Денис Шевченко

Рыбка золотая

Полночь и приличное количество выпитого спиртного брали свое: Александр медленно погружался в состояние сладостного сна. После нескольких бессвязных минут перед глазами поплыли разноцветные зайчики, весело перескакивающие с места на место, и как бы олицетворяющие собой всю прелесть теплого июльского спокойного сна. Александр заворочался с боку на бок. Что-то в этом сне было не так. Толи тучи, медленно надвигающиеся с запада, толи зайчики были слишком уж красного, кровавого цвета.

Неожиданно, Александр увидел мать. Еще совсем молодую, тот самый образ, что всегда всплывал в его детских воспоминаниях. Они стояли посреди пшеничного поля. Да-да, того самого поля в их родной деревне, где мать с отцом проработали много лет, а маленький Сашка так любил играть в казаки-разбойники.

Мать стояла в развевающемся от ветра платье и что-то кричала, показывая рукой в сторону заката. Александр не мог разобрать ее слов, хотя стоял метрах в пяти. Попытался обернуться, но его словно парализовало. Он не мог пошевелиться и только видел, как глаза матери наполняет животный страх первобытного существа. И еще звук, прерывистый и неприятно резкий, словно военный истребитель стремительно пикировал на мирную деревню. Александр понял, скорее внутренне почувствовал, что просто обязан увидеть источник этого звука. Он собрал все силы, напряг мускулы и всю свою волю сосредоточил на желании обернуться, стремительно оглянулся........

Перед глазами медленно всплыла его собственная квартира, а источником неприятного звука оказался телефон, настойчиво дающий о себе знать с небольшой тумбочки возле торшера. Только один он, казалось, был полон жизни в этом доме, погруженном во мрак.

Александр снял трубку. Откашлялся и грубо выплюнул:

- Алло.

- Саша, это ты? - Голос на другом конце дрожал от волнения. Можно было подумать, что у говорившего зуб на зуб не попадает от холода в этот теплый июльский вечер.

- Да, это я. Кто говорит?

- Саша, это я, Павлик, ты сейчас можешь говорить?

- Минутку. - Он взглянул на сладко спящую Юлю и вышел с трубкой на кухню. Прикрыв дверь Александр, уже слегка придя в себя сообразил, что лучший друг и компаньон не будет будить его среди ночи почем зря. - "Ну ладно, говори, какого хрена ты будишь меня в четыре утра", он не злился, а ругнулся сугубо в целях профилактики.

- Саша, я сейчас не могу говорить. Нужно, чтобы ты срочно приехал ко мне в Белое.

- И ты думаешь, что можно вот так просто вырвать меня из теплой постели без всякого повода? - сказал Александр и тут же пожалел об этих словах. Тон Павлика явно указывал на серьезность ситуации.

- Только что убили Сыча.

Сейчас до Александра впервые в жизни дошел смысл фразы "не верю своим ушам". Смысл сказанного медленно проходил по всем извилинам его мозга, который лихорадочно пытался найти в этих словах что-то иное, междустрочное, искажающее их истинный убийственный смысл.

- Ты слышишь меня?

- Я слышу, Павлик, - голос стал каким-то чужим, - как это произошло?

- Все при встрече, ты едешь?

- Уже в машине.

- Постарайся побыстрее.

Тишина продолжалась несколько секунд, никто из друзей не хотел класть трубку. Первым отключился Павлик.

Александр окончательно выбросил из головы остатки сна, и нервным движением распечатал пачку своего любимого "Честера". Две сигареты выпали из рук, зажигалка тоже объявила забастовку. Наконец он закурил и начал быстро натягивать брюки и рубашку.

Сыч и Павлик были его лучшими друзьями, его школой, его домом, его семьей. Они втроем дружили еще с начальных классов. Вместе ходили на дискотеки, устраивали веселые пирушки, кадрили строптивых юных красавиц. По окончании школы Павлик ушел в армию, а Сыч с Александром продолжали встречаться два-три раза в неделю. У них началась жизнь студентов заочников. Оба поступили на экономический факультет коммерческого ВУЗа. Александр выбрал маркетинг, Дима - менеджмент.

После возвращения Павлика из армии снова были веселые гулянки, песни, схватки с подвыпившими сверстниками. Была их дружба, и был день их решения держаться друг друга, чтобы не случилось.

Тогда они сидели на даче у Пашиного отчима дяди Сени, веселого мужика, любившего погулять в компании молодых ребят.

На природе они провели уже неделю, отдыхая от городской суеты. Тот день не предвещал ничего неожиданного. Поиграли в преферанс на пиво. Сыч проиграл восемь бутылок. Купили сушеной рыбы и расположились под деревянным навесом за самодельным деревянным столиком.

Обычный вялый разговор о том, о сем, который Александр, неожиданно даже для себя, перевел в другое русло.

- Слушайте, мужики, ну сколько ж можно валять дурака. Мы ж не дебилы вроде, руки -ноги есть, голова на месте. Давайте завертим свой бизнес. Вон Игорек -поп, учился в параллельном классе, уже на мицубиси ездит, а мы все на дачах отвисаем. А ведь боксер был похуже меня.

- Да, и чем будем заниматься? - спросил Сыч недовольным тоном. Все таки проиграл в карты, что может быть неприятнее для самолюбивого парня в двадцать один год.

- Ну мало ли. Оптовой торговлей, посредничеством, обменом валюты, скупкой, да чем угодно. Все крутятся, бандюки на иномарках разъезжают, а мы чем хуже.

- А я б к бандюкам работать не пошел, - вмешался Павлик, - пристрелят ни за что, или подставят.

- Да я про это не говорил. Я сам мясом быть не хочу. Но что-то свое делать надо. Не все ж время из родителей тянуть. У меня вон мамка на пенсию вышла, а пенсии сами знаете какие.

- Да я сам не знаю, чем за институт платить.- Сыч всегда страдал от безденежья, хотя родители зарабатывали неплохо. Просто такое количество девчонок, которое он постоянно таскал по ночным клубам, одаривал и развлекал, было под стать любому восточному шейху.

- Законно много не заработаешь. Чиновникам плати, крыше плати, еще и налоги. Может автосервис откроем? - Павлик говорил о том, что умел делать лучше всего.

- Ага, а мы с Саней, что там будем делать, смотреть, как ты работаешь?

- Я вас научу.

- Нет, пацаны, это не то. Насчет законного бизнеса ты прав, тут денег не поднимешь, а хочется.- Все трое расхохотались в унисон.

- Слушай, Павлик, помнишь брат твой говорил, что пацаны его знакомые гоняют ворованные тачки из Прибалтики и здесь продают. Может и нам попробовать. Многие не хотят, потому что путь опасный, но постоять за себя мы сможем. Купим газовые стволы и вперед. Права у всех есть.

- Ну, это с Игорем надо поговорить, он много народа знает.- Сводный брат Павлика крутился в бизнесе и ездил на новенькой девятке. Ему, правда, было уже тридцать два, но это не смущало Александра, всегда непреклонно верившего в свои силы.

Игорь выслушал их, через две недели свел с потенциальными заказчиками. Те назвали суммы, от которых у ребят загорелись глаза. Но вида они, конечно не подали. Договорились быстро. Клиенты тоже остались довольны ценой: эти молодые хлопцы согласились за сравнительно небольшие деньги, все остальные брали в два раза больше.

Они серьезно готовились к первому делу, и Александр придумал специальный ритуал.

Они поклялись, повторяя друг за другом:

- "Я, перед лицом своих друзей клянусь, что буду стараться для общего дела изо всех сил. Я никогда не убегу и не предам остальных. Даже в случае смертельной опасности я буду стараться выручить моих друзей из беды. Мы все останемся верны друг другу до самой смерти, что бы ни произошло за это время в наших жизнях".

Слова получились не очень, Александр придумывал их на ходу, и Сыча в первые секунды давил неудержимый смех, но клятва подействовала на их команду как цемент, спаявший молодые сердца.

Шутки про мушкетерские замашки стали обыденным делом, но серьезность этого шага отчетливо понимали все трое.

Дело выгорело, и стало их трамплином. Впрочем, по - другому и быть не могло.

Даже в потенциале из них получалась отличная команда, ведь каждый мог похвастать чем-то своим, Бог не обделил талантом ни одного из них. Александр имел аналитический и в то же время очень нестандартный склад ума и придумывал еще в школе такие вещи, от которых на ушах стояли и одноклассники, и родители, и педагогический коллектив. Кроме того, десяток лет он посвятил занятиям боксу, дзюдо и карате, на чем, как ни странно, настаивала в первую очередь его мать.

Димка Сычук еще в молодости стал чемпионом города по стрельбе из пистолета, и вместо физических формул с правилами орфографии проводил время в тирах, или за изучением журналов об огнестрельном оружии. Эти юношеские качества он с годами не только не утратил, но и прибавил к ним отличное знание любых видов взрывчатки. Вторым талантом Бог одарил его в прямом смысле слова: смуглая кожа, зеленые глаза, слегка курносый нос и симметричный лоб в купе с природным обаянием делали его вхожим в любые дома, и вызывали зависть всех прыщавых отличников, которые к девятому классу считали онанизм высшей из доступных форм наслаждения.

Павлик же был незаменим в технических вопросах. Все сломанный электроприборы, запчасти, а также ненужные детали находили пристанище в его сарае, или в гараже его отчима. Да и за два года службы в морской пехоте он не только научился расправляться с противниками с помощью жестких приемов рукопашного боя, но и водить любое транспортное средство: от мотоцикла до вертолета. При росте метр девяносто шесть и весе девяносто семь килограмм, он всегда оставался милым и простодушным человеком. Именно поэтому все друзья и по сей день именовали его только Павликом, как мама в детские годы.

В общем, это была спаянная дружбой и честью команда. И вот теперь одного из них не стало.

Стараясь не думать о худшем, где-то в потаенных уголках сердца надеясь на ошибку, но не на розыгрыш, такими вещами не шутят, Александр вышел из подъезда и направился к гаражу. Еще не рассвело, и единственный фонарь не слишком способствовал разгону плотной висящей темноты.

Александр поежился. Его тонкая рубаха оказалась слишком легкой для летней ночи.

Он открыл ворота гаража, и в который раз испытал легкий трепет перед свиданием со своей машиной, к которой небезосновательно ревновала Александра его девушка Юлия. Черная как ночь БМВ словно ждала его, поблескивая хромом и готовая мчаться сквозь темноту по первому знаку своего хозяина.

Александр мимолетом вспомнил свою первую машину "Москвич 21-40". Много воды утекло с тех пор. Вся их тройка стала обеспеченными людьми. Все трое строили грандиозные планы на будущее. И вот их осталось только двое.

Он выехал их гаража и, не выключая двигатель, вышел закрыть ворота. Уже закрывая тяжелые створки, Александр почувствовал опасность. Это чувство, столь же часто встречающееся у индейцев и африканцев, сколь редкое у белых, не раз спасало ему жизнь.

Продолжая спокойно закрывать ворота, он нагнулся и резко обернулся, одновременно перекатываясь вправо.

Сталь ножа блеснула в темноте, и просвистев возле головы Александра, прижатой подбородком к груди, ударилась о металл ворот. Они отозвались гулким звуком.

Не теряя ни секунды Александр, петляя, кинулся к тому месту, где смутно виднелась фигура нападавшего. Тот и не собирался убегать. Нагнув голову, он как бык пошел на противника, собираясь закончить свою работу. Когда расстояние сократилось метров до пяти, Александр разглядел маленькое лицо со сломанным носом и красными глазами, мускулистую шею и торс профессионального борца.

Он шел, растопырив руки, словно собираясь обхватить соперника и раздавить его, как комара.

Сделав удлиненный шаг вперед, Александр ударил голенью по его правому колену. Это был один из самых грязных приемов его немалого арсенала, который часто заканчивался для жертв переломом коленной чашечки. На улице этот удар действовал безотказно.

Нападавший немного осел, глухо зарычал и прыгнул вперед, пытаясь схватить Александра за шею и повалить на землю, однако тот, с грацией боксера - технаря, сделал шаг в сторону, и пропустив вставленные вперед руки соперника, нанес свой коронный кросс справа. Звук напоминал треск спелого арбуза, под ножом ненасытного курортника. Нападавший упал, а кровь из разбитого лица окрасила клочок изумрудно - зеленой травы в рубиновый цвет.

Александр проверил пульс и быстро прошелся по карманам лежащей туши. Жить будет, но пока без сознания. В карманах пусто.

Двигатель тихо работал на холостых оборотах и Александр пытался переварить все происходящее, рефлекторно выруливая на нужную трассу в направлении поселка Белое, где в красивом двухэтажном доме жил Павлик.

Теперь мысли о смерти Сыча пересекались с эмоциями от пережитого только что, создавая страшную какофонию мыслей и чувств в голове и сердце. Но самое странное, что мозг, еще не осознавший полностью потерю Сыча, даже и не думал сводить эти

мысли к одному перекрестку, а вел их кривыми параллельными линиями. Скорее всего, решил Александр, нападавший обычный гопник, присмотревший хорошую машину возле солидного малоквартирного дома и желающий неплохо поживиться, разобравшись с зажравшимся хозяином. За эту мысль ратовало и то, что нападавший был вооружен только ножом, да и то не умел им как следует пользоваться.

В пылу событий, новостей и скачков адреналина Александру не пришло в голову: откуда гопник мог знать, что именно в этот день он, встающий обычно не раньше семи, выйдет из дома в четыре утра.

Взволнованный и угнетенный нехорошими предчувствиями Александр мчался по пустынным улицам спящего города в надежде получить хоть какие-то вразумительные объяснения происходящего. Через полчаса он уже въезжал в Белое. В нескольких окнах элегантного дома Павлика горел свет. Его жена и трехлетний сынишка уехали отдыхать на Кипр, оставив хозяину дома только его любимую собаку Джойса.

Именно то, что Джойс не поднял лай, как это обычно случалась, когда к дому Павлика подъезжала машина, испугало Александра. Калитка не заперта. Он прошел через небольшой внутренний дворик и позвонил. Трель звонка гулко отразилась в доме, но ответа не последовало.

Александр подергал ручку двери, и та легко поддалась. Предчувствуя самое худшее, он взлетел по лестнице на второй этаж, к жилым комнатам. Возле двери гостиной в луже собственной крови лежал Джойс. Его глаза выражали тоску о чем-то, неожиданно ушедшем, и мольбу о сострадании и снисхождении со стороны двуного друга. Он слабо вильнул хвостом, узнав Александра, и тут же протяжно застонал. Мельком взглянув на раненое животное Александр ворвался в гостиную. То, что он увидел, тяжело описать словами. Письменный стол перевернут, два полукресла разбиты в щепки. Сервант лежал на боку, прикрывая собой осколки разбившегося хрусталя. Везде на дорогом турецком ковре виднелись кровавые пятна. Длинный, непрерывный кровавый след тянулся от стены с копией Айвазовского до середины комнаты. Там он заканчивался широкой лужей крови, которая капала откуда-то сверху.

Александр поднял голову и замер: на красивой хрустальной люстре с веревочной петлей на шее висел Павлик. На нем были надеты только покрасневшие от крови брюки и туфли, лицо побагровело, оба глаза заплыли, а из затылочной части головы медленно текла кровь, успевшая засохнуть уже во многих местах.

Сдерживая рвотные позывы, Александр подтащил перевернутый стол, влез на него и вцепившись в веревку оттолкнулся двумя ногами. Крюк, державший люстру, вырвался из бетонных объятий, и оба тела рухнули на пол, придавленные сверху громоздким хрустальным светилом.

Это был неизобретательный и неэстетичный, но, во всяком случае, самый быстрый способ снять Павлика, который весил добрую сотню килограмм.

Даже быстрый взгляд на распростертое дело давал понять, что Павлика убили ударом в затылок, а уже потом повесили мертвеца с совершенно определенным смыслом. Александр прекрасно знал, что в их мире, жестоком, но по-своему справедливом, мертвецов вешали в том случае, если они совершали что-нибудь низкое и недостойное, бесчестное даже с точки зрения суровых бандитских законов. Прямой и честный Павлик никогда не делал ничего подобного, в этом сомнений не было. Поэтому, глядя на беспомощное изуродованное тело друга, Александр поклялся отомстить. В этом не было дешевого трагизма, или напускной серьезности голливудских бестселлеров. В этом была лишь мужская злость, верность дружбе и честь мужчины.

Тело было теплым, кровь еще не успела засохнуть до конца, значит убийцы скрылись буквально перед приездом Александра Турчина, максимум минут за двадцать. Пока он сражался с неизвестным любителем метания ножей, его друга зверски избили и физически уничтожили в его собственном доме.

Убийц наверняка было не меньше трех: это подтверждал и разгром в комнате, да и то, что даже двум здоровым и подготовленным мужчинам было бы тяжело совладать с крепким и опытным Павликом.

Александр пошарил глазами по комнате, и его взгляд упал на окровавленную бронзовую статуэтку, изображавшую борьбу Геракла с гидрой. Он поднял статуэтку. Весит не менее пяти килограмм. Скорее всего, именно она и стала орудием убийства.

Александр отбросил ее в сторону, как ядовитую змею, и снова взглянул на кровавый след, оставленный Павликом, боровшимся за свою жизнь. Мысли мелькали с молниеносной быстротой. Раз Павлика тащили от стены, значит он отошел туда с определенной целью. Возможно, чтобы избежать окружения. Но ведь дверь, как и два окна, находилась с противоположной стороны. Где-то в этом доме был личный тайник хозяина. Таковой был и у Александра, и у Димки Сычука.

Александр подошел к стене и снял картину. Небольшая железная дверка была нетронута. Код был одинаковым для всех. Шесть цифр : 241131 - даты дней рождений Александра, Сыча и Павлика. Сработало. Содержимое сейфа говорило много о его хозяине. Две гранаты РГД, пистолет Беретта с двумя запасными обоймами, самодельное взрывное устройство и целлофановый пакет с зеленой наличностью. Если бы не трагические обстоятельства, Александр мог бы улыбнуться : содержимое его сейфа ничем не отличалось от этого в качественном смысле. Денег оказалось около тридцати тысяч долларов. Александр положил в этот же пакет пистолет и гранаты и сунул его под мышку. Взрывчатку оставил, опасаясь взорваться при очередной переделке. В том, что они обрушатся на голову подобно ливню в майский день, сомнений уже не возникало.

Он закрыл сейф и повесил на место картину. Из-за двери доносилось повизгивание Джойса, прерывающееся тяжелыми хрипами. Александр в последний раз осмотрел столь знакомую и такую уютную когда-то гостиную, и вышел в коридор, чтобы повнимательнее взглянуть на раненного стаффордширского терьера. Рваная рана под правой передней лапой, вроде все. Александр рванул занавеску и перевязал раненого пса. Павлик очень любил своего питомца, и теперь было необходимо спасти его, отдавая, таким образом, хоть малую дань своему погибшему другу.

Александр взял на руки своего нового четвероногого питомца и понес к машине. Там он уложил собаку на заднее сидение . Резкий и неприятный звук милицейской сирены вернул Александра в реальность. Не ожидая новых непременных элементов голливудского боевика, он рванул с места в сторону города. Теперь его очень беспокоило то, как он будет объяснять представителям закона наличие отпечатков собственных пальцев на бронзовой статуэтке, которые он в запарке не успел стереть. Он частенько бывал в квартире своего друга, но дело тянуло на очередной висяк, и менты вряд ли будут учитывать личностные отношения между жертвой и подозреваемым, особенно в наше время, где убийства друзей друзьями и родных друг другом практиковались чуть ли не ежедневно.

Александр ехал в сторону города медленнее, чем позволяли правила дорожного движения. Его била нервная дрожь. Кое-где на улицах уже появились одинокие фигуры с собаками и спортсмены, совершающие свои обычные утренние пробежки.

Черная БМВ была не очень заметна в городе с населением более пятисот тысяч человек, но все же невыгодно отличалась от отечественных собратьев в плане конспирации.

Он подъехал к частной ветеринарной клинике, работающей круглые сутки и отгребающей приличные деньги. Кошки, собаки и даже попугаи богатых клиентов так и норовили родить, заболеть или впасть в неистовство именно в ночное время суток. Бешенство с жиру, такой диагноз молчаливо ставили врачи, но качественно отрабатывали свои немалые зарплаты. Сотрудники этой клиники редко задавали ненужные вопросы. Пройдя красивый холл, Александр подошел к дежурной. Симпатичная девушка лет двадцати, очевидно только что вырвалась из собственных грез: во всяком случае ей потребовалось секунд пятнадцать, чтобы сфокусировать взгляд на ночном посетителе.

- Здравствуйте, у меня неизвестные ранили собаку.

- Пожалуйста, давайте паспорт и ведите животное.

- Собака здесь, в машине, а вот паспорт я оставил дома. Не могли бы вы пока взять ее так, а паспорт я к вечеру привезу. - Александр улыбнулся и положил на стол пятидесятидолларовую купюру.

Бумажка, видимо, обладала волшебным свойством, так что даже сумела снять вопрос : почему у человека, привезшего на машине раненое животное, нет с собой даже водительского удостоверения.

Однако Александр не мог засветиться. Возможно, он уже в розыске, и раненый пес может стать дополнительной уликой против него в умелых руках прокурора, любящего снимать свою головную боль за чужой счет.

- Вы знаете, это не положено , - глаза девушки давали понять, что она согласна принять не только собаку, но и ее владельца тут же, на небольшом диване. - Мы должны записать фамилию и адрес владельца животного.

- Простите, но я очень спешу. Когда я приеду забирать собаку, я заплачу еще столько же лично вам, а имя и адрес продиктую прямо сейчас.

- Ну хорошо, - лукавый взгляд, не замеченный измученным Александром, несите собаку.

Александр оставил Джойса, записал имя и адрес отчима Павлика и отъехал, все еще ловя на себе призывные взгляды молоденькой ветеринарши.

Сейчас ему необходимо было посидеть где-то в тишине, собраться с мыслями и разработать план первоочередных действий. К тому же ужасно захотелось есть, хотя полчаса назад желудок готов был вырваться из тела и на целый год закрыться на переучет.

Не колеблясь, Александр свернул на Красноармейскую и направился к "Русскому" бару. В этом баре их троица часто засиживалась до утра, обсуждая детали нового дела. С баром соседствовал дворик, занятый подсобными помещениями, где БМВ нашла свое временное пристанище. Закрыв ворота, Александр медленно направился в бар, осторожно спускаясь вниз по деревянной лестнице.

Музыка играла очень тихо, как раз для шести утра. За стойкой сидел молодой парень с заспанными глазами. Увидев вошедшего, он расплылся в широкой улыбке, но тут же осекся, наткнувшись на пустой взгляд своего старого знакомого.

- Привет, Саша, давно не виделись. - Матрос говорил осторожным тоном, очень негромко, стараясь приноровиться к настроению собеседника. - Почему один ?

Матроса и второго бармена Колю Александр знал с детства. Они росли в одном селе, недалеко от города, и не раз выручали друг друга. Матрос стал буквально предан их троице после одного случая года три назад.

За одним из столов сидели трое друзей, за другим выпивали четверо коротко стриженых парней. Время было далеко за полночь, и больше посетителей в баре не было. Здоровяки сидели уже часа три и не выказывали ни малейшего желания расплатиться. Проведя все вычисления, Матрос принес им счет.

- Ребята, не могли бы вы расплатиться сейчас, потому что рано утром меня сменит мой напарник, и с ним вы будете рассчитываться уже по другой кассе.

- Подожди. - Самый здоровый еще не потерял способности говорить, и тупо уставился в счет. Пробегая своими маленькими глазками по строчкам и цифрам, он мрачнел с каждой секундой. Затем молча поднялся и нанес Матросу сильнейший удар в подбородок.

Матрос, или по паспорту Сергей Матроскин, одно время занимался боксом в той же секции, что и Александр, поэтому рефлексы сработали, голова непроизвольно дернулась в сторону, и удар попал не в челюсть, а в скулу. Матрос упал. Здоровый небрежно сплюнул в его сторону:

- Ты хочешь, чтобы мы заплатили такие бабки за эти дешевые харчи? Остальные тупо заржали. Александр, Сыч и Павлик уже приближались к пьяному бычью. Те сообразили, что бармен пользуется поддержкой, и тоже встали в одну несколько кривую и пошатывающуюся линию. Две группы сближались.

- Таких как вы свиней надо набивать дерьмом, а не харчами. Александр косо ухмыльнулся. У двоих стриженых не выдержали нервы, и они кинулись вперед. Турчин встретил первого ударом ноги в живот. Нападавший согнулся и упал, не переставая протяжно стонать и материться. Второй оказался проворней и дважды достал Александра слева. Солоноватый привкус на губах усугубил дело. Александр сделал ложный выпад слева в подбородок, и когда руки соперника дернулись вверх, хлестко прострелил ему по печени правым кроссом. Попадание было стопроцентным. Смельчак согнулся пополам, и был тут же распрямлен правым коленом разбушевавшегося Александра. Можно было осмотреть позицию. Павлик, держа своего сзади за шею, пробовал его головой прочность стены бара. Возле стойки Сыч отбивался от главаря стриженых. Стрелял он намного лучше, чем дрался, но все же успел расквасить сопернику нос и рассечь бровь. Кровь лилась на пол, заливая тупое недоуменное лицо. Неожиданно главный отскочил на два шага назад и выхватил ствол, направив его в сторону Сыча. ТТ - пронеслось одновременно в трех головах. - Завалю, суки. - Он не рассчитал только одного. Сзади него остался лежащий Матрос, который за время драки пришел в себя и сейчас, сжимая в руке полупустую бутылку из под джина, с выдохом опустил ее на бритую голову. Провинциальный Рэмбо упал сначала на колени, а потом уткнулся в пол лицом. Драка закончилась, но дала начало новому отношению Матроса к тройке друзей, образу жизни которых, он довольно часто по-хорошему завидовал.

- Извини, Матрос, я хотел бы просто посидеть немного один. Надо подумать.

- Хорошо, что тебе принести ?

- Я не против отбивных с картошкой и большой чашки кофе.

Матрос пошел выполнять заказ и включил телевизор. По первому местному каналу шел утренний выпуск новостей. Симпатичная ведущая с деланным волнением рассказывала о событиях вчерашнего дня.

- Преступники, ограбившие банк "Столичный" до сих пор не найдены. Единственный выживший охранник час назад скончался в больнице. Как заявил начальник милиции полковник Колесников, он успел дать важнейшие показания, которые сейчас проверяются оперативниками городского управления. По данным информированных источников преступники похитили около полутора миллионов долларов. Эти деньги выделены корпорацией "Максим" на строительство в городе гостиницы экстра- класса.

Телевизионные кадры последовательно показали банковское помещение, несколько человек, лежащих на полу без движения, плачущую маленькую девочку и мордатого полковника милиции, моргающего через каждые три секунды, будто он врет прямо на глазах тысяч телезрителей.

Александр оторвался от телевизора. В любой другой день сообщение о столь крупном ограблении, да еще и в родном городе вызвало бы у него серьезный интерес. Но этим трагическим утром все его мысли были заняты другим - неразрешенными проблемами и вопросами, оставшимися без ответа. К тому же у него не было банковского счета ни в "Столичном", ни в другом банке.

Александр постарался привести все события в некое подобие порядка. Павлик позвонил ему и сообщил о смерти Сыча. Сообщить подробности обещал при встрече, но встреча не состоялась. Павлика убили в то время, когда Александр дрался с неизвестным ножеметальщиком. Затем, он осмотрел дом Павлика и забыл стереть со статуэтки, послужившей, очевидно, орудием убийства, отпечатки своих пальцев.

- Приятного аппетита,- прервал его размышления Матрос, поставив на стол прекрасно пахнущие отбивные и чашку ароматного кофе.

- Спасибо, Сергей. - Он почти никогда не называл Матроса по имени, но сегодня многие вещи изменились. Мысли снова унесли его в события прошедшей ночи. Безусловно, Сыча и Павлика убили по конкретной причине. Они были не теми людьми, которые случайно оказываются в ненужном месте. Александр попробовал перечислить всех своих врагов по старым делам. Их тройка давно не работала в родном городе, никогда не лезла в дела бригад и не связывалась с умышленными убийствами. Поэтому все "авторитетные" люди города, кто вообще знал об их группе, относились к ним с уважением. Последним делом был перевоз из Прибалтики целой партии нелегального товара: автозапчастей с ворованных автомобилей, золотых изделий, драгоценных камней. Количество не слишком большое, но достаточное для того, чтобы каждый заработал по двадцать тысяч баксов. Сработали они чисто: ни ненужных свидетелей, ни неподмазанных чиновников, ни, тем более, неоплаченных долгов. Нет, убийцы не могли быть из прошлых дел.

Так и не вытащив из этого вопроса ничего путного, Александр стал обдумывать дела насущные. Убив его друзей, кто-то заказал билет в один конец и для него, в этом сомнений быть не могло. Милиция, скорее всего уже ищет его, чтобы задать пару вопросов. Короче говоря, оставалось два выхода. Можно собрать деньги, в которых, слава Богу, недостатка пока не ощущалось, и махнуть со своей подругой куда-нибудь подальше. Но это означало признать себя проигравшим и оставить своих друзей неотмщенными. А значит, нарушить клятву, которую сам придумал и произнес. Вторым вариантом было отправить Юлю отдохнуть на морское побережье, а самому залечь на дно и попытаться добраться до центра этого клубка.

Александру потребовалось меньше пяти минут, чтобы остановиться на втором, хотя на кону стояла его жизнь.

- Матрос, мне можно позвонить? - Мобилку он оставил дома, что ничуть не удивляло, учитывая все обстоятельства.

- Ты же знаешь, Саша, телефон в подсобке. Иди, звони. Я закрою за тобой дверь.

Александр в первую очередь набрал номер своей квартиры. После пяти шести гудков он услышал сонное Юлино "Алло".

- Юля, это я. Слушай меня внимательно, не перебивай и обязательно дослушай до конца. Сегодня ночью убили Сыча и Павлика. Пытались убить меня. Вдобавок ко всему меня ищет милиция. Мне придется залечь на дно, а тебе поехать отдохнуть, пока все не уляжется. Я думаю на месяц-два. Место выбирай сама: море, горы, деревня. Собери только самое необходимое. Деньги возьми в шкафу. Я подъеду за тобой через полчаса, но не на своей машине. Посмотри в глазок и убедись, что это я. Я не буду звонить, а простучу наш сигнал. Ты все поняла?

- Да, Саша, я поняла. - Ее голос звучал как минимум отчужденно - Будь осторожен. - И вновь какой-то дежурный тон.

- Я буду через тридцать минут, целую.

Александр повесил трубку. Сейчас необходимо было решить вопрос: как, где и при каких обстоятельствах убили Сыча. На его домашнем телефоне никто не отвечал. Мобильный также был отключен, что впрочем не стало неожиданностью. Оставалось обзвонить все больницы и морг, но во-первых на это просто не было времени, а во-вторых обзвон не дал бы результатов, если тело еще не найдено. Смерть Сыча оставалась пока неразрешенной загадкой.

Александр вышел из подсобки. В баре появились первые посетители. Трое спортивных молодых ребят в форме спецподразделения быстрого реагирования "Беркут". Они равнодушно взглянули на Александра и вернулись к прерванному завтраку.

- Матрос, подойди ко мне на минутку. - Уже не улыбающийся Матрос подошел к Александру, устроившемуся в углу бара, подальше от Беркутов.

- Послушай, у меня неприятности. Паша и Сыч мертвы, охота идет и на меня. Мне нужно место перекантоваться недельку-другую, машина и твоя помощь в сборе информации. Дело опасное, и ты естественно можешь отказаться без всяких обид с моей стороны. - Глаза Матроса округлились, а руки непроизвольно начали мять краешек скатерти.

- Саша, ты это серьезно насчет Павлика и Сыча?

- Мне сейчас не до шуток,- Александр с трудом контролировал свои эмоции, - ты сможешь мне помочь?

- Жилье можешь найти в баре Нептун, возле парка. Его хозяин Виталик мой родственник. Машину бери пока нашу с Колей. Можно съездить, оформить доверенность. Свою Бэху загони в гараж во дворе, там ее вряд ли будут искать.

- Спасибо, Матрос. Машину вашу я с удовольствием возьму, только доверенность мне не понадобится. Если меня остановят, то я пропал и с доверенностью, и без нее. Если со мной что-то случится, БМВ твоя. Продашь по запчастям. Вот это - Александр отсчитал пятьсот долларов, плата за риск. И еще знай, если доживу, всегда на меня рассчитывай. - Александр осекся, осознав смысл своей последней фразы. "Если доживу". Но, по крайней мере, правда. Прятаться от себя вряд ли имеет какой-то смысл.

- Забери деньги, Саша, я помню, как вы спасли мне жизнь.

- Ты еще не знаешь, во что я тебя втянул. Бери их, они не помешают. И еще. Если кто-то будет меня искать, скажи, что здесь я давно не появлялся. Пусть оставят информацию, мол, если я появлюсь, ты все передашь. Больше я никому не могу доверить это дело.

- Хорошо. Вот ключи от машины. - Руки Матроса предательски дрожали. Я позвоню Виталику в Нептун и все утрясу. Если что, всегда к твоим услугам.

- Спасибо тебе, Матрос. - Александр крепко пожал руку друга. Счастливо.

- Бывай, Саня. Ни пуха тебе

- К черту!

Александр вышел из бара, сопровождаемый взглядами Беркутов. Во дворе он выгнал из гаража старенькую белую двойку и поставил на ее место свою красавицу. Посмотрев на часы, Александр, не торопясь, поехал по направлению к своему дому. Мысли о происшедшем отвлекали его от дороги, но он тут же сконцентрировался: не хватало еще попасть в руги ГАИшников. До дома он добрался без происшествий и оставил машину метрах в трехстах. Утренний гость, естественно, уже исчез. О его визите напоминали только засохшие кровавые пятна возле гаража.

Александр огляделся: чувство опасности молчало, а птицы уже устроили свой утренний концерт. Он быстрым шагом вошел в подъезд и поднялся к себе. В дверь постучал, как и было условлено. Сначала негромко, потом посильнее. Никто не открывал.

- Только не это! - Мысленно закричал Александр и отпер двери своими ключами. В квартире никого не было, но на рабочем столе появился исписанный листок бумаги. Он быстро пробежал записку глазами.

Саша. С тех пор, как мы решили жить вместе, я не могу спокойно спать по ночам. Каждый день я с замиранием сердца жду, что кто-то позвонит мне и сообщит о том, что найдено тело высокого светловолосого парня лет двадцати семи-тридцати с крупными чертами лица, греческим носом, необыкновенно длинными для мужчины ресницами и шрамом от пулевого ранения на левом плече. И не буду ли я столь любезна, чтобы опознать в нем своего знакомого Александра Владимировича Турчина. Такие мысли просто вгоняют меня в гроб. И вот сегодня ты сообщил мне о смерти своих друзей, об опасности, грозящей тебе. Я знаю, что подло покидать тебя в такой момент, но я так больше не могу. Да и лишняя обуза тебе сейчас вряд ли нужна. Я уезжаю к матери, а тебе желаю удачи и благодарю за те моменты любви, которые ты дарил мне все это время. Прости.

Юля.

Внизу оказалась небольшая приписка, от которой руки сами сжимались в кулаки.

P.S. Я верю, что ты отомстишь за своих друзей.

Александр поймал себя на мысли, что не очень переживает. Хотя слово "подло" мало отразило суть происходящего. Это было настоящим предательством. Но требовать многого от молоденькой девушки он не мог, да и не хотел сейчас, когда груз нерешенных проблем грозил сломать натренированные плечи. Он чувствовал облегчение, и мысли его вернулись к своей единственной настоящей любви, которая по прихоти судьбы так и не стала спутником его жизни.

Олеся, так звали семнадцатилетнюю девушку, которая приехала сюда из маленького приморского городка, чтобы стать модельером мужской одежды.

Они познакомились случайно, на одной из дискотек, где к ней слишком уж серьезно приставали ребята в солдатской форме, очевидно отпускники. Выпили они, как водится немало, так что Александр с Сычем изрядно попотели, разбивая в кровь их самодовольные лица. Так и познакомились с этой девчонкой, излучающей постоянную радость и детское озорство.

Глаз на нее положили оба. Только если для Сыча она должна была стать очередной добычей, то Александр влюбился по уши.

А когда он узнал, что Леся снимает квартиру в соседнем доме, понял: это судьба. Сыч не собирался отказываться от своих намерений, даже после серьезного разговора. Всякий раз, когда Александр гулял с ней и заглядывал к старым друзьям, Сыч отвешивал ей свои неизменные изысканные комплименты. Его слава героя-любовника мешала Александру спокойно спать. Молодая кровь, а тогда им было по двадцать, била в голову. Он не мог больше переносить этого наваждения и зашел в гости к старому другу в пол второго ночи.

Сыч уже лег в постель, но еще не заснул. Открыв двери, в ответ на настойчивые звонки, он сразу понял, с Александром творится что-то не то.

- Ты че, Саня, поздно уже.

Ответом послужил короткий удар в живот, от которого Сыч влетел в квартиру.

- Сдурел? - он едва дышал, ловя ртом воздух.

Второй удар ногой под колени свалил его на пол.

- Ах ты сука. - Сыч не был хорошим бойцом, но злость делала его опасным. Он бросил в Александра пятикилограммовой гантелей, угодив в солнечное сплетение. Вскочил и принялся наносить быстрые удары.

Теперь Александр оборонялся, закрыв голову руками, не забывая контролировать прижатыми локтями безопасность печени и селезенки. Улучил момент для контратаки и хлестко достал Сыча правым боковым. Тот упал, но при этом схватил Александра за ноги и сильно дернул на себя.

Они долго катались по полу, нанося удары, вырывая друг у друга волосы и дико матерясь.

Конец потасовки положила мать Димки Зинаида Викторовна, которая за уши растащила сцепившихся юнцов.

Через десять минут они сидели за кухонным столом, прикладывая примочки к поврежденным лицам и проходя обильное внутриводочное лечение.

- Дима, я тебя прошу, не приставай больше к Лесе.

- Блин, а ты просто не мог сказать, без этих выкрутасов.

- Я тебе говорил, но ты не понял.

- Думал шутишь, теперь все ясно. Ради Бога, Саня, занимайся, я ж так, ради спортивного интереса.

Больше Сыч никогда не приставал к ней. Все друзья считали их идеальной парой.

Они переехали в большой дом, который снимали на совместные деньги.

Лесины родители, баптисты, не смогли бы понять таких отношений. Поэтому никто не собирался ставить их в известность.

Летели счастливые дни, свадьбу назначили на середину июля, но за месяц до этого ответственного момента все рухнуло. Она ушла. Просто ушла, ничего не объясняя. Не вняла его уговорам и мольбам, уехала в свой маленький городок, чтобы больше не появиться.

Александр, за год почти семейной жизни немного отдалившийся от друзей, вернулся к ним. Они помогли выйти из сурового запоя и снова почувствовать себя мужчиной.

Но он так и не смог полюбить другую. Тот перелом толкнул его на путь рискованных сделок и опасных авантюр. Теперь этот путь унес жизни друзей.

Воспоминания вспыхнули и погасли, как утренняя звезда.

