Я проснулся от резкого толчка, когда поезд, пыхтя, остановился на какой-то станции. Было два часа ночи. Еще четыре с половиной часа пути отделяли меня от возвращения домой.

Поезд тронулся, а я попытался снова заснуть под мерный перестук колес. Не удалось. Мысли, которые я старательно и довольно успешно гнал от себя столько лет, теперь навязчиво и неотступно лезли в голову.

Я уставился в окно. Струйки дождя змеились по грязному стеклу, освещаемые неверным светом придорожных фонарей. Дождь. Всегда дождь. Всем важным событиям в моей жизни сопутствовал дождь. Даже тогда, девять лет назад, когда я уехал (не уехал — сбежал) из дома, тоже шел дождь.

Девять лет… Мало ли? Много? Смотря, с чем сравнивать. Почти треть жизни, проведенная вдали от дома, в поисках — чего? Денег? Счастья? Развлечений? Что я искал? Что нашел?

От этих мыслей стало как-то паршиво на душе. Действительно, что? Сейчас я безуспешно пытался вспомнить, ради чего же все это было? Чего мне не хватало?

Тогда, в двадцать два года я заканчивал институт, живя совершенно беззаботной жизнью вместе с такой же беззаботной подругой. Мы были вместе и просто радовались — солнцу, дождю, друг другу, свободе, маячившей сразу за защитой дипломов. Мы радовались жизни, не думая о завтрашнем дне. Мы просто были счастливы… Никогда больше не испытывал я такого счастья, как тогда, живя с Кристиной.

Кристина… Довольно высокая стройная девушка с длинными волосами и большими-большими карими глазами. Она умела быть серьезной, но любила веселиться, умела злиться и удивительно быстро прощать. Умела быть холодной и жесткой, а на самом деле была нежной и заботливой. Правда только со мной, и очень редко.

Как часто я смотрел на нашу с ней фотку, которую успел прихватить тогда, собирая вещи, смотрел в ее глаза, полные любви, и вспоминал ее голос, руки, ее заразительный смех.

Любил ли я ее? Не знаю. Говорил, что люблю. Но всерьез не думал об этом. А она любила. Сильно и по-настоящему. Она все делала сильно и по-настоящему. И это немного пугало.

Крис не ждала от меня взаимности. Она просто старалась сделать меня счастливым. А я просто принимал это как должное. Я слишком мало ценил то, что она делала для меня. Я тогда вообще не задумывался о том, хорошо ли ей. Она веселилась вместе со мной. Мы гуляли по городу, ходили по крышам, ночевали в парках просто потому, что так веселее, и были абсолютно счастливы…

Она ни в чем не ограничивала мою свободу. И все мне прощала. Я изменял ей, приходил пьяным под утро, тратил все деньги, врал ей и часто обижал ее даже при посторонних. Я говорил ей такие вещи, за которые любому другому она, не задумываясь, дала бы по морде. А она прощала. Я как-то спросил ее, почему.

“Я тебя люблю. Возможно, когда-нибудь ты поймешь…”

Я часто вспоминал эти слова во время своих путешествий по миру. И все таки не мог понять. Как она находила в себе силы меня прощать?

Иногда я просыпался ночью, а ее не было рядом. Она курила на кухне и плакала, тихо и безнадежно. Она не знала, что я вижу. А я делал вид, что не догадываюсь о той боли, которую причиняю ей. Мне было с ней хорошо. Удобно.

Сейчас я понимаю, что любил ее. Наверное. Просто тогда я был еще не готов меняться ради кого бы то ни было. Да и она не ждала этого. По крайней мере мне удобно было так думать.

Поезд сильно дернулся и снова остановился. Прошел еще час, а сна все не было. Воспоминания калейдоскопом кружились в голове.

Девять лет я запрещал себе думать о ней, старался забыть, никогда не возвращаться больше. Я многое пережил за это время. Много раз оказывался в таких ситуациях, когда думал, что хуже уже не будет, потому что просто не может быть. Множество людей прошли сквозь мою жизнь за это время, множество женщин. Кто-то из них даже оставил едва заметный след. Но я всегда думал о Кристине, смотрел на обтрепавшуюся фотографию и мечтал, что все таки найду в себе когда-нибудь достаточно смелости, чтобы приехать, и…

Я никогда не позволял себе заглядывать за это “и”. Я и сейчас не знал, что же буду делать, приехав в Харьков.

О Крис я ничего не знал. Никогда ни у кого не спрашивал о ней, ни разу не ввел ее имя в поиске. Ни разу не набрал ее номер. Боялся.

Я и теперь боялся. Возникло вдруг острое желание сойти с поезда, снова убежать. Я почувствовал, как комок страха разрастается где-то внутри, превращаясь в панику. Я действительно впервые подумал о том, что буду делать, вернувшись домой. Меня ведь никто не ждал. У всех тех, кого я оставил девять лет назад, давно уже другая жизнь. Работа, семьи… Они не всегда находили время ответить мне на сообщение. Навряд ли они обрадуются моему приезду. Им, скорее всего, будет просто безразлично. Меня должен встретить Сашка, самый близкий из моих друзей, единственный, в ком я был уверен. Но и он, как мне показалось в последнем разговоре, был не слишком рад.

— Кирилл, конечно, я встречу. Остановишься у меня, пока жена с сыном не приедут. Я буду очень рад. Только не понимаю, зачем ты приезжаешь? — вот что сказал он мне.

А ведь и правда — зачем?

На душе стало как-то совсем тоскливо. Я думал о том, что мог бы, как все мои друзья и приятели, уже воспитывать ребенка, а то и двоих, вместе с самой замечательной девушкой на свете, которая любила бы меня просто за то, что я есть. Я работал бы скромным финансистом где-нибудь в небольшой компании, приходил бы вечером домой, а она была бы рядом. Она всегда была бы рядом. А вместо этого — девять лет скитаний. Есть, что вспомнить… Только прийти некуда. Никто нигде не ждет. Даже в Харькове, где я родился и вырос, никто не ждет. В душе я все еще надеялся, что Крис ждет. Такая любовь не проходит. Так я думал.

Чтобы отвлечься немного, решил выпить. Правда, виски вез в подарок Сашке, но подумал, что мне сейчас это нужнее. Зря. Не помогло. Тогда, девять лет назад, уезжая в неизвестность практически без денег, я не боялся так сильно. Мне было двадцать два, и казалось, что весь мир у моих ног. Конечно, это были всего лишь глупые амбиции, но я искренне в это верил. Наверное, эта вера и помогала выживать таким, как я.

Перед последним курсом Кристина устроилась работать на лето официанткой. Я уже третий год работал на стройке. Ужасно уставал, таская кирпичи и мешки с цементом по жаре, а Крис буквально падала с ног, обслуживая до полуночи клиентов. Но я забирал ее из ресторана, и в нас открывалось второе дыхание. Нередко мы еще гуляли до рассвета, танцевали в клубах или просто бродили по улицам, мечтая о будущем. Мечтам нашим (мы знали это) не суждено будет сбыться, но мы все равно мечтали.

В одну из таких ночей в конце июля шел дождь, и мы пили на крыше заброшенной шестиэтажки шампанское прямо из горлышка. В эту ночь она была не такая, как всегда. Говорила о вещах, которые я отказывался понимать, даже впускать в сознание: об ответственности, о дружбе, о любви, о счастье и горе вокруг нас, на которое мы закрываем глаза. Я не знаю, почему она так много и долго говорила об этом в ту ночь. Я ее практически не слушал. Я смотрел на ее мокрые волосы, на намокшую футболку, облепившую грудь, на ее тонкие руки и думал о чем-то своем.

Я не заметил, в какой именно момент она подошла к самому краю скользкой крыши. Было в этом что-то мистическое: почти невидимый тонкий силуэт на фоне совершенно черного неба и завывание ветра в трубе дымохода.

Она позвала меня. Я подошел, стараясь не смотреть вниз.

— Кир, смотри как красиво! — сказала она, показывая на мерцающие внизу огни города. — Когда я смотрю вот так с крыши на ночной город, а вокруг только дождь и ветер, мне кажется, что все это принадлежит только нам двоим! Что еще надо для счастья?

Я поцеловал ее в щеку и сказал совершенно искренне:

— А у меня для счастья все есть.

— Что ты имеешь ввиду?

— У меня есть ты…

Я редко говорил ей подобные вещи. А сейчас эти слова прозвучали откровением даже для меня самого.

— А если меня не станет? — спросила она и подошла еще ближе к краю.

— Криска, не говори глупостей! — засмеялся я, а сердце сжалось от страха.

Она повернулась ко мне. Мокрые волосы облепили лицо, а огромные глаза сверкали каким-то странным блеском.

— Кирилл, я серьезно! Что, если меня не станет?

И в тот момент я ясно представил себе, как она оступается и падает вниз. Мне стало жутко. Я схватил ее за руку и притянул к себе. Так страшно, как в ту минуту мне не было никогда! Я изо всех сил прижал ее к себе, целовал ее лоб, щеки, губы и говорил что-то о том, что люблю ее, что, если ее не станет, я тоже не смогу жить. По моему лицу текли капли дождя, неожиданно теплые. Я понял, что плачу. Я плакал от переполнявших меня чувств. В тот момент я ни на секунду не сомневался в своей любви.

— Ладно, милый, прекрати. Все хорошо, — говорила Кристина.

В ее глазах не было больше того странного, немного дикого огонька. Были только любовь и нежность.

— Кристина! Ты сумасшедшая! — сказал я.

— Прости. Я просто не думала, что ты всерьез способен за меня испугаться.

— Кристина, я боюсь даже представить, что может существовать жизнь, в которой нет тебя.

Она погладила меня по щеке, нежно поцеловала и сказала только:

— Спасибо.

Мы молчали. Я стоял, все еще боясь ее отпустить. Ночь. Дождь. Крыша. Темный город внизу. И она рядом. Теплая, уютная, родная. Ее волосы пахли сладкими духами и сигаретным дымом.

— Крис, давай поженимся, — сказал я.

Она засмеялась.

— Я серьезно.

Она внимательно посмотрела на меня. Постепенно выражение недоверия на ее лице сменилось счастливой радостью.

— Давай, — прошептала она.

Мы действительно решили пожениться. Не смотря на то, что и мои, и ее родители были против и категорически отказались нам помогать материально. Друзья не верили и отговаривали Кристину. Даже мой Сашка сказал:

— Крис, ты замечательная девушка. Зачем тебе этот рас…дяй?

Но кто пытался отговорить Кристину, тот плохо ее знал. Она была абсолютно счастлива. Никакие доводы типа “ты заслуживаешь большего” и “он тебе не пара” на ее не действовали. Отмечать свадьбу мы не планировали: денег не было совсем. Но Кристину это не волновало. Она просто была счастлива, она хотела кричать об этом на весь мир. И чем счастливее она была, тем больше меня пугало то, что мы собрались сделать.

Я уже всерьез начал подумывать о том, чтобы как-то отложить роспись. Ну хотя бы, пока не закончим учебу, но не знал, как сказать об этом Кристине.

А тем временем началась осень. В середине октября мы должны били расписаться. А мне становилось все страшнее с каждым днем. Я понимал, что, по сути, ничего не изменится: мы давно жили вместе, бюджет был тоже общим, по сути, мы уже года три женаты. Но если ничего не изменится, зачем тогда вообще нужна эта свадьба?

Что я могу ей дать, спрашивал я себя. Ну какой из меня муж? Я был еще совсем пацаном, не понимал, что такое ответственность, что такое забота о ком-то. Это Крис заботилась обо мне. Пока меня это устраивало, но я понимал, что это не правильно, что после свадьбы и сам должен буду… Что? Я не знал, что и как должно измениться, но не хотел и боялся этих перемен. Я просто не был к ним готов.

Решение пришло само собой. Я увидел объявление о работе заграницей.

Кроме Сашки, я не сказал никому ни слова. Знал, что Кристина не согласилась бы меня отпустить. Она скорее пошла бы на две или три работы, лишь бы я остался с ней. И я решил сбежать. Заработаю денег, вернусь к ней героем, подарю настоящее обручальное кольцо, отпразднуем настоящую свадьбу. Так думал я, зная, что на самом деле не вернусь. Она не примет меня. Предательства Кристина не прощала.

И я сбежал. В Англию. Потом Испания, Америка, Польша, снова Англия… Жалел ли я? Нет. Как бы плохо ни было, я не жалел о том, что уехал.

Я думал о ней каждый день. Все эти девять лет. Но ни разу не поинтересовался даже, а что же с ней сейчас. И что было тогда…

Дождь прекратился. За окном светлело. И я стал узнавать забытые очертания унылого серого пейзажа. Мы подъезжали к Харькову.

***

Кристина с трудом выныривала из тяжелого, страшного сна. Открыв, наконец, глаза, она вздохнула с облегчением, хотя сердце продолжало учащенно биться. Мистическим светом молния осветила комнату. Вздрогнув, Кристина проснулась окончательно. На часах светилось: 03.13. За окном завывал ветер, и по подоконнику громко стучали капли дождя. Кристина, ежась от холода, вылезла из кровати, закрыла балкон и нырнула обратно под одеяло. Но уже через полчаса оставила попытки снова заснуть.

Какое-то неясное предчувствие уже несколько дней беспокоило ее. Сегодня эта тревога вылилась в ночной кошмар, и от этого стало еще хуже.

Сам по себе сон Кристина практически не помнила, да и навряд ли его сюжет имел значение. Просто таким образом подсознание вытолкнуло из глубин памяти давно забытые образы прошлого. Совсем неудивительно, что они трансформировались в кошмар.

Чтобы отвлечься она включила компьютер, выбрала легкую и ненавязчивую комедию с неизменным “happy end’ом”. Конечно, это не помогло успокоиться окончательно, но все же, к тому моменту, когда сработал будильник, Кристина практически выкинула тревожные мысли из головы.

Гроза закончилась, дождь почти прекратился, и в окно тускло светил серый туманный свет. Началось обычное утро. Душ, завтрак, кофе. Собираясь на работу, Кристина тихо напевала какую-то песенку. Зазвонил телефон, и ее лицо осветила радость.

— Привет, Юрочка, — сказала она в трубку.

— Доброе утро. Как ты?

— Все хорошо, милый. Вот на работу собираюсь.

— В семь утра? Крис, неприлично приходить на работу раньше подчиненных, — засмеялся Юра.

— Сегодня важная встреча. Нужно подготовиться.

— Ясно. Ну, любимая, мне тоже пора. Я позвоню.

— Юр, когда ты приедешь? — спросила Кристина грустно.

— Я же говорил тебе: через полтора-два месяца. Кристина, с тобой все в порядке? — спросил Юра встревоженно.

“Нет! Мне одиноко и страшно, — пронеслось в голове Кристины. — Ты мне нужен!”

— Да, не переживай. Просто соскучилась, — вслух сказала она, стараясь, чтобы голос звучал бодро.

— Я тоже скучаю. Позвоню днем. Целую.

— И я тебя…

После разговора с Юрой, как всегда, стало легче. Может быть причина в этом? Может быть все ее тревоги, страхи, предчувствия — это просто следствие того, что впервые за два года она так надолго осталась одна? Просто плохо без него. И осень… Все плохое всегда случается осенью, в дождливые дни. Так уже было…

“Стоп!” — одернула себя Кристина. Об этом вспоминать не стоило.

Приехав в свой офис за час до начала рабочего дня, Кристина попыталась сосредоточиться на работе. Но мысли были далеко. Очень далеко от мира рекламы и составления финансового плана на ближайшие полгода. Чтобы как-то снять вновь нарастающее напряжение, Кристина включила классическую музыку и принялась наводить порядок в столе. За этим занятием и застал ее Славик, самый лучший и, пожалуй, единственный друг, которого она долго и слезно уговаривала согласиться на должность ее зама в агентстве.

Славик зашел в кабинет с двумя чашками кофе и спросил, закуривая сигарету:

— Кристина Валерьевна, вы здесь ночевали?

— Привет, Слав… Нет. Я просто приехала рано.

Славик внимательно посмотрел на Кристину, оценил круги под глазами, неестественную бледность беспокойно бегающий взгляд, и веселая улыбка сползла с его лица.

— Так, Кристина, что с тобой?

— Ничего, Славик. Я в норме.

Славик взял ее за руку и сказал тихо:

— Крис, ну мне-то ты можешь сказать?

— Нечего говорить, — Кристина выдавила улыбку. — Правда все хорошо.

— А когда ты спала последний раз?

Кристина посмотрела на него, опустила глаза и только помотала головой.

— Вчера спала. И сегодня ночью. Пока не приснился кошмар…

Славик еще больше встревожился. Он лучше кого бы то ни было знал, какие именно кошмары снятся Кристине. Иногда эти кошмары снились и ему самому.

— Что за кошмар, Крис?

— Не помню. Чушь какая-то. Ерунда. Просто устала. И за Юркой скучаю. Вот и все.

Славик недоверчиво смотрел на подругу. Она даже не пыталась врать правдоподобно. Она хотела его помощи, но не могла попросить.

— Ты устала. Ладно. Тогда ровно в шесть часов мы заканчиваем рабочий день и идем с тобой отдыхать. Думаю возьмем побольше пиццы, выпивки и будем смотреть разные фильмы, пока не надоест, или пока не заснем! Согласна?

Кристина улыбнулась. Да, она была согласна. Это значило, что ей не придется этой ночью быть одной.

— Спасибо, Слав. — сказала она. И добавила серьезным тоном: — А теперь иди давай работать! Сегодня встреча важная, по моему.

— Крис, эту встречу проведет даже Юлька, хотя она самый слабый менеджер…

— Юльку на личные встречи пока не пускать! Она по телефону хорошо работает — пусть сидит на обзвоне. На встречу Карина пойдет. Я жду договора на год!

— Как скажешь, товарищ начальник, — рассмеялся Славик. — Но в шесть я у тебя. И никаких задержек на работе!

— Договорились, — сказала Кристина, закуривая.

Славик очень переживал за подругу. Он всегда переживал за нее. Хотя она была сильной, она была смелой, она, казалось, все знала и умела. Но Славик, один из немногих, знал, через что ей пришлось пройти девять лет назад. Знал, что какая-то часть ее души не сможет избавится от этого кошмара, возможно, никогда. И сейчас ему казалось, что Кристина как никогда близка к тому, что может сорваться. Почему — он не знал. Возможно, все это просто последствия усталости и разлуки с Юрой. А возможно все это только начало… Славик вздрогнул, вспомнив, как все начиналось.

Сентябрь 2003 г.

Славика разбудил настойчивый телефонный звонок посреди ночи.

— Славочка, приедь ко мне, пожалуйста, — плакала Кристина, — Мне очень плохо!

Так и не поняв толком, что случилось, Славик поехал к подруге.

Дома у нее был абсолютный бардак, от сигаретного дыма резало глаза, а сама Кристина сидела на полу, всхлипывая и дрожа.

Славик нашел бутылку коньяка и заставил девушку выпить полстакана. Потом сел рядом, обнял ее и стал просто ждать, когда пройдет истерика.

Минут через пятнадцать Кристина немного успокоилась. Она встала, закурила и сказала чужим голосом, все еще прерывающимся от рыданий:

— Я думала Кирилл просто загулял. Ну день, два нет его. Но так ведь и раньше бывало. А потом позвонила — связи нет. И никто из друзей не знает, где он.

— А родителям ты звонила?

Кристина усмехнулась:

— Да. Мама сказала, что не видела его уже два месяца. Только Сашка сказал: “Ты не ищи его, Криска, он уехал”

Слезы снова выступили на глазах девушки.

— Я не верю, Слав, — всхлипнула она. — Не верю. У нас же свадьба через три недели.

Славик снова обнял подругу.

— Крис, давай ты сейчас ляжешь спать. Поспишь, успокоишься, и мы что-нибудь придумаем. Ну сбежал твой Кир. Понял, что жениться придется по-настоящему — и сбежал.

Кристина посмотрела не него безумным взглядом и сказала:

— Идиот ты, Славик. Кирилл меня любит.

С трудом в ту ночь Славик уложил ее спать. Потом убрал в квартире. Сам он так и не заснул, размышляя над ситуацией.

Их с Кристиной связывала крепкая дружба еще с детства. В их отношениях не было даже намека на романтику, это была скорее любовь брата и сестры.

Ее связь с Киром Славик никогда не одобрял. Ну не мог он понять этих “свободных отношений” на фоне совместной жизни. Но он видел, что Кирилл любит Кристину. По своему, какой-то странной любовью, но любит. Когда же он сделал предложение, Славик, как мог, пытался отговорить девушку. Ну какой из него муж? Он совсем еще пацан, безответственный и довольно глупый. Зачем ему сейчас жена? Но Кристина никого не слушала, порхала от счастья и не понимала, чем же она такое счастье заслужила. Это и пугало. Славик чувствовал, что эта затея не может хорошо закончится, что Кир обязательно выкинет какую-нибудь штуку, а Кристина будет очень страдать. Его предательство сломает ее.

Со страхом Славик ждал, когда же она проснется. Боялся нового витка истерики, боялся что она не выдержит. Но Кристина проснулась совершенно спокойной.

— Славик, спасибо тебе за все.

— Ты как, Крис?

— Все хорошо. Знаешь, я думаю, это просто неудачная его шутка. Нагуляется и придет. Не в первый раз.

***

Мы с Сашкой сидели у него на кухне и вспоминали старые времена. Просто в настоящем у нас не было ничего общего. И от этого было как-то тоскливо. Сашка был женат, его сыну недавно исполнилось пять лет. С работой тоже все было в полном порядке: он руководил небольшой, но стабильно приносящей доход строительной фирмой. Он всегда твердо знал, чего хочет от жизни и, судя по всему, ни разу не отклонился от своего плана. А я? Я поменял за девять лет много городов и стран, пробовал десятки профессий, но, вернувшись сюда, я так же, как и тогда, в двадцать два года, не имел абсолютно никакой определенной цели.

Оказалось, что из старых наших друзей Сашка практически ни с кем не общается, только изредка обменивается короткими сообщениями. У всех семьи, дети, работа.

Когда мы открыли вторую бутылку виски, Сашка спросил:

— Кирилл, скажи честно, зачем ты приехал?

— Да просто…

— Только не ври. Ты ведь из-за Кристины вернулся, да?

И как он понял? О ней не было сказано ни слова.

— Ну да. Из-за нее…

И я достал ее потрепанную фотографию.

— Просто понимаешь, — начал я.

— Просто что? Просто перетрахал ты полмира, а потом понял вдруг, что была у тебя девушка, самая лучшая в мире, а ты поступил с ней, как подонок, сбежал, не сказав ни слова. Думаешь, придешь к ней с букетиком, скажешь: “Здравствуй, это я”, а она к тебе на шею бросится?

— Сань, ты чего? — я был немного в шоке от такой его реакции.

— Да ничего, — Сашка успокоился. — Думаешь, ждет она тебя?

Я вообще об этом не думал. Это было для меня как-то само собой разумеющимся. Конечно, ждет.

— А что, не ждет? — тупо спросил я.

Сашка вздохнул, пощелкал мышкой и развернул ко мне ноутбук. Со странички Facebook на меня смотрела очень красивая девушка с темными волосами, улыбающаяся абсолютно счастливой и безмятежной улыбкой. Она стояла на мосту, и ветер раздувал ее волосы.

— Кристина Изотова, — прочитал я. — Нет, Сань. Не может быть. Это не Криска.

Сашка громко и обидно засмеялся.

— Ну и идиот же ты! Конечно, Кирюш, это не Криска! Ей уже тридцать один год, и зовут ее Кристина Валерьевна. У нее небольшое рекламное агентство, я по работе пересекался с ней.

Я смотрел на экран и на фото в своей руке. Ничего общего. Беззаботная девчонка стала красивой молодой женщиной. У нее своя, судя по всему, очень счастливая жизнь.

— А она замужем, Саш?

— Практически. У нее свадьба в апреле или в мае. Да я не знаю точно. Мы с ней практически не общались. Ты только подумай, стоит ли тебе влезать в ее жизнь? Имеешь ли ты на это право после того, как с ней тогда поступил.

— А как она тогда?… — спросил я.

— Сначала она думала, что ты просто пошутил, что вернешься. В день вашей регистрации просидела у дверей загса до закрытия. Потом я принес ей твое письмо. Что потом — не знаю. Мы больше не общались. Я звонил пару раз, но она не хотела разговаривать. Слышал, что у нее были какие-то крупные неприятности, а потом — серьезный нервный срыв. Это все. Знаю только, что к счастью у нее был долгий путь.

Весь следующий день я просматривал странички Кристины, пытаясь как-то восстановить события ее жизни, хотя бы по фотографиям. Но фотки были только за последние два года. На них она была с совершенно незнакомыми людьми, а один из них и был ее женихом. Красивый, уверенный в себе высокий мужчина с легкой проседью в черных волосах.

Я с трудом узнавал в этой привлекательной молодой женщине свою Крис. Она не только стала старше. Она стала жестче. Улыбка была искренней, но не беззаботной. Те же огромные глаза, только в них появилось новое выражение. Я никак не мог понять, что это: отпечаток жизненного опыта или более глубокий след, оставляемый только очень сильной болью.

Теперь я еще больше хотел ее увидеть. Мне казалось, что на самом деле она не так счастлива, как выглядит на фото. Я самоуверенно думал, что смогу сделать ее по-настоящему счастливой, как в те далекие вечера, когда мы гуляли по крышам.

— Ты все такой же эгоист, Кирилл, — сказал мне Сашка. — Я тебе просто советую: не нужно лезть в ее жизнь. Ты не имеешь на это права. Пусть прошлое остается в прошлом. Не стоит туда возвращаться. Ты причинишь боль и ей, и себе. Она не примет тебя.

Но, конечно, я его не послушал. Два дня я просто наблюдал за ней издалека: ждал у подъезда, потом прогуливался возле офиса, обедал в том же кафе, что и она. Она действительно сильно изменилась. Стиль одежды, походка, наклон головы, даже манера держать сигарету. Ее движения стали более плавными, не такими резкими. Она была уверена в себе. И казалась совершенно счастливой. А во мне постепенно поднималась обида. Как это она смогла быть счастливой без меня? Я ведь не смог…

***

— Как ты, любимая? — спросил Юра.

Кристина вытерла слезы и постаралась придать голосу бодрости:

— Все отлично! На работе дела просто замечательно!

— Крис, мне не интересно, что там на работе. Мне Славик прислал отчет. Я спрашиваю, как ты?

— Все хорошо. Смотрю дурацкую мелодраму, пью чай и думаю о тебе…

— Пошла бы ты лучше погуляла, сходила бы куда-нибудь… Почему ты все время сидишь дома?

Кристина снова чуть не разрыдалась.

— Юрочка, мне не хочется никуда. Просто хочу побыть дома. Скоро Славик должен приехать. Обещал привезти много пиццы. Будем объедаться и смотреть какую-нибудь дурацкую комедию. Я сто лет так не отдыхала!

— Ты вообще никак сто лет не отдыхала, — вздохнул Юра. — Ладно, сделаю вид, что поверил тебе. Не скучай, дорогая. Я скоро приеду.

— Через два месяца…

— Зато, когда я вернусь, мы с тобой закроемся дома на неделю и будем только вдвоем! Я тебе обещаю наверстать все упущенное, — засмеялся Юра.

— Очень этого жду, — улыбнулась Кристина.

— Целую тебя.

— И я.

На этот раз разговор с Юрой не принес облегчения: Кристина почувствовала себя ужасно одинокой. Ей так хотелось, чтобы он просто был рядом! Она прижалась бы к нему, и сразу исчезли бы все страхи и тревоги, дурные предчувствия и ночные кошмары.

Сон снова приснился сегодня ночью. Только теперь это не были неясные образы. Это был вполне конкретный человек. Это был Кирилл. И он пришел, чтобы разрушить ее жизнь. Снова. Все то, что она собирала по маленьким кусочкам, могло рухнуть в один миг от его появления.

В аптечке стояло успокоительное. Но пока еще Кристина справлялась без него. Она знала, что скоро не выдержит. Но таблетки — это была крайняя мера. Может быть, для начала подойдет и пицца в компании старого друга…

Кристина вздрогнула от резкого звонка в дверь. Это пришел Славик. Он недовольно посмотрел на Кристину — растрепанную, без макияжа, в старом махровом халате — и сказал:

— Что-то ты совсем хреново выглядишь, подруга…

— А чувствую себя еще хуже, — усмехнулась Кристина. — Давай смотреть фильм.

Но фильм закончился, они включили еще один, а легче Кристине не становилось. Ей нужно было выговориться. Она больше не могла держать в себе все эти образы прошлого. Возможно, если рассказать, они уйдут?

Октябрь, 2003.

Кристина сидела в подъезде своего дома на подоконнике, свесив ноги за окно. В одной руке она держала полупустую бутылку вина, в другой — зажженную сигарету.

— Слав! — позвала она, и испуганный молодой человек тут же оказался рядом.

— Крис, слезай оттуда! — умоляюще произнес он.

Кристина хихикнула.

— Слав, я же завтра замуж выхожу! — с дурацкой улыбкой сообщила она.

— Хорошо, Крис. Слезай! Здесь восьмой этаж.

Славик и не надеялся, что подействует, но Кристина перестала вдруг раскачивать ногами, медленно и спокойно повернулась и встала с подоконника.

— Ну и что? Ну прыгну я, ну не будет меня — и что с того? — глухим голосом спросила девушка. На ее лице не было больше идиотской улыбки — одна только горечь. — Я же все равно никому…

Она не договорила: к горлу подкатил неприятный комок.

Славик не слушал ее. Воспользовавшись тем, что девушка стояла на полу, а не висела над землей, он схватил ее на руки и отнес в квартиру, поплатившись за это рукавом рубашки и новым мобильным, который девушка, сопротивляясь, ухитрилась выхватить из кармана и швырнуть прямо в окно, где только что сидела.

Когда он опустил ее на диван, Кристина громко хохотала, срываясь на визг. Тяжело вздохнув, Славик, привыкший к подобным приступам за последнее время, принес из кухни стакан холодной воды и вылил его на голову своей подруге. Подействовало. Она резко прекратила смеяться и уставилась на парня своими огромными карими глазами, в которых читалось легкое недоумение. Славик раздраженно щвырнул ей прямо в лицо полотенце и спросил:

— Кофе тебе сделать?

Как же ему хотелось в этот момент бросить все и уйти. Просто уйти домой и, наконец, по-человечески выспаться. С тех пор, как Кирилл пропал, Славик старался не оставлять Кристину одну даже ненадолго. Он практически переехал к ней, потому что чувствовал, что одна она может не справиться. Девушка перестала ощущать реальность. Если бы не Славик. Она наверняка забывала бы, что нужно есть, спать, принимать душ, убирать квартиру — делать вообще что-либо. Она и так почти перестала ходить на пары, но Славик все же заставлял ее хоть иногда появляться в институте.

Истерики Кристины стали для него просто частью повседневной жизни. Она неимоверно быстро и непредсказуемо переходила от апатии к нездоровой веселости, от смеха к слезам, от почти нормального состояния к состоянию агрессии. Славик устал. “Что я ей, нянька, в конце концов?!” — не раз спрашивал он себя. И все равно оставался, все равно продолжал заботиться о ней. Не из жалости или чувства долга. Просто она была его другом, у нее были проблемы, и ей нужна была помощь. Вот три причины, которых для Славика было сверх достаточно. Он не был способен отвернуться от близкого человека из-за синяка под глазом, порванной рубашки или разбитого телефона.

Сварив крепкий кофе с корицей, Славик принес чашку Кристине и, заметив, что она дрожит, накинул на ставшие слишком худыми плечи плед.

— Крис, — устало сказал он, — Я не могу так больше. Что ты творишь? Я боюсь тебя даже на полчаса одну оставлять!

Кристина кивнула. Славик приобнял ее за плечи, прижал к себе и сказал:

— Возьми себя в руки, Кристиночка, прошу тебя! Я знаю, что тебе тяжело, знаю, что ты его любишь, но, вернется он или нет, но ты должна прекратить это самоуничтожение.

— А зачем жить без него, — хриплым, полным горечи голосом спросила Кристина. — Да и как? Я не умею… Пять лет…

Славик снова тяжело вздохнул. Она не преувеличивала. Это действительно было так. За пять лет жизни с Кириллом — и сейчас было абсолютно не важно, хорошей или плохой была эта жизнь, — она настолько привыкла к тому, что они вместе, что он рядом, что сейчас просто не понимала, как жить дальше. Не потому что не хотела, а потому что действительно не умела.

За три недели, прошедшие с тех пор, как исчез Кирилл, Кристина проявила свою полную неприспособленность к жизни без него. Зато у нее вдруг открылась странная любовь ко всевозможным вечеринкам — от вполне безобидных студенческих пьянок до весьма сомнительных тусовок в закрытых клубах. Она веселилась там обычно до утра, искусно делая вид, что наслаждается обретенной свободой, но приходила домой уставшая и разбитая, опустошенная и всегда одна. Сама мысль о том, чтобы изменить Кириллу была ей противна.

— Крис, ты просто обязана жить дальше. И не так, как сейчас. Вернись в реальный мир, дорогая, прошу тебя! Кир — идиот!..

— Не говори о нем так!

— Хорошо! — тут же согласился Славик, испугавшись что вполне может начаться новый виток истерики. — Не важно, идиот ли он. Важны только ты и твоя жизнь! Ты — молодая красивая девчонка, потратила на него пять лет своей юности. Живи, наконец, для себя!

Кристина перестала слушать. Зачем? Эти душеспасительные монологи Славик произносил ежедневно. А девушке было все равно. Он хороший. Просто он ее не понимает. Никто не понимает. Что значит жить для себя? А как? Разве можно жить без воды, без пищи, без воздуха, в конце концов? А без Кирилла она ощущала себя именно так.

Когда Славик замолчал, Кристина пошла в ванную. У двери она обернулась:

— Нужно привести себя в порядок: я завтра замуж выхожу. Он придет… — и она улыбнулась странной улыбкой, как улыбаются душевнобольные.

***

— Ты помнишь, что было дальше? — спросил Славик.

— Конечно. Мне никогда не удастся это забыть…

— А ты хотела бы?

Снова закурив, Кристина встала и подошла к окну. Несколько минут она просто молча смотрела на стекающие по стеклу струйки и дождя и причудливо расплывающиеся внизу пятна фонарей.

— Знаешь, наверное, нет. Мне уже не больно — и это главное. А забывать я не хочу ничего. Это моя жизнь. С чем я останусь, если все забуду?

Кристина снова замолчала. Она продолжала смотреть на расплывчатые силуэты за окном, на свое неясное отражение в стекле. Но перед ней были уже совсем другие образы.

— Я смешно выглядела тогда, правда? — со смехом спросила она.

Славик подошел сзади и по-дружески положил руку ей на плечо.

— Нет, Крис. Это совсем не было смешно.

Октябрь, 2003.

Кристина не одевала белого платья. Никакого платья. Джинсы и свитер. Обычный легкий макияж. Просто распущенные волосы. Однако Славик забеспокоился: неужели она правда собралась в загс? Он поморщился от одной этой мысли. И тут Кристина, улыбнувшись, сказала ему:

— Ты собираешься? Не верю, что мой самый близкий друг пропустит мою свадьбу!

Она была веселой. Она впервые за три недели улыбалась искренне, говорила без истеричных ноток в голосе, и это было самым ужасным. Значит, она верила в то, что ее сбежавший жених вдруг явится, подхватит ее на руки и под торжественную музыку внесет в зал регистраций — в общем, happy end для плохой американской мелодрамы.

Сделав вид, что идет в душ, Славик реши позвонить Саше, самому близкому другу Кирилла.

— Саня, здравствуй. Ты в курсе, что сегодня они должны были расписаться?

Саша сквозь сон пробормотал:

— Славик, я час назад лег спать, что ты от меня хочешь?

— Извини, если побеспокоил. Вряд ли ты мне поможешь…

Славик со злостью отключился. Рассчитывать на чью-то помощь не приходилось. Ситуация могла выйти из-под контроля. Кристина совсем потеряет голову, когда поймет, что НИКАКОЙ СВАДЬБЫ СЕГОДНЯ НЕ БУДЕТ. А с Кириллом ее не будет вообще никогда…

Саша посмотрел на часы, на спящую рядом девушку. Еще раз на часы и на календарь, и тут до него дошло, зачем Славик его разбудил.

— Черт! — выругался он.

Конечно, он должен был помочь, должен был что-то сделать. Он слышал, что Кристина стала немного чокнутой, что не может поверить в то, что ее драгоценный Кирилл, такой родной, любимы и единственный, оказался таким трусом и козлом. Саша сам не раз говорил ей:

— Крис, он мой друг. Я не стал бы тебе ничего говорить, но ты слишком хороша для него. Он не тот, кем тебе кажется, он не станет твоим спутником по жизни.

Но разве Крис слушала? Она слышала одного только Кирилла. А теперь ей нужна была помощь. И чем скорее, тем лучше. Она должна все понять. Пусть через боль, через слезы, через что угодно, но она должна осознать реальность. Жестокую. Без красивых ярких оберток. Ее Кирилл, человек, которого она идеализировала, оказался пустышкой.

Саша перезвонил Славику.

— Слав, прости, я просто еще не проснулся. Говори, что случилось?

— Ничего. Пока не сучилось. Крис собирается в загс…

— Твою мать! Ты с ней?

— Я сейчас всегда с ней. Ее нельзя одну оставлять…

— Совсем плохо? — с тяжелым вздохом спросил Саша.

— Не нужно только сейчас проявлять видимость заботы.

— Славик, это не видимость. Мне не все равно. Крис — одна из немногих девчонок, которые мне нравятся. Когда я хотел как-то с ней поговорить, она меня послала, указав точный адрес. Ей больно меня видеть. Потому я и не звонил ей.

— Ладно, не важно, — смягчился Славик. — Прости. Да, ей совсем плохо. Она на грани реальности. Что там за гранью, мне страшно представить.

— Ты говорил, вы в загс собираетесь?

— Да… Сань, она такая счастливая, — чуть не плача проговорил Славик. — Я не знаю, как мне себя с ней вести…

— Я сейчас за вами приеду, какая же свадьба без свидетеля!

— Сань, ты…

— Я придумаю что-нибудь, Слав, — ободряюще сказал Саша. — Жди!

Славик немного расслабился, выключил воду и вышел из ванной.

— Славочка, ну почему ты так долго?

— Крис, давай позавтракаем?

— Не могу. Я так волнуюсь! Не каждый день ведь замуж выходишь…

Славик видел, что на самом деле, она все помнит и понимает, видел, что она не сошла с ума. Просто зачем-то разыгрывает весь этот спектакль — не понятно, для кого, не понятно, зачем.

Славик тянул время до приезда Сашки. Он не сомневался, что тот что-нибудь обязательно придумает.

