— Отлично, теперь и последний из черных жрецов расстался с жизнью!

Игор радостно потер руки. Наблюдатели сети донесли, что тот, кто находился в лабиринте наслаждений, отдал душу своему хозяину.

— А что это за лабиринт? — спросила Лианна. С тех пор, как Ник вернулся из опасной вылазки, она не отходила от него ни на шаг.

— Ну, конечно, много вам знать не положено, — пробормотал Игор, — но вы уже доказали, что в отличие от большинства, принадлежите к людям, которым можно доверить немного важной информации…

— Игор, — вскипел Ник, — не тяни кота за хвост! Не хочешь говорить, так и скажи, запрещено, мол! А не запрещено — так говори!

— Тьфу, какой ты! В общем, лабиринт наслаждений — это одна из многих ловушек, которые установлены в наших подземельях. Он действует на человека таким образом, что вызывает к жизни самые сокровенные мечты. Самые несбыточные желания кажутся исполнившимися. Оживают погибшие друзья, девушка, что в юности ты любил и которая предпочла выйти замуж за другого, теперь окажется с тобой. И человек остается во власти лабиринта. Навсегда. Ему мнится, что всё, о чем он мечтал и чего делал, уже выполнено. Он просто ложится и умирает. А наши патрульные раз в три-четыре месяца ходят в лабиринты и убирают оттуда трупы, чтобы следующая жертва не встревожилась раньше времени. Вот так вот.

Ник и Лианна посмотрели друг на друга. Хорошо, что они не попали в такую ловушку.

— Вот что, охотник, — первый мастер кашлянул и возвысил голос, — я уполномочен сообщить тебе следующее известие: за заслуги перед народом гномов мы признаём тебя почетным членом нашей общины. Твой ранг будет приравнен к рангу начальника патрульного отряда, что находится чуть выше середины в нашей иерархии. Ты имеешь право в любое время посещать наше…своё подземелье. Ты можешь пользоваться всеми льготами, которые доступны члену общины. Единственное, чего ты никогда не сможешь сделать, так это посетить сокровищницу. Ну и, естественно, взять что-либо из неё.

Окружающие гномы заулыбались. Ник оторопел. На его памяти из людей никто и никогда не был членом закрытых гномьих общин. Во всяком случае, никто и никогда о подобном не рассказывал. Даже отъявленные пьяницы в кабаках, за кружку дрянного пива готовые наврать в три короба, и то никогда не выдумывали подобных небылиц. Он молча поклонился в знак благодарности, не зная, что ему сказать. Игор махнул рукой.

— Не надо слов! Сейчас вас проведут в палаты отдыха, где вы сможете помыться и как следует отдохнуть. Друид и ваш ручной оборотень уже там. А потом мы объявляем пир. В честь тебя, Ник! Ты, девушка, если пожелаешь украсить свою внешность, обратись к жене Естоха — она у нас самая большая модница и подыщет тебе чего-нибудь. Ну, идите, отдыхайте.

По знаку старейшины, два гнома увели Ника и Лианну, которые всё никак не могли придти в себя от изумления. Игор, проводив взглядом людей, посмотрел на Перморта.

— Как продвигаются работы?

— Не останавливаются. Но, сам понимаешь, времени нужно много.

— Возьми всех свободных. Сними лишних с патрулирования! Оставь только тех, кто охотится за оборотнем. Через десять часов всё должно быть сделано. На празднике должны присутствовать все.

Перморт кивнул и ушёл. Игор мрачно потеребил седую бороду. Непростые нынче времена — всё, что незыблемо покоилось тысячелетиями, трещит по швам и рушится прямо на глазах. В такое время они должны сохранить главное в жизни каждого гнома — сокровищницу.

*****

Каждому из людей отвели отдельное помещение для отдыха. Комнаты напоминали собой шар со спиленным низом. Несмотря на непривычную форму, Нику внутри понравилось. Здесь имелась каменная кровать, застеленная тюфяком и подушка. Одеяло лежало свернутое в ногах. Ник из любопытства потрогал постель. Подушка, похоже, набита чем-то вроде соломы, а вот одеяло заслуживало всяческих похвал — мягкое, легкое и наверняка теплое. Правда, из мебели не имелось даже табуретки, но всё равно тут было уютно. Кроме того, в отличие от залов и коридоров, стены комнаты были украшены срезами разнообразных камней и изделиями из металлов. Ник подошёл поближе к маленькому металлическому рудокопу, вделанному прямо в стену. Казалось, что железо вырастает прямо из камня, так искусно была сделана статуэтка.

— Здорово вы работаете с железом, — сказал Ник гному, кивнув на фигурку. — Очень красиво.

Гном посмотрел и небрежно махнул рукой.

— Это серебро. С железом трудно такое сделать. А статуэтка самая обычная, их у нас делают старики, которые уже в забой идти не могут. Ну, я тебя доставил, теперь мне пора бежать.

— Н-да, — буркнул Ник. Он всё никак не мог привыкнуть, что серебро здесь находится в таком количестве. — А где можно помыться? Игор говорил, что у вас тут есть…

— А-а, купальня. Это как выйдешь из кельи, сворачивай налево и иди до конца. Там две купальни — одна с горячей водой, другая с холодной. В какой желаешь, в такой и плещись. О, чуть не забыл! Там большие песочные часы, так если в них песок заканчивается, то ни в коем случае в воду не лезь — смоет!