Пора было позаботиться о себе. Александр открыл сейф и извлек оттуда свою наличные деньги и Беретту, не такую большую как у Павлика, но все же мощную и устрашающую. Повертел в руках оба пистолета. К своему он хорошо пристрелялся. Но совершить месть, оружием убитого друга, в этом была символическая справедливость. Он положил свой ствол обратно в сейф. Посмотрел на квартиру, приобретенную три года назад. Три счастливых и благополучных года прожил он здесь. Однако, пора было покидать обжитую квартиру, чтобы отправиться в мир загадок и теней, имя которому неизвестность.

Через глазок он проверил лестничную площадку и даже не присев надорожку покинул свое жилище.

Ценнее денег, оружия, физического здоровья сейчас становилось только одно - информация. Собрать ее проще всего только в одном месте - в клуб "Летняя ночь". Там собиралась масса темных личностей, наркоманов, подпольных барыг и гомосексуалистов, которые кроме своей основной профессиональной деятельности, подрабатывали осведомителями различных легальных и полулегальных структур. Осведомителя Александра звали Рыжиком. Он был молод, совсем еще мальчик, но за свою недолгую жизнь перевидел массу таких вещей, которые даже не снились многим старикам.

Александр увидел его возле входа в кафе, беседующим с кем-то из дружков. Рыжик тоже заметил своего шефа, выходящего из машины, но вместо того, чтобы пойти навстречу, отвернулся и мгновенно юркнул в клуб. Александр вбежал следом за ним. Внутри было не продохнуть. К сигаретному дыму примешивался запах марихуаны, спиртного, пота и дешевых духов. Несмотря на ранний час, большинство столиков были заняты. Возможно, не успела разойтись по своим делам вчерашняя клиентура. Рыжика видно не было. Александр знал, что в "Летней ночи" есть черный ход, находящийся в поле зрения бармена. Александр подошел к стойке и спокойным движением положил на нее пятидолларовую купюру.

- Рыжик выходил?

Бармен с настоящим изяществом смел пятерку и кивнул головой в сторону туалета. Александр улыбнулся и молча отправился туда.

Туалет "Летней ночи" был похож на первобытную пещеру с элементами наскальной живописи. Гомосексуалисты оставляли здесь послания, признания в любви и даже стихи. На единственном зеркале темно-красной помадой какой-то педераст-романтик вывел корявым почерком : "Я без ума от Василька".

Александр подошел к первой из трех кабинок. Пусто. Вторая была закрыта, а третья отдыхала от чужого присутствия подобно первой. Он подошел к средней двери и тихо позвал:

- Рыжик, выходи, а то я так отобью твое рабочее место, что придется менять профессию.

Дверь сразу же отворилась, и оттуда появился испуганный Рыжик, неестественным жестом поправляя свои пышные, но достаточно короткие волосы.

- А, Шура, это ты, а я тебя и не заметил. Как дела?

- Во-первых, я сто раз говорил тебе не называть меня Шурой, Александр говорил очень тихо, но его глаза кричали,- а во-вторых ты, сука, меня заметил и хотел смыться.

- Шурочка, я не пойму о чем ты говоришь. Я просто зашел .....- речь Рыжика была прервана коротким тычком в живот. Он согнулся, и как рыба, вытащенная из воды, стал ловить ртом вонючий воздух.

- Ты хочешь, чтобы я повесил тебя прямо на унитазном бачке? Или все таки сам расскажешь, почему хотел сбежать от меня, и что за хреновина происходит в городе? - Александр угрожающе взглянул на Рыжика и сделал шаг в его сторону.

- Саша, не бей меня, не надо. Я же всегда помогал тебе, зачем ты втягиваешь меня в эту историю? Ты уже почти труп, а я еще молод и хочу пожить.

- Это тебя вряд ли удастся, если ты мне все не объяснишь. Почему я труп, кто объявил охоту. Почему убили Павлика и Сыча?

- Сыча? Про него я еще не слышал, но предполагал, что вас всех уже нет в живых.

- Его убили вчера ночью. Давай, рассказывай, что знаешь.

- Ладно, тебе я все расскажу, только пообещай, что больше не будешь встречаться со мной и не сдашь меня если что. Прошу тебя, Саша, - он скулил, как маленький голодный щенок.

- Хорошо, я тебе обещаю - Александр пытался говорить мягким ровным голосом, чтобы хоть немного успокоить разнервничавшегося Рыжика.

- Впрочем, эти новости знают многие, - Рыжик сказал это скорее для самоуспокоения. За тобой идут люди Ивана. Они убили Павлика, но ты, раз еще не отправился на тот свет, нужен им живой. Я все гадал, кого оставят последним: тебя или Сыча, и даже надеялся, что ты так быстро не погибнешь. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю. - Александр не стал огрызаться на эти проявления чувств, сейчас информация была важнее всего.

- Информация верная, мне рассказал все Красавчик, а он иногда якшается с Олегом, младшим сыном Ивана. Он нюхает кокаин, а эти наркоманы всегда крутятся вместе.

- Да, но зачем я им понадобился, и что им сделал Павлик?

- Брось, Саша, - Рыжик выглядел удивленным, - ты же сам прекрасно знаешь. И зачем вы влезли в это дело, ведь жили же прекрасно, не переходя дорогу братве. Это серьезная ошибка.

- Я вообще не понимаю о чем ты. Давай сделаем так: рассказывай все, что знаешь и считай, что я вообще не в курсе. Только все по порядку, а то после всех этих приключений у меня голова идет кругом.

Рыжик сочувственно посмотрел на своего бывшего шефа.

- Да тут и рассказывать -то нечего. Дело с банком "Столичный" Иван и его люди готовили несколько месяцев. Поговаривают, что даже директор банка был в курсе и надеялся отхватить солидный куш: все ж застраховано. Но тут появились вы, сняли кассу, а четверо лучших Ивановцев отправились на кладбище. Среди них, кстати, и его старший сын Игорек, а этого он не простит. С ума сойти, полтора миллиона!

Александр пытался прийти в себя, словно после глубокого нокдауна. Соображать нужно было быстро, пока Рыжик еще имеет желание говорить. К счастью гомики и наркоманы перехотели идти в туалет в эти минуты, иначе все могло бы сорваться. Пришлось делать вид, что для него это совсем не новость. Александр начал задавать расчетливые вопросы.

- Откуда Иван узнал, что это были мы?

- Один из его людей, который умер в больнице, успел позвонить боссу и доложить обстановку. Надо было мочить всех наверняка. - Рыжик завелся. Теперь, если Иван тебя поймает, то сначала узнает, где деньги, а потом порежет на кусочки и скормит своим доберманам. А мне бы этого не хотелось, - Рыжик пустил слезу. С такими деньгами можно давно сидеть на Гавайях и пить там ром, улыбаясь красивым мулатам, ой, прости, мулаткам. Не медли, беги.

Александру узнал столько, сколько мог переварить за один раз. Пришло время открыть карты.

- А теперь, друг мой, послушай. Ни я, ни мои друзья не брали этих денег. Нас подставили, и поверь, я узнаю, кто это сделал. За своих друзей я буду мстить беспощадно, звери еще будут учиться на этой мести. - Александр перевел дух. - Тебя я больше не трону, как и обещал, но если ты узнаешь что-нибудь новое об этом деле, сразу же позвони по этому телефону, спроси Сергея, и оставь для меня сообщение. Я буду перезванивать туда и проверять информацию. Все сведения будут щедро оплачены, даю слово.- Александр не стал говорить, что Матрос в курсе его местопребывания. Под пытками Рыжик выложил бы все.

Рыжик вопросительно посмотрел на Александра. В их бессловесных диалогах это значило "пора расплатиться". Александр достал стодолларовую купюру и отдал ее осведомителю. Тот обрадовался и на секунду полностью забыл о страхе.

- Спасибо, Саша. Эти сведения, конечно, знают многие, но я это возьму как надбавку за риск.

- Хорошо. И ты не забывай, что я готов оплатить любую информацию относительно этого дела.

Александр вышел из кафе, которое изрядно опустело, и поехал в сторону набережной. Выбрав удобное место, он припарковался, сел на деревянную скамейку советских времен, закурил и глядя на воду начал размышлять. Журчание речки успокаивало мысли и помогало выстроить их в стройную цепочку.

Итак, его ищет Иван. Он был главой местной ОПГ, контролирующей практически весь город. Не многие знали, что это его настоящее имя, а Иваном величали по аналогии с царем Иваном Грозым. Когда-то он сажал своих должников на кол, подобно кровавому русскому самодержцу. Но Иван Грозный было слишком длинно и несовременно, поэтому осталось просто Иван. Он сам, да и его люди были жестоки и мстительны, но всегда соблюдали определенный кодекс чести, играли по правилам, которые некоторые далекие от этой сферы, но близкие к детективной литературе люди окрестили понятиями.

Иван родился в глухом забитом селе. Отец бросил их, когда ребенку едва исполнился годик. А еще через три года его мать вышла замуж за известного художника, который приезжал к ним в село писать пейзажи. Родился маленький Славик, и от Ивана отмахнулись, как от досадной неприятности.

Его забрал к себе дед, приучив мальчонку работать с малых лет. В шесть лет, тот уже охранял коллективные яблоневые сады вместе с дедом и их напарником, здоровенной кавказской овчаркой по кличке Мухтар.

Повзрослел и перебрался в город. Своим умом поступил в институт на экономиста, что по тем временам было практически нереально.

Но уже тогда времени на учебу не хватало. Его приходилось делить между изнуряющими занятиями дзюдо и разгрузкой вагонов с лесом и стройматериалами.

Со временем он перестал заниматься разгрузкой. Гораздо выгоднее было охранять грузчиков от чужих посягательств. Он создал нечто вроде неофициального профсоюза, подключив к этому делу друзей-спортсменов. С тех пор их подопечным платили вовремя и гораздо больше. Наняться на работу могли только с согласия Ивана и его людей. Заказчики, в основном приезжие, молчали, понимая опасность ссор с безумными спортсменами.

Потом в дело пошли картежники, мелкие воры, спекулянты.

Официально он работал тренером по дзюдо в детской спортивной школе, вкладывал собственные средства в одаренных учеников, завоевавших массу наград разного уровня. Такого специалиста власть не трогала. Тем более, что дети многих милицейских начальников с удовольствием посещали секцию тренера Богомолова.

Перестройка смела старые устои, и помогла Ивану легализовать все те структуры, которые уже были созданы. Появились и новые, в совершенно разных сферах и отраслях.

Эволюционную борьбу с конкурентами за выживание о выиграл, благодаря трезвому уму, стальным нервам и дикой жестокости в отношении к таким же, как он сам.

Теперь в городе остался один хозяин.

Александр уважал его, как человека, и никогда не играл с ним в грязные игры. Такого же мнения были и его покойные друзья.

Теперь их подставили. Иван начал мстить за сына, за предательство, и он хочет вернуть деньги.

Стала ясна нестандартная, Александр не хотел даже в мыслях произносить "позорная", смерть Павлика. Люди Ивана, а возможно он лично принял в этом участие, повесили Павлика после смерти, считая его виновником смерти сына Ивана, и что гораздо главнее для рядовых головорезов - потери десяти миллионов долларов. Александр представил, сколько людей сейчас ищет его в надежде выйти на след огромной суммы.

Теперь тяжело было даже представить, как мог умереть Сыч, жестокие люди хитры на всякие выдумки.

Вторым неясным, и без намека на ответ вопросом, оставался человек Ивана, который опознал в нападавших на банк Александра и его друзей. Как выяснилось, он уже был ранен, и мог, конечно, бредить, но бредить именно их троицей, в это Александр верить отказывался. Вопрос переходил в область мистики, и Александр четко знал: когда он найдет ответ, тогда и распутает клубок.

Он всегда старался мыслить в соответствии с собственными представлениями о логике. Ставил себе нужные вопросы, затем перечислял имеющиеся в наличии сведения и факты, после выводил ответы. Но в этой ситуации недостатка не было только в вопросах, остальное скрывалось в полумистическом тумане.

Он вычленил из своих мыслей первоочередные задачи: выяснить обстоятельства убийства Сыча, узнать подробности ограбления банка "Столичный", прояснить обстановку среди людей Ивана, в надежде найти ответ на тот самый важный вопрос.

Составив в голове четкий план, Александр мог теперь действовать решительно, не отвлекаясь на посторонние дела.

Ему показалось, что он сидел возле речки минут двадцать, но на часах было уже 16.30, а в пачке "Честера" осталось всего две сигареты.

Александр направился в западную часть города на улицу Зои Жильцовой в квартиру Сыча. Остановившись купить по пути сигарет, он позвонил Сычу из телефона -автомата, еще раз поймав себя на том, что снова оставил дома мобилку. После семи безответных гудков он бросил трубку. Милиции, скорее всего, в квартире не было.

Подошел к подъезду друга. Все чисто. Прямо перед дверями детвора устроила игру в войнушки водяными пистолетами. Мокрые с головы до ног, они продолжали сражаться несмотря на пыль, липнувшую к ним комьями. "Вот так и я,- думал Александр: меня тоже выпачкали грязью и заставили сражаться, рискую попасть под смертельную струю. Чем я отличаюсь от этих детей. Только отсутствием безмятежного и воздушного детского счастья".

Дверь подъезда была закрыта на кодовый замок. Знакомое 643 и рывок кольца вниз. На третий этаж он поднялся пешком, не встретив никого по пути. Возле дверей Сыча он остановился и прислушался: никаких посторонних звуков в квартире не наблюдалось.

Сыч не был женат и предпочитал непродолжительные знакомства и свободные отношения. Правда в последнее время немного остепенился, и вроде бы собирался даже жениться на своей подружке Лене, с которой встречался пол года, неслыханный ранее срок для такого любителя острых женских ощущений.

Не долго думая Александр достал из кармана связку отмычек, своевременно взятую из сейфа и купленную когда-то по случаю у одного домушника. Дверь поддалась третьей отмычке, и Александр быстро юркнул внутрь. Он бывал здесь не один десяток раз и знал все в этой квартире, не хуже ее хозяина. Обойдя все комнаты, включая ванную, Александр не нашел ничего подозрительного. Все вещи на своих местах. Одежда, белье, посуда ничего не пропало. Аппаратура, мебель, ковры, картины - все в целости и сохранности. Рыбки, которых Сыч страстно любил, небрежно дефелировали по аквариуму. Александр насыпал им немного корма из специальной баночки, задумавшись: а кто же накормит их в следующий раз.

В мозгу что-то щелкнуло, какая-то маленькая деталь рвалась наружу. Но как он не напрягался, извлечь ее из глубин подсознания так и не удалось. Возможно, начала сказываться усталость и серьезное нервное перенапряжение.

"Осмотр квартиры не дал ровным счетом ничего", - думал Александр заводя машину. Сейф он искать не стал, не хотелось долго находиться в месте, куда не вовремя может нагрянуть группа захвата. Необходимо было попробовать еще один вариантик.

Остановившись у небольшого прозрачного магазинчика, Александр купил бутылку коньяка, коробку конфет и два лимона. Затем он продолжил путь к восточному выезду из города, но вскоре свернул на проселочную дорогу и попрыгав на ухабах минут пять остановился возле невысокого бетонного здания. Стивен Кинг пришел бы в восторг от его архитектуры, ибо здание было ни чем иным, как главным городским моргом.

Александр прихватил пакет с коньяком и сопутствующими вкусностями и вошел. Последний раз он был тут примерно год назад, заходил проведать старика. За столиком в коридоре сидел пожилой мужчина, работающий здесь сторожем и помощником одновременно. Он сощурил подслеповатые глаза и последовал навстречу запоздавшему гостю.

- Федор Иваныч, сколько лет, как вы тут поживаете в обществе безмолвных обитателей? - лицо Александра выражало искреннюю радость, сердце не шалит?

- А, Саша, это ты! Не узнал, богатым будешь.

- Спасибо, скорей бы . - Александр говорил стереотипными фразами, но чувствовал настоящее сердечное тепло от этой встречи.

- А сердце, это дело такое, про него главное часто не думать, и иногда лечить. Ну ка, подойди поближе, дай на тебя посмотреть. Все больше идешь в отца. Он в твоем возрасте уже был бригадиром в селе. Все бабы деревенские сохли по нему, а он выбрал твою мать, самую скромную девицу в округе.

- У Александра откуда-то изнутри появились маленькие теплые слезинки и предательски навернулись на глаза. Федор Иваныч был хорошим другом его покойного отца, Владимира Петровича Турчина. Если он начинал говорить о старых временах, то остановить его было сложно, да и не очень хотелось. Но сегодня обстоятельства сложились так, что Александр предпринял попытку.

- А не выпить ли нам по поводу встречи, я как раз захватил с собой кое-что. - Содержимое пакета перекочевало на стол.

- Коньяк! Не забыл, что любит дед. Да и батька твой предпочитал коньяк. Нас все дразнили аристократами и буржуями, но бабам это нравилось. На сеновале с аристократом, ого, не то, что у вас сейчас. Самогонка - то в селе была ух какая, а все равно, коньяк есть коньяк. - Теперь уже глаза старика отчетливо заслезились. Давай- ка выпьем за отца твоего да за мать покойных, пусть земля им будет пухом.

Выпили, по традиции не чокаясь, из стандартных пятидесятиграммовых рюмочек, извлеченных из тумбочки Дедом Федором. Александр закурил.

- Вам не предлагаю, сердце все - таки, да и возраст не тот. Сейчас, небось, и молодые умирают, частенько тревожили в последние дни? - Незаметно Александр переходил к прямой цели своего визита.

Федор Иванович лукаво зыркнул глазами из под седых бровей :

- Ты не дури голову старому разведчику. Говори прямо: кто интересует?

- Да, дядя Федор, вас не проведешь. Знакомого своего ищу. Парень моего возраста. Мог поступить вчера, скорее всего ночью.

- Нет. Парней не поступало. Была одна девушка, машина сбила. Да стариков четверо.

- А парней точно не было?

- Я ж не настолько еще слепой, чтоб парня от девчонки не отличить. Хочешь, идем, я тебе ее покажу.

Александр собрался отказаться от подобной малоприятной процедуры, но то самое подсознательное чувство толкнуло его внутрь зала для молчаливых гостей. Везде было стерильно чисто. Внутри морг напоминал улей, масса закрытых ячеек, несколько столов в центре зала.

- Вот, Лебединская Елена Сергеевна, жалко ее, совсем еще девочка. Федор Иваныч сдернул покрывало с лица погибшей.

У Александра волосы начали медленно шевелиться на голове. На него стеклянными глазами, очевидно не закрытыми по чьему-то мелкому недосмотру, смотрела Лена, постоянная подружка Сыча в последние пол года. Он даже и представить себе не мог такого поворота событий.

- Что, знаешь ее, чего так побледнел? - старый разведчик подмечал все.

- Да нет, я ее не знал, - Александр сделал упор на прошедшем времени,- просто смотреть жутко. Такая молодая и такая нелепая смерть.

- Это точно. Теперь понимаешь, почему я, пенсионер, здесь до сих пор работаю. Молодые бегут, нервы не выдерживают. Да ты не переживай так, ишь, чуть не плачешь. Ее другая смерть ждала, намного страшнее. Может Бог-то, вовремя прибрал. Он отдернул покрывало до пояса и Александр сразу обратил внимание на темные следы от уколов, испещрявших вены на руках.

- Она что? - он не смог закончить, и пытался набрать в легкие побольше воздуха.

- Наркоманка. Да сейчас такие сплошь и рядом. Ладно, пошли еще выпьем, придешь в чувство.

Они выпили по второй. Александр совершенно забыл, что он за рулем, да и при такой ситуации это не играло никакой роли. Оставалось сделать еще массу дел, табуны новых мыслей проносились по извилинам мозга со скоростью звука. Ни одна из них не была хорошей.

- Ну ладно, дядь Федя, мне пора. Если вы не против, буду позванивать, узнать про этого человека, а то нигде его нет, вот думаю, может умер уже.

- Ну, ты так не думай зря, может еще найдется, если человек хороший. Звони, конечно, не забывай старого фронтовика. А может еще выпьем? - Зная деловой характер Александра, Федор Иванович спросил скорее из вежливости, но с маленькой долей надежды.

- Я правда не могу. Даже не представляете, как бы мне хотелось еще посидеть с вами, но надо идти. Я оставлю коньячок, чтоб вам не было скучно.

- Добро, Александр Владимирович, счастливо тебе.

- Спасибо, держитесь.

Александр вышел из здания. Все в его голове перевернулось вверх дном. В морге он ожидал найти Сыча, а нашел тело его подружки. Вся их тройка ненавидела наркоту, а она сидела на системе. Не хватало какой-то важной детали, чего-то, что помогало соединить цепочку событий. И от того, сумеет ли Александр обнаружить потерянное звено, зависела его жизнь и память его друзей.

Смеркалось. Александр решил отложить решение всех важных вопросов на завтра и направился в бар "Нептун", где Матрос обещал ему кров и пищу. "Нептун" находился в красивом районе города, недалеко от реки и парка отдыха. Этот район любили как местные государственные чиновники высокого ранга, так и бандитские авторитеты серьезного калибра. Иван, правда, жил в другом месте.

Неоновая вывеска привлекала посетителей, от которых в это время года итак не было отбоя. Александр вошел в бар и огляделся. В просторном помещении стояло два десятка столиков, сдвинутых вместе в центре зала. Праздновали какое-то торжество. На небольшой сцене играло трое музыкантов. Под их спокойные мелодии танцевало несколько пар. Сразу бросалось в глаза отсутствие на этой вечеринке мужских славянских лиц. Женских было предостаточно.

Дружбу черных с русскими женщинами Александр одобрял только в одном случае: если она не была спаяна деньгами кавказцев. Любовь - да, но не торг.

Двое из них как раз направились в сторону непрошеного гостя.

Первый был молод. Высокий. На худом овальном лице блестели колючие карие глаза. Второй постарше, и с брюшком. Его широкое лицо обрамляла короткая черная борода. Остановившись в двух шагах от Александра, они с деланным цинизмом разглядывали его в упор.

- Извини, братишка, сегодня здесь отдыхаем мы, бар заказан - как бы подтверждая свои слова, бородатый сложил руки буквой Х. Акцент едва позволял понять, что они говорят.

- Нет проблем, я пришел по делу к Виталику.

- А ты не мог бы прийти по своему делу завтра? Сегодня тут гуляет наш шеф, а он не любит в свободное время видеть русских,- после паузы он добавил, - мужчин. Не отвлекай нас, иди домой. Будь хорошим русским мальчиком.

- Обе стороны уже поняли, что конфликта не избежать. Социологи сказали бы о разных мировоззрениях и этнических группах, но речь просто шла о желании двух выпивших мужиков доказать самим себе свою мужественность и значимость.

- К сожалению, мое дело срочное. - Александр уставился в глаза бородатому. - Мне просто необходимо пройти к стойке.

- Да что ты с ним возишься, Гурген, ты же видишь, он не понимает русского языка. -Молодой заржал, довольный своей избитой остротой. Придется выставить его за дверь.

Он схватил Александра за правое плечо с очень решительным выражением лица. Оно сильно изменилось через секунду, когда он, воя от боли, рухнул на пол со сломанной кистью, не успев даже понять, как это произошло. Бородатый изготовился к драке. Лезвие ножа блеснуло полумраке бара.

- Снова нож,- Александр едва не рассмеялся вслух. Но по действиям бородатого стало ясно, что участвовать в подобных переделках ему не в первой. Только с Александром опыта и решительности было маловато. Необходимо было мастерство, сила и точность.

Александр сделал шаг вперед левой ногой, развернул стопу и пяткой хлестко ударил бородатого в ухо. Когда этот удар достигал цели, соперники долго не вставали. Этот случай не стал исключением. Бородатый хрюкнул, отлетел влево и, перевернув один из столиков, упал, ударившись о край сцены. Можно было легко обойтись без подобных картинных трюков, но в зале оставалась масса недоброжелателей, которые уже повскакивали со своих мест и прекратили танцевать. Лежащий на полу молодой грузин сыпал проклятьями на своем языке.

Кавказцы спонтанно образовали полукруг и двинулись на Александра. Тот не задумываясь рванул из кармана "Беретту" : "Ану все на пол, завалю, паскуды!". На пол никто не упал, но движение остановилось. Статус-кво длилось секунд тридцать, пока его не прервал негромкий голос из середины зала:

- Успокойтесь, ребята, зачем хотите обидеть хорошего человека? голос принадлежал невысокому толстяку в костюме, которые очевидно и являлся тем самым шефом-русофобом. - Не сердись дорогой, - подобие улыбки на лице,иди куда шел, ребята слегка погорячились.

Александр сделал два шага к выходу, подавляя желание ответить пулей на каждый пламенный взгляд соплеменников царицы Тамары.

- Харашо дарагой, - он намеренно копировал акцент толстяка,- но скажи своим орлам, чтоб не думали делать глупости, а то я прострелю их пустые бошки....и твою заодно.- Александр не смог сдержать в себе последней фразы, и сейчас ожидал услышать нечто вроде горского призыва "убейте его"! Глаза толстяка горели гневом, но страх перевесил.

- Иди, иди своей дорогой, пацан, и больше не попадайся мне на глаза.

- Алаверды, - со смехом выкрикнул Александр и выскочил из бара. В несколько секунд он проделал путь от выхода до машины и прыгнул за руль. Удаляясь от негостеприимного бара он оглянулся: никто не гнался за невзрачной "двойкой". Теперь, по крайней мере, у этих кавказцев будет хоть повод ненавидеть русских и, самое главное, бояться их.

Хорошие драки всегда добавляли Александру настроение, но сегодня все чувства были смешаны в подобие адского коктейля. Эта потасовка имела лишь одну негативную сторону: он окончательно потерял бар "Нептун" качестве временного пристанища, так как вернуться туда мог только сумасшедший.

Оставалось попытать счастья в еще одном незасвеченном месте, где они втроем прятались два года назад от бандитов из другого города, посланных тамошним владельцем ювелирного магазина, который они обчистили тихо и чисто. В советское время этот район носил название "пьяный угол". Там и сейчас сохранился известный в старину магазин "вино-водка", хозяин которого за солидное вознаграждение прятал лихих людей в подвале, где можно было пересидеть неделю-другую. К своим клиентам он подходил очень избирательно, так как не только не хотел светиться, но и сам по себе был очень странным человеком.

В детстве ему ужасно не нравился мультик "Ну, погоди". Сверстники были в восторге, и мчались домой, чтобы не пропустить новую серию. Он тоже мчался, надеясь, что наконец-то волк поймает зайца. Малыш не был садистом, просто его коробило чувство несправедливости: волк постоянно стоял в миллиметре у цели, и все время ему что-то мешало.

Потом, уже студентом, он достал изданную самиздатом книгу немецкого философа Ницше "Так говорил Заратустра". Попытался сделать по ней доклад на семинаре по философии и вылетел из института.

Устроился работать продавцом в вино-водочный магазин, в свободное время постепенно собирая материал о Второй Мировой войне, ее страшных эпизодах и спрятанных фактах.

Так, тихим сапом, дослужился до директора магазина, что в старые времена приносило бешеные барыши. До сих пор с благодарностью вспоминал Горбачева за его идиотскую выдумку с сухим законом. В те годы он заработал столько, что смог впоследствии выкупить и сам магазин, и квартиру над ним. А сколько он потерял потом.

Магазин находился на первом этаже двухэтажного дома, а его хозяин занимал второй.

Внизу света не было, магазин закрыт. Александр поднялся по старой каменной лестнице на второй этаж и позвонил в массивную дверь, с небольшим оптическим прицелом глазка.

Дверь открылась, и из узенькой щелочки появилось лицо Адольфа, хозяина квартиры. Свое прозвище он получил за поразительное сходство с фюрером и даже гордился этим неоднозначным фактом. Невысокий, худой, волосы зачесаны ровным пробором на левую сторону и маленькие франтоватые усики а-ля Адольф Гитлер. Многие говорили, что он даже хранит дома трофейное знамя со свастикой, купленное у какого-то антиквара. Но говорили это в основном те, кто дома у Адольфа никогда не бывал. Те же, кто сидел в его убежище, предпочитали помалкивать, чтобы не раскрыть это все еще достаточно малоизвестное место.

- Я могу войти ? - вежливо осведомился Александр. Адольф пристально смотрел на него несколько секунд, и видимо вспомнив это лицо, открыл дверь.

- Конечно, входи, Александр. - Память на имена делала ему честь.Тобиас, место.- скомандовал Адольф немецкой овчарке, которая неодобрительно поглядывала на непрошеного гостя и ждала только намека от своего хозяина, чтобы вмешаться в диалог.

- - Я как раз собирался ужинать, присоединишься?

- Спасибо, Адольф, умираю от голода.

Они вошли в небольшую уютную кухню, обставленную в далеко не раритетном, современном стиле. Через минуту перед Александром возникла большая тарелка плова, блюдце с овощами и початая бутылка водки, оказавшейся на вкус мягкой и качественной.

Говорить о делах за едой обычно не принято, к тому же есть хотелось очень уж сильно. Несколько фраз о погоде, футболе и предстоящих Президентских выборах скрасили их трапезу. Когда она закончилась, Адольф приготовил крепкий кофе и первым перешел к делу.

- Я знаю последние новости про твоих друзей, про банк, про крупный куш. Для меня не секрет, что тебя ищут люди Ивана. Теперь давай послушаем тебя.

Александр в очередной раз убедился, что новости облетают их город с потрясающей быстротой.

- Послушай, моих друзей действительно убили. Труп Павлика я видел собственными глазами, а про смерть Сыча имею сведения из достоверных источников. Что касается денег из "Столичного", то они от меня также далеки, как и от тебя. Нас круто подставили, но Ивану этого не объяснишь. Потерял сына, деньги, начал терять авторитет. Он объявил на меня серьезную охоту, поэтому мне надо пересидеть грозу в надежном убежище. Ты еще в деле?

Александр был уверен, что Адольф ему поможет. За свое убежище он брал немалые деньги, кроме того, он был рад любым способом насолить Ивану.

Еще лет десять назад Адольф был самым крупным цеховщиком города. Два его подпольных цеха выпускали массу разнообразной алкогольной продукции, к слову, весьма качественной. Потом появились ивановцы, которым не нравилась подобная конкуренция с оттоком от них крупных сумм. Они забрали у Адольфа его предприятия, нагрузили на приличную сумму денег. Его самого избили, разгромили квартиру и магазин, который он сумел сохранить с большим трудом, благодаря заступничеству одного из "отцов города". Этот магазин должен был обеспечить старому нацисту обеспеченную старость.

- Хорошо, но ты знаешь мои условия. За еду и жилье я беру пятьдесят баксов в сутки, но гарантирую тебе за эти деньги хороший рацион и спокойный сон.

- По рукам,- мужчины обменялись рукопожатием,-вот сто пятьдесят за три дня. Если я задержусь - заплачу еще.

- Прекрасно, идем, посмотрим подвал.

- Они спустились в магазин через внутренний вход, который вел прямо из квартиры. Адольф отодвинул несколько ящиков с супами быстрого приготовления, под которыми скрывалась небольшая дверь, обитая досками под стать полу. Хозяин щелкнул выключателем.

- Аккуратно на лестнице.

Александру приходилось быть аккуратным в гораздо более опасных операциях, чем спуск в подвал. Он нагнул голову, чтобы не задевать потолок, и последовал за Адольфом.

- Располагайся, будь, как дома.

Александр огляделся: за два года тут многое изменилось в лучшую сторону. На стенах красовались новые обои осеннего цвета, в углу, на тумбочке стоял цветной телевизор Сони, небольшой, но достаточный, чтобы насладиться этим чудом двадцатого века. Возле стены примостился мягкий на вид диван со свежим бельем. В общем, как и полагается помещениям такого рода, подвал Адольфа был постоянно готов к приему жильцов, испытывающих трудности с размещением в обычных условиях, и предпочитающим сие жилище городским тюрьме или кладбищу. Небольшой коричневый столик прекрасно дополнял обстановку. На нем соседствовали большая стеклянная пепельница и старомодный дисковый телефон. В противоположном углу белел двухкамерный холодильник, как всегда набитый разнообразными напитками, включая водку и коньяк, а над ним - полочка с широким выбором сигарет.

- Ну что, все устраивает? - Адольф не мог скрыть самодовольной улыбки. - Будут какие-нибудь пожелания?

- Все прекрасно, высший класс, чувствуется рука хорошего хозяина. А пожелание только одно.

- Какое? - Адольф всем своим видом показывал готовность выполнить заказ клиента.

- Спокойной ночи!- Александр засмеялся. - И не буди меня завтра, пожалуйста. Я хочу выспаться получше.

- Спокойной ночи, Александр. - Адольф произносил имя Турчина с некоторым акцентом, то ли специально, то ли по привычке сбиваясь на немецкий лад.

Александр достал толстые пачки денег, и сунул их в диван. Пистолет и гранаты положил на столик возле кровати.

Разделся, закурил и лег в постель с уверенностью, что мысли о событиях этого сумасшедшего дня не дадут ему быстро заснуть. Он ошибся.

Через несколько минут Александр уже ехал в опрятном купейном вагоне какого-то поезда. Электричество было включено на экономный режим, создавая приятный полумрак.

Александр начал дремать, слушая размеренный стук колес, но поезд неожиданно стал набирать обороты и увеличивать скорость. Его кидало из стороны в сторону, ветер шумел в темноте за окном, а он все ускорял и ускорял движение.

"Куда летит этот поезд", - думал Александр, - "почему он так торопится увезти меня подальше от родного дома?".

Вскоре скорость настолько возросла, что Александру подумалось, будто поезд взлетел, и медленно, но непреклонно набирает высоту. Это продолжалось так долго, что казалось, какая-то неведомая, необъяснимая обычным разумом сила несла этот поезд в черную бездну вселенной.

Неожиданно дверь купе отворилась, и в нее без стука вошел проводник в форме.

- Я принес вам чай с лимоном, подарок от нашей братвы,- сказал он глухим неприятным голосом и засмеялся. Александр молча взял стакан и стал помешивать чай под пристальным взглядом проводника. Жидкость в стакане приобрела красноватый оттенок. Лимон явственно напомнил Александру человеческое ухо средних размеров. Только теперь он заметил, что на проводнике одета синяя милицейская форма. Его лицо было очень знакомым. Вспомнил. Это было усатое лицо Игоря, старшего сына Ивана, в убийстве которого подозревали Александра и его друзей.

- Приехали, - прошептал проводник, - на выход. В это время поезд резко остановился, заскрежетали старые металлические детали, все буквально затрещало по швам.

От толчка Александр упал с нижней полки и больно ударился рукой. Проводник исчез. А в том месте, где недавно темнело окно купе, теперь хромом поблескивал двухкамерный холодильник.

Александр огляделся и понял, что лежит в подвале на полу. Скомканное одеяло валялось рядом в ногах.

Наваждение исчезло, но рука болела совершенно естественно. Он медленно потер локоть, вытер пот со лба и посмотрел на часы. Двенадцать минут десятого. Что ж, можно вставать.

Александр умылся, побрился и почистил зубы. Все запечатанные принадлежности для личной гигиены лежали над раковиной.

Через внутренний вход он поднялся в квартиру Адольфа. Крышка люка не была заперта.

Хозяин колдовал на кухне, откуда доносился аппетитный запах яичницы с салом.

- Доброе утро.- Голос Александра звучал приветливо. Он уже успел отойти от неприятного сна, который, к тому же, наполовину забыл сразу же после пробуждения.

- Как спалось? - Адольф накладывал завтрак.

- Прекрасно. - Пришлось изрядно покривить душой, чтобы не расстраивать хозяина.

Они позавтракали, выпили по чашке кофе, после чего Александр попросил разрешения воспользоваться телефоном.

- Конечно, звони.- Адольф принес трубку радиотелефона и деликатно вышел из кухни, насвистывая какой-то военный марш, явно не советский.

Александр набрал номер "Русского" бара. Трубку поднял Коля.

- Добрый день, мне нужен Сергей.

- Его сейчас нет, а кто спрашивает?

- Это его знакомый.- Александр решил быть осторожным в любых разговорах и не раскрывать себя. К тому же не очень хотелось впутывать еще одного человека в эту грязную историю, где уже пострадали многие. - А во сколько он будет?

- Сегодня он заступает в три часа дня. Что-то передать?

- Ничего, спасибо, я еще перезвоню. - Он положил трубку. Звонить в морг было уже поздно, так как Федор Иванович уходил в восемь утра, а заступал в шесть вечера. Оставалось составить план действий на сегодняшний день и методично реализовать его. Это не заняло много времени, так как основные вопросы прочно засели в его голове.

Он предупредил Адольфа, что вернется только к вечеру, и поехал в центральный городской архив на улице Тургенева. Там работала его бывшая одноклассница Анюта Синдова. Худенькая невысокая девчонка, которую в детстве мальчишки обижали, а в старших классах с не меньшим усердием домогались ее внимания. Она всегда с особой симпатией посматривала на Сыча, но виду не подала ни разу до самого выпускного, где потеряла девственность в его крепких объятиях. Однако, как и свойственно разумному человеку, трагедии из этого не сделала, а оставалось с троицей в прекрасных дружеских отношениях. Александр был уверен, что Анюта не откажет ему в помощи. Он решил подойти к этому делу с другого конца.

Нина была одета в красную блузку и темно-синюю юбку. Увидев одноклассника, она обрадовалась весело и искренне, при этом даже захлопав в ладоши.

- Ой, Сашка, привет, - бойко чирикала она, - совсем забыл, не заходишь, не звонишь.

- Ну что ты, Анечка, как я могу забыть самую красивую девушку в школе. Просто замотался в последнее время с делами. - При этом он извлек из - за спины коробку "Птичьего молока" и протянул подруге. Аня зарделась и тут же рассмеялась.

- Я смотрю, дела не дают тебе забыть, как делать девушкам комплименты. Или Димка вас с Павликом тренирует. Кстати, как там они?- Аня сделала ударение на последнем слове, но было понятно, что ее особенно интересует Сыч.

- Да все нормально, все такие же шалопаи.- Он с трудом сдержал дрожь в голосе. Анюта всегда была неглупой девочкой и могла что-то заподозрить.

- Будешь пить чай?

- Спасибо, только что позавтракал.

- Сам готовил, или женился? - Аня горела желанием узнать побольше нового, сидя в архиве она давно потеряла контакты со многими школьными друзьями.

- Нет, пока холостой.- Александр с болью подумал о Юле, а потом о Лесе. Все его любовные переживания пронеслись в голове и осели на дне сердца мутным осадком. Но пора было прервать серию расспросов, чтобы не выбиться из намеченного графика.

- Если честно, я к тебе по делу. - Анюта не обиделась. Она понимала, что детство давно ушло, и началась взрослая жизнь со своими маленькими горестями и большими победами.

- Хотел посмотреть материалы по недавнему ограблению банка "Столичный". Один мой клиент хранил там деньги, хочу разобраться: насколько это дело серьезное. - Александр смутно помнил, что при последней встрече они наплели Ане, что работают консультантами по финансовым операциям в частном агентстве. Потом еще Павлик долго хохотал, и предлагал им действительно сменить работу.

- У тебя есть что-нибудь? Газеты, может быть статьи в журналах, в криминальной хронике.

- Еще бы! Такое крупное дело. Да про него написали все местные журналюги. Сейчас все принесу. Посиди тут. - Аня нырнула куда-то в лабиринт стеллажей.

Александр опустился в неудобное синее кресло, изрядно потертое посетителями. Однако бюджетные учреждения в наше время редко могут похвастаться комфортом и изяществом.

Маяться в кресле пришлось не больше пяти минут. Аня появилась с кипой газет, которая с трудом помещалась в ее маленьких изящных руках.

