Пролог

— К бою! Рагнарёк настал!

С этим воплем рыжебородый воин промчался по поселку, пиная двери и стуча рукоятью меча по закрытым ставням. На его крики выскакивали мужчины — полуголые, но с оружием в руках. Женщины и дети с опаской выглядывали на улицу — опять набег?

— Какой Рагнарёк? — прорычал пожилой староста. — Тупица, ты всех перебудил!

— Говорю же, боги сзывают нас! Я сам видел… — взволнованно крикнул воин, ткнув мечом в сторону прибрежных холмов.

— Да, Ритерн с ночи пьяный! — негодующе воскликнул кто-то. — Всем известно, что о Рагнарёке возвестит рог Хеймдалля…

Страшный рёв, от которого бывалые воины в ужасе зажали уши, потряс воздух. Мужчины попадали на землю, крича от выворачивающей внутренности боли. Женщины, стоная и плача, обнимали воющих от страха детей. Рёв неожиданно прекратился. Послышался гулкий взрыв, и огромная скала, нависавшая над морем, с грохотом рухнула в воду. В сером небе появились отблески огня и яркие вспышки.

— А это вам не рог Хеймдалля? — спросил Ритерн.

Земля под ногами ощутимо вздрагивала. Полуодетые мужчины не сводили взгляда с южных сопок. Оттуда надвигалась огромная темная туча, заслоняющая собой светило.

— Фенрир. Он уже проглатывает солнце! Мы должны успеть придти на помощь Одину!

— Но как же мы… — староста вдруг с ужасом осознал, насколько ничтожны силы людей по сравнению с мощью богов. — Смотрите, они какую скалу играючи оторвали, чем же мы сможем помочь?

— Трус! — рявкнул Ритерн и коротко взмахнул мечом. Староста упал с рассеченной шеей. — Златорогий трубит! Отец-Один ждёт нас!

— Возьми меня с собой! — малолетний сын рыжебородого вырвался из объятий матери и вцепился в ногу отца.

Ритерн погладил сына по макушке и легким толчком отправил его обратно к дому.

— Настоящий воин! Жаль, что не успел дорасти…

*****

Эний — неуничтожимый Зверь, военный преступник и ренегат затаился на далекой окраинной планете. Каратели Единого Совета метались по обитаемым галактикам, выискивая и уничтожая отщепенцев — изменившихся. Тех, кто в результате беспрестанных трансформаций организма, превратился в обезумевших чудовищ. Тех, кто порабощал и уничтожал разумных существ, используя своё физическое и ментальное превосходство. А заодно тех, кто, имея силу, остался в здравом рассудке, но не подчинился власти Единого Совета, на свой страх и риск играя с аборигенами в богов.

Смертельная игра в прятки закончилась для Эния — карательный корабль всё-таки выследил его. Силы Зверя почти закончились — он уже не мог бежать с планеты. Тело кремнистого червя, в котором застрял Эний во время последнего перевоплощения, постепенно затвердевало, и некогда могучий Властитель Зла становился живым и мыслящим камнем. Но эта слабость делала Эния одновременно и неуязвимым, и силами одного карательного корабля уничтожить гигантского червя было практически невозможно.

Зверь, затаившись под землёй, наблюдал за начавшимся штурмом планеты. Наземные защитные установки местных божков десантники уничтожили быстро, и операция по уничтожению изменившихся вступила в решающую фазу.

Нападающие усилили атаку на самый заселенный континент, а в центральном корабельном компьютере скапливались данные об уничтоженных изменившихся: три колонии гномов, численностью не менее двухсот существ в каждой, великое множество различных берегинь и русалок, четыре стада кентавров, голов по триста, тысяча шестьсот бесплотных духов стихий… Цифры росли, а количество изменившихся уменьшалось. Но они — мелочь, всего лишь потомки, выросшие здесь. До их прародителей каратели ещё не добрались.

— Прошу помощи, наткнулись на Бриарея! Половина взвода уничтожена, не можем к нему подобраться!

— Олимп неприступен для ботов и пеших десантников! Нужна поддержка с орбиты!

— Вижу выводок драконов! Да, их даже лазеры не берут!

— Капитан, здесь Перун! Щиты не выдерживают…

Треск, пламя, и огонёк сержанта на экране погас. Десантники добрались до укреплений богов, и атаки начали захлебываться. Даже огневая поддержка с орбиты не помогала — изменившиеся, невзирая на ментальные подавители, построили непробиваемую защиту над своими крепостями. Атакующие попросту не могли попасть внутрь, не говоря о том, чтобы уничтожить лжебогов.

*****

Пастух с тревогой смотрел на высокую гору — вершину её затянуло странными черными тучами, оттуда раздавался страшный грохот, сверкали яркие вспышки и беспрестанно били молнии. Только почему-то не вниз, по земле, а в основном куда-то вверх. Мимо мужчины промчались три перепуганных фавна и скрылись в зарослях. И раньше, бывало, боги гневались, но не так сильно, как сегодня.

— Что там такое? — спросил у отца полуголый парнишка.

— Не знаю. Пойдём, принесём Гермию в жертву ягнёнка. Может, он сумеет уговорить Зевса…

Пастух с сыном не успели уйти — они увидели, как из зарослей выскочил козлоногий Пан, преследуемый фигурами, закованными в невиданную черную броню. Пан издал душераздирающий вопль, от которого люди упали на землю. Что-то ослепительно сверкнуло, и волна жара прокатилась над лежащим пастухом. Когда он осмелился поднять голову, глазам его предстала обугленная туша мертвого Пана, а около него лежали десять неподвижных фигур в черном. Двое из них, пошатываясь, поднялись на ноги. Мужчина со страхом смотрел на незнакомцев — кто они, сумевшие убить бога?

— Не бойся, — со странным акцентом сказало одно из черных существ, — тебя не тронем.

— Я и не боюсь, — ответил пастух, чувствуя, как мелкой дрожью трясутся колени.

Над оливковыми деревьями появилась неизвестная металлическая штука, и черные существа исчезли в ней, прихватив своих мертвецов.

— Кто они? — трясущимся голосом спросил мальчик.

— Я думаю, титаны! — не сводя взгляда с огромного обугленного тела, сказал пастух. — Они вернулись, чтобы отомстить богам.

Олимп пал спустя два часа. Сержант-десантник плюнул на тело мёртвого мужчины, все ещё держащего в руке излучатель молний, и сказал:

— Уж сколько этих Олимпов мы уничтожили! И всё равно на каждой планете обязательно найдётся свой Зевс…

*****

Ритерн погладил сына по макушке и легким толчком отправил его обратно к дому.

— Настоящий воин! Жаль, что не успел дорасти…

Сборы были недолгими. Все мужчины скандинавской деревушки поспешили, как и подобает истинным воинам, на величайший и последний в мире бой. Приближаясь к месту, где грохотали страшные взрывы и сверкали яркие вспышки, они всё сильнее ощущали содрогание земли под ногами, а, поднявшись на вершину холма, увидели неравный бой, который вёл Тор против людей в черном. Громовой молот Тора с воем пробивал просеки в рядах нападавших, те в ответ обрушивали на него ливни огня.

— Непохожи на великанов, — с сомнением сказал кто-то о чёрных фигурах.

— Это цверги-предатели, точно говорю! Вперёд, на помощь Тору-воителю!

Люди бросились вниз по склону, но до гигантской фигуры добраться не смогли. Очередной залп тяжелых орудий корабля-матки уничтожил могучего изменившегося, а вместе с ним несколько собственных десантников, не успевших покинуть опасную зону. Скандинавские воины, спешившие на помощь своему богу, были мгновенно испепелены. Их гибель издалека наблюдал маленький мальчик, всё-таки убежавший вслед за отцом. Когда фигуры в черном покинули поле боя, и над прибрежными холмами воцарилась тишина, он побрел домой, где рассказал женщинам, что всех славных воинов забрал на последний бой Один.

— В честь отца, своего сына я назову Ритерном! И он будет столь же велик!

Слова пятилетнего мальчишки сбылись: сын его стал основателем династии росских князей, а праправнук — Ритерном Великим.

*****

Всё! Каратели обнаружили затаившегося преступника, и тяжелые десантные боты начали слетаться на север континента, где в земле зарылся Зверь. Начался орбитальный обстрел, десант карателей пошёл на приступ, но всё закончилось быстро — защита Эния оказалась непробиваемой.

Вдруг Эний уловил мощный всплеск пси-энергии, а затем в бессильной ярости понял, что его ментальная защита в одно мгновение перестала существовать. Похоже, у сторонников Единого появилось новое оружие. Зверь ощутил себя на краю смерти. Теперь он, проживший много тысяч лет, вдруг остро почувствовал, что не желает умирать на окраинной планете, загнанный в угол. Чтобы потом все, злорадно хихикая, сплетничали, мол, Эния затравили и прикончили, как какого-нибудь замшелого тролля!

Тиски ментальной энергии сомкнулись вокруг Зверя, грозя раздавить его, как гнилой орех. Но недаром Эний был одним из сильнейших телепатов — он сумел не просто выстоять в борьбе с незнакомым и чудовищно-сильным противником, но даже перешёл к атаке и уже ясно видел энергетический канал, питающий странный генератор неведомого поля. Эний усмехнулся — каратели не озаботились защитить его, видимо, сверхуверенные в мощи нового оружия. Зверь вклинился в энергетический канал, провёл по нему ментальный щуп до карательного корабля и…

В небе расцвело второе солнце. Даже сквозь плотную пелену дыма, окутавшую место бомбардировки, пробился ослепляющий свет. Гигантский червь вырвался на свободу, и началось избиение. В отличие от божков местного разлива, Зверь обладал не только мощью, но и практическим бессмертием. Что снова доказал, оставаясь неуязвимым для оружия десантников. Тяжелые десантные боты вспыхивали и взрывались от дыхания Зверя, пехотинцы мгновенно превращались в соляные столбы, от ядовитых выдохов червя не спасала ни активная броня, ни способность к трансформации.

Спустя десяток минут бойня закончилась, и вскоре около огромной выжженной ямы остались в живых только двое: местный абориген и инопланетный учёный. До них Зверь пока не сумел добраться — не пустило то самое неведомое поле. Но теперь, когда угроза из космоса ликвидирована, а наземные отряды врага разбиты и рассеяны, Зверь мог заняться последними противниками.

Физически он так и не смог приблизиться к ним, но что до ментальной атаки… Да, тут Зверь был мастером. И в очередной раз продемонстрировал своё умение, мощно и стремительно преодолев хрупкую защиту, питавшуюся лишь жалкими усилиями двух существ. Внимание Зверя было всецело поглощено невиданным прибором, который чуть не привёл его к завершению пути, поэтому людишек он оставил «на второе». Тем более что один из них оказался древней крови, как и сам Зверь. А это означало, что всегда можно провести слияние сознаний. Что он и сделал.

Стан — инопланетный учёный, управлявший вариатором вероятностей — тем самым прибором, что чуть не погубил Зверя, задыхаясь, с ужасом понял: спустянесколько минут Эний с его уникальными способностями всё узнает и поймёт. Зверь уже слился с сознанием Стана, откуда и узнал, что находящийся рядом местный абориген — друид, прибыл сюда с одним из ботов. Десантники спасли его, когда того уже почти принесли в жертву во имя одного из местных божков. И когда выяснилось, что друид неплохой телепат, по-местному — маг, его задействовали в управлении вариатором.

Зверь проникал всё дальше и дальше в сознание Стана, и тот уже не мог понять, где его собственные мысли, а где воспоминания Эния. Пока не стало слишком поздно, учёный внёс изменения в управляющий контур вариатора, заблокировав управление прибором для любых существ, в ком текла древняя кровь. Но произойти это должно было после последней, решающей команды.

— Ты остаешься хранить вариатор! — прохрипел учёный друиду. — Когда-нибудь за ним придут!

Он сделал последний в жизни вздох и сомкнул сдерживающее поле вокруг себя.

Зверь, уже праздновавший победу, вдруг оказался вновь в заключении — самопожертвование противника застигло его врасплох. Яркой искоркой в последний раз вспыхнула жизнь учёного и навеки погасла, а Зверь… оказался заперт в новой ловушке, из которой выхода уже не было. Энергия самопожертвования оказалась намного сильнее энергии злости и ненависти, с помощью которых раньше действовали ликвидаторы. Но главным было не это — ключ от темницы Стан унёс с собой, и теперь Эний, даже владея огромными знаниями и мощью, при всем желании не мог освободиться.

Друид с содроганием смотрел на огромную червеобразную тушу злобного существа. Зверь не двигался, тщетно пытаясь разорвать стены невидимой темницы при помощи ментальных усилий. Человек отступил на шаг, потом на два — монстр по-прежнему не двигался. И друид бросился бежать мимо обугленных остовов боевых машин и грязно-белых соляных фигур умерщвленных десантников.

*****

Выжженная орбитальной бомбардировкой местность получила название Круг Друидов. Друид, единственный выживший в гигантской бойне, сумел найти учеников, владеющих магией в достаточной степени, чтобы управлять Великим Талисманом, и возродил к жизни древнее братство, пусть и на чужой северной земле. Лучшие боевые маги становились хранителями Талисмана и жили у Круга Друидов, охраняя притаившегося под землёй Зверя. Эний же, заключенный в неразрушимую тюрьму, постепенно сумел расширить границы передвижения, но… сжигаемый неведомым полем, он впадал в маразм, постепенно забывая всё и теряя собственное «Я». К тому же, процесс окаменения тела червя тоже не прекращался. Прошло некоторое время, и в народной памяти осталась лишь легенда-страшилка о безумном Звере.

Друиды жили природой, отстранившись от дел простых жителей и представителей власти. Но зато если уж друиды вступали в дело, то врагам государства мало не казалось — всем известен случай, когда Хранитель Талисмана Хлод расколол огромную гору, оказав неоценимую помощь княжеским войскам. Происходило такое нечасто, и отдаление от народа, в итоге, стоило братству друидов очень дорого.

Десантники, не успевшие вовремя прибыть к месту охоты на Зверя и, тем самым, оставшиеся в живых, продолжили истреблять изменившихся. Не раз и не два жители разных стран слышали громовые слова «именем Единого Совета», после которых местные боги и божки зачастую исчезали. Так возникла новая религия: вера в Единого — сильного, могучего, неотступного. И милостивого к людям, хотя бывали случаи, когда истреблялись целые города непокорных приверженцев лжебогов. Ликвидаторы побеждали, но число их с каждым боем неуклонно уменьшалось. Оставшиеся в живых долго питали надежды на прибытие другого карательного корабля, но… где-то начался новый конфликт, и о злосчастном экипаже «Преграды» забыли.

Ритерн, внук Ритерна — воителя Одина, был нанят с дружиной в один из росских городов. Чужак настолько успешно навел порядок внутри города и так яростно и умело сражался с врагами, что жители единодушно решили призвать Ритерна на княжение. Его правнук, Ритерн Второй, объединил под своей властью все города Роси, укрепил Княжгород, сделав его практически неприступным, выстроил защитную стену от набегов южных кочевых племён и усмирил правителей соседних государств. Даже далекому Византу от него досталось изрядно — с тех пор тамошние правители считали за честь взять в жены племянницу росского князя. Именно Ритерн объявил войну Ордену Зла и уничтожил его цитадель. За мудрость и силу князя в народе прозвали Великим.

Он был последним правителем Североземелья, кому удача позволяла себя не просто гладить, но и держать в руках. Потомки Ритерна постепенно растеряли завоевания деда, позволяя мздоимцам безнаказанно красть, а внешним врагам — втихомолку собирать силы. Великое княжество рушилось на глазах. К моменту начала этого повествования, Росью правил великий князь Вильем Второй — слабовольный, потерявший вкус к жизни человек. Он полностью попал под влияние Перша Хваткого — Первого мага, который, с молчаливого согласия князя, устроил гонения на колдунов и чародеев всех мастей. Первыми под этот удар попали друиды, как бы странно это ни казалось. Магам Круга следовало бы вмешаться и вразумить Перша, но… им было не до того. В результате предательства одного из хранителей адепты Аррита — последователи Ордена Зла, почти добрались до святая святых — Талисмана. Они не сумели заполучить заветный артефакт, но Талисман исчез. Долгие годы его не могли отыскать ни Хранители, ни их враг — Аррит. А когда великий Талисман был найден, началась эта история.

 

Глава первая

Ник притаился за стволом могучего дуба, пытаясь уловить стук копыт или шорох ветвей, раздвигаемых грациозным и сильным телом животного. Разумеется, он ничего не услышал, иначе олени давно бы вымерли, как вид. Но Ник знал, что зверь находится неподалеку, там, где начинаются заросли орешника. Охотник тщательно вытер ладони о штанины, наложил стрелу на тетиву старого, испытанного лука, и медленно выглянул из-за ствола дуба. Ага, вот дрогнула ветка, вот сейчас… Из кустов показались огромные ветвистые рога. Животное беспокойно оглянулось, прислушиваясь к чему-то.

Ник спокойно, точно тренировался на огородном пугале, натянул тетиву до самого уха и прицелился ниже видневшихся рогов в то место, где должна быть голова оленя, вернее, его глаз. Тетива, сделанная из жилы чертова зверя звонко тренькнула, и стрела устремилась к цели. Олень, заслышав щелчок лука, подпрыгнул высоко в воздух, но спастись уже не сумел: длинная зверобойная стрела пробила его голову навылет. Ник вытащил торчащую из земли запасную стрелу и, не глядя, сунул её в колчан за спиной.

Прежде, чем пройти семь десятков шагов, отделявших его от оленя, Ник простоял неподвижно несколько минут, оглядываясь в поисках подозрительных движений. Однажды, в юности, когда он еще только начал заниматься промыслом отборных княжеских зверей, Ник попался в руки егерю, но тот, видимо, пожалел мальчишку и, отвесив ему здоровенную затрещину, отпустил. А мог бы отрезать пацану уши, чтобы все встречные поперечные безнаказанно бросали в него камни. Урок пошел Нику на пользу — с тех пор он никогда не бежал сломя голову за застреленной или пойманной добычей.

Ну, вот, пожалуйста! На освещенную солнцем полянку, заросшую лесными цветами и кинжал-травой, выбежал человек. Ник, не шевелясь, пристально смотрел на него. Пришелец, явно не принадлежал к егерям, которые обычно одеты в коричнево-зеленую княжескую форму. Он, вероятнее всего, даже не был служащим наместника великого князя, так что его можно было не опасаться. Человек выглядел, как купец-одиночка, судя по кафтану с меховой оторочкой. Беглец, а в этом можно было не сомневаться, видя, как затравленно он оглядывается назад, судорожно вбирал в себя воздух, и впалая грудь его ходила ходуном.

«Да он ещё и издалека, — подумал Ник, — кто же бегает через поле кинжал-травы?»

Эту остролистую траву прозвали так не зря. Достаточно пробежать по ней пару десятков шагов, и результат получится такой же, как если бы ноги бегущего исполосовать кинжалами. Кроме того, чародей, что вывел её для охраны своего жилища, придал траве некое подобие разума, но можно ли управлять ей — никто не знал, так как изобретатель пал жертвой собственного открытия. Говорят — случайно, но кто знает наверняка?

Кинжал-трава, обычно, позволяла идущему проникнуть в заросли ровно настолько, чтобы тот уже не смог выйти обратно, после чего начинала резать его на куски. Было множество случаев, когда испуганная домашняя скотина гибла в таких зарослях. Да и люди иногда тоже становились жертвами хищных растений, но чаще происходило это по неосторожности. Или спьяну. Все в княжестве, особенно здесь, на севере, знали «в лицо» опасную траву и без крайней нужды старались не иметь с ней никакого дела.

Незнакомец же, похоже, голову потерял от страха, потому что ринулся прямиком по поляне в ту сторону, где затаился охотник. Ник, позабыв про осторожность, хотел крикнуть и предупредить человека об опасности, но тот, буквально в мгновение ока преодолел шагов пятьдесят. А потом он остановился и, не понимая причины боли, с недоумением уставился на ноги, пошатнулся и рухнул.

«Ну, вот, — подумал Ник, — если его раны не перевязать, то через несколько минут он истечет кровью».

А кто бы занялся перевязкой? Человек явно от кого-то убегал, а, значит, вздумай Ник помочь ему, преследователи возьмут их двоих. Да ещё олень лежит неподалеку. А если этот человек убегает от людей князя, то…

Дальше тратить время на размышления Ник не стал. Он ещё раз поглядел в заросли орешника и прислушался — преследователей пока не видно и не слышно, и подошел к первым кустикам кинжал-травы. В его мягких сапогах удобно подкрадываться к добыче, но вот для хождения по остриям они совсем не предназначены. Ник оглянулся и увидел чахлую сосенку, прозябающую в тени дуба. В два взмаха тяжелого охотничьего ножа он срубил деревце и наспех счистил ветви. Достав из сумки кусок бечевы, он примотал нож к толстому концу ствола, соорудив что-то наподобие косы, и вскоре уже рубил острые стебли под самый корень, вырезая тонкую дорожку к лежащему посреди смертоносной поляны телу.

Трава, словно разумное существо, почувствовала опасность и колыхалась в тщетных попытках достать врага. После первого же десятка взмахов, острый лист разрезал бечеву, и импровизированная коса развалилась. Тогда Ник взялся как можно дальше за рукоять ножа и принялся рубить траву, осторожно отбрасывая лезвием упавшие листья. К тому времени, когда он добрался до человека, рукава его серо-зеленой куртки превратились в лохмотья, а руки были в крови, сочащейся из множества порезов.

Но, по сравнению с тем, как досталось купцу, это было сущим пустяком. Ноги того превратились в кровавую кашу за время короткой пробежки по смертоносному полю. Над несчастным уже качались острые стебли, а белые корешки травы жадно тянулись к его ногам, готовясь к кровавому пиршеству. Ник аккуратно подсунул руки под лежащего, дернувшись от нескольких новых порезов, и осторожно поднял его. Незнакомец и выглядел щуплым, и оказался совсем легким.

Ник развернулся и, по проделанной им же дорожке, отправился обратно. Дойдя до места засады на оленя, он опустил на землю свою ношу. Охотник сокрушенно покачал головой. Если бы он сразу знал, что незнакомец получил настолько тяжелые увечья, то не стал бы даже соваться в этот канжальник. Однако раз вытащил человека, то надо ему помочь, хотя Ник был уверен, что спасенный уже не жилец на этом свете — слишком ужасны его раны. Вот если бы его доставить к колдуну или лесному знахарю, ну, на худой конец, к лекарю в город, то, может, они и смогли бы спасти человека, а здесь, в глуши, он был обречен. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и неведомых преследователей!

Он принялся перевязывать ноги человека выше колен жгутом, сделанным из рубашки. Не своей, конечно, рубахи, а незнакомца. Тому она уже все равно не понадобится. В этот момент человек пришел в сознание и забился в конвульсиях. Лицо его побелело от невыносимой боли, но он не издал ни звука, до крови прокусив нижнюю губу.

Охотник спешно принялся рыться в сумке в поисках снадобья, полученного от одного знахаря. Тогда Ник убил медведя-шатуна, который загрыз двух помощников лесного ведуна, собиравших в глуши леса не то смолу, не то редкие коренья. Шкуру медведя-убийцы знахарь не отдал, сказав, что она имеет особую ценность, но в уплату за услугу дал порошок. И уверял, что после его приёма внутрь любая боль не будет чувствоваться в течение двух часов. Ник носил этот чудодейственное снадобье с собой на случай экстренной необходимости — мало чего в лесу может приключиться. Однако теперь настало время проверить, не был ли шарлатаном знахарь, и не оказался ли в тот раз дураком сам Ник.

Он наконец-то нашел кожаный пакетик в сумке, осторожно разжал лезвием ножа зубы незнакомца и всыпал ему в рот порошок, а затем напоил из своей поясной фляги. Знахарь оказался честным — дергавшийся от боли человек замер, а вскоре посмотрел вокруг себя уже осмысленным взглядом. Он оглядел Ника, остановив взгляд на его ободранных руках, а потом посмотрел на свои ноги. И без того бескровное лицо стало совсем белым. Он закрыл глаза и хриплым голосом требовательно спросил:

— Кто ты такой?

— Свободный охотник,

— Браконьер? Впрочем, наплевать! Здесь поблизости есть чародеи или знахари?

— Верст на тридцать людей нет, кроме тех, которые идут за тобой! — последнюю часть фразы Ник добавил в надежде, что незнакомец расскажет ему о преследователях. Ожидания его оправдались сверх всякой меры. Тот, несмотря на страшные раны, буквально подпрыгнул.

— Где они? Ты видел их?! Или ты с ними? Нет? — охотник мог поклясться, что от ужаса купец готов бежать на израненных культях.

— Никого я не видел, — мрачно ответил Ник. — Но я понял, что ты от кого-то убегал.

Человек обессилено упал на траву. Спустя минуту он проговорил:

— Мне не уйти! Я уже мертвец! Зачем ты вытащил меня из этой травы?! — визгливо закричал он. — Лучше бы я там умер, чем попасть в лапы Дзауру. Ты должен убить меня! — неожиданно закончил купец.

— Я, может, и браконьер, но не убийца. Если хочешь свести счеты с жизнью, то вон оно, поле. Я пошел своей дорогой, а тебе никто не помешает снова забраться в кинжал-траву. Тем более что снадобье не даёт тебе почувствовать боль. Умрешь и даже не заметишь.

«Тьфу, идиот какой-то! — подумал Ник. — Стоило из-за него лезть смерти в морду и ранить руки!»

Он с тоской посмотрел в ту сторону, где лежал добытый олень. Ну, что ж, его, как и волка — ноги кормят, найдет другую добычу. Если попытаться унести хотя бы голову с рогами, то он рискует дождаться неведомого Дзаура. Судя по упорству, с которым купец предпочитал объятья кинжал-травы свиданию с преследователем, этот Дзаур окажется весьма неприятной личностью. Придется распрощаться с трофеем — собственная шкура дороже. Хотя, если они охотились на купца, то, наверняка, уйдут восвояси и оленя не тронут. Потом можно будет вернуться за добычей. Для этого достаточно сделать большой круг, дождаться темноты и…

«И нарваться на сидящего в засаде лесничего, который как пить дать к тому времени обнаружит оленя! — Ник мысленно стукнул себе кулаком по голове. — Нет уж, потерял, так потерял!»

Охотник поднялся на ноги, намереваясь уходить.

— Подожди! Пожалуйста, прошу тебя, подожди! — Ник обернулся и посмотрел на купца. Тот приподнялся на локте и моляще смотрел на спасителя. — Если уж мне не удалось убежать, то я должен умереть. Прямо сейчас. Я могу просто обессилеть и не доползти до травы. Ты должен это сделать.

— Чего ради мне становиться убийцей? Не хочу, чтобы моя голова превратилась в безухую чурку?

— Это будет не убийство, а удар милосердия. Ты же видишь, что мне не выжить.

Мгновение Ник размышлял, потом отрицательно покачал головой. «Купец» уставился на него таким пронзительным взглядом, что охотнику стало не по себе — казалось, что раненый человек проникает в самую глубину души, читая самые сокровенные мысли. Внезапно на лице раненого промелькнуло выражение, если не радости, то явного облегчения.

— Слава духам леса, в твоей душе нет ростков черного зла! Слушай меня внимательно, охотник! Для друидов я нес… — купец немного заколебался и продолжил, — сведения первостепеннейшей важности. Клан Аррита, ты наверняка должен был слышать о них, выследил меня и бросился в погоню, чтобы захватить… эту информацию. Неделю я убегал от Дзаура и его подручных демонов. Мне пришлось применить всю магию, которой я владею, чтобы уйти от погони и не упасть от усталости. Последние два дня я сбился с пути, да, наверное, и они тоже меня потеряли на какое-то время. А сейчас у меня уже разум помутился от потери сил! Я, всю жизнь проведший в лесу, даже не понял, что передо мной кинжал-трава! Вот и не уберегся… — голос купца прервался и он закашлялся.

На губах его выступила кровавая пена. Ник колебался: может, он сам помрет, прямо сейчас. Купец (охотник про себя продолжал называть так собеседника, хотя теперь понятно, что он такой же купец, как сам Ник — великий князь Вильем Второй) выжидающе смотрел.

— Я тебе отдам одну старинную вещь — Талисман Волхвов. Отнеси его в Круг друидов. Хотя, в одиночку ты его не найдешь… Или, может, знаешь… Нет? Тогда найди любого из друидов, они помогут тебе добраться до места. И там отдашь Талисман тем, кому должно!

— Так он что, волшебный?

— Да. Но не пытайся вершить при его помощи магию! Это — смертельно опасно! С его помощью можно заглянуть в будущее. Или сжечь целый город! Но он заберет часть твоих жизненных сил — это плата за магию. А чем серьёзнее эта услуга, тем хуже будет! Даже не пробуй! Просто отнеси! Понял?

Ник кивнул.

«Старинный и волшебный! Настоящий маг, наверное, спятил бы от счастья, получив такую штуку. — подумал он. — Я смогу его продать — мне этот медальон ни к чему, зато долгов полон рот…»

Охотник решился. Он медленно вынул нож, ставший вдруг непривычно-тяжелым, и присел на корточки около умирающего.

— Подожди, — человек снял с шеи тусклый медальон, висевший на кожаном ремешке.

По краю медальона шли, непонятные руны, а в середину был вставлен матовый пятиугольный камень.

— Запомни: Клан Аррита может попытаться завладеть этим медальоном, а в благодарность отнимет и твою жизнь. Доберись до Круга, как можно скорее! А теперь, возьми Талисман и… прощай!

Ник подставил руку, и ему на ладонь упал матово-серый предмет. Наверное, это луч солнца отразился на нем, потому что в этот момент камень ярко вспыхнул и тут же снова стал каким-то пепельным. Охотник моргнул — нет, медальон серый и совсем не блестящий. И на ощупь обычный холодный металл. Ник повесил его себе на шею, взялся за нож двумя руками и приставил острие к левой стороне груди купца. Охотник подался вперёд, приготовившись нажать на рукоять, когда «купец» неожиданно схватил его за руки и переставил лезвие к правой стороне своей груди.

— Бей сюда, мое сердце справа. А потом беги!

Как ни странно, но Ник почувствовал себя спокойнее. Этим жестом «купец» как бы поставил себя вне людей. Он резким ударом вогнал длинное лезвие в грудь купцу. Тот дернулся, хотя благодаря снадобью боли не чувствовал, черты его лица расслабились, и на последнем выдохе он прошептал «Беги». Ник выдернул нож и зачарованно смотрел на алевшее лезвие — оно впервые было покрыто кровью человека, хоть сердце у того и находилось с правой стороны. Очищать лезвие от крови о свою одежду он не стал, а вытереть о «купца»… ну, это было как-то неправильно. Охотник сорвал пучок травы, тщательно вытер лезвие и сунул нож в чехол.

«Надо бы похоронить, чтоб по-людски вышло… — Ник застыл. — Спасите меня, духи леса! Это еще что такое?!»

На той стороне поляны, где всё ещё лежала туша оленя, и откуда выбежал «купец», появилось какое-то существо черно-бурого цвета. Ник за всю жизнь в лесах не видел ничего подобного. Оно передвигалось на четырех мускулистых лапах, заканчивающихся здоровенными когтями. Кожа была гладкой, под ней перекатывались бугры мышц, только вдоль хребта росла полоса шерсти, на голове превращаясь в копну волос. Голова же очень походила на человеческую, с той лишь разницей, что у людей не бывает таких огромных горящих зеленых глаз и далеко выпирающих вперед челюстей. Пожалуй, и клыков с палец длиной Ник у людей тоже раньше не замечал. Если этот зверь и лесной, то явно не местный! Может, с далёкого юга…

Существо замерло, подняв голову, видимо, принюхивалось, а затем оно неуклюжими, но быстрыми прыжками помчалось прямо по следам купца. Приземлившись посреди зарослей кинжал-травы, зверь (а может и демон, подумал Ник, вспомнив слова незнакомца о демоне-преследователе) завизжал и, крутанувшись вокруг себя, выпрыгнул из обманчивой травы. Бока и лапы его были покрыты зеленоватой жидкостью.

«Ага, дружок, значит и ты уязвим!»

У охотника не оставалось выбора — понятно, что зверь кинется на него, как только увидит. Оставалось подстрелить тварь до того, как она набросится на Ника. Охотник одной рукой снял с плеча лук, другой вынул из колчана стрелу. И, на мгновенье задержав дыхание, выстрелил.

Зверь услышал щелчок тетивы и подпрыгнул. Но стрела, посланная лучшим лучником прошлогодних княжеских состязаний, нашла цель, и с чмокающим звуком вонзилась в бок чудовища. Тварь завертелась и, изогнувшись, перекусила стрелу, как травинку. В это время Ник уже успел выпустить вторую стрелу, но она пропала даром, вонзившись в дёрн. Черно-бурая зверюга вихрем мчалась в обход поляны в сторону охотника. Тварь приближалась с неимоверной скоростью, совершенно не обращая внимания на пробитое насквозь брюхо. Ник подумал, что, возможно, успеет сделать ещё один выстрел.

Он задержал дыхание и выстрелил, когда тварь была от него всего лишь в десяти шагах. Стрела до половины вонзилась ей прямо в пасть, пришпилив нижнюю челюсть к мощной груди. Ник отбросил лук и выхватил нож (уже в который раз за последние десять минут), готовый драться в рукопашную. Неизвестно, чем бы такая схватка закончилась для охотника, будь тварь не ранена и полна сил. А сейчас зверюга, сделав по инерции ещё несколько прыжков, закувыркалась и распростерлась на земле прямо перед охотником, судорожно сгребая страшными, синеватыми когтями дерн и еловую хвою.

Сердце Ника колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Несмотря на два тяжелейших ранения, тварь была жива. Когда охотнику совсем уже показалось, что она сдохла, зверюга вдруг снова вскочила на ноги, шатаясь, как пьяная, и уставилась на него взглядом, исполненным неземной злобы. От неожиданности Ник отпрыгнул назад, подобрал лук и не пожалел ещё одной стрелы, чтобы прикончить демоническое создание. Но и этого не хватило, чтобы окончательно утихомирить черно-бурую тварь — она продолжала попытки дотянуться когтистой лапой до человека. Только после четвертого выстрела она перестала двигаться.

Ник, добив зверюгу, огляделся вокруг — никого из остальных преследователей пока не видно. А между тем, «купец» называл какого-то Дзаура. Хотя, может, этот убитый демон — Дзаур? Кто есть кто, Ник гадать не стал — в любом случае отсюда нужно удирать! Стрелы жаль — потерять пять штук за один день — это слишком расточительно для обычного охотника. Однако бежать к оленю за стрелой — это верх безумия, а выдёргивать их из демона он, честно сказать, побоялся. Не потому, что они могут быть отравлены, хотя и этого нельзя исключать, а просто вдруг этот зверь ещё жив.

Охотник не раз бывал за полшага до смерти, но сейчас он чувствовал, что руки его сотрясает мелкая дрожь — нечасто доводится видеть таких существ в северных лесах! Ник повернулся к телу купца и мысленно произнес: «Извини, дружище, но времени хоронить тебя, нет». После этого, не медля больше ни мгновенья, охотник быстрым шагом отправился в родную деревню, что находилась в двух дневных переходах отсюда.

*****

Труп твари ещё не успел остыть, когда на поляну вышли два человека, похожих друг на друга, как две капли воды. Одеты они были в одинаковые пятнистые брюки и куртки, в которых удобно ходить по лесу. На поясах, за спиной, за голенищами сапог у них находилась множество самого разнообразного оружия. Оглядевшись по сторонам и, не увидев поблизости своего зверя, они принялись пристально рассматривать примятую траву и обломанные ветки. Один показал другому на следы беглеца, ведущие прямиком в гиблые заросли, потом они нашли место, где тварь прыгнула в кинжал-траву и выбралась обратно. После этого люди пошли по её следам, которые были очень хорошо видны. Даже неопытный человек мог бы понять, где бежал зверь, потому что зелёная кровь яркими каплями указывала дорогу.

Увидев труп зверя, один из лесных людей нахмурился и наклонился поближе, чтобы рассмотреть стрелы, а второй быстро снарядил лук и настороженно осматривал окружающую растительность. Кроме негромкого щебета птиц и далекого скрипа сломанной сосны, в лесу не раздавалось ни звука. Второй тронул напарника за плечо и показал на тело купца, лежащее у корней векового дуба. Осмотрев его, первый воин громко и переливчато свистнул. Вскоре к ним подошли ещё три человека — двое выглядевших точными копиями первой пары и так же увешанные оружием, а вот последний разительно от них отличался. Он был одет в длинный темный балахон, подвернутый снизу, чтобы не мешал ходить по зарослям, а в руках держал деревянный посох. Через плечо у него была перекинута объемная и тяжелая сума, но он, видимо, предпочитал нести её сам, а не доверить это одному из воинов.

— Магистр Дзаур, — обратился к нему один из первой двойки, — твоего пса пристрелил тот же человек, что охотился на оленя. Он же прикончил и Марета.

— Один?

— Да. Марет застрял посередине поляны, заросшей кинжал-травой. Человек, скорее всего какой-нибудь охотник или браконьер из местных, вытащил его, вон видна вырезанная дорожка. Затем он наложил Марету на ноги жгуты, а потом убил его. После этого, увидев демона-пса на той стороне поляны, ранил его, второй раз промахнулся, а третьей стрелой — почти убил. И уже здесь, добил лежащего пса. Этот человек — отличный стрелок, оленя завалил через всю поляну. И хладнокровный к тому же — ваш пёс почти добрался до него, когда он выстрелил в него в предпоследний раз.

— Почему вы решили, что это свободный охотник или браконьер, а не лесник?

— Лесник не станет убивать такого великолепного оленя в одиночку! Это был бы подарок наместнику! Кто решится потерять хорошее постоянное место ради сомнительной разовой выручки?

— Согласен! А где…

— Талисмана мы не нашли.

Дзаур нахмурился и подошел к лежащему телу.

— Обыщите его. Можете разрезать на куски, но я точно должен знать, что Талисман унес охотник. И переройте землю здесь и на поляне, где Марет упал.

Четверка двинулась исполнять распоряжение хозяина, но он остановил их движением руки и наклонился к мертвецу.

— Не надо, я ошибся. Я не чувствую близости Талисмана — вероятно, неизвестный унес его с собой. К тому же, я чую запах снадобья забытой боли. Вы говорите, что тот, кто убил моего демона-пса и Марета, был охотником? — обратился Дзаур к четверке воинов. — В таком случае, откуда он мог взять редкое зелье, которое может приготовить только знающий человек?

Он задумчиво погладил бороду, в которой виднелись седые нити. Может быть, этот охотник еще и чародей? Нет, вряд ли. Человек может быть либо охотником, тренирующимся выслеживать добычу и стрелять без промаха, либо магом, отдающим все свободное время освоению новых заклинаний и изучению природы вещей. Так как Дзаур не мог припомнить ни одного чародея, способного поразить оленя стрелой в глаз с расстояния семидесяти шагов, то больше не сомневался в правильности оценки произошедшего воинами.

— Ищите следы незнакомца!

Двое, как и раньше, ушли вперед, а сам Дзаур с двумя воинами отправился следом за ними чуть позже, чтобы не попасть в засаду, если, конечно, друиды решаться её сделать.

*****

Словно тень Ник скользил между деревьев, ноги его неслышно ступали на толстый слой хвои. Он ругал себя последними словами за то, что не решился забрать с собой добытый трофей. Теперь снова придется бегать по чащобам в поисках чего-нибудь столь же замечательного. А через две недели в деревню вновь придут княжеские сборщики налогов. Эти мордатые кровопийцы в сопровождении вооруженных дружинников вытрясут из него душу, если он не заплатит двенадцать золотых гривен. И, как в последнее посещение объявил писарь, платить надо именно в золоте, а не серебром и не медью, дескать, в последнее время слишком много развелось поддельных мелких денег.

«Гады! — выругался Ник. — Сами шлёпают подделки на тайных дворах, а налоги в золоте подавай! И где взять деньги, если лучший за сезон трофей остался гнить в лесу?»

Впрочем, у него теперь есть медальон. Купец, или кто он там, говорил, что вещь старинная и волшебная, значит, за неё дадут не менее десятка золотых, а то и все двенадцать. Если даже и не удастся сразу расплатиться, то, во всяком случае, его не закабалят, как завзятого должника. Вот только в родной деревне Ника ни у кого нет таких денег. Да и к чему подобная вещь охотникам, лесорубам и углежогам? Значит, домой идти смысла нет! А вот в городе можно будет найти какого-нибудь ростовщика и сдать ему медальон. Правда, «купец» говорил, что вещицу надо бы отдать друидам… Но сейчас вопрос собственного безденежья Ника волновал больше, чем заботы лесных колдунов.

Если выйти на дорогу, то до ближайшего небольшого городка, именуемого Выселками, полсотни вёрст пути от Черной Пущи, где сейчас был Ник. Впрочем, охотник знал более короткую тропинку через болота, так что путь сократится втрое. А, кроме того, на юге стоит Велиславль. Он, хотя и намного крупнее Выселок, но гораздо дальше, да и путь на него идет довольно широким почтовым трактом. В обычное время охотник не колебался бы ни мгновенья и подался в Велиславль, но сейчас он совсем не был уверен, что по его следу не пойдет погоня. Демонское отродье, которое он нашпиговал стрелами, было ужасным, но Ник даже представить себе не хотел, кто или что может идти вслед за этим существом. И решительно не желал иметь с ними никакого знакомства.

Вот почему сейчас было нежелательно идти к большому городу! Погоня вряд ли настигнет его в лесу, а вот на широком тракте — запросто! К тому же, тропу в топях знают немногие. Решено, нужно идти в Выселки и непременно через болота. Таким образом, он убьёт двух зайцев — и дорогу сократит, и собьёт возможную погоню со следа.

Ник сориентировался на местности и повернул к западу. До наступления ночи он должен успеть добраться до Длинного острова, который находился прямо в болотах. Если не успеть, то в темноте легко сбиться с тропы и быть проглоченным трясиной. Говорят, будто по ночам на болотах появляются привидения, и горе тому, кого они настигнут. А ещё ходили слухи, будто на острове находится алтарь друидских жрецов, но вот может ли спасти брошенный жертвенник от привидений, никто, конечно, не знал. В любом случае Ник должен успеть на остров до наступления темноты — провести всю ночь стоя среди топей — занятие не из увлекательных!

Когда начались болота, он сделал остановку и снял тетиву с лука. Здесь постоянная сырость, и тетива, хотя и сделана из жил чертова зверя, рассохнется и лопнет. Ник нашел мертвую осину — ориентир для нахождения тропинки и, осторожно ступая, пошел вглубь топей. В черной воде муть от его следов опустилась быстро, мягкая болотная трава распрямилась, и уже через несколько минут даже лучший следопыт в мире не смог бы найти здесь никаких следов.

 

Глава вторая

Воины топтались на опушке леса, вглядываясь в черную воду. Дзаур стоял в стороне и молча ждал результатов. Наконец, старший из воинов по имени Обрен подошел к чёрному жрецу и сказал:

— Он знает какую-то тайную тропу. Мы прошли по его следу, как нам подумалось, шагов пятьдесят и ухнули в трясину по шею, насилу выбрались. Сколько ни тыкали шестами, так и не нашли мелкого места. И вехи никакой нет. Короче говоря, мы его потеряли. А ведь уже почти настигли…

Дзаур невозмутимо смотрел на мохнатые кочки, из которых словно иголки торчали камышины. Между ними блестела в лучах заходящего солнца темная вода, комары и мошки плясали в воздухе затейливый танец. Зачем охотник пошел вглубь топей? Если он в болотах ищет друидов, то напрасно теряет время — они ещё сотню лет назад ушли с Длинного острова. Впрочем, охотник может этого и не знать. Или путает следы, пытаясь уйти от погони? И, наконец, он может просто-напросто сокращать путь, ведь дорога в обход болот занимает три дня, а напрямую — всего один.

— Магистр, — прервал размышления Дзаура воин, — мы не знаем эту местность…

— Отсюда, прямо на запад, есть небольшой городок Выселки. Верстах в двадцати от него к северу есть деревня Пыра, потом вообще нет никаких поселений. Ну, разве что летние стоянки углежогов да собирателей. Ещё дальше Круг друидов — это всем известно. А на юг, вдоль малого торгового тракта на Велиславль полно поселков и деревень. Куда вор мог податься?

— Но разве дорога на Велиславль идёт через болота?

— Нет, напрямую будут Выселки. А к городу нужно просто идти вдоль границы леса и болот.

Воин молча кивнул, переваривая полученную информацию. Зачем бы охотник ни полез в топи, в любом случае он должен выйти на той стороне.

— Идем в Выселки в обход болот.

*****

Около тела Марета стояли три человека. Они были одеты в длинные коричневые балахоны с капюшонами, из-под которых на свет выглядывали только бороды. Каждый в руках держал деревянный посох, отполированный до блеска тысячами прикосновений рук. Эти трое были друидами. Один из них склонился над телом, вглядываясь в восковое лицо мертвеца. Наконец он выпрямился.

— Убит ножом. Перед этим он смертельно поранился о кинжал-траву, а кто-то его перевязал. Но Талисмана Волхвов. Возможно, медальон уже попал в руки Дзаура. Надо спешить!

— Мы должны сначала воссоединить Марета с природой, — медленно проговорил второй друид.

— У нас нет на это времени… — но тут говоривший прервал сам себя. — Да что со мной? Конечно, давайте, соединим дух Марета с лесом.

Он достал из заплечной сумы склянку с красным порошком и принялся посыпать тело умершего, бормоча при этом какое-то заклинание. Пока он совершал эти действа, двое оставшихся друидов зорко осматривали местность и прислушивались, пытаясь отделить подозрительные звуки от обычного лесного шума. Тем временем заклинатель закончил подготовку, глубоко вздохнул и, откинув капюшон, произнес: «Воссоединись с лесом, младший брат природы! Покойся с миром!» Оранжевый огонь охватил лежащее тело. Он занялся сразу и горел всего несколько мгновений. Когда пламя погасло, на земле осталось пятно примятой травы, но ни одна травинка, ни один лист на ветке куста не были сожжены. «Мир духу твоему» — пробубнили трое друидов и гуськом отправились по следам Дзаура и его воинов.

*****

Уже стемнело, когда промокший и злой Ник добрался до Длинного острова. Он отошёл подальше от тухлой воды, наломал валежника и набросал его в кучу около места ночлега, чтобы ночью не рыскать в поисках топлива. После этого пришла очередь еловых лап, благо елей здесь было много. Хотя деревья на острове росли чахлые, но из их веток Ник сделал себе отличную лежанку — и мягко, и спину не застудишь на холодной и сырой земле. С болот уже наползал ночной туман, и охотник подбросил ещё несколько валежин в костер.

В Гиблых Топях свет ночью не помешает. Конечно, светом можно привлечь внимание разбойничков, братьев лесных, но им на острове совершенно нечего делать. Кроме того, они просто ограбят, а вот если костер погаснет, то наверняка приплывут привидения. А у них уже свою жизнь не выторгуешь! Поэтому Ник решил бодрствовать всю ночь, чтобы поддерживать не столько тепло костра, сколько его свет. Однако сделанное им ложе так и манило прилечь и заснуть, поэтому он, избегая соблазна, оставил только парочку самых больших лап, чтобы сесть на них, а остальные постепенно побросал в костер.

Охотник поужинал остатками куропатки, добытой им ещё вчера, запил мясо водой и, подбросив в огонь несколько веток, принялся рассматривать Талисман Волхвов. Он снял его с шеи и разглядывал со всех сторон, пытаясь угадать, из чего же тот сделан. Камень был незнаком Нику, как, впрочем, и металл. Охотник даже попробовал поцарапать медальон острием ножа, но булат, выкованный гномьими кузнецами, который мог спокойно разрубить большой строительный гвоздь, никаких следов на металле не оставил.

Ник попытался вспомнить, что сказал ему купец перед смертью, однако в памяти всплыло только, что медальон старинный и с его помощью можно узнать будущее.

«Наверняка враки! — подумал Ник. — Разве можно проникнуть в завтра? Хотелось бы узнать, что меня ждет в ближайшем будущем».

В этот момент он понял, что камень медальона теплеет, и, словно завороженный, уставился на Талисман Волхвов. По черным рунам запрыгали синеватые искры. Все поплыло перед глазами Ника, он не видел даже собственных рук, лишь камень оставался таким же четким. Он увеличивался в размерах, меняя окраску на розовую, потом приобрел цвет земляники с молоком. Когда землянично-красный цвет стал единственным в палитре, Ник начал задыхаться.

И вдруг, его словно вытолкнуло на поверхность той красноты, и дыхание восстановилось. Точнее, он вообще не дышал. Одновременно с этим, охотник больше не чувствовал ни тела, ни холода ночи, ни колючих еловых лап. Ник стал глазами, которые видели неясную картину, вдруг ставшую резкой до боли. Какие-то неизвестные задворки: стены сараев, сложенные из потемневших от времени бревен, покрыты мхом; покосившийся плетень, до половины заросший бурьяном. А в траве ничком лежал человек, одетый в пятнистые лесные одежды. Из его спины торчало острие стрелы, как если бы его грудь пробило навылет. Рядом в луже крови лежал ещё кто-то, а поодаль — третий мертвец. Последние двое были похожи на нищих или бродяг, каких немало попрошайничает на дорогах. Ещё один бродяжка, волоча раненую ногу, пытался уползти прочь от места схватки.

А схватка шла жаркая. Человек, точная копия пронзенного стрелой, ловко орудующий мечом и кинжалом, наступал на Ника. Охотник в немом ужасе смотрел на самого себя, кажется раненого, вооруженного лишь ножом и с трудом отбивающегося от противника. Умелый удар меча выбил нож из руки «того Ника». «Тот» попятился, поскользнулся и упал на спину. Со зловещей улыбкой лесной воин начал склоняться над ним, занося для последнего удара оружие, Ник мысленно заорал «Нет!» и почувствовал, что его затягивает обратно в красный омут. Опять пропало дыхание, потом красный цвет сменился молочно-розовым, серым и, наконец, охотник очнулся от наваждения.

Он обнаружил, что уже не сидит, а лежит на земле. Костер превратился в угли и подернулся дымкой пепла. Луна переместилась за высокие ели, и по ней нельзя было определить который час. Сколько же он провалялся в забытье? Похоже на сон, только раньше никогда не случалось засыпать столь неожиданно.

Охотник хотел встать и бросить в погасший костер сучьев, но к своему удивлению обнаружил, что едва способен двигаться. Тело не слушалось, руки и ноги отказывались повиноваться. Голова оставалась ясной, зрение и слух работали, но и только. Ник попытался успокоиться и осмыслить, что же с ним произошло. С превеликим трудом он сумел приподнять голову и со стоном снова откинулся обратно.

Со стороны болот к нему приближалась грязно-белая фигура. Ник почти физически ощутил тишину, которая наступила с появлением привидения. Лягушки замолчали, выпь перестала орать, даже филин с уханьем улетел куда-то вглубь острова.

«Ну, что, дружок, доигрался? Не прозевал бы костер — привидения не пришли бы».

От потухшего костра шел только жар, но не было света, губительного для полуночной нечисти. А у Ника не хватало сил, чтобы бросить веток в угли и тем самым спасти свое сердце от мерзкого прикосновения смерти. Охотник не единожды слышал рассказы очевидцев, как привидения с визгом и скрежетом погружались в грудь жертвы, и пили жизненную энергию людей. А наутро убитых находили с посиневшими от ужаса лицами, и у каждого из них сердце было разорвано в клочья.

Собрав последние силы, Ник сумел принять сидячее положение, но лишь для того, чтобы наблюдать за приближением нечисти. Словно грязно-белый лохмот, несомый ветром, привидение металось из стороны в сторону, но неуклонно приближалось к нему. Вот оно на расстоянии броска ножом, вот уже прошло сквозь дерево, что всего в паре шагов от костра. До охотника донесся запах гнили, он уже четко различал глубоко посаженные зеленые огоньки глаз привидения и его костлявые лапы-когти. Ник зажмурился и, словно пытаясь защитить сердце, слабым движением руки прикрыл левую сторону груди. Он ожидал, что сейчас холодные щупальца вонзятся ему в сердце и начнут сосать его жизнь, однако то, что произошло, повергло Ника в ступор.

Прошло несколько тягостных мгновений, он услышал протяжное «О, Владетель…», после чего раздался такой душераздирающий стон, что охотник совершенно непроизвольно снова улёгся. Ник открыл глаза и увидел, что привидение не набросилось на него, а скорчилось на земле в двух шагах от остатков костра. Оно замерло в таком положении, какое принял бы преступник, молящий Великого князя о пощаде. Лоб охотника покрылся холодным потом, но сил вытереть его не было. Наконец привидение подняло то, что у человека называется головой, и гнусавым голосом прогудело:

— О, Владетель, молю тебя, прояви милость и подари мне освобождение.

«Интересно, оказывается, привидения говорят, а я то думал, что они только стонут и визжат» — Ник удивлялся сам себе.

Вместо того, чтобы убегать отсюда со всех ног, он валяется тут не испытывая уже ни малейшего страха, а привидение молит его об освобождении. Впрочем, выбора все равно нет — силы покинули его, и убежать он не способен. Вот что касается привидения — это дело другое! Почему оно ведет себя не так, как другие. Может, оно какое-нибудь недоделанное?

— Чего тебе надо? — хриплым голосом спросил Ник у привидения.

Грязный лохмот заколебался, словно вдруг подул резкий ветер. Привидение рухнуло на колени, не произведя при этом ни малейшего шороха, и заныло:

— О, Владыко, дай мне освобождение…

Ник с отвращением разглядывал еловую лапу, видневшуюся сквозь привидение. Это существо ему уже изрядно надоело, кроме того, запах, что исходил от него, явно не принадлежал к благовониям. Он опять попытался сесть — напрасно! Проклятая слабость сковала его не хуже тяжких оков. Тем временем привидение продолжало канючить, словно мальчишка-попрошайка на базаре:

— Заткнись и послушай меня! — рявкнул Ник, потеряв терпение. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Каким образом я могу тебя освободить? Кости твои закопать что ли?

— О, Повелитель могущественного Талисмана, дай мне освобождение. Только возжелай…

В двадцатый раз, услышав слово «освобождение», Ник осатанел и от души пожелал:

— Да провались ты ко всем чертям! Исчезни отсюда, чтоб духу твоего здесь не было!

Привидение радостно взвыло «Свобода! Прощай, Феликс!» и с легким хлопком превратилось в облачко сизого тумана. Это облачко начало вращаться вокруг Ника все быстрее и быстрее, У охотника закружилась голова, но вращение все ускорялось, не останавливаясь ни на мгновенье. Вскоре кружилось всё: небо, деревья, темная поляна, а в центре неподвижно висел Талисман Волхвов. Камень волшебного медальона мигнул, и охотник провалился в небытие.

*****

Когда он пришел в себя, то первое, на что обратил внимание — это тени от деревьев. Вот только тени были не от солнца, а от яркой луны. Ник сел и ругнулся — все мышцы свело, как от долгого бездействия. Потирая спину, он размышлял над странным положением луны в небе. Почему-то она находилась над головой, а не скрылась за горизонтом. Обстановка прояснилась, когда охотник протянул руку к костру. Угли давно остыли, да и земля тоже была холодной. Ник присвистнул — получается, что он провалялся тут целые сутки! А то и двое!

Он потрогал подбородок и почесал в раздумье нос — нет, пожалуй, сутки. В животе заурчало — желудок напоминал о своем существовании. Ник вздохнул: в любом случае, с едой придется подождать, ведь не будет же он рыскать ночью по острову в поисках дичи. Заклинаний ночного видения у него нет, да и не было, честно говоря, никогда. Ник встал, нагнулся и принялся приседать — его трясло от холода. Хотя на дворе лето, но здесь, среди болот, ночи сырые и неприятные. Немного согревшись, охотник начал складывать сучья в кучу, чтобы развести костер. Он уже достал кремень и кресало, но вдруг за его спиной раздался робкий голосок:

— О, господин, мне бы…

Ник, как ужаленный, подпрыгнул и обернулся. В трех шагах от него колыхалось привидение, наполовину погрузившееся в ствол ели, отчего создавалось впечатление, будто оно играет в прятки и сейчас выглядывает из-за дерева в поисках водящего.

Охотник, оправившись от неожиданности визита, лихорадочно размышлял. Вероятно, Талисман Волхвов притягивает к себе потусторонние существа, причем они явно считают владельца волшебного медальона своим повелителем. А что, неплохо звучит: Ник — повелитель привидений! Знакомые с ума сойдут от зависти. Как бы подтверждая мысли охотника, белая фигура хлопнулась на землю и принялась просить:

— Могущественный! Помилуй! Освобождения!

Однако на этот раз Ник был осторожнее. Не надо быть великим магом, чтобы понимать — именно Талисман заставил его проваляться без сознания остаток ночи и весь день. Кстати, а где же медальон? В последний раз тот находился в руке. Охотник, не обращая внимания на привидение, принялся обшаривать себя. Ага, вот он сверкнул в лунном луче! Ник поднял серый медальон с земли и повесил его себе на шею. Порядок. Теперь настало время заняться привидением. Так как оно не собиралось нападать, то Ник совсем перестал его бояться. К тому же, от этой бледной фигуры не исходило никакого запаха. Охотник насупил брови и сурово спросил:

— У вас что, паломничество на Длинный остров? Вчера один, то есть одно привидение здесь было, надоело мне хуже сборщика налогов, а теперь и ты заявился. Чего тебе от меня нужно?

— Э-э, я бы хотел попросить освобождения.

— «Хотел»? Значит ты мужского рода?

— Был. Меня зовут Феликс.

— Стоп! Так это тебя вчера поминал тот вчерашний?

— Та, а не «тот». Её звали Мелисса. Нас тут двое обитает. Обитало. Неизвестно, сколько бы она проторчала в топях, если бы не ты, Повелитель. Друиды, что, возможно, могли бы помочь нам, ушли отсюда давно… А она высосала только тридцать жизней. И ведь повезло же ей — освободилась. Господин, я бы тоже хотел попросить…

— А сколько жизней отнял ты?

— Ни одной, как это ни прискорбно, — Феликс издал шипящий звук, видимо вздохнул. — Как бы мне больно ни было, но я не могу убивать. Да и при жизни не мог.

— А тебе больно?

— Очень! Выпитая жизнь человека унимает боль… А потом возвращается с новой силой. Мелисса говорила. А я за долгий срок жизни в роли привидения привык к боли. Перефразировав древнего философа, я могу сказать: «Испытываю боль, значит, существую».

— И сколько лет ты, э-э-э, в таком состоянии?

— Уже сто тридцать два года. А Мелисса провела здесь всего пятнадцать лет.

— А чего же она не вышла из болот? На дорогах или в поселке не в пример больше народу, чем здесь.

— Нельзя. Каждое привидение обитает недалеко от места смерти своего физического тела. Являемся мы только в темноте, свет же заставляет нас исчезать. Становится очень больно, нестерпимо больно.

Ника передернуло. Сто тридцать два года непрерывной боли. Кошмар какой-то! Хотя сам он говорит, что привык к постоянным страданиям. Надо бы освободить бедолагу. Вот только как?

— Я помогу тебе, но… Я не знаю, каким образом у меня получилось освободить твою Мелиссу. Я не умею пользоваться Талисманом. К тому же, я голоден. И уверен, что помогая тебе — помру сам. Потому что, используя волшебство камня — теряю силы и сознание. А когда сознание вернется, я могу уже не найти в себе сил, чтобы подстрелить дичь. Так что, сам понимаешь…

— О, Повелитель, — перебил его Феликс, — если всё дело только в этом, то я сейчас пригоню сюда всю дичь, какая только есть на острове, и ты сможешь подкрепиться. Я мигом.

С этими словами привидение исчезло. Только что оно было здесь и вдруг испарилось. Тьфу, чертовщина! Расскажи кому — не поверят. Что разговаривал с привидением, как с обычным человеком, да ещё и остался в живых после этого. Да, к тому же, что привидения считают его своим повелителем! Он же прослывет самым отъявленным лжецом!

Ник пожал плечами и продолжил прерванное занятие — принялся разводить костер. Но и на этот раз он не успел добыть огонь. Едва он наклонился над валежником, как в чахлом ельнике раздался топот, и громкий треск ломающихся веток возвестил о появлении лося. Сохатый стрелой вылетел из темноты, промчался мимо человека и унесся прямиком в болота — только хлюпанье его копыт по жидкой болотной почве убеждало, что лось охотнику не привиделся. Появился Феликс.

— А где же лось?

— Где-то в болотах, — оторопело ответил Ник.

— Повелитель, что же ты медлил? Я тебе пригнал такую огромную кучу мяса! Теперь я его не смогу достать, мне туда нельзя.

— Идиот! — разозлился Ник. — А если бы он меня затоптал? Или на рога поднял? У тебя есть мозги, или чего там у привидений взамен? К тому же я ещё не успел натянуть тетиву на лук.

Феликс виновато вперил зеленые огоньки глаз в землю и покорно ждал, пока Ник приводил оружие в готовность. После этого он снова исчез. «Надеюсь, что в этот раз он загонит кого-нибудь не столь большого» — подумал охотник, и не ошибся. Справа в кустах возникло движение. Ник молниеносно натянул тетиву, и стрела с пением улетела во тьму. Зверек закувыркался и затих. Охотник подошел и поднял добычу. Ей оказался енот.

— Ну, как? — зеленые глазки привидения заинтересованно светились в темноте. — Мои поздравления, Повелитель, ты отлично стреляешь.

— Ладно. В конце концов, это тоже мясо, — пробурчал Ник, вынимая нож и собираясь разделать тушку. — Кстати, я не собираюсь, есть его сырым, и разведу костер. А ты побудь в сторонке и подожди меня там.

— Конечно, конечно, — торопливо согласился Феликс и уплыл за деревья.

Ник, наконец, без помех развел костер.

*****

Час спустя, когда он уже утолил голод жестким енотовым мясом, и костер превратился в рубиновые угли, из-за деревьев робко появился Феликс.

— Давай сюда, — благодушно махнул рукой Ник, — костер света уже не дает. Садись рядом, ах, ну да, ты же привидение. Ну, тогда зависай поближе и объясни, как мне удалось освободить твою подружку, ибо я об этом не имею ни малейшего представления,

Феликс шумно вздохнул:

— Я тоже не знаю ничего, кроме того, что Владетель Талисмана частицей своей жизненной энергии может освободить привидение. Но вот механизм воздействия мне неизвестен, к моему величайшему прискорбию.

Ник начал вспоминать, как все произошло в прошлый раз. Мелисса достала его своими приставаниями, он разозлился и послал её. Куда-то далеко.

— Хорошо, Феликс, сейчас я попробую тебе помочь! — сказал он, снимая с шеи медальон.

— Погоди, Повелитель, я хотел бы отблагодарить тебя.

— Да не надо! — отмахнулся Ник. — Я делаю это… ну, не знаю… Просто помогаю тебе и все.

— И, все-таки, я скажу. Хотя Владетелю Талисмана привидения не страшны, но на всякий случай выучи два слова «Арранта оут». Эти древние заклинание заставляет магические существа, в том числе и привидения, считать произнесшего их своим собратом навечно.

— Арранта оут? Хорошо, я запомню. Спасибо. Ну, приступаем.

С этими словами Ник пристально уставился в серый камень Талисмана.

— Привидение, уйди! Освободись! Изыди!

Он поднял голову. Феликс по-прежнему висел перед ним.

— Повелитель, я ничего необычного не чувствую. По-моему у тебя что-то не получается.

— «По-твоему»! — передразнил его Ник. — Понятно, что не получается! Вопрос, где именно загвоздка? Погоди, может, мне не следует смотреть на медальон? Попробуем так.

В бесплодных попытках пролетела оставшаяся ночь — с освобождением Феликса ничего не получалось. Вдруг привидение издало стон «Солнце всходит!» и исчезло. Ник поглядел на восток — точно, небо уже розовеет. Охотник зевнул, хотя пролежал пластом часов двадцать, но сил ему это не прибавило. По большому счету он не спит уже двое суток. И ему предстоит шлепать по болоту до Выселок ещё полдня. Стоп! А как же быть с привидением?

Ник не колебался — он должен помочь Феликсу. Значит, надо дождаться ночи. Погони за ним никакой нет, во всяком случае, никто его не нашел на Длинном Острове. Охотник нашёл раскидистую ель, устроил себе лежбище под ней, приготовил енотовый завтрак, и, наконец, лег спать. Уснул он мгновенно — слишком много сил было потеряно за последнее время. Ему снился Феликс, танцующий какой-то дикарский танец.

Вдруг Ника словно толкнули в бок, мягко, но настойчиво. Он рывком сел, правой рукой выхватывая нож. Однако, увидев перед собой не человека, а белую фигуру, висящую в воздухе, совершенно неожиданно для себя выкрикнул «Арранта оут!», даже не удивившись, как легко это у него получилось.

— Повелитель, я же тебе говорил, что Владетелю Талисмана не нужно опасаться привидений.

— Это ты, Феликс? — спросил одуревший со сна Ник, пряча нож в ножны. — А что, мне теперь каждое встречное привидение будет подчиняться?

— Ну, подчиняться не будет, но и напасть не сможет, даже если захочет. Талисман не позволит.

Ник осовело почесал переносицу — он никак не мог проснуться. Неужели он проспал весь день? Ведь только что сомкнул глаза. Охотник поднялся на ноги и спросил у Феликса:

— Ты никого не видел поблизости? В смысле, людей каких или демонов?

— Нет. А что, должны прийти?

— Тьфу, тьфу, чур меня! Не надо бы! Слушай, я вспомнил, как твою Мелиссу я отослал. Сейчас попробую, — Ник набрал воздуха в грудь и выдал: — Провались ко всем чертям! И чтобы духу твоего здесь не было!

Феликс крутанулся вокруг себя, как собака, гоняющаяся за хвостом.

— Повелитель, ты шутишь или серьезно? Я себя чувствую по-прежнему.

Ник искоса посмотрел на привидение. Феликс все так же висел в пяди над слоем хвои, ковром застилавшей землю. Охотник тяжко вздохнул и сел на корточки около кострища. Поворошив золу и остывшие угли, он повернулся к Феликсу.

— Я не знаю, почему на тебя не действует сила Талисмана. И каким образом эта сила действует. Я только что дословно повторил те же слова, которыми освободил Мелиссу. Может быть, мне нужно разозлиться по-настоящему?

Привидение выглядело таким несчастным, что Нику захотелось ободряюще похлопать его по плечу. Охотник даже зубы сжал от усилий и изо всех сил пожелал, чтобы Феликс стал свободным.

В конечном итоге все его слова пропали зря. Совершенно обессиленный Ник сидел, привалившись спиной к стволу ели. Феликс плавал в воздухе кругами. Вдруг он резко остановился и сказал:

— О, мой господин, я, кажется…

— Да, брось ты меня величать господином, повелителем и прочими титулами! — раздраженно воскликнул Ник, — Я простой охотник, а не великий князь!

— Да, пов… А как мне тебя звать?

— Зовут меня Ник из Дюро. Дюро — это моя родная деревня.

— Я, кажется, понял, почему на меня не действует сила Талисмана. Я же вроде как не настоящее привидение. То есть, привидение, конечно, но незаконченное. В смысле — незавершенное.

— Ты хочешь сказать, что ты призрак наполовину? Однако ты неплохо перемещаешься сквозь деревья.

— Я имею в виду, что не высосал ни одной жизни! — тихо ответил Феликс.

— А-а, понятно! — протянул Ник.

Действительно, чего уж тут не понять! Если дело в этом, то Феликс, чтобы обрести покой, должен совершить убийство, чего он избегал сто тридцать два года. Либо влачить существование в роли привидения.

— А ты уверен, что не способен выпить жизнь у человека?

— Нет уж, лучше я буду торчать тут в болотах! — Феликс отвернулся. — Прощай, Ник, спасибо тебе за попытку помочь мне. Ты меня словно согрел. Даже боль прошла. Ну, ладно, не буду больше беспокоить тебя своим присутствием. Прощай.

— Стой! Погоди, говорю! — охотник подскочил к привидению. — Ты сказал, что я тебя согрел? Но, может быть, это Талисман тебя согревает? Это он снимает твою боль, я верно говорю!

— А даже если и так, то что толку? Ведь ты не можешь остаться навсегда на острове. А если оставить Талисман здесь, всё равно из этого ничего не получится. Во-первых: без настоящего Владетеля он — простая драгоценность, не более. Антиквариат, так сказать. А во-вторых: Талисман тебя притянет обратно.

— Притянет? Нет, тогда не буду оставлять его. А ты сам пробовал покинуть это место?

— Конечно. И не раз. Добирался до какой-то невидимой границы, вдруг на мгновенье словно пропадал и снова оказывался на острове.

Ник нахмурился. Ему в голову пришла какая-то мысль, но так быстро ускользнула, что он не успел её обдумать. Тем временем Феликс продолжал:

— … каждый раз на одном и том же месте.

— Скажи, а это место, на котором ты появляешься, не там ли, где ты погиб сто тридцать два года назад? Говорят, что привидение обитает там, где погибло его человеческое тело.

— Я не просто погиб, меня злодейски убили ножом в спину. Именно там, а что?

— Так, значит, поэтому ты и не можешь выходить за пределы… Кстати, а каково расстояние твоего перемещения?

— Шагов сто пятьдесят — сто восемьдесят. Ни разу точно не проверял.

— Ну, ты даешь! Больше века торчать тут и не удосужиться выяснить расстояние, на которое можно передвигаться! Покажи мне место твоей гибели.

Привидение приглашающе махнуло рукой и медленно поплыло между елей, периодически останавливаясь, чтобы подождать охотника. Ник последовал за ним, прихватив всё своё немногочисленное имущество. Шагов через пятьдесят Феликс добрался до ствола упавшей ели. Около комля находилась скала, покрытая мхом и заросшая низкорослым шиповником. Привидение остановилось между скалой и полусгнившим деревом.

— Здесь есть пещера, входа не видно, потому что его за сто лет занесло песком, хвоей и мусором. Когда-то я со спутниками забрался сюда, чтобы переждать непогоду. Они решили меня ограбить и воткнули мне нож в спину. Но я не умер мгновенно, а успел перевернуться и посмотреть в лицо своим убийцам. Те гадко ухмылялись, и их лица, освещенные неярким светом костра, показались мне такими гнусными, что я рассердился, как никогда в жизни. Может быть, поэтому я не исчез навечно, а стал привидением. А, может быть, кто-то посчитал, что у меня есть должок перед убийцами, не знаю. Как бы то ни было, спустя несколько минут, я понял, кем меня сделали — убийцей всего живого. Но те люди ушли отсюда невредимыми. Они даже не заметили моего присутствия — торопились разделить добычу. А спустя неделю разразился ураган и засыпал вход в пещеру.

Ник пораженно смотрел на Феликса — это же надо, своих убийц отпустил с миром! Сам он не преминул бы отомстить. Теперь понятно, что это существо никогда не станет пить жизни людей.

— Вход в пещеру глубоко?

— Нет, не очень. А что ты хочешь сделать?

— Хочу попробовать похоронить твоё тело. Может быть, тогда ты освободишься.

Феликс проскрежетал что-то неразборчивое, но внятных возражений не прозвучало. Ник воспринял это как сигнал к действию, отложил лук и вещмешок в сторону, достал нож и начал раскапывать вход в пещеру. Но так как охотник не был привидением и в темноте не видел, то он сделал пару факелов из смолистых ветвей. Феликс, заранее предупрежденный, скрылся подальше от света.

Когда горка вынутого песка и слежавшейся хвои достигла высотой полроста Ника, показался вход. Скорее, это была просто трещина в скальной породе. Протиснувшись внутрь, он обнаружил, что узкий проход расширяется и заканчивается небольшой пещерой, довольно-таки просторной. Воздух в пещере был спёртым и пропитанным густым запахом тлена. Оно и понятно! В мигающем свете факела, Ник разглядел остатки кострища, полусгнивший рюкзак и около стены лежала мумия. Тело Феликса. Охотник затушил пламя и остался в полной темноте. «Эй, Феликс!» — позвал он, и тотчас возникло белое слабое свечение, исходящее от привидения.

— Вот тут я каждый раз и являюсь, — произнес Феликс, — и каждую ночь смотрю на своё бывшее тело.

— Ладно, дружище, не беспокойся. Сейчас я его закопаю. Как ты думаешь, лучше здесь или вынести наружу?

— Закапывай здесь. Наверное, особой разницы не будет.

Ник посоветовал Феликсу снова исчезнуть, так как опять собирался зажечь факел. Но когда он принялся рыть могилу, нож наткнулся на скалу. Оказалось, что каменное дно пещеры было лишь слегка прикрыто слоем засохшего мха, хвои и пучков сухой травы. Удостоверившись, что камень всюду, Ник выполз наружу, и не нашел места лучше, чем вырытая им же яма. Он расширил её и углубил. Потом слазил обратно в пещеру и аккуратно поднял мумию. Она оказалась легкой — за век тело высохло и стало почти невесомым, словно из пергамента.

Ник осторожно добрался до входа, но тут возник вопрос: каким образом он протащит тело, не повредив его, через узкую щель? Мумия — несгибаемая, как палка, вытащить её наружу, не сломав, никакой возможности нет. Он положил ношу и принялся расширять снизу вход в пещеру. Час спустя, когда охотник уже три раза поменял факелы, проход стал настолько широким, что теперь можно было протащить в него мумию. Ник поднял её и уже почти протолкнул наверх, когда его нога соскользнула по песку, и он рухнул прямо на тело Феликса. Раздался громкий треск, и мумия разломилась пополам. В нос охотнику ударила вонючая пыль.

Скривившись, Ник вытащил руку, наполовину погрузившуюся в грудь сухого мертвеца. С проклятьями и ругательствами на собственную небрежность, он достал из вещмешка одеяло, сложил в него останки тела Феликса и выволок все это наружу. Одеяло Ник оставил в могиле, завернув в него, как в саван, мумию.

«Хочется надеяться, что теперь Феликс уснет спокойно, и ему не нужно будет шастать по ночам в промозглых болотах», — подумал охотник и засыпал могилу.

Затушив факел, он позвал Феликса. Однако на сей раз никто не появился. На всякий случай, он повторил попытку, которая так же не увенчалась успехом.

«Ну, вот и славно! Спи спокойно, Феликс», — пожелал Ник и отправился к лежанке, безмятежно досыпать остаток ночи.

Ведь вся нечисть, которая тут обитала, исчезла, а остальных он может не опасаться. Ник из Дюро — повелитель привидений!

 

Глава третья

Четыре воина и Дзаур, хотя шли быстро, но добрались до Выселок только утром третьего дня. Черный жрец тут же разослал телохранителей в разные концы городка на поиски медальона, или, хотя бы, известий о нём. Его собственные розыски не дали никаких результатов. Дзаур посетил несколько торговых лавок побогаче и два ломбарда, но никто из купцов или ростовщиков не признался в покупке медальона.

Черный жрец зашел в кабак и заказал жареный бараний бок. На вопрос хозяина, что почтенный будет пить: вино или пиво, он ответил — холодную воду. Кабатчик пожал плечами, мол, если человек желает заработать колотьё в боку, запивая водой жирное мясо — это его дело, и удалился выполнять заказ. Дзаур сидел с безразличным видом, краем уха слушая разговор за соседним столом. Там какой-то подвыпивший плотник рассказывал товарищу историю, как чинил пол в одном доме, а когда хозяин ушел по делам, занялся «починкой» хозяйки. При этом он громко хохотал, показывая большие желтые зубы.

Дзаур поморщился — болтают тут всякое. Тут ему в голову пришла мысль, что если его воины вернутся ни с чем, можно будет попробовать поискать следы Талисмана в таких вот кабаках. Народ тут отирается самый разношерстный и может знать что-нибудь и о медальоне. В это время принесли баранину, ломоть хлеба и большую кружку холодной воды. Дзаур позавтракал, швырнул на стол пять медяков — плату более чем справедливую, учитывая усмешки хозяина, и покинул сумрачный кабак. На главной базарной площади он дождался своих людей — те прибывали по одному, и каждый отрицательно качал головой.

Когда вернулся Обрен с таким же результатом, Дзаур изложил новый план. Возможно, человек, укравший Талисман, живёт в Пыре — в противном случае для чего ему тащиться через болота? Двое воинов останутся в Выселках, будут искать медальон, либо вора. Сам Дзаур с двумя другими пойдет в Пыру, что в двадцати верстах отсюда. На прощанье он дал Обрену и его напарнику ободряющее напутствие:

— Мы должны найти Талисман Волхвов, иначе магистр Аррит живьем снимет с нас шкуру.

*****

В тот же день грязный, промокший и похожий на бродягу, Ник добрался до конца болот. Первым делом, он нашел ручей у опушки леса, хорошенько вымылся и почистил одежду, чтобы к нему в городке не привязалась стража. Обсушив одежду и немного отдохнув, Ник отправился в город. К крепостным воротам он подошёл, когда солнце уже висело над верхушками деревьев. Караульные смерили его недовольными взглядами, но не нашли повода придраться. Ник беспрепятственно вошел в город и сначала решил податься в ближайшую харчевню.

В кошеле оставалось ещё несколько медяков — на сегодня ему хватит, а завтра он продаст волшебный медальон и будет богат, как наместник князя. В таверне «Урожайный год» народу было немного. Ник прошел к столу, стоящему в самом углу, сложил рядом с собой лук, колчан и мешок, и жестом подозвал служанку. Дородная русоволосая женщина плавно подошла к нему и начала перечислять:

— Телятина и баранина жареные, с чесноком или лесными травами, по выбору. Колбасы восьми видов, овощи, по желанию — фрукты. Из напитков квас и пиво. Была ещё водка монастырская, но закончилась!

Ник достал кошель, пересчитал медяки и спросил:

— Скажи-ка мне, красотка, а, сколько берут за ночлег?

— Ну, уж, прямо-таки и красотка! — зарделась женщина. — Комната стоит три медяка без матраса и пять с матрасом. Ночевка в общей обойдётся всего в медяк, но туда приличному человеку лучше не соваться — обокрадут.

Ник прекрасно знал: матрас в подобном заведении — прибежище кровососов, а потому счёл, что вполне обойдётся без сомнительной роскоши. Охотник оставил себе три монетки, а остальные отдал служанке.

— Вот возьми, и принеси мне такой ужин, чтобы от этих денег одна монетка осталась тебе.

Женщина с благодарностью улыбнулась и ушла на кухню, откуда доносился аромат готовящегося мяса. С наслаждением втянув запах жареного, Ник откинулся на лавке и вытянул ноги. Наконец-то он может отдохнуть, не опасаясь появления егерей, какого-нибудь хищника или, тьфу, не к ночи будет сказано, привидения. Через несколько минут служанка принесла ужин, и Ник навалился на мясо так, будто еды не видел, по меньшей мере, полжизни. Когда немаленькое блюдо опустело, он, уже не спеша, принялся потягивать пиво.

«Эх, хорошо! А завтра будет ещё лучше. Продам медальон, заплачу налоги (чтоб эти кровососы-сборщики сдохли!) и пойду искать себе невесту. А что, говорят в южных городах такие девушки… горячие, как огонь».

Ника разморило от еды, пива и тепла. Он, слегка пошатываясь, собрал нехитрые пожитки, заплатил хозяину за ночлег и поднялся на второй этаж. Найдя комнату, тщательно проверил ставни на окнах и запер дверь на засов. Конечно, на сегодняшний момент он остался без гроша, но ведь воры об этом не знают — залезут и утащат последнее. К тому же, у него есть волшебный медальон — последняя надежда если и не разбогатеть, то расплатиться с долгами. Ник, не раздеваясь, растянулся на деревянном лежаке, положив под голову мешок, и мгновенно уснул.

*****

Проснулся он словно от толчка. Знакомое ощущение: будто испытанное совсем недавно. Открыв глаза, он увидел на расстоянии вытянутой руки от себя молочно-белую фигуру.

«Да что же теперь каждую ночь привидения ко мне будут приходить?» — мысленно завопил Ник.

— Привет! Это — я, Феликс. А где это мы?

Челюсть охотника отвисла, да так и осталась в этом положении. Откуда тут взялся Феликс?

— Так ты же мне говорил, что привидения не могут уходить далеко от своих костей? Или врал?

— Нет, нет, что ты! — Феликс всплеснул полупрозрачными руками. — Я смог уйти из болот, потому что с тобой моя частичка. То есть не моя, а моего умершего тела. И, наверное, этому способствует сила Талисмана Волхвов.

— Какая ещё частичка?

— Не знаю. Где-то на тебе находится кусочек бывшего меня.

Ник потрогал себя снизу доверху. Одежда, как одежда. Он её даже отмыл от грязи в ручье. А может быть, он наглотался трухи от мумии? Да нет, бредятина какая-то!

Стоп! А вдруг получилось так, что кусочек мумии застрял где-нибудь в складках одежды? Ник снова принялся лихорадочно обшаривать куртку и штаны. Поверхностное ощупывание никаких результатов не дало. Тогда охотник разделся догола и начал методично проверять все имеющиеся в одежде складки, но кроме всякой бесполезной трухи и нескольких хвоинок ничего интересного не обнаружил. Ник почесал затылок. Матово-белый призрак заинтересовано наблюдал за действиями охотника.

— Чем просто так глазеть, лучше бы помог, — с досадой проговорил Ник. — Я ж не привидение и в темноте не вижу!

— С превеликим удовольствием, повелитель.

— Да иди ты со своим «повелителем»!

Привидение издало звук, весьма напоминающий насмешливое фырканье, склонилось над одеждой и ткнуло белым пальцем в рукав куртки.

— Здесь.

Ник осторожно поднял куртку, подошёл с ней к окну и в мутном лунном свете принялся рассматривать. Ага, в завернутом рукаве лежит кусочек, похожий на деревяшку. Он до конца развернул рукав, затем второй. Сухая палочка и пара хвоинок — это всё. Ник поднес находку поближе к Феликсу и спросил:

— Твоё?

— Угу. Оно самое.

— Так, понятно. А чего же ты сразу не объявился, когда я тебя звал?

— Когда ты поломал моё бывшее тело, я будто попал на свет. Такая боль скрутила, что из этого мира исчез, сам не помню как. А когда я осознал, что снова могу явиться, ты уже спал. Причем, появился я не там, где возникал в течение ста тридцати лет, а около тебя. Тогда я проверил, куда могу добраться. Оказалось, что теперь центром являешься ты. Ну и не стал тебя будить, думаю, пусть поспит человек, утомился со мной две ночи возиться…

— Скажи лучше, что сразу оценил все выгоды перемены места! — с сарказмом сказал Ник.

— Ну, вообще-то не без того, но я, в самом деле…

— Ладно! — махнул рукой Ник. — Верю. Скажи лучше, что мне теперь с тобой делать? Я собираюсь продать Талисман Волхвов. И не думаю, что покупатель согласится держать у себя впридачу к медальону ещё и кусочек твоей кости. А без медальона, боюсь, тебе придется вернуться на болота к бывшему телу.

— Гм, повелитель, а зачем, собственно, ты собираешься продавать Талисман? Он же дает тебе огромную власть: над потусторонними силами, над будущим…

— Да, только от твоего «будущего» я валялся, как чурбан, а из-за потусторонних сил не сплю уже третью ночь. Кроме того, деньги мне нужны вот как! — охотник провел ребром ладони по шее. — И вообще, откуда ты знаешь такие подробности про Талисман?

— Ну, я же сам привидение. А если серьёзно, то при жизни я был книгочеем. Самому колдовать и готовить зелья мне было нельзя, но подсказать советом я мог!

— Почему это тебе запретили заниматься колдовством?

— Ну, не то, чтобы запретили… В юношеском возрасте я подвергся заклятью. Так получалось, что стоит мне попробовать чародейское заклинание или сварить колдовской отвар, то вместо дождя я вызову пожар. Или котелок взорвется. Не дружил я с волшебными силами.

— Слушай, — свистящим шепотом сказал Ник, — так вот почему ты не освободился!

Привидение неподвижно зависло посреди комнаты.

— Да, наверное, — пробормотал Феликс. — Значит, заклинание Элинты действует на меня и по ту сторону жизни. Злобная тварь! Даже в смерти нет от неё покоя!

— О, идея! — воскликнул Ник.

Но привидение, поглощенное своими мыслями, совершенно не замечало слов охотника.

— Нет, вы посмотрите на это белое чучело! Я его спасаю, а оно ноль внимания! Вот пойду, брошу твою костяшку в мусор, узнаешь тогда… нет, дворняге скормлю!

— У-у, Господин, Владетель и Повелитель…

— Да заткнись ты! — прошипел Ник. — Разбудишь всю таверну. Слушай меня. Я придумал вот что: завтра найду клейкой смолы и вставлю костяшку в медальон. Ты будешь пользоваться силой Талисмана, а я со своей стороны смогу его продать. Ну, как?

— Великолепно! Вот только… А вдруг кость выпадет, или кто-нибудь её выковыряет оттуда? Что я тогда буду делать? Может, лучше сначала найти чародея и наложить приклеивающее заклинание?

— Умник! А вдруг оно не ляжет на магический предмет? Кроме того, это пустой разговор! У меня все равно нет денег на покупку магии, а появятся они только тогда, когда я продам Талисман. Сомневаюсь, что его будущий владелец разрешит мне приклеивать кости вековой давности к драгоценной вещи. Всё, исчезай и не вздумай шляться по таверне — не хватало ещё всех здесь переполошить!

Феликс сдался, жалобно вздохнул и пропал. Ник для острастки поругал привидение и лег на жесткий топчан. В конце концов, должен же он выспаться нормально хоть раз за последние три дня.

** * * *

Наутро, разбитый и не выспавшийся, он побрел на поиски клея, предварительно тщательно завернув в тряпочку и спрятав за пазуху кусочек кости. На базарной площади Ник нашел колодец, попил и умылся. Понятно, что искать клейкую смолу нужно в столярной слободе, но в какой стороне она находилась — понятия не имел, так как Выселки посетил впервые. Опрос встречных прохожих не дал результатов — никто из них не знал, где найти столяра.

«Думай, кого спрашиваешь! — выругал себя Ник. — Это же какие-то писарюки из городской управы. Надо найти работяг, у них-то я всё узнаю».

Через час он, уже раздобыв в столярной мастерской смолы, сел на бочку около дома бондаря и принялся искать место на медальоне, куда бы воткнуть кость. Бондарь заинтересованно глянул на Талисман, наклонился к мальчишке, что крутился рядом, и что-то сказал. Пацан убежал по пыльной улице, а хозяин дома, посмотрев ему вслед, окликнул Ника:

— Эй, парень, ты не продаешь эту вещичку? Я бы купил её у тебя за два сребреника. У жены скоро день рождения, вот бы и подарок был.

Ник хмуро посмотрел на бондаря.

— Ты что, белены объелся? Может, мне просто подарить тебе этот медальон? Он стоит не меньше десяти золотых, а ты предлагаешь жалких два сребреника.

— Ну, тогда я готов заплатить десять серебряных монет

— Ты что, глухой? Я же сказал: десять золотых, не меньше!

— Тогда вали отсюда! — разозлился бондарь. — Чего расселся на моей бочке! Приходят всякие бродяги, товар мне портят! Сейчас стражу кликну!

Ник огрызнулся, но с бочки слез и пошел искать место, где можно прилепить кость без постороннего вмешательства. Он уже скрылся за изгибом улицы, когда к бондарю подбежали трое оборванцев.

— Звал, Валон? Или опять твой шутник пацан чего напутал? Если пошутил, то ушей ему не видать…

— Твои-то уже обстригли! — усмехаясь в черную бороду, сказал Валон-бондарь. — Не ершись, звал я тебя. Вон туда, на улицу Каменщиков ушел один тип. По виду, вроде как охотник. В коричневой лесной одежде, мягких сапогах, за спиной лук. Увидите — узнаете. У него есть медальон, серый такой, на верёвке. Принесете его мне — дам каждому по сребренику.

Трое оборванцев переглянулись и рысцой припустили догонять ушедшего охотника. Кривая усмешка исказила лицо бондаря, и он вполголоса пробормотал:

— Говорил же, продавай за две монеты. Теперь и мне переплачивать, и ты с жизнью простишься!

Впрочем, те двое обещали двадцать гривен золотом, так что сам он в накладе не останется.

*****

Ник, вставив кусочек кости в отверстие, будто специально для этого предназначенное, и залепив его смолой, любовался делом своих рук. Теперь его добавку случайным взглядом не заметить. Оставалось надеяться, что костяшка никак не повлияет на магические свойства Талисмана. Ну, что ж, можно отправляться к ювелиру или в ломбард, ибо в этом захолустном городишке вряд ли найдется достаточно могущественный или богатый чародей. По крайней мере, Ник о таковом не слышал.

Он поднялся на ноги и увидел, что к нему приближаются три человека. Одетые в лохмотья и босые, они выглядели обычными нищими, но в руке у каждого блестел нож. Троица явно окружала охотника, прижимая к стене какого-то амбара. Он оглянулся — бежать некуда и, как назло, народа на улице ни души. Ник уже не успевал снарядить лук, он выхватил нож и приготовился к обороне. Он еще никогда не убивал человека, если не считать того «купца», но сейчас, похоже, придётся это сделать.

*****

Два воина в пятнистых одеждах подошли к дому бондаря. Валон поднял голову, узнал их и нахмурился. Как они напали на след медальона? Наверное, наблюдали за охотником сами? В таком случае бондарь может не получить обещанных денег.

— Здравствуйте, здравствуйте, господа, — проговорил он, вытирая руки о черный рабочий передник. — А я только что собирался послать за вами своего парнишку. У меня недавно был тот человек, о котором вы расспрашивали. И у него есть медальон. Я его сам видел.

— Посылать никого не нужно, твой парень уже предупредил нас.

«Болтливый щенок! Ну, я надеру тебе уши!» — подумал Валон и затараторил:

— Я уже послал троих за охотником. Сейчас, наверное, он уже мертв.

— В таком случае, мы их встретим. Куда они пошли?

— Господа, а вы не забыли своё обещание насчет денег? — бондарь искательно улыбнулся. — Заплатите мне, и я вам скажу. А лучше подождать в моём доме, я налью пива. Посидим, покалякаем…

Воины переглянулись, и один из них кивнул. Второй выхватил меч и приставил его к горлу бондаря.

— Туда! — просипел Валон и рукой указал направление,

Воин, державший меч у его горла, сделал движение вперед. Оружие пронзило черную бороду, а затем и шею бондаря. Он захрипел, схватился руками за лезвие и начал оседать. Воин выдернул меч, бесстрастно вытер его о лежащее тело и, не пряча оружие в ножны, бросился догонять Обрена.

* * * * *

Троица напала. Первым атаковал кряжистый оборванец — он сделал длинный выпад вперёд. Ник отскочил в сторону, чуть не столкнувшись со вторым нападавшим. Тот сразу же попытался достать охотника, но Ник вовремя отшагнул назад. Лезвие ножа мелькнуло впустую, а бродяга, выругавшись, запнулся и рухнул в дорожную пыль, перекрыв на короткое время своим товарищам путь. Ник нанёс рубящий удар, и достал кончиком ножа бродягу — рукав того сразу же окрасился красным.

Оборванцы, не ожидавшие такой прыти от противника, начали нападать с удвоенный энергией. Ник, отбиваясь, пытался выбрать момент для бегства, но бродяги надёжно перекрыли дорогу. Прошло всего лишь несколько минут с начала схватки, но Ник уже чувствовал усталость. А оборванцы продолжали напирать.

Вдруг яркая картина словно взорвалась в его мозгу: он отбивается от человека в пятнистых лесных одеждах, а вокруг лежат мертвецы. Тела в том видении очень походили на оборванцев. Будущие трупы, не подозревая о своей судьбе, продолжали махать ножами.

Краем глаза Ник увидел, как из-за угла длинного амбара выбежал человек в пятнистой одежде. Всего лишь мгновенье понадобилось ему, чтобы оценить обстановку. Не прошло и трех ударов сердца, как один из бродяг упал ничком, поверженный ударом в спину. Двое других, не ожидавших нападения с тыла, запаниковали — они оказались меж двух огней. Удар меча незнакомца рассёк ляжку одному из бродяг — тот рухнул в пыль, зажимая рану рукой и пытаясь отползти в сторону. Последний оставшийся в живых оборванец попытался сбежать, но к месту схватки спешил ещё один лесной воин. Скоро бродяга рухнул на покосившийся забор и сполз в траву, буквально изрубленный на куски. За эти короткие мгновения передышки. Ник успел снарядить лук и теперь держал новых врагов под прицелом. Те, стоя в десятке шагов от охотника, переглянулись друг с другом и опустили, но не спрятали мечи. Старший из них заговорил:

— Убери лук, охотник. Твоя жизнь нам не нужна. Только медальон. Отдай его, и мы мирно разойдемся.

— Может, ещё и денег подкинете? — усмехнулся Ник. — А то я намеревался продать медальончик.

— Почему бы и не купить? Клан Аррита всегда готов платить за услуги. Заплати охотнику! — кивнул старший напарнику.

Тот переложил меч в левую руку, а правой полез доставать что-то из-за пояса. Неожиданно он резко выбросил руку вперед. Одновременно Ник отпустил тетиву. С такого расстояния стрела насквозь пробила грудь воина, и сила удара отшвырнула его назад. Он упал и больше не шевелился. Воин в пятнистом бросился на охотника, готовясь ударить его мечом. Ник обездвиженной левой рукой, пробитой метательным ножом, направил конец лука в лицо нападавшему, а правой выхватил нож. После первого же удара меча искореженный лук полетел в сторону, за ним, звеня, последовал и нож. Обезоруженный, полуослепший от боли, Ник попятился назад, споткнулся обо что-то и упал. Последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание, было лицо лесного воина, заносившего меч для смертельного удара — оно было удивлённым.

* * * * *

Ник пришел в себя от резкой боли и дернулся, пытаясь правой рукой зажать рану.

— Ну-ка, тише, тише. Уже всё, ножа больше нет.

Он открыл глаза. Перед глазами колыхались стебли бурьяна. Торчащие вверх, они казались ему соснами, как если смотреть на них снизу. Около Ника сидела незнакомая девушка и в руке держала тот самый нож, что метнул в него лесной воин.

— Подожди немного, я сейчас принесу чистую тряпицу и перевяжу тебя. Лежи не шевелись.

Она поднялась, готовая уйти. Рука горела, в глазах Ника кружились огненные птицы.

— В сумке! — пересохшими губами прошептал он. — Снадобье в кожаном кисете.

— Какое снадобье? — спросила девушка, но, не дожидаясь ответа, залезла в котомку охотника и достала оттуда заветный мешочек. Развязав тесемку, она понюхала содержимое. Брови её удивленно поползли вверх.

— Ого! Редкая вещь, однако, сейчас — это именно то, что надо.

Высыпав на ладонь немного порошка, она капнула несколько капель воды из поясной фляжки, перемешала и получившуюся кашицу скормила Нику. Он проглотил её, почувствовав легкую горечь, и стал ждать, когда пройдет боль. Постепенно перестала чувствоваться рана, а затем и всё тело словно исчезло. Ник удивленно поднял голову и попробовал пошевелить левой рукой. Рука послушалась его, но он её совершенно не чувствовал. Охотник поглядел на рану — кровь стала литься сильнее, и большое пятно расплывалось на куртке.

— Зажми рукой и вставай! — приказным тоном сказала девушка. — Давай-ка, я тебе помогу. Ну, давай, вставай! Мне не дотащить тебя до дома — ты слишком тяжёл. Вот так…

Ник с трудом поднялся на ноги и снова чуть не упал. Тело ему повиновалось, но контролировать свои действия он мог только визуально. От снадобья забытой боли он совсем потерял чувствительность.

— Постой минутку, я сейчас! — с этими словами девушка подошла к плетню и, толкнув его несколько раз, повалила на землю. С протяжным скрипом кусок забора упал, придавив собой бурьян.

— Все равно от него толку никакого не было. Обходить далеко, а ты вряд ли сможешь долго идти, — пояснила она в ответ на немой вопрос охотника. Словно пьяный, Ник с помощью незнакомки с трудом перешагнул через поверженный плетень. Оказалось, что идти таким путем и в самом деле недалеко — вход в амбар находился всего в десятке шагов от места схватки.

Она ввела его в полутемное помещение, до самого потолка увешанное травами и вениками. На деревянном столе стояли склянки с различными порошками и небольшой закопченный тигель. Девушка уложила Ника на топчан, покрытый соломенным матрацем, и забегала в поисках перевязочного материала. Через несколько минут она уже осторожно снимала пропитанную кровью куртку с охотника. Тут он впервые смог внимательно рассмотреть её и вдруг понял, что ещё никогда не встречал девушки прекрасней. Лучик солнца, проникший сквозь щель в стене, выразительно оттенил её красиво очерченные губы. Глаза у неё были черно-карего цвета, а вьющиеся рыжевато-каштановые волосы спадали на плечи. Она прикладывала какую-то мазь к ране охотника и при этом постоянно сдувала прядь волос, падающую ей на глаза. Ник протянул правую руку к её лбу и аккуратно убрал мешающую ей прядь. Девушка выпрямилась и удивленно посмотрела на него.

— Как тебя зовут? — спросил Ник и мысленно добавил «красавица». Почему-то именно сейчас он, обычно бойкий на язык с женщинами, чувствовал себя абсолютно косноязычным. И совсем не по причине ранения или действия снадобья забытой боли.

— Ишь ты, какой быстрый! Раненый, а туда же! Лианна меня зовут. Я — травница. Здесь сушу сбор, а потом продаю в виде настоек, мазей или зелий. Теперь вот тебя собрала. Засушу и продам в виде порошка, если начнешь приставать! — Лианна улыбнулась и снова принялась за перевязку.

Ник вздохнул:

— Жаль, что я выпил снадобье и ничего не чувствую. Твои прикосновения, наверняка, так приятны. Молчу, молчу, а то засушишь!

Лианна фыркнула.

— Коль не выпил бы, так и не пришел бы в сознание. Вон рана какая глубокая. Сволочи, чего им от тебя надо было? Навалились, ровно волки.

Охотник заколебался, говорить ей о Талисмане Волхвов или нет? Кстати, а где он? Ник схватился за грудь — медальона не было, и, не обращая внимания на кровь, бегущую из раны, бросился к куртке. Но, так как он не чувствовал ног, то тотчас же растянулся прямо посередине амбара на земляном полу. Лианна застыла с тряпицей в руке, не понимая, что случилось. Потом она опомнилась и помогла Нику снова добраться до лежака.

— Где медальон?

— Никакого медальона я не видела!

— Пожалуйста, посмотри в куртке. Может он там.

Лианна пожала плечами и перетряхнула куртку. Магического талисмана там не оказалось. Тогда Ник опять ринулся к выходу, чтобы поискать на улице. Но дальше порога он не ушел — Лианна категорически не пускала его.

— Тогда ты сходи, поищи.

— Ну, уж нет! В первую очередь нужно перевязать твоё плечо.

— Нет! Сначала найди медальон, а рану я зажму до твоего прихода, — видя, что она заколебалась, Ник взмолился: — Пожалуйста, это очень важно!

— Ну, хорошо, только не вздумай никуда идти.

Хотя Ник и не чувствовал боли, но испытывал страшную слабость от потери крови. Он откинулся на топчане и в таком положении ждал возвращения Лианны. Через несколько минут она вернулась и отрицательно покачала головой.

— Ты уверена, что медальона нет? Хорошо осмотрела? Даже бурьян? А, может, его плетнём придавило? Или где в пыли зарылся?

— Я обшарила всё вокруг. Нашла твой поломанный лук, принесла нож и вот это, — она протянула Нику кожаный шнурок.

На нём недавно висел Талисман Волхвов. Охотник закрыл глаза. Значит, не суждено ему разбогатеть. Его старый дом сборщики налогов опишут и заберут в уплату долгов, а самого Ника к кому-нибудь в батраки определят. Даже лук новый теперь купить не на что, придется самому делать.

— Наверное, медальон забрал лесной воин, который последним нападал на меня. Выходит, клан Даррента получил своё.

— Какой воин? Тот, про кого ты говоришь до сих пор валяется на дороге и пролежит ещё не меньше суток. А причем здесь клан Даррента? Кто они такие? Сообщество воров? Или бродяг?

— Сам не знаю! А почему воин там лежит?

— Потому что я ему ввела сильнодействующее зелье, способное и медведя успокоить.

— Ввела? — с сомнением переспросил Ник. — Странно, у меня создалось впечатление, что этот человек не позволит просто так вводить в него что-либо.

— Надо сказать, я у него и не спрашивала. Я шум драки на улице, выглянула, а эти пятнистые выскочили из-за угла и принялись расправляться с оборванцами. Когда этот вояка совсем уже собрался прикончить тебя, я из-за забора метнула в него шип ядовитой боярки. Короче говоря, не успел он тебя добить. Ну, и конечно, унести твой драгоценный медальон тоже не мог.

— Куда же он мог деться? Погоди, а раненый бродяга тоже там? Может, это его рук дело?

Лианна нахмурилась и снова пошла посмотреть. Вернувшись, она доложила:

— Ты прав. Бродяга, видимо, оклемался, забрал твой медальон и ушел. Там остались следы крови. И вообще, перестань мне морочить голову своими россказнями! Давай сюда руку.

Ник немного расслабился и отдался на волю врачевательницы. Если всё сказанное ей правда, то вполне можно найти следы Талисмана. Выселки — городишко небольшой, и такую редкую вещь здесь скрыть непросто. Главное, что клану Даррента, или кто они там, медальон не достался. Хотя Ник лишь недавно услышал про этот клан, но уже успел порядком его невзлюбить. Незаметно для себя он заснул — организм охотника в последние дни подвергся слишком многим потрясениям.

Девушка, стояла около уснувшего охотника и удивлялась сама себе. С какой стати она вдруг решилась ввязаться в чужую драку и напасть, пусть и исподтишка, на вооруженного человека? Возможно, дело было в том, что, глядя на сражающихся из-за угла амбара, внезапно она почувствовала, что должна вмешаться. Раньше с ней ничего подобного не происходило!