— То есть как это "смоет"? Куда?

— Вниз. У нас там механизм стоит, который часы переворачивает и воду выпускает. А потом новую напускает. Сам понимаешь, когда забойщики возвращаются из шахт и моются, так вода чернее тьмы становится. Вот и придумали, как её менять.

Нику чуть не расхотелось мыться, но по здравом размышлении он всё же решил сходить туда. Он провонялся потом, дымом и отвратительным запахом разложения. Нужно вымыться самому и почистить одежду. А уж потом идти отдыхать.

Ему было интересно, какая комната досталась Лианне, но Ник к ней не пошёл — может, девушка занята чем-нибудь или даже спит.

Купальни он нашел быстро. В одной воздух был прохладным, а вода такой ледяной, что кисть руки свело. Мыться нужно явно в другой — в этой купальне только отрезвляться хорошо. Зато вторая комната была теплая, будто рачительная хозяйка только что достала её всю целиком из печи, где она томилась в ожидании гостей. Ник сунул руку в воду и почувствовал, что вода теплее, чем его тело. Когда он разулся, то обнаружил, что и пол тут теплый. Ник быстро скинул с себя одежду и прыгнул в воду.

Правда, он немного стукнулся пятками, так как ему сначала показалось, что бассейн глубже. Хорошо, что не нырнул вниз головой, размышлял Ник, почесывая ушибленную пятку. Он погрузился в теплую воду и просто лежал, блаженствуя.

Внезапно его уединение было нарушено. Толстая дверь со скрипом отворилась, и в купальню вошли Лианна и незнакомая гномиха. От неожиданности охотник окунулся в воду с головой и, отплёвываясь, закричал, что место уже занято. Гномиха недоумённо посмотрела на него.

— Как же занята, если здесь ещё десяток таких как ты поместится? А уж мы с Лианной и подавно!

Сама же Лианна сначала остановилась, а потом хихикнула, глядя на Ника.

— Куда это вы поместитесь? Подождите, я скоро выйду.

Гномиха наморщилась, видимо, пытаясь сообразить, о чем говорит охотник.

— Зачем же ждать, если мы и так уже тут?

Мысли охотника и гномихи походили на две шестеренки — соприкасались, но вращались в разные стороны. Они друг друга явно не понимали. Пришлось Лианне включаться в разговор.

— Милана, Ник имеет в виду, что у нас не принято мыться вместе мужчинам и женщинам, не связанным узами брака. Поэтому и просит подождать.

Ник, прячущийся в желтоватой воде, энергично кивнул. Не то чтобы он сильно стеснялся, но почему-то представать перед чужой женщиной, тем более не человеческой, ему не хотелось. Вот если бы гномихи не было тут, а Лианна осталась… Да, это совсем другое дело.

Гномиха уперла руки в бока, глядя на голову Ника, торчащую из воды.

— Глупости! Эт чего ты вдруг удумал? Мы всегда вместе моемся! И ничего тут эдакого нет. Так что, Лианна, милая, давай скидывай с себя платье, я тебе спинку потру.

Сопровождая слова делом, гномиха в мгновенье ока разделась. Маленькая и пухлая, с кое-где свисающими складками жира, она не вызывала у охотника абсолютно никаких мыслей о ней, как о женщине, но всё равно, лицо Ника стало густо-свекольного цвета. Лианна, которая не побоялась обнажиться перед охотником, спасая его из лап русалки, теперь почему-то постеснялась стянуть с себя платье, вернее, то, что от него осталось. Наверное, из-за присутствия посторонних.

— Милана, пожалуйста, не надо! — взмолилась она. — Пускай Ник помоется, а потом мы придём.

Голая гномиха сердито посмотрела на девушку и принялась облачаться в свои одежды.

— Так мы до самого празднества будем собираться, — ворчливо сказала она, застегивая цветной лиф, — пока твой охотник помоется, пока приведем тебя в порядок…

— Э-э, Милана, — Ник махнул рукой, чтобы привлечь её внимание, — я сейчас уйду, а вы мойтесь. Я то и позже могу…

— Да вы что, смеетесь надо мной! — взорвалась гномиха. — Одевайся, раздевайся! Нет уж, мойся, давай, да поживее! Пошли со мной!

Последнее относилось уже к Лианне. Гномиха вышла из теплой купальной комнаты, ворча при этом что-то вроде "чокнутые люди". Лианна хихикнула и убежала вслед за Миланой, послав Нику воздушный поцелуй.

Ник поспешил вымыться, пока сюда не заявился ещё кто-нибудь. Натершись мыльной грязью, он стал серым и пенным, а, оглядев себя, подумал, что в таком виде хорошо ходить на маскарад, посвященный изгнанию нечистой силы. Первое место будет обеспечено. Охотник нырнул в бассейн, смыл с себя всю серо-бурую грязь и почувствовал себя так, будто заново родился. Отмытую кожу приятно покалывала вода, и во всем теле появился какой-то огонь.

Единственное место, которого чистка не коснулась, была кисть левой руки. Нет, конечно, Ник вымыл её так же тщательно, как и правую, но ощущения чистоты в левой руке не было. Охотнику до сих пор казалось, что он ощущает ладонью то странное маслянистое прикосновение жидкости из кувшина. Это ощущение пропадало и появлялось, но вот с осязанием на левой руке у охотника теперь постоянно были проблемы. Он решил попозже поговорить с Кедром, может друид знает способ вернуть чувствительность руке.