- Вот все, что тебя интересует. Можешь сесть за тот стол возле окна и спокойно поработать. Здесь тебе никто не будет мешать.

Александр устроился на не менее неудобном стуле и принялся за изучение целого вороха местной прессы.

Через полтора часа перед ним вырисовывалась более или менее четкая картина происшедшего в банке.

Деньги поступили во второй половине дня тринадцатого числа. В девять тридцать утра четырнадцатого числа в банк ворвались трое людей в масках, вооруженных пистолетами с глушителями. Неизвестные без предупреждения расстреляли двоих охранников, после чего кассир уже не сомневался: открывать сейф или нет. Пока один из нападавших держал на прицеле сотрудников банка, двое других закидывали американскую валюту в принесенный с собой мешки. В девять сорок четыре они выскочили на улицу и закинули мешки в оставленную напротив банка красную мазду. В это же время неподалеку остановилась темная девятка. Преступники выскочили из мазды и начали в упор расстреливать пассажиров девятки. Один из случайных свидетелей утверждает, что в момент нападения преступники были уже без масок, но он не может опознать их, так как находился достаточно далеко. После учиненного побоища нападавшие прыгнули в машину и скрылись с места происшествия.

мазда оказалась угнанной у владельца одной из частных стоматологических клиник этим же утром. Ее нашли после обеда в одном из дворов старого города.

По сведениям очевидцев один из нападавших был среднего роста. Двое высокие. Одеты в камуфляж. Лиц никто не разглядел.

В девятке нашли четырех мужчин. Один еще дышал, когда приехала скорая. Милиция опознала в них членов одной из организованных преступных группировок, контролирующих город. У них нашли оружие, маски и пластиковые пакеты большого размера. Все эти факты навели органы на мысль, что либо эта группа также приехала с целью ограбления банка, но была расстреляна своими более удачливыми оппонентами, либо находилась на подстраховке и затем была устранена за ненадобностью. Никто не захотел делиться таким кушем, и оставлять лишних свидетелей.

Вечером четырнадцатого начальник городского управления МВД полковник Колесников сообщил, что милиция оказалась не готова встретить дерзкий налет во всеоружии, так как в это же самое время в баре "Восток" завязалась крупная драка со стрельбой, и все свободные подразделения городской милиции были стянуты туда. А бар "Восток", между прочим, находится на другом конце города. Все это, по словам следователей, очень походит на заранее спланированную, крупную операцию криминальных структур. В данный момент милиция работает по нескольким направлениям. Оперативники просят жителей региона сообщить любые сведения о местопребывании жителя нашего города Александра Турчина. Фотографии Александра в газете не было, возможно, не успели сработать оперативно и поспеть к публикации.

В завершении своего интервью полковник Колесников пообещал обезвредить банду и найти похищенные деньги в ближайшее время.

Интересно, Аня читала эти статьи. Оставалось надеяться, что не успела. Дел в архиве немало, как в любой другой бумажной организации.

Александр обдумывал полученную информацию. Она, в принципе, подтверждала те сведения, которые он получил от Рыжика. Оставалось непонятным: кто и по каким причинам опознал в нападавших его, Павлика и Сыча. Внешние данные действительно совпадали, но лиц -то никто не разглядел. Если продолжать верить Рыжику, то Ивану позвонил один из его людей, смертельно раненый в девятке. Сделать это он мог только одним способом: позвонить по мобилке прямо из машины. Но почему указал на них: ведь никто из троих не принимал участия в налете. Их подставили, и двое уже поплатились за это своими жизнями.

Внезапно Александр понял причину утреннего нападения на него метателя ножей. Его хотели задержать до того, пока прикончат Павлика, но не убивать, чтобы узнать: где находятся деньги. Смерть друга, да еще такая, должна была запугать Александра, лишить возможности трезво мыслить и действовать. В такой ситуации он должен был достать деньги из тайника и попробовать смыться подальше. Тут его и должны были принять головорезы Ивана. Поэтому и нож, хоть и пролетел мимо благодаря быстрой реакции Александра, но целил в плечо. Рана должна была психологически и физически добить Александра Турчина. При таком раскладе человек мог потерять волю к сопротивлению и добровольно отдать деньги, уповая на милость победителей. Так же было абсолютно понятно, почему в живых оставили именно его. Все знали, что Александр - это мозг группы, который уж точно знает, где находятся уплывшие из-под носа Ивана полтора миллиона долларов. Но Александр не знал.

Иван был уверен в справедливости и правильности своих действий. Он верил словам своего смертельно раненого человека, да и общие показания очевидцев подтверждали эту версию.

Не нужно было обладать высоченным айкью, чтобы понять: их подставили намеренно. И сделали это люде неглупые. Ведь группа Александра обладала достаточным опытом и потенциалом, чтобы обтяпать подобное дельце. К тому же они мало общались с Иваном и его людьми, чтобы доказать ему: вся тройкалюди чести и правил. Но и в противном случае этот довод едва ли сыграл бы значительную роль: полтора миллиона долларов свернут с пути самых честных людей.

Кто же мог это сделать? Ответ не приходил. Оставалось только ждать и бить наугад: возможно подвернется на свет какая-нибудь информация, которую можно будет использовать.

Но выжидательная тактика была не по душе Александру еще с боксерской секции, где он всегда работал первым номером. К тому же он прекрасно понимал: Иван найдет его в ближайшие дни, если до этого какой-нибудь опер случайно не наткнется на него при проверке документов.

Если его поймают люди Ивана, то подвергнут пыткам, чтобы узнать: где деньги. Но он не сможет им сказать при всем желании. И тогда придет конец.

Александр не очень боялся смерти, слишком часто она проходила в двух шагах. Но он боялся умереть, так и не отомстив за своих друзей.

Время мягкости, корректности и соблюдения правил прошло для него с минуты убийства Павлика. Игра перешла в опасное русло, имя которому смерть.

Чувствуя дрожь в руках, Александр снова вспомнил их клятву.

Эта клятва, память о друзьях и настоящая мужская гордость означали одно: Александр должен отомстить за смерть Павлика и Сыча, несмотря на то, что их убили по ошибке. Эта ошибка должна стоить жизни многим людям, возможно и ему самому. Теперь он знал, что нужно делать.

Александр поднялся из-за стола, привел кипу газет в некое подобие порядка и подошел к Ане.

- Спасибо. Ты мне очень помогла. Почерпнул массу полезной информации. Как-нибудь позже заскочу к тебе в гости и расскажу, что из всего этого вышло.

- Да не за что, Сашка. Конечно, забегай!

Александр вышел из архива и медленно поехал по улице, высматривая ближайшую телефонную будку. Наконец подвернулись целых три аппарата, висящих рядом. Он быстро набрал номер казино "Мечта", который помнил наизусть, как еще около двух сотен важных телефонных номеров. В этом игорном заведении находилась резиденция Ивана и его группировки.

Приятный женский голос профессионально ответил.

- Здравствуйте, казино "Мечта", слушаю вас.

- Будьте добры, я хотел бы поговорить с владельцем господином Богомоловым, соедините, пожалуйста.

- Простите, а кто это говорит?

- Это его знакомый, Александр Турчин. Дело срочное.

- Его сейчас нет, я соединю вас с Олегом Ивановичем. - Если девушке фамилия и имя Александра и сказали о чем -то, то догадаться об этом по голосу было невозможно.

- Хорошо, я жду.- В трубке заиграла приятная мелодия. Александр ждал, когда к телефону подойдет младший сын Ивана. Любитель водки, наркотиков и девиц легкого поведения, он не пользовался у братвы особым авторитетом. Но он был сыном своего отца.

- Алло, я слушаю. - Уже по первой фразе было ясно: Олег пьян, несмотря на дневное время.

- Здравствуй, Олег. Это Александр Турчин. Я хотел бы кое-что обсудить с твоим отцом. Особенно те непонятки, что возникли между нами. Где я могу его найти.

- О, Александр! Да мы и сами тебя ищем. Отец сейчас готовится к похоронам своего старшего сына, и моего, между прочим, родного брата, а ты, крыса, еще имеешь наглость звонить и предлагать переговоры. Ничего, мы тебя, блядь, поймаем, и научим хорошим манерам.

- Не кипятись, Олег. Мне жаль твоего брата, но я не убивал его. Зато вы безвинно убили моих друзей.

- Не убивал, - передразнил пьяный Олег,- как это трогательно. Не думай, что кто-то верит в эту лажу. А твоих друзей, Сыча и Павлика, я мочил лично со своими пацанами. Они выли, как телки с панели, и тряслись от бессилия.

- Хорошо.- Сохранять спокойствие в этот момент было настоящим подвигом.- Я рад был тебя услышать. Передай отцу, что я жду его сегодня в двенадцать ночи в Холодной Балке.

- Лучше сразу прихвати с собой нашу капусту, тебе все равно придется рассказать, где она.

- До встречи.- Еще секунда, и он бы не сдержался.

- Она не будет приятной,-Олег сделал паузу,- для тебя.

Александр с размаху грохнул трубкой об стену. Какой-то дедушка, проходивший рядом, испуганно отшатнулся и перешел дорогу.

От опьянения гневом Александр чуть не потерял сознание, но постарался взять себя в руки. Если до разговора в нем оставались крохи сомнений, то сейчас он точно знал, что покончит с Иваном и его сыном, или умрет.

Он назначил встречу в Холодной балке - идеальном месте для мужского разговора. Во-первых, поблизости не было никаких поселений, до города около десяти километров. А во-вторых, Александр знал это место, как свои пять пальцев, так как еще в школьные годы ходил туда на турслеты.

Оставалось только получше подготовится к предстоящему карнавалу.

Александр подъехал к заправке и залил полный бак. Его путь лежал в село Заречное, к покинутой воинской части. Военных там уже не осталось, зато остался Захар Мусин, майор запаса, который не оставил ратных дел и теперь приторговывал оружием. Именно ему друзья продали как-то партию оружия, которая шла в Чечню, для пополнения арсенала боевиков, но была заботливо отобрана для более мирных нужд.

Захар, как всегда в свободное время, копался в огороде. Глядя на ровные грядки и ухоженные деревца нетрудно было догадаться: огород был его второй страстью после оружия.

Когда-то в его части была теплица, за которой майор присматривал лично. Солдаты не всегда имели свежие овощи, но заезжающее с проверками начальство было неоднократно приятно удивлено.

И все равно военная жизнь тяготила Захара, он хотел умиротворения, создать собственное хозяйство. Да и жена попалась под стать, домовитая, хозяйственная.

- Захар! - Окликнул его Александр. Тот медленно взглянул на него, прикрывая глаза от солнца. Это был невысокий, но очень плотный мужчина лет пятидесяти. Сейчас на нем были зеленые военные брюки, белая майка и панама. Он всматривался в незнакомца достаточно долго.

- А, это ты! Проходи. Дуняша, поставь нам что-нибудь пожевать и своей яблочной. - Крикнул он в окно дома. На пороге появилась его жена: краснощекая полная женщина, которая приветливо кивнула Александру. Она обладала двумя несомненными талантами: никогда не лезла в мужские дела и делала великолепную яблочную наливку.

Они присели за небольшой столик прямо на улице. Выпили и принялись закусывать свежими овощами и сыром. Захар, казалось, не собирался спрашивать Александра о цели его приезда. Он просто молчал, равнодушно пережевывая плоды своего труда. Александр сам начал разговор.

- Захар, мне кое-что нужно из твоего арсенала. Только срочно, чтобы сразу забрать.

Выражение лица Захара совершенно не изменилось. Он задумался ненадолго, видимо инвентаризуя в памяти свои запасы.

- Продолжай, -он налил еще по одной.

- Мне нужен один АКМ с подствольником и взрывчатка. Ну, может еще что-нибудь по мелочи.

- Пошли. Большого выбора я тебе не обещаю, но кое-что найдется.- Они вошли в небольшой сарайчик. Вдвоем отодвинули стол с инструментами и здоровенными тисками, и спустились в тщательно замаскированный погреб.

- Выбирай, здесь все, что можно взять прямо сейчас.

Насчет небольшого выбора Захар явно поскромничал. Тут было все: от широких армейских ножей до миномета. Привлекали внимание несколько десятков пистолетов ТТ, ПМ, и несколько "Стечкиных". Александр обошел ящики с ручными гранатами и подошел к стойке с АКМами. Внимательно осмотрев все шесть имеющихся автоматов, он попробовал каждый из них в руках, передернул затворы, и выбрал второй справа. Потом они направились к небольшому контейнеру с пластиковой взрывчаткой. Выбрав то, что его интересует, Александр осведомился:

- Насколько чувствительны детонаторы. С какого расстояния можно активировать.

- Метров с пятисот сработает наверняка. Дальше- дело случая. - Захар как всегда был скуп на слова.

Кроме того, Александр прихватил тяжелый армейский прибор ночного видения с аккумулятором и широкий армейский нож в чехле.

- Сколько ты хочешь за все?

- Знаешь, Саня, я слышал про твои неприятности, про пацанов,- Захар задумчиво посмотрел на него,- не верю я в эту туфту с банком. Если тебя убьют с моим оружием- проку мне все равно не будет от этих денег. Давай так: когда закончишь свои дела, приезжай ко мне - обговорим финансовые вопросы. Я знаю, что ты привык платить по счетам, а значит вернешься. Договорились?

- Спасибо.- Александр не стал объяснять Захару, как круто их подставили. Перед ним стоял мужчина, видевший жизнь и понимавший такие вещи с одного взгляда.

- Я обязательно вернусь.

Александр положил свои приобретения в зеленую спортивную сумку, найденную здесь же. Сердечно простившись с Захаром и его женой, он сел в машину, закурил и направился в сторону города.

Погода начала портиться. Ветер усилился, и с Запада на город ползла громадная черная туча. "Через пару часов она накроет город",- подметил Александр. Непогода не пугала его. Он любил дождь, который помогал оставаться незаметным и смывал следы. Занятый своими мыслями он въехал в родной город. Нужно было сделать что-то еще, чтобы размотать клубок. Акция, назначенная на ночь, должна была стать переломной. Но она принесет лишь радость отмщения, а вот ясности вряд ли добавит. Нужно сделать еще один поворот этого кубика-рубика, чтобы все встало на свои места.

Остановившись на светофоре, Александр посмотрел на часы - пол четвертого, можно позвонить Матросу. Еще минут десять он разыскивал телефон. Если бы он знал, какие новости его ожидают, то непременно поторопился бы. Наконец он нашел телефон и набрал номер "Русского".

- Алло "Русский" бар. - В голосе Матроса прослеживались напряженные нотки. Он будто ожидал именно этого звонка и сосредоточенно вслушивался в тишину, в надежде услышать тот самый голос.

- Привет, Матрос, это я, Турчин. Для меня есть что-нибудь новое?

- Саша, -он понизил голос,- наконец-то. У тебя все нормально?

- Да, порядок, а что случилось?

- Новости такие: час двадцать-полтора назад, сюда звонил какой-то парень. Он хотел поговорить с тобой. Я ему ответил, что тебя здесь нет, и ты давно уже не появлялся в баре. Ну, мало ли кто это звонит. Сказал, что могу передать его сообщение, если ты зайдешь. Он попросил передать, чтобы как только ты появишься, немедленно нашел Рыжика. Это вопрос жизни и смерти.

- А где его искать он не сказал?

- По-моему парень был здорово напуган и не хотел рисковать. Я так понял по его тону, что ты знаешь: где его искать. Да и еще, он говорил как-то жеманно, как педик. - Последние слова Матрос произнес с брезгливой подозрительностью. Но ничего не добавил.

- Хорошо, спасибо. На тот случай, если будет что-нибудь срочное, звони по этому телефону и скажи, что звонит Матрос. - Он продиктовал номер Адольфа. -Только нигде его не записывай, постарайся запомнить.

- Я постараюсь. Повтори еще раз.- Александр повторил номер несколько раз.

- Добро, я запомнил. Кстати, почему ты не остановился в "Нептуне" у Виталика. Там вполне безопасно.

- Планы переменились. - Александр вовсе не горел желанием рассказывать Матросу о теплом грузинском гостеприимстве, оказанном ему в "Нептуне". - Я должен ехать.

- Только поторопись, Саша. По голосу того парня я понял, что он в большом дерьме.

Александр бросил трубку и рванул в сторону "Летней ночи".

В этот раз в клубе было пусто. Только в глубине зала несколько человек играли в карты. Александр твердой походкой направился к стойке. Бармен, работавший в эту смену, был молод и готов отдаться в любую минуту. Он оторвался от протирания стакана и зазывно взглянул на Александра, получив в ответ стальной мужской взгляд.

- Что будете пить?- эту фразу он произнес обиженно, почти плаксиво.

- Я ищу Рыжика, ты видел его?

- Здесь кроме Рыжика есть много интересных парней, может вам нужен еще кто-нибудь.- Бармен явно намекал на свою скромную персону.

- Я ищу Рыжика, -сквозь зубы процедил Александр. - У меня к нему срочный деловой разговор, - он сделал ударение на слове деловой, но по глазам бармена было видно: не верит. Да и Рыжик был не тем парнем, чтобы говорить о делах с таким красивым мужчиной.- Где его найти?

- Даже не знаю.- Бармен вернулся к прерванному занятию и стал разглядывать только что вытертый стакан. Он совсем потерял интерес к разговору, не предвещавшему развлечений.

Тут Александр решил прибегнуть к испытанной тактике, которая всегда срабатывала с людьми этого сорта. Он бросил на стойку пять баксов.

- Он был сегодня в клубе?

Бармен нехотя взял пятерку, хотя блеск его глаз показал, насколько сильна в нем жажда наживы.

- Заходил около трех.

- Один?

- Нет, с ним был Красавчик.

- Кто такой Красавчик?

- Красавчик, - медленно протянул бармен и томно посмотрел на странного посетителя, - Красавчик есть Красавчик. - На стойке появилась еще одна пятерка. Александр порадовался, что у него много мелких купюр, иначе он бы разорился на этих гомиках.

- Итак, я повторю свой вопрос: кто такой Красавчик. -Время шло, и с каждой секундой росло желание врезать этому хлюпику по смазливой физиономии.

- Это близкий друг Рыжика. Ну, вы понимаете,- он многозначительно глянул на Александра и хихикнул. - Он работает на Славу - хромого.

Александр понимающе кивнул. Слава-хромой был единственным, кто еще имел более менее серьезный незаконный бизнес в этом городе, кроме Ивана. Отдав последнему все сферы деятельности, он контролировал только одну. Но эта одна была золотой жилой наркоторговли. Вся эта сфера была хорошо налажена в городе с населением более полумиллиона человек и приносила баснословные барыши. Благодаря этому Слава-хромой сумел выжить в борьбе за место под солнцем.

- Куда они могли пойти?

- Я точно не знаю. В таких случаях, - очередной взгляд, полный сокровенных намеков, - они всегда ходят к Рыжику домой.

- Где он живет? Мне нужен его адрес.

- Я был там пару раз, - бармен сладко потянулся,- но вот припомнить адрес почему-то не могу.

Александр добавил еще одну пятидолларовую ассигнацию, но в этот раз глаза бармена смотрели равнодушно. Пришлось пустить в ход еще десятку. Бармен взял деньги.

- Я вспомнил адрес. Это здесь недалеко. Генерала Васильева 16, квартира восемь. На втором этаже.

- Хорошо. Спасибо - Александр собрался уходить.

- Но, я надеюсь вы его друг. Я бы не стал давать адрес человеку, который может причинить ему вред.

"За деньги ты сделал бы все, что угодно", - подумал Александр, но вслух произнес:

- Я очень близкий его друг и мой визит принесет ему скорее пользу , и подарил бармену двусмысленный взгляд. Оставив бармена недоумевать и умирать от зависти, он быстро прыгнул в машину.

Шестнадцатый дом оказался старой Хрущевской пятиэтажкой. Уже подъезжая Александр вспомнил просьбу Рыжика не встречаться с ним в целях безопасности. Он проехал еще метров двести вперед и поставил машину на платную стоянку. Ища нужный подъезд, он думал о природе инстинктов, предостерегших его не ставить машину возле дома осведомителя.

Он шел медленно, оглядываясь по сторонам. Все спокойно.

В подъезде дети исписали все стены и потолки. Крышка мусоропровода не была закрыта, и из него дико воняло всем тем, что жильцы решили выбросить в последние дни. Словом, Рыжик жил в не самом престижном районе города.

Александр поднялся на второй этаж, на всякий случай нащупав в кармане рукоятку Беретты. На этаже было четыре квартиры, три из которых находились за видавшими видами тонкими дверями. Номер восьмой горделиво красовался на красивой дубовой двери, которая была приоткрыта. Это могло означать только две вещи. Первое: обитатели восьмой квартиры решили немного проветрить свое жилище. Но в подобном подъезде это мог сделать только сумасшедший. Александр подумал о втором варианте и несильно толкнул дверь плечом, стараясь ничего не трогать руками. Он итак успел наследить в самых неподходящих местах.

Прихожая Рыжика, обставленная совсем неплохо, в современном стиле, переходила в длинный коридор, упирающийся в ванную комнату. По обеим сторонам коридора шли двери. За одной из них работал телевизор. Женский голос рассказывал о новом тренажере для похудения без диеты. Александр распахнул ее ударом ноги и попал в просторный зал, который был пуст. Возле телевизора виднелась дверь на балкон. Александр вышел из зала и вошел в комнату напротив, дверь которой также была приоткрыта на несколько сантиметров. Это была маленькая спаленка, обставленная так, как если бы в ней жила женщина. В расцветке ковров, обоев и даже мебели преобладали голубые и розовые тона. Широкая кровать посреди спальни застелена белоснежным, еще недавно, бельем. Теперь же на ней в луже собственной крови лежал Рыжик, так и не успевший сообщить Александру свои новости.

Даже при всем желании Александр не мог закрыть глаза мертвого осведомителя: они отсутствовали, как и половина его лица. Несколько рубцов виднелись на теле убитого. Очевидно, убийцы пользовались топором и включили телевизор на всю громкость, чтобы соседи не услышали криков жертвы.

Будь на месте Александра кто-нибудь другой: от подобного зрелища его вывернуло бы наизнанку. Но за последние дни он уже стал привыкать к мрачному ужасу смерти. Кроме того, Александр Турчин с детства видел кровь, зачастую свою собственную, поэтому его желудок с честью выдержал испытание.

В голове была странная пустота, лишь одна мысль-молния пульсировала в мозгу то тише, то громче: теперь уже не будет возможности получать информацию от своего осведомителя.

И теперь он понял еще одну вещь: ему будет не хватать этого паренька со сложной судьбой. Несмотря на стиль его жизни, Александр давно относился к Рыжику, как к частичке своих будней, к тонкому якорю, соединяющему его с прошлым миром, которого уже не будет.

Необходимо было обыскать квартиру Рыжика, на случай, если тот оставил ключ к разгадке где-то поблизости. Но неожиданно внимание Александра привлек приближающийся резкий звук милицейских сирен. "Быстро, как тогда, у Павлика". "Неужели сюда?", - ответ был ясен как во время игры в преферанс, когда пытаешься перебить неудачные расклады и идешь на рискованный мизер, но в прикупе видишь первого туза. Вторую карту смотреть уже нет смысла.

Он выбежал в зал и осторожно выглянул в окно, выходящее во двор. Внизу, поднимая тучи пыли, уже притормаживали возле подъезда два милицейских бобика и нива с мигалкой.

Не мешкая ни секунды, Александр пулей вылетел из квартиры. Внизу он уже слышал топот тяжелых ботинок и передергивание затворов. Он посмотрел вниз, в щель между перилами, и его взгляд споткнулся о взгляд одного из ментов, как раз смотревшего вверх. На секунду их глаза замерли: спокойные глаза Александра, оценивающие свои шансы, и пляшущие дикой пляской глаза сотрудника милиции, охваченного инстинктом охотника, почуявшего кровь. Александр отпрянул, а мент заорал "Наверх, он там!".

Чтобы добраться до пятого, последнего этажа, Александру потребовалось несколько секунд. Он дважды выстрелил вниз, приостановив преследователей. Кто-то заматерился, но шаги прекратились. На смену звукам шагов и голосов пришел треск автоматной очереди, разнесшей деревянную ручку перил, и оставившей несколько дырок в потолке.

Александр за долю секунды прокрутил в голове мысль, что в жилом доме применять автоматы могут только в случае наличия четкого приказа: стрелять на поражение.

Теперь желание спасти свою жизнь гнало Александра наверх. Железная лестница вела на чердак, но просматривалась с пролета между третьим и четвертым этажами, где расположились преследователи. На несколько секунд он становился прекрасной мишенью для автоматчиков. И если чердачный люк не откроется: тогда конец. От смерти его будут отделять две обоймы патронов для Беретты и одна граната.

Александр отогнал дурные мысли и с внутренним криком "Господи, помоги!", три раза выстрелил вниз, одновременно делая шаг по направлению к лестнице.

Через мгновенье его рука уперлась в крышку люка. Усилие, но крышка не поддалась. Конец. Но жажда жизни заставила Александра подняться еще на одну ступеньку лестницы и упереться в крышку рукой, спиной и головой. Другой рукой он держался за лестницу, потеряв возможность вести стрельбу. В эти секунды он висел между небом и землей во всех смыслах. Еще несколько пуль снизу, осыпали Александра шмотками черепицы, но он сделал нечеловеческое усилие, уже не скрывая натужного крика, идущего из глубины души. Ржавые петли лязгнули, и люк открылся. Александр ухватился за края отверстия, подтянулся и оказался на чердаке. Он выгнул руку с пистолетом по направлению к лестнице и спустил курок. Кто-то застонал.

Он захлопнул люк. Теперь нужно быстро сориентироваться на чердаке. Пол усыпан голубиным пометом, да и самих встревоженных птиц - не менее трех десятков. Крыша шатровая, потолок высокий только посередине, смещаясь вправо или влево, придется нагибать голову.

В углу большая куча пустых бутылок и пустых консервных банок. Видимо здесь находили временное пристанище окрестные бомжи. Вот почему на крышке люка не было замка.

Маленькая лесенка в левом углу чердака вела на крышу. Александр кинулся туда в поисках единственного шанса на спасение. Он быстро вскарабкался по ней, слыша только стук собственного сердца и лязг петель открывающейся крышки люка, означающий, что его преследователи вот-вот проникнут на чердак.

Он осторожно передвигался по покатой шиферной крыше пятиэтажки к пожарной лестнице. Подойдя к краю, он осторожно посмотрел вниз и чуть не пожалел об этом. Две пули со звоном ударили в железные поручни пожарной лестницы. Короткого взгляда, однако, хватило, чтобы сориентироваться: стрельбу ведут двое: один из-за дерева, другой с колена, спрятавшись за грибок детской песочницы. Чувство опасности недвусмысленно кричало: сзади вот - вот откроется второй фронт. Нельзя терять ни секунды.

Путь к пожарной лестнице закрыт. Александр, как никогда в жизни осознал смысл метафоры "как угорь на сковороде". С другой стороны дома милиции не было, зато был твердый асфальт, выжить в столкновении с которым, не представлялось возможным. Метрах в трех от безопасной стороны дома рос высокий раскидистый орех. Он был ниже крыши дома примерно на целый этаж, но других вариантов уже не осталось.

Александр уловил движение за спиной и обернулся. В проеме появилась голова и плечи в погонах. Он дважды выстрелил, и голова скрылась, сопроводив отступление душераздирающим стоном.

Секунда раздумий, короткий разбег, прыжок, и Александр уже летел, ломая молодые ореховые ветки. Через миг его путь преградила толстая ветвь, снизившая скорость падения. Ударившись о нее мягким местом, он перевалился на бок и упал с полуторометровой высоты.

Ощущения разительно отличались от любого аналога приятных, но все же выгодно выигрывали в сравнении с падением с высоты в пять этажей.

Он поднялся: правая нога и спина страшно болели, но кости, видимо, остались целы.

Александр бросился прямо к двухметровому бетонному забору. Сзади слышались растерянные крики милиционеров. Он с разбегу подпрыгнул, ухватился за край забора и перемахнул его, оттолкнувшись ногами. Автоматные очереди ударили в бетон и раскроили стену деревянного складского помещения, возвышавшегося по эту сторону забора. Александр, не оглядываясь, бежал дальше и дальше, перепрыгивая через невысокие преграды. Он понял, что погоня отстала, только после пятнадцати минут скоростного бега, и остановился в небольшом пустынном дворике. Такие в изобилии раскиданы по спальным кварталам, где люди не привыкли проводить свое время, общаясь с милыми соседями возле крыльца своих подъездов. Даже бабушки - непременный атрибут подобных кварталов, отсутствовали. Зато на бельевой веревке сушилось чье-то белье, а перемена гардероба была необходима, как воздух.

Шелковая рубашка и брюки очутились в мусорном контейнере, а из дворика вышел высокий молодой человек в синей футболке с короткими рукавами и красных шортах до колен, с глубокими карманами по бокам. В них нашли свое пристанище золотой Ролекс, ключи от машины, граната и Беретта.

Дорогие кожаные туфли никак не сочетались с этим прикидом, но обувь во дворе никто не оставил.

Двигаясь через похожие, как две капли воды, дворы, Александр нашел на лавочке забытую кем-то бейсболку, которая сделала его практически неузнаваемым.

Теперь нужно было набраться не только смелости, но и наглости, чтобы вернуться на стоянку за машиной. Он лелеял надежду, впрочем небезосновательно, что занимаясь осмотром квартиры Рыжика милиционеры оставят без пристального внимания близлежащие кварталы, тем более, что убежал он в противоположную сторону.

Александр спокойно шел к стоянке с видом праздношатающегося оболтуса, которому нечем заняться. По пути он встретил двух патрульных, которые едва задержали на нем свои взгляды.

Служащий на стоянке долго смотрел на странного посетителя, мучаясь в догадках, что же произошло с его внешним видом. Но вопросов задавать не стал, решив, что его это мало касается. Он принял правильное решение: Александр был взведен до предела, и не собирался отвечать на чьи бы то ни было вопросы, кроме своих собственных.

Он отъехал достаточно далеко от опасной зоны и остановился только на Лебедева, у одной из выживших с советских времен столовых, которыми так изобиловал город пятнадцать лет назад. Там он быстро умял тарелку борща, котлеты с рисом и компот с булочкой, напомнившие старые времена не только ассортиментом, но и качеством пищи.

Его мысли занимала предстоящая ночь, которая должна ответить на много разных вопросов, основной из которых, останется ли Александр в живых. Сегодня он вылез из передряги только благодаря своим нервам, сноровке и счастливой звезде. Но удача, как капризная женщина, в любой момент может отвернуться и улыбаться уже другому фавориту. На улице уже стемнело. Часы показывали пол девятого, не оставляя времени на обдумывание всех деталей предстоящей операции.

Возле столовой одиноко стояла телефонная будка: удача продолжала улыбаться. Он набрал номер дяди Феди, в надежде прояснить обстоятельства смерти Сыча.

- Слушаю вас,- по голосу Александр понял, что фронтовой товарищ отца уже изрядно навеселе.

- Здравствуйте, дядя Федя, это Саша Турчин. Не было новостей про моего друга.

- А, привет. Нет, привезли двоих убитых, но кого. Капитан и старший лейтенант милиции. Город словно взбесился.

У Александра сперло дыхание. Неужели он уложил двух офицеров во время сегодняшней перестрелки.

- А когда их доставили?

- Рано утром, я был еще дома. Подстрелили ребят какие-то скоты. Стреляли почти в упор. Что же это творится, Саша? Прямо как в книгах про гангстеров из Чикаго.

Александр поспешил прервать излияния Федора Ивановича.

- А других трупов с признаками насильственной смерти не поступало?

- Нет, Бог миловал. Как у тебя дела? Чувствую, влип ты в какую-то грязную историю.

- Да нет, все нормально, просто перестраховываюсь. - Александр попрощался с сомневающимся старым разведчиком. Видимо, тело Рыжика еще не привезли. Можно себе представить, какой эффект оно произведет на впечатлительного старика.

Он направился к машине, но его внимание привлекли два листка бумаги, наклеенных с обратной стороны телефонной будки. Плохая газетная бумага, некачественная печать, но содержание! На первом речь шла о розыске какого -то кавказца, замешанного в махинациях с недвижимостью на крупные суммы денег. Зато второй касался непосредственно его. Он быстро пробежал глазами незамысловатый текст. "Городским управлением Министерства внутренних дел разыскивается Турчин Александр Владимирович, 1974 года рождения, подозреваемый в ограблении и убийстве. Приметы: рост - 181 сантиметр. Вес - 84 килограмма. Волосы светлые. Глаза голубые. Может быть вооружен и очень опасен. Всех, кто имеет информацию о месте пребывания Турчина А.В. просьба позвонить по телефону 02 или обратиться в ближайшее отделение милиции".

Слева под заголовком красовалась фотография Александра, происхождение которой он сразу вспомнил. Ее сделали восемь лет назад, когда их с Сычом задержали за драку на дискотеке.

Теперь ко всем неприятностям добавилась еще и тесная опека милиции. Одно удивляло: как они смогли сработать так оперативно. За такой короткий срок раскрутить ситуацию, принять решения, изготовить полиграфическую продукцию. Да и в квартиру к Рыжику ехали по чьей-то наводке. Потные ладони страха подбирались к горлу Александра. Тот, кто стоял за всей этой историей, все время опережал его на несколько шагов. Везде, где могла найтись хоть какая-то зацепка, оставались только горы трупов, и стены новых обвинений против Александра Турчина. Как сейчас. Ведь опроси милиция бармена из "Летеней ночи", она тут же получит дополнительного свидетеля обвинения. Уже не надо было родиться Нострадамусом, чтобы понять: весь сыр бор разгорелся из-за пустяка под названием полтора миллиона долларов, похищенных из банка "Столичный".

Сегодняшние преследователи вели себя так, словно и не собирались брать его живым. "Пощады не будет" - вспомнился лозунг из кинофильма о Великой Отечественной. Радовало только то, что в городе вряд ли найдется много людей, желающих добровольно помогать милиции и связываться с "особо опасным преступником". С другой стороны подобные меры давали ему полный карт-бланш действовать с врагами по своему усмотрению, без риска запятнать себя перед законом, ведь на него успели заочно повесить все смертные грехи.

Он все еще думал о своем незавидном положении и странной оперативности ментов, когда остановился неподалеку от гостиницы "Колос". Александр хорошо знал привычку Олега, младшего сына Ивана, проводить время со шлюхами в этой дыре, подаренной ему отцом. До встречи в "Холодной балке" оставалось три часа: оставалось надеяться, что Олег еще здесь. Он бы наверняка не поехал на разборку, но потерять авторитет окончательно, да еще и после смерти старшего брата: такого он не смог бы себе позволить при всей своей тупости и трусости.

Впрочем, предположение тут же подтвердилось. Возле входа в гостиницу, прямо на тротуаре, вольготно разместилась черная Альфа-Ромео последней модели, которую Олег купил не так давно, вместо разбитого по пьянке джипа. Александр припарковался метрах в двадцати от черной красавицы.

В кабине Альфа-Ромео яркими точками горели огоньки двух сигарет. Значит Олега, как всегда, сопровождали водитель и личный телохранитель.

Оставалось только ждать удобного момента и положиться на благосклонность фортуны.

Александр опустил сиденье, закурил и устроился поудобнее. Прошло около двадцати минут, чтобы подтвердить: удача снова на его стороне. Дверца Альфа-Ромео открылась, и один из пассажиров вылез наружу. Он вразвалочку направился в гостиницу. Выждав, когда высокие двери "Колоса" захлопнутся за телохранителем, Александр направился следом.

Пожилая женщина мирно клевала носом за столиком администратора, и он не стал прерывать сладкий сон старушки, прошмыгнув мимо нее. Уверенный в своей догадке на сто процентов он пошел вправо по коридору, туда, где находился мужской туалет. Телохранитель Олега уже успел оправиться и теперь мыл руки. Услышав скрип двери, он подозрительно оглянулся, но увидел лишь высокого придурка в бейсболке, надвинутой на глаза, футболке, шортах и туфлях, судя по всему где-то украденных. И уж конечно он не узнал в этом странном субъекте Александра Турчина, злейшего, с недавних пор, врага его босса.

Телохранитель весил добрых сто двадцать килограммов и обладал настолько карикатурной физиономией, что мог смело претендовать на премию "типичный гангстер всех времен и народов".

Габариты соперников никогда не пугали Александра, он быстро шел в сторону писсуара, ожидая удобного момента для того, чтобы поравняться с соперником. Это произошло как раз вовремя, когда тот, ничего не подозревая, вытирал руки и лицо вафельным полотенцем не первой свежести, которое с давних пор работало в этой гостинице.

Александр схватил мускулистый затылок и головой толстяка протаранил большое зеркало, висящее прямо над раковиной. Он вспомнил о плохой примете бить зеркала только тогда, когда зазвенели разбитые стекла, прыгая мелкими кусочками по кафельному полу. Примета оказалась плохой прежде всего для телохранителя Олега. С окровавленным лицом он тут же обмяк, получив, как минимум, сотрясение жира, который заменял ему мозг.

Александр взял жирное тело под мышки и отволок его в одну из кабинок, прихватив с собой полотенце, ставшее отличным кляпом. Еще минута ушла на связывание рук незадачливого телохранителя цепочкой для спуска воды. Уже собираясь уходить, он для верности привязал ноги жертвы к видавшему виды унитазу другим полотенцем. Новый хозяин гостиницы не очень заботился о комфортабельности туалетов: теперь это мог испытать на собственной шкуре один из его людей.

В коридоре все было спокойно. Судя по всему, никто из жильцов не обратил внимания на звон стекла в туалете. В это время добрая половина из них была уже пьяна, а другую половину не волновало ничего, кроме личных проблем.

Александр быстро вышел из гостиницы мимо все той же спящей администраторши и направился прямиком к машине Олега. Водитель отдыхал, развалившись на сидении. Услышав шаги, он посмотрел в сторону Александра, ожидая увидеть своего напарника, который застрял в туалете. Вместо этого к нему приближался парень, придурковатого вида, в шортах и кепке. Придурок подошел к машине и растягивая слова заискивающе произнес:

- Извините, у вас сигаретки не найдется?

Водитель нехотя потянулся к приборной доске за пачкой Мальборо, и это стало серьезной ошибкой. Он почувствовал, как на теменную область обрушивается что-то тяжелое, и отключился.

Положив Беретту обратно в карман, Александр пристроил водителя так, чтобы со стороны он смахивал на уставшего от трудов праведных человека, прикорнувшего на часок.

Он огляделся, и не заметив ничего подозрительного подогнал свою двойку поближе к входу, поставив ее рядом с Альфа Ромео, но на проезжей части. Водителя он бил с расчетом на получасовую отключку: его мастерство разбираться с врагами давно дошло до уровня, когда он мог очень точно рассчитать силу и время воздействия своих приемов.

Он вынул из кармана Ролекс и проверил время. Затем извлек из бардачка старую тряпку и начал протирать лобовое стекло своей машины.

Примерно через десять минут невысокий плотный мужчина вышел из "Колоса" и направился к Альфа Ромео. С первого взгляда было видно, что Олег пьян в усмерть и едва ли окажет сопротивление. Александр сделал несколько шагов навстречу и резко ткнул его в живот стволом Беретты. Олег собрался было упасть, но Александр заботливо обнял его за плечи и повел к своей машине. Со стороны казалось, что два подгулявших друга возвращаются домой после веселой пирушки с гостиничными девчатами.

