейших частных коллекций в мире. Вот такие представления о Пенсильвании были у меня до того, как я принял приглашение Джеймса Уайеза посетить его фамильную резиденцию.
Мы с женой приехали туда на машине. Не без труда нашли дорогу в имение Чэддс Форд. Это было огромное поместье, с лесами, лугами, дикими оленями. Джеймс показал свой дом, напоминающий по форме огромный амбар. Он сказал, что очень любит животных и разводит свиней. По его словам, свиньи – самые умные из животных. Он показал свой свинарник, в котором каждая свинья откликалась на свое имя. Джеймс не только выращивал, но и рисовал их. На одной из картин кабан стоит на обрыве горы и смотрит вдаль, совсем как первопроходец.
После прогулки по имению Джеймс сказал: «Ну а теперь пойдемте к отцу». Мы были приятно поражены. Увидеть Эндрю Уайеза для меня было всё равно что встретиться с Леонардо да Винчи. Ведь он при жизни стал классиком, которого знает каждый американец. Нас встретил коренастый человек с короткой стрижкой. Сначала он показал свои картины, которые висели в доме, а потом и сам дом. Оказалось, что Эндрю коллекционировал различного типа одежду, особенно военную униформу и т. д. Он делал наброски людей, облачив их в эту одежду. Эндрю надел на мою жену военную фуражку, но это оказалась фуражка немецкого офицера Второй мировой войны и жена постаралась поскорее от нее избавиться. Кроме того, он собирал детские игрушки, и одна из комнат была наполнена солдатиками, с которыми он порой играл. Иными словами, Эндрю был типом Homo ludens, он признавал игровое начало не только в искусстве, но и в жизни.
Нам отвели комнату для ночлега и подарили несколько каталогов, в том числе только что вышедший под названием «Образы Хельги». Этот каталог был связан с крупным скандалом. Выяснилось, что в течение 15 лет Эндрю тайно рисовал Хельгу Тесторф, которую он встретил как-то по соседству. Многие его рисунки и наброски носили откровенно эротический характер и свидетельствовали о близости художника и модели. Об этой связи не знал никто, включая его жену Бетси. Эндрю Уайез был всегда для Америки выразителем сурового пуританского духа, а тут вдруг юное, обнаженное тело, переданное с большой любовью. Американцы были в шоке.
Следует сказать, что прежде чем обнародовать эти рисунки, Эндрю показал их жене. Затем рисунки были проданы, представлены на выставках, размножены в тысячах экземпляров. Их приобрел неизвестный японский миллионер, и только сейчас они возвращаются в Америку. Со всей этой историей мы были знакомы еще до посещения Чэддс Форд.
Наутро Эндрю и Джеймс вышли нас провожать. Мы прощались, в руках у жены была книга «Образы Хельги». Вдруг из одной из дверей дома вышла женщина, ее лицо казалось очень знакомым. Это была Хельга. Вела она себя довольно странно. Она подошла к жене и выхватила у нее из рук книгу. «Это моя книга», – сказала она раздраженным голосом. Эндрю стал ее уговаривать, сказал, что у нее еще много копий этой книги, а сейчас надо сказать гостям «до свиданья». Но Хельга осталась явно недовольной. Так мы познакомились не только с семьей Уайез, но и с героями их картин.
В следующий мой приезд я вновь посетил Чэддс Форд. Джеймс в то время был в Англии, рисовал портрет королевы, как мне сказали. Правда, я не видел этого портрета, хотя недавно знакомился с художественными коллекциями британской королевы. На этот раз Эндрю повез меня в местный музей, который назывался экзотическим названием «Брэндивайн ривер». Здесь находится большая коллекция работ Уайеза, которые, впрочем, сегодня представлены во многих крупных музеях Вашингтона и Нью-Йорка. На прощанье Эндрю Уайез подарил мне копию своей золотой медали Конгресса, которую он получил как американский художник, передавший дух и образы Америки. На медали выгравирован портрет художника. Теперь она лежит на моем письменном столе, напоминая о встречах с выдающимся художником ХХ столетия. Правительство США высоко оценило талант и работы художника. Тем не менее американская критика часто упрекала художника в традиционализме, в следовании духу реализма в эпоху, когда рождались и умирали множество стилей, школ и школок. Эндрю Уайез был непоколебим. Он остался реалистом, хотя его реализм подчас включает и символические, и абстрактные образы.
Об американском реализме и творчестве Эндрю Уайеза я написал в книге «История американского искусства: в поских идентичности». Насколько я знаю, это первая книга на русском языке об истории искусства в Америке.