Ник высушился полотенцем, которое хозяева положили на кровать. Размером оно было с хорошую простыню — гномы явно посчитали, что человеку нужно больше. По этой причине, пока Ник одним концом вытирался, второй конец полотенца благополучно свалился в воду. Чертыхнувшись, он выловил полотенце из воды, оделся и вышел из купальни, неся в охапке мокрый комок, которым теперь стало полотенце. Куда его девать он не представлял, ибо в комнате никакого специального места не было, но и в купальне оставить нельзя. Вода с мокрого полотенца пропитала ему часть куртки и понемногу лилась на штаны.

"Ну и пусть, — решил Ник, — обсохнуть успею".

Проходя мимо запертых дверей, Ник крикнул:

— Лианна, идите, я уже освободил.

— Орёшь, как оглашенный! — Милана высунула голову из-за двери. — А чего у тебя штаны мокрые? Надеюсь, ты в купальне нужду не справлял?

— Ну, знаешь… — Ник даже задохнулся от негодования.

Милана показала язык охотнику и скрылась в комнате. Возможно, ему почудилось, но за дверью он услышал хихиканье в два голоса.

Придя в свою комнату, Ник бросил мокрый ком в угол, разделся и улёгся на кровать. Теперь, когда черные жрецы были уничтожены, можно отдыхать, не опасаясь, что тебя настигнет удар в спину. Оставалось сделать ещё одно дело — избавиться от Талисмана, и после этого отправляться домой. Вместе с Лианной. Деньгами, благодаря щедрости гномов, он теперь обеспечен. Заплатит долги фискалам, и останется ещё столько, что хватит всю деревню купить. Да что там деревню — все соседние города впридачу! Ник не заметил, как заснул.

Проснулся он как-то сразу, будто вынырнул на поверхность из мутной воды. Охотник не запомнил сна, но осталось какое-то недоброе воспоминание. Сколько сейчас было времени, он понятия не имел, но спать больше не хотелось. Ник чувствовал себя достаточно отдохнувшим, значит, проспал не менее пяти часов. Он оделся и вышел из кельи, как назвал её гном.

Двери, ведущие в соседние комнаты, были нараспашку и, соответственно, никого в них не оказалось. Любопытства ради Ник заглянул внутрь и удостоверился, что комнаты похожи одна на другую и различаются только статуэтками или узорами на стенах.

Нику стало более чем интересно, каким образом искать гномов. И куда подевались Лианна, Кедр и Феликс? Что касается первого, то искать следовало там, откуда его сюда привели — это самое разумное, а вот что до второго, то Ник пока не мог найти ответа на этот вопрос. Впрочем, одно связано с другим — найдя гномов, он узнает, куда подевались его друзья и Лианна. При мысли о девушке у Ника сразу потеплело на сердце. Все испытания, которые за последнее время выпали на их долю, только усилили его чувство к Лианне. И сейчас, когда он её не видел около себя, Ник уже начал волноваться. В конце концов, хотя гномы и настроены довольно дружественно, но нельзя же забывать, что ещё совсем недавно они практически открыто враждовали с людьми.

Пока он шёл по тускло-освещенному коридору, в голову ему лезли самые мрачные предположения. Спустя три минуты Ник уже не шел, а бежал со всех ног. В таком запыханном виде он и влетел в большой зал, где происходили все предыдущие события. Там было пусто, как кошеле у пьяницы. Лишь вдоль стен по-прежнему горели светильники, да в углу валялась рваная сумка. Куда все запропастились?!! Ник, если честно, даже не представлял себе, где искать гномов. В этот зал вело несколько ходов, два из них он запомнил. Первый — это тот, через который он сюда пришёл сейчас, второй — ведущий в Слёзную пещеру. Оставались ещё четыре. Один из оставшихся был тем коридором, через который их сюда впервые привели, куда же ведут остальные, охотник понятия не имел. В одном из них можно найти гномов. А можно и потеряться. Но сидеть бесцельно нельзя, надо же что-то делать!

На его счастье, в одном из коридоров послышалось бряцанье и топот, и вскоре в зал вошел патрульный отряд. Гном, возглавлявший его, гордо нес впереди себя короткую пику, на которую была нанизана волчья голова. Кровь, стекавшая по древку, запачкала ему кожаные перчатки, но гном совершенно не обращал на это внимания. Бредущие за ним приземистые воины тащили на палке обезглавленное волчье тело.

Вожак остановился и, ткнув пикой в сторону человека, произнёс:

— Оборотень! Мы его выловили и казнили! Хэй-я-я!

Ник, приглядевшись, увидел, что у предводителя усы и борода были в крови, хотя ни губы, ни нос не разбиты. Поглядев на остальных гномов, охотник понял, что и те перемазаны в крови и, скорее всего, не в своей. Ник решил ничего не спрашивать, а искренне поздравил гномов с победой. Предводитель поблагодарил его и спросил, чего охотник тут делает. Ник пожал плечами и ответил вопросом на вопрос — куда, мол, все подевались. Теперь уже гном пожал плечами и предложил следовать за ними. Ничего другого Нику и не надо было, поэтому он пристроился в конце процессии.