Александр втолкнул его в заднюю дверь и сильно ударил правым прямым в подбородок. Олег тут же потерял сознание. Александр достал из бардачка купленное заранее толстое кольцо скотча и заклеил ему рот. После этого связал руки и ноги, уложив Олега на полу.

Теперь он ехал в Холодную балку, не превышая пятидесяти километров в час, и не привлекая внимание дорожных стервятников из госавтоинспекции. Никто из них не контролировал этой ночью восточный выезд из города, никто, соответственно, не пострадал.

Вскоре с обеих сторон замаячили обширные пространства кукурузных полей. Между двумя из них шла проселочная дорога, на которую и свернула старенькая двойка. Попрыгав на ухабах еще минут десять, Александр остановился у старой заброшенной свинофермы. Отсюда можно было за пять минут дойти до Холодной балки по узенькой петляющей тропке, которую мало кто знал. Она вела прямо к лесистой части балки, самой удобной для контроля за территорией.

Будучи еще маленьким туристом Александр облазил все здесь вдоль и поперек, представляя, как ведет римские легионы на затаившихся Германцев.

До встречи с Иваном оставалось еще полтора часа, и Александр решил немного вздремнуть. Он беспокойно ворочался минут сорок, пока не услышал приглушенное мычание. Это Олег давно пришел в себя и теперь, тупо вращая мутными от водки глазами, извивался, пытаясь освободиться от пут.

- Ну что, подонок. Приятная встреча? На такую ты рассчитывал? Сейчас я буду задавать тебе вопросы. Отвечать на них, или нет - дело твое. Но я все-таки советую отвечать. Сейчас я развяжу тебе рот, но учти, терпеть не могу, когда громко кричат, особенно мужики. Все понял?

Олег энергично закивал головой. Он трезвел с каждой минутой. Александр нагнулся и резким рывком сорвал скотч с его лица. Олег закричал, громко и злобно, как голодный пес, который не может укусить свою жертву, но очень этого хочет.

Александр улыбнулся странной улыбкой и с силой погрузил острый носок своего туфля ему в рот. Олег застонал и начал выплевывать сгустки крови и обломки зубов.

- Крикнешь еще несколько раз - и останешься совсем без зубов. Я повторю свой вопрос: ты все понял?

- Да. - С дикцией Олега произошли серьезные перемены, глаза горели ненавистью, смешенной с сильнейшим страхом.

- Иван приедет на стрелу?

- Да. Он приедет, но думает, что ты не появишься.

- Он твердо знает, что я и мои пацаны подставили его людей и сорвали куш?

- Ты сам знаешь. Зря вы вообще влезли в наши дела.

- Заткнись, падаль. Отвечай только на мои вопросы. - Сильный удар в живот. Олег снова застонал.

- По телефону ты говорил, что лично мочил моих друзей, гнида. Как вы убили Сыча, где его тело?

- Мы подкараулили его на набережной. Застрелили и выкинули труп в реку. Его подружка все видела, пришлось и ее замочить. Мы сбили ее машиной и бросили на дороге. Но она призналась, что успела позвонить Павлику. Я никого не хотел убивать, это был приказ отца. Я не мог сопротивляться. Голос Олега перешел на жалобный визг.

- Ах ты сука дешевая, по телефону ты пел другое. Но ничего, за пацанов ты получишь сполна. -Александр дважды ударил его по ребрам, и пока Олег корчился от боли, снова залепил ему рот. Затем он насвистывая вынул из багажника АКМ и пакет со взрывчаткой. Спокойно рассортировав пластиковую смерть, он подсоединил взрыватели и стал прикреплять ее скотчем к телу Олега. Хороший кусок пластида он морщась всунул ему в штаны, успевшие намокнуть от переизбытка чувств.

Когда Олег понял, какая участь его ожидает, он начал дико крутиться и мычать, все громче и громче. Казалось, его слова прорвут скотч и огласят звездную ночную тишину.

В молящих глазам Александр увидел его желание сказать что-то еще, наверное, просить о пощаде, но он уже достаточно слушал его треп. Эта была первая и страшная ошибка Александра Турчина. В его руках был ключ к разгадке, нить Ариадны, которая позволит выйти из лабиринта. Выслушай он Олега, все пошло бы совершенно по -другому. Но в этот раз удача была где-то на курорте с более симпатичным кавалером. Александр был пьян, не меньше Олега. Но пьян предстоящей местью, напитком настоящих мужчин. Он еще раз тщательно проверил АКМ и снова кинул мычащего Олега в салон автомобиля. Затем взял прибор ночного видения и пошел по тропке, ломая кусты, которые местами преграждали дорогу.

Через несколько минут он добрался до одного из склонов Холодной балки. И не пожалел, что прихватил с собой кожаную куртку Олега, шорты и футболка не спасали от прохлады и сырой травы. Начал накрапывать мелкий дождик.

Без пяти двенадцать послышался шум моторов. Александр побежал к машине. Олег уже не дергался, с ужасом ожидая своей участи. Александр достал из бардачка начатую бутылку коньяка, сорвал скотч, освобождая рот Олега, и начал вливать туда прекрасный крымский напиток. Он и сам не забыл дважды отхлебнуть из бутылки. Потоки коньяка лились по лицу Олега. Он кашлял, поглощая огненную жидкость, обжигающую разбитую полость рта.

Когда коньяк кончился, он с некоторым сожалением снял с себя куртку и надел ее на прежнего владельца таким образом, чтобы не было видно взрывчатки. Стараясь производить поменьше шума, Александр волоком потащил Олега по тропинке. Приклад АКМа бил по бедру, но ничто не могло остановить подготовленную месть.

Александр добрался до наблюдательного пункта, бросил Олега на землю и посмотрел в прибор. Прямо посередине балки стояли три машины: рафик, красавиц-мерседес, принадлежащий Ивану, и джип с его охраной. Братва уже вылезла из машин. Несколько человек курили, нервно озираясь по сторонам. Они наверняка уже знали об исчезновении Олега. Дождь усиливался.

Александр насчитал шестнадцать человек. У шестерых видны автоматы. Невысокий коренастый Иван выделялся среди остальных небольшой бородой.

Александр обратился к Олегу, лежавшему без движения.

- Внизу- твои. Доберешься до них - будешь жить. Не успеешь подохнешь, как собака.

Затуманенный алкоголем и болью мозг Олега вычленил только два слова: "внизу" и "жить". Все остальное утонуло в волнах бессознательного.

Александр разрезал скотч на его ногах и помог подняться. Он последний раз посмотрел в глаза убийце своих друзей и решительно подтолкнул его вниз. Олег сделал несколько нерешительных шагов, споткнулся и покатился вниз по лесистому склону, ударяясь о стволы сосен, скрывавших Александра от глаз врагов. В это время Александр снял автомат с предохранителя и положил рядом с собой детонатор, продолжая следить за Иваном через прибор ночного видения.

Услышав хруст ломаемых веток, люди Ивана достали оружие и приготовились к обороне, прячась за своими машинами.

Олег уже успел докатиться до низа и стал подниматься, упершись спиной в ствол одной из сосен в самом низу. Страшный, с разбитым и исцарапанным лицом, он боролся за свою жизнь. Учитывая его состояние, такие действия были подвигом: первым и последним в жизни младшего сына Ивана.

Шатаясь, он медленно приближался к своим. Те неясно различали в темноте качающуюся фигуру, пока кто-то не направил на нее луч прожектора, спрятанного в рафе. Но еще за секунду до этого смутное чувство неопределенности и беззащитности родителя перед своим ребенком заговорило в Иване. Силы начали покидать его. Он закричал "Не стрелять". Полоса света вырвала из темноты Олега, с заклеенным ртом и безумными глазами. Он шел не по - человечески, не размахивая при этом руками, которые скрывала кожаная куртка. Болтающиеся пустые рукава дали понять, что руки плотно привязаны к телу.

Олег приближался к своим, все убыстряя темп. Ивану, побывавшему в десятках страшных переделок, понадобилось несколько мгновений, чтобы понять все. До Олега оставалось метров двадцать, когда он, в последний раз взглянув на сына, крикнул: "ложись", и сам подал пример, резко бросившись на землю. Крик отца стал последним, что слышал Олег на этом свете.

Увидев падение Ивана и мгновенно сообразив. что к чему, Александр активировал детонатор. Страшный взрыв потряс Холодную балку. Вспышка света на секунду разорвала темноту и едва не ослепила Александра, успевшего все же уткнуться лицом в землю.

Рафик подбросило вверх и протащило несколько метров по зеленой траве. Красавец-Мерседес перевернулся и загорелся. Джип охраны, стоявший чуть позади, взрывной волной просто развернуло в сторону.

Все ивановцы попадали на землю: одни - убитые и раненые. Другие успевшие залечь перед самым взрывом, среагировав на приказ босса.

Через прибор ночного видения Александр искал Ивана. Он увидел кого-то похожего возле джипа и дал три длинных очереди из автомата. Добрая половина пуль прошила автомобиль, по пути задев бензобак. Машина взорвалась, подпрыгнула на месте и загорелась, как рождественская елка. Вакханалия началась.

И в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное. Из-за южного холма в балку ворвались одна за другой десятка полтора милицейских машин. Они резко тормозили, чтобы позволить своим пассажирам, в камуфляжной форме, выпрыгнуть на сырую землю. Все парни были неслабого телосложения, и вооружены автоматами. Можно было с большой вероятностью угадать под их камуфляжем наличие бронежилетов. Гром на секунду перекрыл звуки взрывов и стрельбы. Но только на секунду.

Затем, словно подражая грому, рев мегафона разорвал тишину: "Сдавайтесь. Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками. Вы окружены. Сопротивление бесполезно".

Горстка оставшихся в живых ивановцев, притаившихся за перевернутым мерседесом, молчала всего секунду, чтобы ответить дружным лаем своих стволов.

Один из бобиков взорвался, двое бойцов рухнули наземь. Остальные укрылись за машинами и земляными неровностями и начали вести ответную стрельбу.

Александр неотрывно следил за грандиозным, захватывающим зрелищем. В этот момент он забыл о смертельной опасности, о мести, о смерти друзей и сложной головоломке, которую предстояло разгадать. Он участвовал в действе, подобного которому не видел никогда.

Голос разума подсказывал сматывать удочки как можно скорее, но чувства были на голову сильнее. Стрельба продолжалась еще около минуты. За это время один из людей Ивана и двое бойцов Беркута упали, чтобы больше не подняться.

Вечеринка могла затянуться, но кто-то из Беркутов вспомнил о подствольном гранатомете, которым снабжен его АКМ. Его выстрел точно поразил перевернутый мерседес. Новый экземпляр пополнил сегодняшнюю коллекцию взрывов. Один из ивановцев загорелся и в отчаянии метался из стороны в сторону по линии огня. Короткая автоматная очередь положила конец его мучениям.

Теперь только двое сохраняли способность отстреливаться. Они укрылись за небольшим холмиком, очевидно решив подороже продать свои жизни. Судя по характеру стрельбы, один из них вооружился ручным пулеметом. Другой приподнялся и выбросил вперед руку, словно решил поплавать кролем в появившихся небольших лужах. Брошенная граната внесла смятение в стан Беркута. Она унесла несколько жизней и перевернула еще два бобика.

Пользуясь всеобщим замешательством и неразберихой, из -за невысокого куста левее основных событий появилась коренастая фигура и устремилась к противоположному от Александра лесистому склону балки. Это Иван надеялся использовать темноту и пелену дождя, чтобы спасти свою жизнь.

Александр вскинул автомат, но не выстрелил. Он понимал, что может обнаружить себя, привлечь внимание Беркутов. Приходилось рассчитывать на их меткость. Но те, однако, притихли, в то время как из-за холма их поливали струями свинца последние оставшиеся в живых люди Ивана. Он всегда хорошо кормил самых верных псов, и сейчас они вели бешенный огонь, в надежде спасти своего босса.

Иван приближался к лесистому склону, и Александр понял: уйдет. В памяти пронеслось окровавленное тело Павлика. Вряд ли Иван думал, что все может обернуться таким образом, когда отдавал приказ уничтожить их.

Александр перевел свой АКМ в режим стрельбы одиночными патронами. Стрелять более одного раза нельзя: наверняка обнаружат.

Он целился не спеша, стараясь дышать поглубже, как учил его Сыч. Он не был снайпером, но чувствовал, что проснувшаяся вновь сила ненависти к убийцам его друзей поведет пулю по правильной траектории.

Он плавно спустил курок. Звук выстрела утонул в общем шуме. Вспышка осталась незамеченной. Выстрел был точен, но не до конца. Иван упал на землю, но снова поднялся и побежал к спасительному лесу. Теперь он двигался в два раза медленнее, держась за простреленный бок.

В это время подствольный гранатомет Беркутовца второй раз спел свою смертельную песню. Взрыв разворотил холмик, служивший прикрытием оставшимся ивановцам. Один из них уронил пулемет и начал кататься по земле, ухватившись руками за обезображенное лицо. Второй побежал прочь, отстреливаясь короткими очередями, но не пробежал и двадцати шагов, простреленный с разных сторон.

До безопасного леса оставалось всего десять метров, когда Ивана заметили. Теперь уже никто не мешал двум стрелкам взять его на мушку. Винтовки выстрелили почти одновременно. Первая пуля попала в голову, вторая в спину, подтолкнув Ивана к первому дереву на той стороне балки. Оставался только один шаг, чтобы уйти от снайперов, но на этот шаг жизни уже не хватило. Обмякшее тело соскользнуло по дереву вниз, оставляя на стволе причудливый кровавый узор.

Один из самых свирепых и беспощадных паханов города перестал существовать. Царствование Ивана Грозного закончилось. Кровь убитых друзей смешалась с кровью их убийц.

Александр не стал ожидать дальнейших событий и бросился к машине, ломая кусты. В царящем шуме, да и с такого расстояния услышать хруст веток было невозможно. Через несколько минут, пролетевших, как один вдох, он лихорадочно пытался попасть ключом в замок зажигания. Его бил озноб, одежда промокла, болела голова и глаза. Он завел машину, успев закурить, и не включая фар запетлял по ухабам в сторону города, подальше от этого страшного судного места.

Месть свершилась, но не принесла Александру ожидаемого облегчения. Вместо этого в душе нарастало чувство тоскливой безысходности. Он обрубил все концы в этом деле и не знал, как действовать дальше. Голова не работала. "Поспать, поскорее лечь в теплую, уютную постель и поспать", проносилось в мозгу. Но не думать Александр не мог.

Теперь оставалось копаться в убийстве Рыжика, который умер только за то, что имел важную для Александра информацию, тут сомнений не оставалось. Если его убрали люди Ивана, то круг замкнется. Искать настоящего дирижера этой кровавой оргии будет негде.

Вторая возможность: Рыжика убили люди, связанные с этим самым мистером Икс. Нужно найти Красавчика, только он сможет прояснить ситуацию. Они вместе пошли на квартиру к Рыжику, возможно пробыли там некоторое время, предаваясь любовным утехам. Когда Александр прибыл на место, Красавчика там уже не было, но кто-то предупредил милицию. Изрубленное тело Рыжика потеряло способность отвечать на вопросы, а Александру нужны ответы. Красавчик, наверняка, не был убийцей. Общаясь долгое время со своим осведомителем, Александр стал понимать характер гомосексуалистов, особенность их любви, причины их ссор. Если бы они убивали, то только не топорами, и вряд ли в постели. Клубок уменьшался, а Красавчик оставался последней зацепкой. Найти Красавчика во что бы то ни стало. Возможно, его уже нашли другие, те, кто по ту сторону правил игры.

Судьба дарила Александру еще одну подсказку. Впереди забрезжил свет фар, с трудом различимый в тоннах воды, падающей с неба.

Александр затормозил и дал задний ход. Теперь он ясно различал пятерку с синими полосами на борту, перегородившую дорогу. По всему ясно, что это не простые гаишники, а специальный патруль, на всякий случай контролирующий этот выезд из Холодной балки. Игра не закончилась со смертью ключевых персонажей.

Пятерка взревела мотором и, как тигр на добычу, бросилась вслед за двойкой Александра. Как это ни парадоксально, но он сразу же успокоился, как это всегда случалось в опасных переделках, и гнал машину задом, выискивая место, где можно съехать в кювет, чтобы развернуться, не теряя скорости. Расстояние между машинами сокращалось. Александр выхватил из бардачка одну из двух гранат, взятых в сейфе Павлика, и приготовился. Один из преследователей высунулся в боковое окно и открыл огонь из пистолета. Левая фара двойки брызнула стеклянными слезами и погасла. Александр вдавил в пол педаль тормоза и выпрыгнул из машины, оставляя вместо себя гранату с вырванной чекой. Он катился по земле, чувствуя, как тяжелеет одежда, впитывая влагу. Мощные струи дождя вдавливали его в землю. Наконец, он перестал катиться, достигнув нижней точки обочины.

В этот же момент пятерка, не успев притормозить, врезалась в пустой ВАЗ 2102. Подготовленный взрыв отбросил тело Александра на несколько метров. Беретта выпала из кармана. Свет в глазах померк, уши заложило.

Александр лежал на земле, ищи в себе силы подняться и броситься прочь от страшного места.

"Лежать",- как тесаком резануло слух. - Руки в стороны.

Александр развел руки в стороны, еще не осознав до конца, что происходит. Подспудно он успел пожалеть о потерянном пистолете.

- Теперь медленно, очень медленно поднимись и повернись. Выкинешь фокус, пристрелю. - Александр поднялся, превозмогая боль во всем теле.

- Повернись. Только спокойно, без нервов. -Александр медленно обернулся в сторону голоса. Ему в глаза ударил луч фонаря. Он опустил глаза, чтобы не ослепнуть слишком надолго. В темноте различались две пары ног в синих форменных брюках и туфлях. Он медленно поднимал взгляд, стараясь не смотреть в эпицентр слепящего света. Мозг лихорадочно прорабатывал варианты. Единственным шансом на спасение оставался побег при транспортировке в отделение. Но, похоже, он имел дело с профессионалами. Откуда они тут взялись?!

- Кто это у нас? - Сказал тот же голос.- Саша Турчин. Да, серьезную кашу ты заварил, паренек. Я ж тебе говорил, Серега, что тут переждать безопаснее. Пацаны зря хорохорились, теперь женам придется на пенсию жить.

- Да, Петрович, ты молодец. - Второй голос был моложе, но жестче. Первый отдавал слащавостью, которая часто вырабатывается у карьеристов, регулярно общающихся с начальством. Глаза постепенно привыкли к свету и Александр смог разглядеть обладателей голосов. Первый, тот, что говорил с оттенком подхалимажа, лет пятидесяти. В капитанских погонах. Мордатый, словно из кабинета не вылезает. Только стальной взгляд выдавал в нем матерого волка. Второй, старший сержант, высокий, здоровый, лицо мясника, но глаза помягче, взгляд менее уверенный. Мясник, только начинающий осваивать свою профессию. В руках у обоих неподвижно застыли табельные "Макаровы".

- Ну что, допрыгался, козлик.- Капитан рассмеялся искренне, от души. Александр уже успел просчитать все возможные варианты спасения. Он поднял вверх руки и заговорил быстро, словно опасаясь не успеть договорить до конца:

- Я Александр Турчин. Меня подозревают в нескольких убийствах и ограблении банка. Я ни в чем не виновен. Собирался сам явиться в милицию с повинной. Прошу вас арестовать меня и доставить в отделение. Я готов отвечать на вопросы и давать показания.

- Я ж тебе говорил, что он очень умный хлопец,- капитан подмигнул сержанту,- я б даже сказал слишком умный. Жаль только, он думает, что умнее нас. Они все считают ментов тупыми козлами, да и правы в общем-то, в основном. -Последние слова Петрович выделил особенно жестко.

- Я хочу, чтобы меня арестовали......

- Заткнись. - Капитан рассердился и вновь обратился к сержанту. Учись Серега. Пацан влип и понимает, что ему ничего не светит после задержания. Но он еще лучше понимает, что сейчас дергаться нельзя, пришьем на нервной почве. Остается один шанс, попробовать сбежать, когда будем везти в управление. А для этого ему придется уложить нас обоих. Как тебе перспективка? - Сержант улыбнулся одними губами. В глазах застыла колючая злость.

- Я ничего такого не думал, я просто....

- Заткнись, сука. Будешь говорить, когда я разрешу. - Сержант снова засмеялся.- Если разрешу. - Так вот, Серый, - снова обратился он к младшему по званию, - за этого типа мы с тобой получим новые звездочки. Меня переведут в старшие опера, куда -нибудь в отдел по экономическим преступлениям. Хлебное место. Ну а о тебе я позабочусь, не переживай. Скоро научишься ловить подобных козлов, как бабочек в сачок. Правильно, Александр Владимирович?

Александр молчал. Отпираться и оправдываться было бесполезно. Капитан видит его насквозь. Матерый волчара. Ну, ничего, пусть даже он все читает, но везти в управление все равно придется. Теперь они, конечно, повнимательнее будут, но минимальные шансы есть. Странно, что подкрепление по рации до сих пор не вызвали. Этот очевидный факт подвел Александра к страшной догадке, которую капитан, читавший его мысли, тут же подтвердил.

- Ну что, думаешь все равно в управу повезут. Сейчас, наверное, подкрепление вызовут. Когда ж бежать? Сейчас их меньше, но в дороге фактор внезапности круче. Так вот, милый, никто тебя никуда не повезет, и подкрепление нам не нужно, сечешь?

- Я прошу вас арестовать меня, я не собираюсь бежать.

- Ой, ой, ой. Ты уже добегался, мудило. - ПМ поднялся на уровень груди. - Если страшно, можешь отвернуться. Хочешь, смотри.

Александр понял, что пришел конец. Впервые в жизни он смотрел в лицо смерти, которую нельзя отвратить. Мысли текли спокойно, он думал о своем детстве, о первой любви, об оставленной в гараже Матроса машине. Мозг, понимая, что работает в последний раз, уже не хотел утомлять себя болезненными переживаниями убийств, ограблений, поиском виновных. Александр плыл по реке, уносящей его в вечность. Лицо сержанта напряглось. Видимо он еще не привык стрелять в упор в безоружного человека, даже преступника. Александр не стал отворачиваться.

- Молодец, хочешь на это посмотреть. Я считаю, правильно делаешь. В жизни надо все увидеть, даже собственную смерть.- Капитан снова самодовольно расхохотался, видимо довольный своим интеллектуальным изречением. Сержант не улыбался. Александр смотрел прямо в его глаза. Глаза убийцы, обреченного на свою работу. Рука с пистолетом вытянулась вперед. Где-то вдалеке лопнула шина автомобиля. Так показалось Александру. И тут же вторая.

В глазах сержанта застыло удивленное выражение. Он стоял без движения. Капитан рухнул лицом вниз, сержант перевел взгляд на его поверженное тело и повалился сверху. Александр инстинктивно бросился на землю, не успев понять, что же произошло. Инстинкты вели по правильному пути. Падая, сержант успел выстрелить дважды. Одна пуля с хлюпаньем вошла в мокрую землю, вторая пролетела над головой Александра, примерно в том месте, где только что находился его пупок. Александр продолжал лежать, не веря в происходящее и ожидая новых выстрелов. Вокруг было тихо. Дождь барабанил по догорающим остовам двух жигулей, ветер с легким шелестом лохматил траву. Луна светила тусклым, недобрым светом. Где-то в городе молодой писатель дописывал очередную главу своей первой книги, супружеская пара готовилась ко сну, маленькой девочки снились куклы и цветы, жизнь продолжалась.

Александр медленно встал, поднял выпавший из руки капитана фонарик и осмотрел трупы. Затылок капитана превратился в лунный кратер. У сержанта на груди, в районе сердца, расплылось малиновое пятно. Стрелял снайпер, профессионал, или даже двое. Два выстрела, почти синхронно. Два трупа без шансов выжить. Он расстегнул форменную куртку и ощупал карманы рубашки капитана. Удостоверение капитана милиции Уманского Михаила Олеговича. Имя и фамилия четко отложились в памяти, и он вернул удостоверение на место.

Александр осмотрелся. Стреляли из леса, обступавшего его с трех сторон. Вспышек он по понятным причинам заметить не успел. Сейчас не имело смысла обдумывать происшедшее, необходимо бежать как можно скорее от этого страшного места.. Александр поднял ПМ капитана и побежал в сторону трассы, по щиколотку увязая в грязи. Странно, что грохот взрыва автомобилей не привлек ничьего внимание, район ведь, судя по всему, наполнен ментами и Беркутами. Очевидно, его спас дождь. Дождь и неизвестные снайперы. Или снайпер.

Добравшись до трассы, Александр подметил, что он еще полон сил. И это после такой ночи. Адреналин, верный спутник смертельной опасности, накачал его энергией. Да и физуха не подкачала. Он быстро шел в сторону города.

Далеко за спиной заблестели два желтых глаза. Александр отбежал в сторону от дороги и залег. Приближалась большая фура-сорокатонник. Чувство опасности не подавало признаков жизни.

Александр поднялся с земли, выбежал на дорогу и отчаянно замахал приближающемуся грузовому монстру. В такое время остановиться мог только сумасшедший, или отчаянный смельчак, любитель приключений. Но сегодня была ночь Александра. Скрип тормозов, и вот он уже заглядывает в кабину, незаметно прикрывая рукой правый карман шорт: мокрая ткань перестала хранить тайны и милицейский пистолет отчетливо проступал под хлопчато-бумажной одеждой. Водитель, одетый в джинсовый комбинезон на американский манер, никак не походил на смельчака и уж ем более на психа. Лет пятидесяти, с широким добродушным лицом. Он по-приятельски улыбнулся Александру:

- Ну, чего стоишь, залезай, а то еще полночи промашешь руками, как ветряная мельница. Ну и видон у тебя.

Александр и сам понимал, что его прикид никак не подходил к пустой трассе глубокой ночью, да еще под проливным дождем. Только сейчас, попав в теплое пространство кабины и облокотившись на спинку сидения, он понял, как сильно устал. Прилив сил и бодрости оказался скрытым резервом, оставившем его, как только отпала надобность в подобных усилиях. Голова слегка кружилась, и немного подташнивало. Александр закрыл двери.

- Ну, куда едешь, искатель приключений?

- В город. А там - к приятелю. Пошли с друзьями в лес с ночевкой, перепились еще засветло. Проснулся, никого. Не помню ни хрена. Как днем оделся, так до сих пор и не переодевался. А домой жена все равно не пустит, да я и сам не пойду в таком виде.

По выражению лица водителя невозможно было понять: верит он в эту туфту или нет. Но Александру нужен был транспорт, а водителю - собеседник.

- А я через ваш город проездом. Порошок стиральный везу.

- Слушай, а ты не боишься вот так останавливаться среди ночи на пустой трассе.

- Ну, если б ты хотел меня ограбить, то точно не мок бы под дождем в таком виде. Послал бы женщину, или ребенка маленького. Да и не похож ты на уголовника.

Александр мысленно усмехнулся и пожелал удачи этому простаку, совершенно не разбирающемуся в людях.

А был ли водитель простаком, и, что самое главное, был ли преступником Александр Турчин, загнанный чьей-то злой волей в железную клетку кровавых событий?

Фура пересекала ночь.

Водитель переменил тему разговора.

- Слушай, а что там за грохот стоял, неужели гром? Я в армии таких громов наслушался, до сих пор забыть не могу. В танковых войсках служил. Хорошо в консерваторию не собирался, а то у нас был один такой, музыкант. После танковых стрельбищ только на барабане играть.

- Я тоже слышал что-то вдалеке. Может военные решили устроить учения в условиях непогоды. Кто его знает. В мирное время генералы горазды выдумать всякие штучки, чтобы орденов похватать. А как война приходит срочники за всех отдуваются, да настоящие боевые командиры.

- Твоя правда. Кричат про честь нации, а какая там нация. У меня младшему - тринадцать. Насмотрится по телеку ихнего барахла и бежит на роликах кататься, стенки размалевывать. Мода, говорит, такая. А что, у нас своей, славянской моды нету? Или нам надо все передрать от хот - догов то названий. Раньше все понятно было, инженер, прораб, водитель. А сейчас менеджер, брокер, референт, етить их мать. Тебя как звать-то?

- Саша.

- А меня Жека. Ну что, вот он город, я по главной трассе поеду, тебя где высадить?

- Ближе к центру, я покажу, это по пути.

Через двадцать минут Александр уже съежился под теплым одеялом в своей комнатке в подвале. Адольф не сказал ни слова, глядя на его необычный вид. Молча хмыкнул в ответ на просьбу Александра купить ему новую одежду. Да он и не был из той породы людей, которые лезут в дела, их не касающиеся.

Александр закрыл глаза, и все никак не мог согреться. Мысли, мысли, мысли. Они лились потоком, добавляя интеллектуальный озноб к физическому ощущению холода. Тогда он поеживаясь слез с кровати, и достал из холодильника бутылочку отличного пятизвездочного коньяка, который очень уважал дядя Федор. Ни думая о последствиях, Александр серьезно приложился к бутылке прямо из горлышка. Сначала его чуть не стошнило: он вспомнил, как несколько часов назад проделывал подобную процедуру с Олегом. Потом спиртное дало о себе знать. Мысли стали притупляться, чувства уснули. Он для верности приложился к бутылке еще дважды, оставив немного на дне. Сон пришел как добрый домашний пес, мягкий и лохматый. В эту ночь сновидений не было.

Пробуждение было необычно бодрым и безболезненным. Головная боль, вечный спутник тяжелого похмелья, пришла минут через десять, когда Александр уже оделся и курил на голодный желудок, обдумывая все, что произошло в эти дни.

Он не стал подниматься наверх к Адольфу за таблеткой, а через силу влил в себя остаток вчерашнего коньяка. Боль постепенно прошла, мыслительный процесс восстановился. Он снова и снова принялся прокручивать в голове эпизоды фильма, в котором против своей воли играл главную роль, и записывать их в блокнот, найденный здесь же в подвале.

Люди Ивана долго планировали ограбление банка. Деньги серьезные, в дело, возможно, вовлечены даже руководители "Столичного". Здесь же только региональное отделение, когда еще выпадет такой шанс заработать. Иван настолько уверен в исходе ограбления, что посылает на дело своего старшего сына. Они подъезжают к банку, делают последние приготовления, собираются надеть маски и войти в банк. Неожиданно к ним подходят трое парней, в упор расстреливают всех пассажиров, прыгают в угнанную накануне машину и сматываются. Один из них еще жив, набирает шефа и путано рассказывает о происшедшем, упоминая Александра, Павлика и Сыча, как нападавших.

Вопрос первый: почему он назвал их.

Дальше. Подготовительная работа действительно проделана хорошо. Выбрано время, когда прохожих практически нет, все менты сорвались на разборки в "Восток".

Вопрос второй: что это, случайность. Маловероятно, учитывая раннее время. Значит хозяева "Востока" в деле, хотя, видимо не очень подозревают в каком. Им просто заплатили, чтобы они пошумели в нужное время. "Восток" на другом конце города, туда стягивают основные силы. Правда, банк взяли профессионально, все равно бы не успели, но решили подстраховаться. И все таки такое количество свободного личного состава на одну разборку - смешно. В Холодной балке было гораздо меньше. Значит кто-то из ментов участвует в процессе. Проверить, беру на заметку.

Иван объявляет охоту на Александра и его друзей. Поручает младшему сыну: все таки месть за родного брата, да и авторитет поднять не мешает, не все же пить, наркоманить да бегать по шлюхам.

Они выслеживают Сыча и расстреливают его на набережной. Немудрено, Сыч живет в пяти минутах ходьбы от речки, там и до водохранилища рукой подать. Тело топят. Все это, каким-то образом замечает Лебединская Лена, подружка Сыча. Возможно, он назначил ей встречу на набережной, а она пришла к самому моменту расстрела своего любовника. Она успевает позвонить Павлику и попадает под машину братвы. Выясняется, что она сидела на системе. Куда Сыч смотрел, он наркоманов ненавидел с детства. Ладно, это лирическое отступление. Павлик успевает позвонить Александру, но того уже поджидает метатель ножей. Короткая драка без летального исхода, но он не успевает спасти своего друга.

СТОП! От речки до Павлика ехать не менее сорока минут, это при лучших раскладах, по пустой ночной трассе. Потом еще время, пока убивали Ленку. А ведь в это время он уже выходил из дома. Он добирался тоже около получаса. Получается, убийцы Павлика выигрывали у него в лучшем случае пять- семь минут. По состоянию трупа и по ситуации на месте, Александр давал не меньше двадцати минут, с момента убийства до его приезда в дом Павлика. Олег давал понять, что лично участвовал в обоих убийствах. Теоретически все можно подогнать под временные рамки, но практически. Здесь крылась зацепка. По холодку в груди Александр чувствовал, что зацепка серьезная.

Затем он находит Рыжика, своего осведомителя, который рассказывает ему об ограблении банка и об охоте на Александра. Иван надеется через него выйти на следы украденных денег. Он мыслит логично, только предпосылка неверна. Милиция тоже оперативно работает по его розыску, даже ориентировки развесили по всему городу.

Рыжик находит какую-то важную информацию для Александра, не может его разыскать и уходит со своим бойфрендом к себе домой. Александр находит только его обезображенный труп. Но как только он попадает в квартиру Рыжика, туда тут же мчит группа захвата. Значит, кто-то следит за подъездом и делает нужный звонок. Или... Или снова в игре кто-то из ментов.

Александр чудом уходит из этого дома живым. Удача начинает улыбаться ему во всю ширь. По пути он наверняка отправляет на тот свет, или по крайней мере в больницу, несколько сотрудников милиции. Все. Карт-бланш на руках.

Затем он созванивается с Олегом, который, будто нарочно, пытается вывести его из себя. От встречи братва не отказывается, приезжает во всеоружии. Но Александр преподносит им небольшой сюрприз, заранее захватив Олега. От Олега же узнает об убийстве Сыча, его подруги и Павлика. Его же использует как троянского коня.

Когда он только отправлялся на эту опасную стрелу, то ставил одну цель: уничтожить Ивана. Одним точным выстрелом, чтобы успеть скрыться. Но неожиданно на помощь приходят менты, которые появляются в этом заброшенном месте тотчас после начала стрельбы. Милиция снова в игре, но на этот раз на стороне противников Ивана. Что же между ними произошло. Разногласия из-за исчезнувших денег, или менты ведут свою, хитрую игру. Кто и почему постоянно посылает людей в форме в ключевые места.

Александр играет свою роль карающего меча, но пытаясь уйти, натыкается на засаду. Профессиональную засаду. И здесь... СТОП. Менты собирались пристрелить его, да еще и наполучать за это звездочек и премиальных. А как же деньги. Ведь по общему мнению только он знает: где похищенные полтора миллиона. Ошибки быть не может. Они узнали его, назвали по имени отчеству, просчитали все действия, даже в мысли грамотно залезли. И когда жизнь уже прощалась с ним, дружески похлопывая по плечу, в игру вступают снайперы, или снайпер. Хотя скорее всего их все таки двое, слишком короткая пауза между выстрелами при такой феноменальной точности. Дождь явно не добавлял шансов прицелиться получше. Эти снайперы на стороне, противоположной ментам. Но значит ли это, что они на стороне Александра?

Нет. Возможно, они как раз и хотят видеть его живым, чтобы узнать место хранения десяти миллионов. Но они не пытаются его захватить. Чего уж проще при их точности: прострелить руку или ногу. Скорее надеются, что он сам выведет их к деньгам. Тогда должна быть слежка, а ее Александр давно бы заметил.

Он уходит, оставаясь в сильном долгу перед своим ангелом-хранителем.

Александр прекратил писать и внимательно прочел получившийся текст. Он проделал это несколько раз, отфиксировал основные вопросы и наблюдения. После, вырвал исписанные листки бумаги из блокнота, скомкал и поджег прямо в пепельнице, в виде большого крестьянского башмака.

Фантастика. Подобного сюжета он не встречал даже в самых замысловатых детективных романах, которые в детстве глотал пачками. Там всегда было две схемы: или герой бегал, дрался, убивал, и факты сами плыли к нему в руки, или имелся небольшой круг подозреваемых, собранных в одном ограниченном пространстве, из которых предстояло вычислить одного виновного. В юные годы ему особенно нравился толстый Нью-Йоркский сыщик Ниро Вульф. Он никогда не выходил из своего кабинета, но всегда умудрялся распутывать самые сложные дела. И сегодня Александр впервые понял, насколько надуманны все эти истории. Что может сделать он один, не выходя из своего подвала. Ничего.

Соблазн бежать все возрастал. Он отомстил убийцам своих друзей. Дело сделано. Но разум сразу давал прекрасную ассоциацию: ты казнил палача, осуществившего приговор, но не злого короля, этот приговор вынесшего. Ведь даже Иван, с его опытом, властью, деньгами и связями оказался просто пешкой в чужой игре. И этой пешке никогда уже не суждено стать ферзем.

Он уже знал, что останется. Уйти можно от ножа или пистолета, но не от своего прошлого, не от своей любви, не от памяти, не от того, что по настоящему дорого.

Оставалось два пути. Можно постараться найти Красавчика и выудить у него информацию, которую Рыжик унес с собой в могилу. Но знал ли Красавчик хоть что-то? Мог и не знать. Не застав Александра, Рыжик мог просто пригласить своего друга, чтобы скоротать время вместе. Тем более он страшно боялся. Боялся до такой степени, что мог не открыть тайну даже своему другу и сексуальному партнеру. Да и "Летняя ночь", единственное место, где можно за деньги раздобыть достоверную информацию о Красавчике, сейчас наверняка под колпаком милиции. Соваться туда - все равно что в улей с пчелами.

Второй вариант - покопать ментов. Сама по себе затея архи сложная. Против него работает целая государственная машина, и оставшиеся бандиты, если найдут время в перерывах между дележом наследства Ивана. Но вариант наиболее перспективный.

Во всей этой истории Александру больше всего не нравилось вот что: одни и те же люди постоянно играли на разных сторонах площадки. То через него пытаются выйти на след денег, то хотят убить. То вместе с Иваном собираются обтяпать дельце с банком, то мочат Ивана и всю его команду.

Казусы и парадоксы - такие умные слова пришли в голову Александра, когда он думал об этом деле.

Часы показывали без семи двенадцать. Уже прошло пол дня, а он еще не решил, как действовать дальше. В плюсы можно было отнести хороший сон после страшной ночи.

Вариант был, плохонький, рискованный, но похоже единственный. С ними в классе учился еще один ценный паренек, Леша Луценко. Он был твердым троечником по всем предметам, кроме информатики. Компьютерные термины, тогда столь чужие, звучали из его уст увереннее привычных мальчишеских ругательств. Он закончил столичную Академию внутренних дел только по тому, что настраивал программное обеспечение и помогал возиться с компьютерной техникой всему преподавательскому составу. Сейчас он работает в Главке, ответственным за компьютерную безопасность или что-то в таком роде.

Они периодически встречались на стодневках, иногда случайно. Последний раз года два назад в центре города. Недавно прошел слух, что Леша женился таки на Таньке из параллельного класса, на которую положил глаз еще со школы. Однажды ему сильно подправили физиономию ее бывший приятель с дружками. Тогда-то Александр с Павликом и вступились за одноклассника. Не из особенно теплых чувств, скорее из-за ответственности за весь свой школьный коллектив. Тем более та разборка превратилась в простую разминку, хотя обидчиков было пятеро, а их только двое. Этот случай можно припомнить в разговоре, хотя на особую заслугу он явно не тянул.

Других знакомых среди сотрудников милиции, работающих в Главке и имеющих доступ к информации, у Александра не было. Остается попробовать этот шанс, облагородить себя очередным рискованным мероприятием.