Лианна посмотрела на бледное лицо охотника. Симпатичный, надо сказать. Высокий, хорошо сложенный, темноволосый, с правильными чертами лица — должно быть, нравится девушкам. И, наверное, пользуется этим — с непонятно откуда взявшей ревностью подумала она. А даже если и так? Ведь этот охотник — человек на её пути случайный, какое ей дело до его личной жизни! Лианна закончила перевязку, достала шерстяное одеяло, укрыла спящего и на цыпочках вышла из амбара.

Она ещё с утра собиралась идти в город, и уже давно ушла бы, но задержалась, совершенно случайно. Виной тому была Муська — соседская кошка, которая попала в крысоловную яму в подвале. Лианна хотела оставить там проказницу до своего прихода — пусть знает, как лазить по чужим погребам, но кошка мяукала так жалобно, что девушка не выдержала. Она вытащила страдалицу, напоила её остатками молока, а потом нашлось ещё несколько дел по дому. Вот и задержалась до того, что теперь вообще никуда не успеет. Нужно приготовить целебное зелье, укрепляющее силы, иначе этот охотник застрянет надолго в её доме. Впрочем, одной тоже не очень-то весело живется. Кстати, она даже не спросила, как его зовут. Ну, да ладно, ещё успеется.

 

Глава четвертая

Ботвин, не останавливаясь, прошел два квартала, и лишь когда силы почти покинули его, опустился на землю. Рана на ноге кровоточила, и самодельный жгут почти не сдерживал крови. Ботвин, морщась от боли, рассмотрел поближе рану.

Скверно, но бывало и хуже. Зато медальон у него! Однако каких жертв это стоило! Чёртов охотник, дрался, как вепрь! А эти пятнистые откуда взялись? Чьи они люди? Может быть, Горелого? Тогда чего ради так вырядились? Нет, тут что-то другое. Будь он проклят, если теперь в уплату за работу возьмет у Валона меньше десяти сребреников. К тому же, раз товарищи погибли, их доля отходит в наследство ему. Итого получится двенадцать монет.

Ботвин, конечно, писать не умел, зато считать, особенно деньги, мог хорошо. Он с кряхтеньем поднялся и побрел к дому бондаря. Доковыляв до улицы, на которой жил Валон, по привычке, прежде чем выйти самому, сначала выглянул из-за угла.

Привычка в очередной раз спасла его. Он увидел труп бондаря, плачущую жену и дружинников, ожидающих прибытия десятника. Вот так дела! И Валона прикончили! Куда же ему теперь податься? В этом городишке его знает каждая собака, и никто не поверит, что он настоящий владелец медальона, да ещё и со свежей раной. И это в то время, когда убит бондарь, а вскоре скоро найдут ещё четыре трупа! Эдак на него спишут все эти убийства, тогда не миновать угольных рудников, это даже к бабке не ходи! Однако изворотливый ум Ботвина уже нашел выход. Надо добраться до кабатчика «Пьяной кошки». Тот скупает краденое. Пока слухи о четырёх мертвецах не разошлись, он может и взять медальон.

Час спустя хромающий Ботвин добрался до кабака. Прямо в воротах он столкнулся нос к носу с самим кабатчиком. Тот оглядел его с ног до головы, увидел окровавленную штанину и рявкнул:

— Куда прешь, морда каторжная! Уши лишние? Вали отсюда, не то щас крикну дворовых! А то и дружинников!

— Тише ты! Есть выгодное дело.

— Ничего, мерзавец, я с тобой иметь не хочу! — на полтона ниже сказал кабатчик. — Ну, скорей говори и уходи. Не хватало ещё, чтобы тебя здесь увидели и подумали, что у нас могут быть общие дела!

— Пройдем куда-нибудь к тебе в сарай.

Ругаясь вполголоса, кабатчик пропустил в сарай Ботвина, но сам заходить не стал — кто их бродяг знает. Ботвин, ничуть не обижаясь на такое поведение, сразу взял быка за рога. Он достал из-за пазухи серый медальон и сказал:

— Вот. Давай двадцать пять сребреников, и моей ноги уже здесь нет.

— С ума сошел? Дай посмотрю сначала! — кабатчик внимательно рассмотрел медальон и повертел его в руках. — На что он мне? Тем более, за такую цену. Если хочешь, даю пять сребреников.

— Да ведь я тебе его по дешевке отдаю. Совести у тебя нет! Двадцать.

— А откуда я знаю, может, ты из-за этого медальона кого убил! Недаром штанина в крови, а? Даю семь и точка. Не хочешь — вон ворота!

Ботвин понял, что дальше торговаться бессмысленно. Ему и так уже повезло, что кабатчик согласился взять медальон. Дородный хозяин кабака залез в поясной кошель и отсчитал бродяге семь монет. Тот спрятал полученные деньги и осмотрел себя: грязный, окровавленный… На первом же перекрестке его схватят дружинники, отберут сребреники, а самого бросят в тюрьму.

— Мне надо почиститься и умыться. Вели своим людям принести воды да чистой одежды.

— А ты здесь не приказывай, и я тебе не холоп! Хочешь привести себя в человеческий вид — гони сребреник.

— Ах ты, жлоб! Да я за сребреник буду…

Ботвин осекся. За серебряную монету можно было купить новую одежду и вымыться в цирюльне. Но ему эти услуги нужны были именно сейчас. Он молча вернул монету кабатчику. Тот сказал «Жди», развернулся и покинул сарай. Бродяга сел на перевернутую корзину и начал снимать с себя окровавленную одежду. Но то, что произошло, он никак не ожидал. Раздался крик: «Он там, я его видел! Держи вора!» Ботвин на всякий случай отошел вглубь сарая. Вопли приближались. От сильного пинка дверь распахнулась, и кабатчик заорал:

— Утащил мои деньги, мерзавец! Он там, там!

Дружинники повалили бродягу на земляной пол и скрутили ему руки за спиной.

Ботвин заскрежетал зубами от злости. Как он мог попасться на такую простую уловку! И ведь нельзя сказать, что была честная продажа — начнут интересоваться, откуда он взял медальон. Кабатчик, злорадно улыбаясь, вытащил деньги из драного кошеля нищего и сказал солдатам:

— Отправьте его в тюрьму. Пусть поработает во славу нашего города. А когда отведете его, возвращайтесь сюда выпить по паре-тройке кружек пива за счет заведения.

Ботвина, сопровождаемого тычками в спину, повели в тюрьму. Кабатчик, усмехаясь ушел к себе за стойку, звеня в кармане серебром. Пусть этот бродяга попробует сказать, что пытался продать ему медальон — тогда его живо вздернут.

*****

Ник открыл глаза. Сквозь дырявую крышу пробивались лучи солнца. Где же его спасительница? Ник сел на топчане и посмотрел на руку. Удивительно, рана уже начала заживать. О, а вот куртка, тщательно отстиранная от крови. И рукава, растрепанные после битвы с кинжал-травой аккуратно заштопаны. И его булатный нож здесь же.

Ник пошевелил рукой. Больно, но одеться самому вполне возможно. Он оделся и вышел наружу. Яркий солнечный свет на минуту ослепил его. Когда глаза привыкли, охотник разглядел Лианну, возившуюся около летнего очага и готовившую что-то явно съедобное. По крайней мере, оно так пахло. Ник прислушался к урчанию желудка и понял, что проспал больше суток.

— Доброе утро! — он заинтересованно склонился над котелком и заглянул внутрь. — А что это ты варишь?

Лианна ойкнула и подпрыгнула от неожиданности.

— Фу, напугал! Как же ты неслышно умеешь подкрадываться! — она снова присела около очага и, продолжая перемешивать содержимое котелка, сказала: — Я варю для тебя отвар, который придаёт силы организму. И кровь быстрее восстановится. А уж её ты потерял достаточно. Сейчас попьешь отвара, а потом я тебя покормлю, если не уснешь.

Ник не возражал, действительно, во всём теле чувствовалась слабость. Он посмотрел на дорогу, где его вчера чуть не прикончили. Мертвецов не было видно, лишь кусок поваленного забора да заскорузлые пятна крови на бурьяне напоминали о смертельной схватке.

— Между прочим, я до сих пор не знаю, как тебя зовут! — Лианна оторвалась от перемешивания жидкости и, подняв голову, снизу вверх смотрела на охотника.

Он улыбнулся.

— Зовут меня Ник. Я — свободный охотник. Промышляю всякую дичь, тем и живу.

Девушка встала, отряхнула вышитый передник и сказала:

— Ну, вот, сейчас отвар немного остынет, и ты будешь его пить. Уже завтра тебе станет намного лучше, а через день силы полностью вернутся. Без помощи отвара для этого тебе понадобилась бы минимум неделя. Хотя, рана ещё долго будет побаливать.

— Спасибо, Лианна, даже не знаю, как мне тебя отблагодарить.

— Не за что. Я просто помогаю.

— Ничего себе, просто помощь! Ты же вчера рисковала жизнью, чтобы спасти меня. Тот воин, он, знаешь ли… настоящий воин.

Ник запутался в словах, пытаясь выразить своё отношение к храброму поступку Лианны.

— Но и ты тоже настоящий воин, — возразила она, — ты же не испугался и сражался до конца.

— Да, — пробурчал он, — до моего конца. Кстати, а где мертвецы? И где тот, кого ты… гм, обезвредила?

— Я вчера вызвала городскую стражу. Сказала им, что двое лесных воинов передрались с какими-то оборванцами. Показала поваленный забор, пожаловалась, и они мне поверили. Стражники забрали человека для выяснения, а остальных унесли могильщики. А про того бродягу, которого ты ранил, я ничего не слышала. И про медальон тоже.

У Ника от слабости дрожали ноги, поэтому он счел, что сидя слушать удобнее, уселся на траву и спросил:

— А в городе ничего необычного не слышно?

— Да я ещё и не выходила из дому сегодня! — ответила Лианна, процеживая отвар через ситечко. — Что ты имеешь в виду, говоря «необычное»? Мужчина должен родить или луна с неба упасть?

— Да так… Ладно, забудем.

Ник нахмурился. Он надеялся, что ночью около Талисмана появится Феликс и наделает шума, после чего нетрудно будет напасть на след медальона. Получается: бродяга ушел из города, ночью привидение испугало его до полусмерти, и сейчас тот, наверняка, бросив Талисман, бежит со всех ног. Или Ник что-то напутал, и привидение теперь не может появляться около медальона. Или Феликс мог это делать только при помощи охотника… Возможно, все предположения верны, и тогда он никогда больше не услышит про Талисман.

— Очень жаль. У меня была надежда, что, продав медальон, я сумею отдать долги сборщикам налогов, да ещё хватило бы денег, чтобы пожить безбедно пару лет. Дней через десять сборщики придут в нашу деревню. И выгонят меня из дома. То есть, меня-то они выгнать не смогут, потому что я тут, но вот вернуться мне будет некуда. И я стану таким же бродягой, как и те, что напали на меня вчера. А то и в неволю загремлю!

Лианна передала Нику кружку с отваром и спросила:

— Подуй, пусть остынет и пей маленькими глотками. Сколько ты должен?

— Двенадцать золотых, это долг десяти лет, да плюс проценты.

— Однако, немало, — присвистнула Лианна, — тогда, сколько же стоит твой медальон?

— Дорого! — улыбнулся Ник, мелкими глотками прихлебывая ароматный отвар. — Он драгоценный, старинный и волшебный. Хотя, по виду не скажешь: серенький такой, с каким-то пятиугольным камнем в середине…

Он сам не знал, зачем рассказывал об этом, просто знал, что она не может у него украсть Талисман, даже если бы ей представилась такая возможность.

— Волшебный? — Лианна нахмурила брови и в задумчивости потерла лоб. — Магический серый медальон с пятиугольным камнем внутри? Что-то напоминает… Уж не Талисман ли Волхвов это?

— Он самый, а ты откуда узнала?

— Что-о-о?! Так чего же ты молчал? Ах, ну да, извини.

— А что случилось? — Ник оторопело смотрел на взволнованную девушку.

— Как это «что случилось»? Да знаешь ли ты, какая бойня может начаться, если Талисман Волхвов выйдет из-под контроля Хранителей?

— А что произойдёт? Привидения придут?

— Причем здесь привидения? — теперь уже настал черед Лианны недоумевать. — Я говорю о магических свойствах Талисмана. И ещё, ты вчера говорил про какой-то клан?

— Клан Даррента, кажется так.

— Может быть, Аррита?

— Возможно, не до того было. Нет, вроде бы Даррента. Ну… не помню, хотя при мне его упоминали дважды. Сначала тот купец, что отдал мне медальон, а потом лесной воин, которого ты… того… обезвредила.

— Кто тебе отдал медальон? Ты уверен, что он тебе его отдал добровольно? И передал его во владение по всем правилам? — посыпался град вопросов. — Ты мне честно скажи: ты Владетель Талисмана или украл его? Ведь если Талисман достался тебе случайно, то здесь вскоре разверзнется ад!

— А собственно, какая разница, мой он или нет? Ну, да, достался он мне случайно, но тот купец отдал его сам!

— Какая разница, — передразнила его Лианна. — Для магии это очень важно!

— Ох уж мне эта магия, — проворчал Ник. — Отнимает силы так, что потом сутки валяешься, словно бревно. Да ещё и от привидений не продохнуть, каждую ночь являются, освободить требуют. Нет уж, лучше честная охота, чем ваша непонятная волшба.

— Да про какие привидения ты мне всё время говоришь? — рассердилась Лианна. — Можешь толком рассказать или нет?

— Ну, как это, какие? Обычные. Такие, знаешь, белые, сквозь деревья и камни проходят! — невнятно ответил Ник. Его клонило в сон со страшной силой — целебный отвар начал оказывать на него действие. — Являются передо мной, бухаются в ноги и говорят «Освободи, мол, повелитель».

Лианна пристально смотрела на охотника. Что он несёт? Привидения кличут его повелителем? Может, у него ум за разум зашел от ранения? Тем временем Ника окончательно развезло, он свернулся калачиком прямо на траве и захрапел.

— Ну, и что теперь прикажешь с тобой делать? — девушка раздраженно передернула плечами.

Охотник уснул именно в тот момент, когда начали выясняться очень важные вещи. Лианна сделала губки трубочкой — одной ей его до амбара не дотащить. Тогда она поступила по-другому: принесла одеяло и завернула в него Ника. Пусть пока поспит так, ничего с ним не случится, а она сходит в центр города, узнает новости. Если все-таки охотник прав и принес сюда настоящий Талисман, то следовало ждать беды.

Каким образом великий артефакт мог попасть к простому охотнику? Это может означать только одно: дела у Круга Хранителей плохи, а Клан Аррита вновь набирает силу. Как бы то ни было, но ей нужно вооружиться. Лианна зашла в дом, спустилась в подвал, где она обычно пыталась заниматься магией. Там девушка собрала всё, что можно использовать для защиты. Горе, а не арсенал, но ничего лучшего найти не удастся — она же не воин и не боевой маг. И даже не заклинатель, а так… немножко лесная ведьма, хотя и с зачатками настоящего мага. Откуда у неё возьмётся оружие? Ведь даже шипы с ядовитыми остриями она в своё время приобрела только для того, чтобы отвадить местного пьяницу, повадившегося вечерами наведываться к дому одинокой девушки.

Лианна растолкала по карманам порошки, воткнула в волосы в роли заколок шипы, пропитанные убойной дозой сонной мази, за пояс сунула небольшой, острый нож и вышла из дома. Ник, завернутый в одеяло, ворочался и видел травяные сны.

*****

Дзаур был очень сердит. Он потерял след Талисмана, и столько усилий оказалось потрачено впустую. Двое его телохранителей обошли каждый дом в Пыре, но никакого охотника местные жители не видели. Дзаур ошибся, выбрав это путь сюда. Теперь он возвращался в Выселки с надеждой, что Обрен с напарником сумели выследить охотника или даже нашли Талисман. Если же неизвестный все-таки ушел на юг, то его можно надолго потерять. А уж если в результате всех этих перипетий Талисман снова попадет к Хранителям, то Аррит не простит Дзауру этого промаха.

Черный жрец угрюмо шагал по лесной дороге, прямой, как стрела, уходившей в гору и скрывавшейся за ней. Около него шел телохранитель, а второй шагах в ста впереди разведывал дорогу. С тех пор, как Дзаур попал в засаду друидов и чуть не погиб, он всегда высылал перед собой дозор. Разведчик остановился и что-то показал знаками. Дзаур посмотрел на воина, тот объяснил, что едет телега, а в ней три человека. Пока черный жрец размышлял, существует ли опасность со стороны встречных, поступило новое сообщение. Сидящие в телеге — друиды.

Теперь Дзаур знал что делать. Неважно, преследуют друиды его или идут по своим делам, нужно на них напасть и уничтожить. Двумя лесными отшельниками меньше, а значит, уменьшится количество врагов Аррита и, что намного важнее, у самого Дзаура. Потому что ни один из друидов никогда не простит ему измены Кругу Хранителей, и каждый из них готов отдать свою жизнь, лишь бы уничтожить Дзаура.

Через воина черный жрец передал разведчику, чтобы тот затаился, а потом, когда телега проедет — напал с тыла. Сам он со вторым телохранителем спрятались в кусты по разные стороны дороги. Дзаур замер, буквально сросшись с ветвями орешника. Он, тоже в прошлом друид, знал и понимал как растительный, так и животный мир. Другое дело, что лесная магия отвернулась от него с тех пор, как он переметнулся к Арриту, но знание-то никуда не исчезло. И сейчас, используя остатки умений, бывший друид сделался практически невидимым для постороннего взгляда. Обнаружить его можно было, только зная, что он находится там. Потому-то Дзаур и не сомневался в неожиданности нападения.

Послышался скрип колес. Лошадь мерным шагом тащила телегу, крестьянин, что правил ею, изредка пощелкивал кнутом и лениво отмахивался от комаров сломанной веткой, тучей собравшихся на запах лошадиного пота. Друиды, сидящие в повозке, хотя, видимо, и не ожидали нападения, но зорко осматривали окрестности. Однако засаду они проглядели.

Когда телега поравнялась с местом засады, Дзаур, заранее приготовивший все необходимые для колдовства магические силы, произнес заклинание. Поток энергии, созданный им, отнес в сторону телеги споры огненной пыльцы. Когда они достигли людей, черный жрец закрыл глаза, призвал духов огня и неровный ярко-желтый шар появился в воздухе над телегой. Языки жадного пламени моментально пробежали по спорам магической пыльцы, становясь всё больше и жарче. Огненный шар буквально за мгновенье разросся до огромного размера и бесшумно взорвался. Крестьянин вспыхнул, словно кусок бересты, даже не успев понять, что произошло. Друид, сидевший рядом с возчиком, со стоном свалился под колеса телеги и больше не шевелился — его левая часть тела напоминала обугленное после пожара бревно.

Из всего злополучного экипажа уцелел только второй друид. Он каким-то шестым чувством уловил опасность и успел спрыгнуть с телеги за мгновенье до взрыва, но запутался в длинном балахоне и упал. Однако именно падение спасло ему жизнь — в это время телохранитель Дзаура метнул нож. Оружие со свистом пролетело мимо, а друид, кувыркнувшись по траве, оказался прямо перед лесным воином. Тот немедленно нанес рубящий удар мечом. Друид отбил лезвие посохом, и при этом искры посыпались так, словно посох был сделан не из дерева, а из камня. Лезвие меча со звяканьем разломился пополам. Обескураженный воин опустил взгляд на обломок в руке, и это стоило ему жизни. Посох друида со страшной силой ударил воина в висок, и человек, не издав ни единого звука, рухнул.

Друид перепрыгнул через него и бросился в лес, по пути произнося заклинание отвращения. Оно не позволяло сосредоточиться на следах, оставленных убегающим, будь то запах или просто поломанные ветви. Однако Дзаур не собирался позволить друиду скрыться, чтобы затем долго отыскивать того в лесу. Он поднял свой, окованный железом, посох, направил его конец на удаляющуюся спину лесного колдуна и произнес короткое, но сильнодействующее заклинание. Тонкая стрела синего огня сорвалась с руки черного жреца, скользнула по посоху и полетела в спину беглеца, мгновенно уничтожая на своем пути кустарники и кору на стволах деревьев. Друид на бегу обернулся, но лишь затем, чтобы посмотреть смерти в лицо. Синий огненный смерч вспыхнул с утроенной силой, найдя цель, и человек в коричневом балахоне моментально погиб, охваченный огнем. Он, проживший всю жизнь в лесу и для леса, лишь успел пожалеть ни в чем не повинные деревья.

Лошадь взрыв не задел, но, почувствовав жар на спине, она дико взбрыкнула и понесла вскачь. Сено, лежащее в телеге, мгновенно занялось, и экипаж превратился в передвижной костер. Кобыла, от страха перед огнем, потеряла голову и понесла вскачь, но тем самым лишь сильнее раздувая пламя. В конце концов, огонь разрушил телегу, а через час измученная коняга, запряженная в обгорелые обломки, вся в пене добежала до околицы Пыры, где и упала бездыханная.

Когда телохранитель, шедший ранее впереди, подбежал к месту засады, его глазам предстала картина побоища, затуманенная дымом от сгоревших деревьев. Изо всех участников быстротечной схватки уцелел только Дзаур. Он лежал на земле, потерявший силы, отданные двум сильнодействующим заклинаниям. Друид-отступник, как тянулся к посоху, так и застыл в этом положении, лежа на боку. Посох валялся рядом с ним, но Дзаур так и не смог его достать. Телохранитель присел около хозяина, бегло осмотрел его и убедился, что тот не ранен. Тогда он подвинул посох к владельцу, который вцепился в него, как ребенок в новую игрушку.

Глаза Дзаура закатились, и его затрясла мелкая дрожь. Воин бесстрастно смотрел на черного жреца. Ну и бестолковые же они, эти лесные колдуны, да и все остальные тоже. Используют всю волшебную силу за несколько мгновений, а потом валяются часами в отключке. То ли дело меч или нож! Настоящее оружие, и им можно работать долго и результативно. Хотя, с другой стороны, сам он не отрицал эффектности и эффективности магии — только что на его глазах Дзаур сжег троих человек, телегу и выкорчевал широкую полосу леса. И это всё за несколько ударов сердца! Но, как говориться, каждому своё: магам — колдовство, воину — оружие. В доказательство сам он стоит полный сил рядом с колдуном, потерявшим сознание и беспомощным, как новорожденный. Но для охраны колдуна и созданы телохранители.

Воин обозрел окрестности — ничего подозрительного, и принялся ждать, когда Дзаур очнется. Чтобы ожидание не было тягостным, телохранитель пошел проверить, не остался ли кто-нибудь в живых. А, заодно, и почистить им кошели, если те не сгорели в магическом пламени.

 

Глава пятая

Ник проснулся, почесал ухо, куда его щекотала травинка, и сел. Какого пса он делает на земле, и кому понадобилось заворачивать его в одеяло? Наверное, это Лианна, больше некому, сам себе ответил он. Охотник окликнул её — никто не отозвался. На всякий случай он крикнул ещё раз — результат прежний. Ник решил, что она ушла куда-нибудь по делам и отправился обследовать территорию в поисках съестного.

От ранения и последующего лечения целебным отваром у него разыгрался зверский аппетит. В доме не нашлось ничего съедобного, зато обнаружился вход в чулан. К великому сожалению, Ник не нашел там ни мяса, ни колбасы — только овощи и немного яблок. Охотник так увлекся поеданием овощей и делал это с таким хрустом, что не услышал, как во дворе его зовет Лианна, вернувшаяся из города. Взволнованная услышанным от базарных торговок, она прибежала домой, чтобы сообщить новости охотнику, однако нашла лишь скомканное одеяло.

Она решила, что Ник ушёл, не дождавшись её возвращения и в полном расстройстве чуть не расплакалась. Кроме того, что она упустила возможного истинного владетеля Талисмана Волхвов, к её досаде добавлялась ещё и непонятная обида на то, что охотник ушел не попрощавшись. И вдруг она услышала какие-то странные звуки, исходящие со стороны чулана: не то чмоканье, не то хрустенье.

Лианна осторожно поднялась, достала свой немудреный оружейный арсенал, приготовила заклинание и на цыпочках пошла на звук. Дойдя до чулана, она увидела охотника, увлеченно поедающего её запасы моркови, капусты и яблок. Девушка негромко кашлянула. Ник, застигнутый врасплох, замер с морковкой во рту.

— Давай-ка, выходи, — с усмешкой сказала Лианна, — а то превратишься в зайчика от такого количества съеденных овощей.

Ник вынул морковь изо рта и виновато улыбнулся, поглядев на разгром, учиненный им.

— Понимаешь, от того эликсира, которым ты меня поила, разыгрался такой ужасающий аппетит, а тебя не было, вот я и решил немного…

— Я знаю, что выздоравливающий организм требует подпитки, но чтобы уничтожить мои месячные запасы… видимо, отвар благотворно на тебя действует.

— Я восстановлю припасы, как только найду себе новый лук. Послушай-ка, а ты случаем не вегетарианка?

— Почему ты так решил? — озадаченно спросила Лианна.

— Здесь ничего нет ни мяса, ни колбас. Овощи и яблоки. Конечно, это тоже еда, но на них долго не протянешь. Во всяком случае, я точно не смогу.

— Как видишь, я живу и нормально себя чувствую. Но на самом деле всё гораздо проще. Мясо и колбасы непомерно дороги для моих доходов. Сама охотиться я не умею, а местные торговцы дерут в три цены. Ой, — спохватилась она, — к разговору о торговцах, я ведь совсем забыла про новости, которые узнала. Как услышала, так волосы дыбом поднялись.

— Странно, вроде бы с твоей прической всё в порядке! — пошутил Ник.

— Я серьёзно говорю, тут не до смеха. Сегодня ночью в «Пьяной кошке», это — полукабак, полупритон, объявилось привидение. Все торговки на базаре только об этом и судачат. Наш магистрат даже хотел охрану поставить возле «Пьяной кошки», да только какой дружинник согласится караулить дом, где объявилась такая нечисть? Как только я это услышала, так сразу вспомнила, что ты мне без конца рассказывал о каких-то привидениях, и сразу побежала домой.

— Привидение? Ты уверена?

— Ещё бы! Все пьянчуги, сидевшие там, моментально протрезвели и бросились спасаться из кабака, когда увидели привидение. Сам кабатчик с семьёй убежал, в чём был. Соседские дома тоже опустели. В Выселках сроду этой нечисти не было, но все знают, что надо делать при встрече с привидениями — убегать со всех ног.

— А кто-нибудь от привидения пострадал?

— К счастью, никто. Но теперь даже самый горький пропойца ни за какую выпивку не сунется в «Пьяную кошку». Сам хозяин боится зайти в собственный дом. И это невзирая на то, что сейчас ещё светло. Но скоро начнет темнеть, а все местные жители до дрожи в коленях боятся нечистой силы. По слухам, некоторые уже собрали скарб, и ушли из города. Особенно бывшие соседи кабатчика.

Ник ухмыльнулся, услышав, что никто не пострадал. Какое привидение, кроме Феликса, сможет удержаться от убийства, находясь в толпе людей? Да и потом, откуда здесь взяться привидению? Значит, Талисман не покинул города, а находится в том кабаке. А что все местные боятся зайти в нечистый дом, так это ещё лучше: Нику не придется бежать туда сломя голову. Он беспечно махнул рукой.

— Ну, раз никто не пострадал, значит, это дело может и подождать. Лианна, ты уже спасла меня один раз, так спаси же во второй. Не дай мне умереть с голода. Я, конечно, не против того, чтобы ты меня называла зайчиком, но есть предпочитаю мясо.

— Да уж, от скромности ты не помрешь! — Лианна от негодования даже забыла тему разговора. — Или не слышал, что у меня нет денег на мясо?

Ник почесал нос — да уж, задачка. Что такое сидеть без гроша, он и сам прекрасно знал. Вдруг его осенило. Идея что надо! Он схватил Лианну за руку и потащил за собой.

— Пойдем, покажешь мне дорогу к этой «Пьяной кошке». Заберем медальон, а заодно и поедим.

— Да ты можешь мне что-нибудь толком объяснить или нет?

— Пойдем, пойдем, по дороге я тебе всё и объясню.

Лианна, не сильно сопротивляясь, пошла за охотником. С одной стороны, с привидениями ей совсем не хотелось связываться, но с другой… Кто его знает, может быть, этот чудаковатый парень и в самом деле настоящий Владетель Талисмана, а привидения действительно ему повинуются? По крайней мере, он их не боится. А, может, всё гораздо проще — он на голову больной? Ну, какой нормальный человек, скажите, не страшится привидений? Однако, несмотря на сомнения, Лианна всё же пошла с охотником.

Солнце опускалось за лесом, постепенно превращаясь в бордовый круг, плавно исчезающий за верхушками деревьев. Несмотря на то, что темнота ещё не наступила, в каждом доме уже начинали светиться окна. Слухи о привидении взбудоражили весь городок, и люди заранее зажигали огонь. По мере приближения к «Пьяной кошке» народу на улицах становилось всё меньше и меньше. Даже домашней скотины или собак не было видно — не то хозяева позагоняли, не то сами попрятались, чуя нечистую силу.

Когда они подошли к кабаку, на улице уже почти стемнело. Лианна довела охотника до покосившегося дома, над входом в который висела обшарпанная вывеска «Пьяная кошка», а рядом с ней на стене был нарисован какой-то зверь, держащий в лапе пивную кружку и ничуть не напоминающий это ласковое домашнее животное. Ник критически осмотрел вывеску и рисунок и смело шагнул внутрь темного дверного проема. Лианна колебалась, не зная, идти ли ей за охотником или остаться снаружи. В конце концов, вдвоем ей показалось не так страшно встретить нечисть, и она юркнула вслед за Ником в дом.

Но, оказалось, что напрасно он так смело шагнул в темноту. Не успела девушка переступить порог, как из тьмы питейного зала послышалась отборная ругань, а следом ещё и крики. Второй голос был Ника, Лианна узнала его, а вот чей первый?

Возможно, там привидение, и сейчас охотник, изнемогая, борется с ним. Ему нужна помощь! С диким воплем Лианна бросилась внутрь, не задумываясь над тем, что она делает, потому что была уверена, подумай она ещё хоть мгновение и останется снаружи. Девушка достала заготовленный порошок, сдула его с ладони и произнесла заклинание обездвиживания, хотя совершенно не была уверена, что на призрачную нечисть оно подействует. Холодный ветерок пронесся по залу, следом раздался звук упавшего тела. Лианна замерла в полной темноте. Привидения не видно. Она осторожно нашла в поясной сумке камень-светильник, и, после произнесения соответствующего заклинания, тот неярко осветил окружающую обстановку.

В зале царил беспорядок: на полу валялось несколько перевернутых столов и скамей, разбитые глиняные кружки и деревянные блюда, но главной достопримечательностью служили два неподвижных тела. Одним из них был Ник, а вот кто второй? На привидение он не походил, ибо от него вполне реально исходил запах немытого тела и перегара. Ну, конечно, он — сволочь, один из тех, кто так упивается всю ночь, что его поутру сволакивают наружу (откуда название и пошло).

Лианна поморщилась и быстро произнесла контрзаклинание. Незнакомый человек, принялся ворочаться, пытаясь принять сидячее положение, и сердитым голосом ругаться: «Ходють всякие тут, шляются, где попало и не дают честным людям отдохнуть. Только прилег, как сразу на голову наступили». К ужасу травницы охотник по-прежнему остался неподвижен. Девушка наклонилась, тронула Ника за плечо, но он не шевелился.

— Притворяешься? — с дрожью в голосе спросила Лианна. Тот упорно молчал.

Тогда она повторно произнесла заклинание, и на этот раз Ник поднялся на ноги. Весьма быстро для недавно раненого — целебный эликсир Лианны сотворил с ним чудо. Охотник довольно невежливо потыкал ногой ворочавшегося на полу пьяницу и сказал:

— Наверняка он так упился, что даже не заметил полное отсутствие народа и наличие привидения. Продолжает ужираться со вчерашнего дня, не меньше! — охотник строго посмотрел на девушку. — Лианна, я очень хочу, чтобы ты больше не вытворяла таких штук, как только что. Я чуть со страху не помер, когда понял, что падаю и даже руки не могу подставить. Ты же говорила, мол, простая травница, а сама не хуже заправского чародея творишь заклинания!

— Извини, — с раскаянием проговорила Лианна, — я думала, что ты сражаешься с привидением, и решила обездвижить всех, чтобы было время подумать.

— Спасибо за помощь, — абсолютно искренне ответил Ник, — только этого привидения можешь не опасаться. Феликс совершенно безвреден для людей, уж поверь мне.

— Феликс?

— Да, я его «прицепил» к Талисману. Как, не буду рассказывать, это слишком нудно. Скажу только, что он должен появляться прямо над медальоном. Потому-то я и понял, что Талисман здесь. Теперь нам осталось дождаться наступления ночи и когда появится Феликс, мы узнаем, где медальон. А пока…

Пьяница вновь зашевелился на полу и неожиданно запел песню, что, мол, ему нипочем черти, тролли и варвары-кочевники, если его милка рядом, а у него в кармане гремит пара медяков. Ник поморщился, осмотрелся и, увидев бочонок с пивом, набрал полную кружку. Пьяница, лежащий с закрытыми глазами, словно прозрел, бодро подхватил протянутую кружку, высосал её, снова упал на грязный пол и захрапел.

— Так вот, — продолжил прерванную фразу Ник, — пока мы дожидаемся появления Феликса, можно и перекусить. Посвети-ка мне.

Они прошли в кухню, но все продукты были либо сомнительного качества, либо и вовсе пропавшие. Пиво Ник понюхал и пришёл к мнению, что оно прокисло ещё до того, как его сварили. Наконец, они нашли в погребе здоровенный окорок, выглядевший вполне аппетитно, а в дальнем конце подвала обнаружилось не только хорошее пиво, но и даже несколько бутылок южного вина — не иначе, хозяин для благородных гостей приготовил. Но разве нормальный человек сунется в такую дыру? Ник так и не понял, для чего кабатчику нужно было дорогущее вино, но прихватил его с собой.

Пока Лианна разделывала окорок, охотник нашел большой кусок зачерствевшего хлеба и приобщил его к пиршеству. Ник положил хлеб на стол и, видя, как девушка неумело орудует ножом, сам в пару взмахов разрезал окорок. Несколько минут длилось молчание, сопровождаемое лишь громким чавканьем, потому что Ник оголодал просто до неприличия. Лианна ела, аккуратно жуя кусочки мяса и запивая их вином. Пьяница, видимо почуяв запах еды, очнулся от летаргического запоя, поднялся на ноги и протянутыми вперёд руками, как упырь, пошатываясь, побрел к столу, за которым сидели Лианна и Ник. Оказалось, что желание его превысило возможности организма — он выписал крендель и с шумом обрушился на земляной пол, как вековой дуб под топором дровосека.

— Когда же он угомониться? А вдруг начнет приставать?

Ник, даже не удостоив пьяного взглядом, посмотрел в окно и сказал:

— Не обращай на него внимания. На улице уже темно, скоро начнется время нечистой силы. Ты ешь, ешь, а то когда ещё придется отведать такой окорок.

— А если кабатчик наябедничает страже, и нас схватят, как грабителей? К тому же, мы не сможем заплатить ему за съеденное.

— Ты серьёзно считаешь, что кто-нибудь осмелится приблизиться сюда? Я сам, если бы не пообщался с Феликсом три ночи подряд, давно показывал бы пятки этому городу. А что касается денег, наоборот, это кабатчик нам должен. Кто освобождает его дом от привидений? Мы. А просто так подобные вещи не делаются! Да про что я говорю — никто ещё никогда таких вещей не делал!

Лианна не ответила, она зажала рот рукой и круглыми глазами смотрела куда-то в сторону чулана. Ник резко обернулся и увидел молочно-белую фигуру, появившуюся прямо из стены, но не приближавшуюся из-за света, который давал камень-светильник Лианны. Хотя Ник и пообщался с двумя привидениями (чем никто на его памяти не мог похвастаться), но отличить одно от другого, конечно, был не в силах. Поэтому он предостерегся и произнес фразу, делающую его побратимом потусторонних сил:

— Арранта оут. Это ты, Феликс?

— Ой, ну, наконец-то! Привет Ник! Куда ты запропастился прошлой ночью? А кто это с тобой? А ты хорошо приделал кусочек моей кости к медальону? Он не оторвется?

— Ты не мог бы задавать вопросы по одному? И, между прочим, за сто тридцать лет ты окончательно потерял всякую вежливость. Или совсем ослеп и не видишь, что перед тобой дама?

Феликс, узрев, наконец, перепуганную девушку, сокрушенно всплеснул руками и изобразил, как он преклоняет одно колено, приложив руку к левой стороне полупрозрачной груди.

— Простите меня, великодушная и прекрасная госпожа. Столько случилось со мной коловращений, что невольно я потерял чувство такта! Молю забыть неуклюжее моё поведение и позволить загладить непростительную вину! Нет предела моим страданиям, ведь ты, восхитительная госпожа, как звезда, что снизошла с небосвода и простерла предо мной красоту свою, а я бесталанный…

Ник, совершенно обалдевший, слушал тираду Феликса. Даже Лианна отняла руки от лица и уже с интересом и почти без страха смотрела на привидение. Наконец, комичность ситуации дошла до неё, и она громко рассмеялась. Ещё бы, ведь никому и никогда призраки не делали комплиментов!

— Ну, вот и славно, — уже не таким выспренним тоном произнес Феликс, — а то я уже начал бояться, как бы милая девушка не упала в обморок. Вы не могли бы пригасить свет? Я не могу приблизиться к вам, чтобы засвидетельствовать своё искреннее расположение к благородной госпоже.

Ник с удивлением и уважением посмотрел на привидение. Молодец, Феликс! Сам охотник до этого не додумался бы. Если бы светящийся призрак начал уверять Лианну в собственной безвредности, то на уговоры ушло бы не менее часа. А теперь всё решилось в течение двух минут, к тому же самым наилучшим образом. Травница смахнула слезы, выступившие от смеха, погасила свет камня и представилась:

— Благородную госпожу в миру зовут Лианной.

— Как же вы, Лианна….

— Можно «на ты» — я же не из рода великих князей. Если я правильно поняла, то тебя зовут Феликс?

— Абсолютно верно. Как же ты, Лианна, не побоялась пойти на встречу с привидением?

— Ник меня убедил, что бояться нечего, а я ему поверила. Однако на практике выяснилось, что я вовсе не такая уж и храбрая.

— Слушайте, — вмкешался Ник, — мне надо знать, где находится медальон. Феликс? Ты в каком месте возник?

Привидение зашипело. Лианна испуганно вскрикнула.

— Не бойся, девушка, это я так вздыхаю. А вздыхаю я потому, что этот приземленный охотник не знает…

— Кто я?

— … а вздыхаю я потому, что Повелитель (Феликс поправился, почти не прервав изложения мыслей) не знает, что значит сто тридцать два года не видеть прекрасной женщины. Свою напарницу по несчастью, Мелиссу, я в счёт не беру. Она была, видимо, сварливым существом при жизни, и осталась такой же после смерти. Ладно, пойдемте, я покажу вам, где медальон.

— А кто такая, эта Мелисса? — заинтересованно спросила Лианна.

— Привидением она была. Повелитель освободил её от призрачной жизни и постоянной боли. А вот меня не хочет…

— То есть как это? — Лианна повернулась к Нику.

— Феликс, и у тебя хватает нахальства обвинять меня в нежелании упокоить тебя? — Ник от негодования даже плеснул в привидение вином. Жидкость пролетела сквозь прозрачную фигуру и растеклась по соседнему столу. — А кому я могилу рыл полночи? И кто сам решил со мной увязаться? Вот отсоединю твою кость от Талисмана, будешь знать!

— Ладно, ладно, не кипятись, уж и пошутить нельзя! — всплеснул матово-белыми руками Феликс.

Ник помог подняться Лианне, и они проследовали за привидением внутрь дома, где, по всей видимости, располагались хозяйские покои. Феликс поплыл в самую дальнюю комнату, остановился около огромного сундука, окованного железом и запертого на большой амбарный замок и объявил: «Здесь». Ник попытался толкнуть крышку сундука, но она даже не шелохнулась. Охотник нахмурился, пытаясь придумать способ вскрытия этого монстра. На всякий случай он спросил у Лианны:

— У тебя в запасе нет какого-нибудь заклинания, отпирающего огромные замки?

— У меня нет заклинания, отпирающего даже маленькие замки. Должна тебе сказать, что я не квалифицированная колдунья. Просто в детстве мне представилась возможность поучиться волшебству, почитать кое-какие книги, а потом получилось так, что мне пришлось зарабатывать на жизнь этими знаниями. Вот только известно мне мало.

— Угу, понятно, в таком случае пойду, поищу ломик или топор.

Спустя пять минут Ник с помощью Феликса отыскал топор и принялся рубить сундук. Мастер, сделавший его, потрудился на совесть — щепки летели во все стороны, но крышка не открывалась. Наконец, щеколда, держащая амбарный замок со скрежетом отвалилась. Ник поднял крышку, убрал какие-то одеяла, лежащие сверху, и обнаружил Талисман Волхвов. Охотник показал Лианне медальон и сказал:

— Вот он. Как ты считаешь, похож на настоящий?

Девушка осторожно взяла в руки медальон и при тусклом сиянии, исходящем от Феликса, рассмотрела его и вернула владельцу со словами:

— Не знаю, наверное, похож. А ты уверен, что это истинный Талисман Волхвов?

— Я уверен! — вклинился в разговор Феликс. — Уж мне-то, как потустороннему существу и бывшему книгочею, ты, прекрасная травница, можешь поверить. Этот медальон, самый что ни на есть настоящий Талисман. Именно с его помощью я и присутствую здесь и даже перемещаюсь в пространстве вместе с Владетелем. И при этом даже не испытываю боли и жажды убийства!

— Ой, — вскрикнула Лианна, — а это что такое?

Девушка показала на какой-то предмет, лежащий в сундуке, формой напоминавший вазу. Ник достал его — это действительно была ваза, сделанная из тонкого золота и украшенная искусной росписью.

— Очень интересно, — задумчиво произнесла Лианна, — эту вазу украли из ювелирной мастерской два месяца назад. Стража так и не нашла ни её, ни остальные драгоценные изделия. Значит, владелец этого заведения скупает краденые вещи. Или даже сам причастен к краже.

— Возможно, если порыться в этом сундуке, то можно найти и ещё что-нибудь интересное. Но, — Ник поднял указательный палец кверху, — мы не стражники, а если возьмем, к примеру, эту вазу с собой, то станем на одну доску с кабатчиком. Всё, пойдем отсюда! Ничего больше брать не будем — с нас хватит и окорока.

Лианна одобрительно кивнула и осторожно начала искать выход из темной комнаты. Ник остановил её, взяв за руку, и сказал привидению:

— Слушай, Феликс, ты не мог бы исчезнуть. Нам нужен свет, а то мы как слепые тычемся во все углы. И вообще, давай, прячься — чтоб духу твоего на улице не было видно!

Феликс без слов, что удивительно, выполнил приказ Ника. Лианна произнесла заклинание, и камень вновь осветил окружающее неярким светом. С его помощью они выбрались в питейный зал, обошли бесчувственное тело пьяницы и вышли наружу. Но не успели они вдохнуть свежий воздух, как словно ниоткуда появились люди с факелами, и раздался крик «Воры! Держи их!».

Ник и Лианна оказались окруженными стражниками, среди которых бесновался полный человек, и, тыча в них пальцем, орал «Я видел, как эта парочка зашла, чтобы обворовать моё заведение! Обыщите их! Ребята, каждому выпивка за мой счет! Неделю можете пить бесплатно! Да что там неделю? Месяц!»

Похоже, кабатчик много чего кроме выпивки наобещал стражникам, если те решились придти в темноте к дому, в котором обнаружилось привидение. Охотник оглядел направленные на него и Лианну мечи и копья, прищурился и сказал:

— Уважаемая стража, мы не воры и не грабители. Она — местная травница, Лиана. А я — Полночник, прорицатель и ведун, прибывший к своей ученице в гости. Мы зашли в это заведение, чтобы перекусить, но там никого не оказалось, кроме пьяного мужика, валяющегося посреди зала.

— Да что вы его слушаете! Посмотрите на него! Какой он прорицатель! Голодранец, ворюга! Хватайте их! — опять заорал кабатчик,

— Ну-ка, заткнись! — не выдержал Ник. — Я прорицатель и докажу это. Этот человек — преступник. Он скупает краденое и сам вор. Я только переступил порог этого дома, как сразу почуял запах похищенных вещей. В доказательство, вы можете зайти в дальнюю комнату и в большом сундуке найдете кое-что интересное.

Ник сделал ставку на то, что Лианна узнала украденную золотую вазу. В противном случае, им несдобровать. Кабатчик отшатнулся, словно его ударили в грудь, но собрался с силами и снова завопил:

— Он лжет! Заткните ему рот!

Десятник, старший из стражников, задумчиво посмотрел сначала на Ника, потом на кабатчика.

— Твоё слово против его. Хотелось бы проверить, и если этот, так называемый прорицатель врет, то ему несдобровать. Не очень-то он похож на ведуна. На всякий случай, схватите его, ребята. Вот тока закавыка — не горю я желанием лезть туда.

Десятник кивнул на темный дверной проём. Солдаты дружным ропотом поддержали командира. Двое воинов забрали нож у охотника и схватили его за руки.

— Если вы имеете в виду привидение, то там больше никого нет. Я изгнал его только что. Внутри вполне безопасно.

Десятник заржал:

— Ну, ты, бродяга, здоров врать! Где ж это видано, чтобы привидения изгоняли? Всем известно, что они появляются и исчезают по собственному желанию!

Ник, как только мог, изобразил высокомерие.

— Ты, недостойный, молчи! Я — ведун Полночник! При одном моём имени дрожат горные и лесные тролли, и даже сам первый маг княжества иной раз спрашивает у меня совета! Это ваше хваленое привидение сбежало отсюда, едва завидев меня! Не веришь? Я могу зайти в этот дом опять, и вы убедитесь, что там нечистой силы больше нет!

Десятник немного заколебался — уж очень уверенным тоном говорил этот странный человек в лесной одежде. Кто его знает, может он и вправду ведун и колдун? Вдруг порчу нашлёт! Неизвестно, к какому решению пришёл бы начальник стражи, если бы в этот момент из дверей кабака не появился пьяница.

Он вывалился из «Пьяной кошки», сумел ненадолго сохранить равновесие, но всё же рухнул прямиком под ноги дружинникам. Видимо, желудок пьяницы уже не выдержал такого обращения с собой, и всё выпитое и съеденное изверглось наружу, прямо на сапоги ближайшего дружинника. В воздухе повисли кислый смрад перегара и трехэтажная ругань того, кому не повезло стать мишенью. Десятник, удостоверившись, что пьяница жив, здоров и ничуть не убит привидением, решил, что ведун говорит правду, и приказал всем идти внутрь.

— Слышь, десятский, я покараулю здесь этого алкаша, чтоб не убёг! — вызвался один из стражников.

— Я тебе покараулю! Пойдёшь первым! — рявкнул десятник, мигом раскусивший намерения дружинника.

Тяжело вздохнув, тот шагнул в дверной проём, выставив перед собой подрагивающую руку с факелом. Процессия прошла за ним внутрь кабака. Осторожно озираясь по сторонам, стражники двинулись через разгром в питейном зале на кухню и затем вглубь дома. Владелец заведения попытался что-то сказать десятнику, но тот оттолкнул его и велел подчинённым присматривать за кабатчиком. Как и говорил ведун, в дальней комнате стоял большой сундук, товарный вид которого был несколько испорчен топором. Десятник откинул крышку, и под светом факелов заблистала ажурная ваза, лежащая на самом верху.

— Её подкинули в мой сундук! Я же говорю, что он мошенник! — кабатчик из последних сил пытался выиграть уже проигранный бой. — Посмотрите, топором рубили, чтоб открыть!

Солдаты, невзирая на вопли кабатчика, быстро переворошили содержимое сундука. На глазах вырастала гора всяческих предметов, драгоценных, дорогих или просто красивых, но объединенных одним свойством: все они были когда-то украдены. Некоторые из них дружинники узнавали и вспоминали обстоятельства, при которых эти вещи некогда исчезли.

— Значит, прорицатель притащил к тебе всё это? Не много ли для одного человека? — зловеще спросил десятник у кабатчика.

Тот уже понял, что его дело пропащее, и бросился вон из комнаты. Дружинник, стоящий у выхода, недолго думая, древком копья отвесил такой удар кабатчику в живот, что тот без единого звука упал на пол.

— Мразь! Возьмите его! — приказал десятник, а потом обратился к Нику, уже намного более вежливым тоном: — Прости нас, всякое бывает. Сейчас тебе вернут нож и спасибо за помощь.

— Не за что. На вознаграждение, конечно, надеяться не стоит?

— Где это видано, чтобы городская управа выплатила деньги, которые дать не обещала! — усмехнулся десятник и кивнул в сторону лежащего на полу хозяина кабака. — Никто за его голову награды не объявлял, так что и не надейтесь!

— Стойте, — вмешалась Лианна, — а разве городской глава не говорил, что за сведения об убийстве ростовщика он даст три сребреника? Вот вам сведения: каменные солнечные часы принадлежали убитому.

— А она верно говорит, десятский! — подтвердил один солдат. — Я сам видел эти часы в лавке ростовщика, когда тот ещё был жив. Я пришел взять взаймы…

— Никому не интересно, зачем ты к нему наведывался! — перебил его десятник. — Приходите завтра утром к дому городского главы. Сам я таких вопросов не решаю, но я ему доложу обо всем. Эй, Ролан, Дроль выводите эту тварь, да смотри, чтобы он не покусал вас.

— Ужо не покусает, — со смехом ответили стражники, — зубы мы ему вырвали.

Лианна взяла Ника под руку, и они отправились к её дому. С наступлением темноты стало прохладнее, но охотник даже не заметил этого — его согревала мысль, что рядом с ним идет такая красивая и смелая девушка.

*****

Обрен очнулся в городской каталажке. Бревенчатые стены тюрьмы изнутри были обмазаны глиной, а дверь, сделанная из толстых дубовых досок, могла выдержать штурм пятерых человек и не поколебаться ни на йоту. Сквозь небольшое окошко, прорубленное в двери, падал свет от масляной лампы, находившейся в соседней комнате. Обрен сел на лавке и ощупал свою одежду. Оружия не осталось, даже стилет, спрятанный в сапоге, забрали. Он почесал ранку на шее, куда ему вонзился какой-то дротик. Кто же это помог охотнику? Может быть, друиды напали на след Талисмана? Обрен покрутил головой, чтобы восстановить кровообращение. Что его ожидает? Попробовать узнать у стражи? За его спиной раздался кашель. Лесной воин обернулся и увидел того самого нищего, который принимал участие в драке и был ранен в ногу. Так, так, очень интересно.

— Ты за что сюда попал?

Бродяга угрюмо посмотрел на него и ничего не ответил, отвернувшись к стене. Обрен прищурил глаза — в нем начал закипать гнев.

— Ты что, оглох? Отвечай, пока я с тобой разговариваю мирно!

Ботвин, а это был он, опять посмотрел на товарища по заточению, и на этот раз соизволил обратить на того внимание.

— Да, пошел ты….

Обрен взбеленился. Да кто он такой, чтобы так разговаривать с воином лесного легиона? Одним прыжком преодолев комнату и схватив за воротник бродягу, он швырнул его с лавки на грязный, заплёванный пол. Ботвин немедленно бросился в драку, но лесной воин оказался намного более умелым бойцом. Он нанес бродяге всего два удара, после которых свет померк у того в глазах. Обрен уселся на лавку, ожидая, когда противник очнется. Дубовая дверь распахнулась, и в комнату вошли двое стражников с мечами наголо.

— Что тут за шум? — требовательно спросил один из них.

— Да вот, бродяга дерзит! — как ни в чем ни бывало, ответил Обрен.

Стражники посмотрели на Ботвина, лежащего посередине комнаты, и вышли. На прощанье один сказал:

— Ещё раз поцапаетесь — мы вам обоим кровавую баню устроим. А на пока вы останетесь без хлеба и воды.

Дверь закрылась, и было слышно, как тяжелый засов со скрипом перекрыл заключенным путь к свободе. На полу зашевелился Ботвин.

— Ну, ты хочешь говорить со мной или ещё раз повторим?

Бродяга потрогал челюсть — вроде бы цела. Ну и удары у этого типа! Кулаки, будто чугунные! Зато теперь у самого Ботвина голова была будто чугунная. Уж лучше пока с ним не ссориться. Потом, если представится возможность, он не преминет ею воспользоваться — что-что, а нож в спину врагу Ботвин вонзить умел!

— Чего говорить-то? Забрали меня за мою глупость. Кабатчик, скотина, подставил.

— А зачем вы напали на охотника?

— Валон велел. Бондарь. Сказал, что заплатит, если отнимем у охотника медальон. Ну, мы и пошли. А он бешеный какой-то оказался! Не успели мы его прикончить — вы подошли.

— Ага, да ведь ты всё видел. В меня кто-то швырнул отравленный дротик. Кто?

— Баба какая-то. У амбара стояла, кинула в тебя чем-то, а потом помогла уйти охотнику.

Обрен прикрыл глаза. Кто она, помогшая охотнику избежать смерти? И где сейчас медальон? Лесной воин начал расспросы бродяги издалека, ведь спроси он напрямую, тот наврёт в три короба, когда поймёт важность вопроса. Оказалось, что Ботвин, и в самом деле, знал про медальон. Прямо-таки слюной плевался от негодования,

— Подобрал я эту серую штуку и отнес к кабатчику «Пьяной кошки». А он, гад ползучий, натравил на меня стражу. Все деньги отобрали, да ещё завтра городской глава будет судить за воровство, которое мне приписал кабатчик! А я ничего рассказать не могу — тогда-то мне уши точно отрежут. А так, может быть обойдется каторгой года на три. Хорошо бы не в серебряные рудники сослали…

— Так, значит, медальон сейчас находится в «Пьяной кошке»?

— Должен быть там, если хозяин не перепродал его.

— Сколько прошло времени с того момента, как тебя сюда заперли?

— Да вот, почти сутки. Ночь просидел, уже вторая пошла.

Обрен задумался. Нужно выбраться и наведаться в «Пьяную кошку». В этот момент в соседнем помещении раздались крики, ругань и звуки приглушенных ударов. Дверь в каталажку распахнулась, и в полутьму комнаты втолкнули полного человека. Он растянулся на полу, а когда поднял голову, Ботвин издал радостное рычание. Обрен удивленно посмотрел на бродягу.

— Вот мы и вместе, — тот, оскалившись, шагнул к кабатчику, — теперь-то ты узнаешь, как обманывать деловых партнеров.

— Пошёл вон! Не приближайся ко мне! — завизжал новый постоялец тюрьмы.

— Да, я тебе щас горло перегрызу! Будешь знать, как медальоны и деньги отнимать!

Ботвин бросился на толстяка, и они покатились по полу. Обрен сообразил, что в тюрьму попал тот самый кабатчик, который засадил сюда бродягу. Но это значит, что он последний, кто видел медальон. Лесной воин попытался разнять дерущихся, но, получив сильный удар по ноге, решил подождать. И в самом деле, вскоре бродяга одолел кабатчика, уселся ему верхом на грудь и принялся методично и с наслаждением избивать его. За дверью послышались звуки шагов, и в окошечко заглянул стражник.

— Эй, вы, прекратите драку!

Разумеется, дерущиеся не обратили на окрик никакого внимания. Тогда охранник, окликнув предварительно второго товарища, открыл дверь. Обрен понял, что это его единственный шанс на спасение. Стражник не успел ещё перешагнуть через порог, как лесной воин вырвал у него из рук меч и рукоятью ударил охранника в лицо. Стражник схватился за нос, Обрен ударом локтя смёл его к стене и, не теряя времени, выскочил из комнаты.

На короткое время неяркий свет лампы ослепил его, а навстречу ему шел второй стражник. Новый противник, как оказалось, мечом владел неплохо, но до искусства лесного легионера ему было далеко. Дружинник понял это и начал криками звать на помощь, но вскоре меч Обрена пробил его кожаную куртку прямо напротив сердца. Не мешкая, лесной воин бросился обратно в камеру и вонзил меч в спину первого караульного, уже поднимавшегося на ноги.

Первым делом Обрен убедился, что за дверью никто не слышал шума драки и криков. После этого он вернулся, пинками отогнал бродягу от кабатчика. Приставив меч к горлу толстяка, Обрен узнал, что медальон опять находится у охотника.

Командир отряда лесных воинов отправился на поиски того места, где он чуть не прикончил похитителя Талисмана. Если кабатчик не соврал, то охотник и девка никуда не должны исчезнуть, ведь утром им выдадут вознаграждение. Что ж, сейчас они получат вознаграждение! Обрен мрачно усмехнулся и зашагал прочь от залитой кровью тюрьмы. Наутро в ней найдут четырёх мертвецов.

 

Глава шестая

Только что прошел теплый летний дождь. Ник и Лианна переждали его под чьим-то навесом, и теперь неторопливо шагали по темным улицам, обходя быстро высыхающие лужи. Грозовая туча пролила дождь и умчалась к северу.

— Посмотри, — сказал Ник, показывая девушке на небо, — видишь вон ту звезду? Она называется Глаз Оленя. Когда у оленей начинается брачный период, эта звезда разгорается ярче, может быть потому её так и прозвали. Но если она окутывается красной дымкой, то через день разразится буря.

— Откуда ты это знаешь? Может быть, ты все-таки не простой охотник?

— Это мне рассказывал ещё мой дед. Все мои предки были охотниками и следопытами. А прадед даже служил при дворе князя Ритерна Великого во время войны с орденом Зла. Много чего он рассказывал, только ему никто в нашей деревне не верил, ну, разве что, кроме меня. Я тогда совсем маленький был.

— Какие у тебя героические предки. Дед выучил твоего отца, отец тебя…

— Нет. Родители, брат и сестры погибли во время трехлетней чумы. И прадед тоже. Только мы с дедом выжили из всей нашей семьи. Он меня и воспитывал, он же и охотничьему ремеслу выучил.

— Извини, — тихо сказала Лианна.

— Нет, ничего. У нас тогда чума в Дубовой роще почти всех выкосила. Больше двух лет, пока чума свирепствовала на юге, все наши думали, пронесет мол. А потом вдруг в один день сразу пять семей заболело. Ну и пошло-поехало…

— А я тогда даже не знала ничего про чуму, в лесу жила.

— Когда наши все умерли, дед похоронил их, а меня в лес увёл. Через полгода, к зиме, мы вернулись обратно. Так до прошлого года с ним вдвоем и жили, пока он душу лесу не отдал. — Ник грустно вздохнул. — А теперь я уже и не знаю, где сам буду обитать. Скоро люди Великого князя опишут мой дом. Мне нужно успеть продать Талисман и добраться до своей деревни.

Они обошли груду мусора, источающего отвратительную вонь, и свернули на улицу, соседнюю с той, где стоял дом Лианны. Ник продолжал говорить:

— Я вот только не знаю, найдется ли в этом городке достаточно богатый ювелир или ростовщик, чтобы купить медальон.

Лианна остановилась и испуганно прикрыла рот рукой.

— Послушай, я вспомнила такую вещь про Талисман! В книге Теней Волхвов, то есть, конечно, я читала не саму книгу, а перепись с неё, было сказано, что он не терпит корысти ни в каком отношении. Иначе следует наказание. Нужно знать, как избежать этого. Только там не было написано, как именно это сделать.

— Да какая тут корысть, я всего-то хочу выручить… — он не закончил фразу. — Так ты думаешь, что моё ранение — это дело рук Талисмана?

— Именно! И бродяги, и лесные воины тоже пострадали из-за него. А кабатчик «Пьяной кошки»? Он, мало того, что лишился заведения, но и вскрылись его темные делишки! — девушка взволнованно схватила охотника за руку. — Ты не должен продавать Талисман. Ну, пожалуйста!

Ник склонил голову, раздумывая над услышанным.

— А ты уверена, что в той книге сказано именно про корысть?

— Да, сам посуди, ведь я привела тебе несколько примеров.

Он покачал головой и в сердцах воскликнул:

— Уж лучше бы я ничего об этом не знал! Впрочем, у меня есть ещё один выход. Купец, который отдал мне медальон, говорил, что с его помощью можно предвидеть будущее. И у меня это получалось. Я могу устроиться штатным провидцем где-нибудь при дворе великого князя и жить припеваючи. Вот только сил много теряю — ни рукой, ни ногой шевельнуть нельзя от слабости!

— Какой ещё купец? — нахмурившись, спросила девушка. — Откуда обычный купец мог взять Талисман?

— Не знаю. Но, насколько я помню, он сказал, что является его настоящим владельцем. И перед тем, как я его убил, сам отдал мне медальон.

— Что ты с ним сделал? — свистящим шепотом спросила Лианна, потихоньку отодвигаясь от охотника.

— Да, не бойся ты! Тот человек смертельно поранился в поле, заросшем кинжал-травой. А, может, он и не совсем человеком был, — добавил охотник, вспомнив про «сердце справа». — Его преследовали, поэтому, чтобы не Талисман не достался врагам, он передал его мне.

— А кто за ним гнался?

— Да я же тебе говорил. Клан Даррета. Или ещё кто-то. Я прикончил идущую по его следу тварь — помесь собаки и человека. Жуткое зрелище, между прочим, в жизни ничего подобного не видел.

Лианна закусила кулачок, исподлобья смотря на охотника.

— Ты уже один раз говорил мне про этот клан. Ты точно уверен, что человек, передавший тебе Талисман, не упоминал Клан Аррита.

— Аррита, Даррета, какая разница!

— О, духи леса, да почему же ты мне сразу этого не сказал! Клан Аррита — это последователи Ордена Зла. Они спасли старую Элинту, когда Ритерн Великий разбил с помощью друидов Орден Зла. Говорят, что она до сих пор жива и подает советы верховным жрецам Клана. Аррит с давних времён борется против Круга Друидов, а Талисман Волхвов — это не просто символ их борьбы, он имеет огромную власть над силами природы. Талисман легендарных Волхвов всегда находился у друидов-хранителей, а черный Аррит издавна стремился заполучить его. А сейчас, оказывается, могущественный магический предмет находится у неизвестного охотника! Ой, беда! — девушка вздохнула. — Боюсь, мы напрасно потеряли целый день, ведь черные жрецы могут найти тебя, хотя они и остались без пса! Та тварь, что ты убил в лесу — это демон-пёс, вызванный мастерами Клана. Во всяком случае, очень на то похоже.

— Погоди, так значит лесной воин, напавший на меня, тоже из этого клана! Что-то подобное он говорил!

— И он тоже? Ой, знай я, кто он, ни за что не влезла бы в вашу драку!

Ник ухмыльнулся — Лианна увидела, как в полутьме блеснули его белые зубы.

— Ты говорила, что шип будет действовать около суток. Подожди, я посчитаю…

— Чего тут считать! Нужно бежать из города, прямо сейчас! В лучшем случае, это был только передовой отряд разведки, в худшем — на твой след уже напали черные жрецы. И мне нельзя домой! Я с тобой пойду!

— Ты что, собираешься всё бросить? А как же дом? Мой мешок? Там всё, без чего в лесу тяжко придется: котелок, и игла с нитками, и соль… Проклятье, да у меня даже лука нет! Мы просто помрем с голода!

— Не помрем!

— А наше вознаграждение? Ну, ладно, пёс с ним! Давай хотя бы дойдём до твоего дома и разведаем! Может, никого там и нет! Я возьму свой мешок, а ты вещи соберёшь.

— А если засада? Тогда мы пропали — нам от черных так просто не отвязаться! Моя, так называемая, магия бессильна против боевых заклинаний, да и физически ты сражаться с лесными воинами не сможешь — они меньше, чем по двое не ходят. И из оружия у тебя только нож! Что касается денег за поимку преступника, то жизнь дороже. Пусть их! Ты в лесу сделаешь себе новый лук и стрелы, а не получится — будем питаться ягодами и грибами.

— И протянем ноги, — проворчал Ник, однако подчинился Лианне. Они развернулись и пошли в обратную сторону. Девушка повела его к северным воротам городка.

*****

Друид Реан потратил впустую всё утро, разыскивая Талисман Волхвов в Выселках. Двое его братьев ушли по северной дороге, чтобы найти и обезвредить мерзопакостного предателя Дзаура. Сам Реан остался здесь, но, похоже, напрасно. В середине дня он вдруг ощутил такую сильную боль, будто по сердцу прошлись каленым железом. Друид от неожиданности схватился за грудь, упав на уличную пыль. Эта боль означала, что двое его братьев-Хранителей окончили свой жизненный путь и перевоплотились в природу.

Друиды-Хранители связывались воедино кровной магией, и гибель одного отражалась на остальных. Чем меньше было участников Круга, тем слабее тот становился. Только что он лишился опоры, точнее, двух. Реан отдышался, боль в груди унялась. Он сейчас был единственным из Хранителей, который в настоящее время оказался в такой близости от утерянного артефакта, значит, вся ответственность ложилась на него.

Дойдя до городского базара, Реан услышал болтовню двух лоточников о ночном происшествии в кабаке «Пьяная кошка». Друид включился в разговор и узнал, что раньше в городе никогда привидений не наблюдалось.

— Неужели даже на кладбище не было привидений? Удивительно!

Торговец зеленью смерил друида с ног до головы оценивающим взглядом, видимо, не нашёл его подозрительным, и ответил:

— У нас город добропорядочный, поэтому нечисть никогда не селилась. А тут, поди-ка, привидение, да ещё и не на кладбище, а в самом центре! Не иначе толстяк Пьеро продал душу дьяволу! С него станется, глазки вечно бегают.

— Да-а, мне он тоже никогда не нравился, — подключился к разговору второй мужчина. — Поговаривали, что он на руку нечист, вот и получил своё!

Реан наведался в вышеназванный кабак. Район вокруг злополучного заведения был по-прежнему пуст, и рассказать друиду подробности скандального появления привидения было некому. Постояв ещё немного и не чувствуя близости Талисмана, он покинул «Пьяную кошку».

Он потратил остаток дня, бродя по небольшому городку и заговаривая с встречными, но не смог найти ни единой зацепки, ведущей к утерянному Талисману. И только с наступлением сумерек, когда улицы практически опустели, Реан наконец, нашел ниточку, связующую его с целью. Он увидел, спешащего куда-то человека, одетого в форму лесного легиона. Того самого, что создал Аррит.

В своё время этих лесных воинов Верховные жрецы под руководством Аррита вывели, как выводят новую породу собак, и получились они преданные хозяевам, а в бою бесстрашные и умелые. И там, где они появлялись, следовало ждать беды. Поскольку лесные легионеры Аррита всегда ходили парами и четверками, Реан долгое время исподтишка наблюдал за окрестностями, но больше подозрительных личностей не обнаружил. Воин был один, что само по себе было странно.

Убедившись в этом, друид последовал за лесным легионером. Не иначе, как прислужники клана обнаружили Талисман. А может быть и сам Дзаур уже здесь. В таком случае, святой обязанностью Хранителя является уничтожение предателя. Хорошо, если получится одним махом убить отступника и обрести утерянный артефакт!

Друид, на ходу готовя заклинания, шёл за спешащим легионером, в надежде, что тот приведёт его к Дзауру, но, по всей видимости, воин не торопился на встречу с хозяевами. Возможно, лесной легионер здесь и не в поисках Талисмана, однако, ничем положительным приспешник Клана заниматься, не способен по определению. Может, он тут с целью убить кого-нибудь из местных жителей, чем-то не угодивших черным жрецам?

Вдруг лесной воин резко остановился, вглядываясь куда-то вперёд. Со стороны это выглядело так, будто он выслеживает кого-то. Преследователь, по-видимому, увидев жертву, вынул из ножен меч. Друид разглядел далеко впереди двух человек, стоящих посередине улицы. В темноте трудно было разобрать кто они, но, несомненно — именно на них охотится сейчас приспешник Аррита.

«Ну нет, ты не получишь их! — подумал Реан и, сосредоточившись, произнес заклинание.

Хранитель отказался от обычного боевого огня — иначе половина Выселок сгорит. Он разбавил огонь осенней магией. Пламенное облако вспыхнуло неподалеку от человека и краем опалило его. Обрен, а это был он, мгновенно отпрыгнул в сторону, хотя правая часть тела, обожжённая магическим взрывом, ему почти не повиновалась.

Он покатился по сырой от дождя земле, крича от боли в обгоревшем теле. При этом Обрен выронил и меч, взамен нахватав полные пригоршни травы и грязи, чтобы сбить с одежды магическое пламя. На его счастье огонь оказался не тем, которым любят швыряться маги в бою, иначе он уже сгорел бы до костей. Но и это пламя неизвестной природы жгло настолько сильно, что лесному легионеру хотелось выть в голос. И он закричал.

Сбив с одежды огонь, Обрен собрался и прекратил вопить и поспешил скрыться. Не зная, откуда была произведена атака, он из последних сил перемахнул через невысокий деревянный забор, после чего откатился в сторону на несколько шагов и замер в зарослях бурьяна. Обрен понимал, что кричать больше нельзя — иначе напавший маг повторит атаку. Боль от ожогов стала невыносимой, и воин потерял сознание.

Друид, уже не видя жертвы своего заклинания, на всякий случай решил не спешить добивать противника. Реану было хорошо известно, что лесные легионеры отменные бойцы. И, если не удалось уничтожить его одним ударом, значит, нужно поостеречься. Друид выждал несколько томительных мгновений. Даже если лесной воин Аррита и не умрет сейчас от ожогов, то в дальнейшем уже больше не сможет служить своему хозяину — от осенней магии тело человека начнёт сохнуть и медленно умирать. Жестоко, но таковы правила непримиримой войны.

Реан поспешил догнать людей, которых преследовал легионер. К тому же, он будто уловил магическую ауру Талисмана Волхвов…

Опасаясь засады убежавшего лесного воина — гадина и перед смертью может укусить, друид решил обойти забор и по соседней улице снова выйти на этот же проулок. Но, пройдя два квартала, он заподозрил, что не идёт не в том направлении. Однако возвращение означало потерю времени. Спустя пять минут Реан всё же повернул обратно. Час спустя друид убедился, что окончательно потерялся на темных улицах Выселок. Отчаявшись найти хоть один знакомый ориентир, Реан уселся около какого-то забора, очистил обувь от налипшей мокрой земли, и уснул сном рыси — готовый проснуться при малейшем признаке опасности.

А Обрен, чудом выживший после магической атаки, скрипя зубами от невыносимой боли во всей правой половине тела, перевязывал себя остатками одежды. К счастью, Хранитель Талисмана (а кто ещё способен здесь, в глуши, устроить такой губительный фейерверк?) не стал преследовать жертву и удалился по своим делам. Воин, хотя с магией был знаком только поверхностно, отлично понимал — его атаковал боевой чародей. А здесь, на севере, таковыми могут быть только друиды-Хранители.

Необходимо предупредить Дзаура о близком присутствии могущественного врага. В обычное время лесной легионер, не задумываясь, убил бы первого попавшегося всадника и завладел его лошадью, но сейчас… Обрен с великим трудом перебрался через забор и заковылял вдоль домов, сараев и плетеных заборов, высматривая конюшню.

*****

Ник и Лианна остановились, чтобы разглядеть, как обойти очередную лужу, когда вдруг неподалеку что-то ярко сверкнуло и послышались громкие крики, от которых кровь стыла в жилах. Охотник оглянулся, но девушка с неистовой силой схватила его руку и поволокла за собой.

— Что произошло? — на бегу спросил он.

— Это был колдовской взрыв. Но друиды не применяют их против людей, тем более в городе! — Лианна уже запыхалась и сказала: — Потом объясню. Надо бежать!

Они промчались по темным улицам словно вихрь. Ник, совершенно не представляя, куда его ведет Лианна, послушно следовал за ней. Наконец, они добежали до базарной площади и на минутку остановились передохнуть. Девушка, тяжело дыша, показала ему куда-то на север. Он вопросительно посмотрел на неё и сказал:

— Пешком мы далеко не уйдем. Нам нужны лошади. Или, хотя бы, одна — для тебя. Э-эх! Пропадать, так пропадать! Пойду, поищу, где можно коня увести!

Лианна немного перевела дыхание и сказала:

— Конокрадов, знаешь ли, убивают на месте. У меня есть знакомый кузнец, живет неподалеку от северных ворот. У него можно попробовать взять коня. Хотя мы с Брылем находимся в приятельских отношениях, но отдаст ли он нам лошадь, я не знаю. Особенно в такое время, когда весь город взбудоражен. Может, решит сам уехать… ну, да ладно, попытка не пытка.

Лианна повела его кривыми улочками к дому кузнеца.

— Вход в его дом с другой стороны. Постой тут, а я пойду, поговорю.

Лианна ушла, а Ник остался стоять во дворе. В воздухе пахло железом и сгоревшим углем. В большой бочке плескалась вода. Охотник заглянул в неё, понюхал. Ничего, вроде не загнившая. Он ополоснул лицо, вытерся рукавом куртки и вдруг увидел слабое свечение за бревенчатой стеной кузни. Странный свет, что-то напоминает…

Ник огляделся — никого поблизости нет, тишина, только где-то вдалеке брешут собаки. Сделав шаг, он споткнулся в темноте о какую-то ветку и растянулся.

— Хорош вид у Повелителя, валяющегося на земле, — раздался около него ехидный голос, — или ты каждый вечер принимаешь грязевые ванны?

Охотник поднял голову и увидел Феликса.

— Чего тебе надо? С ума сошел, что ли? Хочешь, чтобы на меня объявили охоту, как на лицо, якшающееся с нечистой силой?

— Так ведь никого же не видно, — невинно сказал Феликс, — а мне стало скучно.

— Ну, вы на него посмотрите! Сто тридцать лет не скучал, а теперь пары часов не может прожить без общества! Исчезни немедленно!

— Может быть, именно поэтому я и скучаю, что сто тридцать лет живой души не видел, — тихо ответил Феликс.

Нику стало стыдно. Чего, собственно, вызверился на несчастное привидение? Уже на полтона ниже он сказал:

— Слушай, ты не обижайся, просто у меня нервы на взводе. Сейчас Лианна разговаривает с кузнецом, и они должны прийти сюда. Может даже через минуту. А если он тебя увидит, то…

Ник не успел договорить. Со стороны дома послышался громкий мужской крик, ругань, а потом возглас Лианны. Охотник, позабыв про Феликса, бросился на шум, обнажая по пути нож. Опять кто-то напал? Проклятье, да сколько же можно! Но никого не было, только неподвижная девичья фигурка белела на темной земле. Ник обезумел. Если её ранили или причинили какой-нибудь вред, то он сейчас сотрет тут всё в порошок! Охотник наклонился к ней, но Лианна уже со стоном поднималась самостоятельно.

— Ты не ранена? — схватив её за плечи, спросил Ник.

— Нет, кузнец просто толкнул меня. Я неудачно упала, головой так ударилась, что искры из глаз посыпались.

— «Просто толкнул»?! Я ему сейчас устрою…

— Стой! — Лианна вцепилась в охотника, но он рвался к дому, в котором уже ярко зажглись окна. — Да, подожди, кому говорю! Нужно уходить отсюда. Брыль увидел привидение и заорал, что оно со мной пришло. Я хотела успокоить кузнеца и предложила подойти и убедиться, что Феликс не опасен. А он взбеленился. Закричал, что я черная ведьма и хочу скормить его привидению вместе с семьёй! Потом он оттолкнул меня и убежал в дом. Видишь, разжигает везде огонь, чтобы нечистый не пробрался. Идиот, спалит дом — будет в кузнице жить.

Ник, тяжело дыша, угрюмо посмотрел на Феликса, маячившего около кузни. Тот, почувствовав свою вину, исчез, будто его стёрли мокрой тряпкой.

— Хорошего мало. Значит, мы остались без лошадей.

— Я думаю, что можно позаимствовать мерина у Брыля. Потом отдадим. Сейчас у него спрашивать бесполезно — он со мной даже говорить не станет, а позже я ему всё объясню. Человек он хороший, поймёт. — Лианна помолчала и добавила: — Надеюсь.

Ник с сомнением подумал, что такое «заимствование» очень смахивает на воровство, но промолчал — он хотел предложить то же самое. Они прошли в конюшню, где обнаружили гнедого мерина с отвислым брюхом. Ник поморщился, но решил, что это лучше, чем ничего, вывел лошадь из стойла и запряг её в телегу, которая оказалась скрипучей и для быстрой езды явно не предназначенной.

Вдруг Нику в голову пришла мысль: что случится, если около мерина появится Феликс? Три ведра уверенности, что лошадь обезумеет от страха и понесет, а колымага развалится. Ник проорал в ночь: «Феликс, не вздумай приближаться к лошади! Иначе я твою кость скормлю первой попавшейся дворняге». Неизвестно, услышало ли привидение угрозу или само сообразило, но только видно его больше не было.

*****

Дзаур молча сидел у костра, устроенного телохранителем на лесной поляне. То, что он потерял ещё одного воина, практически ничего не значило — жрецы Аррита создадут и воспитают новых. Но вот сейчас и здесь ситуация ухудшилась. Сначала смерть демона-пса, теперь потеря члена поисковой группы. Конечно, двое Хранителей мертвы, а уже одно это с лихвой окупает все жертвы. Ещё найти бы Талисман — и его миссия будет выполнена. Дзаур не мигая, смотрел на огонь — ему надо накопить силы перед тем, как его найдут Хранители. А что он с ними столкнётся — более чем вероятно, ведь Круг Друидов рядом.

 

Глава седьмая

Когда телега подъехала к северным воротам города, путь ей преградил стражник.

— Стоять! Куда направляетесь?

Девушка соблазнительно потянулась и томно ответила:

— Здрасьте! Вы меня разве не узнаете? Я же Лианна, травница. На прошлой неделе я приносила в вашу казарму целебный настой.

— Ну, как же, конечно я узнал! — дружинник подмигнул ей. — Такую красотку разве забудешь.

Ник искоса посмотрел на стражника — тот явно напрашивался на неприятности. Из караульной будки вылез второй дружинник, позевывая и поправляя на ходу кольчугу.

— Приехал мой наставник! — продолжала тем временем щебетать Лианна. — Он собирается показать мне сбор мертвецкой травы. Сегодня как раз такая ночь, когда надо её собирать. А следующая будет только через месяц. Вы уж нас не задерживайте, а?

— Нам не велено открывать ворота ночью! — хрипло ответил второй караульный. — Хотите выйти, идите к десятнику за разрешением.

— Мы уже видели вашего десятника! — Ник попытался вспомнить его имя, но не смог. — Не далее, как сегодня вечером, я оказал ему услугу в поимке преступника.

— О, так это ты тот самый провидец? Прими мои поздравления, господин колдун! — сказал с уважением в голосе второй караульный. — Эй, Тимоха, открой ворота!

Дружинник помоложе с сомнением посмотрел на напарника, но сдвинул в сторону тяжелый брус, запирающий ворота. Когда скрип экипажа затих в ночи, он спросил у старшего:

— Чего это ты решил нарушить приказ? Может, эти двое украли лошадь и телегу. Теперь ищи-свищи их.

— Ты разве не слышал? Десятник сказал, что им утром дадут три сребреника вознаграждения. Стал бы ты сам красть вислозадого мерина, который того и гляди сдохнет, когда можешь получить три серебряных кругляша? Чтоб ноздри вырвали вместо денег! Вот то-то же!

Сраженный этим аргументом, молодой стражник оперся на копьё и уставился в небо, а старший ушел в сторожку, досыпать смену.

Когда телега выехала за ворота, Ник ещё сильнее погнал мерина, насколько это было возможно в темноте.

— Как же ты теперь вернешься домой? Теперь тебя сразу арестуют за кражу, за связь с привидениями и ещё что-нибудь приплетут.

— А мне нельзя возвращаться обратно! — яркая луна вышла из-за облаков, которые, словно огромные подушки плавали по небу, и осветила лицо девушки. Ник увидел, что Лианна невесело улыбнулась. — Мы с тобой теперь двое бездомных. Во всяком случае, я — точно. И нельзя забывать о лесных воинах — не уйдут они так просто.

— Между прочим, я следую за тобой и совершенно не представляю, куда мы идем. У тебя есть какой-нибудь план?

— Есть. Мы должны найти Хранителей и вернуть им Талисман Волхвов. Они тебя щедро вознаградят. Возможно. Уж во всяком случае, жизни не лишат. Таким образом, и артефакт будет в безопасности от черных жрецов, и ты в накладе не останешься.

Уловив грустную нотку в голосе Лианны, Ник спросил:

— А ты куда подашься?

— Не знаю, может быть, друиды оставят меня у себя и научат чему-нибудь. Там видно будет.

Охотник хотел предложить ей остаться с ним, но не осмелился — знакомы они всего ничего.

— Что это за клан Аррита? Насколько он опасен?

— Да, как и все, почти ничего о нем не знаю. — Она немного помедлила и добавила: — Ну, может, чуть больше. Они опасны, ты же видел лесных воинов. А их колдуны намного страшнее!

— Да я не о том спрашиваю. Я имею в виду, можно ли нам остановиться на привал до утра?

— Не знаю, лучше не надо. Давай постараемся уйти подальше от города.

— Хорошо. Ты, Лианна, приляг, поспи.

— Ладно, — согласилась она, укладываясь на лежащее в телеге сено, — разбуди меня часа через два и поменяемся.

— Разумеется! — заверил её Ник.

На самом деле он собирался дать ей выспаться как можно дольше — неизвестно какие трудности их ждут впереди.

Мерин неторопливо цокал копытами по проселку, наполовину заросшему травой. Пыра — деревушка небольшая, поэтому народу ездило по этой дороге немного. Лианна быстро уснула, Ник прикрыл её своей курткой, а сам иногда слезал с телеги и делал небольшую пробежку, чтобы согреться. Таким образом, он и провел всю ночь.

Часа через два объявился Феликс. Мерин учуял его, всхрапнул и ускорит шаг. Ник вовремя понял, что случилось, крикнул привидению, чтобы оно «отвалило подальше». Феликс, исполняя приказание, больше не приближался к лошади, но то тут, то там мелькала его белая фигура. Привидение шастало по кустам, до смерти пугая зайцев и куропаток, но далеко от дороги удалиться не могло — ограничение перемещения в сто пятьдесят шагов продолжало действовать. Когда небо на востоке окрасилось в розоватые тона, Феликс пропал совсем.

Ник потянулся, разминая затёкшую спину, спрыгнул с телеги и отошёл за куст. Мерин всё так же неторопливо переступал копытами, и постепенно телега отдалилась от охотника. И надо же было именно в этот момент Лианне проснуться.

Она, потирая глаза кулачками, позвала Ника. Он, занятый другим делом, конечно, не ответил. Девушка, увидев, что осталась одна в телеге, мигом сбросила остатки сна. Остановив лошадь, она соскочила на землю и позвала Ника, теперь уже громче. Охотник, наконец освободившийся от обета молчания, крикнул, мол, всё в порядке.

— Ты где был? Я уже подумала, что тебя украли, пока я спала.

— Кому я нужен? На меня никто не позарится. Разве что только черные жрецы.

— Как это «кому нужен»? Кроме черных жрецов, многие девушки согласились бы… — Лианна не закончила фразу, потупив взгляд.

— Согласились бы что?

— Ничего. Ой, а почему ты в одной рубахе?

Лианна подбежала к телеге и, достав куртку, протянула её охотнику. Глядя, как Ник одевается, она вдруг подумала, что ей приятно просто смотреть на него. Чтобы не дать воли несвоевременным мыслям, Лианна отвернулась, потом поглядела на небо и только теперь заметила, что уже утро.

— Скажи-ка мне, Ник, — мягким голоском начала Лианна, — насколько я помню, ты обещал разбудить меня через два часа.

— Обещал.

— Тогда почему сейчас уже светлеет? Выходит, я всю ночь проспала! Я не хочу, чтобы ты мне делал какие-то поблажки! Давай об этом договоримся окончательно!

— Какие поблажки! Я сам проспал всю ночь!

Лианна потеряла дар речи. Охотник смотрел на неё, слегка улыбаясь. Она поняла, что он соврал ей и всё равно в следующий раз поступит по-своему.

— Ночью что-нибудь произошло?

— Так ведь я же проспал до утра и ничего не видел.

— Я серьезно говорю.

— Нет. Никого и ничего. Должно быть, мы оторвались от преследователей. Если они вообще были.

Лианна немного успокоилась и попросила Ника побыть около телеги и никуда не уходить. На вопрос «зачем», она повторно попросила его полюбоваться восходом солнца. Он понял, что от него требуется, и принялся старательно наблюдать за появляющимся над лесом светилом.

Через час после восхода солнца они въехали в Пыру. Дальше дороги не было и девушка решила отдать мерина и телегу местному торговцу шкурами, чтобы тот вернул её Брылю.

— Кроме «шкурника» отсюда никто практически не ездит в Выселки. А мы с тобой дальше пойдём пешком, — пояснила она Нику.

Охотник пожал плечами — если Лианна собралась найти друидов, то искать их надо явно где-то в глуши, а туда на телеге точно не доберёшься.

Пока девушка была у торговца, Ник сходил к местному старосте и узнал, в каких домах живут охотники. Староста оказался болтливым мужиком и пересказал все местные сплетни и новости за прошедший месяц, после чего принялся выспрашивать, что нового произошло в мире. Ник кое-как отвязался от болтуна, и пошел на розыск собратьев по профессии. В одном доме хозяин с сыновьями уже месяц был в лесах, зато в другом охотник оказался на месте — он дубил шкуры волков. Не торопясь переходить сразу к делу, Ник обсудил сначала сами шкуры, потом способы их дубления, затем разговор перекинулся на сборщиков податей.

— Упыри, да и только! — проворчал местный охотник. — Совсем уже оборзели! В это лето два раза приходили. Говорят, будто новый налог ввели — на режущее оружие.

— Это как? — удивился Ник. — На мечи что ли? Так у кого они есть? Это ж, скорее, на наемников распространяется.

— Кабы так! Под режущее оружие всё подвели! И топоры, и ножи. Даже косы, и те оружием стали. Хорошо у меня дом на окраине, пока сюда добрались — я всё попрятал. Ко мне приходят, говорят, показывай. А у меня, кроме ножа, ничего нет. Ну, сборщик взбеленился, обыскали весь дом, сараи, двор — пусто. Тогда писарчук и говорит, мол, если нож длиннее двух ладоней, то налог с него идёт в казну. Дай, грит, смерю. И к руке своей прикладывает. Конечно, у него две с половиной вышло! Да я-то тоже не лыком шит! Говорю — ладони-то хозяина должны быть. И своей рукой лезвие мерю.

Бородач усмехнулся и показал Нику распрямлённую ладонь — мозолистую, большую, сильную.

— Конечно, у меня ещё полпальца осталось до острия, когда второй раз руку приложил. Ох, и лютовал сборщик, а взять нечего — всё по закону. Так и убрались от меня, несолоно хлебавши!

Ник улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки. Ведь и к ним в Дюро наверняка придут с тем же. А, может, уже и приходили. Поговорив с хозяином ещё пару минут, Ник перешёл к делу. Он предложил обмен: половину оставшегося зелья забытой боли на лук со стрелами. Волосатый охотник недоверчиво понюхал порошок и сказал:

— Зелье, конечно, знаменитое, да только я не колдун, ничего в порошках не понимаю. И потом, уж извини, друг, но я тебя первый раз вижу. Может, ты мне отраву даёшь! Съешь-ка сам своего порошка.

Ник слегка лизнул зелье и показал, что проглотил.

— А откуда я знаю, что это настоящее снадобье? — спросил недоверчивый охотник, удостоверившийся, что ему не предлагают отраву.

Недолго думая, Ник предложил бородачу потрогать горячую печную заслонку. Дети с интересом смотрели на отца. Хозяин дома пообещал, что если напрасно обожжет себе руку, то сунет в печь голову шутника, и ткнул заскорузлым пальцем в горячее железо. Послышалось шипение. Бородач с руганью отдернул руку и затряс ею в воздухе.

— Перестарался! Давай сюда твоё зелье.

Ник, уже приготовивший немного порошка и воду, отдал их хозяину дома. Он, не глядя, закинул смесь в рот и запил водой, а спустя минуту недоверчиво рассматривал палец, будто тот совершил предательство. Потом достал из ножен большой охотничий нож, видимо, тот самый, что мерил сборщик налогов, и остриём кольнул себя в другой палец. На заскорузлой коже тут же показалась капелька крови. Теперь охотник рассматривал уже два пальца. Он несколько раз согнул, разогнул их, удивлённо повертел головой и тяжелой походкой ушел в другую комнату. Выйдя из неё, он протянул Нику лук и колчан со словами:

— Давай сюда всё зелье. Иначе не будет обмена.

— Чего? Да на это зелье я могу пять таких луков купить и мешок стрел в придачу.

— Тогда обмена не будет! — повторил охотник.

— Ну, и сиди тут со своим луком! — в сердцах сказал Ник. — Пойду к твоему соседу и поменяюсь. А потом, когда тебя прижмет, сам к нему прибежишь, а он возьмет гораздо больше, чем я.

Ник развернулся, чтобы выйти, но позади раздалось бубнение:

— Постой, дружище. Это я так, для острастки, нужно же поторговаться.

— Вот тоже мне, торговец выискался! — Ник остановился. — Хреновый из тебя торгаш-то!

— Сам знаю. Моё дело охотиться, дичь бить. Правильное твоё зелье. Бери лук и пользуйся им на здоровье. Хоть он и не украшен всяким там серебром и золотом, зато бьет на пятьдесят шагов точно в цель. Но вот, боюсь, тетива у этого лука не очень. Старая уже, подопрела немного. Короче, или пользуйся тем, что есть, или ищи новую.

Ник решил испытать новое оружие. В отличие от прошлого, длинного лука, этот был небольшим, но круторогим и достаточно упругим. Он достал запасную тетиву из жил чертова зверя и заменил ей старую, вышел во двор и прицелился в пугало, стоящее в дальнем конце огорода. Стрела вонзилась точно в дырявый горшок, заменявший пугалу голову. Хозяин дома одобрительно крякнул, оценив попадание.

— Хорошо стреляешь! Только в следующий раз иди, тренируйся где-нибудь в другом месте. А то ты у меня так все горшки переколешь — наши вороны пугала без горшка не боятся. Умные стали.

Ник не поленился и сходил на другой конец заросшего бурьяном огорода. Хорошую стрелу ещё сделать нужно! Когда он вернулся в хибаре охотника, тот снова одобрительно кивнул.

— Молодец, добром не бросаешься. Куда путь держишь?

— Да так, — неопределённо пожал плечами Ник, — хочу поохотиться здесь. Говорят, олени тут у вас знаменитые.

Местный охотник понимающе усмехнулся — сначала он решил, что его собрат по профессии вздумал браконьерствовать, однако, потом сам себе возразил, что браконьер не станет покупать лук и стрелы невесть где. В общем-то, охотника ничуть не интересовало, что тут собирается делать пришелец, спросил он просто так, чтобы поддержать разговор.

— Олени знаменитые в княжеских лесах, что к югу. А здесь ты ни егерей, ни лесничих не встретишь, в этом смысле всё в порядке. Медведи есть, волки, бобры. Куницы, опять же. Но будь осторожен. Последнее время у нас два человека заблудились, так и пропали. А вчера вообще, ужас что случилось! На околице нашли издыхающую лошадь. В сбруе, оглобли обломанные к ней пристегнуты. А сама бедолага обожжена, будто к ней сено на спину привязали, да подожгли. Её даже добить не успели — сама околела. А лошадь была нашего плотника. Уехал он намедни в Выселки и его больше никто не видел. Староста хотел отправить мужиков на поиски, да кто ж поедет? У всех дела свои, сенокос проходит. Ну и, честно говоря, боятся все. Не иначе балует кто из нечистых жрецов. Кому ещё под силу такое!

Ник поблагодарил охотника, распрощался с ним и пошел искать Лианну. Теперь, когда у него снова есть лук, он почувствовал себя гораздо увереннее. По крайней мере, он сможет прокормить себя и девушку — была бы дичь. Лианна уже ждала спутника около сельской площади. Увидев охотника, девушка улыбнулась ему теплой, ласковой улыбкой, от которой у Ника полегчало на душе. Все заботы и тревоги сразу показались какими-то далекими. Но вот она перестала улыбаться и как-то разом стала серьёзной.

— Ну, что? Я вижу, ты тоже времени даром не терял, вооружился уже.

— Да, теперь мы с голоду не помрем. Ого, ты одеяло раздобыла!

— Торговец дал своё старое! — отмахнулась Лианна. — Слушай, у меня неприятные новости. Тебя здесь уже разыскивал жрец из Клана Аррита. С ним были двое лесных воинов.

Ник тяжело вздохнул.

— Так их трое? Плохо! Местные видели, куда они делись?

— Ушли из деревни в сторону Выселок. Мы должны были с ними столкнуться на дороге… Ты по пути никого не видел?

— Ночью темно, знаешь ли, а я не рысь. А мне охотник, у которого я выменял лук, рассказал, что вчера утром сюда прибежала обгорелая лошадь местного плотника и околела уже в деревне. Самого хозяина никто не видел. Я думаю, что здесь приложил руку тот самый жрец, который разыскивал меня, вернее не меня, а Талисман.

— Видимо, мы с ними разминулись, и слава за это духам леса! — Лианна нахмурилась. — Но теперь нам нужно удирать отсюда как можно быстрее.

Ник согласно кивнул, и они скорым шагом пошли к северной околице деревни. Лианна вкратце обрисовала ему путь, которого им следует придерживаться, чтобы попасть в район, где находится Круг Друидов.

Когда они углубились в лес по охотничьей тропинке, еле заметной среди буйства растительности, Ник спросил девушку:

— Скажи-ка, а этот Круг Друидов не напоминает заброшенный жертвенник на Длинном острове?

Лианна хихикнула. Ник непонимающе уставился на неё.

— Ты пытаешься сравнить организацию с каменными столбами. Круг Друидов — это собрание самых могущественных лесных волшебников и колдунов, а жертвенник — это место, где когда-то прославляли различных природных духов. Вот только я никогда не была на Длинном острове, разве что слышала о нём. Тайную тропу знали немногие посвященные, а когда жертвенник забросили и друиды ушли вглубь северных лесов, туда совсем перестали ходить.

— Я там был недавно. И нашел Феликса. Правда, до самого друидского алтаря так и не добрался, поэтому даже не представляю, как он выглядит.

— Насколько я знаю, это просто каменные столбы, поставленные по кругу, а посередине находится жертвенный камень. Иногда на столбах вырезают фигуры духов четырех стихий. Я об этом читала в книгах. А для чего тебе это?

— Просто интересно стало. Я и друидов-то живых не видел, не то, что их святыни. Как ты думаешь, они пустят нас в свои леса?

— Не знаю. А почему бы и нет? Мы же не жрецы Аррита. Во всяком случае, меня раньше пускали.

Первое время Лианна вела Ника, объясняя ему свойства некоторых растений, которые попадались по пути, но потом охотник решительно отстранил травницу и пошел первым. Кто знает, что им может повстречаться, а лук среагирует в любом случае быстрее, чем заклинания Лианны, даже у неё и найдется что-либо подходящее. Ник вспомнил слова, сказанные девушкой стражнику у ворот, и он спросил:

— Помнишь, ты сказала караульному, что мы идем собирать мертвецкую траву? Неужели она, в самом деле, существует?

— Конечно. Так называют сильно пахнущую траву. Ею обкладывают мертвеца, чтоб отбить запах, пока он в доме лежит. Мяту знаешь? Ну, так вот, это она и есть. Но для этого не нужно собирать её ночью — это я уж придумала на ходу. А вообще, есть много трав, которые имеют просто волшебные свойства, если знать, как и когда их применять…

Ник, видимо, затронул тему, живо интересующую Лианну, потому что ему опять пришлось выслушать длинную лекцию о растениях, которые отбивают запах, обостряют обоняние и зрение, добавляются как приправа к любовным зельям, служат источником ядов и тому подобное. Он пораженно посмотрел на девушку — откуда она столько знает? Вдруг Лианна резко остановилась и наклонилась к земле, рассматривая какой-то невзрачный росток. Ник присмотрелся — растением оказалась шипастая земляника, кустик высотой всего с локоть. Охотник иногда собирал эти ягоды, правда при этом можно было исколоться почище, чем в малиннике, но оно того стоило: плоды кустарника были вкусные и хорошо утоляли жажду.

— Посмотри на растение, — сказала Лианна, — это работа друидов. Они скрестили шиповник и землянику, об этом мне рассказывал мой учитель.

— Они бы ещё скрестили чертополох и яблоню. Получились бы колючие яблоки, — проворчал Ник. — Для чего надо было делать землянику с шипами, как у роз? Она и так неплоха, в своем обычном виде.

— Разве ты не знаешь, что лет двести назад простая земляника была на грани вымирания? — удивилась Лианна. — Потому-то друиды и создали такое растение, которое могло бы сопротивляться и выжить. А яблоням ничего не угрожало, поэтому их ни с чем не скрещивали. Друиды — хранители дикой природы. Они сами часть её.

Ник удивленно покрутил головой, но ничего не ответил. Солнце клонилось к закату, поэтому путники решили устроить лагерь. Но на этот раз Лианна категорически отказалась первой ложиться спать.

— Я не хочу, чтобы ты свалился без сил. Ты уже и так бодрствовал всю ночь, да ещё ко всему прочему раны ослабили твой организм. Так что не спорь, а ложись и отдыхай.

Видя, что Ник колеблется, Лианна, неожиданно для себя, наклонилась к сидящему на одеяле охотнику и поцеловала его. Оба застыли, словно боясь спугнуть мимолетное ощущение соприкосновения двух душ. Девушка, наконец, выпрямилась и, не глядя на него, принялась устраиваться на еловых лапах. Ник улыбнулся и сказал:

— Против таких доводов я не могу устоять. Но не рассчитывай, что я просплю всю ночь. Кроме того, скоро появится Феликс, я дам ему указание, чтобы он разбудил меня часа через два. Так что пока мы обойдемся без костра.

Они молча сидели рядом и смотрели друг на друга, ожидая, когда появится привидение.

*****

В то время, когда Ник и Лианна вышли из Пыры и уже углубились в леса, в Выселках готовились к войне. Тихий провинциальный городок сделался жертвой нашествия каких-то темных сил. Убийство двух местных бродяг и одного лесного воина всколыхнуло Выселки, но не успело впечатление от этого ещё утрястись в мозгах обывателей, как появилось привидение, перепугав до полусмерти половину завсегдатаев и всех соседей кабака «Пьяная кошка». Слухи и сплетни распространялись с быстротой молнии, один нелепее другого, но от этого не менее страшные.

Следующая ночь сделала из городка настоящий муравейник, в который сунули горящую палку. Во-первых, выяснилось, что кабатчик «Пьяной кошки» оказался ворюгой, убийцей и скупщиком краденого. Во-вторых, утром в местной тюрьме были найдены четыре трупа, из них двое — стражники. Убили их всех одним и тем же мечом, отнятым у охранника. В-третьих, ночью видели ослепительную вспышку и слышали душераздирающие крики — не иначе черные колдуны проникли в город. В-четвертых, местная травница Лианна оказалась уличенной в связях с нечистой силой. Она привела с собой к кузнецу Брылю привидение, хотя как нечисть могла передвигаться на такие расстояния, а уж тем более подчиняться кому-то, никто не смог объяснить. Но от этого становилось ещё страшнее.

Когда же выяснилось, что травница покинула город на украденной лошади в сопровождении так называемого прорицателя или провидца, то все в один голос завопили, мол, теперь всё ясно и понятно. Черный колдун прибыл в Выселки к своей ученице, сдал властям кабатчика (правда, зачем он это сделал никто вразумительно не смог объяснить; может быть, чтобы внушить доверие к себе). Затем освободил своего подручного, посаженного в тюрьму, заодно убив всех, кто находился там в это время, учинил огненное колдовство, а потом попытался прикончить Брыля и всю его семью с помощью привидения. А Лианна-травница должна была воспользоваться знакомством и выманить кузнеца прямо в когти кровожадного призрака. Когда покушение не удалось, черный маг с помощницей украли лошадь и телегу и сбежали, обманув стражу. Разумеется, два дружинника, дежуривших ночью на воротах, не признались, что сами выпустили преступников, поэтому в список ужасных деяний Ника и Лианны добавилось отведение глаз страже, что, вообще-то, каралось смертью.

Теперь оставалось непонятным только одно: что именно понадобилось черным жрецам в тихом городке? Пускаться в погоню за колдунами никто не захотел, но на всякий случай городской глава объявил чрезвычайное положение, хотя гонца в Велиславль с просьбой о помощи не послал. Повсюду ходили усиленные патрули дружинников и вооружённых ополченцев, после захода солнца горожанам вменялось в обязанность спать при свете, а на улицу выходить только в случае крайней надобности и с яркими факелами. Торговля понемногу замерла: люди перестали продавать продукты, запасая их на случай войны или осады.

На фоне разоблачения травницы и черного колдуна практически незамеченным прошло похищение жеребца из конюшни торговца шерстью. Его холопа кто-то ударил по голове и раздел донага. Похоже, грабитель счёл его мертвым, потому и не добил (на самом деле, Обрен не стал убивать жертву, чтобы не запачкать кровью одежду).

Лесной легионер увёл коня, кое-как переоделся в штаны и рубаху слуги, так как его собственные превратилась в обгорелые тряпки, и с первыми лучами солнца поспешил покинуть город. Едва Выселки скрылись из виду за стеной леса, Обрен, сжав зубы от дикой боли во всем теле, перевел жеребца в галоп. Он должен предупредить магистра о друидах и об охотнике, ушедшем из города. Воин проскакал всего лишь полчаса, как наткнулся на, идущих быстрым шагом, Дзаура и Атанаса — телохранителя. Второго он не приметил, может, тот ушел в разведку. Обрен буквально свалился с коня и с хрипом проговорил:

— Магистр, в городе друиды. Скорее всего, даже мастера. Сколько их — не знаю. Один из них пытался сжечь меня при помощи заклинания с каким-то синим огнем, но промахнулся — мне удалось убежать. Моего напарника убил охотник, ещё раньше! — Обрен прервался, потому что силы покидали его, как вода убегает из дырявого кувшина.