Патрульные явно находились в приподнятом настроении. И чем дальше они шли, тем более шумными становились. Они несколько раз уронили волчье тело, с глупым смехом еле-еле водрузили его обратно на шест, сами тоже шли, спотыкаясь, при этом затянув какую-то удалую песню. Единственные слова, которые Ник запомнил, был кусок из припева "мири-бим-бим-бим". Когда отряд достиг зала, где сидели старейшины, патрульные к этому времени стали совершенно неуправляемыми.

Командир отряда первый появился из коридора и, увидев волчью голову на конце пики, гномы, сидящие в просторной пещере, разразились приветственными криками. Между тем, предводитель, не обращая внимания ни на кого из присутствующих, всё так же шагал, словно деревянный солдатик. Когда он тем же строевым шагом прошёл мимо старейшин, словно их и не было, кое-кто заподозрил неладное. Вожака отряда поймали — он остановился и доложил куда-то в пространство:

— Бртнь бит, отряд цел! Всё хршо!

После чего рухнул по стойке смирно. Гномы бросились его поднимать. Игор начал озираться в поисках остальных членов поисковой партии, но они застряли в коридоре. Шедший впереди гном споткнулся, на него свалилась безголовая туша волка, потом упал второй носильщик, который тоже нес шест, а уже на него попадали, как кегли, все прочие. Ник вовремя остановился, но поднимать упавших не спешил. Судя по всему, им было очень весело. Вскоре выяснилась причина такого странного поведения всего отряда — об этом возвестил разъяренный вопль Игора.

— Я вас всех на триста лет прикую к тачке! Вы у меня будете зубами шурфы выгрызать! Жвалы сороконогов вам на ужин! Я вам покажу, как кровь оборотня пить! Ты, Секмост, разжалован из начальника патруля в рядового! Нет, даже не в патрульного, а в возчика тачанки! Всех вас перевожу в возчиков тачанок! Навечно! Без права апелляции!

Остальные гномы и даже старейшины как-то притихли и явно старались сделаться менее заметными. Секмост, до последнего времени бывший начальником патруля, никак не показал, что расстроен угрозами Игора. Он по-прежнему имитировал бревно, причем весьма удачно. Ник тем временем пробрался через завалы веселящихся гномов из патрульного отряда и спросил у Игора:

— За что ты так сурово их наказываешь?

Игор с бешенством в глазах повернулся.

— Эти гады напились крови оборотня!

Охотнику это ни о чем не говорило.

— Они теперь две недели не выйдут из этого состояния! И это в такой тяжелый для общины момент! Ладно, что мы успели всё сделать, а если бы не смогли? Когда каждый гном на счету, эти пьяницы нажрались! И на две недели выключились! Ну, ничего, протрезвеете, узнаете, как оборотничью кровь попивать! — зловеще закончил он.

— А что, разве кровь оборотня обладает какими-то пьянящими свойствами? — Ник удивился, так как никогда об этом не слышал.

— Ещё бы! Мы это выяснили, когда впервые завалили оборотня! Один из наших случайно лизнул, так потом дурной весь день ходил. А если выпить пару глотков, так неделю, если не две, балдеть будешь. Вот наши охотнички и расстарались. Как придут в себя — прибью! Зато они сами себя наказали — не смогут поучаствовать в празднестве!

Только сейчас Ник почувствовал соблазнительный запах, несомый слабым сквознячком из какого-то коридора. Сюда, видимо, его затягивало, потому что в этом зале он не видел никакой еды. Ник на своё обоняние никогда не жаловался, а в голодном состоянии оно ещё и усиливалось до невероятных возможностей. Сейчас Ник был голоден, как хомяк в половодье, поэтому унюхал даже то, что где-то жарится не только мясо, но и овощи, а, кроме того, ещё что-то неизвестное ему, но наверняка вкусное.

Ник сглотнул слюну и, видимо, сделал это так шумно, что Игор, ухмыляясь, сказал:

— Погоди, скоро сядем за столы. Когда все соберутся, сразу и начнём. А пока пойдём места занимать, а то потом по головам придётся идти.

Ник вошел вслед за Игором в обеденный зал и оторопел. Длиной этот зал был шагов в сто пятьдесят и, в отличие от остальных коридоров и залов, которые он до сих пор видел, этот был украшен. Причем весь. Стены были любовно выложены плитками каменных срезов и подобраны так, что плавно переходили от одного цвета к другому. В некоторых местах прямо в стыки между плитами были вставлены драгоценные и полудрагоценные камни, создавая иллюзию звезд на небе. Невольно Ник поднял голову и так и застыл — потолок, темно-лазурного цвета был тоже инкрустирован драгоценностями, среди которых виднелись и синие алмазы, пускавшие колючие синие лучики. Красота была такая, что охотник стоял столбом с раскрытым ртом до тех пор, пока Игор не толкнул его под коленку.

Закрыв рот, Ник последовал за ним. Теперь он понял, почему старейшина поторопился занять места. Если гномы рассядутся, то ему, Нику, придётся действительно наступать на невысоких подземельцев, чтобы добраться до середины стола. А именно туда и шёл Игор.