Он набрал телефон справочной службы. Довольно долго никто не поднимал, девушки занимались своими делами, но все же он смог разыскать домашний телефон бывшего одноклассника. Безусловно, застать его дома в такой час возможным не представлялось, но время не ждало.

Трубку подняли сразу после второго гудка. Женский голос, вроде не молодой.

- Здравствуйте, а можно Алексея?

- Здравствуйте, а Леша здесь не живет уже пол года. Они с женой сейчас получили квартиру. Я его мама. А кто его спрашивает?

- Это его знакомый по Академии, я из столицы. Оказался случайно в вашем городе, решил проведать старого друга.

- Это не Антон?

- Нет, вы меня вряд ли знаете, мы учились в параллельных группах на одном потоке. Не подскажете, как его найти?

- У них дома телефона нет. Могу дать вам его рабочий. Он сейчас работает в милиции, в Главном Управлении. - В голосе матери чувствовалась гордость за сына.

- Если можно.

Мать продиктовала телефон.

- Он, небось, по компьютерной сфере? Лучший был специалист в Академии.

- Да, он у меня с детства компьютерами увлекся, еще со школы.

- Спасибо вам огромное, позвоню ему сейчас, может быть найдет время встретиться, поболтать, вспомнить студенческие годы, пива выпить.

- Только не допозна, все таки семейный человек. - Последние слова Лешина мама произнесла особенно торжественно.

- Конечно, я сегодня вечером уезжаю.

- Удачи вам молодой человек. Как вас зовут?

- Эээ.. .Саша - Придумать с ходу чужое имя не удалось. В голову лез Антон, которого упоминала мать Леши, и Александр чуть не спорол глупость.

- Всего вам доброго, Саша.

- И вам всего самого лучшего, главное здоровья покрепче.

Разговор поднял ему настроение. Но перед звонком в Главк он все таки нервно выкурил две сигареты. Время близилось к обеденному перерыву, и надо было решаться, чтобы не потерять ближайший час.

Трубку снова подняла девушка. Лешка жил счастливой жизнью: постоянно в окружении женщин. Хотя кроме жены ему не был нужен никто, это наверняка.

- Здравствуйте, я могу поговорить с Алексеем Луценко.

- Добрый день, он куда-то вышел, сейчас посмотрю.

В трубке заиграла стандартная забавная мелодия. Александр уже отчаялся ждать, когда услышал в трубке отдаленно знакомое мужское "Алло".

- Леха, привет. Ты главное не падай в обморок и окружающим не подавай виду. Это Саша Турчин, твой бывший одноклассник. Мне надо обязательно с тобой увидеться. Только не переживай, я не собираюсь впутывать тебя в свои неприятности, просто нужна маленькая консультация. Кстати, поздравляю со свадьбой. Вы с Танюшей прекрасная пара.

Александр выпалил все это на одном дыхании, с трепетом ожидая ответа.

- А, Леньчик, привет. Как раз почти разобрался с твоим делом. Как там у вас в отделе, слышал чистка была?- голос Алексея не дрожал, даже изображал радостную заинтересованность. Он сумел совладать с собой.

- Чистка была серьезная. Ты сможешь со мной встретиться? - Александр отвечал для натуральности, заполняя паузы, чтобы со стороны разговор выглядел естественно.

- Да. Скажи где это находится, а я забегу в свободное время, а то скоро обеденный перерыв, надо в город выскочить по делам.

- Давай возле школы, в домиках. Минут через сорок можешь?

- Хорошо, рад был тебя слышать. Зайду на следующей неделе.

- Буду ждать.

Александру было неприятно втягивать такого благополучного Лешу в свои дела, но вариантов не оставалось. Он быстро умылся, побрился, почистил зубы и кое - как расчесался. Сон оставил свои следы в виде лохматых прядей, торчащих в разных местах его массивной головы.

Они договорились встретиться в красивом летнем кафе возле школы. Там было восемь деревянных домиков, полностью сервированных на шесть персон каждый, которые можно было заказать за небольшую плату. Школа находилась в десяти минутах ходьбы от дома Адольфа, в живописном спокойном районе, заселенном ныне отцами города и бизнесменами. Патрулей там практически не было, тем более днем. Большинство домов охраняли частные агентства.

Александр поднялся наверх. Адольф смотрел футбол.

- Добрый день, кто играет? - Александр делал вид, что все под контролем.

- Наши с Японцами. Пока ноль - ноль. Выспался?

Александра так и подмывало спросить "какие именно наши", но он сдержался.

- Да, аж заспался весь.

- Ну садись завтракать, точнее обедать.

- Нет, спасибо, спешу.

- Ты завтра еще у меня или переезжаешь? - Адольф деликатно напоминал об оплате.

- Да, до конца недели поживу у тебя. Вечером заплачу, или завтра утром, если ты суеверный.

- Я вовсе не к деньгам. - Адольф выглядел по-настоящему обиженным. Просто, насколько я понимаю, Ивана уже нет. Вчера прямо куликовская битва была, по новостям показывали. Вот я и думаю. - О чем он думает, Адольф не сказал, все итак было ясно.

- Да ты прав, но осталась еще пара незаконченных дел. А что люди в городе говорят?

- Да что, то , что в газетах пишут. Крупнейшая за последние годы операция милиции, обезврежена организованная преступная группировка. Преступники оказали вооруженное сопротивление и были убиты. Есть жертвы среди сотрудников милиции. - В глазах Адольфа сияла радость. Он пережил своего злейшего врага. - А кое - кто и про тебя поговаривает, что без твоего присутствия дело не обошлось. Слухи, как всегда, разные. А как оно было,- Адольф картинно взмахнул руками,- нам знать не дано.

- Да, - неопределенно сказал Александр. Его в очередной раз поразило свойство информации, даже самой секретной, обязательно просачиваться и уже через несколько часов становиться общим достоянием.

Он вышел, осторожно оглядываясь по сторонам. Атмосфера накалилась настолько, что мельчайшая ошибка могла стоить жизни.

Путь к школе лежал через несколько пыльных улиц, застроенных развалюхами. Небольшая лестница вела вниз к набережной. По ту сторону речки лежал тихий и спокойный новорусский район, где расположилась их когда-то самая престижная в городе школа. Английский язык здесь учили с первого класса, и маменьки всех мастей мечтали отдать свое чадо в такое учебное заведение, откуда ему открывался прямой путь в послы или дипломаты. В прежние годы в школу ежегодно приезжали американские ровесники, жившие в семьях, и так же охотно принимавшие у себя русских ребятишек. С перестройкой эта традиция благополучно умерла, как и многое другое: плохое и хорошее.

Александр специально сделал небольшой крюк, всего в пять минут, чтобы еще раз взглянуть на здание, где провел лучшие детские годы.

Школа не изменилась. Все те же розовые стены, ежегодно обновляющиеся благодаря богатым родителям-спонсорам. Железные ворота, которые заменили собой предыдущие, похоронившие под собой по воле злого рока мальчишку -третьеклассника, сына буфетчицы.

И такая же шумная и веселая детвора, оккупировавшая школьный двор и даже небольшой каменный заборчик.

Летом тут как обычно была только малышня, которую замученные жестким трудовым графиком родители сдали в группы летней площадки.

Ностальгия проснулась с особенной силой. Как в калейдоскопе неслись воспоминания детских лет. Возле этого ореха они бились вениками во время субботника, изображая доблестного рыцаря Айвенго и его друга короля Ричарда, выступивших против сил зла.

Здесь осколок печенья попал в глаз Диме Штанникову, которого увезла скорая помощь. Глаз удалось спасти только чудом.

На этом пустыре, за школой, где теперь высились два красивых богатых дома, они устраивали драки один на один и разборки между классами.

А это окна кабинета физики, никак не дававшейся гуманитариюАлександру. Классы немецкого и английского, предметов, которые Александр посещал с охотой, готовя себя к общению с населением всего земного шара.

А вот под этой шелковицей четвертый Б класс играл в известную детскую игру Кисс-Мяу, приближающую учеников ко взрослой жизни.

Много осталось здесь смеха и радости, огорчений и страхов. Но почему-то все это он ощутил особенно остро только сейчас, когда завтра перестало быть твердым и безоблачным, когда жизнь, как котенок-проказник норовила ускользнуть от него.

Он миновал детский парк и немного вернулся, чтобы вовремя свернуть к домикам. До них оставалось всего метров сто, а времени - еще целых семь минут.

Он глубоко вдыхал речной воздух, приближаясь к месту встречи, которая могла стать роковой. Могла, если Леша стал больше ментом, чем одноклассником, чем другом, человеком из его детства, с которым Александр делил десять школьных лет.

В классе Леху часто дразнили свинопасом, селом, фермером. Он жил в пригороде и с малых лет привык помогать родителям по хозяйству, достаточно большому для того времени. Городские ребята поняли всю прелесть такой жизни, когда однажды зашли к нему в гости после рыбалки. Александр до сих пор не мог забыть чарующего вкуса парного молока и свежеиспеченного хлеба.

Он подошел к домикам, но заказ делать не стал. Нужно было дождаться Лешу. Александр облокотился о чугунный заборчик, огораживающий речку от случайных, чаще всего подвыпивших, любителей падать в омут с головой.

Леха появился за две минуты до срока. Одет по гражданке: темный брюки и цветастая рубашка. Под мышкой черная кожаная папка. И уверенная походка семейного человека, не успевшего пока разочароваться в этом общественном институте.

Со школьных времен он мало изменился. Та же копна черных вьющихся волос. Широкое скуластое лицо. Смуглая кожа. Та же кряжистость движений. Только легкий пушок над верхней губой заменили теперь густые черные усы.

- Привет, я не опоздал?

- Привет, ты сама пунктуальность.

Они обнялись. Александра приятно удивило, что Леша не дергается, не пытается спрятаться от посторонних глаз. Как будто он пришел просто на встречу со старым другом, а не с преступником, которого сломя голову разыскивают разные люди и ведомства, в том числе, и его, Лехино.

- Пойдем в тот крайний домик. Ты пока располагайся, я пойду закажу. Ты что будешь.

- Сок, кофе, коньяк. И какой - нибудь салатик. Есть по такой жаре не могу.

Заказ как минимум оригинальный, но себе Александр заказал то же самое. Они подождали, пока официант расставит все на столе.

Стол занимал львиную часть домика. За ним могло спокойно обедать шесть персон, тем более, что сервирован он был по максимуму.

- Ну, давай, за встречу. - Они чокнулись и выпили коньяка. Каждый отпил примерно половину от своих ста грамм.

- Как поживаешь?

- Как в наше время милиция живет? Проблемы, заботы. Но весело. Бывают деньки, когда забываешь о всех тяготах и ощущаешь всю полноту. Сегодня, например, на утренней планерке. Всем даже портреты твои раздали, как особо опасного. Говорят, вчера наших много положил. Ты то как?

- Знаешь, Леха, сейчас столько всего говорят, да в основном не по делу. Все началось с того, что какая-то мразь сказала, будто я, Павлик и Сыч вставили "Столичный" на полтора лимона зелени. А кончилось вчерашним побоищем. Вот тебе и цена слов.

- Саша, да ты не оправдывайся. Я сразу не поверил, что вы на это способны. У нас же в ментовке не все идиоты. Тем более, что я больше компьютерщик, чем старший лейтенант. Да и Павлика с Сычем я прекрасно знаю, одноклассники все же. Что ты теперь думаешь делать. Мстить?

- Тут и слово месть не подходит. Непосредственным убийцам я уже отомстил вчера с помощью твоих коллег. Разобраться я хочу, найти дирижера всего этого спектакля. Тогда можно будет думать и о побеге. Давай за пацанов. - Александр поднял рюмочку. Чокаться не стали.

- Ясно. Тяжело тебе придется. Наши тебя ищут: землю роют. Все притоны переворошили, сейчас наемные квартиры проверяют, скоро вообще проверку паспортного режима по всему городу закатят.

- Я знаю. И работают они очень оперативно. Только вот убегать пока все равно не могу. Ты ж меня давно знаешь.

- Да. Ну а я чем могу пригодиться, не просто ж позвал поговорить, коньячку дернуть. Рассказывай, может вместе и придумаем что-нибудь.

- Понимаешь, так сложилось, что милиция в этом деле играет очень непонятную роль. А знакомых в органах у меня нет кроме тебя. Ты не спешишь? Я хочу тебе вкратце обрисовать всю ситуацию, одна голова хорошо, а две, сам понимаешь.

- Ничего, я сказал, что за комплектующими поехал, а они у меня с понедельника в столе лежат. Специально не признавался, чтоб повод был смыться с работы в случае чего.

- Молодец, тогда слушай.- Александр рассказал Лехе практически все, за исключением нескольких встреч и событий. Естественно он не называл имен и адресов, все таки перед ним сидел мент. Он надеялся, что аналитический ум старшего лейтенанта Луценко может ухватить какую-то деталь, скользнувшую от его внимания.

- Вот собственно и все. Разобраться без информации невозможно, поэтому я и хочу узнать: кто отдавал распоряжения о переброске большой группы свободного личного состава к "Востоку". И особенно, кто планировал операцию в Холодной балке. Другая информация, относительно моего устранения, все равно сто процентов засекречена, а эту, думаю, можно легко раскопать.

- Ну найду я ее, и что? Ты пойдешь к кому-то из наших руководителей и просто спросишь: чем они руководствовались, отдавая такие приказы.

- Леха, мне главное информацию раздобыть, а что с ней делать я придумаю. Сам видишь, без нее и зацепиться не за что.

- Да уж. Хорошо, зайду вечером к пацанам -операм винды подладить, и спрошу тихонько. Типа "Кто это у нас такой лабух, что всех свободных людей бросил на разборку, оставив банк без прикрытия". Опера начальство сами не любят. Главного нашего, полковника Колесникова, вообще говорят погнать из органов собирались за взятки и связи с бандитскими группировками. А после вчерашнего он аж расцвел: теперь на повышение пойдет. В город посерьезнее. Будет кому-то подарочек, не приведи Господь.

- Спасибо. А сам что думаешь по моему делу?

- Даже не знаю. Обмозговать надо. Но дело темное. Наворотов много, события пересекаются, игроки одни и те же, а действия постоянно разные. Отсечек маловато.

- Да, ты прав. Но ты все же подумай.

- Хорошо.

- Так как мне с тобой связаться завтра?

- Звони мне на работу ровно в одиннадцать. Встретимся, я тебе все расскажу.

- А успеешь?

- Постараюсь.

- Да, и еще. У вас работал такой капитан Уманский Михаил Олегович, ты не мог бы по нему справки навести?

- Почему работал?

- Убили его вчера в той самой перестрелке. - Леша посмотрел на Александра глазами, полными сомнения и недоверия. Но пересилил себя.

- Ладно, пробью по базе данных.

- И извини, что впутываю тебя во всю эту кашу. Просто по другому мне не выплыть.

- Да ничего, друзья на то и друзья. - Леша собрался уходить.

- Тебе для семьи ничего не надо, может материальная помощь на ремонт квартиры, или машину давно хотел приобрести?

- Саша, я не продажный мент. Тебе я помогаю как другу, и то, потому что уверен: тебя подставили по полной программе. Не заводи больше разговора про деньги, договорились.

- Договорились, Леша, спасибо тебе.

Они разошлись в разные стороны. Один пошел на работу в Главное Управление МВД, а второй в свое убежище, чтобы зря не шататься по улицам. Он был удивлен переменами, которые внесли годы в характер Леши Луценко. До этого он никак не мог назвать его другом, или близким человеком. Так: одноклассник, приятель. Но оказалось, годы портят не всех, некоторых даже украшают.

Александр собрался провести остаток дня у Адольфа, дожидаясь завтрашнего звонка. Он не знал, что сегодня ему предстоит еще одна важная встреча.

Своим ранним приходом он несказанно удивил Адольфа, который перечитывал толстую книгу в коричневом переплете.

- Там в холодильнике ветчина, сыр, яйца есть.

- Спасибо. Не переживай, я себе сам приготовлю. А потом отдохну.Александр обошелся четырьмя большими бутербродами и спустился в подвал.

Обежал глазами свою комнату: взгляд остановился на телефоне. Он решил позвонить Матросу.

- Привет, Серега. Что слышно?

- Саша, - голос Матроса был похож на разряд электричества. Приезжай сюда как можно быстрее.

- А что случилось.

- Тебя ждет какой-то парень. Пришел часа два назад, сказал, что ищет тебя. Он от какого-то Рыжика. Я ни в какую, говорю: не видел уже очень давно. А это он оказывается по телефону звонил утром, адрес спрашивал. Я думал клиент какой-то. Предложил ему зайти завтра, но он сказал, что не уйдет, пока с тобой не повидается.

- У Александра перехватило дыхание. От Рыжика. Подстава или нет? Если пришел один, то вряд ли. Иначе Матроса уже трусили бы по полной программе. А может Матрос врет, подставили пистолет к затылку и заставляют пригласить Александра в бар, чтобы захватить без особого труда. Решение надо принимать немедленно.

- А что за парень, как выглядит.

- Ну такой, симпатичный, - Матрос замялся, - на педика сильно смахивает.

- Неужели Красавчик. А где он сейчас?

- В подсобке сидит. Не захотел в баре оставаться у всех на виду.

Если бы Матрос врал, то пригласил бы к телефону кого-то левого, чтобы тот назвался Красавчиком.

- Саша, что ему сказать, ты приедешь?

- Возможно. - Александр бросил трубку. Надо ехать. В этой игре промедление всегда означало смерть человека. Но это вполне может быть ловушкой. Матрос в жизни не сдаст, но если прижмут, никуда не денешься.

Оставалось рисковать. Красавчик может рассказать очень важные вещи, тем более, если сам ищет встречи.

Александр снова поднялся наверх. Адольф продолжал читать. Заметив, что постоялец направился к выходу, он усмехнулся.

- Не долго ты отдыхал.

- Дела, никуда не денешься. Надеюсь, скоро все это кончится.

Александр не подозревал насколько скоро и кроваво это закончится.

В "Русский" поехал на карпале. Всю дорогу старался не смотреть в лицо водителю и вышел неподалеку от бара, напротив автосервиса. Когда карпала уехал, Александр быстро перешел дорогу и осторожно спустился в бар. Остановился у входа и осмотрел зал. Заняты всего три столика. Два старых деда пьют горькую, в углу парень ужинает с девушкой, правее двое мужиков с пивными бокалами играют в нарды. Вроде все тихо.

Александр вошел, быстро повернувшись спиной к залу и лицом к барной стойке.

- Привет.

- Привет. - Было видно, что Матрос нервничает. - Как у тебя дела?

- Нормально, в какой он подсобке.

- Там, где крупы хранятся, в сарае.

- Хорошо, я туда, на обратном пути зайду.

- Давай.

Александр вышел во внутренний двор. Здесь, в гараже стояла его любимая машина. Но он уже не думал о своей Бэхе. Все внимание занимал Красавчик.

Он осторожно подошел к двери сарая и прислушался. Тихо. Резко распахнул двери, оставаясь за углом. Внутри что-то зашуршало и затихло.

- Спокойно. Это Александр Турчин. Мне передали, что ты меня ждешь. Без нервов, я захожу. - Он резко нырнул в дверной проем, тут же отскочив вправо. Свет открытой двери освещал только центр сарая. Внутри вроде никого. Александр притаился за кучей мешков и достал пистолет.

- Повторяю, я Александр Турчин. Пришел на встречу с тобой. Я не собираюсь причинять тебе зла, просто опасаюсь за свою жизнь также, как и ты.

- Вы правда Александр Турчин? - Хриплый испуганный голос звучал из правого угла, заваленного картошкой.

- Да. Рыжик был моим.....ээээээ...- он замешкался, ища подходящее слово, - сотрудником. А ты, наверное, Красавчик. Ничего, что я тебя так называю?

- Ничего, я привык. - Через кучу с картошкой перелазил молодой парень в джинсах, обшитых лейбами разных фирм и такой же джинсовой куртке. Несмотря на уличную жару, в прохладном сарае куртка не выглядела нелепо.

- Здравствуй.- Александр протянул руку. Здороваться с голубыми никогда не входило в его привычки, но сейчас сентиментальности отошли в сторону. Надо успокоить паренька. Он внимательно посмотрел на собеседника. Действительно симпатичный, тонкие правильные черты лица. Темные волосы. Большие глаза и длинные ресницы. Он напоминал совсем юную девушку, и это видимо сказалось на его физиологии.

Красавчик ответил на рукопожатие. Его большие глаза были большими и влажными. Неужели он плакал, сидя здесь один в ожидании Александра.

- Рассказывай, что произошло, для чего ты хотел меня видеть. Только не переживай. Бармен мой друг, он тебя не сдаст. Никто не узнает, что ты со мной разговаривал.

- Красавчик тяжело вздохнул. Я был с Костей, с Рыжиком в тот день, когда он, когда его. - Голос Красавчика задрожал, на глаза навернулись слезы. Александр понял, что даже забыл настоящее имя своего осведомителя. Это больно задело его.

- Успокойся, тебя как зовут по человечески?

- Леня.

- Хорошо, Леня. Попробуй успокоиться и рассказать мне все по порядку. Чем раньше я это узнаю, тем быстрее уничтожу людей, убивших Рыжика....эээ, Костю. Тогда тебе ничего не будет угрожать. Расскажи все с того момента, как вы встретились.

- Он позвонил мне утром, сказал, что хочет достать важную информацию. Попросил меня сходить с ним на точку к одному барыге.

- Что за барыга, чем торгует.

- Виталик, Химик. Торгует наркотой на Красной горке. Я согласился. Мы пошли к химику. Пока Рыжик с ним общался я сидел во дворе. Не хотел светится лишний раз без повода, чтобы от шефа по башке не получить. Подъехала машина, тройка, с двумя мужиками. Они вышли и собрались идти в подъезд. А оттуда как раз выходит Рыжик. По лицу видно, что испугался. Но поздоровался, а те с ним. Он ко мне подбежал, говорит "быстро, валим отсюда". Мы пробежали немного, поймали такси и поехали в клуб. Рыжик сказал, что должен кому-то позвонить. Он звонил, звонил. Приходил расстроенный, никак не мог дозвониться. Мы взяли сухого вина, сидели, разговаривали, он периодически ходил перезванивать. В этот момент забегает Коля-нервный, у нас общие дела, и говорит: "Рыжик, тебя какие-то два хмыря спрашивали, на ментов похожие". - У Александра екнуло в груди.

- Мы быстро через черный ход ломанулись к Рыжику. Побежали через дворы. Он по пути продиктовал мне этот телефон и сказал разыскать вас. Попросил передать, чтобы вы его искали у бабушки в Залесье, и чтоб я вас провел туда. А он собирался заскочить домой, забрать что-то важное, и смываться к бабке. Договорились встретиться через час на Солнечной, на остановке. Я прождал его до вечера, но он так и не появился. Я вернулся в "Летнюю ночь", а там менты, расспрашивают всех, с кем Рыжик общался с последним, с кем уходил. Наши про меня ничего не сказали, а я тихонько отвалил, пока они бармена раскручивали. А потом я узнал, что Костика убили. - Красавчик снова зарыдал. В этот раз Александр не прерывал его. Через пару минут он успокоился. - А я вам боялся звонить сначала, думал, может это вы его убили. А потом понял, что он вам доверял и хотел что-то очень важное рассказать. И еще просил вам передать, чтобы вы у того барыги, Виталика Химика, навели справки про капитана Уманского Михаила. Я фамилию точно запомнил, у меня дед был Уманский.

Александр поперхнулся комом, подкатившим к горлу. Вот это поворот. Он старался не подавать вида, что шокирован этим известием, но по взгляду Красавчика понял: всей правды утаить не удалось.

- А где живет этот барыга, как мне его найти.

- Телецентр знаете?

- Конечно, там рядом футбольное поле факультета физвоспитания, мы раньше там в футбол гоняли.

- Ну так вот, если идти вверх, в сторону рынка, будет улица Малофонтанная. Там в основном частный сектор, но есть один трехэтажный дом. В этом доме и живет Виталик. Второй подъезд, дальний от входа. Двадцать первая квартира.

- Хорошо. Когда он дома бывает, как лучше его застать?

- Он почти все время дома, клиенты за ширевом приходят каждые пол часа. И еще его менты стерегут, не постоянно, конечно, но прикрывают. А он им отстегивает каждый месяц неслабо.

- Я его найду и наведу все справки. Ты сам, что собираешься делать дальше.

- Уеду к друзьям в Москву. Давно собирался, но Костя ехать не хотел, а теперь меня здесь ничего не держит. - На глаза Красавчика снова навернулись слезы.

- Спасибо за информацию. Не переживай, я найду его убийц и разберусь с ними по-настоящему. Его из-за меня убили. - Он понял, что выразился не очень четко. - Он хотел мне помочь и погиб, поэтому его смерть стала и моей проблемой. Иди первым, не стоит вместе передвигаться по городу. Меня ищут и не хочется, чтобы ты тоже пострадал. Деньги есть?

- Да. Спасибо. У меня все есть, а билет в Москву я уже купил на завтрашний поезд. Если б вас сегодня не нашел, все равно уехал бы. Нервы не выдерживают. - Александр понимающе кивнул головой. - Удачи вам, прощайте.

В прощальном рукопожатии Красавчика не чувствовалось вялости или женственности. Да и глаза его горели странным огнем. Он вышел быстро, не оборачиваясь.

Александр сказал ему не всю правду: кроме беспокойства о безопасности, он не спешил уйти еще по одной причине. Сообщение Красавчика буквально выбило почву из - под его ног. Нужно было обдумать все предстоящие шаги, чтобы под конец не спороть глупость. В том, что конец этой загадки уже близок, Александр не сомневался.

Первой мыслью было немедленно поехать к Химику и вытрясти из него всю правду. Но были свои контраргументы. Леша Луценко мог сообщить об Уманском интересную информацию, которая помогла бы подготовиться к разговору с Химиком и определить: с какой стороны его лучше прощупать.

С другой стороны, Александр боялся, что Химик может неожиданно исчезнуть, как и многочисленные другие игроки этой странной смертельной игры.

В деле кроме денег постоянно фигурируют наркотики. Косвенно, но очень навязчиво. Хотя контингент людей, замешанных в этих событиях, и не может быть другим : наркоманы, гомосексуалисты, продажные менты и таинственные снайперы.

Александр двинулся обратно к своему дому. Он шел, насвистывая популярную песенку, стараясь отвлечься от настырных мыслей и переключить мозг в режим ожидания.

Дома он расплатился с Адольфом, несмотря на все заверения последнего, что это можно сделать и потом.

Затем Александр попросил у хозяина почитать что-нибудь для души. Вкусы Адольфа были мягко говоря неординарными, но внимание Александра таки привлек роман Альбера Камю "Чума" в мягком переплете.

Действие романа, героическая борьба жителей изолированного города с чумой, безысходность, депрессия и смерть так захватили Александра, что он прочел всю книгу за один присест, прервавшись только на ужин.

Смерть главного героя сильно расстроила его. Хэппи - энд всегда оставляет меньше груза на душе, но и произведения редко получаются великими. Начиная с Нового Завета, все великое обязательно носило на себе печать трагизма. С этими мыслями он и уснул, оставив завтрашнему дню право ответов на все вопросы.

Он проснулся в восемь утра. Умылся и побрился. Почистил зубы. Размял кости. Отжался пятьдесят раз. Поразминал связки. Время тянулось, как медленный ручеек, а одиннадцать все не наступало. Читать не хотелось.

Он позавтракал сладким омлетом, и провел время в подвале, давая себе нагрузку на различные мышцы. Организм давно истосковался по правильной нагрузке, знакомым упражнениям и движениям. В последнее время нагрузки сыпались на него хаотично и неупорядоченно во времени. Это означало, что жизнь хозяина тренированного тела выбилась из привычного русла.

Ровно в одиннадцать Александр позвонил по записанному на клочке газеты номеру. В этот раз Леша сам снял трубку.

- Я вас слушаю. - Ни малейшего волнения или дрожи в голосе.

- Леша, здравствуй. Это я. Как там наше вчерашнее дело, ты можешь говорить.

- Да, Василий Алексеевич, я посмотрел ваш винчестер. Все там оптимизировал, порылся в умных книгах и нашел ответы на ваши вопросы. Ваш аппарат готов. Когда заберете?

- В любое время. Я специально не предпринимал других покупок, пока не убежусь в причине поломки. - Александр говорил шифром на всякий случай. И смешно от этого не становилось.

- Давайте так. У меня на работе завал, но в обед я пойду относить в райотдел кое-какие дискеты, по пути могу заскочить в ваш офис, ну где вчера вас видел.

- Там же где вчера. Я понял. Во сколько?

- Я думаю в тринадцать пятнадцать.

- Договорились. Я буду тебя ждать.

- Прекрасно, Василий Алексеевич, до встречи.

Александр прибыл на место за двадцать минут. Оплатил тот же домик, но к обычному кофе, коньяку и салатам, заказал еще мясо по- Ирландски, взбитые сливки и фрукты.

Леша пришел без опозданий. Официантка подозрительно покосилась на мужчин, два дня подряд встречающихся в уединенном месте. Причем один все время ждет другого с таким лицом, будто жить без него не может. Она была отчасти права.

- Привет.

- Привет. Я смотрю, ты целый обед заказал.

- Не отпирайся, у тебя же обеденный перерыв.

- А я и не собирался. Хотел сказать, что одобряю. - Они выпили по рюмочке и принялись за свинину. Александр не спешил с вопросами, ожидая, пока одноклассник немного утолит голод. Только барабанящие по столу пальцы выдавали его нетерпение узнать новости.

- В общем, я поспрашивал у ребят, порылся в компьютерах. Ничего особенного сказать не могу.- Александр не стал заранее разочаровываться. Леша не знал половины того, что играло важнейшую роль в соединении звеньев цепочки.

- Ты мне расскажи, а я уже постараюсь применить твои данные по назначению.

- Отвечал за операцию подполковник Руденко Юрий Николаевич. Зам начальника нашей милиции. По его приказу все помчались усмирять черножопых в "Восток".

- Ясно. Про Уманского узнал что-нибудь.

- Да. Вот тут интерсно. Капитан. Работает в уголовном розыске. Мне опера сказали, что он, самое, что ни на есть, доверенное лицо Руденко. С ним обычно еще сержантик бегает. Сергей Соболев. Поговаривают, что эта сладкая парочка делает для боссов много всякой черновой работы. Живут, во всяком случае, не на милицейскую зарплату. А еще двух его людей застрелили недавно, в ночь, после ограбления банка. Капитана и старшего лейтенанта. Только их пока на тебя не списали. Алексей улыбнулся, но как-то устало.

- А еще насчет меня что слышно?

- Да что, все на ушах. Ориентировки по тебе так быстро распространили тоже с подачи Руденко. Он каждые три часа планерки собирает, проверяют, как продвигается твоя поимка. Вот собственно и все. Не думаю, что многое прояснил.

- Многое, Леша, многое. Я, по крайней мере, знаю теперь в каком направлении двигаться. Ты мне про этого подполковника не можешь подробнее рассказать? Как выглядит, где бывает, чем живет.

- Я с ним лично не знаком практически, вижу раз в несколько дней. Невысокий. Лет пятьдесят пять. С бородкой небольшой, в очках. Любит большой теннис, после работы постоянно торчит на кортах в Динамо. Ездит на темно-синем Фольксвагене. Живет где-то на Дзержинского, в ментовских домах. - Неожиданно он прервался. Глаза приняли испуганное выражение. Слушай, а ты ничего не собираешься с ним сделать?- Александр прекрасно понимал, что он имеет ввиду.

- Не беспокойся, я не собираюсь его убивать. Даже калечить не буду. -Он рассмеялся.- Расслабься. Я тебе обещаю, что с полковником Руденко Юрием Николаевичем ничего не случится. Во всяком случае, я для этого усилий прилагать не собираюсь. Если, конечно, кирпич на голову упадет или машина собьет, тут я не при делах.- Новая порция смеха, правда не очень естественного. Леша не смеялся и смотрел с некоторой опаской.

- Я серьезно, Леша, обещаю тебе. Давай еще по одной. - Они выпили. Приканчивая десерт Александр думал: "Вот я и вычислил тебя, мой главный недоброжелатель. Осталось только понять причины. Неужели менты все это провернули и технично хапнули деньги. И не те ли это двое убитых людей Руденко, о которых дядя Федя рассказывал".

- Слишком много смертей за последние дни. Когда все это кончится?

- Скоро.- Уверенно ответил Александр. Уверенность не была наигранной, он ощущал ее почти физически. - Такие истории всегда заканчиваются быстро, но с большой кровью.

- Леха, ты мне очень помог. Денег ты взять не захотел, но запомни: если я останусь в живых, я всегда буду тебе обязан. Не за эти сведения, а за то, что не предал. Не отмахнулся, как от мелкой неприятности. Впрочем, я весьма крупная неприятность. -Теперь смеялись оба.

- Брось ты, Саша. Рад был тебя видеть. Умирать не думай, будешь еще детей моих крестить.

- Спасибо, можешь мне поверить, я постараюсь. Я пойду первым, а ты покури, отдохни от компьютеров своих. Свидимся еще.

- Свидимся. Звони, когда все это кончится.

- Счастливо.

В глубине души оба понимали, что когда это кончится, Александр или просто перестанет существовать, или не будет иметь возможности для свободного перемещения по этому городу. Но оба сделали вид обычного дружеского прощания на несколько дней. Каждый в душе надеялся на лучшее.

Александр решил идти пешком. Путь не близкий, примерно полчаса, но надо привести в порядок мысли и нервы. Он всегда старался пройтись пешком перед ответственным делом: будь то выступление в школьном КВНе, или ограбление ювелирного магазина.

Неужели менты придумали такую сложную операцию. Кинули Ивана с братвой, кинули Александра. Очень правдоподобно, у них есть масса информации, они могут все просчитать, используя многочисленные связи в преступных кругах, сведения осведомителей. Система охраны банка им тоже знакома. Все складывается. Непонятно только, почему смертельно раненый ими же человек Ивана указал на Александра и его друзей, и откуда взялись ночные снайперы. Допустим, они держали кого-то из родственников того пацана, или любимую девушку. Можно поверить, хотя и с натяжкой. Но снайперы не поддавались логическим вычислениям. Словно Господь послал слуг своих, чтобы уничтожить ростки зла и спасти жизнь раба Божьего Александра Турчина.

Теперь зацепок существенно прибавилось. Подполковник Руденко наверняка может рассказать много интересного. Не меньше должен знать Химик, к которому и направлялся Александр, торопливо меряя шагами пыльный асфальт.

Улица Малофонтанная тридцать один, подсказала табличка. Трехэтажный дом, похоже единственный в этой большой деревне. Небольшой уютный дворик. На лавочке примостилась бабушка лет семидесяти. Рядом с ней две девочки, видимо внучки. Александр не хотел задерживаться во дворе, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В последнее время он итак не был им обделен.

Он быстро прошел к дальнему подъезду. Квартира двадцать один на втором этаже. Обшарпанная дверь, обитая дырявым дермантином. Из дырок в нескольких местах проглядывает вата.

Александр решил играть быстро и смело. Он просто позвонил в эту видавшую виды дверь.

- Кто там, - раздался каркающий хриплый голос.

- Я от Миши Уманского, по делу. -Он старался говорить тихо.

- От Миши. - За дверью послышалась возня. Щелкнул замок и перед Александром предстал мужик маленького роста. Черноволосый и черноглазый. Лицо помятое, как с похмелья. Очевидно, Виталик-химик попадал в разряд барыг, самолично проверяющих качество своего товара.

Александр решительно вошел в квартиру. Виталик глянул вниз и запер дверь. В квартире стоял резкий запах растворителя. Видимо полным ходом шел процесс приготовления снадобья.

Частные детективы из популярных книг начали бы предлагать Виталику деньги, задавать наводящие вопросы, пытаться запугать.

Александр решил действовать прямо.

- Ну и что нужно Мише? Он же был позавчера.

- Ты один?

- Да, а что?

Александр ударил левой. Несильно, в правую скулу. Виталик подлетел вверх, как тряпичная кукла. Наркотики сожрали все его килограммы, превратив в высохшую мумию. Он отлетел к дверям комнаты, и ошалело вращал глазами. Александр решительно в три шага миновал коридор. Теперь он возвышался над трясущимся от страха барыгой.

- Ты что, я же заплатил.

- Ты может и заплатил, но за кем -то висит должок. Сейчас ты мне подскажешь за кем или сам расплатишься за них. - С этими словами Александр достал ПМ из кармана брюк, купленных Адольфом, как и масса другой разнообразной одежды, и ткнул стволом в лицо наркомана.

- Я не пойму, ты про что. Я никому не должен. Мише я товара отдал на месяц вперед.

- Миши уже нет, я эту гниду лично порешил. Кстати будем знакомы, Александр Турчин. - Александр ждал, какой эффект на Виталика произведет его имя. Тот не удивился и не испугался. Предполагать, что он хороший актер, тоже не было особых оснований.

- И что. Я Виталик. - Он присел, опершись о дверной косяк и потирая скулу.

- Короче слушай. Я буду тебя спрашивать, а ты отвечать. Если мне твои ответы не понравятся, или я заподозрю, что ты врешь, я прострелю тебе коленку.- Александр снял с вешалки старую замызганную кепку и завернул в нее Макаров, продолжая держать палец на курке. - Так выстрела никто не услышит. А будешь кричать, отрежу язык. Ты понял?

- Понял.- Виталик не выглядел слишком напуганным, скорее удивленным.

- Ты знаешь Рыжика?

- Конечно. Гомик из "Летней ночи". Он сам никогда не двигался, но клиентам иногда помогал брать. - Он говорил спокойно, недоумевая, что такого в этих сведениях, которые он и не собирался скрывать. Зря только в скулу получил. Все это читалось на лице Химика.

- Когда ты его последний раз видел?

- Позавчера утром. Пообщались, он ушел. А сразу за ним как раз Миша приехал.- Александр чувствовал, что приближается к разгадке. Захотелось пить.

- У тебя вода есть, простая.

- Есть и кипяченая, там, на кухне.

- Вставай, покажешь.

Они прошли по небольшому коридору в маленькую грязную кухню. Здесь воняло растворителем еще сильнее. Виталик показал на бидон с водой. Александр не рискнул пользоваться посудой и сделал несколько глотков прямо из бидона.

- Садись, не маячь.

- Виталик присел на табуретку, спиной к окну.

- О чем ты говорил с Рыжиком.

- Он спрашивал у меня про вас. И не слыхал ли я про ограбление банка?

- Почему ж ты не удивился, когда я тебе представился.

- А че тут удивляться. Мне все равно, как вас зовут, мне важно, что вы от меня хотите.

- Очень логично. И что ты ответил Рыжику?

- Что не слыхал ничего. У меня тут свои заморочки с товаром. Нужно было ментам героин достать, представляете. Я пробегал несколько дней. Раньше этот Миша деньгами брал, а последний раз попросил героина хорошего, качественного. А сам точно не двигался. Приходил с каким -то пацаном, тот видно из наших. Наверное, для него заказывали.

- А Рыжик что?

- А Рыжик сначала ничего не сказал. Уже уходить собрался, а потом вернулся, посмотрел на меня, как сумасшедший, и говорит : "А ты пацана того не помнишь"?

- Я говорю помню, пацан, как пацан. Молодой, короткая стрижка.

- И тут он у меня спрашивает: "а лицо у него"...