И придумал. Приехал с бутылкой шампанского и букетом нежных белых роз. Он казался веселым и счастливым. Кристина радостно обняла его, он уговорил ее выпить бокал шампанского, поле чего все трое поехали в загс.

— Что ты делаешь? — шепотом спросил Славик.

— Не знаю, — так же шепотом ответил Саша. — Это импровизация. Нужно ей подыгрывать, тогда, возможно, она увидит себя со стороны и поймет, как это глупо. И еще, — с этими словами Саша протянул листок с печатным текстом.

— Что это?

— Посмотри. Пришло сегодня утром на мой e-mail. Просил Кристине передать. Сопливо и мерзко написано, но в этом весь Кир.

— От него?

— Да. Что-то вроде письма прощального… Пошлятина, в общем.

— А почему ты ей сразу не отдал? — в недоумении спросил Славик.

— Говорю же, импровизация. Сразу такое не отдают. Пусть сначала убедится, что это правда. А то решит, что я сам сидел полночи сочинял, в графомании упражнялся, — Саша усмехнулся, но как-то криво и совсем не весело.

Перед загсом практически не было людей: наверное, не много желающих жениться в дождливый октябрьский вторник. Кристина долго ходила вокруг зала регистраций. Несколько раз уточняла, не приходил ли Кирилл Золотько. Нервно теребила обручальное колечко (тоненький золотой ободочек с цирконием, купленный Кириллом за ее же деньги). Выпила несколько стаканов воды. Это за первый час. Все трое провели возле загса около пяти таких часов. Стемнело.

Когда в очередной раз вышли покурить, Кристина жалобно посмотрела на Сашу:

— Ты его лучший друг. Ты не можешь не знать, что с ним случилось. Почему?…

Славик и Саша переглянулись, и Славик едва заметно кивнул.

— Ты готова узнать, почему, Крис? — спросил Саша.

Девушка кивнула.

— Только пообещай мне, что после этого мы поедем домой. Тихо и спокойно.

Она снова кивнула. Тогда Саша протянул ей лист.

“Криска! Здравствуй, моя дорогая! Мне так не хватает тебя! Криска, я надеюсь, что причинил тебе не слишком много боли. Прости, что заставил страдать. Я люблю тебя. И еще, я знаю, что сейчас ты стоишь перед дверями загса и держишь в руках потухшую сигарету. Выброси ее…”

Кристина выбросила и закурила новую.

“… Вот так, умничка. Не плач. Прошу тебя, дочитай это до конца.

Я правда люблю тебя. Прости, что так редко говорил об этом. Я делал тебе предложение совершенно искренне. Я хотел на тебе жениться. И хочу до сих пор. Но ты достойна большего. Ты достойна настоящей свадьбы, с белым платьем, цветами и шампанским, с голубями и ленточками на машинах, с рестораном и тамадой. А не росписи в районном загсе с небритым придурком в джинсах вроде меня, которую мы не отметили бы, так как даже на скромный столик в ресторане я не заработал…

Крис, прости, но я не могу позволить тебе связать свою жизнь с таким ничтожеством, как я. Видишь, я даже не нашел в себе смелости сказать тебе это в глаза. Я сбежал. Прости. Я знаю, что тебе больно. Но пусть ты сейчас переживешь эту боль за один раз, чем промучаешься со мной всю жизнь!

Я уехал, Кристина. Сейчас я в Англии, и здесь совершенно собачья работа. Но это не важно! Это временно. Я не знаю, где буду завтра, не знаю, когда вернусь. Не знаю, вернусь ли вообще. Кто знает?..

Ненавидишь меня? Ненавидишь. Это правильно. Есть, за что! Только себя не вини! Кристина, ты замечательная девушка, ты — самое лучшее, что было в моей жизни! Я никогда никого не полюблю так, как тебя. Прости меня, если сможешь. Прошу, прости.

И не ищи меня. Никогда не ищи. Если когда-нибудь я пойму что могу считать себя достойным такого сокровища, как ты, я сам тебя найду. Клянусь, найду!

Забудь меня, Криска. Помни только то хорошее, что у нас было. Помни наши прогулки по ночному городу, нашу крышу и наши теплые летние ночи. Помни первый поцелуй… А помнишь ли ты его, кстати? Нам было лет по семнадцать, мы напились какой-то дряни на даче у Сашки, и я осмелился, наконец, тебя поцеловать… Вот такой вот первый поцелуй с привкусом старого домашнего вина.

Помни все то, за что любила меня. И забудь всю ту боль, которую я постоянно тебе причинял.

Я никогда не изменял тебе. Все это пустое. Любил я только тебя.

Не плач сейчас, Кристина. Прошу тебя, никогда из-за меня больше не плач! Я сказал не плач! Они смотрят на тебя. Думаю, там с тобой Сашка и Славик. Может, еще Маша. Так вот, они сейчас смотрят на тебя. Не плач. Ты поплачешь потом, дома, забившись в самый дальний угол, когда никто и ничто не сможет тебе помешать. А сейчас, Кристина, прошу тебя, улыбнись. Ты — сильная. Твоя сила всегда восхищала меня.

Криска, не подходи больше так близко к краю крыши. Никогда. Ты должна прожить свою жизнь — долгую и счастливую, полную радости и веселья — так, как не прожила бы, если бы мы расписались сегодня. Сейчас ты не понимаешь этого. Тебе больно. Ты злишься. Ты хочешь умереть. Но так лучше. Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо за то, что уехал. Верь мне.

Прощай, Криска, светлая моя девочка… Не плакать! Улыбайся! Будь счастлива!

Я люблю тебя…

Твой Кир”.

Славик и Сашка напряженно ждали, пока девушка дочитает письмо.

— Что там? — спросил Славик.

— Там сопли. Я плохой, ты хорошая, я тебя люблю, но не достоин, я урод, прости. Ты лучшая… Я не читал внимательно, зачем мне чужие письма. Бедная девчонка…

— Саш, ты представить себе не можешь…

Кристина подошла к ним, и оба замолчали. Она стояла, не поднимая головы, дрожа от холода и с трудом сдерживая рыдания. Славик хотел обнять ее, но она вдруг посмотрела ему прямо в глаза и с улыбкой сказала:

— Славик, не нужно. Спасибо тебе, но я в норме.

Саша со Славиком снова переглянулись, не понимая, что происходит. Они ожидали чего угодно — истерики, обморока, слез, — но только не спокойной улыбки на казалось бы безмятежном лице.

— Саша, и тебе спасибо большое. Что принес письмо. Ты общаешься с ним, да?

— Да… Что-то передать хочешь?

— Нет, зачем? Разве что… Скажи, что я постараюсь. Он поймет.

Из загса вышли две сотрудницы и покосились на Кристину со смесью жалости и злорадства. Еще шире улыбнувшись, Кристина подошла к женщинам, протянула им пакет с шампанским и конфетами и произнесла:

— Девушки, простите за то, что весь день отрывала вас от работы. Спасибо вам за терпение. Будьте счастливы.

Саша спросил у Славика:

— Слушай, может ей к врачу нужно?

Славик только покачал головой. Нет. К врачу ей не нужно. Он знал, что девушка держится из последних сил, знал, какой ценой дается ей каждое слово. Знал также, что сегодня их ждет долгая ночь.

— Ребята, — сказала Кристина, — Ну поехали ко мне, посидим, выпьем…. За меня, за вас, за такой прекрасный день. Поехали, Сань? Ты давно у нас не был.

Сашка и не думал отказываться. Он радовался, что Кристина относительно легко пережила сегодняшний день и в который уже раз удивился силе этой девушки.

***

— Так что я соврал тебе, Кир, — сказал Саша, окончив рассказ. — Я был на твоей несостоявшейся свадьбе.

Мы сидели у него на кухне и пили вино. Я смотрел в немного затуманившиеся Сашины глаза и вдруг почувствовал, что это еще не конец истории.

— Ты только насчет этого мне соврал?

— Нет. Не только. Но об остальном я тебе не скажу. Не имею права. Во-первых, я ничего практически не знаю, ну а во-вторых, не уверен, что она бы хотела, чтобы ты знал.

— Она сама мне расскажет…

— Значит ты все-таки решил…

— Решил. Я должен ее увидеть. Я люблю ее, Саня, понимаешь?

Конечно, Саня не понимал. Да и кто мог меня понять, если я сам в себе не смог разобраться за девять лет?

— Я сегодня вечером к ней пойду. Домой. Не могу больше терпеть. Разберусь во всем. По крайней мере, в глаза ей посмотрю. Прогонит — так мне и надо. А вдруг, не прогонит, а Сань?

Сашка молча долил в бокалы вино и сказал:

— Не спрашивай меня. Я категорически против того, чтобы ты с ней виделся. Тебе в Харькове и друзья не очень-то обрадовались. Интересно даже, как отреагирует женщина, которая любила тебя и которую ты предал.

С этим своеобразным напутствием я и поехал к Кристине.

Шел дождь. Мелкий, моросящий, противный. Ветер пронизывал, казалось, изнутри. Я стоял возле ее подъезда и смотрел на входную дверь с домофоном. Попасть внутрь пока не представлялось возможным. И я, странным образом, был этому рад: чем ближе я был к Криске, тем сильнее хотел повернуть обратно. Я боялся. Я снова боялся, совсем, как тогда, когда не смог решиться хотя бы поговорить с ней и предпочел бегство.

Но, наконец, дверь подъезда открылась: оттуда выскочила молоденькая девушка, раскрыла зонтик и побежала в сторону автобусной остановки. Пока дверь не успела снова захлопнуться, я вошел внутрь.

И тут началось. За прошедшие девять лет в подъезде, конечно, сделали ремонт, и, думаю, неоднократно. Горел свет на когда-то темных лестничных пролетах, матерные надписи на стенах давно были замазаны, в некоторых квартирах были поменяны и двери. Но что-то осталось. Что-то, что навалилось на меня огромной тяжестью воспоминаний, не давая дышать. Я нажал кнопку вызова, и лифт загудел, спускаясь вниз. И даже этот звук, одинаковый, казалось бы, для всех домов, всколыхнул во мне целую бурю чувств. Только сейчас, впервые за неделю, я почувствовал, что вернулся домой. Почувствовал так остро, что в глазах защипало.

Я вышел на седьмом этаже. Здесь тоже все изменилось: двери, таблички с номерами квартир, цвет краски на стенах. Но сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я был дома. Впервые за долгие девять лет, сейчас казавшиеся совсем неважными, я был действительно дома. И от этого стало еще страшнее. Если Криска не примет меня, прогонит, выставит на улицу под колючие ледяные капли, я потеряю этот дом снова. Теперь уже навсегда.

Еще десять минут я стоял, тупо уставившись на дверь, за которой было то, чего мне так не хватало столько лет, то, что я мог иметь, не прилагая не малейших усилий, и от чего так просто отказался когда-то: тепло домашнего уюта и забота любимой женщины. Из соседней квартиры вышел парень лет семнадцати. Он мельком взглянул на меня, прошел к лифту, но тут же вернулся.

— Кир? — прищурившись и всматриваясь в мое лицо спросил он.

— Да, извини, мы знакомы? — тупо спросил я.

— Да ты что! Я же Виталик, сын Паши и Кати! Ты сидел со мной в детстве, в карты играть учил! Ну ты даешь!

Парень ошарашенно разглядывал меня, словно я был музейным экспонатом, ископаемым из прошлого. А я только и смог выдавить:

— Виталик! Ты так вырос!..

Парень засмеялся и стал похож на того несносного мальчишку, сводившего меня с ума когда-то. Катя и Паша — соседи Кристины — часто просили нас присмотреть за их ребенком. Кристина не могла, потому что всегда или училась или работала. У меня же времени было гораздо больше.

— Ну ты даешь, Кир! А что ты здесь делаешь?

— Я… Ну решил вот… Кристина…

— Ты ее с тех пор и не видел, да? — спросил Виталик.

— Нет, — признался я.

— Знаешь о ней что-нибудь?

— Так, кое-что…

— Понятно! Ну удачи тебе!

— А что мне надо знать?

— Не знаю. Что-то надо, девять лет прошло все-таки. Все изменилось. Крис тут сначала с катушек немного слетела. Потом куда-то свалила, квартиру сдавала. А года через полтора, может, два, вернулась. Изменилась очень. Но я подробностей не знаю. Она к маман моей заходит иногда, но я их разговоры не слушаю. Мужик у нее есть.

— Хороший мужик-то? — спросил я снова.

Паренек окинул меня слегка пренебрежительным взглядом и сказал с кривой усмешкой:

— Ну получше тебя! Не злись, Кир. Я побежал!

Насмешливый, но беззлобный тон этого мальчишки еще больше поколебал мою и без того весьма слабую уверенность в правильности моего поступка. “Крис тут сначала с катушек немного слетела…” И Саша говорил что-то о том, что у нее был нервный срыв… Неужели мой отъезд так сильно надломил ее? Неужели моя Криска не справилась? Я не мог в это поверить. Крис могла справиться с чем угодно. ””Черт!” — выругался я и ударил кулаком в стену. Руку пронзила острая боль.

Нужно было принимать решение. Вернее, решение было принято. Пути назад быть не могло: Виталик видел меня, поэтому Кристина все равно узнает, что я в Харькове, что был здесь. Но я продолжал стоять, будучи не в силах нажать на звонок.

***

Октябрь, 2003.

Кристина все еще улыбалась, когда за Сашей закрылась дверь. Эта улыбка как-будто приклеилась к ее лицу. Но как только девушка осталась наедине со Славиком, она обессиленно прислонилась к стене и медленно стала сползать на пол. Улыбка превратилась в гримасу мучительной боли, и она тихонько заскулила, сидя на полу. Славик был готов к этому: именно такого он и ожидал. Подскочив к подруге, он обнял ее за плечи и протянул полный стакан коньяка. Кристина поморщилась, но Славик, гладя ее по голове, приговаривал:

— Ну-ну, Кристиночка, милая, выпей…

— Я не хочу…

— Я знаю. Солнышко мое, выпей, как лекарство. Зажми носик и выпей, сколько сможешь.

Кристина сделала два больших глотка, скривилась и замотала головой. Но коньяк сделал свое дело: уже через пять минут девушка успокоилась. Правда она все еще сидела на полу, но уже не скулила, а только смотрела пустыми глазами куда-то в черноту за окном. Славик обрадовался: он ожидал как-минимум легкой истерики с битьем посуды и бытовой техники, но Кристина совсем затихла и даже начала дремать. Боясь снова ее потревожить, он бережно отнес девушку на кровать, помог раздеться и заботливо накрыл пледом.

Потом он занялся, как всегда, уборкой. Ему необходимо было чем-то заняться, что-то делать, так как, не смотря на накопившуюся усталость, он все равно не смог бы заснуть: слишком сильным было его беспокойство. Кристина продержалась стойко весь вечер, ее улыбка и дружелюбие убедили Сашку, что с ней все в полном порядке, и он обязательно напишет об этом Кириллу. Наверняка, это и было ее целью. Коньяк притупил нервную систему, она еще не прочувствовала всю боль до конца. Завтра же эта боль навалится на нее таким грузом, который она, вполне вероятно, может не выдержать.

Саша не знал, как помочь Кристине. Естественно, он будет рядом, он будет следить за ней, но ведь это не поможет. Славик понятия не имел, как можно хоть немного облегчить ее боль.

Утром Кристина проснулась довольно рано.

— Привет, — буркнула она, разглядывая себя в зеркало. — Ну и пугало!

Это была правда: спутанные волосы, размазанный по всему лицу вчерашний макияж, мешки под покрасневшими глазами и легкий запах перегара.

— Кофе будешь? — спросил Славик.

Но Кристина уже достала из холодильника бутылку шампанского и довольно ловко открыла ее.

— Потом кофе, — прохрипела она, делая несколько глотков и закуривая. — А пожрать у нас че-то есть?

Славик в ужасе смотрел на подругу. Кристина никогда не пила с утра. Никогда, даже после бегства Кира, она не злоупотребляла спиртным.

— Крис, ты чего? — с трудом выдавил Славик.

— А чего? — удивилась она. — А, ты об этом? — показала она на бутылку. — Не переживай! Я чуть-чуть! После коньяка твоего голова разламывается. Что из еды есть?

Славик быстро приготовил завтрак, радуясь тому хотя бы, что она захотела есть. После яичницы и салата Кристина немного развеселилась, выпила еще бокал шампанского и сказала:

— Слав, я посплю, наверное. Ты не уходи, ладно?

Славик облегченно вздохнул и обнял девушку.

— Ну куда же от тебя уйду, Криска!

Она поцеловала его в щеку и сказала:

— Только не называй меня так, ладно?

— Хорошо…

Кристина проспала два дня. Она просыпалась ненадолго, пила воду или кушала, пыталась смотреть фильмы, но, в основном, спала. Она ни разу не заговорила о Кирилле или своей неудавшейся свадьбе. Она вообще почти не разговаривала. Смотреть на это было страшно. Когда она творила всякие чудачества, устраивала истерики, била посуду, Славик хотя бы знал, что с ней делать, как вести себя. А сейчас он растерянно и испуганно смотрел на свою подругу, не узнавая ее.

***

Кристина задумчиво смотрела в окно и машинально водила пальцем по стеклу.

— Слав, а ты знаешь, я первые дни тогда, после загса, сейчас и не помню почти.

— Не удивительно. Ты спала. Плохо спала, нервно. Тебе такая дрянь снилась, что мне страшно становилось…

— Спасибо тебе, что не бросил меня тогда, — сказала Кристина.

— Крис, не начинай! Ты же знаешь, что не бросил и не брошу. Ты же мне как сестра!

— Знаю! Слав, — вдруг тихо произнесла она, — Я все время боюсь, что он вернется. Вот представляешь, что тогда будет?

— Ничего не будет, — отрезал Славик. — Он может делать, что хочет, у тебя теперь совсем другая жизнь!

Но увидев странно-мечтательную улыбку Кристины, Славик воскликнул:

— Не может быть! Крис, не вздумай мне сказать, что ты бы… Нет! Кристина, этого не может быть! Он до сих пор тебе не безразличен?!

Кристина убрала с лица мечтательное выражение и сказала:

— Ты же знаешь, что безразличен. Просто есть ведь и приятные воспоминания…

В этот момент раздался резкий, требовательный звонок в дверь, и Кристина вскрикнула от неожиданности.

— Кто там? — спросила она, подходя к двери.

— Кристина, открой пожалуйста.

— Кто это? — спросила Кристина снова.

— Это Кирилл. Открой, пожалуйста.

У Кристины слегка задрожали руки, но она оставалась спокойна. Ну, подумаешь, ожил ночной кошмар, совершенно нечего переживать. Повернувшись к зеркалу и мельком отметив, что выглядит ужасно, да еще и в халате, она, тем не менее, медленно и почти спокойно открыла дверь.

Он стоял, опустив голову, не решаясь поднять на нее глаза, такой потерянный и жалкий в промокшей кожаной куртке, со слипшимися от дождя волосами! Кристина молча смотрела на него, и пыталась понять, реально ли то, что сейчас происходит, или просто она задремала под фильм, и это снова ей снится. Она прислушивалась к себе, стараясь понять, что же чувствует. Но не понимала. Она видела ситуацию как бы со стороны, как будто наблюдая за другим человеком. Сознание отказывалось впускать факты: он действительно приехал…

Тут из комнаты вышел Славик.

— Кто это? — спросил он, не узнавая Кирилла.

— Это? Кирилл. Представляешь, Слав, тот самый Кир, — голос ее звучал спокойно, даже весело. — Ты что здесь делаешь, Кир? — спросила она.

Славик тут же подскочил к мужчине, стоявшему в дверях, но Кристина остановила его:

— Славик, не стоит. Пусть скажет, зачем пришел. Проходи, Кирилл, не нужно здесь стоять.

Кристина жестом предложила присесть и спросила:

— Чай, кофе, или, может, что-нибудь покрепче?

Кирилл все так же, не поднимая головы, достал из пакета бутылку виски и коробку конфет. Кристина весело рассмеялась, а Славик сказал:

— Охренеть, бл…дь! Че это ты тут притащил? Конфетки и вискарик? Молодец! Прямо визит вежливости!

— Слав, не нужно, — пряча улыбку сказала Кристина. — Налей лучше.

Дождавшись, пока Кирилл выпил довольно большую порцию виски, Кристина спросила:

— Ну теперь-то ты скажешь мне, что здесь делаешь?

Кирилл кивнул, но продолжал хранить молчание. Тогда Кристина налила ему еще порцию и внимательно смотрела, как он трясущейся рукой поднес стакан ко рту, выпил, вытер губы ладонью, и вдруг его плечи мелко задрожали, и он, наконец, поднял глаза, полные слез. Кристина перевела удивленный взгляд на Славика, тяжело вздохнула, и на ее лице появилось выражение разочарования.

Она ни слова не сказала. Она не сделала ни единого движения. Она просто смотрела куда-то поверх головы Кирилла, и пыталась понять, как она могла его любить? Его ли она любила когда-то настолько, что готова была связать свою жизнь раз и навсегда, не смотря ни на что, вопреки всем законам логики и здравого смысла? Его ли, это ли дрожащее от холода, шмыгающее носом создание, ставшее, кажется, меньше ростом, не способное даже просто посмотреть ей в глаза? А Кирилл смотрел на нее с выражением боли и раскаяния, по его лицу текли слезы, но он все так же не мог проговорить ни слова.

В конце концов, Кристина сказала:

— Кир, хватит здесь ломать комедию. Или говори, зачем пришел, или тебе лучше уйти.

— Мы можем поговорить наедине? — хрипло спросил Кир.

Кристина посмотрела на Славика, и тот едва заметно мотнул головой.

— Нет. Славик останется.

— Но это его не касается! — воскликнул Кирилл.

Славик покраснел от злости, его правая рука уже сжалась в кулак, но он сдержался, увидев глаза Кристины: в них сверкнула ярость. Девушка усмехнулась.

— Это его касается, — ледяным тоном сказала она. — Все, что произошло с тех пор, как ты сбежал, его напрямую касается! Только благодаря Славику я не сошла с ума тогда. Поэтому нет ничего такого в моей жизни, что его бы не касалось.

— Но это ведь и моя жизнь… — тихо, без малейшей уверенности сказал Кирилл.

После этих слов Кристина с трудом успела перехватить руку Славика, уже вскочившего с кресла.

— Спокойнее, Слав. Он ведь ничего не знает, — прошептала Крис.

— Это, подонок ты, не твоя жизнь! — прорычал Славик. — Это, бл…дь, ее жизнь! Жизнь, которую ты чуть не сломал! Ты же ее моральным уродом фактически сделал! Ты знаешь, чего ей стоило снова поверить в то, что существует любовь, что она имеет право на счастье?! Тебе Саня не рассказывал о том, как она тебя под загсом ждала? Ты мне тут о своей жизни не рассказывай, а то язык вырву и в жопу засуну!

Кристина содрогнулась от мысли, что Славик вполне мог привести угрозу в исполнение, поэтому усадила друга обратно в кресло и сказала:

— Слав, тише. Успеешь еще. Я слушаю тебя, Кирилл.

***

*

Кирилл говорил довольно долго. Его рассказ, начавшийся как-то банально, глупо и совсем буднично, по мере того, как пустела бутылка виски, приобретал все новые и новые краски и все более наполнялся лирическим трагизмом. Намеренно ли или от избытка эмоций, но в конце Кир предстал таким себе романтичным “героем нашего времени” и “лишним человеком” одновременно. Закончил он довольно пафосно: “И вот, пройдя весь долгий путь обратно, я оказался снова в родном своем городе, только в нем одном я был по-настоящему счастлив…”

Ни Кристина, ни даже Славик ни разу не перебили его. Когда же он, наконец, умолк, Славик, зевнув, сказал:

— Ну все понятно. Не ново. Думал там легких денег срубить, да не вышло. А зачем приехал?

— Славик, может ты мне дашь поговорить с Кристиной? — не слишком решительным тоном спросил Кирилл.

— Да нет, конечно! — усмехнулся Славик. — Ты на вопрос отвечай!

— Я приехал за Кристиной, — задрожавшим голосом сказал Кирилл.

Кристина, все время сидевшая молча, глядя в окно, повернула голову и, удивленно приподняв бровь, спросила:

— За какой?

Кирилл совсем втянул голову в плечи, но все-таки прошептал:

— За тобой…

Кристина тяжело вздохнула и, улыбнувшись, посмотрела на него с легким презрением. Кирилл был жалок.

- “И не ищи меня. Никогда не ищи. Если когда-нибудь я пойму, что могу считать себя достойным такого сокровища, как ты, я сам тебя найду”. Ты помнишь это, Кир? — спросила Кристина.

Он только кивнул.

— И ты теперь считаешь себя достойным?

Это было жестоко. Кирилл закрыл лицо руками и его опущенные плечи мелко задрожали. Кристина смотрела на него спокойно, практически без эмоций, только глаза ее как-то странно блестели. Славик же почувствовал даже что-то вроде сострадания. Он подошел, положил руку Кириллу на плечо, и тот дернулся, как от удара.

— Ну, Кир, ты чего? — почти ласково сказал Славик. — Идем-ка в ванную, умоемся. — И сказал Кристине: — Завари чая покрепче, Крис. Хватит ему вискарь жрать.

В ванной Славик, не слишком церемонясь с парнем, засунул его голову под холодный душ на две минуты. Потом выключил воду и протянул полотенце. Но, к его удивлению, Кирилл, протрезвев, не упокоился. По его лицу продолжали течь слезы, и это была уже не пьяная истерика. Это была настоящая боль.

— Ну, Кир, ты чего? — растерянно пробормотал Славик.

— Так больно! — всхлипнул Кирилл. — Как же больно!

Вздохнув, Славик обнял его и по-дружески похлопал по спине.

— Ничего, терпи, старик. Ей тоже было больно. Она справилась. И ты справишься.

— Как? — всхлипнул Кир.

— Что как?

— Как она справилась?

— Этого я тебе не скажу. Не имею права. Хотя… Вот тебе одна история.

***

Ноябрь, 2003.

Славик по-прежнему жил у Кристины. Девушка очень изменилась. Она погрузилась в беспросветную апатию, дошедшую до того, что иногда за целый день она не произносила ни слова. Практически перестала есть, мало спала, часами могла сидеть, уставившись в одну точку. У Славика сжималось сердце от жалости, но он ничем не мог помочь. Она закрылась даже от него.

Все изменилось в одно дождливое ноябрьское утро. Кристина без удовольствия ковыряла вилкой салат, когда раздался звонок в дверь. Славик открыл и с удивлением увидел весело улыбающегося Сашу с букетом цветов и двумя пакетами выпивки и закуски.

— Как она? — спросил Саша.

— Очень плохо. А ты по какому поводу? — не слишком дружелюбно спросил Славик.

— У меня день рождения сегодня. А отметить не с кем. У меня ведь, кроме Кира, не было настоящих друзей. А с Оксаной расстался. Вот и решил, может, вы мне компанию составите?

Славик только устало вздохнул.

— Что ж, попробуй. Проходи.

Саша зашел в комнату и весело сказал:

— Привет, затворница!

Кристина даже не повернулась. Саша внимательно осмотрел ее: растянутая застиранная футболка Кирилла, завязанные в небрежный узел волосы, бледное лицо с огромными кругами под глазами, ногти с облезшим лаком… Саша сел рядом на диван, положил одну руку ей на плечо и сказал:

— Крис, посмотри на меня, пожалуйста.

Она медленно повернула голову, несколько секунд смотрела на него и вдруг ее губы слегка изогнулись в улыбке:

— С днем рождения тебя, Саш.

Саша радостно улыбнулся.

— Ну вот, какое число сегодня ты, значит, помнишь! Молодец! А я решил отметить с тобой и со Славкой твоим. Ты не против?

Девушка отрицательно покачала головой и сказала:

— Я не против. Только это не слишком весело будет.

— Ну это мы посмотрим! — рассмеялся Саша. — У меня к тебе одна просьба: приведи себя в порядок, я хочу видеть молодую и красивую девушку, а не приведение! У тебя полчаса!

Славик помогал Саше накрывать на стол, не скрывая своего недовольства всей этой затеей.

— Саш, для тебя это развлечение, а ей ведь на самом деле очень тяжело…

— Для меня это не развлечение. Я мог бы отпраздновать день рождения совсем по-другому. Просто мне повод нужен был, чтобы к вам прийти. Мне стыдно, хотя я ни в чем не виноват. Мне стыдно за своего друга. Стыдно, что я не смог его остановить. Стыдно, что не могу ей помочь. Но я могу хотя бы попытаться, Слав? Я могу хотя бы попытаться вывести ее из этого состояния?

— Ты считаешь, я не пытаюсь? — взъелся Славик еще больше. — Я знаю ее лучше всех, и я ничем не могу ей помочь!..

— Я знаю ее лучше, чем ты думаешь. Она пять лет был девушкой моего лучшего друга. Я почти жил у них с Киром три года. Она всегда поддерживала меня. Очень много было ситуаций, когда мне помогала именно она, а не Кир. Поэтому я не могу оставаться в стороне, когда ей нужна помощь! Славик, не стоит судить меня за поступки Кира. Я бы сам дал ему в морду, если бы мог.

— Ладно, Сань, прости. Я просто устал. Больно смотреть на нее. Больно, что не могу ей помочь. Она ведь самый близкий для меня человек…

— Слав, всегда было интересно, ты не влюблен в нее?

Славик рассмеялся.

— Нет, что ты! Она мой друг. Я ее люблю, как сестру.

Они оба не заметили, что Кристина стояла в дверях кухни.

— Помочь, мальчики? — спросила она и даже попыталась улыбнуться.

Саша с улыбкой посмотрел на нее и сказал:

— Ну вот это другое дело! Красавица же!

Кристина действительно выглядела замечательно: она распустила по плечам свои длинные волосы, припудрила лицо, скрыв бледность, сделала легкий макияж. Кроме того, она сильно похудела, щеки немного запали, и глаза стали казаться еще больше, что придавало всему лицу особую прелесть. Вместо растянутой футболки она одела простой летний сарафан, тоже подчеркнувший худобу, которая, как ни странно, почти ее не портила.

План Саши начинал работать. Кристина менялась на глазах: сначала появился румянец, потом блеск в глазах, затем проснулся и аппетит. А через час она уже весело хохотала над шутками Саши. Славик, немного выпив, почувствовал сильную усталость и, извинившись, пошел вздремнуть.

— А ты говорила, что будет невесело, — сказал Саша, когда они с Кристиной остались одни. — Я же знал, что ты оживешь!

— Спасибо тебе, Сань. Я даже не думала, что могу еще вот так просто веселиться…

— Прекрати, Криска…

— Не надо меня так называть, — попросила Кристина.

— Прости. Мне никогда не нравилась эта кличка, — сказал Саша и вдруг добавил, поправляя ей выбившуюся прядь волос: — У тебя очень красивое имя.

Только тут он заметил, что уже давно держит девушку за руку, а ее лицо находится слишком уж близко. В этот момент стоило бы отстраниться, перевести все в шутку, просто сменить тему, но они оба уже довольно много выпили, поэтому, вместо того, чтобы отстраниться, Саша поцеловал ее. Очень нежно и робко, даже не надеясь, что она ответит. Но она ответила. Они целовались долго, очень долго, но, в конце концов, Кристина нашла в себе силы остановиться.

— Прости, — сказал Саша, отдышавшись.

Кристина улыбнулась и сказала:

— Не нужно извиняться, я же сама тебя спровоцировала.

Наступила неловкая тишина, и Саша предложил прогуляться. Дождь прекратился, холодный воздух был чистым прозрачным, они шли, держась за руки и молчали.

— Ты сильно скучаешь по нему, Крис?

— Да.

— Ты могла бы его простить?

Кристина казалась удивленной:

— Простить? А ведь и правда, я должна злиться на него, да?..

— А ты не злишься?

— Не знаю. Я не думала об этом…

— А о чем ты думала?

Кристина подняла с земли мокры лист и задумчиво улыбнулась.

— Я думала о том, как он делал мне предложение на крыше под струями дождя, о том, как дарил букеты из опавших листьев, о том, как мы планировали нашу будущую жизнь… О того, как смешно ухаживал за мной, когда я болела… О том, как одной своей улыбкой умел разогнать тучи даже в самый пасмурный день… А теперь его нет рядом. И всегда тучи, тучи…

Она говорила все это совершенно спокойно, тоном человека, смирившегося с неизбежным. У Саши слезы навернулись на глаза. Он нежно обнял ее и притянул к себе. Он не посмел бы сейчас ее поцеловать, он просто гладил ее по голове.

— Мне тоже его не хватает, Крис…

— Скажи мне, он счастлив?

— Я не знаю. Он почти не пишет мне. Честно говоря, последним было то письмо…

— Напиши, что я искренне желаю ему счастья. Я желаю ему быть счастливым за нас двоих.

Кристина и Саша вернулись домой, и Саша в эту ночь остался у нее. И в следующую тоже. Они стали встречаться. В их отношениях не было любви. Саше Кристина всегда нравилась, ему было с ней хорошо и уютно, и он чувствовал, что нужен ей. А она действительно нуждалась в нем. Просто потому, что он напоминал ей о Кирилле.

Но все закончилось быстро, очень быстро. И для Кристины началась новая, самая страшная полоса в ее жизни.

***

Я злился на себя. Не так. Все совсем не так! Как мог я допустить такой позор, такое самоунижение? Я хотел, чтобы Кристина увидел во мне человека нового, того, которого еще не знала, человека, много повидавшего в жизни и вернувшегося домой победителем. Я хотел, чтобы она почувствовала мое раскаяние, искреннее и глубокое, поняла, что я осознал свои ошибки и готов их исправить. И что она увидела вместо этого? Мокрого пьяного идиота, униженно просящего ее вернуться? Ничтожество! Как верно она подметила: “И ты теперь считаешь себя достойным?”

Я надрался до последней возможности в баре возле Саниного дома, где просидел почти до утра. А под утро завалился домой и, разбудив Сашу, пробормотал:

— Скажи честно, как долго ты спал с моей Кристиной, сволочь?!

При этом я попытался его ударить, но он с легкостью перехватил мою руку, завел за спину и толкнул меня на кровать.

— Проспись, Кир!

Едва голова коснулась подушки, я провалился в бредовый алкогольный сон, из которого смог вынырнуть только когда на улице уже стемнело.

Саня готовил ужин.

— Проспался? Все помнишь?

— Я всегда все помню, — ответил я, открывая бутылку пива.

— Я жду извинений, Кир, — ледяным тоном сказал Саша.

— За что? Это я жду твоих извинений, — сказал я спокойно.

Саша побледнел от злости, но сдержался. Поставил на стол сковородку с картошкой и котлеты, он сказал:

— Убери пиво. Поешь сначала.

Но я не успокаивался:

— Не хочу я есть! Саня, я серьезно вполне, я жду твоих извинений!

Вздохнув, Саша достал из холодильника полбутылки водки, разлил по рюмкам и сказал:

— Я не понимаю, за что должен перед тобой извиняться.

— За то, что ты спал с моей невестой!

Саша посмотрел на меня с недоумением, пожал плечами и сказал:

— Кирюша, ты меня начинаешь всерьез беспокоить. Ты соображаешь, что говоришь? С какой, на хрен, твоей невестой я спал? Ты бросил Кристину. Бросил, как последний подонок!

— А ты подобрал, значит? — все больше злился я.

Тяжело вздохнув, Саша сказал:

— Кир, выпей и остынь немного.

Мы помолчали какое-то время. Потом Саша сказал:

— Я удивлен, что Кристина тебе рассказала. Это по ее просьбе я ничего тебе не писал о нас.

— Как ты мог?

— Я не считаю это предательством. Кирилл, ты уехал, бросил ее. Ты и меня бросил. Ты ведь был для меня как брат. Мне тоже тебя не хватало. Но суть не в этом. Я не хотел, чтобы так получилось.

Я зашел к ней тогда просто поддержать, потому что весь факультет три недели только и обсуждал, обсасывал подробности о том, как красавчик Кирилл бросил “свою Криску”, как она сошла с ума, устроила возе загса истерику. Слушать было противно. Кто-то пустил слух, что она беременна, кто-то рассказывал в подробностях, как она пыталась повеситься или перерезать вены. В общем, я достаточно мерзостей наслушался. Но она вообще не появлялась на парах, трубку не брала, Славку я тоже не смог дозвониться, и я забеспокоился.

Когда я пришел, на нее действительно было страшно смотреть, но она была вполне адекватна. За столом развеселилась даже. Мы отметили мой день рождения, Славик лег поспать, а мы с ней ушли на прогулку. Гуляли, разговаривали о тебе.

Сначала мы просто поцеловались. А потом… Ей нужна была поддержка. Она во мне видела только временную замену тебе. Я же действительно к ней привязался, начал строить планы на будущее, надеялся, что она все-таки сможет забыть тебя. Она ведь всегда мне нравилась. Я привязался настолько, что даже готов был терпеть ее отношение ко мне. Она часто говорила мне: “Саня, ты классный, но ты не Кир. Я все равно люблю его”. Было больно, но я все надеялся, что со временем она сможет, если не полюбить, то, по крайней мере, принять меня.

— А что случилось потом?

— Потом? Я не уверен, что могу тебе рассказать. И я действительно почти ничего не знаю…

— Я слушаю тебя, Саня.

***

Январь, 2004.

Кристина почти была счастлива. Настолько, насколько могла быть после того, что произошло. Она снова ходила в институт, серьезно взялась за написание диплома и утроилась на новую работу (на этот раз барменом в ночной клуб), где зарабатывала гораздо больше, чем раньше. Она встречалась с Сашей. С ним было хорошо. Тепло и уютно. Так, как никогда не было с Киром. Саша был надежный, ответственный, заботливый и нежный — просто мечта. Но Кристина не любила его. Не могла заставить себя полюбить снова: слишком жива была еще любовь к Кириллу, слишком болезненными были воспоминания. Слишком страшно было снова доверить кому-то свое сердце.

Как-то в воскресенье Кристина скучала за барной стойкой. Вечер был непривычно тихим, клиентов не было, если не считать шумную компанию студентов, пивших пиво в самом конце зала. И тут дверь открылась, и вошли двое парней спортивного телосложения. Они подошли прямо к бару, облокотились на стойку и один из них сказал:

— Привет, Криска!

Кристина вздрогнула и немного испугалась: откуда эти двое совершенно незнакомых мужчин знают ее?

— Мы разве знакомы?

— А шо, забыла? — усмехнулся он. — Нас твой Кир знакомил как-то. Я Олег, а это — Леха. Вспомнила?

Кристина вспомнила. Они когда-то вместе были на какой-то вечеринке, и Кирилл сказал, что эти двое работают с ним вместе. Но что им от нее надо?