Столы стояли буквой П и самые почитаемые и уважаемые гномы должны были сидеть на "перекладине". Ник, согласно своему статусу виновника торжества, воссел рядом с Игором. Для него специально сделали низкую лавку и приподняли стол, иначе он не смог бы сидеть нормально. Первый мастер усадил Ника на лавку, извинился и ушёл. На скамье рядом с охотником оказалось пустое место, на котором должен был сидеть кто-то из старейшин, а чуть дальше на лавке сидел Естох, тот самый, что первый нашёл в подземельях людей. Ник дружески кивнул ему. Естох оглянулся по сторонам и оживился.

— Давай-ка, тяпнем по одной, для разогрева, — предложил Естох, сопровождая слова действием. Он налил вина из серебряного кувшина в два высоких кубка, опять же серебряных. Охотник, обозрев накрытые столы, понял, что практически ВСЯ посуда сделана из серебра. Глиняных и деревянных приборов раз-два и обчёлся. Наши бояре удавились бы от зависти, с усмешкой подумал Ник.

И действительно, даже Великий князь мог бы позавидовать такому застолью. Столы не были накрыты скатертями, но каждую столешницу выскоблили добела. Кубки, блюда большие и малые, кувшины и черпаки были серебряными, причем на каждой вещи был вырисован свой узор. Это Ник разглядел, когда держал в руках свой кубок. В самом деле, почти вся посуда была серебряной, исключая разве ножи — у каждого гнома имелся собственный тесак. Да ещё стояли деревянные бадейки не то с квасом, не то с пивом, в которых плавали большие черпаки. Гномьи девушки носились туда-сюда, расставляя кушанья и выпивку по столам. Ник проводил взглядом жареного кабанчика, которого прямо на вертеле притащили двое гномов — живот охотника заурчал от голода. Ник вздохнул и глотнул из кубка — вино оказалось приятным, хотя немного терпким. Естох же успел осушить свой кубок. Охотник пристал к нему с расспросами.

— Естох, ты не знаешь где Лианна?

Гном пожал плечами.

— Дык, наверное, с Миланой всё пудрятся. Придут скоро. Сидят, шушукаются чего-то. Хихикают, как несмышлёные. Я свою жену сто лет такой не видал!

— А Кедр куда делся? Феликс?

— Полуоборотень опять в библиотеке засел, а друид его искать пошёл, да что-то всё никак не вернется. Тоже от твоего дружка заразился любопытством.

Ник снова поглядел на потолок и спросил:

— Слушай, Естох, а почему у вас одни залы высокие, ну вот как этот, а другие низкие, мне по пояс?

Гном с удивлением уставился на охотника.

— Ну, ты даешь! Да потому что низкие — это те, что мы пробивали для своих нужд. Вот ты бы стал себе делать дом с потолками в десять раз больше, чем необходимо? То-то же! А мы что, глупее? Большие залы и коридоры — не наша работа. Какие уже были природой сделаны, а какие Зверь выточил. Ну, а мы пользуемся.

— Ты хочешь сказать, что здесь Зверь Земли ползал? — Ник содрогнулся. Одно дело — знать, что легендарное чудовище где-то есть, но далеко от тебя, и совсем другое видеть какие огромные ходы оно оставляет за собой.

— Не, эта зала была. А вот коридоры, у которых стены ровные, будто поглажены — это работа Зверя. Тут, в северных землях всё им источено. Мы, гномы, пользуемся его ходами, сами добавляем, если не хватает. Давай-ка ещё по одной!

— А я отдыхал в комнате, в которой по всему должен жить человек, а никак не гном, — чувствуя, как вино ему уже ударило в голову, пробормотал Ник. — И двери там подходят для людей, а вовсе не для гномов.

— Экий ты проницательный! В той комнате жил Стерн, когда он у нас тут жил. Нет! В ней был Стерн, когда он у нас был. Короче! Стерн там обитал! Эй, Мансир, ты лампы перезаправил?

— Конечно, мастер, — ответил гном, к которому обратился Естох. В руке у него была кружка с длинным тонким носиком, из которой он капал в каждую лампу, висевшую на стене.

— Кстати, — вмешался снова Ник, — а почему…

— Слушай, у тебя словесный понос, да? — гном сердито уставился на Ника, но потом смягчился: — Ну, давай, чего у тебя там?

Ник подумал, а не обидеться ли ему, но решил, что не стоит.

— Так вот, почему после того, как я проспал с закрытой дверью и зажженной лампой, я не чувствовал запаха гари?

— Нос у тебя был заложен! — заржал Естох. — Да ладно, не дуйся. Давай ещё выпьем, и я тебе объясню.

После третьего кубка Ник полез закусывать. Естох схватил его за руку.

— Ты что, ещё не начали! Вот соберутся все, тогда и есть будем!

— О как! Есть нельзя, а пить можно!

— Конечно! Ту птицу, у которой ты вознамерился отломать ногу, сразу увидят и поймут, что мы начали раньше! А кувшин с вином можно просто поменять! Кстати, а он уже пуст! Эй, девочка… — Естох замолк, явно вспоминая, как зовут девчушку, — ага, Яна, принеси-ка сюда кувшин вина. Да побольше, а то поставили какого-то недомерка. А этот забери.

При этом Естох ткнул пальцем куда-то в сторону, явно мимо пустого кувшина. Ник, который ненавидел пить на голодный желудок и всё-таки пошел на поводу у гнома, тряхнул головой. Кажется, он уже начал пьянеть. Нет, нужно или остановиться, или хорошо поесть. Естох тем временем поднял кверху указательный палец.