Дзаур порылся в своей обширной суме и достал из неё небольшой кожаный мешочек. Велев охраннику нарвать лопухов, он принялся разбираться в содержимом пакетиков, потом высыпал на принесённый лопушиный лист разное, одному ему ведомое, количество порошков, размешал их и дал смесь лесному воину.

— Проглоти, это придаст тебе сил!

Дзаур молча ждал, пока Обрену полегчает. Старший телохранитель перевел дыхание и продолжил рассказ:

— Едва вы ушли из города, как на следующее утро мы обнаружили похитителя Талисмана. На него напали какие-то бродяги, но с ними мы быстро разобрались. Неизвестный охотник пристрелил Николя, я уже обезоружил этого типа и собрался прикончить, но из-за забора какая-то бабенка кинула в меня отравленным дротиком. Я упал без сознания. Она утащила охотника к себе, а меня унесли в тюрьму, где я провалялся около суток. Когда я очнулся, в камере со мной оказался тот самый бродяга, который украл с места схватки Талисман и продал его владельцу местной забегаловки. Но не прошло и получаса, как к нам бросили кабатчика, сдавшего бродягу стражникам, а медальон оставившего себе.

— Узнаю характер Талисмана: корысть наказуема, — с усмешкой проговорил Дзаур, продолжая слушать Обрена.

— От кабатчика-то я и услышал, что магический артефакт снова попал в руки охотника и местной травницы, той самой, что спасла его от меня. Я освободился из тюрьмы, перебив всех, кто там был, но едва я нашел охотника и его девку, как в этот момент друид наслал на меня огненный взрыв. Я, конечно, не видел, что это был именно друид, но кто, кроме них, способен на такое? А если судить по силе заклинания, то нападавший — мастер-маг! Ночью мне удалось украсть лошадь и уйти из города. Вот и вся моя история.

Дзаур молча переваривал полученную информацию. Охотник с Талисманом ушел из Выселок. Куда?

— Я слышал, что охотник и травница покинули город сегодня ночью через северные ворота. — Обрен закрыл глаза, словно точнее вспоминая услышанное им от караульных, — они были на телеге. Обманули стражу, и ушли из города.

Дзаур задумался. Где теперь искать неизвестного человека? Единственное объяснимое направление — север, ведь там Круг друидов. Но путь туда лежит как раз по той дороге, где сегодня шёл с телохранителем Дзаур. Стоп!

— Что ты мне говорил про ночное происшествие? — обратился черный жрец к Атанасу. Тот пожал плечами и повторил:

— Я увидел белую фигуру, которая плыла сквозь деревья и кусты вдоль дороги. Это не мог быть человек или зверь, ведь ничто живое не может передвигаться СКВОЗЬ деревья, а не между ними. И ещё: мне показалось, что передвижение этого существа сопровождалось цоканьем копыт и скрипом. Наверное, друиды чего-то придумали. Я ничего подобного не видел и не слышал.

Дзаур прямо-таки подпрыгнул при этих словах. Проклятье на его голову! Охотник опять ускользнул от него, но на сей раз всё куда хуже. В лесу опытный человек может хорошо спрятаться. Кроме того, чем ближе к северу, тем больше вероятность наткнуться на друидов-хранителей, а то и на самого Земного Зверя. В Клане Аррита поговаривали, что потому-то друиды и перебрались поближе к северу, что там живет Зверь Земли. Хотя они его точно также боятся, но их магия не влияет на древнего Зверя так, как колдовство жрецов Аррита. Дзаур, сам некогда бывший членом Круга, знал, что это верно, но молчал — незачем раскрывать, кому бы то ни было информацию, владение которой впоследствии может пригодиться.

Друиду-отступнику вдвойне опаснее появляться в северных чертогах. Но, потратив столько сил, отступить?! Никогда! Дзаур обратился к раненому:

— Шар связи разбился, поэтому известить магистра Аррита о том, что Талисман движется к Кругу, я не могу. Обрен, ты ослаб от ранений и не годен для дальнейшей погони. Поедешь к ближайшему аванпосту Клана, расскажешь обо всём и… — Дзаур нахмурился и замолк. Ему очень не хотелось просить помощи, тем самым, расписываясь в собственной несостоятельности, но ситуация вышла из-под контроля — одному уже не справиться. — И скажешь, чтобы все, кто может, шли на север — пусть догоняют меня и Атанаса. И из Велиславля помощь пусть затребуют. Настало время разобраться с друидами.

Обрен удивлённо приподнял бровь. «Разобраться с друидами»? Силами Дзаура, одного лесного воина и нескольких полуобученных адептов Аррита в Североземелье? Похоже, магистр слегка повредился в уме, если всерьёз предполагает разгромить мастеров-магов столь жалкими силами! Более подготовленные попытки в своё время не привели ни к чему, а нынешняя — обречена на провал с самого начала. Но черный жрец, не обращая внимания на нескрываемое удивление лесного легионера, невозмутимо продолжил:

— Я даю тебе порошок, который ты уже принимал. Когда почувствуешь слабость — выпьешь очередную порцию, — Дзаур показал, сколько надо съесть смеси. — Хотя нет! Ты наверняка перепутаешь дозировку и загнёшься по пути. Я тебе сейчас сделаю два свёртка, заберёшь их с собой.

Обрен спрятал лопушиные листья с колдовской смесью. Атанас отдал ему свою флягу и помог взобраться на лошадь. Вскоре стук копыт затих вдали. Дзаур жестом велел телохранителю собираться в обратный путь, а сам размышлял о том, что бы могла означать белая фигура похожая на привидение, которая сопровождает похитителя. Как простой охотник может общаться с темными силами? Возможно, этот человек тоже принадлежит к клану черных жрецов? Но тогда какого пса он идет в земли друидов? Впрочем, даже если охотник и является приверженцем Аррита, то Дзауру ни к чему соперники. Он должен получить Талисман, а с ним и всю огромную власть над силами природы.

*****

Друид Реан, последний оставшийся в живых из отряда Хранителей, покинул Выселки ранним утром. Он, расспрашивая по пути прохожих, добрался до базарной площади и увидел Обрена, скакавшего на лошади в сторону северных ворот, хотя его узнал не сразу — тот переоделся. Когда же друид понял, что лесной воин выжил, было уже поздно — Обрен выехал за ворота и скрылся в лесу. Наверняка, поехал предупредить хозяев о нападении. Значит, Реан должен отыскать Талисман раньше черных жрецов. Однако, Выселки хоть и небольшой городок, но найти людей, у которых находится Талисман, будет нелегко. Если бы друид знал, что медальон унесли из города, он бы нашел Ника и Лианну довольно быстро. Но, не владея этой информацией, Реан потерял время, и лишь потом отправился в леса за помощью друидов. Дзаур намного опередил его в поисках Талисмана.

*****

Ник и Лианна только что миновали обширное болото и теперь с удовольствием топали по твердой земле. Девушка делилась с охотником впечатлением о сосновом лесе, в котором они сейчас находились. Высокие, прямые и стройные сосны не шли ни в какое сравнение с чахлыми или вовсе умершими деревьями, что росли на болотах. Лианна сказала, что ей гораздо больше нравится ходить по земле, а не по трясущейся поверхности, из которой при каждом шаге сочится тухлая вода. Ник был с девушкой полностью согласен.

Ведя такой разговор, они дошли до небольшой речки, несшей тихие воды среди каменистых берегов, поросших кустарниками и травами. Лианна выразила желание вымыться от грязи, которую путники насобирали на себя в болотах. Они нашли место, где скала перекрывала речку, образовав небольшую заводь, и сбросили на землю вещмешки. Ник ушел ниже по течению, а Лианна, подождав, когда охотник уйдет за скалу, сбросила с себя длинное платье и вошла в воду.

Вода оказалась холоднее, чем выглядела с берега, но Лианна немного согрелась, сделав несколько размашистых гребков. Она окунулась с головой, отмывая волосы от грязи и паутины, а когда вынырнула, то услышала чей-то разговор. Вода с журчаньем стекала с её мокрых волос, и девушка никак не могла понять, действительно ли слышит какие-то возгласы или это только чудится. Вскоре Лианна убедилась, что из-за скалы, куда ушел Ник, раздается женский голосок. Но откуда здесь взялась женщина?

Девушка мигом выскочила на берег и накинула платье прямо на мокрое тело, даже не пытаясь высушиться. Оставив мешки лежать на месте, она обошла огромный камень, заросший мхом снизу доверху, и осторожно выглянула из-за ивы, склонившей ветви до самой воды. Картина, которую она увидела, потрясла её. И не потому, что узрела обнаженного Ника, по пояс вошедшего в воду — что она мужиков голых не видела что ли? А дело было в том, что в воде плескалась обнаженная девушка, ослепительной красоты.

Огромные зеленые глаза, казалось, излучали изумрудный свет, капризно-надутые губки игриво улыбались, а длинные темно-зеленые волосы, как гладкое покрывало, обнимали тело до самой талии. По её молочно-белой коже скатывались капельки воды. Звонким голоском она зазывала парня, приглашая поиграть с ней. Охотник нервно потянулся и понемногу начал входить в воду. Зеленоволосая призывно провела ладонями по грудям и снова поманила его. Ник сделал ещё шаг вперёд.

Лианна, наконец, пришла в себя от изумления, гневно посмотрела на неожиданную соперницу и громко крикнула. Зеленоволосая взвизгнула и уставилась на появившуюся из-за ивы девушку. Ник обернулся, и Лианну поразил его остекленевший взгляд. Водяная звонко рассмеялась, словно зажурчал ручеек, и высунулась из воды, ещё раз показав красивые, пышные груди с малиновыми сосками.

Ник заворожено сделал ещё один шаг, погрузившись в воду по шею. Лианна с ужасом поняла, что перед ней стоит самая настоящая русалка. Берегиня этого ручья явно вознамерилась заполучить в своё распоряжение мужчину. И через минуту он сделает последний шаг и уйдет под воду с головой, став вечным рабом речной русалки. Нельзя допустить гибели Ника — слишком важна его жизнь, чтобы вот так, запросто, подарить охотника берегине. И в первую очередь, призналась Лианна сама себе, Ник очень важен для неё и вовсе не как владетель Талисмана Волхвов.

Эта мысль подхлестнула девушку. Она бросилась в воду и вцепилась в охотника. Лианна уже вытянула его на мелкое место, где глубина была всего по колено, но в этот момент русалка издевательски захохотала и брызнула водой в Ника. Охотник, обезумевший от магического вожделения, начал вырываться из объятий Лианны. Она с отчаянием поняла, что долго удерживать его не сможет, и тогда ей в голову пришла мысль, которую при обычных обстоятельствах она гнала бы от себя прочь.

Лианна отпустила Ника и одним рывком разорвала платье до пояса, оставшись обнаженной перед охотником. Русалка злобно вскрикнула и снова брызнула водой, чтобы привлечь внимание жертвы, но теперь у неё была достойная соперница.

Лианна, гордо откинув назад голову, презрительно смотрела на водяную. Груди девушки ни формой, ни красотой не уступали русалочьим, а кожа была столь же бела, но бела живым цветом. На фоне Лианны русалка вдруг оказалась какой-то ненастоящей: слишком белая кожа, слишком холодные глаза, слишком красные губы. Ник вздрогнул и пришел в себя, очнувшись от наваждения. Русалка раздосадовано взвыла и забилась в воде. Охотник с ужасом увидел, что её тонкая талия переходит в скользкий рыбий хвост, покрытый крупной зеленой чешуей, который та специально скрывала, чтобы не отвлекать жертву уродством от красоты.

Он никак не мог понять, что же здесь произошло. Кто такая эта зеленоволосая, почему Лианна стоит обнаженная, впрочем, как и он сам. Ник схватил в охапку девушку и выбрался на берег. В последний раз, плеснув водой, русалка скрылась в глубине, оставшись несолоно хлебавши.

Лианна оттолкнула Ника, запахнулась в разорванное платье и убежала за скалу. Он вспомнил, что стоит раздетый донага, бросился одеваться, быстро натянул на себя штаны и куртку, и побежал к Лианне. Девушка сидела на траве и навзрыд рыдала, закрыв лицо руками. Ник присел около неё и осторожно обнял. Она уткнулась ему в плечо и заплакала ещё громче. Он гладил её мокрые волосы, шепча ей:

— Ли, пожалуйста, перестань, ведь уже всё хорошо. Спасибо тебе милая.

Она подняла на него заплаканные глаза и тихо спросила:

— Мне показалось, или ты, в самом деле, назвал меня милой?

— В самом деле. Ты не просто милая, ты — замечательная! И мне кажется… что я…

Ник замялся. Он вдруг понял, что по уши влюбился в эту девушку, которую знает всего-то несколько дней. Но за всю жизнь Ник никому в любви не признавался, хотя комплименты делал, бывало, по сто раз на дню. Лианна широко раскрыв глаза, ждала продолжения. Он промямлил:

— …я никогда не забуду того, что ты для меня сделала.

Она вздохнула и отвернулась. Ник применил к себе все обидные эпитеты, которые только знал, но это не помогло: язык упорно отказывался служить ему.

— Дай мне нож, а то придется ходить раздетой.

Ник не понял, причем здесь нож, но достал оружие и протянул его рукоятью вперёд. Оказалось, что Лианна собирается отрезать подол платья, чтобы завязать его вокруг талии.

— Только мешает шагать по лесу, — пояснила она охотнику смысл своих действий, — а я не могу ходить раздетой до пояса.

— Зато, если встретится ещё одна русалка, то тебе придется снова рвать платье. А так бы ты могла сделать это быстрее. Мне очень понравилось!

— Да ты просто самец! — с деланным негодованием воскликнула она. — Его, видите ли, моя красота не впечатляет, так подавай обнаженную женскую грудь для того, чтобы отвлечь от холодной рыбы-русалки. Его, видите ли, не устраивает настоящая женщина, так как ему интересно…

Неизвестно, сколько ещё времени она продолжала бы подтрунивать над ним, потому что Ник вдруг неожиданно выпалил:

— Я тебя люблю!

И замер. Лианна тоже застыла, не окончив фразу. Её глаза подозрительно заблестели. Ник, почувствовавший себя так легко, словно с его плеч свалился тяжкий груз, снова обнял девушку, но теперь уже не просто утешая. Бережно взяв её лицо в ладони, он, закрыв глаза, поцеловал её в губы. Они стояли, обнявшись, и были единым целым, не замечая, что творится вокруг.

А на противоположном берегу из-под ветвей ивы выглядывали зеленые русалочьи глаза. И непонятно было: то ли вода стекала по её лицу, то ли она плакала. А губы речной берегини тихо шептали: «Как жаль, что мне это недоступно».

 

Глава восьмая

Когда они развели костер, обсушились и привели себя в порядок, Лианна и Ник продолжили шутливую перепалку, перемежающуюся иногда серьезными мыслями. Девушка, грозя пальцем охотнику, говорила:

— Не успела я отвернуться, как он уже с другой собрался шмыгнуть в кусты. Да ладно бы в кусты, а то в воду!

— Зато, какие у неё длинные волосы, просто шикарные! А глаза…

— А зубы ты видел? Клыки, как у вампира!

— Ну, уж, не надо. Очень даже ничего зубки у девушки. Вот только ноги подкачали. Зато у тебя ножки — всем пример.

Лианна со смехом приподняла край обрезанного платья и показала охотнику колено.

— Видел? Больше не увидишь! Самец несчастный! Надо было тебя оставить той русалке на съедение.

— Пощады, моя княгиня, прошу милости! — Ник распростерся перед Лианной, потихоньку подползая к ней. Наконец, подобравшись достаточно близко, он бросился вперёд и, подняв её на руки, закружил в воздухе. Лианна радостно взвизгивая, болтала ногами и крепко обнимала его за шею. Охотник не заметил, как угодил ногой в костер. Искры взметнулись вверх, а Ник и Лианна повалились на землю, хохоча, как сумасшедшие. Им обоим показалось ужасно смешным, что чуть не спалили одежду. Наконец, они успокоились и уселись рядышком около костра. Лианна достала остатки окорока, и они перекусили, запив водой из фляги. Девушка и сама категорически отказалась пить воду из ручья, в котором живут русалки, и ему глотка сделать не дала. Мотивировка была такая, что «выпьешь — козленочком станешь». Козленочком быть Ник не собирался, хотя и не сомневался в безвредности воды.

— Ну, все, посмеялись, и хватит, — уже серьезным тоном сказала Лианна. — Нам нужно найти друидов. А то, не ровен час, нас настигнут жрецы Аррита.

Ник согласно кивнул и быстро собрал нехитрые пожитки. Закинув вещмешок за плечо, он пошел вверх по течению речки. Лианна торопливо оглядела место отдыха — не забыли ли они чего-нибудь, и поспешила за ним. А из-под ветвей ивы выплыла русалка и долгим тоскливым взглядом смотрела вслед уходящим людям.

*****

— Я спрашиваю вас последний раз: куда ушел охотник? — Дзаур не глядя на толпу местных жителей, перебирал в руках разные составляющие для заклинаний. Упрямые крестьяне делали вид, что ничего не знают об охотнике. Атанас собрал на площади небольшую группу самых уважаемых сельчан, и сейчас черный жрец хотел выпытать у них интересующие его сведения. Но Дзаур так и не смог преодолеть их тупого нежелания говорить. Что ж, значит, настало время сломить их.

Он подошёл к ближайшему дому, достал из сумки черный порошок, состоящий из угольной трухи и заговоренного гори-корня, сыпанул им на стены и активировал заклинание. Дом задымился сразу со всех сторон. Огня не было видно, но бревна корежились, будто от сильного пламени. Слюда, заменявшая стекла, выпала из проема. Спустя минуту после начала невидимого пожара обрушилась крыша. Сельский староста с испугом посмотрел на страшного колдуна. Остальные обитатели деревни жались друг к другу и прятали взгляды. Если бы был виден огонь, возможно, не было бы так страшно. В это время Дзаур повернулся к старосте и спросил:

— Мне продолжать на других домах, или скажете, куда ушел охотник?

Староста, подумав, что, в конце концов, он ничем не обязан двоим пришельцам, и ответил:

— Точного пути мы не знаем, но они ушли куда-то на север. Девушка меня спрашивала о Круге Друидов, да только откуда же нам знать про тайное? Потом я рассказал ей путь до Оленьей пади, наверное, они туда и ушли.

— Какая ещё девушка? — Дзаур как-то забыл, что охотник теперь не один.

— Травница из Выселок. Она с ним была.

Черный жрец, ничего больше не спрашивая, круто развернулся и пошел прочь. Атанас, метнув сельчанам на прощанье устрашающий взгляд, поспешил вслед за хозяином. Крестьяне скорбно смотрели на покосившийся дом, уже не пригодный для житья.

— Надо было сразу сказать ему, чего тянули-то! — мрачно сказал долговязый и сутулый скорняк. — И без того хреново живем.

Все согласно кивнули, но в душе у каждого скребли кошки: нехорошо все-таки, что пустили кровопийц по следу охотника и травницы. Крестьяне медленно расходились, глядя на север, где, кажется, собирались грозовые тучи.

*****

Когда сумерки опустили покрывало на северные леса, Ник и Лианна уже успели разбить лагерь. По пути он подстрелил тетерева, и теперь Лианне пришлось ощипывать птицу. C удовольствием предоставив ей возможность проявить себя в роли хозяйки, Ник обошел ближайшие деревья и поставил несколько ловушек на мелких грызунов. Когда он вернулся к костру, Лианна уже закончила обрабатывать тетерева.

Незаметно опустилась темнота. Ник, сидя на еловых лапах, смотрел на Лианну через пламя костра. В неровном свете огня она выглядела фантастически-красивой, даже какой-то сказочной. Девушка с сосредоточенным видом палочкой подталкивала вылетевший уголёк обратно в костёр. Нику стало так хорошо, что словами он передать это не смог бы. Наверное, вид у охотника был глуповатый, потому что она подняла взгляд на него и прыснула со смеху. Он встряхнулся и улыбнулся в ответ.

— У тебя такой вид, как у кота, который нализался сметаны. О чём ты думал?

— О тебе. Мы знакомы всего несколько дней, а мне кажется, будто я знаю тебя всю жизнь. Мне с тобой очень хорошо!

— Мне тоже!

— С собой?

— С тобой, дурачок!

Улыбка, с которой Лианна смотрела на него, родила теплую волну в груди охотника. Он никогда не был так счастлив! И это несмотря на то, что его дом могут отобрать, денег у него ни гроша, а по их следам идут зловещие жрецы какого-то Аррита в сопровождении тренированных убийц. За себя он, в общем-то, и не волновался — как-нибудь выкрутится, но вот Лианна… Хотя она травница и знает лес не хуже его, но сил ей может надолго не хватить, всё-таки хрупкая девушка. Нужно как можно скорее найти этих скрытных друидов и отдать им Талисман.

Ник достал из-под куртки медальон, висевший у него на груди. Серый кругляш блеснул при свете костра. Лианна с интересом наблюдала за действиями охотника, а потом попросила:

— Можно мне глянуть на Талисман?

— Ты что! Это могучая вещь, владеть которой могут только истинные потомки древних Волхвов! Смотри и бойся, травница! Сейчас ты увидишь самое величайшее волшебство!

Охотник ухмыльнулся и, играя, начал изображать какой-то дикарский обряд, периодически поднимая Талисман вверх или мотая им из стороны в сторону. При этом он притоптывал и подпрыгивал, как будто вызывая духов леса или даже само Солнце. Разумеется, никого он не призывал, да никто и не появился. Ну, кроме Феликса. Видно его не было, однако из темноты раздался ехидный голос:

— Повелитель, тебе только шаманом работать в племени камнеедов.

Ник остановился и теперь таращился во тьму, стараясь определить, откуда говорит Феликс. Так и не разобравшись, он пригрозил:

— Вот возьму головешку поярче и кину в тебя. Будешь знать!

— Да ты хоть в другую сторону посмотри, а то промахнешься! — потешался Феликс. Лианна тоже прыснула в кулачок. Ник стоял столбом, не зная злиться ему или смеяться. Наконец он махнул рукой на привидение и сел около девушки.

— Кошмар какой-то, а не привидение! До чего он все же ядовитый!

— Это у него оттого, что он больше века не общался с людьми, — защищала Феликса Лианна, — не злись на него. Сам подумай — других таких в природе нет! Он — феномен.

— Хорошо, что он не пробыл в таком виде лет триста, а то вообще житья бы не было! — проворчал охотник. — Я не злюсь на него, просто не хочется выглядеть перед тобой дураком.

— Ты ни в коем случае не выглядишь дураком. Хотя вид у тебя был, честно говоря, глуповатый. Между прочим, Феликс очень осведомленный чело… то есть привидение. Прошлой ночью, пока ты спал, мы с ним долго беседовали. Оказалось, что он даже знает точное расположение Круга Друидов. Заочно, правда.

— А ты разве не знала? Мне показалось, что ты очень уверенно вела меня.

— Откуда бы я знала столь тщательно охраняемые сведения? Неужто ты думаешь, что друиды позволяют всем приходить на тайные собрания? Или, к примеру, тот же Клан Аррита. Они утащили Элинту прямо из-под носа князя Ритерна и спрятали её где-то. Говорят, там же они и проводят человеческие жертвоприношения и черные мессы. Так что, вела я тебя можно сказать наобум. Где-нибудь мы все равно встретили бы друида, который привел бы нас на собрание посвященных. Среди них там бы оказались и Хранители Талисмана. Кстати говоря, я уже и не знаю, может быть, никого из Хранителей не осталось в живых.

— Почему? Вымерли что ли? — попробовал пошутить Ник.

— Ты зря смеёшься! — серьёзно ответила Лианна. — Да потому что Талисман Волхвов в настоящее время находится у простого охотника, за которым гонятся самые могущественные и страшные колдуны, какие есть на нашей земле. Кстати, мы даже не знаем, сколько их идёт по нашему следу и какое количество войск они готовы сюда привести, чтобы захватить Талисман. А Хранители ничего не предпринимают. Они даже, может, и не знают, где сейчас находится артефакт. И вообще, каким образом, спрашивается, он ускользнул из их рук? Ведь так просто они бы его не отдали. Отсюда можно сделать только один вывод: Хранители мертвы.

— Тогда какого беса мы ищем друидов с этим их кругом? Проще закопать Талисман где-нибудь в лесу и забыть о нем.

— Какой же ты наивный! — с легкой усмешкой сказала Лианна. — Неужели ты думаешь, что маг высшего порядка не найдет Талисман? Дай ему примерный ориентир и достаточно времени для поиска, и он укажет место с точностью до одного шага. Кроме того, Талисман не расстанется с тобой, пока ты будешь истинным Владетелем и не передашь его другому человеку по своей воле. Или ты думаешь, что случайно нашел его в «Пьяной кошке»? Даже если бы медальон унесли из Выселок, то и в этом случае ты снова завладел бы Талисманом. Ну, может, для этого потребовалось бы чуть больше времени.

Ник рассматривал серый медальон, висевший на простом кожаном ремешке. Он даже не подозревал, когда брал его из рук купца, что эта побрякушка имеет такие свойства.

— Значит, мы должны найти друидов и отдать им Талисман как можно быстрее. Но, Лианна, откуда ты обо всем этом знаешь? Мне раньше казалось, что простой травнице не положено знать такие вещи.

— Насчет Круга Друидов и Талисмана я читала в переписях из магических книг ещё в детстве, но подробности, да и то не все, мне разъяснил прошлой ночью Феликс. Он, оказывается, при жизни был книгочеем, и знает столько разных вещей, что я просто поразилась. Полночи мы с ним болтали и даже не заметили, как пролетело время.

— Лианна, а где ты выросла? До встречи с тобой я ни разу не видел человека, читавшего магические книги. Может, в большом городе и есть такие люди, но не в дремучих же лесах, как здесь.

— Я не знаю, кто мои родители, — тихо сказала Лианна. На её большие глаза навернулись слезы, и она смахнула их ладонью. — Сколько я себя помню, всегда моим воспитателем был друид по имени Кедр. Он научил меня узнавать травы и деревья, не блуждать в лесу, давал читать переписи с волшебных книг друидов. Он мне даже показывал кое-какое колдовство, да и сама я кое-что узнала из книг. Когда я подросла, он отвел меня в город и отдал в приют. Сначала я на него страшно сердилась, но потом поняла, что мне не место в лесной глуши. Науку Кедра я не забыла, и с её помощью до сих пор зарабатывала себе на жизнь. Его-то я и хочу найти, чтобы он нас представил Кругу. Правда теперь можно обойтись и без его помощи, раз уж Феликс рассказал про место встречи посвященных.

— Да он-то, откуда знает?

— Он же был книгочеем, причем ещё тогда, когда друиды только начали уходить в северные леса. Говорит, знал самого Хлода — легендарного Владетеля, который помогал Ритерну в войне против Элинты и ордена Зла. Хлод был единственным, кто распоряжался Талисманом так, как хотел он сам, а не так, как получалось у остальных Владетелей. Хлод говорил, что Талисман содержит в себе частичку природных начал. Может быть, в этом все и дело, но кроме него никто не смог разрушить огромную гору.

— А что, разве друиды разрушают горы? По-моему, они только и делают, что выращивают леса!

— Когда войска князя Ритерна атаковали цитадель ордена Зла, они не смогли преодолеть горной цепи, потому что Элинта наложила заклинание высочайшей сложности. Никто из присутствовавших чародеев не сумел распутать заклятье, а войска не могли штурмовать цитадель. Тогда-то и появился Хлод и разрушил гору. Правда, Элинта тотчас же атаковала его, и они замерли, связанные друг с другом узами магии. Дальнейшая битва проходила без их участия, но уже под конец никем не замеченный лазутчик ударил Хлода отравленным кинжалом, и тот практически мгновенно умер, успев только передать Талисман. А Элинта настолько обессилела, что уже не смогла воспрепятствовать вторжению в святая святых ордена Зла. Но эту колдунью так и не нашли. Говорят, что Аррит, тогда ещё никому не известный, помог ей бежать.

— Слушай, Лианна, давай-ка, погасим огонь и пригласим сюда Феликса, пусть он сам расскажет об этом, — предложил Ник. Сон у него сразу прошел.

Вскоре от притушенного костра остались багровеющие угли. Привидение не заставило себя долго ждать.

— Я только что видел танец фей, — объявил Феликс, — вон там, в ста шагах к западу. Но вам не удастся посмотреть — вы для этого слишком шумные.

Лианна, которая загорелась желанием увидеть легендарных волшебных созданий, уже начала вставать, но снова села, услышав последнюю фразу.

— Зато мы видели русалку, — заявил Ник.

Феликс застыл. Будь он человеком, можно было бы сказать, что он стоит с открытым от удивления ртом. Привидение замолчало на целую минуту, что само по себе уже было достижением.

— Вот здорово, когда я жил, всегда мечтал посмотреть на русалку! А она и в самом деле такая красивая, какой её изображают или это просто преувеличение?

— Спроси у Ника, понравилась ли ему русалка или нет? — Лианна подмигнула охотнику. Хорошо, что было темно, и никто не увидел, как он покраснел. — Эта зеленоволосая девица пыталась затащить его в свою водяную постель, но он, здраво рассудив, сумел отказаться.

— Что-о?! Ник, это правда? Ты смог уйти от русалки? Как же тебе это удалось, ведь никто из мужчин не может сопротивляться чарам берегинь!

— Да вот… не знаю… удалось, — промямлил Ник, не зная, как объяснить.

— Мне известен всего лишь один способ, — обвиняюще заявил Феликс, — мужчину может спасти только его возлюбленная. Да и то, если вовремя сумеет придти на помощь!

— Ну, в общем, так и случилось. Или ты что-то имеешь против? — спросил Ник.

— Нет уж, я только «за». Поздравляю, как со спасением от вечного прозябания на дне, так и с вашим решением.

— Каким ещё решением?

— Как это, каким? Ну-у… это… — привидение растерялось. — А вы разве… Тогда… в общем, извиняюсь!

Лианна не спешила выручать Феликса, Ник открыто хихикал.

— Ну, и как? Тебе нравится, когда над тобой смеются? А то повадился издеваться надо мной — Повелителем привидений, Владетелем Талисмана Волхвов и обладателя первого приза княжеских стрелков.

Феликс облегченно зашипел.

— Фу-у, а я-то, в самом деле, подумал, что схожу с ума. Так вы шутили насчет берегини или нет?

— Про русалку — это серьёзно. Лианна спасла меня, буквально вытащив из объятий этой полурыбы. Что до её красоты, так это верно описывали. Если не смотреть на нижнюю часть, то сверху она просто красавица. Но я знаю ещё более ослепительную девушку, увидев которую, больше не захочется глядеть на каких-то русалок.

— Более ослепительную девушку я вижу перед собой! — нетерпеливо перебил его Феликс. — А какая она, водяная?

— Поверь ему, — сказала Лианна, — до пояса берегиня очень красива. Но вот вид женского тела, переходящий в рыбий хвост, кажется, отбил у Ника всякую охоту рассказывать что-либо о ней.

— Эх, посмотреть бы! — мечтательно протянул Феликс. — Тем более что я в нынешнем состоянии не поддамся чарам русалки. Но, даже если бы я был обычным мужчиной, то все равно сходил бы и поглядел. Такое вот любопытство и привело меня к смерти.

— Как это? — в один голос спросили Ник и Лианна.

— Приспичило посмотреть на жертвенник друидов. Говорили, что там можно наблюдать странные, но чудесные и волнующие явления, вроде зарождения радуги. Кстати, оказалось, что всё чистые враки. За сто тридцать лет я так и не увидел ничего удивительного. Это уж потом, после смерти, до меня дошло — откуда может взяться радуга в болотах? Но тогда я об этом не думал. На Длинном острове сопровождающие меня и убили ножом в спину, но ничего ценного с их точки зрения не нашли. С собой я нёс только рукописи, а они не сочли их ценными и использовали для растопки костра.

— Слушай, Феликс, Лианна мне рассказывала, что ты многое знаешь, в том числе и о Талисмане.

— Ага. Талисман Волхвов — это символ природы. В общем-то, я много читал о нём.

— Тогда почему ты не сказал, как тебя освободить?

— Потому что я не знаю, как это сделать. Многое — не означает всё. А что конкретно тебя интересует?

— Ты рассказывал о Хлоде. Он тоже мог узнавать будущее с помощью Талисмана?

Феликс отвернулся от собеседников. Ник явно напомнил ему о чем-то печальном или неприятном.

— Хлод знал артефакт, как никто другой. Он предсказывал будущее настолько ясно и четко, что казалось, читал его по книге судеб. И мне предсказал, что я не умру, но и жить не буду, а я тогда не поверил, потешался над ним, — Феликс помолчал и махнул призрачной рукой. — Ладно, хватит о грустном.

— А он терял силы после сеанса предвидения?

— Нет, насколько я знаю. Закрывал глаза, стоял так минуту другую, а потом объявлял результаты.

Ник с сомнением посмотрел на серый медальон в своей руке. Сам он тратил гораздо больше времени и сил, чем Хлод. Узнать бы, как легендарный друид пользовался Талисманом. В тот раз, когда Ник увидел картину собственного боя, он задал вопрос магическому медальону «Как с твоей помощью узнать будущее», после чего…

Талисман Волхвов начал теплеть. По черным рунам запрыгали синеватые искры. Снова закрутилась карусель, состоящая из Лианны, Феликса и тьмы, а в центре незыблемо висел Талисман. Но в этот раз красноты не было. Ник сразу оказался висящим где-то над ветхой избушкой. Внизу стоял он сам, Лианна и двое незнакомцев. Один из них явно друид, а второй — оборванец, худющий, как жердь. Вся четверка вела оживленную беседу. Неведомая сила, показавшая момент будущего, потащила Ника куда-то вверх. Избушка и люди стали уменьшаться и вскоре исчезли.

Похоже, предстоит встреча с этими людьми, но кто они, что из себя представляют? В прошлый раз Талисман показал охотнику опасность, поджидавшую его. Может, он и сейчас предупреждает? Однако разговор был вполне мирным. По крайней мере, до момента, который Ник видел. Охотник уже искренне начал опасаться, что Талисман показывает ему только неприятные вещи.

Ник открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Лианну, трясущую его за плечо. Рядом болтался Феликс, подававший ей какие-то советы. Увидев, что охотник открыл глаза, девушка облегченно вздохнула и тут же спросила:

— Что с тобой случилось? Сидел спокойно, вдруг застыл, словно заморозили, и свалился на землю. Сколько мы тебя не трясли, ты не шевелился. Что произошло? Тебе плохо?

Ник попробовал сесть и с сожалением понял, что силы опять его покинули. Наверное, Хлода из него не получится. Он дернулся, снова пытаясь подняться, но это получилось только с помощью встревоженной Лианны.

— Я вспоминал, как у меня вышло в прошлый раз, что я увидел будущее! — еле ворочая языком, произнёс Ник. — В итоге Талисман опять заработал, и я попал непонятно куда. Единственный плюс состоит в том, что на этот раз я не видел, чтобы «тот Ник» дрался. Да и вообще ничего плохого не было. Я, ты и еще двое мужчин стояли около какой-то лесной избушки и беседовали. Не ссорились, не дрались, а просто разговаривали. Один из этих двоих кажется, был друидом. По крайней мере, одежда у него такая же, какую вечно приписывают друидам.

— А как он выглядел? — Лианна, поддерживая Ника, заглядывала ему в лицо. — Вспомни, пожалуйста!

— Друид, как друид. Одет в коричневый балахон. Хотя капюшон у него был откинут, но лица я не видел. Я будто бы сверху смотрел. Такое впечатление, словно забрался на сосну и оттуда наблюдал за нами. Фу, бред какой-то! Ага, вспомнил, на голове у друида кажется, был шрам, как от когтей тигра или медведя.

— А избушка? Такая старая, будто вот-вот рассыплется? И в ней только одно окошко?

— Вроде бы, да, — Ник нахмурился, вспоминая, — крыша покрыта не то корой, не то дерном, даже не разберешь под слоем хвои, мха и травы.

— Ура! — захлопала в ладоши Лианна. — Значит, мы найдем Кедра! Сколько помню, его избушка всегда так и выглядит. А шрам у него из-за меня: полез выручать, когда я провалилась в глубокий овраг, и сам сорвался. Голову о корень крепко разбил. Но все-таки вытащил меня и даже не наругал. Мне тогда было так стыдно.

Ник, лишившийся поддержки Лианны, когда она захлопала в ладоши, снова принял лежачее положение. Девушка хотела снова его посадить, но он отказался. Все равно надо отдыхать и ждать, пока силы восстановятся. Лиана кивнула и попросила Феликса посторожить, на что тот с энтузиазмом согласился и тут же умчался в темноту.

Девушка накрыла охотника одеялом. Он начал было запротестовать, но она прикрыла ему рот ладонью и сама легла рядом. Ник замолчал и даже не заметил, как задремал. Лианна ещё некоторое время гладила его по жестким волосам, а потом тоже уснула, положив ему голову на плечо.

Наутро он проснулся полный сил. От ночной слабости не осталось и следа. Лианна к этому времени уже развела костер и подогревала остатки тетерева. На завтрак у них ушло около десяти минут, после чего она заторопила охотника — ей не терпелось повстречать друида, воспитывавшего её в детстве. Ник не стал мешкать, быстро загасил костер, привел себя в порядок, и они отправились в путь.

*****

Дзаур с телохранителем подошли к тому месту, где речку перегораживала скала. Атанас, выпачкавшийся в болотной грязи по уши, скинул с себя одежду и нырнул в воду. Черный жрец помедлил, раздумывая о возможности внезапного нападения, но потом счёл, что если бы засада была, то она бы уже себя обнаружила. Кроме того, у Атанаса чутьё на такие вещи намного острее самого Дзаура, и если тот полез в воду, значит, ему тоже можно решиться на купание.

Только он собрался скинуть длинный балахон, как с середины речки на мелководье выскочил Атанас, и бросился к берегу, вопя на ходу, что его задела какая-то огромная рыба и пыталась утащить в глубину. Но не успел лесной воин пройти и шага, как из воды следом за ним показалась прелестная женская головка. Издав чарующую трель, губы русалки улыбнулись такой обворожительной улыбкой, что Атанас остановился. Он заворожено смотрел на русалку, потом повернул обратно и осторожно двинулся к ней.

Дзаур тоже обалдело глядел на речную берегиню. Хотя он некогда был друидом, а впоследствии стал черным жрецом Аррита и повидал на своем веку многое, но живую русалку увидел в первый раз. Берегини практически всегда старались скрыться с людских глаз, зато, если уж показывались…

Обычно от такого свидания добра не жди — либо мужик в воду уйдёт, либо в лесу заблудится. В любом случае, больше его никто не увидит. А тех, кого берегини отпускают по какому-нибудь капризу, уже никогда не приходят в себя — всё бродят, убогие, ищут чего-то, ждут. С женщинами такие приключения практически не случались, да оно и понятно, ведь берегини — сами существа женского пола. Они любили, когда им приносили жертвы, но были весьма переменчивы по натуре — могли в любое время сменить гнев на милость, и наоборот. Сейчас, русалка призывно махала точеной рукой, зазывая к себе мужчин.

Атанас сдался сразу и без боя, а вот Дзауру его магическая подготовка и жизненный опыт позволили устоять перед чарами берегини. Несмотря на то, что по его телу разливался жар желания обладать этой прелестью, Дзаур сумел собраться и с огромным трудом отвести от русалки глаза. Уставившись на камышину, торчащую их воды, он встряхнулся и собрался с мыслями.

Главное — снова не посмотреть на это дивное создание. Дзаур даже зубами скрипнул, чтобы не поддаться соблазну ещё раз бросить взгляд на чудесную обнажённую девушку. В конце концов, он же не кастрат и ничто мужское ему не чуждо! Трели и смех русалки зачаровывали и манили к себе, делая волю человека мягкой, как теплый воск.

Атанас понемногу приближался к водяной, не замечая, что если шагнёт ещё пару раз, то просто захлебнётся. Дзаур взял посох двумя руками и сразу почувствовал себя лучше. Наваждение понемногу утрачивало над ним силу. Он сумел отрешиться от игривого девичьего смеха и ласкового плеска воды и, перебрав в памяти заклинания, нашел подходящее случаю. Вытянув посох перед собой, Дзаур нараспев произнес слова заклятья.

Будто гигантский молот ударил в то место, где находилась русалка. Огромный столб воды поднялся над поверхностью тихой речки, расплёскивая в разные стороны речные растения, ил, какие-то утонувшие ветки. Волной Атанаса выбросило на берег, словно полузадохшуюся рыбу, а Дзаура окатило с ног до головы.

Когда взбаламученная вода успокоилась, русалки нигде не было видно. Дзаур, ругаясь всеми известными ему ругательствами, принялся отряхивать с мокрой одежды грязь и водоросли. Лесной воин, голый и грязный, поднялся на ноги и, шатаясь, словно пьяный, начал осматривать реку, чтобы увидеть ту, которая одним лишь взглядом забрала его сердце.

Дзаур, понял, что на себе одежду он не отчистит, снял с себя всё и развесил по ближайшим кустам. С сухой ткани грязь сама отвалится. Пятнистые штаны Атанаса валялись мокрые в прибрежном иле, но, само собой, Дзаур и не подумал повесить их на сучья. Телохранитель и сам может позаботиться об одежде, если не хочет ходить с корочкой грязи.

Комары тут же налетели на неожиданную поживу в виде обнаженного человека. Хотя Дзаур на сегодняшний день обладал немалым могуществом, способным мгновенно испепелить даже лошадь, но избавиться от такой мелочи, как комары он не мог. Вернее, мог, но тратить сильнодействующее заклинание на мошкару не собирался. Убьёшь сотню — прилетит тысяча. Бесполезная трата сил. Поэтому, он, периодически себя похлопывая по различным частям тела и размазывая на себе свою же кровь, уничтожал надоедливых мучителей так же, как и простой смертный. Интересно, подумалось Дзауру, а телохранителя тоже поедают или магистр Аррит заложил в своих солдатах неуязвимость к гнусу?

Только тут черный жрец понял, что лесной воин ведёт себя как-то неправильно — ходит по мелководью и высматривает чего-то, совершенно не обращая внимания на укусы насекомых. Странно. Дзаур подошел к Атанасу, посмотрел ему в глаза и тяжко вздохнул. Всё понятно — тот продолжал находиться под властью русалки, хотя она уже и мертва. Этого ещё не хватало!

Дзаур взял левой рукой Атанаса за подбородок, приподнял ему голову, а правой нанёс хлесткий удар. Лесной воин пошатнулся, но этого оказалось мало, чтобы свалить его с ног. Дзаур надавал ему ещё крепких пощёчин — результат тот же. Атанас, не оказывая никакого сопротивления, продолжал безучастно смотреть на реку.

Черный жрец нахмурился — на что ему телохранитель, который и себя-то не может защитить? Однако одному придется трудновато во враждебном лесу. Если бы не реальная возможность повстречать друидов, Дзаур, не задумываясь, оставил бы телохранителя у этой речки — пусть бы искал русалку хоть до смерти. А сейчас, когда опасности окружают его со всех сторон, нельзя расшвыриваться силами, пусть даже и одним лесным легионером. Придется приводить Атанаса в чувство более радикальными методами. Дзаур отпустил воина, и голова того безвольно повернулась в сторону реки.

«Вот водяное отродье, не видел я тебя раньше и ещё век бы не видать!» — Дзаур ругая мертвую русалку, принялся разводить костер.

Несмотря на поднявшийся дым, комары продолжали облеплять нагого человека с головы до ног. Но Дзаур теперь перестал обращать внимание на кровососов — отвлекаться от заклинания нельзя! Черный жрец с трудом нашёл в зарослях белый камень, размером с кулак, бросил его в костер и принялся ждать, пока тот нагреется.

Спустя несколько минут Дзаур, шумно выдохнув воздух, быстро сунул руку в огонь и, нащупав камень, схватил его. Волоски на руке с треском испарились мгновенно. Горячий булыжник с шипением сжигал кожу, боль была такая, что Дзаур даже обмочился от усилий сдержаться и не разжать пальцы. Он испустил громкий крик, после чего произнёс первое слово заклинания. Даже находясь на грани сознания от боли, Дзаур помнил — главное всё правильно произнести, иначе он напрасно получил здоровенный ожог. Черный жрец сумел-таки вставить слова заклинания между непрекращающимися воплями боли, и, наконец, отшвырнул камень. Булыжник покатился по мокрому берегу и, коротко пшикнув, утонул в воде.

Процедура дала превосходный результат — Атанас вдруг встрепенулся, будто его разбудили, и принялся озираться по сторонам, не понимая, что с ним произошло, а затем с остервенением затряс рукой, будто это он совал руку в костер, а не хозяин.

Черный жрец удовлетворенно кивнул — всё сработало как надо, лесной воин в норме. Правда, теперь на какое-то время придется обходиться одной рукой, но зато телохранитель снова в строю. Дзаур, сморщившись, посмотрел на свою обожженную руку.

— Да-а, испытание на камне истины мне не выдержать, — криво усмехнулся он. — Атанас! Поищи крапчатый подорожник!

Телохранитель недоумённо посмотрел на черного жреца.

— Магистр, я…

Дзаур уже и так всё понял — Атанас найти траву не сумеет, а если и сможет — на это у него уйдёт много времени. Придётся самому.

Бывший друид до сих пор мог разговаривать с растениями, хотя теперь и не со всеми — чувствовали они, что несёт от него страшной мертвечиной. В это время лесной воин посмотрел на реку, плюнул в сердцах и пошел вылавливать те части одежды, которые волной унесло в воду. Дзаур оделся в сырую рясу и, уйдя от берега буквально на десяток шагов, нашёл крапчатый подорожник. Он составил лекарство для заживления ожога, наложил мазь себе на руку и сел прямо на землю, ожидая, когда боль немного утихнет. Тем временем вернулся Атанас и принес с собой двух лещей и одну щуку. Дзаур вопросительно посмотрел на телохранителя.

— Ударом их оглушило, я и подобрал, думаю, поедим. И эта нежить там же валяется, всю в клочья разнесло. Только хвост остался целым. Может, закусим хвостиком? Никогда русалочьего мясца не пробовал. Не, ну как ты, магистр, дал ей! Ишь, дрянь какая!

Дзаур безразлично махнул рукой — ну, прикончил и прикончил, нечего уделять этому столько внимания. Не такая уж важная противница эта русалка, чтобы гордиться победой. Он молча смотрел, как Атанас разводит костер и готовит рыбу, а сам размышлял, каким образом охотнику удалось избежать русалочьих объятий.

Может быть, берегиня спала или была занята другим делом? Ведь, увидев мужика, она бы его не отпустила. Проворонила хвостатая охотника — больше он ничем не мог объяснить тот факт, что парочка ушла от этой заводи безнаказанно. Как бы то ни было, но они сумели пройти мимо водяной, а вот Атанас чуть не стал жертвой. А, может, беглецы подстроили такую замысловатую ловушку?

Дзаур ясно видел выжженное пятно, оставшееся от костра, который разводили охотник и травница. На женщин русалочьи чары не действуют. Девка могла развести тут огонь, загасить его и спокойно уйти, а русалка даже не подумала бы вылезти из воды.

Однако, устроить такую ловушку охотник и травница могли, только зная о погоне. А вот в этом Дзаур сомневался — следы парочки указывают на спешку, но не на бегство. И зола в кострище свежая! Значит, никакой западни не было. Колдун улыбнулся — скоро он станет обладателем Талисмана Волхвов.

 

Глава девятая

Ник и Лианна шли быстрым шагом. Они не знали точно, идут ли за ними черные колдуны, но подозревали это, а в этом случае всегда предпочтительнее торопиться. Поэтому на ночёвки решили останавливаться, как можно позже.

Рано утром они поднялись, быстро позавтракали добытой куропаткой и отправились в путь. Лианна понемногу начинала сдавать — ей такой темп оказался не по силам. Поэтому путники были вынуждены останавливаться привалы. Пока девушка отдыхала, Ник рыскал по окрестностям в поисках зверья или съедобной растительности.

Звери были, но, к сожалению, от них остались лишь следы — Ник только однажды сумел подстрелить зайца. Даже белки цокали где-то далеко — самих их видно не было, зато обгрызенные шишки в изобилии валялись повсюду. Так что основной едой для охотника и травницы стали ягоды и грибы — орехам ещё сезон не вышел. А жаль, и Ник, и Лианна, как выяснилось, очень любили черную лещину.

Охотник малость заплутал. Он решил обойти крутой холм, заросший гигантским можжевельником, а в результате завел Лианну в такие же дебри, только в низине, где под ногами хлюпала тухлая вода. Пришлось прорубаться через заросли. Комары тучами облепляли людей, поэтому скоро Ник озверел настолько, что размахивал ножом больше для разгона гнуса, чем обрубая ветки. Лианна, также махавшая руками, словно ветряная мельница, на всякий случай держалась подальше от охотника — не ровен час, заденет. Наконец, они выбрались из сырой низины, но едва кончилось это мучение, как начался бурелом. Стволы вековых сосен, упавшие много лет назад, наполовину были засыпаны хвоей и покрылись толстым слоем мха.

Лианна уже несколько раз поскользнулась и упала, перелезая через скользкие бревна, да и сам Ник чувствовал себя уставшим. Они немного посидели, отдохнули и снова полезли преодолевать препятствия. Солнце практически не пробивалось через густые кроны сосен. Здесь царили полумрак и сырость. Когда же, наконец, появился просвет в завалах, и можно было немного передохнуть, случилось одно из самых необычайных событий, которые только могут произойти в жизни человека. Ник и Лианна встретили кисёнка.

Говорили, что кисят вывели в древности могущественные волхвы, те, настоящие. Для каких целей и когда они это сделали, никто, конечно, не знал. Одни говорили, что кисята им служили вместо домашних кошек, дескать, кошки своенравные, а кисята — ласковые и умные. Другие рассказывали, что волхвы сотворили волшебных зверьков для создания умиротворённого настроя, ведь это очень важно при произнесении сложнейших заклинаний. Третьи утверждали, что кисята наделены магической способностью лечить всевозможные недуги, и служили волхвам в роли карманных исцелителей. Но все расказни сходились в одном: встреча с кисёнком сулила большую удачу.

Так ли это или нет, достоверно известно не было, потому что никто никогда не видел настоящего кисёнка. Нет, конечно, встречали, но каждый раз это был какой-нибудь дальний родственник знакомого, который сейчас уехал по делам… словом, достоверных источников не было. Говорили, что кисята обитают в самых непроходимых местах и увидеть их практически невозможно. О том, как зверьки выглядят, люди рассказывали много и подробно, но каждый по-своему, и описания отличались, иногда разительно.

Одни говорили, что похожи они на обычных кошек, только живут в воде, а на берег выходят лишь для спаривания. Другие рассказывали, что кисята все рождаются с двумя головами, но потом одна отпадает, а кто её найдет и съест, тот станет Великим князем. Или, по крайней мере, его наместником.

Кисят пытались найти охотники, следопыты, угольщики. Даже не каждый из друидов мог похвастаться тем, что встречал кисёнка. Иные больные богачи объявляли огромные награды за поимку живого кисёнка в последней надежде найти исцеление. В таких случаях сразу же собирались громадные облавы из охочих до лёгкой наживы людей. Результатом всегда была лишь трата денег на содержание загонщиков, окупавшаяся, разве что только, прочим зверьём, забитым во время облавы.

Исключением был единственный случай, похожий на правду. Придурковатый дровосек из отдаленной деревушки, название которой было не то Гнилые кочки, не то Моховые пеньки, сорок лет служивший мишенью для насмешек детворы, однажды вернулся из леса в полном здравии. На расспросы он поначалу не отвечал, поэтому по деревеньке поползли слухи, что дровосек встретил ведьму. Не иначе душу ей продал, а она ему разум за это вернула.

Сначала соседи, а потом и остальные жители деревушки начали избегать общения с мужиком, и он, в результате, признался, что встретил в лесу кисёнка. Задумчиво поглаживая клочковатую бороду, дровосек сказал: «увидел я его, погладил, он посмотрел мне в глаза, и в голове у меня всё встало на свои места». Ошеломлённые известием односельчане поражённо молчали, и только какая-то старуха, шамкая беззубой челюстью, сказала: «Как был ты дураком, так им и остался! Мог бы поймать зверя и продать его за бешеные деньги». Дровосек задумчиво ответил: «Я бы скорее дал себе отрубить голову, чем собственноручно неволить это существо».

Так как никто не смог внятно объяснить, почему дровосек вдруг из полудурка стал весьма здравомыслящим мужиком, а ведьм в округе как не было, так и не прибавилось, то пришлось ему поверить. В те места началось настоящее паломничество из соседних деревень, даже из городов приезжали любопытные да больные, но никто больше не удостоился чести увидеть сказочного зверька.

А Нику и Лианне повезло. Но сначала они даже не поняли, кто перед ними оказался.

Случилось это, когда Ник уже почти выбрался на свободное от завалов место и помогал девушке перелезть через упавшую вековую сосну. Лианна ступила на осклизлую поверхность ствола и, потеряв равновесие, чуть не растянулась на земле. Ник вовремя подхватил её.

— Похоже, ты решила научиться летать? — попытался он поднять ей настроение.

Лианна, несмотря на усталость, рассмеялась. Охотник потряс головой — ему показалось, что в смехе девушки слышится звук тоненького колокольчика. Они недоуменно посмотрели друг на друга. Ник понял, что странный колокольчик слышит и Лианна. Звон, перемежаемый с тонким, жалобным писком, раздался снова. Раздавался он с дальнего конца того самого ствола, с которого чуть не свалилась девушка. На всякий случай Ник вынул нож и, внимательно смотря себе под ноги, пошел вдоль сучковатого бревна. Лианна, последовав примеру охотника, вооружилась большой палкой и пошла с другой стороны лежащей сосны. И под корнями, торчащего вверх комля, они увидели маленький шерстяной комочек, издающий те самые звуки, которые и привлекли их внимание.

Зверек был похож на обычную кошку, только с более пушистой и нежной шерсткой — светло-кремового цвета на лапах, а на голове становившейся темно-коричневой. Существо подняло голову, и охотник увидел его глаза — удивительные и прекрасные. Большие и синие, они должны были отражать в себе радость всего мира. Но сейчас в них плавало море боли. Шерсть на боку животного была красной и слипшейся от крови.

От сочувствия к пострадавшему грудь Лианны, словно пронзило раскаленным железом. Она протянула руку к зверьку.

— Какой масик! Ой, да он же ранен! Надо помочь!

Ник предостерегающе схватил девушку за локоть.

— Постой!

— Ты что? Он ведь совсем беззащитен!

— Подожди, не трогай! Вдруг ты причинишь ему вред. Не трогай, говорю, видишь какая глубокая рана!

Будто в подтверждение слов охотника, существо пошевелилось, и тут же издало стон боли.

— Я схожу, поищу какую-нибудь траву, способствующую заживлению.

— Постой, у меня же осталось снадобье забытой боли. Правда немного, с гулькин нос, но ему точно хватит. Сделай нужную порцию, ты же больше меня разбираешься в этом.

Ник снял с плеча вещмешок, порылся в нем и достал кожаный мешочек, в котором хранил драгоценный порошок. Лианна на глаз прикинула дозу, которую надо дать зверьку, приготовила на сорванном листе смесь из порошка и воды. Животное, словно понимая, о чем говорят люди, смотрело то на девушку, то на охотника. Лианна нерешительно протянула к голубоглазому созданию руку с приготовленным снадобьем, и к её великому удивлению зверек открыл рот, обнажив при этом острые белые зубы, будто предлагая положить ему на розовый язык лекарство. Она так и сделала — осторожно согнув листик, вывалила кашицу прямо в рот зверьку. Тот пожевал снадобье, облизнулся и уронил голову на землю.

— Ой, может, ему плохо от этого лекарства? Зря мы это сделали, а?

— Не думаю, гляди он же просто лежит, — охотник, не прикасаясь, осмотрел рану на боку животного и сказал: — Он получил здоровенный удар когтистой лапой. Вот видишь следы когтей? Мышцы сильно разорваны. Надо бы промыть и обработать рану. Этим займусь я, а ты пока поищи свои травы. И, пожалуйста, поторопись.

— Не знаю даже, найду ли я то, что нужно, — Лианна покачала головой. — Лес здесь темный нехороший какой-то! Прямо-таки чувствуется, что-то недоброе! Но я попробую…

Не окончив фразу, она убежала. Ник приготовил мягкую чистую тряпочку, снял с пояса флягу и присел около зверька. Тот понимающе смотрел на человека и спокойно лежал на боку, не делая попыток убежать. Должно быть, у него от снадобья все занемело, подумал Ник. Охотник решил так, потому что вспомнил себя, раненого в плечо — он тогда не чувствовал ни рук ни ног. Вот поэтому зверек и не пытается убежать.

Охотник осторожно убрал грязь и хвоинки, прилипшие к ране, а окровавленную шерсть промыл и отогнул к краям, чтобы волосы не попадали на обнаженные мышцы. Зверек неподвижно лежал и только смотрел на человека кристально-синими глазами. Наконец, Ник закончил свою часть работы. Сам не зная почему, он осторожно погладил по голове зверька. Тот не попробовал укусить охотника или оцарапать, чего было бы логично ожидать от дикого животного. Вместо этого он замурлыкал.

— Так ты, наверное, чей-то домашний любимец! — осенило Ника.

Теперь стало понятно, почему странный зверёк не боится людей и не попытается убежать. Однако, в таком случае, где же дом, в котором он живёт? Значит, здесь неподалеку есть люди! И, скорее всего, даже друиды!

Легкий шелест платья возвестил о возвращении Лианны. Она принесла в руках пучок каких-то трав, и на ходу спросив «как он?», тут же принялась готовить заживляющую мазь. Ник поделился с ней своей догадкой. Лианна сказала, продолжая работать:

— Возможно, ты и прав. Вот только я никогда раньше не видела такого симпатичного зверька. Даже не слышала, чтобы кто-нибудь про таких рассказывал. На кошку смахивает. Только не кошка. У Кедра точно никого похожего не было!

Через несколько минут она приготовила смесь. Пошептав заклинание, травница аккуратно приложила тряпочку к рваной ране на боку животного. Ник подсунул руки под легкое тельце и поднял зверька, а Лианна перебинтовала его.

— Ну, и что мы теперь с ним будем делать? Раненого могут попросту сожрать. И потом, как он снимет повязку?

— Его ещё нужно будет перевязывать, ведь мазь не заживит рану за один день. Интересно, а кто его хозяева?

— Давай возьмем масика с собой! — предложила девушка и, шутя, спросила у зверька: — Хочешь с нами?

Зверек наклонил голову и замурлыкал. Ник чуть не выронил его, а Лианна так и присела на мох.

— Он что, понимает человеческую речь? Или мне показалось?

— Не просто понимаю, а и говорить могу! — с кошачьим акцентом озвучил зверек. Теперь настала очередь Ника присесть в мох. — Спасибо за снадобье, я совсем не чувствую боли. И за вашу заботу тоже благодарю.

— Да не за что, — растерянно ответил Ник.

Лианна до сих пор не могла осмыслить, что животное говорит по-человечьи. У охотника тоже как-то не укладывалось в голове, что слова произносятся этим аккуратным ротиком с острыми зубами. — Так кто же ты такой? Или нужно перейти «на вы»?

— Можно и на «ты», чего уж важничать! — великодушно разрешил зверек. — Наше племя люди называют кисята. Когда-то давно мы были обыкновенными кошками, но потом древние сделали нас меньше размерами и больше умяу… умау… умом! — выговорил, наконец, он.

— Ух, ты! Серьёзно? Ты — настоящий кисёнок? Здорово!

Они обрадовались как дети. Да и кто, скажите, не радовался бы, увидев живую легенду? Зверёк снисходительно смотрел на людей.

— Конечно, серьёзно. Кто же шутит такими вещами?

— А как тебя зовут? Или вы обходитесь без имен?

— Васильком. Говорят, что есть такие цветы, как мои глаза. Ни разу не видел. Говорят, они растут южнее. Но мы там не живём и туда не ходим. Нам древние здесь велели жить.

— Значит у каждого кисенка глаза разного цвета?

— Конечно. Так же, как и у людей. Кстати, а как вы оказались в такой глуши, где живут только кисята, волки-оборотни да Зверь Земли?

— Мы ищем друидов. Точнее — их Круг. Но сойдет и один друид по имени Кедр.

— Знаю я такого, — проворковал Василёк. — Если вы отнесете меня к нему, я вам буду весьма благодарен.

— Услуга за услугу: мы доставим тебя к Кедру, если ты нам покажешь дорогу к его избушке.

— Решено. Вот только надо дождаться остальных. Они погнали волка, который ранил меня. Если успеют догнать его до того, как он переправится через реку, то прикончат. Одним чудовищем будет меньше. Оборотни — наши исконные враги.

— Откуда здесь взялись оборотни? — удивилась Лианна. — Они же должны жить среди людей.

— Должны да не обязаны. Они уходят и живут в виде волков. А нам туда нельзя, потому что там сильное колдовство. Очень злое. Только оборотням оно нипочем. Вот оттуда они и делают на нас набеги. Иногда друиды нам помогают, но злыдни предпочитают им не показываться на глаза — лесные колдуны знают, как разделываться с этой нечистью. Между прочим, вы знаете, что за вами гонится черный колдун?

Ник и Лианна переглянулись и помрачнели.

— Подозревали. И насколько он от нас близко?

— Рядом. Полдня пути.

— Полдня пути кому: человеку или кисёнку?

— Человеку. Этот колдун очень нехороший, злой, сильный; когда-то он был друидом, но потом обратился к темным заклинаниям. Вам от него не скрыться. Он уже убил русалку, которую вы видели, и убьет ещё многих, если ему достанется Талисман Волхвов, что висит на твоей шее, охотник.

— Откуда же ты об этом узнал?

— Не забывайте, что мы такие же волшебные существа, как русалки, лешие, тролли и гномы. Нам ведомо многое, чего не знают люди. Мы владеем такой магией, какой вы никогда и не знали.

— Но если он так близко, то мы должны бежать как можно быстрее! — воскликнула Лианна. — Мы не можем сражаться с черным колдуном! Василёк, скорее показывай нам дорогу к дому Кедра.

— Не спешите. Мои сородичи помогут вам. Лучше расскажите, каким образом к вам попал ужасный и могущественный Талисман.

Ник, сидя, как на иголках (хотя он действительно сидел на сосновых иголках), принялся рассказывать. Когда он дошел до встречи с привидением, Василёк напрягся и вздыбил шерсть на загривке. Оказалось, что племя кисят не любит темные силы в любом виде. Ник заколебался, не зная, стоит ли рассказывать Васильку о том, что Феликс путешествует с ними, но, подумав, решил ничего не скрывать. Всё равно, едва стемнеет, привидение объявится, а кисёнок сочтёт их за приспешников тёмных сил. Лучше уж сразу постараться объяснить. Синие глазки кисёнка стали совсем круглыми. Он явно удивился услышанному, и теперь настал его черед колебаться:

— Ну, не знаю! Я, конечно, чувствую, что вы меня не обманываете, но ведь никто ещё не слышал о безвредных привидениях.

Маленький зверёк явно находился на распутье: изменить ли мнение о призрачной нечисти или относиться к ней по-прежнему. Дослушав до конца историю, кисёнок задумчиво промурлыкал что-то неразборчивое. Ник нервно оглядывался по сторонам, стараясь увидеть приближающихся кисят или черного колдуна. Однако в пределах видимости по-прежнему никого не было.

— Никогда не слышал о таких вещах. Я имею в виду, что привидения подчиняются Владетелю Талисмана. А что они могут перемещаться, так это вообще ни в какое дупло не лезет. Удивительные вещи творятся сейчас.

В этот момент неслышно, словно вырастая из-под земли, вокруг людей начали появляться кисята. Даже Ник, будучи охотником, не услышал ни единого шороха при появлении этих маленьких существ. Казалось, они просто появляются — только что был куст, а теперь под ним вдруг оказался шерстяной комок. Кисята все были разные, как и говорил Василёк. Одни рыжие, словно огонь, другие черные, как смола, третьи пятнистые и разноцветные, похожие на осенний лес. И цвет глаз у них тоже был различный: от светло-голубого до темно-красного, почти черного. Но все они были до того симпатичными, такими лапушками, что Лианна готова была тискать и ласкать их всех вместе и поодиночке. Если бы ей, конечно, позволили это сделать, в чём она искренне сомневалась.

Кисята, не издав ни звука, смотрели на людей, но в этом молчании не чувствовалась враждебность, скорее настороженность. Ник замер, не зная как себя вести. Зато Лианна всё-таки не удержалась и радостно захлопала в ладоши, увидев столько настоящих волшебных зверьков. Она не растерялась, подобно охотнику, а вежливо поздоровалась с магическими существами. В рядах кисят началось шушуканье, после чего раздалось нестройное «Здравствуйте». Василёк приподнял голову и что-то быстро проговорил на непонятном для людей языке. Кисята исчезли мгновенно, как привидения.

— Что ты им сказал? — поинтересовалась Лианна

— Я сказал, что нужно увести с вашего следа черного колдуна. Думаю, в течение дня-другого он будет сбит со следа, если, конечно, не заподозрит неладное раньше. А мы теперь можем идти к друиду. Нам нужно двигаться на север до тех пор, пока не встретим горелую сосну. В неё когда-то ударила молния. От сосны повернём на восток и пойдём до ключа, бьющего из-под большого треугольного камня. А дальше опять на север. Я подскажу.

Так как кисёнок самостоятельно идти не мог, а нести его на руках было неудобно, пришлось посадить зверька в импровизированную люльку, сделанную из подола рубахи охотника. Лианна пошла первой, а Ник, устроив поудобнее Василька, и последовал за ней.

Девушка шла и по пути размышляла о том, как круто изменилась её судьба. В течение всего нескольких дней многолетний уклад жизни круто переменился — она стала изгоем в собственном городе, повстречала русалку, познакомилась с привидением, а теперь и с кисёнком. И ещё ожидается встреча с Кедром, которого она не видела уже лет десять. Конечно, всё это хорошо и необычно, но… она теперь бездомная. Лианна тихо вздохнула. Ладно, сделанного не воротишь. В конце концов, она всегда сможет остаться жить у Кедра. Если только Ник не захочет…

А охотник, не подозревая о тяжких думах девушки, нес Василька, бережно прижимая его к груди, и одновременно вел с ним разговор. Первым делом он спросил у кисёнка про оборотня.

— Слушай, Василёк, а твои соплеменники поймали злыдня или нет? По их виду я, честно говоря, ничего не определил. Во всяком случае, никого раненого я не заметил.

— Нет, не поймали, — с вздохом ответил кисёнок, — убежал, зараза, да ещё и успел поранить Когтисса, но, к счастью, не сильно, просто слегка задел. А Кисса была настолько вне себя оттого, что волчара ранил меня, что чуть не бросилась за ним в реку. Кисса — то моя невеста, — застенчиво добавил он.

— Поздравляю, — улыбаясь, сказал Ник и, сам не зная почему, вдруг разоткровенничался с кисёнком: — Знаешь, а мы с Лианной тоже вроде как жених и невеста. По крайней мере, хотелось бы так думать.

— Поздравляю, — как может кисёнок улыбаться зубастым ртом, Ник не понимал, но выглядело это именно так. — А она об этом знает?

— Тс-с, не знает. И ты, пожалуйста, помолчи, хорошо? Я уж сам как-нибудь улажу этот вопрос.

— Да что я, совсем глупый? Поколдовать там, или мыша поймать — это всегда, пожалуйста, но лезть в чужие отношения? Нет уж, увольте! Вообще, в людские дела не стоит вмешиваться, и мы никогда не пытаемся это делать. Мы, подобно друидам, живем сами по себе. Разве что мы всегда вместе, а друиды собираются сообща только раз в несколько лет.

— Кстати, а с этим Кедром вы знакомы?

— Мы его знаем, а он нас нет. Наше племя никогда не показывается людям на глаза. Это нам советовали ещё волхвы, что создали нас.

— Тогда почему ты позвал Лианну и меня?

— Потому что вы внушаете мне доверие. Это раз. У тебя находится Талисман Волхвов, который мы почитаем. Это два. И ты используешь Талисман почти правильно. Я имею в виду, что если даже ты не соответствуешь всем требованиям, которыми должен обладать Владетель Талисмана, то для любителя ты неплохо справляешься. Это три. Вот по этим причинам я и решил позвать вас на помощь.

Ник так внимательно слушал кисёнка, что споткнулся и чуть не упал. Василёк ненавязчиво попросил его быть поосторожнее. Лианна тоже поругала охотника, но и сама стала ещё внимательнее выбирать путь.

— Как же вы воюете с оборотнями? — продолжал разговор Ник. — Ведь вы такие маленькие и беззащитные! Мой друг однажды видел одного — его крестьяне сумели поймать и связать. Страшно, говорит. Огромный волчище, косматый, матёрый. Рассказывал, что его дубьём били, били, да, похоже, так и не добили. Кого-то отправили за лесным колдуном, чтобы тот окончательно умертвил оборотня. Да только волк каким-то образом освободился и убежал. Боялись жители деревни, что он вернётся и начнёт лютовать, ан нет. Исчез и больше не объявлялся.

— Ну, да! Мы маленькие и беззащитные перед их когтями и зубами. Да ведь мы с ними воюем магией, а не силой. Оборотней создавала одна магия, нас другая. Мы, как бы сказать, представители этих магий. А воюем успешно. Если на нападение нас не хватит, то уж отстоять свои земли от оборотней мы в силах. Правда, они настырно лезут к нам чуть ли не каждый месяц. Ладно, когда по одному забредают. А бывает, целая стая нагрянет. Вот уж тогда идёт настоящая война, — при этих словах симпатичный кисёнок кровожадно оскалился. Ник поражённо посмотрел на него — в жизни бы не подумал, что контраст может быть настолько разительным.

А тем временем стая кисят разделилась: одна часть заметала следы людей пушистыми хвостами, укладывала хвою и веточки так, как они лежали до того момента, когда их сдвинули неуклюжие людские ноги. А для надежности маленькие зверьки накладывали слой скрывающей магии, тонкий-тонкий, чтобы она почти не чувствовалась. Вторая команда, наоборот прокладывала новые следы, начиная от того места, где люди встретили Василька, но не на север, куда они ушли, а на запад. За кисятами оставался четкие отпечатки двух пар человеческих ног, которые не увидеть мог только слепой.

Перед тем, как начать прокладывать ложные следы, кисята второго отряда долго совещались. Они спорили, что лучше: сделать отпечаток с помощью магии или своими собственными лапами. Поскольку было известно, что преследователь — сильный колдун и бывший друид, то решили волшбу не использовать. Кто его знает, вдруг он сможет в два счета отличить магическую подделку от настоящего отпечатка? Кисята тщательно выцарапывали каждый кусочек следа, перекладывая хвоинки и приминая их так, как это сделала бы нога человека. Некоторые, в порыве воодушевления, даже подпрыгивали и ломали маленькие веточки, чтобы четче обозначить путь для преследователей. Ложные следы вышли гораздо убедительнее, чем настоящие. И преследователи попались на уловку.

 

Глава десятая

Дзаур и Атанас спешили изо всех сил, но догнать охотника и травницу никак не могли. Они постоянно находили следы их отдыха, и иной раз казалось, что зола костра ещё теплая. Определённо, охотник и травница куда-то целенаправленно шли, вопрос куда? Следы они не путали — просто иногда Атанас терял их. Но, рыская по сторонам, наклонив голову, словно вынюхивая, лесной легионер всегда быстро обнаруживал след. Когда они миновали бурелом, отпечатки ног стали и вовсе четкими. Их мог бы прочесть любой, даже не очень опытный человек — для этого достаточно было быть просто внимательным.

А для Атанаса и Дзаура этот след был вообще открытой книгой, к которой не требовалось даже наклоняться, чтобы разобрать подробности. Местность пошла более ровная, сосновый лес стал чуть светлее, и черный жрец ускорил шаг. Чем раньше он настигнет охотника, тем быстрее уберется из этих мест. Потому что по мере продвижения на север Дзаур всё сильнее чувствовал близость Зверя Земли. Какие струны в его душе, оставшиеся ещё с тех пор, когда он был друидом, дрожали, чувствуя безумную энергию магического существа. Его логово где-то недалеко, и это сильно тревожило черного колдуна. День начал клониться к закату, и читать следы стало невозможно. Дзаур и Атанас остановились на ночлег. Телохранитель задумчиво говорил хозяину:

— Такое впечатление, что мы идем по дорожке. Слишком уж ровный и четкий след. Магистр, а вы не проверяли отпечатки на истинность? Вдруг это морок, наведенный друидами?

— Нет, след не магический, я уже проверил. Он очень даже настоящий, — однако, слова Атанаса заронили крупицу сомнения в душу Дзаура. — В самом деле, для чего они повернули резко на запад? Если охотник является приспешником Круга друидов, то он должен идти на север. А там, куда мы сейчас идем, нет ничего примечательного. Насколько я помню, лишь леса и болота. Может, у него там тайник? Хотя, не исключено, что друиды переменили место общего сбора, потому охотник и свернул.

Так ничего и не решив, Дзаур улегся спать, а Атанас остался караулить его, сидя у костра. Телохранитель застыл, словно статуя, лишь изредка поворачиваясь к костру, чтобы подбросить дров. Он просидел в таком положении довольно долго. Уже перевалило за полночь, когда Атанас увидел, как из темноты на него смотрят большие красные глаза. В ночном лесу стояла практически полная тишина, лишь изредка нарушаемая далёким криком совы, да негромко потрескивал костёр.

Атанас не слышал ни звука с той стороны, откуда на него сейчас глядели неведомые глаза. Лесной воин повидал на своем веку много разных животных, а то и даже демонов, созданных жрецами Аррита, но кому принадлежат эти красные глаза, он определить не сумел. Однако спустя пару мгновений обладатель странных глаз показался. Им оказался здоровенный волк, который медленно вышел из темноты леса в пространство, освещаемое костром. Огня он явно не боялся.

Волк, и в самом деле, был большой — голова его приходилась выше пояса Атанасу. Лесной воин мгновенно выхватил меч и кинжал, приготовившись отразить нападение. Атака не заставила себя долго ждать. Зверь, вздыбил шерсть на загривке, оскалился так страшно, как это умеют делать только волки, и, совершив гигантский прыжок, перемахнул пламя костра. Он ударил в грудь человека, метясь ему зубами в горло. Атанас пригнулся, отставив назад правую ногу для упора, и кинжалом, зажатым в левой руке, пронзил глотку зверя, который сам напоролся на остриё. Тут же лесной легионер ударом меча нанес волку резаную рану, протянувшуюся по всему левому плечу животного.

Но сила толчка большого тела волка была такова, что Атанас всё-таки не удержался на ногах, и его отбросило назад. Он упал на спину и набил себе шишку на голове, ударившись о ствол сосны. Волк, после неудачного нападения, рухнул рядом с Атанасом и теперь лежал в шаге от него, дергая лапами. Покрутив головой, лесной легионер поднялся и посмотрел на издыхающего зверя. Кровь из ран лилась, но не так уж и сильно, как должно было бы быть при таких увечьях.

И тут лесному воину показалось, что глаза изменили ему. Освещаемая неверным, пляшущим светом костра, длинная резаная рана на плече волка начала срастаться. Сначала, прямо на глазах изумлённого воина, сомкнулись края разрезанной плоти, а потом исчез и сам след, куда ударил меч. Жесткая шерсть снова стала ровной, как и прежде, только пятно крови ещё виднелось, но и оно исчезало, будто впитывалось внутрь. Горло зверя зажило столь же быстро. Атанас попятился, недоверчиво глядя на свой меч. Не прошло и нескольких минут после короткой схватки, а огромный волк снова встал на ноги, ещё шатаясь, но уже набирающийся сил и готовящийся к новому нападению.

Чтоб тебя, да это же оборотень!

Атанас громко крикнул, чтобы разбудить Дзаура, и теперь уже сам напал на волка. Меч просвистел около шеи оборотня, но зверь увернулся — смертоносный металл пронёсся мимо. Зато вторым взмахом лесной воин почти отрубил волку переднюю лапу. Оборотень взвыл и бросился на врага. Атанас только и успел, что выставить перед собой кинжал, и зверь снова напоролся грудью на острие. Но теперь ранение оказалось не таким тяжелым, как в прошлый раз, и зубы оборотня сомкнулись на руке человека.

Хрустнула кость, и у Атанаса потемнело в глазах от боли. Кисть его разжалась, оставив кинжал в груди зверя. В это время от крика телохранителя и шума драки проснулся Дзаур, и спросонок никак не мог сообразить, что происходит рядом с ним. В неверном свете костра он разглядел клубок из двух тел, катающихся по земле в смертельных объятиях. Атанас выбросил меч, потому что в такой тесноте им пользоваться было нельзя, и теперь наносил удары свободной правой рукой, которой он выдернул кинжал из груди оборотня. Левую руку волк ему перекусил уже почти пополам. Дзаур, не тратя времени на поиски заклинаний, схватил посох, обшитый тонкими железными листами, и с размаху нанес волку удар по голове. Череп зверя треснул, как спелая тыква. Атанас, весь залитый кровью, своей и волчьей, лежал на земле, тяжело дыша. Он чуть приподнял голову и хрипло сказал:

— Магистр, он не волк. Это — оборотень. Я его уже убил один раз, а он ожил.

Дзаур удивленно поднял брови. Надо же, в самом деле, оборотень? Какая удача! Теперь охотнику не скрыться!

Черный жрец поглядел на посох, увитый железными полосками. Да, если бы он ударил оборотня этим посохом в бытность свою друидом, тот уже сдох бы. Теперь же, когда магия природы покинула Дзаура, для оборотня посох не страшнее обычной дубины. Но, ведь это и хорошо — для чего черному жрецу мертвый волк? Живой — гораздо полезнее! Дело теперь было за малым: заставить его служить себе. Но Дзаур знал, как действовать в таких случаях. Хотя сам он не имел на службе оборотней, но видел, как это делали некоторые из темных магистров. Колдун залез в суму и нашел там осиновую палочку, которую часто используют для вызывания охлаждающего ветерка в летнюю жару. Это как раз то, что надо!

Он вынул нож и обстругал кончик палочки. Колдун сделал ошейник из кожаного ремешка, прикрепил к нему осиновый колышек и надел кожаную полоску на могучую шею волка. После этого он произнес заклинание. Ошейник затянулся, и деревяшка скрылась в густой шерсти. Дзаур уселся у костра, ожидая, когда оборотень вновь восстановится и оживёт. Тот долго ждать себя не заставил.

Оборотень снова поднялся на ноги, готовясь напасть. Но колдовство, призванное Дзауром, сразу продемонстрировало, кто теперь хозяин. Только волк изготовился к прыжку, как осиновый колышек, пронзив шерсть и кожу, вонзился ему в шею. Зверь замер — губительная осина, проникни она чуть глубже, убьет его. Убьет совсем! А пока жуткая боль сковала его лапы и тело. Оборотень застыл, как изваяние. Осиновый колышек самостоятельно вернулся на место, но маленькая ранка, которая во всех других случаях должна была зажить практически мгновенно, осталась и понемногу кровоточила, напоминая о наказании. Дзаур усмехнулся и поднялся на ноги.

— Теперь ты знаешь, что даже думать напасть на меня — это твоя смерть. И убегать тоже не надо. А заодно не пытайся превратиться в человека — колышек сразу тебя прикончит. Ты мне нужен в виде волка, будут нужны твой нюх и слух. Поэтому посиди тут и пока не мешай. Я должен помочь Атанасу, которого ты так жестоко грыз.

Лесной воин героически терпел страшную боль, не издав ни звука. Его левая рука была изуродована: сквозь кровь и разорванные мышцы белела кость. Дзаур покачал головой. Очень плохо, теперь Атанас сможет орудовать только одной рукой. Колдун опять полез в суму и принялся рыться в разнообразных мешочках, пакетах и даже в горшочках, в поисках нужных средств. Достав их и разложив перед собой, Дзаур понял, что у них мало воды для совершения заклинания. Это было очень сложное заклинание, требующее многих ингредиентов, но его плюс состоял в том, что колдуну не придется тратить собственные силы, как, например, для создания огненного шара. И, кроме того, большое количество воды, участвующее в заклинании, должно восстановить потерю крови Атанасом.

Недолго думая, колдун отдал флягу волку и приказал принести воды как можно быстрее. Оборотень злобно сверкнул на человека глазами, но большими прыжками ускакал исполнять приказание. Дзаур принялся врачевать Атанаса. Для начала он остановил кровь, бьющую из разорванных вен, потом сделал временную шину. Он лечил телохранителя не из любви или заботы, а по той простой причине, что сейчас Атанас — его единственный защитник и воин. Хотя, ещё был волк-оборотень, но человек в роли помощника тоже необходим. В других условиях, Дзаур не стал бы тратить на него дорогостоящее заклинание. Вскоре вернулся волк и принес в зубах наполненную фляжку. С его морды капала вода. Бунтовать он больше не пытался и сидел в стороне, тихо ненавидя Дзаура. Черный колдун поморщился — он понял, что не хватает багульника.

— Беги, принеси мне ветку болотного багульника. Да не сухую, чтобы на ней листья были. Быстро!

Волк взвизгнул и помотал головой. Черный жрец нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что здесь не растёт багульник? Не может быть!

Волк снова помотал головой. Дзаур задумался, что же хочет донести до него оборотень? Потом ему показалось, что он догадался.

— Может быть, ты не знаешь, как выглядит багульник?

Волк закивал лохматой головой.

— Н-да. Незадача. Тогда слушай! Это кустарник с локоть высотой, кора тёмно-серая, листья кожистые, сверху тёмно-зелёные, блестящие, снизу покрыты ржаво-бурым налётом. Цветки белые, собраны на концах ветвей в щитки. Разберешься в темноте? Да, запомни, болван, растение ядовито! Хотя, тебе-то всё нипочём. Не сдохнешь! Запомнил? Беги!

Волк злобно щелкнул челюстями, но отправился на поиски. Когда он скрылся в лесу, Дзаур принялся тщательно отмерять порции необходимых ингредиентов, потом смешал их. Вскоре всё было готово, оставалось лишь добавить листьев багульника. Атанас сидел, белый как мел. Куда же запропастился этот четвероногий идиот? Сейчас принесёт что-нибудь другое, придётся ждать утра и самому рыскать по лесу. Атанас к тому времени может потерять руку, а то и вовсе помереть.

Словно в ответ на мысль Дзаура, из темноты выскочил волк, держа в зубах ветку. Против ожиданий черного жреца, оказалось, что оборотень нашёл багульник. Не такой уж и бестолковый, этот волчара. Когда заклинание было завершено, Атанас уснул. Его рука, заживлённая магией, приобрела почти нормальный вид. Устало зевнув, Дзаур приказал оборотню охранять их покой, а сам улегся спать. Теперь у них есть сторож.

Наутро он проснулся и увидел около себя мертвого барсука. Волк демонстративно смотрел куда-то в сторону мимо него.

— Ого, да ты, оказывается, охотник! Ну, спасибо! Атанас, раздели добычу на три части. Одну мы съедим, другую возьмем с собой, а третью отдай волку. Не надо поджаривать твою порцию? — спросил он у оборотня. Тот отрицательно мотнул головой. — Я так и думал. Сейчас мы поедим, и сразу же ты поведешь нас по следам двух людей.

Волк запрыгал вокруг Дзаура и оскалил зубы, сквозь рычание, издавая не то вой, не то лай. Колдун удивленно смотрел на него, не понимая в чем дело. Тогда оборотень схватил зубами его за балахон и потянул в ту сторону, откуда вчера пришли колдун и его телохранитель. Люди удивленно переглянулись между собой. Чего хочет от них волк-вер?

— Кажется, я понимаю, в чем дело, — задумчиво сказал Дзаур, — ты намекаешь, что мы идем не по тому следу? Нам нужно идти туда, откуда мы пришли?

Волк закивал головой, приплясывая на месте. Дзаур помолчал, поджав губы, раздумывая над сложившейся ситуацией. Итак, его провели. Ни он сам, бывший друид, ни его телохранитель, выведенный специально для жизни в лесу, не смогли обнаружить подделки. Вражеская магия? Но он не почувствовал никакой волшбы! Чтобы так правдоподобно изобразить следы, нужно невероятное умение! Без посторонней помощи, охотник вряд ли смог бы сотворить то, что ввело в заблуждение даже лесного легионера.

Нет, объяснение может быть только одно: лесные колдуны, любители букашек приложили руку к обману, которому подвергся Дзаур. Нет, не друиды! Скорее всего, один друид, который предпочёл пуститься на обман и не вступать в бой. Значит, не так уж он и силён. Стоп! Но ведь у него хватило знаний на то, чтобы создать новый след! И не магией! Так, что же получается? Неизвестный друид прокладывает для преследователей ложный путь, а люди, укравшие Талисман, остались где-то позади? И поэтому волк тянет обратно?

— Кто помог охотнику? Это друиды?

Оборотень отрицательно замотал головой и зарычал, оскалив большие белые клыки. Дзаур совсем озадачился. Если это не друиды, тогда кто же? Волк тем временем пытался кого-то изобразить, но как он ни старался, выходило у него это плохо. По крайней мере, Дзаур не понял. Он хотел, было предложить оборотню стать человеком и объяснить более доступным языком, но раздумал. В конце концов, теперь стало известно, что охотник и травница ушли в другую сторону, а им помогает кто-то, кого зверь, как минимум, ненавидит. Тем лучше, значит, он будет служить не за страх, а за совесть.

— Ну, ладно, оставим это. Волк, веди нас и не вздумай обманывать, иначе осина тебе немного попортит шкуру.

*****

Солнце стояло ещё довольно высоко, когда Ник и Лианна достигли избушки друида. Самого Кедра нигде не было видно. Девушка подошла к избушке и, радостно ойкая, узнавала обстановку, которую помнила с детства.

— Как ты думаешь, мы можем войти? Твой Кедр на нас не рассердится?

— Ну, что ты! Конечно, нет! То есть, я имею в виду войти можно, и он не рассердится. Ой, смотри, даже кадушка та же самая!

Ник улыбнулся. Откуда он мог знать, тот же самый бочонок или нет? Лианна была так поглощена своими ожившими воспоминаниями, что забыла обо всём на свете. Охотник отворил замшелую дверь, зашёл в избушку и осмотрелся.

Внутри царила прохлада и полутьма. Небольшое окно, со слюдой вместо стекла, пропускало мало света. По стенам были развешаны пучки сухой травы и вязанки сухих грибов, поэтому внутри пахло как-то очень пряно. К одной из стен был приколочен шкаф без дверец, весь кривой, но крепкий. В нем виднелись толстые корешки книг, наверное, тех самых, что читала когда-то Лианна.

Ник осмотрелся, раздумывая, куда бы положить кисёнка. Стол был занят — на нём в живописном беспорядке стояли несколько мисок, большая глиняная чашка, раскрытый фолиант с рисунками растений и опять же пучки трав. Ага, вот топчан!

Охотник хотел было положить Василька, но только сейчас разглядел, что место, оказывается, уже занято. На топчане лежал изможденный человек в одежде настолько старой, что, казалось, дырок на ней больше, чем ткани. Сквозь остатки одежды проглядывало тощее, измождённое тело — выпирающие ребра и кости придавали ему вид скелета. Худое лицо человека было спокойным и безмятежным. Он умер что ли? Охотник столбом стоял на пороге, не зная на что решиться. Лианна пыталась заглянуть через его плечо.

— Ой, Ник, дай же войти! Я столько лет не видела этот дом, страшно соскучилась!

— Погоди! Посмотри, там кто-то лежит.

Охотник посторонился, и Лианна тоже увидела истощенного человека. Ник спросил у неё:

— Это Кедр?

— Нет! Я не знаю его, — девушка покачала головой. — Может, это какой-нибудь его родственник? А он что, умер?

С этими словами она потихоньку прижалась к охотнику.

— Сейчас посмотрю.

Он осторожно отдал кисёнка девушке, а сам подошёл поближе к лежащему. Наклонившись над ним, Ник услышал его слабое дыхание. Значит, жив! Ну, и замечательно! Охотник осторожно тронул за плечо человека — никакой реакции не последовало. Тогда он потряс уже сильнее — результат тот же самый. Неизвестный не шевелился, словно настоящий мертвец, разве только дышал. Ник пожал плечами, подошёл к столу и освободил на нём место, чтобы можно было положить раненого кисёнка. Когда Василька пристроили на столе, Лианна принялась делать зверьку перевязку, а охотник сел на корточки в угол, опершись спиной на стену, поскольку единственный табурет заняла девушка. Кстати, табурет заслуживал отдельного внимания, так как вместо ножек ему служили огромные лосиные рога, а сидение было сделано из большого гриба трутовика.

Ну и ну, усмехнулся Ник, друид ещё сделал бы стол из цельного ствола дуба. Но стол, как и топчан, был сколочен из обычных неструганных досок. Охотник поднялся, подошёл к топчану и пристально посмотрел на лежащего человека. Да, ему не показалось! Действительно, именно этого оборванца Ник видел, когда Талисман показывал ему будущее. Но тогда незнакомец был живой и разговаривал, как любой нормальный человек, а сейчас он походил скорее, на труп, по-прежнему не реагируя на присутствие в доме посторонних. Наверное, любое бревно было бы гораздо более эмоциональным, чем этот человек. Лианна закончила перевязывать Василька и присоединилась к Нику.

Охотник, озадаченно выпятив нижнюю челюсть, рассказал, что лежащий на топчане человек и оборванец, которого он видел в сеансе ясновидения, одно и то же лицо. После короткого обсуждения все они решили, что неизвестный либо в магическом трансе, либо болен, но в любом случае им не следует торчать в одной комнате с ним, а выйти наружу. Особенно настаивал на этом кисёнок. Зверёк явно выглядел встревоженным.

— Что будем делать дальше? — спросил Ник.

— Надо дождаться Кедра. Без него мы не сможем найти Круг.

— А если он ушёл далеко? — возразил охотник. — Друид, вероятно, может отсутствовать по целым неделям дома — мало ли какие у него могут быть в лесу дела! Хотя, судя по чашкам на столе, то он ушёл не далее, как вчера. А, может, этот незнакомец ел из неё? Но остатки пищи свежие.

— Нужно дождаться Кедра! Тем более, ты же сам рассказывал, что в твоём видении мы с ним разговаривали! Значит, мы его встретим!

— Так-то оно так, только ведь мне не было показано, что будет потом! Может, сразу после нашей встречи нас настигнет черный колдун?

— Василёк, а могут твои сородичи сказать, где сейчас друид?

Но кисёнок не успел ответить — в этот момент из леса появился Кедр. Он выглядел точно так же, как и описывают друидов: в длинном коричневом балахоне почти до земли, с посохом в руке, в капюшоне, из-под которого на свет выглядывала только борода. Однако с первого же взгляда Лианна узнала его. Сунув Василька Нику и радостно взвизгнув «Кедр!», она бросилась на шею подошедшему. Друид раскрыл руки для объятий и густым басом воскликнул:

— Лианна! Ты ли это, моя девочка?! Хвала духам леса, перед смертью довелось ещё раз тебя увидеть!

Она отстранилась от друида и посмотрела ему в лицо, полускрытое капюшоном.

— Перед какой ещё смертью? Чего это ты умирать собрался? Друиды никогда не умирают, ты же сам говорил.

— Да нет, не собираюсь, конечно, это так, к слову. Я очень рад тебя видеть! А что же ты мне не представишь своего спутника?

Лианна, исправляя упущение, познакомила присутствующих:

— Ник, Василёк — перед вами самый замечательный друид в мире по имени Кедр. Он воспитывал меня в детстве.

Ник пожал мужчине руку, а зверёк вежливо кивнул. Увидев это, друид приподнял брови, но промолчал.

— Кедр, познакомься: Ник — потомственный охотник, лучший стрелок княжества, во всяком случае, так он говорит, — Лианна хитро улыбнулась. — В настоящее время он — истинный Владетель Талисмана Волхвов. А у него на руках Василёк. Кисёнок.

Услышав про Талисман Волхвов, друид откинул капюшон и внимательно оглядел охотника с ног до головы. Но когда Лианна представила Василька, Кедр прямо-таки подпрыгнул. Оказалось, что он за долгую лесную жизнь и в самом деле никогда не встречал кисят. Особенно его поразило, что Василёк умеет разговаривать. Кедр явно выглядел не в своей тарелке — после многих лет затворничества в один день увидеть перед собой ставшую женщиной девочку, которую он когда-то воспитывал, в сопровождении человека с Талисманом Волхвов, да ещё и с кисёнком! Для него это оказалось слишком. Но друид, вспомнив о вежливости, предложил войти в его избушку, при этом, буквально не сводя глаз с диковинного зверька.

— Места, конечно тут немного, но мы все разместимся, если уважаемый кисёнок не будет против того, чтобы переночевать вместе с людьми.

— Будет! — Василёк решительно отказался. — Чем дышать вместе с вами спертым воздухом, я лучше переночую на крыше. Да и вы бы тоже шли на свежий воздух. Самое главное, мне не нравится тот человек.

— Кстати, о нехватке места! Кедр, кто у тебя там лежит? — Лианна мотнула головой в сторону. — С нами он не хочет разговаривать, может быть, ты знаешь, как его разбудить? Или это колдун и лежит в трансе? Хотя по виду, он, скорее, похож на бродягу.

Кедр посмотрел на лежащего человека и сказал:

— Надо бы его покормить, а то ведь помрет. Я же и сам не знаю, кто он такой. Нашел его лежащим без памяти — лежал на берегу речки, что неподалеку отсюда. Должно быть, принесло откуда-то сверху. Ран на нем не было, только худой очень. Бросить нельзя, вот и решил забрать к себе домой, чтобы ухаживать за ним. Принести-то сюда я его принес, но вот в сознание он уже вторую неделю не приходит. Чистое растение: кормлю — ест, пить даю — пьет, кормить не буду — помрет. Вещей при нём не было ничего, башмаков тоже. Одежда, сами видите — отрепья. Может его ограбили — иногда у нас объявляются разбойнички, да только не здесь, конечно, а гораздо южнее. Тут, в глуши, им делать нечего.

— Две недели? — задумчиво протянул Ник. — Я же видел, как этот человек говорил с нами. Интересно, когда он в себя придёт?

Лианна недоумённо пожала плечами. Она знала ещё меньше Нику.

— Кто разговаривал? Кого ты видел? Ничего не пойму, объясните мне! — удивлённо спросил друид.

— Прошлой ночью я видел, как мы вчетвером стояли и разговаривали. Прямо вот тут, около входа в твой дом. Все четверо: Лианна, я, ты и твой бродяга. Смотрел я хотя и как будто сверху, но его лицо видел отчетливо. Я его узнал — это был точно он!

Друид недоверчиво глядел на Ника. Василёк тоже выгнул шею и поочередно посмотрел на каждого из людей. Его огненно-рыжая мордочка также выражала еле сдерживаемое любопытство. Нику пришлось пояснить ситуацию.

— Дело в том, что с помощью Талисмана Волхвов я могу иногда проникать в будущее и видеть какие-то картины. Со мной такое случилось один раз — я увидел, как дерусь с бродягами и лесным воином, а он меня уже готов был убить. И через день это действительно произошло. Меня чуть не прирезали, хвала лесным духам, Лианна оказалась рядом, спасла! Она обездвижила лесного воина, — при этих словах друид и кисёнок удивлённо глянули на девушку, которая сделала вид, что это рассказывают не про неё. — А недавно я видел, как мы вчетвером стоим прямо тут и мирно разговариваем. Но я не знаю, можно ли управлять этими видениями, по крайней мере, я не пробовал. Вот. Это всё, что я могу сказать.

— А у меня появилась идея! — воскликнула Лианна, — Помните историю, про полоумного лесоруба, который повстречал кисёнка?

— А ведь, правда! Василёк, скажи, а ты не мог бы вылечить этого человека? Говорят, что вы можете всё! Или это досужие враки?

Глаза зверька потемнели и стали темно-синими. Он посмотрел в сторону лежащего на топчане оборванца и что-то замурлыкал. Люди молча ждали, и Василёк, наконец, ответил:

— Я не… как бы объяснить? Я ничего не чувствую в этом человеке! Могу попробовать восстановить разум этого человека. Для этого я должен проверить его внутреннюю сущность. Только…

Зверёк замолк. Люди почтительно ждали продолжения.

— Не уверен, что у меня получится. Он… смердит.

Всё тут же принюхались, кисёнок раздраженно отвел уши назад.

— Духовно смердит! Вам этого не понять! Но я попробую помочь ему.

— А у тебя хватит на это сил? Ты же раненый! Или может быть, тебе нужно позвать кого-нибудь из твоих соплеменников?

— Никого больше не нужно звать, я и сам справлюсь. Просто не мешайте! Оставьте нас! Лианна под руку с Ником вышли из избушки, а следом за ними шагнул и Кедр. Друид ласково посмотрел на девушку и сказал:

— Я вижу, что ты стала совсем взрослая, — видя, что она выдернула свою руку из-под руки охотника и уже собирается сказать что-то резкое, Кедр добавил: — Не потому, что ты ходишь рядом с мужчиной, ничего в этом зазорного нет. А потому, что я чувствую твою душу, как говорит это удивительное создание — кисёнок. Я же тебя знал ещё чуть ли не с младенческих лет.

Лианна вздохнула и потихоньку снова взяла Ника под руку.

— Кедр, а как ты относишься к привидениям? — охотник решил заранее предупредить друида. Не хватало ещё, чтобы лесной отшельник с перепугу натворил чего-нибудь, когда Феликс объявится здесь. А что привидение появится ночью, охотник даже не сомневался. Другое дело, задержаться ли они здесь до утра.

— К привидениям? Отрицательно! Исключительно вредные создания! Оборотни и те ближе к природе, чем эта нежить, хотя тоже гадость порядочная. Превращенцев я вижу каждую неделю, но прикончил лишь одного, к сожалению. По счастью, мне не приходилось сталкиваться с ними, я имею в виду, с привидениями.

— В таком случае, я рад предоставить тебе такую возможность. Как только стемнеет, ты сможешь познакомиться с исключительно невредным привидением. Его зовут Феликс. Он был при жизни книгочеем и говорит, что знал самого Хлода.

Кедр поморщился и вопросительно глянул на Лианну. Девушка кивнула, дескать, охотник не врет. Друид озадаченно подумал, что более странной компании он ещё никогда не встречал в жизни, вздохнул и спросил:

— Разве мне это так уж необходимо? Я бы не хотел иметь никаких дел с представителями темных сил.

Ник пожал плечами (охотнику почему-то стало обидно за привидение) и заглянул внутрь избушки друида. Кисёнок молча сидел рядом с лежащим человеком. По его виду не скажешь, что он колдует.

— Как хочешь! Ни я, ни Феликс тебя принуждать к этому не станем. Я только хотел бы уточнить, что, по всей видимости, где-то в чем-то произошла ошибка, и в настоящее время Феликс принадлежит к темным силам лишь номинально. На самом деле он — вполне порядочное существо. Он не высосал ещё ни одной жизни и никогда не убьёт человека. Я уверен в этом! Во всяком случае, он это даже продемонстрировал и не раз. Помнишь, Ли, тогда в кабаке, Феликс мог бы вволю насытиться, но ведь не стал!

Девушка согласно кивнула и горячо затупилась за привидение. Друид, колебался, не зная, верить охотнику или нет. Нет никаких оснований доверять голым утверждениям незнакомого человека, но ведь Лианна подтверждает правдивость его слов. Правда, она, судя по всему, неровно дышит в отношении охотника, а значит, не вполне объективна, но Кедр знал её, как девочку справедливую, хоть и горячую в суждениях и делах. Кроме того, он чувствовал, что она не перекинулась на сторону черных жрецов. А если подумать, то для чего бы приспешнику Клана Аррита заявляться к обычному друиду? Да ещё и с Талисманом Волхвов на шее? Кстати, об этом надо было спросить в первую очередь, но события развернулись так быстро, что Кедр при всём желании не мог ими управлять.

— Откуда у тебя Талисман?

— Это неважно, — сухо ответил Ник. — Мне нужно от тебя лишь одно: чтобы нам не мешали. Дорогу к Кругу Друидов мы и сами найдем — кисёнок обещал помочь, вернее, его собратья. А сюда мы пришли потому, что Лианна хотела увидеться с человеком, который воспитал её и показал правильную дорогу в жизнь. Теперь, Ли, я думаю, можно идти дальше. У нас слишком мало времени! Василька мы оставим у тебя, Кедр, для поправки, если, конечно, ты не возражаешь. Уж кисята-то не принадлежат к темным силам! — с сарказмом закончил Ник. — Да, забыл сказать! За нами идёт черный жрец, и он может по нашим следам дойти до твоего дома. Так что…

Охотник не успел закончить фразу, а друид ответить, как в избушке раздался вопль кисёнка. Люди бросились внутрь, полные дурных предчувствий. Василёк, несмотря на кровоточащую рану на боку, соскочил с топчана и стоял на полу, вздыбив шерсть на спинке, превратившись в пушистый шар. Из синих глаза его стали изумрудно-зелеными и, казалось, готовы были извергнуть молнию. Во всяком случае, у Ника сложилось именно такое впечатление. Кисёнок утробно рычал, когда охотник взял его на руки.

— Василёк, в чем дело?

— Не знаю. Я только начал, как почувствовал очень злое колдовство и прервал исследования. Этот человек наполнен злой магией. И разума у него нет!

— Ты уверен? Он относится к черным жрецам Аррита? — взволнованно спросил друид.

— Нет. Другое колдовство. Очень знакомое, но непонятное. Одно знаю: всё плохо!

— А вылечить ты его ещё не пробовал?

Василёк искоса посмотрел на охотника и мрачно ответил:

— Даже будь у него разум, я не стал бы его лечить. Слишком много злого в нем.

— То есть как это: если бы был разум? Ты хочешь сказать, что он неразумный?

— Что сказал, то сказал. У него нет разума и нет души. Лечить-то нечего! Это все равно, что оживить мертвое бревно.

— Ну, в некоторых случаях можно оживить и мертвое дерево, — сказал Кедр.