— Я вас слушаю, — сказала она.

— Сбежал твой Кир, говорят? — неприятно скалясь спросил Олег.

— Он уже не мой, — отрезала Кристина.

— Ну это меня не касается. Когда бабло у меня занимал, твой был. А остальное меня не е…т.

Кристина разозлилась и громко сказала:

— Знаешь что, Олег, меня тоже не е…т, кто и что у тебя занимал! Я ему не жена, не хер его долги на меня вешать!

Мужики переглянулись, и Олег сказал:

— Девочка, ты по ходу не понимаешь, с кем разговариваешь. Поэтому я на первый раз тебя прощаю. Кирилл занял у меня две штуки. Долларов, естественно. Теперь мне тут люди говорят, что пропал он. Так что, крошка, давай по-хорошему, месяц времени тебе, чтобы рассчитаться.

Кристина побелела. Сейчас для нее две тысячи долларов были баснословно огромной суммой, она ведь только недавно снова вышла на работу. Сбережений не осталось совсем, а ее собственные долги тоже росли в геометрической прогрессии.

— А что, если я откажусь платить? — спросила она.

Олег и Леха противно засмеялись. Потом Леха достал из кармана пачку фотографий и швырнул на стойку бара.

— Эта сука была должна гораздо меньше, — сказал он.

Кристина взяла фотографии и вскрикнула: на них была изображена молодая девушка. Справа ее лицо было совершенно нормальным, но левая половина была обезображена до неузнаваемости: вместо глаза еле видна была щелочка, а кожа казалась одним сплошным ожогом. Кристина выронила фотографии.

— Это кислота, — сказал Олег. — Но не боись. Если будешь хорошо себя вести, с тобой ничего не случится.

Кристина только кивнула. Тогда Олег положил на стойку визитку, и они вместе с Лехой пошли к выходу. В дверях они столкнулись с Сашей и Славиком.

— Что здесь делали эти двое? — спросил Саша.

Кристина молчала, стараясь сдержать рвущуюся наружу истерику.

— Крис! — повысил голос Саша. — Что они здесь делали?

Кристина протянула ему фотографию. Саша побледнел и спросил:

— Кристина, что это все значит?

— У Кира спроси, — прошептала Кристина.

— Может вы мне объясните что-нибудь? — спросил Славик.

— Это Олег и Леха. Вполне мирные, если их не трогать. Занимаются наркотиками, в основном. Ну и еще каким-то криминалом, по мелочи. Я не понимаю, какое отношение они имеют к Кристине. Хотя, Кир ведь, кажется, им денег должен?

Крис кивнула.

— Две штуки.

— Б..ть! — выругался Саша. — Он мне сказал, что со всеми долгами рассчитался!

Кристина захохотала. Это была истерика. Только у нее все наладилось, только она смогла взять себя в руки!.. Больнее всего было то, как подло Кирилл подставил ее. В том, что она найдет деньги, девушка не сомневалась. Но вот в том, что сможет еще доверять людям…

Саша помочь не мог: он все заработанные деньги отсылал бабушке в Донецк — на лекарства. Славик отсылал деньги родителям в деревню: они жили очень бедно. Да этих денег все равно бы не хватило…

— Я напишу Кириллу, он вышлет! — предложил Саша.

Кристина только головой покачала.

— Сашенька, прошу тебя, никогда ничего не говори Кириллу. Никогда и ничего. Вообще ни слова обо мне. И мне о нем тоже. Я не хочу знать, что с ним. Я не хочу помнить, что он существовал.

Она была удивительно спокойной. Ей удалось за первую неделю насобирать пятьсот долларов, и она позвонила Олегу. Они встретились. Олег подъехал на новеньком “лексусе”, открыл дверцу и сказал:

— Присаживайся, Кристиночка, прокатимся.

Кристина совсем не боялась. Страх атрофировался, как и многие другие чувства.

— Ты есть хочешь? — спросил Олег.

— Мне все равно.

— Значит, поедем есть.

В ресторане Олег заказал бутылку шампанского и сказал:

— Кристина, ты не бойся меня. Я просто так ничего не делаю. Будешь хорошо себя вести…

— Я не испугалась. Должна — отдам. Тут не о чем говорить.

— Умничка. Люблю умных девочек. За знакомство, — поднял он бокал.

Ужин прошел почти приятно, а Олег оказался вполне интересным собеседником. Кристина ожидала, что за ужином может последовать предложение продолжить вечер, но мужчина отвез ее домой и сказал на прощание:

— Кристиночка, благодарю тебя за приятный вечер. Знаешь, позвоню тебе через пару дней.

Он сдержал обещание.

После их с Олегом следующей встречи Кристина сказала Саше:

— Спасибо тебе за все. Только благодаря тебе я смогла вернуться к жизни. Спасибо. Но нам нужно расстаться. Так будет правильно. Не перебивай меня, — улыбнулась она, увидев нетерпеливый Сашин жест. — Это будет честно по отношению к тебе, по крайней мере. Ты слишком ко мне привязался. Это не хорошо. Я не могу тебе дать того, что даешь мне ты. Я сейчас не готова к тому, чтобы снова быть с кем-то. Мне не нужны серьезные отношения. Прости меня, Саша, но не могу тебя больше обманывать…

— Кристина, я все это знаю. Я готов ждать.

— Нет. Ты не понимаешь. Сегодня я видела Олега. Он мне предложил… Не важно, что. Я согласилась. После этого мы не сможем быть вместе.

***

— Больше я ничего не знаю, — сказал Саша, закончив рассказ.

Я задыхался от ярости, от бессильной злости, от отчаяния и своей неспособности что-либо изменить.

— Что ты молчишь, Кирилл? Скажи мне, как ты мог так ее подставить? — спросил Саша.

— Я выслал ему все деньги в феврале…

— В феврале она уже была…

Я стукнул кулаком по столу.

— Молчи, Саня! Не нужно мне больше ничего говорить! Не знаешь — не говори…

Я понимал, что этого Крис мне не простит. Я сам себе никогда этого не прощу.

— Саша, я не хотел ее подставлять! Я представить себе не мог, что из-за каких-то двух штук…

— Да ладно тебе, Кирилл, все это прошлое…

— А почему ты не помог ей?

— Кирилл, ты вообще слушал меня? Я помог настолько, насколько имел возможность. А потом она попросила меня исчезнуть из ее жизни. Ты же знаешь Кристину. Она приняла решение, на тот момент единственно правильное для нее. Я не знаю, какие отношения были у нее с этим Олегом, но он ее не принуждал. Но об остальном тебе лучше поговорить с ней.

— Не расскажет она мне ничего. Я для нее пустое место. Представляешь, она не испытывает ко мне даже ненависти…

Саша криво усмехнулся и сказал:

— Ты расскажи, как у вас вчера все прошло? Пустила?

— Пустила. Выслушала. Чаем напоила. Вежливая такая, красивая и… холодная. Совсем ледяная.

Я пересказал Сашке события вчерашнего вечера. Он только качал головой.

— Ты идиот, Кирилл, — резюмировал мой друг. — Знаешь, если даже Славик тебя пожалел… Он мечтал убить тебя, насколько я помню, а вместо этого, утирал тебе сопли. Ты жалок, друг.

Да, я был жалок. Я сам к себе испытывал отвращение. И я не представлял, что же мне делать дальше. Но я не мог теперь уехать. Не мог оставить все так. Мне необходимо было с ней поговорить, понять ее и попытаться как-то объяснить хоть что-нибудь. Конечно, она не вернется ко мне, но, возможно, я смогу хотя бы… Я не знал, не представлял, что мне делать, но не мог думать ни о чем другом.

***

Когда Кирилл, наконец, ушел, Кристина устало опустилась в кресло и снова закурила. Славик молча наблюдал за подругой.

— Ты этого боялась? — спросил он, не выдержав.

Она посмотрела на него, выпустила струю дыма и сказала:

— Примерно. Только как-то не страшно получилось… Слав, он ведь не был таким, правда? Я ведь не могла так поломать свою жизнь из-за этого ничтожетсва?

— Прости, Крис, но именно таким он и был. Только вел себя по-другому. Потому что тогда рядом с ним была ты. Ты дела его немного лучше Иногда у него просыпалось какое-то подобие совести, и он искренне старался быть лучше для тебя. Просто такие люди, они не способны на большее. Теперь ты понимаешь, что, бросив тебя, он поступил почти благородно?

— Я давно это понимаю. Он ведь теперь не оставит меня в покое, да?

— А ты этого хочешь?

Кристина потянулась и сказала:

— Не знаю. Сейчас я хочу немного поспать.

Заснула она сразу. Впервые за несколько дней она спала крепким и спокойным сном.

Славик разбудил ее утром, принеся в постель поднос с кофе и бутербродами. Кристина лениво потянулась в постели и с улыбкой сказала:

— Славик, я тебя обожаю! Ну откуда ты всегда знаешь, чего я хочу?

— Просто я знаю тебя. И мне совсем не сложно сделать пару бутербродов для своего друга.

— За это я тебя и люблю. И еще за твой самый вкусный в мире кофе.

После завтрака Славик предложил прогуляться. Погода была замечательной: дождь прекратился, и сквозь неплотные тучи проглядывало немного тускло осеннее солнце. Кристина согласилась, и они поехали в Лесопарк. Они просто гуляли. Кристина наслаждалась легкой прохладой солнечного осеннего дня, и на лице ее то и дело мелькала легкая счастливая улыбка.

Вечером позвонил Юра.

— Привет, любимая, как ты?

— Все просто замечательно! Мы со Славиком сегодня целый день гуляли, погода просто чудесная, — беззаботно щебетала в трубку Кристина. — Я все время думаю о тебе. Мне так тебя не хватает! Может быть, на следующих выходных я к тебе приеду?

— Конечно приезжай, Крис! У меня появился новый проект, как раз сможем обсудить…

— Юрочка, если я приеду, мы с тобой двое суток проведем в постели, ни слова не говоря о работе! Я слишком соскучилась!

— Я точно со своей невестой разговариваю? — спросил Юра, удивляясь переменам в настроении Кристины.

— Конечно! Просто я выспалась и отдохнула. И очень-очень сильно тебя люблю!

Славик настороженно смотрел на свою подругу: она была как-то неестественно счастлива и довольна жизнью.

— Крис, с тобой точно все в порядке? — спросил он.

— Да. Я счастлива. У меня абсолютно счастливая жизнь, есть все, о чем я когда-либо мечтала: любимое дело, и человек, с которым я собираюсь прожить жизнь, любимый и любящий, надежный и заботливый. Но вчера появилось это приведение из прошлого, и все, чего я так долго добивалась, ради чего собирала себя по кусочкам, может рухнуть в один момент. Кир ведь упрямый, и, если действительно решил меня вернуть, не отступится так просто. Поэтому пока ничего страшного не произошло, я буду наслаждаться каждым моментом своей идеальной жизни.

— Неужели ты думаешь, что после вчерашнего Кирилл еще будет предпринимать попытки? — удивленно спросил Славик.

— Я уверена. Если он решился приехать, не смотря на свою трусость и бесхарактерность, значит у него действительно ничего не осталось, ему нечего терять. И я ему нужна. Не знаю, любит ли он меня, но он помнит, наверное, что мне одной он был не безразличен. Мне и Сашке. Судя по всему, он остался совсем один. Нет, так просто он не отстанет.

— И ты не боишься? Он ведь может заявиться без предупреждения к тебе, когда Юра будет дома. Как ты это объяснишь?

— Юра все обо мне знает. И он не приедет раньше нового года. Думаю, я разберусь с Киром к этому времени.

В понедельник утром Саша, отложив все свои дела, приехал в офис к Кристине.

— Ты все хорошеешь! — сказал он, целуя девушку в щеку.

Кристина с улыбкой кивнула и сказала:

— Зато ты озабоченно выглядишь. Что-то случилось? Ты вообще по работе или просто на чашечку кофе?

Саша вздохнул и сказал:

— От кофе не откажусь. Мы перебрали вчера немного. По работе у меня к вам претензий нет и быть не может, да и вообще, у меня секретарь вопросами рекламы занимается. Захотел тебя увидеть… Как дела у тебя?

— Отлично! Работаю. Сейчас все время работаю: Юрка мой в Крыму новую точку открывает, так что мне, кроме работы, заниматься нечем. А как ты? Как жена, ребенок?

— Я их в Египет отправил, пусть отдыхают. У меня сейчас тоже работы много, дома почти не бываю… Так твой Юра сейчас не в Харькове? — с облегчением спросил Саша.

Улыбка Кристины сразу стала холодной, и она молча кивнула.

— Просто я беспокоился…

— Как-то не вовремя ты забеспокоился, Саша. Если тебе действительно не наплевать, ты мог бы меня предупредить заранее о его приезде. Ты ведь понимаешь, что Юрина командировка — это счастливая случайность. Твой друг собирался в очередной раз разрушить мою жизнь, — все это Кристина сказала совершенно спокойным холодным тоном.

— Крис, ну прости меня пожалуйста. Я не сказал тебе потому, что не думал, что он решится прийти. Я не хотел тебя беспокоить напоминаниями о нем. Прости, пожалуйста.

— Ничего страшного, — смягчилась Кристина. — На самом деле ничего страшного. Но ты все-таки что-то хотел мне сказать?

— Да. Понимаешь, Крис, я боюсь, что он настроен слишком уж решительно.

— Я это предполагала. Что он знает?

— Славик ему рассказал о нас с тобой. И… Мне пришлось ему рассказать об Олеге…

При этих словах Кристина вся сжалась и слегка побледнела, сигарета задрожала в ее пальцах. Но она быстро взяла себя в руки.

— Ты ведь ничего не знаешь об Олеге. Что ты ему рассказал?

— Только то, что знаю. Ничего лишнего. Только про долг. Кстати, он сказал мне, что выслал тогда все деньги Олегу. В феврале…

Кристина засмеялась невеселым смехом. Тогда в феврале это уже не могло ей помочь.

— Как он отреагировал?

— Плакал.

— Снова плакал? — удивилась Кристина.

— Крис, — сказал Саша, беря ее за руку, — Скажи мне, ты сама в порядке? Его появление не слишком тебя расстроило?

— Не расстроило. Но и не обрадовало. Я не хотела возвращаться к этому этапу своей жизни, и мне совсем не нравится, что он вынуждает меня.

— Ты очень изменилась Кристина…

— Саш, девять лет прошло. Ты тоже изменился.

— Он совсем тебе безразличен?

Кристина снова улыбнулась.

— Да. К тому же, это не он уже. Что его так сломало, Саш?

Саша пожал плечами и ответил:

— Кристина, там нечего было ломать. Все, что было, создала ты. Твои любовь, терпение, понимание, поддержка. Отказавшись от тебя, он отказался и от себя самого. Попробовал найти себя снова — да не вышло. Он ведь никогда никому не был нужен, кроме нас с тобой. Даже родителям на него было, по большому счету, наплевать. Нас он бросил сам. Думал, что сможет чего-то добиться, найти что-то ли кого-то лучше, но… Ты все сама видишь.

Кристина кивнула. В кабинет вошел Славик, поздоровался с Сашей и сказал:

— Кристина, клиенты приехали. Презентацию кто представляет?

Кристина удивленно на него посмотрела и спросила:

— Славик, ты почему мне задаешь такие вопросы? Кто представляет презентацию решай сам. Чей клиент?

— Юлин.

— Кто готовил презентацию?

— Юля. Правда я полночи исправлял и доделывал.

— Почему?

— Она сделала наполовину.

— В таком случае, ты представишь. Ну а Юле передай, что процент от сделки тоже наполовину. И больше никогда не приставай ко мне с подобной ерундой! Ты мой заместитель, учись самостоятельно принимать какие-то решения.

Славик не обиделся на Кристину за ее чересчур строгий тон, только шутливо поклонился и сказал:

— Слушаюсь, Кристина Валерьевна!

— Строгая ты! — засмеялся Саша. — Он ведь твой друг.

— Он мой зам, второе лицо в агентстве. А руководитель из него хреновый. Вот и приходится учить. Он незаменимый экономист, но очень уж мягкий. Кроме того, наши менеджеры — молодые девочки, они ему глазки строят, а он половину работы за них делает.

— Он просто добрый, — засмеялся Саша. — Хороший парень.

— Славка — лучший! Я не знаю, как бы я без него со всем справилась…

— А с чем именно, Крис? — осторожно спросил Саша.

Кристина холодно ответила:

— Саш, не нужно тебе это, поверь.

— Я тоже готов был тебе помочь. И хотел этого. Ты сама…

— Саня, прошу тебя, не будем это обсуждать. Ты счастлив, я счастлива, но вместе у нас ничего бы не получилось.

— Крис, ты знаешь, что стала еще красивее?

— Так говорят, — пожала она плечами. — Мне кажется, что просто немного старше.

— Ты правда счастлива, Крис? — спросил Саша, снова беря ее за руку и проникновенно заглядывая в глаза.

— Да. Так счастлива, как не смела даже мечтать! Юра — действительно моя втора половинка. Все как в сказке! У нас в январе свадьба. И я ни на секунду не сомневаюсь, что она состоится.

Февраль, 2004.

***

Квартира была нежилая. Совсем. Небрежно поклеенные обои, старая сантехника, минимум посуды. Старый круглый обеденный стол, два стула, телевизор прямо на полу — вот и вся убогая обстановка первой комнаты. Никаких занавесочек, скатерти, ковриков и прочих мелочей, создающих уют. Зато вторая комната поражала пафосной безвкусицей: золотые обои с крупным цветочным узором, тяжелые бархатные шторы кроваво-красного цвета, зеркальный потолок с разноцветными лампочками, белый ковер с огромным ворсом и на небольшом возвышение-огромная, ненормально огромная кровать, накрытая пледом в цвет шторам. На эту кровать полагалось стелить дорогое шелковое белье, которое менялось почти каждый день.

— Можешь считать это своим домом, Кристиночка, — сказал Олег, не замечая выражения брезгливости на лице девушки. — Наши встречи будут проходить именно здесь. Конечно, когда ты мне не нужна, можешь жить дома.

— Надолго это? — спросила Кристина.

— Поживем — увидим.

— Я с тобой жить не соглашалась.

Олег даже не разозлился.

— Дура ты, Кристя, если ты мне понравишься, тебе тоже со мной хорошо будет, — с этими словами он обнял девушку и поцеловал в шею.

Кристина зажмурилась, но сопротивляться было бы глупо: она сама согласилась на предложение Олега. А предложение его заключалось в том, что он простит ей долг, если она согласится какое-то время быть его женщиной. Кристина, услышав это, безразлично кивнула: какая разница, с кем спать, Кирилла все равно нет.

После заказанного в ресторане ужина Олег лег в кровать и позвал Кристину. Она подошла, спокойно разделась и легла рядом, ожидая грубого и пошлого секса. Но Олег оказался очень хорошим любовником, и, засыпая, Кристина подумала, что, в сущности, все складывается не так уж и плохо.

Так начались их своеобразные отношения. Почти каждый вечер Олег привозил Кристину “домой”, где их уже ждал приготовленный домработницей ужин. Они вместе смотрели телевизор и подолгу разговаривали. Когда он бывал в хорошем настроении, девушке нравилось проводить с ним время, она даже по-своему привязалась к нему. Ее беспокоило только одно: чувство зависимости, несвободы. Ели она пробовала возражать Олегу, он начинал недобро хмуриться, и перед мысленным взглядом Кристины тут же вставало лиц несчастной с тех страшных фотографий. Олег не был злым, агрессивным или грубым, наоборот, он даже старался быть нежным и ласковым, постоянно повторяя:

— Кристя, я не хочу, чтобы ты была со мной из страха. Ты мне нравишься, мне с тобой хорошо пока. Хочу, чтобы это было взаимно. Это ведь взаимно? — тихо спрашивал он, но от этого тихого голоса Кристине становилось очень страшно.

Было в нем что-то, внушающее страх, но девушка никак не могла понять, что. Поэтому предпочитала не спорить и во всем соглашаться. По ночам, когда он не слышал, тихо плакала, потому что вся эта ситуация противоречила ее жизненной позиции. С детства Кристина не умела подчиняться, на все имела свое мнение и отказывалась понимать, что значит слово “должна”. И теперь в ее сознании не укладывалось, почему же она должна подчиняться воле этого сильного и отчего-то страшного человека.

Однажды Олег застал ее в слезах. Он подскочил к ней, силой сжал подбородок и спросил злобно:

— Что такое? Ты чего сырость разводишь? Я тебя обидел чем-то?

Кристина испуганно замотала головой и ответила сквозь слезы:

— Нет, Олег. Прости. Просто мне Кирилл приснился… Я все еще скучаю по нему.

Тогда Олег удивил ее. Он нежно притянул ее голову к себе, прижал к груди и сказал:

— Успокойся, маленькая моя. Нашла из-за кого плакать! Урод твой Кирилл, и не одной твоей слезинки не стоит! Встречу — яйца поотрываю! Так мужики не поступают!

От этих слов Кристина расплакалась еще больше, и Олег отнес ее на кровать, заботливо накрыл одеялом и протянул две какие-то таблетки.

— Что это? — спросила Кристина, зная, что Олег занимается наркотиками.

— Успокоительное. Пей, не бойся. Я своих девчонок на наркоту не сажаю.

Кристина поверила, проглотила лекарство, и сразу стало легко и спокойно. Страхи отступили, и, доверчиво прижавшись к Олегу, девушка быстро заснула.

***

***

Я пил пиво, сидя у Сани на балконе. Полное отупение. Я ничего не чувствовал, ни о чем не думал. На ветке возле балкона сидели несколько нахохлившихся воробьев и, казалось, даже они с осуждением смотрели на меня. Законы логики и здравого смысла говорили о том, что мне нужно уезжать отсюда — быстро и не оглядываясь. Но как мог я уехать теперь, зная, что из-за меня Кристина… Я не мог заставить себя додумать эту мысль до конца. Было страшно и противно представлять, на что она могла пойти из-за меня.

Приехал Саша.

— Снова пьешь? — спросил он. — Я был у Кристины.

— И что?

— Она не хочет больше тебя видеть.

— Ну, Сань, она меня и не хотела видеть, вопрос в другом. Зачем ты к ней поехал? Вспомнил старые времена? Решил снова в рыцаря-утешителя поиграть? — я злился, старался это скрыть, и от этого мой голос прозвучал неестественно и напряженно.

— Я просто хотел извиниться, — ответил Саня, но мне показалось, не слишком уверенно.

— Саш, хватит и себя благородного рыцаря разыгрывать! Правда, противно же!

— Это тебе противно? — скривил рот Сашка.

— Да, мне! — не выдержав, выкрикнул я. — Если я поступил как подонок — я признаю это и не пытаюсь оправдываться! Но ты! Это мерзко, старик! Зачем тебе Крис нужна теперь, когда у тебя прекрасная своя жизнь, жена, ребенок, работа! Что тебе от нее нужно?

Сашино лицо перекосилось от злости, и даже замахнулся, чтобы ударить меня, но успел остановиться.

— Кир, ищи себе другое жилье.

— Ну да, так проще. Давай, вычеркни из жизни лучшего друга! Так удобнее! Так ты и Кристину вычеркнул, когда Олега испугался! Давай, оставайся чистеньким и беленьким!

— Кирилл, послезавтра Светка с ребенком приезжают. Нам здесь вчетвером тесновато будет. Да и не хочу я, чтобы сын смотрел на твои ежедневные пьянки. Прости.

Мне стало немного стыдно. Я тоже попросил прощения, мы прохладно обнялись в знак примирения, и я пошел собирать вещи.

На душе было паршиво. Я жалел, я ужасно жалел, что приехал сюда! Ведь правда, не стоит возвращаться в прошлое! Кажется, теперь я потерял еще и друга… Мне совсем некуда было идти: из прежних друзей никто не согласился принять меня, причин для отказа нашлось достаточно, а на гостиницу у меня просто не было денег. Стало еще тоскливее. И тем невыносимее было это чувство, чем отчетливее я сознавал: винить, кроме себя, совершенно некого.

Бездумно листая записную книжку, я наткнулся на имя Славика. Что ж, этот человек не любил меня даже тогда, когда у нас с Кристиной все было хорошо, он вечно путался у меня под ногами. Но сейчас он неожиданно смягчился. Я догадывался, почему: я выглядел таким ничтожеством, что ему было просто противно марать об меня свои благородные руки. Выбирать мне было не из чего, оставалось только заставить заткнуться то, что осталось от моей гордости, и обратиться к нему.

Выслушав мою просьбу, Славик, подумав, сказал:

— Не знаю, чем тебе помочь. Ко мне нельзя: я как раз планирую съехаться с девчонкой, а то мы уже полгода встречаемся, пора переходить к следующей стадии. Сними квартиру. Или комнату.

— Слав, у меня совсем с деньками туго…

Славик посмотрел на меня удивленно.

— Ты вроде бы в Европу заработать ездил… Да, Кир… Может, тебе лучше назад? Думаю, к той жизни ты теперь больше адаптирован.

— Я не уеду без нее, — сказал я тихо, стараясь, чтобы голос прозвучал твердо.

Славик присвистнул и сказал:

— Это бесполезно! Кир, у тебя нет шансов!

— Я должен попытаться…

Лицо Славика в момент окаменело, и он сказал совсем другим тоном:

— Кир, если из-за тебя ей снова будет больно… Я тебя покалечу, поверь мне! И я не шучу. Ты у меня в свою Англию ползком поползешь, по-пластунски, бл. дь! Усек, ты?…

Я видел, что это не пустые угрозы.

— Славик, я не собираюсь причинять ей боль. Вспомни, как она была счастлива со мной! Разве с этим своим Юрой она так же счастлива? Я не верю. Он не тот мужчина, который должен быть рядом с такой женщиной…

Лицо Славика снова стало скучающе-расслабленным.

— Что ж, Кир, попытайся, — сказал он, криво усмехнувшись. — Может, ты, наконец-то, поймешь, что Кристина уже не та девчонка, которую ты помнишь, и что этой женщине нужен именно такой мужчина, как Юра. Сильный, уверенный в себе и надежный.

— Ладно, давай предоставим ей возможность решать самостоятельно.

Савик пожал плечами.

— Давай. Только учти, Кир, не делай ей больно. Она из-за тебя достаточно пережила.

— Да что она пережила? — не выдержал я. — Кто-нибудь мне может рассказать?

— Кроме самой Крис? Нет.

После встречи со Славиком мне стало все же немного легче. По крайней мере, я мог быть уверен, что он не станет вмешиваться. Но вопрос с жильем так и оставался открытым. Выпив еще чашку кофе я, однако, принял решение.

Через полчаса я стоял у дверей Крис с букетом нежно розовых осенних цветов, которые когда-то она так любила. Кристина открыла дверь, и все приготовленные слова застряли в горле. Она выглядела совсем иначе, чем в тот вечер, когда я был у нее. Вместо халата на ней был простенький, явно домашний, сарафан, подчеркивавший, однако, все прелести ее по-прежнему стройной фигуры, а волосы, все такие же длинные, без следов краски, свободными волнами покрывали плечи.

— Чего замер, Кир? — с легкой полуулыбкой сказала она. — Проходи.

Я зашел, втащив за собой чемодан, и она, криво усмехнувшись, сказала:

— Что ты там топчешься? Я же сказала: проходи. На улицу не выгоню…

— Крис… — начал я. — Я…Мне…

— Негде жить? — скорее утвердительно сказала она. — Меня Славик уже предупредил. Чего ты в цветы вцепился? Давай сюда. Или это не мне? — она старалась говорить серьезно, но издевательская улыбка то и дело мелькала на лице.

— Тебе, конечно… Я никогда не знал, как они называются, просто помню, что ты их любишь…

— Ну, я любила, когда ты мне дарил цветы. А эти были самыми дешевыми. Вот и приходилось их любить.

Стерва!

— А ты не так уж изменилась, Крис! — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало не грубо. — Ты бы точно так же ответила девять лет назад.

— Да? Ошибаешься… — Ее голос стал прохладным. — Девять лет назад я бы с восторгом заглянула тебе в глаза и сказала что-нибудь о том, какой ты внимательный, заботливый и вообще замечательный. Ты голодный? Я как раз собиралась ужинать.

— Давай я схожу за продуктами, все-таки…

— Кирилл, у меня полный холодильник еды. За продуктами успеешь сходить. Я так понимаю, ты не на один день?

Ужин был простым, но сытным и вкусным. Мы открыли бутылку вина, ели и разговаривали, и я впервые в жизни понял, что значит выражение “домашний уют”. Кристина оставила свои шутки, оставила иронию, и стала почти такой, какой я помнил ее все эти годы: простой, милой и веселой девушкой.

— Крис, ты меня удивляешь! Борщ, отбивные, салаты! Ты же, кроме яичницы, ничего готовить не умела! — сказал я ей, доедая довольно внушительную миску оливье.

— Научилась. Юра любит домашнюю еду, — сказала она, и в ее газах появился новый огонек при воспоминании о женихе. — А тебе вполне хватало пиццы. Ну, лишь бы пиво было.

— Ты любишь его? — спросил я, надеясь, что не испорчу все этим вопросом.

— Вообще, конечно, это не твое дело. Но, да. Я его люблю, — Она посмотрела в сторону и добавила задумчиво. — Я не знала, что способна так любить.

— Кристина, я…

— Кир, прошу тебя, давай мы не будем говорить о Юре. Расскажи лучше, как у тебя с личной жизнью?

— Мне нечего рассказывать. Были девушки. Много девушек. В основном, такие же, как я, приехавшие на заработки. Из Украины, России, иногда, из Польши.

— И что, ни одной достойной?

— Почему ни одной достойной? Просто ни одной любимой. Кроме того, сложно строить отношения, когда сегодня ты в одном городе, завтра уже в другом. А послезавтра — в другой стране.

— И тебе нравится такая жизнь?

— Крис, если бы мне нравилась такая жизнь, я бы не вернулся.

— А что здесь делать будешь?

— Пока не знаю. Я ведь много чего умею…

Мы проговорили до поздней ночи. Она была счастлива. Была любима и любила. Ее глаза сияли, когда она говорила о Юре, и я начинал думать, что, возможно, действительно не должен…

***

Кристина не могла заснуть. Вообще-то, когда позвонил Славик и сказал, что Киру негде жить, и он, вероятно, придет к ней, девушка планировала его выгнать. Даже без разговоров. Но потом решила, что стоит быть выше этого, в конце концов, у нее новая жизнь, а Кирилл — просто осколок прошлой, разбитой вдребезги. Поэтому она и пустила его.

В принципе, она была довольна собой, тем, как выдержала бесконечно долгий вечер наедине с Кириллом. Но… Ее беспокоило то, что в какой-то момент вечер перестал казаться таким уж долгим, и стал, наоборот, даже приятным. Она почувствовала себя вдруг легко и свободно, как будто не было… Ничего не было. Как будто Кир просто вернулся домой после недельного отсутствия. И это, пусть пока неясное, совсем не определенное призрачное чувство, начинало пугать ее. Она лежала сейчас в постели с неосознанной улыбкой на лице, вспоминая сегодняшний ужин.

Потом она вспомнила о Юре и о своем обещании приехать к нему на выходные. Конечно, можно придумать сотни причин, чтобы остаться дома, но как раз этого делать не стоило. Сейчас ей просто необходимо было увидеть Юру, провести с ним столько времени, сколько будет возможно, чтобы, снова расставшись, вспоминать о нем. И только о нем.

Пролежав до утра без сна, Кристина отключила будильник и вышла из комнаты, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Кирилла. Но, к ее удивлению, он не спал, а из кухни доносились приятные запахи кофе и свежей выпечки.

— Доброе утро, Крис, — сказал он с робкой, и от этого очень милой, улыбкой. — Я тебе кофе сварил.

Кристина невольно улыбнулась и сказала:

— Спасибо, Кир. А откуда вся эта гора пирожных и тортиков?

— Из магазина. Не знал, что ты больше любишь, поэтому купил всего понемногу.

Он выглядел таким испуганным и в то же время милым, что Кристина не смогла ответить ему очередной колкостью, и, потрепав по волосам, сказала:

— Спасибо, Кирилл. Это так на тебя не похоже…

— Знаю. Я старался.

“Срочно нужно к Юре!” — подумала Кристина, понимая, что общество Кирилла становится опасно приятным. И в этот момент зазвонил телефон.

— Привет, любимый, — прощебетала девушка в трубку.

— Привет! Как спалось? — услышала она низкий, немного хриплый голос Юры.

— Спала как младенец.

— Ну и умничка! Ты решила насчет выходных, сможешь вырваться?

— Даже лучше, Юрочка! Я приеду на недельку. Новых заказов не предвидится, а старые прекрасно ведет Славик. Он без меня справится.

— Просто отлично, Кристинка! — обрадовался Юра. — Правда, я же здесь работаю…

— Юр, я тебе помогу! Вдвоем мы быстрее справимся, и ты сможешь вернуться домой пораньше!

Юра засмеялся и сказал:

— Значит, любимая, завтра я тебя жду!

— Конечно! Люблю тебя!

Кристина, пожив трубку, заметила, как погрустнел Кирилл.

— Ты уезжаешь? — спросил он.

— Да. Я Юрку месяц не видела, решила себе отпуск устроить, — счастливо улыбалась Кристина.

— А я…

— А ты, я думаю, прекрасно без меня неделю побудешь.

— Спасибо за доверие, — пробормотал Кирилл.

— Кир, прошу тебя, постарайся за это время найти работу. К концу декабря Юра приедет в любом случае, так что у тебя не больше месяца.

— А Юра знает обо мне?

— О том, что ты приехал? Нет. О том, кем ты был в моей жизни? Знает. Не все, конечно, а так, в общих чертах.

— То есть о том, что я козел и подонок?

Кристина посмотрела на него внимательно, вздохнула и сказала:

— Никому, ни одному человеку я никогда не говорила, что ты козел и подонок. Я никогда не сказала о тебе ни одного плохого слова.

— Почему?

— Потому что я любила тебя. А полюбить козла и подонка я просто не могла.

***

Февраль, 2004.

Олег с Кристиной редко ходили куда-нибудь, и Кристина уже начала привыкать к такому затворническому образу жизни. Она почти не возвращалась домой, оставаясь все время в квартире Олега. Здесь все было пустым и безликим, чужим и холодным. Но здесь было лучше, чем дома. Потому что здесь не было Кирилла. Ни одной его вещи, ни одного сувенирчика, подаренного им. В то время, как дома каждая чашка или вилка напоминали о целой жизненной эпохе. А в квартире Олега ей было легче, прошлое не ходило по пятам, напоминая о себе, и постепенно она стала считать ее своим вторым домом.

Олег редко бывал дома, в основном, приходил почти ночью, ужинал и ложился спать. Проводя одна почти все время, Кристина увлеклась приготовлением еды. Больше от скуки, но и похвалы Олега тоже были приятны. Она почти перестала тяготиться своим зависимым положением. В конце концов, все пять лет с Кириллом ей приходилось принимать решения за двоих, за двоих работать, да еще и вытаскивать его из разных неприятностей. А теперь она впервые в жизни могла ни о чем не думать.

Правда, покидать квартиру без разрешения Олега было нежелательно, он хотел всегда знать, где и с кем она находится. Чтобы не приходилось отчитываться, Кристина ограничилась походами в супермаркет или на рынок и перестала общаться с кем-либо, изредка созваниваясь только со Славиком. Он беспокоился, серьезно беспокоился, из-за ее нездоровой связи с бандитом. Но в каждом телефонном разговоре Кристина уверяла друга, что все в полном порядке, Олег очень милый и прекрасно к ней относится. Что было отчасти правдой.

Олегу Кристина нравилась с каждым днем все больше и больше. Она становилась все мягче и покладистее, иногда бывала даже ласковой с ним, но пока он не мог добиться от нее ответной симпатии. Еще несколько ночей подряд он, просыпаясь, заставал ее в слезах на кухне. И каждый раз давал ей две таблетки успокоительного. Они действовали моментально: девушка прижималась к нему, успокаивалась и засыпала с безмятежной улыбкой на губах.

Так они и жили. Пока однажды Олег не задержался слишком сильно. Кристина почувствовала неясную, все нарастающую тревогу. Зная, что любовник связан с криминалом, она все больше беспокоилась о нем, перед глазами вставали все новые и новые страшные образы, и к тому моменту, как он, вполне живой и здоровый, вернулся домой, она была на грани истерики. Кристина кинулась к любовнику с объятиями и, всхлипывая, сказала:

— Олеж, ну где ты был? Я так волновалась!

Олег был приятно удивлен такой встречей, обнял ее, вытер слезы и сказал:

— Кристя, ну чего ты? Я просто задержался по делам. Ну, малыш, что с тобой? — обеспокоено спросил он, видя, что девушка не успокаивается.

— Ну ты ведь мог мне позвонить? — робко спросила Кристина.

— Крис, я не привык отчитываться перед бабами! — совсем другим тоном сказал он, сдвинув брови.

— Олежка, я не прошу отчитываться, просто ты же моешь предупредить меня, чтобы я не волновалась?

Усмехнувшись той самой улыбкой, от которой у Кристины начинали дрожать колени, Олег сказал:

— Ладно, постараюсь. А ты изменилась, — сказал он. — Другая бы на твоем месте была счастлива, если бы со мной что-то случилось.

— А я не рада! — Кристина немного успокоилась, но голос все еще дрожал от слез.

— Ладно, малыш, покорми меня.

Перед сном Кристина сказала:

— Олеж, дай мне успокоительное, потому что я очень перенервничала, могу не заснуть.

Олег протянул ей две таблетки. Потом, подумав, сказал:

— Вот тебе упаковка. В следующий раз, если почувствуешь беспричинную панику или просто станет плохо, выпей. Но не больше двух.

Кристина с любопытством рассматривала пузырек без опознавательных знаков.

— Что это? — спросила она.

— Крис, тебе название все равно ни о чем не скажет. Помогает? Пей пока. Потом поменяем препарат, чтобы не привыкла.

Кристина согласно кивнула, прижалась к Олегу и прошептала:

— Обними меня, пожалуйста. Я так по тебе соскучилась…

Обняв ее и поцеловав в висок, Олег сказал:

— Спи, маленькая.

Таблетки, которые он дал Кристине, были сильным, хотя и практически безвредным антидепрессантом. Однако у Кристины они, судя по всему, вызвали привыкание. Сегодняшняя истерика, как и прилив чувств, были, вероятно, спровоцированы именно длительным отсутствием лекарства. Олег уже несколько лет занимался продажей наркотиков и других препаратов: антидепрессантов, барбитуратов, седативных и прочих, часто запрещенных или труднодоступных лекарств. Кроме того, он был прекрасным фармацевтом и знал состав и все побочные действия абсолютно каждого компонента. И сейчас он стал немного беспокоиться за Кристину. Хотя редчайший случай привыкания к этому препарату вызвал в нем чисто профессиональный интерес.