Звон стекла прервал монолог Хмика. Александр глянул на полку, которую подпирал плечом. Посуда на месте. Только Виталик неуклюже упал с табуретки лицом вниз, заливая кровью почерневший от времени линолеум. Из разбитого стекла пахнуло свежестью.

- Это за мной, снайперы. - Пронеслось в голове. Александр рухнул на пол. Медленно он подполз к Виталику, но тот уже был мертв. Затылок, как две капли воды походил на затылок его погибшего при неясных обстоятельствах покровителя из органов, капитана Уманского.

Он быстро пополз в сторону двери. Выстрелов больше не было. Очевидно, невидимые стрелки держат под прицелом входную дверь. Но выхода не было, новая встреча с милицией точно не входила в планы Александра.

Он выскочил из квартиры Виталика и торопливо спустился вниз. Бабушка с внучками изумленно смотрела на разбитое окно второго этажа.

Александр внутренне сжался и торопливо вышел из подъезда. На него никто не обратил внимания: ни старушка, вслух ругающая наркоманье, бьющее стекла среди бела дня. Ни снайперы, которые молчали.

Он искоса взглянул в предполагаемую сторону стрельбы: высокие крыши складов, огромное здание фирмы "Одежда", столь нужной в старые времена, а ныне сдающейся по частям под офисы многочисленных предпринимательских структур.

Он вышел из зоны досягаемости невидимого стрелка, и только тогда перевел дыхание.

Его снова прервали в момент обретения настоящей зацепки. Александр обдумывал последние слова Виталика. Ничего необычного. Менты попросили героин, вместо традиционной денежной мзды. С Уманским был парень, которого Виталик раньше не видел. Наркоман. Ну и что? Рыжик стал расспрашивать об этом незнакомце. Молодой, с короткой стрижкой. Это может быть кто угодно. Очевидно, была другая зацепка, не укрывшаяся от Рыжика. Химик о ней и не подумал, а Александр не успел докопаться до полного содержания их беседы.

Сейчас он снова шел пешком. На этот раз в сторону теннисных кортов. Свежий воздух добавлял мыслям ясности.

Александр решил подойти с другого бока. Откуда в нашем городе могут взяться снайперы-профессионалы. Мысль о любителях он сразу отбросил, дважды убедившись в качестве их работы.

Два варианта: или залетные ребята, нанятые бандитами, или бойцы спецслужб. Стоп. Он остановился не только мысленно, но и физически, присев на ближайший бордюрчик. Теперь все складывалось в одну картину. Ничего не надо было добавлять или выдумывать. Он открыл правду, почти наверняка. Кричать "Эврика" не хотелось. Наверное, про Архимеда все наврали.

Дрожащей рукой Александр достал сигарету и выстроил свои предположения в хронологическом порядке.

В милиции нашлись веселые ребята в лице подполковника Руденко и его команды, которые решили перестать жить на одну заработную плату. Они давно перебивались аферами по мелочи, собирали дань с барыг и скорее всего занимались еще целым рядом дел, не совсем правовых с точки зрения действующего законодательства. Однажды одному из них пришла в голову великолепная идея: зачем подставлять свою голову каждый день на мелких делишках, если можно провернуть одно крупное и жить без забот до самой старости. Автор идеи видимо сам Руденко, который легко вдохновил на труд и на подвиги своих не слишком щепетильных подчиненных. Они прекрасно знали про прибывающие в банк американские деньги, на то они и сотрудники МВД. И уж точно заранее запаслись осведомителем, а то и несколькими из бригады Ивана. Те информировали своих руководителей о всех действиях бандитов, о времени и месте предполагаемого ограбления. И, что оказалось очень немаловажным, о персональном составе группы грабителей.

Одного из них ушлые менты подмяли под себя, используя, родных или близких людей. Другого способа подчинить своей воле человека, которого они сами собираются убить, Александр не придумал.

В день ограбления они подоспели немного раньше. Все сделали профессионально, забрали деньги и расстреляли оторопевшую братву. Их человек не обманул, сработал на совесть. Позвонил Ивану и рассказал об Александре и его команде, якобы замешанных в ограблении. Интересно, как они поступили с его родными, взятыми в заложниками? Скорее всего, не стали церемонится.

Подставить команду Александра было блестящей идеей, этот Руденко неплохой аналитик. Ребята известные своей нахрапистостью и профессионализмом, тертые во многих переделках и не поддерживающие с братвой тесных отношений.

Иван не стал долго думать, к словам смертельно раненого человека прибавилась гибель собственного сына. Он объявил охоту. Первым попал Сыч. За ним Павлик, едва успевший предупредить Александра об опасности.

Александра держали только с одной целью: он должен привести к деньгам.

И вот тут вступает в игру первая догадка. Менты кинули не только братву, но и руководство регионального отделения банка, которое до этого договорилось с бандитами о разделе куша, пусть страховая компания нервничает. О, теперь руководители помчались в центр со слезными просьбами в оказании помощи в поиске утраченных полутора миллионов. Банк крупный, солидный, связи неслабые. Нажали где надо, и в дело вступили спецслужбы. Вступили совсем недавно, иначе выручили бы возле дома Рыжика, где Александр улизнул только чудом.

Задание простое: охранять Александра, как зеницу ока, и прийти вместе с ним к деньгам. И в тоже время покопаться глубже в этом деле, возможно не все так просто.

Эта догадка объясняла все, кроме смерти наркомана. Может быть, у снайпера не выдержали нервы, или ему показались опасными действия Виталика. Или они специально мочат окружающих, заставляя Александра быстрее раскрыться и забрать деньги. Но версия имеет полное право на жизнь.

Александр ошибался, но пока еще не знал этого.

Сигарета закончилась. Теперь версия не казалось столь убедительной. Все получалось как по- писанному, в тоже время слишком много непроверенных догадок. Но она хоть объясняла многие неясности этого запутанного дела. Ведь до этого Александр просто брел через туман, изредка попадая в освещенные фактами и свидетельствами места, чтобы потом снова погрузиться во мрак необъяснимого.

Теперь оставался только один человек, который мог добавить свои факты за и против догадок Александра. Этим человеком был не кто иной, как заместитель начальника местной милиции, подполковник Руденко Юрий Николаевич.

О нем Александр узнал совсем немного, но уже составил для себя примерный психологический портрет этого человека. Умный, властный, смело идет на жертвы. Это подтверждается смертью двоих его доверенных людей, участвовавших в ограблении. Их убрали свои по его приказу. Если бы этим занялись спецслужбы, им не было бы смысла пасти дальше Александра. Они бы уже давно разговаривали с подполковником Руденко на своем, государственном языке.

Сейчас он стал обладателем крупной суммы денег. Получит еще и орден, за разборку в Холодной балке. А потом можно смело идти на пенсию и уехать за рубеж через годик - другой. И только там Юрий Николаевич начнет по-настоящему тратить свои кровные денежки.

Из всех игроков, играющих против него, остался только Александр. Спецслужбы, похоже, так и не взяли правильный след, а со смертью Александра этот след вообще испарится.

Теперь понятно желание любого сотрудника милиции захватить Александра живым или мертвым. Лучше мертвым, проще выслужиться пере начальником.

В любом случае до суда его дело не доведут. Придумают самоубийство в камере или попытку бегства.

Соперник серьезный, все козыри на его руках, кроме одного, но очень существенного. Подполковник не знает, что он раскрыт. Александр знает, что ему делать. Осталось только придумать, как этого добиться.

Теннисные корты клуба Динамо находились в престижном районе. С одной стороны райвоенкомат, с другой, управление СБ. И еще в пяти минутах ходьбы милицейский Главк.

Если думать поверхностно, то худшего места для Александра придумать нельзя. Но так могут думать те, кто не учитывает психологию людей, пусть даже и сотрудников органов.

В таком районе меньше всего патрулей. Сотрудники, спешащие с работы или на нее, менее всего склонны обращать внимание на окружающих, слишком многое надо продумать, прежде чем начать новый рабочий день, или наоборот, постараться отбросить все мысли о работе, чтобы дома не нарваться на очередную взбучку от уставшей супруги.

Кортов было восемь. Четыре открытых, и еще четыре в спортивном зале. На каких предпочитает играть Руденко, в какое время, все это предстояло выяснить Александру. К кортам справа примыкал дворик, в котором находился оружейный магазин, и бар, расположенный на втором этаже. Летняя площадка заведения выходила лицом прямо на открытые корты. Кроме того, с нее отлично просматривалась стоянка.

Александр поднялся по небольшой деревянной лесенке, заказал апельсиновый сок, чашечку кофе и коньяк. Приобрел в баре несколько свежих газет, удивившись тому обстоятельству, что в баре есть свежая пресса, и принялся ждать. Посетителей было немного. В основном армяне, которые шумно играли в нарды, не обращая на окружающих ни малейшего внимания.

Приедет ли сегодня Руденко? Он уже знает о смерти своих ближайших помощников, что он предпримет? По каким вообще дням он появляется на кортах. Эти вопросы, как и сотни других, помогли Александру скоротать время до шести вечера.

К началу седьмого народ повалил в двух направлениях: с кортов и на них. В основном сотрудники милиции. Немудрено, общество Динамо их родная организация. Многие были в форме и несли с собой спортивные сумки инвентарем и запасной одеждой.

На стоянке теснились жигулята, опели, дизельные мерседесы, пара джипов. Темно-синего Фольксвагена не было. Александр собрался ждать максимум до девяти вечера, но фортуна продолжала улыбаться во весь рот. Уже в полвосьмого на стоянку подъехал темно-синий Фольксваген-Пассат. Водитель, одетый в гражданское, достал из багажника такую же, как у многих здесь, спортивную сумку, пикнул сигнализацией, и отправился разгонять тоску с помощью теннисной ракетки.

Он был в точности таким, как его описал Леша. Невысокий, волосы с проседью. Небольшая бородка. Старомодные очки. Фигура плотная, с намекам на занятия борьбой в далеком прошлом.

Шел он бодро, не оглядываясь по сторонам. Лицо сосредоточенное. Глаз Александр со своей позиции не разглядел.

Играть он будет час-два. Значит спешить пока некуда. Но подготовиться лучше заранее.

Александр расплатился по счету, стараясь не смотреть в лицо официантке, и двинулся в сторону стоянки.

Это была одна из немногих сохранившихся в городе бесплатных стоянок. Может быть когда-то пронырливые предприниматели и пытались коммерциализировать ее для пополнения собственного бюджета, но основная клиентура обладала ксивами и самомнением, не позволяющим оставлять кровные деньги на территории, прилегающей к собственному рабочему месту.

За машинами никто не следил. Да и кто рискнет тронуть их здесь, когда на тебя взирает трехэтажная крепость СБ.

Александр насвистывая шел к Фольксвагену, на всякий случай поглядывая по сторонам. Вроде никто не следит. Он подошел к машине справа, где его могли видеть только с одного бока. Остановившись напротив заднего колеса, он присел, завязывая шнурки. А точнее, создавая видимость. Две секунды, и золотник откручен. Еще небольшое движение, и та же операция успешно проделана с передним колесом. Они спустят очень скоро, доставив массу неприятных минут владельцу авто.

Впрочем, физический труд и небольшая нагрузка никому не повредят даже после нескольких партий в теннис.

Александр медленно поднялся, еще раз огляделся и пошел вдоль забора, огораживающего новый строящийся дом для бесквартирных сотрудников милиции. В заборе естественно уже пробили проход любители сокращать дорогу. Александр нырнул в пробоину и удобно устроился за красным железным гаражом. Его удивило, что краска на гараже давно облупилась, и он выглядел очень старым, на фоне новостроящегося красавца.

Сидеть пришлось на корточках, но Александра это практически не расстроило. Он был очень близок к цели своих последних пяти дней, и такие мелкие неудобства его не смущали.

Начало темнеть. Стоянка постепенно пустела. Уехали старенькие жигули и сверкающие джипы. Оставалось всего шесть машин, среди которых одна лишенная возможности умчать хозяина подальше от неприятностей.

Александр услышал голоса и увидел трех мужчин, среди которых даже в наступивших сумерках разглядел подполковника Руденко. Тот разговаривал с невысоким толстячком. Третий, высокий рыжий мужчина помоложе, вежливо молчал.

Александр пошел вдоль забора, выбирая место по ту сторону, наиболее близкое к фольксвагену. Наконец он услышал чье-то недоуменное:

- Юра, подожди. Ты куда собрался? Посмотри на свои колеса.

- А что колеса? Е - мое. Ну, мудаки. Почему дети всегда меня так ненавидят. Вокруг столько машин, а они обязательно полезут к моей.

Александру стало смешно. Значит в душе он все еще оставался ребенком, раз так точно угадывал любимые детские шалости.

- Да, встрял ты. Давай помогу. Насос есть?

- Есть, есть. Ладно, Александр, ты езжай. Чего ты будешь тут торчать, не над тобой же детишки подшутили. Я уже сам подкачаю и поеду.

- Ты сильно не качай, лишь бы доехать. А завтра утром вместо зарядки,- толстяк не договорил, утопив слова в заливистом хохоте.

- Хорош смеяться, езжайте. Дима, забирай своего начальника, а то опять мне его жена будет мозги вправлять, за то, что к теннису приучил.

- Это она для виду,- все еще смеясь вставил толстый. - Я ж четыре килограмма за месяц сбросил, она вне себя от счастья. И скоро начнет мне завидовать. Так что ты у нее в почете.- Новая порция смеха. - Точно помочь не надо?

- Да езжай, блин, а то похудеешь сверх нормы.

- Ну пока, спортсмен.- Толстяк сел в серый мерседес на пассажирское сидение. Вел рыжий, скорее всего водитель.

Руденко злобно качал колеса, изредка прерываясь и вытирая руки зеленым полотенцем, которое достал из сумки.

Он несколько раз выругался, когда насос вместо захвата новой порции воздуха только издавал чавкающие звуки.

Александр был готов. Уже совсем стемнело. Прохожих практически не было. Лишь изредка по проспекту проходили влюбленные пары, или запоздалые женщины с детьми. Как раз несколько минут назад прошел одинокий патруль. Это хорошо, значит во второй раз не скоро тут появятся.

Юрий Николаевич трудился на совесть. Упорно, размеренно поднимая и опуская поршень насоса. Изредка делал небольшие перерывы. Когда первое колесо приятно округлилось, он проверил манометром давление и сделал еще несколько подкачиваний. Снова проверил и принялся за заднее колесо.

Процесс подкачки колес лучше всяких слов характеризовал подполковника Руденко в глазах Александра Турчина. Волевой, трудолюбивый, все делает на совесть. Привык проверять сделанную работу. Не дает волю эмоциям. Такой человек безусловно мог стоять за ограблением банка и последующими событиями, унесшими десятки жизней.

Еще через двадцать минут дело практически подошло к концу. Когда Юрий Николаевич достал свой манометр, Александр двинулся вдоль забора к выходу.

Руденко уже положил насос в багажник, собираясь, наконец-то, ехать домой, когда услышал приятный мужской голос:

- Добрый вечер, Юрий Николаевич, трудитесь?

Он оглянулся. В нескольких метрах стоял высокий молодой человек, и слишком пристально разглядывал его. В голове даже родилась мысль, что качая колеса он испачкал рубашку, чем и привлек внимание этого парня.

- Добрый вечер, мы что знакомы?

- Заочно. Славно вы потрудились.

Руденко почувствовал опасность. Для девяти часов вечера улицы были необыкновенно пусты. "Где я его видел. Знакомое лицо? Но где?"

- Да эти дети. Вечно выкидывают со мной всякие фортеля.

Александра немного озадачила его напускная строгость, когда речь зашла о детях. Не надо было иметь диплом психолога, чтобы понять: по настоящему Юрий Николаевич на них не злится. И это после сорока минут необязательных физических упражнений.

- Ясно, а сейчас домой?

"Кто он такой, может быть бывший заключенный решил свести со мной счеты. Жаль, пистолет в машине."

- Да, жена волнуется, сейчас уже наверное звонит по друзьям, спрашивает, где это я запропастился.

Умен, - подумал Александр. Страхуется на всякий случай, намекает, что его вот- вот начнут искать.

- Домой вы пока не поедете, - при свете уличного фонаря тускло поблескивал "Макаров", который Александр до этого держал в кармане. - Мы с вами совершим маленькую экскурсию по ночному городу.

"Влип, но откуда же я его знаю. Господи, да это же..."

- Меня зовут Александр Турчин, и я собираюсь выяснить несколько острых моментов, касающихся нас с вами.

Руденко быстро взял себя в руки. "Он не собирается меня убивать, во всяком случае сейчас, иначе давно расстрелял бы в упор. Место, как ни странно, очень подходящее. Главное контролировать эмоции и не давать ему повода".

- Александр Турчин, ни тот ли это Турчин, которого мы почти неделю разыскиваем для дачи показаний?

"Играет, делает вид, что его это касалось только краешком".

- Тот самый. Хватит болтать, садитесь в машину и без шуток. Вы уже могли убедиться в моей меткости на своих друзьях Уманском и Соболеве.

Александр внимательно следил за его реакцией. Ни тени страха, скорее раздражение, смешанное с презрением.

- Это не мои друзья, а мои подчиненные. Не надо путать. - Он сел за руль. Александр устроился на соседнем сидении. Все это время он не сводил с подполковника внимательных глаз, понимая, что тот может быть вооружен.

- Все это мы с вами и выясним во время нашей короткой поездочки.

- Хорошо. Вы вооружены, вы устанавливаете правила. Куда поедем?

- А вы привыкли всегда сами устанавливать правила своей игры, не так ли? Ведь вы всегда вооружены, защищены государственным аппаратом. Вам плевать на интересы маленьких людей. - Выражение лица Руденко приняло выражение легкого недоумения все с тем же оттенком презрительной брезгливости.

"Что-то меня заносит. Соберись!"

- Едем на Пневматику, скорость не превышаем, если нас остановят ГАИшники молча покажете им документы. Мне терять нечего, вы это знаете не хуже меня. - Александр очень непрозрачно намекнул на полтора миллиона, которых никогда и в глаза не видел. Руденко вел себя абсолютно спокойно.

- Каждый ГАИшник нашего города знает мою машину. Не переживайте, нас никто не остановит. А насчет скорости, я всегда стараюсь ездить очень аккуратно, годы уже не те.

Александр дал бы ему примерно пятьдесят пять. Но внешность обманчива. Фольксваген плавно тронулся, выбираясь по узеньким улочкам на проспект Кирова. Машин было мало, в основном такси или иногородние, едущие на побережье. Александр достал сигарету, и сам не понял, почему спросил:

- Вы не против, если я закурю.

- Молодой человек, я ценю ваше внимание к моему мнению, но мы уже договорились, что вы, как вооруженная сторона, устанавливаете правила.

Александру чем-то импонировал этот профессорский тон. Он собирался взять соперника нахрапом, расколоть его, избить, изранить для достижения цели. Но теперь все изменилось. Здесь шла настоящая дуэль двух интеллектов, двух волевых начал сложных организмов под названием люди.

Он закурил, и чуть ослабил нажим "макарова" на бок подполковника. Тот сосредоточенно смотрел на дорогу.

"Что же ему от меня нужно? Информация? Защита? Моя жизнь? Приказал ехать на

Пневматику. Умен. Там среди многоэтажек никто не обратит внимания на одинокий фольксваген".

Район многоэтажных новостроек получил свое название от завода пневматического оборудования, находившегося здесь. На нем работала большая армия жильцов этого самого района. В целом, он стоял на отшибе, и вечером сюда невозможно было добраться на общественном транспорте. Типичный спальный район, безлюдный и днем и по вечерам. Да еще и стоящий на возвышенности и продуваемый всеми возможными ветрами.

Они свернули на подъем, соединяющий людные городские трассы с безлюдьем Пневматики. Через десять минут появились первые многоэтажки. Руденко вопросительно посмотрел на Александра: Куда дальше?

- Давай на самый верх, в глубь дворов.

Руденко начал нервничать не на шутку. Действия Турчина совершенно непредсказуемы, в этом он убедился, разрабатывая операцию по его обнаружению и задержанию. Оставаться один на один с вооруженным преступником не хотелось, но выбора не было.

Александр так и не придумал схему разговора с этим матерым ментом. В таких ситуациях он отпускал свои чувства и разум на волю. Куда кривая выведет.

Фольксваген медленно полз в глубь района, объезжая ямы и выбоины.

- Все, приехали. Здесь останови.

Руденко остановился и огляделся. Пустынный двор. С трех сторон смотрят желтыми окнами одинаковые девятиэтажки. Они добрались до самого верха. Дальше только мусорные баки и унылое поле, заросшее сорной травой.

- Приехали. Что дальше?

- А дальше мы с тобой поговорим и покончим с этой историей.

- Я вас слушаю. - "Вас" в устах подполковника прозвучало слишком подчеркнуто. Александр тоже решил перейти на вежливую форму разговора.

- Итак, раз мы решили играть по правилам, я вам сразу изложу их суть. Она очень проста. Я задаю вопросы, вы на них отвечаете. Если говорите неправду, или отказываетесь отвечать, я стреляю вам в левую ногу, потом в правую, потом в плечо. Если все эти доводы не возымеют результата, я вас убиваю. Правила понятны?

- Все понятно, молодой человек, только сначала вы должны решить: вам нужна правда, как она есть, или правда, которую вы для себя сами определили.

Александр задумался. Такого ответа он не ожидал. Ну излагает, прямо профессор. С таким человеком он не мог бороться, через чур используя преимущества заряженного пистолета.

- Правды не может быть две. Она одна единственная. Такую правду я и ищу. - Ответ показался ему вполне достойным.

- Хорошо, задавайте свои вопросы.

- Я для начала вам расскажу одну короткую историю, мне спешить некуда, и вам теперь тоже.

В груди у Руденко пробежал неприятный холодок. Сердце забилось чуть быстрее. Внешне он оставался беспристрастным.

- Вам надоела ваша роль заместителя начальника милиции и скудная зарплата. Человек с вашим интеллектом и талантами должен иметь гораздо больше, нежели деньги от мелких наркобарыг и сомнительных операций. Тогда вы начали искать для себя настоящее дело, которое принесет деньги и позволит влезть на вершину. В силу своего служебного положения вы знали многие тайные вещи. Знали и о полутора миллионах долларов, которые прибывают в банк "Столичный". И о том, что люди Ивана поработали с дирекцией местного отделения банка, и собираются эти деньги изъять у богатой американской компании. Тогда вы решили убить двух зайцев: пополнить личную казну, а заодно устранить преступную группировку, чтобы стать на место начальника. Вы подготовили ваших специальных сотрудников, договорились с владельцами ресторана "Восток", или просто спровоцировали их на перестрелку. В это самое время ваши люди расстреляли банковскую охрану и вышли с полными мешками американской валюты. По пути они расстреляли подъехавшую братву, не забыв и сына Ивана. Правда одного из подъехавших подстрелили очень четко, сразу видно, профессионалы. Он успел позвонить своему боссу на мобилку и предупредить, что их в банке опередил я со своей командой. Как вы его подцепили, могу только гадать. Скорее всего, сыграли на ком-то из близких. Вы все грамотно просчитали, и уже к следующей ночи моих друзей, которые ничего даже не подозревали, не осталось в живых.

Меня вы не тронули, я служил красной тряпкой. Иван жаждал моей крови, чтобы попутно узнать, где же его законные полтора миллиона.

Дав мне немного побродить живым, вы смекнули, что меня пора убирать, а вдруг Иван с дуру поверит в мои байки и начнет искать настоящих налетчиков.

Мой осведомитель Костя Рыжик что-то узнал о вашем деле. И до него тут же добрался капитан Уманский, ваша правая рука. Как до этого он добрался до двух ваших офицеров, участвовавших с ним в ограблении банка.

В доме Рыжика у вас не сложилось, я оказался слишком проворным, и вы даже порадовались в душе. Моими руками можно убрать Ивана и его братву, повесив на нас всех собак. Наверное, вы слушали телефон его казино, так как подготовились к рандеву в Холодной балке по полной программе. Но случилось непредвиденное: я сумел обойти на смертельном вираже ваших Мишу и Серегу. Как мне это удалось, вы, наверное, гадаете до сих пор. Расскажу как -нибудь. Сейчас это не имеет значение. Только ваши люди прокололись. Они не собирались брать меня живым, у них был твердый приказ убрать меня, как можно быстрее. И они этот приказ озвучили прямо при мне. Сейчас вы мысленно называете их идиотами. Зря, они были уверены в победе, им просто немного не повезло.

И сейчас вся городская милиция сбилась с ног в поисках опаснейшего преступника Александра Турчина, а дирижер этой оперы спокойно играет в теннис, ждет повышения, а через пару лет начнет тихо, но уверенно тратить нажитые непосильным трудом полтора миллиона.

Пообщавшись с вами, я даже готов предположить, что бригаду Ивана вы душили с удовольствием. Слишком уж сильное вы производите впечатление сторонника закона и порядка.

Из того, что я сказал, получается: двоим нам тесно в этом городе, в этой стране, даже на этой земле. Я слишком любил людей, которых убили по вашему приказу. Что будем делать, Юрий Николаевич.

Произнося монолог, Александр вглядывался в лицо Руденко, ничуть не скрывая своих намерений. Тот сначала хмурился, потом удивлялся, потом был готов рассмеяться, а сейчас снова сидел нахмуренный. Следов страха или раскаяния в его глазах Александр не обнаружил.

- Интересная сказка. Скажите, вы правда в нее верите? Или придумали ее, чтобы успокоить свою и мою совесть? Можно я тоже сделаю маленькое предположение. Сейчас вы меня отпустите, убедив в своей невиновности. А потом спокойно уйдете из города. Или убьете меня, опустив руки перед бессилием смотреть в глаза памяти убитых товарищей?

Руденко завелся. Он говорил жестко, без намека на сантименты. Александра снова охватил гнев. Он ответил в повышенном тоне:

- Сказочником в этой истории выступаете вы. Думаете, "я такой умный, я разведу этого молодого, как щенка, и не таких обломал". Запомните, мне нечего терять. Я не собираюсь вас отпускать, просто хотел показать вам ваше бессилие перед правдой. Вот эта правда, - Александр ткнул его в бок "макаровым",- уравнивает власть и деньги с теми, кого с их помощью пытались стереть с лица земли.

- Тогда стреляйте. Я все равно ничего не смогу вам доказать. Меня удивляет одно обстоятельство: еще полтора часа назад я свято верил в вашу виновность в ограблении банка, убийствах сотрудников милиции и прочих неприятных делах. Теперь я сомневаюсь. Поэтому правды не получит не один из нас, стреляйте.

Александр впервые в жизни по-настоящему растерялся. По лицу Руденко было видно: он не врет. Или в нем умерли Роберт Де Ниро с Шарен Стоун вместе взятые. Но такого не могло быть. Ведь он правильно размотал клубок и разложил все факты по полочкам.

Внутренний голос подсказывал потерять еще час, но убедить себя в своей правоте.

- Ваша позиция мне тоже ясна. Никто добровольно не хочет расставаться с жизнью. Для всех нас она, любимая игрушка. Вы не отрицаете, что отправили весь свободный личный состав на перестрелку у ресторана "Восток"?

- Нет, не отрицаю. Это был мой непосредственный приказ.

- Почему вы приказали такую очевидную глупость?

- Если вы наводили справки, то знаете, что начальник милиции полковник Колесников сейчас в отпуске. Обязанности по непосредственному руководству нашей службой лежат на мне. Но надо лично знать Вячеслава Евгеньевича Колесникова, чтобы понять меня. Он позвонил мне на мобильный, и с ходу поинтересовался ситуацией в ресторане "Восток". Откуда он узнал, понятия не имею. Я доложил, что отправил туда несколько машин. В ответ он облаял меня благим матом, напомнил о предстоящей проверке из столицы, и потребовал, заметьте, потребовал отправить к "Востоку" весь свободный личный состав. Я выполнил его приказ.

Такой поворот окончательно сбил Александра на зыбкую тропинку догадок и домыслов. Без проверки у Леши слова подполковника об отпуске начальника нельзя опровергнуть или подтвердить. Вдруг его осенило воспоминание о выпуске новостей, которые он смотрел в "Русском" баре в тот роковой день.

- Вы врете. Почему Колесников давал интервью журналистам, если он был в отпуске.

- А где вы видели начальника милиции, который не любит позировать перед телекамерами и назидательным тоном говорить журналистам о тайне следствия, предпринятых мерах и массовых оперативно-розыскных мероприятиях?

Ловко выкрутился. Говорит очень правдиво.

- Кто отправил бригаду к дому Рыжика, когда его убили.

- Этим делом командовал капитан Уманский лично. По его рапорту к ним поступил анонимный телефонный звонок. Он как раз был ответственным за проработку лини Рыжика для вашей поимки.

- Уманский ваш человек, он шагу бы не ступил без ваших распоряжений.

- Я знал Мишиного старшего брата, начинали работать вместе. Это был настоящий мужчина, хороший милиционер. Его убили в собственном гараже. Два наркомана, дружка которых мы перед этим закрыли. Мише я всегда старался помогать. Но не в последний год. Посмотрите, сорок два года, и только капитан. А ведь с высшим образованием. Капитана ему присвоил лично Колесников. Я был против, но перечить не стал.

- Вы были против? Почему же?

- Слишком много сигналов на него поступало. Я давно подозревал, что они с Сережей Соболевым и еще несколькими ребятами ведут не очень чистую политику. Но с основной работой всегда справлялись хорошо. Ну не мог я копать против младшего брата своего друга, к тому же погибшего. Вы это понимаете? - Голос Руденко впервые сорвался. Александр прекрасно его понимал. Что, кроме памяти погибших друзей, заставило его очутиться в этой машине, с этим человеком в этот вечер.

- Чудненько. И приказ убрать меня вы им не отдавали.

- Нет. Для меня было делом чести взять вас живьем.

- Для чего, для повышения?

- А вот здесь вы правы. Я давно заслужил повышение. Я люблю и знаю наш город, как свои пять пальцев. Посмотрите, во что он превратился. Я никогда не допустил бы подобного. Все это знали. Поэтому и назначили Колесникова. Поэтому никто не мог пальцем тронуть Ивана и все его кодло. Поэтому я охотно согласился, кода Колесников поручил мне разработать и возглавить операцию по уничтожению этой преступной группировки. Он назвал мне время и место. Мы делали всю черновую работу.

- Почему именно в тот день, почему не раньше?

- Я много раз приносил начальнику докладные, с просьбой возбудить уголовное дело против Ивана Богомолова. Всякий раз он мне показывал пальцем наверх, намекая, что их надежно прикрывают в столице. А тут сам вызвал и сказал, если возьмем их с поличным во время разборки, а еще лучше, просто физически устраним в случае сопротивления, он получит пост начальника милиции в крупной промышленной области, а я займу его место. Было еще одно условие, ваша поимка. "Приволоките сюда его, или его труп". Цитирую дословно.

Александр приоткрыл окно автомобиля. Почему-то стало очень душно. Версия уплывала из под ног. Насчет ног, растущих из милиции, сомнения отпали давно. Но кто из них: подполковник Руденко, или полковник Колесников. Один сидел перед ним и производил впечатление профессионала, уставшего от бандитского беспредела и чиновничьего произвола. Второго он видел только мельком по телевидению. Но увидит в живую, это точно. Иначе не успокоится до самой смерти. Сейчас нужно принимать решение. Может быть, самое сложное решение в своей жизни. Отпустить Руденко, значит точно потерять возможность наказать его, если он виновен. Убить его, значит, возможно, уничтожить невиновного человека. Одного из немногих оставшихся порядочных ментов. Голова раскалывалась. Руденко вопросительно смотрел на Турчина, ожидая дальнейших вопросов.

В тот момент Александр принял решение, которое могло показаться легкомысленным, но по- другому он не мог.

Он положил пистолет в карман, и посмотрел прямо в глаза подполковнику Руденко.

- Ни я, ни мой друзья не участвовали в ограблении банка. Факты навели меня на след кого-то из милицейского руководства. И все эти факты четко показывали на вас. Сегодняшний вечер должен был стать для вас последним, но теперь я не знаю, что делать. Я действительно застрелил нескольких сотрудников милиции, спасая свою жизнь. Но я просто хотел разобраться, хотел отомстить за своих друзей, ставших жертвой чудовищной подставы.

Руденко смотрел на него с небольшим укором, не дергался, не пытался бежать. Возможно, он просто понимал, что Александр сумеет одолеть его и без оружия. Возможно, видел его психологический надлом, и хотел победить голыми руками, ухищрениями злодейского разума. А может быть перед Турчиным сидел порядочный человек, привыкший честно исполнять свой долг.

- Если это не вы, то это может быть только один человек. Вы отдаете себе в этом отчет?

- Я не виновен ни в чем из того, о чем мы говорили.

- Значит это Колесников.

Руденко молчал. По его лицо теперь можно было читать, как по книге. Он поверил Александру и сейчас мысленно проверял всю версию фактами, известными ему. Очевидно, косвенных свидетельств правоты Турчина было не мало, подполковник мрачнел все сильнее с каждой минутой.

- И как вы прикажете мне поступить? Отпустить вас, и совершить роковую ошибку? Или также ошибочно пристрелить вас? Или кидать монетку: орел - Колесников, решка - Руденко?

- Колесников не орел. -Он горько усмехнулся. - В жизни каждого человека однажды обязательно наступает момент истины. У вас он наступил сейчас. Решайте, но бесповоротно, чтобы потом не корить судьбу, ни в чем не повинную.

И тогда Александр, после смерти друзей оставшийся волком - одиночкой, прислушался к своему сердцу. Оно испытало за несколько дней такую волну горя и разочарований, что точно омылось от всех смертных грехов. Сердце подсказывало только один выход.

- Я верю вам. Помогите мне.

Руденко вздохнул. Никакого триумфа в глазах, просто спокойное лицо умного человека, с которого спала печать необыкновенной усталости.

- Чем, Александр? Ведь я даже еще не уверен, верю ли я вам?

- Слушайте свое сердце, оно никогда не соврет. Мне нужно знать, как я могу найти полковника Колесникова. Вы человек чести, я это понял давно, вы должны меня понять.

- Но я также работник милиции. Я человек, который совсем недавно готов был лично поучаствовать в вашем задержании. Я пытаюсь прислушаться к сердцу, но у меня плохо получается. С тех пор, как мою трехлетнюю дочурку сбил водитель Камаза, я забыл, что такое сердце. Я должен проверить несколько фактов, они сразу дадут мне правдивую картину. Теперь, когда вы дали мне всю исходную информацию, проверить ее не составляет труда для человека с моими полномочиями.

- И как вы предлагаете поступить?

- Запомните этот двор. Завтра, в двадцать один ноль - ноль вы найдете меня здесь. Но в том случае, если я вам поверил. Или не найдете. Тогда знайте, я убедился в вашей виновности, и у вас есть одна ночь, чтобы скрыться. Если вы меня обманули, охота будет еще более тщательной и серьезной. Но так будет честно и по - совести. Вы согласны, Александр?

Александр смотрел в его глубокие светлые глаза.

- Согласен.

Домой добирался, как в тумане. Сначала пешком дошел до трассы. Руденко предложил подбросить, но Александр отказался вовсе не из вежливости или излишней осторожности, просто хотелось побыть одному.

Завтра все решится. Смерть друзей будет искуплена смертью их главного палача. Дело рискованное, но не более, чем все происходившее с ним в последние дни.

Александр представлял себе Колесникова, эдакий напыщенный, с лоснящимися щеками, чувствующий свое превосходство над окружающими. Жаль, что он видел его мельком по телевизору. Тяжело представить себе человека, у которого в страшную минуту созрел этот чудовищный план, стоивший стольких жизней.

Плохие мысли редко бывают хорошими попутчиками. Александр подумал о родителях. Потом о Юле. А потом с острой болью, как по живому, саданула разрушенная первая любовь. Как нити кармы, о которых читал когда-то в одной из книг, воспоминания об Олесе тревожили душу, но в то же время согревали ее, усиливали жажду жизни.

Александр дождался маршрутки, почти пустой в это время суток. Сонный водитель немного напоминал Руденко, и Александр снова подумал об этом странном человеке. Всего несколько часов назад он шел к теннисным кортам с одной целью: отомстить Юрию Николаевичу за все свои беды. А теперь, пораженный знакомством с ним, даже в мыслях отбросил возможность обмана, нечестной игры со стороны подполковника.

Такова истинно русская душа. Мы всегда верим в лучшее, даже стоя по пояс в трясине, даже чувствуя на затылке вороненую сталь, мы остаемся людьми.

Адольф выглядел взволнованным, хотя Александр вернулся необыкновенно рано.

- Что-то случилось?

- Нет, просто предчувствие нехорошее было, теперь все нормально.

Александр посмотрел на Адольфа. По возрасту, тот вполне мог быть его отцом. Ни жены, ни детей, одиночество делает одних людей сильными, а других - слабаками. Одним помогает отрешиться от всего и уйти в себя. Других привязывают ко всему, что помогает сбежать от себя.

- Не переживай, все идет нормально. У тебя что нового?

- Да все по старому.- Адольф приятно удивился, погруженный в свои мысли и планы Александр, редко интересовался его делами.

- Слушай, мне нужна твоя помощь. Завтра, к половине восьмого вечера мне нужен приличный ствол. Макаров не годится, подвести может. Есть возможность достать Беретту?

- Времени маловато, но я поспрашиваю. А что завтра?

- Завтра я съезжаю. Если вернусь завтрашней ночью, то уеду под утро. Если не вернусь - судьба. Не расстраивайся, что бы не произошло, я раздал все долги. Ну не все, последний должок отдам завтра. Погоди минутку.

Александр спустился в подвал и вернулся с приличной стопкой стодолларовых купюр.

- Вот, возьми, это за Беретту и за гостеприимство. Только не отказывайся, пожалуйста, завтра я могу стать очень богатым человеком,Александр грустно усмехнулся, - если останусь живым.

Адольф старался не подавать виду, какое впечатление произвели на него последние слова. Он излишне замельтешил, суетливо положил деньги в тумбочку. И наконец сказал, пряча глаза.

- Я возьму эти деньги по одной причине. Не берут только у мертвых и безнадежно больных. Я тебя вижу живым и здоровым, таким и возвращайся со своего дела. А сейчас пойди, поспи, как я понимаю тебе нужна будет свежая голова и отдохнувшее тело.

- Спасибо, Адольф. Я уйду рано, часиков в восемь. И надеюсь на тебя.

- Я все достану, не переживай.

Александр спустился в подвал, к которому начал постепенно привыкать. Уже не томил маленький размер комнаты, отсутствие окон, унылые обои. Здесь он всегда находил пищу и тепло, здесь не подстерегали опасности, здесь рождались дерзкие и безумные замыслы.

Он завел будильник на семь утра. Достал из шкафчика блокнот и начал писать.

" Дорогая Маша. Ты уже знаешь, что произошло с Павликом. Это ужасная трагедия для тебя, для Никиты, для меня. Те люди, которые совершили это преступление, уже умерли. Бог их наказал.

Павлик оставил вам большие деньги, которые хранились у меня на всякий случай. Ты найдешь их в камере хранения на вокзале. Номер кода 2389. Как пин-код на Пашкиной мобилке, который он все время забывал, но так и не сменил. Тренировал память.

Ты сама знаешь, что твой муж был прекрасным человеком. Он в жизни не сделал ничего подлого, низкого, бесчестного. Пусть земля ему будет пухом.

Расти Никиту. Пусть вырастет таким же, как его отец, смелым, любящим, настоящим другом.

