Квартиру в деловом районе Салджворта Фредерик держал для себя, не предполагая, что придется делить ее еще с кем-то, и после дома Адалинды для их компании она была тесновата. Всего две спальни, одну уже заняла Эдди, вторую эмпат возьмет себе, а Блэйну и Джеку придется устроиться в заставленной громоздкой старомодной мебелью гостиной. Вдвоем. Еще и по этой причине механического человека не стоило посвящать во все обстоятельства похищения его подружки.

Впрочем, тот принял известие на диво спокойно. Мог кулаком ударить по стоявшему в центре комнаты столу, так что тонкие резные ножки подломились бы. Мог по стене. Мог по физиономии принесшего печальную весть мага, и Фредерик подстраховался, выставив щит. Но ничего. Только скрипнули чуть слышно суставные соединения сжавшихся в кулак искусственных пальцев, и похожая на человеческую аура затрепетала, наполняясь гневом.

– Как ее нашли?

Вопрос Джек адресовал не эмпату и не мнущемуся за его спиной, даже не присевшему после поездки Блэйну, а Адалинде. Она купила дом, она отвозила туда Эбигейл.

– Не знаю. – Расположившаяся за столом магиня покачала головой.

Перед ней стояли в вазе веточки физалиса, росшего в палисаднике брошенного в спешке дома. Наломала перед отъездом и, пока Фредерик рассказывал, отрешенно обрывала оранжевые пузыри-фонарики, медленно вскрывала острым ноготком и вынимала ягоды. Складывала из них какой-то узор.

– Думаю, на Эби повесили метку, – «предположил» эмпат. – Магическую метку. Когда Эбигейл жила у Ранбаунга, а после – с нами, то есть находилась рядом с магами, отследить ее было проблематично, а после того, как осталась одна…

Такое возможно, но Адалинда, сунув в рот ягодку, скривилась. Вряд ли от вкуса, хоть он у физалиса, как помнилось, специфический, кисло-сладкий с горчинкой.

– Уверен, Эби забрали те же люди, что похитили Лленаса, – продолжил маг и тоже взял одну ягодку. Горечи в ней почти не чувствовалось, но и сладость ее ему не понравилась. Никогда не нравилась.

Физалис, земляная клюква, рос в интернате у флигеля смотрителя. Фредди думал, для красоты, ради ярких «фонариков», но Эдди показала, что внутри у них ягоды. Единственное, чему она его научила, и то в жизни не пригодилось. Зато она его науку усвоила хорошо. Слишком хорошо.

Впрочем, поговорить все равно нужно.

– Найдем мэтра Дориана, найдем и Эби, – закончил заготовленной фразой.

– Как? – спросил Джек. Спокойно спросил, негромко, но в нем кипели такая злость и такое отчаяние, что если бы его эмоциональное состояние влияло непосредственно на механическую часть, металлический скелет раскалился бы, кожа обшивки выгорела и масло било бы горячими струями из лопнувших шлангов.

– Мне удалось кое-что выяснить. Возможно, получится определить, где скрываются заговорщики или хотя бы некоторые из них, но… Я устал, добывая эту информацию. Отдохну час-два – и займемся.

Острой потребности в отдыхе эмпат уже не чувствовал. Вокруг него бушевало столько эмоций, что хватило бы не только восстановиться, но и захлебнуться. Бессильная ярость Джека, глухая обида и раздражение Адалинды, страх и вина Блэйна, даже азартное любопытство Роксэн, обнюхавшей его штанину, на которую попало несколько капель чужой крови, – Фредерик утолил голод сполна. Время нужно было, чтобы подумать – хорошо подумать и не допустить новой ошибки. Да и поздно уже, впереди ночь…

– Медлить нельзя. – Механический голос, по-прежнему негромкий, вибрировал от напряжения.

– Торопиться – тоже. – Фредерик постарался вложить в слова максимум уверенности. – Дай мне час, и мы обсудим дальнейшие действия, без спешки, чтобы не сделать еще хуже… Или у тебя уже есть идеи?

Джек промолчал. Он не настолько глуп, чтобы мчаться неведомо куда сломя голову, но надолго оставлять его без присмотра не стоит.

– Один час, – повторил маг.

Взял со стола еще одну ягоду, при этом будто невзначай коснувшись плеча не смотревшей в его сторону женщины, и пошел в спальню.