“Ничего, подержу ее еще немного на этих колесах, посмотрю, что будет”, - решил он, засыпая.

Кристина спала рядом, ровно и спокойно дыша, не подозревая о том, что совсем скоро ее жизнь превратится в кошмар.

***

Ноябрь, 2012.

Юра, слегка помятый, сильно не выспавшийся, но невообразимо счастливый, бежал по перрону. Кристина не успела спуститься, а его сильные руки уже с легкостью подхватили ее и сжали в крепком объятии. Юра целовал ее губы, глаза, волосы, а она чувствовала, как слезы счастья текут по лицу.

— Кристиночка, я так соскучился! — прошептал он ей на ухо, и она расплакалась еще больше. — Ну ты чего, Крис? — испугался Юра.

— Ничего, — улыбнулась она, вытирая глаза, — Просто я тоже страшно соскучилась! Мне вредно так долго не видеть тебя: я становлюсь неприлично сентиментальной.

Они шли по унылому серому перрону, говорили невпопад, перебивая друг друга и смеялись, как дети. Прохожие оборачивались на них — кто с улыбкой, кто с осуждением, кто с завистью, — но им обоим было совершенно наплевать на это. Они были абсолютно счастливы.

Быстро приняв душ, позавтракав, Кристина сказала:

— Теперь нам нужно поговорить…

— Сейчас? — удивился Юра. — Крис, мы месяц не виделись, мне как-то не до разговоров.

— Юр, выслушай меня, ладно? — очень тихо сказала Кристина.

— Говори, — голос Юры стал прохладнее.

— Помнишь историю о моей неудавшейся свадьбе?

Юра вздохнул, подумав, что речь пойдет о том, что она пока не готова к тому, чтобы оформлять отношения, потому что боится снова оказаться брошенной — ну и все в таком духе.

— Помню, Крис, — сказал он, стараясь говорить как можно ласковее. — И мы уже говорили об этом. Я не брошу тебя. Не сбегу, не передумаю, не уеду на Аляску! Я люблю тебя, хочу от тебя ребенка. И да, я такой консерватор, что убежден: дети должны рождаться в законном браке, после росписи в загсе и венчания в церкви. Я и так согласился отказаться от празднования свадьбы, от выездной церемонии, торта и шариков! Согласился только потому, что — не знаю, почему-ты считаешь это глупым…

— Юрочка, милый, речь не о нашей с тобой свадьбе. Я не боюсь. Я хочу выйти за тебя замуж. Речь о той моей свадьбе.

Юра в недоумении посмотрел на невесту, и вдруг догадался. Он подошел к ней, обнял и сказал:

— Кристиночка, прости! Я даже не подумал. Сейчас ведь осень, и ты, конечно, переживаешь. А я тебя оставил одну! Прости меня, — с этими словами он поцеловал ее в щеку и погладил по голове.

— Юрочка, я очень тебе благодарна за твои терпение, понимание и заботу. Но у меня нет депрессии, я не переживаю и не вспоминаю о Кире. Не вспоминала, пока он не приехал в Харьков…

Юра резко отстранился от нее, растерянно моргнул пару раз глазами и сказал:

— Ладно, Крис, хватит лирики. Давай по порядку.

И Кристина рассказала по порядку, с подробностями все, что произошло за последнюю неделю. Юра ни разу не перебил ее, он сидел, глядя в окно и затягиваясь сигаретой.

— Ну вот, мне пришлось разрешить ему остаться, — закончила Кристина.

Дослушав до конца, Юра вздохнул с облегчением, рассмеялся и сказал:

— Крис, ну чего ты так переживаешь? Пусть поживет, сколько ему нужно. Естественно, ты не можешь его выгнать улицу! Это все, что ты хотела мне рассказать?

— Юр, тебя это совсем не волнует? — недоверчиво спросила девушка.

— Ну как это не волнует? Волнует, конечно! Но я слишком тебе доверяю, чтобы всерьез волноваться из-за твоего далекого и забытого прошлого. Оно ведь забытое? — спросил он, нежно целя ее в шею.

— Конечно. В моей жизни есть только один мужчина, и ты прекрасно это знаешь!

— Этот мужчина ужасно соскучился по своей невесте и ему надоело обсуждать неудавшуюся жизнь ее предыдущего жениха! — сказал Юра, подхватил ее на руки и отнес на кровать.

Выходные пролетели как одно мгновение. Кристина и Юра наслаждались отдыхом и друг другом.

— Юрка, я забыла, что можно просыпаться не под отвратительный писк будильника, от твоего поцелуя, — прошептала Кристина, открывая глаза. — Нам нельзя так надолго расставаться.

— Крис, когда я здесь все налажу, мое присутствие постоянно будет необязательно. Потерпи, дорогая, нам нужно агентство в Крыму. Летом это золотая жила!

— Юр, ты не забыл, что идея была моя, и бизнес-план я составляла? Я имею ввиду, что мы вполне можем себе позволить видеться хотя бы на выходных.

— Не узнаю свою девушку! Это же ты не могла оставить свое агентство даже на пол дня, даже на выходные! Из нас двоих ты трудоголик, Кристина.

— Да, я знаю. И исправлюсь.

Неделя прошла в заботах. Кристина помогала Юре с работой днем, зато по вечерам они отдыхали, придумывали каждый день что-нибудь новое и старались использовать каждое мгновенье, чтобы быть вместе. Славик звонил Кристине каждый день, и успокаивал ее тем, что в агентстве все идет хорошо. Кирилл набрался смелости позвонить только однажды, придумав для этого какой-то глупый повод.

Перед отъездом Кристина плакала, стоя на перроне, и говорила:

— Прости, пожалуйста, не знаю, что со мной. Ты же знаешь, что я не настолько сентиментальна!

— Любимая, то, что ты плачешь, — это замечательно. Это значит, что ты наконец-то оттаяла. И при расставании мы все становимся немного сентиментальными, — с мягкой улыбкой, вытирая ее слезы носовым платком, говорил Юра.

— Юрка, ну какой ты у меня замечательный! — всхлипнула Кристина. — Я не заслуживаю такого счастья!

— Именно ты и заслуживаешь, Крис, — сказал Юра серьезно. — Кто, если не ты?

— Пассажиры, поднимаемся в поезд, отправляемся, — сказала рыжая проводница со слишком ярко накрашенными глазами.

Последний поцелуй, последнее пожатие рук, и вот Кристина уже стоит в своем купе, прижавшись лицом к грязному окну. Всего неделя. Неделя, и, если не случится ничего непредвиденного, они будут снова вместе. Как пережить эту неделю?..

***

Наверное, Сашка почувствовал себя виноватым, потому что через пару дней после отъезда Крис позвонил мне и пригласил в гости. На семейный ужин. И, хотя я понятия не имел, что такое семейный ужин, пришлось идти.

Дверь открыла миниатюрная голубоглазая блондинка и пропела нежным голоском:

— Привет, проходи. Я Светлана, жена Саши. Очень рада с тобой познакомиться.

Тут из комнаты выбежал мальчик лет четырех и, увидев меня, остановился в нерешительности.

— А это наш Кирюша, — сказала Света, обнимая ребенка. — Саша назвал его в твою честь.

Я снова почувствовал себя сволочью: лучший друг назвал сына в мою честь, а я не знал этого. Потому что ни разу не поинтересовался даже, как его зовут…

Я был очарован Саниной женой. Веселая, остроумная, приветливая, искренняя и открытая девушка моментально располагала к себе. С ней, кажется, невозможно было не найти общего языка. Она с интересом слушала истории о моей жизни заграницей. Потом спросила:

— Кир, а что ты собираешься делать здесь? Думал уже об этом?

— Я устроился на работу барменом, — сказал я не без гордости. — Вот собираюсь Кристину обрадовать…

— Кристина это та твоя девушка, от которой ты сбежал? — спросила Света.

Она спросила без иронии или издевки, возможно, немного удивленно, зато Сашка не выдержал и громко засмеялся.

— Да, Кир, — сказал он, немного успокоившись, — Она обрадуется! Будет просто счастлива. А ты не думаешь, что ей плевать?

Весь мой энтузиазм, вся радость от работы мгновенно улетучились.

— Она просила меня найти работу…

— Бармена? — спросила Света.

Я не смог ответить. Саша больше не смеялся. В его глазах появилось даже что-то вроде сочувствия. Похлопав меня по плечу, он сказал:

— Прости, старик. Молодец, что нашел работу. С чего-то же нужно начинать!

Больше мы не возвращались к этой теме, и остаток вечера прошел в теплой и непринужденной обстановке. На прощание Саша сказал мне:

— Кир, не наделай глупостей. И, если будет что-то нужно, обращайся.

Я вышел а улицу, в дождливый ноябрьский вечер. У них дома было так тепло и уютно, так радостно и светло! Это была картина идеальной жизни. Муж, жена, ребенок. Вкуснй ужин, тепла постель… Я заплакал. Я не завидовал Саше, нет, я искренне радовался за него. Я плакал от осознания своей собственной никчемности, ненужности и потерянности. “С чего-то же нужно начинать”, - сказал Саша. Начинать с нуля в моем возрасте? Больно и страшно. Да, именно боль и страх овладели мной в этот вечер. Я мечтал, чтобы он скорее закончился.

Работа бармена в небольшом ресторанчике, куда я устроился, не имела ничего общего с работой в Вегасе. Но, с другой стороны, в первый же день открылись радужные перспективы левого заработка. Я работал почти сутками, стараясь поменьше времени проводить в квартире Кристины. Там было невыносимо. В квартире был сделан ремонт, почти вся мебель была новой, но я то и дело находил следы нашего с ней прошлого. На кухне все еще висели яркие малиновые занавески, которые сшила моя мама, немного потертая обивка дивана, на котором я спал, тоже осталась прежней, среди сувениров на полочках попадались подаренные мной безделушки. Но я не чувствовал себя здесь дома, эти свидетельства моего былого присутствия только еще острее подчеркивали то, что я остался в прошлом. И оттуда нет возврата.

В воскресенье у меня был выходной, и я с нетерпением ждал приезда Кристины. Еще в субботу я загрузил холодильник продуктами и готовой едой, расставил по комнатам вазы с разными цветами и даже купил торт. Крис запретила ее встречать, но я выпытал у Славика номер вагона и, купив еще один букет цветов, приехал на полчаса раньше положенного времени.

Она вышла из вагона, сразу увидела меня и приветливо улыбнулась.

— Спасибо за розы, — сказала она, по-дружески поцеловав меня в щеку.

Я замер и не мог пошевелиться, ее губы словно обожгли меня.

Увидев украшенную цветами квартиру, Кристина пришла в восторг, который даже не старалась скрыть.

— Кир! Ты меня просто поразил! — воскликнула она. — Я даже не знала, что ты способен на такие жесты!

— Ну а я не знал, как прекрасно ты готовишь, — ответил я, осмелившись взять ее за руку.

Она улыбнулась, снова прикоснулась губами к моей щеке, но руку убрала.

Еще больше она удивилась, увидев полный холодильник. С удовольствием позавтракав, сказала:

— Кир, спасибо тебе огромное! Правда, мне очень приятно.

— Ты хорошо съездила? — задал я единственный волнующий меня вопрос.

— Да, отлично! Представляешь, мы два дня вообще не вылезали из кровати, даже не одевались! — счастливо улыбаясь говорила она.

От этих слов у меня внутри поднялась ледяная волна ревности. Но я заставил себя улыбаться.

— Ну а потом я помогала ему с работой.

— А он сам не справляется?

— Дело в том, что бизнес-план мой, и, конечно, мне легче его реализовывать. Кроме того, Юрка не очень разбирается в дистанционном управлении, там своя специфика.

— А ты разбираешься? — спросил я.

— Если помнишь, я училась неплохо. И опыт у меня определенный есть.

— Ты, кстати, институт закончила? — спросил я невпопад.

Кристина немного изменилась в лице и сказала:

— Конечно. Правда заочно и в две тысячи шестом.

— Почему? — удивился я.

Она отставила чашку с чаем и сказала тихим голосом:

— Было много причин. Так сложились обстоятельства. Лучше не спрашивай меня ни о чем. Я не хочу, чтобы ты знал.

— Прости, Крис, я не думал…

— Ну это понято. Тебе думать вообще не свойственно, — сказала она зло, но тут же улыбнулась и добавила, меняя тему: — Кир, ты нашел работу?

Она действительно обрадовалась, когда я рассказал, где теперь работаю, потрепала меня по волосам и сказала:

— Возможно, ты еще не совсем потерянный для мира человек.

***

Кристина старалась проводить на работе как можно больше времени, чтобы как можно меньше бывать наедине с Кириллом. Его двусмысленные поступки приводили девушку в замешательство. Казалось бы нет ничего необычного в приготовленном ужине или очередном букетике цветов, подаренном старым другом в благодарность за предоставленное жилье. Нет ничего необычного даже в том, чтобы этот самый старый друг встречал с работы и брал за руку, как бы невзначай. Но когда все это исходит от Кира…

Опасность заключалась не в его поступках, она таилась гораздо глубже, в ней самой. Все эти милые мелочи с каждым днем становились все приятнее, и звонок с вопросом: “Что приготовить на ужин?” вызывал уже не раздражение, а улыбку. Поэтому Кристина с нетерпением ждала, когда же у Кира закончатся выходные, допоздна засиживаясь в офисе, придумывая причины, чтобы не ехать домой. Но ночевать в офисе она не могла, поэтому все равно неизбежна была встреча с Кириллом, поджидавшим ее возле работы с новым букетом цветов.

Кристина с нетерпением ждала вечера пятницы, чтобы уехать снова к Юре, но в четверг он позвонил и сказал:

— Крис, милая, я буду ужасно занят все выходные, тебе нет смысла приезжать.

Кристина расстроилась, но неожиданно приятной показалась мысль о том, что ей не придется быть одной на этих выходных, ведь дома ждет Кирилл.

— Крис! — воскликнул Славик, влетая в ее кабинет.

— Кристина Валерьевна, — раздраженно ответила девушка, — Я же просила тебя соблюдать субординацию при подчиненных.

— Да-да, я помню, — с сияющим видом кивнул Славик. — Кристинка, поздравь меня!

— С чем? — устало вздохнула Кристина. — Удачный договор?

— Крис, отключи робота и стань человеком! — засмеялся друг. — Сейчас обед, поэтому мы с тобой идем обедать.

— Ага. Только я уже с Киром договорилась.

— Опять? Крис, тебе не кажется, что ваша “дружба” далеко заходит?

— Не могу ничего с этим поделать, — вздохнула Кристина. — Если я отказываю ему в обеде или ужине, или запрещаю встречать меня с работы, он смотрит потом на меня глазами побитой собаки. Это так противно, что… Лучше уж с ним пообедать.

— Он тобой манипулирует. Ладно, пусть идет с нами! — Славик буквально светился от счастья.

За обедом он заказал бутылку вина, и Кристина строго сказала:

— Слав, у нас, всего лишь, обеденный перерыв. Я против этого, ты же знаешь.

— Крис, выключи бизнес-вумен, прошу тебя! Не порти мне такой день!

— Правда, Кристиночка, что с тобой такое? — обеспокоенно спросил Кир.

Кристина почти вышла из себя. Ледяным тоном она сказала:

— Кир! Я в полом порядке, прекрати меня опекать! Я планировала провести выходные в Крыму, съездить к морю, а мне жених, тот самый жених, который упрекал меня в вечной занятости, говорит, что не нужно приезжать, у него очень много дел! И ты, Славик, просто раздражаешь своим цветущим счастливым видом! Давай уже пить твое вино, и рассказывай, в какой лотерее ты выиграл миллион!

Высказавшись, Кристина глубоко вздохнула, посмотрел на Славика, улыбка которого медленно сползала с лица, и сказала:

— Прости, Слав. У меня была тяжелая неделя.

— Ладно, — пожал плечами Славик. — Думаю, ты сможешь сделать вид, что рада за меня, хорошо?

Кристина опустила голову, чувствуя, как краска стыда залила лицо.

— Я предложил Карине жить вместе. Она согласилась, и в субботу мы ждем тебя на праздничный ужин по этому поводу, — лицо Славика снова озарилось улыбкой, но, увидев расстроенное лицо Кира, он добавил: — И тебя, Кир.

Кристина подняла голову и тоже улыбнулась, совершенно искренне.

— Славка, я тебя поздравляю! Молодец! Я правда рада за тебя! И Карина мне нравится! Прости меня, я, как всегда, чуть не испортила тебе настроение.

Славик обнял Кристину и сказал:

— Сегодня тебе бы это не удалось. Ты же понимаешь, как много это значит для меня?

— Конечно!

— Славик, извини за нескромный вопрос, — начал Кир, — У тебя это первые серьезные отношения?

Лицо Славика окаменело, но он взял себя в руки и ответил спокойно:

— Да. Настолько серьезные отношения у меня впервые. На это были причины.

Кристина опустила голову и сказала:

— Кир, иногда лучше промолчать, когда же ты это поймешь?

— Да что я такого сказал? — растерянно спросил Кирилл.

— Кристина, не нужно ничего говорить! — сказал Славик.

— Да нет, я скажу. Кир, долгое время я была серьезной помехой для того, чтобы Славик смог завести отношения. Больше тебе знать не нужно, попробуй включить мозги!

— Ты-то здесь при чем? — еще больше удивился Кир.

Славик сжал руку Кристины и сказал:

— Она не при чем. Просто у меня не было времени на серьезные отношения. Жду вас на ужин послезавтра, — добавил он и, заплатив по счету, вышел.

— Крис, что происходит? — спросил Кир.

— Кирюш, это правда тебя не касается, — ответила Кристина.

— Что тебе приготовить на ужин? — спросил он.

Кристина выдавила из себя улыбку и сказала:

— Пиццу купи. И сладкого чего-нибудь. Вспомним молодость!

Только сказав это, она поняла, как могло прозвучать ее обещание для Кирилла. Он старался не показывать своей радости, но счастливый блеск в глазах его выдал.

К своему удивлению, Кристина поймала себя на мысли, что сама с нетерпением ждет сегодняшнего вечера. Когда Кирилл, как всегда, встретил ее возле офиса, она даже поцеловала его в щеку и, взяв под руку, предложила сначала немного прогуляться.

Парк сильно изменился с тех пор, как Кир был здесь в последний раз.

— Все-таки Харьков стал гораздо красивее, — сказал он. — Многое изменилось.

— Да, город расцвел в последние годы. Но это только внешне.

— Много поменялось… — задумчиво повторил Кир.

— Ты тоже изменился, Кирюш. Очень изменился. И не только в хорошую сторону.

— Крис…

— Не нужно ничего объяснять. Жизнь заставляет людей меняться. Это нормально. Кир, девять лет прошло…

— Ты совсем не скучаешь по… по нам с тобой? — спросил Кир, осмелев.

Она покачала головой, не глядя на него.

— Неужели никогда не вспоминаешь обо мне?

— Ты живешь у меня, я вижу тебя каждый день.

— А раньше, до моего приезда?..

— Я помнила о тебе. Но не вспоминала. Так помнят имена тех, с кем когда-то учились в школе.

— Крис, мы прожили пять лет вместе, ты не могла просто так выбросить это из жизни! — воскликнул он.

Кристина остановилась. Подняла с земли грязный желтый лист, разглядывала его несколько секунд, потом поднял глаза на Кира, и он испугался того выражения, которое увидел в ее глазах. Смесь боли, ненависти и презрения.

— А кто сказал тебе, что это было для меня просто? — произнесла она, наконец, глухим голосом.

— Крис, прости, если…

— Кир, я давно тебя за все простила. Пожалуйста, давай оставим в покое прошлое. Сегодня такой прекрасный осенний вечер! Именно в такие вечера я начинаю думать, что когда-нибудь смогу снова полюбить осень…

***

Я был счастлив. Всю эту неделю, пока Крис позволяла мне быть рядом, я был счастлив. В конце концов она даже стала мне улыбаться и… Она становилась ближе и переставала противиться этому сближению. И поэтому я был счастлив. Но сегодня… Что же это было сегодня во время обеда? Что произошло между ней и Славиком? И почему она так упорно избегает говорить о прошлом?

Мы смотрели какую-то ненавязчивую комедию, пили вино, ели пиццу, разговаривали и смеялись — все совсем так, как раньше, в наши лучшие дни. Фильм закончился, но спать нам не хотелось. Включив тихо музыку, мы просто разговаривали. Не знаю, что подействовало на меня сильнее — вино и романтическая обстановка, или ее близость, но я набрался смелости легонько пожал ее руку. Ожидал, что она резко встанет и уйдет, и такой прекрасный вечер будет испорчен, но она вдруг ответила едва заметным пожатием. Тогда я сел еще ближе к ней, свободной рукой обнял ее за плечи, и очень осторожно, едва касаясь губ, поцеловал. Она замерла, не ответив на поцелуй, но и не отстранившись. Тогда я притянул ее к себе и просто обнял, решив пока не торопить события. Ее голова лежала у меня на плече, и аромат ее волос, такой дурманящее-знакомый, сводил меня с ума.

Кристина не шевелилась, просто сидела рядом, позволяя обнимать ее, и я чувствовал, как счастье переполняет меня.

— Кристина, я так тебя люблю, — прошептал я ей на ухо.

Она подняла голову, посмотрела на меня странным, каким-то безумным взглядом и сказала хриплым голосом:

— Кирилл, убери руки. Прошу тебя.

Я убрал. Она встала, закурила и отошла к окну. Потом тихо и спокойно сказала:

— Кир, это никогда, ни-ког-да, не должно больше повторяться. Иначе ты не сможешь здеь жить.

— Но, Крис, ты ведь хочешь этого так же, как я! Не обманывай себя!

— Я этого не хочу. Я расстроилась из-за того, что не поехала к Юре. И все. Не стоит пользоваться минутной слабостью.

Потом она села обратно, даже смогла улыбнуться, но я не сбирался так легко сдаваться.

— Крис, расскажи мне, пожалуйста, что было после моего отъезда?

— Саша и Славик тебе мало рассказали?

— Я знаю, что ты спала с Саней, знаю про Олега. Не знаю, что у тебя с ним было…

— Я жила с ним, — сказала она отстраненно. — Он простил мне твой долг на этих условиях.

Каждое ее слово отдавалось во мне болью.

— Крис, клянусь тебе, я ему выслал все деньги в феврале! Этот козел просто обманул тебя!

— Он меня не обманывал. В феврале я с ним уже жила не из-за денег.

Это не могло быть правдой! Я вспомнил Криску, свою Криску, чистую и нежную девушку, которую ничто не могло связывать с таким уродом, как Олег.

— Неужели ты в него влюбилась? — спросил я.

— Нет, конечно, — ответила она, пожимая плечами, — Я еще долго ни в кого не влюблялась. Но я привязалась к нему. Он не просто использовал меня. Наоборот, он заботился обо мне и полностью обеспечивал мою жизнь. Он был даже по-своему добр ко мне, даже иногда ласков. И все грозился тебе яйца вырвать, — засмеялась она грубым, каким-то не своим смехом. — И вырвал бы, если бы был жив. Мне не было с ним плохо. И, в любом случае, с ним было лучше, чем одной. Возвращаться в эту квартиру стало для меня пыткой: здесь все напоминало о тебе и о моей разбитой жизни.

Я начинал понимать. Господи, только теперь я начинал понимать, что сделал тогда! Моя Кристина, сильная и умная, чистая и нежная, была раздавлена настолько, что ей пришлось искать утешения у такого человека, как Олег! Это невозможно простить!..

— Что дальше было? — с трудом выговорил я.

— Я плохо помню…

***

Март, 2004.

— Маленькая, я скоро приеду с кентом. Приготовь че-нибудь, лады? — прохрипел в трубку Олег.

— Конечно, Олежка, — прощебетала Кристина.

Девушка тут же кинулась на кухню готовить. Сегодня она еще ничего не успела приготовить, поэтому стоило поторопиться. Олежка не любил ждать ужин. А сегодня он едет с другом, поэтому все должно быть еще лучше, чем всегда. Кристина разволновалась и потянулась к пузырьку с таблетками (Олежка как раз вчера дал какие-то новые, тоже без названия, но очень хорошие). Уже через пятнадцать минут тревога совсем улеглась, и Кристина совершенно спокойно приготовила отбивные, жареную картошку и три разных салата, красиво накрыла стол (она уже успела купить кое-какую посуду) и стала ждать.

Когда пришел Олег со своим приятелем, девушка вышла в коридор и, скромно потупив глазки, сказала:

— Привет, милый, — И, обращаясь к гостю: — Добрый вечер. Я Кристина.

— Привет, подружка! А я — Женек, — сказал толстый мужик с наметившейся лысиной, при этом противно заржав.

Олег одобрительно кивнул Кристине, что означало, что пока она прекрасно справляется со своей ролью.

За ужином Кристина почти ничего не ела, наблюдая, как мужчины поглощают ее стряпню, запивая это коньяком. Сама Кристина медленно потягивала шампанское, глупо и бессмысленно улыбаясь.

Потом Олег попросил ее выйти и несколько минут что-то обсуждал с Женьком. После этого он встал, накинул дубленку и сказал:

— Кристя, у меня дела. Ты развлеки пока Жеку, чтобы он не скучал.

Он ушел. Кристина, хихикнув, сказала:

— И как же мне вас развлекать?

Раскрасневшийся от еды и выпивки Женек встал из-за стола, медленно подошел к ней, притянул к себе и впился в нее свои противно мягкими мокрыми губами. От неожиданности Кристина замерла, потом попыталась вырваться, но это было бесполезно: он был гораздо больше ее. Повалив девушку на пол, он разорвал на ней платье и изнасиловал. Все произошло так быстро, что Кристина не успела даже испугаться. Она никогда не могла вспомнить, как это произошло в тот первый раз. Женек же преспокойно оделся, сел снова за стол и выпил полный стакан коньяка, закусив его тоненькой лимонной долькой.

Кристина продолжала лежать на полу, пока не вернулся Олег.

— Слышь, Женек, ты че с ней сделал? — взревел он, увидев лежащую на полу голую девушку.

— То, что со всеми. Попыталась брыкаться, пришлось ей по морде дать. Прости, — будничным тоном сказал он.

— Ладно, подлечим. Вали давай отсюда, хватит жрать!

Женек ушел, а Олег подошел к Кристине и сказал:

— Ну, маленькая, вставай. Прости меня, так надо было.

Девушка не шевелилась. Тогда он взял ее на руки, поцеловал в лоб и отнес в ванную. Кристина по-прежнему не двигалась. Олег открыл теплую воду и собственноручно, нежно и аккуратно, вымыл ее. В конце концов, девушка судорожно вздохнула и разрыдалась. Все так же нежно обтерев полотенцем, Олег перенес ее на кровать, стараясь как-то успокоить, говор всякие бессмысленно-нежные слова, но истерика не прекращалась. Тогда он, выругавшись себе под нос, достал из сейфа с лекарствами и наркотиками какой-то порошок и, растворив в воде, заставил ее выпить. Почти сразу она успокоилась, обмякла и, пробормотав что-то, заснула.

Так начался новый этап в жизни Кристины. Олег приводил гостей, а сам уходил после ужина. Кристина давно перестала сопротивляться этому. С некоторыми она даже вела себя почти дружелюбно. После их ухода она выпивала какое-нибудь из тех лекарств, которые давал ей Олег, и спокойно засыпала.

Олег не чувствовал своей вины. Он просто не видел в этом ничего плохого.

— Маленькая, ты же моя женщина? — как-то сказал он. — Значит ты должна мне помогать. Поверь, ты мне очень помогаешь, раздвигая ножки.

При этом он ласково гладил ее по голове и целовал за ушком.

Кристина так и не узнала, что получал Олег за ее тело, в чем именно она ему помогала. Да ей это и не было уже интересно. Все время, пока Олега не был дома, она спала: лекарства, которые она принимала, полностью подавляли нервную систему. Конечно, прежняя, здоровая Кристина догадалась бы, что это не просто успокоительные, но сейчас ей было уже все равно. Олег даже перестал скрывать от нее названия. Иногда он забывал запереть свой сейф. Но ей и это было безразлично. Какая теперь разница? Главное было пережить сеанс с очередным Женьком, Лехой или Владом, а потом, после чудо-таблеточки, можно будет просто спать. До следующего сеанса.

***

Кир сидел, не замечая, что слезы текут по его лицу. Кристина был абсолютно спокойна. Ни боли, ни злости, ни ненависти не было в ее лице или голосе.

— Ты это хотел знать, Кирюша? Тебе полегчало?

Кир молчал. Он не в силах был выговорить ни слова.

— Сколько это длилось? — наконец выдавил он.

— Три с половиной месяца. Конечно, не каждый день. Он приводил мужиков не так уж часто. Я стала ждать их прихода. Потому что в обычные дни он давал мне только легкий антидепрессант, а мне его уже не хватало.

— А что ты принимала в другие дни?

— У меня есть список всех лекарств, но я не помню. С тех пор не пью даже валерьянку, — усмехнулась она. — Кирилл, прекрати плакать. Это все далеко в прошлом. Мне не было больно. Я настолько отупела, что не чувствовала ни боли, ни страха, ни стыда.

Кирилл молчал. Он не знал, что сказать, просто не существовало слов, которые могли выразить хотя бы часть его чувств.

— Как это все закончилось? — спросил Кир наконец.

— Просто. Точно, как в не слишком качественном фильме.

***

Апрель, 2004.

Олег, конечно, не мог не понимать, что зависимость Кристины от препаратов становится опасной. Как-то утром, пока она не успела еще выпить даже кофе, он сказал:

— Кристя, с сегодняшнего дня я буду давать тебе таблетки только в случае необходимости. Те, который посчитаю нужными. Не проси меня, поняла?

Она подняла на него затуманенные глаза, постаралась сфокусировать взгляд и просто кивнула.

Недели три все шло хорошо. Он перестал приводить ей клиентов, стал больше времени проводить дома и старался заботиться о ней настолько, насколько был способен. Обычно он в таких случаях просто выставлял девочку на улицу, но с Кристиной так нельзя было. Она ему нравилась. Конечно, до того, как стала проституткой-наркоманкой, но все-таки нравилась. Уже несколько дней она обходилась только снотворным перед сном, Олег радовался и удивлялся тому, что она отвыкала так же легко, как и привыкала. Только это была уже не та Кристина. Она стала замкнутой и молчаливой. Послушной. Если раньше она всегда пыталась спорить, то сейчас молча выполняла все его просьбы и пожелания.

Как-то они ужинали, и Олег пытался развеселить ее, рассказывая всякие истории из своей юности. Но она и разу не подняла даже головы от тарелки. Еда была нетронутой.

— Малыш, ты должна поесть, — сказал Олег, — От тебя и так скоро одна тень останется.

— Я не хочу есть, — шелестящим голосом проговорила девушка.

— Скажи мне, Кристя, чего ты хочешь? — теряя терпение спросил Олег. — Ты живешь, как королева. Я из-за тебя часть дел похерил, лишь бы ты не была одна! Я на этот ужин угрохал кучу бабла! Скажи мне, чего ты хочешь?

— Спать, — ответила Кристина.

— Ну и катись спать! — окончательно разозлился он. — Только сегодня без таблеток! Хватит!

В глазах Кристины мелькнул страх, и она прошептала:

— Олежка, прости. Я не права. Я съем этот ужин. Я даже буду с тобой разговаривать. Но без снотворного я просто не засну…

Олег тяжело вздохнул, растворил таблетку снотворного в воде и дал ей выпить. Потом отнес ее в кровать, потому что от слабости она с трудом стояла на ногах, и, накрыв одеялом, ушел спать на диван.

Так продолжалось еще дня три. А на четвертый день, придя домой, Олег обнаружил Кристину на полу кухни. Она смотрела в потолок широко открытыми глазами и абсолютно бессмысленно улыбалась.

— Сука! — заорал он. — Идиотка! Где ты взяла дурь? И что ты приняла?

Кристина поднялась с пола, посмотрела на него тем же бессмысленным взглядом и рассмеялась. Осмотрев карманы, Олег понял, что ключ от сейфа пропал, и побежал в спальню. Содержимое сейфа валялось на полу. Осмотрев упаковки лекарств, он с облегчением увидел, что приняла она только три таблетки того же средства, которое он ей давал каждый день раньше. Плохо, но не смертельно. Схватив пачку рвотного, запихнул в нее пару таблеток, приговаривая:

— Давай, сука, жри! Хотела колес? От этих ты у меня улетишь! В далекие дали, бля!

С силой толкнув ее, так, что она упала на пол, Олег несколько раз не сильно пнул ее ногой и ушел в комнату.

Кристину рвало всю ночь. Она надеялась, что потеряет сознание или умрет, лишь бы прекратилась эта рвота, но сознание, наоборот, становилось только яснее с каждым спазмом. Уже под утро, совершенно обессиленная, она заснула возле унитаза. Олег перенес ее на кровать, в очередной раз проверил, на месте ли ключ от сейфа и ушел. Он твердо решил, что от девчонки пора избавляться. Хватит.

Но, к его удивлению, вечером дома его ждал горячий ужин и Кристина, успевшая привести себя в порядок и выглядевшая гораздо лучше, чем в последние два месяца. Конечно, она сильно похудела за это время, щеки запали, и под глазами появились очень темные круги, но это худоба придавала ей своеобразный шарм.

— Олег, прости меня, пожалуйста, — тихо сказала она, кладя свою тонкую руку на его ладонь.

— Кристя, если тебе так плохо со мной, я ведь давно же тебя не держу. Ты свободна, — сказал Олег, немного смягчившись.

— Я уже давно с тобой по своей воле, — прошептала Кристина, заглядывая ему в глаза.

— Какая, к черту, воля, Кристина?! — взорвался Олег. — Ты со мной из-за таблеток, ты стала наркоманкой, неужели ты сама этого не понимаешь?

— Зачем ты меня подсадил на это? — спросила она.

— У тебя были проблемы, идиотка! Ты с ума сходила из-за своего Кира! Я хотел тебе помочь, дал легкий антидепрессант, который продается без рецепта в любой аптеке! Я же не знал, что ты окажешься настолько восприимчивой!

Взяв себя в руки, Олег сказал:

— Ладно, Кристя, сейчас не важно все это. Нам пора с тобой попрощаться. Собирай манатки, я тебя завтра отвезу домой.

— Но… Почему?

— Клиентов ты уже не интересуешь. Ну а мне просто надоело с тобой возиться. Прости. Я пытался тебе помочь, но ты же додумалась спиз…ть ключ! Я мог тебя за одно это убить!

— Олег…

— Молчи! Я все сказал! Прости, что так вышло.

В эту ночь, как только Олег уснул, Кристина достала припрятанные две упаковки фенобарбитала. Она вытащила их из сейфа давно, когда Олег просто не закрыл его, думая, что она спит. Несколько минут она их рассматривала, еще не зная, какое принять решение.

Завтра он отвезет ее домой… В квартиру, где все-все напоминает о Кире. Она останется там один на один со всеми своими кошмарами, с воспоминаниями о том, как ее в течение двух месяцев трахали мужики, ни лиц, ни имен которых она не помнила. Потому что не хотела запоминать. Это навсегда останется с ней, это невозможно забыть, но жить с этим нельзя. До Олега ее единственными мужчинами были Кирилл и Саша. А теперь она не могла даже посчитать, сколько было у нее половых партнеров. Да и за что она будет жить? Из института ее, наверняка, отчислят. Придется снова идти на работу в бар, пока снова не войдет какой-нибудь Олег или Леха… Хотя, теперь она вполне моет пойти на панель. Опыта хватит…

Эта последняя мысль перевесила все остальные. Кристина выпила все таблетки. Ровно двадцать штук. По одной, запивая ледяной водой из холодильника.

Олег проснулся, когда Крис уже отключилась. Увидев ее, лежащую на полу кухни, и рядом — две упаковки фенобарбитала, он схватился за голову.

— Мразь маленькая! — простонал он. — Идиотка!

Нужно было принимать решение. Даже меньшие дозы барбитуратов могут оказаться смертельными. Он набрал номер своего двоюродного брата, аботавшего врачом на “скорой”.

— Алло, — ответил сонный голос.

— Ванька, срочно приезжай! — заорал Олег.

— Что такое?

— Передоз!

— Чего передоз?

— Фенобарбитала!

— Ты идиот, Олег! — ответил Ваня. — Звони в “скорую”, я не на смене!

— Ваня! Какая на х. й “скорая”? Это статья!

— Ладно, скоро буду. НИЧЕГО не делай!

Ваня приехал через десять минут. Увидев бледное лицо брата, молча пошел за ним. Проводя положенные манипуляции, он спросил:

— Кто она?

— Моя девчонка. Спиз…ла из сейфа колеса.

— Почему?

— Жить ей надоело! Я ее бросил, вот и решила колес нажраться.

— Как ты меня достал, Олег, со своими передозами и поножовщиной! Это в последний раз я спасаю твою бандитскую задницу! Просто девчонку жалко.

— Потише будь, братишка! — грозно сказал Олег. — Я тебе плачу нехило!

— Ты понимаешь, что ее в больницу нужно везти? — спросил Ваня.

— Вези. Скажи, что на улице нашел. Придумывай, что хочешь.

— У нее есть родные?

— Родители в Канаде. Был жених — сбежал в неизвестном направлении. Ни подруг, ни друзей не знаю, она со мной была все время. Хотя… Она про какого-то Славика часто говорила, пока не подсела на колеса. Посмотри в мобильнике. И давай, Ванька, увози ее отсюда. Скажешь, куда положат, я ей вещи привезу.

Ваня с отвращением смотрел на брата. Взяв Кристину на руки, он собрался выйти из квартиры. И тут Олег протянул ему пачку денег.

— Это все ей отдашь. На лечение дам потом — сколько надо, пусть все по высшему разряду сделают.

Когда за Ваней закрылась дверь, Олег прислонился к дверному косяку и с облегчением закрыл глаза. И угораздило же его связаться с этой ненормальной!

***

Я не мог прийти в себя. Мой мозг отказывался принимать то, что я сейчас услышал. По лицу текли слезы, а руки судорожно сжимали потухшую сигарету. Кристина замолчала. Я боялся посмотреть на нее. Боялся увидеть в ее глазах ту боль, которую она, должно быть, снова переживала, вспоминая, как решилась на самоубийство.

Но Крис была почти спокойна. Только руки немного дрожали, и голос стал глухим и почти неслышным.

— Крис… — начал я, — Ты… Как же ты должна меня ненавидеть!..

Она налила себе пол стакана коньяка, быстро выпила и сказала:

— Ты не перестаешь меня удивлять, Кирилл. Даже сейчас ты думаешь только о себе! Браво! У меня нет к тебе ненависти, я же говорила. Я старалась возненавидеть тебя. Долгие месяцы, даже годы. Но… Сначала я слишком сильно тебя любила. А потом ты мне стал безразличен.