— Да, я забыл, с кем говорю! — проворчал Василёк. — Но применительно к разумному созданию…

— А почему ты считаешь, что деревья неразумны? Они умеют чувствовать и даже думать…

— Тьфу! — кисёнок рассердился. — Я говорю о существе, имеющем мозг. И о том, что заставить его ходить, разговаривать и прочее, можно лишь пересадив ему другую душу. Только так и никак иначе! Моё волшебство тут бессильно, ибо я не могу вернуть ему то, чего у него нет!

Ник замер, пораженный мыслью, посетившей его после слов, произнесенных кисёнком. А что, может, стоит попробовать? Вот будет здорово, если всё получится! Тем временем Василёк решительно сказал:

— Я не желаю оставаться под одной крышей с этим существом. Недаром он мне сразу показался неприятным! Уж лучше мои сородичи позаботятся обо мне, когда вернуться.

Лианна, Ник и Кедр хором принялись уговаривать Василька остаться и подлечиться, но кисёнок наотрез отказался. Он сказал, что кто-нибудь из кисячьего племени найдёт охотника и травницу, чтобы указать дорогу к Кругу друидов, и через пять минут его хвостик в последний раз мелькнул и скрылся за деревьями. Люди грустно смотрели вслед волшебному зверьку. Казалось, что частичка детства на короткое время вернулась к ним, а теперь ушла.

— Какое же злое колдовство учуял Василёк? — с тревогой спросил друид, конкретно ни к кому не обращаясь.

— У меня появилась идея! — объявил Ник. — Как вы отнесетесь к тому, что я попробую дать этому телу разум и душу? Я имею в виду Феликса, если он ещё согласится. Ведь истинный хозяин тела всё равно отсутствует.

Друид и Лианна замерли, уставившись на Ника, как сумасшедшего. Наконец девушка пришла в себя:

— Каким образом ты собираешься это сделать? Ты уже пробовал проделать такое раньше?

— Нет, но собираюсь. Ведь кисёнок сказал, что можно оживить незнакомца, вложив в него душу. Вот я и перемещу привидение в настоящее тело. А что касается Феликса, то я думаю, он согласится — терять-то ему нечего.

— Феликс-то согласится, а вот ты подумал о том, что это может быть опасно, как для него, так и для тебя? Ведь никто никогда не делал что-либо подобное.

— Потому что таких привидений, как Феликс никогда ещё не было! — защищался Ник. — Иначе, я уверен, кто-нибудь из Владетелей Талисмана обязательно попробовал бы пересадку. Тем более что людей, подобных тому, что лежит в избушке, можно найти чуть ли не в каждой деревне. Ну, во всяком случае, уж в большом городе один точно найдется.

— Ну, хорошо. Если ничего не известно о последствиях волшебства для Феликса, то для тебя-то эти их мы можем предугадать заранее! — Лианна была всерьёз взволнована желанием Ника учинить невиданное колдовство. — Во-первых, это — наверняка опасно! Во-вторых, ты не знаешь, как это делается! И, в-третьих, ты, похоже, уже забыл, что после сеанса ясновидения валяешься, словно чурбан. А по нашим следам идут черные жрецы. Пока ты будешь тут лежать, и восстанавливать силы, они придут и возьмут нас тепленькими. Нельзя тебе творить такое колдовство!

Ник почесал затылок, но промолчал, видимо признавая справедливость слов Лианны. Главным образом его пыл был охлажден мыслью о том, что он не знает, как совершить пересадку. Девушка немного успокоилась, зато теперь нахмурился друид.

— То есть, как это по вашим следам идут черные жрецы? Вы уверены в этом?

— Сами мы их не видели, нам кисята сказали. Василёк попросил своих соплеменников, и они что-то сделали с нашими следами, чтобы сбить преследователей. По его словам черный жрец от нас был в полудне пути, но теперь он отстал, а вот насколько — не знаю. Этот колдун охотится за Талисманом, которым сейчас владеет Ник.

— Человек, передавший мне Талисман, говорил, что его преследуют. Потом они напали и на мой след, уж каким образом, не знаю. Ведь я ушёл через болота, а тропу знают немногие, — Ник примолк и воодушевлённо выдал: — Слушайте, у меня сегодня урожай на идеи! Тот, бывший владелец, говорил, что я должен передать его друидам. Вот оно и случилось! Я сейчас отдам Кедру Талисман, и он станет истинным Владетелем. На том моя миссия и закончится и мы с тобой, Лианна, сможем отправляться на все четыре стороны. А попозже, если друиды окажутся настолько мне благодарны за спасение этой драгоценности, я могу зайти и за деньгами. Ну, как вам моя мысль?

— В корне неправильная, — заявил друид. — Ещё неизвестно отстанет ли от вас погоня, даже если вы отдадите мне медальон, ведь чёрные будут думать, что он у тебя. Кроме того, я не могу взять Талисман… э-э, по магическим причинам.

— Но Ник — то вообще ничего про магию не знает. И даже, как видишь, пытается колдовать, — возразила Кедру Лианна, одновременно показав маленький кулачок охотнику. — А друид, даже если он не Хранитель, тем более сможет продержать у себя Талисман до тех пор, пока не отдаст его Кругу.

— Лианна, девочка моя, ты не понимаешь. Я не могу стать Владетелем, потому что давал клятву. Из друидов лишь признанный Хранитель может владеть Талисманом Волхвов. А на простых смертных это не распространяется. Пример тому — твой охотник.

— Да? А как же тот мужик, который отдал мне Талисман! — Ник ткнул пальцем себе под куртку, где у него висел медальон. — Он наверняка был друидом!

— С чего ты так решил?

Ник поморщился.

— И, тем не менее, он был истинным Владетелем, потому что я тоже стал им!

Кедр пожал плечами и сказал:

— Разумеется, ты прав! И это ничего не доказывает. Но, если я попробую стать на твоё место, то больше друидом мне не бывать!

— Да что тут страшного? Ну, побудешь ты какое-то время Владетелем, а потом отдашь его кому-нибудь из своих старших братьев!

— Извини меня, охотник, но я тебе скажу кое-что! Неразумен ты! И не в силу возраста, а по незнанию. Чтобы стать истинным Владетелем Талисмана, необходимы годы подготовки! Иначе можно принести непоправимый вред не только себе самому, но и другим живым существам. Я как подумаю, что могу собственноручно уничтожить этот лес, его обитателей — мороз по коже идёт! Нет, даже не просите!

Ник вскипел.

— Слушай, друид! Я не то, что годы, даже минуты не тратил на подготовку к владению Талисманом! И до сих пор ещё не угробил твой лес!

— Правильно! Ты не знаешь истинной мощи артефакта, которым обладаешь, не ведаешь его специфических свойств! И в силу своего незнания ты неопасен для окружающих! Я не хочу сказать, что буду при помощи Талисмана крушить всё подряд, но даже простенькое моё заклинание может обернуться катастрофой. Вот, ты говорил, будто прозреваешь будущее?

— Ну, до некоторой степени. Прозревать — это слишком громко сказано. Пожалуй, я вижу то, что мне показывает Талисман, так будет более правильным.

— А как ты это делаешь? Применяешь специальные формулы или заклинания?

— Какие ещё формулы? Нет. Я просто… ну, будто бы задаю вопрос Талисману, и он мне отвечает на него.

— Вот! — торжествующе воскликнул друид. — Ты сам это сказал! Даже обычный человек, не обладающий никакими магическими силами, способен до определённой степени оказывать на Талисман влияние, и он тебе отвечает. А теперь представь себе, что может сделать тренированный человек! Смести с лица земли город, повернуть течение реки, расколоть гору — всё, что хочешь! Проблема в том, как управлять этим процессом! Неуправляемая мощь — это катастрофа! И неподготовленные маги гибли один за другим, пытаясь подчинить себе артефакт! Кстати, почему известно так мало имен Владетелей Талисмана, как ты думаешь? Именно потому, что они кончали свою жизнь подобным образом. Сгорали, исчезали, тонули.

— А кто же тогда становился новым истинным владетелем, если старый собственноручно не передал Талисман? — спросила Лианна, заинтригованная рассказом. — Его же должны передать добровольно, бескорыстно и так далее… Я точно это помню из твоих же переписей.

— Да. В идеале. Если Владетель жив на тот момент. А если он мертв, то первый попавшийся человек может стать новым обладателем совершенно спокойно. Не сразу, правда, а спустя некоторое время. Во всяком случае, так было написано в книгах.

— Фу! — голова Ника шла кругом от навалившихся на него сведений. — Короче говоря, ты окончательно отказываешься взять Талисман?

— Да! Из тебя получился хороший временный Владетель, зачем же испытывать судьбу? Донеси артефакт до места назначения и там передашь его. Кроме того, если возникнет крайняя ситуация, ты всегда сможешь отдать Талисман кому-нибудь из нас, чтобы мы завершили миссию.

Ник поперхнулся.

— Что значит «крайняя ситуация»?

— Ну, если ты вдруг не сможешь продолжить путь, то нести Талисман придётся кому-нибудь другому, — ответил невозмутимый друид. — Но добраться до Круга кто-то из нас должен обязательно. Я помогу вам дойти туда.

— Спасибо, — сухо сказал Ник, — но Феликс нам уже сообщил, как отыскать Круг Друидов, так что мы и сами доберемся.

— Привидение? Но откуда он знает такие сведения?

— Мы же тебе говорили, что Феликс при жизни был книгочеем, — Лианна всплеснула руками. — Он даже был знаком с легендарным Хлодом. Видимо, он узнал про местонахождение Круга ещё тогда, когда друиды только перешли сюда на север.

— Ну и дела! — покрутил головой Кедр. — Пожалуй, я бы хотел познакомиться с вашим Феликсом.

— Ты обязательно должен идти с нами! — сказала Лианна. — И проследишь, чтобы Талисман добрался до места назначения и, заодно, избежишь встречи с черным колдуном. Ведь он неминуемо обнаружит твой дом. А ты не можешь постоянно находиться в боевой готовности и ждать нападения.

— Кроме того, Василёк говорил, что нас преследует черный жрец бывший некогда друидом! — вставил Ник.

Кедр резко повернулся к охотнику.

— Как ты сказал? Бывший друид? Уж не Дзаур ли это?

— Возможно. На меня в Выселках напали лесные воины, а Лианна спасла от них. Но самого колдуна мы не видели.

— Мне известен только один отступник — Дзаур-предатель. Когда-то он был нашим братом, одним из лучших, его избрали даже Хранителем Талисмана. Сила друидов в созидании, в единении с окружающей нас природой. Но магия жизни не давала такой власти, какой хотелось Дзауру. Тогда он обратился к другому могущественному колдовству, которое присуще жрецам Аррита. Но оно губит тело и душу, высасывает жизнь, а на землю привлекает темные силы, давая им выход из тех миров, где они обитают. Потому-то жрецы Аррита не могут находиться на севере в полной безопасности, как в южных землях. Здесь живёт Земной Зверь, который не любит нашего колдовства, хотя и терпит до времени, но мертвую магию Аррита он не переносит. Особенно Зверь свирепеет, когда в его чертогах появляются пришельце извне, я имею в виду демонов.

— А что сделал этот Дзаур?

— Он счел, что единственной наградой за годы службы Кругу Друидов может быть только Талисман Волхвов — самый могущественный артефакт. Выкрасть медальон собственными силами Дзаур не мог, поэтому сделал так, что жрецы Аррита получили доступ к нему во время очередного сбора верховных магов. По пути черные маги атаковали Хранителей, сопровождавших артефакт, а Дзаур напал на Владетеля. Помощь, конечно, пришла, но уже было поздно — Талисман исчез. Что самое странное, и у черных жрецов его не оказалось. На целое десятилетие артефакт пропал из виду. Ходили слухи, что Аррит приказал Дзауру отыскать медальон любой ценой, и предатель постоянно находится в поисках.

— Значит, он опасен вдвойне? — спросила Лианна.

— Да. Дзаур, как друид, хотя и бывший, знает и понимает природу, а как приобщенный к магии смерти, владеет мощными видами заклинаний. Помесь этих двух магий крайне опасна. Аррит, безусловно, поднатаскал Дзаура, и теперь я, например, не смогу долго сдерживать его в одиночку. Да, какой там «долго»! Я его вообще не смогу удержать! И, возможно, Хранители тоже. Разве только они соберутся вместе, чтобы сложить свои усилия. Опять же, здесь, на севере, магия друидов действует мощнее, чем на юге. И не нужно забывать про Зверя Земли. Его вмешательство внесет какие-то коррективы в схватку, если таковая произойдёт. Но лучше бы не будить хозяина подземных бездн. Иначе мало не покажется никому — ни друидам, ни жрецам Аррита.

— Тем более, ты должен идти с нами! — горячо воскликнула Лианна. Ник поддержал её мнение кивком головы.

— Ладно, но что в таком случае делать с моим приёмышем? — Кедр движением руки показал на лежащего человека. Тот, безучастный ко всему происходящему вокруг него, пластом лежал на топчане.

— Мы решим это чуть позже, — Ник вмешался в разговор и направил его в нужную ему сторону, — а пока не мог бы ты дать нам что-нибудь покушать? А то у меня желудок настойчиво напоминает о своём существовании.

Кедр и Лианна изумленно посмотрели на охотника: вместо того, чтобы думать над тем, как спастись от рук зловещего колдуна, он просит покушать. Или он храбрец, или глупец! Пожав плечами, Кедр пошел в избушку и пригласил с собой Лианну и Ника.

Пока они ужинали плодово-ягодным ассорти с добавлением остатков окорока и запивали еду брусничным квасом, на улице сгустились сумерки. Кедр долго размышлял, что ему делать с неизвестным человеком и решил оставить его в избушке, предварительно хорошенько накормив. Друид планировал дня за три-четыре обернуться туда и обратно, так что ничего страшного с найдёнышем не случится.

Ник всячески оттягивал момент ухода из дома друида, решив провести в жизнь свой план насчет одушевления ничейного тела Феликсом. Недаром же они вчетвером стояли и разговаривали. Кроме того, Ник и Лианна добрались до избушки друида только к вечеру, а в видении время было утреннее. Охотник запомнил, откуда падали тени, а теперь не поленился, вышел наружу и прикинул, где солнце будет светить утром. Ну, так и есть! Значит, они пробудут здесь как минимум до утра, а не уйдут прямо сейчас. И что бы Лианна не говорила о колдовстве, но предсказаниям Талисмана Ник уже начал верить.

А раз так, то… он должен применить все свои способности и попробовать переселить Феликса в это тощее и ничейное тело. Правда, Ник понятия не имел, каким образом можно сделать это, но, если верить видению, значит, он сумеет найти какой-то способ. Конечно, может быть, что во время этой пробы, разум того человека вернется в тело, и Феликс не получит новое тело, но раз Ник видел, как незнакомец разговаривает, значит так и будет. И сейчас он дожидался появления привидения, вяло поддерживая беседу. Когда же друид встал и решительно начал собираться в путь, охотник со стоном схватился за бок.

— Что случилось? — спросила Лианна, с тревогой заглядывая Нику в лицо.

— Ничего, сейчас пройдет! — ему не хотелось обманывать девушку и Кедра, но пришлось. — Мне кажется, что окорок испортился, пока мы его несли. А с тобой ничего?

— Я в полном порядке, а ты? Идти сможешь?

— Ой, не знаю. Мне нужно полежать немного, может, пройдет. Вы пока собирайтесь, а чуть-чуть отлежусь и пойдем.

— Нет уж, лежи, не вставай. Как у тебя болит? Расскажи мне.

Он ругнулся на себя — как можно было забыть, что Лианна живо поднимет его на ноги своими травами. И, если уж на то пошло, то и у друида тоже найдутся лекарства.

«Ты дурак! Мог бы придумать что-нибудь поубедительнее боли в животе. К примеру, плоскостопие ладони или облысение ногтей. Ну, да ладно…»

— Ничего особенного, сейчас пройдет.

Лианна попросила у Кедра какие-то травы, и пока они искали их по избушке друида, охотник лежал на топчане, смотрел в потолок. Уже стемнело, и привидение должно было появиться с минуты на минуту. Ну, всё, можно выздоравливать. Ник бодро поднялся и объявил, что он уже совсем здоров. Лианна подозрительно уставилась на охотника, однако промолчала.

Ник вышел наружу, чтобы свет не помещал Феликсу являться. И точно, не успел он сделать несколько шагов, как шагах в пяти возникло белёсое пятно феликсовой фигуры. Охотник облегченно вздохнул и сразу без обиняков спросил привидение:

— Феликс, у меня нет времени на подробные объяснения. Мы собрались сейчас уходить, однако, тут есть свободное тело. Разум у него отсутствует, это проверено. Хочешь попробовать в него влезть?

Привидение замерло, только зеленые глазки загорелись ярче, а потом затараторило:

— Ой, Ник, как здорово! Между прочим, привет! В самом деле, настоящее тело? А как ты собираешься это проделать? Откуда оно взялось?

— Феликс, ты, как обычно, смешиваешь все в кучу. Объясняю по порядку: тело принадлежит неизвестно кому, знаю только, что разум и душа отсутствуют начисто. По крайней мере, так сказал кисёнок, а уж ему в этом вопросе можно верить. Потом: я хочу попро…

— КИСЁНОК? Ты шутишь? Настоящий кисёнок? А где он? А мне можно на него взглянуть?

— Ушел по своим делам, не в этом дело! — отмахнулся Ник. — Сейчас важно другое: ты знаешь, как можно провести такую операцию? Если да, то говори поскорее, пока Лианна и Кедр не воспрепятствовали мне. Они боятся, что я не справлюсь с пересадкой тебя в это тело и строго-настрого запретили мне это делать.

Обалдевший Феликс закружился вокруг избушки друида. Сначала Ник обыденным тоном заявляет, что готов предоставить ему тело, потом ещё более обыденно говорит, что встретил кисёнка, как будто кисята встречаются на каждом шагу. Сколько же всего произошло за день, раз Ник уже не обращает внимания на такие знаменательные события в жизни человека? Да и привидения тоже, если уж на то пошло!

— Я ничего не смогу рассказать тебе. Даже не слышал о подобных операциях. Но, коли требуется моя помощь, я готов. И мое согласие ты уже имеешь. А это тело хоть здоровое?

— Пойдем в дом — увидишь! — предложил Ник. — Скорее всего, оно тебе не понравится. Не тело, а просто скелет! Но сначала я скажу Лианне и Кедру, чтобы убрали свет.

— А кто такой Кедр? — спросил Феликс у спины охотника.

— Друид, — ответил, входя в комнату, Ник.

Кедр повернулся к вошедшему охотнику и вопросительно посмотрел на него. Ник усмехнулся:

— Я это сказал Феликсу. Кто он, ты должен помнить, мы уже рассказывали тебе. Погасите-ка свет, сейчас он вплывет.

Кедр нервно вздохнул и задул масляную лампу. Три человека остались в полной темноте, но ненадолго. Феликс вплыл в комнату прямо через стену спустя минуту, после того, как в неё вошел Ник. При его появлении Кедр громко сглотнул и крепче стиснул посох в мозолистых руках. Лианна хихикнула и поздоровалась с привидением. Феликс вежливо поздоровался сначала с девушкой, а потом и с друидом. Кедр нервно кивнул в ответ. Ник ему посочувствовал, в его памяти были свежи впечатления от своих первых встреч с подобной нечистью. Феликс, не теряя времени, сразу кинулся к лежащему телу, рассмотрел его со всех сторон и удовлетворенно сказал:

— По моему неплохо, хотя действительно, очень худое. Ник, я согласен.

— С чем ты согласен? — спросила привидение Лианна.

— Переселиться в это тело! — невозмутимо ответил Феликс. — Не знаю только, как Ник собирается справиться с такой сильной магией. Сомневаюсь, что ему удастся это сделать.

— А ты разве не знаешь, каким он становится беспомощным после сеансов магии? — тихо спросила девушка. — И что нас преследуют? А пока Ник будет восстанавливать силы, черный колдун придёт сюда, и тогда тебе не понадобится новое тело. Даже все вместе мы не сможем противостоять одному Дзауру, не говоря уже о его воинах. Единственное, что нас может спасти, только если ты, как привидение, нападешь на него и убьёшь.

— Нет! — с испугом воскликнул Феликс. — Я не могу отнимать жизнь у разумного существа.

— Тогда почему ты согласился, чтобы Ник попробовал переселить тебя в это тело? Ведь мы не знаем наверняка, что разум этого человека отсутствует. Может, он просто болеет, а Ник, если ему удастся задуманное, убьет его.

— Но ведь кисёнок вам сказал, что у этого тела нет ни разума, ни души, — защищался Феликс, — а Ник уже пробовал использовать Талисман.

— Между прочим, — вмешался в разговор Кедр, при этом, скармливая лежащему человеку очередную порцию орехов, — кисёнок также сказал, что в этом теле сосредоточена сильная и злая магия. И он не захотел даже оставаться тут, настолько ему было неприятно соседствовать с этим человеком. Разве Ник тебя об этом не уведомил?

— Нет, — обескуражено ответил Феликс, — но эта магия до сих пор никак не проявила себя, верно?

— Верно. Но она может прорваться в любой момент! — Лианна устало потерла переносицу. — Возможно, Кедру лучше вообще отнести этого человека подальше в лес и оставить там. Я не хочу показаться эгоистичной, но ты должен подумать сначала обо всех…

Феликс громко зашипел, тяжко вздохнув. Кедр отпрянул назад, но Лианна успокоила его, разъяснив, что привидения так вздыхают. Обе заинтересованные стороны пытались найти компромисс. А Ник, пока шел этот разговор, втихомолку достал медальон и уставился на него. Пятиугольный камень заблистал всеми гранями, словно узнавая и приветствуя истинного Владетеля. Охотник глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Для того дела, на которое он решился, ему нужно быть предельно сосредоточенным. Он закрыл глаза и снова открыл.

Что делать дальше, он просто не знал. В прошлые разы, когда ему были явлены магические видения, Ник спрашивал у Талисмана, что с ним случится. Может, и сейчас нужно спросить? Но что? Как перенести привидение в тело человека? Н-да, это вряд ли поможет. Постепенно мысли охотника перекинулись на личность Феликса. Интересно, каким он был при жизни? Худым, толстым, богатырём или калекой? Сейчас этого уже не узнать — привидение выглядит, как человек, облачённый в длинный до пят плащ с накинутым капюшоном — ни рук, ни ног не разобрать.

Ник повертел в руках медальон, опять закрыл глаза и попытался представить себе Феликса. В его голове возник бледный силуэт человеческой фигуры. Но не такой расплывчатой, какой привидение выглядело сейчас, а вполне человекообразной, с руками, ногами, головой. Охотник не понял, видит он это на самом деле, или фигура — плод его воображения.

Ник открыл глаза и проморгался, но фигура не исчезала. Он поднялся и попробовал приблизиться вплотную к белому силуэту. И, к своему великому удивлению, даже смог различить черты его лица. Физиономия вполне заурядная: слегка раскосые глаза, правда, цвет не разберешь, прямой нос, усы, закрученные кверху и небольшая козлиная бородка. Эта внешность, конечно, могла принадлежать и Феликсу, но Ник не знал этого наверняка, так как у привидения на голове ничего, кроме зеленых глаз, не разобрать. А сейчас можно было увидеть даже шрам, идущий наискось от виска к подбородку через всю щеку. Эдакая белая статуя!

Ник вдруг понял, что всё окружающее плавает, как в густом тумане, густеющем с каждым мгновением. Стен избушки друида не было видно, только колышущееся марево молочно-серого цвета. Да и вместо самого хозяина дома охотник видел лишь такой же туманный силуэт, стоящий посередине комнаты. Рядом с ним находилась Лианна, это Ник понял по неповторимым волнам, исходившим от её светлой фигурки. И где-то под полом избушки виднелось что-то маленькое и по виду лохматое, но что это такое Ник не разобрал. Но, если стоящие неподвижно фигуры походили на людей, даже Феликс (если, конечно, это был он), то, лежащий на топчане у противоположной стены, человек выглядел непонятно кем. Ник нерешительно сделал шаг по направлению к нему. Охотник шёл будто по поверхности болота — деревянный пол избушки под ним качался и, того и гляди, можно провалиться. Охотник шумно сглотнул набежавшую слюну и решил не думать о том, КУДА он может провалиться, потому что избушка друида стояла прямо на земле.

Ник осторожно подошёл к топчану. Силуэт, прорисовавшийся перед ним, был темно-серым, а не светлым, как у остальных. Даже тот, под полом, был светлым и тоже имел форму. Правда, не такую, как у людей, но тоже вполне узнаваемую — похожую на маленького лохматого человечка. А силуэт незнакомца, лежащего на топчане, был не то овальным, не то прямоугольным. Что-то громоздкое и колышущееся, всё время меняющее форму, словно дым.

Видимо, решил Ник, так происходит потому, что у того человека нет ни разума, ни души, а они-то и определяют форму силуэта. Охотника так и тянуло потрогать НЕЧТО, но он не решился, не зная, какой будет результат. А, впрочем, ему все равно придется это сделать, ведь он должен как-то переместить Феликса в это шевелящееся и бесформенное облако. Он подошел к той фигуре, которую он счет Феликсом и обошел её кругом.

Ник протянул руку к «статуе» и Талисман на его груди потеплел. Охотник замер — хорошо это или плохо? Правильно ли он поступает?

«Какое свинство, даже подсказать некому! Но раз уж взялся за дело, так делай».

Словно в ответ на его мысли Талисман похолодел. Ник решил, что поступает правильно, положил ладонь на плечо белой фигуры Феликса и почувствовал твердую поверхность, словно перед ним находилась настоящая статуя. Но при попытке поднять её, выяснилось, что фигура практически ничего не весит.

Охотник аккуратно поднял Феликса и осторожно понес его к топчану.

«Только бы не споткнуться и не уронить», — подумал он.

Кедр и Лианна по-прежнему стояли неподвижно, никак не реагируя на происходящее. Создавалось такое впечатление, что Ник попал в какое то место, где время замёрзло и не двигается. Он донес «статую» Феликса до стены и поставил на пол. Теперь необходимо было попробовать на прочность темно-серое марево. Ник осторожно коснулся клубящейся массы и ничего не почувствовал: ни жара, ни холода. Тогда охотник протянул руку дальше, и пальцы исчезли в темном тумане.

Он брезгливо выдернул руку обратно: ничего, не случилось, всё на месте. Неужели надо сунуть туда Феликса? Что же это такое получится?

— На всякий случай, прости меня, Феликс! — негромко сказал Ник, поднял белую невесомую статую, и, придав ей горизонтальное положение, на вытянутых руках опустил внутрь темной шевелящейся массы. Когда руки охотника коснулись топчана, а Феликс полностью скрылся, поглощенный темным клубком, он почувствовал, как через его руки от Талисмана хлынула горячая волна.

Словно под влиянием этого тепла, колышущаяся масса начала приобретать форму человеческого тела. Ник пристально смотрел, как прорисовались голова и плечи, затем появились руки и торс, будто неведомый скульптор быстро-быстро вылепил их. А потом, практически мгновенно, стали видны остальные части тела.

Ник осторожно потрогал получившуюся фигуру — она оказалась твердой. Вот только одна незадача — цвет её остался таким же темно-серым. Ну, разве что чуть светлее, словно молочная белизна прежнего Феликса разбавила серость клубящегося облака. Да и лицом не напоминало ни бывшего книгочея, ни того человека, который лежал на топчане и жил растительной жизнью. В настоящий момент Ник затруднился бы сказать, на кого больше похоже это лицо. Скорее всего, и на того, и на другого понемногу.

Ник глубоко вздохнул и подумал, что теперь, хочется в это верить, всё будет в полном порядке. Охотник оглянулся и посмотрел на все ещё неподвижные фигуры девушки и друида — они не пошевелились ни на йоту, так и застыв в середине движения. И тут Ника постиг настоящий шок — он увидел в углу ещё одну человеческую фигуру, сидящую на корточках около стены, а, подойдя поближе, с содроганием понял — это не кто иной, как он сам. Охотник, конечно, нечасто смотрелся в зеркала, всё больше в воду в лесных лужах, но прекрасно знал свою внешность.

Нику стало так жутко, словно он умер, превратился в привидение, и сейчас видел собственное тело со стороны. Он протянул руку и дотронулся до «того Ника» пальцем так аккуратно, будто тот мог лопнуть подобно пузырю из мыльного корня. Нет, не лопнул, а оказался таким же твердым, каким был и Феликс. Ник закрыл глаза и, сжав до крови на деснах челюсти, пожелал вернуться к нормальной жизни, где стены не плещутся, как вода, а тела людей не тверды, как мрамор.

Но ничего не произошло. Ник посмотрел на свои руки — они были обычного цвета. Он стоял в той же потрепанной одежде и выглядел, как всегда! В этом плавающем мире только он был сам собой! Как же вернуться обратно? Может, нужно попробовать сделать что-то подобное тому, что он проделал с Феликсом? Попытаться слиться с самим собой? Ник уселся на «того» самого себя, но ничего путного не получилось. Сесть-то — сел, но, конечно, не слился.

Он оказался заперт в неведомой тюрьме! Как он сюда попал — непонятно, как отсюда выбираться — неизвестно! Паника затопила охотника, безумная, дикая! Он заметался по колышущейся, призрачной избушке. А Лианна? Что она подумает? Ник достал Талисман из-под рубахи и сжал его так, что побелели костяшки пальцев.

— Ну, что же ты, гад, наделал? Веди меня к Лианне, веди обратно в мой мир! Давай!

Талисман внезапно похолодел до такой степени, что Нику показалось, будто в руку вонзились тысячи ледяных игл. Он попытался выпустить медальон, но смерзшиеся пальцы отказались слушаться. Неведомый холод быстро пробрался по рукам вверх и распространился на грудь. Ник открыл рот, чтобы вдохнуть воздух, но замороженные легкие отказались работать. Когда холод дошёл до сердца, сознание охотника померкло, и он со стоном свалился на пол.

 

Глава одиннадцатая

Ник очнулся от немилосердной тряски. Он промычал что-то нелестное о беспокоящих его, открыл глаза и решил, что ослеп. Но потом разглядел слабый лунный свет, пробивающийся сквозь слюду окна, и понял — вокруг обычная темнота. Когда зрение немного прояснилось, охотник увидел, что плечи ему растирает Кедр, и руки друида, казалось, живьем сдирали кожу с груди жертвы. Хотелось сказать, мол, хватит, но губы не повиновались. В этот момент всё тело начало немилосердно колоть иглами, такое бывает, когда кровообращение восстанавливается. Иногда отсидишь ногу, и потом её начинает так колоть…

А сейчас Ник почувствовал себя так, словно он отсидел вообще всё. Уже не тысячи — миллионы игл впивались в него — в руки, ноги, грудь, лицо. Каждую мышцу свело неудержимой судорогой. Он забился в конвульсиях и даже не заметил, как отшвырнул от себя друида, словно щепку. Высокий Кедр отлетел к стене, и теперь очумело озирался, крепко приложившись головой. Ника же скрючило так, что он окончательно перестал понимать, где у него руки, где ноги. Боль накатывалась волнами, сводя его с ума. Кедр поднялся, выбрал момент и прижал катающегося и мычащего от боли охотника к полу. Лианна, воспользовавшись этим, влила Нику в рот какой-то напиток. Половина пролилась, на часть всё же попала ему внутрь сквозь сжатые зубы. Наконец, организм охотника не выдержал неимоверного напряжения, и наступило благословенное забытьё.

Когда он опять пришёл в сознание, боль уже прошла. Иглы холода исчезли, осталось только чувство ужасной усталости. Мышцы, до этого сведённые в тугие комки, теперь напоминали кисель. Ник со стоном пошевелил пальцами — не больно, но рука, будто чужая. Он начал инспекцию своего тела, постепенно убеждаясь, что всё на месте. И даже функционирует, хотя пока и неловко.

Охотник с трудом принял сидячее положение и покрутил головой. Вслед за зрением постепенно восстановился и слух.

— Я же тебе говорила, чтобы ты не смел пробовать вершить такое мощное колдовство! — Лианна сидела прямо на полу перед Ником, подогнув ноги под себя, и плакала. — Ну, почему ты меня не слушаешься? Ведь мы с Кедром тебя еле спасли.

— А што шобственно проишошло? — выговорил, наконец, Ник, произнося слова так, словно набил полный рот каши.

— Он ещё спрашивает! — с негодованием пропыхтел Кедр. — Ни с того, ни с сего хлопнулся на пол и начал холодеть на глазах. Чуть ли не покрылся льдом. Что такое ты пробовал сделать? Или ты так и не оставил своей идиотской идеи?

Ник почувствовал, как к нему начинает возвращаться осязание. Опять началось колотьё. На этот раз Кедр сразу прижал охотника, а Лианна снова дала выпить какой-то отвар. Нет, второй приступ прошёл существенно легче! Спустя минуту, Ник затих, чувствуя, как по жилам течет живительный поток. Когда тепло распространилось по всему телу, охотник вновь почувствовал себя нормально.

— Отпусти меня, Кедр! — сказал Ник уже не шамкающим голосом. — Со мной всё в порядке!

Друид пробормотал недоверчивое «нда» и разжал медвежьи объятья. Ник глубоко вздохнул и, как ни в чем ни бывало, поднялся на ноги. Сидящие на полу Кедр и Лианна с удивлением смотрели на него снизу вверх. Охотник бодро прошелся по комнате и, сделав два шага, в темноте наткнулся на какой-то чан и с грохотом полетел в угол, снова поднялся и сделал несколько разминочных движений. Тело работало безукоризненно, словно это не он только что замерзал от магического мороза. Лианна всхлипывая, обняла Ника и, уткнувшись ему в плечо, проговорила:

— Не делай так больше! Я не хочу потерять тебя!

— Хорошо, — он проглотил комок в горле и крепче сжал девушку в объятиях, — постараюсь не иметь дел с заклинаниями.

— Вот и правильно, ведь ты не знаешь, как нужно использовать вполне безобидную магию, не говоря уже о магии высших разделов! — раздался голос Кедра. — Это незнание чревато тяжелыми увечьями или конечным завершением жизненного пути. Другими словами, ты чуть дуба не дал. Болван, да и только!

Ник и Лианна одновременно вздрогнули и посмотрели на Кедра, однако в темноте хижины увидели лишь темный силуэт друида. В этот момент со стороны топчана послышался звук громкого вздоха и шорох встающего тела.

«Неужели получилось? Не может быть!» — промелькнуло в голове у Ника.

По крайней мере, Феликса в ипостаси привидении избушке видно не было. Лианна нашла лампу и зажгла её. Скудный свет показался ослепительным для глаз, уже привыкшим к темноте.

На деревянном топчане сидел тот самый человек, который, по словам Кедра, долгое время лежал без признаков движения. Он поднял руку, поднес её к глазам, потрогал себя за лицо и вдруг неожиданно расплакался. Остальные стояли и смотрели на него, не зная, что им делать в такой неловкой ситуации. К счастью, это продолжалось недолго. Воскресший подскочил на топчане с резвостью кукольного балаганного шута и с диким воплем «Спасибо, Ник!», бросился к охотнику.

Остолбеневшая Лианна не успела отойти в сторону и тоже попала в жаркие объятья. Потом незнакомец отпустил их и пустился в пляс по тесному домику друида. Кедр, однако, не потерял присутствия духа, взял в руки посох и направился к прыгающему по комнате человеку, с явным намерением двинуть его по голове, чтобы остановить. Тот отплясывал какую-то дикарскую джигу, хлопая себя по бокам и издавая громкие вопли.

— Эй, ты, перестань, а то разгромишь мою избу! — басом сказал друид. — Сумасшедший какой-то!

Худой человек прекратил пляски, ещё раз оглядел себя с ног до головы и с восторгом завопил:

— Я снова живу!!! У меня есть замечательное тело! Спасибо тебе, Ник, ты мне подарил вторую жизнь! Ё-йо-у!

— Так это Феликс? — в смятении пролепетала Лианна. — Значит, тебе удалось колдовство, милый?

Ник кивнул в ответ, и одной рукой обнял её за плечи, а второй запахнул ворот куртки, спрятав под ним Талисман Волхвов. При этом охотник поморщился — несмотря на то, что он чувствовал себя нормально, кожа ладони болела, словно отмороженная. Ник глянул на свою ладонь и обомлел — там явственно виднелся отпечаток Талисмана, будто магический предмет выжег ему след на память. Всё хватит, больше он не станет применять какую-либо магию, ни с помощью Талисмана, ни без него! Ну, может только в виде снадобья забытой боли или трав Лианны. А то и в самом деле недолго ноги протянуть.

Тем временем друид недоверчиво разглядывал Феликса, обретшего вторую жизнь. Тот трогал предметы, попавшие в зону его досягаемости, и глубоко вздыхал — он всячески пытался вспомнить давно забытые ощущения. Потом Кедр повернулся к охотнику и поражённо пробормотал:

— Никогда бы не поверил, если бы мне рассказали. Но я видел, как этот человек полумертвый валялся на моем топчане, из-за чего мне пришлось спать на полу в течение десяти дней. А теперь он ходит и орёт, как сумасшедший. Я не знаю, как тебе это удалось, но уверен, что даже великий Хлод не решился бы на такой подвиг.

— Какой подвиг-то? — спросил Ник у друида.

— Как это «какой»? А, по-твоему, спуститься в астральный мир для того, чтобы перенести разум привидения в ничейное тело, это не подвиг?

— Куда спуститься? — волосы на голове Ника самопроизвольно зашевелились. — Я никуда не спускался, а был тут, в твоей избушке. И вас видел, стоящих словно статуи.

Лианна ойкнула. Охотник непонимающе посмотрел на неё.

— Так, значит, ты даже не знал, каким образом подчинил себе великую магию? — Кедр удивленно покачал головой. — Извини, конечно, за прямоту, но дуракам везёт! Вернее, ты со своим упрямством даже на дурака не тянешь! Получается что или ты скрытый сильный маг, или Талисман просто пожалел тебя! Я ни в чём не уверен! По крайней мере, теперь ты знаешь, что недавно посетил загробный мир. Иначе, как бы ты смог помочь привидению?

Ник сел прямо там, где стоял. Жизнерадостно улыбаясь, Феликс уселся рядом с ним. Лианна посмотрела на них и тоже опустилась на пол. Друид удрученно покачал головой, пробормотал «С кем поведёшься, с тем и наберёшься», и присоединился ко всей честной компании. Ник принялся рассказывать, как всё произошло. Услышав про темный бесформенный клубок, бывший ничейным телом, друид угрюмо сдвинул брови, но промолчал. Когда же Ник сказал, что Феликс, помещенный в этот клубок, приобрел нормальную человеческую форму, но все равно остался темно-серым, Кедр нахмурился и спросил:

— А какого цвета были мы?

— Я же говорю — светлые. Даже Феликс, бывший в привиденческой ипостаси. А когда он смешался с тем…клубком, тоже стал какой-то… Как будто смешали две краски: черную и белую, и получили серый цвет. Темно-серый. — Ник помолчал и обратился к Феликсу: — Самое интересное, что черты лица у того «тебя», были совсем не такие, какие сейчас. Ты был усатым и с козлиной бородкой, и даже шрам на щеке различался. Ну, это тогда, когда ты ещё привидением был.

— Не может быть! Скажи честно, откуда ты это узнал? — Феликс, ставший теперь человеком и забывший, что уже не умеет проходить сквозь предметы, попытался подвинуться ближе к охотнику, но уткнулся в дубовую кадушку, стоящую рядом. Он недоуменно посмотрел на неё, соображая, что происходит, встряхнулся, словно собака и продолжил разговор: — У меня, в самом деле, при жизни были шикарные усы и борода. А шрам остался с тех пор, когда я участвовал во взятии цитадели Зла. Стервец, убивший Хлода, оборонялся, как бешеный, и полосонул меня мечом. Я думал, все, конец мне! Но не тут-то было…

— Феликс, перестань трепаться, — оборвал его Ник, — ничего шикарного я в твоих усах и бороде не заметил. К тому же, такие вышли из моды лет сто назад.

— Конечно, ведь и я родился почти сто девяносто лет назад.

— Прекратите, сейчас не до шуток, — на этот раз их заставил замолчать друид, — или ты охотник забыл, что магическое существо отказалось иметь дело с его нынешним телом? Я имею в виду кисёнка. Помните, он сказал, что злая магия сосредоточена здесь? А теперь и ты подтвердил его принадлежность к темным силам! Может быть, зря ты это сделал? Скорее всего, это тело принадлежало черному колдуну, и в нем осталась связь с темными мирами? А теперь, благодаря пересадке, твой друг и сам стал черным колдуном!

— Ну, это вряд ли, — уверенно сказал Феликс, — потому что на меня не действует магия. Чертова Элинта наложила заклятие, отвращающее магию от меня и меня от магии. Это же может подтвердить и Ник. Он легко сумел освободить Мелиссу — она тоже была привидением на болотах. А потом, когда попытался сделать то же самое в отношении меня, ничего не вышло! Тогда-то мы и поняли, что заклятие Элинты ещё действует.

— В таком случае объясни, как Нику удалось переместить тебя в это тело, немагический ты мой? — спросил Кедр у Феликса, чем сразил того наповал.

Ник добавил:

— К тому же, ты сам говорил, что не можешь считаться настоящим привидением, поскольку не высосал ни одной жизни. Очевидно, магия на тебя не действовала именно по этой причине. Но, раз я сумел переместить твой разум в ничейное тело, то…

— То на тебя может влиять и та черная магия, которая сосредоточена в твоем нынешнем теле, — закончил друид мысль Ника. Охотник согласно кивнул и с тревогой уставился на Феликса.

— Может мне попробовать перевоплотить тебя обратно в привидение? Подождем другого раза, а?

Феликс с ужасом посмотрел на охотника и отрицательно замотал головой.

— Ни за что больше не стану привидением, никогда! И не проси! Если бы ты почувствовал такую боль, какую испытывал я на протяжении века…

Ник про это забыл. Да, предлагать новые постоянные мучения человеку, получившему помилование, как минимум, смахивало на садизм.

— Кто бы тебе ещё позволил это сделать? — Лианна уперла руки в бока и с прищуром смотрела на Ника. — Вот отниму Талисман, попробуй тогда побыть сверхмагом!

— В самом деле, — поддержал ее друид, — тебе так повезло, как никому в жизни. Сказочно, можно сказать! Ты выбрался живым оттуда, откуда никто не возвращается, поэтому не испытывай больше судьбу. Такие вещи неподвластны даже квалифицированным магам и чародеям, а уж простому охотнику… Разве что, некроманты могли бы… Однако ты это сделал! Нет, конечно, я всё видел, но… сам себе не верю!

— Ну, если уж ты не понимаешь, то я и вовсе не помощник! Каким образом я освободил Мелиссу, подружку Феликса — тоже не знаю. (Феликс тихонько пробурчал «Она была не подружка, а товарищ по несчастью») Как проникаю в будущее, почему Талисман показывает какие-то куски и почему именно эти куски — не знаю! И почему я теряю силы после каждого магического сеанса настолько, что… Да, кстати, а долго я валялся без сознания? Когда я очнулся, сил у меня было предостаточно. Скоро, наверное, уже начнет светать?

Лианна и Кедр переглянулись между собой, и девушка ответила:

— Если сравнить, сколько ты пролежал без сознания в прошлый раз и сейчас, то нисколько. Все произошло практически мгновенно. Мы разговаривали, и вдруг Феликс исчез, а ты сначала сидел на корточках, потом упал и начал прямо на глазах холодеть. Мы подумали, что ты, вопреки нашим предостережениям, все-таки решился на эксперимент. Кедр только начал тебя растирать, как ты пришел в себя и начал кататься от боли.

— То есть, вы хотите сказать, что сейчас ещё только вечер? Вечер того самого дня, когда мы пришли к этой избушке? — спрашивая так, Ник чувствовал себя, как минимум, умственно неполноценным.

Но ведь до этого он подолгу валялся без сознания! Что же такого произошло сейчас? Ведь он совершил нечто необычайное, чего не могли сделать даже величайшие маги мира! Ну, во всяком случае, так сказал друид. И отделался только ледяным ожогом на ладони. А за мелочное подглядывание будущего он оставался совсем без сил.

— Может быть, я потому и чувствую себя так хорошо, что ты мне дала целительный отвар? Он-то и вернул мне силы, — с сомнением проговорил охотник.

— Не думаю. — Лианна покачала головой. — Это был обычный травяной настой. К тому же не мой, а Кедра.

— Тогда почему я не чувствую последствий? Может быть, этот магический приёмчик с перемещением разума не отнимает столько сил, сколько прозрение будущего?

— Конечно не столько, ведь за это колдовство ты запросто мог лишиться ВСЕХ своих жизненных сил! — Кедр покрутил пальцем у виска, намекая Нику на его умственные способности. — Может, ты поймешь, если я приведу тебе пример из жизни. Прозрение будущего можно сравнить с переправой через реку, а перемещение Феликса в свободное тело — с переправой через море. Ты переплыл реку, потратил силы, отдохнул, и снова готов действовать. А смог бы ты добраться до другого берега моря, когда нельзя устроить даже краткий привал? Вот то-то же! И никто не может! Однако, ты, глупый охотник, только что это сделал.

Ник потрясенно замолчал. Ему только сейчас стало ясно, какой опасности он подвергался, пытаясь помочь Феликсу. Лианна ласково погладила его по волосам, и в её больших карих глазах опять начала собираться подозрительная влага. Охотник виновато посмотрел на девушку, Феликс тяжко вздохнул и сказал:

— Ладно, поживем — увидим. Я пока никакой магии в этом теле не чувствую, ни белой, ни черной. Зато я превосходно ощущаю… страшный голод. Уважаемый Кедр, не ли чего-нибудь съестного в твоем доме?

— Да ведь мы накормили тебя… то есть твое тело, совсем недавно.

— Может быть и так, но я все равно чувствую голод, — Феликс обвиняюще показал пальцем себе на впалый живот, проглядывающий сквозь разодранную рубаху. — Кроме того, я сто тридцать лет не ел, и сейчас просто сгораю от желания испытать жевательный процесс.

— Ну, если сгораешь, тогда придется еще раз покормить, — проворчал друид, доставая из дорожной котомки еду, — а то спалишь мой дом, где я буду жить? Да и домовёнку деться некуда будет. Ближайшее жильё отсюда в нескольких днях ходьбы.

— Кому? — в один голос спросили Лианна и Ник.

— Домовёнок, говорю, у меня тут живёт. Шуршит иногда по ночам, крыс отгоняет от дома, да нечисть прочую. Видеть я его не видел, зато слышал не раз. И всегда знаю, что избушка под присмотром, когда я отсутствую.

Феликс, быстро пожирая еду, согласно кивнул и, с громадным усилием проглотив большой кусок, сказал:

— Я, когда был привидением, тоже его ощущал. Хотел, было поговорить с ним, да не успел.

Ник усмехнулся — теперь все встало на свои места. Вот кому, оказывается, принадлежал тот небольшой лохматый силуэт, что находился где-то под полом. Но рассказывать об этом не стал — и так уже прославился.

— А почему ты называешь его домовёнок, а не домовой?

— Потому что он ещё маленький. Я так думаю. Говорят, что домовые — не очень-то терпимые создания. Чуть что не по ним, так начинают выживать из дому хозяев, пакостить всячески. Мой же — не такой. Наоборот помогает во всём. Вот я и подумал, что он ещё дитёнок — домовёнок. А, может, он просто добрый.

— Так ты, Кедр, ему хотя бы в блюдечко молока наливал, когда уходишь.

— Где же я в лесу найду молоко? — возразил друид. — Если только пойти попросить у отелившейся лосихи.

Ник выпучил глаза. Неужели лосиха подпустит к себе друида? Тот, словно прочитав мысли охотника, сказал:

— Мы понимаем животных, а они нас. Может, не настолько хорошо, как мы с вами, но вполне достаточно, чтобы определить, что я пришел с миром. Поэтому, лосиха позволит мне подоить себя, уж будьте уверены! А что, домовята любят лосиное молоко?

— Откуда же мне знать? — пожал плечами Ник. — Говорят, что им нравится молоко, но так как обычно люди разводят коров, а не лосей, то, я думал, домовые любят коровье молоко.

— А кто такая лосиха, как не лесная корова?

Лианна хихикала, слушая ученый спор. Феликс, съевший все, что ему дали, бодро вертел головой, оглядывая избу друида в поисках ещё чего-нибудь съестного. Не найдя более ничего достойного его внимания, он подал реплику:

— А вы бы спросили у самого домовёнка.

Друид и охотник смущённо посмотрели на Феликса, поняв, что избрали для беседы несколько не ту тему. Лианна перевела разговор в более практичное русло:

— Ладно, на этом и порешим. Так как спросить у домового вы не можете, то оставите ему чашку вина или ещё чего-нибудь. Это всё замечательно. Но лучше не терять времени. Кедр проведёшь нас? Тебе ж тут каждый кустик знаком.

— Лианна, ты понимаешь… — друид как-то нерешительно посмотрел на девушку, — видимо, мне придется остаться. Я вам сейчас объясню дорогу, чтобы не плутали, а сам останусь здесь.

— Как это? Ты же сам говорил, что не сможешь справиться с Дзауром. А он неминуемо придет сюда по нашим следам.

— Я его смогу немного задержать. Не совсем же я бесполезный. Устрою ему пару ловушек. Глядишь, он и попадется в мои сети.

— Кедр, даже не думай! К тому же, мы без тебя можем заблудиться в этих лесах.

— Однако вы шли на поиски Круга и не планировали найти меня. Теперь же, тем более, успешно доберетесь, ведь с вами рядом будет Феликс, который больше не боится солнечного света.

— И хвала за это Талисману Волхвов и Нику! — воскликнул Феликс. — Но, Кедр, ты не прав. Я не пойду с ними по той простой причине, что это… то есть, моё тело очень ослаблено и истощено. Меня прямо-таки мотает по сторонам от слабости.

— Недавно ты прыгал, как кузнечик, — заметил Ник.

— Я серьёзно говорю. Да вы посмотрите на меня — кожа и кости. Что делал с моим телом бывший хозяин, ума не приложу. Боюсь, я буду обузой для вас. Вы должны идти быстро, а мне такое не под силу. Конечно, хорошо вновь ощущать собственное тело, но одновременно с этим чувствовать себя слабым существом… Я окрепну. Мне нужно только немного подкормиться и отдохнуть. А заодно я подскажу друиду несколько фокусов, которые можно применить против этого Дзаура.

Ник внимательно посмотрел на Феликса и друида. Да понимают ли они, что подвергаются огромной опасности? Он вздохнул — именно, что понимают. И знают: попади Талисман Волхвов в руки Дзаура, быть беде, даже большей, чем их возможная гибель. И даже Феликс, вдруг обретший вторую жизнь, готов пожертвовать ею. Охотник поиграл желваками и сказал:

— Кедр, ещё раз объясни нам дорогу.

Лианна возмущенно посмотрела на Ника и хотела продолжить уговоры, но её остановил хмурый вид, с которым он произнёс эти слова. Серьёзный взгляд охотника, казалось, говорил: «Не спорь, так надо». Девушка покорилась и, нахмурившись, слушала объяснения друида.

Когда путь был выяснен, они попрощались с Кедром и Феликсом. Лианна обняла друида и чмокнула в заросшую щеку Феликса, а охотник крепко пожал им руки и пожелал удачи. Друид дал девушке несколько склянок со снадобьями и объяснил, как ими пользоваться. Феликс сказал, что он будет ждать Ника и Лианну и чтобы на обратном пути они обязательно зашли сюда и забрали его с собой. Охотник пообещал так и сделать, последний раз кивнул на прощанье, и они вышли в темноту ночи. Свет окна избушки становился все тусклее и тусклее и вскоре пропал из виду за сосновыми ветвями.

Ник, не успев пройти сотни шагов, споткнулся обо что-то и растянулся во весь рост. Лианна, обычно не упускавшая случая сострить по такому поводу, на сей раз промолчала. Сейчас было не до смеха — темнота, хоть глаз выколи. После того, как они поочередно упали раза по четыре каждый, Ник предложил Лианне зажечь тот самый магический светящийся шарик, который она зажигала в кабаке «Пьяная кошка». Разводить настоящий огонь охотник не хотел, потому что можно было поджечь какую-нибудь ветку. И тогда, вместо того, чтобы идти по своим делам, они будут вынуждены тушить лес, если это вообще удастся. Девушка нашла в сумке каменный кругляш, побормотала заклинание, и шарик неярко осветил её лицо и фигуру.

Оказалось, что магический свет не так уж и хорош, как раньше думалось охотнику. Шарик светил с каждой минутой все слабее, пока, наконец, совсем не выдохся и не погас. На вопрос Ника, Лианна пояснила, что магия в этом шаре, не рассчитанная на столь долгое использование, кончилась и для её восстановления требуется солнечный свет. Он вздохнул и решился-таки смастерить небольшой факел. Это ненадолго облегчило путь.

Через час измученная и исцарапанная Лианна запросила пощады, и Ник решил сделать недолгий привал. Факел уже погас и охотник тщательно затушил все искры, чтобы не поджечь лес. Они сидели рядышком, обнявшись, и отдыхали. Наконец, Лианна заявила, что она готова продолжать путь, но теперь возникла другая проблема. Все небо оказалось затянуто плотными тучами, и луна скрылась из виду. Понять в какой стороне находится север, Ник так и не смог. Пришлось опять сделать факел и обследовать деревья, чтобы по мху и лишайникам, растущим у основания стволов, определиться с направлением на север. Обследовав мох, он удовлетворенно кивнул, но, едва они продолжили путь, как тут же снова заплутали. Ник, знавший все лесные приметы, не мог ничего понять. Он попробовал вновь найти мох на стволах сосен, но не смог — мхи и лишайники словно попрятались! Охотник удивленно хмыкнул и пожал плечами. Лианна тоже не понимала что происходит.

— Вот посмотри, — она наклонилась и указала ему на кустик шипастой земляники, — у этого растения все ягоды всегда растут только на южную сторону. С севера должны находиться листья, защищающие от жестокого северного ветра. А на этом кустике и ягоды и листья расположены, как попало. Ничего не понимаю!

— И я не могу найти мох на стволах сосен. И речушек, как назло, нет. Обычно они все текут на север, и по течению, хотя бы примерно можно узнать направление.

— Смешно, — невесело усмехнулась Лианна, — два человека, проживших всю жизнь в лесу и знающих его, как свои пять пальцев, заблудились, словно сопливые мальчишки.

— Или сопливые девчонки.

Лианна слабо улыбнулась. И тут Ник с такой силой хлопнул себя по лбу, что девушка убоялась, как бы он не повредился в уме.

— Ты чего, комара что ли прихлопнул?

— Какого ещё комара? Я понял в чем дело! Вспомнил рассказы наших мужиков, как они однажды точно так же плутали по лесу, в котором знали не то что каждый кустик, а каждую травинку.

— Ну, и что это было? — нетерпеливо спросила Лианна, чувствуя, что ответ будет не очень приятным. К её сожалению так и оказалось.

— Их водил леший. Уж чем мужики ему не угодили, не знаю. Поняли, что дело нечисто только проплутав двое суток. Может, и раньше догадались бы, но лешак навел на них такой морок, что они даже об этом не подозревали. А когда морок прошел, то оказалось, что леший бедолаг завел в болота. Но, видимо, они не так уж сильно ему насолили, пожалел он их и не стал вести в топи. А то и вовсе бы пропали.

— Значит, ты думаешь, что нам морочит голову леший?

— Конечно, а иначе, почему мы не можем путь найти? Да я даже с закрытыми глазами всегда чувствовал север! О, идея! Я сейчас, в самом деле, закрою глаза и попробую обнаружить какую-нибудь примету.

Лианна с сомнением подумала, что это вряд ли поможет, ведь морок, на то он и морок. Если уж леший захочет закружить им голову, то кружить будет на совесть. Однако попробовать не мешало, и Лианна не стала останавливать Ника. Охотник принялся искать мох на ощупь, подумав, что глаза могут обманываться, а пальцы — нет. Сначала он ощупал одну сосну, потом другую, а затем ещё три. В конце концов, выяснилось, что север находится сразу в пяти частях света. Ник раздосадовано плюнул и сел, опершись спиной на высокий полуобгорелый пень, оставшийся от сосны, в которую когда-то ударила молния. В полном молчании они провели минут десять. Наконец, Ник сказал:

— Лианна, я же говорил, что видел нас четверых, стоящих около избушки Кедра. И было утро.

— Ну, и что? — она не поняла, к чему клонит охотник.

— А то! Леший не хочет нас видеть в своих лесах и наверняка не пустит дальше. А может это друиды нанесли такой морок, чтобы никто не нашел их Круг. В любом случае, я думаю, что на Кедра это колдовство не окажет влияния, и он сможет нас провести. Но для этого мы должны вернуться обратно. Таким образом, всё, что я видел во время сеанса ясновидения, подтвердится.

Лианна замолчала, обдумывая сказанное. В самом деле, на Кедра не окажет влияния ни колдовство из Круга — ведь он сам друид, ни морок лешего — ведь Кедр сам, как лешак, всю жизнь проводит в лесах. А если самим попробовать идти дальше, то можно запросто сгинуть где-нибудь в болоте по прихоти лесовика. Прогневается лесной хозяин и не пустит их обратно: закружит, замучит, затаскает по лесным чащобам. Делать нечего, придётся ждать утра. Хотя, говорят, что если леший сердится, нужно одежду шиворот навыворот одеть, тогда волшба пропадёт. Лианна поделилась с Ником этими мыслями. Он с сожалением в голосе сказал:

— Эта мысль мне в голову уже приходила. Да вот только брехня всё это! Мужики наши, про которых я тебе говорил, как поняли, что лешак их морочит, первым делом принялись переодеваться. Да толку не было. Так что, давай-ка на ночлег устраиваться.

Ещё немного поспорив, они окончательно решили, что лучше переждать ночь здесь, чем разбивать себе голову о коряги в темноте. Лианна завернулась в одеяло и уснула, а охотник развел костер и остался бодрствовать. Уже под утро ему показалось, что из-за деревьев на него глядит лупоглазый и лохматый лешак, сверкающий красноватыми глазами. Ник встрепенулся и опять посмотрел туда, где ему показался хозяин чащоб. Но теперь там никого не было. Охотник помотал головой, не понимая, то ли он уснул, то ли привиделось.

До самого рассвета Ник только и делал, что клевал носом, встряхивался и снова засыпал. Когда же Лианна проснулась, то увидела, как сидящий на корточках перед погасшим костром Ник качается вперед-назад, иногда пытаясь открыть глаза.

«Бедненький мой, да ведь ты же опять просидел всю ночь и не разбудил меня. И как ни жалко тебя будить, но надо идти».

Лианна нежно погладила его по голове. Он пробормотал что-то и внезапно проснулся, ошалевшим взглядом обведя всё вокруг: девушку, погасший костер и окружающий лес.

— Значит, я все-таки уснул? Хорош сторож, нечего сказать! Уже под утро мне начал мерещиться леший, который высовывался из-за деревьев и показывал зеленый язык. Теперь уж и не знаю, правда ли это или сон.

— Милый, не вини себя. Ты не прав только в одном — тебе надо было разбудить меня.

— Я хотел, чтобы ты набралась сил и выспалась.

— Сам подумай, на что мне силы, если ты где-нибудь свалишься и не встанешь. Мы с тобой просто оба погибнем.

Ник вздрогнул — об этом он как-то не подумал, и дал Лианне честное слово, что в следующий раз они будут нести вахты по очереди. Она согласно кивнула.

По пути к избушке друида они удивлённо глядели на шипастую землянику, ягоды которой исправно смотрели на юг. И на деревьях с северной стороны висели моховые бороды. На востоке небо приобретало красноватый оттенок — это вставало солнце. Лианна хотела предложить Нику продолжить путь и не возвращаться за друидом, но передумала. Ведь днем точно также можно заплутать, как и ночью, и никакое солнце тебя не спасет от колдовства.

А в том, что против них было применено колдовство друидов, Лианна не сомневалась. Ведь лесные приметы вновь появились, как только путники отказались от пути на север. Лешак их так просто бы не отпустил. Хотя, кто их, леших, знает? Может, он стал добрым к утру или пришельцы ему надоели. Но все-таки версия про друидов Лианне нравилась больше и выглядела правдоподобнее. Вот только есть одно «но»: почему Кедр не предупредил их ни о чём?

«Ладно, придем и выясним этот вопрос», — подумала Лианна и поспешила за Ником.

А им вслед смотрели большие, неправильной формы, красноватые глаза лешего, улыбающегося жутковатой улыбкой. Лешак подождал, пока они уйдут, вышел на то место, где люди провели всю ночь, и принюхался. Так и есть, явно чувствуется аура Великого артефакта. Значит, ему не показалось ночью, и он правильно сделал, не дав Владетелю Талисмана не из числа друидов пройти в места обитания Зверя Земли. Леса и пущи не пострадают от схваток магий и враждующих сил! Леший захохотал, и все лесные обитатели, бывшие неподалеку, замолкли. Когда смеется хозяин чащоб, остальные должны почтительно молчать.

 

Глава двенадцатая

В то время, когда Ник и Лианна ждали в лесу наступления утра, Кедр и Феликс готовили некоторые сюрпризы для черного колдуна, который, судя по рассказам охотника и травницы, вот-вот должен был появиться. Друид выкопал яму и забросал её гнилыми ветками, тухлыми грибами и прочими пропавшими отходами, которые только смог найти. Затем он начертил круг и начал готовить заклинание, долженствующее превратить в труху первого, кто ступит внутрь. Феликс, который все не мог нарадоваться своему новому телу, а заодно и накормить его, помогал друиду, принося нужные вещи. Попутно он нашел и объел ягоды с нескольких брусничных кустиков, которые заметил на свету, падающем из окна. Кедр, увидев это, закричал:

— Немедленно выплюнь! Или ты не знаешь, что около дома друида только с его разрешения можно использовать природу? А я тебе такого разрешения не давал.

Феликс замер с торчащими изо рта брусничными листьями, потом пришел в себя и ругнулся на Кедра:

— Кого ты пытаешься обмануть, а? Уж я-то все эти штучки знаю, как свои пять пальцев. Именно этот фокус пытался проделать со мной ещё Хлод. Ему, видите ли, тоже было жалко, что я сорвал несколько орехов.

Кедр покачал головой — это же надо, до чего он дошлый. Все-то знает. Тем временем Феликс распалился:

— Я знаю, что вы, друиды, просите разрешения у растения, чтобы съесть его плоды. Ну, так и я могу сделать то же самое, — Феликс наклонился к растению и произнес: — Уважаемая брусника, разреши мне сорвать у тебя несколько ягодок?

Само собой, ничего не произошло. Кедр молча отодвинул рукой собеседника в сторону и сел около кустика. Феликс заинтересовано следил за действиями друида. Тот протянул руку к ягодам, и они сами упали ему в ладонь. Феликс выпучил глаза — одно дело слышать, а другое — быть свидетелем. Друид молча отдал ему ягоды и пошел делать новую ловушку. Человек, ещё недавно бывший привидением, почесал макушку (с видимым удовольствием от этого процесса), закинул ягоды в рот и пошел помогать друиду.

Но, перед тем как приступить к изготовлению западни для предателя Дзаура, Кедр отдалился в сторону от тропы и обошёл кругом большой северный клён. Он переливчато свистнул и стал прислушиваться, глядя куда-то вверх. Феликсу стало интересно, чего там друид может в темноте увидеть, так как сам разобрать ничего не мог. Он в очередной раз вслух повосторгался вновь обретёнными способностями, за что получил от друида замечание. Феликс хотел было возмутиться и спросить, по какой причине его просят соблюдать тишину, когда в этом ночном лесу на десятки верст нет ни одной живой души, как вдруг увидел, что на вытянутую руку друида с лёгким шелестом уселась какая-то большая птица. По крайней мере, теперь ему стало понятно, зачем нужно было соблюдать тишину — чтобы не спугнуть дикую птицу. Но для чего друиду понадобился филин?

Кедр, тем временем, что-то шептал, а филин, будто прислушиваясь к словам человека, периодически наклонял голову и щелкал клювом. Наконец, друид закончил давать наставления и подкинул птицу в воздух. Филин тяжело взмахнул крыльями и тут же исчез, только тень его мелькнула на фоне луны, слабо отсвечивающей сквозь облака. Феликс сразу же пристал к друиду, надеясь выпытать, для чего ему понадобился филин, но Кедр отмахнулся и предложил заняться насущными проблемами. А именно — созданием западни, в которую должен был попасть Дзаур.

К утру они закончили работу, и теперь не знали, что им предпринять дальше. Если уйти отсюда, то Дзаур может обойти ловушку. Попытка же заманить предателя в западню наверняка закончится для обоих плачевно — друид-отступник весьма силён. Не выспавшиеся и зевающие, Кедр и Феликс начали составлять план действий, правда, ничего путного не успели придумать. Около избушки послышались голоса, и в поле их зрения появились Лианна и Ник.

Кедр выскочил из дома, не понимая, почему они оказались снова здесь, а за ним вышел и Феликс. Сначала все четверо стояли около входа и молчали, а потом их как прорвало: Лианна и Ник взахлеб принялись рассказывать о случившемся с ними ночью, а Феликс жаловался, что его затерроризировал друид, не разрешая ему сорвать даже захудалую ягодку. Кедр молча посмотрел наверх, потом на солнце и сказал:

— Охотник, ты был, в самом деле, прав. Как мы ни пытались обмануть твое видение, но вот уже утро, а мы мирно разговариваем. Между прочим, пока мирно. Может быть, через минуту, сюда пожалует Дзаур. А чего собственно вы вернулись? Я же вам объяснил дорогу.

— На нас кто-то навел морок, и мы не смогли найти даже направление на север, не говоря уже о верном пути. Сначала мы грешили на лешего, но потом подумали, что это Круг Друидов не пускает нас в свои владения. Почему ты нас об этом не предупредил?

Кедр удивленно поднял брови.

— Круг не пускает? Не может такого быть! Уж чем вы насолили Хранителям, я не могу представить. Для этого нужно быть весьма крупной фигурой. Но здесь нет никакого сдерживающего заклинания, во всяком случае, я ничего не знаю о нем. Да и тело, которое сейчас принадлежит Феликсу, я тоже нашел на северо-западе.

— Однако ты же не знаешь, кем был прежний владелец феликсова тела? — возразила Лианна. — Может, он тоже в прошлом друид, а на вас заклинание не действует. Нет уж, Кедр, собирайся и поведешь нас на север.

— Какие вы все-таки настырные! Ладно, поведу, вот только поставлю чего-нибудь съестного для домовенка.

— А мне разве не полагается после долгой голодовки? — застенчиво попросил Феликс.

— Сейчас я продлю твою голодовку! — раздраженно сказал Кедр. — Спроси у Ника, может, он чего тебе и даст. И не вздумай съесть то, что я оставлю домовому.

— Да, что ж я, совсем бессовестный? — огрызнулся Феликс, у которого именно такая мысль и мелькнула, и пошел к Нику в надежде выклянчить у него кусочек еды.

*****

Дзаур и Атанас шли быстрым шагом за оборотнем. Волк забегал далеко вперед, потом возвращался и нетерпеливо смотрел на колдуна и его телохранителя. Черный жрец был доволен — волчара явно хотел выслужиться. Сила убеждения Дзаура так подействовала на зверя, что он теперь просто рвал и метал в попытках услужить черному колдуну. Кроме того, намерения оборотня для Дзаура были прозрачнее стекла: черный жрец Аррита ясно видел, что тот решил отомстить кому-то посредством новоприобретенных хозяев. Ну, что ж, если это будет соответствовать его планам, то Дзаур поможет волку расправиться с недругами.

А пока зверь вел их к тому месту, откуда они пошли по обманному пути. И шли гораздо быстрее, чем, если бы сами искали следы, хотя и Дзаур и Атанас читали лесные приметы, как раскрытую книгу. Впрочем, Дзаур усмехнулся, сравнение относится только к нему, так как Атанаса, кажется, создали безграмотным. Оно и понятно — от него требовались сила, ловкость, владение оружием и прочие боевые навыки, но грамотность? Кому нужен телохранитель, понимающий, что делает господин? Чтобы в один прекрасный момент он всадил нож в спину хозяину? Ну, уж нет! Хотя колдун, придумавший способ создания этих людей, утверждал, что они преданы Арриту, но кто точно знает? Ведь вполне может быть, что Джанг решил захватить верховную власть над кланом с помощью своих созданий! Именно поэтому, Джанг в один прекрасный момент бесследно исчез, явно не без помощи магистра Аррита.

Дзаур усмехнулся: он тотально подозревает всех в том, что сам не преминул бы сделать, представься ему случай. Да, он никогда никому не доверял до конца и сейчас не доверяет. И надеется только на себя. Даже нести свою объемную суму он не отдал Атанасу. Хотя, с сумой случай особый: телохранитель может бросить её на землю в случае нападения и при этом разбить ценные склянки.

Вспомнив про суму, Дзаур вздохнул — тяжеловата она все-таки. Волк бодро бежал впереди, а Атанас таким же легким шагом — за ним. Хотя солнце только взошло, но Дзаур уже вспотел под черной рясой. Он остановился и немного перевел дыхание. Фу-у, как жарко! Он снял с плеча суму и небрежно бросил её на землю. При ударе что-то звякнуло, но колдун только безразлично проводил взглядом мешок. Может раздеться? Нет, не хочется, слишком жарко, лень.

Он сел на землю рядом со своим мешком и провожал взглядом спину уходящего телохранителя. Волка вообще не было видно — тот уже давно впереди.

«Сейчас, немного полежу, отдохну и пойду дальше» — подумал Дзаур и лег на мягкую хвою. Неимоверная слабость сковала его члены, даже мысли постепенно замирали. Словно чей-то голос шептал ему прямо в мозг: «Забудь обо всем, отдохни, это так приятно. Твои заботы и тревоги сейчас уйдут, и ты будешь спать сладким, безмятежным сном». Дзаур закрыл глаза, прислушиваясь к внутреннему голосу. А тот заливался слаще соловья: «Забудь про все. Ничего не стоит твоего внимания. Зачем двигаться, если можно лежать? Зачем вдыхать и выдыхать, тратить на это силы? Попробуй не дышать».

Дзаур послушно затаил дыхание, прислушиваясь к наступившей тишине. Лишь только стук сердца раздражал его, нарушая сладостный покой. Голос внутри медоточиво шептал: «Не обращай внимания на этот стук. Сейчас он пройдет и ты успокоишься. Спи, спи, спи-и.» Биение сердца становилось все сильнее, ведь организму не хватало кислорода, но Дзаур не обращал на это внимания. Сейчас он уснет. Успокоится навсегда. И всякие раздражающие стуки прекратятся.

Оборотень постоянно убегал вперёд, разыскивая дорогу и возвращался к людям, указывая им путь. В очередной раз подбежав к идущим позади, он вдруг понял, что Хозяина рядом с телохранителем нет. Атанас шёл вперёд, сосредоточенно пробиваясь сквозь кусты живоглота. Проклятье, где же Дзаур?!! Телохранитель есть, а колдуна нет. Оборотень задрожал. Осиновый колышек зашевелился в ошейнике, а это могло означать только одно — Хозяин гибнет. Волк взвыл и бросился мимо ошеломленного Атанаса обратно. Лесной воин оглянулся и только теперь обнаружил, что стоит один на тропе, Дзаура не было видно. Он сбросил походный мешок с плеча и побежал догонять оборотня, на ходу вынимая меч из ножен. А волк, со вздыбленной на загривке шерстью уже стоял над телом Дзаура и утробным рыком пытался воззвать к меркнущему сознанию колдуна.

Оборотень схватил его зубами за балахон и мотал головой в разные стороны, чтобы растормошить и привести в чувство человека. Атанас, увидев эту картину, сначала решил, что зверь взбунтовался и хочет прикончить Дзаура. Он уже собрался разнести волку голову, но, занеся руку для удара, увидел, что на черном жреце нет никаких ран, нанесенных клыками. В этот момент оборотень отпустил балахон, поднял голову, посмотрел на Атанаса и завыл — громко и заунывно. Ещё бы не взвыть, если осиновый колышек начал погружаться ему в горло, и капли крови плавно скользили по густой серой шерсти.

Атанас наклонился к колдуну — лицо того уже начало синеть. Колдовство! Но что делать? Лесной воин не был чародеем или колдуном и не знал, что нужно предпринять при магическом нападении. Раньше Дзаур всегда справлялся с этим сам. Вот поорудовать мечом Атанас мог — это он понимал, умел и любил.

Телохранитель только спросил у волка «Кто?», на что тот, оскалив зубы, рыкнул в сторону зарослей. Атанас бросился туда, куда показал ему зверь. Оборотень кинулся следом за лесным воином. Он знал, что колдовство — дело лап кисят. Это они навели снотворное заклинание на могучего Дзаура. Но сможет ли телохранитель справиться с этими лесными магами? В любом случае, оборотень готов был помогать Атанасу в его борьбе против ненавистных выкормышей древней магии.

Огромный волк, с треском проломив заросли, побежал на запах ненавистного кисёнка. Атанас, не решаясь далеко отдаляться от умирающего Дзаура, принялся в поисках злоумышленников обследовать ближайшие кусты, яростно рубя их мечом направо и налево. Кисята, конечно, на глаза ни ему, ни оборотню не попались, но были вынуждены бежать под напором совместных усилий волка и лесного легионера, так и не доведя до конца своё колдовство.

Маленькие создания являлись прирожденными лесными магами, но магия их всегда была направлена на созидание. Они вели беспощадную войну с оборотнями, а вот против человека применили магию впервые. Однако оправданием служило то, что Дзаур-преступник не должен был завладеть Талисманом. Но кисята не сумели погубить его — помощники черного жреца помешали. Было бы больше времени, они смогли бы обуздать и волка, и лесного легионера, но уж очень быстро и беспощадно среагировал необычный тандем.

Шепчущий, ласковый голос, заставлявший умирать, прекратился. Дзаур открыл глаза и с хрипом вдохнул горевшими легкими лесной воздух. Живительный кислород проник в каждую клетку, наполняя ее жизнью. Словно пьяный, он некоторое время лежал не двигаясь, пытаясь сообразить, что же это такое с ним произошло. В голове туман, во всём теле слабость. Оборотень, опасаясь угодить в ловушку и поэтому, не рискуя удаляться от колдуна, прекратил преследование и побежал обратно, громко рыкнув напоследок. Он так и не смог догнать увёртливого кисёнка, которого заметил, но знал, что мелких поганцев тут несколько десятков — волк ясно чуял их присутствие. Когда он вернулся к колдуну, около того уже стоял телохранитель, протягивая ему флягу с водой.

Дзаур напился и вытер губы рукавом. Теперь он чувствовал себя хорошо. Он покачал головой — на него навели простое, но мощное колдовство. И, несмотря на простоту заклинания, он попался, как мальчишка! Вот так, минутная невнимательность чуть не стоила ему жизни.

Атанас рассказал, что произошло, и Дзаур благодарственно потрепал волка по загривку, пообещав оказать помощь в расправе с этими пакостниками. Теперь, когда попытка врагов не удалась, он знает, что противопоставить подобному колдовству. На всякий случай перестраховываясь, Дзаур приказал волку и Атанасу не расходиться далеко от него и всегда быть на расстоянии видимости. Оборотень, оскалив зубы, пошел вперед, за ним последовал сам черный жрец, а замыкал шествие Атанас, с обнаженным мечом в правой руке и ножом в левой. Троица продолжила путь, теперь настороженная и готовая к бою.

*****

Обрен, проглотивший весь порошок, который ему дал Дзаур, держался в седле уже из последних сил. Вся правая сторона тела, обожженная друидовым огнем, исходила болью. Любое прикосновение одежды, словно наждаком, проходилось по обугленной коже. Правая часть лица пылала и адски болела даже от встречного ветра. А, поскольку лесной легионер скакал не останавливаясь, боль не прекращалась ни на минуту.

Воин ночью миновал Выселки по объездной дороге, и, наконец, увидел посланца Аррита, идущего по торговому тракту. Внешне человек этот не отличался от любого другого, но Обрен ЗНАЛ, что он принадлежит Клану Аррита так же, как и сам лесной воин. Обрен знал это по той простой причине, что был создан черными жрецами с помощью магии, а в обязанности телохранителя входит не только защищать хозяев от опасности, но и предугадывать её. Определение истинных приверженцев Аррита, посвященных в таинство, было одной из многих особенностей, присущих легионерам клана.

Обрен остановил вспотевшего коня и сделал особый пасс руками. Человек одетый бродячим торговцем вздрогнул, посмотрел внимательно на раненого и сделал ответный жест. От усталости и изнеможения у воина кружилась голова, и он рухнул бы с коня, не поддержи его мнимый торговец.

Как в тумане Обрен отмечал, что коня ведут под уздцы и заводят в незнакомый, ничем не примечательный, придорожный хутор, одновременно являвшийся и постоялым двором. Ему помогли слезть на землю подбежавшие слуги. Ноги Обрена подогнулись, и он сел прямо в пыль. Только когда его привели в дом, усадили на лавку и напоили терпким квасом, он начал понемногу приходить в чувство.

Отдышавшись, командир отряда лесных легионеров рассказал, что случилось с ним и Дзауром. Перед тем, как силы окончательно оставили его, Обрен успел озвучить приказ Дзаура. Худощавый жрец по имени Астерр, официально являвшийся хозяином постоялого двора, бесстрастно выслушал донесение, кивнул слугам, чтобы они занялись полумертвым телохранителем, а сам ушел в дальнюю комнату.

Там среди колдовских ингредиентов, шкатулок, звериных и человеческих черепов, стоял хрустальный шар, служивший черным жрецам для связи. Магистр Аррит очень не любил, когда адепты беспокоили его по пустякам, но сейчас была острая необходимость. Жрец, совершив необходимые ритуалы, встал на колени перед шаром. В шаре появилось изображение худощавого, седого человека, одетого во все черное — самого Аррита. Жрец, не поднимаясь с колен, ждал, когда хозяин обратится к нему.

— Что случилось? — тихий голос Аррита слегка искажался шаром, но пронизывал до самых костей.

— Повелитель, — произнес жрец, не поднимая головы, — бывший друид почти догнал похитителя Талисмана, но тот погиб. Артефакт в этот момент был унесён неким охотником. Дзаур разделил команду на две части, сам ушёл на север, а двое легионеров отправились в ближайший городишко. Там воины отыскали охотника, но не смогли его убить и забрать Талисман. Похитителю помогла местная травница. Сейчас они ушли на север, каким-то непостижимым образом разминувшись с твоими посланниками. Дзаур отправил к нам пострадавшего легионера, а сам догоняет вора. Охотник явно идёт к Кругу друидов. Поэтому Дзаур нижайше просит послать ему помощь. Я и мои люди готовы выйти, если на то будет твоя воля. Пока охотник не добрался до своей цели, мы ещё можем его перехватить. До владений Зверя Земли.

Аррит кивнул в знак того, что он понял. Плохо обстояли дела. А ведь насколько хорошо всё складывалось ещё лишь две недели назад! Пришло известие от Малатея, доверенного агента Аррита в северном округе, что Талисман, пропавший невесть сколько лет назад, наконец, обнаружен в Пенгоре. Артефакт находился у одного из местных ростовщиков, где его и увидел приверженец Аррита. Торгаш по какой-то причине отказывался продать медальон, возможно, желал оставить его себе. Малатей, чтоб ему пусто было, не раздумывая, собрал своих людей и тем же вечером напал на дом торговца. Но, как оказалось, у ростовщика охрана имелась даже ночью. Пока люди Малатея с ней расправлялись, появилась городская стража. Впрочем, дружинники, обленившиеся от мирной жизни, никак не ожидали встретить сопротивление, да ещё и с применением магии. Охрану ростовщика и городскую стражу выкосили, от приверженцев Аррита осталась жалкая горстка из трёх человек, но Талисман был захвачен.

И надо же было такому произойти, что среди выживших последователей Аррита оказался лазутчик друидов. Просто несчастье, что лесных легионеров не посылали на службу в города — считалось, что они приносят гораздо больше пользы среди дикой природы. Легионер в мгновение ока распознал бы притаившегося чужака. В настоящее время Аррит эту ошибку исправил, но стоила она ему слишком дорого: лазутчик друидов выкрал Талисман прямо из-под носа Малатея и сбежал. Как только черный жрец сообщил о случившемся, по тревоге были подняты все ячейки в близлежащих поселениях, но лазутчик исчез бесследно. Вместе с Талисманом.

Самое скверное заключалось в том, что придурок Малатей даже не попытался стать истинным владетелем Талисмана Волхвов, решив оставить эту привилегию для Аррита. А похититель попробовал. И стал им. Судя по всему, этот прихвостень любителей букашек был одним из касты Хранителей Талисмана, потому что магический медальон, известный скверными проделками над своими владетелями, не уничтожил его при первой же попытке использовать магию. А похититель, заметая за собой следы, применял одно заклинание за другим. Его магическое искусство, умноженное силой Талисмана, позволило ему скрыться от преследователей так легко и свободно, что Аррит пришел в невероятное бешенство. Среди его последователей в Пенгоре не оказалось квалифицированного мага, который мог бы преодолеть колдовство друидов и выследить вора. В дикой ярости от нерасторопности Малатея Аррит через хрустальный шар уничтожил его, тем самым невольно дав дополнительную фору беглецу.

Одним из тех, кто определенно смог бы найти похитителя, был Дзаур. Он с отрядом из восьмерых легионеров возвращался с очередного задания и оказался достаточно близко к предполагаемому маршруту вора. Аррит связался с ним и дал жесткий приказ захватить Талисман. Казалось бы, что бывший друид совместно с лесными воинами должен поймать лазутчика в два счёта, но тот оказался на удивление изворотлив. Он применял колдовство такого уровня, какое присуще только мастерам.

Дзаур боролся с изматывающими тело и душу путающими заклинаниями, преодолевал их действие и вновь находил следы беглеца. Он доложил о своих подозрения Арриту, что лазутчик является не просто приверженцем друидов, а, наверняка, одним из Хранителей. Уж слишком высокого уровня была применяемая магия! Кроме того, Талисман в два счета сделает труп из любого мага, квалификация которого не позволяет управлять этим мощнейшим артефактом. Аррит, скрежеща зубами при мысли о том, насколько глубоко проникла измена в ряды его последователей, провел тотальную и безжалостную чистку в максимально-короткие сроки. Любой, вызвавший у него маломальские подозрения, не просто изгонялся из рядов приверженцев, но устранялся физически.

Когда Дзаур с отрядом уже почти догнали похитителя, их ожидал неприятный сюрприз в виде магической мины. В узком, будто пробитом топором, ущелье беглец установил хитрую ловушку. Первая мина была сделана так нелепо, что заметить и обезвредить её мог любой начинающий маг, овладевший всего лишь основами магии. Дзаур легко удалил взрывное заклинание, но дальше он обнаружил ещё одну мину, деактивации не подлежащую по самой своей природе. Это была, так называемая «адская» мина, которая при срабатывании сжигала вокруг себя всё на расстоянии десятков шагов.

Для создания такого заряда требовалось много времени и сил — как магических, так и физических. Дзаур, тщательно обследовав вражеское заклинание, пришёл к неутешительному выводу. По всей видимости, беглец нарочно сделал явно-видимую первую западню и понадеялся, что вторую ловушку преследователи не заметит. А в тесноте скал взрывной эффект должен был усилиться многократно. Если бы всё прошло по задумке врага, то от отряда не осталось бы ни одного человека.

Дзаур усмехнулся и велел легионерам искать кратчайший путь в обход. Впрочем, долго искать не пришлось — достаточно было просто забраться на расколотую скалу и, перебравшись через неё, спуститься на той стороне расщелины, обойдя тем самым коварную ловушку. Одна из скал была обрывиста и отвесна, а вот по другой вполне можно было перебраться даже без веревок. Первая четверка легионеров отправилась наверх, за ними полез Дзаур, а вторая четверка замыкала шествие.

Как оказалось, беглец просчитал поведение черного жреца на шаг вперед, и установил дополнительную мину, прикрытую пучком растительности, прямо на отвесном краю скалы. Едва нога легионера ступила на замагиченную траву, как прогремел взрыв. Эта мина была гораздо слабее той, огненной, внизу, но её расположение придало дополнительную силу взрыву. Воина, активировавшего мину, разорвало на куски, трое легионеров, следовавших за ним, были сброшены взрывной волной на камни и разбились насмерть.

Дзаур, успевший подняться уже достаточно высоко, тоже полетел вниз, но упал удачно — он даже не ушибся. А вот его походная сума пострадала! Ему было наплевать на пару разбитых склянок в мешке, но при падении треснул хрустальный шар, который служил для связи с Арритом. Шар связи — вещь необычайно прочная, но даже он не выдержал удара об острый край камня. Так Аррит лишился возможности общаться с Дзауром и получать последние новости о вожделенном Талисмане.

Лишившись половины отряда, Дзаур задержался, чтобы призвать демона-пса. Эта нежить прекрасно умела обнаруживать ловушки, да и физическая сила её пригодится. Плюсов без минусов не бывает — заклинание вызова было сложным и одноразовым. Ингредиенты, необходимые для применения чар, пополнить можно только в городе. Магическая энергия черпается из физических сил организма, и Дзаур прекрасно понимал, что задержит передвижение отряда. Но ведь и беглец тоже устал. Дзаур это знал точно — создание «адской» мины просто так никому не дается. Даже при помощи Талисмана.

Аррит больше не мог получать известия, он только знал, что погоня не прекращается. Хозяин клана черных жрецов связался с руководителями своих ячеек и отдал приказ, чтобы самые подготовленные ученики двигались на север. Необходимо перекрыть Талисману дорогу в Круг друидов, но сделать это можно было, только собрав значительные силы. И не из числа учеников, а мастеров-магов!

Аррит же в настоящее время таковыми не располагал — его далеко идущие планы требовали присутствия мастеров в других местах. Как теперь оказалось, он был неправ, оставив в Североземелье только наблюдателей да вербовщиков. Хорошо хоть, что Астерр в своё время настоял на том, чтобы остаться там. Аррит усмехнулся — он подозревал, что Астерр питал честолюбивые замыслы руководить всем Североземельем после того, как Клан придёт к власти. Но упрекнуть своего адепта Аррит ни в чём не мог: тот исправно вербовал и обучал новых учеников, вносил смуту в людские души, при этом оставаясь верным Хозяину. Вот и сейчас он, коленопреклонённый, покорно ждал, что тот скажет.

Аррит глубоко задумался. Как теперь выяснилось, Дзаур не оправдал его ожиданий. Магистр был в глубине души даже доволен, что друид отступник не добился успеха — уж очень тот непредсказуем. Силён и самонадеян, и, надо сказать, не без основания. Даже сам Аррит не понимал действия некоторых заклинаний, которые иногда демонстрировал ему Дзаур. Тот умудрился спаять воедино живую магию друидов, боевую магию ущерба и основы учения Аррита.

Ну, ладно, с этим он разберётся попозже. Что же предпринять сейчас? На севере у клана нет практически никого, кто бы мог помочь людьми. Разумеется, отряды идут, но в населенной местности приходится действовать скрытно, дабы не конфликтовать с войсками князя. Когда силы Аррита подойдут в нужное место, охотник уже будет далеко и, скорее всего, недосягаем. Итак, остаётся надеяться только на перебежчика Дзаура и на жалкий десяток приверженцев, кого Астерр сможет собрать в ближайшее время. Однако, никому, даже самым верным последователям, нельзя показывать слабину.

Аррит придал лицу выражение безмятежности.

— Поднимись, Астерр, мой верный слуга. Собирай своих людей и иди за Дзауром. Догоняй его и запомни! Как только обретёте Талисман… — он ненадолго умолк, — сделай всё, чтобы уничтожить бывшего друида. Он стал слишком самонадеян!

— Магистр, как быть с шаром? — Астерр не позволил удивлению проявиться на лице.

— Естественно, бери его с собой! Старайся вызывать меня только по вечерам — днём я ответить тебе не смогу. Всё! Действуй! Иди и принеси мне Талисман!

Последователь Аррита снова склонился до пола в знак того, что он понял приказ, а когда выпрямился, изображение хозяина исчезло из шара. Черный жрец выдохнул воздух, словно кузнечный мех. Надо же, убрать Дзаура! Не угодил, видать, он Повелителю. Сам Астерр бывшего друида не знал и даже не видел, но был много наслышан о нём от соратников. Жестокий, умный, талантливый, беспринципный — ужасающее сочетание. Черный жрец поймал себя на мысли, что он опасается вступать в драку с этим человеком. Придётся каким-то образом извернуться, но приказ Аррита необходимо выполнить.

Жрец упаковал хрустальный шар в мягкую тряпицу и положил его в наплечную суму. Астерр собрал всё, что могло пригодиться для колдовства, вышел из тайной комнаты, запер за собой дверь засовом и заклинанием и выбежал на улицу. В доме остались только раненый Обрен и древняя старуха прислужница. Астерр послал двоих холопов за подмогой в Велиславль, а сам, уже через четверть часа, выехал со двора в сопровождении трех учеников. Не беда, что их всего четверо! По крайней мере, ещё пятеро живут в Выселках, присоединятся по пути. Астерр уже всё просчитал и придумал план, как выполнить приказ магистра, а самому при этом остаться в живых. Настало время доказать хозяину свою преданность!

 

Глава тринадцатая

Тело, которым в настоящее время владел Феликс, оказалось слабым и истощенным. Он уже через час пути начал спотыкаться и падать, запинаясь обо все встречные ветки и кочки. Ник помогал ему идти, а потом эстафету принял Кедр. Лианна сделала укрепляющую смесь из трав и кореньев, но лекарство действовало недолго. Феликс выдохся окончательно как раз тогда, когда они добрались до обгорелой сосны, где на Ника и Лианну был наведен морок. Друид внимательно выслушал рассказ о ночных событиях и принялся сосредоточенно осматривать обожженный пень.

Пока Феликс отдыхал, а Лианна и Ник разводили костер, чтобы приготовить быстрый завтрак, Кедр обошел кругом место ночной стоянки охотника и травницы, тщательно осматривая землю. Он стоял довольно долго, разглядывая глинистую землю, сохранившую отпечаток следа, напоминавшего копыто. Копыто не принадлежало ни кабану, ни лосю, это он знал твердо. Фактически, Кедр был уверен, что знает, чей это след.

Странно, обычно леший не желает иметь общих дел с людьми, а тем более — со жрецами Аррита. Однако его поведение означало, что хозяин лесных пущей, видимо, встал на сторону черных жрецов и не желает пропустить в свои владения либо Лианну, либо Ника. А может, и их обоих. Но Лианна провела несколько лет в этих местах, и с ней ничего подобного раньше не случалось. Значит, зеленобородый не желает принимать Ника. Чем же охотник ему не угодил, ведь он проводит в лесу всю жизнь и знает, что разрешено делать, а что запрещено. Очевидно, дело не в самом охотнике, а в Талисмане Волхвов. Вот оно решение!

Только так можно объяснить то, что леший вмешивается в дела магов. Кедр задумчиво пожевал губами. Чем же черные жрецы смогли заинтересовать или запугать лешака, и он согласился работать на них? Или он, глупый, не соображает, что приди сюда жрецы Аррита, и Зверь Земли в ярости выползет на поверхность, чтобы повергнуть в прах осмелившихся потревожить его покой. Кедр даже вздрогнул. Он вспомнил, как однажды в мёртвых землях увидел результаты буйства Земного Зверя. Заземленные им черный колдун и друид, бившиеся в магической схватке, превратились в окаменевшие соляные фигуры. И окружающий сосновый бор тоже умер. После первого же дождя всё заземленное Зверем растаяло, и лишь не зарастающий долгие годы соляной пустырь напоминал о произошедшем. Ха, вот оказывается что!

Кедр усмехнулся и мысленно извинился перед лешим. Как он мог подумать, что лесной хозяин может работать на Клан Аррита? Тот просто-напросто защищает свои владения от колдовства Зверя Земли. Он же понимает, что присутствие Талисмана без сопровождения Хранителей привлечет сюда жрецов Аррита, а они черной магией заставят выползти на поверхность Зверя, от которого пострадает лес, а значит и сам леший. Кедр постоял ещё минуту, размышляя, стоит ли рассказывать о его умозаключениях Нику и Лианне, но потом решил, что не нужно тревожить их лишний раз. Они и так на взводе, а теперь ещё и лешего будут опасаться. Лучше уж он сам обо всем позаботится. Кедр заровнял отпечаток ногой и направился к костру.

Феликс жадно поглощал пищу, при этом, громко чавкая и даже пощелкивая зубами — его истощенное тело требовало еды. Ник не преминул бы пошутить по этому поводу, если бы Феликс действительно не задерживал их. Лианна, видимо, тоже думала об этом, потому что с тревогой смотрела на юг. Феликс закончил жевать и тяжко вздохнул:

— Хорошо, но мало. Может быть…

— Не может, — оборвал его Ник, — Ну, вставай и пошли, мы и так уже задержались.

Охотник подал руку Лианне, помогая ей подняться, после чего быстро затушил костер. Феликс со стоном поднялся и вперевалку побрел за ними. Кедр шел первым — леший обязательно попытается сбить их с пути. Друид приготовился к грядущим неожиданностям, однако того, что произошло чуть позже, он никак не ожидал.

Леший больше не пытался навести морок, как он это сделал ночью. Возможно, его остановило присутствие друида, а, может, лешак передумал, руководствуясь своими неведомыми причинами. Деревья выглядели совершенно обычно, ручьи послушно несли воды в сторону севера, земля не оказывалась на самом деле топким болотом. Словом, лес и лес. Единственное, что немного насторожило Кедра, так это внезапное обилие грибов.

Друид увидел несколько рыжиков и указал на них Феликсу. Он объяснил, что в отличие от других грибов, рыжик можно не варить или жарить, а есть прямо сырым — при этом вкус у него отменный! За что лесной народ так высоко и ценит эти грибы!

Само собой, Феликс тут же принялся рыскать глазами по земле в поисках рыжих шляпок, собирать их и поедать. Ни ругань, ни увещевания попутчиков на него не действовали — едва завидев огненно-рыжую грибную верхушку, Феликс сворачивал в сторону. Продвижение отряда, и без того небыстрое, совсем замедлилось. Друид подозревал, что такое обилие рыжиков — не иначе дело лап лешака. Год нынче, конечно, урожайный, но даже он за всё время долгой лесной жизни не видел такого количества отборных рыжиков. Что особенно подозрительно, так это обилие вблизи путников. Похоже, леший решил-таки остановить их отряд. Не мытьём, так катаньем.

Наконец Феликс угомонился. Но не сам по себе, а после угрозы Ника оставить его. Измазанный грибным соком, с хвоей, приклеившейся к щеке, Феликс жалобно поглядел на охотника, но тот был непреклонен — или идёшь с нами и не останавливаешься, или остаёшься собирать грибы. Он тяжко вздохнул и пошёл вслед за девушкой и друидом, спины которых виднелись впереди уже шагах в двадцати. Однако спустя полчаса Феликс запросил остановки. Он действительно выглядел измученным и уставшим. С общего молчаливого согласия Ник объявил привал и дал ему десять минут на отдых.

*****

Волк, в последнее время, что-то поубавил прыти, подумалось Дзауру. Если раньше он просто из-под себя рвал, как ему нужно было догнать беглецов, то теперь постоянно норовил свернуть куда-нибудь в сторону. Дзаур, едва почувствовав это, усилил давление колышка на волчью шею. Оборотень захрипел, выкатив налитые кровью глаза, и жалобно заскулил. «Ну, чисто дворовой пёс», — с усмешкой подумал Дзаур.

— Смотри у меня, не шали! Решишь предать меня — я это тут же почувствую! И сразу получишь кол в горло! Понял? Веди нас!

Волк, мотнув здоровенной головой, потрусил вперед. Дзаур, перекинув суму с плеча на плечо, пошёл вслед за ним, а Атанас закрывал шествие. И, несмотря на то, что лесной воин шёл последним, именно он угодил в одну из западней, приготовленных Кедром и Феликсом.

Дзаур и Атанас, ведомые волком, дошли до низины. Там рос как обычный папоротник — высотой до колена, так и гигантский — выше роста человека. Деревья с двух сторон плотно обступали ложбинку, образовывая что-то вроде коридора. Здесь в своё время прошли Лианна и Ник, и здесь же Кедр и Феликс устроили одну из ловушек.

Получилось так, что волк обогнул опасное открытое место по кустам — он туда нырнул, чтобы разнюхать следы, показавшиеся ему подозрительными. Оборотень учуял запах ещё двух людей, коротко взлаял и обошёл гигантский куст слева. Дзаур остановился и осмотрелся. Ничего необычного. Атанас пожал плечами — он тоже никого не слышал. Черный жрец шагнул в заросший папоротником проход, но едва он сделал несколько шагов, как его нога наступила на скрытую в зарослях бечеву. Где-то сзади раздался щелчок и громкий треск. Дзаур среагировал моментально и бросился в сторону, но даже это его не спасло от удара. Позади них огромный шипастый сук, освобождённый из хитроумного крепежа, качнулся и упал вниз. Атанас только и успел, что обернуться, как ветвь, острая, словно меч, вонзилась ему в грудь. От удара его швырнуло вперед, и он по пути сшиб с ног Дзаура. Инерция, с которой двигался огромный сук, иссякла как раз в тот момент, когда одна из ветвей уже почти пронзила горло черного жреца, придавленного телом Атанаса.

Дзаур некоторое время лежал не двигаясь. Наконец, раздалось легкое шуршание, и возникла волчья морда, выражающая крайнюю степень обеспокоенности. Ещё бы, осиновый колышек опять пришёл в движение! Для начала Дзаур велел волку побегать вокруг — нет ли ещё какой-нибудь ловушки. Оборотень, высунув язык почти до земли, оббежал все соседние кусты, но больше ничего подозрительного не обнаружил.

Только после этого Дзаур пошевелился, пытаясь освободиться от тела лесного легионера, при этом, старясь не потревожить сук. Не хватало ещё, чтобы его уже на земле пришпилило, словно бабочку. С трудом он отполз в сторону и подробно рассмотрел ловушку. Да, волк, пожалуй, и не виноват. Смертельную западню устроил друид, замаскировав её с помощью природного колдовства. Дзаур неправ — он в последнее время слишком полагался на острое чутьё волка и почти перестал самостоятельно изучать местность. А ведь вполне мог обнаружить западню!

Атанас, к тому времени, как Дзаур встал на ноги, уже испустил дух. Он погиб практически сразу — острый без коры сук пронзил его насквозь. Такую рану никому не под силу вылечить. Плохо, что Дзаур лишился последнего человеческого помощника. Возможно, помощь Аррита уже на подходе — Обрен должен был добраться до аванпоста клана. Хотя, черный жрец особо на это не надеялся — уж очень сильно обожгло командира отряда легионеров. И, как назло, шар для связи с Арритом разбился неделю назад, а без него Дзаур глух и нем. Остается надеяться только на себя, да ещё вот на оборотня.

Хотя, с другой стороны, если задуматься, даже хорошо, что шар в своё время разбился. Теперь Дзаур не обязан постоянно отчитываться перед магистром. И, захватив Талисман, он для начала оставит его себе. А, освоившись с ним, станет гораздо сильнее, чем Аррит. Там посмотрим, кто кого!

Дзауру пришлось сделать перерыв. Не для того, конечно, чтобы похоронить Атанаса, нет! С телом бывшего телохранителя черный жрец поступил просто — он отдал его волку. Чем оборотень будет шастать по кустам в поисках пропитания, уж лучше пускай набьет брюхо прямо сейчас. Слыша за спиной чавканье и треск костей, Дзаур принялся перебирать содержимое сумы. Кое-что разбилось при падении, несколько пергаментных пакетов порвались, и порошки перемешались. Пришлось всё тщательно вытряхнуть. Ингредиенты, смешавшись между собой, могли образовать что-нибудь неприятное, а то и опасное.

Наконец, Дзаур закончил обустройство своей драгоценной сумы и посмотрел на волка. Тот длинным языком слизывал с морды капли крови и разве что не улыбался. Перед ним лежал обглоданный труп бывшего телохранителя. Черный жрец безразлично поглядел на белеющие кости и лужу крови — к мертвецам он давно привык. А что это был преданный ему человек — дело третье! Значит, он проявил преданность и после смерти — накормил оборотня. Дзаура моральные проблемы не мучили — он уже давно забыл, что это такое.

Судя по свежести изготовления западни, беглецы рядом. Черный жрец велел волку ОЧЕНЬ ВНИМАТЕЛЬНО смотреть, куда он ведёт. Оборотень сделал знак, что понял, и неспешной трусцой побежал вперёд. Дзаур двинулся за ним, теперь уже и сам ощупывая путь с помощью умений друида, которые ему ещё повиновались.

В заросшем папоротником проходе остался лежать Атанас, превратившийся за десять минут из живого человека в разорванный труп. Сверху раздалось карканье, и вот уже с ветки свесилась любопытная ворона. Она наклоняла голову и так, и эдак, словно не веря сама себе — это же, сколько еды оставили! Птица скачками прыгала с ветки на ветку, пока не оказалась на суке, убившем Атанаса. Наверху, в вершинах сосен, раздался шум крыльев. Это собирались на пиршество лесные санитары. Ворона, скакнула на голову мертвеца — пожалуй, нужно начать с глаз, пока не прибыли остальные собратья.

*****

После привала, пройдя всего лишь шагов двести, беглецы неожиданно наткнулись на холм. Странно он выглядел — весь покрыт ровной травой, словно зелёным пушистым ковром, и ни одного деревца на нём не росло, даже молодого. Сосны как бы отступили назад, обнажив его. Да и трава, окутывавшая невысокий бугор, словно пушистое одеяло, тоже отличалась от той, которая росла среди сосен. Создавалось впечатление, что аккуратный холм — это дело чьих-то рук. Ухоженный такой холмик. Кедр почесал нос и взял правее, чтобы обойти препятствие, но неожиданно перед ним, словно из воздуха, возник гном.