Зажег светильники, прилег, не снимая ботинок, на неразобранную кровать и закрыл глаза. Слишком много мыслей. Слишком много путей. Выберешь не тот – и опять потеряешь драгоценное время. А в том, что удастся с ходу найти верное решение, Фредерик уже сомневался, в себе сомневался, чего раньше не было, и незнакомое, непривычное чувство мешало сосредоточиться. Но нужно, он и без того допустил уже слишком много ошибок…

– Ты хотел поговорить? – Эдди плотно прикрыла дверь и присела на кровать рядом.

– Да. Я… – Шансов мало, но нужно хотя бы попытаться. Он поднялся и сел так, чтобы плечи их соприкасались. – Я должен был сказать тебе раньше, но не хотел тревожить… – Адалинда не отодвинулась, и эмпат усмотрел в этом хороший знак. – Хотел сначала сам разобраться…

– О чем ты?

– О Лео.

– Что с Лео? – Она вздрогнула, во взгляде отразилась такая искренняя тревога, что чутье, прежде не дававшее сбоев, вновь заставило усомниться в себе и верности сделанных выводов. Но в следующий момент магиня так же искренне рассмеялась, и все встало на свои места. – Поздно, Фредди. Слишком поздно. Еще утром я, может быть, поверила бы. Или сделала бы вид, что верю.

Еще утром он должен был обо всем догадаться, когда она рассказала, каким образом подделала приказ, и Эдди давала ему такую возможность. Сама просила: скажи что-нибудь, во что я поверю, или обмани правдиво…

Да, отдых ему, видимо, все же не помешает.

– Я – не самая лучшая мать, но и не настолько плохая, чтобы подвергать жизнь своего сына опасности.

И не настолько глупа, чтобы не понять, что эта опасность возникнет, едва она самовольно ввяжется в дело, от которого ее отстранили. Она ведь не знала на тот момент всех деталей «гибели» Лленаса, но позаботилась о своем котенке.

Кошка.

– Когда? – спросил, проверяя свои догадки, Фредерик. Как – он уже понял: так же, как она состряпала приказ, сделала и доверенность от его имени, и наверняка ходатайство от управления – старые документы полагается уничтожать, но Эдди запасливая.

– Как только пришла в себя после блоков. Заполнила все формы и отправила человека в школу.

Поверенный семьи, точно.

– За школой наблюдали, – вспомнил эмпат слова ныне покойного мэтра Ригана.

– Наверное, – пожала плечами магиня. – Полагаю, ждали меня лично. А директор получил приказ от высшего руководства отправить Лео тайно.

– От высшего руководства?

– Угу. – Лукавая девчоночья улыбка скользнула по губам женщины. – От самого высшего. Такого, чьи указания и в голову не придет перепроверить или не выполнить.

Фредерик повинно склонил голову… на ее плечо.

– Мне нет прощения?

– Нет, – ответила она, не отстранившись.

– Но мы вместе?

– Работаем вместе, – уточнила Адалинда.

– Да, работаем.

– За следующую ложь я тебя убью.

– Хорошо, – согласился он и поцеловал ее в шею.

– За следующий поцелуй – тоже, – не шелохнувшись, невозмутимо предупредила женщина. – А руку просто сломаю.

Маг нехотя опустил не успевшую коснуться ее груди руку и выпрямился.

Все же малышка Эдди повзрослела. Наконец-то.

– Рассказывай, что на самом деле произошло с Эби, – приказала она.

– Расскажу. Но сначала скажи, где Лео?

– Там, где его не найдут.

– Эдди, ты же знаешь, мне он тоже не безразличен… Да брось! – вырвалось с неподдельным негодованием. – Ты же не думаешь, что я могу желать ему зла?

– Не думаю, – улыбнулась она, видимо, решив, он уже достаточно унижен. – Угощайся.

На протянутой ладони лежали ягодки физалиса. Значит, и это была подсказка.

«Сдаешь, Фредди», – усмехнулся про себя эмпат.

– И как там сейчас? – спросил вслух.

– Так же, как и раньше. Заброшенный сад, старые корпуса, трещины на стенах, холодные спальни на двадцать человек… Но Лео действительно не станут там искать. Не сразу, во всяком случае.

Да, вряд ли ребенка, увезенного из одной школы, кинутся разыскивать в другой, тем паче в интернате, куда со всей страны свозят сирот и бывших попрошаек.

– Эдди, я говорил, что люблю тебя?

– Сегодня утром. Можешь не повторяться. Рассказывай, что с Эби.

Обсудив все, вернулись в гостиную к Джеку и Блэйну. Отрабатывая доверие, Фредерик рассказал Адалинде, какую роль сыграл контрразведчик в сегодняшнем происшествии, но ради успеха совместного предприятия попросил молчать об этом. Сложностей и без того достаточно.