— Ты знаешь, что ты очень сильная, Кристина? — пробормотал я.

Она кивнула. Зашла в спальню и через пару минут принесла пожелтевший, сложенный в четверо, листок бумаги. Я развернул его и стал читать. Это было то самое письмо, которое я прислал перед нашей несостоявшейся свадьбой. Слезы снова выступили у меня на глазах, как и в тот вечер, когда я писал его. Я плакал тогда, как маленький мальчик, потерявшийся в толпе.

— Это письмо, — почти шепотом проговорила Крис, — было со мной в самые трудные моменты моей жизни. Когда становилось особенно тяжело, я перечитывала его, и твои слова о том, какая я сильная, помогали мне держаться. Вот почему я так и не смогла возненавидеть тебя.

Потом она посмотрела на меня, криво усмехнулась и сказала:

— Кир, хватит реветь! Это не твоя боль, не нужно ее переживать.

— Моя боль, Крис, — ответил я. — Это теперь навсегда моя боль. Ты прошла через весь этот ад по моей вине.

— Мальчик мой, не бери на себя слишком много. Это больше, чем ты сможешь выдержать.

В этом была вся Кристина. Только что она рассказала мне, что ей пришлось пережить, не без моего в том участия, а теперь успокаивает и жалеет меня.

— Пойдем спать, — сказала она. — Завтра к Славке на ужин.

Я не спал всю ночь. Я ненавидел себя. Но разве мог я тогда предвидеть, к чему приведет мой отъезд? Я хотел изменить свою жизнь, поменять в корне, начат с чистого листа. Я представить себе не мог, что так же в корне поменяется жизнь дорогого мне человека. Я думал, что Криска поплачет, погрустит, потом устроит пару скандалов с битьем посуды. Потом начнется сессия, и она возьмет себя в руки. Сдаст экзамены, защитит диплом и найдет хорошую работу по специальности. Встретит “того самого парня”, родит ему парочку сопливых детишек, и не вспомнит больше никогда о существовании “этого гада, который ее бросил”. Вот, что я думал, уезжая от нее.

Реальность, как всегда, оказалась совсем иной.

Утром я приготовил ей завтрак, сварил кофе и со страхом ждал, пока она проснется. Кристина вплыла в кухню в тоненькой шелковой ночнушке, сладко потягиваясь, очаровательно заспанная и растрепанная. Она улыбнулась мне и сказала:

— О, завтрак! А я, честно говоря, думала, что ты снова сбежишь после всего того, что узнал.

Я подошел к ней и неловко поцеловал ее руку.

— Кристина, я же люблю тебя. Я не сбегу, пока ты меня не прогонишь.

— Угу, — кивнула Крис, намазывая маслом хлеб. — Это замечательно. Давай завтракать.

***

Карина, девушка Славика, была довольно крупной высокой блондинкой с яркими голубыми глазами. Интересная собеседница и, как оказалось, хорошая хозяйка. Но, как ни старались Славик и Карина, разговор за столом не клеился.

Оставив девушек вдвоем, Славик отвел Кирилла на кухню и спросил:

— Что произошло между тобой и Крис?

— Ничего.

— Кир? — с угрозой в голосе произнес Славик.

— Я ее поцеловал. Больше ничего не было, — сказал Кир, раздражаясь. — Может, ты перестанешь лезть в наши отношения?

— Конечно же я не перестану. Этот вопрос не обсуждается. Дальше?

— А дальше мы говорили. Она мне все рассказала. Об Олеге. О таблетках. О двух упаковках фенобарбитала. И мне очень хочется спросить тебя: где был ты все это время? Как ты, ее лучший и единственный друг, допустил такое? — глаза Кира потемнели, и в них явственно читалась угроза.

Рука Славика сжалась в кулак, он замахнулся, но ударил в стену — всего в паре сантиметров от лица Кира.

— Тебе сейчас лучше заткнуться, — прорычал Славик. — Не говори о том, чего не знаешь!

— А ты мне расскажи, — предложил Кирилл.

Тут вошла Кристина. Переведя взгляд с одного на другого, она сказала:

— Прекратили, оба! Славик, ты пригласил нас выяснять отношения?

— Крис, какого черта! — зло спросил Славик. — Ты ему все рассказала?

— Славик, вы с Кариной пригласили нас в гости, чтобы отпраздновать начало вашей совместной жизни. Давай мы его отпразднуем. Карине ни к чему все это наблюдать. Я не рассказала все, потому что есть вещи, которые можешь рассказать только ты. Но не вздумай портить своей девушке праздник, мы успеем это обсудить! Быстро натянули счастливые улыбки на свои перекошенные лица!

Остаток ужина прошел гораздо оживленнее и веселее, чем его первая часть, но Карина все же спросила Кристину перед уходом:

— Ты всегда будешь рядом, да? Славик по-прежнему будет вскакивать посреди ночи от твоих телефонных звонков? Ты всегда будешь для него гораздо важнее, чем я?

Кристина, не ожидавшая такого натиска, растерялась.

— Карина, ты преувеличиваешь…

— Это я еще преуменьшаю. Оставь его в покое, иначе ему придется делать выбор. Ты можешь потерять своего друга, Крис, я тебя пока просто предупреждаю.

Славик пошел проводить своих гостей.

— Теперь мы можем поговорить? — нетерпеливо спросил Кир.

— Я для того и пошел с вами, — ответил Славик и начал рассказ.

***

Апрель, 2004.

Славик не видел Кристину с начала марта. Она даже перестала звонить и отвечать на телефонные звонки. Он начинал всерьез беспокоиться о своей подруге, но что он мог сделать: он понятия не имел, где они с Олегом обитают.

Звонок раздался в четыре утра. На дисплее высветился номер Кристины, и Славик тут же ответил.

— Алло, Святослав? — спросил запыхавшийся мужской голос.

— Да. Кто это?

— Вам знакома девушка по имени Кристина. Простите, я не знаю ее фамилии…

— Где Крис? — спросил Славик, вскакивая с постели.

— В больнице…

Дальше все было как в тумане. Славик примчался в “неотложку”, где его ждал человек, звонивший с Кристининого телефона. Это был высокий и чересчур худо молодой человек со взъерошенными волосами.

Он рассказал Славику все, что сам знал об Олеге и о том, что случилось. Славик был в ярости, но понимал, что бессилен что-либо сделать.

— Лучше всего, чтобы ты был рядом, когда она придет в себя, — посоветовал Ваня на прощание и ушел.

И Славик был рядом. Когда Кристина впервые открыла глаза, увидев Славика, она сказала только:

— Я что, не умерла? — и у нее началась истерика.

После укола снотворного девушка проспала еще сутки. И Славик снова был рядом. На следующий день она попросила пить, и потом снова отключилась. Так продолжалось три дня. В конце концов, проснувшись, она села в кровати и сказала:

— Расскажи мне, что случилось, и почему ты здесь.

Славик рассказал. И добавил в конце:

— Я позвонил твоим родителям…

— И что?

— Они не приедут. Но выслали крупную сумму денег на твое лечение и реабилитацию.

— Дай зеркало, — попросила Кристина.

Около пяти минут она внимательно рассматривала свое лицо: посеревшая кожа, ввалившиеся щеки, потрескавшиеся губы, темные круги под глазами и сухая воспаленная кожа век.

— Я урод, — безразлично констатировала она, отворачиваясь к стенке.

За следующие два дня девушка не произнесла ни слова. Ее перевели в отдельную палату, она постоянно находилась под наблюдением нарколога. Славик неотрывно был рядом. Он читал ей книги и газеты, включал музыку, рассказывал все, что случилось за те три месяца, которые она провела с Олегом.

Из неотложки ее выписали через две недели. К этому времени Славик уже договорился с врачом частной наркологической клиники за городом, где Кристине предстояло провести два месяца.

Клиника-санаторий была расположена в живописном месте, на берегу водоема, окруженного небольшой березовой рощей. Был апрель, цвели деревья и одуванчики, но Кристина лежала в своей палате с задернутыми шторами, не поворачивая головы, почти не открывая глаз. На третий день своего пребывания там, девушка вдруг попросила Славика:

— Позови моего врача.

Славик обрадовался и побежал за доктором Ковалевым. Егор Васильевич — молодой мужчина с веселыми искорками в глазах — вошел и сказал:

— Неужели наша Несмеяна заговорила? Что ты хотела?

— Выпишете мне снотворное, — прошелестела Кристина.

— Нет, — спокойно ответил врач. — Этого я сделать не могу. А ты что, плохо спишь?

— Я вообще не сплю. Вы фильм “Звонок” смотрели?

— Чувство юмора — верный признак выздоровления, — засмеялся врач.

— А кто вам сказал, что я шучу? — зло ответила Кристина. — Дайте мне что-нибудь, я хочу СПАТЬ!

— Хорошо, хорошо, сегодня поспишь, — ответил врач.

И в эту ночь Кристина впервые за долго время действительно отлично спала. Заснула сразу после укола. Утром она даже попыталась улыбнуться врачу.

После осмотра Егор Васильевич позвал Славика в коридор.

— Что вы ей дали? — спросил Славик.

— Физраствор.

— Как? — поразился Славик.

— Да вот так! Так что вашу подругу я вылечить не смогу. Она не наркозависимая. Проблема гораздо глубже. Это работа психиатра.

Закончился апрель, начался май. Над Кристиной бились два психиатра, но добились они немногого: девушка стала выходить на часовую ежедневную прогулку, и у нее появился слабый аппетит. Сеансы психотерапии длились по два часа в день. После них Кристина снова приходила в свою палату и ложилась на кровать, подтянув колени к груди. Иногда она все-таки разговаривала со Славиком, но никогда о себе.

— Слав, как твой диплом? Ты из-за меня защиту не пропустишь? — спросила она как-то.

Славик не поверил своим ушам от радости. Кристина впервые проявила беспокойство и интерес к его жизни.

— Крис, мой диплом давно лежит у научного руководителя. Защита в конце июня. К тому времени ты уже будешь дома, — с ласковой улыбкой ответил Славик.

— А… А меня отчислили? — вдруг спросила она.

— Нет, конечно. Ты в академ отпуске. Пневмония с осложнениями.

Кристина улыбнулась и даже слабо пожала его руку.

Выглядела Кристина плохо. В этой исхудавшей девушке с серой кожей с трудом можно было узнать прежнюю красивую и сильную Кристину.

Как-то она гуляла в саду вместе со своим психиатром, чтобы совместить два ненавистных занятия: сеанс и прогулку.

— Кристина, что ты сейчас чувствуешь? — спросил врач, глядя как она собирает букет из одуванчиков.

— Спать хочу, — ответила Кристина.

— Но ведь сейчас прекрасное весеннее утро, ты недавно проснулась. Ты снова плохо спала?

— Нет. Я просто хочу спать.

— Почему? Неужели ты не видишь, как прекрасен этот день.

— Вижу, — кивнула Кристина. — Я даже радуюсь, что живу в этом замечательном мире, где поют птички и цветут одуванчики, — она повертела букетик в руках. — Год назад в такой точно день я была счастлива. Такой точно букет одуванчиков мне подарил Кир. Правда потом они с Сашкой напились пива, но вечером, ложась спать, он обнял меня и прошептал на ухо: “Криска, я тебя люблю”. А утром мы вернулись в Харьков и я побежала на пары, а оттуда — на работу до трех часов ночи. Кир в это время спал, а потом похмелялся. А я вкалывала, чтобы ему на пиво и на еду заработать. Но, знаете, Юрий Иванович, я была счастлива. Он давал мне силы и учиться, и работать по ночам, и готовить, и убирать. А сейчас я ничего не должна делать, и в моей жизни совершенно нет забот, но у меня нет сил даже на часовую прогулку.

Юрий Иванович, я не слепая, я вижу, как прекрасен мир вокруг меня. И я прекрасно понимаю, что должна быть благодарна Богу за то, что Олег меня нашел, а его брат быстро приехал, и теперь я могу гулять по берегу этой живописной лужи, в этом прямо-таки есенинском лесу! И я благодарна. И еще, каждый вечер я засыпаю с установкой: все, завтра радуюсь жизни. И каждое утро я просыпаюсь и заставляю себя улыбнуться. Ради Славки. Он ведь искренне переживает за меня, идиотку. Но на самом деле я не радуюсь жизни. И не могу отделаться от мысли, что всем было бы гораздо легче, если бы меня не спасли.

Поэтому, Юрий Иванович, я вам отвечаю чистую правду: я хочу спать. Я не хочу видеть эту красоту природы. Потому что она не помогает. Потому что слишком уж силен контраст между этой красотой и тем, что происходит в реальном мире, за пределами вашего иллюзорного одуванчикового мирка!

Кристина замолчала, задохнувшись от собственных эмоций, ее лицо исказилось гримасой боли, она с силой сжала руку врача… И заплакала. Сначала тихо, почти беззвучно, а потом громко, навзрыд, содрогаясь всем телом. Это были первые слезы с того самого дня, когда ее впервые изнасиловал Женек.

Юрии Иванович гладил ее по голове с улыбкой: слезы прорвали плотину замкнутости безразличия, за которой Кристина спрятала свою душу. Слезы были целительными и освобождающими. Врач не сомневался: теперь процесс выздоровления пойдет быстрее. Когда Кристина немного успокоилась, она посмотрела на врача с улыбкой, немного робкой и застенчивой.

— Простите мне мою несдержанность, Юрий Иванович.

— Что ты, Кристина! — воскликнул тот, пожимая ей руку. — Это огромный шаг в наших занятиях! — Врач смотрел на нее с искренней радостью.

— Теперь я могу пойти поспать? — спросила Кристина.

— Ты по-прежнему хочешь?

— Думаю, да.

— Я тебя провожу.

Выходя из ее палаты, врач ободряюще пожал руку Кристины, и она с удивлением увидела, что он, оказывается, молодой и интересный мужчина. Конечно, это не имело для нее значения, он был все тем же врачом. Но почему-то она улыбнулась ему на прощание.

Утром следующего дня произошло маленькое чудо. Кристина, проснувшись и умывшись, достала из сумки косметичку. Славик с удивлением наблюдал за подругой. Несколько минут та критически рассматривала себя в зеркале, потом сделала легкий макияж и распустила волосы, которые, немного потускнев без должного ухода, все равно были потрясающе красивыми. Снова изучив свое изображение, Кристина констатировала:

— Я похожа на смерть.

Славик подошел к ней и крепко обнял.

— Кристинка, ты даже не представляешь, насколько хорошо выглядишь! — сказал он.

— Да? Скажи, а у меня есть какие-то вещи, кроме этой ужасной пижамы?

— Целая сумка! — воскликнул Славик.

Кристина выбрала простые голубые джинсы и малиновую футболку, но, увидев свое отражение в зеркале, ужаснулась. Когда-то плотно обтягивавшие ее джинсы повисли некрасивыми складками, да и футболка болталась, как на вешалке. Пришлось снять. Как и все остальные вещи, которые она примеряла.

— Господи, на сколько же я похудела? — спросила Кристина, растерянно осматривая гору ставшей бесполезной одежды.

Славик только вздохнул. При поступлении в клинику Кристина весила сорок семь с половиной килограммов. Ее нормальным весом были пятьдесят шесть. Покопавшись в ворохе вещей, Славик извлек маленькую черную юбочку, которая раньше с трудом застегивалась на округлых бедрах Кристины, и черный топ.

— Попробуй вот это, — сказал он.

Вещи подошли. Осмотрев себя со всех сторон, Кристина изрекла:

— Теперь я похожа на десятиклассницу.

Славик критическим взглядом осмотрел тонкую фигуру девушки, обошел со всех сторон и со смехом сказал:

— Вообще-то, на восьмиклассницу, которая втихаря накрасилась маминой косметикой.

С нетерпением ждала Кристина прихода Юрия Ивановича. Он пришел сразу после завтрака и, увидев Кристину, обрадовано воскликнул:

— Кристина! Да ты сегодня просто красавица! Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Пойдемте на прогулку?

— С тобой, Кристиночка, с удовольствием, — с напускной галантностью врач предложил Кристине руку.

Они шли прогулочным шагом по узкой тропинке и Кристина улыбалась окружающее ее природе.

— Я очень рад улучшениям в твоем состоянии, — сказа врач.

— Я думала об этом. Я очень много думала вчера перед сном. Я хочу снова жить. Я хочу улыбаться по-настоящему, а не заставлять себя приклеивать улыбку каждое утро. Но я не знаю, как…

— Кристина, ты делаешь половину моей работы! То, что ты этого хочешь — уже огромный шаг вперед. А с остальным я тебе помогу.

С этого дня началось выздоровление Кристины. Она могла часами гулять с Юрием Ивановичем, разговаривая на самые разные темы. С нетерпением она ждала его прихода утром, желая продемонстрировать свои ежедневные успехи. И с радостью замечала в его добрых серых глазах гордость за свою пациентку.

Славик мог теперь днем заниматься своими делами, но вечером он неизменно возвращался в клинику. Потому что вечер и ночь по-прежнему были для нее трудным временем. Девушка пока так и не смогла победить страх одиночества. Она не просила больше снотворное по вечерам, но часто Славику приходилось ложиться рядом и обнимать ее, чтобы она могла заснуть.

— Кристина, — говорил Юрий Иванович, — Откуда в тебе этот страх одиночества?

— Я не знаю. Я всегда была с Киром. Одиночество мне неизвестно. Потому оно так пугает.

— Что тебе давал Кир? Надежность? Защиту?

Кристина засмеялась.

— Кир и надежность? Что вы, Юрий Иванович. Его опорой была я, ему самому была нужна защита.

Кристина осеклась, потому что к горлу подступили слезы.

— Продолжай, — сказал врач.

— А теперь я никому не нужна…

— Ты не права, Кристина. У тебя есть Славик. Ты даже не понимаешь, какая ты счастливица, что имеешь такого друга. Я здесь видел много пациентов. Им оплачивали палату, питание, лучшие лекарства, врачей на сутки нанимали. А люди не выздоравливали месяцами. Потому что рядом ни одного близкого человека не было. А Славик с тобой. Цени его, Кристина. С ним ты никогда не будешь одинока.

— Но он не может быть со мной всегда.

— Это и не потребуется. Научись ценить свою свободу и прекрати называть ее одиночеством. Стань немного эгоисткой. Тебе всего двадцать два. И ты никогда не жила просто ради себя. Наша с тобой задача этому научиться.

И они учились. В июне Юрий Иванович сказал:

— Ну что, Кристина, я тебя выписываю. Думаю, ты вполне готова.

— Да? — радостно воскликнула девушка — Здорово! Только можно Славик поживет со мной?

— Чем раньше ты сможешь остаться одна, тем лучше, но я не против Славика. Ни в коем случае не принимать никаких препаратов: антидепрессантов, транквилизаторов, седативных и, конечно, барбитуратов.

— Никаких!

— И запомни, Кристина, не жди чуда. Ты сейчас начинаешь жить заново. Это редкий шанс. Не упусти его! Но не сиди, сложа руки, тебе предстоит еще много работы над собой. Жду тебя на консультацию каждые полгода.

На прощанье они тепло обнялись и Кристина сказала:

— Спасибо, Юрий Иванович. За все огромное вам спасибо.

***

Славик ушел домой, и Кристина с Киром остались наедине. Осмелев, Кирилл взял ее за руку.

— А потом? — тупо спросил он. — Что было потом?

— Я хотела поговорить с Олегом. Хотела понять, за что он так со мной поступил. Но нашла только его двоюродного брата, который меня спасал тогда. Олег умер от передоза. Не было даже возбуждено уголовное дело. Ничего ведь нет удивительного, когда наркоторговец умирает от передоза. Только Олег никогда не употреблял. Он ненавидел наркоманов и брезговал дурью. Он даже траву не курил. Пил иногда по-черному, но наркотики были для него только работой. Ванька сказал что его убили, введя смертельную дозу героина. Скорее всего, отомстили за одну из девчонок.

— Крис, мне кажется, или ты его жалеешь? — спросил Кир.

— Честно говоря, немного.

— Как ты можешь жалеть его после всего, что он с тобой сделал?! — возмутился Кирилл.

Кристина вдруг зло на него посмотрела и сказала:

— Так же, как и тебя.

Она хотела убрать руку, но Кир притянул ее к себе и обнял за плечи.

— Ты мне все рассказала? — спросил он.

— Да. Все интересное. Я уехала путешествовать. Все лето каталась по Европе, осенью поехала к родителям в Канаду, зимой — Доминикана и Таиланд. Родители, заглаживая свою несуществующую вину, спонсировали меня более, чем щедро. У меня было много мужчин, если ты об этом хотел спросить. В каждой поездке появлялся новый любовник, — усмехнулась Кристина.

— И ты могла с ними спать после того, как…

— Могла. Я просто вычеркнула из сознания все то, что происходило у Олега. Я запретила себе вспоминать. Первый раз было сложно лечь в постель с мужчиной. Но мне повезло: он оказался хорошим любовником, и, кажется, даже не заметил, что я просто боялась. После него проблем больше не было. Но в этом мне тоже помог Юрий Иванович. Страх сексуальных отношений был одной из самых актуальных тем наших занятий.

— А постоянные отношения?

Кристина грустно улыбнулась.

— С этим сложнее. В Харькове у меня было несколько постоянных любовников. Отношений не было. Просто секс. Я не могла впустить ни одного человека в свою жизнь. Как только я видела, что он начинает ко мне привыкать, я разрывала связь. С этим не смог справиться даже Юрий Иванович. Я стала чувствовать себя моральным инвалидом. Потому что все вокруг женились и рожали детей. А я не могла представить себе, как и, главное, зачем, это делать. В две тысячи шестом я восстановилась в институте и закончила его заочно. Работу меняла постоянно — мне ничего не нравилось. Жила спокойно и счастливо.

Правда, я была счастлива. По-своему. Я слишком буквально восприняла слова Юрия Ивановича о том, что нужно перестать считать свободу одиночеством. Я наслаждалась своей свободой, провела черту и не позволяла никому ее пересекать. Я действительно впервые в жизни жила только для себя.

Пока она все это говорила, Кирилл обнимал ее все крепче. Увлекшись своим монологом, девушка даже не заметила, как его губы коснулись ее губ, и она, на этот раз, не задумываясь, ответила на поцелуй…

Кристина никогда не смогла бы ответить на вопрос, почему позволила Киру зайти так далеко, почему сама поддалась порыву и чуть не оказалась с ним в одной постели. И оказалась бы, если бы не позвонил Юра. Схватив телефон, девушка сказала:

— Здравствуй, любимый!

— Привет. Я только освободился, представляешь?

— Славик, наконец-то, съехался с Кариной, и мы были у них в гостях. Тоже только что вернулись домой…

— Мы? — удивленно спросил Юра. — Ты уже ходишь с ним в гости? Мне пора начинать волноваться?

Кристина засмеялась, но не слишком естественно.

— Что ты, Юрочка! Просто Кир и Славик ведь были друзьями…

— Я думал, что Славик его ненавидит…

— Да. Он его ненавидит. Но правила приличия еще никто не отменял. Что плохого в том, что мы вместе сходили в гости?

— Ничего. Прости, Кристин, я переутомился, наверное. Люблю тебя.

— И я тебя люблю. И скучаю.

Положив трубку, Кристина сказала:

— Кир, я пойду спать. Ты тоже не засиживайся.

— Кристина, не говори мне, что этот поцелуй ничего не значил! — воскликнул Кир, пытаясь удержать то, что возникло между ними.

Кристина остановилась, но не повернула головы. Сейчас в ней боролись желание и здравый смысл. Хотелось вернуться к Киру и позволить ему продолжить то, что они начали. Ей ужасно этого хотелось. Но в голове все еще звучал голос Юры: “Люблю тебя”… Почему же желание перевешивает, почему в таких ситуациях почти всегда проигрывает здравый смысл? Не в этот раз! Повернувшись к Киру, Кристина сказала:

— Я не позволю тебе снова сломать мне жизнь, Кир. Если повторится подобное, я тебя просто выгоню.

— Ты сама этого хотела, — возразил Кир.

— Больше не хочу, — отрезала Кристина и ушла в свою в комнату.

Она залезла под одеяло, накрылась им с головой зажмурилась. Этого не было, не было, потому что не могло быть никогда! Просто слишком много воспоминаний, слишком много нежности и внимания. И слишком далеко Юра… Господи, ну почему она позволила этому случиться? Крис уже потянулась было к телефону, чтобы позвонить Славику, но вовремя вспомнила слова Карины. Нет, она не имела права больше вмешивать друга в свои проблемы.

Но как же бороться с этим ожившим ночным кошмаром? Конечно, можно было бы выгнать Кира, тем самым расписавшись в том, что не способна противостоять влечению к нему. Но ведь проблема не в Кире. Проблема в том, что она сама стремится к тому, чтобы сократить установленную дистанцию.

Утром Кристина ушла на работу, пока Кирилл спал. Сидя перед выключенным монитором, она курила одну за одной сигареты и ждала Славика, жалея, что сама предложила ему прийти попозже. Когда, наконец, он вошел, сияя счастливой улыбкой и неся, как всегда, две чашки своего фирменного кофе, она постаралась улыбнуться, чтобы не сразу омрачать его прекрасное настроение. Но стары друг догадался сразу.

— Крис, ты переспала с ним?

— С чего ты взял? — возмутилась Кристина.

— Ты приехала на работу в семь утра. До сих пор не накрасилась. Даже компьютер не включила. Глаза у тебя большие, поэтому паника в них еще заметнее. Поцелуй у вас уже был, а когда я вчера уходил, он смотрел на тебя глазами щенка, который погрыз твои любимые сапоги и теперь просит, умоляет его не наказывать.

Кристина улыбнулась грубоватой шутке и сказала:

— Мы только поцеловались.

Славик в ожидании продолжения приподнял брови.

— И он снял мою кофточку… А я расстегнула ремень на его джинсах.

— Крис, притормози! Настолько подробно мне рассказывать не нужно! — он не сдержал улыбку.

— Тебе смешно? — ворвалась Крис.

— Нет. Просто, если для тебя это и стало неожиданностью, то я удивлен только тем, что ты столько продержалась.

— Славик, мы не переспали. Юра позвонил, и я остановилась.

Славик стал, наконец, серьезным.

— Крис, ты хочешь сказать, что ты бы согласилась на секс с Киром?

— Славик, я хочу сказать, что я хотела секса с Киром. Более того, я и сейчас этого хочу.

— Пиз…ц, Крис! Я надеюсь, ты уже сказала ему искать другое жилье?

— Нет. Как ты не понимаешь, что причина не в нем. Я сама этого хочу…

Кристина выглядела растерянно и удивленно. Славик положил руку ей на плечо и сказал:

— Ну, в конце концов, ты вполне можешь переспать с ним. Желание пропадет, сделаешь вид, что ничего не было и будешь жить дальше.

— Слав, когда ты успел стать таким циником?

— Ты меня всему этому научила, — улыбнулся Славик. — Переключись на работу, подружка. К вечеру решение придет само собой.

***

Крис явно избегала меня. Не отвечала даже на телефонные звонки. А я просто хотел услышать ее голос. И извиниться. Я не имел права лезть к ней сейчас. После всего, что узнал, я вообще не был уверен, имел ли право приезжать сюда и врываться в ее жизнь, с таким трудом налаженную, собранную по кусочкам. Она была равнодушна ко мне, спокойно, без слез рассказывала обо всех ужасах, унижениях, страданиях, которые пережила, только лишь потому, что оставила все это в прошлом, старалась забыть, насколько вообще возможно забыть подобное. А тут я со своей любовью, с цветочками-розочками, с конфетками-тортиками! Но она держалась. До вчерашнего вечера. Я почувствовал в этом поцелуе нечто гораздо большее, чем мог надеяться. Но я не имел права…

Меня восхищало то, как быстро взяла она себя в руки. Но ей пришлось сбежать в спальню, чтобы удержаться. Это значило, что я ей не безразличен. Как ни старалась она, окончательно убить чувства ко мне ей не удалось. Это и радовало, и пугало. Ведь снова вставал вопрос: а что я могу ей дать?

В зал вошли Карина и Славик. Оставив девушку одну, Славик подошел ко мне и сказал:

— Существует причина, по которой я не должен тебя убить?

— Славик, я не сделал ей больно. Это был просто поцелуй.

— Значит так, Кир, — прорычал Славик, — Если ей станет даже просто немного грустно из-за тебя, я тебя покалечу! Я жалел тебя, пока ты ничего не знал. Но я был уверен, что даже у такой скотины, как ты хватит мозгов не претендовать ни на что! Ты что, не понял, через что Крис прошла из-за тебя?

— Славик, я все понимаю! Поверь, я не сделаю ей больно. Я лучше умру.

— Не надо произносить красивых фраз. Я тебя предупредил: не обижай ее.

Около девяти вечера в зал вошла Кристина. Она уверенно подошла к бару, села и сказала:

— Налей мне, пожалуйста, вина.

— Мы можем поговорить, Кристина?

— Конечно.

— Я просто хотел… Прости меня, пожалуйста… Я не…

— Я не злюсь, Кир.

— Просто не сдержался…Я слишком сильно тебя лю…

— Я же сказала: я не злюсь, Кир, — с мягкой улыбкой повторила она.

Я замер, пытаясь понять, что она имеет ввиду. Она не издевалась, лицо не было злым или расстроенным. Она просто улыбалась, глядя мне прямо в глаза.

Увидев Кристину, Славик направился к нам. Я заметил, как раздражение мелькнуло на лице его спутницы, но она сразу же навесила любезно-равнодушную улыбку. Обняв Кристину, Славик злобно посмотрел на меня. Он задал ей какие-то несущественные вопросы по работе, но, не выдержав, все же спросил:

— Крис, ты в своем уме?

— Да. Славик, ты пришел сюда со своей девушкой. Быстро убери руку с моей талии и иди к ней. Поверь, ей твое внимание сейчас нужнее, — ответила Кристина, все так же улыбаясь.

— Крис, не делай того, о чем пожалеешь, — сказал Славик и ушел за свой стол.

— Кир, во сколько ты освобождаешься? — спросила меня Кристина.

— Могу прямо сейчас попросить официантку меня подменить.

Она молча кивнула.

Уже через десять минут мы стояли на улице. Кристина вдохнула прохладный воздух, наполненный пряными ароматами осени, и сказала:

— Кир, есть идеи по поводу сегодняшнего вечера?

— Пойдем погуляем, — сказал я, беря ее за руку.

Взгляд, неопределенный кивок, легкое пожатие пальцев. Мы почти не говорили, но я чувствовал ее настроение. Она была спокойна, как человек принявший решение, и взволнована одновременно, как человек, предвкушающий что-то приятное.

Потом она отвела меня в маленькое неприметное кафе в подвале, где мы еще первокурсниками пили пиво. Когда глаза привыкли к полумраку и сигаретному дыму, у меня бешено заколотилось сердце: здесь не изменилось абсолютно ничего. Те же зеленые скатерти на старых деревянных столах, те же шатающиеся стулья, совершенно те же пыльные бра на светло-коричневых стенах и до боли знакомые картинки в дешевых пластмассовых рамках на стенах. Даже папки для меню, казалось, были такими же.

Мы заказали шампанское, и тут из двери в кухню вышел хозяин, уже пожилой армянин Артур. Он подошел к нашему столику, сел рядом с Кристиной и сказал:

— Кристина, я своим глазам не верю! Мне сказали, что моя любимая клиентка пришла, думал врут! Почему так давно не заходила?

— Дела, Артур, дела… Как ты?

— Работаем потихоньку. А кто твой друг? Что, жениха отправила деньги зарабатывать, а сама… Вертихвостка!

— Артур, присмотрись внимательнее, — засмеялась Кристина.

Артур уставился а меня своими черными глазами, прищурился и сказал:

— Быть не может! Кристина, это что же, Кирюха?

— Да я это, я Артур, — сказал я, пожимая руку армянину.

— Ты где пропадал? Это сколько ж лет прошло? Ты насовсем к нам? — радовался Артур.

Мы немного еще поговорили, вспоминая старые времена, а потом Артур ушел снова на кухню. Я сидел, с трудом справляясь с нахлынувшими эмоциями, а Кристина улыбалась и, казалось, была счастлива. В ее глазах появился огонек азарта, сейчас передо мной сидела не Кристина Валерьевна Изотова, а Криска, моя Криска, которая любит меня и ждет, не смотря ни на что.

— Крис, это невероятно! Ты даже не представляешь, как часто я вспоминал это место!

— А я, когда пришла сюда впервые после твоего отъезда, напилась и проплакала полвечера.

— Прости меня, Криска…

Она дернулась, услышав свое старое прозвище, подняла на меня глаза и… улыбнулась почти ласково.

— Кир, я устала повторять: я простила. Мне не больно. Я привела тебя сюда не для того, чтобы в сотый раз выслушивать извинения. Давай просто поужинаем. Здесь до сих пор готовит жена Артура, это потрясающе вкусно!

Я постарался расслабиться. Я честно старался не думать о том, что будет, когда мы вернемся домой. Она не давала никаких знаков. Да, это был чудесный вечер, наполненный воспоминаниями, но имел ли я право рассчитывать на его продолжение? Или мы просто вернемся домой и ляжем спать в разных комнатах?

Я все еще думал об этом, когда мы, держась за руки, зашли домой.

— Кир, ты можешь, наконец, расслабиться? — спросила Крис. — Я думала, ты этого хотел?

— Я хочу быть с тобой. Не просто гулять и ходить по местам, взывающим слезы ностальгии. Я хочу быть всегда рядом с тобой! Чтобы мы уехали отсюда. Или остались — не важно! Я всю жизнь хочу просыпаться рядом тобой. И засыпать, как раньше, когда ты подкладывала мою ладонь себе под щечку! Я хочу, чтобы мы были вместе — и мне плевать, как и где это будет! Я хочу сделать тебя счастливой.

— Но я ведь счастлива, Кир, — проговорила она тихо.

— Со мной ты будешь счастливее, Кристина! Ты бы видела, как по-новому загорелись твои глаза, а мы ведь провели вместе только один вечер…

— Кирюша, — сказала она, целуя меня в губы, — Давай ты никогда больше даже думать не будешь о том, что я могу бросить Юру. Он для меня все. Вся моя жизнь. И я выйду за него замуж. Я когда-нибудь объясню тебе, почему. Он для меня больше, чем просто любимый человек.

— Но, Крис, ты ведь любишь меня?

— Не имеет значения, — ответила она загадочно и, поцеловав меня снова, ушла в свою спальню.

***

Декабрь, 2012.

— Я не спала с ним, — в который раз уже повторяла Кристина.

Она сидела за столом в своем кабинете, устало опустив голову на руки.

Славик смотрел на нее с осуждением.

— Кристина, ты сделала гораздо большую глупость! — говорил он строгим тоном.

— Слав, отстань, а? Не нужно меня отчитывать, я знаю, что делаю! Я не спала всю ночь. А на работу пришла только потому, что у Кира сегодня выходной.

— Тебе все равно придется возвращаться домой, он снова будет тебя ждать, как собачка, под офисом. Приготовит снова тебе ужин. Потом завтрак. Потом затащит тебя на крышу…

— Тот дом снесли, Славик! — резко оборвала его Кристина. — И мне уже не двадцать два, и у меня на пальце кольцо, подаренное мне любимым мужчиной! Может быть, ты прекратишь опекать меня? Может, ты займешься, наконец, своей собственной жизнью?

Славик побледнел: Кристина попала в самое больное место.

— Я не мог заниматься своей жизнью, Крис, потому что был с тобой. Всегда, с того самого дня, как Кир сбежал! Я с трудом закончил институт, потому что должен был следить за тобой, убаюкивать тебя, как ребенка! Мне продолжать?

Кристина опустил голову вниз, ее плечи мелко задрожали, и Славик испугался, что перегнул палку.

— Крис, прости, я…

И тут девушка подняла голову. В ее глазах стояли слезы, но она смеялась.

— Славик! Как ты все перекрутил! Да, ты жил у меня. Только еще до отъезда Кирилла. Потому что в твоей комнате в общаге сосед жил с девчонкой! Четыре месяца я жила с Олегом, и квартира была в полном твоем распоряжении. Почему ты не нашел себе девушку за эти четыре месяца? Потом ты был со мной в больнице, в самое страшное для меня время. И я буду вечно благодарна тебе за это. Но это длилось всего три месяца. А после больницы меня не было в Харькове почти год! И у тебя все равно не было девушки, хотя не нужно было вытирать мне сопли!

Ты продолжал жить у меня еще два года, не потому, что это было нужно мне. Просто иначе тебе пришлось бы уехать из Харькова, так как твоей зарплаты не хватило бы на съемное жилье.

Уже пять лет ты живешь один, а у меня нет совершенно никаких проблем. Но самые долгие твои отношения длились месяц или два! Славик, проблема ведь не в нашей дружбе, проблема в тебе самом!

Славик покраснел и стоял молча, опустив голову.

— Вот такая твоя благодарность, Кристина Валерьевна? — произнес он, наконец. — Что ж, я тебя услышал…

— Славик, в чем я не права?

— Ты во всем права. Ты даже представить себе не можешь, Крис, насколько ты во всем права. Особенно в том, как четко ты охарактеризовала наши отношения! Это ведь ты была моей благодетельницей, позволяла жить у тебя, жалела мальчика из деревни! Что же ты не вспомнила, как я несколько лет и питался только у тебя? Как ты мне шмотки в “секонде” покупала? Или ты считаешь, что я забыл? Или ты считаешь, что я не знаю, скольким обязан тебе? Только, девочка моя, я думал, что мы друзья, и не стоит считать, кто кому сделал больше добра! Оказывается, все посчитано!

Кристина была ошарашена.

— Славик, милый, да разве я тебе об этом говорила? Зачем ты перекручиваешь? То, что ты сделал для меня, гораздо больше и важнее всех тех мелочей, которые ты сейчас зачем-то вспомнил! Я хотела только сказать, что не виновата в проблемах в твоей личной жизни!

— Какая же ты идиотка, Крис! — сказал Славик, вставая.

Кристина тупо смотрела, как за ним закрылась дверь, ничего не понимая. Да, возможно, она перегнула палку, но ведь его упреки в том, что она мешала ему жить, совершенно необоснованны…

Через пятнадцать минут секретарь Славика принесла ей на подпись его заявление об уходе.

Как ни пыталась Кристина ему дозвониться, телефон был отключен. Поэтому вечером она позвонила Карине.

— Не звони сюда больше, сука, — прошипела девушка в трубку. — Он сейчас спит. Вернулся совершенно пьяный, сказал, что ты его зае…ла, и лег спать. Не знаю, что ты там с ним, б…дь, сделала, но я тебя убью, если ты будешь его и дальше доставать! Все поняла, сука?