— Так на чем мы остановились? А, да! На том, что кувшин пуст!

— Нет, мы про воздух говорили.

— Про воздух? А, да! Воздух в горн должен идти ровной струёй, иначе металл не будет разогрет равномерно. А Свив мне доказывал, что надо перерывы делать. Это он МНЕ говорит, который двести лет у наковальни провёл!

— Какая наковальня, Естох? Я спрашивал, почему лампы ваши не чадят? У нас если бы я проспал всю ночь в закрытой комнате с зажженной лампой, то к утру голова была бы, как чугун! А в вашей келье у меня ничего! И дырок никаких не нашел для воздуха.

— А-а, вон ты про что. Не, дырок мы не делали. Некуда, понимаешь, дырки то делать. Кругом скала. А масло не чадит, потому что в него мы добавляем каплю слезы Зверя. Капля на бочку масла, представляешь? И всё! Никакой гари, никакого чада! Мало того, если меч закаливать в таком масле, то он получится настоящим ножом…то есть мечом. Поэтому наши мечи столь крепки!

Естох покачнулся от удара в плечо. Рядом с ним стоял рассерженный Перморт, второй старейшина общины, и сердито глядел на Естоха.

— Ты чего болтаешь?

Ник понял, что Естох выболтал лишнего, и закрыл глаза, делая вид, что не слушал старейшину. Ему сейчас совсем не улыбалось оказаться в роли настоящего пленника, которого гномы могут навечно задержать под землей из страха, что он выболтает их секреты. Перморт что-то шипел на ухо Естоху, тот повернулся к охотнику и воскликнул:

— Чё ты кипятисси? Он же всё равно спит. Мы тут скоротали время, ожидая, пока начнется официальная часть.

— Хороши, нечего сказать! Игор только что разжаловал начальника патруля за то, что тот во главе отряда насосался крови оборотня! Тоже хочешь в тачковозы?

Естох испугано икнул и замотал головой. Перморт ткнул Ника.

— Эй, охотник, ты уснул что ли? Не выспался?

Ник сделал вид, что очнулся от спячки.

— Ох, извиняюсь! Я на голодный желудок не пью, а сейчас Естох меня накачал, вот и сморило. А что, уже начинается?

Подозрительность в глазах Перморта уменьшилась, но не исчезла. Он буркнул "сейчас начнется" и удалился.

Ник выпрямился и тряхнул головой. Естох отсел на своё место от греха подальше и теперь угрюмо глядел на пустой кубок, стоящий перед ним. У Ника желание расспрашивать пропало. Зал постепенно заполнялся гномами. Их оказалось не просто много, а очень много. До сих пор Ник видел гномов в количестве не превышающем тридцати душ. А сейчас мужчины, их жены и дети сплошным потоком текли изо всех коридоров к столам и с шумом и лязгом рассаживались. Гомон их тоненьких голосов отражался от стен и свода пещеры и усиливался, поэтому создавалось впечатление, что здесь собралась, как минимум, армия. Ник с интересом рассматривал гномов. По одежде можно было четко определить, кто из них чем занимается.

Воины, а таковых было не очень много, пришли сюда в своей обычной одежде, увешанной защитными бляшками. Женщин среди них Ник не увидел не одной. На некоторых гномах были надеты даже кольчуги и поголовно все красовались в шлемах. Командиры выделялись более богатым убранством, рядовые патрульные выглядели просто ходячими складами боеприпасов. Правда, длинные мечи (по гномьим меркам, разумеется) и топоры они с собой не взяли, но кинжалы и ножи висели на поясе у каждого. Воины принялись рассаживаться на скамьях, стоящих поближе к перекладине буквы "П". Другими словами, Ник понял, что воины в иерархии гномов стоят довольно высоко.

Ремесленники и их мастера оделись в праздничные наряды, но у каждого на груди можно было различить цепь со знаком его профессии. Ник смог угадать только одно ремесло — кузнеца. Их знаком был кузнечный молот. Остальные имели то треугольник, сужающийся книзу, то прямоугольник с черточками, то вообще какое-то зубчатое колесо. О каких профессиях говорили эти символы Ник догадаться не смог. У воинов, как он заметил, знаком служили скрещённые меч и топор, хотя их и без того нетрудно отличить от прочих. У жен и детей ремесленников, тех, что постарше, тоже имелись символы профессий, а самые младшие отпрыски, не имевшие ещё счастья освоить какое-либо ремесло, щеголяли безо всяких опознавательных знаков. Ремесленники составляли большинство.

И последней категорией гномов были, видимо, простые рабочие. Латанные-перелатанные камзолы, драные штаны, шапки с торчащими клочками не то шерсти, не то материи. И вели они себя довольно тихо, стараясь побыстрее разместиться на своих местах в самом конце огромного стола.

Наконец Ник увидел Лианну в сопровождении той самой ехидной Миланы — девушка с трудом пробиралась между стеной и скамьями, на каждом шагу извиняясь за причиненные неудобства. Поскольку люди сегодня стали главными виновниками торжества, то все без исключения гномы с приветливыми улыбками уступали проход. А вот и из какого-то коридора появились Феликс и Кедр. Им тоже пришлось пробираться к своим местам в середине стола. Лианна же села гораздо ближе к почетной части стола, но всё же не туда, где находился сам Ник.