По картам и воспоминаниям, вытянутым из человека Мейлан, эмпат отыскал с огромной долей вероятности нужный дом. Хозяином его, согласно спискам из муниципалитета, значился не какой-то господин Луи, а известный и уважаемый в Салджворте целитель – доктор Альберт Горик. Его личное дело было среди тех, которые Валье позаимствовал сегодня в архиве ВРО, а в дело среди прочего подшита копия обязательства, подписанного господином Гориком в тот день, когда он согласился «служить республике» и оказывать управлению внутренней разведки «услуги, находившиеся в его компетенции». С подобных расписок началась карьера не одного агента.

– Не будем спешить, – сказал Фредерик. – Все это – косвенные улики. И с домом я мог ошибиться. Мог неверно рассчитать скорость экипажа, свернуть не там. Нужно проверить на месте…

– Так едем? – тут же среагировал Джек.

– Не сейчас. Если это тот самый дом, там мощная охрана и маги. И не забывайте о телепортации. Как только наши противники заподозрят угрозу, они могут тут же переправить Лленаса в другое место.

– И Эби?

– И Эби, – спохватился Фредерик.

– Нет, – скрипуче протянул механический человек. – Об Эби вы уже забыли. Она – никто, да? Ненужный свидетель. Думаете, с ней поступят так же, как вы поступили с людьми, которых встретили в ее доме?

Не нужно было рассказывать ему всего. Наделенное живым разумом создание Лленаса слишком быстро училось, обрабатывало полученную информацию и делало на диво верные выводы.

– Полагаю, они понимают ценность Эби для нас и не причинят ей вреда. – Трудно убедить другого в том, во что сам не веришь, но у Фредерика имелся опыт. – Скорее мы навредим ей необдуманными действиями.

– Что ты предлагаешь? – спросила Адалинда.

Что он мог предложить? Уж точно не захват огромного особняка силами двух магов, вояки с револьвером и одушевленной машины.

– Нам понадобится помощь. Я собираюсь о ней попросить.

– Кого? Уж не Совет ли архимагов?

Эдди по-прежнему с недоверием относилась к тому, что он рассказывал о своей работе, а Фредерик не желал тратить время, убеждая, насколько она не права. Сама убедится. Если ему не откажут.

– Не Совет. Всего лишь одного из семи.

Это тоже займет время, но другого выхода эмпат не видел. Они потратили на поиски месяц, несколько часов ничего не решат. Возможно, даже Эбигейл еще получится вытащить. Иллюзий Валье не строил, девчонка действительно всего лишь разменная монета, но, если бы получилось, ее бы он постарался спасти, в отличие от…

Впрочем, теперь не ему решать, кто достоин спасения, а кто – нет.

Элла злилась, и причин у нее хватало. Фредерик не просто поглумился над нею, подсунув эту ущербную: через час после обернувшегося фарсом допроса выяснилось, что агенты, оставшиеся в доме скудоумной девицы, не явились к назначенному сроку на место сбора. Отправленные за ними люди нашли трупы и зафиксировали остаточный магический фон, но настолько незначительный, что даже с амулетами не получилось отследить того, чьи чары этот фон оставили.

Значит, это была ловушка. И то, что пешку в итоге разменяли на фигуры немногим крупнее, госпожу Мейлан не утешило.

– Это ты виноват, – шипела она на любовника. – Ты обещал мне их обоих, Фредди и Адалинду, и что?

– Ты их получишь, – отвечал тот спокойно. – Прояви терпение. Достаточно того, что сегодня ты спугнула нашу кошечку, и я едва не потерял след.

– Но не потерял? – подозрительно уточнила Элла.

– Нет.

– Хорошо.

– Нужно понаблюдать за ними, выяснить, какими силами они располагают, с кем связаны…

– Хватит. – Она не понимала ни его осторожности, ни медлительности, ни сложных многоходовых схем. Если бы не это, Адалинда уже была бы у нее в руках. – Достаточно убедиться, что Фредерик с ней, и ликвидировать обоих.

– Я думал, они нужны тебе живыми, по крайней мере, какое-то время.

– Возможно, уже не нужны. – Магиня покосилась на темные окна. – Лленас просил день на доработку расчетов? День окончен. Стоит попросить мэтра продемонстрировать результаты.

Некромант понимающе хмыкнул:

– Скажи, что просто хочешь сорвать злость хоть на ком-нибудь и не желаешь ждать до утра.