Кристина отключила телефон и расплакалась. Никогда не могла она себе представить, что может вот так, совершенно глупо и беспричинно потерять друга. И почему он так все вывернул наизнанку? Вспомнил такое, о чем сама Кристина давно забыла. Она ведь совсем не хотела его обидеть, просто ей тоже надоели его напоминания о том, как много он для нее сделал. Но он был единственным ее другом, человеком, который знал о ней все, который помогал ей и заботился о ней, когда больше рассчитывать было не на кого. И сейчас было чертовски больно от одной мысли о том, что, возможно, он больше не вернется.

Вечером ее снова встретил Кир, а дома ждал вкусный горячий ужин, и стало немного легче. Кирилл был рядом, и было не так одиноко. И она снова позволила ему себя поцеловать. И даже зайти немного дальше, но потом все же ушла спать в свою спальню.

Кирилл не спал. Он лежал без сна на диване, пытаясь уловить дыхание Кристины из-за закрытой двери. Она издевалась над ним: подпускала немного, позволяла целовать, прикасаться к ней, но потом обрывала все разом. Это было невыносимо, но Кир готов был терпеть эту пытку. Только так, не настаивая, не торопя события, он сможет чего-то добиться.

Так прошло еще два дня. Славик не появлялся, и Кристине становилось все больнее. Юра почему-то почти перестал звонить, а их редкие разговоры стали какими-то холодными и скомканными. А в пятницу вечером он вообще не позвонил. Зато Кирилл предлагал сходить куда-нибудь поужинать.

— Ну, Крис, тебе нужно развеяться, — настаивал он.

Но Кристина предпочла остаться дома. В последнее время она не очень хорошо себя чувствовала, хотя и старалась не предавать этому значения. Немного посмотрев с Кириллом телевизор, она ушла к себе.

Но коло полуночи Кристина оставила попытки заснуть. Зайдя на кухню, она увидела там Кирилла и усмехнулась.

— Ты почему не спишь? — спросил он.

— Я третьи сутки не сплю, — призналась Кристина, устало потирая глаза.

— Ты же говорила, что после лечения у тебя ни разу не было бессонницы.

— Значит, теперь есть. И это плохо.

— Крис, хочешь, я лягу с тобой?

Она покачала головой и сказала:

— Кир, я не пересплю с тобой, чтобы заснуть.

Кир посмотрел на нее, пожал плечами и сказал:

— Кристина, я имел ввиду, что просто полежу рядом. Можем, поговорить или посмотреть фильм. Это в любом случае лучше, чем лежать одной в тишине и темноте, когда в голову лезут мысли, которых там вообще не должно быть!

— Откуда тебе-то знать?

— Ты считаешь, я не знаю, что такое бессонница? Ты всерьез считаешь, что я наслаждался путешествием по миру все эти девять лет? Поверь, Крис, у меня был причины для бессонницы! — немного резко ответил Кир. — А еще круче, когда вкалываешь по трое суток. И ты уже не хочешь спать, потому что твой организм перезагрузился, ты действуешь на автопилоте. Вот тогда в голове творится такое, что наркота тебе нужна для того, чтобы вернуть трезвость мыслей!

— Прости, Кир, — сказала Кристина. — Просто…

— Тебе страшно?

Она кивнула.

— Кристин, страх — это самое естественное человеческое чувство! Страх говорит о том, что ты живешь, что любишь жизнь и что тебе есть, что терять! Страх — это прекрасное чувство, и оно не имеет ничего общего с трусостью!

Кристина с удивлением посмотрела на него.

— Кирочка, где ты этого набрался?

— Да читал я много, Кристи. Так что, хочешь, я прилягу с тобой? Обещаю к тебе не прикасаться.

Он улыбался такой нежной и искренней улыбкой, и таким теплым было прикосновение его руки, что Кристина сказала с улыбкой:

— Нет. Так нельзя. Ты обнимешь меня крепко-крепко. И мы посмотрим какую-нибудь сопливую романтическую комедию. Или…

Так прошел остаток ночи. Кирилл сдержал обещание: он просто лежал рядом, обняв ее, ни разу не позволив себе даже дружеского поцелуя. И утром, хотя поспать так и не удалось, Кристина чувствовала себя вполне отдохнувшей и бодрой.

Но ей не хватало Славика. Ей все время не хватало его. На работе. Все дела в последнее время были на нем. Во время обеда. После работы.

— Мы дружили семнадцать лет, я не понимаю его, — говорила она Киру.

— Кристи, ты действительно не понимаешь? — не выдержал как-то Кирилл.

— Что ты имеешь в виду?

— Милая, он в тебя влюблен, давно, безнадежно и очень сильно!

— Что ты! — засмеялась Кристина. — Нет, этого быть не может!

— Как ты могла не заметить? Я думал, ты понимаешь…

— Да нет! Славка — мой друг! Он всегда был рядом, он так мне помогал, поддерживал…

— Кристина, он жил ради тебя. И девушек у него не было, потому что всех с тобой сравнивал! Он меня ненавидел за то, что я с тобой! Он Юру твоего, я уверена, так же не воспринимает…

— Они с Юрой очень хорошо находят общий язык, — возразила Кристина.

— Значит, он его в душе ненавидит. Смирился с тем, что ты всегда будешь только подругой, завел себе девушку. Он даже когда с ней разговаривает, все равно на тебя смотрит! Крис, как ты-то всего этого не видишь?

Кристина задумалась, но потом замотала головой.

— Не будем об этом, ладно?

Прошла еще неделя. Юра по-прежнему был очень занят и почти не звонил, о Кристин это почти перестало волновать: слишком много дел свалилось на нее, когда она осталась без заместителя. Да и дома ей было совсем не скучно. В те вечера, когда Кирилл работал, она заходила к нему в бар. И ей это нравилось. Она видела, что Кирилл уже не так страдает от того, что их отношения остановились на стадии дружбы, и постепенно она начала чувствовать себя комфортно и вполне счастливо. Правда, Славика, по-прежнему, не хватало.

В пятницу вечером, когда Кристина и Кир готовили ужин, раздался телефонный звонок. Увидев номер, Кристина радостно улыбнулась.

— Здравствуйте, Юрий Иванович! — воскликнула она.

— Привет, Кристиночка! Как ты? Все у тебя в порядке?

— Да. То есть… Вообще-то мне многое нужно вам рассказать…

— Да? А почему ты не появилась в октябре? Ведь пора уже…

— Юрий Иванович, у меня такой дурдом…

— Кристиночка, в том-то и дело, что я как раз специалист по дурдомам, — засмеялся врач.

— Скажите честно, вам Славик звонил? — спросила Кристина.

— Славик. И то, то он мне рассказал…

— Юрий Иванович, боюсь представить, что он вам мог рассказать! Я в порядке.

— Кристина, слушай внимательно. Завтра у меня выходной. Поэтому я готов встретиться с тобой где угодно, в неформальной обстановке. И я не принимаю отказов. Если не найдешь время, будешь искать другого врача.

— В три часа завтра вас устроит? — спросила Кристина.

— С удовольствием. Ну пока, Кристина!

— Это твой мозгоправ звонил? — спросил Кир.

— Не называй его так. Этот человек для меня значит гораздо больше, — огрызнулась Кристина.

***

Октябрь, 2006.

— Люблю сюда приезжать, — сказала Кристина. — Особенно осенью. Березовая роща в октябре — это особой красоты зрелище.

Девушка шла по узкой тропинке вокруг озера вместе со своим психотерапевтом. Юрий Иванович с легкой полуулыбкой наблюдал за ней. С их первой встречи прошло два с половиной года, и с те пор ее визиты в клинику раз в полугодие стали регулярными. Кристина изменилась. Стала спокойнее и увереннее в себе. Ее глаза не бегали больше по сторонам, она смотрела открыто и спокойно — и только вперед. Казалось, в ней вообще не осталось никакого страха.

— Я вижу, дорогая, у тебя все хорошо, — констатировал Юрий Иванович.

— Даже слишком. И это немного пугает.

— Это закономерно, и не должно тебя пугать. Внутренняя гармония — это то, к чему ты шла. И путь не был легким. Но ты прошла его, и я тобой горжусь.

Кристина покраснела.

— Как твоя личная жизнь?

— Все так же. Я встречаюсь с одним парнем. И еще с двумя.

— Стабильности не хочешь?

— Ой, не начинайте хоть вы, Юрий Иванович. Мне хорошо одной. Вы же помните: огромная разница между свободой и одиночеством.

— Да. Но смотри, чтобы ты от свободы не устала…

— Вы ведь тоже не женаты, — хитро прищурившись сказала Кристина.

— С моей профессией это трудно.

— С моей жизненной историй не проще. Я пока не готова, Юрий Иванович. Просто не готова впустить кого-то в свою жизнь. Пока я хочу так…

— Я не настаиваю. Рад, что все у тебя хорошо.

— Поужинаете завтра со мной, Юрий Иванович? — вдруг тихо спросила Кристина.

Врач только вздохнул. За свою практику он уже слышал такие предложения. Ни к чему хорошему это не приводило.

— Зачем тебе это, Кристина?

— Вы мне нравитесь, — ответила она просто. — Вы мне давно нравитесь. И я думала, что…

— Кристина, остановись, пока не сказала того, о чем мы оба потом пожалеем.

— Я вам не интересна больше, да?

— Кристина, зачем ты так? Ты мне интересна. Ты прекрасная девушка, красивая и умная. И человек ты хороший. Но ты — моя пациентка. Есть врачи, которые закрывают на такое глаза, но я не могу. Я… Крис, я копался у тебя в голове. Я знаю о тебе все, знаю твои сильные и слабые стороны. Я смогу тобой манипулировать. Такие отношения не могут быть честными.

Кристина помолчала немного, потом улыбнулась и сказала:

— Ну что же, я должна была попытаться. Думаю, что я к вам испытываю не сексуальное влечение. Это другое. Я люблю вас как человека, вернувшего меня к жизни. Это ведь нормально, когда глубокое чувство благодарности смешивается с легкой симпатией?

— Да. Это вполне нормально. И я рад, что ты мне все рассказала.

— Вы мой психиатр, кому же мне еще рассказывать! — засмеялась Кристина.

Вообще, Кристина привыкла рассказывать Юрию Ивановичу все. Она считала, что жива и счастлива только благодаря ему. Конечно, она и сама понимала, что несколько романтизирует его образ, но эта легкая влюбленность была приятным дополнением к сеансам психотерапии.

***

Декабрь, 2012.

— Ну вот, Юрий Иванович. Это все.

— Славик мне рассказал несколько иную версию, — задумчиво проговорил врач.

Кристина только вздохнула.

— Знаете, Славик мне рассказал несколько иную версию нашей с ним семнадцатилетней дружбы, так что… Я не уверена, что с ним все в порядке.

— Кристина, я думаю, Кирилл прав. Славик давно и сильно в тебя влюблен.

— Ну как вы этого не заметили? Вы же видели его отношение ко мне.

— Видел в критической ситуации. Я ведь не знал таких подробностей его личной жизни… Кристина, будь с ним поаккуратнее. Мне в телефонном разговоре тоже показалось, что с ним что-то не так. И, к тому же, он был пьян. Я раньше не замечал за ним такого.

— Знаете, я сама с трудом сдержалась, чтобы не напиться, когда увидела его заявление об уходе. И трое суток не спала. Если бы не Кир…

— Кристина, меня беспокоит твое состояние. Ты понимаешь, что…

— Лучше, чем вы думаете, Юрий Иванович. Не нужно обо мне беспокоиться. Мы с Киром — друзья. Неужели было бы правильнее ненавидеть его? Или делать вид, что его совсем не было в моей жизни? Я выше этого. Да и нет у меня ни злости, ни ненависти. Мне с ним легко и хорошо. Спокойно. Приятно, когда он проявляет какую-то заботу обо мне. Но это все. Больше ничего нет.

— Хорошо. Я вижу, что сейчас ты в норме. Но если еще раз ты не придешь ко мне вовремя, или не скажешь о том, что у тебя проявились хоть какие-то симптому нервного расстройства, то…

— Я могу искать другого врача. Я знаю.

После встречи со своим психиатром Кристина, как всегда, была совершенно спокойна и абсолютно счастлива. Она набрала номер Юры.

— Привет, любимая, — услышала она родно голос.

— Привет! Я только что от Юрия Ивановича.

— Что-то случилось? — встревожился Юра.

— Нет. Просто я пропустила октябрьскую консультацию. Как ты?

— Хорошо. Бешено занят. Скучаю по тебе.

— А я по тебе, — грустным голосом сказала Кристина.

— Как твой сожитель? Не буянит?

— Нет. Он работает всю неделю, так что мы не видимся почти, — соврала Кристина.

— А почему ты мне отчет о работе не прислала?

— Потому что ты мои отчеты все равно не читаешь, так как доверяешь мнет полностью.

Юра засмеялся.

— Люблю тебя, малышка.

— И я тебя.

Теперь настроение стало еще лучше. Кристина шла и улыбалась пасмурному зимнему небу, голым деревьям, нахохлившимся птицам, пившим воду из луж. Она не знала еще, какие перемены ожидают ее в совсем скором будущем, и была просто счастлива.

***

В ту субботу я постарался освободиться пораньше: очень скучал по Кристине и все равно не мог нормально работать. Когда я вернулся домой, она сидела на диване, закутавшись в плед, и пила травяной чай. Верхний свет был выключен, и в приглушенном свете от торшера она казалась волшебно красивой. Наверное, она не слышала, как я вошел, потому что даже не повернула голову. Тогда я тихо подошел сзади и, поцеловав ее в макушку, положил на столик перед ней букет роз и маленький пакетик с подарком.

Когда она повернулась ко мне, ее лицо сияло улыбкой. С любопытством она заглянула в пакетик. Там был золотая подвеска на тонкой цепочке. Очень нежное украшение, на которое у меня когда-то ушли все заработанные деньги.

— Кир, это так… красиво! И очень необычно. Но… Это же очень дорого!

— Я купил это в Венеции в две тысячи девятом. Для тебя. Я не знал еще, увидимся ли мы когда-нибудь, но решил, что должен купить это на случай, если увидимся.

— Ты это сейчас придумал?

— Нет. Это правда. Какой смысл мне врать?..

— Спасибо. Помоги надеть.

Она немного полюбовалась на себя в зеркало, и мы пошли на кухню. Она резала капусту для салата, а я просто наблюдал за ней. И вдруг ее рука замерла, и сама она слегка покачнулась и схватилась за стол, чтобы удержать равновесие. Я подскочил к ней, забрал из руки нож и усадил на стул.

— Кристи, позволь мне самому приготовить ужин, ты что-то бледная очень.

Она благодарно кивнула.

— Кристи, милая, что это было? — спросил я.

— Ничего. Несколько бессонных ночей, на пол пачки сигарет больше, бессмысленнейшая ссора с лучшим и единственным другом, завал на работе, потому что этот самый лучший и единственный друг был еще и замом… Наверное, я просто немного устала.

— Ладно, сиди отдыхай, сейчас поужинаем и ляжем спать пораньше.

— Спасибо за помощь, Кирюш, — с легкой улыбкой сказала она.

Мы прекрасно провели вечер, а перед сном она даже поцеловала меня крепче, чем обычно. Правда потом закрыла дверь в свою спальню, но к этому я уже привык.

Мне не спалось. Телевизор стал раздражать. Я выключил его и лежал, слушая тишину, пока сон не стал обволакивать меня. Засыпая, я мечтал о Кристине, о нашей будущей совместной жизни. В полудреме мне мерещились также цветные яркие картинки из нашей прошлой жизни с ней. Потом они стали перемешиваться с образами из моих путешествий. Цвета стали тусклее, темнее, а сами образы какими-то неприятными, зловещими. И тут я услышал, как хлопнула входная дверь, и звук этот вырвал меня из сна.

Я сел в кровати, осматриваясь. И тут в комнату ворвалась какая-то высокая фигура, метнулась к выключателю и зажгла свет. На несколько секунд я ослеп от яркой вспышки, а когда смог открыть глаза, увидел, как вбежала Кристина, закутанная в теплый халат. Увидев, кем был нежданный ночной гость, я подумал было, что продолжаю спать, просто сон стал реалистичнее. Уставившись друг на друга, в нескольких шагах от меня стояли Кристина и… Юра. Хотя его я с трудом узнал в этом взбешенном мужике с бешено вращающимися глазами.

— Юра, что это значит? — спросила Кристина хрипловатым голосом.

— Кристина, прости, что не предупредил, хотел сюрприз сделать, — тяжело дыша проговорил Юра. — Это… Может, ты нас познакомишь?

Я встал, наконец, с дивана и протянул руку. Кристина в замешательстве смотрела на своего жениха, потом скривилась, сказала:

— Юра-Кир, Кир-Юра. Думаю вам обоим очень приятно, обмен любезностями на этом закончен. Любимый, разденься и объясни, что все это значит!

Пока Юра раздевался, я старался прийти в себя. А Кристина, вместо того, чтобы обрадоваться, казалась слишком раздраженной.

— Привет, любимая моя, — сказал Юра, вернувшись в комнату.

Он хотел обнять Кристину, но она отошла в сторону.

— Здравствуй. Юр, я жду объяснений! — сказала она.

— Я же сказал, хотел сделать сюрприз…

— Юр, давай без идиотских отговорок. Когда хотят сделать сюрприз, тихонько прокрадываются в спальню с букетом цветов, а не врываются, как дикари, хлопая дверями! Отелло, твою мать!

— Да я не… Слушай, я имею право проверить, чем ты занимаешься тут со своим бывшим? — взорвался вдруг Юра.

Лицо Кристины окаменело, губы сжались, и она на мгновение прикрыла глаза. А когда открыла, они горели яростью.

— Проверил? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Да. Прости, Крис, но так мне спокойнее.

Кристина закурила. Ее руки слегка дрожали, а злость на лице сменилась разочарованием и болью.

— Юрка, как ты мог?.. — произнесла она. — Господи, Юра, это же низко и мерзко!

— Кристина, что я должен был думать? Ты здесь одна со своим бывшим…

— Ты должен был думать, что я люблю тебя. Что для меня не существует других мужчин, кроме тебя. Ты должен был думать о том, что у нас свадьба через месяц, и я считаю дни до нашей с тобой встречи. И о том, что я думаю только о тебе двадцать четыре часа в сутки, даже во сне. И о том, что я никогда, ни разу, даже в шутку, не давала тебе повода для ревности. И еще о том, что я ни за что не стала бы унижать любимого человека изменой, равно как и подозрениями в неверности.

Юра побледнел и закрыл глаза. Кристина плакала, не осознавая этого, слеза сами текли по ее лицу.

— Крис, прости, мне Славик позвонил…

— Вот оно что, — сказала Кристина. — Что ж, я могла бы догадаться. Ну так Славик тебя обманул. Ты можешь в этом убедиться. Можешь обыскать квартиру, осмотреть постель. Его, мою.

— Кристина, прекрати, прошу тебя, — прошептал Юра. — Ну ты бы тоже на моем месте…

Кристина молча вышла на кухню. Я пошел за ней, и увидел, как она стоит, прислонившись к стенке, и по ее лицу продолжают течь слезы. Я хотел ее обнять, но она только отрицательно мотнула головой и сказала:

— Не сейчас, Кир.

Я вернулся в комнату к Юре, налил нам по рюмке водки и сказал:

— Приятно познакомиться.

Юра выпил молча и сказал:

— Кир, ты меня тоже прости, просто…

— Мне плевать, — отрезал я. — Вы не мне сделали больно. А Кристина… Она вас так любит, как вы можете этого не понимать?

— Я тоже ее люблю.

— Нельзя делать больно любимому человеку, Юра. А тем более такой девушке, как она. Вы давно вместе?

— Два с половиной года.

— И вы до сих пор не поняли, что Кристина не способна изменить любимому человеку?

— Когда мы познакомились, я был ее пятым или четвертым любовником. И довольно долго.

— Но она ведь от вас это не скрывала. И вы тогда не были любимым человеком. А сейчас… Знаете, это глупо и жестоко.

Я говорил все это, искренне защищая Крис, но не мог не наслаждаться его падением с пьедестала. Я искренне сочувствовал Крис, но не мог не думать, какие перспективы открывает передо мной одновременное предательство Славика и ревность Юры.

Он сидел, понуро опустив голову. Это был очень красивый мужчина: высокий, хорошо сложенный, подтянутый, не смотря на свои сорок с хвостиком, с правильными чертами лица и пронзительными зелеными глазами. Тяжело конкурировать с таким красавцем, но, я знал, что Кристине будет нелегко простить его.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем она снова вошла в комнату, но выглядела она совершенно спокойной.

— Кристина, ты можешь меня выслушать? — спросил Юра.

— Конечно, могу, любимый. Смысла не вижу. Славик позвонил тебе и рассказал… Что? Что я сплю с Киром? Или что меня нужно спасать от его пагубного влияния? Что еще он мог придумать?

— Мне показалось, он искренне о тебе беспокоится… Крис, ну что я мог думать?

— Я тебе уже сказала, что ты мог и должен был думать.

— Крис, прости! Я просто хотел убедиться, что могу тебе доверять. Я почти не сомневался…

— Ты мчался посреди ночи, в дождь через всю страну, чтобы застать в моей постели бывшего любовника! — глаза Кристины сверкнули нехорошим блеском. — Как же низко ты себя ценишь, Юрочка…

— Да прости ты меня, Кристина! — повысил голос Юра.

— Я постараюсь, Юра. Честное слово, постараюсь. Но сейчас я хочу лечь спать. И. я надеюсь, ты извинился перед Кириллом за цирк, который тут устроил!

С этими словами она ушла в спальню. Юра потерянно уставился в пустую рюмку. Я налил еще, но он отрицательно покачал головой и поплелся следом за Кристиной.

***

Юра лег в постель рядом с Кристиной и попытался обнять ее, но она убрала его руку и отодвинулась.

— Юр, я сказала, что постараюсь тебя простить. Пока я буду стараться, пожалуйста, не трогай меня.

— Кристина, ну что ты как ребенок?

— Милый, это ты как ребенок! Твой поступок — глупость. Все. На данный момент разговор окончен. Я сплю.

Юра надеялся, что к утру она перестанет злиться, но Кристина по-прежнему была с ним холодна.

— Крис, мне вечером нужно снова уезжать, неужели мы расстанемся в таком настроении?

— Юр, тебя вообще еще две недели не должно было здесь быть. Поэтому вообще неважно, в каком настроении мы расстанемся.

— Кристин, прошу тебя, выслушай хотя бы то, что я скажу! Ты сама всегда говорила, что любую ситуацию можно решить, обговорив ее.

— Юра, это когда есть, что обговаривать. Все просто и ясно. Глупо и бессмысленно.

— Кристина, ты хоть на секунду задумывалась, почему я это сделал? Ты пробовала ставить себя а мое место? Как я мог спокойно спать, зная, что в соседней с тобой комнате живет твой бывший? Не просто бывший любовник, а первая любовь, человек, который столько для тебя значил!

— Ты должен был доверять мне! — повысила голос Кристина. — Все. Юра, я не готова это обсуждать. Мне нужно в офис.

— Я уезжаю в четыре часа.

— Это твое дело.

С этими словами Кристина, допив кофе, накинула пальто и выскочила из квартиры.

На улице шел снег, и небо казалось ниже, а воздух плотнее, как всегда в снежную погоду. Пасмурно, серо, уныло… Кристине подумалось, как здорово было бы сейчас лежать под теплым одеялом в обниму с Юрой, пить горячий чай, объедаться сладостями и смотреть какой-нибудь фильм — не важно, какой, лишь бы с Юрой, — или просто разговаривать. Или даже просто молчать.

Юра был единственным человеком в мире, с которым она умела просто молчать. Юра… Юра был единственным человеком в мире, который всегда понимал ее, поддерживал, помогал. Он был единственным человеком в мире, с которым она не стыдилась своих слез, потому что он один не ждал, что она будет сильной. Он один принимал ее такой, какой она была глубоко внутри, куда даже Славик не мог заглянуть. Он всегда доверял ей, и это было взаимно. Они были отличной парой, идеально дополняя друг друга. Он один в целом мире знал, как сделать ее счастливой.

Кристина почувствовала, что слезы потекли по ее щекам. И чего она плачет? Ничего страшного ведь не произошло! Многие женщины были бы счастливы, если бы их безразличные мужья и любовники были способны на подобное. Но Кристине было больно. И обидно. Ведь она хотела Кира. Она очень хотела Кира, и только мысль о Юре помогала ей держаться. Она не вправе была обманывать доверие любимого человека. А оказалось, что доверия и не было вовсе.

Придя в агентство, девушка хотела закрыться в своем кабинете, чтобы немного успокоиться. Но на нее сразу же накинулись все сотрудники: после увольнения Славика даже мелкие проблемы приходилось решать самой.

— Кристина Валерьевна, у нас сегодня встреча с хозяином ночного клуба?

— Кристина Валерьевна, мой клиент не приехал на встречу.

— Кристина Валерьевна, где взять черновик договора на печать?

— Кристина Валерьевна, могу я сегодня отпроситься после обеда? У меня ребенок заболел…

— Оля! — позвала Кристина свою секретаршу. — Что это такое? Это что, все бежали к Славику по таким мелочам?

— Да, Кристина Валерьевна…

— С ума сошли! Разберись!

— Но как?

— Как хочешь! Ко мне только по важным вопросам!

— Хорошо, только…

— Оля, зайди ко мне. Остальные — по рабочим местам! — рявкнула Кристина.

Оля, никогда не видевшая свою начальницу такой раздраженной, нерешительно топталась в кабинете. Немного успокоившись, Кристина спросила:

— Ты справишься с работой моего помощника?

— В каком смысле?

— Ольга, включи мозги! Святослав Игоревич уволился. Мне нужен помощник. Ты справишься? Это немного больше, чем работа секретаря. Будешь еще и персоналом заниматься. Конечно, с клиентами работать я буду сама. Ты ведь, кажется, экономический факультет заканчивала? Значит и с отчетами справишься.

— Но я не сильна в юридических вопросах…

— Это я на себя возьму. Значит, бывшая секретарша Святослава Игоревича поступает в твое распоряжение. Как ее, Маша?

— Катя…

— Ну так вот, скажешь Кате, что теперь ты — ее непосредственный начальник. Принимай, значит, дела. И после обеда я проведу собрание, пусть все будут на местах.

— Кристина Валерьевна, я, честно говоря, не уверена…

Кристина снова начала злиться, но ответила спокойным тоном:

— Оленька, дорогая, любая из девочек была бы счастлива оказаться на твоем месте. Но им я не доверяю. Ты — единственная, кто работает здесь со дня открытия. Конечно, ты много не умеешь. Я не жду от тебя чего-то нереального. Я помогу, если возникнут какие-то вопросы. Я тоже когда-то много не умела, и мне тоже помогали. Что тебя смущает?

— Ничего, — пискнула Оля.

— Заплата, конечно, повысится. Ну и в трудовую книжку сделаем соответствующую запись. Еще вопросы?

— Нет, Кристина Валерьевна.

— Тогда свободна пока. И, Ольга, ничего не бойся. По крайней мере, не дай твоим подчиненным увидеть, что ты боишься!

Оля вышла, и Кристина осталась, наконец-то одна. Заварив себе чашку кофе, она включила тихо сборник классической музыки и хотела просто подумать. Но пришел Кир.

— А тебе что надо? — спросила Кристина.

— Ты правда даже не попрощаешься с Юрой? — с порога спросил он.

Кристина поперхнулась кофе и с удивлением уставилась на Кира.

— Кирюш, я думала, что тебя это должно обрадовать. По твоей логике…

— По моей логике, Крис, ты сейчас не способна рассуждать здраво! Ты злишься. На Славика, за то, что он рассказал то, чего не было, на Юру, за то, что он поверил. На меня ты тоже злишься. За то, что я оказался единственным человеком, который поступает с тобой честно. Поверь, Крис, меня не радует то, что я вижу. И я не собираюсь использовать твою ссору с Юрой в своих интересах. Это не честно, я не хочу нечестной победы.

Кристина взяла себя в руки и сказала:

— Ты прав. Я злюсь. И я не способна сейчас рассуждать здраво. Я не готова простить Юру. Я знаю одно: доверие и любовь должны быть выше ревности. Если этого нет, какой тогда смысл в отношениях? Мне нужно это обдумать. Нужно найти какой-то еще смысл.

Поэтому, прошу тебя, Кирилл, сейчас иди домой. Мы поговорим с тобой. Вечером. Я приду к тебе на работу. И ничего не говори Юре.

С трудом доработав до конца дня, Кристина поехала прямо в ресторан к Киру. Сев за барную стойку, заказала себе “джин-тоник” и спросила:

— Ты допоздна сегодня?

— Если хочешь, мог отпросится…

— Вряд ли я этого хочу, — сказала Кристина, подумав. — Лучше я здесь посижу.

— Ты ему хотя бы позвонила? — спросил Кир.

Она отрицательно покачала головой.

— Хотела позвонить. Но мне нечего ему сказать. Он и так знает, о чем я сейчас думаю.

На лице Кристины расплылась мечтательная, хотя и немного грустная улыбка.

— Да что в нем особенного, Кристина? — не выдержал Кирилл.

— Это ведь мой Юрка… Ладно, слушай.

***

Май, 2010.

Юра скучал, сидя в баре возле бассейна. Бассейн располагался на террасе, откуда открывался вид на пляж. Солнце уже опустилось за горы, и почти безоблачное небо, окрашенное причудливыми, фантастическими цветами заката, отражаясь в море, казалось сказочно-прекрасным. И бар, и пляж постепенно пустели, по мере того, как отдыхающие расходились по своим номерам готовиться к ужину. Юра потягивал отвратительное египетское пойло, именуемое почему-то пивом, и заворожено наблюдал за тем, как море постепенно становится все темнее и темнее.

— One whiskey-cola with ice, pleasе, — раздалось возле уха, и Юра невольно повернулся на звук.

Рядом с ним стояла высокая стройная, но не худая, девушка в закрытом белоснежном купальнике и с пляжной сумкой. Получив свой стаканчик, незнакомка села рядом, окинула Юру беглым взглядом и сказала:

— Тоже любите смотреть на закат? В Египте он особенный. Каждый раз неповторимый и загадочный.

— Я здесь впервые. Сегодня прилетел, — ответил Юра.

— Вам повезло! Первые впечатления от страны самые яркие.

— Любите путешествовать? — спросил Юра, поневоле заинтересовавшись девушкой.

— Иногда. А иногда просто сбегаю из своего города. Полезно. Как перезагрузка.

Юра улыбнулся, стараясь внимательнее рассмотреть ее лицо. Определенно красивая, не смотря на слегка покрасневшую от загара кожу под глазами и на носу. Глаза огромные, Юра таких никогда не видел.

Тем временем девушка допила свой коктейль и собралась уходить, даже не взглянув на него.

— Девушка, а вы с кем отдыхаете? — спросил он.

— Одна.

— Возможно, вы не откажетесь вместе поужинать?

— Ну, я сегодня свободна, так что не откажусь. Через час в ресторане устроит?

— Конечно.

— Договорились, — бросила она уже на ходу через спину.

Юра был доволен, что нашел себе спутницу хотя бы на первый вечер. Дело в том, что он приехал вместе с друзьями — семейной парой — и чувствовал себя совершенно лишним в их компании. Девушка спустилась ровно через час. Одета была просто, почти не накрашена, в отличие от большинства девушек в зале, что очень понравилось Юре. Они набрали еды, сели за столик и Юра сказал:

— А мы ведь с вами так и не познакомились. Как вас зовут?

— Кристина.

— Очень приятно, я — Юра.

Девушка хмыкнула:

— Как моего психиатра. Что ж, взаимно.

— Психиатра? — удивился Юра.

— Да. Он работает в наркологической клинике, где я проходила лечение, — пояснила она, как ни в чем не бывало, откусывая кусочек рыбы.

Юра внешне никак не отреагировал на это заявление. В голосе девушки слышался явный вызов.

— Это вы пошутили? — спросил он наконец.

— Вообще-то нет, — ответила Кристина. — Так что я не стану вас осуждать, если вы прямо сейчас пересядете за другой столик.

— Вам бы этого хотелось? — спросил Юра.

Она ответила, даже не взглянув на него:

— Честно говоря, мне все равно.

— Ну тогда я останусь, если вы не против?

— Если так, то можем перейти на “ты”, - сказал Кристина и постаралась улыбнуться.

Юра ни разу не пожалел, что остался. Кристина постепенно расслабилась и оставила свою враждебную настороженность. Она вообще оказалась очень интересной и веселой собеседницей. После ужина они пошли в бар возле бассейна, а потом, уже изрядно подвыпив, направились в его номер (просто потому, что он был ближе, чем ее).

После секса они лежали и о чем-то разговаривали, а когда совсем захотелось спать, Юра обнял ее и поцеловал в шею. Но вдруг она встала и сказала, натягивая свое платье:

— Ладно, спасибо за приятный вечер и отличное его продолжение, но я привыкла спать в своем номере.

Юра только тяжело вздохнул и встал с кровати. Девушка, такая нежная и милая всего пять минут назад, снова выпустила свои колючки и стала неприятно холодной.

— А ты куда собрался? — спросила она довольно грубо.

— Провожу тебя.

Она улыбнулась снисходительной улыбкой и сказала:

— Я уже большая девочка, сама дойду.

Кристина вышла, а Юра так и остался в замешательстве. Впервые он встречал в своей жизни женщину, которая вела себя так… не по-женски, что ли. С одной стороны, стоило радоваться, что девушка сама так четко и ясно расставила все акценты. Но… Кристина ему понравилась. Красивая молодая женщина, интересная и веселая, она как нельзя лучше подходила для того, чтобы провести вместе весь отдых. Однако, Юра не знал даже, в каком номере она остановилась. Можно было бы рассчитывать на случайную встречу за завтраком или у бассейна, но тогда все ограничится только сексом. Юра же хотел… Он сам еще не знал, чего хотел, но определенно нужно заставить растаять эту ледышку.

Стоп, она все время крутила в руках ключ от номера. Что же там было? Двести пять! Точно! Дальше все было просто. После завтрака Кристина вернулась в свой номер и обнаружила на столике шампанское в ведерке со льдом, букет сорванных с клумбы цветов и короткую записку: “Кристина, ты так быстро убежала ночью, что мы не успели договориться о следующей встрече. Поэтому буду ждать тебя в баре у бассейна, там же, где мы впервые встретились. Юра”. И все. Ничего лишнего.

Кристина с улыбкой открыла бутылку и выпила бокал, еще не решив, стоит ли идти на встречу. Мужчина ей понравился, честно говоря, она даже не рассчитывала встретить на отдыхе человека, с которым может быть не только хорошо в постели, но и интересно общаться. А этот смешной жест с запиской и шампанским… Это было так наивно и примитивно, что даже трогательно. Что ж, можно попробовать.

— Привет, — сказала она, подходя к бару. — One double espresso, please.

— Привет, — сказал Юра, потягивая пиво из запотевшего бокала. — Рад, что ты пришла.

— Спасибо. Ты всерьез думал меня впечатлить дешевым шампанским и этим дохленьким букетиком?

Юра не смутился, вопреки ее ожиданиям, а сказал:

— Да нет, думаю, что даже если бы я оставил просто записку, без шампанского и букетика, ты бы все равно пришла.

— Откуда уверенность?

— Просто я так думаю. А шампанское в баре отеля а Египте, посреди ночи, поверь, не такое уж дешевое, — сказал Юра со смехом и поцеловал ее в щеку.

— Я знаю. Пойдем на пляж? На Красном море грех торчать у бассейна! Ты маску взял?

Весь день они побыли на море, рассматривая кораллы и причудливых ярких рыб, и только перед закатом Кристина сказала:

— Все, в море купаться больше нельзя, как только садится солнце, появляются хищные, часто ядовитые рыбы.

Когда ушли с пляжа, Юра все же проводил девушку до номера и сказал:

— Давай поужинаем в городе?

— С удовольствием! Я знаю самый лучший рыбный ресторан. Через час?

— Через час, — сказал Юра, целуя ее.

Так пролетели две недели отдыха: днем — пляж, вечером — ужин и прогулки по Наама Бэй, сувенирные лавочки, кальян. Кристина знала много интересных мест, и с удовольствием показывала их Юре. С каждым днем она становилась все ближе, теплее и нежнее. И даже несколько раз осталась на ночь в его номере. И даже позволила обнять себя перед сном. Юра считал это своей маленькой победой.

Но все заканчивается. Пришла пора прощаться.

— Крис, мы же летим одним рейсом, почему нам так уж необходимо прощаться сегодня? И почему ты не хочешь продолжать отношения в Харькове?

Кристина поморщилась и ответила:

— Вот всегда один и тот же разговор. Объясняю, Юра. Ты совсем не знаешь меня. Дома, в Харькове, я сосем другой человек, с кучей проблем и тараканов в голове. У меня практически нет свободного времени. В Харькове не будет той девушки, с которой ты провел две недели в Египте. Так что, прошу тебя, давай не омрачать последний вечер выяснением отношений. Курортные романы остаются на курорте.

— Но ведь и я дома другой человек, думаю, что на отдыхе мы все меняемся. Я хочу узнать, какая ты настоящая, хочу узнать твоих тараканов, может быть, они подружатся с моими… Если не получится — не страшно, но почему бы не попробовать?

— Нет, Юра. Я не хочу.

— Оставь хотя бы свой номер!

— Записывай, — сдалась Кристина.

Поцеловав любовника на прощанье, девушка ушла к себе в комнату, и тут же выкинула его из головы. Хорошо провела время, неожиданно хорошо. Набралась сил. Соскучилась за работой (Кристина тогда работала менеджером по рекламе в небольшом агентстве). Спасибо Юре за прекрасную компанию. Но что это за бредовая идея с продолжением пришла ему в голову?

***

Декабрь, 2012.

— Крис, это седьмой бокал, — сказал Кир, убирая посуду с бара. — Может, достаточно?

Кристина помотала головой и сказала:

— Да, ты прав. Сделай мне кофе покрепче.

— Поверить не могу, что со своим будущим мужем ты познакомилась на отдыхе! — улыбнулся Кир. — Ты же всегда была против этого!

— Так я и тогда была. Но он был настойчив. Позвонил через неделю. Мы встретились, и у него якобы сломалась машина. Разрешила остаться на ночь. И закрутилось как-то… Ухаживал он довольно красиво, но без лишней романтики, ненавязчиво. Но я все равно старалась держать дистанцию.

— А он?