Пока девушка шла, Ник разглядывал её наряд. Да, Милана приложила усилия недаром — девушка выглядела так замечательно, что могла бы посрамить любую княжескую дочку. На ней было длинное голубое платье — и откуда только гномиха его взяла, сшила что ли? На руках у Лианны звенели браслеты, судя по всему не серебряные, а золотые. На шее — тонкая цепочка с крупным огранённым синим алмазом вместо кулона. А на голове среди тщательно уложенных волос поблескивала диадема. Куда княжнам да боярыням до неё!

Девушка увидела охотника и помахала ему.

Ник поёрзал — ему хотелось, чтобы она села рядом, но, осмотрев свой, более чем скромный лесной костюм, засмущался — разве он достоин, чтобы такая красавица сидела рядом с ним. Однако когда подошёл Игор Ник наклонился к нему, прошептать свою просьбу.

— Игор, а нельзя ли посадить рядом со мной Лианну?

Гном с усмешкой посмотрел на охотника.

— Видишь ли, здесь сажают только старейшин, их жен и виновников больших торжеств. Сейчас это ты и трое гномов, застреливших черного жреца. Больше никого.

Игор указал на гномов, сидящих слева от него. Охотник поскучнел, а Игор, лукаво улыбаясь, добавил:

— И ещё сюда сажают женихов и невест, когда у нас сезон свадеб.

Ник посмотрел на гнома — тот уже не усмехался, он просто открыто смеялся.

— Ах, вот как! — Ник поднялся и закричал, чтобы его голос донесся через шум и гам до Лианны. — Ли, скажи, ты выйдешь за меня замуж?

Те, кто сидел поблизости, замолкли, как по команде, и посмотрели сначала на охотника, потом на девушку. Лианна поднялась, села на скамью, затем опять поднялась. Щеки её порозовели (Ник отметил, что ей это очень идёт).

— Ну, ты нашел время, когда спросить!

Теперь настала очередь охотника покраснеть. Она не хочет отказывать, чтобы не обидеть его в присутствии такого количества народа. А он-то дурак размечтался.

Игор смущённо кашлянул — вот не думал, что такой конфуз получится.

— Конечно, выйду, что за вопрос! Но сначала ты меня должен поцеловать! — закончила девушка.

Сердце Ник заколотилось, словно у зайчика. Он опёрся левой рукой на край стола и одним движением перепрыгнул через стол, благо, что гномы не сделали его широким. Теперь уже больше половины присутствующих замолчали, наблюдая за человеком, поневоле привлеченные его акробатическим номером. Охотник дошел до Лианны и опустился на одно колено, прижав правую руку к груди, а левую вытянув в сторону девушки.

— Лианна, любовь моя! Я предлагаю тебе руку и сердце и прошу стать моей женой!

Лианна хихикнула.

— Балда, кто же через стол предложение делает? И целовать ты меня тоже через стол будешь?

— Вот же привереда! — Ник вытянул руки, схватил Лианну за талию и выдернул её к себе, словно репку. Девушка взвизгнула, но успела поджать колени, однако подол её длинного платья всё-таки проехался по столу, сметая за собой серебряные кубки. Хорошо хоть, что в сладкий пирог не попала, машинально отметил Ник и поставил Лианну на пол около себя. Она оправила платье и сказала:

— Ну, давай ещё раз!

— Легко! — Ник снова опустился на одно колено и произнёс: — Я предлагаю тебе руку и сердце и прошу стать моей женой!

— Так, а где "любовь моя"? Вот, пожалуйста…

— Любовь моя, если ты сейчас не согласишься, то я тебя всё равно украду! Лучше соглашайся добровольно!

Девушка с улыбкой наклонилась к охотнику и сказала:

— Не надо меня красть, я и так согласна.

Ник взял Лианну за руки и нежно поцеловал. Вокруг раздался гром аплодисментов и приветственных воплей. В воздух полетели шапки и шлемы. Нику показалось, что от криков сейчас на них или рухнет свод пещеры, или, как минимум, все драгоценные камни, вделанные в потолок, посыплются вниз. Однако гномы строили на совесть: ничего не упало и не сломалось. Ну, разве что несколько глиняных блюд, которые смахнули со стола в порыве радости. Одно из таких блюд разгрохал Феликс — он подпрыгнул и, немного не рассчитав, перевернул огромную тарелку с жареным барашком, засыпав соседних гномов кусками мяса и овощей. Те ругаться не стали, ведь в такой день позволено практически всё и, в свою очередь, закидали Феликса этими же кусками. На том и помирились.

Ник подвел Лианну к Игору и спросил:

— Ну что, Игор, теперь она может сесть рядом со мной?

Старый гном не расслышал слов, но догадался. Кивнув головой, он указал на два пустых места справа от себя. Только сейчас до Ника дошло, что место рядом с ним с самого начала было свободно, и никто из старейшин или их жен не занял его. Да и как они его займут, если эти два места рассчитаны на человека, а не на гнома. Получается, Игор всё спланировал заранее? А Ник чуть не свалял дурака?