– Не желаю, – согласилась она. – Пусть запускает машину. А Луи тем временем подготовит людей. Не остолопов, чьи мозги годятся только на то, чтобы их вышибли и размазали по полу, а опытных одаренных, не менее пяти человек, и десяток наемников для страховки. Мы с тобой тоже прогуляемся. Но сначала посмотрим, что нам покажет Лленас.

– Как скажешь, моя госпожа, – усмехнулся мужчина.

Он не верил в успех, не вообще, а именно сегодня и сейчас не верил, но не откажется от представления и придумает, как использовать еще один труп. А Элле действительно нужно было отыграться на ком-нибудь за сегодняшнюю неудачу – так на ком, если не на ее прямой виновнице?

Похитившие Дориана люди отвели ему одно помещение и для работы, и для отдыха. В углу лаборатории прятался за ширмой узкий деревянный лежак, жесткость которого не скрашивал тощий матрас, а вместо уборной мэтру Лленасу предоставили таз, бадью с водой и ведро. Бритва и ножницы – роскошь, о которой он не смел и мечтать. Прежде ухоженная борода неравномерно отросла, в ней добавилось седины, а волосы засалились без нормального мытья. О том, что белье и сорочки прежде менялись ежедневно, уже не вспоминалось. Но сейчас Дориана радовало, что похитители не обеспокоились условиями его содержания и вместо угла в лаборатории не отвели ему для ночевок благоустроенную комнату в доме.

Они сами дали ему шанс, и глупо было этим шансом не воспользоваться.

Все уже готово. Все спланировано. Удалиться, как обычно, за ширму, когда погасят свет. Дождаться, чтобы стихли голоса и шаги в коридоре. Встать, дойти до машины. Ему не нужно видеть: память с успехом заменит зрение, и пальцы сами отыщут в сложном механизме лишние детали и соберут на ощупь новое устройство. Даже два: лучевую пушку, способную выжечь замок и проделать дыру в черепе первого, кто встретится за дверью, и портативный огнемет, которым изобретатель планировал воспользоваться, когда иссякнет запас энергии в излучателе. Топливо, заказанное им для движителя машины, уже перекачано в баллоны, нужно только закрепить их ремнями, подсоединить гибкие трубки, ручной насос, камеру испарителя, запал и распылитель.

Главное – действовать быстро. Не позволить похитителям блокировать себя магией. Успеть добраться до Адалинды, а там – собрать остатки силы, которую он даже без жезла чувствовал еще в себе, и…

Дориан увлекся, в который раз прокручивая в голове план побега, и не слышал, как щелкнул дверной замок. Вздрогнул, увидев вошедших в лабораторию людей, и отшагнул от машины. Убрал за спину руки, миг назад тянувшиеся к деталям, из которых он планировал собрать ключ к своей и не только своей свободе.

– Добрый вечер, мэтр. – Первой заговорила женщина. Невинная, казалось бы, фраза сочилась желчью. – День прошел плодотворно?

– Вполне, – ответил изобретатель хмуро.

– Готовы продемонстрировать результаты?

– Да. Завтра утром…

– Сегодня, – обрубила женщина.

Явившийся с ней некромант – Дориан научился узнавать своих тюремщиков, невзирая на иллюзорные маски, – молчал. Они все молчали, когда она была рядом, словно признавая за ней главенство, но Лленас помнил о том, кто на самом деле стоял за всем этим. Ранбаунг. Жирный рыжий лжец, притворявшийся много лет его другом. Он доберется до него после.

– Сегодня? – Лленас покачал головой. – Нет, сегодня я…

– Ты, верно, не понял, дорогой, – она, как обычно, обращалась к нему с раздражающей фамильярностью, – это была не просьба. К тому же я пришла с подарком. Будет невежливо с твоей стороны отказать мне после этого.

Стуча каблучками, женщина прошла к столу, на котором стояло блюдо со зловещим «сувениром», сняла стеклянный колпак, подхватила блюдо и легко, словно какой-то яблочный огрызок, вытряхнула потемневший мертвый палец в корзину для мусора. Взамен положила другой – белый и тонкий, в алых потеках свежей крови.

– Время от времени нужно обновлять композицию.

Боль и ярость ударили в виски, зубы сжались со скрежетом, но Дориан понимал, что, не сдержавшись, сделает лишь хуже. И не только себе.

– Запускайте машину, мэтр, – приказал некромант. – И постарайтесь доказать, что не впустую потратили день. Если вас снова постигнет неудача, получите в утешение еще один подарок. И не палец на этот раз.

– У нее красивые глаза, да? – со смешком пропела женщина.

Дориан по-прежнему молчал.