Друид остановился, как вкопанный. Он, обладающий отличным чутьём и слухом, совершенно не заметил, откуда взялся крепкий, коренастый человечек. Сколько Кедр ни встречал в лесу гномов — каждый раз так было. Они — народ скрытный, подземный. Коли им надо — сами найдут, а нет — мимо пройдёшь и не заметишь. Подошедшие Ник и Лианна тоже остановились около друида, а Феликс, сразу забывший про усталость и слабость, с любопытством уставился на диковинное существо. Он в прошлой жизни только читал про жителей подземелья, рудокопов и своеобразных магов, но, конечно, никогда не видел. Люди стояли и молча ждали, что им скажет гном. Раз пришёл, значит, зачем-то они ему понадобились.

Коротышка, ростом чуть больше метра, был одет в богато вышитый кафтан сиреневого цвета и такие же шаровары. Длинная седая борода доходила ему до талии. На голове его красовалась треугольная шляпа, украшенная пряжкой с каким-то сверкающим камешком. На широком кожаном поясе у него висели инструменты, скорее всего горные, а в руке он держал небольшой двухлезвийный топор. Подбоченившись и расставив ноги, гном снизу вверх глядел на людей. Осмотрев каждого из них, писклявым голоском он произнес:

— Друид Кедр. Зачем ты привел в наши земли Владетеля Талисмана?

Выговор гнома был немного странный, но что он говорил, поняли все. Слегка искаженное североземельское наречие, решил Ник.

— Ну, во-первых, здравствуй, гном!

Гном сумрачно посмотрел на друида.

— А ты меня хорошим манерам не учи!

— А я и не учу! Ваше племя достаточно воспитано, чтобы желать здоровья встречному. В случае, конечно, если этот встречный не враг ему. Кто же захочет желать здоровья своему врагу!

Гном, насупившись, поразмышлял и сварливо произнёс:

— Уговорил. Здравствуй!

Кедр кивнул и так же спокойно продолжил:

— И, во-вторых: ты нас знаешь, а вот мы тебя нет. Если тебя устроит простое обращение «гном», то, пожалуй, начнём разговор.

Ник подумал, что гном сейчас взорвётся потоком ругательств — он побагровел, даже густые усы встопорщились. Коротышка некоторое время стоял, словно набирая дыхания, а потом разразился шумной тирадой:

— Это неслыханно! Меня, старейшину общины Серебряных Потёков, главу рудознатцев и горнопроходцев в течение уже восьмидесяти лет, сначала обвиняют в невежестве, а потом пытаются низвести до уровня простого рабочего! И кто? Какой-то друид, чучело лесное! Да будет тебе известно…

— Ничего мне не будет известно, — перебил его Кедр, — потому что мы идём по своим делам, а ты, ГНОМ, можешь оставаться тут и кричать столько, сколько тебе заблагорассудится!

Ник подумал, что если гнома сейчас не постигнет апоплексический удар, то он точно полезет в драку. Ко всем имеющимся неприятностям им ещё только не хватало драчливых гномов! Хорошего мало, связываться с шайкой местных подземных обитателей — как минимум, можно провалиться под землю посередине тропы. А то и чего похуже может случиться — всякое болтают про этих гномов.

Жадные, сварливые, пьяницы и драчуны — вот краткий перечень характеристик, которые можно услышать про жителей подземелий от тех, кто торговал с ними на открытых ярмарках. Мастера-то они замечательные — уж если сделают нож, так он не затупится через месяц и не заржавеет. Но сквалыги ужасные — гномий нож стоит дороже меча, сделанного кузнецом-человеком. Раз в пять! Ник это точно знал — его нож тоже был гномьей работы. И никогда бы ему такой не купить, да подвернулся случай.

Как-то Ник в лесу наткнулся на чёртова зверя, который напал на трёх гномов. Им уже почти пришёл каюк — зверюга загнала всех троих в крохотную пещеру, откуда второго выхода не было. И не вмешайся Ник — чёртов зверь попировал бы на славу. Конечно, охотник мог пройти стороной и не рисковать, но дед всегда учил его, что нельзя бросать в беде нуждающегося. Зверь был увлечён охотой и не замечал ничего, кроме сжавшихся от страха гномов. Ник вогнал стрелу ему прямо в глаз, а потом нашпиговал ещё четырьмя. Кстати, именно из жил этого зверя охотник и сделал себе тетиву на лук. Спасенные подарили Нику нож, хотя и с явным сожалением…

А, кроме вышеперечисленного, говорят, что гномы владеют особой подземной магией. Какой точно, он не знал, да никогда этим и не интересовался. Может их магия и хороша, но только при встрече с чёртовым зверем она им не помогла.

Друид — тоже забияка ещё тот! Он что, никогда не слышал про гномов? «Чего задевать этого вздорного коротышку, лучше убраться отсюда побыстрее», — думал охотник, оглядываясь вокруг в поисках сородичей гнома. Вроде бы никого не видно, но наверняка пара-тройка подземных обитателей торчит в кустах. Они маленькие, им спрятаться легко, даже без помощи магии. Лианна видимо думала точно так же. На всякий случай она подвинулась поближе к Нику.

Тем временем гном перестал ругаться, плюнул под ноги и с вызовом посмотрел на друида. Кедр спокойно закончил свою мысль:

— Всем известно, что гнома просто так в лесу не увидишь. Значит, у тебя к нам есть дело. Если ты спрашиваешь из праздного любопытства, то нам некогда разговаривать. А коли действительно дело есть, так и веди себя, как подобает!

К вящему удивлению Ника гном, получив отповедь, довольно спокойно, хоть и ворчливо, произнёс:

— Ладно, ладно, в самом деле, хватит меня учить. А то повадились — гномы то, гномы сё. Как обозвать нас скупердяями — это всегда пожалуйста, зато молот когда нужен или меч намагиченный — к нам бегут сразу. Ежли мы такие жадные да пьяные, чё ж к нам обращаетесь?

Кедр улыбнулся.

— Зря ты мне высказываешь обиды на людей. Скажи лучше имя своё, уважаемый гном.

— Игором меня зовут, — коротышка сразу подобрался, будто даже выше ростом стал, — я — старейшина общины, что испокон веку обитает в пещерах Серебряных Потёков. Отсюда и название нашего рода.

— Видимо, важное дело у тебя, Игор, раз к нам пожаловал не кто-нибудь, а сам глава, — Кедр умело совместил вопрос с лестью. Гном, как выяснилось, на лесть был, если и не падок, то реагировал на неё с завидной похвальностью. Он горделиво расправил плечи, приподнял голову так, что его седая борода дёрнулась, словно живая, и сказал:

— Само собой важное, иначе бы я и не пошёл, — и тут с гномом произошла разительная перемена. Его картинная напыщенность исчезла, маленькие глазки зловеще заблестели, он весь подобрался и стал похож на какого-то невиданного зверька. Опасного и хищного. — Скажи-ка мне друид, какую цель преследует Владетель Талисмана? Зачем он идёт к логову Зверя Земли? Уж не хочет ли навредить гномьему роду?

И хотя вопрос был задан друиду, Игор уставился своими глазами-бусинками на Ника. Гном тем временем продолжал:

— Или ты, друид Кедр, вдруг заделался Хранителем Талисмана? Тогда где остальные? Те, что должны защищать?

В этот момент в разговор встрял Феликс, как всегда не вовремя.

— Скажи, Игор, а тебе-то откуда известно, сколько Хранителей должно находиться при Талисмане?

— Ты молчи, темное существо в обличье человека, я разговариваю с друидом. Когда я спрошу тебя, тогда и будешь говорить!

Ник с содроганьем понял, что определение «темное существо» относится ни к кому иному, как к Феликсу. Личико Лианны вытянулось — она с тревогой попеременно смотрела то на гнома, то на бывшее привидение. Сам же Феликс оглядел свое худое тело и спросил:

— Почему ты назвал меня темным существом, уважаемый гном?

— Тёмная магия присутствует здесь и сейчас, я вижу и чувствую это. Потому и хочу предупредить твоих товарищей об опасности. Видимо, они не знают, что в их компанию затесался оборотень.

Люди замерли, пораженные услышанным. Даже ударь в этот момент молния, она бы не произвела большего впечатления, чем эти слова. Феликс — оборотень? Однако, несмотря на всю дикость этого предположения, Ник чувствовал, что оно соответствует действительному положению вещей. Сначала кисёнок сказал о темной магии, содержащейся в теле, ныне принадлежащем Феликсу, затем и сам он видел темный бесформенный силуэт, в то время как остальные были прозрачно-белыми, а теперь ещё и гном… Причем, если кисёнок не мог разобрать, что за магия присутствует в теле безразумного человека, то гном вполне определённо заявляет, что Феликс — оборотень. Ник почесал затылок — вот уж он помог так помог.

Друид молча переварил заявление гнома и неуверенно спросил:

— Уважаемый, откуда ты это узнал? Может быть, ты ошибаешься? Не в том, что тёмная магия присутствует, а… просто, видишь ли… Честно сказать, я и сам до вчерашнего дня относился с предубеждением… да оно и понятно…

— Проклятье! — взорвался гном. — Друид, не тяни ядонога за хвост! Говори толком!

— Дело в том, что Феликс до вчерашнего дня был привидением.

— Ну-у! — протянул гном. — Круто! А я вчера был кикиморой. Надоело, знаете ли, решил гномом побыть. Хватит мне заливать! Привидение! Я что, прожил двести лет и ни разу о подобной нечисти не слыхивал? Вы меня за дурака держите? Где это видано, чтобы люди остались в живых после встречи с привидением? И потом, что значит «был»?

— Я знаю, что это звучит невероятно, однако Феликс на самом деле был привидением больше ста лет.

Бывший призрак подал голос:

— Сто тридцать два года, если точнее.

— Он погиб на острове в болотах, где и обитал всё это время. Но никого не убил. — Друид пожевал губами. — А охотник, ставший невольным Владетелем Талисмана, каким-то непостижимым образом сумел привязать его к себе, поэтому привидение передвигалось вместе с ними. От самых Гиблых Топей до моей избушки. И не далее, как вчера, этот безумный охотник перенёс дух Феликса в тело, которое я нашёл на берегу реки. И я, и травница были свидетелями удивительной магии. То, что он сделал, не поддаётся никакому объяснению — даже величайшие мастера не совершали ничего подобного. Однако, это свершившийся факт. Самое интересное, глупый охотник даже не умер! Возможно, по этой причине ты и считаешь, что теперешний Феликс — оборотень, ведь он недавно принадлежал к тёмным силам.

— Да, — вновь встрял Феликс, — но только номинально. Я не выпил ни одной жизни! Ни одной! Откуда ты, Игор, узнал, что я в теле оборотня?

— А откуда мы узнаем, что в наших шахтах может обрушиться горная порода? Мы — существа, созданные магией, и чувствуем такие вещи издалека и сразу. Если я, Игор — избранный представитель общины гномов, говорю вам об этом, то вы смело можете мне верить. Не знаю, привидением он был раньше или человеком, но сейчас ваш Феликс — оборотень.

— Но послушай, Игор, я не хочу быть оборотнем! — возмутился Феликс. — А также не испытываю тяги к чьей-либо крови. И откуда ты взял, что я оборотень, не понимаю. Вполне допускаю, что прежний хозяин моего тела был волком вер, но я-то не такой. Я же говорю, что, даже будучи привидением, смог удержаться от убийства людей, а уж теперь тем более совладаю с собой!

— Никуда не денешься от магии, — пренебрежительно махнул рукой Игор, — настанет полнолуние, ты, как миленький, станешь волчарой и будешь грызть своих же товарищей. Если они выживут, после такой ночи, то станут за тобой охотиться. А умные существа вообще такого не допустили бы — прибили бы тебя прямо сейчас!

Ноги Феликса подогнулись, и он сел на землю. Ему не хотелось верить в слова гнома, но чувствовалось, что это правда. Уж очень много совпадений. Очередное полнолуние будет только через десять суток. Неужели он станет оборотнем? Феликс недоверчиво ощупал своё худое тело. Никаких признаков шерсти или других аномалий. Он начал вспоминать, что читал в книгах про оборотней. Кроме многочисленных описаний злодеяний человеко-зверей и способов умерщвления оных, ничего не припомнил. От превращений никаких средств не существовало. Во всяком случае, в тех фолиантах, которые Феликс читал в бытность свою книгочеем. Только осиновый кол в сердце. Или расплавленное серебро в глотку. Он горестно обхватил голову руками. Хотя, вроде бы что-то припоминается…

Лианна с сочувствием смотрела на него — вот уж угодил Феликс в переделку. Врагу такого не пожелаешь!

— Но, собственно, я обращаюсь к тебе, Кедр, не по этому поводу, — продолжил мысль Игор. — Меня не касается, что вы будете делать с оборотнем. Хотите — убейте его, хотите — целуйтесь. Нас, гномов, волнует присутствие над нашими землями Владетеля Талисмана без сопровождения Хранителей. Поэтому-то я к вам сюда и вышел. Или вы не знаете, что вас преследует черный жрец? А с юга к нему спешит подмога.

— Я уже оповестил Хранителей о том, что Владетель Талисмана идет в северные пустоши, — Кедр угрюмо посмотрел на гнома. — Про черного Дзаура мы уже знаем — кисята обещали помочь его увести от следа Владетеля.

Игор широко раскрыл маленькие глазки. Если друид не врёт, то всё обстоит серьёзнее, чем могло показаться сначала. Даже кисята, извечно соблюдающие нейтралитет и носу не кажущие из лесов, решили вмешаться. Ну и дела!

— Но про подмогу черному Дзауру мы ничего не знаем!

— На юге в леса уже вступил отряд под предводительством одного из сильных магов. О них мы узнали, когда они на своём пути напали на наших двух товарищей. Они ехали торговать — потому и не успели спрятаться вовремя. Вот так.

— А что, с ними что-то случилось? — спросил Феликс. Он уже немного пришел в себя от страшного известия и теперь выглядел каким-то задумчивым.

— Если тебя это интересует, оборотень, наши посланцы погибли. Твои собратья по тьме желали распять их и замучить. Но перед гибелью Барсен успел использовать магический камень, и оповестить о новой угрозе родное племя. Черный жрец интересовался куда ушел Владетель Талисмана. Мы, гномы, уже понесли потери, хотя и не вмешиваемся в магические разборки друидов и жрецов Аррита. И не настоятельно не желаем, чтобы ты, — Игор обратился к Нику, — Владетель, шел дальше на север. За тобой потянутся черные жрецы, начнётся очередная бойня, мы можем пострадать гораздо сильнее, чем хотелось бы. Проклятье, да нам вообще не хочется иметь ко всему этому отношение! Кроме того, здесь на севере живет Зверь Земли. Мы в штольнях ежедневно сталкиваемся со следами его колдовства. Многие из нас превратились в камень, когда в своё время натыкались на Зверя под землёй. Мы его избегаем всеми средствами, какие только возможны, и не хотим будить к активным действиям. За тобой, охотник, не идут Хранители, которые могли бы защитить Талисман магией, зато тебя преследуют черные. Друиды, даже если они извещены, соберутся не скоро. Кедр не сможет противопоставить ничего серьёзного черным жрецам. Колдовство Аррита, несомненно, привлечет Зверя Земли на поверхность, а попутно он разрушит наши штольни. Поэтому, пока по-хорошему, мы просим тебя, Владетель, не ходить дальше на север, а свернуть к западу или востоку.

Ник сжал зубы. Гномы всегда отличались изрядным эгоизмом. Вот и сейчас им абсолютно нет никакого дела, что Талисман попадет к чёрным жрецам, лишь бы не трогали их самих и их подземные сокровища. Хотя, если подумать, на это и нужно надавить. Внешне спокойный, Ник ответил гному:

— Уважаемый Игор, в любом другом случае я бы так и поступил, но только не сейчас. Я вкратце объясню тебе ситуацию, которая сложилась. Я не истинный Владетель, в том смысле, что до последнего времени был простым охотником. И хочу, чтобы Талисман был передан Хранителям, а не попал в лапы жрецов Аррита. Никаких особых тёплых чувств я к друидам не испытываю, — при этих словах Кедр встрепенулся, — но они, по крайней мере, не пытались убить ни в чем не повинного охотника. А чёрные дважды чуть не прикончили меня. В первый раз натравили демона-пса, который чуть не разорвал меня на полосочки. Слава духам леса, я успел пристрелить его раньше. А второй раз мне помогла вот эта девушка.

— Ты убил демона-пса? — удивленно переспросил Кедр. Игор тоже превратился в маленькую статуэтку внимания.

— Ну, убил и убил. Жутковатое, правда, зрелище — голый, уродливый! Но стрелы в него вонзаются за милую душу. Однако я отвлекся. Я говорю о том, что Талисман должен быть у друидов, а сделать это я могу только на севере, куда вы, гномы, не хотите меня пускать, — видя, что маленький человечек показывает на Кедра и собирается что-то сказать, Ник предупредил его: Это мы уже обсуждали. Простой друид не смеет стать Владетелем Талисмана из-за какой-то страшной лесной клятвы. Его магия может вырваться из-под контроля и, усиленная Талисманом, погубит всё вокруг, в том числе и вас. Возможно, даже под землёй.

Ник слегка приврал. То, что друид ему объяснял, охотник интерпретировал так, как он это понял. Ну, а если даже и присочинил немного, что ж, спесивому гному пойдут на пользу подобные раздумья.

— Таким образом, я должен пройти к Кругу и отдать там Талисман тем, кто умеет владеть им. И может защитить его в случае необходимости. А вы собираетесь препятствовать мне и моим друзьям. Если же черные жрецы захватят Талисман, то по моему скудному разумению, у вас будут огромные неприятности. Я вместе с медальоном уже здесь, а наши преследователи скоро придут сюда. Захватив Талисман, они усилят свою магию до таких пределов, что мало не покажется никому. И если я говорил, что друид может причинить невольный вред, то, как я понимаю, черные жрецы НАМЕРЕННО нанесут гораздо больший ущерб. Я, конечно, всего лишь простой охотник, но мне кажется, что арритовцы обязательно покусятся на ваши уникальные сокровища, о которых сложены легенды. И, кто знает, хотя и говорят, что вам, гномам, равных нет в схватках под землёй, но вдруг усиленная Талисманом магия чёрных одолеет вас? Никто из них не посмотрит на то, что это не они, а вы в поте лица добывали и обрабатывали драгоценности и металлы в течение веков.

— Если бы веков, а то ведь тысячелетий!

Игор озабоченно погладил длинную бороду. Охотник, кажется, говорит дело. Черные жрецы, овладев Талисманом, вполне могут найти способ избежать колдовства Земного Зверя. Оказавшись неподалёку от главной сокровищницы Серебряных Потёков, приспешники Аррита, несомненно, полезут под землю. Действительно, кто знает, что случится, если они завладеют Талисманом? Не исключёно, что сокровища гномов подвергнутся разграблению.

«Ай-яй-яй, старый ты дурак! — укорил сам себя гном. — Неужели я старею и для того, чтобы понять очевидную вещь, мне нужно, чтобы кто-то разжевал её? Глядишь, меня и попрут из старейшин».

Кедр смотрел на озадаченного главу гномьего общества и незаметно улыбался себе в бороду. Молодец, Ник! Он сумел найти и надавить на самую больную струну в душе гнома — его жадность до драгоценностей. Сам Кедр не понимал страсти подземных жителей к различным камням и драгоценным металлам. Что толку копить их, если они лежат в течение сотен лет мертвым грузом? То ли дело деревья и цветы. Красиво, полезно и душу лечит. Кедр вздохнул. Сейчас главный вопрос в том, чтобы привлечь гномов на свою сторону. Или хотя бы настроить их на невмешательство.

— Значит, уважаемый Игор, гномы не будут препятствовать нам пройти?

Старейшина опять почесал длинную седую бороду.

— Даже не знаю. С одной стороны мы подвергаемся опасности нападения Земного Зверя, с другой — черных жрецов. Над этим вопросом нужно тщательно подумать. Возможно даже на совете старейшин.

— А чего тут думать? — Феликс бесцеремонно вмешался в разговор. — Пока вы созовёте совет, пока обсудите, всё страшное и непоправимое к тому времени уже случится. Еще неизвестно, будут ли у вас неприятности с великим Зверем, а вот то, что жрецы Аррита придут за вашими сокровищами — можете не сомневаться! Они не друиды, которые являются известными любителями букашек, — при этих словах Кедр негодующе ткнул его локтём в бок. Феликс отмахнулся и продолжил: — На всякий случай, подумай также и о том, что когда они захватят Талисман и придут за гномским золотом, то непременно разбудят Зверя. Таким образом, вы подвергнетесь двойной опасности, ведь черные жрецы украдут сокровища, от Великого Зверя сбегут, а разбираться с ним оставят вас. Вот и думай над этим вопросом, крошечный рудокоп.

Игор злобно сверкнул на Феликса глазенками. Как он посмел обозвать его рудокопом, да ещё и крошечным!

— Ну, ты, верзила, что себе позволяешь? Я ведь не посмотрю, что ты такой длинный, да ещё и оборотень впридачу. Мы, маленький народ, но никого не боимся и на тебя можем найти управу!

— Уважаемый Игор, похоже, меня неправильно понял. Я сказал, что ты — крошечный рудокоп, и это, в самом деле, так, ведь мы по сравнению с тобой такие огромные, но неуклюжие. А про ваше мастерство, с которым вы добываете камни и металлы, люди складывают легенды и в течение веков пытаются перенять у гномов хоть каплю их умения. Да ведь не получается.

Феликс так сыпал извинениями и комплиментами в адрес гномов, что Игор, наконец, смягчился. Он махнул маленькой ручкой, показывая, что больше не сердится, и сказал:

— Бес с вами! Вы, люди, можете кого угодно заболтать, и окажется, черное — это белое, и наоборот. Ладно, проехали. Я, как полномочный представитель общины гномов, заявляю, что мы не будем препятствовать вам пройти на север, — Ник при этих словах облегченно вздохнул. — Однако помогать мы тоже не станем. Гномы слишком малы, чтобы сражаться со жрецами Аррита.

Феликс хотел напомнить старейшине его слова о том, что они могут найти управу на кого угодно, но вовремя прикусил язык. Не хватало ещё испортить отношения со вспыльчивым гномом именно тогда, когда они с ним сумели поладить. Вместо этого Феликс отвесил церемонный поклон коротышке и сказал:

— Игор, спасибо тебе за разрешение и за информацию о черных жрецах. Мы искренне благодарны за это гномам. И нам было очень приятно познакомиться с самим старейшиной, по крайней мере, я могу сказать это про себя.

— Ну, чего уж… — засмущался Игор. Ник с удивлением смотрел на Феликса. Чего ради он льет медоточивые словеса на взбаломошного гнома? Лианна втихомолку улыбалась, глядя на это представление, хотя целей бывшего привидения тоже не понимала. Лишь Кедр сохранил серьёзное выражение лица и внимательно слушал, чем это окончится.

— Надо сказать, что в прошлой жизни я был книгочеем и знаю о гномах больше прочих людей. Про вас написано много книг, я перечитал их все, но реально с вами никогда не сталкивался, — продолжал тем временем Феликс. — И знаю, что вы — очень умный народ. У вас богатейший запас традиций и обычаев. Многие чародеи ходили к подземельцам, чтобы научиться некоторому подземному колдовству и умению. А Стерн Мудрый даже жил в ваших пещерах несколько лет и написал трактат «О земных твердях». Я был близко знаком с ним, и он много хорошего рассказывал о гномах.

— Я помню Стерна. Он и в самом деле жил у нас под землей года два, если не ошибаюсь. Я в то время работал простым бригадиром и с ним близко не был знаком. Но каким образом ты мог знать его, если он жил сотни полторы лет тому назад?

— Так ведь я тогда и жил. Потом я отправился путешествовать, меня убили, и я стал привидением. И был им на протяжении ста тридцати лет вплоть до последнего времени. Ник, слава ему, переселил меня в это тело всего лишь вчера. Правда, мы не знали, что раньше оно принадлежало оборотню.

— Ну и дела, — покрутил головой Игор. — Так чего же ты хочешь от меня?

— Как-то в разговоре со мной Стерн сказал, что под землей не действует полночная магия. И теперь, когда я могу стать оборотнем уже в ближайшее полнолуние, я бы хотел попросить у вас убежища.

Маленькие глазки гнома стали круглыми от неожиданности предложения. Впрочем, люди тоже были ошеломлены. Голова у Ника пошла кругом — за последнюю неделю произошло столько всего. Он думал, что уже перестал удивляться, однако очередная неожиданность опровергала это. Ник раньше не слышал, что ночная или полночная магия не действуют под землей. Впрочем, он вообще никогда тесно не соприкасался с магией, так что ему простительно. Другое дело, Лианна и Кедр тоже, видимо, об этом не слышали, судя по их удивленным лицам. Игор же, напротив, был спокоен, как камень. Он согласно кивнул и сказал:

— Да, полночная магия не действует в наших шахтах. Другой вопрос: стоит ли пускать к себе оборотня? Вот если бы за тебя кто-нибудь поручился, можно было бы что-нибудь придумать…

Ник призадумался. Гномы, видимо, пропустят их дальше, однако Феликс сильно задерживает продвижение отряда. Если он останется погостить в подземельях, это будет хорошим выходом из создавшегося положения. Надо постараться убедить Игора. Кроме того, у Ника мелькнула мысль о том, что можно попробовать сплавить Талисман гномам. Раз под землей магия не действует, то они спокойно могут доставить медальон на север по своим ходам. За сотни лет они, наверняка, изрыли всю землю коридорами.

— Скажи-ка, Игор, а я не мог бы поручиться за него? Все-таки я — Владетель Талисмана.

— Ну, и что? Да будь ты хоть бабушкой вашего Великого князя! Нам нужен залог!

— Да? Тогда я могу оставить вам в залог Талисман Волхвов, — предложил Ник. — А если вы его сами доставите Хранителям в Круг, то они, наверняка, отблагодарят вас.

После этих слов воцарилось гробовое молчание. Ник недоуменно посмотрел на друзей и затем на старейшину. Если люди выглядели испуганными, то гном, напротив, был совершенно спокоен и даже улыбался. Ничего не понимающий Ник спросил:

— Я сказал что-то не то?

Поскольку люди молчали, инициативу взял на себя Игор.

— Только теперь я понял, насколько необходимо для вас быстро попасть в Круг. Владетель ты, прямо надо сказать, довольно необычный.

— Ник, ты что, дурак? — Лианна выглядела такой рассерженной, какой охотник ни разу её не видел. — Гном — Владетель! Да он же помрёт прямо тут, не сходя с места. Ты разве не знаешь, что магическим существам нельзя владеть Талисманом? Кроме того, ты не должен отдавать никому медальон, тем более в залог! Или забыл, что я рассказывала о привязанности Талисмана к его владельцу? Хочешь, чтобы случилось землетрясение, которое вынесло бы тебе обратно медальон? Ну, так оно случится! Гномы при этом погибнут! Может быть, даже все!

Девушка немного умерила пыл, когда увидела вытянувшуюся физиономию охотника. Гном покачал головой и сказал:

— Вот потому-то я и говорю, что понимаю ваше стремление достичь Круга. Кроме того, Владетель, разве ты не знаешь, что гномы всегда берут большие деньги за подобные услуги? И, в конце концов, если я вам не доверяю, то и обратное справедливо. Откуда ты знаешь, что я не возьму Талисман и не скроюсь под землей, оставив его себе?

Абсолютно убитый градом упреков, сыпавшихся на его голову со всех сторон, Ник почувствовал себя последним дураком. Разозлившись, он ответил. Возможно, излишне горячо.

— Может, я и не настоящий Владетель, может, я и не читал умных книг по магии, но я знаю, что гномы, какими бы они жадными их не представляли, всегда оставались существами порядочными, на слово и помощь которых можно положиться в трудную минуту. У меня был опыт общения с гномами — и я не могу сказать, что те трое были неблагодарны! Потому-то я и попросил у тебя, Игор помощи. Извини, я не хотел вредить тебе и твоему племени, действительно не подумал об этом. Но все равно извини.

Гном слушал, вытянувшись во весь свой невеликий рост. Горячность охотника произвела на него впечатление, и он сказал, но не Нику, а Феликсу:

— Ну, оборотень, ты только что получил за себя поручительство. Разрешаю пожить какое-то время у нас, может, мы чего и придумаем сообща против оборотничества. Вот только одна закавыка: здесь ты не сумеешь войти к нам, — Игор указал на округлый холм, около которого они все стояли. — Тут имеется проход вниз в наши пещеры, но только для маленького народа. А вот ты не войдешь. Однако если вы немного отклонитесь в сторону к западу, то около истока ручья найдёте пещеру. Через неё можно попасть к нам. Тебя, оборотень, там будут ждать.

— Меня зовут Феликс.

— Запомню.

— А далеко ли идти?

— Час ходьбы, может полтора. Вашей ходьбы, человечьей.

— Я или не дойду, или не найду! — Феликс жалобно посмотрел на Ника.

— Не так уж и далеко. Давай, рассказывай дорогу, мы доведём его до входа, — произнёс друид.

— Сейчас объясню. Но на большую помощь, чем эта, не рассчитывайте. Гномы, в самом деле, не могут сражаться с черными жрецами. Нас и без того стало слишком мало…

Пока Игор объяснял Кедру дорогу к пещере, Лианна подошла к Нику и тихонько ткнула его пальцем в лоб.

— Эх ты, Владетель. Хорошо, что встретился понимающий гном. Другой бы мог разозлиться и тогда бы нам несдобровать.

— А что они могут сделать? Гномы внизу, мы наверху…

— Как это «что»? Да все, что угодно! Натравить на тебя какую-нибудь подземную зверюгу, могут напакостить магическим способом, а то и просто выроют яму и прикроют сверху дерном. И не заметишь её, пока не упадешь, а падать придется долго, может до обиталища самого Зверя Земли.

— Так пускай они нам помогут! — воскликнул Ник. — Пусть выроют яму для черного жреца или еще что-нибудь придумают.

— Ага, держи карман шире. Это тебе не кисята, которые помогли сбить с нашего следа черного жреца, ничего с нас не требуя. Гномы — существа расчетливые и даром ничего не делают. Я очень удивилась, что Игор пригласил Феликса к себе. Я так думаю, взамен хочет вытянуть из него какую-нибудь информацию. Ну, и ладно, лишь бы Феликс был в безопасности. Надеюсь, он знает, что делает.

Лианна убедила Ника отказаться от попыток уговорить Игора помочь им. К тому времени гном закончил объяснять дорогу, подошел к округлому холму и сделал пасс руками, произнеся писклявым голосом заклинание. Жесткая трава расступилась, и открылось отверстие, в которое могла бы пролезть мелкая собака, но никак не Феликс. Игор спокойно нырнул в черноту лаза, словно ныряльщик в воду, и вход за ним бесшумно закрылся. Ник, не веря себе, подошел к этому месту и похлопал руками по земле. Трава как трава, нигде не видно ни трещинки, ни дырки. Если бы не видел своими глазами, никогда бы не заподозрил, что здесь существует какой-то ход. Кедр усмехнулся, глядя, как Ник ковыряет землю, и сказал:

— Ну, отдохнули немного, а теперь нужно идти.

 

Глава четырнадцатая

Восемь жрецов Аррита устало шли по лесу. Они спешили догнать Дзаура, но пока их усилия были тщетны. К тому моменту, когда Астерр с учениками добрались до Пыры, их загнанные лошади еле дышали. Местные жители ещё не отошли от переживаний последних событий, а тут, как снег на голову, свалились зловещие всадники и потребовали сменных коней.

Староста и рад был бы дать им таковых, но откуда возьмутся запасные лошади в небольшой деревушке? Ближайшая почтовая служба, где можно сменить транспорт находилась в Выселках. Севернее Пыры поселений уже не было, потому почтовые ямы тут и не открывались. А имеющиеся лошади в лучшем случае были тягловыми, но уж никак не верховыми. Да и тех три штуки на всю деревню.

Всё это староста тихо объяснил пришельцам. Астерр взъярился и распорядился дать любых лошадей. Народ, и без того замордованный всевозможными поборами, начал роптать. Тогда двое приезжих вынули кривые сабли и зарубили старосту прямо на глазах у собравшихся жителей Пыры. Наверное, вид истекающего кровью старика переполнил, казавшуюся неисчерпаемой, чашу людского терпения. Крестьяне, углежоги и охотники схватились за колья. И полегли бы пришельцы под ударами дубин, если бы не Астерр. Он что-то сделал, и стог прошлогоднего сена, стоящий во дворе ближайшего дома, вспыхнул, словно факел.

Крестьяне с ужасом посмотрели на огонь и бросились врассыпную. Кто-то испугался магии, кто-то бросился тушить горящее сено, чтобы пожар не перекинулся на дома. На дороге осталось лежать двое жрецов Аррита с разбитыми головами и один местный житель, рассечённый почти пополам широким сабельным ударом. Астерр мрачно покачал головой, и отряд на спотыкающихся лошадях двинулся на север.

Через два часа они встретили гномов, ехавших на небольшой тележке, в которую был запряжён пони. Подземельцы были схвачены и подвергнуты пыткам. Маленькие создания ничего не слышали ни об охотнике, укравшем Талисман, ни о друидах. Или знали, но не сказали. А, может, и хотели сказать, да не успели.

Кто бы мог подумать, что гномы держат камень за пазухой, причем в буквальном смысле этого выражения. Старший из них в момент, когда пленившие его люди отвлеклись, использовал какой-то магический артефакт. Каким образом этому маленькому гадёнышу удалось освободить руки, Астерр так и не узнал. Хорошо, что сам он в этот момент отошёл от костра. Адепт только успел заметить, что бородатый гном непостижимым образом сумел освободиться и достать из-за пазухи камень, висящий на цепочке. Коротышка разбитыми губами пробормотал что-то. Взрыв, раздавшийся на месте пыток, разметал костёр и разнёс на клочки трёх гномов и четверых помощников Аррита.

Вот так, ещё не схватившись с друидами, отряд Астерра потерял шестерых бойцов. Их теперь осталось только восемь, но они были полны решимости довести дело до конца. Тем более что Дзаур от них не скроется, даже если очень захочет. Друид-отступник не знал, что на него магистр Аррит нанёс заклинание слежения. И что нить, указующая на путь Дзаура, может оборваться только вместе с его разумом.

*****

— Это должно быть где-то здесь, — сказал Ник, остановившись около густых зарослей, разросшихся рядом со скалой. — По крайней мере, я больше ничего подходящего не вижу.

Маленький отряд нашел место, где по описаниям гномов должен находиться вход в пещеры. Скала располагалась на подошве горы и выглядела словно палец, указующий в небо. То есть, по описанию, сделанному Игором, это была та самая скала. Зато Ник сомневался, что они сами смогут обнаружить вход без посторонней помощи. Как он уже успел убедиться, гномы мастерски владеют магией и для них не составит большого труда обмануть практически любого, кто жаждет заполучить в свои руки сокровища маленького народа.

Однако, к облегчению охотника, на этот раз обошлось без магических выкрутасов, по крайней мере, со стороны гномов. Вход в пещеру был скрыт только зарослями могучего шиповника. Ник обошел обширный куст со всех сторон, но ни тропинки, ни лазейки не увидел. Вот разве что внизу есть что-то похожее на лаз. Гномы вполне могут проползать тут, трава немного вытерта. Значит, всего то и требуется, что расширить этот проход. Лианна и Феликс уселись на землю и молча наблюдали за передвижениями охотника. Друид, увидев, что Ник собирается кромсать шиповник своим большим ножом, жестом остановил его.

— Совершенно незачем губить жизнь, если можно обойтись без этого.

Ник, пожав плечами, отодвинулся. Кедр подошел к кустарнику и голыми руками развел в стороны колючие ветки с огромными шипами. Спутники друида с удивлением смотрели, на ветви, которые, словно замороженные, остались в том положении, куда их отклонил Кедр. Ни один шип не поранил его рук, будто шиповник отвечал на ласковые прикосновения повиновением. Так, шаг за шагом, друид прошел сквозь колючие заросли до самой скалы и, обернувшись к друзьям, сказал:

— А вы собирались губить его. Вот он вход, про который говорил Игор!

Действительно, в скале темнел вход в пещеру. Он был большой — в него мог, не сгибаясь войти человек. Интересно, подумал Ник, зачем гномы сделали такой огромный вход. Ведь сами они невеликого роста и могли бы довольствоваться гораздо меньшими размерами тоннеля. Как, например, в том зеленом холме. Додумать мысль Ник не успел, потому что раздалось нытьё Феликса — тот снова о чём-то спорил с друидом.

— Но ведь здесь никого нет! Я зайду и останусь тут один, а никто за мной не придёт! Да я даже обратно выбраться не сумею!

— Что случилось-то? — спросил Ник у Лианны.

— Феликс хочет, чтобы мы все вместе дождались гномов. А Кедр говорит, что нам надо идти дальше.

Действительно, не дождавшись прибытия подземных жителей, они не убедятся, что Феликс в надёжных руках. Но ждать тут, около этих колючих зарослей не хотелось. Уж лучше всем вместе посидеть в пещере, сдать гномам на руки Феликса, а уж потом отправляться в путь. О чём Ник и сказал Кедру. Друид пожал плечами и согласился.

— Тогда давайте, заходите. Да, поживее! Растение не такое восприимчивое, как животный организм, поэтому оно скоро восстановит свое первоначальное положение.

Друид еще заканчивал фразу, а Лианна уже сорвалась с места и легкой птичкой пролетела меж колючих ветвей. Ник немного замешкался, но решил, что терять нечего, и последовал ее примеру, заметив, что ветки шиповника уже начинают раскачиваться. Феликс со стонами поднялся с места и заковылял к скале, на ходу ругая друида, который не жалел его израненного тела.

Между тем, ветви шевелились все сильнее, и в тот момент, когда он осторожно проходил через самую середину огромных кустов, они сомкнулись, словно челюсти капкана. Феликс взвыл и попытался рвануться сквозь заросли, однако шипастые отростки вонзились в него крепко. Друид поспешил на помощь, опять разводя ветки в стороны, и вскоре Феликс оказался на свободе, оставив в шиповнике куски ветхой одежды и кровь.

— Чума на твою голову, Кедр! — в ярости заорал он на друида. — Я же знаю, что ты специально это сделал! О, если бы моё тело не было таким дохлым… я бы тебя сейчас…. Уж лучше б Ник порубил этот шиповник на куски!

Лианна и Ник отвернулись в сторону, чтобы не обидеть Феликса улыбками, так как смотреть на него без смеха было просто невозможно. Изо всей компании только друид остался совершенно спокойным. Он пожал плечами и сказал:

— Тебе никто не виноват, что плелся, цепляясь ногой за ногу. Если бы на твоем месте оказалась Лианна, то и она стала бы такой же исцарапанной, как ты.

С этими словами Кедр отвернулся от Феликса. Тот хмуро посмотрел на друида и проворчал:

— Исцарапан. Да я почти смертельно ранен!

Тут уже не выдержал и Ник. Ему надоело вечное нытье Феликса, и охотник собрался сделать ему жесткое внушение, но вдруг увидел, что тот действительно довольно сильно поранен. Некоторые шипы вонзились так глубоко в тело, что кровь уже пропитала одежду и капала на сухие листья, устилавшие каменный пол. Пришлось опять сделать недолгий перерыв, чтобы перевязать раны Феликса.

Пока Ник и Лианна занимались этим, Кедр решил разведать окрестности пещеры, впрочем, не слишком удаляясь, чтобы не заблудиться. А заплутать тут было немудрено: шагах в пяти от входа тоннель разветвлялся на три коридора. Стены и потолок их были неровными и шероховатыми, зато пол выглядел на удивление гладким, словно его тщательно обрабатывали человеческие руки. Во всяком случае, решил друид, если и не люди, то гномы точно приложили здесь инструмент. А может даже, и сам Зверь Земли выровнял проходы своим тяжелым телом. «Духи леса, не дайте нам повстречать Зверя!» — взмолился Кедр, хотя прекрасно знал, что даже если бы лесные духи и решили помочь им, то в пещерах они бессильны против магии Зверя. Кедр никогда еще не слышал, чтобы кто-то мог оказать влияние на Зверя Земли — физическое или магическое. Оставалось полагаться лишь на везение. А оно им понадобится — сейчас путники находились в самой непосредственной близости от мест обитания подземного чудовища, и чем меньше времени они проведут здесь, тем больше шансов у них выжить. А, между тем, гномов-то нет. Неужели они обманули?

Наконец, в соседнем коридоре появилась компания гномов во главе с Игором. Кедр облегченно вздохнул: в глубине души он до самой встречи с подземным народом сомневался, что старейшина исполнит обещание. На гномов никогда нельзя полностью полагаться — они всегда блюли лишь собственные законы — прочие им не указ. Любопытно, чем же Феликс настолько заинтересовал гномов, что те решились подвергнуться опасности встречи со жрецами Аррита.

Друид и гномы вежливо раскланялись и вместе прошли к входу в пещеру. Там царила идиллия: Ник увлеченно разговаривал с Лианной, уже закончившей перевязывать Феликса. Теперь тот отдыхал с закрытыми глазами, привалившись к стене, а парочка настолько увлеклась воркованием, что совершенно ничего не замечала. Кедр нахмурился — любовь, дело хорошее, однако нельзя же и забывать о серьёзности ситуации. А если бы сейчас вместо друида и гномов к ним подкрался какой-нибудь подземный хищник? Остались бы от этой незадачливой троицы рожки да ножки!

Шум, издаваемый гномами, наконец, привлёк внимание Феликса. Он встрепенулся и приподнялся, с интересом рассматривая пришельцев. Маленькие подземные рудокопы оказались довольно разношёрстной компанией. Их было восемь, не считая Игора, и каждый из них чем-нибудь вооружён. На одних были надеты кольчуги, на других — простые кожаные колеты. Двое имели даже шлемы. Одним словом, подумал Феликс, если гномы не одевались так постоянно, то они явно готовились к военным действиям. Двое из маленького народа зачем-то принесли с собой лестницу, изогнутую дугой. Возможно, чтобы забираться в высокие коридоры. Или спускаться.

Ник и Лианна, наконец, тоже обратили внимание на пришедших, перестали шептаться и встали, чтобы поприветствовать гномов. Те оживлённо шушукались, изредка с любопытством поглядывая на Феликса. Наконец, Игору надоела пустая трата времени, он пихнул гнома в золочёном шлеме, который показывал коротеньким пальцем на Феликса. Удостоверившись, что его слушают, старейшина произнёс:

— Итак, вот мы и пришли. Давай, человече, собирайся. У нас нет времени ждать. Выстраиваемся в походный порядок: впереди четверо, затем иду я с оборотнем, потом остальные! Ну, ты чего ждёшь? Поднимайся, пошли!

Феликс, кряхтя, поднялся на ноги. Ник похлопал его по плечу и сказал:

— Ты, главное, не переживай! Сам же говоришь, что под землёй не действует эта магия. Всё будет хорошо! Ты тут откормись, как следует, сил наберись, а я на обратном пути загляну, проведаю тебя!

Феликс обнял друга, махнул рукой в сторону друида, что, видимо, означало прощальный жест, потом поцеловал руку Лианне и сказал:

— Ник, ты не представляешь, что значит снова иметь своё тело, пусть и слабое и, скорее всего, зараженное нечестивой магией. Но это так прекрасно! Опять уметь дышать, ощущать жизнь! Спасибо тебе! И, знаешь, я понял, насколько это здорово — иметь друзей. Почти всю прошлую жизнь я прожил затворником, но уже этой ошибки не повторю! И у меня теперь есть ты, Лианна и Кедр, — Феликс смахнул с глаз подозрительную влагу. — Мы обязательно ещё встретимся! А сейчас вам нужно идти. Я не прощаюсь, я говорю до свидания!

— Прекрасно! Тогда хватит сюсюкать, пошли скорее! — грубо сказал Игор. — Твои друзья спешат, да и нам нечего тут больше делать.

Лианна негодующе посмотрела на старейшину, но тот не обратил на её возмущение никакого внимания. Скорее всего, гном даже ничего не понял. Ну, и ладно. Лианна чмокнула Феликса в колючую худую щёку. Охотник, травница и друид смотрели, как Феликс в сопровождении гномов уходил во тьму тоннеля. Наконец, исчезли отсветы факелов, а затем затихли и шаги. Три человека остались одни около входа в пещеру.

— Ну, надо идти, — сказал друид. — Нам осталось совсем немного — день хорошей ходьбы по дороге. Но, так как дорог тут, сами понимаете, нет, то в лучшем случае мы доберёмся до места сбора завтра к вечеру. Что такое?

Друид спросил охотника, так как тот буквально подпрыгнул. Ник хлопнул себя по лбу:

— Я же сказал Феликсу, что загляну к нему на обратном пути. До меня только сейчас дошло, что я его не найду в этих пещерных лабиринтах! А гномы вряд ли выйдут встретить нас снова, да ещё и проводить. Получается, что мы больше не увидим Феликса?

— Мало того, гномы не только нас не встретят, мы в пещерах можем запросто ещё и угодить в какую-нибудь ловушку. Я сильно сомневаюсь, что подземные рудокопы жалуют незваных гостей. И наверняка приготовили не одну западню. Гномы на это мастера, а уж эти пещеры знают, как свои пять пальцев. Боюсь, ты прав. Разве только, Феликс сам сможет выйти наружу, предварительно излечив себя. Возможно, у гномов есть какая-нибудь противомагия. Что опять, Ник?

Охотник снова дернулся, словно уселся на здоровенного шмеля. Он свистящим шепотом произнёс:

— А что, если тело Феликса вовсе не принадлежало оборотню? Вдруг гномы специально запутали нас, понимая, что мы не можем проверить? А если они взяли Феликса в плен? Кто-нибудь из вас знает, гномы совершают ритуальные жертвоприношения или нет?

Кедр и Лианна растерянно покачали головами.

*****

Дзаур следовал за волком-оборотнем. Он даже выглядел похоже: та же легкая «волчья» поступь, та же настороженность и такой же жестокий блеск в глазах. Два неутомимых бойца шли по следам своих будущих жертв. То, что охотник и травница будут умерщвлены, Дзаур нисколько не сомневался. И даже друид не сможет этому воспрепятствовать. Особенно, если судить по последней ловушке, которую обнаружили Дзаур и оборотень.

Друид, чью хижину они нашли, заминировал тропинку, ведущую к двери, наивно полагая, что внимание нападающих будет сосредоточено на жилище, и они не увидят, что делается у них под ногами.

Дзаур не стал тратить силы на обезвреживание ловушки, он просто её обошёл и подождал, пока оборотень не обследовал хижину и не подтвердил, что там пусто. Делать в жилище друида Дзауру было решительно нечего, однако не в его правилах оставлять врагам преимущества, даже если это всего лишь лесная хижина. Но и просто сжечь жилище друида нельзя — тут же возникнет лесной пожар. Ревущее пламя мгновенно пойдёт по верхушкам сосен, уничтожая всё на своём пути, и через час Дзаур сам же зажарится в огненном аду. Поэтому черный жрец просто достал из сумы тот самый порошок, который до полусмерти испугал крестьян из Пыры и сыпанул щепотку на избушку, бормоча что-то себе под нос.

Вскоре жилище друида корёжилось так, как если бы оно полыхало, охваченное настоящим пламенем. Но огня видно не было, только сосны, склонявшие ветви над хижиной, корчились и теряли иголки, будто в потоках огненного воздуха. Неожиданно волк бросился вперёд, словно пытался поймать мышь, выскочившую из избушки. Дзаур посмотрел, но ничего и никого не увидел. «Промахнулся, наверное, охотничек», — с усмешкой подумал черный жрец. Между тем, оборотень покрутился около травяного пригорка, даже попытался разрыть землю лапами, но бросил это занятие и повернулся к хозяину. Тот молча дожидался, когда стихнет магический костер. Убедившись, что хозяин готов следовать дальше, волк-оборотень легкой трусцой по дуге оббежал останки избушки и взял курс на север.

*****

Восемь последователей учения Аррита теперь уже шли пешком. Они не тратили много сил на отслеживание возможных ловушек — если здесь прошёл Дзаур, значит, им тоже путь открыт. Самому же Дзауру нет никакого резона ставить западни позади себя. По крайней мере, так рассуждал Астерр и до сих пор не убедился в обратном. Направление движения ему указывал тот же шар, который служил для связи с магистром. Заклинание, наложенное на бывшего друида, действовало исправно и чётко показывало направление, где Дзаур находится в настоящее время.

Однако существовало одно изрядное неудобство — иногда лежал через болото, а то и через непроходимый бурелом. Приходилось искать обходные пути. Если бы Аррит наложил на Дзаура заклинание преследования, то Астерру с его помощниками пришлось бы петлять по следу друида-отступника, идя по тому же самому пути, попадая в те же ямы и преодолевая такие же препятствия. Зато сейчас они не знали кратчайшего пути. Например, когда перед ними оказалась высокая сопка, а шар указывал направление прямо через кручу на север, то, пойдя в обход по одной стороне, они, возможно, потеряли гораздо больше времени, чем Дзаур.

Но на самом деле они двигались намного быстрее, чем он, ведомый волком-оборотнем. Со стороны казалось, что эти люди не нуждаются ни в отдыхе, ни в пище. Над ними словно витала аура мрака и одержимости. Конечно, птицы не замолкали при их приближении и животные от них разбегались не в большем страхе, чем перед другими людьми. Но вот существо, похожее на оживший древний пень, покрытый мхом, издалека учуяло кто такие пришельцы. Красные глаза тревожно разгорелись — случилось то, чего леший хотел всеми силами избежать. Немного погодя разразится битва магов, возможно и Зверь вылезет из-под земли. Опять будут гибнуть ни в чём не повинные деревья, опять будет вымирать рыба в засолонённых реках, опять десятилетия понадобятся на заживление ран. Ой, беда!

Леший принялся наводить морок. Он бубнил себе под длинный корявый нос какие-то слова на языке, который человеческое ухо могло легко спутать со скрипом сломанного дуба, перемежающегося плеском воды в ручейке. Человек, даже друид, проживший всю жизнь в лесу, не смог бы понять ни слова, но окружающий лес сразу отреагировал на повеление Хозяина. Деревья незаметно изменили свои формы, трава стала жесткой, ручьи ушли под землю. Лес изменялся, чтобы не дать чужакам разрушить себя.

Пришельцы начали цепляться за каждый сухой сучок, кусты их хлестали гибкими ветвями гораздо сильнее, чем должен хлестнуть куст, придержанный и отпущенный идущим впереди человеком. Колючки впивались в одежду, и, казалось, сами добирались до тела через крепкую ткань. В воздухе появилась непонятная дымка, скрывающая горизонт и искажающая ближайшие предметы.

Астерр не обращал на всё это внимания до тех пор, пока перед ними неожиданно не возникло болото. Под ногами захлюпало — дальше виднелась только зелёная гладь, заросшая чахлыми камышинами, торчащими из моховых кочек. Он остановился и сверился с шаром — полоса, указующая направление, четко показывала на север, то есть прямо в центр мохового царства. Из-за внезапно упавшего тумана другого края болота уже видно не было, но зато создавалось отчетливое впечатление, что вода растянулась на многие версты. Между тем, туман продолжал сгущаться с неимоверной быстротой. Взглянув на небо, можно было увидеть тусклое солнце, слабо пробивающееся сквозь густое белое покрывало.

Черный жрец стоял столбом и раздумывал, в какую сторону лучше податься, чтобы побыстрее обойти возникшее препятствие, когда позади них раздался треск ветвей, и из-за деревьев выскочил большой лось. Обычно животные избегают людей, старясь уйти от встречи, но этот лесной великан явно был настроен враждебно. Лось, издав протяжное мычание, бросился на ближайшего человека и ударом огромного копыта поверг его на землю. Пострадавший сломанной куклой упал на редкую жесткую траву, не издав даже звука. Изо рта у него хлынула кровь, и он больше не шевелился.

Остальные тут же бросились врассыпную, норовя спрятаться за ближайшие деревья. Люди забыли, что у них есть оружие и магия. Разъяренный лось метался между деревьев, пытаясь достать пришельцев то рогами, похожими на лопаты, то острыми копытами. Астерр сначала тоже бросился в сторону, прижимая к груди драгоценный шар, но сразу же опомнился. Что он делает? Если этот лесной бык сейчас раздавит сумку с ингредиентами, то Астерру впоследствии придётся туго!

Он мгновенно сконцентрировался и, одной рукой всё ещё прижимая шар к себе, другой сделал плавное движение. На кончиках пальцев у него заблестели синие огоньки, которые по мере движения руки превращались в яркие полосы. Когда рука Астерра оказалась поднятой над головой, заклинание достигло максимальной силы. Адепт резко махнул рукой в сторону животного, будто стряхивая что-то с кисти. Синие полосы, словно копья, сорвались с пальцев Астерра и вонзились лосю в коричневый бок. На его боку появились проплешины, как от раскалённого железа.

Животное издало стон неимоверной боли. Лось прекратил нападать на людей и попытался дотянуться губами до бока. Его передние ноги подогнулись, и он рухнул на колени, дергаясь всем телом от усилий устоять. Но магия сделала своё дело — животное уже через полминуты лежало на земле и билось в агонии, взрывая некогда сильными ногами прошлогоднюю хвою.

Астерр присел там же где и стоял — на него нахлынула волна слабости. Заклинания, создаваемые спонтанно и без помощи посторонних ингредиентов, всегда влекут за собой потерю сил. Ах, как не вовремя, теперь придётся останавливаться. Астерр приказал развести костер и выставить часовых на случай нападения. Труп он распорядился оттащить в сторону — негоже сидеть возле мертвечины. Двое взяли мертвеца и поволокли его за ноги, предварительно очистив карманы, вдруг чего пригодиться. Астерр не стал препятствовать мелкому мародёрству — его гораздо больше интересовало то, что происходит вокруг. Неспроста этот безумный лось напал на них, ох неспроста! Неужто это ловушка друидов?

Будто в подтверждение его мыслей, неподалёку раздалось утробное рычание. Люди насторожились, а затем дружно повскакивали на ноги — из тумана появилось два волка. Тощие, облезлые, злые. Зелёные глаза хищников угрюмо рассматривали людей, словно оценивая их на вкус. Один из помощников черного жреца вынул саблю и замахнулся на животных. Те испуганно шарахнулись в сторону и исчезли за деревьями. Астерр понял, что волки пришли сюда не сами — их кто-то прислал. А кто может направить животных, как не друиды?

Наверняка, это дело их рук — они хотят задержать черных жрецов любыми способами. Единственное объяснение, почему звери не напали, видимо, крылось в том, что волков было только двое. Однако если посидеть тут ещё немного, то они рискуют дождаться, пока волки не соберут стаю, достаточную для нападения на людей. Тогда придётся пускать в ход не только оружие, но и магию. Впрочем, не исключено, что атака может быть совершена и малыми силами. Уж лучше подготовиться заранее.

Астерр, несмотря на слабость, изготовил боевые смеси из порошков. Одно непонятно — в чем их хранить до момента использования. Впрочем, Астерр долго не думал: несколько пакетов были сделаны им из тряпок, вырванных из одежды, другие — просто из больших листьев лопуха и перевязанные стеблями плюща. Неказисты, конечно, но задачу не дать рассыпаться смешанным порошкам, они выполняют хорошо. Такой пакетик после произнесения активирующего заклинания разнесёт в клочья волка или человека. Даже лосю не поздоровится, ежели вдруг лесной великан опять нападёт.

Вооружив, таким образом, помощников, адепт призадумался. Из-за тумана не разберешь, что делается в десятке шагов от себя, не говоря уж о том, чтобы издалека увидеть нападающих. Значит, придётся потратить силы на ещё одно заклинание создания огня. Астерр отдал приказ соорудить несколько факелов из смоляных сосновых веток, а сам принялся инспектировать ингредиенты, перебирая содержимое походной сумы.

Двое его помощников пошли ломать ветки для факелов, ещё двое встали с ними рядом с обнажёнными саблями на случай нападения какого-нибудь зверья, и последняя двойка осталась охранять самого Астерра. Отряд таял с ужасающей быстротой — если так пойдёт дальше, то черный жрец рисковал встретиться с друидами в одиночку. Что ж, такова плата за войну на чужой территории. Жаль только, что нет с ним его ближайшего друга Мериадна — тот тоже был одним из высших адептов Аррита. Вдвоём они сумели бы сделать гораздо больше. Но Мериадн сейчас где-то далеко в южной пустыне Сарри — Аррит отправил его туда ещё полгода назад с миссией навербовать союзников в рядах кочевников.

Когда факелы были изготовлены, Астерр нараспев начал произносить заклинание, периодически посыпая порошком из толченого стекла мотки тряпок, пропитанных смолой. Затем он откупорил плотно запечатанный флакон с вытяжкой из белой нефти и сбрызнул каждый факел мутной жидкостью. Теперь свет этих факелов должен разогнать туман около последователей Аррита.

Каково же было удивление и самого Астерра и его людей, когда огонь не только разорвал пелену молочно-белого тумана, но и уничтожил болото, расстилавшее раньше перед ними зеленое колышущееся покрывало. Оказалось, что впереди простирается обычная низкорослая растительность. И никаких признаков топей. Камни виднеются между карликовыми берёзами, краснеют ягоды клюквы. А мутной, зеленоватой воды не видно! Астерр махнул рукой одному из своих людей. Тот понял всё без слов и прошёл вперёд на разведку. Действительно, твердая земля. Когда же он дошел до края области, освещаемой факелом, опять началось болото. Черный жрец хлопнул себя по лбу — это же просто иллюзия! Но какого масштаба! Невероятно, значит, им противостоит друид, по мощи равный минимум мастеру! А, вероятнее всего, и не один. И, тем не менее, Астерр сумел преодолеть могущество врагов. Значит, вперёд!

В этот момент опять произошло нападение. В этот раз волки не рычали, не стояли в молочном мареве, сверкая на людей зелеными огоньками глаз. Они бесшумно, словно тени, выскочили из белого тумана и бросились на пришельцев. На этот раз их собралось гораздо больше — около двадцати. Удивительно, среди волков оказалось две рыси и росомаха. Однако кто предупреждён, тот вооружён. А люди были настороже! Сабли и кинжалы молниями засверкали в попытках достать легкие серые фигурки.

Волки поочерёдно пытались нападать на какого-нибудь избранного человека, прыгая на него с разных сторон. Но люди встали ближе друг к другу и ощетинились остриями сабель и кинжалов. Росомаха, как наиболее прямолинейная из напавших хищников, прыгнула прямо на сабли. Её тело пробило брешь в обороне и, хотя зверя тут же зарубили, один из приспешников Аррита оказался открыт для нападения. Этим мгновенно воспользовались рыси. Крупные кошки, злобно оскалив зубы, вдвоём набросились на человека.

Одна вцепилась ему в левую руку, вторая повисла на поясе — она метилась в живот, но ухватила всего лишь ремень. Человек замолотил рукояткой сабли по голове той рыси, что держала его за руку, но потерял равновесие и упал вперёд. Волки тут же накинулись на него — человек в мгновение ока оказался весь в крови. Серые хищники прыгали, словно ножами рвали тело зубами и отскакивали обратно, избегая ударов сабель. Упавший захрипел — его шейная артерия была перерезана будто острым лезвием, и из раны толчками била струя крови. Рыси уже оставили лежащего и высматривали новую жертву, но люди больше не дали им возможности безнаказанно напасть. Волки рычали и пытались достать зубами защищавшихся, в ответ раздавался свист рассекаемого саблей воздуха. Ноги людей и головы волков по-прежнему оставались неприкосновенными. На поле боя воцарилась твердая ничья — звери не могли достать людей, но и люди не могли уйти. Астерр подумал, что им так долго не простоять — на помощь волкам подошлют ещё кого-нибудь.

Астерр выругался — все забыли о пакетиках с боевыми коктейлями. По его команде люди поочерёдно бросили пакеты в волков. Сначала звери отпрыгнули от непонятных предметов, некоторые даже были ими обнюханы, но затем хищники перестали обращать на них внимание. Рыси же, словно почувствовав неладное, отошли подальше от пакетиков, а потом и вообще скрылись в тумане, прекратив бой. Астерр, стоя в кругу помощников и загороженный ими от волков, произнес заклинание. Можно было направить поток магии на какой-то один пакет, но Астерр не стал производить уточнение, поэтому все пакеты одновременно взорвались, осветив ослепительной вспышкой поле боя.

Такой яркий свет давал горючий металл, который входил в состав одного из порошков. Предупреждённые заранее люди предусмотрительно закрыли глаза, в противном случае они на какое-то время попросту ослепли бы. А вот волкам не повезло. Десяток их разорвало на месте взрывами, некоторых только покалечило и ранило, но они драться были уже неспособны. Люди тут же атаковали — волки, которые уцелели после взрыва, ничего не видели и только трясли головами, оглушённые и ослеплённые. В считанные мгновения звериное воинство было порублено на куски, и воцарилась практически полная тишина. Только раздавался одинокий жалобный скулёж — последний оставшийся в живых волк пытался уползти, волоча за собой перебитые задние лапы. Удар сабли покончил с ним, и теперь было слышно только хриплое дыхание людей. Весь лес замолк, словно поражённый той быстротой и жестокостью, с которой пришельцы расправились со стаей волков.

Краткое обследование показало, что никто серьёзно не пострадал. Несколько укусов, пара разорванных брючин и рукавов. Зато у отряда появился ещё один труп. Астерр наклонился к человеку, загрызенному волками — тот уже не дышал и начал холодеть. Черный маг покачал головой — теперь их осталось шестеро. Если последуют новые нападения зверей, то, пожалуй, действовать придётся только оружием — запас ингредиентов для изготовления взрывных пакетов истощается. А подобные пакеты могут пригодиться в дальнейшем, ведь никто не знает, что их ждёт впереди, может быть, кто-то пострашнее волков. Вернее, не «может быть», а наверняка. Но, несмотря на эти думы, адепт сделал ещё пять пакетов и раздал их своим людям. Потому что, если не сможешь защититься по дороге, то никакого «впереди» может и не быть.

— Всё, больше здесь не задерживаемся.

Шесть черных жрецов двинулась на север, охваченные кольцом тумана. Но у них были магические факелы и шар, указывающий направление. Они быстро ушли от того места, где их пытался задержать леший. Его природное колдовство оказалось неспособным противостоять соединённым усилиям магии и оружия. Большие красные глаза с грустью посмотрели сначала на трупы убитых животных, потом на окружающий лес — все эти деревья также могут погибнуть в одночасье. Леший призвал ближайшего медведя на помощь волкам, но тот не успел приковылять на битву. Волки погибли напрасно — задержать черных не удалось. Теперь нужно предупредить медведя, чтобы он уходил на юг. А заодно лешак решил оповестить и всех природных тварей, кто может перемещаться. Все, от мала до велика, должны уйти южнее, чтобы свести к минимуму потери от будущей схватки друидов и черных жрецов. Потому что своей дракой они непременно разбудят Зверя.

*****

Ник в сердцах оттолкнул руку Кедра, пытавшегося его утихомирить.

— Да, перестань! Откуда ты знаешь, что ничего плохого не случится?

— Гномы — достаточно честный народ. Они живут под землёй, но это не означает, что они приверженцы тёмных сил или конкретно Аррита. В противном случае, Зверь Земли их бы давно извёл — у него аллергия на черную магию.

— Да ведь они его, как огня боятся! — воскликнул Ник. — Возможно, гномы как раз и практикуют какие-нибудь зловещие магические штучки. Это и доказывает приверженность к темным силам. Ведь ты их впервые увидел, не так ли?

— Охотник, не будь глупее, чем ты кажешься! — друид сделал вид, что не заметил, как Ник вскинулся при этих словах, словно жеребец, получивший шпоры в бока, и спокойно продолжил: — Любое разумное существо попытается избежать встречи со Зверем Земли. Животные тотчас бросятся наутёк, едва почувствуют его приближение. Растения тоже ушли бы, кабы могли. Неужто ты думаешь, что гномы глупы, как камни, которые они долбят сотни лет? Естественно, подземельцы боятся Зверя, ужасаются его мощи и необузданности. А ты не боишься? Хоть ты и не практикуешь черную магию, неужто осмелишься выйти к Зверю? Нет, конечно, можно сделать это, и в мгновенье ока превратиться в соляной столб. Если ты это считаешь храбростью и доказательством принадлежности к светлым силам… ну, мне тогда сказать нечего. Кроме того, если бы гномы принадлежали к темным, ты бы сейчас не цеплялся за колючки, а валялся себе с распоротым животом где-нибудь в пещере.

Друид сказал про колючки по той причине, что сейчас они как раз пробирались через заросли гигантского шиповника. То ли по недосмотру друида, то ли по его умыслу, но только ветви-капканы схлопнулись как раз на охотнике. Они благополучно пропустили друида, Лианну, а Ник оказался малость прихвачен. Не так сильно, как Феликс в своё время, но достаточно чтобы привести охотника в бешенство. Он отодрал от себя ветки, разорвав в паре мест одежду, и свирепо уставился на друида. Тот молча смотрел на него с легкой усмешкой. Ник набрал воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но его остановило ласковое прикосновение девушки. Лианна легонько погладила охотника по плечу и сказала только «Я зашью». Ник выдохнул и… вдруг понял, что больше не сердится.

— Ну, вот и славно! А то расходился, как холодный самовар! — Кедр опять усмехнулся. — Извини за одежду, но ты был готов лезть в глубь пещер, вот я и притормозил тебя немного. Хочешь, я сам зашью?

— Ещё не хватало! Но больше так не шути!

— Не буду, — серьёзно ответил друид, но потом не удержался и добавил: — А то, как колдонёшь! Ты же Владетель Талисмана!

Ник засопел — может, в самом деле «колдонуть»? Конечно, он понимал, что друид прав. Гномам ничего не стоило напасть на них, одолеть их численностью, если не умением, а дальше… Но какого рожна им понадобился Феликс? Особенно в ипостаси оборотня! Нет, всё это решительно не укладывалось в голове Ника. Он твердо решил вернуться к входу в подземелье, спуститься вниз и найти гномов и Феликса. Будь что будет, есть там ловушки или нет, но он должен убедиться, что с другом всё в порядке. Вот только сначала нужно избавиться от этого чертова амулета. Кстати, он не потерялся? Ник судорожно схватился за грудь и почувствовал острое ребро медальона.

Ага, вот он! Ник твердо решил: как только избавится от Талисмана, сразу же вернется сюда и найдёт Феликса. Что бы друид не говорил о ловушках, всё равно должен быть способ связаться с гномами. Главное приготовить побольше факелов, а то ведь там внизу темень кромешная. Ник, размышляя так, не замечал, что вокруг действительно стало темнеть. Но не так, как при закате солнца, когда просыпаются и растут тени, а свет убегает ввысь. Просто вдруг потемнело и ничего не стало видно. Такое бывает, когда гасят единственную лучину в избе.

Охотник остановился. Он не видел куда идти. Да и идти он не мог, даже если бы захотел. Не чувствовалось ни рук, ни ног. И темнота, хоть глаз выколи! Стоп! Вот приближается неяркий свет, дающий пляшущие отблески от стен и свода пещеры. ПЕЩЕРЫ?!!! Как он оказался здесь? Похоже, какой-то подземный ход или тоннель. Ник попытался разглядеть себя, но не смог. Его не было! Он был глазами, а тело отсутствовало. Мелькнула дурацкая мысль: интересно, а со стороны глаза видно или они тоже невидимые?

Кто-то нёс факел. Может, свет его на самом деле и не был очень ярок, но в густой тьме он ослеплял. Осветился пол коридора. Должно быть, из-за странного света стены и пол выглядели красно-коричневыми, словно щедро политые охрой. Стало видно каждый камешек. Поперёк коридора змеились две трещины, расположенные друг от друга на расстоянии примерно одного шага. Или чуть больше. С той точки, откуда «глядел» Ник, он не видел человека, несшего факел — свет бил ему в глаза. Поэтому он только угадывал контур тела, да ещё увидел, как нога идущего уверенно наступила на то место, которое находилось между двумя еле заметными трещинками.

Пространство, ограниченное ими ушло вниз. Ненамного, на пол-ладони. И тут же сверху от потолка отделилась большая каменная плита, рухнув как раз на то место, где был человек. Ник только успел заметить падение темной массы и тут же свет факела погас. Снова воцарилась тьма. Судя по размерам этого каменюки, он накрыл не только, наступившего на него, но тех, кто шёл рядом. Если, конечно, человек был не один.

Тут же Ника понесло по коридорам со страшной быстротой. Скорость угадывалась, когда мимо мелькали более светлые пятна не то каких-то минералов, не то узоров на стенах. Охотника даже затошнило от постоянных поворотов, как когда-то давно в детстве — тогда он на спор скатился в бочке с Плешивой горы. В тот раз его не просто мутило — желудок чуть ли не наизнанку вывернулся, стараясь освободиться от остатков пищи. Ник тогда два дня чувствовал себя нехорошо, зато выиграл спор.

Сейчас же мельтешило похлеще, чем в детстве и глаза закрыть нельзя было. Ник не владел своим телом. Он безвольно двигался куда-то, несомый неведомой силой. Наконец, мучение прекратилось. Он достиг длинного вытянутого зала, в который вело несколько коридоров. Видимо, по одному из них и прибыл сюда Ник. Стены наверху плавно смыкались в овальный купол. Вдоль стен на неравном расстоянии друг от друга располагались небольшие плошки, в которых находилось что-то похожее на масло. А может и жир какой-нибудь. Плошки были явно светильниками.

Света они давали немного, но за счёт их количества в этой подземной комнате можно было разглядеть почти всё, что находится в пещере, кроме самого дальнего угла. Примерно в середине зала по стене мягко струилась какая-то тягучая тускло-серебряная жидкость и плавно стекала в длинный бассейн. Глубокий он или нет, Ник понять не мог, так как дна видно не было. В дальнем конце пещеры находился светлый пятиугольный постамент, явно природного происхождения. На верхушке его, будто срезанной ножом, стоит небольшой сосуд, сам камень весь в потеках какой-то темной жидкости, а на полу около него лежат… нет, не разобрать что именно… какие-то куски, лохмотья… Да, ведь это мертвецы! Останки гномов, уж слишком маленькие тела для людей. Они лежат повсюду, а особенно много их у этого камня — прямо усыпано всё трупами. Алтарь? Лампады, алтарь, тёмная жидкость… это весьма похоже… на жертвенник!

Ник попытался разглядеть, что же за жидкость разлита на камне — не удалось. С того места, где он находился, однозначно определить было нельзя, а двинуться поближе он не мог. Словно его привели сюда и поставили — на, смотри! Что он здесь должен разглядеть, Ник не понимал. Может быть, это намёк на то, что гномы всё-таки приносят жертвы своему неведомому богу? Соответственно, Феликса они забрали под землю именно с этой целью?

В этот момент охотник различил на полу окровавленный шлем и удивился, потому что раньше его не замечал. А вот окровавленная кираса. Там лежит кроваво-красный кинжал, а вон молоток. Что здесь за бойня была, и почему эти предметы до сих пор в крови? Да, ими весь пол усыпан! Неужели мертвецы, дравшиеся тут, погибли недавно? Нет, не похоже, многие из трупов ссохлись от старости. Да и не бывает такой крови, даже у гномов. Какой-то цвет у шлема неестественно-красный…

Ник занервничал. Что же делать? Нужно срочно найти Круг друидов и одновременно с этим спасать Феликса от уготованной ему участи жертвы. А как его вызволять, если даже не представляет, где теперь находится друг? Да ещё и сам он завис непонятно где! И как отсюда выбираться? Лианна, наверное, уже испереживалась.

Только Ник подумал про девушку, как его опять поволокло куда-то из круглой комнаты, снова замелькали, чередуясь, темные и светлые пятна, опять закружилась голова. На этот раз Ник смог зажмуриться. Когда всё прекратилось, охотник робко открыл глаза и увидел встревоженную Лианну и сердитого Кедра. Ник с трудом поднял голову и осмотрел себя. Да, он снова, если так можно выразиться, в теле. Правда, слабость такая, что пошевелиться сил нет.

— Ты что, опять ясновидением занимался? — друид сурово склонился над охотником. — Совсем с ума сошёл? Теперь прикажешь тебя на горбу тащить?

— Подожди, Кедр, может, это что другое, — вступилась Лианна, — Ник, миленький, что с тобой случилось?

— Он прав, Ли. Опять было ясновидение. Только я не хотел. Это — как приступ! Раз — и я уже не здесь, а в другом месте! Просто подумал про ловушки гномов в подземельях, тут меня и понесло куда-то вниз, коридоры там, комнаты круглые с жертвенниками. Слышь, Кедр, верно тебе говорю, приносят гномы жертвы, я их алтарь видел. Весь в крови. А под ним куски трупов!

— Тьфу! Угораздило же меня с тобой связаться! — в сердцах плюнул друид. — Я же тебе говорил, контроль нужен! Какого пса ты полез к Талисману в такое время?

— Сказал же, не хотел! — огрызнулся Ник. — Само получилось!

Друид встревожено осмотрелся — никого не видно. Но это не значит, что никого рядом нет. А охотник идти не в силах, это понятно.

— Сколько времени ты обычно восстанавливаешь силы?

— Не знаю. Долго. До утра.

Друид страдальчески закатил глаза. Может, забрать у него Талисман и самому двинуть к Кругу? Но тут же он отмёл эту мысль — если уж охотник, не владеющий магией, постоянно подвергается воздействию могущественного амулета, то друид, хоть и не из высших мастеров, точно натворит бед. Кедр даже пожалел, что в своё время отказался от предложения войти в Круг хранителей. Тогда ему намного важнее была простая жизнь в лесу, а политики и магических драк он чурался с юности. Да и сейчас бы отказался, сделай ему повторное предложение Хранители. Вот только остался ли хоть кто-нибудь из них в живых, ведь Талисман они должны защищать пуще своей жизни. Как бы не получилось, что на нём, Кедре, сейчас держится хрупкое равновесие магий. Да ещё на этом безумном охотнике и влюблённой в него девушке.

Друид вздохнул. Самое время поискать помощников. Кисята, несмотря на обещание, так и не появились. Возможно, конечно, что они до сих пор заманивают Дзаура подальше от правильного направления. Но даже если бывший друид и сбит со следа, то где-то идут черные жрецы, а с ними Кедр точно не справится. Они наверняка натасканы в боевой магии. Его же силы всегда были направлены на другое — служение лесу и его обитателям. Он любил и понимал растения даже больше, чем животных тварей, хотя в целом они неотделимы от природы. Но, как говорится, у каждого свои предпочтения. Когда дело дойдёт до открытого магического поединка, Кедр неизбежно проиграет черным жрецам. А если не принимать в расчёт магию, то приспешникам Аррита достаточно иметь с собой всего лишь трёх лесных легионеров, чтобы завладеть Талисманом. Эти порода людей, выведенная Арритом, предназначалась для жизни в лесу и охраны адептов. И с тем, и с другим воины прекрасно справлялись. Кедру приходилось с ними сталкиваться — память о встрече с одним из легионеров до сих пор хранилась у друида в виде грубого шрама на боку.

А в данное время даже двух этих особей будет достаточно, потому что вдвоём они легко справятся с друидом и девушкой. Охотник, видимо, боец неплохой, однако в ближайшее время не то что сражаться — шагу самостоятельно сделать не сможет. Значит, надо переждать временное бессилие охотника и узнать побольше о преследователях.

Кедр посмотрел на Ника — тот лежал на земле, положив голову на колени Лианне, а она его гладила по темным волосам, что-то негромко говорила и отгоняла от него звенящих комаров. Охотник счастливо улыбался. Кедр застонал — эти двое явно перестали думать головой, вместо неё теперь решения принимают такие мелкие, невидимые штучки. Гормоны называются. От этой пары зависит судьба, наверное, всего мира, а они тут воркуют, абсолютно забыв обо всём! Друид не имел ничего против любви, однако, всему своё время. Безнадёжно махнув на парочку рукой, Кедр решил отыскать помощника из царства птиц. Он остановил выбор на птицах по той простой причине, что они намного быстрее сумеют обнаружить погоню и доложить о результатах, чем, скажем, волки.

Для того чтобы призвать птицу, друиду не требовалось ни особых усилий, ни много времени. Однако необходимо было не просто подозвать её к себе, но и дать задание. А, самое главное: посланник должен вернуться и рассказать об увиденном. Для этого, требовалось время, ведь друиду сначала нужно перевести задание на язык, который поймёт его посланец. Чем умнее птица, тем легче ей будет объяснить. Вопрос стоял в том, где взять умную и сообразительную птицу, например, сову. Здесь, на севере, эта порода пугливая и неохотно идёт на контакт, даже с друидами. А Кедр, честно говоря, не очень-то ладил с совами.

Друид всё же решил попробовать поискать сову или филина. Днём от них, конечно, толку не будет, но пока Кедр разыщет помощника, настанет вечер. Друид подошёл к охотнику и травнице.

— Ну-ка, давайте, поднимайтесь! Спрячетесь в пещеру, пока я похожу по лесу.

Ник, кряхтя, поднялся на ноги с помощью Лианны и вопросительно показал на могучие ветви шиповника, застилающие вход в подземелье. Кедр подошёл к колючему растению, что-то ласково прошептал и руками развёл ветки в стороны. Шиповник застыл, дожидаясь разрешения друида, когда можно снова будет принять естественное положение. Ник, памятуя об острых колючках, разодравших Феликса и поцарапавших его самого, приложил максимум усилий, чтобы побыстрее миновать колючую стену. Когда он и Лианна оказались в прохладной тени пещеры, друид вернул кусты шиповника в исходное положение и быстрым шагом углубился в лес.

Они отошли немного вглубь пещеры и расположились прямо на каменном полу. Вернее, расположилась Лианна, а Ник просто рухнул. Однако они довольно быстро продрогли — несмотря на теплую погоду, в пещере было прохладно и даже немного сыро. Девушка сходила к выходу, наломала сухих веток шиповника и принесла их Нику, чтобы он развёл костёр. Критически осмотрев принесённые ветки, Ник заявил:

— Это нам на один «пых»! Мы с тобой ладони погреть не успеем, как пламя погаснет. Там есть что-нибудь потолще? Желательно сухое.

— Есть! Только сломать я их не могу, уж очень толстые и колючие!

Ник вынул из ножен охотничий нож и протянул его Лианне рукоятью вперед.

— Держи! Руби им, в таких случаях я его вместо топора использую. Не бойся, ножу ничего не будет — гномы на славу постарались. Только руки береги, а то там колючек немерено.

— Ничего, в случае чего вылечусь! — весело прощебетала Лианна и снова ушла к выходу.

Спустя минут десять она возвратилась с кучкой измочаленных деревяшек. Ник понял, что лучшего результата уже не добиться и приступил к разведению костра. Он достал из непромокаемого кожаного мешочка огниво и трут, сделанный из чаги, и принялся высекать искры. Когда искра упала на высушенный гриб, Ник начал осторожно раздувать её, понемногу подсовывая кусочки тонкой сухой коры. И вот, наконец, появился первый язычок пламени, который охотник перенёс на ветки, сложенные «шалашиком». Через минуту они уже сидели около маленького костра, протягивая к огню ладони.

— Самое время подзаправиться! Ли, доставай мясо. А то Кедр всегда так косится на еду, что кусок в горло не лезет.

Лианна полезла в мешок и достала остатки зайца, подстреленного Ником вчера. Друид, как истинный страж леса, питался исключительно растительной пищей, отдаваемой ему растениями, по его словам, добровольно. А вот убивать животных и птиц он категорически отказывался и относился к этому весьма неодобрительно. Друид понимал, что Ник убивает не ради развлечения, а для пропитания, но всё равно уходил в сторону, когда охотник приносил и разделывал какую-либо добычу. Поэтому, по выражению Ника, кусок в горло не лез в присутствии друида, хотя тот и молчал. Сейчас же они могли спокойно поесть, не смущаясь откровенным неодобрением Кедра. Лианна разогрела остатки зайца на костерке, и в воздухе ароматно запахло жареным мясом.

— Не понимаю, как можно жить, питаясь одной травой, — проговорил Ник, одновременно жуя, — я бы ни за что добровольно не согласился стать друидом. Эдак без мяса недолго и ноги протянуть!

— Ну, я же не протянула, — улыбнулась Лианна, — я прожила у Кедра много времени и питалась так же, как и он.

— Н-да, — пробормотал сражённый этим доводом Ник, — тебе видимо это пошло на пользу, вон какая красавица выросла! А вот я бы ссохся и превратился в сморчка!

— Ешь, сморчок, не отвлекайся! — хихикнула она, но тут же стала серьёзной. — Тебе силы нужно восстанавливать. И всё-таки, зачем ты полез к ясновидению, если знаешь, что это нас задержит? Может, черные уже рядом…

Ник виновато уставился в пол. Этим непрошенным сеансом он подверг ненужной опасности не только себя, но и жизнь любимой девушки. Несмотря на серьёзность положения, Ник улыбнулся — мысль о том, что он влюбился, как мальчишка, согревала его, и от неё становилось теплее, чем от небольшого костра. Лианна, словно почувствовав настроение охотника, подсела поближе к нему, погладила его по жестким волосам и сказала:

— Ладно, не вини себя! Этот Талисман совсем не такая простая штука, как выглядит. Недаром же Кедр отказался принимать его у тебя. Да и тебе советовал не соваться к высшей магии. Видишь, ты говоришь, не хотел, а получилось само…

— Ну, да, будто меня кто-то взял и утащил под землю.

— Вот! А ведь ты не владеешь никаким магическим образованием! Или владеешь? И скрываешь? Может, ты знаменитый маг, принявший обличие простого охотника? И водишь бедную девушку за нос?

— Ага, колдую днями и ночами! Я вообще знаешь какой? — и Ник заговорил голосом базарного зазывалы: — Накладываю чары, налетай, почти бесплатно получай! Сниму печать безбрачия, привораживаю любимого! Наведение и снятие порчи, можно и то, и другое на одного и того же человека!

— Балбес! — засмеялась Лианна — Этим знахари да колдуны лесные промышляют. Или колдуньи. А маги такой мелочёвкой не занимаются. Они высшую материю изучают и даже, к примеру, летать могут. Правда, я сама не видела, но так говорят.

— Да? — удивился Ник. — А зачем им летать?

Лианна выпятила нижнюю губку и ненадолго растерялась.

— Ну, как зачем? Могут и всё! Может, разведкой занимаются.

— Ага, пожалуй, я бы тоже не отказался разведать, как купаются девушки. Сверху должно быть замечательно видно!

— Ах, ты, колдунишка! — Лианна толкнула Ника в сторону и упёрла руки в бока. — Это, какие такие девушки тебе понадобились? Или русалки мало показалось?

— Бр-р! Нет, не хочу! И летать не хочу! О-о, пощады, милостивейшая! Не отдавай меня русалкам!

Произнося эти слова, Ник протянул руку и, изобразив умирающего, опять примостил голову на колени Лианне. Однако долго побыть в таком положении ему не удалось — на вытянутую руку попал уголёк, вылетевший из костра, и охотник подпрыгнул, как ужаленный.

— Ух, ты! — сказал Ник. — Смотри-ка, у меня уже есть силы активно шевелиться! Может ещё чего-нибудь пожевать? Тогда к приходу Кедра я уже буду вполне в форме!

Лианна порылась в мешке и протянула Нику кусок лепешки.

— Вот, поешь. Если ты сейчас слопаешь больше, то завтра мы будем голодать.

— Ничего, завтра я подстрелю кого-нибудь. Да и Кедр пообщается со своими зелеными друзьями, глядишь, и перепадёт нам ягод или орехов. Кстати, а где наш друид?

— Не знаю, — пожала плечами Лианна, — ушёл куда-то, сказал помощников поискать.

Когда костер превратился в угли, подернувшиеся пеленой серого пепла, ветки шиповника зашелестели, и в пещеру вошёл друид. Его коричневый балахон был до колен в грязи, а сам он выглядел каким-то всклокоченным. Кедр молча подсел к остаткам костра и протянул к нему руки, греясь в потоке теплого воздуха, поднимавшемся от углей, пошевелил пальцами, неодобрительно глянул на свою запачканную одежду и сказал:

— В проталину провалился. Есть такие штуки в земле, никогда не замерзают, даже в самые лютые морозы. Говорят, что это отдушины Зверя Земли, он через них дышит. Брехня, по-моему! Чего бы они тогда водой были заполнены? А сейчас, летом, эти дырки зарастают моховой паутиной, так что не разберёшь, пока не провалишься. Вот и я отметился.

— Кедр, это замечательно, что теперь мы знаем, что такое отдушина. Но ты ведь ходил не отдушины искать?

— Нет, конечно! Я нашёл лесистую совку, поговорил с ней. Она вечером полетит, поищет тех, кто нас преследует. Может, найдёт, может, нет. Во всяком случае, если её поиски увенчаются успехом, мы будем точно знать, на каком расстоянии наши преследователи. Давно это надо было сделать, да что-то вот всё никак не успевал. Стареть я стал…

— Кедр, ты кушать будешь? — Лианна полезла в мешок за едой, но друид остановил её жестом.

— Нет, не надо. Я в лесу поел. Вы ложитесь спать, отдыхайте и сил набирайтесь. А я посланницу подожду.

Лианна сначала было запротестовала, но потом подумала, что друид всё равно поступит по-своему. Она только спросила:

— А если кто нападёт ночью? Давай по очереди дежурить.

Кедр отрицательно покачал головой.

— Наш колючий друг на страже. Если кто и приблизится — мы сразу услышим. Укладывайтесь.

Ник и так лежал, поэтому Лианна расстелила свой плащ рядом с ним и свернулась калачиком, прижавшись к нему спиной. Охотник легонько погладил её по волосам. Кедр хмыкнул и пошёл к выходу.

В полумраке пещеры тускло светились гаснущие угли костра.

 

Глава пятнадцатая

Ранним утром, когда с болот в лес накатывает туман, а солнце ещё не взошло, две фигуры уже пустились в путь. Дзаур проснулся затемно, умылся в роднике, чтобы прогнать сон, и быстро позавтракал. Волк-оборотень уже успел раздобыть себе завтрак, а на сладкое он добрался до гнезда овсянки и закусил яйцами. Перья до сих пор оставались у него на морде и слабо белели в свете восходящего солнца. Когда стало достаточно светло, чтобы можно было разобрать дорогу, Дзаур подвернул полы балахона, кликнул волка, перекинул суму через плечо и пошёл на север. Волк, тихонько подвывая, поминутно убегал вперёд и возвращался обратно. Откуда у него силы берутся, удивлялся Дзаур. Может быть, это потому, что он оборотень? Видимо, животный организм в сочетании с человеческим даёт большой скачок эманации жизненной энергии. Наверное, имеет смысл развить эту тему и испробовать оборотничество для компенсации потери сил после заклинаний. А что, Дзаур усмехнулся, если подобная идея воплотится в жизнь, то он станет опасным не только магически, но и физически. К тому же неубиваемым. Но сначала, конечно, необходимо будет запастись достаточным количеством помощников. Вот этот волк, пожалуй, и станет первым из них.

От этих мыслей Дзаура отвлекла, мелькнувшая около самого лица, тень. Дзаур вздрогнул, но это оказалась всего лишь ночная птица. Оборотень, щелкнув зубами, подпрыгнул вверх в попытке достать её, когда она вновь пролетела мимо, но промахнулся. Птица исчезла и больше не появлялась. Дзаур решил, что они прошли неподалёку от её гнезда, поэтому она так настойчиво и кружила около них, а, подумав так, выкинул из головы мысли о крылатой тени и приказал оборотню ускорить шаг.

Дзаур, следовал за зверем, не забывая иногда проверять впереди себя дорогу на предмет западней. Пару раз он останавливался перед густыми зарослями бледного папоротника, и с размаху ударял посохом по сочным светло-зеленым листьям. Ловушек на их пути больше не встречалось, а то, что поломанные растения оставались болеть и умирать, Дзаура теперь уже не волновало. Он давно перестал быть друидом.

*****

Лианна сладко потянулась и разбудила Ника. Он открыл глаза, и некоторое время не мог понять, где они находятся. Потом охотник поднялся на ноги и сделал несколько разминочных движений. Прекрасно, тело его слушалось, как всегда, от ночной слабости не осталось и следа. Он помог Лианне подняться, девушка принялась готовить завтрак из того, что нашлось в вещмешке. Охотник покрутился около неё, пытаясь стащить кусочек, но девушка, смеясь, прогнала его, и он отправился искать друида.

Оказалось, что Кедр сидит около здоровенного колючего шиповника и смотрит куда-то вдаль. Ник негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание. Друид встрепенулся и обернулся на охотника.

— Проснулся? Уже сам ходишь? Хорошо. Сейчас отправимся в путь.

— Ты что же, так и не сомкнул глаз за всю ночь?

— Да нет, я вздремнул. Проснулся рано, задолго до восхода солнца. Что-то не летит моя посланница. Это может быть и плохо, и хорошо, пока не знаю к какой версии склоняться, — посмотрев на Ника, явно не понимающего о чём идёт речь, друид пояснил: — Я же послал совку в полёт по нашим следам. Чтобы она, обнаружив погоню, немедля возвратилась и сообщила где и сколько людей идут за нами. Но совки нет до сих пор. Либо она не прилетела по той причине, что никого ещё не нашла, либо сбилась со следа. Или обнаружила наших преследователей, но они так далеко, что она ещё просто не долетела ко мне.

— Угу, а может случиться так, что сова нашла наших преследователей, но не смогла вернуться. Прибили её, скажем. Это как, Кедр?

— Да-а… об этом я как-то не подумал.

— А вдруг она и вовсе не поняла, чего ей делать?

— Ну, нет, совка достаточно сообразительная птица…

— А может, она не умеет искать следы?

Друид искоса глянул на охотника. Буквально за минуту он наплодил множество версий, причём все они подразумевали неудачное окончание воздушной разведки, предпринятой друидом. До разговора с Ником Кедр даже не задавался подобными вопросами, и теперь его поневоле точил червь сомнения в благополучном возвращении птицы. Может, нужно послать ещё кого-нибудь, вот только нет времени искать нового разведчика. Другое дело, если по пути встретится… Ну, да ладно, решил друид, поживем, увидим.

После быстрого завтрака трое путников вышли из пещеры под синеющее небо. Солнце уже начало появляться над горизонтом и в небесах редкие облачка ярко подсвечивались его лучами. Утренний туман, клочьями лежащий на земле, шевелился, словно странный живой организм, и пытался скрыться от солнечного света в низинах, долинках и впадинах.

Друид опять создал коридор в колючих зарослях шиповника, и люди один за другим быстро прошмыгнули в образовавшийся проход. Ник, уже испробовавший колючек, не желал повторного знакомства с шипастыми ветвями.

— Ну что, куда идём? — спросил он у друида. — Я так понимаю, снова на север?

— Да. Вот только вчера мы изрядно отклонились к западу. Ну, да не беда, пойдём к Кругу отсюда, постепенно отклоняясь к нужному направлению. Не возвращаться же обратно к тому холму, где мы повстречали Игора. И так два часа сюда шли.

Друид задумчиво почесал бороду.

— Прямо на север от нас идёт горная гряда. Если я не ошибаюсь, то начало её как раз должно где-то здесь и находиться. Правда, я в этой местности не был никогда.

Ник удивлённо приподнял брови. Какая горная гряда? Откуда на равнине могут взяться горы? Он посмотрел на север — за деревьями никаких гор не видно. Лианна, поймав взгляд охотника, также недоумённо пожала плечами. Кедр заметил их переглядывание и пояснил:

— Дальше на север идёт огромный провал в земле, потому гор и не видно. В нём и находится горная гряда. Скажем так, горы в пропасти. И тянется провал как раз из этих мест до конца земли. Во всяком случае, так мне рассказывали Хранители, когда наведывались в гости. Сам-то я не ходил тут, вот только по их рассказам и знаю. Так что, мы обойдём начало провала, ну, и всё, собственно. А вскоре будем в Круге друидов.

— А, может, лучше вернёмся обратно? — спросил охотник. — Не так уж и долго, зато путь известен.

— Нет, пойдём здесь. Должен ведь быть проход. Спустимся, переберёмся через завалы, поднимемся, и почитай, в Круге будем.

Ник и Лианна переглянулись — создавалось такое впечатление, что друид сам не знает, что говорит. Но делать было нечего — они дороги вообще не знали. Поэтому охотник и девушка поспешили вслед за друидом, уже ушедшим от них на десяток шагов.

Часа два спустя выяснилось, что хотя и идут они в верном направлении, но дойти до цели этим путем им вряд ли суждено. Дело было в том, что провал, о котором говорил друид, действительно начинался в этой местности, но не там, где они сейчас шли, а гораздо дальше к востоку. Для того чтобы миновать это природное недоразумение, нужно было возвращаться обратно, то есть делать большой крюк. Перейти же через обрывистые горы внутри пропасти непосредственно здесь было нельзя. Собственно, гряда была не столько высока, сколько труднопроходима — скалы представляли собой сплошную мешанину острых камней и резких обрывов, на дне которых кое-где даже белели кости погибших животных.

Создавалось такое впечатление, что и пропасть и горы были созданы в результате какого-то гигантского катаклизма. И, причём, не так уж давно, потому что деревьям, росшим между камней, было лет двадцать-тридцать. Друид подтвердил догадку и сказал, что эта гряда возникла в то время, когда Зверь земли в очередной раз разбушевался. Ник и Лианна пораженно смотрели на длинную, глубокую пропасть — одно дело, слушать чьи-то рассказы, и совсем другое, когда ты видишь собственными глазами, что может сотворить легендарное существо.

Даже, несмотря на обрывы и скалы, друид и охотник смогли бы перебраться через эти завалы земного Зверя, а вот Лианне пришлось бы туго. Одежда её не была предназначена для лазанья по горам, а обувь, и так уже изрядно поношенная, через час пришла бы в негодность из-за острых камней. Но остановило их другое.

Когда они подошли к обрыву и начали искать место для спуска, порыв ветра донёс вонь, от которой выворачивало внутренности. Лианна наморщила носик и уткнулась в плечо Ника. Он и сам помахал рукой перед носом и посмотрел туда же, куда глядел друид. Оказалось, что запах шёл из низины, на дне которой они увидели трупы погибшего оленя и двух волков. Если приглядеться, то можно было заметить и множество мелких грызунов и даже птиц, валяющихся между камней. И все трупы животных остались нетронуты природными санитарами — они сами высохли от времени.

Ник задумчиво почесал затылок, а Кедр недовольно покрутил головой.

— Нам тут не пройти. Здесь, на дне пропасти, собирается подземный газ, который сочится из скал. Говорят, что это — дыхание Зверя Земли. Не знаю, правда это или нет, но что тут пахнет серой, я чувствую точно. Вон, видите, животные, которые случайно забрели сюда, погибли. Олень, возможно, спасался от волков. А, может, свалился вниз, да не смог выбраться. Волки же решили поживиться падалью, несмотря на опасность, да тоже тут сдохли. Короче говоря, всё ясно. Даже если мы минуем эту низину, то можем нарваться на точно такую же через сто шагов. И не факт, что нам удастся её обойти.

— Значит, возвращаемся? — спросила Лианна.

Уж очень им не хотелось идти обратно, терять целых два часа пути до пещеры, а потом ещё столько же дальше на восток, чтобы можно было обойти эти смертельные и неприветливые горы в пропасти. Однако, другого пути у них, по-видимому, не было.

Сердитый Кедр пробормотал:

— Вот говорят же, скупой платит дважды. Вот и я не захотел тратить два часа на возвращение, так теперь придётся потерять полдня в пустых хождениях.

В сердцах, стукнув посохом, друид запрыгал по камням вниз. Ник и Лианна ничего не стали говорить — зачем напрасно травить человека, он и сам понимает, что сделал ошибку. Так, в молчании, они и прошли обратный путь до входа в подземную пещеру. Проходя мимо зарослей гигантского шиповника, закрывающих вход в подземелье гномов, Ник тихонько, чтобы не слышал друид, пробормотал:

— Сдается мне, мы уже тут сегодня были. Лианна, послушай, знаешь, какая идея пришла мне в голову? Гномы…

Но девушка не обратила внимания на слова охотника, поглощенная созерцанием небольшой птицы, подлетевшей к друиду и усевшейся ему прямо на плечо. Пестрая ушастая маленькая сова, подслеповато моргая ярко-желтыми глазищами, издавала скрежещущие звуки, видимо, рассказывая человеку то, что ей удалось узнать. Кедр, откинув капюшон назад, внимательно слушал птицу. По его лицу, постепенно мрачнеющему, Ник понял, что новости сова принесла плохие. Он невольно оглянулся вокруг в поисках неведомого черного жреца. Нет, никого не видно, только ветер колышет ветки сосен, да высоко в небе лениво плывёт белое облако, похожее на перевёрнутый гриб.

Друид пробормотал что-то ласковое сове, достал из кармана своего необъятного одеяния кусочек лепёшки и протянул птице. Сова аккуратно ухватила крючковатым клювом хлеб, но выронила его обратно в ладонь человека и улетела в спасительную тень леса. Друид задумчивым жестом отправил кусочек лепёшки себе в рот и пробормотал:

— Хищница она, всё же. Если б, мясо, говорит, поела бы…

— Кедр, что она узнала? — Лианна взволнованно дергала друида за рукав.

— По нашим следам идёт человек.

— Это тот самый, черный жрец?

— Видимо он, больше-то некому. Самое скверное, что нашла она его неподалёку от нас. За то время, которое мы сегодня потеряли, он, наверное, уже приблизился. И помощи не видно…

С этими словами друид опять поглядел на север, словно оттуда должен был кто-то придти. Но там никого не было. Ник молча вынул из заплечной сумы лук и принялся натягивать на него тетиву. Лианна взволнованно тормошила в руках вещмешок с остатками съестных припасов — у неё с собой ничего боевого не было, разве что маленький ножик, которым хорошо срезать грибы и травы, но никак не драться. А Кедр продолжил:

— Непонятно. Человека, по словам совы, сопровождает волк. Не собака, а именно волк. Если это дрессированный зверь, то понятно, почему Дзаур сумел догнать нас так быстро. Но и мы все хороши — Ник не вовремя устроил сеанс магии, я заплутал, время потеряно. И не только время. Может, и жизни многих людей, которые Дзаур заберёт, если овладеет Талисманом Волхвов. Наши, в первую очередь.

Ник закончит перебирать стрелы, приладил поудобнее колчан за спиной, попробовал, хорошо ли выходит нож из ножен, и только после этого спросил:

— Сейчас-то что будем делать? Прямо на север от нас опять идёт этот гористый провал? Значит, мы должны идти снова на восток? Навстречу врагу?

Кедр угрюмо кивнул.

— А есть у вас какое-нибудь заклинание, которое позволяет определить, где находится Дзаур? Ну, я имею в виду, что-то, что подсказало бы нам о приближении человека.

Друид и девушка отрицательно покачали головами.

— Тогда давайте сделаем так: я лучше всех вооружён и поэтому пойду впереди, буду разведывать обстановку, а вы идите сзади. Если что, прикроете меня. Лианна, возьми мой нож.

С этими словами Ник снял с пояса ножны и протянул их вместе с ножом девушке.

— Согласен, — сказал друид, — только с одной поправкой. Впереди пойду я. С разведкой я справлюсь не хуже, а даже наверняка лучше. И как раз потому, что у тебя лук, ты сумеешь прикрыть меня.

Ник запротестовал, но Кедр добавил:

— И не забывай, ты — Владетель Талисмана! Ты должен донести его. Поэтому, если с нашим разведчиком что-то случится, то пусть это произойдёт со мной. А ты сможешь, тем временем, убежать, — видя, что охотник собирается вспылить, друид повысил голос: — Молчи! Вам двоим с Дзауром не справиться! Даже нам троим этого не сделать! У меня одна надежда на то, что вовремя подоспеет помощь Круга. Ещё из дома я послал птицу с сообщением. Вот только пока никто не объявился. Может статься, что все магистры разбрелись, и в настоящее время там вообще никого нет. Тогда мы в любом случае сложим головы, независимо оттого, доберёмся до Круга или нет. Ну, всё, пошли. Держитесь от меня шагах в пятидесяти.

И друид, взяв посох двумя руками и держа его горизонтально земле, пошёл вперёд. Ник узнал стойку, которую применяют в борьбе на шестах, так как сам недолгое время ходил на занятия к пожилому дружиннику, когда тот несколько месяцев жил в их деревне. Бой на шестах был сугубо простонародным видом единоборств. Поскольку великокняжескими указами смердам в мирное время запрещалось иметь и применять холодное оружие, то простой люд поменял копья на шесты.

Регулярные войска, вернее, выходцы из тех же деревень, применяли борьбу на шестах в боевой подготовке пехотинцев. Благороднорождённые князья и дворяне попросту брезговали «выкрутасами с палками», однако, самые дальновидные военачальники всячески поощряли применение народной борьбы в войсках. Поэтому, ничего удивительного в том, что друид знаком с некоторыми приёмами «шестовиков», не было. Просто охотник удивился, что живущему, словно лешаку, друиду не чужды такие забавы. Он посмотрел на Кедра, идущего с посохом наперевес, и подумал, что его не хватит надолго, быть вот так, всё время настороже. И действительно, минут через десять друид сначала опустил посох на вытянутых вниз руках, а потом и вовсе взял в одну руку и зашагал, как обычно. И не подумаешь, что он готовится встретиться с врагом. Но если бы сторонний наблюдатель мог заглянуть под капюшон друида, то увидел бы, каким зловещим блеском сверкают его глаза.

И всё же, несмотря на то, что Кедр знал о преследователях и ждал их, встреча эта произошла неожиданно. Причём для обеих сторон. Волк-оборотень должен был ещё издалека учуять и услышать идущего человека, ведь, хотя друид и прожил всю жизнь в лесу и мог ходить так тихо, что листик не шелохнётся, но запах-то никуда не денешь, а звериный нюх намного острее человеческого. Однако волк не услышал и не учуял. Дело было в том, что внезапно поднялся сильный северный ветер, от порывов которого зашумели вековые сосны. Словно сама природа не хотела, чтобы произошла эта роковая встреча.

Волк всю дорогу то убегал от Дзаура, то возвращался к нему. Вот и в этот раз, он легкой трусцой убежал вперед на пару сотен шагов вперёд. Черный жрец, хотя и терял иногда оборотня из виду, но не волновался, что тот сбежит: осина плюс небольшое заклинание — лучший гарант преданности. Прямо по курсу у волка виднелся пригорок, заросший низкорослым стелющимся кустарником. Деревья со всех сторон обступили его, но на нём самом не росли и не загораживали обзор местности. Волк решил обозреть окрестности с пригорка и запрыгал к его вершине, иной раз, застревая в спутанных вересковых ветках.