Держитесь.

Александр Турчин."

Он оставил место, чтобы вписать номер камеры хранения, которую собирался арендовать завтра сутра.

Второе письмо было еще более кратким.

"Захар. Так сложилось, что я не знаю, смогу ли вернуть тебе долг. Я этого не хочу, ты всегда поступал с нами порядочно и по совести. Деньги за игрушки, которые я взял у тебя, лежат в камере хранения на железнодорожном вокзале. Номер кода 1290, как на твоей старой тачке. Удачи тебе.

Александр Турчин".

Здесь он тоже оставил пустое место для номера отделения камеры хранения.

На душе стало легче: что-бы ни случилось, не осталось людей, которым он должен хоть копейку денег.

Нужно было написать письмо для Юли, но сердце стучало в двери другой девушки, в другой город, к другому человеку.

Совесть напоминала о себе короткими упреками. "Вы с Юлей прожили вместе два года, она любила тебя. Ты просто ошеломил ее своими новостями, любая женщина не выдержала бы". Но Александр Турчин всегда отличался умением слушать голос сердца, мощный и раскатистый, который легко перекрыл ворчанье совести. "Слышу голос из прекрасного далека", вспомнилось ему. Он напряг память, стал вспоминать слова любимой детской песни. Медленно, как муравьи после спячки, слова выползали наружу, складывались в строчки и плыли по реке мелодии. Александр уснул.

Ему снилась солнечная поляна. Их любимое место в районе Красных пещер. Несмотря на жару, горящий костер не казался лишним. Павлик рубил дрова. Мощными ударами превращал уродливые коряги в аккуратные маленькие поленья. Его всегдашняя тельняшка вылезла из брюк. Лицо вперемешку покрывали пот и сажа.

Сыч куховарил. Он высыпал в большой походный казан две пачки макаронов и вскрывал банку говяжьей тушенки. Неприхотливый обед туриста, приготовленный Сычем, всегда превосходил лучшие ресторанные блюда.

Александр играл на гитаре. Медленно перебирал струны, тихонько напевая одну из песен собственного сочинения.

Рядом стояли еще десятки палаток. Горящие костры, веселые крики, музыка, смех, доносились отовсюду.

Пришла Олеся, принесла Александру воды. Сыч не смотрел на нее, но перемешивал свое варево с улыбкой, забыв о досадном происшествии в школе.

Друзья были вместе. Никто не мог разлучить их.

Вот мимо прошел взвод девочек-скаутов. Вожатый поразительно напоминал подполковника Руденко. Глаза детей светились любовью к своему руководителю, и тот сам весь лучился искренней радостью.

У водопада весело резвились в воде двое молодых парней. Господи, да это же Костя -Рыжик с Леней. Они брызгали друг друга руками, ногами, плюхались на воду животом, стараясь окатить товарища с ног до головы. Их волосы растрепались, а голоса звенели в тон падающей воде.

Александр посмотрел на часы. Скоро, уже совсем скоро закончится праздник, завтра нужно идти в школу, приближаются выпускные экзамены. Но расставаться с друзьями не хотелось, мучительно не хотелось. Александр закричал: "Павлик, Сыч, давайте останемся здесь вместе, навсегда". Пашкины глаза загорелись:

- Давай, я все равно уже свое отучился. Хорош ломать голову, переживать, будем гулять.

- Ну мужики, мне честно говоря не очень охота учебу бросать, -осторожно заметил Сыч, - доживем до завтра, посмотрим, как оно будет.

- Доживем до завтра, доживем до завтра. -Эти слова повисли в воздухе и пружинили от дерева к дереву, от травинки к травинке.

- Леся, а ты останешься?

- Саша, я же замужем. Я не могу остаться, но мы еще встретимся, обязательно встретимся.

Последним воспоминанием сна были ее слова и застывшая картинка, как на фотографии: трое вечных и верных друзей, вокруг приветливого огня, сидят, положив друг другу руки на плечи, и весело смеются, глядя в синее небо.

Александр заплакал. По настоящему заплакал впервые в жизни. Ребята во сне были, живы. И он был с ними, хотел остаться с ними. А теперь он снова в подвале Адольфа, ставшим таким уютным, но не домом.

Часы показывали пять утра. Вставать рано, а спать страшно. Друзья могут вернуться в сон, но уже не веселыми и жизнерадостными пацанами, а двумя истерзанными мертвыми телами. Плевать. Друг всегда будет другом. И что бы ни произошло, он всегда будет таким, каким его запомнишь однажды на солнечной поляне твоей жизни.

Он еще раз напомнил себе, что вечером предстоит битва насмерть, последняя битва, сраженье чести. Нужно было спать. Организм в который раз подчинился воле хозяина. Память оберегала его, не оставив к семи утра даже смутных воспоминаний о ночных видениях.

Александр встал и размялся. Обычные утренние процедуры он немного растянул, впервые по настоящему насладившись их обыденной красотой. Надел зеленый дорогой костюм, купленный Адольфом два дня назад. Новые туфли, носки. Галстук отложил в сторону, лишнее неудобство, да и не до манер сейчас.

Адольф уже не спал. Из духовки пахло чем-то необыкновенно вкусным.

- Доброе утро.

- Привет, ты уже встал? Рановато. Подожди еще десять минут, сейчас цыпленок допечется.

- Ух ты. -Слюна стала очень жидкой, желудок заурчал в предвкушении угощения.

- Я знаю, у кого купить ствол. К вечеру все будет готово. Включи пока телевизор.

Александр включил маленький симпатичный телевизор, из которого полилась бодрая музыка и не менее бодрая речь ведущей. Утренняя разминка, которая так привлекает толстых домохозяек. Они всегда мысленно представляют себя на месте симпатичных юных спортсменок, и хотя не находят сил сделать самое пустяковое упражнение, чувствуют себя изрядно помолодевшими.

Александр засмотрелся на стройных красавиц. На их лицах отчетливо пропечатался девиз одного из прошлых поколений : "не надо печалиться, вся жизнь впереди".

- Готово. Сейчас посмотрим, на что я еще гожусь.

Александр даже не заметил, как пролетели десять минут. Терять контроль времени нельзя, это очень плохо, но думать о плохом в такое утро совсем не хотелось.

Цыпленок оказался необыкновенно вкусным. Сочный, поджаристый, покрытый хрустящей корочкой. Александр давно не ел ничего подобного.

- Адольф, тебе надо в телешоу готовить, ты может быть так интересно не расскажешь, но зато рецепты будет переписывать вся страна.

- Ой, Александр, у нас в городе каждый день свое шоу.

Напоминание о городе и его проблемах расстроило Александра, но не надолго. До вечера предстояла масса дел, которые надо проделать с веселым сердцем.

Церемоний прощания с Адольфом не было.

Они обменялись коротким "до вечера". Ничего необычного, разве только Адольф смотрел в след Александру немного дольше обычного.

Время размышлений, пешеходных прогулок, полупустых маршруток ушло с минувшими днями. Сегодня Александр спешил. Он быстро поймал одинокого частника, молодого парня, который карпал всю ночь и уже собирался домой.

- До вокзала, браток, не обижу.

- Поехали. Мне как раз по пути.

Пока они пересекали проснувшийся город, Александр умирал со смеху. Парень за время своих поездок с совершенно разными пассажирами наслушался анекдотов, которыми спешил поделиться с новым попутчиком. Останавливая у вокзала, он молча взял деньги, и как бы невзначай, пожелал обычное "удачи". Но глаза его были искренними.

Александр чувствовал поддержку со всех сторон. От поющих птиц, бьющих фонтанов, бабушек, продающих семечки. Сегодня его день.

Вокзал недавно отремонтировали и реконструировали. Сам Президент приезжал на открытие. Кто-то, конечно, немало хапнул на этом деле, но лицо города приобрело Божеский вид.

В зале камеры хранения было пусто. Унылая полная женщина лет пятидесяти в синем форменном костюме взяла с Александра деньги и помогла ему открыть две соседних ячейки. Затем демонстративно удалилась, считая это той самой заботой о конфиденциальности, на которую намекают все камеры хранения мира.

Александр быстро рассовал взятые с собой свертки по ящикам. На всякий случай сверил цифры кодов, с проставленными в письмах, и туда же внес номера самих ящиков.

Здесь же на вокзале купил два конверта. Заклеил их по привычке языком, хотя возле продавщицы стоял привязанный толстой нитью тюбик ПВА.

Весточки от Александра Турчина мягко легли на дно еще пустого почтового ящика.

Он вышел из камеры хранения и пересек вокзальную площадь. Водителимеждугородники привычно атаковали "ехать, парень, недорого". При виде солидно одетого молодого человека с лавочки вскочила молодая цыганка.

- Эй, парень, парень, подожди, спросить у тебя хочу.

- Что, где заказать междугородные переговоры с Молдавией?

Цыганка опешила всего на секунду. Местный, ну и что? Александр прекрасно знал этот дурацкий вопрос, который цыгане задают все прохожим, имеющим приличный вид и не похожим на крутых, чтобы завести разговор. Такие разговоры неизменно заканчивались предложением погадать.

Александр внутренне порадовался, его не принимают за опасного человека, значит все нормально.

- Нет, - выкручивалась цыганка, - сколько время?

- Восемь двадцать шесть, вон часы висят, - Александр кивнул на вокзальные куранты, смеясь над несчастной цыганкой, совсем измучившей себя интеллектуальными упражнениями.

- Парень, вижу удача тебе будет, дай денежку деткам на хлеб, всю правду открою.

- Слушай, вот тебе деньги, только не надо мне гадать, - он сунул ей в руку несколько смятых мелких купюр.

Александр невзлюбил цыган с тех пор, как одна из них нагадала ему разрыв с Олесей, причем с точностью до месяца. С тех пор он старался не интересоваться своим будущим.

Но цыганка вцепилась в руку с деньгами и семенила за Александром.

- Ты добрый человек. Все тебе скажу. Удача тебе будет, встретишь старых друзей, счастлив будешь.

- Спасибо дорогая, теперь отпусти меня, вон еще клиенты идут, - он показал на двух пузатых мужиков, явно приезжих.

Цыганка улыбнулась ему желтыми прокуренными зубами и побежала спрашивать о местонахождении междугороднего телефона новых жертв.

"Вот чушь, каких я могу встретить новых друзей. Хотя, разве я сейчас еду не к старому другу?".

Он ехал к ней, той единственной, которую любил до сих пор, хотя и не видел уже восемь лет.

В ее город можно было ехать автобусом, или на частнике. Восемьдесят километров не расстояние для сердца, испепеленного новой вспышкой любви, захватившей все существо Александра.

Александр подошел к одному из таксистов. Тот никого не зазывал, стоял, облокотившись о передок своей девятки, и спокойно смотрел на снующих туда сюда людей. Александр решил выбрать именно его. Сказал, куда едет. Водитель назвал приемлемую цену для одного человека и собрался идти искать попутчиков.

- Не ищи больше пассажиров, я заплачу в четыре раза больше. Поехали вдвоем.

- Поехали, - парень, примерно ровесник Александра, не стал жлобствовать. Через несколько минут вишневая девятка, как в популярной прежде песне, уносила Александра в приморский город, подаривший ему когда-то массу счастливых дней и годы разочарования.

Водитель включил радио и ехал молча, стараясь не надоедать приятному пассажиру. Тот снова ушел в себя, задумчиво глядя в окно на пролетающие одинокие дома, цветущие сады, прерывающиеся обширными пространствами пустырей.

"Придет разворошит," - пел хрипловатый мужской голос,

"И вместе согрешим

С той девочкой, что так давно любил", -Александр не любил блатных песен и певцов, поющих на эту тему. Эта песня являлась, пожалуй, единственным исключением. В ней говорилось о любви по-настоящему, по-мужски.

"Забыть ее не хватит сил",- на выдохе закончил певец.

Какая она сейчас? Та же красивая, искрометная, улыбчивая девчонка, что и восемь лет назад. Тогда ей было семнадцать. Много воды утекло. А память сохранила все лучшее, унося осколки разбившейся мечты, но оставив тепло прожитых вместе дней.

Александр перестал думать о предстоящем вечере, даже о предстоящей встрече. Он наслаждался умиротворением в душе, наступившим после его решения увидеть ее. У каждого из нас остаются неоплаченные долги, привязки, от которых мы так и не избавились, чувства, которые сами же погасили волевым усилием, так и не пережив их во всей полноте.

Машина остановилась на заправке. Водитель залил полный бак. До места назначения оставалось уже не так много, километров сорок.

Александру захотелось поговорить с этим симпатичным парнем, который очень правильно чувствовал настроение своего пассажира.

Водитель как раз расплатился с заправщиками и запустил двигатель.

- Хорошая машина, не трясет, идет плавно.

Парень гордо улыбнулся.

- Я за ней слежу, амортизаторы недавно менял, ходовой не даю разболтаться. Она меня кормит, я ее лелею. Такой между нами уговор, - он ласково постучал по рулю.

- Да, я за рулем своей уже неделю не сидел, даже соскучился.

Водитель понимающе кивнул.

- Что, в ремонте или права забрали?

- Да нет, - Александр на секунду задумался, чтобы сварганить правдоподобную версию, - просто ездил в командировку за рубеж, еще до гаража не добрался. Вот сегодня все дела решу и повидаюсь со своей красавицей.

- А. Что за машина?

- БМВ.

- Понятно, - водитель восхищенно присвистнул.

Их разговор перешел на профессиональный водительский язык. Оба с удовольствием сыпали терминами: рулевая, наконечники, поршневая, головка двигателя, сайлентблоки. Каждый открывал другому свои маленькие хитрости и секреты, позволяющие поддерживать автомобиль в идеальном состоянии. За этим разговором они въехали в город, который Александр одновременно любил и ненавидел.

- Здесь куда?

- Да вот направо, метров сто, где пушка. Там меня и высадишь.

- Хорошо.- Водителю было немного грустно, что интересный собеседник уже почти приехал. Но он привык. В этом и заключается прелесть его работы. Любой собеседник, будь он интересный или скучный, вскоре покинет его, и нужно будет снова бороздить город в поисках новых людей и впечатлений.

Они подъехали к старой железной пушке времен Великой Отечественной. Она стояла посреди разделительного бордюра как памятник советским артиллеристам, освободившим этот город больше пятидесяти лет назад.

- Ну, пока, спасибо за приятную компанию.

- И тебе счастливо. Если что, я часто на вокзале стою. Обращайся.

- Договорились.

Водитель улыбнулся, поднял руку на прощание и поехал обратно, выискивая попутчиков, чтобы не идти порожняком.

Александр прекрасно помнил путь к ее дому. Столько лет прошло, а город не изменился. Те же невысокие домики, покосившиеся заборы, ямы на дорогах.

Он не пошел по сокращенному пути, зато заглянул на цветочный рынок, где изрядно поразил торговок, купив двадцать пять самых лучших роз. Они оценивающе осмотрели его костюм, и судя по выражению лиц остались довольны покупателем-джентельменом, успев заодно позавидовать даме его сердца.

Букет получился пышный, нести такой было не очень удобно. Но до заветного сто сорок третьего дома по улице Загородной оставались считанные минуты.

Живет ли она еще там? Александр не знал. Каждый год тринадцатого мая он слал на этот адрес поздравительные телеграммы с днем рождения, но ответа ни разу не получил.

Он не винил ее за это. Все в жизни проходит и уходит. Люди часто изменяются самым неожиданным образом, не в силах помешать этому неизбежному процессу. Когда-то он читал в религиозной брошюре, что браки заключаются на небесах. Очевидно их союз не был небесным, иначе не развалился бы так некстати.

Появились многоэтажки, разделяющие Загородную на две части. Между красным девятиэтажным зданием и серенькой хрущевкой шла узенькая, но заасфальтированная тропинка. Она петляла между гаражей, и вывела Александра прямо в конец знакомой улицы. Отсюда стала видна крыша ее дома. Кто живет там сейчас? Она с семьей? Родители? Младший брат? А если откроет муж? Бить ни в чем не повинного человека не хотелось, слишком много крови уже пролито, а день еще не закончился.

Александр просто шел, сжимая букет, и остановился почти напротив ее дома, чуть левее.

Дом не изменился. Большой, трехэтажный, выстроенный умелыми руками ее отца. Ворота свежевыкрашены в зеленый цвет и обвиты буйным виноградом, побеги которого образовывали настоящий зеленый навес.

Этот дом был самым приметным на улице, черепичная крыша застенчиво поблескивала на солнце.

По улице изредка проходили люди, поглядывая на мужчину с огромным букетом роз, который сидит на бордюре, курит и смотрит в пустоту.

Александр никак не мог найти в себе силы позвонить в двери. Он не боялся мужа, родителей, или каких-то мелких неприятностей. Прошло много времени и вся вражда осталась в прошлом. Он боялся неизвестности. Очень боялся. Из-за этой таинственной гостьи он так и не позвонил Олесе ни разу с момента окончательного разрыва.

В тот день он напился. Ключи к любимому сердцу были безнадежно потеряны. Не помогали ни подарки, ни цветы, ни мольба и заманчивые перспективы. Она охладела и не желала возвращаться. Тогда он решил позвонить ей и выяснить все окончательно. Не самое удачное время выбрал едва ворочавший языком Александр Турчин. Она ответила своим задорным, юным голоском, а он стал сыпать отборной бранью. Такой разговор мало подходил даже для супругов, регулярно злоупотребляющих алкоголем. Потом он часто удивлялся, откуда в нем взялись такие изощренно-грубые слова. А ведь многие из них он начисто забыл наутро, когда борясь с похмельем осознал: все кончено.

Зеленые ворота медленно открылись, и из них выглянуло очень симпатичное курносое личико. Девочке было лет пять-шесть. Она посмотрела по сторонам, остановила взгляд на Александре и вышла на улицу. С пакетом в руке, скорее всего в магазин.

Девочка поразительно напоминала свою мать, Господи, неужели мать, может все таки сестру? Родители ее еще не такие старые. Хотя...

Александр понял, что просто пытается остановить время, отогнать его, забыть прожитые годы и снова стать двадцатилетним юношей, исполненным честолюбивых замыслов, любящим и любимым.

Девочка вприпрыжку поскакала вниз по улице мимо Александра.

- Девочка, подожди. Тебя как зовут?

Она остановилась и подозрительно посмотрела на незнакомца. Видна школа "с незнакомцами не разговаривать, если пристают чужие - кричать".

- Юля, а вы кто?

- А я друг Леси, она дома?

- Мама в огороде. А вас как зовут?

Мама. Значит все таки свершилось. Чудес не бывает, и в этом, возможно, единственная недоработка жизни.

- А меня дядя Саша. А папа тоже дома?

Он не знал папы, может быть Леся уже развелась.

- Папа в командировке.

- Юля, позови пожалуйста маму, скажи приехал дядя Саша, хочет с ней поговорить.

- Мне надо сначала купить хлеб и кефир. Мама сказала не задерживаться.

- Ну хорошо, ты все купи, а потом скажешь маме, ладно?

- Ладно.

Маленькая Юля попрыгала в магазин, весело размахивая пакетом. Даже не попросила у дяди шоколадку за услуги. Кто их знает, современных детей. Александру стало смешно. В двадцать восемь лет такие менторские нотки. А вот детей не нажил, это зря.

Некого послать за кефиром в магазин, не о ком позаботится, некому передать свои знания и умения.

Они с Лесей тоже хотели детей, мальчика и девочку. Теперь она со своим мужем сама планирует свою жизнь, а он остался один.

Юля вернулась очень быстро. Пакетом больше не размахивала, в нем просвечивались буханка хлеба и два пакета кефира.

- Сейчас позову маму.

- Спасибо, Юлечка.

Он ждал с замиранием сердца. Прошло несколько минут, ставших для него часами. А вдруг она не выйдет, вдруг не захочет его видеть.

Ворота снова открылись, и она вышла на порог. В простом голубом сарафане, загоревшая, обворожительно прекрасная и совершено такая же, как восемь лет назад.

- Привет, Сашка.

Тот же голос, та же улыбка, те же глаза. Он забыл про сегодняшний вечер, про все невзгоды и неприятности, про ужас смерти и боль утрат. Он смотрел в эти глаза и улыбался в ответ. Вспомнил про розы, поднялся и протянул букет своей первой и настоящей любви.

- Привет, Леся.

Домой он тоже поехал на частнике. Утреннего знакомого уже не было, но желающих подзаработать хватало. Время приближалось к шести вечера, а ему казалось, что он пробыл тут всего несколько минут.

Водитель прибавлял обороты, получив щедрую компенсацию за демонстрацию скоростных талантов вазовской шестерки.

Теперь его сердце успокоилось. Он мог идти на смерть, не переживая за свою душу. Его душа растворилась в любви.

Леся приняла его как родного, как частичку своего прошлого, своей юности. Угостила холодным компотом, накормила свежим салатом. Потом оставила Юльку своей маме, расцеловавшей несостоявшегося зятя в обе щеки, и они пошли гулять.

Для нее все разочарования от их разрыва тоже ушли в прошлое. Она благодарила его за постоянное внимание, за телеграммы, письма.

Они не пытались найти причину своего разрыва, не хотелось бередить сердца. Своего мужа она любит, но прохладной любовью. Той страсти, бури эмоций, того чувства колоссального одиночества, когда расстаешься всего на один день, она не испытывала. Он работает и зарабатывает деньги. Не так уж много, но семье хватает. Она занимается ребенком и берет на дом заказы по шитью.

Александр рассказал о своей работе туманно, стараясь не посвящать Лесю в ненужные подробности. Бизнесмен широкого профиля, как-то так.

Потом они вспоминали единственный год своей совместной жизни. Друзей, которые в их разговоре снова ожили и стали прежними веселыми ребятами. Поездки за город, их дом, который они снимали, и где прошли их самые счастливые дни.

А потом они любили друг друга на пустынном диком пляже, нежно и страстно, то взрываясь неистовым ритмом, то медленно плывя по течению. Александр никогда и ни с кем не испытывал той гаммы переживаний, которые дарила ему Леся. Время умерло. Они были вместе, Олеся и Александр, созданные друг для друга.

А потом он рассказал ей все, без эмоций и душевных переживаний. Про Павлика, Сыча, Холодную балку и таинственных снайперов. Рассказал про предстоящий вечер и будущее, покрытое завесой тьмы.

Она не хотела отпускать его, но время подошло к концу. Она просила бросить все и остаться, готова была развестись с мужем, только бы он не уходил.

Александр никогда не стал бы пользоваться минутной слабостью чувствительной женщины. Он проводил ее до дома и попросил вызвать такси до вокзала.

На прощание она показала ему большого розового медведя. Александр не забыл эту игрушку. Последнее, что он дарил ей, когда они еще были вместе, но отношения уже треснули по всей длине. Этот медведь стоял теперь в комнате ее дочки, продолжая дарить радость и тепло этой семье.

Он уехал, поняв одну простую вещь. Настолько простую, что ее трудно описать словами. Многие люди проживают длиннющие жизни, ища эту вещь, но умирают, так и не найдя. Он понял, что такое счастье. И уезжал счастливым из города, напоминания о котором не мог перенести долгие восемь лет.

Трудно себе представить чувства Александра Турчина, если бы он знал, что уже несколько часов Олеся носит в себе его будущего сына.

Водитель довез его прямо до дома Адольфа. Александр не стал шифроваться перед приезжим, тем более что игра подходила к концу.

Поднимаясь к Адольфу посмотрел на часы: девятнадцать пятнадцать. Он точен.

Адольф открыл дверь и побежал на кухню.

- Пельмени, вода закипела. Проходи.

- Спасибо, я не очень голоден.

- Очень или нет, но я тебя не отпущу даже немного голодного.

- Ладно, я пока спущусь к себе, соберусь и присоединюсь к трапезе. Ты достал то, что я просил.

- Конечно. Не переживай. Иди собирайся, только не долго, чтоб не остыли.

Александр спустился в свой подвал. Собирать в общем - то нечего. Он снял деловой костюм и переоделся в спортивный. Модельные туфли сменил на кроссовки с пружинящей подошвой.

Присел на диван, еще раз осмотрел свое временное жилище. Если он выживет, то еще раз заглянет сюда сегодня ночью. Если нет, то попрощается сейчас с этим уютным местечком, которое делило с ним самые смелые замыслы и сокровенные сны.

Он просто сидел, не думая ни о чем. Его не беспокоили переживания, опасения, страхи. Он был одновременно пуст и полон. В нем не осталось ничего неприятного, прилипчивого, что мешает жить, зато гармония и любовь наполняли его целиком.

Пора попрощаться с Адольфом. До вечера или навсегда. Хозяин дома уже разложил дымящиеся пельмени по тарелкам, и налил по рюмочке шнапса.

- Ну давай, за тебя! Много пить не будем, раз у тебя серьезное дело. Ночью приедешь, пропустим еще пару рюмочек.

Адольф не говорил ни слова о своих опасениях. Всем своим видом он показывал "все нормально, и не в таких передрягах бывали, сделаешь все в лучшем виде, и еще повеселимся как-нибудь вместе".

- А я хочу выпить за тебя, за твое гостеприимство, за твою смелость. Так что предлагаю объединить наши тосты в один.

- Отлично.

Они чокнулись и выпили. Шнапс слегка обжег горло, но взамен тут же подарил приятное тепло, разливающееся по всему телу.

Он принялся за пельмени. Вкусные, с перцем и майонезом. Явно не покупные, значит Адольф потратил немало времени, чтобы покормить добротным ужином своего постояльца.

- Ты ешь, я сейчас. - Он вышел из комнаты и вернулся минут через пять с небольшим свертком.

- Вот, то, что ты просил.

Александр оторвался от еды и размотал тряпку. Девяносто третья беретта, в отличном состоянии. Запасной магазин. Настроение поднялось до предела. С таким оружием его не остановят ни охранники, ни даже злобные собаки.

- А это от меня, подарок. На всякий случай.

Адольф достал из кармана брюк лимонку и положил на стол. Такие Александр видел только в кинофильмах про войну.

- Настоящая, с тех времен?

- Самая что ни на есть. Не подведет, гарантирую.

Отказываться от подарков нельзя, тем более от таких полезных.

- Спасибо.

Он снова посмотрел на часы. Восемь ноль пять. Пора.

Адольф перехватил этот взгляд. Засуетился, подкладывая добавку.

- Спасибо тебе, но мне уже пора. Спасибо за все.

Они встали.

- Саша, ты не забудь, я жду тебя сегодня ночью. Все равно в последнее время не спится. Так что приходи хоть под утро, не разбудишь.

- Чего там под утро, я постараюсь пораньше.- Он любыми путями пытался подбодрить радушного хозяина.

- Вот это разговор, вот это я понимаю.

- Пока, спасибо тебе за все.

- До встречи, будь осторожен.

Они обнялись и несколько секунд стояли молча. Потом Александр разложил по карманам подарки Адольфа и молча вышел из дома. Неподалеку горели желтые шашечки такси.

Как и накануне, двор был пуст. Отсутствовали случайные прохожие, не ходили подвыпившие молодые люди. Не зря все - таки район Пневматики называли глухим. Фольксваген пассат темно-синего цвета не стоял на том месте, где вчера расстались подполковник милиции Руденко и опасный преступник Александр Турчин. Возможно, он пришел слишком рано. Часы показывали без пятнадцати девять вечера. Думать о худшем не хотелось. Скорее всего, подполковник просто слишком пунктуальный человек.

Уже в который раз за последние два дня Александр изменил одному из своих незыблемых ранее правил: обязательно просчитывать худший вариант. Просто на случай, если все действительно сложится плохо. Тогда не придется тратить драгоценное время на обдумывание вариантов спасения ситуации. А время, как известно, часто стоит слишком дорого. Особенно в экстремальные моменты.

Но именно в этот день думать о худшем не хотелось. Слишком много плохого случилось с ним в эту роковую июльскую неделю. Слишком много людей оказались подлецами. Большинство из них умерло. Но вместе с ними покинули этот мир его друзья. И даже те, кого он раньше друзьями не считал, кто оказался другом вдруг, в самый тяжелый момент.

Слишком долго струны его нервов вытягивались до крайнего состояния. Еще немного, и они лопнут.

Александр сидел на бордюре, курил и не верил, что наступил вечер, когда все закончится. Плохо или хорошо, уже не имело значения в обычном смысле. Хорошо уже потому, что он узнает правду. Еще лучше, если сможет отомстить. Еще лучше, если осуществив свою законную месть, сумеет скрыться.

Два желтых глаза с тихим урчанием ехали в его сторону. Началось. Сейчас Руденко откроет ему истину. Или выстрелит в упор, посмеявшись над доверчивым Робин Гудом. Сейчас нить клубка станет прямой.

Машина остановилась в метре от него. Он молча смотрел на тонированные стекла, даже не пытаясь угадывать, что они скрывают: правду или смерть.

Прошло еще несколько секунд. Водительская дверь отворилась.

Ты был прав, Александр, садись, поехали.

Тяжелая гора свалилась с плеч. Его не столько успокоил и обрадовал смысл фразы, сколько интонации голоса Юрия Николаевича, его обращение на ты.

Он молча сел в машину. Подполковник выглядел уставшим, но блеск его глаз был отчетливо различим даже в темноте.

- Я проверил. Ошибки быть не может.

- Вы уверены.

- Да, это Колесников. Не спрашивай, как я узнал, мне не хочется выливать грязь на организацию, призванную защищать людей. Даже если ей руководит Колесников Тем более, что большинство у нас - честные трудяги ежедневно рискующие потерять все. И уж точно не ради одной зарплаты.

Эта искренняя речь не показалась Александру высокопарной. Он уже успел привыкнуть к мысли, что Руденко не простой человек. И если бы ему дали написать книгу об идеальном милиционере, прототип можно было бы не искать.

- Что будем делать?- Александр не отдавал инициативу. Ему было необходимо убедиться в намерениях Руденко. Где та грань, за которую он не сможет переступить.

- Давай по порядку. Колесников сейчас на даче. Я с ним созванивался, на всякий случай договорился о встрече в одиннадцать вечера. Сказал, что выяснил много нового о твоем деле.

- И как он отреагировал?

- Занервничал. В то же время обрадовался. Спросил, поймали ли мы тебя. Я сказал, что мы очень близки к этому. Тут он дал маху, сам начал настаивать на встрече, сказал, что держит дело под личным контролем и хочет быть в курсе всех деталей.

- Ничего не выпытывал?

- Он, конечно, вовсе не мастер своего дела, но не настолько глуп, чтобы выяснять все нюансы по телефону.

- А где его дача?

- В Лозовом. Большой дом, чуть в стороне от остальных, на холме. Охраняется нашими сотрудниками. Вот тебе и еще одно служебное нарушение. Но все это мелочь, пол сравнению с твоим делом и этим ограблением.

- Юрий Николаевич, сейчас мы с вами вступим на скользкую почву. Я просто хочу отомстить. Иначе я не смогу чувствовать себя мужчиной до конца своих дней. У вас положение незавидное, поэтому надо найти компромиссный вариант. У меня предложение простое, вы сообщите мне координаты дачи и поедете спать. Завтра утром вы продолжите мои поиски за настоящее тяжкое преступление. Если поймаете, я совершенно справедливо предстану перед судом.

- Нет, Саша. Я не могу на это пойти. Я не мальчик-чистоплюй, жизнь Колесникова меня не интересует, тем более, после того, что он сотворил. Мне нужно вывести его на чистую воду, чтобы другим начальникам было неповадно. Мне нужно смыть позор со звания офицера милиции. И сделать это может только другой офицер.

- И что вы предлагаете?

- У меня с собой диктофон, мы запишем все его слова. Тебя реабилитировать полностью уже не удастся, поэтому тебе надо бежать. Думаю, деньги он прячет где-то недалеко. Возьмешь маленькую часть, в разумных пределах, и скроешься. Остальное вернем банку.

- Я должен отомстить. Я не играю в игры подставления левой щеки, когда получишь по правой. Тут мы не сможем договориться. Да и что такое диктофон. Тьфу. Его прикроют в верхах , а вас выбросят на свалку. Не идеализируйте власть имущих. Они своих не сдают. - Александр подчеркнул слово "своих" особо презрительной интонацией.

- Вот тут ты не прав. Я накопал кое - какие документы. Всю ночь вчера работал. Там все о Колесникове, начиная с мелких нарушений, заканчивая убийствами и ограблением, о котором ты мне рассказал. Диктофонная запись будет только дополнительной уликой. Мы посадим Колесникова, обязательно подключим прессу. Реабилитация чести мундира должна широко освещаться. Тогда это дело не замолчат. А в камере Колесникову придется несладко. До него обязательно доберутся, даже если будут круглосуточно охранять. Тем более, у охраны нет особых стимулов выслуживаться перед оскандалившимся начальником. Он никому не прощал мелких провинностей, если те не сулили барыша ему самому. Разве может твоя месть быть круче, чем отдать начальника милиции обозленным зэкам. Тем более, что многие в тюрьме по его вине, и не все справедливо. Это лучший выход.

Александр задумался. Вариант идеальный со всех позиций, но в нем кипело стремленье задавить Колесникова своими руками. Однако, Руденко по своему прав. Он твердолобый мужик, на уступки не пойдет. Дело профессиональной чести.

Если отказаться идти на компромисс, все вообще может сорваться.

Тогда Александр в который раз решил довериться господину-случаю. На даче может случиться всякое: сопротивление, стрельба, заварушка. Тогда он прикончит Колесникова без зазрения совести. Тем более не нарушит при этом своего слова. В том, что добровольно Колесников не сдастся, Александр не сомневался.

- По рукам.

Часы показывали двадцать минут десятого. До Лозового примерно час спокойной езды. Рановато.

- Теперь слушай внимательно, - торопиться Руденко не собирался, дачу охраняет два человека в будке у ворот. Они там круглосуточно. Еще один наверняка будет в доме. Личный телохранитель Колесникова Саша Воробьев, тезка твой. Он прошел Афган, Грузию, Чечню. Два года охраняет полковника. И не сдаст его, слишком тот ему помог в свое время. Небескорыстно, конечно, но у него слишком серьезное чувство долга и понятие о субординации. Я не хочу, чтобы кто-то погиб. Сашу придется нейтрализовать тебе. Вырубить и связать, завтра отпустим. Но он профессионал, учти это. Справишься?

- Справлюсь. - Александр был готов перегрызть глотки сотне профессионалов, которые помешают ему добраться до дерьма, разрушившего всю его жизнь. - И не в таких переплетах бывал.

Юрий Николаевич сердито посмотрел на Александра.

- Послушай, ты давно по ту сторону закона. Работали вы аккуратно, ничего доказать милиция не могла. И я, скрепя сердце, пошел на наше сотрудничество, кода понял, что ты порядочный и честный мужик, не убийца и не насильник. Но не напоминай мне о своем прошлом, очень тебя прошу. Нам предстоит совместно отработать, чтобы больше никогда не увидеться. Иначе я арестую тебя и посажу за решетку, ты меня понимаешь?

- Да. Я постараюсь вести себя корректно.

Странный он мужик, я таких людей в жизни не встречал, - думал Александр. Но он понимал: этот странный мужик прав на все сто процентов. Он переключил мозги на непосредственную подготовку к операции.

- Как я проникну в дом?

- Ляжешь на пол машины. Стекла тонированы. Меня знают, пропустят молча без досмотра, естественно. Я припаркуюсь так, чтобы из будки не были видны дверцы машины с одной стороны. Войду в дом. Ты обойдешь его слева. Там два окна ведут в кухню. Я уведу Колесникова на второй этаж. Сигнализация, естественно отключена, раз хозяин дома.

- Я попаду в дом, но мне надо сориентироваться.

- Из кухни напрямую выходишь в большой холл. В десяти метрах лестница на второй этаж. Рядом кресло. На нем обычно Сашка дежурит. По рации охрана сообщит, что я приехал. Он выйдет меня встречать. Колесников сам вниз не побежит, габариты не те, да и воспитание. Пока Воробьев проводит меня на второй этаж, ты должен проникнуть в холл. Там действую по своему усмотрению, чтобы вырубить охранника. Только без глупостей, он должен выжить.

- Понятно. Как расположены комнаты на втором этаже.

- Там длинный коридор и три двери. Коридор упирается в спальню с одной стороны и в спортзал с другой. Тебе нужна средняя дверь, мы обычно беседуем там. Я оставлю ее чуть приоткрытой, впрочем, итак услышишь наши голоса. Да, чуть не забыл, вырубить охранника надо тихо, чтобы Колесников не всполошился. Дальше ты будешь слушать наш разговор, пока я тебя сам громко не приглашу. Войдешь, и мы запишем все излияния Колесникова слово в слово. Он будет в таком шоке, что выболтает все, если не онемеет от страха.

- Охранники в будке общаются с этим Воробьевым по рации регулярно? Не всполошатся, если он не выйдет на связь.

- Молодец, голова правильно работает. Я попрошу Колесникова позвонить в будку, распорядится, чтобы нас не тревожили. Они привыкли. Тем более, что я все таки его заместитель, хоть и не в особом фаворе. Не в первый раз уже буду докладывать шефу в домашней обстановке. Никто из них нервничать не будет.

- Хорошо, допустим мы его раскололи, вы все записали и что потом? Как мы его вытащим из помещения? Как я скроюсь.

- Все будет по - другому. Колесникова мы тоже замотаем в узелок и оставим лежать на полу в кабинете. Уедем вдвоем, по той же схеме, что и приехали. Я высажу тебя в городе, а сам помчусь к начальнику службы безопасности. Я с ним уже договорился, что переночую у них в здании. Тем более, что без его помощи Колесникова мы не раскрутим.

- Так он же уйдет до утра.

- Ишь, какой ты шустрый. Как только я приеду в СБ с документами и диктофонной записью, на дачу рванет группа захвата. Сразу же, как увидят доказательства. Их начальник хороший мужик, честный, старой закалки. А ты сам решай, куда поедешь, как будешь выбираться. До завтрашнего обеда я не буду тебя искать. Потом перекрою вокзалы, аэропорт, выезды из города. Времени у тебя немного. Но если тебе станет от этого легче, можешь заехать к себе домой, может прихватить что-то не успел. Там засады нет. Хотя пару дней мои ребята честно отдежурили.

- Ну вы даете, на таком меня поймать хотели.

- Ты не смейся. Другой мог бы подумать "что они, дураки меня ждать в моей квартире, рискну". Да и мало ли, что там у тебя есть.

- А то вы не искали.

- Мы-то искали, но ничего путного не нашли.

- Понятно.

Разговор медленно затухал. Времени оставалось все меньше. Страх подобрался к кончикам пальцев ног и неприятно напоминал о себе легким покалыванием.

Неожиданно Руденко спохватился.

- Кстати, чуть не забыл. У тех охранников, что в будке, два ротвейлера. Когда я заеду, они их придержат, пока в дом зайду. А потом снова отпустят во двор. Так что времени у тебя не много.

Эта новость не добавила Александру радости. Сам он обожал собак. В детстве потратил немало времени, учась в клубе служебного собаководства при ДОСААФ. Но все труды окупились в один прекрасный день, когда десятиклассник Александр Турчин получил диплом кинолога. Тогда это казалось ему настоящим свершением. Сейчас все изменилось. Жизнь измерялась другими категориями.

Повадки ротвейлеров он тоже знал не понаслышке. Среди четырех собак, которые были у мальчика и юноши Александра Турчина, третьим был ротвейлер Дейк. Злой. Безмерно преданный хозяину. Он прекрасно поддавался дрессировке, но было в этой собаке что-то такое, первобытно животное, что оставляло небольшую долю неизвестности, загадки. Теперь эта загадка могла стать роковой.