— А он терпел все мои выходки. Я ему честно рассказала о том, что у меня есть три постоянных любовника, и я не планирую их бросать. И знаешь, что он мне сказал? “Где три, там и четвертый не помешает”. Я вызывала ему такси посреди ночи сразу после секса. И сама у него никогда не оставалась. А он только улыбался, целовал меня на прощание и звонил через несколько дней. Я думала, что его тоже устраивают такие отношения без обязательств, а мне постепенно стало рядом с ним как-то легко и спокойно. Я перестала претворяться. А потом…

— Что потом? — поторопил ее Кир.

***

Сентябрь, 2010.

Шел дождь, барабаня по подоконнику. Осень. Снова осень. Как всегда, настроение осенью было тоскливым. Прошло семь лет, а Кристина все не могла забыть, какую злую шутку однажды сыграла с ней осень. Она лежала, не шевелясь, прислушиваясь к дыханию мужчины, так же тихо лежавшего рядом. Скоро он встанет, оденется и уйдет. Не потому, что он так хочет, а потому что она установила такие правила. Зачем? Почему уже шесть лет со всеми мужчинами она устанавливает одни и те же правила? Это тоже связано с осенью. Дождь, запах костров из опавших листьев, вкус “Советского” шампанского на губах и горечь сигаретного дыма. И никогда, никого больше близко нельзя подпускать к себе. Никогда! Вот Юра — замечательный человек. Красивый, умный, зрелый, неженатый. Любит ее, наверное. Или полюбил бы, если бы сама она не была такой дикаркой. Это он ее так прозвал. Наверное, есть за что.

Юра встал с кровати и стал натягивать джинсы.

— Юр, — тихо позвала она.

— Я думал, ты заснула, — сказал он, наклоняясь и целуя ее в висок. — Я сейчас уйду, не переживай.

— Не надо… — прошептала Кристина, сама не веря, что произнесла эти слова.

— Что не надо? — не понял Юра.

— Уходить не надо. Останься, если хочешь…

На лице Юры отразилась смесь радости и удивления.

— Ты серьезно? Что-то случилось? — вдруг встревожился он.

— Снимай штаны и прыгай в постель, пока я не передумала, — резко ответила девушка, отвернувшись.

Юра не заставил себя просить дважды. Он лег в кровать, обнял Кристину и сказал:

— Ну наконец-то! Я думал, что чудо никогда не случится!

Но тут он заметил, что плечи ее дрожат.

— Крис, ты чего? А-ну повернись! — И он развернул ее к себе.

Кристина плакала. Он никогда не видел, как она плачет, не был уверен, что она вообще способна на это, поэтому всерьез испугался, сразу вспомнив о психиатре из наркологической клиники.

— Кристи, ну чего ты? — спрашивал он, прижимая ее к себе и гладя по голове. — Ну плач, плач, если надо, легче станет.

Кристина успокоилась минут через пять, вытерла покрасневшие глаза и ушла на кухню. Юра пошел за ней.

— Может, объяснишь мне что-нибудь? — спрос он.

— Прости. Обычно я не плачу при людях.

— Ну это я уже понял, — сказал он, обнимая ее.

Кристина налила в два стакана коньяк, выпила, поморщившись, закурила и спросила:

— Ну что ты хочешь знать?

Юра тоже выпил свой коньяк и ответил:

— Вообще-то мне все интересно.

— Все нельзя, — покачала головой Кристина. — Но… Знаешь, я ведь не всегда была такой.

— Да ты и сейчас не такая, — поцеловав ее, сказал Юра, — Просто ты срослась со свей маской, а сегодня что-то заставило тебя ее снять ненадолго.

— Ладно, это тебя не касается! — огрызнулась Кристина.

— Касается! — повысил голос Юра. — Я почти полгода пытаюсь достучаться до тебя. А ты все такая же дикарка! Мужиков используешь, как вещи, я старше тебя на пятнадцать лет, а бегаю за тобой, как мальчик! Ты ведешь себя глупо! Хочешь казаться сильной, смелой, независимой, а на самом деле, просто маленькая испуганная девочка, которая боится людей и никого к себе не подпускает!

Кристина смотрела на Юру широко открытыми глазами: никто никогда с ней так не разговаривал.

— Ладно, слушай, если тебе это интересно.

И она рассказала. Все. Спокойно и тихо, без эмоций. Как будто говорила о другом человеке. Юра сидел, опустив голову, ни разу ее не перебив, только иногда тяжело вздыхал.

— Это все? — спросил он, когда девушка замолчала.

— Да. Если теперь ты захочешь уйти, я тебя пойму.

— Дура! — сказал он.

Подойдя ближе, он взял ее на руки, отнес в кровать, заботливо накрыл одеялом и сказал:

— Маленькая моя, спасибо тебе за доверие. Я рад, что ты мне все рассказала. И я буду счастлив, если ты позволишь помочь тебе преодолеть твой страх перед отношениями. Просто позволь мне быть рядом…

— Не так сразу, Юра, — ответила Кристина, засыпая.

— Я не буду тебя торопить, — сказал Юра, целуя ее в лоб.

Со следующего дня для Кристины началась новая жизнь. Она позволила Юре сократить дистанцию, которую когда-то установила между ними. Постепенно, шаг за шагом. Сама же она начала с того, что рассталась со всеми своими любовниками и стала уделять все свободное время только Юре. Постепенно он стал перевозить к ней вещи, которые теперь висели на спинках стульев, и, не выдержав наконец, она сказала:

— Юрочка, я тебе освободила две полки в шкафу. Переезжай ко мне. Только прекрати развешивать свои шмотки, где попало.

Юра подхватил ее на руки и долго кружил по комнате. А потом сам приготовил ужин, пока она принимала ванну, и сказал перед сном:

— Кристи, ты никогда об этом не пожалеешь!

И Кристина не пожалела. Ни разу. Не смотря на то, что она согласилась на совместную жизнь, ей все еще бывало трудно преодолеть барьер холодности. Сама она старалась заботиться о Юре, но его заботу поначалу воспринимала в штыки.

— Не нужно мне готовить завтрак, я сама в состоянии сделать пару бутербродов! — возмущалась она.

— Я знаю, что ты в состоянии. Я просто хочу сделать тебе приятное, Кристина! Господи, с каким же придурком ты жила! О тебе вообще когда-нибудь заботились? — не выдержал как-то Юра.

— Да, Славик. Иногда, — ответила Кристина, немного остыв. — Я прекрасно обходилась без этого.

Медленно, очень медленно Кристина становилась из морального инвалида снова открытой и искренней девушкой, снова училась чувствовать, плакать и смеяться, когда хочется, а не когда надо.

И постепенно Кристина оттаяла. Она перестала претворяться счастливой, а стала по-настоящему счастлива.

Как-то Юра сказал ей:

— Маленькая, я так люблю тебя, что иногда просто не понимаю, как жил до нашей встречи с тобой!

— Я тоже люблю тебя, Юра, — прошептала она со слезами на глазах. — Я так благодарна тебе за то, что ты заставил меня тебя полюбить, за твое терпение, за твою заботу, за то, что ты всегда рядом! Я счастлива, что мы вместе! И мне становится страшно от одной мысли, что все это может оказаться сказкой, сном, иллюзией…

— Кристи, я всегда буду рядом! — пообещал он ей.

Медленно, очень медленно Кристина становилась из морального инвалида снова открытой и искренней девушкой, снова училась чувствовать, плакать и смеяться, когда хочется, а не когда надо. Юра познакомился со своим тезкой психиатром, и Юрий Иванович внимательно наблюдал за тем, как постепенно адаптируется его пациентка в своей новой жизни.

***

Декабрь, 2012.

Ресторан и бар давно опустели, но Кир и Кристина все еще сидели там.

— Крис, я не верю, что бывает все так идеально хорошо! — сказал Кир. — Прости, но не верю.

— Конечно, так не бывает! Мы ссорились чуть ли не каждый день, по мелочам и не только. Просто я не помню этого. Я помню только то ощущение счастья, которое наполняет меня, когда он просто берет меня за руку! Я всегда буду благодарна ему за то, что он для меня сделал. Я снова ожила, и он стал смыслом этой моей новой жизни.

— И ты не нашла в себе силы, чтобы простить ему нормальную человеческую ревность? — пораженно спросил Кир. — Ты простила мне искалеченную жизнь…

Кристина засмеялась.

— Кир, ты все-таки идиот! Я благодарна тебе! Ведь если бы ты тогда не сбежал, я бы так и не встретила Юрку! А если бы не моя искалеченная жизнь, я, возможно, так и не смогла бы оценить, какое счастье мне выпало. Тот билет на самолет до Египта оказался счастливым. А я в Турцию собиралась, представляешь?

— Ты так любишь его, но даже не попрощалась перед отъездом? Крис, ему сейчас плохо. Ты злая.

— Я не злая. Пусть подумает на досуге о любви, доверии и ревности. Это как же низко нужно ценить себя, чтобы опуститься до такого?

— Ты что, вообще никогда не ревновала, Крис?

Кристина снова засмеялась.

— Кир, ты пропадал неделями в общаге у первокурсниц, тратя на них мои деньги. Ты однажды прямо домой привел пьяную шалаву и лег с ней спать на диване. Я ревновала?

— Ты вылила ей пиво на голову, а со мной неделю не разговаривала. И плакала на кухне по ночам. Думаешь, я не видел?

— Я вылила ей пиво на голову, потому что она мне нахамила! А с тобой мне просто противно было разговаривать. И плакала я оттого, что никак не могла выгнать тебя к чертовой матери!

Кир тоже засмеялся, обнял Кристину и, поцеловав в щеку, сказал:

— Пойдем домой, Крис.

По дороге они смеялись, вспоминая разные случаи из своей молодости, и Кристина, казалось, почти забыла о своей ссоре с Юрой. Все оборвалось в один момент. Почти у самого подъезда зазвонил мобильный Кристины. Она уже хотела сбросить звонок с незнакомого номера, но все же взяла трубку. Что было дальше помнила плохо. Из длинной непонятной фразы, сказанной незнакомым голосом, удалось вычленить какие-то странные слова… О чем это он? “ДТП”, “кювет”, “травматология”…

— При чем здесь я? — тупо спросила Кристина. — Почему вы мне звоните?

— Кем вы приходитесь Олексеенко Юрию Сергеевичу? — спросил голос.

— На, разберись, — протянула она трубку Киру.

Пока Кирилл разговаривал, Кристина стояла, прислонившись к дереву. Конечно, она все поняла. Но сознание отказывалось принимать смысл услышанного. Хотя… Нервы, скорость, подмерзшая вечером дорога, летняя резина… Нет. Этого просто не может быть. Они ведь даже не попрощались. Нет.

Кирилл закончил и подошел к Кристине. Ее лицо было отрешенно спокойным, глаза — потухшими. Ни паники, ни истерики, ни слез…

— Крис, Кристина! — закричал он ей прямо в ухо. — Да услышь ты меня, твою мать!

Он с силой тряс ее за плечи, пока она не сфокусировала на нем взгляд.

— Кристина, — произнес он медленно, — Нам сейчас нужно подняться домой, собрать вещи и ехать в Запорожье. Юра жив. В тяжелом состоянии, но жив. И ты должна быть рядом! Поехали!

Кристина заставила себя двигаться. Думать. Разговаривать. Кирилл позвонил Саше и, объяснив ситуацию в двух словах, сказал:

— Старик, отвезешь нас? Нам очень срочно нужно!

Саша ответил коротко:

— Я буду у вас через полчаса.

Тогда, покидав в сумку кое-какие вещи, Кирилл спросил:

— Крис, ты когда ела вообще в последний раз?

— Утром…

— Так, давай поможешь мне! Кристина, возьми себя в руки, включи голову! Некогда раскисать! — резко и громко прикрикнул он на нее.

Вместе они приготовили бутерброды в дорогу, два термоса с чаем и кофе, а потом Кир заставил ее поесть.

— Я не хочу…

— Крис! Тебе силы нужны, поешь, сколько сможешь.

— Кир, я…

— Не надо говорить. Просто ешь!

В машине Кир сел сзади вместе с Кристиной, обнял ее и сказал на ухо:

— Кристина, постарайся поспать. Нам долго ехать, и тебе нужны силы. Просто поспи. Все будет в порядке, я тебе обещаю. С Юрой все будет хорошо. Он выздоровеет, вы поженитесь, и будете вспоминать все это как кошмарный сон. Или еще лучше, вы вообще не будете все это вспоминать…

— Кир, я с ним не попрощалась! — всхлипнула Кристина. — Если он… Если он умрет…

— Кристина, он не умрет. Ты не имеешь права даже произносить это слово! Поспи, родная моя!

Кристина действительно скоро заснула. Кир же спать не мог. Его не покидала мысль о том, что всему виной его приезд, его глупое и навязчивое желание вернуть Кристину. Конечно, здесь нет виноватых. Это судьба. Но за что же судьба поступает так жестоко с теми, кто заслуживает только самого лучшего? Почему Кристина, только недавно познавшая счастье, должна снова страдать? Разве мало пережила она за последние девять лет?

***

— Я не переживу его смерть, ты знаешь? — спросила Крис, проснувшись через пару часов.

Я обнял ее, прижал к себе покрепче и сказал:

— Кристина, милая, я же сказал тебе: не смей даже произносить это слово, — прошептал я ей на ухо.

Мне было тяжело сохранять спокойствие. Я нервничал, я переживал за жизнь Юры так же, как переживал бы за близкого человека. Он был дорог Кристине. Поэтому не только чувство вины заставляло меня беспокоиться о его жизни и здоровье, просто я был склонен верить ей: она не переживет его смерть.

Мы почти не говорили в дороге. Кристина казалась спокойной, так ведут себя обычно люди, смирившиеся с неизбежным. На самом подъезде к Запорожью, мы увидели трагические и печальные следы: осколки стекла, оторванное боковое зеркало, оставшиеся брызги крови… На лице Кристины отразились боль и страх, и я слегка сжал ее ледяную руку.

Тяжелее всего в таких ситуациях — осознание собственного бессилия. Я ничем не мог ей помочь. Я знал, что она сейчас чувствует: боль, страх, сожаление… свою вину. Но что я мог для нее сделать, кроме того, чтобы просто быть рядом? А нужен ли я ей сейчас? Казалось, она совершенно абстрагировалась от окружающего, погрузившись в мучительное ожидание. И я видел, как медленно в ней угасает надежда.

Больницу нашли быстро, и Кристина тут же побежала искать врача. Оказалось, у Юры несколько переломов ребер, вывих ключицы, порезы на лице и открытая черепно-мозговая травма. Кристина побледнела и вцепилась в мою руку, слушая врача.

— Скажите мне, он не умрет? — перебила она его в конце концов.

— Нет. Для жизни нет опасности. Но не известно, в каком состоянии он будет после операции на мозге… Возможно…

В этот момент пальцы Кристины разжались, и она стала медленно оседать на пол. Я успел подхватить ее и усадил на больничную скамейку.

— Крис, ты чего? — спросил Сашка.

— Не знаю, голова закружилась чего-то… Уже прошло. Доктор, к нему можно? — спросила она.

— Нет, милая барышня. В реанимацию мы не пускаем. Он придет в себя через несколько часов, его переведут в палату и тогда вы сможете быть с ним круглосуточно. А пока вам самой не мешало бы отдохнуть. Даже если все будет в порядке, ему понадобится ваша помощь в период лечения.

Кристина кивнула несколько раз и, снова вцепившись в мою руку, потащила меня к выходу. Мы позавтракали в ближайшей к больнице забегаловке, запив все отвратительным кофе, и она сказала:

— Саша, спасибо тебе большое за помощь, за то, что отвез нас.

— Что ты, Крис! Разве за такое благодарят?

— За все благодарят. Но тебе, наверное, нужно в Харьков?

— Это терпит пару дней. Потом мы могли бы уехать вместе…

Лицо Кристины слегка исказилось, и она сказала:

— Сань, я не уверена, что смогу так быстро уехать. Юре понадобится моя помощь.

— А агентство ты закроешь?

— Черт! — выругалась Кристина. — Я вообще забыла о работе!

И тут на нее навалилось осознание того, что оба их с Юрой агентства остались без руководства. Уже через секунду она позвонила своей секретарше, дала четкие указания, после чего набрала номер Юриного напарника.

— Сергей, это Кристина. Юра попал в аварию. Сейчас в тяжелом состоянии после операции. Так что, Сереженька, руководство фирмой ты берешь на себя…. Да, я знаю, что ты ничего не знаешь и не особенно много умеешь! Я видела, что ты ничего не делаешь…. Никогда не перебивай меня. Не бойся. Я все время буду на связи… Твою мать, Серега! Ты понимаешь, что мне больше не на кого положиться? Ты — Юркин лучший друг, ты его компаньон, его правая рука в работе! Не ной и возьми себя в руки! Все, разбирайся и я жду отчет каждые два часа!

Кристина положила трубку и выдохнула. Мы с Сашкой с удивлением смотрели на то, как она преобразилась: на лице выступил румянец, а глаза загорелись интересом и азартом.

— Ты, как будто, ожила, Кристина! — сказал я.

— А то! Работа придает мне сил! — она даже рассмеялась.

Весь день провела она возле отделения реанимации, не переставая при этом руководить по телефону работой двух агентств. В связи с приближающимися праздниками заказов и клиентов сильно прибавилось, и к вечеру телефон ее буквально дымился. Работа действительно придавала ей сил. И меня поражало, как менялась она, разговаривая с подчиненными. Такую Кристину — сильную, строгую, уверенную в себе — я видел впервые.

— Где ты научилась так командовать? — спросил я, не удержавшись.

Она усмехнулась и сказала:

— Честно говоря, у Олега. Конечно, он был грубее и в выражениях совсем не стеснялся, но суть примерно та же. Он никогда не унижал людей.

— Ты о нем говоришь почти с нежностью, — удивился я.

— Я к нему относилась почти с нежностью. Я тебе уже говорила: он стал единственным человеком, который меня понял в тот момент. Он был рядом, он был сильным, и с ним было совсем не страшно…

— Он посадил тебя на колес и сделал проституткой! Как такое можно простить?

— Я этого ему не простила. Я говорю сейчас о том времени, когда я еще не принимала таблетки. Кроме того, он достаточно наказан. Не нам судить.

После обеда Кристине стало плохо. Я начал всерьез за нее беспокоиться. Но она, казалось, не обращала внимания на плохое самочувствие. Все, что ее сейчас беспокоило — это состояние Юры и состояние дел на работе.

Юра пришел в себя около пят и вечера, и его почти сразу перевели в палату. Зрелище было тяжелым: перебинтованная голова с торчащей дренажной трубкой, огромный отек на лице, испещренном мелкими порезами, и глаза… В них, казалось, совсем не было осознанности. Но врач предупредил нас, что Юр полностью в сознании.

— Милый, привет, — прошептала Кристина, беря его за руку.

— Кристина, — прохрипел он м трудом. — Ты меня простила?

На глазах Крис выступили слезы, но она постаралась скрыть их.

— Юрочка, любимый мой! Конечно я тебя простила! Не думай сейчас об этом! Чего ты хочешь?

— Пить… Мне там воды не дали…

— Ему можно пить? — спросила на доктора.

— Да. Но пока не слишком много.

Кристина поднесла бутылку с водой к его губам, и Юра выпил половину.

Наблюдая за этой сценой, полной нежности и любви, я окончательно понял, какой глупой затеей была моя попытка вернуть Крис. Даже, если бы мне удалось, это было бы жестоко. Только с ним она может быть счастлива, это было очевидно.

Дальше было трудно. Нам с Кристиной пришлось вернуться в Харьков, поскольку в агентстве требовалось ее присутствие. Я советовал ей поговорить со Славиком, но она наотрез отказывалась просить его о помощи. Три недели она разрывалась между Запорожьем и Харьковом, кроме того ночи на пролет просиживала за компьютером, занимаясь работой агентства в Симферополе. С каждым днем я все больше восхищался ею. Она находила время для всего. А когда приезжала к Юре, была с ним нежной и заботливой, ни разу не показав, как ей тяжело.

— Крис, ты робот? — спросил я ее однажды во время ужина.

— Нет. Я просто не имею права остановиться. Если остановлюсь, боюсь, снова не смогу включиться в работу. Я ужасно устала на самом деле. Просто ужасно. Но если я возьму передышку… Ничего, скоро Юру выпишут, он будет дома, и мне станет намного легче.

Я боялся этого разговора, все время его откладывал, но, судя по всему, пришло время.

— Мне нужно будет съехать…

Она подняла на меня удивленные глаза.

— Да. Прости, но я думаю, что это будет правильно. Если тебе не хватает денег, я дам в долг.

— Кристина, давно хотел сказать тебе…

Она вопросительно посмотрела на меня, и я понял, что должен все-таки это сказать. Эта мысль зрела во мне с тех самых пор, как случилось несчастье с Юрой. Как будто какой-то посторонний голос все время твердил это в моей голове. Я старался заглушить его своим эгоизмом. Но… Я знал, что сам сожгу все мосты, сказав это, но промолчать не мог.

— Кристина, прости меня. Я не должен был приезжать, не должен был влезать в твою жизнь. Я сам отнял у себя это право девять лет назад. Прости. Я понимаю, что во всем случившемся есть моя вина. Я уйду, Кристина, и, обещаю, больше никогда не побеспокою тебя…

Ее брови медленно поползли вверх, и на лице появилось выражение удивления. Потом она криво усмехнулась и сказала:

— Ясно. Значит, снова бежишь? Что ж, я могла этого ожидать.

— Да нет, Кристина! Я не бегу. Я просто хочу оставить тебя в покое…

— Почему же эта светлая мысль не пришла тебе в голову раньше? — повысила она голос. — Кир, сейчас поздно давать задний ход! Я ведь снова впустила тебя в свою жизнь. Я надеялась, что мы сможем…

— Что, Крис? Ты надеялась, что я стану для тебя кем-то вроде Славика? Это невозможно.

Она опустила голову и кивнула. А потом вдруг прошептала:

— Кирилл, ты нужен мне…

Я вздрогнул. Я не верил, боялся поверить в то, что слышу.

— Крис… Что ты сейчас сказала?

Она, все так же, не поднимая головы, сказала:

— Ты мне нужен. Кир, я не знаю, как бы я справилась со всем этим без тебя. И… Это не просто благодарность. Я не знаю, не уверена пока, что именно чувствую…

Я не слушал ее больше. Я подскочил к ней, обнял и стал целовать. А она с готовностью отвечала на мои поцелуи. Я не думал. Я просто не в состоянии был думать в тот момент. Существовали только я и она — и больше ничего в цело мире. Даже время перестало существовать для меня…

Она первая пришла в себя. Отстранилась, тяжело дыша, и потянулась к сигаретам.

— Крис…

Она замотала головой.

— Кир, прошу тебя, не надо сейчас ничего говорить. Не заставляй меня думать. И, тем более, принимать решение. Я все равно не смогу. Только не сейчас, когда столько всего навалилось одновременно. Кроме того… У меня задержка. Я пока не делала тест, но почти уверена, что беременна. Мы почти не предохранялись, когда я ездила к нему в Симферополь.

Я выронил стакан с водой и тупо смотрел, как на плитке растекается прозрачная лужа. Снова рухнули все воскресшие было надежды. Конечно, она не выберет меня, будучи беременной от Юры, которого она так сильно любит. И ему нужна сейчас ее поддержка. И… Она с ним счастлива. Я должен уйти.

— Ты что-то не слишком рада…

— Я рада, Кир. Просто… Не вовремя как-то. Я не уверена сейчас ни в чем. Я не знаю, чего я хочу. Поэтому просто буду работать. Работать, пока хватит сил. А принятие решений я отложу на потом.

— Скоро Новый год, Крис. Тебе придется остановиться, отдохнуть и подумать, — сказал я.

— Еще неделя. А послезавтра Юру выписывают. Ты уже поговорил с Сашей по поводу поездки?

— Да. Он сказал, что обязательно поможет.

***

29 декабря 2012.

Кристина с трудом открыла глаза. Еще одно утро. Господи, ведь только заснула… Она уже давно не высыпалась. Ложилась поздно или не ложилась вообще. Когда удавалось забыться тревожным недолгим сном, он не приносил отдыха. Снились тяжелые сны, путанные и сумбурные, в основном, кошмары. Юра умирал. Почти во всех снах он умирал, снова и снова. Кир исчезал. Просто растворялся в дымке, или уходил медленно вдаль по той самой дороге, где еще валялись осколки Юриной машины. Они всегда там валялись. И кровь.

А с тех пор, как тест показал две полоски сны стали еще страшнее. Дети — младенцы и чуть постарше — бледные и молчаливые, с огромными несчастными глазами. И среди них она все ищет и ищет своего. Но не находит… Она слышит его голос. И идет на этот голос по дороге, залитой кровью. Постепенно дорога превращается в бесконечно длинный больничный коридор…

И так постоянно, ночь за ночью. Утро кажется долгожданным избавлением от этого липкого тумана сновидений.

Поцеловав спящего Юру, Кристина тихо вышла из комнаты. Хорошо, что Кир пока так и не нашел жилье. Хорошо, что он рядом. Есть с кем поговорить. Юра много спал и почти не разговаривал. Юрий Иванович говорил, что это посттравматический стресс, и скоро пройдет, но Кристине от этого было не легче. Она чувствовала, что может не выдержать бешеного темпа, что может сорваться в любой момент.

Радовало одно: оба агентства со вчерашнего дня были закрыты на рождественские каникулы — до 10 января.

Кирилл уже ждал ее на кухне у накрытого стола. Свежевыжатый апельсиновый сок, тосты с сыром и чашка ароматного кофе с корицей. Почти как у Славика. По-дружески поцеловав ее в щеку, Кир сел рядом. И снова этот молчаливый вопрос в его глазах, немое ожидание решения. Да какое она может принять решение?

Для Кристины мучительна была сама мысль о том, что пришлось признать наличие выбора… С одной стороны Юра. Любимый и любящий, нежный и заботливый. Сильный и умный. Отец ее ребенка. Человек, которому она сейчас нужна как никогда.

И Кир… Предавший однажды, не накопивший за девять лет ничего, кроме сожалений о прошлом. Не очень приспособленный к жизни. Эксцентричный, эгоистичный, смешной. Смотрит на нее глазами влюбленного пса. Надломанный, надтреснутый, до сих пор мечущийся в поисках себя. На него нельзя положиться. Что он может дать?..

Но последний месяц красноречиво свидетельствовал сосем о другом. Кир был рядом день и ночь. С того самого момента, как они узнали об аварии Юры, он не отходил от нее ни на шаг. Он был внимателен и тактичен. Стал ее молчаливой тенью и всегда готов был помочь. И помогал. И нашел в себе силы, чтобы уйти с дороги, не мешать их с Юрой счастью. Она сама виновата, что удержала его. Но виновата ли?.. Ей становилось как-то уютно и тепло рядом с ним. С каждым днем она понимала, что чаша весов медленно, но уверенно склоняется в его сторону…

Тошнота. Второй день тошнота. Это только начало. Ребенок. Как можно бросить больного отца своего ребенка? Кроме того, какое будущее ждет ее и ребенка, если она уйдет от Юры? Деньги, чертовы деньги! Неужели и в этом выборе придется руководствоваться этим?

Кристина вывело из задумчивости ласковое прикосновение Кира.

— Поставь стакан, Крис, а то ты его раздавишь, — сказал он полушутя. — Что-то случилось?

— Нет, — замотала она головой. — Просто… Мне нужно многое обдумать, Кир.

— Я знаю, Кристина. И я тебя не тороплю. Но ты ведь беременна…

— И что? С ребенком я тебе не нужна? — спросила она с вызовом.

— Ты мне любая нужна. Но я не думаю, что я нужен вашему с Юрой ребенку. Я люблю тебя, Крис. Но ты уже не имеешь права решать только за себя. Это касается всех нас.

Кристина поморщилась и сказала:

— Кир, меня пугает, когда ты говоришь правильные вещи. Не твой стиль. Спасибо. Я сама разберусь.

Черт! Он прав! И здесь есть только одно правильное решение. Не о чем думать. Черт! Она ведь все равно думает! За Кира нет ни одного довода. Как и нет ни одного против Юры. Глупая вспышка ревности не в счет. Так почему она продолжает думать? Почему единственное светлое пятно в ее теперешней жизни — это истеричный Кир о своей запоздалой любовью?

На кухню, опираясь на костыль, зашел Юра. Кристина подошла нему, нежно поцеловала и сказала строго:

— Юра, почему ты встал? Сейчас семь утра, ты можешь еще поспать…

— Я не хочу спать, — хмуро ответил Юра.

Он налил себе чашку кофе, но Кристина тут же забрала ее и протянула взамен чашку с чаем.

— Я не пью зеленый, — недовольно пробурчал Юра.

Кристина обворожительно улыбнулась и сказала, целуя его в бритый висок:

— Это черный.

— А почему он желтый?

— Потому что тебе пока нельзя ни кофе, ни крепкий чай. Поэтому пей то, что я тебе даю.

Юра разозлился, отставил чашку и вышел из кухни. Кристина тяжело вздохнула и опустила голову на руки. Кир положил руку ей на плечо.

— Крис… Это пройдет у него, потерпи.

— Он прекрасно знает, что ему нельзя крепкий чай! Он просто делает все мне назло. Ведет себя, как подросток, которым руководит дух противоречия! Кир…

— Кристина…

— Я должна его поддерживать, должна быть рядом с ним. Я хочу ему помочь. Я должна ему это! Это самое меньшее, что я могу для него сделать!

— Посоветуйся со своим психиатром. Иначе тебе самой скоро понадобятся его услуги.

Кристина кивнула, понимая, что это самое верное решение.

***

— Кристина, мне не нравится, как ты выглядишь, — вот первое, что сказал ей Юрий Иванович.

Она потянулась к сигаретам. Он успел перехватить ее руку и сказал:

— Кристина, ты стала курить гораздо больше обычного.

Кристина виновато улыбнулась и сказала:

— Я пока еще держу себя в руках…

— Ты похудела и побледнела. Выглядишь неплохо, но хуже, чем всегда. Так что рассказывай. Это Юра?

Кристина вздохнула, все-таки закурила и сказала:

— Юра почти не разговаривает со мной. Я знаю, что ему сейчас тяжело и физически и психологически. Я стараюсь его поддерживать. Стараюсь все для него делать, но я не понимаю его. Я не знаю, что ему нужно. Он не подпускает меня к себе.

— Кирилл все еще живет у вас?

— Да. Но проблема не в нем.

— Кристина, попробуй меньше опекать Юру. Сильному здоровому мужчине, привыкшему быть твоей опорой, непросто будет признать, что на какое-то время опора нужна ему самому. Пусть делает все сам.

— Но он не может!

— Кристина, он может гораздо больше, чем ты думаешь. Не может он быстро и долго ходить. Все остальное он может. Поверь мне, я ни раз лечил пациентов после черепно-мозговых травм. И с гораздо более серьезными последствиями. Человек скорее восстанавливается, когда ему предоставляют самостоятельность и свободу действий. Юре нужна твоя помощь, но не опека.

— Спасибо вам, Юрий Иванович, — кивнула Кристина. — Но это еще не все.

— Слушаю, — с улыбкой сказал психиатр.

Кристина выложила все. О том, что она чувствует, о том, что не хочет отпускать Кирилла и всерьез думает уйти от Юры, не смотря на беременность. О ночных кошмарах и о том, что ей кажется, что, если она остановится и позволит себе отдых, то больше не сможет собраться с силами, просто потому что сил не осталось.

Юрий Иванович внимательно выслушал ее, ни разу не перебив, а, когда она закончила, спросил:

— Выговорилась?

Кристина вздохнула с облегчением и сказала:

— Да. Спасибо вам. Вы можете мне что-нибудь посоветовать?

— Нет, — ответил врач.

Кристина обескуражено смотрела на него.

— Тебе, моя милая, нужно хорошенько отдохнуть. Вечером расслабься, посмотри какой-нибудь приятный фильм, легкий и позитивный, ложись спать. И спи столько, сколько посчитает нужным твой бедный организм.

— Я же вам говорю…

— Нет, девочка моя, это я тебе говорю. Ты беременна, так что если не хочешь ради себя, выспись хотя бы ради ребенка. И бросай курить! Отдохнешь, отметишь праздник, приведешь в порядок голову, и решение придет само собой. Это я тебе обещаю.

Кристина достала сигарету, покрутила ее в пальцах и, вдруг, разломала пополам.

— Да, вы правы, Юрий Иванович. Мне явно стоит бросить курить.

— Тебе стоит сделать все, о чем я говорю.

— Как я могу расслабиться дома? Там Юра и Кир. Один меня игнорирует, а второй…

— Есть одно место, где я гарантирую тебе изолированность от всего мира.

Кристина приподняла удивленно брови.

— Наш санаторий сейчас почти пустой, а твоя палата свободна.

— Спасибо вам. Но как я брошу Юру?

— Ты предоставишь ему свободу и самостоятельность. Это ведь именно то, о чем мы говорили. Он останется один и поймет, что совсем не беспомощен, что ему не нужна нянька. Поверь, это очень способствует восстановлению. А ты сможешь наконец-то отдохнуть.

— Бросить жениха в канун Нового года? — засмеялась Кристина. — Это жестоко.

— Приезжай первого числа. Клиника будет вообще пустой.

— Спасибо, Юрий Иванович, я подумаю.

— Я забронирую твою палату.

Кристина вернулась домой поздно. Просто хотела побыть одна, и бродила по улицам. Была чудесная предновогодняя погода. Как в сказке, падал снег крупными хлопьями и весь мир казался в свете тусклых фонарей залитым тонким, дымчатым фиолетовым цветом, нежным и прекрасным. Кристина подняла вверх голову, и несколько снежинок опустились на ее лицо. Девушка улыбнулась. Стало вдруг легко и спокойно на душе, как будто все проблемы исчезли. Да, здорово придумал Юрий Иванович. В клинике, где началась когда-то ее новая жизнь, она действительно сможет отдохнуть, успокоиться и принять правильное решение.

Юра спал. Или делал вид, что спит (это вошло у него в привычку в последнее время). Кир сидел перед телевизором, смотря не слишком интересный футбольный матч.

— Я уезжаю, — сказала ему Кристина.

— Далеко?

— Нет. Не очень. Просто хочу побыть одна. Мне это нужно…

— Правильно, наверное. Крис, ты всегда умела принимать правильные решения. Поезжай, отдохни и приведи, наконец, мысли в порядок. У тебя в голове, в последнее время, жуткий бардак.

Кристина засмеялась и сказала:

— Уж кто бы говорил о бардаке!

— Ну что ты, Крис! Я — это другое дело! Я всегда был идиотом, по сравнению с тобой!

— Я устала быть собранной и организованной. Устала от того, что все ждут от меня быстрых и правильных решений. Я когда-то давно доверилась Юре, открылась ему и полюбила его именно из-за того, что с ним одним я могла быть просто женщиной, а не биороботом, могла позволить себе не принимать решений, не казаться сильной. А теперь он замкнулся в себе и не подпускает меня. Я не была в такой ситуации никогда…

Кир слегка приобнял ее за плечи и сказал:

— Крис, расслабься. Поезжай, куда собралась. Все наладится.

Кристина только вздохнула и ушла в спальню.

***

1 января 2013.

— Кристина, скажи мне, куда ты едешь? — уже в который раз допытывался Юра, наблюдая как она собирает вещи. — И, главное, зачем?

— Юра, милый, мне просто нужно исчезнуть на недельку. Возможно, я даже отключу телефон. Не злись. Мне всего лишь нужно отдохнуть, последние месяцы были слишком напряженными…

— У тебя? — перебил ее Юра. — У тебя были напряженные месяцы? Я почти полгода жил и работал в Симферополе, уставал, как собака! Потом я попал в аварию, чуть не умер и, возможно, останусь хромым! А у тебя были напряженные месяцы?

Кристина сидела, не поднимая головы, слушая эту гневную тираду. Потом она глубоко вздохнула и медленно произнесла:

— Юрочка, родной, ты сейчас что имел ввиду? Что за полгода в Симферополе ты не смог воплотить в жизнь абсолютно идеальный, готовый бизнес-план, и сделал за полгода там меньше, чем я, общаясь по “Скайпу” с твоим напарником — за две недели? Ты гордишься этим и ставишь себе в заслугу? А авария… Ты попал в нее по собственной глупости! Из-за глупой сплетни примчался через всю страну, как герой дешевой мелодрамы, а потом помчался обратно на бешеной скорости, на “лысой” резине по гололеду! Мне что же, пожалеть тебя за это? Кроме того, ты настолько закрылся от меня, как молюск в раковине, что я, при всем желании, не могу тебя ни пожалеть, ни помочь тебе, ни даже сексом с тобой заняться! Поэтому я и уезжаю. Побудь один, подумай. Начни что-то делать, прекрати себя жалеть! Юра, я не такого тебя знаю и люблю. То, что я вижу сейчас — это не ты.

Юра пораженно смотрел на свою любимую женщину.

— Так вот, что ты думаешь… — произнес он, наконец. — Что я безмозглый дурак и сам во всем виноват?

— Нет. Юра, пойми же ты, наконец, что я вообще сейчас ни о чем не думаю. Я мечтаю только о том, как отключу телефон, надену самую свою асексуальную теплую пижаму, махровые носки, укутаюсь теплым пледом, открою новенькую, пахнущую типографией, книжку и буду есть сладости, запивая и горячим какао! Вот чего я хочу! А в открытую форточку будет слышно только радостное чиканье воробьев — и больше ничего!

— И где это такой рай?

— Юр, не важно. Такое место есть. Это только мое место. Я вернусь оттуда, и — обещаю — все будет по-новому. И тебе тоже нужно побыть одному, без меня.

— А как же твой Кир?

— Кир всю неделю работает. Ты его почти не будешь видеть.

— А кто будет готовить? — спросил Юра, понимая, как глупо звучит этот вопрос.

Кристина улыбнулась.

— Юрка, ты готовишь не хуже меня. В крайнем случае, закажешь пиццу. У меня к тебе одна просьба: хватит лежать. Тебе нужно разрабатывать ногу и дышать свежим воздухом. И про лекарства не забывай! И никакого алкоголя, — шутливо погрозила она пальцем.

Юрий Иванович заехал за Кристиной, и они отправились в путь. Санаторий находился в двух часах езды от города.

— Легко тебя отпустили? — спросил врач.

— Не очень. Была попытка устроить истерику и надавить на жалость.

— Кир?

— Если бы! Юра…

— Странно. Но, думаю, твое отсутствие пойдет ему на пользу.

— А Кир?

— Кир, наоборот, очень рад, что я решила отдохнуть и позаботиться о себе.

— Молодец! Ну, Кристинка, думаю, ты останешься довольна отдыхом. Будешь “гулять по берегу живописной лужи в этом, прямо-таки, есенинском лесу”.

Оба засмеялись.

Санаторий встретил Кристину звенящей морозной тишиной. Она вышла из машины и втянула полные легкие чистого воздуха, улыбнулась и произнесла:

— И почему я всегда чувствую себя здесь так, словно вернулась домой?..