А Кедр, в свою очередь, тоже увидел этот холм и также двинулся к его вершине, но с другой стороны. Ник и Лианна остались внизу и пошли в обход, справедливо решив, что если друид и увидит что-то тревожное, то предупредит их. А если опасности нет, то совершенно незачем подниматься вверх по заросшему склону и спускаться вниз, если можно обойти эту возвышенность стороной.

И вот, оглушённые резкими порывами северного ветра, несшим сорванные листья и пучки сухих трав, ни друид, ни волк не услышали приближения друг друга. Оборотень как раз запрыгнул на вершину холма, округлостью своей напоминающую яйцо, когда перед его взором возник друид. Кедр в этот момент посмотрел вверх, чтобы определить, сколько ему осталось до вершины, и увидел, стоящего в десятке шагов от него, волка. Ветер ли вздыбил шерсть на животном, или волк ощетинился при виде лесного человека, но только на вид он казался раза в полтора больше, чем был на самом деле.

Друид, не подозревающий, кто такой ему встретился, без страха смотрел на волка, а тот, поняв, что он нашёл жертву, задрал голову вверх и издал пронзительный и протяжный вопль. Это не был зов, издаваемый самцом, ищущим самку. Это не был вой голода или тоски. Это было торжество охотника, настигшего добычу, смешанное с потусторонней, не волчьей, не природной радостью. Зов этот предназначался хозяину, и черный жрец услышал. Он понял: оборотень, либо попал в беду, либо нашёл что-то, требующее его, Дзаура, присутствия и поспешил на этот вопль.

Если сначала Кедр не испугался, то, услышав вой, он поневоле содрогнулся — настолько неестественным был звук, издаваемый этим странным животным. И тут же в памяти всплыл рассказ совы о волке, сопровождающем предателя Дзаура. Словно подтверждая эту догадку, волк сверху бросился на друида. Он рассчитывал, если и не убить человека, то хотя бы задержать его до прибытия хозяина. Побывав не в одной стычке с применением холодного оружия, волк-оборотень имел достаточно оснований его не опасаться. Поэтому он без страха бросился на человека, тем более что тот стоял неподвижно, находился ниже волка и был вооружен только посохом.

Однако в данном конкретном случае оборотень просчитался. Он принял неподвижность за испуг и посчитал посох никчёмным оружием. Недаром Ник заподозрил Кедра во владении навыками борьбы на шестах. Друид, и в самом деле довольно неплохо владел, и обычным крестьянским шестом, с которым устраивают соревнования в праздник окончания сбора урожая, и посохом, который за несколько десятков лет стал частью его самого.

Человек, в ответ на атаку волка, моментально вскинул посох и нанес встречный удар. От подобного удара тяжелого отполированного посоха голова зверя должна была треснуть, как спелая тыква, падающая на землю из рук нерадивого мальчишки. Но ничего подобного не произошло. Стремительность, с которой волк атаковал друида, сыграла нехорошую шутку с Кедром.

Посох просвистел в том месте, в котором должна была находиться голова волка. А сам зверь, вынужденный немного изменить прыжок, с силой ударился в грудь друида, а не вонзился ему клыками в горло, как планировал вначале. От толчка человек потерял равновесие и полетел спиной вперёд вниз по склону холма, по которому только что поднимался. Волк, словно приклеенный, прижался в груди друида и катился вместе с ним, пытаясь впиться клыками хоть во что-нибудь. Но Кедр, несмотря на промах, удар и непрекращающееся падение, какой-то частью мозга сообразил, что если нельзя избавиться от такого страшного соседства, то надо хотя бы его нейтрализовать. Поэтому, поскольку волк был так близко, он попросту обнял его и прижал к себе, не давая зверю пустить в ход зубы. Так в обнимку они и катились, словно старые знакомые, которые не виделись добрый десяток лет, а теперь от радости не могут расстаться.

Кстати сказать, Ник и Лианна, услыхавшие волчий вой, так и подумали. Они увидели, как какой-то крупный зверь бросился на друида, и они покатились по склону. Лианна уже кинулась к Кедру, чтобы помочь ему подняться, но её остановило утробное рычание, которое издавал зверь. При ближайшем рассмотрении не походили эти объятья на радостную встречу.

Ник, заподозрив неладное, схватил девушку, отбросил её в сторону подальше от хищника и тут же приготовился стрелять. Но сделать это ему не удалось: сначала побоялся попасть в друида, а потом Кедр закрыл собой волка. Охотник отбежал в сторону, чтобы изменить угол обстрела, но зверь, словно читая его мысли, плавно переместился вбок, сохраняя между собой и стрелой неподвижного друида.

Кедр, видимо несколько ошеломлённый падением, пару мгновений оторопело следил за маневрами волка, потом поднялся на ноги и двинулся на оборотня. Ник опять сместился, но волк тоже изменил позицию. Охотник крикнул друиду, чтобы тот ушёл вправо, но Кедр никак не отреагировал. Подойти ближе к месту схватки Ник не успел, потому что волк, выбрав момент, опять бросился в атаку. Однако на этот раз Кедр учёл молниеносную быстроту зверя и нанёс удар, который должен был поразить его.

Но опять тяжёлый посох просвистел мимо волка. Хотя, не совсем. Волк, умудрившись затормозить на лету, избежал удара по туловищу, но самый конец посоха всё-таки достал зверя по левой передней лапе. Оборотень взвизгнул и отпрыгнул назад. Ник переместился и, наконец, выстрелил. Стрела с треском перебила сухую ветку, торчащую из земли, на том месте, где только что находился волк. Зверь бесшумно, как привидение, исчез за стволами сосен, ковыляя на трех лапах.

Падение друида со склона холма в обнимку с волком, быстротечная драка и бегство зверя — все эти события произошли настолько быстро, что Лианна подумала, а не мерещится ли ей всё это. Нет, конечно, вон, рукав друидова балахона до локтя распорот, словно острым ножом.

— Кедр, ты не ранен? — девушка кинулась к друиду, с тревогой осматривая его одежду в поисках крови.

— Нет. Это тот самый волк, что идёт с Дзауром. Проклятье на мою голову! Бежим отсюда!

И охотник, и девушка без слов бросились бежать в том направлении, откуда они только что шли. В общем-то, уже было неважно: есть ли там путь на север и смогут ли они добраться до Круга друидов. Главное — унести ноги от Дзаура. Кедр знал его силу, Ник сталкивался с демоном-псом и лесными легионерами, а Лианна попросту боялась. Если друид и охотник хоть что-то могли противопоставить черному жрецу, то у неё не было ничего — ни боевых заклинаний, ни физических сил для борьбы. Она могла сейчас только убегать, и делала это, стараясь изо всех сил, чтобы не задерживать их небольшой отряд.

К тому времени, когда Дзаур добежал до пригорка, на котором развернулись вышеописываемые события, там царила полная тишина, не нарушаемая даже свистом ветра. Черный жрец огляделся по сторонам, держа наготове посох. Никого. Куда же делся четвероногий помощник? Вой явно раздавался отсюда. В этот момент зашуршали кусты, раздвигаемые телом животного, и перед Дзауром возник волк. Но сейчас это был уже не тот великолепный зверь, который ещё несколько минут назад огромными прыжками перепрыгивал кусты и носился взад-вперед, хвалясь бьющей через край силой. В настоящее время волк-оборотень напоминал скорее побитую собаку. Он выглядел каким-то всклокоченным и держал переднюю левую лапу на весу. Ковыляя на трёх ногах, волк допрыгал до Дзаура и, негромко подвывая и поскуливая, попытался объяснить, что же с ним произошло.

Естественно, черный жрец ничего не понял. Он пожал плечами и вновь осмотрелся вокруг в поисках того, кто ранил оборотня. Ранил? Дзаур вскинулся, будто на него вылили ковш ледяной воды. Ведь оборотень не может быть ранен обычным оружием! Черный жрец наклонился к волку и осмотрел его пострадавшую лапу. При этом он, видимо, задел больное место, потому что зверь коротко рыкнул и попытался укусить человека. Небрежно ударив волка по морде, Дзаур принялся вертеть его лапу в руках, пытаясь определить, что же случилось.

Видимых ранений нет, но, скорее всего, сломана кость. Так, вариантов два: или волк сам попал лапой в какую-нибудь расщелину, либо ему лапу повредил друид. Интересно, а если оборотни сами себе ломают лапы, кости и ткани у них срастаются столь же быстро? Дзаур в этом вопросе был не осведомлён. Неизвестно, сколь долго колебался бы он, если бы волк не потянул зубами за полу балахона. Он поднялся и пошёл в направлении, в котором его тащил оборотень. Далеко идти не пришлось — вскоре Дзаур увидел перевернутый дёрн, разворошенные листья, много человечьих следов и стрелу, торчащую из земли. Всё ясно, они, наконец, догнали охотника, у которого временно находится Талисман. «Мой Талисман», — добавил мысленно Дзаур. Теперь становился понятным характер ранения волка — не иначе друид огрел его посохом. Колдовство, присущее друидам, в совокупности с деревом, для оборотня — страшное сочетание. Прямо говоря, смертельное. Дзаур знал об этом не понаслышке.

Черный жрец достал из сумы несколько, заранее приготовленных, пакетов с взрывчатыми смесями. Потом порылся и извлёк на свет коробочку, обшитую синим сафьяном, закрытую на миниатюрный бронзовый замок. В этой коробке Дзаур держал порошок, сделанный из пыльцы цветка тибериу, растущего в жарких мангровых зарослях, корней ложного меченосца, цветущего раз в пять лет, и перетёртого горного мумия. Этот порошок обладал уникальным свойством — он позволял оставаться в ментальных и физических силах магу, применяющему сильнодействующие заклинания. Поэтому Дзаур хранил его пуще других ингредиентов и использовал только в случае крайней необходимости. Сейчас такая необходимость настала.

Судя по всему, беглецы далеко уйти не могли. Дзаур осторожно открыл синюю коробочку, достал из неё непромокаемый мешочек, развязал и высыпал на ладонь буро-серый порошок, после чего поспешно принялся запивать его водой из фляги, поскольку вкус у этого снадобья был совершенно тошнотворный. Скривившись, он подождал, пока пройдут рвотные позывы, после чего поднялся на ноги, чувствуя, как в нижней части живота появляется тепло — залог мощи будущих заклинаний.

Сейчас заниматься пострадавшей лапой волка времени у Дзаура не было, поэтому он велел оборотню брать след. Зверь, коротко рыкнув, заковылял, ежеминутно оглядываясь, словно укоряя новоявленного хозяина за то, что тот отказался вылечить ему лапу.

Тем временем, Ник и Лианна, ведомые Кедром, приблизились к входу в подземелье гномов. В очередной раз за сегодняшний день, завидев заросли гигантского шиповника, Ник пробормотал «Кажется, мы это уже видели» и поймал себя на мысли, что и эту фразу он тоже произносил. Кедр остановился и, тяжело дыша, произнёс:

— Я думаю, нам лучше укрыться в пещере гномов. Помощи из Круга не видно, а вскоре Дзаур нас настигнет — волк его живо доведёт. Лианна, — друид кивнул на девушку, — еле стоит на ногах. Долго такого темпа ей не выдержать. В пещерах же, мы будем хотя бы защищены от нападения со стороны. А, может, и гномы чем помогут, кто знает.

— Согласен, — Ник даже не колебался.

Что гномы им помогут — сомнительно, а вот в остальном Кедр был прав. Он видел, что Лианна почти выбилась из сил. Девушка устало опустилась на моховую кочку, видимо, некогда бывшую пнём, и, пользуясь краткой передышкой, отдыхала. Ник отметил, что с момента их встречи её внешний вид явно претерпел изменения к худшему. Длинное платье было разорвано и наспех сшито, подол его обкорнан и снизу болтались нитки. Обувь начинала расползаться, несмотря на то, что охотник честно пытался её починить. Ноги девушки от лодыжек и до колен покрылись длинными царапинами от постоянных встреч с колючими ветками. Волосы, некогда ухоженные и тщательно расчёсанные, Лианна теперь просто связала ленточкой, сделанной из обрывка того же многострадального платья.

И всё же, несмотря на её плачевный вид, для Ника не было на всём белом свете девушки прекрасней. Он подошёл и вытащил из её густых волос несколько застрявших хвоинок и сухих веточек. Лианна устало улыбнулась.

Ник принялся делать факелы. В темноте пещеры они явно пригодятся. Конечно, у Лианны был её светящийся шар, но она сама говорила, что его нужно подзаряжать. Кончится волшебство этого шара, когда они будут не пойми где под землёй, и что тогда делать? Нет уж, лучше подстраховаться. Кедр неодобрительно смотрел на то, как охотник ломает смолистые ветви, но промолчал.

Ник закончил изготовление факелов и разделил их на три части, по пять штук в каждой. По одной вязанке он отдал друиду и девушке, а свою повесил за спину. Ник подал Лианне руку и помог ей подняться. Кедр в это время вновь сделал коридор в зарослях шиповника и приглашающе махнул рукой, призывая их заходить. Охотник и девушка осторожно пробрались сквозь колючие ветви и вошли в прохладную полутьму пещеры. Друид последовал за ними, и коридор в шиповнике исчез.

Ник зажег один факел и пошёл вглубь, впрочем, не имея ни малейшего представления куда идти. Он остановился, Лианна тоже замерла. Ник оглянулся на друида — тот остался около выхода (или входа, кому как угодно назвать эту дыру наружу) и, закрыв глаза, делал пассы руками.

— Чего это он? — почему-то шепотом спросил Ник у Лианны.

— Не знаю. Ворожит, наверное.

Они ждали несколько минут, переминаясь с ноги на ногу. Лианна устала ждать и села прямо на камень. Ник заставил её приподняться и усадил на вещмешок, сказав, что ничего бьющегося там нет, а еду можно есть и плоскую. Несмотря на серьёзность положения, в котором они оказались, Лианна улыбнулась неловкой попытке охотника поднять ей настроение. И ей стало очень приятно. В жизни о ней никто никогда не заботился, разве что Кедр в своё время. Но он… скорее был отцом. А Ник…

Лианна вздохнула от теплой волны, омывшей сердце. Неужели она, в самом деле, за эти несколько дней, которые они провели вместе, успела влюбиться? Девушка сама себе удивлялась. Конечно, у неё был когда-то парень, но тогда всё было как-то совсем не так. Да и закончилось ничем. Он женился на другой. И после этого Лианна отрешилась от суеты сложных человеческих отношений и погрузилась в изучение тайн растительного мира. Ее, в общем-то, и не тянуло попробовать найти свою вторую половину. Не тянуло до тех пор, пока она не встретила этого темноволосого охотника, с которым судьба её столкнула таким необычным образом.

Кедр закончил делать таинственные пассы, подошёл к колючим веткам и погладил их, шепча какие-то ласковые слова. Или Нику показалось, или действительно шиповник наклонился к друиду и обнял его. Охотник тряхнул головой, отгоняя наваждение. Кедр круто развернулся и пошёл вглубь коридора.

— Я попросил шиповник убить всякого, кто приблизится к нему. Теперь на несколько дней это растение станет невинным убийцей.

Ник приподнял брови, но ничего не сказал. Лианна, заглянув через плечо друида, спросила:

— Кедр, а что будет, если мы к нему приблизимся? Нас оно тоже… того?

— Тоже. Всё, что шевелится, без разбору. Растению трудно опознавать — кто рядом с ним, человек или животное. Совсем невозможно научить его отличать одного человека от другого. Разве только когда они чувствуют силу Леса. Поэтому без меня к шиповнику не приближайтесь.

— Ладно, — Ник пожал плечами. — Теперь-то что будем делать? Пойдём вглубь или здесь останемся ждать?

— Сидеть здесь смысла никакого нет. В таком случае, можно было и не прятаться сюда, а просто подождать Дзаура снаружи и отдать ему Талисман. Пойдём вниз. Нужно попробовать поискать гномов, они должны нам помочь. Только я первый иду. Ник, отдай мне факел.

Охотник ещё раз пожал плечами и отдал горящий факел друиду. После этого, он взял Лианну за руку, и они двинулись вслед за Кедром. Рассеянный свет, идущий снаружи, остался позади, и тьма подземелья поглотила беглецов.

 

Глава шестнадцатая

Ястреб, паривший высоко в синем небе, озирал бескрайние северные просторы зоркими глазами. Его взору представала картина, от которой захватило бы дух даже у лишённого совести ростовщика. Перелески плавно переходили в ярко-зеленые поляны и разрезались малыми речушками. В сотнях мелких озёр отражались миллионы солнц. Неестественная горная гряда, сверху казавшаяся хаотичным нагромождением острых скал, тонула в странном тумане, клубившемся на дне каждой впадины. И окончание этой гряды, скрытое мглой, терялось где-то далеко на севере.

Стороннему наблюдателю ястреб показался бы тоже немного странным. Он не выискивал в траве прячущихся зайцев и игнорировал мелких птах, которые в испуге шарахались в спасительные ветви деревьев. Птица, казалось, высматривает на земле что-то другое, отличное от пищи. И действительно, увидев фигуры трёх человек, ястреб резко спикировал вниз, потом перешёл на плавное снижение. Он описывал круг за кругом, сужая их ширину. Но когда птица опустилась почти до самой земли, люди уже скрылись в пещере, защищённой высоким кустарником. Хищник не мог проникнуть сквозь густые колючие заросли, поэтому остался кружить в воздухе, ожидая, что люди выйдут. Но никто не появился. Птица вновь набрала высоту и полетела на северо-запад. По пути ястреб ещё раз приостановил полёт, увидев человеческую и волчью фигуры, и, сделав над ними широкий круг, улетел. Впрочем, недалеко — вскоре он резко пошёл на снижение и скрылся в небольшом перелеске.

Оборотень привёл Дзаура к пещере. Волк вытянул морду в направлении кустов и застыл. Черный жрец оглянулся вокруг — никого не видно. Значит, они скрылись где-то здесь. Дзаур закрыл глаза и внутренним зрением попытался определить, не разветвляются ли следы, не пытаются ли беглецы запутать его, разбредясь в разные стороны. Свежий след был четким и вёл прямо в шиповник, а там…

Дзаур вздрогнул и открыл глаза. Волк уже подошёл почти вплотную к огромным кустам, когда его остановил властный крик черного жреца «Стоять!» Оборотень понял приказ буквально и замер на месте. Дзаур внимательно поглядел на шиповник — длинные, гибкие ветви, большие, загнутые колючки. К такому попадешься, и вырваться будет, ой как, непросто! Идеальный ловец. Чувствуется, без друидовских проделок тут не обошлось.

Дзаур усмехнулся — не так уж и страшен этот сторож. Делается это вот так… Он сконцентрировался и выплеснул из себя энергию через вытянутые вперёд руки. Оборотень, прижав уши, припал к земле. В середине зарослей шиповника вдруг вырос небольшой огненный шар, моментально взорвавшийся. Языки пламени жадно пожирали ветки, с треском перепрыгивали на близлежащую траву и бессильно облизывали камень скал. Волк-оборотень с ужасом отпрыгнул назад и, поджав хвост, спрятался за Дзаура. Сам черный жрец прикрыл лицо рукой и отступил от волны жаркого, удушливого воздуха. Чародейский пожар бушевал всего несколько минут, но за это краткое время спалил до основания шиповник, выжег траву и даже расплавил землю у входа в пещеру. Дзаур покачал головой — похоже, он немного перестарался и создал слишком сильный разряд. От сгоревшей земли и камней шел тяжелый жар. В ближайшее время им не пройти внутрь. Дзаур отправил волка разведать окрестности, а сам уселся прямо на землю, ожидая, когда можно будет миновать сожжённый и горячий участок.

Однако, ещё до того, как остыл камень, произошла неожиданность. Дзаур допускал возможность, что, несмотря на его магические способности и обоняние волка, беглецы всё же сумели их провести и разделились. Соответственно, могут совершить нападение, которое, впрочем, легко можно отбить или нейтрализовать. Сил справиться с любителем букашек у него достанет. Другое дело, охотник — если тот спрятался где-нибудь в чаще, то Дзаур рискует получить стрелу в грудь. Хотя, можно послать на разведку оборотня, которому стрелы не страшны. На всякий случай черный жрец обследовал окрестности, и каково же было его удивление, когда он почувствовал совсем близко группу людей! Неужели помощь магистра Аррита? Тем большим было разочарование Дзаура, ощутившего знакомый привкус Силы Леса! Друиды, чтоб им пусто! И, вероятнее всего, Хранители!

Ему нужно скорее отсюда убираться. Он — незваный маг, применивший боевую магию вблизи обиталища Круга и, главное, Зверя Земли. Кроме этого, он — Дзаур, и этим всё сказано. Любой друид готов отдать свою жизнь, с условием, что при этом заберет с собой его — предателя, отступника, последователя черного Аррита.

Дзаур свистнул оборотня, дождался, пока тот приковыляет к нему, и велел идти в пещеру. Волк принюхался и упёрся всеми четырьмя лапами — он явно отказывался шагать через раскалённый участок земли. Тогда черный жрец пожал плечами и произнёс:

— Ну, дело твоё! Можешь оставаться и ждать моего возвращения. Только, боюсь, недолго тебе тут сидеть придётся. Сюда приближаются друиды. Одного посоха ты уже отведал? Ну, так там их побольше будет. Я пошёл, а ты, как знаешь.

С этими словами Дзаур закинул суму за спину и, закрыв лицо рукавом, бросился в проём пещеры. О том, что его могут там поджидать в засаде, он подумал только тогда, когда уже вбежал в темноту, заполненную дымом. Дзаур закашлялся и прошёл немного вглубь. Воздух здесь был чище, чем около входа, но тьма стала непроницаемая. Бывший друид сотворил осветительное заклинание, и перед ним возник светящийся шар. Расхода энергии Дзаур не боялся — чудодейственный порошок действовал отлично!

Позади раздалось пыхтение и поскуливание. Это оборотень приковылял на трёх лапах и теперь поочередно их вылизывал — видно обжег, когда прыгал по горячей земле. Дзаур подождал, пока волк закончит облизывать себя, и велел брать след. Теперь, когда на пятки ему наступают друиды, нельзя терять время. Единственное, для чего он остановился — это чтобы сделать магическую мину. Он замаскировал её под камень, лежащий прямо посередине коридора, неподалёку от входа. После этого Дзаур отправился вслед за волком.

*****

Спустя минут десять после того, как черный жрец и оборотень скрылись в пещере, к скале подошли пятеро друидов. Ещё двое шли в отдалении, исследуя местность в поисках приспешников Аррита. Каждый из них был одет в коричневую рясу с капюшоном, надетым на голову. В мозолистых руках служители леса сжимали посохи, в ужасной силе которых враги могли не раз убедиться. Над пришельцами в небе кружил ястреб, тот самый, что недавно уже летал здесь.

Старший из друидов по имени Хвощ подошёл к входу в пещеру и остановился, не дойдя до выжженной земли одного шага. Он присел на корточки, собрал в пригоршню немного пепла, растёр его между пальцами, понюхал и стряхнул с ладоней черно-бурый порошок.

— Вот что мы почувствовали! Здесь был магический взрыв. Значит, где-то рядом находится сильный маг. Осталось понять кто он — друг или враг. Перельд, твой ястреб уверен, что видел человека и волка?

Перельд молча кивнул, во всяком случае, капюшон коротко качнулся вниз вверх. Хвощ задумчиво произнес:

— Если ястреб не ошибся, то человек с волком может быть только друидом. Возможно, это один из наших братьев, из числа тех, кто отправился на поиски Талисмана. Или даже сам Реан. В таком случае нам нужно его догнать. Одного не пойму, для чего он устроил огненный взрыв. Как неосторожно! Может, кого-то преследует? Ну, да ладно, догоним, узнаем.

Неверное предположение и незаконченная правильная мысль стоили Хвощу и его соратникам жизни. Потому что едва они вошли в темноту коридора, как идущий вторым друид наступил на неприметный камень. Тот самый, на котором Дзаур соорудил магическую мину. Взрыв, последовавший за этим, разметал в клочья сразу четверых человек. Трое, шедшие последними, оглушённые и окровавленные были выброшены ударной волной на обугленную землю. Облако дыма и пыли закрыло солнце.

Когда выжившие пришли в себя, их взгляду предстала ужасная картина: каменный пол и стены, усеянные кровавыми клочками того, что ещё минуту назад было их товарищами. И кроме боли от взрывной волны, ударов и ушибов, оставшиеся в живых друиды испытали приступы сильнейшее потрясение, которое появляется у Хранителей в тот момент, когда их собрат-Хранитель оканчивает свой жизненный путь. А сейчас Круг лишился сразу четырёх опор — трое, оставшихся в живых, буквально ослепли от режущей боли. Но прошла минута-другая, и боль отступила — жизнь продолжалась своим чередом.

Люди, шатаясь и помогая друг другу, поднялись на ноги. Если не считать нескольких ссадин и ушибов, да ещё легкой контузии, то от взрыва они почти не пострадали. Осторожно зондируя перед собой землю в поисках новых ловушек, друиды вновь вошли в пещеру, в надежде, что кто-нибудь ещё уцелел. Но внутри живых не было — только куски окровавленной плоти, припорошённые пылью и каменной крошкой. Даже не над чем произнести слова воссоединения с природой. Один из друидов согнулся, потом упал на колени, и его вырвало. Двое других тут же подхватили его под руки и выволокли на открытое пространство, однако это не помогло. Несчастного продолжали сотрясать спазмы и закончились они только тогда, когда человек потерял сознание.

— Что это было? — хрипло спросил один из друидов по имени Аскет. — Похоже на мину, но не уверен. А, может, гномы? Или западню устроил тот, кто прошёл сюда перед нами?

— Неважно! — второй друид устало опустил голову. Капюшон упал, и теперь солнце, безразличное к заботам людей, весело отблескивало от его лысины. — Тот ли, кто прошёл перед нами, или обитатели пещер обезопасили свой вход. Важно другое, что мы не можем продолжать путь за Талисманом.

Действительно, их осталось только трое, из которых один сейчас находился в бессознательном состоянии. Но дело было даже не в этом — главное заключалось в опасности нарваться на первом же изгибе тоннеля на следующую засаду. И неважно, механическая она, или магическая. Эти трое были последними из Хранителей Талисмана. От тех, кто ранее ушёл на поиски пропавшего артефакта, до сих пор не было ни слуху, ни духу. С их гибелью Круг практически прекратит существование — остается только Реан, приславший весть, и в настоящее время непонятно где находившийся. Разрозненно-живущие друиды без организующего влияния Круга не смогут оказать существенного противодействия сплоченным силам черных жрецов. Княжеская власть, хотя и имеющая регулярную армию, тоже окажется бессильной перед саботажем и колдовством. Это уже было в истории — тогда только совместные действия светской власти и объединённых магов привели к поражению тёмных сил.

Но отсиживаться в лесах по той лишь причине, что твоя жизнь подвергается опасности? И Круг может быть разрушен? Двое друидов даже не допускали подобной мысли. Какой смысл в жизни, если её нечему посвятить? И какой смысл сохранять Круг, если не будет Талисмана, дающего силу и жизнь! Друидам оставалось решить, что же им предпринять прямо сейчас.

Но, едва они привели в чувство третьего товарища по имени Трехпалый Лис, чтобы выслушать его мнение, как с неба камнем рухнул ястреб. Тот самый, которого покойный Перельд отправлял в разведку. Птица уселась на плечо лысого друида, острыми когтями вцепившись в толстый материал его одеяния и, взмахивая крыльями, чтобы сохранить равновесие, наклонила голову и гортанными криками принялась о чем-то рассказывать. Лицо друида мрачнело всё сильнее по мере продолжения рассказа. Двое других замерли, прислушиваясь к клёкоту птицы. Закончив доклад, ястреб резко взмахнул крыльями и взлетел ввысь. Друид обернулся к товарищам.

— Слышали? — получив утвердительный кивок, он продолжил. — Теперь нам ничего более не остается, как принять бой. Черные ничего о нас не знают, значит, нужно оставить их в неведении, как можно дольше. Скорее всего, они идут прямо сюда. Устроим им засаду!

Двое друидов поддержали эту идею — Аскет энергично, другой — вяло кивнув головой. Аскет с тревогой глянул на Трехпалого Лиса — тот выглядел не то чтобы неважно, а откровенно плохо. Сознание терял, взгляд у него блуждает, невнимательный какой-то. Видимо, ему досталось от взрыва сильнее, чем показалось вначале. Поэтому Аскет озвучил мысль, которая при других обстоятельствах показалась бы неразумной — разъединить их маленький отряд.

— Анфитак, — обратился он к лысому друиду, — я думаю, что Трехпалого Лиса нужно отправить к Обиталищу. Если мы погибнем, а это, скорее всего и случится, то он будет гарантом возрождения Круга. У меня нет надежды на ушедшего Реана — боюсь, он уже погиб. Есть ещё те, кто ушёл на юг, но и от них вестей нет больше года. Ну, как вы считаете?

Анфитак и Трехпалый Лис уставились на товарища, не понимая, почему возникло предложение разъединиться в тот момент, когда силы их и так невелики. Аскет пояснил:

— Кроме вышеозвученного, я думаю, что ты, Трехпалый, без толку погибнешь. Ты весь дрожишь, опять терял сознание, твой организм ослаблен после недавней болезни. Боюсь, ты не сможешь оказать нам ни физическую, ни магическую помощь. Поэтому я и предлагаю тебе, пока ещё не поздно, отправиться обратно. Как ты смотришь на это?

Трехпалый Лис отрицательно покачал головой.

— Мне действительно нехорошо, но… Я никогда не был беззаветным борцом за кристальную истину. Меня недаром прозвали лисом, я и обманывал, и даже, бывало, воровал. Не раз и не два за свою долгую жизнь. Но никто никогда не мог обвинить меня в том, что я бросил друзей в час беды!

В общем-то, на это сказать было нечего — Трехпалый выразить мысль точнее не смог бы. Аскет молча пожал ему руку, Анфитак обнял и похлопал по спине. На мгновенье друиды почувствовали себя одним целым, как во время ритуалов Объединения.

— В таком случае, — сказал Анфитак, — предлагаю следующий план действий. Мы спрячемся в пещере. Если черные жрецы идут по следам Талисмана, то неминуемо подойдут сюда. При этом вряд ли они заподозрят, что их тут ждут, значит, у нас есть шанс. Если же черные оказались здесь по каким-то своим делам, то они могут пройти мимо. Я думаю, что нам в этом случае следует оставить их в покое и не нападать — мы сейчас слишком слабы для хорошей драки.

С этими словами Анфитак посмотрел на товарищей, ожидая возражений, но друиды согласно кивнули в ответ. Они понимали, что хотя их священный долг требует уничтожать на корню темное учение Аррита и его приспешников, но в настоящий момент гораздо важнее обрести Талисман. И сохранить Круг. Анфитак продолжил:

— И если они идут сюда, то мы встретим их на входе в пещеру. Вопрос чем? Мы с Аскетом можем объединить усилия и применить к ним заклинание громового молота. Либо поодиночке начнём бить их огненными шарами. Предлагаю решить это тогда, когда они подойдут. А ты, Трехпалый, я думаю, в любом случае встанешь позади нас. Заодно будешь охранять наш тыл. Неизвестно, кто там может оказаться.

Аскет кивнул и сказал:

— А после того, как зайдём внутрь, я наложу заклинание искажения на пещеру. Пока они будут разбираться, что к чему, мы их успеем прихлопнуть. Ну, а если черные идут мимо, тем более не помешает скрыть вход от их глаз.

Решив этот вопрос, друиды зашли в пещеру, инстинктивно стараясь не наступать на кровавые куски мяса и лужи крови. Аскет встал перед входом и принялся нараспев проговаривать заклинание. Через пару минут снаружи зияющий проём уже не был виден, обгорелый участок, на котором недавно буйно рос шиповник, теперь выглядел заросшим ровной зеленой травкой. Если не проверять магическим зрением, то эта часть скалы ничем не отличалась от соседних. Те же камни, та же трава, такие же сухие листья, принесённые ветром. Зато если смотреть изнутри пещеры, то казалось, что смотришь сквозь потоки горячего воздуха. Это был эффект заклинания искажения.

Но, даже, несмотря на рябь и волны, друиды, увидев цепочку идущих людей, поняли, что приближаются враги. Какое то шестое чувство подсказало, что эти люди являются их противоположностью. Во всём — в отношении к природе, к магии, к жизни, своей и чужой. Друиды внимательно смотрели на пришельцев, пытаясь угадать их намерения. Шесть человек быстрым шагом преодолевали неровности почвы и обходили стороной глубокие отдушины, в одну из которых провалился даже Кедр.

— Четвертым идёт их главарь, — Аскет показал Анфитаку на высокого человека с сумкой за плечами, — Видишь, он посмотрел на что-то и указал направление. Чёрт, прямо на нас!

— Ну, тогда он и будет нашей первой целью. Чем бить будем?

Вопрос этот был далеко не риторический, потому что от него зависела дальнейшая стратегия боя. Если друиды ударят мощным заклинанием типа «громового молота» или «электрического монстра», то вся группа пришельцев будет смешана с землей и растоптана бушующей силой магии. Но друиды сразу же после этого свалятся, обессиленные столь мощным колдовством. С собой у них не было никаких вспомогательных ингредиентов — уж слишком неожиданно пришёл вызов. И если получится, что группу не накроет заклинанием, тогда черным останется только придти и взять друидов голыми руками. Применение огненных шаров средней мощности позволит намного дольше колдовать, однако и поражающий фактор у этого заклинания заметно меньше. В любом случае, какое заклинание применять станет ясно лишь тогда, когда черные подойдут вплотную к пещере. Будут стоять все рядышком — получат громовой молот.

Трехпалый Лис поднялся на ноги и тоже подошёл к выходу посмотреть на чужаков. Он нахмурился, протёр глаза и спросил:

— У меня глаза ослабли, или марево искажает… они что, действительно идут днём с факелом?

Аскет и Анфитак недоумённо пожали плечами. В самом деле, какого рожна эти черные идут с факелом среди яркого дня? Пожар что ли хотят устроить? Но, какими бы выродками и злодеями не были последователи Аррита, идиотами их назвать нельзя. Огонь в первую очередь погубит их самих. Нет, тут что-то другое.

Но догадаться о том, что жрецы Аррита используют факелы для разгона иллюзий, друиды всё же не могли — они не знали о неожиданном эффекте, который дали порошок из толченого стекла и вытяжка белой нефти в сопровождении варианта заклинания истинного видения?

Черные шли, растянувшись, и это лишало друидов шансов прихлопнуть всех разом. Кроме того, далеко впереди группы, шел факелоносец. Надежды завершить бой одним ударом не было. А когда идущий впереди с факелом черный жрец закричал и указал рукой на пещеру, Хранители окончательно поняли, что им не только не удастся накрыть основную группу одним ударом, но и что их иллюзия оказалась раскрытой. Каким образом это произошло, было непонятно, но вдруг марево, искажающее растительность и приближающихся к пещере людей, исчезло. Друиды четко увидели всю группу черных, а те, в свою очередь, обнаружили противников.

Человек, несший факел, отреагировал первым. Он встревожено крикнул, достал из-за пояса какой-то пакет и бросил в сторону скалы. Это стало его последним разумным деянием. В следующий миг из пещеры вылетела струя синего огня и вонзилась ему в грудь, рассыпавшись на мириады голубых искр. В мгновение ока одежда на жреце загорелась, кожа на лице и руках пошла волдырями от нестерпимого жара. Человек тоненьким голосом закричал. Один раз. На большее у него сил не хватило. Тело его ещё судорожно дергалось, а сам он уже был мертв. Факел упал на землю, продолжая удалять иллюзию и открывая взорам арритовцев вход в подземелье.

Астерр услышал крик разведчика, увидел, как он швырнул что-то в сторону скалы, а потом его сожгла магическая стрела. Черный жрец среагировал мгновенно, произнеся активирующее заклинание. Пакет, брошенный факелоносцем, взорвался, подняв в воздух тучу пыли и пепла, впрочем, не причинив никому вреда.

Когда облако опустилось на землю, друиды уже не видели ни одной мишени. Черные попрятались кто куда, как тараканы по щелям. Анфитак прошипел Трехпалому, чтобы тот отполз назад и следил за подземельем. Аскет уже произнес заклинание и теперь ждал удобного момента для высвобождения энергии. Долго так магию не продержать — мощь теряется, но минуту-другую подождать можно. За это время Аскет высмотрит кого-нибудь из противников и сожжёт его.

Позиция для обороны у друидов отличная — подобраться к ним можно было только с фронта, фланги защищает многометровая стена камня, с тыла вряд ли кто зайдёт. На этот случай там расположился Трехпалый Лис. Оборону можно держать тут долго. Пока участники не обессилят или не перебьют друг друга.

Аскет заметил движение за большим валуном и произнёс завершающее слово. По камню побежали ярко-рыжие огоньки. Затем они, словно сговорившись, мгновенно собрались в одно целое, и вскоре на этом месте ревело бушующее пламя, выжигающее всё, что попадалось в пределы его досягаемости.

— Минус один, — удовлетворенно сказал Аскет.

Друид ошибся. На самом деле черный удачно избежал участи быть изжаренным заживо — упав около камня, он свалился в отдушину. Едва заметив бегающие огоньки, жрец узнал заклинание «блуждающего бешеного огня» и сообразил, что через мгновенье за этим последует. Он набрал воздуха и погрузился в воду, которая почти тут же окрасилась в оранжевый, расцветки бушующего наверху пламени, цвет. Пока огонь неистовствовал на земле, жрец руками и ногами вцепился в края отдушины, чтобы его не вытолкнуло на поверхность. Вода уже начала нагреваться, когда действие заклинания кончилось. Человек осторожно высунулся и чуть не задохнулся от зловония — вонючий пар поднимался от земли и от камня, раскалённого и растрескавшегося. Жрец благоразумно решил пока не высовываться и остался сидеть по горло в воде. А Аскет больше не смотрел в ту сторону, считая, что ничего живого там быть уже не может.

Астерр, понимая, что они оказались в очень невыгодной позиции для атаки, лихорадочно размышлял, что же такого им предпринять, чтобы выкурить врагов из их убежища. Можно попробовать зайти в обход, и сбросить сверху взрывпакеты. Но, максимум, что можно из этого извлечь, это на время закрыть друидам обзор и самим приблизиться к пещере. Ага, подтвердил сам себе Астерр, приблизиться к верной смерти. Судя по всему там, внутри, засел, как минимум, один мастер магии. А, вернее всего, несколько. А кто тут может быть кроме Хранителей? Нет, так дело не пойдёт, нужно придумать что-то другое.

Чтобы проверить силы и реакцию сидящих в пещере, Астерр произнес заклинание кислотного тумана. Оно не из разряда самых сильных, но всегда действовало безотказно. Если попадало в цель. А сделать это было затруднительно, потому что облако имело тенденцию двигаться совершенно хаотично, а управлять им нельзя.

Астерр сосредоточился, призвал едких духов, и мутно-белое облако образовалось неподалёку от пещеры. Хорошо хоть там, а не рядом с самим черным жрецом. Самым же замечательным оказалось то, что оно двинулось к скале, где скрывались враги. Даже если бы Астерр управлял им, он не сумел бы его придать ему лучшее направление.

Но противники, как оказалось, не зевали. Заметив приближающееся облако, друиды применили контрзаклинание в виде локального дождя, который быстро сбил муть на землю, зашипевшую от потока кислоты. Вот и всё, нет больше едкого облака. Эффектно и эффективно, оценил Астерр, окончательно убедившись, что внутри находятся серьёзные маги, обладающие не только силой, но и широким выбором заклинаний. Выходит, черные жрецы нарвались на Хранителей Талисмана!

Тем временем один из подручных Астерра по имени Диминт совершил короткую перебежку и упал наземь. Он попытался подобраться поближе к входу, но при этом уйти в сторону, чтобы угол обстрела для обороняющихся был не таким удачным. Тут же из пещеры с пронзительным свистом вылетела длинная струя электрического огня и взорвалась снопом синих щупалец над тем местом, где только что пробегал жрец. Небольшие синеватые искры проворно побежали по травинкам, веткам и камням. Некоторые из них добрались до ног человека. Тотчас Диминт закричал и принялся кататься по земле, дрыгая ногами и пытаясь унять режущую боль в ступнях. Кожаные сапоги, как выяснилось, ничуть не предохранили владельца от магического электричества. Жрец в бешеных судорогах выкатился на открытое пространство, где его тут же настиг огненный взрыв, пущенный из пещеры. Спустя минуту обугленное тело уже не шевелилось. Только синие искорки весело отплясывали свой танец, появляясь и исчезая в обгоревшей одежде.

Астерр, воспользовавшись моментом, когда обороняющиеся отвлеклись на Диминта, поднял голову, сориентировался в местонахождении пещеры, снова спрятался и начал плести заклинание «чёрной паутины». Оно не было таким же стремительным, как те, что применяли друиды, но столь же смертоносным. Астерру вообще хорошо удавались заклинания, которые не требуют мгновенной отдачи сил. Черная сеть начала неторопливо образовываться над входом в пещеру. Первыми появились основные нити, потом между ними образовались перекладины, будто невидимый паук плёл паутину. На самом деле этим «пауком» был Астерр, лежащий в пятидесяти шагах от пещеры и носом упёршийся в землю. Он не мог поднять голову без риска быть обнаруженным, поэтому не видел творенье своего колдовства, но чувствовал его и вслепую ваял смертельную сеть. Она была опаснее вдвойне оттого, что друиды даже не подозревали о её существовании. А когда они увидят, то времени на противодействие у них уже не останется.

Два ученика, лежащие неподалёку от Астерра, сговорившись, начали атаку. Один из них призвал магию ослепления. В землей возник шар-матка, испускающий яркие лучи, беспорядочно бьющие в разные стороны. Другой жрец, подождав несколько мгновений, пока не оживёт шар, создал удушающее облако Вольтра. В отличие от кислотного тумана, которой пробовал использовать Астерр, облако Вольтра требовало прямого визуального контакта с создающим магом, зато оно и подчинялось его воле и направлялось непосредственно туда, куда желал маг. Черные жрецы посчитали, что ослепляющие лучи не позволят разглядеть друидам того, кто управляет облаком, и за то недолгое время, пока шар-матка работает, облако подберётся к пещере вплотную, а остальное уже будет делом техники.

Однако жрецы просчитались — один из друидов, а это был Трехпалый Лис, оказался невосприимчивым к ослеплению. Причина крылась в болезни, от которой он ещё не до конца оправился. Лихорадка, подцепленная им на развалинах древнего капища забытого ныне бога, ослабила организм друида, но, одновременно, и изменила его. Случилось так, что глаза стали видеть хуже, но теперь он, по какой-то непонятной причине, мог, не щурясь, смотреть на солнце.

Поэтому, когда пещера осветилась бело-синими вспышками, а Аскет и Анфитак прикрыли глаза рукавами, Трехпалый продолжал смотреть наружу, даже не прищурившись. Он увидел, как из-за пригорка появилась голова человека. Тот принялся делать руками пассы, видимо, колдуя. Трехпалый немедля направил в него огненный шар. На таком расстоянии и в пределах прямой видимости ему не понадобилось создавать шар большого диаметра и огромной поражающей силы. Вполне хватило и шарика размером с ноготь большого пальца мужчины. Яркая вспышка — и черного жреца не стало. Возможно, Трехпалый просто не услышал ничего за шипением шара-матки, всё ещё продолжавшего испускать лучи, но черный жрец погиб молча, даже не вскрикнув. Друид оповестил товарищей негромким возгласом «Четыре ноль в нашу пользу. Ещё двое». На самом деле черных жрецов осталось трое, но тот, который сидел по горло в воде в отдушине не подавал признаков жизни, поэтому друиды считали его мертвым.

Шар-матка прекратил существование, и на поле боя воцарились тишина и неподвижность, лишь ветер лениво колыхал ветки северного багульника и травяные головки. Друиды настороженно наблюдали из пещеры, черные жрецы выжидали. Ситуация была патовой. Если не считать «черную паутину», которая уже почти сформировалась над входом в пещеру.

Трехпалый, испытывающий сильную усталость после боевых заклинаний, вдруг почувствовал необъяснимое волнение. Он поднялся на ноги, прошёл немного вглубь пещеры и удостоверился, что там никого нет. Даже вдалеке. А в нём росло и ширилось предчувствие — рядом что-то нехорошее. Сильное и опасное. Смертельно опасное. Но что конкретно, он понять не мог. И откуда исходит угроза, тоже не понимал.

Лис так этого и не осознал. Его организм, истощённый болезнью, быстрым пешим переходом и боевой магией, внезапно отказался функционировать дальше. Проще говоря, Трехпалый в очередной раз потерял сознание. Аскет обернулся на звук падения и поспешил на помощь упавшему собрату. На всякий случай пригибаясь, чтобы не задело каким-нибудь шальным разрядом, он подошёл к Трехпалому, убедился, что с тем всё относительно нормально, кряхтя, поднял его и посадил спиной к стене.

А в этот момент Астерр закончил плести черную паутину. Тонкие нити заметно утолщились, из серебристых они стали эбеново-черными (откуда это заклинание и получило название) и теперь слегка шевелились, словно жаждая заполучить в свои сети кого-нибудь. Однако, Астерр, чтобы направить паутину внутрь, должен был приподняться, а это было чревато получением порции сильнодействующей боевой магии в прямо в лоб.

Астерр вполголоса приказал лежавшему неподалеку помощнику переменить позицию. Адепт справедливо рассудил, что друиды отвлекутся на перемещение человека, а сам он, тем временем, активирует паутину. То, что при этом его ученика могут убить, Астерра не особо волновало. Он тихо скомандовал ему «давай». Жрец, немного побледнев, шумно выдохнул воздух, вскочил на ноги и бросился бежать по направлению к лесу, петляя при этом, словно заяц, убегающий от гончих.

Тут же из пещеры вылетел огненный шар, который, впрочем, в черного жреца не попал, потому что тот в очередной раз вильнул и шлёпнулся наземь. Огненный комок пролетел дальше и взорвался, достигнув молодой сосенки. Дерево тут же вспыхнуло и практически моментально сгорело — настолько велик был магический жар. В этот момент земля под участниками магической битвы задрожала, будто где-то глубоко внизу произошёл обвал.

Однако Астерру некогда было думать о странном сотрясение, пожаре и выжившем помощнике. Он приподнялся на локте, другой рукой делая пассы, напоминающие плавные поглаживания сверху вниз. Ему хватило трёх движений, чтобы направить черную паутину на вход, после чего он опять уткнулся носом в землю. Дальнейшего его участия уже не требовалось — охотница и сама прекрасно найдёт своих жертв.

И действительно, едва опустившись до уровня свода коридора, магическая сеть задрожала, как живая. Края её нитей вытянулись в сторону друидов, и паутина начала движение к ним. Анфитак, внимательно смотревший в то место, где предположительно упал бежавший жрец, вздрогнул, увидев внезапно появившиеся черные нити, и непроизвольно вскрикнул.

Аскет, обернувшийся на крик друга, среагировал моментально, и, выставив перед собой руки, произнёс заклинание электрического огня. Однако голубое электричество прошло сквозь паутину, не замедлив её движения и, по-видимому, не причинив ей сколь-нибудь существенного вреда. Анфитак начал создавать огненный шар. Возможно, паутина и сгорела бы в костре магического огня, но в последний момент силы оставили друида, и Анфитак распростерся на камнях пещеры, потеряв сознание. Возможности человеческого организма не беспредельны, даже мастера-мага.

Трехпалый лежал без чувств, Анфитак тоже — Аскет лихорадочно начал искать подходящее случаю заклинание. Не успел. Один из лучей паутины стремительно вытянулся и вонзился ему в грудь. Друид, глухо охнув, схватился за шею, будто его душил невидимый противник, и упал на колени. Он чувствовал, как черная магия высасывает из него жизнь, но сопротивляться уже не было ни сил, ни возможности. Свет померк в глазах друида, и удара о камни он не почувствовал. Паутина, тем временем, вонзила в него ещё один луч, а третьим схватила Анфитака. Потом, подтянувшись вперед, и даже будто разросшись в размерах, магическая сеть добралась и до Трехпалого Лиса.

Через пять минут жизнь окончательно покинула Хранителей. Черная паутина, убив троих человек, возбуждённо искала новых жертв. Её нити, теперь напоминавшие толстые веревки, ощупывали стены коридора. Внезапно один из лучей стремительно ударил куда-то в угол. Там раздался придушенный писк — это крыса, привлечённая шумом, опрометчиво выползла из щели.

Астерр поднялся на ноги и отряхнул балахон. Они уничтожили мастеров-магов из клана друидов, за это Аррит должен по-царски вознаградить помощников. Да вот только сейчас их осталось всего двое. Тут Астерр удивлённо поднял брови — из воды вылезал мокрый ученик, опасливо косясь в сторону пещеры. Удивительно, он оказался в такой зоне, которую друиды должны были испепелить, а, поди ж ты — живёхонек! Жрец выбрался из отдушины и торопливо отошёл подальше от входа в подземелье. Астерр брезгливо сказал:

— Не бойся, там уже никого живого нет. У меня промашек, как у вас, не бывает.

Тот кивнул и пролепетал:

— Согласен, мастер, но ведь в пещере теперь черная паутина. Она может на нас самих наброситься. А нам нужно внутрь…

Астерр сморщился — действительно, он об этом и не подумал. Стоит им приблизиться к паутине, и она немедленно атакует. Эх, какая замечательная ловушка пропадает! Можно было бы оставить паутину в засаде на того, кто решит воспользоваться этим входом. Жаль, жаль… Придётся её уничтожить, а это значит, снова тратить силы. Можно, конечно, растолковать помощникам, что и как сделать…хотя, зачем же раньше времени раскрывать секреты?

Астерр создал растворяющий туман. Бесформенные серые клочки образовывались около его ладоней, постепенно соединяясь в одно целое. Вскоре облако показалось магу достаточно плотным, и он погнал его в пещеру. Серость втянулась внутрь, и Астерр почувствовал, как черная паутина пытается одержать верх над, растворяющим её, туманом. Спустя десять минут заклинание зловещей сети было нейтрализовано.

Астерр велел помощнику зажечь факел, и первый вошёл в пещеру. Там на камнях лежали трое мертвых друидов. Кожа их ссохлась и сморщилась, будто из людей высосали кровь и плоть, оставив только пустую оболочку.

— Великолепно! Восхитительно! Я сделал троих мастеров! — Астерр в неистовой радости даже притопнул. — Смотрите и учитесь, может когда-нибудь, и вы сумеете овладеть подобным могуществом, хотя бы в малой степени!

Ученики покорно склонили головы перед мастером. Астерр, вдоволь налюбовавшись результатами своего искусства, велел одному из них взять факел и идти первым. Кто знает, что им встретится в этих пещерах!

*****

Глубоко под землёй, почти у самой границы расплавленной магмы, заворочалось существо. Странно оно выглядело — длинное, кольчатое тело без признаков каких-либо внешних органов, только пять жестких антенн торчали у него из того места, где, по всей видимости, находилась голова. Гигантский червяк цвета камней, которые служили ему домом. Короткоживущие звали его Зверь Земли, но существо об этом не ведало. Оно смутно помнило, что когда-то очень давно у него были другие помыслы и даже иное тело. Но за долгие года эти воспоминания превратились в тень.

Существо, свернувшись в кольцо, длительное время могло находиться в состоянии глубокой спячки. Основную часть жизни оно спало без снов, переваривая ценные минералы, которые отыскивало во время недолгих передвижений. Обычно гигантский червь пробуждался, чтобы найти новые источники пищи, но иногда его возвращало к активной жизни нечто другое — сигналы, связанные с боевой магией, которые будили в нём тусклые, но весьма неприятные воспоминания.

Подобные сигналы не единожды появлялись в радиусе достижения его антенн, и каждый раз существо просыпалось и поднималось к поверхности обитания, откуда приходили раздражающие позывы. Там было неуютно, холодно, и это злило его ещё сильнее. В таких случаях гигантский червь свирепел, находил источники раздражения и уничтожал их, после чего наступал благословенный покой, и Зверь вновь отправлялся отдыхать в глубины земли.

Вот и в этот раз, гигантский червь заворочал тупорылой головой, учуяв признак присутствия того, чему здесь, в чертогах Зверя, не место. Он пошевелил антеннами и, уловив направление, привёл в движение огромное тело. С жестких коричневых колец посыпалась каменная крошка, когда червь двинулся вверх по тоннелю. Ему ничего не стоило пробурить новый ход в камне, но червь предпочитал использовать уже имеющиеся ходы.

Чуждые сигналы становились всё сильнее и назойливее. Зверь, пробуждаясь до состояния полной активности, в ярости ударил телом в стену коридора. Свод обрушился, завалив существо огромными каменными глыбами, не причинив ему, впрочем, никакого вреда.

Но вскоре сигналы исчезли. Червь остановился и принялся водить антеннами в поисках нарушителей спокойствия. Всё тихо. Зверь Земли ещё не поднялся к поверхности обитания настолько высоко, чтобы холод и неудобства довели его ярость до точки кипения, поэтому он, поискав некоторое время нарушителей, опять замер, постепенно впадая в блаженное сонное состояние. Запас минералов не переварен, раздражающие сигналы пропали. Существо приготовилось уснуть.

 

Глава семнадцатая

— Слушай, Кедр, я, конечно, тебе доверяю и всё такое, но куда мы идём?

Друид остановился и обернулся на охотника.

— Куда, куда! Прямо по тоннелю. И до тех пор, пока не свернём.

Ник стиснул зубы, но, почуяв надвигающуюся ссору, в разговор вмешалась Лианна.

— Действительно, Кедр. Мне не хотелось бы тебе напоминать, но ты сегодня уже один раз нас завел не туда. Но там мы хоть на земле были. А тут и деться некуда — всюду камень. Мне кажется, мы имеем право знать куда идём, — твердо закончила она.

Друид посмотрел на неё, вздохнул и сказал:

— Я надеюсь, что до того, как нас догонит Дзаур, мы успеем встретить гномов. Вот только где их найти, понятия не имею. В этих лабиринтах и разветвлениях можно в два счёта запутаться. Собственно говоря, я уже запутался. Во всяком случае, обратной дороги уже не найду.

Ник и Лианна молча переваривали услышанное. Прекрасно, только заблудиться им и не хватало для полного счастья. Впрочем, рассудив здраво, решил Ник, обратно идти им нет никакой нужды. Там позади, находится черный жрец. И, что самое плохое, с ним идёт волк, с помощью которого Дзаур движется по запутанным лабиринтам гораздо быстрее их. Да и имеет стопроцентный шанс вернуться обратно — зверь его выведет по своему же следу. А им обязательно нужно найти гномов, ведь без помощи маленького народа людям вовек теперь не выбраться из темных подземелий.

Тяжко вздохнув, друид сделал несколько шагов вперёд, как вдруг Ник бросился к нему и, схватив за капюшон, задержал.

— Погоди, — свистящим шепотом произнёс охотник, отодвигая друида в сторону, — может, конечно, мне показалось, но я уже видел этот коридор. Дай-ка, я посмотрю поближе.

Он взял чадящий факел из рук друида и поднёс его сначала к стенам, потом к потолку, тщательно оглядывая камни. Кедр и Лианна непонимающе следили за действиями охотника, но молчали, ожидая, когда он сам объяснит своё поведение. Долго ждать им не пришлось. Ник, осмотрев пол под ногами, выпрямился и сказал:

— Слава Талисману! Это то самое место, которое я видел в видении. Ну, или очень на него похожее.

— Какое? — в один голос спросили друид и травница.

— То самое, губительное. Ловушка это, не знаю только, кто её устроил. Скорее всего, гномы. Глядите. Да не туда, куда ты смотришь, Кедр, а вот сюда, куда я показываю! Вот, где по стенам идёт охряная жила. Видите трещина в полу? И дальше. Я видел, как нога человека с факелом наступила в это пространство, и сверху на него тотчас же свалился огромный камень. Потом факел погас и я ничего больше не видел, но, думаю, что после падения такого каменюки на голову, человек не выжил. Кто он был такой, я не знаю. Чертовски не хочется, чтобы им оказался один из нас. Я так понимаю, нужно перепрыгнуть через эти незаметные трещины, чтобы потревожить ловушку.

На лице друида застыло недоверчиво-удивлённое выражение. Он тщательно осмотрел пол, стены, потолок и убедился, что как бы неправдоподобно ни звучала история, рассказанная охотником, скорее всего она была правдой. Кедр представил себе, что не останови его Ник, сейчас лежал бы под камнем раздавленный и окровавленный, и содрогнулся. Он молча вознёс хвалу духам леса, после чего решительно забрал факел из рук Ника. Охотник не успел запротестовать, как друид, коротко разбежавшись, перепрыгнул через опасное пространство, опустившись от второй трещины на расстоянии добрых двух шагов. С друидом ничего не произошло — сверху камень не упал, стены не смокнулись, пол под ним не провалился. Кедр обернулся назад и сказал:

— Ну, вот, со мной всё в порядке. Теперь вы.

Выяснение отношений Ник оставил на потом. Он шепнул Лианне «прыгай» и легонько подтолкнул её. Девушка легко, словно лань, перенеслась через охряную зону. Ник тоже одним большим прыжком перенёсся к друзьям. И только после этого он высказал друиду негодование по поводу того, что тот решил первым испытать ловушку. На это Кедр усмехнулся и сказал:

— Лианну вперёд я бы ни за что не пустил. А ты на сегодняшний момент слишком ценная личность, чтобы разведывать путь. Вот сдашь Талисман, и прыгай себе хоть через пропасти. Поэтому я опять пойду первым, а вы с Лианной — позади меня.

Ник не знал, как отнестись к словам друида. Посопев немного, он махнул рукой и сказал:

— Ладно, забудем. Ты только поаккуратнее иди, как увидишь охряный цвет, останавливайся сразу, а то ведь мы толкнём тебя в ловушку.

— А что, если ловушки обозначены другим цветом? — спросила Лианна. — Или вовсе никак их не определишь?

— Тогда вы достанете свои факелы и пойдете дальше без меня, — ответил Кедр и зашагал вперед по, уходящему вниз, коридору.

Спустя минут пятнадцать друид вдруг остановился и, схватившись за сердце, прислонился к стене. Ник и Лианна встревожено спросили, что с ним случилось, но Кедр лишь слабо отмахнулся. Постояв так пару минут, он сказал:

— Только что погибли несколько моих братьев. Где-то близко от нас, уж очень сильна была боль. Что же это делается, а? Здесь, во владениях Круга…

Ник шумно сглотнул. Если Кедр прав, значит Дзаур тоже рядом. Опять же, отсюда вытекало, что если черный жрец расправился с несколькими друидами и их магией, то с одним Кедром он разделается влёгкую. Охотник снял с плеча лук и вытащил стрелу, понимая, что в случае необходимости, он просто не успеет вытащить её из колчана. В конце концов, высота коридора может ему этого не позволить.

Пройдя еще три или четыре развилки, друид наткнулся на очередную ловушку. На этот раз коридор пересекала темно-зеленая полоса, шириной в полтора шага. Но полоса шла не перпендикулярно коридору, а наискось, поэтому перепрыгнуть её можно было только, если подойти вплотную. Прыгать пришлось на грани риска быть придавленными, но люди успешно преодолели это препятствие.

Лианна, чуть на свалившаяся обратно после прыжка (её снова придержал Кедр), посмотрела на темно-зеленую полосу и сказала:

— Эта полоса шире той, первой. Если следующая ловушка окажется ещё шире, то мы её не преодолеем. Я одного не пойму — мы-то смогли перепрыгнуть, мы достаточно рослые. А гномы как же? Ведь для них эта полоса явно непреодолима!

Кедр, уже ушедший вперёд, вслух принялся размышлять на эту тему:

— Возможно, плита на полу рассчитана на вес больший, чем вес гнома. Тогда подземельцы могут спокойно ходить по этим коридорам, не опасаясь падения потолка на голову.

— А как же тогда Феликс? — воскликнул Ник. — Ведь он, какой бы худой ни был, намного тяжелее любого из спутников! А, может, они повели его по таким коридорам, где этих ловушек нет? Хотя, сомневаюсь. Гномы слишком основательный народ, чтобы оставлять к себе ничем не защищённый путь.

Друид остановился и поднял палец кверху.

— Слава духам леса! Я теперь понял, зачем гномам нужны такие кривые лестницы.

Ник и Лианна уставились на друида, как на буйно-помешанного.

— Неужто вы ещё не поняли? Ну, ладно, он лишь охотник, но ты-то, Лианна, всегда была умненькой девочкой! Напрягись, подумай.

Ник с негодованием кашлянул. Кедр, не обратив на это внимания, продолжил:

— Лестница, которую гномы притащили с собой, была как раз такой длины, чтобы преодолеть ловушку вроде той, последней. И если положить эту лестницу на пол, то она дугой перекинется через полосу на полу. И гномы по ней, как по мосту, спокойно переберутся на другую сторону. А я всё не мог сообразить, почему знаменитые мастера вдруг сделали такую кривущую поделку.

— Значит, — задумчиво сказал Ник, — следующие ловушки уже не будут чересчур широкими для нас. Потому что лестница гномов в таком случае окажется слишком короткой.

— Смотри-ка, а ты, оказывается, не совсем безнадёжен! — Кедр усмехнулся. — Даже проблески здравых мыслей имеются. Ты прав, охотник, если только у гномов не припасены где-нибудь длинные лестницы для широких ловушек.

Ник поморщился (ну, какая же язва, этот друид), наклонился и исследовал камни около трещины.

— Ничего не видно. Я искал на полу следы от лестницы. Значит, гномы шли не этим путем. Видимо, мы сошли с их тропы ещё где-то вначале, когда неслись сломя голову.

Кедр понял, в чей огород этот камешек, но промолчал. И тут пол под ногами людей заходил ходуном. И до этого люди чувствовали какую-то дрожь земли, но сейчас каменная твердь словно сбесилась. Со стен посыпались мелкие камни, в воздухе явственно запахло вековой пылью, потревоженной движением недр. Лианна пошатнулась и упала, Ник бросился её поднимать, хотя его самого мотало от толчков земли. Кедр, вжав голову в плечи, безумным взглядом окидывал мутный коридор — ему явно было не по себе оттого, что он оказался глубоко под землёй. Однако вскоре толчки прекратились, и если бы не пыль, витающая в воздухе, можно было бы подумать, что ничего и не случилось.

— Это Зверь проснулся, горе нам! — прохрипел Кедр и вдруг рухнул на колени, выронив при этом факел.

Ник, убедившись, что с Лианной всё в порядке, бросился на помощь друиду. Даже в неверном свете факела было видно, как посерело лицо Кедра. Он хватал губами воздух, словно вытащенная на берег рыба. Ник, не зная, что делать, в полной растерянности постучал друида по спине. Лианна принялась рыться в своей сумке в поисках подходящего снадобья, но пока она занималась поисками, Кедр уже пришёл в себя. Он несколько раз глубоко вздохнул и хрипло произнёс:

— Опять! Опять погибли братья! Ещё кто-то присоединился к вечному Лесу. Но ведь тут, на севере, в таком количестве могут быть только Хранители! Нет, не может даже Дзаур справиться с множеством мастеров. Тут наверняка не обошлось без прихвостней Аррита! Проклятье, значит, и они уже добрались сюда! Потому-то и проснулся Зверь Земли! Принёс ты не вовремя Талисман, охотник! Опять пострадают леса и реки, и животные лишатся крова. Да и мы теперь обречены на гибель. Если не от рук приспешников Аррита, то от соляного дыхания Зверя Земли!

Ник выпрямился и присвистнул. Что же это получается! Эти хваленые друиды, которые в народе слывут мастерами заклинаний, гибнут толпами где-то рядом, словно мухи в мясной лавке под умелой рукой торговки. За самим Ником охотятся черные жрецы. Где-то внизу проснулся мифический Зверь Земли, в существование которого Ник не верил до последнего времени. Теперь же, почувствовав, как земля уходит у него из-под ног, охотник поневоле поверил в существование легенды. Потому что никогда на севере не было землетрясений. Ник за всю жизнь ни разу не испытал, что это такое, только слышал рассказы соседа, в юности воевавшего где-то далеко на юге.

Вот и получается, что куда ни кинь, всюду клин. Назад нельзя, там смерть, а впереди — та же смерть, только в другом обличье. Хмуро покачав головой, Ник помог Кедру подняться на ноги. Друида шатало, как будто он крепко поддал в кабачке. Постояв неподвижно минуту, Кедр окончательно пришёл в себя, поднял почти погасший факел и решительно пошёл дальше. Ник и Лианна молча последовали за ним.

*****

А тем временем оборотень вёл Дзаура по следу, который в затхлом, неподвижном воздухе пещеры был таким же ясным для острого волчьего нюха, как в погожий денёк широкая дорога для человека. Темнота ему была не помеха и волк, охваченный азартом погони, едва успевал дождаться черного жреца, и снова пускался в путь по извилистым коридорам подземелья, при этом старательно оберегая, болевшую после удара друида, лапу. С каждым поворотом запах убегающих становился всё сильнее. Волк, роняя слюну в пыль, жадно вдыхал воздух. Дзаур уже несколько раз полушепотом предупреждал оборотня, чтобы тот излишне не торопился, дескать, никуда беглецы не денутся, а поторопишься — и на засаду недолго нарваться. Но волк, не слушая хозяина осинового колышка, упорно не замечал ничего, кроме свежего следа, от которого отчетливо разило усталостью и страхом.

Поэтому, когда легкая лапа волка ступила на охряно-коричневую полосу, пересекающую коридор, оборотень даже не успел сообразить, что произошло. Он только обратил внимание, что преследуемые в этом месте сделали остановку и долго топтались, после чего волк потрусил дальше. Едва хищник своим, в общем-то, небольшим, весом надавил на плиту, как вверху что-то с треском отломилось, и на пол обрушилась большая каменная глыба. Оборотень, благодаря звериным инстинктам, прореагировал с завидной ловкостью. Окажись на его месте человек, и его расплющило бы между камней, превратив в мешанину из мяса и окровавленных и изломанных костей. Волк же, подобно отпущенной пружине, распрямился и послал тело в спасительный прыжок, едва треск возвестил об опасности.

Но даже, несмотря на ловкость и быстроту, оборотень не успел — его подвела раненая лапа, замедлившая прыжок. Уже в воздухе его ударил здоровый кусок гранита, сбив зверя наземь и придавив собой. Волк завизжал и заскрёб лапами, пытаясь вырваться на свободу, однако задняя правая оказалась прижатой к полу. Тяжелый камень не только придавил волку лапу, но и сломал её — зверь это понял, когда сумел, наконец-таки, вырваться из каменного плена. Позвоночник не был задет, но правая задняя лапа, согнутая под неестественным углом, причиняла ему сильную боль.

Оборотень привык к различным травмам, но ранения всегда заживали практически на глазах. Однако на сей раз заживления не произошло. Прошла минута, другая, а лапа по-прежнему оставалась сломанной и неподвижной. Оборотень взвыл — он оказался искалеченным магической ловушкой. Мало того, что друид перебил ему переднюю лапу, и волк хромал, с трудом на неё наступая, так теперь ещё и задняя отказывалась служить. Волк почти лишился подвижности, и передвигаться мог лишь неуклюжими скачками.

Дзаур поспешил на шум, приготовившись к драке. Представшее его глазам зрелище повергло черного жреца на некоторое время в шок. Стена из коричневого камня плотно перегородила проход, оставив между собой и потолком щель, шириной в три пальца.

Черный жрец осторожно ткнул посохом, опасаясь ловушки. После этого Дзаур решился потрогать камень рукой и даже толкнуть его. Холодная плита не поддалась даже на пядь. Он внимательно рассмотрел щель под потолком — туда пролезет разве что крыса. Интересно, оборотень остался в живых или его придавило каменюкой? Прислушавшись, Дзаур услышал слабые повизгивания, и понял, что волк уцелел. Правда, в настоящее время черному жрецу от него пользы не было никакой — оборотень оказался отрезанным от хозяина. Дзаур крикнул волку, чтобы тот самостоятельно искал дорогу, а сам присел на корточки и принялся осматривать камень.

Края ярко-коричневой плиты были ровными, будто отёсанными. Несколько больших кусков камня откололось при ударе (один из таких и ранил волка), но в целом плита выглядела не случайным осколком скалы, а законченным предметом. И целью создания этого предмета было раздавить в кратчайший срок любое существо с момента срабатывания ловушки. Дзаур поднял кусочек ярко-коричневого камня, понюхал его и бросил наземь. Всё ясно, это охряный магнетит. Замечательный материал, идеально подходящий для работы со сторожевыми заклинаниями. В то, что такую ловушку успел сделать друид, Дзаур не верил, уж очень мало у него для этого было времени. Скорее всего, эту западню соорудили паршивцы гномы. Судя по искусству, с которым обработаны края плиты, так оно и есть.

Дзаур почувствовал некое удовлетворение оттого, что сумел разгадать произошедшее здесь, однако радоваться, в общем-то, было нечему. Беглецы отрезаны от него толстым слоем камня, разрушить который ему не под силу. Волк-оборотень тоже оказался на той стороне, и каким образом теперь найти его — непонятно. А самому Дзауру придётся идти обратно по своим следам в надежде обнаружить новый путь, который выведет его к заветному Талисману.

*****

Реан, который спешил изо всех сил, всё-таки не успел. Уже начали расправлять сиреневые листья касторры — предвестники сумерек, когда Реан добрался до пещеры, у которой и произошла бойня. Сюда он шёл, используя школу следопытов, раздел всеобщей магии леса, который у него ещё в ученичестве получался лучше всего. Однако даже это не помогло ему добраться сюда вовремя, чтобы помочь собратьям в борьбе с черными жрецами.

Реан ещё издали почувствовал едкий запах заклинаний проклятья, которые используют черные жрецы. Сожжённая до пепла земля, обугленные стволы деревьев, опалённые камни — всё свидетельствовало о недавно произошедшей здесь битве магий. Он с максимальной осторожностью приблизился к пепелищу и, увидев вход в пещеру, весьма удивился. Сколько верст Реан исходил по северным землям, не пересчитать, но впервые узнал, что здесь имеется ход в подземелье. Должно быть, гномы соорудили его, больше некому. А перед входом валялись трупы черных жрецов, поражённые магическими огнём и молниями.

Пересчитав мертвецов, Реан утвердился во мнении, что кто-то из врагов остался в живых. Не могли же несколько этих поганцев одолеть мастеров-магов, Хранителей Талисмана! Хотя, если предположить, что они устроили засаду… Но нет! Засада была бы устроена в пещере, а трупы находятся здесь, снаружи. Значит, всё было наоборот! Обороняющиеся всегда имеют преимущество, но в таком случае каким дьявольским способом черные сумели одолеть Хранителей? Или всё-таки не одолели? Боль от потери собратьев возникала дважды, причем практически в одно и то же время, и Реан мог только понять, что погиб не один друид, а несколько. Может, всё-таки кто-то остался в живых? Реан, так и не придя ни к какому мнению, осторожно зашёл в пещеру.

Внутри его ожидало удручающее зрелище — трое его братьев, Анфитак, Аскет и Трехпалый лежали мертвые. Друиды, похожие на столетние мумии, были умерщвлены с помощью какой-то чуждой магии, непонятной Реану. Он горестно покачал головой и произнёс заклинание воссоединения. После негромкого «Арранта оут» и яркой вспышки, трое мертвых друидов окончательно воссоединились с природой, как того и требовал их стиль жизни. Реан, убедившись, что никого живого больше рядом нет, принялся размышлять, как ему поступить дальше.

Судя по всему, Талисман попал под землю. Там, в подземельях, хозяйничают гномы, и чужих у себя они не приветствуют, неважно кто он — друид или приверженец Аррита. Кроме того, где-то глубоко дремлет истинный хозяин недр — Зверь Земли. В случае если в подземелье попали арритовцы — жди беды. На их заклинания Зверь примчится, как пчёлы летят на мёд. Но ведь и Талисман, без защиты Хранителей способен наделать немало бед! Поскольку Реан не был уверен, что кто-то из Хранителей ещё остался в живых, вся ответственность за дальнейшую судьбу Талисмана возлагалась на него. Следовательно, несмотря на опасности в виде гномьих ловушек и Зверя Земли, Реан должен идти вниз. Вот только найти Талисман так мало шансов…

*****

Астерр ругался, на чём свет стоит. Он припомнил всех прародителей зла и перебрал все известные ему грехи, призвав их на маленькие головенки гномов. Заодно прошёлся и насчет предков Дзаура, которые имели тупость родить такого бестолкового сына, который сунулся в подземную клоаку, в которую вынужден был сунуться и сам Астерр, который…

Фу-у, выдохся! Черный жрец свирепо посмотрел на ни в чем не виноватого помощника, и тот, вжав голову в плечи, начал лихорадочно перематывать почти рассыпавшийся факел. Астерр не стал срывать на нём зло — ну кто мог предугадать, что посередине коридора потолок вдруг обвалится, и не только прихлопнет идущего первым человека, но и наглухо перегородит ход. Причем, ловушка была устроена так искусно, что не знающий о ней неминуемо погибал. Проклятые гномы не любят незваных гостей и тщательно берегут свои секреты. Однако мастер черной магии был человеком предусмотрительным, он всячески старался предохранить себя от любых неожиданностей, поэтому и дожил до сорока четырёх лет. Теперь Астерр остался в глубине земных твердей только с одним учеником. Помощь извне, даже если она и прибудет, то очень не скоро, а, вероятнее всего, поддержки не будет вообще. Приходится надеяться только на себя.

Хуже всего было то, что теперь Астерр не мог догнать Дзаура. В этих темных лабиринтах можно блуждать до скончания веков или до встречи с гномьим племенем. И хотя Астерр был боевым магом высокой квалификации, но тут, в вотчине гномов, некоторые заклинания наверняка будут ослаблены, а, возможно, и совсем перестанут работать. И это без учёта того, что подземельцы знают местные лабиринты, как свои пять пальцев. Или сколько там у них пальцев?

Астерр этого не помнил наверняка, да оно и неважно. Важным было другое: он не мог выполнить категоричный приказ Аррита по устранению Дзаура. Невыполнение же повеления хозяина было чревато только одним — смертью. Долгой и мучительной. И никуда от него не скроешься, прецеденты уже имелись. Астерр вздохнул и велел помощнику идти обратно по своим же следам. Пропустив его, черный жрец теперь внимательно глядел под ноги, чтобы на их пути не оказалась коричневая полоса. Или какого-либо другого цвета.

 

Глава восемнадцатая

Кедр в очередной раз оглянулся и покачал головой. Лианна, выбившаяся из сил, практически висела на Нике. Долго так продолжаться не может. Кедр принял решение и объявил его спутникам. Они тотчас воспротивились, потому что друид решил остаться и встретиться с Дзауром.

— Да поймите вы, — убеждал он, — я могу неожиданно напасть на него. До того, как он атакует меня магией. Это очень важно, потому что все мы почувствовали сотрясение земли. Ведь заклинания черной магии особенно отвратны для Зверя Земли. И, если Дзаур начнёт своё колдовство, нам всем грозит гибель, если не от его заклинаний, то от Зверя точно! Поэтому, вы вдвоём продолжите путь, а я останусь и встречу предателя. Место тут удобное — коридор разветвляется. Вы уйдёте по одному ходу, а я схоронюсь в другом.

— Прекрасно говоришь, Кедр, — Лианна подбоченилась. — Такому ты меня учил в детстве, да? Бросать друзей на произвол судьбы?

Ник, в свою очередь, тоже кивнул.

— Мы пришли сюда вместе и вместе уйдём. В конце концов, я тоже могу поколдовать с помощью Талисмана…

— НЕТ! — в один голос воскликнули Кедр и Лианна.

— Ну, нет, так нет, — миролюбиво согласился Ник, — однако Кедр, забыл про одну вещь! Ты упустил из виду, что с Дзауром идёт волк, который учует твою засаду за добрый десяток шагов. В итоге ты просто падёшь тут жертвой заклинания.

Кедр подумал над словами Ника и с неохотой вынужден был согласиться. Действительно, волк учует его заранее, и тогда не миновать магической схватки. Конечно, он задержит на какое-то время Дзаура, но, скорее всего, ненадолго. Действительно, в этот раз охотник оказался прав. Да и схватка магий привлечёт сюда Зверя Земли.

— Ладно, уговорили. Я не остаюсь тут…

Кедр договорить не успел. В правом от них ответвлении коридора вдруг раздался страшный грохот, лязг, а затем стоны и отборнейшая ругань. Люди застыли на месте, не зная, что предпринять. Ник, первым опомнившийся, мгновенно наложил стрелу на тетиву лука и нацелился в темноту, при этом, крикнув друиду, чтобы тот немедленно бросил горящий факел в коридор, откуда раздались непонятные звуки и крики. Кедр, выйдя из ступора, тотчас сообразил, какую прекрасную мишень они представляют собой, размахнувшись, бросил факел в правое от себя ответвление и сразу же отскочил назад. Друид лихорадочно принялся подыскивать подходящее случаю заклинание, но, как назло, в голову ничего не лезло, кроме универсального заклинания помощи роста голосеменным растениям. Лианна, понимая, что сейчас от неё толку не будет, присела на корточки и прижалась к стене, на всякий случай, вытащив отравленную шпильку.

Вертящийся факел ударился о камень, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и покатился по неровному полу, освещая окружающее. Ник, последние часы находившийся в состоянии сжатой пружины, мгновенно увидел какое-то существо, барахтающееся на полу, а поперёк коридора располагалось что-то длинное. Ник всё последнее время ожидал встречи с черными жрецами и выстрелил мгновенно, едва завидев предполагаемую мишень. С расстояния в десяток шагов он не мог промахнуться, и у его жертвы шансов на спасение не было никаких.

И лишь в последний момент охотник краешком сознания оценил, что существо, освещенное неверным светом факела и распростертое на полу, смутно напоминает ему кого-то другого, не столь опасного, хотя может и не совсем приятного. Действуя на грани человеческих возможностей, Ник, уже отпуская тетиву, в самый последний момент сумел изменить направление полета стрелы, и её наконечник пробил не тело гнома, а лишь его одежду. Смертоносный снаряд со звонким щелчком высек искры, ударившись в каменный пол, и улетел куда-то дальше во тьму коридора.

Ник выдохнул воздух с таким звуком, с каким обычно открывают закупоренный бочонок с чачей, и опустил лук. Кедр перестал перебирать в уме заклинания и уставился на гнома. Лианна тоже с неподдельным интересом смотрела на подземного жителя, в данный момент похожего на перевернутого жука. Он так же смешно двигал руками и ногами, пытаясь вылезти из-под лестницы, прижавшей его к полу.

Но если Лианна и нашла зрелище немного комичным, то самому гному было явно не до смеха. Он, наконец-то сумев выбраться из-под лестницы, распутал ремни, на которых болтались нож, молоток и ещё какие-то инструменты, встал на ноги и разразился новым потоком таких ругательств, которых Ник не слышал даже в самых низкопробных кабаках. При этом ругательства предназначались явно не пришедшим людям, а скорее всевышнему, потому что гном грозил кулаком куда-то вверх. Лианна немного покраснела, услышав про интимные подробности строения некоего Гершика, а также, что он живёт активной половой жизнью с ядоногами. Ник и Кедр, словно одна и та же мысль одновременно пришла им в голову, посмотрели наверх и увидели в потолке отверстие. Именно туда и грозил кулаком разъяренный гном, в бешенстве тряся всклокоченной бородой. Вернее, не отверстию, а кому-то, кто находился наверху, и чьё лицо смутно виднелось во тьме, так как свет факела туда почти не доставал.

— Ты пропащий идиот, не способный держать в руках молоток! Я добьюсь, чтобы тебя в Слёзную пещеру отправили! Ты у меня зубила триста лет не увидишь, будешь своими никчёмными руками камни корчевать! — гном в бешенстве брызгал слюной и топал ногами, совершенно не обращая внимания на людей.

— Мастер, прости, я немного задумался! — раздался сверху голосок.

— Задумался! Откуда у тебя мозги, чтобы думать! О, за какие грехи мне достался такой подмастерье? Спускайся сейчас же, я тебя буду убивать!

Совершенно не представляя, в чём суть происходящего, Ник вдруг засмеялся, уж очень смешным показался ему гнев подземного жителя. Гном тут же повернулся к нему, и следующий поток ругательств обратился уже на охотника.

— Что ты ржёшь, дылда?! Смешно да? Пятый мастер Серебряных потеков из-за нерадивого ученика летит с высоты два метра, при этом, чуть не убившись насмерть, а потом его чуть не пришпиливают стрелой, словно куропатку. И это очень смешно? Да, я вас сейчас заколдую на хрен! Век будете по кругу плутать! Да, вы из прямого коридора выхода не найдёте! Я вам на голову сейчас свод обрушу, или я не буду Естохом!

— Мастер, старейшина не велел их заколдовывать, он приказал только присматривать за ними, — раздался сверху тонкий голосок.

— Молчать, сопля! Ты ещё там? Немедленно спускайся сюда!

— Как же я спущусь, лестница-то внизу.

— Спускайся, как можешь! Прыгай! Мне, пятому мастеру, значит, можно лететь вниз головой, а придурошному ученику нельзя?

— Да, но, мастер, ты-то умеешь падать, а я нет. Ты только на моей памяти второй раз так падаешь…

Ругательства старшего гнома перешли в неразборчивое рычание, он выхватил из-за пояса молоток и запустил им вверх. В отверстии звякнуло — метатель в цель явно не попал.

— Ах ты, недоносок! Да ведь я из-за тебя и первый, и второй раз так падаю. Ну, только попадись мне!

Тут уже не выдержали и Кедр с Лианной. Громкий смех друида гулко разносился по коридору, перемежаемый заливистым хихиканьем девушки. Ник к этому моменту просто обессилел и сидел на полу, держась за бок, который закололо от смеха. Гном по имени Естох, свирепо посмотрел на них, уставив руки в бока, а потом вдруг сам начал смеяться. Такое веселье, слегка истерическое, продолжалось несколько минут, пока и люди, и гном немного не успокоились, после чего наступило почти полное молчание, лишь изредка прерываемое подавляемым смешком.

Наконец Естох поднялся на ноги и начал поднимать лестницу, чтобы прислонить её к стене. Ник тоже встал и помог гному. Буркнув охотнику что-то похожее на благодарность, Естох крикнул вверх:

— Ну, ты, балбес, спускайся!

Уловив, что в голосе мастера больше не слышно бешеных ноток, ученик начал несмело спускаться вниз, на каждом шаге поглядывая на старого гнома. Когда подмастерье спустился, Естох коротко, без замаха, отвесил ему такую затрещину, что тот плюхнулся на пол.

— Молоток мой где?

Младший гном недоумённо хлопал глазами, при этом потирая покрасневшее от удара ухо.

— Я говорю, молоток мой, которым я в тебя кинул, где? Ты его с собой взял?

— Нет, мастер, сейчас я его принесу.

Естох сморщился, а подмастерье снова полез наверх. Кедр счёл, что теперь настал момент для выяснения дальнейших отношений. Он ясно помнил слова ученика по поводу приказа старейшины, и теперь желал узнать подробности. О чём напрямик и спросил. Гном, поджав губы, исподлобья посмотрел на друида и сказал:

— Ладно, теперь, когда мы вас уже всё равно обнаружили, ничего страшного не случится, если я вам… Минутку! Гершик, ты куда пропал? Никчемный мальчишка!

— Мастер, я никак не найду молоток! — раздался сверху приглушённый голос. — Ах, нет, кажется, нашёл…

Следом за этими словами наверху раздался звук, будто бы что-то пнули, после чего молоток со скрежетом вылетел из отверстия и чуть не попал в друида.

— Мастер, я его нашёл, но случайно он улетел вниз.

— Щас ты у меня улетишь вниз! — снова заорал Естох. — Немедленно спускайся!

Ник наклонился к Лианне и сказал:

— Знаешь что, держись-ка ты подальше от этого маленького Гершика, похоже, что с ним постоянно происходят какие-то вещи.

Девушка улыбнулась.

— И, скорее всего, эти вещи не очень приятны для окружающих.

— Да уж, права ты, девочка, — это проговорил друид, мимо головы которого просвистел молоток.

Естох обернулся к ним и добавил:

— Не «скорее всего», а исключительно неприятны. И это стихийное бедствие по имени Гершик досталось мне в ученики! Вот не повезло, так не повезло! Представляете, слышу я внизу ваши голоса, говорю ему, чтобы остановился и заткнулся, а сам решил посмотреть, где вы. Наклонился, а этот идиот ткнул меня своей лестницей под зад. Так я вниз головой и полетел! Как я не убился — не понимаю. Так этого Гершику мало показалось. Чтоб уж наверняка меня доконать, он ещё и лестницу уронил. Которая на меня сверху и упала! Ну, за что мне такое наказание? А ведь я пятый мастер! Нет, я его когда-нибудь точно убью! Если он меня прежде не сведёт в могилу!

Лианна отвернулась к стене и беззвучно хохотала, представив себе, как это всё происходило. Только вздрагивающие плечи выдавали её. Гном уже начал подозрительно присматриваться к ней, и тогда Ник понял, что надо отвлечь его от девушки.

— Знаешь, Естох — встрял он в разговор, кривя губы в попытке не рассмеяться в голос, — а ведь потому тебе и дали его на обучение, что ты заслуженный и известный мастер. Наверняка другой гном, рангом поменьше и не столь опытный, уже спасовал бы.

Ник, наслушавшийся разговоров Кедра и Игора, а до этого не раз общавшийся с этим маленьким народцем, понял линию общения, которой нужно придерживаться, если хочешь сохранить хорошие отношения с гномами. А то, что им необходим союзник среди гномов, настроенных не очень-то дружественно, не подлежало никакому сомнению. Естох при этих словах охотника застыл и задумался. И когда Гершик вновь спустился, Естох уже довольно спокойно посмотрел на него и, буркнув что-то вроде «ладно, живи», приглашающе махнул людям.

К этому времени факел, брошенный Кедром, уже догорел, пришлось зажигать новый. Естох, доставший было свою шахтерскую лампу и собравшийся её зажечь, увидел, что у пришельцев есть факел, спрятал лампу обратно со словами «нечего масло переводить». Ник отвернулся, чтобы улыбкой не нарушить хрупкое перемирие, которое намечалось в отношениях между людьми и гномами. Лианна и Кедр поступили так же.

Спустя десятка два извилистых поворотов, Ник, уже окончательно потерявший способность ориентироваться в этом лабиринте, спросил у гнома, куда он их ведет. Ответ получил настолько уклончивый, что Кедр не выдержал и тоже пристал к Естоху. Гном отмахнулся, явно не желая говорить об этом, но от друида оказалось не так просто отделаться.

— И, кроме того, ты, уважаемый, так и не ответил, что это за приказ старейшины следить за нами! — завершил град вопросов Кедр. — Мы преступники или шпионы? Где это видано, чтобы за честными людьми устраивали слежку!

— Ну, если уж на то пошло, мы ведь не знаем, честные вы или нет. Да и честным нечего делать без приглашения в гномьих владениях. Но на самом деле всё довольно просто. Мы узнали, что вы, несмотря ни на наши предостережения, всё-таки проникли внутрь, поэтому Игор разослал всем удалённым командам сообщение, что в случае встречи они должны препроводить чужаков к месту общинного сбора. Однако вы умудрились пойти таким путем, что вас никто не смог сразу обнаружить. А так как мы на вас наткнулись первые, то и ведём, куда приказал старейшина.

— То есть, вы хотите сказать, что если бы подождали немного, то не плутали бы по этим каменоломням и ловушкам?

— В общем-то, да. Кстати, откуда вы узнали про ловушки? Неужели кто-то из наших сказал? Ни в жисть не поверю, чтобы гном, какой бы он пьяный ни был, мог выдать секрет гильдии! А тем более такой, который влияет на безопасность всего народа!

— Ну, у нас есть свои источники информации, — многозначительно сказал Кедр, слегка подмигнув Нику, — но ты не беспокойся. Тайна ваших ловушек пусть остается тайной, нам нет нужды разглашать её.

— А я и не беспокоюсь. Вы же отсюда всё равно уже не выйдете, поэтому никакие сведения не выдадите, даже если и захотите.

Лианна сдавленно кашлянула.

— Черные, что проникли в наши подземелья, тоже узнали тайну коридорных ловушек. Вот это уже намного хуже. Нет, не в плане того, что они растрезвонят по всему свету, а в том, что они вообще осмелились сюда заявиться.

— А что от нас нужно вашему старейшине?

— Не знаю, зачем вы Игору понадобились. Какие-то у него на вас планы, но он ими не поделился. Вот дойдём — узнаете. А теперь давайте поторапливаться. Зверь Земли проснулся. Небось, чувствовали сотрясение? Страшно было? То-то. А уж коли его разбудили, теперь хлопот не оберешься. Опять рудники закрывать нужно, жилы исчезнут, новые искать надо будет. Сплошная головная боль. Ну, хватит болтать! Давайте мне свой факел, я первым пойду. А ты, бестолковка, — обратился Естох к Гершику, — пойдёшь замыкающим. Но только попробуй ещё раз задуматься!

Люди потянулись за Естохом, а последним шёл Гершик, который опять явно о чем-то задумался, потому что буквально через пять минут он ткнул лестницей Ника под колени. Охотник обернулся, с маленького личика гнома тотчас слетело мечтательное выражение, и он улыбнулся человеку виноватой улыбкой. Ник махнул рукой и не стал ничего говорить. Ни ученику, ни, тем более, его мастеру. Мальцу, видно, и так достаётся. Помедлив мгновение, Ник обернулся к неуклюжему гному и сказал:

— Знаешь что, Гершик, давай-ка я понесу твою лестницу. Она же в два раза больше тебя, а у меня руки свободные.

Гершик благодарно улыбнулся охотнику и с готовностью отдал длинную ношу. Ник шёл, задевая лестницей о каждый угол, зато теперь он был уверен, что в самый неподходящий момент его никто не спихнёт вниз.

*****

Дзаур начал чувствовать усталость. Нет, не физическую, слава Духу Тьмы, он привык к долгим переходам, тело его было закалено и крепко. А вот действие вспомогательного порошка закончилось. В нижней части живота исчезло ощущение силы, и теперь, в случае магической стычки, Дзаур должен был полагаться только на себя. И уж кто, как не он, знает, насколько быстро истощается организм при исполнении мощных заклинаний!

Дзаур окончательно заблудился. Однажды ему показалось, что он нашёл выход — вроде бы узнал место, но на самом деле он просто здесь уже был. Черный жрец, если он не ошибался, побывал тут в третий раз. Все коридоры одинаковые, разве что чуть отличаются материалом стен. Идти по своим следам Дзаур уже не мог — всё вокруг перепуталось и совершенно непонятно куда нужно двигаться. Даже направление коридора, вверх он ведёт или вниз, и то было не разобрать. Несмотря на то, что он заблудился, что оборотень пропал и до сих пор о нем ничего не известно, что скоро закончатся факелы, Дзаур сохранял спокойное расположение духа. Он всегда старался трезво оценивать ситуации, в которые попадал, потому что дать волю панике — это самый верный путь отправиться на тот свет. Дзаур туда пока не собирался, но, как говорится, от сумы и от тюрьмы не отказывайся. И сегодня или через несколько дней он вполне может бесславно окончить свои дни во цвете лет, умерший от голода и жажды в бесконечных подземных лабиринтах.

Дзаур зажег очередной факел и в его чадящем свете принялся читать следы. Да что же это такое! Ну, не мог же он тут ходить пять раз! А что следы его собственные, сомневаться не приходилось. Черный жрец снова огляделся — не помнил он этого грушевидного углубления на стене. Оно сразу бросалось в глаза, и Дзаур непременно обратил бы внимание на него, если бы проходил здесь. Но ведь его следы доказывают совершенно обратное!

Бывший друид наклонился и тщательно рассмотрел еле заметные отпечатки ног на пыльном полу. Он провел пальцем по горке пыли и немного затер след. Вроде, как настоящий. Ничего не понимающий Дзаур уселся прямо на каменный пол и принялся размышлять. И чем дольше он думал, тем более вероятным ему казалось, что его просто-напросто водят за нос. Либо магически создают лишние следы, либо наводят морок на него самого, когда он идёт. И он, не замечая этого, ходит по кругу.

Придя к такому выводу, Дзаур решил проверить его правильность с помощью магии. Тем более что сил это заклинание забирает мизерно мало. Он порылся в необъятной суме, подыскивая нужные ингредиенты, и произнёс заклинание глаз грифона. Оно позволяло проникать сквозь магическую защиту, к сожалению не всякую, но другого ничего у Дзаура в запасе не было. К тому же грифоны видят вдаль столь же прекрасно, как и орлы, а в темноте их глаза подобны глазам кошки. Минусом этого заклинания были короткая длительность, а также временная слепота по окончании его действия. Но Дзаур здраво рассудил, что если ему это не поможет, то конец будет один — сдохнет он тут! А что на час-другой ослепнет, так и это не страшно, ведь когда погаснут факелы, в кромешной тьме ему особой разницы не будет, могут его глаза видеть, или нет. Вот другое дело, если он в состоянии временной слепоты наткнётся на врагов… Но ведь до них, в любом случае, надо сначала добраться.

По мере усиления действия заклинания, вечная тьма, царящая в подземных лабиринтах, постепенно рассеялась. Сначала Дзаур увидел стены там, куда не доставал свет факела, а спустя короткий промежуток времени, этот свет ему уже начал мешать. Он резал глаза, и зрачки человека непроизвольно сужались при взгляде на огонь. Чтобы не портить самому себе зрение и сэкономить на будущее факелы, Дзаур погасил огонь и стал дожидаться, когда заклинание войдёт в полную силу.

Ну, вот, пожалуй, всё. Он уже четко видел следы на полу, причем намного лучше, чем с факелом. Значит, он, в самом деле, посещает это место не в первый раз. Дзаур пожал плечами и пошёл дальше. Смысла стоять здесь не было никакого. Он должен найти то место, где его следы есть только в одном единственном экземпляре, а там уже можно будет искать и путь наверх.

Оттого, что заклинание так успешно действовало в кромешной темноте, настроение Дзаура поднялось, хотя выхода он ещё не нашел. Здесь, под землёй, вотчина гномов, наверху — владения друидов, и человеку, подобному Дзауру, нечего тут делать без крайней необходимости. Аррит не прощает неудачников. А за промашку в таком важном деле, как поиски Талисмана, магистр не пощадит никого и никакие оправдания слушать не станет.

То, что Дзаур остался один и без поддержки, что беглецы скрылись в гномских подземельях, а Зверь Земли проснулся, не будет играть никакой роли. Значит, придётся бежать из этой страны. Или даже дальше. Хотя, Аррит злопамятен и может послать погоню. Ну, да это нужно будет решать тогда, когда проблема появится. Пока что главной задачей Дзаура было покинуть запутанные гномские катакомбы. Он решил, что если найдёт выход из этих чертовых подземелий, то плюнет и на Талисман, и на Аррита и уйдёт отсюда из северных лесов. Вернее, не «если найдёт», а «когда найдёт» выход, поправил сам себя Дзаур. Нельзя давать мрачным мыслям свободы, иначе они воплотятся в жизнь.

Черный жрец медленно шёл по извилистым ходам, внимательно разглядывая следы на пыльном полу. Так и есть! Коридор, из которого пришёл Дзаур был скрыт магической завесой. Несложное, в общем-то, но действенное заклинание. Во всяком случае, Дзаур попался. Вон сколько кружил на одном месте. Черный жрец неторопливо пошёл обратно по своим следам. В правильности пути он ничуть не сомневался, кто ещё кроме него тут мог пройти?

И всё же он каким-то непостижимым образом снова умудрился сбиться. Не иначе гномья магия незаметно поучаствовала. Неожиданно следы, видневшиеся в пыли, просто исчезли, растаяли. Дзаур выругался и пошёл обратно, однако спустя несколько изгибов и разветвлений коридора с ужасом обнаружил, что и его собственные следы, которые он оставил буквально десяток минут назад, исчезли. А дорогу он, естественно, не запоминал! Таким образом, хотя Дзаур видел в темноте не хуже кошки, заблудился.

Час спустя черный жрец почувствовал, что заклинание начинает терять силу. Сначала в глазах появилась резь, потом стены нескончаемых коридоров начали мерцать и колебаться, будто неведомый скульптор пытался их переделать. В действительности с каменными стенами ничего не случилось, просто Дзаур начал слепнуть. Черный жрец спокойно воспринял происходящее — он уже не раз испытывал это состояние. Что непонятно — появился какой-то странный запах, похожий на вонь старого тлена, будто где-то неподалеку находилась здоровущая помойка.

Чтобы не попасть в очередную гномью ловушку, Дзаур решил остановиться и переждать, пока его глаза, натруженные магическим зрением, не отдохнут. Да и ему самому небольшой отдых не помешает. В глазах рябило всё сильнее, и он понял, что через несколько минут наступит полная слепота, а тогда придётся останавливаться неизвестно где. Поэтому, пока ещё зрение совсем не отказало, Дзаур нашёл нишу, показавшуюся ему удобной, и решил расположиться в ней. Странно, но запах разложения усиливался.

Но зрение, в отличие от обоняния, всё-таки подвело Дзаура. То, что он принял за нишу в стене, на самом деле было ответвлением коридора, причем резко уходившим вниз. Поэтому, когда черный жрец уселся, как он думал, спиной к стене, то тут же потерял равновесие и с громким шорохом заскользил вниз. Дзаур, не понимая, что происходит, попытался задержаться, схватившись руками хоть за что-нибудь, но только бессильно царапнул ногтями камень.

Черный жрец, набирая скорость, полетел вниз. Он несколько раз ударился о стены, когда коридор изгибался, но это не замедлило падения. Дзаур, окончательно переставший понимать, где его руки, а где ноги, неожиданно потерял даже ту ненадёжную опору, которую представлял собой скользкий камень. На какое-то мгновенье черный жрец завис в воздухе, а потом рухнул на гладкую ровную поверхность с такой силой, что у него отнялось дыхание. Дзаур, словно раздавленный червяк, пытался пошевелиться, но внезапно перестал управлять своим телом. Дикая боль пронзила ему спину, он судорожно попытался вдохнуть, но воздух отказывался проникать в легкие. Сознание человека медленно начало меркнуть, как гаснет огонёк догоревшей лучины. Какая глупая смерть — это последняя мысль, которую он успел подумать, пока его душа ещё была соединена с телом.

*****

Оборотень, потихоньку хромавший в темноте, вдруг почувствовал панический ужас. Осиновый колышек, выструганный Дзауром, неожиданно пришёл в движение. Ошейник, сдавливавший горло, не давал возможности избавиться от проклятого колышка — это волк уже проверил. После того, как каменная стена отсекла зверя от хозяина, оборотень, несмотря на раненые лапы, первым делом попытался поискать ход, который привёл бы его к Дзауру. Не найдя такого хода, волк по здравом размышлении решил снять с себя ошейник, таким образом освободившись от смертельной угрозы.

Однако подлый колдун предусмотрел такую возможность, и как только волк попытался зацепить кожаный ремешок за острый камень, чтобы стащить его с себя, как колышек моментально ожил. Осиновое дерево на сантиметр вонзилось в мышцы волчьей шеи. Оборотень замер, боясь пошевелиться, и только спустя пять минут колышек успокоился и перестал давить. Рана, которую нанесла осина, очень болела и постоянно служила напоминанием и предостережением.

Волк бросил попытки избавиться от ошейника и пошёл куда глаза глядят. Благо, что его глаза видели в темноте отлично, но вот с дорогой было тяжко. Какое направление выбрать, волк даже не представлял. Хозяина ему не найти, но надо хотя бы обнаружить выход отсюда. Бес с ним с колышком, через неделю полнолуние, а там, после превращения в человека, он уже сумеет избавиться от осиновой заразы.

В этот раз колышек начал вонзаться в волчье горло совершенно самостоятельно. Сначала он просто давил, потом проколол кожу и воткнулся в плоть, ещё не зажившую после прошлого укола. Оборотень захрипел — он понял, что ему конец. Видимо, Дзаур где-то в подземелье отдал концы, заклинание сработало, и теперь волчья смерть пришла за своей жертвой. Оборотень сдавленно зарычал, на большее у него уже не хватало сил — осина жгла раскалённым огнём его плоть. Лапы волка подогнулись, и он упал. Колышек продолжал медленно вонзаться, словно вампир, выпивая жизнь оборотня.

Однако смерть в этот раз обошла его стороной. Едва он приготовился расстаться с жизнью, как колышек остановил движение, помедлил, словно размышляя, а потом начал медленно двигаться в обратном направлении. Волк жадно хватал воздух искалеченным горлом, недоумевая, по какой причине его вдруг пощадили. Несмотря на затуманившееся сознание, зверь начал размышлять, что же могло произойти. Или хозяин погиб, и заклинание утратило силу, или черный жрец решил избавиться от него, но потом передумал. Первое, конечно, было гораздо предпочтительнее, однако в настоящий момент от оборотня ничего не зависело. Не прошло и минуты, как колышек занял исходное положение на кожаном ошейнике. Значит, верно второе предположение, уныло подумал оборотень.

Волк сел, дрожащими лапами упираясь в пол. Он чувствовал себя измочаленным и уставшим. Кровь из раны, нанесенной колышком, сочилась не переставая, и горло адски болело. Передняя лапа, ушибленная посохом друида, сильно ныла, волк с трудом наступал на неё. Но хуже всего дело обстояло с задней лапой, которую ему отдавило заговоренным камнем. Она вообще не двигалась, и волку приходилось поджимать её к телу. А когда он задевал раненой задней лапой об пол или стены, боль была настолько резкой, что хотелось выть во весь голос. И только страх быть обнаруженным заставлял его беззвучно проглатывать боль.

Оборотень некоторое время приходил в себя, потом заковылял дальше по расширяющемуся коридору. Стены перестали быть гладкими, словно отшлифованными кем-то, а скорее похожими на шахту. Человеческая часть сознания оборотня зафиксировала этот факт, сравнила со своими прошлыми воспоминаниями и пришла к выводу, что сейчас он, скорее всего, находится действительно в гномской шахте. Несколько деревянных опор, поддерживающих свод, встретившихся ему на пути, подтверждали этот факт. А это, в свою очередь, означало опасность.