Охотник упер руки в бока и собрался было гневно спросить у старого гнома о своей догадке, но тот пожал плечами и показал на ухо — мол, не слышу ничего. Ник хотел поделиться своим открытием с Лианной, но она ему так мило улыбнулась, что он мгновенно оттаял. Да и о чем говорить? Лучшая в мире девушка согласилась стать его женой! И он ещё чем-то недоволен! Ник мысленно дал себе пинка и вновь полез через стол. Игор с близсидящими старейшинами предусмотрительно убрали в стороны еду и посуду, чтобы охотник мог пробраться обратно на свое место. Лианну Ник перенёс так же, как и раньше, но на этот раз аккуратнее.

Игор поднялся и постучал рукоятью ножа в большое блюдо, которое кто-то предусмотрительно положил позади него на полу. Гул в зале постепенно замолк. Гномы, их жены и дети примолкли и ждали речи, которую собрался сказать Игор. Первый мастер откашлялся и начал:

— Братья! Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы чествовать человека по имени Ник! Это удивительный человек! Он — простой охотник, но одновременно и Владетель Талисмана Волхвов! Да-да, того самого Талисмана! Как видите, давнее пророчество не оправдалось! Мы все живы, здоровы и здравствуем! Чего нам всем желаю ещё многие тысячи лет! Со времен Стерна не было больше таких людей, которые принесли бы общине Серебряных Потёков столько пользы. Не мне вам напоминать, ЧТО значат для нас Слёзы Зверя! Вы и сами знаете, ЧТО для нас сделал Ник, открыв нам способ безопасного прохода в смертельную пещеру! Отныне наши лучшие жители не будут там гибнуть! Мы сможем увеличить объемы производства высококачественных инструментов, оружия и доспехов! И это существенно пополнит нашу сокровищницу!

При этих словах Игора гномы вновь взорвались приветственными криками, только Ник не понял, они приветствуют его или грядущее пополнение сокровищницы. Ему лично показалось, что второе предположение гораздо ближе к истине. Подождав, пока присутствующие успокоятся, Игор продолжил:

— Мало того, этот человек принял активное участие в уничтожении черных жрецов, проникших в наши чертоги! С его помощью был придуман план, исполнив который, мы повергли в прах могущественных и злобных магов, не дав им применить ни одного заклинания! И опять же, вам прекрасно известно, что благодаря этому Великий не начал беситься и в ярости крушить горы! Наш дом остался в неприкосновенности и от черных, и от Зверя!

Раздалась вторая серия воплей. Оглохший Ник потеряно улыбался и подумал, что же будет твориться, через два часа, если сейчас гномы так орут, но ещё трезвые. Игор поднял руку, призывая к тишине.

— Совет старейшин принял решение, которое признается безоговорочно всеми членами общины Серебряных Потеков! За совершенные человеком Ником деяния ему присваивается пожизненный статус почетного члена общины в ранге начальника патрульного отряда, поскольку он проявил замечательные воинские способности. И буде такое случится, что вновь потребуются его умения, все гномы, попавшие под его командование, должны будут беспрекословно выполнять его приказания, как если бы они исходили от любого начальника патруля. О чем и вручается нагрудный знак! — Игор вынул из кошеля серебряную цепь с медальоном, на одной стороне которого были изображены скрещенные меч и топор, а на другой — что-то написано рунами. — Держи, сам надень, я до твоей шеи не достану.

Ник надел на шею цепь и распрямился, чтобы все присутствующие посмотрели.

— С этой минуты охотник Ник, живущий наверху с людьми, имеет право не только посещать подземелья нашей общины, но и жить здесь, сколько ему пожелается. И последнее! Как вы только что слышали, Ник, ставший теперь нашим братом, сделал предложение руки и сердца этой милой девушке! А потому наше сегодняшнее чествование превращается ещё и в свадьбу! А в качестве подарка молодые могут загадать любое желание, и оно будет выполнено! Само собой, в разумных пределах, конечно, — с легкой улыбкой закончил Игор.

— Пожалуй, я попрошу их предоставить нам сегодня на ночь одну комнату, а не две, как вчера, — шепнул Ник на ушко Лианне.

— Да ну тебя! — засмеялась девушка. — Нам бы теперь вообще отсюда выбраться.

Ник недоуменно посмотрел на неё, и она пояснила:

— Я имею в виду не само подземелье, а отсюда из-за столов. Судя по количеству еды и питья, гномы решили повеселиться на славу. А мы с тобой приперты к стене и в прямом, и в переносном смыслах.

— Ну и ладно! — Ник улыбнулся ей. — Главное, что мы вместе! Я клянусь никогда не отлучаться от тебя!

— Ох уж, ох уж! Так уж и никогда? Интересно, на охоту ты, значит, больше не пойдёшь? Дома на печи будешь сидеть? Та-ак! А я, значит, работать буду, тебя да детей кормить?

— На охоту я тебя с собой возьму!

— И зачем я тебе в лесу понадобилась?

— А вдруг русалка опять нападёт? Кто меня тогда спасёт?

— Чего ж ей на тебя нападать? В тот раз, скорее ты на неё напал, аж в воду весь забрался, — хихикнула Лианна.

— Первый тост за молодых! — послышался чей-то вопль и раздался дружный звон чаш и кубков.

*****

Празднество началось. Гномы и люди веселились. А неподалеку от пиршественного зала в одной из пещер человек, лежащий без сознания, открыл глаза. Это был Дзаур.

Конец первой книги.