Турчин внутренне собрался. Уже скоро. Поддаваться страху нельзя. Трудности неизбежны, правильно пели в той старой песне: "последний бой, он трудный самый".

Юрий Николаевич завел машину. Двигатель работал очень тихо, как проверенный и досконально отрегулированный часовой механизм.

Ехали молча. Каждый думал о своем.

Александр мысленно настраивался на предстоящую операцию. Проделывал в голове все действия, которые через час с небольшим предстоит проделать руками ногами.

Возле поворота к военной части Руденко притормозил.

- Пойдем, присядем на дорожку.

Перед ними стоял небольшой одноэтажный домик, оборудованный под бар. Два окна гостеприимно светились, приглашая усталых путников заглянуть на огонек. Фонарь подсвечивал темную вывеску, на которой был изображен юноша в белом колпаке на фоне домика с печной трубой. Из трубы валил дым, намекая на готовящуюся там вкусную пищу. Сверху стилизованными прописными буквами было написано "Харчевня".

"Оригинальное название для подобного заведения",- подумал Александр. Раньше он здесь не был.

Они вошли в зал. Достаточно просторно и уютно. Никакого шика, но тянет опрокинуть бокальчик пива. Десять столов, покрытых одинаковыми зелеными скатертями. Материал отдаленно напоминал бильярдное сукно. Над барной стойкой большой японский телевизор. Два темнокожих боксера наносили друг другу сильные удары, демонстрируя свое искусство двум пожилым мужчинам, очевидно завсегдатаям, единственным в тот момент посетителям "Харчевни".

За стойкой молодая красивая брюнетка с короткой стрижкой. Бармен, она же и официант. Очевидно, размер прибыли "Харчевни" диктовал хозяину условия максимального снижения издержек.

При виде двух солидно одетых мужчин глаза девушки радостно засияли. К тому же, она слышала звук подъезжающей машины и писк сигнализации. Значит мужчины при деньгах, следовательно, если хорошенько им поулыбаться, можно ожидать большой заказ и солидные чаевые.

В первом она ошиблась. В ответ на учтивое "Добрый вечер, проходите пожалуйста, рсполагайтесь", Руденко сухо ответил:

- Добрый вечер, девушка. Мы спешим. Нам по сто граммов хорошей водки и по бутерброду.

На лице юной барменши проскользнуло разочарование. Но профессионализм взял свое. Через секунду улыбка вернулась на старое место.

- Какую именно водку предпочитаете? - Она обращалась к подполковнику, определив, что он старший в этой двойке, но искоса с надеждой поглядывала на Александра.

- Пшеничную и бутерброды с балыком.

- А мне коньяк, если можно, -вмешался Турчин, смущенный взглядами девушки.

- Никакого коньяка, - сухо отрезал Руденко, - мы русские люди, традиции надо уважать.

На вопросительный взгляд девушки Александр не ответил. Только слегка пожал плечами и согласно кивнул.

Заказ появился на их столе через две минуты. Девушка понимала слово "спешим" с первого раза.

Руденко поднял рюмку, Александр взял свою. Он молчал, передавая инициативу подполковнику, боясь снова нарушить какую-нибудь традицию.

Тот был абсолютно серьезен.

- Давай выпьем за землю матушку. Всех нас она на себе носит, кормит, сберегает. Разные люди ее топчут каждый день, разные находят в ней последний приют, но мало кто благодарит за гостеприимство и заботу.

Они чокнулись, выпили, и закусили балыком. Тот оказался на удивление свежим. Александру понравился тост Юрия Николаевича, хотя от него и повеяло чем-то языческим. Они встали. Подполковник подошел к стойке и рассчитался. Александру тоже захотелось дать девушке на чай, но он не решился. Правда, судя по ее довольному лицу и радостно блестящим глазам, чаевые подполковника перекрыли стоимость заказа в несколько раз.

Они вышли из "Харчевни". Теплый воздух приятно обволакивал кожу. Или это сказались принятые на душу сто грамм.

Руденко завел машину, выжал сцепление и перекрестился:

- С Богом.

- С Богом, - эхом повторил Александр.

Темно синий фольксваген тихо посапывая мчал этих двоих в неизвестность.

И только на выезде из города Александр неожиданно понял во всей полноте, почему подполковник завез его в это заведение, где сам, судя по всему, бывал впервые. Почему поднял такой тост, настоял на водке и вспомнил о традициях.

Все это разбудило в Александре щемящее, трепетное чувство без названия. Ему обязательно захотелось вернуться в эту "Харчевню", поболтать с милой девушкой, выпить простой русской водки. В общем, продолжать ходить по матушке-земле, которую так редко благодарил за ее заботу.

Это чувство должно придать Турчину уверенность в себе, осторожность, помешать сделать роковую ошибку, помочь вновь оседлать удачу.

Поняв это, он стал уважать Юрия Николаевича Руденко так сильно, как никогда никого не уважал, кроме покойного отца.

Они неуклонно приближались к цели. Вот уже появилось городское водохранилище. В темноте трудно было судить о его наполненности, хотя летом оно всегда изрядно высыхало. Тем более этим летом, когда дождь прошел всего несколько раз, да и то недолгий.

Фольксваген въехал в село Пионерское, которое осталось позади через десять минут. Все больше богатых людей предпочитало жить за городом, в многочисленных селах и деревушках, где можно вдоволь надышаться еще относительно чистым воздухом, попить парного молока и вырастить нормальные овощи к столу. Поэтому скромные крестьянские домики все чаще уступали место шикарным хоромам богатых горожан.

Вскоре Руденко свернул направо, в сторону от трассы.

- Почему сюда, Лозовое же прямо?

- Я же тебе говорил, что дом Колесникова немного в стороне, на холме. Отсюда ближе. Дорога похуже, но меньше глаз увидит мою машину.

Еще через минут семь они остановились.

- Выходи.

Александра посетило какое-то нехорошее предчувствие. Он посмотрел на Юрия Николаевича. Тот проницательно улыбнулся.

- Ну чего ты распереживался, я тебе дом покажу со стороны, потом поедем.

Они вышли из машины. Руденко показал рукой на северо-восток.

- Вон он, свет горит. Ждет меня полковник Колесников.

Александр посмотрел на дом Колесникова, призванный стать местом окончания кровавой драмы. Двухэтажный. В окнах обоих этажей горит свет. Смутно различима будка охраны. Вокруг дома высокий забор. Колючей проволоки не видно, но чутье подсказывает, она там есть. До дома осталось совсем близко, с километр. Из дома их заметить не могли, машину прикрывал реденький пролесок. Но через сотню метров свет их фар будет виден охране. Снова неприятный холодок, вестник надвигающейся опасности, пробежал по телу. Но выбора уже не было. Александр принял решение идти до конца еще тогда, в доме Павлика.

- Ну что, ты готов? - Руденко хотел окончательно убедиться в уверенности своего молодого напарника, волею случая оказавшегося по его сторону баррикад.

- Да, думаю готов.- Он понял, что выразился не совсем точно. - Готов.

- Тогда поехали. Пора тебе перебираться на заднее сиденье. Ложись на пол.

Александр влез в машину через заднюю дверь и неудобно разместился на полу фольксвагена. Не всегда высокий рост оказывается преимуществом.

- Я тебя накрою, лежи не дергайся.

Юрий Николаевич накинул на него какое-то покрывало. Движок заработал, они двинулись навстречу судьбе.

Руденко неожиданно начал насвистывать какой-то забытый шлягер. Александр лихорадочно пытался вспомнить, что это за мелодия. Никак не мог. Слова вертелись в голове, но ни в какую не хотели материализовываться. Спрашивать он не стал.

- Подъезжаем, через минуту будка охраны. В машину они не заглянут, но все равно не дергайся, на всякий случай.

На этот всякий случай Александр давно уже зажал в руке принесенную Адольфом Беретту. Ладони не потели. Это хороший знак.

Машина плавно сбавила ход и остановились. Послышался звук открывающейся двери.

- Открывайте мужики, это я.

Тяжелый металлический скрип, очевидно охрана открыла ворота.

- Как там шеф, ждет?

- Да, уже спрашивал.

- Странно, я вроде не опоздал. Ладно, сторожите.

Машина снова поехала.

- Сейчас я припаркуюсь, как мы договорились, и действуй.

- Хорошо.

Несколько раз Александр ощутил движение назад, машина повертелась и остановилась.

Ну давай, с Богом.

Александр вылез из под покрывала. Успел заметить, как Руденко выходит из машины. Двери он естественно не закрыл.

Чуть в стороне лаяли собаки.

Александр приоткрыл левую заднюю дверь и увидел перед собой темную стену. Фольксваген стоял к ней достаточно близко, едва хватило места, чтобы полностью открыть двери. Справа звучали голоса, прерываемые собачим лаем.

Александр вылез из машины и присел на корточки. Затем он осторожно закрыл дверь, не до конца, лишь бы не хлопать. Чуть приподнялся и выглянул над багажником. Никого. Тогда он пригнулся и быстрой перебежкой достиг угла дома. Здесь он оказался напротив небольшой пристройки, но ее не было в плане проникновения. Так, вот и искомые два окна. Высоковато. Метра два с половиной от земли. Правда до того, которое ближе к пристройке, легче добраться с крыши этой самой пристройки.

Александр быстро взобрался на невысокую крышу. Собачий лай утих, видимо ротвейлеров уже отпускают на волю. Времени оставалось не много.

Александр достал носовой платок, сложенный в четыре раза. Дотянулся до окна. Приложил платок к его середине, возле створок. Короткий удар Береттой. Легкий звон вряд ли был слышен на той стороне дома.

Аккуратно он надавил на треснувшее стекло. Отколовшаяся часть дрогнула и отпала. Он тихо положил ее на подоконник. Всунул руку в образовавшуюся дыру и открыл нижний шпингалет. Времени все меньше. Осталось открыть еще верхнюю щеколду. А вдруг. Александр несильно потянул окно на себя. Оно открылось. Верхний шпингалет оказался не закрытым.

Руденко правильно запланировал попасть в дом отсюда. Окна здесь были одинарные и простые. Модные стеклопакеты еще не добрались до такого помещения, как кухня. Хотя в целом дача смотрелась очень респектабельно.

Он тихо спустился на пол и закрыл окно, наспех примостив обратно выбитый кусочек. Кухня просторная. Дверь закрыта. Он осторожно приоткрыл ее и четко увидел освещенный холл. Большой. В центре холла видна деревянная лестница наверх. Рядом с лестницей кресло. Напротив - телевизор с видеомагнитофоном. Охранник, судя по всему, скучать не любит.

Сверху отчетливо доносился мужской смех и голоса. Времени в обрез. Сейчас охранник пойдет назад.

Александр двинулся вперед, в сторону лестницы. Пальцы побелели, сжимая рукоятку Беретты. В дальнем углу холла стояла небольшая тумбочка. На таких обычно держат горшки с цветами, или вазы. На этой - покоился пузатый стеклянный аквариум. Похожий Александр видел в мультиках про Тома и Джерри, которые иногда любил посмотреть, в отличие от наших мультиков, которым был рад всегда.

Любовь к подобным детским забавам не казалась ему чем -то смешным или немужским. Просто приятно почувствовать себя ребенком, хотя бы на несколько минут снова окунуться в детство.

Мысли о детстве лезли в голову совершенно некстати, тем более, что через несколько секунд Александр понял все: тайну убийства друзей, почему подставили именно их, что заставило смертельно раненного человека Ивана указать на Александра и его команду, откуда появились ангелы - хранители со снайперскими винтовками. Ни разу в жизни головоломка такого уровня не решалась для него в такой сжатый срок. Здесь имел место эффект врубания. Логичный ум Александра давно расставил все по полочкам, отработал разные версии, подтверждая и опровергая их. Но оставшиеся неясности он просто прятал подальше в подсознание, стараясь не придавать им значения, дабы не отклоняться от правильной цели. И эта карусель загадочных фактов, мелких нестыковок, намеков и недомолвок давно выстроилась в подкорке в цепочку. Не хватало соединительного звена. Он никак не мог сообразить, с чем связаны все эти вопросы, загадки и нестыковки. Что он упустил из поля зрения, чего не вспомнил, не смотря на мучительные попытки? Все это было связано с сущей мелочью, с двумя величественными красными рыбками, бороздящими водное пространство, ограниченное стеклянными границами.

Правда предстала перед ним во всей своей ужасной полноте. Ноги ослабели, на лбу выступила испарина.

Сверху донесся звук шагов, приближающихся к лестнице. Этот звук вернул Александра в реальность. На размышление остались секунды, иначе будет поздно. Убрать без шума охранника-профессионала, да еще и оставив его в живых, очень тяжело. Нужно время для подготовки, а оно категорически уплывало в нишу аквариума с прекрасными морскими созданиями.

Александр, как кошка нырнул под лестницу, на которой появились рифленые подошвы адидасовских кроссовок. Ступеньки прогибались под тяжестью шагов охранника. Когда тот дошел до середины лестницы, Александр оказался за его спиной и вышел на открытое место, стараясь двигаться совершенно бесшумно. В это время охранник уже закончил спуск. Еще мгновенье, и чутье, выработанное в горячих точках, подскажет о постороннем присутствии за спиной. Александр подсознательно не стал бить в затылок, чтобы не нарваться на интуитивный уклон. Он тихо и доверительно спросил:

- Привет, Саня, ну где ты ходишь?

От неожиданности охранник растерялся и потерял концентрацию, делающую его опаснейшим соперником. Он обернулся, даже не пробуя выхватить из подплечной кобуры свой пистолет. Глаза успели отфиксировать бледное незнакомое лицо и предмет, стремительно приближающийся к подбородку. Волна боли бросила Воробьева на пол.

Александр бил рукояткой беретты, целясь точно в подбородок. Но опыт Воробьева взял свое. Легкий рывок головы в последний момент, и он стоял на карачках, выплевывая кровь, но оставаясь в сознании. Никто не мог устоять, против такого удара, но этот устоял. Только предельная концентрация и осторожность заставили Александра закрепить положение, еще не увидев результатов первого удара.

Он нанес рубящий удар сверху, намереваясь окончательно успокоить почти поверженное тело, но охранник перекатился на другой бок так, что рукоятка лишь зацепила мочку уха. Боль страшная, но отрезвляющая, не дающая потерять контроль, спасающая последнюю возможность защитить своего шефа и свою репутацию от вторгшегося чужака.

Стены холла были полностью стеклянными. Таким образом, охрана из будки могла видеть почти все, что происходит внутри. Недосягаемым для них оставался небольшой участок пространства, скрытый деревянной дверью. Из этого участка и постарался немедленно выбраться разбитый, но не сломленный Александр Воробьев. Сил для сопротивления практически не осталось, и инстинкты подсказали единственный выход. Понимая всю опасность такого развития событий, Александр прыгнул на соперника сверху, раскинув руки, как в показушных боях кетчистов из Америки. Тело охранника извернулось под ним, и теперь они оказались лицом к лицу. Турчин одной рукой схватил горло соперника, а другой заткнул ему рот. Эта позиция сделала его доступным, и он тут же почувствовал сильнейший тычок в ребра. Стерпел, продолжая душить врага. Еще несколько ударов. Затем в его ладонь со звериной силой впились зубы Воробьева.

Александр старался не дать противнику закричать, но сам был близок к истошному воплю.

Он рискнул пойти ва-банк. На секунду освободив рот Воробьева, Александр с силой опустил свой локоть на его солнечное сплетение. Свет в глазах охранника померк, оставляя незначительные проблески, потолок закружился. Кричать он не мог, он задыхался.

Судорожно пытаясь наладить ритм дыхания, превозмогая боль, он схватил Александра за левую руку двумя своими и резко дернул ее вниз, выворачивая в сторону.

Резкая боль в плече и локтевом суставе едва не лишила рассудка уже Александра Турчина. Но он успел довершить то, ради чего подставлялся под контрдействия. Свободной правой рукой, все еще сжимавшей беретту, он сильно саданул соперника по голове. Дважды. Сначала по темени, затем по лбу. Точно бить не получалось, мешала темнота в глазах и страшная боль слева.

Воробьев отключился. Александр испугался, что не выполнил своего обещания и убил соперника. Даже в свете их нечеловеческой борьбы, он хотел остаться верен своему слову.

Пульс есть, но кровь хлещет из разбитой головы. Александр содрал с Воробьева футболку, наскоро зажимая рану на голове. Затем брючный ремень, чтобы связать руки. Пришлось пожертвовать и своим ремнем, ноги охранника нельзя оставлять свободными.

Носовой платок, уже побывавший сегодня в деле, оказался неплохим кляпом. Александр в считанные секунды проделал все эти меры предосторожности, хотя по виду Воробьева ожидать его скорого прихода в сознание не приходилось.

Он отволок грузное тело под лестницу, внутренне надеясь, что охрана из будки не начнет переживать, если не увидит телохранителя в привычной позе перед экраном телевизора. Может быть, посчитают, что он необходим в разговоре с заместителем шефа для получения секретных указаний и инструкций.

Александр волновался напрасно. Охрана в будке сменялась каждые двенадцать часов, и никто из охранников не стремился выполнять свои обязанности по высшему классу. Что может произойти с начальником милиции на охраняемой даче, тем более, что при нем телохранитель-профессионал, да еще и заместитель, тоже не робкого десятка.

Александр перевел дыхание. Адская боль не утихала. Сознание накатывало волнами, перемежаясь с полным отключением. Сила воли тонула в потоке боли. Пот лил градом.

Он медленно поднимался по лестнице, держась за перила рукой, с зажатым в ней пистолетом. Вторая безжизненно болталась вдоль туловища. Подъем наверх казался покорением Эвереста. Наконец он увидел три двери, о которых говорил Руденко. Одна, действительно немного приоткрыта. Оттуда доносились голоса, и выбивалась небольшая полоска света.

Александр присел почти напротив двери, но так, чтобы в него не могли попасть случайным выстрелом изнутри. Навыки, выработанные за годы сложных переделок, работали безотказно даже в таком режиме. Ноги перестали держать, и требовалось время, чтобы организм включил дополнительные ресурсы. Дыхание тоже приходило и уходило с острой болью.

"Сколько же ребер сломано?" ,- подумал Александр.

Он старался глубоко дышать и вникнуть в смысл разговора за дверью.

- Поэтому, Вячеслав Евгеньевич, я подошел к этому делу более кропотливо, начал проверять параллельные версии.

Молодец, Руденко, еще не подошел к сути. Дал мне время разобраться с моей частью дела.

- Ну какие еще могут быть версии, Юрий Николаевич. Давай без книжных слов о презумпции невиновности и прочей белиберде. Турчин все организовал, это ясно, как Божий день. Тут не может быть двух вариантов. Главная ваша задача поймать его, и доставить к нам. Признание он сделает, куда денется. - Полковник говорил высоким, неприятным голосом. Изредка его интонации походили на поросячий визг.

- Безусловно, но дополнительная проверка некоторых фактов не помешала, привнесла больше ясности.

- Юра, по телефону ты сказал мне, что сел ему на хвост и в считанные часы поймаешь. Мне нужны не факты, а подтверждение твоих слов. Где он, как вы планируете его брать? Я хочу взять это под свой личный контроль.

- Для чего? Мы все сделаем чисто, доставим его в управление, допросим. Вы же в отпуске, не мучайте себя постоянной работой.

- Я начальник милиции. Ты понимаешь, какая это ответственность. Я должен и хочу проконтролировать все сам. Давай, докладывай. И что за дополнительная информация, кстати?

- Да я тут покопался в расследовании убийства Кости Сапрыкина и Лени Гайдаша. Там наверняка замешан кто-то из наших. И вообще дело дурно пахнет.

- Ты понимаешь, что говоришь? Какие у тебя основания подозревать наших сотрудников? Я думаю, что и к этому делу приложил руку Турчин. А кого именно из наших ты подозреваешь? - Голос полковника не излучал той уверенности, что раньше.

- Да есть один человек.

- Юра, что-то ты мне сегодня совершенно не нравишься. Устал, что ли? Надо тебя в сауну сводить, да девочек молоденьких, лет по пятнадцать. Сейчас такие школьницы!

- Да нет, вы же знаете, я образцовый семьянин.

- Ладно, тогда докладывай все, что касается Турчина. - Голос полковника стал резким. - И еще: кого именно из наших ты подозреваешь в убийстве Сапрыкина и Гайдаша?

- Докладываю. Турчина я могу доставить вам в любую минуту, но не считаю нужным этого делать, потому что подозреваю вас. И в этом убийстве, и во многих других, и в ограблении банка. -Он чуть повысил голос. - Саша, зайди.

Саша, Саша. Он услышал свое имя. Мать зовет его домой, уже слишком поздно. И где он так ударил руку, неужели опять слетел с этих дурацких качелей.

Саша!

Александр открыл глаза и вспомнил, где он находится. За дверью стояла гробовая тишина. Он медленно поднялся и сделал шаг к двери. Там послышалось движение.

- Не дергайся, Слава, я не шучу. Ты ведь знаешь, я всегда был хорошим ментом, с такой падалью, как ты церемониться не буду.

Колесников уже собирался закричать, но увидел открывающуюся дверь. На пороге стоял высокий темноволосый парень с всклокоченными волосами. Глаза безумные, лицо мокрое от пота. В одной руке зажат пистолет, другая висит, как плеть. Он сразу узнал Александра Турчина, которого так усердно ловил и пытался уничтожить. Колени задрожали, и язык прилип к гортани от дикого ужаса, который вселяли в него эти бездонные глаза.

- Вы что? - Колесников говорил шепотом, не находя в себе сил. - Юра,он недоумевающе смотрел на Руденко. Фраза так и осталась незаконченной.

Александр смотрел на этого невысокого толстого человека, нет, червяка, который вверг его в пучину страданий, смерти, потерь. Это ничтожество, которое не может даже крикнуть от страха. Как меняются эти люди перед лицом опасности. До этого, он всегда был королем положения, начальником милиции, за которым стоит государство, высокие покровители, деньги и сотни подчиненных штыков. Сейчас он остался один на один со своей смертью.

С Колесникова Александр перевел взгляд на Руденко, потом на комнату. Подполковник был внешне спокоен. В руках табельный пистолет. Он сидел на кожаном диване, напротив своего начальника, сидевшего на точно таком же. Их разделял красивый деревянный стол со стеклянным верхом. На столе пепельница, блюдо с фруктами, бутылка "Хеннеси". Все в комнате намекало на стремление хозяина чувствовать себя фигурой. Несколько бронзовых статуэток, две высокие вазы в восточном стиле, прекрасные ковры на стенах, два сувенирных мушкета, дополняющие орнамент ковров. В одном углу доспехи воина-алебардиста хорошей работы. В другом - огромный телевизор на пол стены. Телевизор и кожаные диваны совершенно не сочетались с раритетами, но полковнику никто об этом не говорил. Сам он, конечно, не догадывался.

Две двери вели в соседние смежные комнаты.

Большие по-видимому, окна закрыты шторами-жалюзи.

Александр не стал садиться, боясь снова отключиться. Он, не мигая, смотрел на полковника Колесникова.

- Ну что, принесли тебе счастье полтора миллиона? Как оно, быть богатым, нравится?

- Вы что, вы о чем? - Голос полковника дрожал. Казалось, еще минута и он заплачет.

- Слушай, полковник, ты мне не вешай лапшу на уши, хоть раз в жизни побудь мужчиной, посмотри в глаза тому, кого заочно приговорил к смерти за грехи. За свои, между прочим грехи.

- Это не я, проблеял Колесников, это все...

- Заткнись, я знаю. - В глазах полковника кроме страха читалось сильнейшее изумление.

- Я все знаю, не зря ж меня сделали мозгом команды. Я хочу, чтобы ты раз в жизни почувствовал себя допрашиваемым, новые ощущения, оригинальные переживания. Такого за деньги не купишь, даже за полтора миллиона.

Колесников молчал. По толстым щекам потекли слезы. Руденко смотрел на него с отвращением, но без намека на жалость.

- Ты вот мне скажи, - продолжал Александр сухим прокурорским тоном,я в одно еще не въехал. У вас в бригаде Ивана был свой человек настолько близкий к боссу, что знал все их планы.

- Это его сын, Олег. Он собирался встать на место отца. Иван в последнее время четко дал понять, что сына главным не сделает. - Колесников уже не пытался врать. Он понимал, что жизнь висит на волоске, и надеялся на случай и на свою охрану. Живы они или нет, полковник не знал.

- А, теперь все понятно. А я то все думал, откуда ты узнал про стрелку в Холодной балке, время и место ограбления банка. Поведение Олега мне давно казалось странным, но я думал это от переизбытка наркотиков и недостатка мозгов. Он же меня прямо разъярить пытался, так усердно завлекал в Холодную балку. - Александр изредка бросал взгляды на Юрия Николаевича. Тот делал вид, как будто абсолютно точно понимает, о чем идет речь, и что все это ему известно. Превосходный самоконтроль. Он мог бы зарабатывать десятерное подполковничье жалование, играя в покер.

- И как ты собирался деньги легализовать. На повышение, потом на пенсию, потом за границу.

- Да, - на Колесникова было жалко смотреть, он весь сжался, даже живот втянул. Отвечал тихо, боясь смотреть на Александра. - У меня жена больная, она не могла переносить мою работу. Я бы уехал, поработал еще год в другом месте и уехал. Мы домик в Ницце присмотрели.

- У богатых свои причуды. Но ты богатым надолго не стал. Не по плечу тебе царская шуба.

- Что теперь со мной будет, вы меня убьете?

- Я бы так и сделал, еще заставил бы помучаться. Да зам твой настоял оставить тебя в живых. Будешь искупать трудом и ограничением свободы. Покушаешь баланды, посмотришь в глаза тех, кого сажал без вины.

Несмотря на такую страшную участь полковник Колесников явно воспрял духом. Если его оставят в живых, значит можно будет найти выход. Вверху помогут, он их часто выручал. Дело техники, короче говоря.

Руденко заметил перемену настроения своего руководителя.

- Слава, ты не радуйся, у меня в машине папка с такими документами, от которых не отвертишься. И СБ уже на ушах. А еще вот эта маленькая штучка, взял у коллег попользоваться, - он вынул из внутреннего кармана пиджака маленький цифровой диктофон и продемонстрировал его полковнику. Глаза того округлились.

- И еще ты забыл одну вещь, банк "Столичный" в столице курирует лично наш министр. Его зять - директор, и ты прекрасно об этом знаешь. Думаешь он простит? Ой, сомневаюсь. - Колесников был раздавлен. Руденко припас убийственный аргумент, не открыв его даже Александру. Он мельком взглянул на Турчина, оценивая произведенный эффект. Теперь Колесников точно не спасется, а Руденко, угодив своему главному шефу, наверняка станет начальником городской милиции. Оно и к лучшему.

Думая о счастливом конце, их трудной операции, Александр сообразил, что не успел предупредить Руденко о последней опасности. Ничего, время есть.

- Юрий Николаевич, - Руденко посмотрел на него,- нам надо опасаться еще одного человека. Он должен быть где - то здесь. Это...

Тихий свистящий звук прервал Александра. Руденко дернулся и медленно сполз с дивана. Александр прыгнул на Колесникова, одновременно осознавая, что такой звук может производить только пистолет с глушителем.

Он упал прямо на обмякшего жирного полковника и приставил ствол к его шее под углом, чтобы пуля вошла в голову.

- Привет, Саня, давно не виделись.

Этот голос он слышал ежедневно в течение последних двадцати лет.

- Да, неделю почти, я ждал тебя.

- Неужели, на чем же я сгорел.

- Рыбки внизу. Я когда был у тебя в квартире, все не мог сообразить, чего же не достает. Вот сообразил.

- Поздновато, но это делает тебе честь.

Убийца Руденко спрятался за краем противоположного дивана, Александра прикрывала туша Колесникова.

Руденко лежал на полу без признаков жизни. Кровавая лужа изрядно испачкала ковер.

- Хорошего человека ты убил. Очередного. Таких сейчас мало.

- Жизнь диктует свои условия.

Александр поймал себя на мысли, что в нем нет ненависти. Только пустота.

Удушливая холодная пустота. И необыкновенная ясность в голове.

Он отвлекся от полковника, парализованного страхом и не знал что делать. Клубок размотался, заведя его в тупик Александр.

Колесников, оказавшийся единственным прикрытием Турчина, понял, что это его шанс спастись. Спортом он не занимался, особой смелостью никогда не обладал. Но его разумом владела одна мысль, бежать, добраться до спасительного края дивана и спрятаться за ним, позвать на помощь, избавиться от этого страшного человека. Несмотря на природную тупость, он не мог не заметить безвольно висящей и с каждой минутой приобретающей все более синеватый оттенок руки Александра. Именно ее полковник сделал центром своей внезапной атаки. Он резко дернул голову назад, изо все сил толкнув Александра ногами в левое плечо. По инерции покатился в сторону спасительного края дивана, но пуля уже застряла в полушарии его мозга, пробороздив в шее кровавую дорожку. Колесников взвизгнул, но вместо слов изо рта хлынула темная кровь.

Александр вовремя почувствовал, как напряглась шея Колесникова, как участилось его дыхание, задрожало колено. Он чуть сильнее нажал на курок, а затем вдавил его, заметив движение полковника. Страшный груз упал на больное плечо. В это время другая пуля, посланная с той стороны, сильно дернула в сторону правую руку, но прямого попадания Александр не почувствовал. Каким-то странным образом пуля Сыча попала прямо в беретту, с глухим звоном отбросив ее в сторону.

Теперь организм Турчина работал только на ненависти к этой жизни, к этим людям, к предательству и подлости. Перед глазами мерцал черно - белый экран, боль мешала даже говорить.

От толчка он отлетел от своей спинки дивана, но нечеловеческим усилием рванулся обратно. Еще две пули застряли в кожаной обивке.

- Ну что, Саша, неужели снова цел? Пережил таки эту жирную свинью.

- Цел, Дима, цел. Ты еще не победил.

- Да я и не хотел тебя побеждать. Я все время давал тебе шанс бежать. Там, в балке, когда я пристрелил двоих ментов. Ты уже был по ту сторону, но я вытащил тебя. И все равно бесполезно. Застрелил на твоих глазах того наркомана, а ты продолжил копаться в этом деле. Ты мог уйти, я давал тебе шанс.

- А Павлику ты дал такой шанс? А Рыжику? А охранникам банка.

- Это жизнь, Саша, это жизнь! Выживают сильнейшие, -Сыч кричал. Оба забыли про охранников, сидящих в будке. Эта комната выходила на другую сторону, но выстрел беретты без глушителя могли услышать.

Александр плакал. Боль, обида, поруганная дружба, все слилось в этом плаче. Правой рукой, которая осталась в относительном порядке, он достал немецкий подарок Адольфа, заставляя непослушные пальцы другой руки намертво вцепиться в кольцо. Сыч не знал точного положения дел, не заметил отлетевшего в сторону пистолета, и не делал попытки атаковать первым.

- Чья это была идея, твоя, или тебе ее принесли.

- Идею придумал Олег, которого все считали полным дураком. Потом подключились мы с Колесниковым. Я разработал все детали. Сработали четко, без шансов, но твоя удача спасла тебя и обосрала все дело.

- А почему они выбрали тебя. Не Павлика, не меня, а? Наркотики?

Сыч молчал. Александр задел его за живое. Вот как ты познакомился с Олегом. Вот почему твоя Ленка села на иглу. Рыжик узнал тебя по описанию химика, поэтому ты убил сначала одного, а потом второго. - Александр говорил не переставая. Слова помогали заглушить боль, они освобождали переполнившееся сердце.

- Ты всегда ненавидел наркоманов. Это патологический страх, он тебя мучил. Тебе всегда хотелось попробовать, но ты держался. А потом сдался. И это наверняка была твоя идея, снять маску, расстреливая братву возле банка. И выстрелил как всегда грамотно, профессионально. Чтобы сразу не убить. Я долго ломал голову: почему в нападавших человек Ивана признал нас. Еще и свидетели были, которые издалека видели кого-то без маски. А я не мог все это увязать. Он же видел твое лицо, видел еще двоих, нашей с Павликом комплекции, сомнений не было. Красиво придумал.

- А ты думал, что только сам можешь составлять планы, кичиться интеллектом, руководить. Ты всегда был у нас главным. Заводилой. Авторитетом. И плевать тебе было на наше мнение, ты всегда все делал по-своему. Даже моду другу набить ради девки был готов, которая тебя потом бросила.

- Дима, ты же знаешь, что это неправда. Я всегда учитывал все ваши замечания. Не отвергал даже самые идиотские, просто подводил вас к пониманию, что это загубит дело. Я всегда ценил вас, как друзей, а не как коллег по бизнесу. А насчет Олеси, поверь, я счастлив, что ее встретил. И особенно счастлив, что она не досталась такому подонку, да еще и сидящему на системе.

- Чушь.

- Не ври сам себе. Расскажи, как вы поделили перспективы, а? Олег становится новым паханом, Колесников получает генерала и уезжает руководить более лакомой областью. А ты, ты что получал с этого?

- Два миллиона долларов, вот что?

- Но они же могли тебя кинуть. И кинули бы. Кто ж захочет делиться такими деньгами. Колесников первый сдал бы тебя братве после моей смерти. А Олег никуда не денется. Если бы всплыло, что он виновен в смерти отца, его разорвали бы на куски. Как лихо он убедил меня в твоей смерти. И там, в Холодной балке, когда понял, что ему грозит, он уже хотел расколоться. Но тогда я не дал ему шанса. Почему так произошло? Неужели ради этого последнего разговора с тобой?

- Не думай, что я идиот. Я записал все на пленку, описал на бумаге и оставил на вокзале в одной из камер хранения. Если бы со мной что-то случилось, Денис Ткачев опубликовал бы все материалы в своей газете. Не бесплатно, конечно, но и для него материал стал бы сенсацией.

Как похоже они мыслили и действовали. Даже в камере хранения оба побывали.

- Лихой ты парень. Убиваешь одних одноклассников, а с помощью других страхуешься от собственной смерти. Когда же ты стал таким подонком?

Сыч не слышал его слов. Его захватила осознание собственной гениальности.

- Это был супер план, конфетка. Я предусмотрел все нюансы. Я давал тебе шанс бежать, не хотел убивать. Ты сам все испортил, мушкетер хренов. Теперь у меня нет выбора. Придется вышибить тебе мозги.

- А свою долю ты уже получил?

- Сейчас получу. Деньги здесь, на даче, под общим контролем. Только теперь я заберу все. Я еще могу тебя отпустить, уходи, я поверю твоему слову не следить за мной.

- Дима, кем ты стал. Наркотики сделали тебя зверем. Ты забыл о дружбе, потерял человеческое лицо, скоро ты перестанешь даже девушками интересоваться, просто не сможешь.

- Я вылечусь. С такими деньгами мне помогут в Швейцарии лучшие врачи. Я еще поживу по полной программе. - Он сделал паузу и сказал другим голосом. -Это из-за Ленки, из-за нее суки подсел.

- А наша клятва? Ради нее я остался в городе, ради нее я подставлял свою глову, головы других людей. Они помогали мне ради нас, нас всех, меня, Павлика, и тебя, между прочим. Ты никогда не вылечишься. Тебе слишком понравилась легкая жизнь. А по ночам будут мучить кошмары. Будем приходить мы с Павликом, Рыжик, твоя Лена, менты, Виталик-Химик, все. Мы не отпустим тебя, ты сможешь спастись только в наркоте. И деньги тебя не спасут, ты сам себя убьешь. Трус, дерьмо, баба.

Рев Сыча огласил комнату. Александр, собрав все мужество, согнул для устойчивости ноги в коленях и резко вынырнул из-за спинки дивана. Профессионал Сыч в этот раз стрелял без перерыва, почти не целясь. Александр пригнулся и бросился на противника головой вперед. Он дважды почувствовал пролетевшую рядом свинцовую смерть, до того как с размаха врезался в старого друга. Пули Сыча прошли мимо, раздробив красивый паркетный пол и оставив сюрреалистический глазок посреди большого телевизионного экрана.

Бросок Александра напоминал корриду, только тореадор Сыч в этот раз не смог увернуться. От удара в живот он согнулся, басовито охнул, но не упал, успев сделать несколько мелких шагов назад, чтобы поднять пистолет для последнего выстрела.

У Александра кончились силы. Дико потянуло в сон. По коридору топали чьи-то башмаки. Из - под смыкающихся век он наблюдал, как Сыч стреляет в сторону двери. Бьются стекла, кто-то кричит.

За пеленой, застилавшей глаза, Александр смог отчетливо различить только один силуэт, который медленно, как во сне, поднимался позади Сыча. Это был подполковник Руденко.

"Я брежу или умираю",- твердил разум Александра. Глаза зафиксировали поднятый пистолет Юрия Николаевича и изменившееся лицо Сыча. Его рот конвульсивно дернулся, губы сложились в подобие презрительной ухмылки.

На пол с глухим стуком упало тело близкого друга, за смерть которого Турчин поклялся отомстить. Открытые глаза Сыча холодно смотрели на Александра. Искорка жизни потухла в них в считанные мгновения.

Онемевшая рука Александра больше не могла удерживать твердый предмет, думать о котором он уже не мог. Мозг отказывался вычленять воспоминания о мелких вещах из того бедлама, в который превратилась голова Турчина.

Александр улыбнулся, делая несколько машинальных шагов навстречу Юрию Николаевичу.

Что-то тяжелое упало на пол.

"Саша!" - закричал Руденко.

В следующую секунду Александр почувствовал, как сильные руки тянут его в сторону окна. Звенят стекла, и тело замирает в ощущении полета.

Упали они удачно, прямо в небольшой бассейн, где Колесников находил спасение в нестерпимо жаркие летние дни.

Дом задрожал.

Руденко наклонил голову Александра, погружая ее в холодную воду. Вода отрезвляла, приводила в чувство и смешивалась со слезами облегчения, которые непроизвольно катились из глаз двух сильных мужественных людей.

"Мы выжили", сказал подполковник.

"Да", - коротко ответил Александр Турчин.

Жители Лозового проснулись от взрыва, где-то совсем рядом с селом. В окна они видели языки пламени, со всех сторон лижущие дачу начальника милиции полковника Колесникова. Огонь уносил с собой дружбу и предательство, деньги и честь, жизнь и смерть.

Через несколько дней в газете "Секретные материалы" появилась статья о журналистском расследовании Дениса Ткачева, одноклассника главных подозреваемых в последних криминальных событиях Александра Турчина, Дмитрия Сычука и Павла Шевелькова.

Журналист дал свою версию происшедшего, коренным образом отличающуюся от официальной. Он основывался на некоем документе, полученном от одного из участников вышеназванной группировки. Сам документ журналист пока держит в секрете.

Материалы статьи он отправил в Генеральную прокуратуру и Министерство внутренних дел.

"Скоро полетят головы", думали читатели.

Подполковник Юрий Николаевич Руденко с наслаждением вдыхал аромат цветов, которые окружали правительственную больницу. Бедро уже не жгло нестерпимым огнем, как в первый день. Он быстро шел на поправку. А впереди предстояло еще много настоящей работы.

Молодой таксист с вокзала узнал своего недавнего попутчика и дружелюбно посигналил ему. Тот улыбнулся и направился к машине. В его облике что-то неуловимо изменилось, не только рука, висящая на перевязи, но и лицо стало каким-то другим, словно на нем отложилась печать пережитого страдания.

-Куда поедем?.

-Вперед. Туда, где меня ждут.