У него появился реальный шанс напороться на гномов, ведь кроме них никто другой тут хозяйничать не мог. И что они будут рады знакомству с оборотнем, волк сильно сомневался. Подземелья для гномов были родным домом, и в случае нужды они смогут быстро загнать незваного гостя в ловушку. Единственное преимущество, которое у него имелось перед гномами, что они не знают о его присутствии. Но, несмотря на реальную опасность, исходящую от недружелюбных гномов, оборотень обрадовался. Он идёт верной дорогой и вскоре сумеет добраться до тех мест, откуда можно найти выход на поверхность. А, значит, у него появились шансы на спасение.

Оборотень удвоил внимание и, несмотря на раненые лапы, передвигался неслышно, словно тень, которой, впрочем, в глубинах земных никогда и не было. Крадучись, он подбирался к каждому изгибу коридора и нюхом исследовал, находится ли там кто-нибудь или путь свободен. Так продолжалось довольно долго, волк прошел не один десяток крутых изгибов и разветвлений, никого не встретив.

Но вот оборотень замер — до него донёсся запах курительной смеси, едко выделяющийся в затхлом воздухе подземелья. Спустя некоторое время он услышал негромкий разговор и стук железа по камню. Волк ползком начал подкрадываться, замирая после каждого звука. Голоса слышались всё отчётливее, говоривших было не меньше двух. Ага, вот уже появились отблески света, даваемого фонарем.

Гномы явно не подозревали о присутствии оборотня — они продолжали спокойно обсуждать добытые куски породы. И когда волк высунул пушистую морду из-за изгиба шахты, то увидел двух местных обитателей. Те увлеченно спорили о куске породы, который держал один из них. Насколько понял оборотень, гномы пытались разобраться в процентном содержании серебра в данном осколке. И не просто разбирались, а спорили. Причем делали это так увлеченно, что один гном несколько раз приложил другому кулаком по голове, видимо, считая это лучшим доказательством. Второй не остался в долгу, бросил на пол дымящуюся трубку, и они оба покатились по камням, сцепившись в жаркой схватке.

Оборотень непременно досмотрел бы бой двух гномов до конца, но в данный момент ему было гораздо важнее унести ноги из подземелья. Поэтому он, воспользовавшись тем, что дерущиеся, кроме друг друга никого не замечают, быстро прошмыгнул мимо них, попутно нюхая воздух в поисках следов. А уж гномы пахли так, что даже человек с его слабым обонянием должен был их учуять, не говоря об острейшем волчьем нюхе. Оборотень потрусил по коридору, откуда явственно доносился запах потных гномьих тел, калёного железа, поношенной кожи и прогорклого масла для ламп. Два забияки прошли по этому коридору, иначе и быть не может. Теперь волку оставалось только осторожно найти путь до мест обитания гномов, а оттуда попытаться пробраться наверх. Вполне может случиться, что путь наверх охраняется, но сначала необходимо до него добраться.

Неожиданно для зверя впереди раздались шаркающие шаги и ругательства. Волк остановился, насторожив уши. Где-то там шли подземельцы. Оборотень заметался — и сзади и впереди гномы, а свернуть некуда. Через минуту его обнаружат и забьют, как свинью на бойне. После того, как ему изранило лапу заговоренным камнем, он начал сомневаться в силах заживления своего организма. Может, конечно, заживляющая магия оборотничества действует по-прежнему, но явно не здесь глубоко под землёй. Во всяком случае, у подземного народца есть какие-то заклинания, от которых оборотням приходится плохо. Зверь уже испытал одно на своей шкуре и не горел желанием испробовать что-либо подобное ещё раз.

Будь оборотень в форме, он не колебался бы ни мгновения, а так… Постояв мгновение в нерешительности, волк выбрал из двух зол меньшее. Там впереди идёт неизвестно сколько врагов, а позади всего лишь два мелких гнома. Думать больше было не о чем. Если они до сих пор тузят друг друга, то он может незамеченным проскользнуть мимо них. А нет — придётся сражаться.

Волк бесшумно повернул обратно. К его несчастью, гномы драться перестали. Мало того, они даже уже не спорили, а молча рассматривали следы, оставленные оборотнем на пыльном полу. Теперь волк уже не раздумывал. Неважно, искалечен он или нет, но порвать в клочья двух невеликих гномов сумеет. Смертельной стрелой вылетел оборотень из-за поворота и с ходу попытался впиться крепкими белыми зубами ближайшему коротышке в горло. Однако, в последний момент гном, неведомо как, почувствовал опасность и отпрянул немного в сторону. Волчьи зубы скользнули по металлическому нагруднику, но оборотень тут же подобрался и снова прыгнул, на этот раз удачно. Гном, уже отвернулся, чтобы убежать от волка, когда зверь сомкнул челюсти на его шее, резко мотнул головой. Раздался тоненький всхрип. Так волки убивают мелкую добычу — ломают позвонки. Точно таким же образом погиб и гном. Второй рудокоп остолбенело смотрел на метавшегося рядом огромного зверя и не мог со страху сделать даже шага. У него только хватило сил, чтобы поднять руку, безуспешно защищаясь от нападения…

 

Глава девятнадцатая

Астерр как раз смотрел на хрустальный шар, показывавший направление, в котором движется Дзаур, когда вдруг синяя точка заметалась и стремительно сдвинулась вниз от центра шара. Человек, даже бегом не мог бы так быстро преодолеть такое расстояние за столь короткое время, а, поди ж ты, магическая точка говорит именно об этом. Астерр непонимающе выпучил глаза. Сначала ему даже показалось, что в непонятном перемещении точки виноват его помощник. Поэтому черный маг рявкнул на ученика, чтобы тот ровнее держал факел. Человек в капюшоне вздрогнул и поднёс горящую головню поближе к шару. Нет, дело было не в факеле. Теперь точка, обозначавшая Дзаура, вообще исчезла. Маг несильно тряхнул хрустальный шар. Нет, ничего не появилось.

Астерр поскрёб бородку. Произошедшее можно было объяснить только одним — Дзаур мертв. А то, что точка сиганула куда-то вниз, скорее всего, означало, что бывший друид сорвался в какую-нибудь пропасть. И разбился насмерть. И чёрт бы с ним, с Дзауром, всё равно мастер велел его убрать, но что теперь-то делать? Маг погрузился в тяжкие раздумья. Несвоевременно погиб Дзаур, он бы оказал огромную боевую поддержку. Сам Астерр, конечно, мог ввязаться в схватку, но в схватку с кем? С друидами-Хранителями? С гномами? Со Зверем Земли? Нет, надо попытаться обойтись без ненужных драк. Он рассчитывал, что Дзаур приведет его к человеку, укравшему Талисман, а теперь придётся решать всё самому.

— Разворачиваемся. Пошли обратно! — прошипел Астерр.

Ох, как не хотелось ему это говорить, но приходилось. Ишь, как радостно блеснули глаза помощника, боится, небось, тут остаться!

— М-мастер, — заикаясь, пробормотал ученик, — у нас остался последний факел.

Помощник черного мага вжал голову в плечи в ожидании ругани, а то и побоев. К его удивлению Астерр неопределённо махнул рукой в ответ на это неприятное известие, но никаких карательных мер не предпринял.

— Не беда, у меня есть заклинание светящегося древа, — сказал Астерр. — Ты не выбрасывай палку, на неё мы и наложим заклинание. Давай, шагай обратно!

Астерр отнёсся к проблеме так легко, потому что даже не предполагал, что в лабиринте подземелий расставлены ловушки в виде морочащих заклинаний. В одну из таких угодил Дзаур. А черные жрецы до сих пор в них не попались по той простой причине, что на факелы сам же Астерр и наложил заклинание для разгона тумана, так отлично убравшее морок лешего.

И вот наступил тот момент, когда факел погас. Чёрный жрец к этому времени приготовил нужное заклинание и наложил его на обгорелую ветку. Деревяшка засветилась мертвенно-синим цветом.

— Лучше, чем ничего, — констатировал Астерр. — Двигай вперёд!

Помощник послушно взял из рук учителя светящуюся палку и зашагал. Минут через десять они натолкнулись на очередную падающую ловушку, которую распознали по тускло-зеленому цвету, так отличавшемуся от материала коридора. Астерр, внимательно наблюдая за происходящим, не мог не поразиться искусству, с которым были сделаны эти подземные ловушки. Да и сами бесконечные коридоры тоже заслуживали отдельного внимания. Сколько же понадобилось времени и труда, чтобы создать такие катакомбы? По кратким прикидкам у Астерра получалось много сотен лет.

С другой стороны, рассуждал сам с собой черный адепт, чем гномам ещё заниматься? Знай себе копай, да изготавливай различные предметы. Правда, надо признать, что всё, сделанное гномами и проданное ими людям, отменного качества. Интересно, а сколько сокровищ они хранят у себя под землёй? Ведь все знают поговорку подземельцев «гномы должны пользоваться только самым лучшим, остальные — тем, что останется». Да и гномья жадность общеизвестна. Вообще-то, было бы чрезвычайно интересно добраться до гномских сокровищниц, раз уж Астерр тут оказался, но голова на плечах дороже всех драгоценностей мира. Незачем соваться в гадюшник, мигом башку оторвут. И не спасёт никакая магия!

Нет, необходимо выбираться из подземелий. Дзаур мертв, помощи ждать неоткуда. Надо сообщить мастеру о неудаче и уходить наверх, на землю. Астерр внутренне сжался в преддверии разговора с магистром. Ох, что сейчас будет…

Астерр достал хрустальный шар, чтобы установить контакт с хозяином. Каково же было его изумление, когда он увидел синюю искорку в глубине шара. Черный маг остановился и выпучил глаза от удивления. Выходит, Дзаур жив! И не просто жив, а даже двигается куда-то.

Это кардинально меняло всё. Неприятный разговор с Арритом откладывался, вполне вероятная смерть от рук хозяина тоже. Астерр повеселевшим голосом приказал ученику развернуться, пропустил его перед собой и последовал за ним. Похоже, судьба смилостивилась и дала ему ещё один шанс на выживание.

*****

Раз черные заявились сюда вниз, значит, они сильны и надо их опасаться.

Эту фразу Ник слышал уже не единожды из уст Игора, старейшины гномьего племени. А звучала она каждый раз в ответ на предложение охотника напасть на черных жрецов и уничтожить их тут внизу. Все преимущества на стороне гномов, они здесь знают каждый закоулок, численностью намного превосходят пришельцев, сам Ник был готов предложить свою силу, умения и лук. Кедр, поначалу молчавший, спустя некоторое время тоже присоединился к голосу охотника. Лианна, даже не задумываясь, также поддержала план уничтожения черных.

Ник горячо пытался убедить гномов в необходимости избавиться от угрозы, но осторожные старейшины не хотели об этом и слушать. Игор упрямо твердил своё, дескать, никогда такого не было, чтобы черные жрецы осмеливались спускаться так глубоко во владения гномов. Следовательно, у них припасён какой-то козырь. Ник припомнил Игору, что кроме непосредственной угрозы черной магии, существует также опасность пробуждения Зверя Земли, которого столь опасаются гномы, да и любое другое живое существо, если уж на то пошло. В ответ на это Игор резонно заметил, что коли черных жрецов не трогать, то они могут либо мирно убраться отсюда, либо мирно сдохнуть в подземельях. И при этом не использовать зловещую магию, от которой Зверь Земли проснется. А вот если напасть на них, то они обязательно в ответ начнут своё, пахнущее тленом, нечистое колдовство, и тогда хозяин недр неминуемо пробудится.

Ник глубоко вздохнул. Ну что делать с этими твердолобыми? Не хотят они понимать, что беда пришла к ним в дом, всё надеются, что мимо пройдёт. Уже не раз ведь бывали подобные случаи, когда не прислушивались к голосу разума люди, а потом каялись жестоко. Да только поздно…

Лианна, внимательно наблюдавшая за происходившим, тоже тихонько вздохнула. Не хотят гномы помочь им избавиться от черных. А как бы было здорово тут, в подземельях, освободиться от угрозы смерти. И спокойно продолжить свой путь, сдать Талисман в надёжные руки, а потом… Тут в голове девушки всплыли слова мастера Естоха. О том, что люди, оказавшиеся волею судьбы здесь, внизу, никогда не покинут подземелий. Лианна вздрогнула. Нет, конечно, компания не из худших, гномы хоть и прижимисты, но жить в их обществе можно. И Ник тут рядом.

Но никогда больше не увидеть солнца? Не потрогать первоцвет, не услышать пения птиц на рассвете, не побегать по первому снежку? Надо упросить гномов довериться им. Люди поклянутся любой страшной клятвой, которую только выберут гномы, что никому никогда не расскажут об увиденном здесь. Да ведь упрямцы не поверят! А поверят, так все равно не захотят рисковать — когда чужаки под боком, оно как-то надёжнее. Лианна почувствовала, как её захлёстывает отчаяние.

Кедр молчал, задумчиво поглаживая бороду, Ник кривил губы, тоже о чём-то размышляя, старейшины гномов сидели на табуретах, словно пеньки — такие же старые и неподвижные. Девушка встала, вышла в круг, ярко освещённый факелами, и спросила:

— Могу ли я задать вопрос, старейшины?

Получив согласный кивок Игора, Лианна продолжила:

— Скажите, если вы не хотели получить в союзники Владетеля Талисмана, друида и меня, то с какой целью нас искали?

Ник встрепенулся — он совсем забыл об этом. Молодец, Лианна, хоть она не потерялась в потоке гномского словоблудия! Игор насупился, почесал мясистый нос и пробурчал:

— Этот ваш оборотень попросил. Вот я и отправил поисковые партии.

Кедр удивлённо приподнял брови. О как! Оборотень попросил! А гномы и рады стараться, побежали навстречу черным жрецам? И в то же время категорически отказываются на них напасть! Нет, что-то тут скрыто…

— А что, оборотень, то есть Феликс, уже стал вашим старейшиной? С каких это пор свободные гномы исполняют повеления людей?

— Не повеления, а просьбы! — негодующе поправил друида седой гном по имени Перморт. — Думай, человече, с кем говоришь! Дерзость до добра не доведёт!

— Так ведь я думал, что говорю с разумным народом! Со старейшинами, которые не один век прожили и набрались мудрости. И с вашим умом нам, людям не сравняться никогда. А на поверку выходит, что вся ваша мудрость заключается лишь в том, чтобы не встать навстречу опасности, встретив её грудью, а сидеть подобно мышам домовым. И вы ещё смешите меня рассказами о том, что посылаете соплеменников на страшный риск, чтобы угодить человеку, которого вы видите впервые, а знаете не больше дня. Или вы нас за дурней держите, которым тюрю сунь, и забот никаких? Видно, в самом деле, вышло время вашего гномьего племени, коли такие скудоумцы руководят столь славным народом!

Гномы повскакивали со своих мест. Загремели железные молотки и ножи, засверкали маленькие глазки подземных жителей. За оскорбление, нанесенное им друидом, они готовы были выпустить ему кишки. Прямо здесь и сейчас!

Ник вскочил на ноги, поднял с сумы лук и моментально наложил стрелу на тетиву. Старейшины гномов злобно сверкали глазенками, но с места не двигались — наконечник стрелы смотрел прямо в грудь Игору. С расстояния трёх шагов охотник вряд ли промахнётся. И неуклюжий гном не успеет увернуться. Игор застыл на половине движения, боясь чем-нибудь спровоцировать человека. Остальные старейшины тоже замерли. Перморт, бывший вторым мастером, мгновенно оценил обстановку. Если сейчас охотник пустит стрелу, то Игор, скорее всего, помрёт прямо на месте. Соответственно, главным мастером после этого изберут его, Перморта! Гном мгновенно принял решение. Он стоял от охотника дальше всех и к тому же был загорожен остальными старейшинами, так что в случае опасности можно попробовать спрятаться за своих же. Перморт выхватил из-за пояса двузубый топор и вразвалку сделал несколько шагов по направлению к охотнику.

— Чего стоите?! Долго ли нам терпеть их оскорбления?! Рубите пришельцев!

Гномы заколебались, не зная на что решиться. С одной стороны прав Перморт, уж больно нахальные эти люди оказались, оскорбляют почем зря. А с другой — Игор на прицеле у охотника находится. Эдак можно и старейшины лишиться. Да и друид, дылда здоровущая, тоже свой посох выставил — недолго и самим отведать волшебного древа.

А Перморт между тем бесновался, пытаясь науськать собратьев на пришельцев, сам при этом, не делая попыток вырваться на передний план. Ник каким-то шестым чувством угадал намерения толстенького седого гнома, но что ему делать дальше пока не понимал. Ну, не может же он, в самом деле, нашпиговать стрелами Игора! Или любого другого гнома. Хотя, если разобраться, можно заткнуть рот тому крикливому…

— Да идите вы со своими войнами! — в сердцах крикнул Ник и опустил лук.

Игор, потной рукой сунул длинный кинжал обратно в ножны, изящно отделанные серебром, и повернулся спиной к людям. Зато оказался лицом к гномам, а, если быть точнее, то к Перморту. Видимо, физиономия его была не очень-то дружелюбной, поскольку ближайшие старейшины подались в разные стороны. Перморт, оказавшись с Игором лицом к лицу, вдруг попытался сделаться как можно незаметнее.

— Перморт, ты что же это задумал? В первые мастера раньше времени захотел, да?

— О чем ты, Игор? Обернись, не то выстрелит в тебя охотник безумный! Убить их надо!

— Не понимаешь о чём я? Зато я прекрасно понял, что за речь вёл ТЫ! Провокацию чужими руками решил устроить? Чтоб охотник в меня выстрелил? Меня в расход, а тебя во главу общины?

Перморт высокомерно вздернул бороду кверху.

— Не терплю я оскорблений, нанесенных нашему славному роду чужаками! И тогда говорил, и сейчас повторяю: убить их надо! И вампира зачем притащил? Не так уж и неправ был этот облезлый друид, когда сказал, что слабы умом у нас некоторые!

Игор, ссутулившись, вновь вынул кинжал, одновременно на другой руке опустив защитный железный нарукавник. Перморт несколько раз подкинул топор. Старейшины подались в разные стороны, явно решив предоставить как можно больше свободного места двум первым лицам племени. Люди растерянно стояли, не зная, на чью сторону встать. Неизвестно, чем бы кончилось выяснение отношений между Игором и Пермортом, если бы не вмешательство гнома, который влетел в комнату совещаний совершенно очумелый.

— Беда, беда! Игор, старейшины, беда! Пуннара и Котлована убили! Загрызли! И мало того… Ой, беда!

Игор и Перморт застыли в нескольких шагах друг от друга, затем дружно, как по команде посмотрели на вбежавшего.

— Успокойся ты, Креор! — в сердцах прикрикнул Игор. — Говори толком, что случилось?

— Пуннар и Котлован должны были час назад вернуться с шестидесятой штольни! — гном с трудом переводил дыхание, и голос его прерывался. — Там, если вы… то есть, как вы помните, нашли зародыши серебряной пыльцы. Вот они и пошли. А после твоего приказа собрать всех в Обиталище, я отправил за ними четверых патрульных. А когда Иссинх первым нашёл их…

Тут голос гнома опять прервался. Кто-то из старейшин сунул ему мех с пивом. Гонец судорожно заглотил изрядное количество пива и продолжил:

— Иссинх говорит, что Пуннара и Котлована убили всего за несколько минут до того, как пришли патрульные. Те плавали в своей крови. У Пуннара голова была почти оторвана, а Котлован изгрызен весь. И всюду следы огромной собаки. Или большого волка. Но его не то что не поймали — не видели даже!

Ник при этих словах поперхнулся. Та-ак, только этого им не хватало. Неужели Феликс всё ж стал оборотнем? Ох, и худо дело! Видимо Перморт подумал о том же самом, потому что он снова вскинул топор и заорал:

— А что я говорил! Ты сам, дурак старый, притащил сюда черного оборотня! Вот теперь, полюбуйся! Ни в чем не повинные инженеры должны гибнуть по твоей прихоти! И ты ещё смеешь меня обвинять в коварстве?! Да тебя за глупость твою на кол посадить мало! Я это открыто говорю!

Перморт чуть ли не взбесился, казалось ещё немного и на губах его появится пена. Маленький гном выглядел, прямо надо сказать, страшновато. А Игор, судя по всему, потерялся, не зная, что сказать в своё оправдание. Единственно, спросил, где в это время находился Феликс.

— Да какая разница, где твой оборотень был? Серебра ему в глотку расплавленного залить! Благо живём мы сплошь в серебре! — бушевал Перморт.

Остальные старейшины потихоньку начали перемещаться поближе к беснующемуся гному, явно принимая его сторону. Плохо дело, подумал Ник, хотя про них, похоже, пока забыли. А вот когда вспомнят, то людям придётся тяжко. Как отсюда выбираться, если на пути всюду будут вооруженные подземельцы? Охотник сделал шаг назад и прикрыл собой от гномов Лианну. Девушка поняла его маневр, но не стала возражать, лишь лихорадочно начала что-то у себя искать.

Только Кедр остался невозмутим. Он спокойно взирал на вопящих подземных жителей и сардонически улыбался. Когда накал страстей достиг апогея и старейшины, науськанные Пермортом, уже готовились дать приказ об уничтожении Феликса начальнику патруля, Кедр не спеша вышел на середину освещенного круга и громовым голосом заявил:

— Успокойтесь! Сейчас случилось то, от чего вы прятались. Не уверен я, что это сделал Феликс. Вы же сами говорили, что подлунная магия тут не действует. Значит, не мог он в оборотня превратиться. Это раз! Второе — до полнолуния ещё неделя, а человек в волка именно тогда превращается. А третье — убийство соплеменников ваших совершил Дзаур. Ну, может и не сам, а его не то пёс, не то волк. Мне меньшие братья об этом ещё наверху сообщили. И смерть ваших инженеров говорит только об одном — черные добрались уже до вашего дома. Вы, конечно, можете по-прежнему отказываться от драки с ними. Опять же, никто вам не мешает попробовать дать ему выкуп, но Дзаур не из тех людей, чтобы удовольствоваться малым. Он возьмёт много больше того, чем вы решите от него откупиться. И в первую голову ему нужен Талисман Волхвов.

«О, Духи Леса, что он делает? — подумал Ник. — Ведь гномы прямо сейчас на меня набросятся, чтобы отобрать медальон».

Но Кедр, как оказалось, ещё не совсем выжил из ума.

— А когда Дзаур получит в свои руки Талисман, он раскатает вас по стенам ваших же домов и разорит знаменитые гномские сокровищницы. Если сейчас его ещё можно остановить, то после обретения Талисмана, он станет неимоверно силён. Даже вы, живущие здесь, не сможете противостоять Дзауру! И ваш род Серебряных Потеков, останется только в памяти тех, с кем вы иногда торговали.

Гномы замерли, пораженные услышанным. Одно дело знать, что черные жрецы бродят где-то, пусть и неподалёку, но всё же всегда есть шанс, что они так и не доберутся до гномьих сокровищниц, другое дело, когда смерть уже вошла в их дом. Приземистые гномы стали казаться ещё меньше ростом.

Один только Перморт не унялся. Второй мастер свирепо посмотрел сначала на друида, потом на старейшин и крикнул:

— Что вы слушаете долговязого?! Врёт он, чтоб дружка оборотня выгородить! Они ж вместе шли, пока Игору не взбрело в голову эту нечисть к нам затащить!

— Уймись! — Игор выпрямился во весь свой невеликий рост. — Покуда я — Первый мастер! И как таковой приказываю не трогать людей, здесь стоящих, а также недочеловека Феликса. До выяснения обстоятельств. И поднять на ноги все патрули! Чтоб не меньше восьмёрок ходило, слышишь, Креор? Каждому иметь при себе оружие посеребренное или серебряную пыльцу. По уходе докладывать старшему распорядителю, пусть он наносит на карты обследованные районы. А женщин и детей всех до единого собрать в центральном обиталище. Тесно будет, зато безопасно.

Начальник патруля кивнул и выбежал в дверной проём. Игор повернулся к людям.

— А с вами что делать? Ты, охотник, небось, откажешься лук на время отдать?

— Конечно, — фыркнул Ник, — даже если не брать в расчет ваших переменчивых настроений, то будет полнейшей глупостью прятать оружие тогда, когда черные вплотную к нам приблизились!

— Ну да, ну да. Опять вы за своё.

— А как же иначе! Упрямство невероятное вы проявляете, даже спокойный Кедр и тот словами обидными кидаться начал.

— Да уж, обидел нас друид! — вмешался один из гномов. — Главное за что? Только за то, что не хотим мы смерти нашим детям?

Кедр опять вышел в середину круга и неодобрительно покачал головой.

— Давайте прекратим переливать из пустого в порожнее. Поступайте, как пожелаете. Хотите — воюйте, хотите — договаривайтесь. Или прячьтесь, не знаю. Дайте нам одного проводника до выхода на поверхность, и мы уйдём. И не будем вас больше смущать своим присутствием.

Гномы зашептались, что-то обсуждая. Ник подошёл к друиду и шепнул ему:

— А как же быть с Феликсом?

Друид также тихо ответил:

— С ним пока ничего страшного не случится. Ведь для чего-то он нужен был Игору. А наверху он в оборотня превратится через неделю. Так что…

Ник кивнул, понятно всё. Действительно, пока ничем Феликсу они помочь не могут. Самим бы отсюда живыми выбраться. Лианна подошла к охотнику и прижалась к его плечу. Кедр с улыбкой посмотрел на девушку, но тут же посерьезнел — гномы закончили шушукаться. Игор вышел вперед и сказал:

— Сейчас мы проверим, причастен ли Феликс к убийству наших инженеров. Хотя, я и без того уверен, что нет. А потом проведём испытание. Если вы его выдержите, то даем вам проводника, а нет… Ну, там видно будет.

Кедр, Ник и Лианна переглянулись и согласились — в их положении выбирать не приходится. Гномы один за другим вышли из залы, за ними последовали люди. Ник, проходя мимо патрульных, невольно вздрогнул. Те напоминали статуи, закованные в латы, а в руках держали острые топоры и пики. Охотник представил себе, как в случае неудачного прохождения испытания получает под колено таким вот топором. Бр-р-р! С гномьим ростом только по ногам и бить. После такого удара в лучшем случае можно остаться хромым на всю жизнь, а то и совсем ноги лишиться.

Довольно долго их вели извилистыми коридорами. Если около залы совещаний на стенах висели лампады, хоть и тускло, но освещавшие пространство, то в этих ходах освещения не было совсем. Ник и Лианна ежеминутно спотыкались, а вот Кедр почему-то нет. Может быть потому, что шел он ближе к гному, несущему лампу. Процессия явно прошла мимо помойки — из ответвления несло таким сногсшибательным запахом, какой бывает только на огромной свалке. Нику довелось посетить крупные города, поэтому судил со знанием дела. А, возможно, там сдохло что-то большое, решил охотник, ускорил шаг и тут же наткнулся на идущего впереди друида.

Тотчас в него сзади ткнулась Лианна, видимо, тоже желавшая побыстрее миновать вонючее место. Шедший за ней гном ударил неожиданно остановившейся девушке в спину колючим шишаком шлема. Лианна взвизгнула и упала, повалив Ника. В свою очередь охотник, попытавшись удержаться на ногах, схватился за одеяние Кедра, и друид тоже полетел на пол. Идущие впереди гномы обернулись на создавшуюся свалку и разразились ругательствами.

— Вы другого места не нашли? — свирепый шепот Игора говорил о том, что гном на шутку рассердился. — Могли бы миновать место упокоения и падали бы себе на здоровье!

Ник пытался подняться на ноги, но в темноте не мог понять кто где. Не хватало ещё Лианне на руку наступить. Или Кедру на голову. Чего там сказал сердитый гном? Место упокоения? Другими словами кладбище? Однако… Теперь понятно, что за запах прёт оттуда.

Наконец они вышли в освещённый коридор. Значит, прибыли в места обитания, решил Ник. Действительно, ещё до того, как люди увидели свет настенных ламп, до голодного охотника донесся запах кушаний, благо, что вонь тухлятины уже давно пропала. Что за еду готовили гномские женщины, он не знал, но обостренное голодом обоняние подсказывало: вкусную. И даже мясную. Интересно, размышлял охотник, а откуда гномы берут мясо. Неужто ловят тут под землей крыс или какую другую живность? Или наверху охотятся? Спросить что ли?

Вопрос этот остался пока без ответа, потому что процессию встретил отряд вооружённых гномов. У некоторых из них Ник разглядел даже небольшие самострелы. Тускло блестевшие наконечники стрел явно были смазаны маслом. А, может, ядом. И эти неприятные стрелки стражи направили на людей. Ник обменялся взглядом с обернувшимся Кедром — они поняли друг друга без слов. Ни о каком сопротивлении в данный момент не может быть и речи. Ник отклонился назад и шепотом сказал об этом Лианне.

Игор поприветствовал начальника патруля и спросил где Феликс.

Гном, возглавлявший стражу, пожал плечами и, кивнув куда-то назад, сказал:

— Да, Зверь его знает! Как вы его посадили в библиотеку, так он оттуда и носу не кажет. Рузанна уже ему еду понесла.

— Немедленно остановить её! Послать за ним команду. Да вооружите их чем-нибудь серебряным! Чтоб у каждого было, — Игор, хотя и не верил в виновность Феликса, тем не менее, подстраховался.

Шесть гномов, гремя оружием и доспехами, тотчас убежали в один из многочисленных коридоров.

— И как они носят на себе такую тяжесть, — тихо спросила Лианна у Ника.

Охотник пожал плечами:

— Они же с детства на себе железяки всякие таскают. Привыкли, небось. Ты кушать хочешь?

— Ужасно, — улыбнулась Лианна, — но сейчас, по-моему, не время. А ты?

— То же самое!

Кедр, услышавший их разговор, вдруг хитро улыбнулся и сказал:

— А знаете, давайте-ка, сядем, пожуём. Лианна, девочка, доставай остатки лепешек и вообще всё, что у тебя там припасено.

— Кедр, ты что?

— Доставай, доставай. Устроимся прямо тут, около стены. Вон и камень удобный.

Сомневающаяся Лианна, тем не менее, подошла к указанному камню и принялась вытаскивать остатки нехитрой снеди. Ник посмотрел на друида — тот хитро подмигнул, дескать, присоединяйся. Охотник понял, что тот затеял какую-то игру, смысла которой он пока не понимает. Ник присоединился к Лианне, помогая ей достать из мешка съестное.

Спустя минуту они уже расселись вокруг плоского камня и чинно поедали остатки припасов. Кто-то из обернувшихся гномов толкнул Игора в бок. Старейшина посмотрел и обомлел. Люди сидели и ели, нахально презрев то, что они находятся под стражей, пусть и временной. Он уже набрал воздуха в грудь, чтобы заорать, но остановился. На кого орать-то? На охранников? Так вроде люди и не сделали ничего предосудительного. А на долговязых и вовсе кричать бесполезно. Игор шумно выдохнул и махнул рукой. Ага, вот и полуоборотня ведут.

И точно, из коридора, ведущего в библиотечный зал, раздался шум шагов и лязг железа. Первыми шли двое гномов, за ними плёлся Феликс со свитком в руке, а замыкали шествие ещё четверо с мечами наголо. Феликс, похоже, думал только о свитке, потому что едва он вышел на освещённое пространство, как тут же развернул его и принялся читать. Игор, уперев руки в бока, молча смотрел на незадачливого человека, потом спросил у старшего из охранников:

— Где он был?

— Да, я ж говорил и раньше! В зале сидел. Обложился книгами да свитками так, что его почти и не видно было.

— Сопротивления не оказывал?

— А как же, оказывал! — по рядам гномов пробежал шумок. Старший продолжил: — Пытался остаться на месте, идти не хотел. О каких-то книгах нам толковал. Когда мечами пригрозили — свиток с собой прихватил, но всё же пошел с нами. Так что силу мы не применяли.

Игор в сердцах плюнул и обернулся к Перморту, недоверчиво рассматривавшего Феликса.

— Ну что, ты и сейчас думаешь это он?

Перморт мрачно покачал головой.

— Эй, друг, иди сюда к нам! — вдруг раздался зычный голос Кедра. — Давай, закусим!

Феликс, до сего момента погруженный в чтение свитка, подскочил, словно ужаленный. Взгляд его, ещё немного затуманенный от чтения, забегал в поисках источника голоса. Наконец Феликс увидел Кедра, Лианну и Ника и, радостно восклицая что-то неразборчивое, бросился к ним.

— О, как я рад вас видеть живыми и невредимыми! Ли, красавица, я уже соскучился по тебе! Ник, брат, ты уже отдал Талисман? Кедр, а ты зачем тут?

Приговаривая это, Феликс проворно хватал с камня последние куски лепешки и спешно заталкивал их себе в рот. Кедр усмехнулся:

— Это ты не нас рад видеть, а еду нашу. Что, не кормят тебя тут? Ничего, Феликс, нас тоже. Ешь, друг, немного у нас осталось, но, как говориться, чем богаты, тем и рады.

Гномы зашептались. Игор покраснел, как вареный рак. Нахальный друид смеет обвинять гномов в негостеприимстве! Скупость, жадность, алчность, в конце концов, чего только подземельцам не приписывают люди — что есть, то есть. Нет дыма без огня. Но в том, что оказывают путникам в еде и питье? Игор нахмурился — он сообразил, что человек специально вызывает их на провокацию, вот только не мог понять её смысла. Старейшина сердито произнес:

— Ты, друид, знай своё место! Вы сейчас пленники и подозреваемые в связях с темными силами, пока обратное не докажете.

— Это какие такие темные силы? — насмешливо спросил друид и указал на лихорадочно жующего Феликса. — Он что ли? Вы же только что сказали, мол, сами не верите, что Феликс загрыз ваших инженеров.

— Он, не он! — рассердился Игор, чувствуя, что друид выбивает у него почву из-под ног. — Сказано подозреваемые, значит подозреваемые! И только после испытания мы сможем доверять вам. А до тех пор вы на наше гостеприимство можете не рассчитывать, и нечего тут колкости подпускать!

Ник тихонько вздохнул — заглотив пару кусочков, он только захотел есть ещё больше. А на гномское угощение, судя по всему, рассчитывать не приходится. Феликс, явно не понимающий о чем идёт речь, вертел головой. Почему гномы подозревают друида в связях с темными силами? Это же вообще смешно! Друид и темная магия! Об чём он и сказал. Игор взвился (не хватало ещё чтобы пришлые выставили его дураком перед всей общиной) и сурово произнёс:

— Друид исключается. Это мы и без твоих напоминаний, темная личность, знаем. С тобой тоже всё ясно, но ты и не претендуешь на другое. А вот что касается девушки и охотника — ни в чем не уверен. Только испытание докажет!

— Какое хоть испытание, толком говори! — Ник не выдержал. В конце концов, речь то идёт о нем и его любимой.

— Нужно дойти до Слёзной пещеры и принести из неё полную флягу слёз Зверя.

По рядам гномов прокатилось протяжное «о-о-о». Некоторые из них поднимали руки ладонями кверху, что у подземельцев символизировало просьбу предохранить их от дурных событий. Ник посмотрел сначала на Игора, потом на Кедра и Лианну, затем на Феликса. Друид и девушка пожали плечами — название Слезная пещера им ни о чем не говорило. Бывший книгочей ненадолго задумался и помрачнел.

— Стерн писал, что Слёзная пещера — это тайное место. И смертельно опасное. Гномы после похода туда быстро и мучительно умирают. Многие и вовсе не возвращаются обратно. Больше я ничего не помню.

Ник сглотнул комок в горле. Лианна выглядела явно испуганной. Кедр обернулся к старейшине, при этом перехватив посох знакомой Нику хваткой. «О-го-го, — подумал охотник, — сейчас друид наплюёт на всю дипломатию и пристукнет Игора.» И в этой схватке людям суждено нести только убытки.

Ник отстранил друида с дороги и вышел вперёд.

— На смерть меня хочешь отправить?

— Если идти не желаешь, девица может сходить.

Ник спокойно показал гному дулю, а потом ткнул пальцем в свой лук.

— Видел? Не пойдет она в вашу пещеру! Говори, что мне нужно делать!

Игор посмотрел на охотника, помедлил, почему-то вздохнул и сказал:

— Значит так: мы тебе даём специальную флягу. Показываем дорогу к Слёзной пещере, а дальше ты идёшь один. Из пещеры нужно забрать полную флягу, а на её место поставить пустую. Когда дойдёшь — сам увидишь. Затыкаешь пробкой флягу, приходишь и предъявляешь её нам. Это — задача максимум. Скорее всего, ты не сможешь взять кувшин с камня, во всяком случае, уже долгое время никому это не удавалось. Те, кому мы давали такое задание не возвращались. Поэтому просто иди к купели, набери из неё Слёз Зверя и неси сюда. Вот собственно и всё испытание. А, да, совсем забыл! С собой ты возьмёшь плошку с фитилём. С одного края она плоская. Так вот, плоским краем ставишь её к стене и зажигаешь фитиль. Это надо сделать обязательно, запомни!

В голове Ника завертелись воспоминания — светильники, мутно-серебряная лужа, алтарь посередине… Он уже видел это. Талисман показал ему эту картину, но зачем? Как очередной этап жизни или предупреждение об опасности? А, может, даже о смерти? Ник этого не знал. Но, если исходить из тех видений, что ему являлись при помощи Талисмана, каждый раз он оказывался участником и действующим лицом. Получается, пещера ему была показана, как место, где он должен оказаться. Но ведь в том видении был ещё и коридор! Благодаря тому, что Ник увидел красно-коричневую полосу, они втроем остались в живых, однако, плита ни на кого из них не упала! Значит, получается, что и первая и вторая части того видения были предупреждающими? Или только первая? А если первая — да, а вторая — нет? Ник совсем запутался, но в глубине души крепло чувство, что всё будет хорошо. Он спросил:

— А для чего зажигать фонарь? И что случится, если я его не зажгу?

— Зажечь его нужно обязательно, иначе другие не смогут ничего увидеть.

— Скажи-ка мне, а не та ли это пещера, где вдоль стен понаставлены сотни таких светильников? Длинная, как кишка, шагов семьдесят будет. А из дальнего выхода сочится серебристая тягучая жидкость, похожая на ртуть? И стекается в бассейн. А неподалёку от бассейна расположен какой-то алтарь со срезанной верхушкой. На нём и стоит ваша фляга. И всюду валяются истлевшие трупы гномов. Уж не туда ли ты меня отправляешь?

Гномы застыли: откуда человек знает то, что и сами подземные жители вот уже многие века не могут изучить? Даже им не известны некоторые подробности, а вот, поди ж ты, приходит какой-то охотник и рассказывает так, словно не раз уже побывал в смертоносной пещере. Первый и второй мастера гномов переглянулись между собой. Перморт тихо, чтобы не слышали люди, спросил:

— А не мог ему книгочей-оборотень чего-нибудь сказать?

— Не мог, — отрицательно покачал головой Игор, — ты только посмотри на него — лицо от удивления такое же глупое, как, наверняка, и у нас.

Перморт поглядел на людей — действительно, те были ошарашены заявлением охотника не меньше гномов. Единственный, пожалуй, Кедр начал припоминать, как Ник кричал, что гномы приносят жертвы, алтарь какой-то приплёл. Неужели охотник был прав в своей догадке? Неужели подземельцы действительно хотят отправить человека к жертвеннику? Друид посмотрел на Феликса — тот пожал плечами, показывая, что не осведомлён. Но в таком случае откуда мог охотник знать тайные вещи? Ник, словно прочитав мысли присутствующих, усмехнулся:

— Не скажу я вам, откуда мне известны такие подробности. Ну, что ж, давайте вашу посудину или чего у вас там.

— Ник, миленький, не ходи! — Лианна вцепилась в охотника, не давая ему шагу ступить. — Ты там погибнешь!

— Ли, но ведь в противном случае нам придётся драться с превосходящими силами!

— Ну и что! Так и так гибнуть, так уж лучше в бою!

Ник невольно залюбовался девушкой — с неё сейчас хоть статую богини войны ваять. Красивая, стройная, в глазах ярость. Гномы после этих слов Лианны начали хвататься за оружие. Он обнял девушку и на ухо прошептал ей:

— Не беспокойся, я вернусь.

— Не забывай, ты же Владетель Талисмана! Что с ним будет в таком случае?

— Останется лежать там, в пещере, — легкомысленно улыбнулся Ник. — Во всяком случае, черные жрецы его уже не достанут.

— Да ну тебя! — Лианна оттолкнула охотника. — Только знай, если ты не вернешься — я тоже пойду туда.

Кедр, внимательно слушавший их, приобнял девушку за плечи и отвел в сторону. Феликс, поёжившись, подошёл к охотнику.

— Мне очень жаль, я не могу больше ничего вспомнить про эту пещеру. Стерн писал только то, что я тебе уже сказал. Хотя, постой! Было у него ещё какое-то туманное высказывание, мол, туда нельзя идти вооружённым. Но почему — не знаю. Желаю тебе удачи! И буду ждать твоего благополучного возвращения.

Ник хотел было усмехнуться несколько высокопарному стилю друга, но передумал. Ведь слова шли от чистого сердца. Невооружённым идти? Ну, что ж… До сих пор оснований не верить Феликсу не было. Охотник спросил Игора:

— А мне там лук понадобится?

Гном хмыкнул:

— Ну, ежели встретишь Зверя Земли, то лук твой тебе не поможет. Остальные хищные твари вблизи Слёзной пещеры не встречаются — почему-то они стараются держаться от неё подальше. Ну, а с крысой и без лука справишься.

Пожав плечами, Ник аккуратно положил оружие рядом с вещмешком.

— Я готов.

По знаку, сделанному Игором, кто-то из гномов принес посудину, похожую на кувшин без ручек, заткнутый лохматой от употребления пробкой и передал его охотнику. Ник взял кувшин и поразился насколько он тяжелый.

— Не разбить бы.

— Не разобьешь, даже если захочешь. Он прочный, да и заклинание соответствующее наложено.

Игор с непонятным для охотника сомнением посмотрел на него. Не мог знать Ник, что на душе у гнома царило полное смятение. Старейшине не давала покоя мысль, откуда мог узнать охотник сведения о Слёзной пещере. Ведь сами гномы слышали об обстановке внутри этой пещеры лишь по небогатым описаниям отправлявшихся туда умирать. Да и то, только тех, кто нашел в себе силы вернуться обратно. А таковых насчитывалось едва ли пара десятков. А этот охотник так легко выложил сведения, словно бывал в смертельной пещере ежедневно. А вдруг он маг, несмотря на заверения друида? Или великий Талисман ему действительно помогает? Как бы этот темноволосый охотник не озлобился, да не отомстил. Но сначала он должен живым и невредимым вернуться из Слезной пещеры. Не вернется — ну, значит, туда ему и дорога. А Талисман пусть себе лежит там, в смертельном мареве пещеры. Если даже кто и захочет туда за ним пойти, пройти не сможет. Кроме того, сейчас отступать от придуманного плана было поздно — соплеменники не поймут колебаний старейшины, так недолго и из первых мастеров вылететь, а то и с жизнью распрощаться. Игор негромко крякнул и сказал:

— Вот что, охотник, зла я тебе не желаю. Но нам нужны Слёзы Зверя. Принесешь флягу — поможем всеми силами. Не сможешь — что ж, значит такова твоя судьба.

— Ну, спасибо, утешил! — пробурчал Ник.

Он ещё попробовал на вес кувшин и попросил веревку. На немой вопрос Игора, охотник пояснил: чтобы руки были свободны. Когда веревку принесли, Ник обвязал ею горлышко кувшина и примотал его к себе на пояс. После этого он подошёл к Лианне, утиравшей мокрые глаза, и обнял её.

— Я тебя очень люблю!

— Я тебя тоже! — всхлипывающая девушка шмыгнула носом и готова была вот-вот разреветься в голос. — Может, не пойдёшь?

— Я вернусь! И не думай, что так просто от меня отделаешься! — улыбнулся Ник, хотя на душе у него было неспокойно.

— Удачи тебе! — Кедр сжал предплечье охотника железными пальцами.

Феликс молча подошёл и пожал ему руку. Не хотелось думать нехорошее, но ведь сейчас они могли прощаться навсегда. А Ник столько сделал для него: сколько никто и никогда ни в прошлой, ни в нынешней жизни. Феликс отвернулся и произнёс в сторону гномов:

— Если вам так нужны слёзы Зверя, то я пойду туда и принесу полный кувшин. Ник должен сберечь Талисман Волхвов от черной напасти. Ему нельзя идти в Слёзную пещеру.

 

Глава двадцатая

Игор заколебался — честно говоря, ему и самому не хотелось отправлять охотника на верную смерть. Но, с другой стороны, этот полуоборотень худ и немощен. Он может просто не добраться до купели слёз, не говоря уже о том, чтобы принести полный кувшин обратно. А слёзы Зверя остро нужны — без них печи не дадут искровой металл. Десятки лет работы троллям под хвост. И в попытках добыть необходимое, только за последнюю дюжину смен погибло шестеро сильных, здоровых гномов — неудивительно, что авторитет Игора пошатнулся. Мастера, инженеры, даже рабочие начали роптать — если раньше в пещеру отправляли только преступников или престарелых, которые уже заступают за горизонт своей жизни, то теперь на заведомую смерть уходят свободные и здоровые соплеменники.

А произошло так по той простой причине, что самый престарелый гном, кандидат в черпальщики, неожиданно умер — его укусил двухголовый аспид, что иногда заползает на охоту в гномьи поселения. Так как срок вливания Слёз Зверя в одну из печей близился, а ждать, пока следующий кандидат состарится, было ещё долго, Игор объявил действующим закон Громля, согласно которого, самые старшие гномы племени кидают жребий, кому идти в пещеру. В случае же, если новоизбранный черпальщик не принесет слезы, жребий должен был бросаться среди всех мужчин племени.

Именно так и произошло. В котел с крышкой бросили шестнадцать черных галек и одну серую, по числу возрастных кандидатов, а чтобы на ощупь никто не мог определить состав, ибо могли возникнуть такие споры, камни должны были вытаскивать поварешкой. Игору тогда повезло — ему досталась черная галька. Хунгальт, вытянувший свой несчастливый жребий, ушёл в пещеру, но не то что не принёс кувшин со слезами Зверя, но даже не выбрался обратно в преддверие пещеры.

После этого все уже мужчины племени тянули камни из большого котла. Те, кто вытягивал серую гальку, уходили, но обратно не вернулся ни один. Положение становилось с каждым днём всё хуже — до срока заливки оставалась неделя, гномы роптали всё громче. Первого мастера обвиняли в том, что он заранее не побеспокоился о черпальщике, оставив решение столь важной задачи на последний момент. Игор метался между необходимостью отправлять на смерть своих соплеменников и боязнью потерять плоды работы многих десятков лет. Да и в будущем виделись одни проблемы — без искрового металла гномы не смогут делать свои знаменитые мечи, топоры, ножи и молотки. Соответственно, нечего будет продавать. А это означало, что община лишалась необходимых продуктов и товаров, которые приобретала у людей. Конечно, можно было открыть сокровищницы и… Но это уже являлось разрушением основ жизни гномов и пахло предательством. В сокровищницы ценности должны только складываться. И точка! Таков главный закон гномов любого роду племени.

Игор уже был готов сам безо всякого жребия отправляться в Слёзную пещеру, когда наверху, на поверхности, объявились люди. И этот полубезумный полуоборотень сам испросил разрешения спуститься вниз в пещеры. Игор увидел в этом спасение, если и не жизней других гномов, то своей уж точно. Во всяком случае, на несколько дней Феликс ему отсрочил посещение пещеры. Старейшина распорядился откормить немного пришельца, чтобы тот не умер ещё по пути. И вдруг дозорные донесли, что три человека, сопровождавших оборотня, оказались в катакомбах. Первый мастер моментально разглядел новые возможности и распорядился привести их в обиталище. Он рассудил, что если никто из них добровольно не согласится, то про запас остается Феликс. А согласится кто-нибудь — значит, одним шансом выжить у Игора будет больше. Действительно, молодой и сильный охотник вполне способен справиться и принести кувшин со слезами. А чтобы подстегнуть его к походу, Игор намеренно исключил из списка друида, оставив Ника перед выбором — он или девушка. Как и предполагал гном, охотник выбрал верное решение.

Сейчас, услышав предложение Феликса, Игор даже вздрогнул. Нет, рано ещё, мысленно ответил он человеку. Да и Перморт с ухмылкой посматривает, всё норовит найти повод придраться. Старейшина отрицательно покачал головой.

— Нет, идти должен охотник.

— Спасибо тебе, Феликс, за предложение! — Ник похлопал по худому плечу друга и решительно пошёл за провожатыми.

Вслед ему со смешанными чувствами смотрели люди и гномы.

Ник шёл по длинным коридорам, абсолютно не запоминая дороги. Собственно, и запоминать нечего — разветвлений практически не было. Только мелькали деревянные опоры, поддерживающие свод. Охотник мимоходом удивился, откуда гномы берут дерево. Нет, понятно, что таскают сверху, просто никаких вырубок не было видно… Наконец, провожатые довели Ника до расширяющегося зала и поспешили откланяться.

— Мы дальше не пойдём, — промолвил гном в надвинутом до бровей шлеме, — отсюда сам шлёпай. Вот тебе лампада, чтоб не стукнулся о стену, вот плошка, которую надо в пещере зажечь. Ну, на этом наша миссия закончена. Мы уходим.

Гномы быстро исчезли, оставив Ника одного. Он огляделся вокруг. Насколько доставал свет небольшой лампады видны были стены, искрящиеся мириадами блестящих огоньков. Ник, конечно, не разбирался в минералах, но понимал, что, скорее всего стены содержат какой-то камень, отражающий свет. Торопиться в пресловутую пещеру ему было совершенно незачем, поэтому Ник дал волю своему любопытству и принялся ковырять сверкающие камушки, надеясь, что те могут оказаться драгоценными.

К его разочарованию, небольшие светящиеся камешки рассыпались в пыль от первого же прикосновения. На стене, сплошь усыпанной светящимися точками, появилась темная проплешина. Гномы, наверное, жутко обозлятся, что человек испортил им сверкающую стену. Ник озорно усмехнулся — ему в голову пришла мысль. Охотник достал нож гномской работы из ножен и рукоятью начал царапать на стене, после чего отступил на несколько шагов, чтобы полюбоваться на дело своих рук. На стене большими темными буквами красовалась надпись «Лианна я тебя лублу». Только закончив царапать, охотник заметил ошибку, но исправить что-либо уже было нельзя. Ну, и пусть!

Ник вздохнул. Он увековечил своё чувство к замечательной девушке, а гномы будут долго помнить об этом, но что теперь делать дальше? В той пещере, где он находился сейчас, было два входа. Или, если угодно, выхода. Через один он вошёл вместе с гномами, следовательно, во второй нужно идти к Слёзной пещере. Да уж, во всяком случае, не заблудишься.

Ник спрятал нож в ножны, но тут же достал его, настороженно глядя в тот коридор, из которого он недавно пришёл. Оттуда доносились торопливые шаркающие шаги. Кто-то идёт, но с какой целью? Может, это Лианна? Поступь явно не её, она даже в таком уставшем состоянии ходит совершенно по-другому. Кедра вообще не услышишь. Должно быть, Феликс, больше некому. Но нож Ник не опустил. Он поставил на пол лампу и отошёл назад, чтобы вошедший был ослеплен светом и не сразу заметил охотника.

Однако Ник не угадал. Прибыл не кто иной, как Гершик, незадачливый подмастерье пятого мастера общины. Молодой гном, запыхавшись, влетел в пещеру и недоумённо уставился на стоящую около входа лампу. Он огляделся вокруг и горестно всплеснул ручками. При этом стекло из его собственной лампы непостижимым образом вылетело и, звонко тренькнув на полу, разлетелось на куски. Само собой, фитиль тут же погас. Гершик сначала ругнулся на лампу, потом на себя.

— Господин охотник! — тоненько позвал он. — Ты здесь?

Вот те на! Ник удивленно поднял брови. Оказывается, этот недотепистый гном ищет его!

— Здесь!

Ник вышел из темноты, пряча нож. Гершик перевёл дыхание и выпалил:

— Хорошо, что я тебя догнал! Хотел предупредить!

— О как! О чём?

— Об опасности. В Слёзную пещеру нельзя брать оружие.

Ник хмыкнул. Интересно, и Феликс говорил об этом. Гершик тем временем продолжал:

— Я, видишь ли, это вычитал. В библиотеке нашей.

Гном замолчал, явно ожидая реакции охотника. Но Ник не знал, как ему реагировать на эти слова. Сам-то он только и научился, что немного читать да писать, но ни в какие библиотеки сроду не ходил. Да и где их брать в глуши? Жил бы в столице…да и то, вряд ли. Ну, вычитал гном некие сведения в библиотеке, и что? Ник пожал плечами.

— Молодец! Я тоже немного грамоте обучен.

— Вот и я говорю, что читать больше надо! — Гершик даже расцвел от этих слов охотника. — А старейшины бесятся, когда я в библиотеке засяду. Мол, работать надо, а не штаны просиживать.

— Ну, — Ник развел руками, — даже не знаю, что тебе сказать. У вас свои обычаи, и не мне их критиковать. Но ты что-то говорил про пещеру?

— А, да! Так вот, я прочитал все рукописи Стерна, которые он оставил у нас. Если ты не в курсе, то Стерн — это великий маг, живший пару веков назад. Наша община разрешила ему прожить здесь, уж не знаю по какой причине. Этот человек несколько лет пробыл под землей, исписал уйму свитков, а потом ушёл наверх, к людям. Говорили, он стал великим магом. Так вот, в одном из его свитков я вычитал, что в Слёзную пещеру нельзя брать собой оружие. Иначе оно обернётся против тебя. Наши, конечно, послушались его, только всё без толку. Всё равно гибнут один за другим. В последнее время у нас в пещере осталось десять гномов. И никто из них обратно не вернулся. А раньше туда отправляли только тех, кто готов покинуть подземелье жизни.

— Подземелье жизни?

— Ну да! Умирать собрался, другими словами. Вот старики, те, кто ещё не окончательно одряхлел, и ходили в пещеру, чтобы оставить там лампаду и попробовать принести свой последний дар общине — кувшин со слезами Зверя.

— А кто совсем одряхлел?

— Те уходят в место упокоения.

— То есть, ты хочешь сказать, — вернулся Ник к более животрепещущей теме, — что сотни ламп, которые горят в этой пещере, оставили те, кто там побывал?

— Видимо, да! А откуда ты про это знаешь? — глазёнки гнома разгорелись от любопытства.

— Неважно. Значит, говоришь, что оружие обернётся против меня? — задумчиво спросил Ник. — Но я оставил свой лук. Хотя, вот ещё есть нож.

Охотник посмотрел на верный нож — жаль оставлять его, но, видимо, придётся на время расстаться и с ним.

— Спасибо тебе, Гершик! — с чувством сказал Ник.

— Не за что! Ты меня понимаешь, как никто из наших! И лестницу помог нести, и мастеру не пожаловался. Я не мог тебя не предупредить!

— Пожалуй, я оставлю нож прямо здесь. Ты останешься тут или пойдёшь обратно? Тебя, наверное, хватятся.

— Ну и ладно! Не первый раз уже. Скажу, в библиотеке сидел. Старейшинам не до меня, у них и так забот полон рот. Наша община сейчас как муравейник развороченный — люди пришли, черные жрецы в подземельях, Зверь Земли проснулся. До меня ли им будет? А я тебя подожду тут, может, моя помощь понадобится. В саму пещеру не пойду, уж извиняй.

— Да что ты, я и не зову с собой. Ещё раз спасибо!

Ник отстегнул ножны вместе с ножом и протянул их Гершику. Гном вынул нож, рассмотрел его и покачал головой.

— Наш нож-то. Правда, качество не очень хорошее. Небось, Криан ковал, вон и вмятина видна. Его изделия только на продажу и пускаем, а сами ими не пользуемся. Вот Игор сделает — так любо-дорого посмотреть.

Ник удивлённо поднял брови — качество не очень? Да он этим ножом гвозди строительные рубил на спор и никаких зазубрин после этого на лезвии не оставалось. О чем он Гершику и сказал.

— Гвозди! — презрительно фыркнул гном. — Ну и что! Настоящий нож должен рубить камень! Его можно вместо зубила использовать! И сталь человеческую он перерубает, как прутик. Много ли у вас, людей, мечей, сделанных гномами из искрового металла?

— Понятия не имею! Но мечей, сделанных гномами довольно много, хоть и цена на них очень высока.

— Те мечи так себе. Некачественные, а то и бракованные. Естох мне рассказывал, что только Стерну они подарили настоящий гномский нож из искровой стали, поскольку он, как наверху говорят, миротворец был. Да ещё и заклинание наложили. Бесплатно, между прочим.

— Ну-у? Гномы и вдруг подарили? Да ещё и заклинание бесплатное наложили? С трудом верится. Стерн вам что, шахту новую вырыл в одиночку?

Гершик усмехнулся.

— Скажешь тоже! Не шахту, конечно, но полезное дело сделал. Он пока жил тут нам три раза приносил кувшины со слезами Зверя. Правда, каждый раз после этого сильно болел.

— ТРИ? — глаза Ника выпучились от удивления. — И остался жив? Ах, ну да, что это я, конечно жив. Но как?

— Не знаю, меня тогда ещё и не было. Рассказывали, он ходил в пещеру в одной рубашке. Правда, как говорят, он в ней всегда ходил. Белая такая, до пят. Как привидение появлялся и пугал рабочих до икоты.

— И босиком? — спросил Ник, явно представляя себе некоего отшельника. Видал он таких несколько раз — босые, одеты в рубище до пят, волосы грязные, сальные. Зато святые люди. Правда в чем их святость Ник не понимал — чем больше грязи, тем лучше, что ли?

— Почему босиком? Нет, обут был. Босиком в пещерах долго не выживешь, ноги остынут и всё, конец!

Ник задумчиво посмотрел на себя. Длинной белой рубахи у него, конечно, нету. Да и не в ней дело, скорее всего. Хотя, может она у Стерна какая особая была. Как выяснилось, Гершик про это ничего не знал. Ник вздохнул и принялся расстегивать ремни и снимать с себя одежду. Наконец он остался в одной исподней рубахе. Переступив пару раз босыми ногами по холодному камню, Ник понял, что Гершик был прав насчет простуды — здесь, под землёй, и без того не жарко, а от босых ног холод сразу поднялся по всему телу.

Охотник поспешил обуться. Когда мягкие лесные сапоги оказались у него на ногах, раздалось тоненькое хихиканье гнома. Ник оглядел себя и тоже улыбнулся. На привидение, конечно, он не похож, но вид абсолютно дурацкий — в нижней рубахе, без штанов и в сапогах. Ладно, хоть рубаха причинное место прикрывает, подумал Ник, невольно поддергивая ткань вниз. Гершик уже заржал во всё горло.

— Ты что, стесняешься никак? Ну, ты даешь! Здесь же никого нет!

Окончательно смущённый охотник отмахнулся от гнома. Оставался один вопрос — снимать Талисман с шеи или нет. Ник покрутил его в руках и решил оставить на себе. В конце концов, он этого гнома второй раз в жизни видит, вдруг упрёт медальон. Ищи потом его по этим подземельям.

— Ну, я пошёл.

Гершик уселся прямо на пол и ткнул пальцем в каменную плошку, которую Ник забыл.

— Лампаду не забудь. Так принято. Да, и если можно, зажги мою лампу, а то в темноте сидеть как-то не хочется.

Принято, так принято. Ник чувствовал себя в роли балаганного шута. Вид дурацкий: полуголый, с кувшином на поясе и лампадой в руках. Однако после первой же сотни шагов эти мысли выветрились из головы сами собой. Потянуло отчетливым запахом разложения. Как в тот раз, когда Лианна споткнулась около коридора, ведущего к кладбищу гномов. Но сейчас к этому запаху прибавился ещё какой-то.

Он напоминал запах раскалённых камней в бане, походил на дым далекого пожара и вызывал ощущение присутствия гигантского потного тела. Не человека. Не гнома. Тела, принадлежащего чуждому существу. Настолько чуждому, что по сравнению с ним даже демон-пёс, которого Ник нашпиговал стрелами в лесу, показался бы обыденным и привычным.

Охотник содрогнулся — ведь он чувствовал ещё только непонятный запах, а его уже скрючило от страха. Может, плюнуть на всё и повернуть обратно? А там вооружённые гномы. Но, в конце концов, он силой пробьётся к Лианне и Кедру, после чего… их всех ждёт смерть. Ник вздохнул — нет, возвращаться пустым нельзя. Но ведь где-то там впереди притаилась неведомая опасность, от ожидания которой у него заранее кишки скрутило. А ведь Лианна собралась тоже сюда идти. Проклятье, он должен дойти до пещеры и вернуться обратно, во что бы то ни стало! Охотник глубоко вздохнул, чтобы собраться с силами, и закашлялся. Воздух становился всё более насыщенным запахом тления.

Стоп! Перед собой Ник обнаружил мертвеца. Как и прочие гномы, тот когда-то был одет в одежду, укреплённую железными бляшками, шлем его валялся неподалёку. Труп лежал ничком, головой в направлении, противоположном пещере. Следовательно, гном возвращался. Да, а вот рядом валяется кувшин. Целый, как и говорил Игор, только вот пробка выскочила. Даже если в нем когда-то и были слезы Зверя, то уже ничего не осталось. Жаль, подумал охотник, а то бы можно было никуда и не ходить.

Судя по волосам, возраст гнома был далеким от старости. Может, его ранили? Ник присел рядом с трупом, чтобы получше разглядеть его раны, и вдруг Талисман, спрятанный у него на груди, стал теплым. Охотник от неожиданности даже встал и схватился за медальон. Талисман начал снова холодеть. Но стоило Нику опять вплотную приблизиться к трупу гнома, как Талисман опять начал ощутимо нагреваться. Та-ак, намёк понятен. Он решил оставить умершего подземельца в покое и пошел дальше.

Спустя некоторое время Ник обнаружил второй труп, потом ещё сразу два, причем один был давнишним, превратившимся в мумию. К сожалению, кувшинов не оказалось — не иначе кто-то их уже прихватил. Стоило охотнику приблизиться вплотную к трупам, как Талисман Волхвов начинал нагреваться. Но когда охотник набрёл на следующего мертвого гнома, произошло удивительное: медальон начал теплеть задолго до того, как он приблизился к мертвецу.

Ник остановился. Может быть, он уже забрался туда, где в любом месте становится опасно? Охотник сделал шаг назад — медальон ощутимо похолодел. Шаг вперед — нагревается, назад — холодеет. Шаг вправо — Талисман остался таким же. Ник сделал ещё шаг вправо. Ничего. Два шага влево и медальон потеплел.

Он попытался понять, в чем дело. До мертвеца было ещё шага три, и располагался тот у стены. Присел, бедолага, да так больше и не встал. Тогда почему же… Ник замер. А вот прямо перед ним лежит шлем. Видимо, упал с головы этого мертвого гнома. Выходит, Талисман теплеет из-за него? Охотник проверил свою догадку, обойдя железный шлем со всех сторон. Точно, Талисман реагировал на шлем, а затем и на самого мертвеца.

В мозгу Ника ярким всплеском взорвалась догадка. Части мозаики, никак не складывающиеся в одно целое, наконец-то соединились. Все эти рассказы о том, что в пещеру надо идти безоружным, что там подстерегает смерть, что Стерн ходил туда в одной рубашке… Оказалось всё достаточно просто — в пещеру нельзя брать ничего металлического. Эту догадку подтверждало видение, которое Ник увидел благодаря Талисману. Тогда ещё он подумал, что шлемы, молотки, кольчуги и пряжки окровавлены. Нет, они были заражены, или… короче говоря, опасны. И если бы Ник сейчас впал в состояние транса, он увидел бы этот шлем в таком же кроваво-красном цвете.

Ник вздрогнул и выпустил Талисман из рук. Не хватало ещё сейчас заняться очередным ясновидением и проваляться тут целые сутки. А Лианна решит, что он тоже погиб и сама пойдёт. Нет, только не теперь, когда он разгадал загадку смертельной пещеры! О, духи леса, пусть эта догадка окажется правильной, взмолился Ник.

Он обошёл стороной и шлем, и его бывшего владельца и осторожно двинулся дальше. Теперь охотник гораздо внимательнее осматривал пространство перед собой в поисках железных предметов, а, находя их, обходил на максимально возможном расстоянии.

И когда Ник дошёл до входа в Слёзную пещеру, когда глаза и нос уже резало от застоявшегося запаха разложения, он понял, что теперь началось самое страшное. Потому что и трупы гномов, и их железяки лежали практически ковром. Обойти зараженные препятствия не представлялось никакой возможности. Получалось, что как бы он ни пошёл, всё равно придётся идти в опасной для жизни близости к металлу. Правда не так уж далеко от входа Ник заприметил кувшин с заткнутой пробкой, но есть в нём слезы Зверя или нет, он не знал. А также не знал, сколь долго возможно пробыть около металлических предметов, чтобы не умереть. Гершик сказал, что Стерн долго болел после своих походов. У Ника не было никакого желания ни болеть, ни помирать, поэтому он предпочитал вообще не прикасаться ни к чему в этой пещере, провонявшей трупами и неизвестно чем. Зверем, наверное.

Ник ещё раз проверил уровень опасности, схватившись за Талисман. Да, стоит сделать шаг вперед, как он теплеет.

— Э-э, брат, да ты со страху совсем разум потерял! — сказал сам себе Ник. Голос его звучал под сводами древней пещеры странно. — Надо просто взять длинную палку и разгрести всё в стороны!

Таким образом, он сделает себе коридор до того бассейна, наберет этих чертовых слез и вернется обратно. Ширины в три шага должно хватить. Чрезвычайно довольный своей сообразительностью, Ник принялся оглядываться вокруг в поисках подходящей палки или жерди, и к своему ужасу обнаружил, что здесь нет даже близко ничего подобного. Вернуться к гномам что ли? Долго идти, потом опять возвращаться, но это лучше, чем бродить среди смертельного металла. По пути он вспомнил, что опоры в коридорах, поддерживающие своды, сделаны из дерева. А некоторые были сильно растрескавшиеся. Может, стоит попробовать соорудить жердь из них?

Когда Ник дошёл до первой опоры, он приуныл. Дерево было прочным, крепким и толстым. Из такого бревна ничего не сделаешь. Он дошел до следующей опоры — то же самое. А даже если и пытаться сделать, то не голыми же руками! Всяко придётся идти туда, где он оставил Гершика. Ник пошёл в зал с мириадами светящихся камней.

Гершик, услышав шаги, вскочил на ноги. Но радость в его глазах померкла, когда он увидел, что человек идёт с пустыми руками. Ник, не обращая внимания на смятение гнома, с ходу спросил:

— Скажи-ка, есть ли тут поблизости длинная палка. Или жердь? Доска? Древко от копья? Все равно! — видя, что Гершик собирается задавать вопросы, Ник замахал на него руками. — Потом всё объясню, быстрее думай.

Опешив от странности вопроса, маленький гном принялся вспоминать.

— Ну-у, здесь вряд ли что подобное есть, — наконец протянул он, — но вот если пройти по пятнадцатому ответвлению… Да, на времянке могут быть доски. Ник, а тебе зачем это?

— Некогда объяснять, быстрее идем туда! Это дальше, чем до того места, где мы со старейшинами разговаривали?

— Нет, ну что ты! Пятнашка гораздо ближе. А ты что, уже побывал в Слёзной пещере?

— Почти. Нет ещё. Идём, не будем терять времени! — сказал охотник, надевая на себя ремень с ножнами.

— Ты что, так и пойдёшь полуголый?

Ник ничего не ответил и зашагал к выходу из светящегося зала. Гершик пожал плечами и поспешил вслед за человеком. По пути они поменялись местами, и теперь уже гном указывал дорогу. Он провел Ника до нужного ответвления, и там действительно обнаружились полуразобранные останки какого-то непонятного сооружения из хороших сосновых жердей. Ник нашёл самую тонкую, прикинул её на вес и решил, что вполне сможет дотащить до пещеры. Он взвалил жердь на плечо и пошёл обратно.

Гершик семенил вслед за охотником, раздираемый любопытством, и засыпал того градом вопросов. Но Ник шагал молча, и гному поневоле пришлось уняться. Когда они вновь дошли до светящегося зала, странный человек бросил жердь на пол и принялся осматривать еле заметные следы на полу. Гершик с неясным подозрением подумал, что охотник, судя по всему, немного того…тронулся. Неужели столь краткое посещение Слёзной пещеры уже сказалось на нём? Да, вроде, он же сказал, что ещё там не был. Ник закончил обследовать пол и с облегчением вздохнул.

— Слава духам леса, за время нашего отсутствия она ещё здесь не проходила.

— Она?

— Лианна сказала, что если я не вернусь, то она сюда тоже пойдёт. Она вполне могла решить, что времени прошло достаточно, и я должен был вернуться. А поскольку Лианна — девушка упрямая, то Кедр вряд ли её удержит.

— Ага, понимаю, — сказал Гершик, на самом деле ничего не понявший, кроме того, что охотник всё-таки не тронулся умом.

— Значит так, малыш. Ты сидишь тут, ждёшь меня. Если вдруг появится Лианна или вообще кто-нибудь, пусть сидят здесь и никуда не ходят. Я вернусь со слезами вашего Зверя, и пойдём обратно. Ты всё понял?

Гершик утвердительно кивнул. Его очень обрадовало, что Ник говорил так уверенно — значит, он верит в свой успех. Маленький гном посмотрел на надпись, сделанную охотником на стене. Если бы такое сделал Гершик, старейшины прибили бы его к этой же стене за уши. Человеку тоже не поздоровится, но если он вернётся с полным кувшином, то мастера могут и забыть про испорченный зал. Всё-таки, почти священное место…

Пока гном размышлял на эту тему, Ник уже добрался до Слёзной пещеры. Опять от тошнотворного запаха закружилась голова. Вот болван, надо было у Гершика спросить воды. Сейчас намочил бы подол рубахи, намотал на лицо. Сухую ткань мотать бесполезно. Однажды Ник видел, как в горевшем доме кричал ребенок, оставшийся на втором этаже. Сам охотник, к своему стыду, не смог себя заставить броситься в бушующий огонь ради чужого человека, пусть даже и ребенка. Высокий мужчина, кажется кожевенник, стоявший рядом с ним, сорвал тогда с себя кожаный фартук, потом намочил рубаху и повязал её себе на лицо, после чего заскочил в горящий дом. Ребенка кожевенник из огня вынес, а Ник, словно пытаясь искупить свою вину, пригласил мужика в ближайший кабак. Как тот потом рассказал, только благодаря этой мокрой рубахе и выжил. Главное, говорил заплетающимся языком мастеровой, чтобы влага была, тогда вся пакость на ней осядет. Нет воды, используй то, что есть — и кожевенник нетвердой рукой указал себе между ног. Ник тогда представил, как это будет выглядеть, и его слегка затошнило. А вот сейчас, когда внутренности выворачивало наизнанку от вони, он даже не сомневался — пробовать или нет.

Охотник оторвал подол рубахи, отчего она укоротилась до живота, помочился на неё и повязал себе на лицо. Дышать, как это ни странно, сразу стало легче. Ник помянул добрым словом кожевенника, давшего ему дельный совет, и принялся палкой отталкивать в стороны шлемы, кольчуги, топоры. Трупы гномов Ник тоже сдвигал на всякий случай. Он нашел даже один щит и его отодвинул подальше к стене, потому что на полуистлевшем дереве виднелись металлические защитные бляшки. Некоторое время охотник стоял, размышляя, куда ему податься — к бассейну или к камню. На камне виднелся такой же кувшин, как и у него на поясе. Ник решил сначала посмотреть, что в нём и принялся отодвигать истлевшие и не очень трупы гномов по сторонам.

Чем ближе охотник продвигался к камню, похожему на алтарь, тем больше попадалось мертвых гномов. Создавалось впечатление, что они лезли в это место, как бабочки летят на огонь. Наконец он добрался до самого пятиугольного камня со спиленной верхушкой. Камень, как камень, высотой примерно по колено. На ровной верхушке стоял кувшин, доверху наполненный какой-то жидкостью. Плошки, или лампады, расположенные вдоль стен пещеры, давали ровное освещение, но чтобы получше разглядеть, что плещется в кувшине, Нику пришлось поднести свою лампу к самому горлышку. В её свете он увидел, что жидкость была темная, отливающая серебром. И совсем не походила на ту, в бассейне.

Ник в задумчивости почесал нос — ему говорили, что нужно набрать кувшин из этой лужи. А про тот, что стоит на камне, вроде бы ничего не упоминалось. На всякий случай Ник решил прихватить и этот кувшин, вот только пробка у него была с собой одна. Но эта проблема решалась очень просто — в пещере валялось огромное количество, как пустых емкостей, так и пробок к ним. Ник подобрал одну и принялся затыкать сосуд, стоящий на камне.

Чтобы кувшин ненароком не упал, он придержал его левой рукой, а правой начал вставлять затычку. Жидкость, вытесненная пробкой, тягуче полилась через край и попала на руку охотнику. Левую кисть сразу же защипало, словно кожу хлестнули заматерелой крапивой, потом жжение проникло внутрь, будто впитываясь. Ник заткнул пробку до конца и потер пальцы о ладонь. Создавалось такое впечатление, что на руку ему вылили масло — пальцы и ладонь стали скользкими, но это ощущение довольно быстро прошло. Ник посмотрел на свою руку — пальцы исправно сгибаются и разгибаются, ничего не болит, вот только осязание будто исчезло.

Охотник аккуратно поставил полный кувшин на пол, поднял с пола пустой и установил его на верхушку камня на то же самое место, откуда он забрал наполненный. Среди мертвой тишины раздался глухой звук — с потолка в кувшин упала капля жидкости. Охотник поднял голову и увидел, что наверху нависла большая сосулька, получившаяся, видимо, из этой самой жидкости. Вполне возможно, что и камень внизу образовался в своё время таким же образом. А потом гномы стесали у него верхушку… Ник подождал, не появится ли ещё капля. Не появилась, видимо, ждать нужно долго. Интересно, за какое время наполнится пустой кувшин?

Охотник снова взялся за жердь и отодвинул к стенам сухих мертвецов, случайно перевернув несколько плошек. Ник не обратил на это внимания и продолжил расчищать себе дорогу к бассейну. Когда он, наконец, добрался до края, руки уже ломило от непривычной работы. Зато от самого входа до бассейна была расчищена безопасная дорога.

Вот уж не подумал бы никогда, что придётся якшаться со столетними мертвецами — Ник сплюнул труху, попавшую в рот. То, что это прах древнего трупа, его уже ничуть не волновало — видимо, пределы есть у всего, даже у человеческих чувств.

Ник снял с пояса свой кувшин и, наклонившись, опустил его в тусклые воды бассейна. Поскольку на его левую руку уже попала такая же жидкость, то и сейчас он держал кувшин левой рукой. На этот раз при попадании тускло-серебряной жидкости кисть охотника слегка покололо, но и только. Ник тщательно заткнул кувшин, вновь прикрепил его к поясу, повернулся, чтобы идти на выход и замер, поражённый ужасом.

Плошки, которые он случайно перевернул, оказывается, погасли не все. Веревочный фитиль одной из них упал на небольшую лужицу Слёз Зверя, но не погас, наоборот — загорелся ещё ярче. Мало того — воспламенилась и сама жидкость, и от огня теперь пещеру заволакивал черный, удушливый дым. Нику, в общем-то, было наплевать на этот небольшой пожар, ведь он не мешал пройти к выходу. Но если огонь не погасить, то он перекинется на стены пещеры! Выходит, скоро вся пещера будет охвачена огнём?

Охотник с тревогой посмотрел на разгоравшееся пламя. А сколько этой жидкости в бассейне! От пожара, устроенного Ником, все драгоценные Слёзы Зверя сгорят. А что потом будут делать гномы? Они, когда узнают о случившемся, прибьют охотника на месте!

«Да наплевать, — решил Ник, — пока они узнают про этот пожар, мы уже далеко будем»

Он сделал пару шагов по направлению к выходу, остановился, а потом бросился жердью сбивать пламя. Ну, не мог он просто так уйти, тем более что сам напакостил!

Однако огонь совсем не хотел гаснуть, хотя пока и не становился больше. Охотник решил было загасить огонь жидкостью из бассейна, да вовремя одумался. Последний дурак маслом костер тушит! Ник оглянулся в поисках чего-нибудь, чем можно погасить начинающийся пожар.

Взгляд его упал на труп гнома, лежащий неподалёку. Может, попробовать сдвинуть его и огонь погаснет? Он попробовал, но сделал только хуже. Мертвец, превратившийся в мумию, вспыхнул, как заправский факел, и Ник с проклятиями принялся жердью выгребать горящий труп из огня. К всеобщей вони прибавился смрад горящих костей. Он сбил пламя с трупа, и пещеру заволокло дымом. Охотник тер глаза и радовался, что напялил себе на лицо тряпку, иначе бы он уже задохнулся.

В конце концов, Ник уже собрался отступать, но всё-таки решил попробовать плеснуть жидкостью из бассейна на огонь. Даже если пламя и усилится, то это же самое произойдёт в ближайшем будущем, поэтому терять уже нечего. Не получится, ну что ж, с тем он и уйдёт.

Ник подобрал пустой кувшин, подбежал к бассейну, зачерпнул вязкой жидкости и плеснул её на расширяющееся пламя. Раздалось громкое шипение, и большая часть огня погасла. Тогда он снова метнулся к бассейну и повторил операцию. Спустя минуту огонь был погашен, и охотник поспешил покинуть вонючую и задымленную пещеру.

Удалившись на приличное расстояние, он сорвал с лица тряпку, некогда бывшую подолом его рубахи, и вдохнул полной грудью. Спертый воздух подземелья показался ему слаще аромата весенних цветов. Отдышавшись, Ник покрепче обхватил руками кувшин, проверил, хорошо ли привязан второй, и пошел в зал, где его ждал гном.

К этому времени Гершик уже и не надеялся, что охотник вернётся. Сначала он сидел спокойно, потом принялся ходить по светящемуся залу. Когда надежда окончательно покинула его, со стороны коридора, ведущего в Слёзную пещеру, послышались мягкие шаги, и появился охотник, прижимавший к себе кувшин. Но что за вид у него был! Ниже пояса абсолютно голый, рубаха прикрывала его тело только до груди. Волосы всклокочены, верхняя часть лица закопчена, будто он возился в саже. А левая кисть отливала зеленоватым цветом.

— Ник, ты как? — нерешительно спросил Гершик.

Охотник аккуратно поставил на пол сначала один кувшин, затем снял с талии другой и расположил его рядом, после чего уселся на свою одежду и испустил оглушительный вздох.

— В порядке. Ну и пещера у вас, и впрямь слёзная. Еле выбрался оттуда. Не, я не Стерн, три раза туда не пойду, и не просите!

— А слёзы Зверя? Ты их сумел принести? — спросил гном, не сводя глаз с кувшинов.

— Да, даже перевыполнил задание. Аж два кувшина, как видишь. Один на камне стоял, а второй набрал. Никто здесь не появлялся?

Гершик покачал головой и с благоговением посмотрел на охотника. Надо же, был в смертельной пещере, принёс оттуда не просто слёзы, но и драгоценную квинтэссенцию! И, не то что не умирает после этого, но и даже не болеет. Охотник, немного передохнув, принялся одеваться, ругаясь почему-то на свою руку, не слушавшуюся его. Одевшись, Ник схватил кувшины, нашел, что не очень то удобно их нести и предложил гному взять один. Гершик отрицательно покачал головой.

— Нет, Ник, не понесу. Это твоя слава!

Немало озадаченный этими словами, охотник пожал плечами и понес кувшины сам.

 

Глава двадцать первая

А в Обиталище гномов Лианна сходила с ума от тревоги. Кедр и Феликс пытались как-то поддержать её, но и сами не находили себе места. Особенно после того, как старейшины гномов, посмотрев на песочные часы, светящийся песок в которых закончил пересыпаться, громко объявили, что охотник вряд ли вернется. Время, которое уходящие обычно тратят на путь в пещеру и обратно, истекло. Следовательно, человек погиб.

Игор стоял насупившийся — его план рухнул. Теперь впору самому брать кувшин, плошку и отправляться в последний путь. Старый гном не мог больше отправлять на смерть своих соплеменников. Или людей, хотя они и не заслуживали к себе такого отношения.

Лианна, закусив кулачок, слушала негромкий разговор старейшин. Не может быть, чтобы с охотником что-то случилось. Он не погиб — она верила своему сердцу, которое говорило: Ник жив. Но ведь он так и не объявился. Может быть, с ним что-то случилось! Девушка вскочила на ноги — она должна идти туда, в эту пещеру, Нику на помощь! Кедр, угадав её намерение, схватил Лианну за руку, уговаривая ещё подождать. Феликс, кусая губы, молчал, было непонятно, кого он поддерживает — Кедра или Лианну. Девушка спорила с друидом, но тот был неумолим. В конце концов, друид вскипел и заявил:

— Ты не пойдёшь никуда! Ждём ещё десять минут, после чего в эту пещеру пойду я. А ты будешь сидеть здесь и с места не тронешься!

— Ага, я тоже пойду, — подал голос Феликс, — если, конечно, гномы не будут против.

Поскольку Лианна и Кедр говорили достаточно громко, то привлекли внимание старейшин. Те с интересом слушали их спор, но не вмешивались. Когда же дело дошло до всеобщего похода на выручку охотнику, гномы, переглядываясь, усмехнулись. Глядишь, кто-нибудь и принесет-таки слёзы Зверя. Только Игор был мрачен, и когда к нему подошли друид и Феликс с просьбой не препятствовать им, он объявил:

— Не буду. Мало того, я сам вас провожу и, если мы встретим вашего охотника по пути, вы заберете его с собой, а я пойду в пещеру. Один. Не встретим, значит, найдём его в пещере. Эй, Лумас, принеси-ка мне кувшин да лампаду!

Ошарашенный Лумас убежал выполнять приказание первого мастера, а остальные: и люди и гномы, удивлённо смотрели на старейшину. Игор насупившись, продолжил:

— Я не могу больше посылать на смерть собратьев! Поэтому, на время своего отсутствия, старшим назначаю Перморта. А ежели не вернусь, то поступайте согласно традициям. Доброй руды нам всем!

Сказав это, Игор забрал у Лумаса кувшин, сунул в наплечную сумку лампадку и поклонился в пояс гномам.

— Ну, не поминайте лихом, если что было не так…

Выпрямившись, Игор увидел десятки вытаращенных глаз. Но не на него, первого мастера, а куда-то ему за спину. Обернувшись, старейшина замер. Из коридора, ведущего к Слёзной пещере, вышли двое — человек и гном. Игор, конечно, сразу узнал обоих — это были охотник и беспутный Гершик. Маленький гном, радостно улыбаясь, возвестил:

— А он выполнил задание!

Игор уже собрался рявкнуть на Гершика, потому как вечно попадающий в неприятные истории подмастерье уже порядком достал его, но негодующий возглас замер в его горле — в руках у охотника старейшина увидел кувшины. Не один, а два, причем второй был в потёках застывшей квинтэссенции. Ничем другим это быть просто не могло.

Игор выронил свой кувшин из рук, и тот со звоном покатился по камням. Старый гном, не замечая больше ничего, подошёл к охотнику и протянул дрожащие руки к драгоценному кувшину. Ник понял его намерение и отдал ему зеленовато-бурую посудину. Игор осторожно поставил на пол сосуд, откупорил плотную пробку и заглянул внутрь. Остальные гномы — и мастера и те, кто попроще, все как один, подались вперед, чтобы самолично увидеть, что же там находится внутри. Игор наклонился, принюхался и закричал:

— Слава духам гор! Охотник принёс не просто Слёзы Зверя, он добыл квинтэссенцию!

По рядам гномов прокатился протяжный вздох. А потом раздался такой вопль, что, казалось, свод пещеры вот-вот обрушится. И среди криков, гомона и лязганья оружия можно было услышать тонкий голосок Гершика «а я же говорил, что он справится». Лианна, рыдая взахлёб, обнимала Ника, Феликс и Кедр, радостно улыбаясь, хлопали его по плечам. Потом охотника окружили гномы и тоже принялись хлопать его. Ну, уж куда доставали по причине своего невысокого роста. Поскольку это было неудобно, а пару раз и ощутимо больно, Ник уселся прямо на пол, и теперь гномы тоже могли похлопать охотника по плечам.

Такое буйство продолжалось довольно долго, пока, наконец, Игор не призвал всех присутствующих к порядку. Но даже и после этого тишина наступила не скоро, потому что из соседней пещеры прибежала новая партия гномов-строителей, их женщин и детишек, которым уже успели сообщить радостную новость. Игор пытался установить тишину, но его во всеобщем гвалте никто не слышал. Наконец, это надоело и самому Нику. Он встал и поднял руку. Практически сразу же в огромной пещере установилась тишина — все гномы глядели на охотника.

— Ничего я говорить не буду, — буркнул Ник, — вон, старейшина ваш хочет что-то сказать.

Взоры гномов послушно обратились на Игора. Тот откашлялся и произнёс:

— Братья! Доселе никому не ведомый охотник совершил то, что не смогли сделать мы уже на протяжении более ста лет. Думаю, что я выражу всеобщую благодарность общины Серебряных потёков, если предложу наградить охотника Ника!

Гномы вновь взорвались приветственными криками, от которых у людей заложило уши. Лианна прижалась к Нику — такой резкий переход от неприкрытого недружелюбия к неумолчной радости у гномов пугал её. Охотник обнял девушку и ждал, чем кончится это представление. Игор продолжал распинаться о том, какое великое деяние совершил человек и закончил тем, что предложил охотнику на выбор любое, самое лучшее оружие. Кедр ухмыльнулся — такая длинная тирада гнома привела к столь жалкому вознаграждению. Ник мысленно пожал плечами и вслух произнёс:

— Ну, раз вы так настаиваете, то я бы хотел получить от вас в подарок нож. Если можно, — добавил он, вспомнив слова Гершика, — работы мастера Игора.

Старейшина поперхнулся, но согласно кивнул.

— Сейчас мы пойдём в оружейную палату, и ты там сам выберешь себе любой нож, который тебе придётся по вкусу.

— Так, значит, мы больше не пленники? — спросила Лианна.

— Ну, конечно нет! — воскликнул Игор. — Собственно говоря, вы ими и не были.

— Тогда для чего же нужна была вся эта комедия? — гневно воскликнула девушка. — Зачем вы посылали Ника в эту ужасную пещеру? Вот никогда не думала, что гномы настолько коварны и беспардонны. А ещё вас считают одними из самых честных созданий!

Игор вскинул голову.

— Ты, девушка, говори, да не заговаривайся! Не будь у нас такой крайней нужды, я бы не стал посылать твоего друга в Слёзную пещеру. И то, что он вернулся оттуда живой и здоровый — это замечательно. Возможно, пещера влияет на людей не так ужасно, как на гномов. Стерн, в своё время, тоже ходил туда и возвращался обратно. Потому и риск для охотника был намного меньше, чем для нас. Он сделал для общины огромное дело — принёс слёзы Зверя. И даже больше того — квинтэссенцию, которая копится десятилетиями, но она и намного более ценна, нежели простые Слёзы из источника. И за это мы искренне благодарны тебе, охотник!

Лианна примолкла. Но не потому, что послушалась старейшину. Просто она вспомнила, что перед возвращением Ника старый гном собирался сам идти в Слёзную пещеру. И не вернись охотник, Игор, невзирая на смертельную опасность, отправился бы в последний путь. Выходит, совсем плохи были дела у гномов. Однако упрямая девушка решила высказаться до конца.

— Если вы испытываете такую жуткую благодарность, то нож, пусть даже гномской работы — это мизерная награда за великое деяние.

Кедр оглушительно захохотал.

— Молодец, девочка, так им, скупердяям!

Гномы зашумели. Игор даже затопал ногами.

— Кто это вам сказал, что только нож! Никогда никто не мог обвинить нас в неблагодарности и нечестности! Мы наградим охотника таким количеством драгоценных камней, сколько он сможет унести с собой!

— О-о-о, — прокатилось по рядам подземельцев. Даже Лианна была поражена. Ник замер — ему и одного камня, найденного гномами хватит на несколько лет безбедной жизни, а уж про «сколько унесет» он даже думать боялся. Зато, если гном не врет, Ник сможет обеспечить Лианне достойную жизнь, а не скитание по лесам и прозябание в нищете. Он сам себе удивился, как легко начал думать о том, что его будущее связано с этой девушкой. А вдруг она не захочет? От этой не очень приятной мысли его отвлек возглас Перморта, который громко спорил с Игором.

— Ты что же, собираешься разорить сокровищницу? Пустить туда чужих? Тогда для чего мы губили гномов, посылая их на смерть в Слёзной пещере? Разве не для того, чтобы избежать как раз утечки сокровищ? Игор, ты о чём думал, когда давал такое обещание?

— Я-то как раз думал, а вот ты, похоже, нет! — два старых гнома были похожи на двух псов, готовых сцепиться друг с другом. — Мы вознаградим охотника из тех камней, что ещё не попали в неприкосновенную сокровищницу. И никого туда вести не придётся!

Перморт помолчал минутку, осмысливая сказанное Игором, и неохотно кивнул, признавая мысль дельной. Действительно, на временных складах и у ювелиров хранится достаточное количество драгоценных и полудрагоценных камней, чтобы охотник посчитал себя вознаграждённым.

— Минутку, — вмешался в разговор двух старейшин Ник, — а меня никто не забыл спросить?

— Ты хочешь сказать, что тебе недостаточно того, о чем я говорил? — задрал свою бородёнку кверху Игор. — Большего ты не получишь, даже, несмотря на то, что сделал для нас величайшее дело!

— Наоборот, я хочу попросить меньше, чем вы мне предлагаете!

Глаза всех без исключения присутствующих округлились. Уж не сошел ли с ума охотник, уж не повредила ли ему голову Слёзная пещера? Но Ник, ничуть не смутившись, продолжил:

— Я не буду обчищать вас и не возьму с собой мешки драгоценностей. Я возьму… ну, десяток камней. А взамен остального, что вы мне предлагаете, я хочу, чтобы гномы помогли мне уничтожить черных жрецов, проникших в ваши пещеры.

Мертвое молчание послужило ответом охотнику. Гномы лихорадочно соображали — финансовая выгода, несомненно, была. Они прекрасно знали, сколько стоит синий алмаз, пусть даже и необработанный. И сердце каждого гнома обливалось кровью при мысли о том, что ТАКОЕ богатство должно уплыть неизвестно куда. А если последовать предложению охотника, то большая часть драгоценностей останется при них. Но, с другой стороны, начав войну с черными жрецами, можно пробудить Зверя Земли, могут погибнуть ценные члены общины! Игор и старейшины зашушукались, периодически поглядывая на людей.

Лианна сначала изумлённо, а потом задумчиво смотрела на охотника. Кедр молчал, одобрительно кивнув головой. Феликс только вздохнул и поцокал языком. Но, несмотря на разную реакцию на слова охотника, каждый из них понимал, что Ник сделал правильный ход. Ведь даже если гномы проводят людей к выходу, никто не гарантирует, что спустя некоторое время черные жрецы не выберутся из подземелий и вновь не нападут на след Талисмана. А вот если подземельцы помогут расправиться с черными… В конце концов, они ещё никаких камней ему не отдали, могут решить что и так сойдёт. Это негромко озвучил Феликс. Ник слушал его, прищурив глаза, потом, видимо, пришёл к какому-то решению и обратился к старейшинам гномов:

— Уважаемые мастера! Я хочу предложить вам даже больше, чем сказал до этого. Я могу сообщить вам секрет Слёзной пещеры! Если вы поможете нам справиться с черными, я расскажу, как избежать смерти при походе за Слезами Зверя.

Старейшины все, как один, вскинулись и посмотрели на охотника. Кедр подобрался к Нику, ткнул его в бок и свирепо зашептал:

— Ты что делаешь? Этой тайной можно держать их за жабры сколько угодно! Зачем отдавать просто так?

— Ты не понимаешь, Кедр! — так же тихо прошептал Ник. — Гномы всё равно спустя какое-то время поймут что к чему. Поэтому надо продать мясо, пока оно не протухло.

— Ну, тебе видней, ты же у нас охотник, — пожал плечами друид и бесстрастно уставился на гномов, будто они обсуждали сейчас не решение, от которого зависела его жизнь, а рецепт овощного супа.

Гномы лихорадочно спорили, причём Перморт жестикулировал и ругался больше остальных. Игор же, наоборот, мрачно молчал, лишь изредка качая головой. Скорее всего, они опять разошлись во мнениях. Прочие мастера, видимо, колебались. Наконец, старейшины пришли к какому-то общему решению и закивали головами. Игор выступил вперёд и сказал:

— Мы согласны на твоё предложение. Община Серебряных потёков поможет охотнику Нику и его спутникам в борьбе против чуждой магии последователей черного Аррита. Но с одним условием! — тут Игор многозначительно поднял кверху палец, помолчал и закончил: — Сначала охотник Ник должен раскрыть секрет, благодаря которому он смог остаться в живых в Слёзной пещере. Условие это непреложно и не обсуждается.

Кедр медленно вышел на середину зала и, глядя сверху вниз на подземных обитателей, сказал:

— Интересное вы выдвинули условие. Я, конечно, слышал, что гномы умеют торговаться не хуже торговок на базаре, но не представлял, что вот так нагло! Как будто речь не идёт и о ваших жизнях тоже. И о благополучии ваших детей. И, извините за откровенность, какие существуют гарантии, что, узнав великую тайну, вы сдержите своё слово? Пока что вы проявили себя только со стороны недружелюбия и вероломства. У меня, например, складывается впечатление, что вы, после того, как Ник всё расскажет, приложите максимум усилий, чтобы избежать оплаты долга, — не обращая внимания на гномье возмущённое гудение, друид закончил. — А почему бы не подождать до тех пор, пока черные жрецы будут уничтожены?

— Интересно ты рассуждаешь, — подражая Кедру, сказал Игор, — а что случится, если вдруг, по какой-либо роковой случайности, охотник погибнет? Кто тогда откроет нам тайну? Ты, что ли, подозрительный друид?

— Ну, допустим, он может не участвовать в этой драке, — предложил Кедр, — тогда вы будете уверены, что он сохранит свою жизнь.

— Вот ещё! — горячо вмешался в разговор Ник. — Кедр, перестань. Я не вижу в их предложении ничего такого ужасного, о чем ты говоришь!

— По крайней мере, если ты не собираешься отказываться от участия в беготне по подземелью, то у гномов будет отличный стимул сберечь твою жизнь. Это если ты им сейчас ничего не расскажешь. В противном случае — наоборот, они будут рады тебя подставить, чтоб драгоценности не отдавать…

— Ну, хватит! — Перморт решительно протиснулся вперед, яростно сверкая маленькими глазками. — Сколько можно терпеть оскорбления от этих длинных! Сейчас мы просто-напросто сделаем из вас…

— Успокойся, Перморт! — Ник выступил вперед. — Я же сказал, что не поддерживаю слов друида. И в доказательство этого, сообщаю вам, что секрет вашей пещеры прост, как валенок.

Он обвел взглядом замерших гномов.

— Всё дело в том, что вы идёте туда с металлом. В шлемах, кольчугах, с ножами, топорами и прочим. В Слёзной пещере есть что-то такое, что делает любой металл губительным. Я, конечно, не маг и даже не учёный человек, но несколько подсказок навели меня на эту мысль. Собственно, вот и всё.

Все гномы, от мала до велика, стояли неподвижно, переваривая услышанное. Тайна, веками угнетавшая их, оказалась настолько простой и банальной, что в это не верилось! Престарелые гномы уходили в пещеру Слёз, чтобы на закате жизни совершить последний подвиг. Молодые гномы шли на смертельный риск, чтобы достичь всеобщего уважения. Однако неизвестная болезнь быстро сводила смельчаков в место упокоения, в том, конечно, случае, если они вообще возвращались обратно. Пещера была страшным наваждением и последним, самым суровым наказанием в общине. А теперь оказалось, что веками укрепленный страх на самом деле происходил из их собственной глупости!

— То есть, — медленно проговорил Игор, будто слова из него не желали выходить, — ты хочешь сказать, что мы гибли только потому, что на нас надеты кольчуги?

— Угу, и ещё шлемы, а ещё топоры, кинжалы, молотки и даже щиты, которые с железными нашлёпками. Вы же выглядите, как ходячая лавка жестянщика. Там, в пещере, весь пол устлан трупами ваших сородичей и разнообразным металлическим хламом. Может, к примеру, бронза не будет вредить. Я не знаю. Но железо в этой пещере становится смертельным. И для гномов, и для людей. Вот Феликс, пока он был привидением и не стал человеком, наверное, не пострадал бы.

— Да, — заворожено подтвердил один из старейшин, — мы пытались обучить собак приносить кувшины, но они там дохли. А однажды, мы даже купили за большие деньги обезьяну с ловкими пальцами.

— Она тоже сдохла? — заинтересованно вмешался Феликс.

— Сдохла, — подтвердил старейшина, — но не в пещере. Отравилась синим сороконогом.

— А ведь я же знал, что прав! — раздался тоненький голосок. Гершик даже подпрыгивал от радости. — Я ведь вам говорил про оружие, а вы меня не слушали!

Игор скривился, но ничего не сказал. Действительно, вякал он что-то подобное, да только они и слушать юного баламута не стали. А выходит напрасно: не пришлось бы отдавать ТАКОЕ богатство чужому.

Ник подошёл к Гершику, наклонился и пожал его маленькую руку.

— Ещё раз спасибо, мой друг! Если бы не ты — лежать бы мне сейчас среди горы трупов.

Лианна тоже приблизилась к Гершику, наклонилась и поцеловала его в лоб. Маленький гном зарделся — это было видно даже в свете чадящих ламп.

— И от меня огромное спасибо! Мне бы хотелось подарить тебе что-нибудь на память, но у меня ничего нет…

— А я тебе дам один из камней, которые уважаемые старейшины обещали, и ты его сможешь подарить Гершику, — предложил Ник.

— То есть как это «один»? Я то думала, он мне все камни подарит, а оказывается только один, да и тот я должна отдать! — шутливо возмутилась Лианна.

— Ли, всё, что мне дадут — твоё!

— Само собой, обещать можно что угодно! Тем более, у тебя ничего и нет!

— Но ведь это не моя вина! Гномы сказали, значит, выполнят обещание. — Ник лукаво улыбнулся, поддерживая игру девушки.

Гномы поняли. Они сердито пошептались, и один из них куда-то удалился. Игор сказал:

— Сейчас сюда принесут всё, что имеет ценность для нас, гномов, следовательно, имеет ценность в людских глазах. По крайней мере, мы так думаем. Ты, охотник, сможешь выбрать всё, что тебе понравится или покажется необходимым — мы будем рады любому твоему выбору. И пусть этот лукавый долговязый друид только посмеет сказать ещё хоть слово о жадности или недобропорядочности гномов!

Ник поклонился в знак того, что понимает оказанную ему честь.

— От всей души спасибо вам! Но в первую очередь мне бы хотелось избавиться от черных жрецов, засевших в ваших подземельях. В связи с этим, я бы хотел выбрать тот подарок, который мне был обещан тобой, Игор, с самого начала.

Кустистые брови гнома взлетели кверху.

— Какой ещё подарок?

— Ну вот! Уже забыл? Оружие. По моему выбору. Любое понравившееся. Чувствую, что сейчас оружие пригодится гораздо больше, нежели драгоценности.

Игор хлопнул себя по лбу, вернее, по шлему. Звук получился довольно гулкий.

— Ах, да! Совсем забыл за всей этой круговертью! Ну, пока принесут камни, мы можем дойти и до оружейной, тут недалеко.

Игор, Ник, ещё несколько гномов, среди которых затесался и Гершик, шли полутёмными коридорами. Недолго, как и обещал старейшина. Когда они добрались до оружейной комнаты, вернее залы, путь им преградили вооруженные до зубов гномы. Начальник патруля придирчиво осмотрел каждого, несмотря на то, что всех, кроме Ника, он прекрасно знал.

— Он с нами, — сказал Игор, прошёл внутрь и зажёг несколько ламп. Стало заметно светлее. При дополнительном свете Ник увидел, что вся огромная комната забита оружием. Оружие, доспехи, инструменты — всё это было разложено в строгом порядке вдоль стен. Каждый вид располагался на собственной стойке — вертикальной или горизонтальной. Латы, кирасы, кольчуги, щиты были надеты на манекены. Причем, манекены не только гномов, но и людей. А один вообще был непохож ни на одно существо, известное охотнику: огромный, в полтора человеческих роста, с широкими плечами и небольшой головой. Уловив интерес охотника к странному манекену, Игор кратко пояснил:

— Горный тролль.

Но больше распространяться на эту тему не стал.

Глаза Ника разбежались от многообразия оружия, представленного в этой комнате.

— Ну, охотник, что ты хочешь выбрать? — голос Игора привёл в себя Ника. — Смотри и выбирай. И запомни нашу благодарность, ибо никому из живущих людей мы не дарили нашего настоящего оружия. Ты слышишь? Никому!

— А как же Стерн? Насколько мне известно, вы ему что-то дали на память?

— Ух! — удивился гном. — Откуда это ты знаешь? Впрочем, неважно. Я же сказал «из ныне живущих», а Стерн уже давно почил. К тому же, он был явно не в ладах с любым оружием, да и нас постоянно склонял отказаться от его применения. Всё время толковал о мире и согласии между разумными. При всём моём к нему уважении… Ну, оставим этот разговор. Итак, какое оружие ты предпочитаешь?

— Лук, — хмыкнул Ник, — я же охотник, а не рыцарь. Однако, единственное, чего я тут у вас не вижу, так это луков.

— Ага, луками мы не славны! — легко согласился старейшина. — Да и то сказать, зачем они нам под землёй? Наверху поохотиться — дело другое, а так…

— Понятно, тогда я бы выбрал нож. Или кинжал.

— Пойдём к той стойке. Там у нас представлены ножи. Эксклюзивные работы, так сказать. Вот, гляди, есть ножи прямые, изогнутые, кинжалы, вон там пара складывающихся, здесь метательные. Какой ты выберешь?