Молча открыл щит питания машины. Проверил, зажаты ли клеммы, на своих ли местах кристаллы-аккумуляторы. Топливный резервуар наполовину пуст из-за того, что он перелил горючее в баллоны, но на запуск двигателя хватит. Потом включится электрика…

Нужно сделать все правильно.

Нужно дать им результат.

Реальный результат, но не окончательный, – то, что защитит Адалинду от новых страданий, но не станет им обоим смертным приговором.

Нужно показать, что машина работает, но еще с погрешностями. Опытный экземпляр не останется трупом на столе, но…

– Заводите, – сказал некромант в приоткрытую дверь.

Дориан избегал смотреть в лицо людям, чьи тела после уносили неразговорчивые прислужники, и взгляд скользнул мимо темного пятна, которое скоро перестанет быть человеком. Мимо, в сторону, вниз… И задержался на скругленном носу туфли, выглядывающем из-под подола коричневой клетчатой юбки. Женщин в лабораторию еще не приводили. Лленас невольно поднял глаза и застыл. Похолодевшие пальцы мелко задрожали.

– Здравствуйте, мэтр Дориан.

Изобретатель медленно выдохнул.

– Он издевается? – прошептал, чувствуя, что не в силах уже сдерживать злость. – Зачем?

Зачем? Почему? В чем Дориан так провинился перед давним приятелем, что теперь тот готов погубить любого, с кем Лленас хоть сколько-нибудь был знаком? Эйден убит. Адалинда мучится в плену. Теперь – Эби. Тихоня Эби, варившая вкуснейший в его жизни кофе, с любопытством читавшая названия на корешках книг, когда сметала пыль с полок в библиотеке, и выгуливавшая в саду Джека…

– Я хочу его видеть! – решительно заявил Дориан.

Странно, что именно появление в лаборатории бывшей служанки подвигло его на эту решительность, а не тот же палец, но анализировать данную странность у Лленаса желания не было. Желание было одно, незамысловатое: почесать кулаки о пухлую физиономию Алистера.

– Его? – переспросила женщина. – О ком ты, радость моя?

– Вы знаете, – бросил Дориан отрывисто. – И я знаю. Знаю, что это все – его рук дело. Ранбаунг. Я хочу видеть Ранбаунга!

Некромант, до этого момента тихо стоявший в сторонке, рассмеялся, и смех его из-под скрывавшей лицо завесы звучал по-особенному пугающе.

– Поосторожнее с желаниями, мэтр. Не советую торопиться на эту встречу.

– Мэтр Алистер мертв, – тихо вымолвила Эби, которую все еще держали за руки приведшие ее сюда люди. – Он помог нам с Джеком, а потом его убили.

– Убили? – повторил ошарашенно Дориан. Теория, которой он нашел уже не одно подтверждение, рушилась. – Помог вам с Джеком?

– Джек хотел вас найти. Госпожа Адали…

Девушка захрипела, словно невидимая рука сдавила ей горло, задергалась и наверняка упала бы на пол, если бы не сжимавшие ее руки прислужники… Чьи прислужники? Кто, если не Алистер, организовал все это? Как?

И откуда Эби знает об Адалинде?

– Хватит разговоров! – От женщины, ставшей между Дорианом и его бывшей служанкой, ощутимо повеяло предвещающим боль холодом. – Девицу на стол, – приказала она своим людям. – Ты, – ткнула пальцем в Лленаса, – запускай машину. Посмеешь сказать, что она не работает или тебе нужно больше времени, того блюда не хватит для моих подарков. Понял? Начинай!

Изобретатель с силой сжал виски: показалось, голова вот-вот расколется.

– Приступайте, мэтр, – донесся до него голос некроманта. – Материал для работы у вас сегодня свежайший, даже без привычного запашка, но заданным условиям соответствует – бесполезный для общества человек. Вы же не станете настаивать на исключительной полезности шлюх? Хотя…

Он еще что-то говорил, но Дориан слышал уже другие слова.

«Она не шлюха»… Эйден на кушетке в его лаборатории. Джек… Тот день, когда Джек впервые проявил наличие собственной воли и разума, а Эйден сказал, что ему, Дориану, поршни и шестеренки интереснее живых людей… Разговор шел об Эбигейл – о той самой Эбигейл, которую сейчас укладывали на металлический стол, привязывали ремнями, надевали на голову стальной обруч, а она и не думала сопротивляться или не имела на это сил… Но она – не шлюха, это Дориан помнил. Она умела читать и знала, как передвигаются шахматные фигуры. И не сбежала с десятью рейлами, когда он снял с нее браслет…

– Приступайте, мэтр. – Насмешливый голос приблизился и слышался уже прямо над ухом. – Хотя бы убейте ее быстро, – посоветовал он с кажущимся искренним сочувствием. – Альтернатива не столь привлекательна.