Вокруг была умиротворяющая простая красота природы. Большой корпус и корпуса поменьше были погружены во мрак, не считая нескольких светящихся окошек. Покрытое тонкой коркой льда озеро тускло посверкивало в свете бледной луны, окруженное густой тенью березовой рощи.

— Я и забыла, как здесь здорово, Юрий Иванович! Спасибо вам, что предложили мне эту идею, — восторженно воскликнула Кристина.

— Я знал, что ты останешься довольна, — улыбнулся врач.

Они вошли в здание главного корпуса, и им навстречу вышла медсестра в коротком халатике с эмблемой клиники.

— Ой, Юрий Иванович! — воскликнула девушка — С новым годом вас! Чего это вам дома не сидится? Ой, Кристина, это вы? — тараторила она.

— Да, Машенька! Рада тебя видеть.

Кристина, счастливо улыбаясь, обняла медсестру. Они Машей были знакомы много лет, с тех самых пор, как Кристина впервые попала в эту клинику.

— Ой, и я рада! А то тут ни одного человека, я и сторож! Как ваши дела? — продолжала говорить Маша.

— Машенька, проводи Кристину в ее палату, — прервал поток Юрий Иванович. — Иди располагайся, и через час встретимся в столовой.

Кристина вошла в свою старую палату: всегда она останавливалась в той самой, где лежала впервые. Распаковывая вещи и слушая радостное щебетание Маши, она погрузилась в воспоминания. Каждый раз, возвращаясь сюда, она снова и снова вспоминала все, случившееся с ней тогда, в 2004 году. Но почему-то сейчас она не испытала привычной смеси страха, отвращения и облечения. Нет. Сейчас это были просто события. Они не несли в себе больше негативных эмоций. Впервые в жизни, Кристина действительно смотрела на себя со стороны, не переживая заново весь ужас того, что с ней случилось. Сейчас у нее была другая жизнь. Совсем другая, начавшаяся здесь, в этой уютной комнате с видом на озеро и выкрашенными в пастельные тона стенами.

Кристина одела мягкий велюровый спортивный костюм, теплые носки и кроссовки, стянула волосы в высокий хвост и пошла в столовую. Огромное помещение было слабо освещено настенными светильниками, стены были украшены к новому году гирляндами и блестящей мишурой. На окнах налеплены снежинки, вырезанные из салфеток, что особенно позабавило Кристину, напомнив что-то из далекого детства. Юрий Иванович тоже переоделся в более удобную одежу и сидел за неожиданно празднично накрытым столом.

Ужин прошел легко и непринужденно. Кристина почти физически ощущала, как покидает ее тело накопившаяся за месяцы усталость.

— Прогуляемся немного? — спросила она врача после ужина.

— С удовольствием. Тебе нужно больше бывать на свежем воздухе.

— Думаю, не мне одной.

— Ну я-то здесь провожу почти всю неделю, Кристиночка.

— Юрий Иванович, вы рискуете остаться одиноким, если будете продолжать в том же духе.

Психиатр улыбнулся немного грустной улыбкой и сказал:

— Думаю, здесь проблема не в моей занятости. Понимаешь, когда я знакомлюсь с женщиной, я заранее вижу всех тараканов в ее голове и могу сказать наперед, как будут развиваться наши отношения. Это сложно.

Они шли по узкой, протоптанной вокруг озера тропинке.

— Но вы ведь любили когда-нибудь? — спросила Кристина.

— Конечно. Но мне тогда было лет двадцать восемь, я еще не умел так быстро и глубоко заглядывать в мозг человека…

— А что у вас с ней произошло?

Юрий Иванович усмехнулся и сказал:

— Не поверишь, Кристина. Она уехала. Вышла замуж и уехала в Питер.

Кристина действительно с трудом могла поверить услышанному.

— Так вот, почему вы так хорошо поняли меня тогда? Вы просто знали, что я чувствую…

— Не преувеличивай, Крис. Я знал, что чувствуешь, когда тебя бросают. Когда Лиза уехала, я пил. Много На работе, после работы, на выходных… Потом взял себя в руки. Оценил преимущества своей свободы. В общем, стандартная история. У меня не было травмы. Просто обида и боль. С тобой сложнее. Ты растворилась в мужчине, который тебя предал, ты не могла без посторонней помощи снова собрать себя. А потом появился Олег, и просто чудо, что ему не удалось разрушить тебя до основания.

— Ну я ведь сильная… — задумчиво произнесла Кристина.

— Это правда. Ты сильная. Если честно, твоему случаю посвящена значительная глава одной из моих книг.

— Правда? А почему я до сих пор об этом ничего не знаю? — удивилась девушка.

— Я подарил тебе подписанный экземпляр два года назад на Восьмое марта.

Кристина смутилась.

— Простите, я уже забыла, когда читала что-то, не касающееся работы…

— Ну ничего, здесь у тебя будет много времени.

— Я не могу выкинуть из головы своих мужчин… — призналась Кристина.

— А ты выкинь! Ты здесь не для того, чтобы думать о них. Ты здесь просто для того, чтобы отдохнуть. Я ведь твой врач. Считай это моей врачебной рекомендацией!

— Юрий Иванович, меня убивает то, что я вообще допустила вероятность выбора. Ведь здесь все очевидно: Юра, я, ребенок. Свадьба. Общий бизнес. Но почему я не могу послушать голос разума?

— Кристина, отдохни. Забудь немного о них обоих. Кир много сделал для тебя, был рядом в непростой период, в то время как Юра вдруг проявил слабость, ему не свойственную. Изменилась ситуация, твой мир поменялся. Подожди. Дай себе передышку.

Кристина последовала совету. Придя в свою палату, она переоделась в теплую пижаму, легла в кровать, натянув одеяло до подбородка, и открыла новенькую книжку. Уже через пятнадцать минут девушка спала. Проснулась она около девяти часов утра. Сквозь щель в плотных шторах в окно струился сероватый свет зимнего утра. Кристина потянулась в постели и улыбнулась счастливой улыбкой новому дню. Впервые за несколько месяцев она почувствовала себя свободной: не нужно было вскакивать под противный писк будильника, умываться, завтракать, приводить себя в порядок — и все это в течение строго отведенного времени. В последний месяц это время сводилось иногда к получасу. Не нужно было заботиться о женихе и бывшем любовнике. Не нужно было делать вообще ничего.

— Я в сказочном мире, где время идет по-другому, — сказала она сама себе вслух и радостно рассмеялась.

Не спеша, Кристина привела себя в порядок. Просто умылась и снова стянула волосы в высокий хвост. Никакой косметики, она и так была очень красива. В дверь постучали. Вошел Юрий Иванович.

— Доброе утро, как спалось? — спросил он.

Кристина, не переставая улыбаться, ответила:

— Сегодня я проспала целых восемь с половиной часов! Мне не снилось вообще ничего! Я чувствую себя новым человеком! Я счастлива, Юрий Иванович!

— Сколько же ты не была в отпуске?

— Полтора года, с момента открытия моего агентства…

— Пойдем завтракать, Кристина.

После завтрака была прогулка. Потом — обед. А после обеда Кристина снова легла в свою кровать с книжкой и провела там весь день до ужина. Она планировала провести примерно в таком же ритме всю неделю.

***

Юра проснулся очень рано, за окном было еще совсем темно. Постель казалась огромной и холодной без Кристины. Сам виноват. Ну неужели нельзя было взять себя в руки? Потянувшись к тумбочке, он нашарил там паковку от таблеток, оказавшуюся пустой. А нога почему-то сильно разболелась, да и голова после травмы практически не переставала болеть. Пришлось тащиться в зал за новой упаковкой лекарства. К своему удивлению Юра увидел, что Кир сидит на кухне с бутылкой пива.

— Не спится? — спросил Юра.

— Я смотрю, не мне одному.

— Я в такое время часто просыпаюсь, нога начинает сильно болеть, — ответил Юра, глотая сразу две таблетки. — Тебе Крис тоже не звонила?

Кир с удивлением посмотрел на своего соперника.

— Юра, если она кому-то и позвонит, то это будешь ты. Поверить не могу, что ты до сих пор в ней сомневаешься!

Юра тяжело вздохнул и, скривившись от боли, опустился на стул.

— Я не то, чтобы сомневаюсь в ней. Я, скорее, сомневаюсь в себе. По-моему, я действительно перегнул палку…

— Нет. Ты ничего плохого не сделал, Юра. Проблема твоя в том, что ты и хорошего ничего не сделал.

— Кир, я не жалею себя. Сам виноват, и прекрасно это понимаю. Но мне не легче от этого понимания. Наоборот, добавляются еще и угрызения совести, потому что заставил ее взять на себя слишком много. Честно говоря, я не уверен, что нормальный человек способен выдержать такой темп.

— Вот в этом твоя проблема. Ты ей должен был это все сказать. А ты с ней вообще не разговаривал. Знаешь, как Кристина переживала? Не из-за работы, даже не из-за твоего здоровья. Она боялась, что ты во всем будешь винить ее, что ты закрылся от нее навсегда.

— Откуда ты это знаешь? — спросил пораженный Юра.

— Ты бы тоже это знал, если бы хотя бы попробовал поговорить с ней. Ладно, Юра, не мне тебя учить жизни. Могу только одно сказать: если потеряешь Кристину, ты больше ни с одной женщиной не будешь счастлив. Она — особенная.

— Чем?

Кир удивленно приподнял брови.

— Странно, что об этом спрашивает человек, который собирается на ней жениться через несколько недель.

— Мне интересно твое мнение. Я-то знаю, за что ее люблю. Но вот ты, который бросил ее перед свадьбой, который сбежал, поджав хвост (прости, не хочу обижать тебя, но это ведь правда), откуда ты знаешь, какая она особенная?

— Я видел, как она из девчонки становится постепенно женщиной. Видел ее огромную силу духа еще тогда. И на себе испытал огромную силу ее любви. Я знаю, какой она бывает жесткой, иногда даже жестокой. Но я так же знаю, какой она бывает нежной и заботливой. Юра, держись за нее. Любовь такой женщины очень многого стоит.

— А как же ты, Кир? Ты ведь приехал забрать ее с собой?

Кирилл горько усмехнулся.

— Я тогда не знал ничего. Не знал, к чему привел мой отъезд. Не знал, что она пережила, отчасти из-за меня. И тебя я тогда не знал. Она мне все рассказала. Я навряд ли могу считаться твоим соперником.

— Ты любишь ее? — спросил вдруг Юра.

— Да. Больше жизни. И это не красивые слова. Моя жизнь совершенно не имеет смысла без нее. Но я буду счастлив, если вы с ней позволите мне быть просто рядом — как другу.

Юра помолчал несколько минут и сказал:

— Знаешь, Кир, ты ведь совсем не такой идиот, каким кажешься.

Прошло еще два дня, а Кристина так и не позвонила. Тогда Юра сам набрал ее номер.

— Алло, — сказала она. — Что-то случилось?

— Привет, любимая. Не сучилось. Просто соскучился и решил узнать, как твои дела?

— Все хорошо, Юра. Здесь здорово! Воздух, березы, красота и тишина… Как там у вас дела? Как Кирилл?

— Хорошо. Привет тебе передавал.

— Вы с ним нормально уживаетесь?

— Он на работе все время.

— Нога болит?

— Болит.

— Разрабатывай. И не забывай пить таблетки. Целую. Пока.

Кристина положила трубку, а Юра вдруг почувствовал пустоту. Кристина, его Кристина, так холодно с ним никогда не разговаривала. Наверное, его чувства слишком явно отразились на лице, потому что Кир, вошедший в комнату в этот момент, обеспокоенно спросил:

— Юра, ты в порядке?

— Да, Кир. Отвали, ладно, — грубо ответил Юра.

— Не получится, — спокойно возразил Кирилл. — Я обещал твоей невесте за тобой присматривать.

Юра разозлился.

— Знаешь что, Кирилл, пошел ты на хер! Я вообще не уверен, что у меня еще есть невеста! — рявкнул он.

Кирилл открыл себе бутылку пива и сел за стол.

— Ты ей звонил, да?

Юра кивнул.

— А я-то думал, что это я идиот! Юра, она же ясно дала понять, что не хочет, чтобы ее беспокоили. Она злилась?

— Нет. Кир, она не злилась. И не радовалась. Она разговаривала со мной, как с посторонним человеком. У нее даже голос изменился.

— Не парься раньше времени, Юр, она просто хочет побыть одна.

Кир старался быть искренним, старался изо всех сил. Но в душе снова подняла голову надежда. Если она так холодна с Юрой, значит ли это?.. Кирилл боялся додумывать эту мысль до конца. Он вообще старался поменьше думать о Кристине. Даже пытался переключиться на симпатичную новенькую официантку. Но это было бесполезно. Пока Кристина не была потеряна для него окончательно, пока жива была хотя бы крошечная надежда, он не мог думать о других женщинах. Одна мыль об этом казалась ему равносильной измене. Но он твердо решил не звонить ей. Если она была не рада звонку Юры, скорее всего, не обрадуется и его звонку.

***

Кристина лежала в постели в полной темноте и улыбалась. Впервые за очень долгое время она была абсолютно счастлива и спокойна. Нет, она еще не приняла решение. Она просто перестала об этом думать. В конце концов, какая разница, какой мужчина займет место рядом с ней, если она получила самый главный и желанный подарок в жизни женщины. Она станет матерью. Это не ошибка и не случайность. Это новый этап в жизни. Это счастье.

Юра… Ее улыбка медленно угасла. Зачем он позвонил? Соскучился. А она скучала? Хоть за кем-нибудь? Уже четвертые сутки она просто наслаждалась отдыхом и свободой, она ни за кем не скучала, ни о чем не думала и не вспоминала. Но он позвонил. А она была резка с ним. В конце концов, он ведь просто спросил, как у нее дела. Он не звонил жаловаться или упрекать, он просто проявил заботу и беспокойство — то, чего ей так не хватало в последнее время. А она ему почти нагрубила…

— Господи, Кристинка, когда же ты стала такой сукой? — спросила она себя вслух.

А Кирилл… Она оглядывалась на прошедшие три месяца и спрашивала себя, где, когда, в какой момент перестала контролировать ситуацию и отпустила ее. В какой момент невинный флирт на фоне общей легкой ностальгии превратился в нечто более глубокое и серьезное? И во что? Как ни старалась, она не могла определить для себя, что же именно чувствует к Кириллу. Но он перестал быть просто неудачником, вызывающим жалость. Кир стал увереннее в себе, самостоятельнее. Он адаптировался к новым для себя условиям жизни и, вместе с этим, перестал бегать за ней, словно щенок, заглядывая в глаза. Он вполне осознанно готов был уйти, оставить ее и Юру в покое. Почему же она остановила его?

Кристина включила ночник и открыла книжку. Она не хотела больше думать. Рано. Слишком рано. Она не была готова еще приять решение.

В этот день Кристину ждал сюрприз. После обеда, когда она вернулась с прогулки, медсестра Маша сказала:

— Кристина, к вам посетитель.

— Кто? — удивилась Кристина.

— Да друг ваш, не помню, как его зовут. Который с вами здесь жил у нас.

Кристина почувствовала прилив злости. Славик! Какого черта ему здесь надо?

Славик сидел за столиком в буфете. Перед ним лежал букет из пяти красных роз. Кристина молча села напротив, заказав травяной чай.

— Здравствуй, Кристина, — спокойно улыбнувшись, сказал Славик.

— Здравствуй, Слава, — ответила девушка в тон ему.

Он встал и протянул ей цветы. Она с улыбкой приняла их.

— Как твои дела? — спросил он.

Кристина вздохнула.

— Славик, давай не будем ломать комедию. Я думаю, ты прекрасно осведомлен, благодаря своей бывшей секретарше, как у меня дела. Говори, зачем приехал.

— Крис, я действительно кое-что слышал о твоих проблемах. Но я приехал только потому, что хочу наладить наши отношения, хочу помочь тебе.

Кристина невесело рассмеялась.

— С чего ты взял, что мне нужна помощь?

— Хотя бы из-за того, что ты снова оказалась в клинике…

— Славик, не дури! Мне нужна была не помощь, а тишина и отдых. Я просто действительно устала. Ты лучше кого бы то ни было знаешь, что я не отдыхала полтора года. Так что мне не нужна помощь. Тем более, твоя, — добавила Кристина голосом, в котором прозвучали нотки отвращения.

— Не ври себе, Крис, — сказал Славик спокойно. — Ты нуждаешься во мне. Всегда нуждалась. Как только меня не оказалось рядом, у тебя все пошло наперекосяк.

Кристина подавила в себе желание встать и уйти.

— Славик, какая же ты скотина! — прошептала она. — Я не верила, отказывалась верить, когда мне говорили, что все эти годы ты был просто влюблен в меня. Я даже вообразить себе подобное не могла. Но теперь вижу, что, скорее всего, это правда.

Славик изменился в лице, его руки сжались в кулаки и он сказал:

— Дошло наконец-то! Как ты могла не замечать? Как могла быть такой дурой? Неужели ты правда думала, что я всегда считал тебя только подругой? Я влюбился в тебя, когда нам было по четырнадцать лет. Но я ведь и надеяться не мог, что такая красотка, к тому же из хорошей семьи, обратит на меня внимание. Мои родители были бедными, и максимум, что мне светило, это какое-нибудь ПТУ. Я ведь из-за тебя только в Харьков приехал. Родители три года деньги копили, в долги влезли, но насобирали мне на первое время. А поступил я сам. Чудом каким-то. Только потом ясно стало, что я на самом деле прирожденный финансист. Самородок из деревни.

Я думал: поступлю, приду такой с цветами, скажу: “Вот он я, забирай!” А ты уже с Киром в любовь играла. Я видел, что он тебе не пара. Ревновал страшно! Если бы ты знала, сколько раз я его подставлял по-всякому! Крис, как ты не догадывалась? Я его и подпаивал специально, и дурочек ему всяких подсовывал. А ты все прощала! Плакала у меня на плече, посуду била, убить грозилась — и прощала! Я не мог понять тебя. Я мешал вашим отношениям, как мог, но ты все равно была с ним. Никогда не мог понять, что же ты в нем нашла.

А потом вы решили пожениться. Помнишь, меня долго не было, когда ты мне сообщила “радостную” новость? Я пил неделю, не прекращая. Пил и думал, что же мне с ним сделать, как избавить тебя от него…

— Это ты подсказал ему идею с отъездом? — шепотом спросила пораженная Кристина.

Славик хрипло засмеялся, достал из кармана фляжку и налил в чашку от кофе большую порцию коньяка.

— Нет, Кристи. Сбежал он по своей инициативе. Просто подтвердил мое мнение о том, что он подонок! Хотя, не скрою, я частенько ему повторял, какое он ничтожество, что не стоит он тебя, и тебе нужно другое будущее. А ведь он старался! Когда вы решили пожениться, он практически перестал напиваться, старался вернуться домой раньше, чем закончится твоя смена в ресторане. Он вообще перестал смотреть на других девчонок. Он даже искал работу… А потом исчез. Передать тебе не могу, как я был счастлив! Ты рыдала сутками у меня на руках, и я старался сделать для тебя все, что было в моих силах. И даже больше. Я надеялся, я уверен был, что, как только пройдет твоя боль, ты поймешь, кто был с тобой рядом все это время, кто оберегал тебя и поддерживал, кто по-настоящему любит тебя.

Но то, что ты сделала, до сих пор не укладывается в моей голове! Ты нашла утешение в постели Сашки! Я ненавидел тебя тогда! Ненавидел лютой ненавистью! Противнее всего было то, что ты даже не любила его. Просто использовала, как машину для секса. Такой себе фалоимитатор с головой! А я ведь был ничем не хуже Сашки. И я любил тебя. Но ты…

Кристина смотрела на человека, которого половину своей жизни считала лучшим другом, так, как будто видела впервые.

— Славик, почему ты никогда даже не намекнул мне?.. Я клянусь тебе, что не имела понятия… — прошептала она пересохшими губами.

— Когда ты связалась с Олегом, я почувствовал к тебе смесь жалости и отвращения. Спать с мужиком в счет долга своего бывшего… Это низко! Но я ведь не знал тогда, что ты привяжешься к нему! Господи, Кристи, тебе было приятнее найти утешение в объятиях этого урода, чем в моих… Я готов был рвать на себе волосы! Вначале я действительно думал, что все дело в деньгах. А потом… Потом ты оказалась в больнице после попытки суицида. Мне позвонил этот врач, который тебя спас, и все рассказал. Я тут же забыл о своей клятве — никогда больше тебя не видеть — и примчался в “неотложку”. Ты оказалась у меня на руках, такая слабенькая, серо-зеленая, болезненно худая… И, кроме меня, тебе не на кого было рассчитывать. Снова. Я понял, что судьба дает мне еще один шанс.

Кристина опустила голову на руку, а вторую выставила вперед, словно защищаясь.

— Хватит, Славик, я прошу тебя! — воскликнула она. — Я не могу больше слушать эту мерзость! Тебя нужно лечить.

— Вот она, человеческая благодарность! Не поверишь, Кристина, я ведь продолжал надеяться на что-то, пока ты не встретила Юру. В нем я увидел настоящего соперника! И я увидел настоящее счастье в твоих глазах. И я готов был отдать тебя без боя. Ему. Но не Киру! Когда это ничтожество появилось на твоем пороге, мокрое, дрожащее, умывающееся пьяными слезами, я хотел его выкинуть, но не стал этого делать из жалости. Думал, ты сама это сделаешь. Ну а ты оказалась глупее и слабее. Ты вернулась к прошлому! Дура! — к этому моменту Славик допил почти всю фляжку, и его язык начал заплетаться.

— И ты решил мне сломать жизнь, теперь уже окончательно? — спросила Кристина. — Ты позвонил моему врачу. Но этого тебе показалось мало. Ты позвонил Юре, и это привело к страшной аварии, из-за которой он, возможно, навсегда останется инвалидом! Славик, как ты все эти годы ухитрялся скрывать свою низкую, подлую сущность? Я считала тебя самым честным и благородным человеком из всех, кого знала! Да это ты подонок! Ты в тысячу раз хуже Кира! Ты в тысячу раз хуже Олега!..

При этих словах Славик ударил ее ладонью по лицу. Кристина дернулась и вскочила из-за стола. Тогда Славик с силой ухватил ее за руку. С трудом вырвавшись, она выбежала из буфета. Он хотел кинуться за ней, но коньяк дал о себе знать: сделав несколько неровных шагов, он опустился на ближайший стул.

Кристина выскочила на улицу, зачерпнула горсть снега и приложила к пылавшей щеке. Не было слез, не был боли, не было даже злости. Один только шок. Славик… Больше половины жизни он был рядом. Друг, опора, поддержка… Были моменты в жизни, когда она верила ему больше, чем себе самой. Мозг отказывался принимать тот факт, что все это было ложью. Все шестнадцать лет ее жизни были наполнены ложью! Любовь! Да какая же это к черту любовь?

На улицу вышел Юрий Иванович, обнял ее за дрожащие от холода плечи и увел в здание. В палате он усадил ее на кровать и накинул на плечи плед.

— Кристина, ты мне можешь объяснить, что у вас произошло? — спросил он.

— Могу, — ответила Кристина почти спокойно. — Не поверите…

Она вкратце пересказала свой разговор со Славиком и спросила:

— А где он? Он ведь пьяный совсем, ему за руль нельзя…

Юрий Иванович засмеялся и сказал:

— Ты забыла, где находишься? Это же нарко-клиника. Сейчас его быстро прокапаем, снотворное введем и пусть отсыпается.

— Откуда он узнал, что я здесь?

— Прости, но он мне звонил, беспокоился о тебе, я и сказал ему, что ты у нас… Я же не думал…

— Да ладно вам, Юрий Иванович, не страшно! Никто не думал. Синяка на лице нет?

Юрий Иванович повернул ее голов к свету и сказал:

— Есть, но небольшой. Ты вовремя снег приложила.

Он собирался выйти, но Кристина сказала вдруг:

— Юрий Иванович, меня когда-нибудь оставят в покое? Я так хотела просто покоя, а он меня и здесь достал!

Юрий Иванович посмотрел на растерянное лицо Кристины и спросил:

— Кристин, может, тебе дать таблеточку какую-нибудь? Успокоишься, поспишь, а?

Кристина с недоумением уставилась на врача.

— Что вы, Юрий Иванович? Конечно, нет. Вы же знаете, что я даже валерьянку не пью! Не хватало мне таблетками успокаиваться! К тому же, я ведь беременна!

— Ладно, не злись, Кристинка. Есть ведь безвредные препараты.

— Нет, Юрий Иванович. Спасибо, но нет. С таблетками я завязала навсегда, и развязывать не буду.

После ужина Кристина зашла в палату, куда положили Славика, но он еще крепко спал.

— Хочешь поговорить, Кристина? — спросил доктор.

— Хочу, Юрий Иванович. Пойдемте ко мне в палату.

— Ты думала обо всем этом? — спросил врач.

Кристина отрицательно покачала головой.

— Что здесь думать, Юрий Иванович? Человек, которого я всю жизнь считала братом, оказался подлым и жестоким предателем.

— Ты так категорична, Кристина… Он ведь действительно любит тебя.

— Любящий человек говорит о своих чувствах. Или совершает поступки. А не делает мелкие подлости, прикрываясь благородством. Я всю жизнь считала Кирилла идиотом, у которого на уме только пьянки и бабы. Я считала, что он бросил меня, потому что испугался, потому что был не в состоянии взять себя в руки. Господи, Юрий Иванович, вы представить себе не можете, сколько ночей я провела в слезах, мучаясь только одним вопросом: почему он так со мной поступил? И сейчас я узнаю, что Кир старался. На самом деле старался ради меня, ради наших отношений. Просто Славик мешал мне это увидеть. Разве это любовь, Юрий Иванович? Честное слово, Олег вес себя честнее, не смотря на то, что превратил меня в проститутку и наркоманку.

— Ты, конечно, права. Во многом. Но всегда существует вторая точка зрения. И она не всегда неправильная.

— Юрий Иванович, вы же знаете, что я могу простить человеку почти все слабости. Все пороки. Потому что сама прошла через это. Я знаю, что иногда — нечасто — обстоятельства сильнее нас. Но я не могу простить подлости. Это низко и мерзко. У меня такое ощущение, что на меня вылили ведро с дерьмом!

— Кристина, Славик только подталкивал Кира, вселял в него сомнения. Но не он купил тому билет самолет.

— Знаю. Но Кир тогда был еще не формированной личностью. Глупым — да, но трусом — нет. Если бы он остался со мной, я направила бы его по нужному пути. И он не протирал бы сейчас стаканы в не слишком хорошем ресторане. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но я все равно считаю, что не имел права Славик вмешиваться в нашу судьбу.

— Я знал, что ты не примешь компромисса в этом вопросе, — вздохнул психиатр. — Но вспомни, сколько Славик сделал для тебя. Когда ты оказалась в больнице после передоза, он был рядом. Когда ты оказалась в этом санатории, он был рядом. Он спал с тобой в одной постели, когда тебе было страшно и одиноко. И, заметь это, он ни разу не прикоснулся к тебе пальцем, ни разу не попытался воспользоваться твоей слабостью. Согласись, у него была масса возможностей, но он сохранял дистанцию. Теперь представь себе, чего ему стоило это: жить с тобой в одной квартире, видеть тебя в белье иногда, и ни разу даже не притронуться.

Кристина задумалась на мгновение.

— Да, это делает честь его выдержке, не более того, — сказала она, наконец. — Но не уменьшает его вину.

— Конечно, я согласен с тобой. Просто мне в силу профессии необходимо смотреть глубже. Но я не стану оправдывать его. Просто прошу тебя, не забывай о том, что он для тебя сделал, Крис. Ты ведь была совсем одна.

— Юрий Иванович, я никогда не забуду ничего, даже если захотела бы. Вычеркнуть из памяти шестнадцать лет нереально. Просто мне придется вычеркнуть его из жизни.

— Это твое дело.

Когда Славик проснулся на следующий день, Кристина сидела в его палате.

— Что ты помнишь? — спросила она.

Морщась от головной боли, он ответил:

— Все помню. И не собираюсь просить прощения.

— И не нужно, — спокойно ответила девушка. — Это не помогло бы. Просто выслушай меня. Я никогда не смогу простить тебя за подлость и предательство. Не стоит их оправдывать любовью. Любовь — это не гадости исподтишка. Любовь это совсем другое. Но тебе этого, увы, не понять. Я тебя прошу об одном: исчезни из моей жизни. Навсегда.

Лицо Славика исказилось от боли, но он молчал. Кристина продолжила:

— Прошу тебя, не лезь больше в мою жизнь. Я сама разберусь со всем. И запомни, не смотря ни на что, я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Благодарна за то, что шестнадцать лет ты был моим другом. Я никогда этого не забуду. Прощай, Славик.

Ее лицо и голос оставались спокойными на протяжении всего этого монолога. Славик же попытался взять ее за руку, но она отдернула ее, как будто, обжегшись. Выйдя из палаты, Кристина глубоко вздохнула и прислонилась к стене. Только сейчас она ощутила глубину своей потери. Перед глазами одна за одной вставали картинки из прошлого. Славик, щупленький блондинчик с огромными голубыми глазами, такой, каким она впервые увидела его. Славик, через год превратившийся в весьма привлекательного юношу, который смешил всех в лагере своим деревенским говором. Славик, утешающий ее после дискотеки, где ее парень пригласил девчонку из старшего отряда. Славик, Славик, Славик. Славик, который смеялся и плакал вместе с ней целых шестнадцать лет!

Он всегда был рядом. Когда уехали родители, он один заботился о ней, потому что на Кира рассчитывать не приходилось. “Не переживай, Крис, ну пусть себе напивается, я же рядом!” “Не переживай, Кристиночка, Кир — идиот, а на меня ты всегда можешь рассчитывать, мы же друзья!” Господи, какой же новый смысл обретали теперь эти фразы!

Незаметно подошла Маша и взяла за руку.

— Кристина, вы в порядке? — спросила она обеспокоенно.

— Да, Машенька. Все хорошо. Теперь все всегда будет хорошо.

По дороге в свою палату Кристина достала телефон и набрала номер Юры.

— Привет, Юра. Как ты?

— У меня все хорошо. Очень по тебе скучаю. Как ты там?

— Я тоже в порядке, Юрочка. Как твоя нога?

— Почти не болит, — ответил Юра бодрым голосом.

— Врешь? — спросила Кристина с улыбкой.

— Почти нет. Я жду тебя, Кристи…

— У меня к тебе очень серьезный разговор, Юра. Буду через пару дней. Целую.

Следующим она набрала номер Кира.

— Привет, Кирюш. Работаешь сегодня?

— Привет, Крис! Наконец-то ты позвонила! Безумно по тебе скучаю!

— Я тоже немного соскучилась, — соврала Кристина. — Я приезжаю через пару дней, есть серьезный разговор.

— Ты сделала выбор? — спросил ее Кир почти шепотом.

— Приеду — узнаешь, — загадочно ответила Кристина и отключила телефон.

За обедом она сказала Юрию Ивановичу:

— Я уезжаю завтра.

Он посмотрел на нее со своей мягкой улыбкой и сказал:

— Уезжай, если считаешь, что достаточно отдохнула.

— Да. Спасибо вам большое. Я чудесно отдохнула и выспалась на год вперед. Кроме того, я приняла решение и потому хочу поскорее покончить с неопределенностью.

— Я же говорил тебе, что, как только ты отдохнешь, все само станет на свои места.

— И вам совсем не интересно узнать, что я решила? — удивилась Кристина.

— Я и так знаю, — ответил врач и полопал ее по руке.

— Откуда?

— Кристина, я знаю тебя девять лет, и я хороший врач. Для тебя изначально существовало только одно решение. И именно его ты приняла.

Кристина рассмеялась и сказала:

— Вы правы, вы хороший врач. И замечательный человек. Спасибо вам за все.

— Когда ты прекратишь меня благодарить?

Кристина снова стала серьезной и задумчивой.

— Учитывая, что вы для меня сделали и продолжаете делать вот уже девять лет, наверное, никогда.

На следующий день Кристина вышла к такси со своей небольшой дорожной сумкой и оглянулась на свой санаторий. Как всегда, почувствовала легкую грусть: это место было для нее почти домом, хотя она очень редко здесь бывала. Потом, сев в машину, она улыбнулась, улыбнулась тому прекрасному новому этапу в жизни, который, она знала это, ожидает ее по возвращении домой.

***

— Юра, ты не совсем ошибся, приехав сюда. Поверь, мне тяжело в этом признаваться, и еще тяжелее это признавать перед самой собой… Не перебивай… Нет, я не спала с Киром. Но я тебе изменила. Не перебивай, прошу, выслушай меня…

Юра, измена — то не случайный физический контакт. Часто для измены физического контакта не нужно вовсе. Влечение тела большинство из нас способны контролировать, но мы, к сожалению, не способны контролировать притяжение душ. Прости, Юра, за то, что я сейчас скажу. Наши с Киром души навсегда связаны… Не перебивайте меня, мальчики!.. Мне итак тяжело все это говорить.

Юра, я уехала не только потому, что устала. Я должна была принять решение. Не смотри на меня таким обезумевшим взглядом. Да, я должна была все обдумать. И я обдумала.

Кир, я благодарна тебе за все, что ты сделал в моей жизни. За пять лет вместе — прекрасные пять лет, не смотря ни на что. За то, что ты уехал девять лет назад и дал мне возможность знать другую жизнь, где нет тебя. И эта жизнь оказалась не так уж плоха. По сравнению с тем, сколько истинного счастья было в ней, Олег и наркотики — всего лишь мелкая неприятность.

И еще больше я благодарна тебе за то, что ты вернулся. Я никогда не стала бы абсолютно счастливой, если бы ты не ворвался так нагло и бесцеремонно в мою жизнь. В нашу с Юркой жизнь. Прости, Юра, я не могу больше врать ни тебе, ни, главное, себе. Кирилл так и не стал мне безразличен за эти девять лет. Я любила его, потом старалась возненавидеть, хотя находила недостатки только в себе. Я старалась забыть и была искренне уверена, что преуспела в этом. Благодаря тебе, Юрочка, я целый год прожила, ни вспоминая о нем. Но я никогда до конца не забывала. Потому что каждую осень у меня возникало желание закрыться от всего мира, запереть окна и двери и не видеть ни людей, ни птиц, ни деревьев. Потому что каждая осень для меня ассоциировалась с предательством и обманом. И ничто не помогало.

А эта сень… Кирюша, спасибо тебе. Ты разорвал магический круг. Я больше не являюсь заложницей событий девятилетней давности. Я больше не боюсь предательства и обмана. Я больше не боюсь одиноких дождливых вечеров. Ты приехал и вернул мне ту частичку моей души, которую увез когда-то с собой, и которую я считала навсегда для себя потерянной. Я всегда буду тебе за это благодарна.

Кристина остановилась и смахнула выступившие слезы. Юра сидел, закрыв лицо руками. Кирилл непрерывно курил, и его руки заметно дрожали.

— Я думаю, Юра тоже сможет поблагодарить тебя, когда немного успокоится. Потому что нашу с ним семейную жизнь мы начнем с совершенно чистого листа. В ней не будет места призракам прошлого, обману и неискренности. В ней не будет места сомнениям и недопониманию, ревности и обиде…

Юра поднял голову и посмотрел на Кристину недоверчиво. Она ободряюще ему улыбнулась сквозь слезы и взяла за руку.

— В нашей семейной жизни будут только счастье и любовь, правда, милый?

Юра подошел к Кристине и посмотрел ей в глаза.

— Ты уверена, что хочешь быть именно со мной? — спросил он шепотом.

— Больше, чем когда-либо в жизни, — так же шепотом ответила Кристина и нежно поцеловала его.

Кир встал и сказал, горько усмехнувшись:

— Ну, не буду вам мешать. Совет да любовь! И, Криска, скажи ты ему, наконец-то, самое главное!

Юра оторвался от Кристины и спросил:

— О чем это он, Кристи?

Кристина засмеялась весело и счастливо.

— Я беременна, милый! Уже второй месяц! У нас будет ребенок!

Юра крепко сжал невесту в объятиях, а Кир вышел из комнаты незамеченным.

***

Февраль, 2013.

Я стоял возле подъезда и ждал такси, ежась от пронзительного ветра. Одна небольшая сумка с самыми необходимыми вещами. Во внутреннем кармане куртки — паспорта, билет и бумажный конверт, в котором лежит потрепанная, выцветшая фотография. Самое ценное, что осталось в моей жизни. Слезы навернулись на глаза, но я со злостью смахнул их рукой. Не хватало еще плакать! Мне не о чем жалеть, я ничего не оставляю. Я приехал, потому что посчитал это правильным. И это было правильно. Я помог любимой женщине избавиться от — как она это сказала? — призраков прошлого… Что ж, я всего лишь призрак. Это не так уж плохо.

Нет, они не хотели, чтобы я уезжал. Да они и не знают. История повторяется? Не совсем. Я оставил записку в почтовом ящике.

“Кристина, надеюсь, ты поймешь меня. Я не бегу. А не попрощался только потому, что не хочу омрачать своим отъездом ваше прекрасное настроение. Что бы вы с Юрой не говорили, в вашей жизни нет для меня места. Как нет места и в этом городе. Он стал насквозь чужим за прошедшие девять лет… Лучше я попытаюсь, пока не поздно, начать новый этап своей жизни там, где нет моих собственных призраков. Что ж, вину перед тобой, Криска, я искупил. Сполна. Да и нет больше моей Криски. Эта женщина — Кристина Валерьевна — лишь немногим напоминает ее, она примерная жена и будущая мать замечательного малыша. Нет, мне нет места в жизни этой семьи.

Мне вообще нигде нет места. Пока. Но я верю, что обязательно найду его. Ты только не переживай за меня, Кристина. Поверь, я смотрю в будущее с оптимизмом. Теперь я знаю, кто я, и чего хочу от жизни. Благодаря тебе, моя хорошая. Я никогда тебя не забуду.

Возможно, мы еще увидимся. Приеду я, а, может быть, вы приедете ко мне в гости — туда, где я наконец-то остановлюсь. И я обещаю, что мы будем поддерживать связь.

Простите еще раз, что не попрощался по-человечески. Так оно правильнее.

И не плач! Не вздумай сейчас плакать! Ты сильная! Меня всегда восхищала твоя сила. Не забывай об этом никогда.

Я люблю тебя, Крис! Эта любовь больше, чем я в состоянии выдержать. Но благодарен Богу за то, что встретил в своей жизни такую любовь.

Целую, твой Кир”.

По дороге из Харькова в Борисполь Кирилл попал в аварию. Ни он, ни водитель такси не выжили…

КОНЕЦ

Февраль, 2013.