Ник принялся рассматривать ножи. Да, великолепная работа. Тот, что у него был не шёл ни в какое сравнение с этими. И дело было вовсе не в том, что у его ножа простая деревянная ручка без украшений и рун на лезвии — для рабочего инструмента это дело десятое. Нет, просто качество, видимое даже невооружённым глазом было на уровень выше. Ник оставил без внимания ножи, предназначенные для гномов — у них рукояти существенно короче. Он обратился к тем, которые были сделаны для людских рук, взял один с полки, затем другой. Оба ему понравились, и теперь он колебался: какой выбрать. Тут Ник почувствовал, что кто-то его дергает за штанину. Он наклонился к Гершику, который поднялся на цыпочки и шепнул «бери лучше тот, что лежит в середине, его Игор сам делал. Не пожалеешь».

— Ну-ка, брысь отседова! — один из мастеров схватил Гершика за ухо. — Ишь, подсказчик нашёлся!

Гершика таким образом вывели из пещеры, а Ник не осмелился вступиться за мальца. Да, в общем-то, ему ничего и не угрожает. Охотник вновь подошёл к полке и взял нож, про который говорил Гершик. На лезвии не видно следов молота, остриё ровное, сходящее на нет до толщины иглы, режущая кромка острее бритвы. Костяная ручка удобно лежит в руке. Из украшений на ноже только змеиная голова в рукояти, сделанная, по всей видимости, из какого-то камня.

— Я возьму этот!

Игор вздохнул.

— Вот засранец!

Ник хотел было возмутиться, но вовремя понял, что высказывание гнома относится не к нему, а к Гершику, давшему охотнику дельный совет.

— А ножны тоже можно взять? — Ник указал на кожаный чехол, красиво отделанный серебром.

— Бери, чего уж! — махнул рукой Игор. — Самый лучший мой нож выбрал. А то, может, передумаешь? У нас тут мечи знаешь какие? Закачаешься! А хочешь кастет? Или шестопёр?

— Да что я, тать лесной? Кстати, а можно вопрос? Зачем вы делаете, к примеру, ножи для людей, если они у вас лежат тут без дела? Ведь никто никогда их всё равно не увидит!

— Ну, ты даешь! — изумился Игор. — К оружию у нас такое же отношение, как и к сокровищам! Во-первых: оно должно быть, а во-вторых: оно должно быть только самым лучшим и только у нас! А вот, погляди, кистень! Не хочешь такой? Шар может любой камень или панцирь разбить!

— Спасибо, я уже выбрал. Ножа мне будет достаточно!

— Ну, что ж, — вздохнул Игор, понимая, что ему придется расстаться со своим лучшим изделием. — Пойдём, сначала поесть надо, а потом обсудить план дальнейших действий.

Ник пошёл вслед за первым мастером, всё ещё не выпуская из рук нового ножа. Уже на подходе к залу, в котором остались Лианна, Кедр, Феликс и остальные гномы, Игор неожиданно остановился и сделал знак охотнику, чтобы он наклонился к нему.

— Слушай, я тебя попрошу об одной вещи. Постарайся выполнить её, это в интересах и вас, людей, и нас, гномов.

Ник сделал соответствующую мину, показывая, что он — весь внимание.

— Укороти язык друиду! Ещё несколько слов про наши действительные или вымышленные недостатки, и мы его изжарим на медленном огне.

— Да, как же это сделать? Он — человек самостоятельный! И знакомы мы всего несколько дней!

— А как хочешь, так и останавливай. Никому эти ссоры не нужны — ни нам, ни вам. У нас и немало горячих голов, а твой Кедр своими словоизлияниями только ухудшает обстановку. И без того с темными силами хлопот хватает — то оборотни в лесах нападут, то приверженцы черных, вот как сейчас. Разбойники всякий раз докучают, так и норовят наших караванщиков грабануть! А если ещё и друиды ополчатся — нам что, вообще из-под земли не вылезать? Поэтому мы не хотим ссоры с твоим долговязым дружком. Но и обид спускать не намерены. Ещё раз скажет что-нибудь обидное — пусть распрощается с белым светом. Так и шепни ему. Мол, чувствуешь что-то такое, или сам придумай. Но чтобы он мне воду больше не мутил! По рукам?

— По рукам! — Ник пожал небольшую, но крепкую ладонь гнома. — А как вы его утихомиривать собрались? Он, вообще-то, не овечка на заклании? Да и я не буду смотреть, как его убивать станут!

— Э-хе-хе! Вот ежели не сдержишь его, так и узнаешь сразу. А вообще-то, глуп ты охотник!

— Почему это я глуп? — обиделся Ник.

— Да потому что говоришь, мол, смотреть праздно не станешь на нашу с друидом драку! И тут же спрашиваешь, каким способом мы его утихомиривать будем! Ну, и кто ты после этого? Сколько тебе лет-то?

— Скоро двадцать три.

— Эх ты, сопля зеленая! И как же ты до такого возраста дожил в такой наивности?

— Дожил, тебя не спросил! — буркнул уязвлённый Ник.

Действительно, что это с ним? Идиотские вопросы какие-то задает.

— А ты спрашивай, глядишь — проживёшь подольше! А ещё Владетель Талисмана!

— Да идите вы все со своим Талисманом! — внезапно разозлился охотник. — Талисман то, Талисман сё! Я его не желал никогда и впредь не возжелаю! От него мне пока одни неприятности сыплются, только ладони подставлять успевай! Из-за него за мной черные жрецы охотятся, сам я и моя девушка невесть где под землей торчим! Даже вам, гномам, я доверять не могу, хоть вы и заверяете меня в хорошем отношении! А вот в друиде я уверен, потому и встану на его защиту, если придётся!

— Это почему же ты нам не доверяешь?

— Да потому что вы можете меня тут прихлопнуть, я даже пискнуть не успею! Талисман от моей смерти на какое-то время потеряет свои чудесные свойства, а потом восстановит их. По крайней мере, так говорят. Ну и что, для вас что год, что десять лет — всё едино! Потом кто-нибудь из вас возьмет его и станет истинным Владетелем. А Кедр уже доказал, что Талисман ему не нужен, и ведет он нас на север лишь для того, чтобы эта штука не попала в руки к черным жрецам! Вот почему!

— Ну, ты даешь! — покрутил головой Игор. — Буйная же у тебя фантазия! Раз ты такой умный да подозрительный, подумай хотя бы про то, что мы прибить тебя могли сотню раз. И через год или десять лет спокойно владеть твоим драгоценным Талисманом.

— Ладно, не обижайся, не знаю, чего это на меня нашло. — Ник махнул рукой. Хорошо, что не той, в которой был нож, а то Игор остался бы без глаза. — И с Кедром поговорю. Честно говоря, от его языка и мне не раз досталось, хотя знакомы мы всего ничего.

Игор хмыкнул, но ничего больше не сказал. Так они в молчании и вошли в зал ожидания, как про себя окрестил его Ник. Феликс тут же кинулся рассматривать, выбранный другом, нож. Лианна бросилась к Нику, словно не видела его сто лет, но охотник, улыбнувшись девушке, подошёл к Кедру и свирепо что-то зашептал ему на ухо. Друид было вскинулся, явно собираясь запротестовать, но Ник продолжил свои увещевания. Игор внимательно смотрел на них, пытаясь опередить, о чем они шепчутся. Что бы охотник ни говорил друиду, это оказало на того влияние. Кедр кивнул и уселся на пол. Игор одобрительно подумал, что парень, несмотря на молодость, людей убеждать умеет. Интересно, что же он сказал друиду?

К тому времени, посланные за драгоценностями, гномы вернулись и принесли с собой кожаные сумки, распухшие от камней. Это выяснилось, когда развязали веревочные тесёмки, и взорам людей предстало сияющее великолепие. Лианна зачарованно вытянула шею, старясь разглядеть всё и при этом не показаться чересчур любопытной. Кедр с делано-равнодушным видом разглядывал камни. Феликс бесцеремонно наклонился и хотел запустить руку в одну из сумок, но ближайший к нему гном резво стукнул человека по руке.

— Это не для тебя! Охотник может выбирать всё, что захочет! Ты — нет!

Ник оторопело смотрел вниз перед собой. У его ног лежало состояние. Причем, такое, какого не было даже у самого великого князя! Коричнево-солнечно-рыжие спиральные глаза афериста — круглые камешки, которые с таким удовольствием носят женщины в виде подвесок, ибо эти камни имеют способность привораживать мужчин. А между ними виднелась противоположность глаз афериста — кровавое сердце — камень, похожий на символическое сердце и такой же красный. Эти камни приносили успех мужчинам у женщин. Во второй сумке розовые и желтые аметисты лежали вперемешку с плоскими и острыми перламутровыми яунтами. В третьей суме находились просто красивые вещи. Чистейше-прозрачные кристаллы горного хрусталя — недорогие, но очень красивые. Самородное золото, похожее на настоящую розу как две капли воды, но не сделанное руками гномских мастеров, а рождённое самой природой — это было видно с первого взгляда. Крохотная ящерица, жившая много тысячелетий назад и неведомо как попавшая внутрь каменного желвака, прозрачного с одной стороны, будто кто-то нарочно сделал окошко для просмотра. Что ещё было внизу, Ник не видел, но явно что-то столь же замечательное и удивительное.

Но когда взгляд его остановился на четвертой суме, Ник просто остолбенел. Синие алмазы! Полная сумка синих алмазов! Он понял, что это могут быть только они, хотя никогда в жизни не видел ни одного камня. Говорят, что это замерзшая кровь Зверя Земли, а другие — его застывшие слёзы. Неизвестно, правда это или вымысел, но синие алмазы встречались только в Североземелье, а ценились безумно дорого. Великие князья и их приближенные всегда готовы были обменять свою душу за обладание камнем, величиной с ноготь мизинца. А сейчас перед Ником лежали камни с ноготь большого пальца мужчины. И за каждый из них охотника готов будет убить первый же встретившийся ему человек.

И Ник, не отрывая взгляда от синего великолепия, начинал чувствовать, что сам он готов убить первого встречного за обладание таким камнем. А их тут сотни! Ник присел, не отрывая взгляда от сверкающей горки. Алмазы завораживали. Охотник буквально ощущал, как камни, блистающие кобальтовым светом с отблеском красноватого огня лампад, обволакивают его душу своим очарованием. Он, казалось, провалился в синюю красоту и уже потерялся в бесконечной мерцающей глубине. Как там было прекрасно!

Охотник забыл, где он, кто он, осталось только колючее синее блистание. Но вдруг Ник вздрогнул — медальон на груди сделался раскалённым, он жёг кожу не хуже тавра клеймовщика. Охотник вскочил на ноги — наваждение, вызванное синим великолепием, пропало. Он схватился за рубашку и принялся проветривать себя, будто это могло помочь ему освободиться от жара Талисмана. Но магическое тепло уже прошло — медальон остывал. Охотник глубоко вздохнул и почувствовал, что у него так дрожат ноги, будто весь день приседал.

Ник посмотрел на Лианну и с ужасом обнаружил, что в глазах её плещется синее безумие, от которого он только что освободился. Девушка наверняка испытывала сейчас то же самое желание убить всех ради алмазов. Ник схватил её за плечи, встряхнул и громко позвал. Лианна начала отбиваться и царапаться, но постепенно в глазах девушки появились искорки мысли, потом она вскрикнула и закрыла лицо руками. Ник обнял её, крепко прижав к своей груди.

— Я смотрела, смотрела и вдруг будто провалилась куда-то вглубь этих камней. А потом я подумала… прости меня, слышишь… что не отдам тебе синие алмазы. Что ты недостоин ими владеть, а принадлежать они должны только мне одной. И я была готова убить и тебя, и Кедра, и Феликса…

— Однако! А меня-то за что, девочка? — произнёс Кедр с усмешкой. — Я ж не претендую на эти пустышки.

Ник резко обернулся. В глазах друида никакого безумия не видно. Оно и понятно — он камнями не интересуется. С растениями, да животными всё больше. А как же Феликс? Ник посмотрел на тощего человека. Точно, Феликс подвергся такому же испытанию, что и он с Лианной. Глаза его были словно подёрнуты пленкой, сквозь которую не проглядывало ничего, кроме алчности. Охотник повторил то же, что проделал с Лианной, чтобы привести друга в чувство. Но с Феликсом, в отличие от девушки, пришлось повозиться подольше. Он упорно не желал расставаться с мечтами о владении синим великолепием. Однако, спустя некоторое время, всё же очнулся и, неожиданно для всех, вырвался из рук Ника и с размаху пнул мешок, полный алмазов. Камни синим горохом рассыпались по ровному полу. Феликс закрыл голову руками и, кажется, заплакал.

Ник с опаской посмотрел на гномов, ожидая, что они сейчас начнут возмущаться отношением к их подаркам, но, странное дело, никто из них не издал ни звука. Игор, что удивительно, широко улыбался. Старейшина сделал знак, и несколько рабочих принялись собирать раскатившиеся по полу камни. Сам он подошёл к Феликсу и легонько похлопал того по плечу.

— Перестань, человече! — после чего Игор обратился уже к Нику: — Немногие люди имели возможность видеть такое количество синих алмазов. А не поддались их волшебству, затмевающему ум, лишь единицы. И все они были друидами.

При этих словах Игор отвесил поклон в сторону Кедра, который в свою очередь, поклонился старейшине.

— Мы уже много веков назад заметили особенность синих алмазов приводить в смятение разум. Причем, не только человека. Гномы тоже подвержены этой напасти. А, может, это врождённая в камень магия, ведь недаром считается, что это — застывшие Слёзы Зверя. Но, однажды преодолев это влияние, мозг уже повторно не поддается на такую провокацию. Видимо, вырабатывается своего рода иммунитет. Поэтому дальнейшее созерцание такого количества алмазов проходит безболезненно. Мы своих детей ещё в раннем возрасте подвергаем процедуре испытания на алчность, после чего и они сами, и все остальные могут быть уверены, что, увидев несколько синих алмазов, ребенок не сойдёт с ума.

— А были такие, которые не могли преодолеть себя? — Феликс вернулся в норму, о чем свидетельствовало его проснувшееся любопытство.

— К сожалению были. Их пришлось умертвить.

Ник содрогнулся. Охотник краешком глаза посмотрел на суму с алмазами — вроде бы никакого затуманивания нет. Но смотреть на синие камни больше не хотелось. Ник погладил Лианну по голове, и девушка приникла к нему всем телом. Он чувствовал, как её до сих пор сотрясает нервная дрожь. Ник подошёл к третьей сумке и взял золотую розу.

— Лианна, это я хочу подарить тебе!

Девушка подняла заплаканные глаза на розу и слабо улыбнулась.

— Ну, вот и замечательно. Я возьму всего понемногу. Если вы не возражаете.

Последнее Ник адресовал Игору, ожидая, что тот скажет. Среди гномов прокатился шумок. Первый мастер лишь пожал плечами и сказал:

— Ты волен брать столько, сколько захочешь. Мы ведь уже об этом договорились. Можешь даже взять все эти мешки. Если унесешь их.

Но Ник слишком хорошо усвоил урок, неожиданно преподанный ему. К тому же, хотя Игор и выглядел притворно-равнодушным, но сквозь бесстрастие нет-нет, да и проглядывало сожаление по утраченным сокровищам. На лицах остальных гномов сожаление читалось очень явно. Поэтому Ник решил не слишком зарываться. Он сложил в кошель несколько камней каждого вида, потом выбрал самый крупный синий алмаз и протянул Лианне со словами «ты хотела подарить его Гершику». Девушка с опаской взяла камень и быстро сунула юному гному. Гершик покраснел от удовольствия, и огромный алмаз тут же исчез у него за пазухой. По рядам подземных рудокопов вновь прокатился шумок.

«Надеюсь, у него не отберут этот камень», — подумал Ник.

— Да не бойся ты, — усмехнулся Игор, обращаясь к Лианне — алмаз для тебя уже не опасен. Ну что, теперь, когда все проблемы решены, и за стол можно сесть.

— То есть как «за стол»? — вскинулся Ник. — А кто нам будет помогать в уничтожении черных?

— Тьфу, какой ты нудный! — это вмешался в разговор Перморт, второй мастер. — Наверху ночь, вы уже устали, нужно отдохнуть, подкрепиться. Ты на себя посмотри, ну какой сейчас из тебя воин? А девушка вообще на ногах не держится.

— Она в любом случае ни в чём участвовать не будет! — отрезал Ник.

Он и в самом деле чувствовал себя уставшим и разбитым. Сколько сейчас времени наверху он и понятия не имел — скорее всего, гном прав, там уже ночь. Тело охотника всеми силами стремилось увалиться поспать или хотя бы просто полежать, но сознание упрямо не соглашалось. Кроме того, он подозревал, что это не просто приглашение отдохнуть, а лишь старая песня на новый лад, потому что гномы, наверное, надеются, что черные жрецы сами уберутся из их пещер.

И Ник продолжил настаивать:

— Вы подумайте, если мы сейчас настолько устали, то и враги в таком же состоянии, а, может быть, и в гораздо худшем. Они ведь ещё сражались с друидами, и, наверняка, потеряли немало сил. Нет, нужно пользоваться моментом и напасть на них, пока они сами не напали на нас.

— Ну, какой ты настырный! — досадливо воскликнул Игор. — Никуда не денутся последователи проклятого Аррита. Неужели ты нас считаешь полоумными, которые не выставили охрану ещё на дальних подступах к нашему Обиталищу? Стоит только черным жрецам приблизиться на расстояние двух коридоров к патрульным, как об этом будут знать все начальники патрулей. Соответственно, ближайшие силы тотчас же среагируют и не оставят мокрого места от жрецов. Поэтому о внезапном нападении не беспокойся.

— Да? — недоверчиво спросил Ник. — Что-то эта хваленая система не сработала, когда оборотень загрыз ваших работяг!

Игор внимательно посмотрел на охотника. И откуда он такой взялся? По виду обычный человек, каких найдёшь сотни, а вопросы задает не хуже дознавателя. Может, Талисман ему помогает?

— В то время мы ещё не успели наладить полный контроль, — неохотно проговорил Игор, — но теперь…

— Нет, не теперь, — перебил гнома Ник, — а раньше! Знали же, что черные проникли в подземелье, но не наладили полный контроль. Промедлили, допустили ошибку, и двое ваших уже погибло. И сейчас, упорно не желая вмешиваться, вы совершаете ещё большую ошибку! Поставьте себя на их место!

Ник убедился, что гномы внимательно его слушают, и принялся загибать пальцы.

— Они находятся во враждебной обстановке и первой их реакцией будет нападение на всё, что движется. Я думаю, они не знают точного пути, но, возможно, каким-то образом могут определять, где в настоящее время находится Талисман Волхвов. А он при мне, я же, соответственно, здесь у вас. Каждый наслышан о сокровищах гномов, поэтому черные могут попробовать и напасть по этой причине. И когда черные атакуют, они будут использовать магию, которая, по словам друида, да и вашим тоже, противна Зверю Земли. По этой причине для общины Серебряных потёков глубоко фиолетово сами ли они нападут на вас или вы на них. Результат будет один и тот же — Зверь проснется. Община гномов остается в проигрыше.

— По-моему, ты сам себе начал противоречить, — подал голос друид.

— Не мешай, — отмахнулся Ник, — я ещё не закончил. Разница имеется только в одном: что сумеют черные применить против вас. Чем дольше вы будете ждать, тем больше вероятность того они доберутся до ваших аванпостов подготовленными. Атакуют всеми своими заклинаниями и пробудят Зверя. А вот если их упредить и первыми нанести удар, то они не успеют навредить.

Гномы молчали. За всё время, которое они потратили на споры, такой довод им не приходил в голову. Действительно, можно напасть настолько неожиданно, что враги не успеют сделать ничего опасного.

— Хорошая речь, охотник, — произнес, наконец, Игор, — вот только сможем ли мы подобраться незаметно к черным жрецам? Они будут настороже. А когда лягут отдыхать, то оставят минимум одного часового. Да и заклинание какое-нибудь охранное поставят, как пить дать. Ты, человек лесной и сможешь подкрасться тихо, но что ты сделаешь с магией?

Ник промолчал. Конечно, можно попробовать прибегнуть к помощи Талисмана для разгона охранных чар, да вот беда — он не представлял, как это сделать. А Игор тем временем продолжал:

— У нас есть разведывательная сеть, и мы знаем, где они сейчас находятся. К сожалению, это не относится к оборотню — ячейки сети слишком велики для него.

— Так уменьшите их! — с горячностью воскликнула Лианна.

— Могли бы, так сделали бы уже. Много работы, а слишком результаты неточны. Сейчас мы знаем, где находится каждый член нашей общины и где черные жрецы. В подземельях обитает множество существ, которые меньше нас, поэтому можно просто запутаться в результатах. А оборотня мы не поймаем.

— Подождите-ка, — вмешался друид, — я что-то не пойму! Как же так, вы говорите, что знаете, где ваши люди, то есть гномы, а оборотня не видите. Он же размером с любого из вас!

— Извиняюсь, я не уточнил, что разведывательная сеть — ментальная. Меньше нас — означает, что у этих существ меньше ума. А оборотень в волчьей ипостаси подпадает под категорию животного, хотя и с проблесками человеческого разума. К сожалению этих проблесков слишком мало для того, чтобы мы могли его обнаружить. А перестраивать сеть… нет, очень долго!

— Так сколько всего жрецов в пещерах? — Ник вперился взглядом в Игора.

— Трое. Осталось только трое. Некоторые попали в наши ловушки, к сожалению, не все. Один бродит в лабиринте наслаждений и вряд ли оттуда выберется. Собственно, его уже можно списать со счетов. Двое очень далеко забрались и представляют главную опасность. Некоторые ловушки они обнаружили, так что в уме им не откажешь. Лишь бы они не добрались ещё ближе к нам, здесь у нас уже сети нет, и мы не сможем следить за их передвижениями издали. Кстати, а вы откуда узнали про наши ловушки?

— Давайте о ваших западнях потом поговорим! — нетерпеливо отмахнулся Ник. — Так вы говорите их всего двое? Чего же мы медлим? Нужно добраться до них и прикончить!

— Ишь ты, какой быстрый! И как это сделать?

— Да легко! Мы добираемся до того места, где они будут отдыхать, делаем засаду в соседних коридорах, и как только они появятся, я пристрелю одного, а вы — второго.

— А двоих сразу слабо? — иронично спросил Игор.

— Двоих сразу вряд ли, — не понял сарказма Ник, — второй может успеть среагировать и начнёт швыряться заклинаниями. Кстати, а они сейчас где?

Игор подозвал какого-то гнома. Тот принёс карты подземелий, нарисованные на тонкой коже и похожие на следы, которые оставляет жук-древоточец на стволе дерева под корой, и разостлал их прямо на пол. Присутствующие склонились над ними. Послышалось несколько переругиваний, когда кто-то закрывал свет, но потом всё успокоилось. Игор ткнул пальцем в червеобразный отросток на схеме.

— Вот, видите это ответвление? Оно заканчивается тупиком. Последнее обследование сети показало, что враги здесь. Со спины у них будет стена, а проход перед собой они, видимо, защитят. Во всяком случае, я бы так и поступил.

— Да-а, какие бы они ни были выродки, но безумцами их не назовешь. — Кедр внимательно рассматривал коричнево-желтую карту. — А если попробуем сделать засаду вот здесь? Они всяко должны дойти до этого места. Там мы их и прищучим!

Игор с сомнением покачал головой.

— Слишком рискованно. Вот если бы их чем-нибудь отвлечь до того момента, когда мы нападём… Но чем?

— Сделать чучело… — начал было Феликс, но Перморт его тут же перебил. Причем, перебил так быстро, что он уже явно успел продумать такую же мысль.

— Если сделать чучело, то в лучшем случае они насторожатся. А в худшем — начнут палить.

— Но можно же сделать не гнома! Зверя какого-нибудь. Они на него отвлекутся, тут мы их и…

— Не пойдёт, — решительно отверг эту идею Игор, — не должно быть ничего провоцирующего. Что-нибудь для отвлечения, не больше.

Ник подпрыгнул. Да так резко, что сидящие рядом с ним гномы шарахнулись в стороны.

— Идея! Мы отвлечем их внимание с помощью синих алмазов! Насыплем их на пути черных!

— Ну да, а они тут же поймут, что алмазы просто так по пещерам не валяются! И что кто-то насыпал их сюда специально, — возразил Игор.

— Да, но вы же сами говорили, что немногие видели ТАКОЕ количество синих алмазов! Я сомневаюсь, что пришедшие сюда принадлежат к числу таких людей.

Тут до присутствующих начал доходить план охотника. Смысл его был прост — люди, увидевшие синие алмазы, потеряют разум. Пусть даже на краткое мгновение, его будет достаточно для осуществления быстрого нападения.

— Ай да голова! — Кедр со всего маху двинул Ника в плечо. Охотник, не ожидавший столь мощного толчка, полетел на спину. На него тут же набросились Лианна, Феликс и гномы. Даже Игор, сохранявший суровый вид, скупо улыбнулся. Да и как не расчувствоваться, если охотник нашёл способ, который может сохранить не только жизни подземельцев, но и само их жильё, устои, сложившиеся веками. Сокровищницу, наконец.

Теперь, когда решение было найдено, гномы принялись активно обсуждать план дальнейших действий. Они спорили, тыкали своими маленькими пальцами в карту, что-то доказывали друг другу и даже чуть не подрались. Ник внимательно слушал их, но половина сказанного до него просто не доходила. Он не знал расположения ходов, ловушек и прочих хитростей, устроенных гномами, а кроме всего прочего, он просто не понимал их. Диалект подземельцев, в общем, был понятен и явно произошел от северного наречия людей (хотя, скорее северное наречие произошло от гномского), но они сейчас говорили на своём подземном жаргоне, включающем слова, которые люди не знали. Поэтому охотник молча ждал, пока гномы всласть наспорятся и объявят о решении. То, что они наконец-таки решились на нападение — было замечательно. Лучших союзников здесь в пещерах не сыскать. Ну, разве что, кроме самого Зверя Земли.

Спустя полчаса гномы утихомирились, охрипнув от споров. Игор устало помассировал плечи и сказал:

— Мы пришли к единому мнению. Суть нашего плана такова: мы установим ужасающее заклинание в нескольких галереях таким образом, что куда бы не пошли черные колдуны, они должны будут попасть в тот коридор, где мы расположим синие алмазы. Там в засаде будешь сидеть ты с твоим луком и ещё десяток наших лучших стрелков.

— Возражаю! — вскинулся Ник. — Десять человек, то есть, гномов, наделают шума, а пользы принесут не больше троих.

— Да? Ну, будь, по-твоему. Значит, с тобой пойдут трое! — на удивление покорно согласился Игор. — Вот, посмотри на карте. Вы должны будете выйти отсюда, видишь изгиб, и начать стрельбу. Единственное «но» в этом плане заключается в том, чтобы вы вышли вовремя. Высунетесь раньше — и испортите всё. Позже — и рискуете опоздать, жрецы уже могут придти в себя. Но, к сожалению, ничего другого нам придумать не удалось. Когда конкретно подействует на жрецов сила алмазов сказать трудно. У каждого разумного существа это происходит по-своему. Ориентируйтесь примерно на полминуты заминки.

— А что такое «ужасающее заклинание»?

— Долго растолковывать. Если коротко, то оно действует на живое существо на уровне нервов. Приближаясь к зоне действия заклинания, начинаешь испытывать непонятный страх, хочется убежать прочь, не понимая причины. Если магия воздействует достаточно долго, то у жертвы могут начаться даже судороги. Поэтому жрецы, натолкнувшись на заклинание, не пойдут дальше, а свернут туда, куда нужно нам и, таким образом, доберутся до алмазов.

— А они не распознают вашу магию?

— С одного раза вряд ли поймут. И даже со второго. А вот если натолкнутся на несколько защищенных мест, то могут и сообразить в чем дело. Вот тогда как их ловить, даже не представляю. Это ещё одно слабое место.

— Ну и ну! А третье слабое место у вас есть?

— Не ёрничай! С тебя хватит и двух. Может, у тебя имеется другой план?

Ник пожал плечами — если уж местные обитатели не смогли придумать ничего лучше, то что он, житель лесов, может посоветовать.

— А почему бы вам не применить свои страшащие заклинания так, чтобы жрецы наткнулись на какую-нибудь вашу ловушку? Тогда не нужно было бы с ними даже вступать в бой.

Игор покачал головой.

— Мы обсуждали это. Не получится. Они уже знакомы с некоторыми из наших западней и, возможно, смогут, если и не обезвредить, то определить их. И черные зашли уже слишком далеко. Здесь нет мощных ловушек. А чтобы соорудить такую понадобится много времени. Поэтому мы и приняли твой план к действию.

Сборы были недолгими. Гномы носились, как угорелые, подстегиваемые командами старейшин. Нику придали трёх помощников с небольшими арбалетами. Как охотник и думал, стрелы у гномов оказались отравленными. Внимательно оглядев наконечники, он спросил:

— И как быстро действует этот яд?

Узнав, что паралич наступает лишь минут через десять, он только покачал головой — за это время черные жрецы разнесут всё в округе и пробудят Зверя Земли от спячки. Выход был только один — стрелять точно на поражение, не рассчитывая на действие яда. Пока старейшины руководили, а остальные выполняли их распоряжения, Ник отвел трех стрелков в сторону и проинспектировал их умение поражать цель.

Когда две стрелы вонзились в край большой корзины для угля, а третья разбилась о стену, охотник глубоко вздохнул — похоже, только счастливый случай может помочь этим троим попасть в мишень. И стреляли-то с каких-то тридцати шагов! И не из лука, а из арбалета, пусть и небольшого! Между тем, как сказал Игор, они — лучшие стрелки среди гномов. Охотник понял — ответственность за окончательное уничтожение черных колдунов ложится на него одного. Лианна и Кедр внимательно следили за испытанием и, по всей видимости, пришли к такому же мнению.

Когда последние приготовления были закончены. Ник подошёл к Лианне и крепко поцеловал её. Девушка, закусив губу, смотрела на него.

— Не беспокойся, всё будет хорошо. Мы победим, и я вернусь.

— Я знаю, — сказала Лианна, — но всё равно переживаю.

Ник улыбнулся, пожал руку Кедру и Феликсу, пожелавших ему удачи, и отправился догонять патрульных, которые должны были проводить стрелков до места засады. Гномские маги ушли гораздо раньше, чтобы установить ужасающие заклинания.

Как оказалось, путь на карте, показанный Игором, в действительности проходил не на одном уровне. Несколько раз их отряд был вынужден подниматься на галереи, потом снова опускаться на нижний этаж. Ник не пытался запомнить дорогу. В любом случае, он сбился со счета коридоров и поворотов уже на десятой минуте ходьбы. Постоянное мельтешение отблесков от светильников на стенах вызывало легкое головокружение. Он почувствовал, что стал рассеянным и попытался собраться с силами. Ему ещё предстояло участвовать в бою, причем с противниками, владеющими магией. Тут главное — неожиданность нападения. Поэтому, когда их отряд добрался до места, охотник первым делом изучил все подходы к засаде.

Коридор, где предполагалось разложить камни, немного сужался и напоминал по форме песочные часы. Неподалеку от узкого места «песочных часов» гном, несший сумку, открыл её и высыпал на пол камни. Синие камни, пусть и не огранённые, засверкали таинственным светом, распространяя вокруг себя голубоватую ауру. Хотя Ник и прошёл испытание, но у него всё равно захватило дух от этого зрелища. Не заметить эту горку синих драгоценностей было невозможно.

— Ну, собственно, вот и всё! — застегивая пустую сумку, произнес гном. — Вы садитесь вон там, за поворотом, и ждите.

Ник поглядел на аккуратную горку камней и, в порыве внезапного вдохновения, забрал сумку у гнома, расстегнул её и бросил рядом с алмазами. Потом он взял несколько синих кругляшей и насыпал их на сумку. Со стороны теперь выглядело так, словно кто-то уронил её, и алмазы рассыпались. Гномы одобрительно закивали головами.

Ник снова посмотрел на камни, на коридор, откуда должны были появиться черные жрецы, и на изгиб, где предстояло прятаться ему и стрелкам. Гномы из отряда поддержки, оснащенные оружием ближнего боя, расположились ещё дальше. Впрочем, и это понимали все, у рукопашников в такой тесноте не было никаких шансов на победу, если хоть один жрец останется в живых и сможет колдовать. Достаточно одного заклинания, чтобы впереди образовалась куча-мала, а остальные просто не смогут через неё пробраться.

Ник ещё раз осмотрелся — вроде бы всё продумали. Главное, что изгиб коридора находится шагах в десяти, а не дальше. Значит, у гномов всё-таки есть шанс попасть в цель. Эта мысль пришла охотнику в голову, когда он вспомнил, как мазали гномы на пробных стрельбах. Жаль только, что нельзя было просто сидеть на дистанции прямого огня, а приходилось уходить за угол. В противном случае, свет факелов или лампы мог достичь притаившихся стрелков, и тогда жрецы начнут черное колдовство.

Потянулись томительные минуты ожидания. Ник улёгся на пол, и, ощущая спиной холод камней, попытался немного вздремнуть. Он чувствовал себя таким усталым, будто весь день таскал на горбу мешок с репой. Да и на самом деле, столько всего случилось за такое короткое время, а охотник ещё ни разу толком не отдохнул, неудивительно, что он с ног валится. Постоянное ожидание удара в спину от погони, поход по подземелью, полному смертельных ловушек! Одно только посещение Слёзной пещеры отняло у Ника полжизни!

Трое гномов погасили лампы, чтобы черные жрецы на подходе не учуяли запах горячего масла, и воцарилась полная темнота. И тишина. Каждый шорох одежды или бряцанье гномьих доспехов, казалось, разносятся далеко-далеко, хотя на самом деле уже за десяток шагов ничего не было слышно. А вот полная тьма действовала Нику на нервы, и он никак не мог уснуть, хотя по лесной привычке обычно засыпал в любое удобное время. Дурацкая мысль закралась ему в голову, что окружающая тьма будет содействовать их противникам. Ведь они же черные жрецы, пользующиеся приемами черной магии, значит и тьма им помощник. Однако, по здравом размышлении, он пришёл к выводу, что враги — такие же люди, как и он сам, и вряд ли рады кромешной тьме. Другое дело гномы — они коренные жители подземного царства, и их глаза должны были привыкнуть к постоянной темноте. Но подземельцы все равно используют лампы. Надо будет расспросить Игора почему, подумал Ник, засыпая.

 

Глава двадцать вторая

Открыв глаза, Дзаур понял, что остался жив, несмотря на ужасающее падение в бездну. Он прекрасно помнил свою полную беспомощность, когда он, ослепший, падал неизвестно куда. И потом последовал жестокий удар, вытряхнувший из него сознание, как труху из мешка.

Зрение не принесло ему никакой информации — вокруг царила кромешная тьма. Действие заклинания глаз грифона уже давно кончилось, а факела под руками не оказалось. Дзаур попытался приподняться и пошарить руками около себя, чтобы поискать факел — тот должен был упасть где-то рядом. Но стоило ему попробовать опереться на руку, как дикая боль пронзила спину. Ему показалось, что в позвоночник вонзили раскаленную докрасна иглу. От боли из глаз брызнули слёзы. Дзаур прислушался к своему телу. Кажется, серьёзно повреждена спина, возможно даже сломан позвоночник. Он пошевелил пальцами рук — слушаются. Потом попробовал согнуть руки в локтях — тоже всё нормально. Но едва задействовались мышцы, отвечающие за поднятие всей руки, как боль снова скрутила Дзаура.

Отдышавшись, он был вынужден констатировать факт, что повреждения слишком велики даже для простого движения, не говоря уже о ходьбе. В настоящий момент Дзаур не мог поднять голову. Вот если бы около него лежала его сума, можно было бы попытаться изготовить заживляющее средство. Но, пошарив руками, он не обнаружил шершавого бока походной сумы. Должно быть, лежит где-то неподалеку. Но в его нынешнем состоянии, что она находится в двух шагах от него, что на другом конце света — всё одно. Он не способен передвигаться, а, значит, не достанет свою спасительную суму. Следовательно, несмотря на то, что Дзаур ещё дышит, он уже мертв.

И только теперь, когда неподвижность уняла боль, черный жрец ощутил чудовищную вонь. Ноздри обжигал запах, знакомый тем, кто бывал, например, в гробницах. Запах разложения, вонь гниющих останков пропитала каждый камень, каждый глоток воздуха, которым Дзаур вынужден был дышать. Однако вскоре его обоняние совершенно отказалось работать, и мучение прекратилось. Он по-прежнему дышал, но уже не чувствовал такой, выворачивающей наизнанку, вони.

Дзаур закрыл глаза. Не потому, что устал или собрался спать, просто так ему легче думалось. Он припомнил то, что учил каждый друид ещё в ученичестве: заклинание забытой боли. Оно применялось тогда, когда другие средства не помогали. Друиды использовали его на смертельно-раненых животных, которым помочь уже было нельзя. Магия снимала боль, делая нервы организма нечувствительными к внешнему и внутреннему воздействию.

Применение этого заклинания на здоровом животном или человеке приводило в половине случаев к полной потере двигательных и дыхательных функций. Так явствовало из книг. Сам Дзаур использовал «забытую боль». На других, разумеется, не на себе. А, порвав всякие связи с друидским прошлым, он больше никогда не применял это заклинание.

Сейчас, перебрав в памяти все известные магические способы, Дзаур решил, что ничего более подходящего у него всё равно нет. Ему остро необходимо найти суму и сделать питательную мазь, которая, возможно, срастит его переломы. Он не раз видел, как намазанные этим средством раны, чуть ли не на глазах заживают. Если у него не получится сделать такую мазь или не хватит на неё ингредиентов, то можно смело распрощаться с жизнью.

Дзаур приступил к произнесению заклинания забытой боли. Слава темным духам, губы его слушались. Единственная сложность заключалась в том, что исцеляющая сила распространялась от ладоней колдующего. Направить же магию на свою спину Дзаур не мог. Даже не мог донести ладони до головы. Поэтому он, согнув руки в локтях, направил силу заклинания туда, куда доставал.

Не прошло и минуты, как он почувствовал онемение в районе поясницы. Потом оно начало распространяться вверх на грудную клетку и вниз к коленям. Хорошо, сила осталась при нём. И тут ему вдруг пришло в голову, что возможно это вовсе не проявление силы, а всего лишь онемение от паралича. Дзаура бросило в пот от такой мысли. Проверить можно было только одним способом — если он сможет двигать конечностями, значит, заклинание действует, нет — это паралич.

Когда онемение распространилось дальше, и Дзаур перестал чувствовать руки, он попытался их поднять и пошевелить пальцами. И не понял, действительно ли шевелит пальцами, или это ему только кажется. И тут до Дзаура дошло, что он совершил ошибку. Вполне вероятно, последнюю в жизни! Ведь, даже если заклинание действует, и он сможет двигаться, пусть и ограниченно, то что получит взамен? Ровным счетом ничего! Ну, найдёт он свою суму, но ведь его онемевшие пальцы не передадут информацию в мозг. Дзаур может шарить в темноте до ишачьего карнавала и двадцать раз найти суму, но так и не узнать этого!

Стоп! Черный жрец выругался. Наверное, это ранение ослабило его умственные способности. У него же имеется простейшее заклинание светящегося шара. Он сейчас создаст свет и увидит, есть ли рядом сума или нет. Дзаур пробормотал нужные слова, вызывая слабого духа огня, и над его правой ладонью появился небольшой, светящийся голубым цветом, шар. Внезапный свет ослепил жреца, и он зажмурился. Когда зрение пришло в норму, глазам предстало страшное зрелище.

Рядом с ним, буквально в шаге, сидел, прислонившись к стене, мертвый гном. Тело его давно истлело, вместо лица скалился желтыми зубами череп, сморщенная кожа сухими лохмотьями свисала со щёк, пучки волос выбивались из-под шлема, сбившегося на сторону, из-за чего казалось, что мертвый гном залихватски усмехается. Дзаур поморщился и понял, почему здесь такой отвратительный воздух. Похоже, он оказался на гномском кладбище. Окончательно утвердился он в этом мнении, когда увидел, что повсюду лежат, сидят и даже стоят мертвые подземельцы. Их здесь сотни, если не тысячи. Во всяком случае, только рядом с собой он насчитал не меньше десятка.

Дзаур поморщился. Нет, трупов он не боялся, тем более гномьих, но оказаться непонятно где в окружении кучи мертвецов… Да ещё и неспособному двигаться… Хотя, прежде чем впадать в уныние, нужно было проверить это. Дзаур осторожно приподнял голову и ничего не почувствовал. Заклинание забытой боли сработало. Черный маг огляделся по сторонам — сума лежала неподалеку. Он хотел подняться, но не смог, а когда попытался согнуть правую ногу — она осталась неподвижной. Дзаур слезящимися от усилий глазами смотрел на ноги. Нет, заклинание тут ни при чём. Видимо, повреждены двигательные центры, и нижняя часть туловища оказалась парализованной. А заклинание сняло боль, но не вернуло способность двигаться.

Дзаур перевернулся на живот и пополз. Ему было странно видеть, как он наталкивается на кости и шлемы, но ничего при этом не чувствует. Он дополз до своей сумы и принялся развязывать узел, стягивающий верх. Пальцы его не слушались, и на распутывание узла ушло довольно много времени. Но всё же Дзаур справился с неподатливой веревкой и раскрыл суму. Внутри всё было перемешано так, как если бы мешок весь день пинали.

Черный жрец почувствовал, что глаза его застилает пелена — это пот градом катится со лба. По всей видимости, скоро действие заклинания закончится. Дзаур заторопился, роясь среди мешочков, склянок и пакетов, отбирая нужные. Остальное он просто отбрасывал в сторону. Если он сумеет себя спасти, то потом приведёт всё в порядок, а нет — драгоценная сума ему уже не понадобится. Жрец углядел неподалеку от себя шлем с плоской верхушкой. Это как раз то, что надо. Дзаур дотянулся до проржавевшего головного убора и вытряхнул оттуда останки бывшего владельца. Но всё равно на стенках ещё виднелись кусочки засохшей кожи и седые волосы. Дзаур постучал железякой об пол, чтобы окончательно избавиться от ненужных останков, и, перевернув, поставил шлем около себя.

Он аккуратно принялся ссыпать порошки, бормоча слова заклинания. Когда все компоненты уже находились в шлеме и были тщательно перемешаны, наступил решающий этап. Тут нужно действовать осторожно, потому что больше ингредиентов для такого колдовства у Дзаура не было. Если он сейчас ошибётся, то погибнет.

Дзаур взял острый жертвенный ножик и сделал большой продольный надрез на левой руке. Кровь темным ручьем полилась в перевернутый шлем. Это хорошо — чем больше будет крови, тем удачнее получится мазь. Собственная кровь лучше любого другого средства способствует заживлению. То, что разрез глубокий, Дзаура не волновало. Боли он ещё не чувствовал, а потом мазь подействует и рана заживет. Теперь в завершение заклинания следовало издать звук, средний между рычанием и свистом, определённой тональности. Но горло плохо слушалось Дзаура, поэтому нужный звук получился только с четвертого раза. Черный маг облегченно вздохнул, так как опасался, что у него вообще ничего в таком состоянии не получится.

Зачерпнув кроваво-грязную кашу, он принялся наносить её себе на тело, куда только мог достать. Дзаур истратил на себя всю мазь и погасил светящийся шар. Оставшись в полной темноте, он лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Но по-прежнему не чувствовал ровным счетом ничего — заклинание ещё действовало. А вдруг уже всё? Решившись проверить, он резко приподнял голову. Острая боль тут же пронзила ему спину, затылок и раскаленным пучком взорвалась в мозгу. Дзаур снова потерял сознание. Теперь уже надолго.

*****

Только он погрузился в сон, как тотчас почувствовал легкий толчок в бок. Ник открыл глаза и ничего не увидел. Темнота была такая, что её, казалось, можно потрогать, а потом порезать на куски и засолить в кадушке. Он завертел головой, хотя понимал, что все равно ничего не увидит. Гном, ткнувший его, тихо прошипел:

— Слышь, охотник, просыпайся, давай! Вздремнул немного и хватит. А то ты похрапываешь. Распугаешь черных!

Ник оскорбленно прошептал, что он никогда не храпит. Гномы в ответ только хмыкнули. Охотник понял, что явно не прав. Он поднялся на ноги, пощупав над головой пространство руками, чтобы не удариться. Потолок был где-то высоко — Ник до него не достал. Он немного размял затекшее тело и уселся.

— Долго я спал?

— Порядочно. Скоро уже утро будет. Не здесь, конечно, наверху.

— А когда тут могут появиться жрецы?

— Да кто ж их знает! Может, они спать будут сутки, а то и свернут куда-нибудь! Или вообще не появятся! Что у них в головах — Зверь их разберёт!

— Однако, — обескуражено сказал Ник, — так мы что же, неделю здесь торчать будем?

— Не дергайся, — послышался в темноте голос второго гнома, — ежли черные уйдут другим коридором, нам сообщат сразу же. Старейшины, небось, не глупей тебя, охотник!

— Да? Ну, тогда будем ждать.

Ник закрыл глаза, потом открыл — результат один и тот же. Интересно, а можно в такой темноте спать с открытыми глазами? Свет в глаза бить не будет… Он вздрогнул.

— Слушайте, наши глаза к темноте привыкли, а когда черные появятся, то свет их ламп, или факелов, нас ослепит. Мы же ничего не увидим! И вся неожиданность псу под хвост!

Гномы пробурчали что-то неразборчивое. Единственное, что понял Ник, так это было, что они, дескать, приспособятся, а вот человек пусть сидит и привыкает. Он тяжко вздохнул, размышляя о том, что самонадеянность гномов до добра не доведёт. Ну и что с того, что они быстро адаптируются к свету? Стрелки-то они никудышные. Да ещё плюс к тому, что в узком месте коридора будет виден только один человек…

Ник замер, пораженный этой мыслью. Всё это время она где-то глубоко точила его. Именно то, что первый жрец выйдет из узости коридора, увидит камни и, скорее всего, просто остановится, там же, где и стоял. Таким образом, второй, идущий следом, будет закрыт своим напарником от обстрела. Этот второй может успеть сориентироваться в происходящем, тем более что он не увидит синих алмазов. Об этом свирепым шепотом и поведал охотник гномам.

— Мы сделали неудачный выбор! Нужно быстро перенести камни подальше от узкого места, тогда оба жреца увидят алмазы. А мы, в свою очередь, сможем пристрелить сразу двоих.

— Поздно, — тихим шепотом ответил гном, — они уже приближаются.

Действительно, в тишине пещеры послышались шаркающие шаги. Иногда шаги замирали, и тогда Ник слышал гулкий стук своего сердца — почему-то он сильно волновался. Он был спокоен, когда пристрелил демона-пса, когда хладнокровно выстрелил в одного лесного легионера и ввязался в неравный бой с другим, но сейчас на него напала нервная дрожь.

Охотник сжал и разжал несколько раз кулаки, чтобы успокоиться, потом глубоко вдохнул полной грудью. Он не должен промахнуться ни разу, потому что надежды на помощь гномов нет, а ведь даже один промах означает поражение: от черной магии проснется Зверь Земли.

Шаги стали слышны лучше. Ник пошарил за спиной и вытащил запасную стрелу из колчана, потом сунул её в рот и зажал зубами около оперения, чтобы она не мешала. Вот появились слабые отблески огня на стене. Он впился глазами в эти призрачные пятнышки, означающие, что черные жрецы уже идут по коридору и подходят к сужению. Скоро они увидят перед собой груду драгоценностей. Вернее, выйдет кто-то один из них. А вот как достать второго?

В это время Астерр с учеником как раз шли по сужающемуся коридору. Сказать, что черный маг был зол, значило не сказать ничего. Он чертовски устал, сгубил кучу перспективных помощников, которых воспитывал не один год, и в итоге не добился никаких результатов. Ну да, они уничтожили друидов — мастеров магии, что, безусловно, являлось плюсом, но в остальном — полный провал. Задание хозяина не выполнено, Дзаур опять не то исчез, не то снова умер — в этом Астерр убедился, когда опять глянул в хрустальный шар. Искорки больше не было видно, и надежда усилиться за счет бывшего друида пропала. Аррит, во время сеанса связи, угрюмо выслушал сбивчивый рассказ и оборвал контакт. Вот почему Астерр с содроганием думал о будущем.

После отдыха черный жрец с оставшимся учеником отправились искать путь наверх, но буквально сразу же наткнулись на дышащее страхом препятствие. В воздухе ничего не было видно, стены и потолок выглядели точно так же, как и те, мимо которых только что они прошли. Однако в этом месте волосы вставали дыбом, а желудок сжимался в маленький комок от предчувствия беды. Ученик глянул на Астерра испуганным взглядом. В темноте его лицо выглядело особенно белым. Черный колдун попробовал сам подойти к невидимой завесе, испытал на себе всю гамму ужасных чувств и решил отступить. Что-то таилось в темноте, но что конкретно, Астерр выяснять не захотел. Помощник его с явной радостью согласился пройти мимо страшного коридора. Они ещё несколько раз натыкались на подобные завесы, но не решались преодолеть их. Теперь Астерр злился, что они могут окончательно сбиться с пути — заблудиться тут немудрено. И, честно сказать, черный жрец боялся, что они уже заблудились.

Стены коридора начали смыкаться, проход становился всё теснее и теснее. Скоро ученик дошёл до того места, где стены смыкались до ширины его плеч. Он сунул факел вперед и сделал шаг. Астерр почувствовал, как в нижней части живота у него образовался тугой холодный клубок. Это было предсказание. Такое с ним случалось всего дважды в жизни, и оба раза он был на волосок от верной смерти. Впервые Астерр почувствовал это, когда был ещё мальчишкой — тогда он чудом избежал гибели от зубов водяного демона. Второй раз: когда отряд под его командованием, попал в засаду — тогда живым выбрался только он, да один из лесных легионеров.

Те два раза судьба уберегала Астерра от смерти, поэтому, почувствовав предупреждающий холод, он остановился. В прошлые разы холод был не такой — намного слабее. А сейчас у него было ощущение, что он съел снеговика. Целиком. Черный колдун так простоял несколько томительных мгновений, глядя в спину своего ученика. Тот, миновав узкое место коридора, замер, уставившись куда-то вниз.

Астерр, чувствуя, как холод распространяется по всему телу, ждал. Он, впав в непонятное оцепенение и, понимая, что сейчас произойдёт ужасное, тем не менее, даже не попытался что-либо предпринять. И когда ученик обернулся, блеснув из-под капюшона безумными глазами, Астерр понял — сейчас тот бросится на него. Что произошло и почему это случилось, времени разбираться уже не было. Помощник поднял руку и с хриплым возгласом «моё» начал заклинание спиральных удушающим нитей. С его пальцев сошли яркие светящиеся полосы и устремились к Астерру. Мысль черного мага опередила его тело — рука ещё только начала подниматься, а губы уже произнесли заклинание. Вокруг Астерра сформировалось защитное облако.

В этот момент раздались щелчки, свист и три глухих удара. Ученик будто натолкнулся на невидимую преграду, потом его ноги подогнулись, и он упал на колени. Светящиеся удушающие нити увяли и исчезли. Астерр не успел удивиться внезапной кончине ученика, ведь он даже не начал его атаковать, как ужасный удар выбил из него сознание и жизнь — стрела охотника пробила ему голову. Практически мгновенно после первого выстрела вновь раздался щелчок тетивы лука. Вторая стрела, посланная Ником, настигла падавшего Астерра. Впрочем, тому было уже всё равно.

Пока гномы взводили самострелы, Ник успел достать третью стрелу и выстрелить в того жреца, которого поразили арбалеты подземельцев. Теперь он был уверен, что оба врага мертвы. Гномы практически одновременно закончили заряжать оружие, и маленькие болты улетели в пустой коридор, где, не найдя мишеней, разбились о камни.

— Да, перестаньте вы тратить стрелы!

Ник сделал шаг вперед и натолкнулся на гнома, стоящего перед ним.

— Пусти, я пойду, посмотрю.

— Нет уж, сначала мы добьём их! — несколько кровожадно ответил гном, вновь перезаряжая арбалет и явно не желая уходить с дороги. — Вдруг они ранены? Надо наверняка добить, чтобы уже не могли колдовать!

— Первый точно мертв. Ваш, после того, как я в него выстрелил, тоже. Во всяком случае, он…

Вжик, вжик, вжик — жужжание трех стрел было ответом охотнику. Он вздохнул, вынул подаренный Игором нож, отодвинул в сторону гнома и быстро пошёл туда, где на полу лежал факел, освещая распростертое тело, утыканное стрелами. Тот, второй, который так и не показался, находился где-то в темноте. Ник, хотя и был уверен, что попал во врага, но, на всякий случай, приготовился к бою, если черный окажется только раненым. Кто их, колдунов знает, может, у них душа строительными гвоздями к телу приколочена! Или у них вообще души нет!

Была ли душа у Астерра или нет, но теперь он лежал поперёк коридора мертвее мертвого. При свете факела Ник разглядел, что влепил жрецу первую стрелу прямо между глаз, а вторая попала в правый бок. Второй черный колдун, которого поразили гномы, видимо, погиб от стрелы, попавшей ему в затылок. Две другие ранили его, но явно не смертельно, причем одна из них возилась в ягодицу. Ник мысленно вознёс славу духам леса и гор за то, что они направили снаряд кого-то из гномов в верный полет. Ведь если бы все три стрелы попали ему куда-нибудь в задницу, то неизвестно, чем бы всё окончилось. Ник видел какие-то светлые полосы, явно магического происхождения, которые исчезли сразу же, как только жрец умер. А сам охотник стрелял в того, кого видно не было и в кого гномы не попали бы при всем желании.

Один из гномов принялся собирать алмазы, послужившие приманкой, в сумку, а двое других начали обыскивать мертвых жрецов. Они взяли их заплечные мешки и обшарили балахоны на предмет потайных карманов. Ник молча смотрел на действия гномов — в данном случае вещи, принадлежащие черным жрецам, были не просто трофеями, а предметами для последующего изучения.

Когда этот процесс подошёл к концу, гномы принялись обсуждать, кто из них прикончил жреца. Всем было понятно, что решающей оказалась стрела, торчащая из затылка мертвеца. И все трое, как один, утверждали, что этот болт выпустил именно он. Для того чтобы лучше разобраться, они выдернули стрелу и теперь вместе её разглядывали.

— Моя стрела-то! Смотри, обмотка наконечника немного размахрённая! — гном ткнул пальцем.

— Ослеп что ли?!! У меня такие же стрелы и тоже размахрённые! А вот видишь выбоину на древке? Это я ножом её ровнял, да слишком глубоко взял. Я прикончил черного и никто более!

— Твоя стрела вон у него в заднице торчит! Ты только туда и способен попасть!

— А вот это не видал? — гном сунул под нос своему товарищу кулак. — Щас твоя задница гореть будет за такие слова!

— Спорьте, спорьте! Стрелы-то все одинаковые, а вот мой арбалет при выстреле дает такую отдачу, что поневоле стрела задирается. Вот так я и убил черного. А вовсе не вы!

Неизвестно, чем бы это кончилось, скорее всего, общей потасовкой, но Ник решил вмешаться, пока не поздно.

— Послушайте, вы все молодцы! Какая, в сущности, разница, кто завалил жреца? Главное то, что он не сумел завершить заклинание, Зверь Земли не потревожен, ваш народ спасён. Вы втроем — герои! Я не знаю, совершали ли когда-нибудь ваши соплеменники подвиги, подобные этому, но уверен, что о вас будут слагать песни и легенды. Ссориться совершенно незачем. Я так думаю.

Гномы поутихли. Может быть, до них дошли слова охотника, или они вспомнили, что именно он поразил второго жреца, которого даже они, привыкшие жить в подземельях, не увидели. По какому наитию действовал охотник, им было непонятно, но сделал он своё дело качественно. И не хвастается этим. Может быть, эта мысль устыдила подземельцев, но они прекратили препирательства.

Старший из них достал из своей сумы большой холщовый мешок и знаком показал одному из гномов на трупы. Тот кивнул, вынул нож и в мгновение ока поотрезал головы мертвецам. Ника замутило. Он только спросил, зачем.

— Чтоб наверняка убить их. Даже если они вдруг и оживут при помощи своей черной магии, то без головы не очень-то поколдуешь. А заодно — это доказательство.

Ник посмотрел на, пропитывающийся темной кровью, мешок и сглотнул тошнотворный комок в горле. Вся радость от победы над черными жрецами куда-то испарилась. Доказательство, так доказательство. Гномы сами себе хозяева, у них свои обычаи и привычки, в чём-то странные, в чём-то непонятные. Есть, как выяснилось, и неприятные. Но не человеку судить их. В мрачном расположении духа охотник шел вслед за гномами, стараясь не наступать на кровавые капли перед собой.

*****

Реан не понимал, каким образом он выбрался наружу. Он заплутал практически сразу, долго ходил по кривым коридорам, устал до невозможности, а потом вдруг оказался снова наверху. Сейчас он стоял на скальном карнизе, а внизу простирались лесные просторы, перемежаемые синими пятнами озёр. Кое-где листва уже начала желтеть и краснеть — верный признак приближающейся осени. Остроконечные верхушки елок темной зеленью выделялись среди пестроты лиственных деревьев. Солнце грело ласково, а по небу плыли пушистые облака, похожие на детские игрушки.

До Реана донесся запах дыма. Он поглядел вниз и увидел у подножия горы костер и фигурки в коричневых балахонах, сидящие вокруг него. Реан безошибочно определил, что там его братья — друиды, и принялся осторожно спускаться к ним. В самом деле, вот Хвощ, Перельд, Аскет. Сидят вокруг небольшого костерка, как во время ежегодных сборов, когда зажигается священный Огонь Волхвов. Его заметили и приветственно замахали руками.

— Реан, — донеслось до него, — где ты пропадал? Мы тут без тебя знаешь что сделали? Открыли способ, как избавить оленей от параличных клещей! Да что там оленей! Ты представляешь, скоро все травоядные смогут жить без этого наказания! Ведь это как раз то, над чем ты бился всю жизнь, правда?

Реан уселся рядом с Трехпалым Лисом и обнял его за плечи.

— Мне очень хорошо оттого, что вы сумели завершить дело всей моей жизни! Спасибо, брат!

Реан протянул руки к огню и погрел ладони. Что-то он озяб, несмотря на греющее солнце и близость огня. Но он чувствовал необычайный душевный подъем, ведь его братья сделали огромное открытие. Тут друид вспомнил про Талисман Волхвов. Это же тоже очень важно, даже важнее лекарства от параличных клещей. Реан спросил:

— А как же Талисман Волхвов? Вы нашли его?

— Ну, конечно, — ласково улыбнулся Анфитак, — он у нас. Теперь всё будет хорошо.

— Тогда я вздремну немного, если вы не возражаете.

И Реан улегся около костра и закрыл глаза. Кто-то из друзей укрыл его чем-то теплым и согревшийся друид уснул. Навсегда.

*****

Зверь Земли вновь пробудился. Снова до него дошли сигналы, свидетельствующие о появлении чужой магии. Но эта магия была не столь раздражающая, как обычно. Неприятная — да! Но не настолько, чтобы разбудить дикую ярость в Звере. Гигантский червяк заворочался в туннеле. Можно было бы продвинуться, посмотреть, что там такое, но ему не хотелось активно толкаться именно сейчас. Однако раз уж он пробудился от спячки, настало время для омовения. Давно уже надо было залечь в укрепляющую жидкость, а то тепло магмы начинает жечься, а не греть. Червь пополз по туннелю вверх. При этом его тело крошило камни, оставляя за собой гладкое отверстие, будто обработанное каменотесом.

Он предпочитал двигаться по уже созданным коридорам, чтобы не тратить понапрасну сил. Пропутешествовав по ходам, некогда сделанным им же, Зверь достиг громадного подземного озера. Озеро не было озером в полном смысле этого слова, скорее, это был подземный резервуар, заполненный вулканической водой. На самом его дне располагался небольшой вулкан, как гнойный фурункул, периодически выбрасывающий в воды озера глубинную муть и лаву. Процессы, происходящие тысячелетиями, создали странную тягучую жидкость, которая, постепенно поднимаясь вверх, на поверхности воды испарялась и через трещину в скальных породах попадала в Слёзную пещеру. Уже там жидкость вновь густела и накапливалась в углублении. Зверь Земли заметил чудесную способность этой пещеры унимать подземный жар и с тех пор примерно раз в десять лет наведывался туда. После купания его старая кожа постепенно сходила, а новая становилась крепче камня и выдерживала огромные температуры. Когда Зверь начинал чувствовать в жарких земных глубинах дискомфорт, он сразу же несся к купели за обновлением.

Червь быстро проплыл сквозь отвратительную и нелюбимую им воду, достиг коридора, который вёл к купели и погрузился, наконец, в благословенную жидкость. От его разгоряченного тела пошёл вонючий пар, который постепенно осаждался на потолке и стенах и стекал вниз в виде ещё более тягучей, чем первоначальная, жидкости. В кувшин, стоящий на камне со срезанной верхушкой упали несколько капель. Огоньки в лампадах, горящие далеко впереди Зверя, заколебались от паровой волны, но не погасли. Червь замер, наслаждаясь ощущением обновления, чувствуя, как начинают проникать в него новые силы.

 

Глава двадцать третья

— Отлично, теперь и последний из черных жрецов расстался с жизнью!

Игор радостно потер руки. Наблюдатели сети донесли, что тот, кто находился в лабиринте наслаждений, отдал душу своему хозяину.

— А что это за лабиринт? — спросила Лианна. С тех пор, как Ник вернулся из опасной вылазки, она не отходила от него ни на шаг.

— Ну, конечно, много вам знать не положено, — пробормотал Игор, — но вы уже доказали, что в отличие от большинства, принадлежите к людям, которым можно доверить немного важной информации…

— Игор, — вскипел Ник, — не тяни кота за хвост! Не хочешь говорить, так и скажи, запрещено, мол! А не запрещено — так говори!

— Тьфу, какой ты! В общем, лабиринт наслаждений — это одна из многих ловушек, которые установлены в наших подземельях. Он действует на человека таким образом, что вызывает к жизни самые сокровенные мечты. Самые несбыточные желания кажутся исполнившимися. Оживают погибшие друзья, девушка, что в юности ты любил и которая предпочла выйти замуж за другого, теперь окажется с тобой. И человек остается во власти лабиринта. Навсегда. Ему мнится, что всё, о чем он мечтал и чего делал, уже выполнено. Он просто ложится и умирает. А наши патрульные раз в три-четыре месяца ходят в лабиринты и убирают оттуда трупы, чтобы следующая жертва не встревожилась раньше времени. Вот так вот.

Ник и Лианна посмотрели друг на друга. Хорошо, что они не попали в такую ловушку.

— Вот что, охотник, — первый мастер кашлянул и возвысил голос, — я уполномочен сообщить тебе следующее известие: за заслуги перед народом гномов мы признаём тебя почетным членом нашей общины. Твой ранг будет приравнен к рангу начальника патрульного отряда, что находится чуть выше середины в нашей иерархии. Ты имеешь право в любое время посещать наше…своё подземелье. Ты можешь пользоваться всеми льготами, которые доступны члену общины. Единственное, чего ты никогда не сможешь сделать, так это посетить сокровищницу. Ну и, естественно, взять что-либо из неё.

Окружающие гномы заулыбались. Ник оторопел. На его памяти из людей никто и никогда не был членом закрытых гномьих общин. Во всяком случае, никто и никогда о подобном не рассказывал. Даже отъявленные пьяницы в кабаках, за кружку дрянного пива готовые наврать в три короба, и то никогда не выдумывали подобных небылиц. Он молча поклонился в знак благодарности, не зная, что ему сказать. Игор махнул рукой.

— Не надо слов! Сейчас вас проведут в палаты отдыха, где вы сможете помыться и как следует отдохнуть. Друид и ваш ручной оборотень уже там. А потом мы объявляем пир. В честь тебя, Ник! Ты, девушка, если пожелаешь украсить свою внешность, обратись к жене Естоха — она у нас самая большая модница и подыщет тебе чего-нибудь. Ну, идите, отдыхайте.

По знаку старейшины, два гнома увели Ника и Лианну, которые всё никак не могли придти в себя от изумления. Игор, проводив взглядом людей, посмотрел на Перморта.

— Как продвигаются работы?

— Не останавливаются. Но, сам понимаешь, времени нужно много.

— Возьми всех свободных. Сними лишних с патрулирования! Оставь только тех, кто охотится за оборотнем. Через десять часов всё должно быть сделано. На празднике должны присутствовать все.

Перморт кивнул и ушёл. Игор мрачно потеребил седую бороду. Непростые нынче времена — всё, что незыблемо покоилось тысячелетиями, трещит по швам и рушится прямо на глазах. В такое время они должны сохранить главное в жизни каждого гнома — сокровищницу.

*****

Каждому из людей отвели отдельное помещение для отдыха. Комнаты напоминали собой шар со спиленным низом. Несмотря на непривычную форму, Нику внутри понравилось. Здесь имелась каменная кровать, застеленная тюфяком и подушка. Одеяло лежало свернутое в ногах. Ник из любопытства потрогал постель. Подушка, похоже, набита чем-то вроде соломы, а вот одеяло заслуживало всяческих похвал — мягкое, легкое и наверняка теплое. Правда, из мебели не имелось даже табуретки, но всё равно тут было уютно. Кроме того, в отличие от залов и коридоров, стены комнаты были украшены срезами разнообразных камней и изделиями из металлов. Ник подошёл поближе к маленькому металлическому рудокопу, вделанному прямо в стену. Казалось, что железо вырастает прямо из камня, так искусно была сделана статуэтка.

— Здорово вы работаете с железом, — сказал Ник гному, кивнув на фигурку. — Очень красиво.

Гном посмотрел и небрежно махнул рукой.

— Это серебро. С железом трудно такое сделать. А статуэтка самая обычная, их у нас делают старики, которые уже в забой идти не могут. Ну, я тебя доставил, теперь мне пора бежать.

— Н-да, — буркнул Ник. Он всё никак не мог привыкнуть, что серебро здесь находится в таком количестве. — А где можно помыться? Игор говорил, что у вас тут есть…

— А-а, купальня. Это как выйдешь из кельи, сворачивай налево и иди до конца. Там две купальни — одна с горячей водой, другая с холодной. В какой желаешь, в такой и плещись. О, чуть не забыл! Там большие песочные часы, так если в них песок заканчивается, то ни в коем случае в воду не лезь — смоет!

— То есть как это «смоет»? Куда?

— Вниз. У нас там механизм стоит, который часы переворачивает и воду выпускает. А потом новую напускает. Сам понимаешь, когда забойщики возвращаются из шахт и моются, так вода чернее тьмы становится. Вот и придумали, как её менять.

Нику чуть не расхотелось мыться, но по здравом размышлении он всё же решил сходить туда. Он провонялся потом, дымом и отвратительным запахом разложения. Нужно вымыться самому и почистить одежду. А уж потом идти отдыхать.

Ему было интересно, какая комната досталась Лианне, но Ник к ней не пошёл — может, девушка занята чем-нибудь или даже спит.

Купальни он нашел быстро. В одной воздух был прохладным, а вода такой ледяной, что кисть руки свело. Мыться нужно явно в другой — в этой купальне только отрезвляться хорошо. Зато вторая комната была теплая, будто рачительная хозяйка только что достала её всю целиком из печи, где она томилась в ожидании гостей. Ник сунул руку в воду и почувствовал, что вода теплее, чем его тело. Когда он разулся, то обнаружил, что и пол тут теплый. Ник быстро скинул с себя одежду и прыгнул в воду.

Правда, он немного стукнулся пятками, так как ему сначала показалось, что бассейн глубже. Хорошо, что не нырнул вниз головой, размышлял Ник, почесывая ушибленную пятку. Он погрузился в теплую воду и просто лежал, блаженствуя.

Внезапно его уединение было нарушено. Толстая дверь со скрипом отворилась, и в купальню вошли Лианна и незнакомая гномиха. От неожиданности охотник окунулся в воду с головой и, отплёвываясь, закричал, что место уже занято. Гномиха недоумённо посмотрела на него.

— Как же занята, если здесь ещё десяток таких как ты поместится? А уж мы с Лианной и подавно!

Сама же Лианна сначала остановилась, а потом хихикнула, глядя на Ника.

— Куда это вы поместитесь? Подождите, я скоро выйду.

Гномиха наморщилась, видимо, пытаясь сообразить, о чем говорит охотник.

— Зачем же ждать, если мы и так уже тут?

Мысли охотника и гномихи походили на две шестеренки — соприкасались, но вращались в разные стороны. Они друг друга явно не понимали. Пришлось Лианне включаться в разговор.

— Милана, Ник имеет в виду, что у нас не принято мыться вместе мужчинам и женщинам, не связанным узами брака. Поэтому и просит подождать.

Ник, прячущийся в желтоватой воде, энергично кивнул. Не то чтобы он сильно стеснялся, но почему-то представать перед чужой женщиной, тем более не человеческой, ему не хотелось. Вот если бы гномихи не было тут, а Лианна осталась… Да, это совсем другое дело.

Гномиха уперла руки в бока, глядя на голову Ника, торчащую из воды.

— Глупости! Эт чего ты вдруг удумал? Мы всегда вместе моемся! И ничего тут эдакого нет. Так что, Лианна, милая, давай скидывай с себя платье, я тебе спинку потру.

Сопровождая слова делом, гномиха в мгновенье ока разделась. Маленькая и пухлая, с кое-где свисающими складками жира, она не вызывала у охотника абсолютно никаких мыслей о ней, как о женщине, но всё равно, лицо Ника стало густо-свекольного цвета. Лианна, которая не побоялась обнажиться перед охотником, спасая его из лап русалки, теперь почему-то постеснялась стянуть с себя платье, вернее, то, что от него осталось. Наверное, из-за присутствия посторонних.

— Милана, пожалуйста, не надо! — взмолилась она. — Пускай Ник помоется, а потом мы придём.

Голая гномиха сердито посмотрела на девушку и принялась облачаться в свои одежды.

— Так мы до самого празднества будем собираться, — ворчливо сказала она, застегивая цветной лиф, — пока твой охотник помоется, пока приведем тебя в порядок…

— Э-э, Милана, — Ник махнул рукой, чтобы привлечь её внимание, — я сейчас уйду, а вы мойтесь. Я то и позже могу…

— Да вы что, смеетесь надо мной! — взорвалась гномиха. — Одевайся, раздевайся! Нет уж, мойся, давай, да поживее! Пошли со мной!

Последнее относилось уже к Лианне. Гномиха вышла из теплой купальной комнаты, ворча при этом что-то вроде «чокнутые люди». Лианна хихикнула и убежала вслед за Миланой, послав Нику воздушный поцелуй.

Ник поспешил вымыться, пока сюда не заявился ещё кто-нибудь. Натершись мыльной грязью, он стал серым и пенным, а, оглядев себя, подумал, что в таком виде хорошо ходить на маскарад, посвященный изгнанию нечистой силы. Первое место будет обеспечено. Охотник нырнул в бассейн, смыл с себя всю серо-бурую грязь и почувствовал себя так, будто заново родился. Отмытую кожу приятно покалывала вода, и во всем теле появился какой-то огонь.

Единственное место, которого чистка не коснулась, была кисть левой руки. Нет, конечно, Ник вымыл её так же тщательно, как и правую, но ощущения чистоты в левой руке не было. Охотнику до сих пор казалось, что он ощущает ладонью то странное маслянистое прикосновение жидкости из кувшина. Это ощущение пропадало и появлялось, но вот с осязанием на левой руке у охотника теперь постоянно были проблемы. Он решил попозже поговорить с Кедром, может друид знает способ вернуть чувствительность руке.

Ник высушился полотенцем, которое хозяева положили на кровать. Размером оно было с хорошую простыню — гномы явно посчитали, что человеку нужно больше. По этой причине, пока Ник одним концом вытирался, второй конец полотенца благополучно свалился в воду. Чертыхнувшись, он выловил полотенце из воды, оделся и вышел из купальни, неся в охапке мокрый комок, которым теперь стало полотенце. Куда его девать он не представлял, ибо в комнате никакого специального места не было, но и в купальне оставить нельзя. Вода с мокрого полотенца пропитала ему часть куртки и понемногу лилась на штаны.

«Ну и пусть, — решил Ник, — обсохнуть успею».

Проходя мимо запертых дверей, Ник крикнул:

— Лианна, идите, я уже освободил.

— Орёшь, как оглашенный! — Милана высунула голову из-за двери. — А чего у тебя штаны мокрые? Надеюсь, ты в купальне нужду не справлял?

— Ну, знаешь… — Ник даже задохнулся от негодования.

Милана показала язык охотнику и скрылась в комнате. Возможно, ему почудилось, но за дверью он услышал хихиканье в два голоса.

Придя в свою комнату, Ник бросил мокрый ком в угол, разделся и улёгся на кровать. Теперь, когда черные жрецы были уничтожены, можно отдыхать, не опасаясь, что тебя настигнет удар в спину. Оставалось сделать ещё одно дело — избавиться от Талисмана, и после этого отправляться домой. Вместе с Лианной. Деньгами, благодаря щедрости гномов, он теперь обеспечен. Заплатит долги фискалам, и останется ещё столько, что хватит всю деревню купить. Да что там деревню — все соседние города впридачу! Ник не заметил, как заснул.

Проснулся он как-то сразу, будто вынырнул на поверхность из мутной воды. Охотник не запомнил сна, но осталось какое-то недоброе воспоминание. Сколько сейчас было времени, он понятия не имел, но спать больше не хотелось. Ник чувствовал себя достаточно отдохнувшим, значит, проспал не менее пяти часов. Он оделся и вышел из кельи, как назвал её гном.

Двери, ведущие в соседние комнаты, были нараспашку и, соответственно, никого в них не оказалось. Любопытства ради Ник заглянул внутрь и удостоверился, что комнаты похожи одна на другую и различаются только статуэтками или узорами на стенах.

Нику стало более чем интересно, каким образом искать гномов. И куда подевались Лианна, Кедр и Феликс? Что касается первого, то искать следовало там, откуда его сюда привели — это самое разумное, а вот что до второго, то Ник пока не мог найти ответа на этот вопрос. Впрочем, одно связано с другим — найдя гномов, он узнает, куда подевались его друзья и Лианна. При мысли о девушке у Ника сразу потеплело на сердце. Все испытания, которые за последнее время выпали на их долю, только усилили его чувство к Лианне. И сейчас, когда он её не видел около себя, Ник уже начал волноваться. В конце концов, хотя гномы и настроены довольно дружественно, но нельзя же забывать, что ещё совсем недавно они практически открыто враждовали с людьми.

Пока он шёл по тускло-освещенному коридору, в голову ему лезли самые мрачные предположения. Спустя три минуты Ник уже не шел, а бежал со всех ног. В таком запыханном виде он и влетел в большой зал, где происходили все предыдущие события. Там было пусто, как кошеле у пьяницы. Лишь вдоль стен по-прежнему горели светильники, да в углу валялась рваная сумка. Куда все запропастились?!! Ник, если честно, даже не представлял себе, где искать гномов. В этот зал вело несколько ходов, два из них он запомнил. Первый — это тот, через который он сюда пришёл сейчас, второй — ведущий в Слёзную пещеру. Оставались ещё четыре. Один из оставшихся был тем коридором, через который их сюда впервые привели, куда же ведут остальные, охотник понятия не имел. В одном из них можно найти гномов. А можно и потеряться. Но сидеть бесцельно нельзя, надо же что-то делать!

На его счастье, в одном из коридоров послышалось бряцанье и топот, и вскоре в зал вошел патрульный отряд. Гном, возглавлявший его, гордо нес впереди себя короткую пику, на которую была нанизана волчья голова. Кровь, стекавшая по древку, запачкала ему кожаные перчатки, но гном совершенно не обращал на это внимания. Бредущие за ним приземистые воины тащили на палке обезглавленное волчье тело.

Вожак остановился и, ткнув пикой в сторону человека, произнёс:

— Оборотень! Мы его выловили и казнили! Хэй-я-я!

Ник, приглядевшись, увидел, что у предводителя усы и борода были в крови, хотя ни губы, ни нос не разбиты. Поглядев на остальных гномов, охотник понял, что и те перемазаны в крови и, скорее всего, не в своей. Ник решил ничего не спрашивать, а искренне поздравил гномов с победой. Предводитель поблагодарил его и спросил, чего охотник тут делает. Ник пожал плечами и ответил вопросом на вопрос — куда, мол, все подевались. Теперь уже гном пожал плечами и предложил следовать за ними. Ничего другого Нику и не надо было, поэтому он пристроился в конце процессии.

Патрульные явно находились в приподнятом настроении. И чем дальше они шли, тем более шумными становились. Они несколько раз уронили волчье тело, с глупым смехом еле-еле водрузили его обратно на шест, сами тоже шли, спотыкаясь, при этом затянув какую-то удалую песню. Единственные слова, которые Ник запомнил, был кусок из припева «мири-бим-бим-бим». Когда отряд достиг зала, где сидели старейшины, патрульные к этому времени стали совершенно неуправляемыми.

Командир отряда первый появился из коридора и, увидев волчью голову на конце пики, гномы, сидящие в просторной пещере, разразились приветственными криками. Между тем, предводитель, не обращая внимания ни на кого из присутствующих, всё так же шагал, словно деревянный солдатик. Когда он тем же строевым шагом прошёл мимо старейшин, словно их и не было, кое-кто заподозрил неладное. Вожака отряда поймали — он остановился и доложил куда-то в пространство:

— Бртнь бит, отряд цел! Всё хршо!

После чего рухнул по стойке смирно. Гномы бросились его поднимать. Игор начал озираться в поисках остальных членов поисковой партии, но они застряли в коридоре. Шедший впереди гном споткнулся, на него свалилась безголовая туша волка, потом упал второй носильщик, который тоже нес шест, а уже на него попадали, как кегли, все прочие. Ник вовремя остановился, но поднимать упавших не спешил. Судя по всему, им было очень весело. Вскоре выяснилась причина такого странного поведения всего отряда — об этом возвестил разъяренный вопль Игора.

— Я вас всех на триста лет прикую к тачке! Вы у меня будете зубами шурфы выгрызать! Жвалы сороконогов вам на ужин! Я вам покажу, как кровь оборотня пить! Ты, Секмост, разжалован из начальника патруля в рядового! Нет, даже не в патрульного, а в возчика тачанки! Всех вас перевожу в возчиков тачанок! Навечно! Без права апелляции!

Остальные гномы и даже старейшины как-то притихли и явно старались сделаться менее заметными. Секмост, до последнего времени бывший начальником патруля, никак не показал, что расстроен угрозами Игора. Он по-прежнему имитировал бревно, причем весьма удачно. Ник тем временем пробрался через завалы веселящихся гномов из патрульного отряда и спросил у Игора:

— За что ты так сурово их наказываешь?

Игор с бешенством в глазах повернулся.

— Эти гады напились крови оборотня!

Охотнику это ни о чем не говорило.

— Они теперь две недели не выйдут из этого состояния! И это в такой тяжелый для общины момент! Ладно, что мы успели всё сделать, а если бы не смогли? Когда каждый гном на счету, эти пьяницы нажрались! И на две недели выключились! Ну, ничего, протрезвеете, узнаете, как оборотничью кровь попивать! — зловеще закончил он.

— А что, разве кровь оборотня обладает какими-то пьянящими свойствами? — Ник удивился, так как никогда об этом не слышал.

— Ещё бы! Мы это выяснили, когда впервые завалили оборотня! Один из наших случайно лизнул, так потом дурной весь день ходил. А если выпить пару глотков, так неделю, если не две, балдеть будешь. Вот наши охотнички и расстарались. Как придут в себя — прибью! Зато они сами себя наказали — не смогут поучаствовать в празднестве!

Только сейчас Ник почувствовал соблазнительный запах, несомый слабым сквознячком из какого-то коридора. Сюда, видимо, его затягивало, потому что в этом зале он не видел никакой еды. Ник на своё обоняние никогда не жаловался, а в голодном состоянии оно ещё и усиливалось до невероятных возможностей. Сейчас Ник был голоден, как хомяк в половодье, поэтому унюхал даже то, что где-то жарится не только мясо, но и овощи, а, кроме того, ещё что-то неизвестное ему, но наверняка вкусное.

Ник сглотнул слюну и, видимо, сделал это так шумно, что Игор, ухмыляясь, сказал:

— Погоди, скоро сядем за столы. Когда все соберутся, сразу и начнём. А пока пойдём места занимать, а то потом по головам придётся идти.

Ник вошел вслед за Игором в обеденный зал и оторопел. Длиной этот зал был шагов в сто пятьдесят и, в отличие от остальных коридоров и залов, которые он до сих пор видел, этот был украшен. Причем весь. Стены были любовно выложены плитками каменных срезов и подобраны так, что плавно переходили от одного цвета к другому. В некоторых местах прямо в стыки между плитами были вставлены драгоценные и полудрагоценные камни, создавая иллюзию звезд на небе. Невольно Ник поднял голову и так и застыл — потолок, темно-лазурного цвета был тоже инкрустирован драгоценностями, среди которых виднелись и синие алмазы, пускавшие колючие синие лучики. Красота была такая, что охотник стоял столбом с раскрытым ртом до тех пор, пока Игор не толкнул его под коленку.

Закрыв рот, Ник последовал за ним. Теперь он понял, почему старейшина поторопился занять места. Если гномы рассядутся, то ему, Нику, придётся действительно наступать на невысоких подземельцев, чтобы добраться до середины стола. А именно туда и шёл Игор.

Столы стояли буквой П и самые почитаемые и уважаемые гномы должны были сидеть на «перекладине». Ник, согласно своему статусу виновника торжества, воссел рядом с Игором. Для него специально сделали низкую лавку и приподняли стол, иначе он не смог бы сидеть нормально. Первый мастер усадил Ника на лавку, извинился и ушёл. На скамье рядом с охотником оказалось пустое место, на котором должен был сидеть кто-то из старейшин, а чуть дальше на лавке сидел Естох, тот самый, что первый нашёл в подземельях людей. Ник дружески кивнул ему. Естох оглянулся по сторонам и оживился.

— Давай-ка, тяпнем по одной, для разогрева, — предложил Естох, сопровождая слова действием. Он налил вина из серебряного кувшина в два высоких кубка, опять же серебряных. Охотник, обозрев накрытые столы, понял, что практически ВСЯ посуда сделана из серебра. Глиняных и деревянных приборов раз-два и обчёлся. Наши бояре удавились бы от зависти, с усмешкой подумал Ник.

И действительно, даже Великий князь мог бы позавидовать такому застолью. Столы не были накрыты скатертями, но каждую столешницу выскоблили добела. Кубки, блюда большие и малые, кувшины и черпаки были серебряными, причем на каждой вещи был вырисован свой узор. Это Ник разглядел, когда держал в руках свой кубок. В самом деле, почти вся посуда была серебряной, исключая разве ножи — у каждого гнома имелся собственный тесак. Да ещё стояли деревянные бадейки не то с квасом, не то с пивом, в которых плавали большие черпаки. Гномьи девушки носились туда-сюда, расставляя кушанья и выпивку по столам. Ник проводил взглядом жареного кабанчика, которого прямо на вертеле притащили двое гномов — живот охотника заурчал от голода. Ник вздохнул и глотнул из кубка — вино оказалось приятным, хотя немного терпким. Естох же успел осушить свой кубок. Охотник пристал к нему с расспросами.

— Естох, ты не знаешь где Лианна?

Гном пожал плечами.

— Дык, наверное, с Миланой всё пудрятся. Придут скоро. Сидят, шушукаются чего-то. Хихикают, как несмышлёные. Я свою жену сто лет такой не видал!

— А Кедр куда делся? Феликс?

— Полуоборотень опять в библиотеке засел, а друид его искать пошёл, да что-то всё никак не вернется. Тоже от твоего дружка заразился любопытством.

Ник снова поглядел на потолок и спросил:

— Слушай, Естох, а почему у вас одни залы высокие, ну вот как этот, а другие низкие, мне по пояс?

Гном с удивлением уставился на охотника.

— Ну, ты даешь! Да потому что низкие — это те, что мы пробивали для своих нужд. Вот ты бы стал себе делать дом с потолками в десять раз больше, чем необходимо? То-то же! А мы что, глупее? Большие залы и коридоры — не наша работа. Какие уже были природой сделаны, а какие Зверь выточил. Ну, а мы пользуемся.

— Ты хочешь сказать, что здесь Зверь Земли ползал? — Ник содрогнулся. Одно дело — знать, что легендарное чудовище где-то есть, но далеко от тебя, и совсем другое видеть какие огромные ходы оно оставляет за собой.

— Не, эта зала была. А вот коридоры, у которых стены ровные, будто поглажены — это работа Зверя. Тут, в северных землях всё им источено. Мы, гномы, пользуемся его ходами, сами добавляем, если не хватает. Давай-ка ещё по одной!

— А я отдыхал в комнате, в которой по всему должен жить человек, а никак не гном, — чувствуя, как вино ему уже ударило в голову, пробормотал Ник. — И двери там подходят для людей, а вовсе не для гномов.

— Экий ты проницательный! В той комнате жил Стерн, когда он у нас тут жил. Нет! В ней был Стерн, когда он у нас был. Короче! Стерн там обитал! Эй, Мансир, ты лампы перезаправил?

— Конечно, мастер, — ответил гном, к которому обратился Естох. В руке у него была кружка с длинным тонким носиком, из которой он капал в каждую лампу, висевшую на стене.

— Кстати, — вмешался снова Ник, — а почему…

— Слушай, у тебя словесный понос, да? — гном сердито уставился на Ника, но потом смягчился: — Ну, давай, чего у тебя там?

Ник подумал, а не обидеться ли ему, но решил, что не стоит.

— Так вот, почему после того, как я проспал с закрытой дверью и зажженной лампой, я не чувствовал запаха гари?

— Нос у тебя был заложен! — заржал Естох. — Да ладно, не дуйся. Давай ещё выпьем, и я тебе объясню.

После третьего кубка Ник полез закусывать. Естох схватил его за руку.

— Ты что, ещё не начали! Вот соберутся все, тогда и есть будем!

— О как! Есть нельзя, а пить можно!

— Конечно! Ту птицу, у которой ты вознамерился отломать ногу, сразу увидят и поймут, что мы начали раньше! А кувшин с вином можно просто поменять! Кстати, а он уже пуст! Эй, девочка… — Естох замолк, явно вспоминая, как зовут девчушку, — ага, Яна, принеси-ка сюда кувшин вина. Да побольше, а то поставили какого-то недомерка. А этот забери.

При этом Естох ткнул пальцем куда-то в сторону, явно мимо пустого кувшина. Ник, который ненавидел пить на голодный желудок и всё-таки пошел на поводу у гнома, тряхнул головой. Кажется, он уже начал пьянеть. Нет, нужно или остановиться, или хорошо поесть. Естох тем временем поднял кверху указательный палец.

— Так на чем мы остановились? А, да! На том, что кувшин пуст!

— Нет, мы про воздух говорили.

— Про воздух? А, да! Воздух в горн должен идти ровной струёй, иначе металл не будет разогрет равномерно. А Свив мне доказывал, что надо перерывы делать. Это он МНЕ говорит, который двести лет у наковальни провёл!

— Какая наковальня, Естох? Я спрашивал, почему лампы ваши не чадят? У нас если бы я проспал всю ночь в закрытой комнате с зажженной лампой, то к утру голова была бы, как чугун! А в вашей келье у меня ничего! И дырок никаких не нашел для воздуха.

— А-а, вон ты про что. Не, дырок мы не делали. Некуда, понимаешь, дырки то делать. Кругом скала. А масло не чадит, потому что в него мы добавляем каплю слезы Зверя. Капля на бочку масла, представляешь? И всё! Никакой гари, никакого чада! Мало того, если меч закаливать в таком масле, то он получится настоящим ножом…то есть мечом. Поэтому наши мечи столь крепки!

Естох покачнулся от удара в плечо. Рядом с ним стоял рассерженный Перморт, второй старейшина общины, и сердито глядел на Естоха.

— Ты чего болтаешь?

Ник понял, что Естох выболтал лишнего, и закрыл глаза, делая вид, что не слушал старейшину. Ему сейчас совсем не улыбалось оказаться в роли настоящего пленника, которого гномы могут навечно задержать под землей из страха, что он выболтает их секреты. Перморт что-то шипел на ухо Естоху, тот повернулся к охотнику и воскликнул:

— Чё ты кипятисси? Он же всё равно спит. Мы тут скоротали время, ожидая, пока начнется официальная часть.

— Хороши, нечего сказать! Игор только что разжаловал начальника патруля за то, что тот во главе отряда насосался крови оборотня! Тоже хочешь в тачковозы?

Естох испугано икнул и замотал головой. Перморт ткнул Ника.

— Эй, охотник, ты уснул что ли? Не выспался?

Ник сделал вид, что очнулся от спячки.

— Ох, извиняюсь! Я на голодный желудок не пью, а сейчас Естох меня накачал, вот и сморило. А что, уже начинается?

Подозрительность в глазах Перморта уменьшилась, но не исчезла. Он буркнул «сейчас начнется» и удалился.

Ник выпрямился и тряхнул головой. Естох отсел на своё место от греха подальше и теперь угрюмо глядел на пустой кубок, стоящий перед ним. У Ника желание расспрашивать пропало. Зал постепенно заполнялся гномами. Их оказалось не просто много, а очень много. До сих пор Ник видел гномов в количестве не превышающем тридцати душ. А сейчас мужчины, их жены и дети сплошным потоком текли изо всех коридоров к столам и с шумом и лязгом рассаживались. Гомон их тоненьких голосов отражался от стен и свода пещеры и усиливался, поэтому создавалось впечатление, что здесь собралась, как минимум, армия. Ник с интересом рассматривал гномов. По одежде можно было четко определить, кто из них чем занимается.

Воины, а таковых было не очень много, пришли сюда в своей обычной одежде, увешанной защитными бляшками. Женщин среди них Ник не увидел не одной. На некоторых гномах были надеты даже кольчуги и поголовно все красовались в шлемах. Командиры выделялись более богатым убранством, рядовые патрульные выглядели просто ходячими складами боеприпасов. Правда, длинные мечи (по гномьим меркам, разумеется) и топоры они с собой не взяли, но кинжалы и ножи висели на поясе у каждого. Воины принялись рассаживаться на скамьях, стоящих поближе к перекладине буквы «П». Другими словами, Ник понял, что воины в иерархии гномов стоят довольно высоко.

Ремесленники и их мастера оделись в праздничные наряды, но у каждого на груди можно было различить цепь со знаком его профессии. Ник смог угадать только одно ремесло — кузнеца. Их знаком был кузнечный молот. Остальные имели то треугольник, сужающийся книзу, то прямоугольник с черточками, то вообще какое-то зубчатое колесо. О каких профессиях говорили эти символы Ник догадаться не смог. У воинов, как он заметил, знаком служили скрещённые меч и топор, хотя их и без того нетрудно отличить от прочих. У жен и детей ремесленников, тех, что постарше, тоже имелись символы профессий, а самые младшие отпрыски, не имевшие ещё счастья освоить какое-либо ремесло, щеголяли безо всяких опознавательных знаков. Ремесленники составляли большинство.

И последней категорией гномов были, видимо, простые рабочие. Латанные-перелатанные камзолы, драные штаны, шапки с торчащими клочками не то шерсти, не то материи. И вели они себя довольно тихо, стараясь побыстрее разместиться на своих местах в самом конце огромного стола.

Наконец Ник увидел Лианну в сопровождении той самой ехидной Миланы — девушка с трудом пробиралась между стеной и скамьями, на каждом шагу извиняясь за причиненные неудобства. Поскольку люди сегодня стали главными виновниками торжества, то все без исключения гномы с приветливыми улыбками уступали проход. А вот и из какого-то коридора появились Феликс и Кедр. Им тоже пришлось пробираться к своим местам в середине стола. Лианна же села гораздо ближе к почетной части стола, но всё же не туда, где находился сам Ник.

Пока девушка шла, Ник разглядывал её наряд. Да, Милана приложила усилия недаром — девушка выглядела так замечательно, что могла бы посрамить любую княжескую дочку. На ней было длинное голубое платье — и откуда только гномиха его взяла, сшила что ли? На руках у Лианны звенели браслеты, судя по всему не серебряные, а золотые. На шее — тонкая цепочка с крупным огранённым синим алмазом вместо кулона. А на голове среди тщательно уложенных волос поблескивала диадема. Куда княжнам да боярыням до неё!

Девушка увидела охотника и помахала ему.

Ник поёрзал — ему хотелось, чтобы она села рядом, но, осмотрев свой, более чем скромный лесной костюм, засмущался — разве он достоин, чтобы такая красавица сидела рядом с ним. Однако когда подошёл Игор Ник наклонился к нему, прошептать свою просьбу.

— Игор, а нельзя ли посадить рядом со мной Лианну?

Гном с усмешкой посмотрел на охотника.

— Видишь ли, здесь сажают только старейшин, их жен и виновников больших торжеств. Сейчас это ты и трое гномов, застреливших черного жреца. Больше никого.

Игор указал на гномов, сидящих слева от него. Охотник поскучнел, а Игор, лукаво улыбаясь, добавил:

— И ещё сюда сажают женихов и невест, когда у нас сезон свадеб.

Ник посмотрел на гнома — тот уже не усмехался, он просто открыто смеялся.

— Ах, вот как! — Ник поднялся и закричал, чтобы его голос донесся через шум и гам до Лианны. — Ли, скажи, ты выйдешь за меня замуж?

Те, кто сидел поблизости, замолкли, как по команде, и посмотрели сначала на охотника, потом на девушку. Лианна поднялась, села на скамью, затем опять поднялась. Щеки её порозовели (Ник отметил, что ей это очень идёт).

— Ну, ты нашел время, когда спросить!

Теперь настала очередь охотника покраснеть. Она не хочет отказывать, чтобы не обидеть его в присутствии такого количества народа. А он-то дурак размечтался.

Игор смущённо кашлянул — вот не думал, что такой конфуз получится.

— Конечно, выйду, что за вопрос! Но сначала ты меня должен поцеловать! — закончила девушка.

Сердце Ник заколотилось, словно у зайчика. Он опёрся левой рукой на край стола и одним движением перепрыгнул через стол, благо, что гномы не сделали его широким. Теперь уже больше половины присутствующих замолчали, наблюдая за человеком, поневоле привлеченные его акробатическим номером. Охотник дошел до Лианны и опустился на одно колено, прижав правую руку к груди, а левую вытянув в сторону девушки.

— Лианна, любовь моя! Я предлагаю тебе руку и сердце и прошу стать моей женой!

Лианна хихикнула.

— Балда, кто же через стол предложение делает? И целовать ты меня тоже через стол будешь?

— Вот же привереда! — Ник вытянул руки, схватил Лианну за талию и выдернул её к себе, словно репку. Девушка взвизгнула, но успела поджать колени, однако подол её длинного платья всё-таки проехался по столу, сметая за собой серебряные кубки. Хорошо хоть, что в сладкий пирог не попала, машинально отметил Ник и поставил Лианну на пол около себя. Она оправила платье и сказала:

— Ну, давай ещё раз!

— Легко! — Ник снова опустился на одно колено и произнёс: — Я предлагаю тебе руку и сердце и прошу стать моей женой!

— Так, а где «любовь моя»? Вот, пожалуйста…

— Любовь моя, если ты сейчас не согласишься, то я тебя всё равно украду! Лучше соглашайся добровольно!

Девушка с улыбкой наклонилась к охотнику и сказала:

— Не надо меня красть, я и так согласна.

Ник взял Лианну за руки и нежно поцеловал. Вокруг раздался гром аплодисментов и приветственных воплей. В воздух полетели шапки и шлемы. Нику показалось, что от криков сейчас на них или рухнет свод пещеры, или, как минимум, все драгоценные камни, вделанные в потолок, посыплются вниз. Однако гномы строили на совесть: ничего не упало и не сломалось. Ну, разве что несколько глиняных блюд, которые смахнули со стола в порыве радости. Одно из таких блюд разгрохал Феликс — он подпрыгнул и, немного не рассчитав, перевернул огромную тарелку с жареным барашком, засыпав соседних гномов кусками мяса и овощей. Те ругаться не стали, ведь в такой день позволено практически всё и, в свою очередь, закидали Феликса этими же кусками. На том и помирились.

Ник подвел Лианну к Игору и спросил:

— Ну что, Игор, теперь она может сесть рядом со мной?

Старый гном не расслышал слов, но догадался. Кивнув головой, он указал на два пустых места справа от себя. Только сейчас до Ника дошло, что место рядом с ним с самого начала было свободно, и никто из старейшин или их жен не занял его. Да и как они его займут, если эти два места рассчитаны на человека, а не на гнома. Получается, Игор всё спланировал заранее? А Ник чуть не свалял дурака?

Охотник упер руки в бока и собрался было гневно спросить у старого гнома о своей догадке, но тот пожал плечами и показал на ухо — мол, не слышу ничего. Ник хотел поделиться своим открытием с Лианной, но она ему так мило улыбнулась, что он мгновенно оттаял. Да и о чем говорить? Лучшая в мире девушка согласилась стать его женой! И он ещё чем-то недоволен! Ник мысленно дал себе пинка и вновь полез через стол. Игор с близсидящими старейшинами предусмотрительно убрали в стороны еду и посуду, чтобы охотник мог пробраться обратно на свое место. Лианну Ник перенёс так же, как и раньше, но на этот раз аккуратнее.

Игор поднялся и постучал рукоятью ножа в большое блюдо, которое кто-то предусмотрительно положил позади него на полу. Гул в зале постепенно замолк. Гномы, их жены и дети примолкли и ждали речи, которую собрался сказать Игор. Первый мастер откашлялся и начал:

— Братья! Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы чествовать человека по имени Ник! Это удивительный человек! Он — простой охотник, но одновременно и Владетель Талисмана Волхвов! Да-да, того самого Талисмана! Как видите, давнее пророчество не оправдалось! Мы все живы, здоровы и здравствуем! Чего нам всем желаю ещё многие тысячи лет! Со времен Стерна не было больше таких людей, которые принесли бы общине Серебряных Потёков столько пользы. Не мне вам напоминать, ЧТО значат для нас Слёзы Зверя! Вы и сами знаете, ЧТО для нас сделал Ник, открыв нам способ безопасного прохода в смертельную пещеру! Отныне наши лучшие жители не будут там гибнуть! Мы сможем увеличить объемы производства высококачественных инструментов, оружия и доспехов! И это существенно пополнит нашу сокровищницу!

При этих словах Игора гномы вновь взорвались приветственными криками, только Ник не понял, они приветствуют его или грядущее пополнение сокровищницы. Ему лично показалось, что второе предположение гораздо ближе к истине. Подождав, пока присутствующие успокоятся, Игор продолжил:

— Мало того, этот человек принял активное участие в уничтожении черных жрецов, проникших в наши чертоги! С его помощью был придуман план, исполнив который, мы повергли в прах могущественных и злобных магов, не дав им применить ни одного заклинания! И опять же, вам прекрасно известно, что благодаря этому Великий не начал беситься и в ярости крушить горы! Наш дом остался в неприкосновенности и от черных, и от Зверя!

Раздалась вторая серия воплей. Оглохший Ник потеряно улыбался и подумал, что же будет твориться, через два часа, если сейчас гномы так орут, но ещё трезвые. Игор поднял руку, призывая к тишине.

— Совет старейшин принял решение, которое признается безоговорочно всеми членами общины Серебряных Потеков! За совершенные человеком Ником деяния ему присваивается пожизненный статус почетного члена общины в ранге начальника патрульного отряда, поскольку он проявил замечательные воинские способности. И буде такое случится, что вновь потребуются его умения, все гномы, попавшие под его командование, должны будут беспрекословно выполнять его приказания, как если бы они исходили от любого начальника патруля. О чем и вручается нагрудный знак! — Игор вынул из кошеля серебряную цепь с медальоном, на одной стороне которого были изображены скрещенные меч и топор, а на другой — что-то написано рунами. — Держи, сам надень, я до твоей шеи не достану.

Ник надел на шею цепь и распрямился, чтобы все присутствующие посмотрели.

— С этой минуты охотник Ник, живущий наверху с людьми, имеет право не только посещать подземелья нашей общины, но и жить здесь, сколько ему пожелается. И последнее! Как вы только что слышали, Ник, ставший теперь нашим братом, сделал предложение руки и сердца этой милой девушке! А потому наше сегодняшнее чествование превращается ещё и в свадьбу! А в качестве подарка молодые могут загадать любое желание, и оно будет выполнено! Само собой, в разумных пределах, конечно, — с легкой улыбкой закончил Игор.

— Пожалуй, я попрошу их предоставить нам сегодня на ночь одну комнату, а не две, как вчера, — шепнул Ник на ушко Лианне.

— Да ну тебя! — засмеялась девушка. — Нам бы теперь вообще отсюда выбраться.

Ник недоуменно посмотрел на неё, и она пояснила:

— Я имею в виду не само подземелье, а отсюда из-за столов. Судя по количеству еды и питья, гномы решили повеселиться на славу. А мы с тобой приперты к стене и в прямом, и в переносном смыслах.

— Ну и ладно! — Ник улыбнулся ей. — Главное, что мы вместе! Я клянусь никогда не отлучаться от тебя!

— Ох уж, ох уж! Так уж и никогда? Интересно, на охоту ты, значит, больше не пойдёшь? Дома на печи будешь сидеть? Та-ак! А я, значит, работать буду, тебя да детей кормить?

— На охоту я тебя с собой возьму!

— И зачем я тебе в лесу понадобилась?

— А вдруг русалка опять нападёт? Кто меня тогда спасёт?

— Чего ж ей на тебя нападать? В тот раз, скорее ты на неё напал, аж в воду весь забрался, — хихикнула Лианна.

— Первый тост за молодых! — послышался чей-то вопль и раздался дружный звон чаш и кубков.

*****

Празднество началось. Гномы и люди веселились. А неподалеку от пиршественного зала в одной из пещер человек, лежащий без сознания, открыл глаза. Это был Дзаур.

Конец первой книги.