Будто невзначай некромант взмахнул рукой, и ухоженные расслабленные пальцы указали мельком на палец под стеклом.

– Мне… – Дориан посмотрел на Эби, безучастно уставившуюся в потолок. Ее лицо было такой же иллюзией, как та, что скрывала их похитителей: ни чувств, ни желаний, ни надежд. Возможно, ей сказали, что ведут на верную смерть. Возможно, сама поняла. Она – девушка неглупая. – Мне нужно проверить кое-что.

– Мэтр, – некромант угрожающе рыкнул.

– Это займет несколько минут.

На столе – исписанные листы и поломанные перья. Он никогда не вел записей, не умел с ними работать, но сегодня писал много: схемы, формулы, расчет силы импульса и излучения…

– Нужно проверить, – пробубнил Лленас, нашарив под бумагами наливную ручку.

Отшвырнул ее практически сразу же.

Вернулся к машине.

Поправил кристаллы в гнездах. Немного изменил угол отражателя. Проверил, замкнуты ли контакты.

Эби смотрела на него все это время, и в глубине ее глаз пряталось то, чего не прочесть было по лицу – и чувства, и надежда.

Все, что Дориан мог – закрыть эти глаза ладонью.

– Все готово, – сказал он тем, кто стоял за его спиной, и вздрогнул, испугавшись неживого звучания собственного голоса.

Элла заигралась. У некроманта, исподволь наблюдавшего за госпожой Мейлан, не осталось сомнений на этот счет. Заигралась и рисковала успехом их общего дела в угоду своей игре. Но разве не этого следовало ожидать, памятуя о том, что весь ее грандиозный замысел проистекал из желания отомстить бывшему любовнику, а с ним и всем мужчинам, когда-то ею пренебрегшим, и всем женщинам, посмевшим хоть в чем-то ее превзойти? Вот и сейчас ею двигало исключительно стремление уязвить Лленаса как можно больнее, и некромант хоть и подыгрывал поначалу, под конец был близок к тому, чтобы остановить ненужный спектакль.

Зачем им еще один труп?

А главное – зачем им тронувшийся умом изобретатель?

Лленас побледнел, волосы взмокли на лбу, дергалось левое веко. Убивать безымянных бродяг – одно, лишить жизни человека, которого знал лично, пусть недолго и не близко, – другое. Не каждому под силу, и внимательно следивший за действиями пленника мужчина не удивился бы, решись тот на какую-нибудь глупость. Мог просто устроить истерику или, наоборот, впасть в ступор, мог броситься на них, схватив со стола отвертку или тяжелый разводной ключ, вернее – броситься на Эллу, стоявшую к нему ближе, и некромант не стал бы этому мешать: вдруг Лленасу каким-то чудом удалось бы хотя бы поранить самовлюбленную стерву, ей это пошло бы на пользу. Однако, вопреки ожиданиям, мэтр Дориан не спешил давать волю эмоциям. То ли и правда слабак, каким Мейлан представила его еще в первом разговоре, то ли, напротив, сильнее, чем она его считает, то ли эмоции, коим надлежало рваться наружу, вдруг умерли в нем все до единой.

Двигаясь резко, но с безошибочной четкостью, словно сам стал частью механизма, Лленас настроил излучатели, подключил провода, тянувшиеся от сжимавшего голову девушки обруча, к измерителю мозговых волн, проверил, заправлена ли в прибор бумажная лента, и остановился у пускового устройства. Взялся за рычаг включателя.

Сейчас начнет тянуть время. Перепроверит все еще десяток раз, каждый винтик, каждую гайку…

Изобретатель стиснул зубы и с силой дернул рычаг на себя.

Зарычал двигатель, поршни зашипели, завращались тяжелые медные шестерни, чернильная стрелка измерителя задергалась, вычерчивая на бумаге нервные зигзаги, а некроманту все еще не верилось, что Лленас сделал это. Лишь когда между электрическими катушками, установленными за головой привязанной к столу жертвы, пробежала первая искра, он сумел побороть удивление и сосредоточился на ходе эксперимента. Их столько уже было, неудачных, провальных, что на какой-либо эффект рассчитывать странно… Но вдруг?

