Он честно завершил короткий бой, Жалея, что сражаться больше нечем. В разорванной шинели, молодой, Он танку мокрому пошел навстречу. Была весна. Теплом дышали дали. А он шагал, Шагал в небытие. Вот здесь, в канаве этой, хлопотали Ручьи. А он отмеривал свое. Вот здесь он поднял грозные гранаты, Последние мгновения был жив. Три вздоха оставалось у солдата. Два вздоха. И последний. Дальше взрыв! И танк всей сталью содрогнулся вдруг, В канаву съехал, чтоб уже не вылезть. А те, что шли за ним — еще семь штук, — Порядок путая, Остановились. Казалось бы, газуй! — свободен путь, Но бледных немцев охватила жуть. Им показалось: русские солдаты Разбитыми губами шевелят. И из-за пазух достают гранаты… И жаркие железные громады От мертвых отодвинулись назад. А наши воины у колеи, Обняв оттаявшую землю, стыли. Они и головы сложив свои, И мертвые Врага не пропустили!