Катушки загудели. Разряд с треском пробежал по проводам, вспыхнули голубым светом кристаллы, потянулись от них к зеркалам и сосудам с жидкостями тонкие лучики и, меняя цвет и направление, слились в три мощных энергетических потока. Когда вся эта мощь ударила в девушку, ту подбросило над столом, невзирая на стягивающие тело ремни. Подбросило еще живую – и уронило бесполезным куском мяса.

Как всегда.

Машина, сделав свое дело, расслабленно заурчала и скрипнула напоследок останавливающимися шестернями.

– Ну? – Элла нетерпеливо притопнула ногой. – Снова?..

– Похоже на то, – разочарованно пожал плечами некромант.

По бумажной ленте измерителя лениво ползла ровная чернильная полоса, но он все же подошел к столу. Брезгливо мазнул пальцем по еще теплой веснушчатой щеке, заглянул в широко распахнутые неподвижные глаза. Впрочем, и без этого, используя только дар, он мог бы сказать, что девица мертва.

– Это – первая фаза, – севшим голосом произнес Лленас.

– Да, конечно, – не спорил некромант.

Первая и, очевидно, последняя. Никакой принципиальной разницы между сегодняшним трупом и теми, что оставались на этом столе после предыдущих испытаний, он не заметил.

Однако пленник был настроен продолжать. Снова ощупал кристаллы и провода. Дрожащими руками поправил голову новопреставленной служанки и вернулся к включателю. Подкорректировал настройки мощности и повторно запустил машину.

Двигатель раздраженно рыкнул, катушки выдали разряд, ломаные лучи сплелись в один и вонзились в мертвое тело…

– И все? – Элла шипела похлеще затихших поршней. – Это все, на что ты способен? Если бы я хотела просто убить эту дуру, свернула бы ей шею!

Лленас обернулся к ней, поморщился, как от жужжания назойливой мошки, и, не отводя взгляда от разозленной женщины, лица которой на свое счастье, видеть не мог, снова опустил рычаг.

Труп дернулся, но некромант, накануне видевший нечто подобное, не обольщался. Тогда у Лленаса получилось временно реанимировать покойника, тот забился в судорогах, амплитуда магнитной стрелки измерителя увеличилась в разы и бумажную ленту заляпало чернилами, но менее чем через минуту мозговая активность пошла на спад и опытный экземпляр окончательно испустил дух. Почему сейчас должно быть иначе?

Может, потому, что измеритель продолжал выдавать ровную линию?

Боясь обмануться, поверив в успех, некромант бросился к машине, но Лленас его опередил, за плечи прижал к столу то, что было некогда его служанкой, и оно затихло, не билось уже, лишь судорожно глотало ртом воздух, а когда испытатель закрыл ей глаза ладонью, совсем успокоилось, не переставая при этом дышать. Наверное, свет раздражал зрительный нерв, а темнота действовала успокаивающе…

Но почему прибор не фиксирует мозговых импульсов?

Словно в ответ на этот вопрос магнитная стрелка слабо дернулась.

– Получилось? – прошептала Элла. – Скажи, что получилось, или я…

– Заткнись.

Некромант проигнорировал оскорбленный, пышущий гневом взгляд и достал часы, жалея, что не сделал этого сразу же. Минута прошла или еще нет? Сейчас, наверное, точно уже прошла, пошла вторая…

– Позвать Горика? – подумал он вслух. Консультация целителя не помешает, но, с другой стороны, и некромант в состоянии оценить физическое состояние тела, а Горик в последнее время стал слишком нервным и в подвал спускался нехотя. Элла подозревала, что неудачные эксперименты и регулярное появление свежих трупов в его доме не в лучшую сторону отразились на отношении Альберта к их общему плану, и опасалась предательства с его стороны. Кажется, даже собиралась устранить его во избежание возможных проблем.

– Не нужно, – отозвалась магиня, подтверждая, что не доверяет целителю. – И имен называть не нужно было, – закончила зло.

Мужчина равнодушно передернул плечами: Горику все равно недолго осталось, как и Лленасу, если полученный результат будет стабильным и удастся его повторить.

– Н-надо же, – голос Эллы подрагивал от волнения, когда она подошла к машине и взглянула на показания измерителя, по-прежнему выдававшего редкие короткие импульсы, – ты совершил невозможное, Дориан. Теперь… у нее мозги работают. Хоть как-то.

– Нужно время, – ровно выговорил Лленас, глядя прямо перед собой. Грубой насмешки в словах женщины он будто и не заметил. – Сейчас матрица искусственного сознания пуста. Делать запись пока считаю нецелесообразным. Мы ведь имеем дело с живым телом, которое обладает некой двигательной памятью и определенными потребностями. На основании этих потребностей должны сформироваться базовые навыки, и только после этого…

– Сколько времени потребуется? – перебила ученого Элла.

– Не знаю. Прежде никто такого не делал. Несколько дней. Или месяцев.

– Что?

«Идиотка!» – мысленно обозвал ее любовник и сообщник. У них получилось – это главное. Неужели трудно подождать еще, пусть даже несколько месяцев, пусть несколько лет, зная, что ожидание будет вознаграждено? Ведь прежде она умела ждать.

– Что вам нужно, чтобы продолжить работу, мэтр? – спросил некромант Лленаса.

– Кофе, – ответил тот. – Я… не лягу сегодня. Хочу понаблюдать…

– И мы, – заявила Элла. – Мы тоже понаблюдаем. Скоро она встанет? Может…

Магиня недвусмысленно взмахнула рукой, но изобретатель тут же встал между нею и опытным образцом.

– Никакой магии. Вы… можете ее сломать…

Подумалось, что в нем самом что-то сегодня сломалось, но к лучшему это или к худшему, некромант пока не определился.

Кофе Лленасу принесли. После приказали сварить еще и себе. Почти час просидели в подвале, а девица – или как теперь это называть? – за все время даже не шелохнулась, только глаза открывала и закрывала, и стрелка измерителя, в который трижды пришлось заправлять бумагу, продолжала рисовать ровную линию с изредка проскакивающими зигзагами.

Естественно, Элла не выдержала.

– Мы вернемся утром, – решила она и за себя, и за любовника. – Надеюсь, к тому времени оно хотя бы встанет на ноги.

– Я хочу увидеть Адалинду, – некстати очнулся Лленас.

– Обязательно. – Женщина хищно оскалилась под маской иллюзии и обернулась к некроманту. – Идем.

На лестнице, ведущей из подвала в дом, она резко остановилась и, развернувшись, влепила ему пощечину.

– Никогда не смей говорить со мной таким тоном!

Видимо, вспомнила, как он велел ей заткнуться.

«Никогда не смей поднимать на меня руку и обращаться со мной как со слугой», – мысленно ответил некромант, потер щеку и улыбнулся.

– Прости, разволновался. Было от чего.

– О да, – женщина мечтательно закатила глаза, – было. Наш дорогой мэтр Дориан заслужил встречу с возлюбленной… Да? Ты ведь предупредил Луи?

Она определенно растратила все терпение и разучилась ждать, но мужчина подумал, что сейчас это и неплохо. Прогуляются по городу, отвлекутся от мыслей о сегодняшнем эксперименте, а когда вернутся, Лленас, быть может, порадует новыми результатами. Хотя некромант удовлетворился бы уже полученными: Элла, лежащая на металлическом столе и молча хлопающая пустыми глазами, была бы диво как хороша.

Ответа Фредерик ждал долго. Думал, уже и не дождется, когда зеркало, в которое он битый час всматривался до боли в глазах, засветилось, и вместо своего лица, все еще непривычного без усов, эмпат увидел старика в бархатном домашнем халате. Тот выглядел больным и изможденным, но, узнав того, кто его побеспокоил, тут же сбросил маску страдальца.

– Все еще умираете, мэтр Сонти? – тем не менее поинтересовался Фредерик.

– Как видишь, мальчик мой, – рассмеялся архимаг, – как видишь. И не напрасно умираю. Столько гнили разом всплыло.

Неудивительно. Весть о том, что вскоре освободится место в Совете семерых, не могла не взволновать тихий прудик магического сообщества Линкарры, подняв со дна всю муть, но не Фредди об этом слушать.

– Я как раз посреди этой гнили и плаваю, – сообщил он.

– Плаваешь? – прищурился мэтр Сонти. – А я всегда знал, что такие, как ты, не тонут. И кстати, не я один считаю тебя… хм… непотопляемым.

– Мейлан постаралась?

– В отличие от тебя Элла всегда была на хорошем счету у Совета.

– Потому я и не обратился к Совету.

Он и к Сонти не обратился бы, хотя архимаг благоволил к нему с самого начала работы Фредерика на Совет, то ли оценив по достоинству личные качества эмпата, то ли почуяв в том что-то родственное (ведь поговаривали, что Сонти тоже рос на улице до того, как у него обнаружился дар, а после, как и Фредди, воспитывался в интернате, возможно, даже в том самом). Однако, как и любой из семи, старик так яростно придерживался законов, что даже доброе отношение к Валье, которого некоторые прочили в преемники «умирающему», не помешало бы вызвать подозреваемого в измене и прочих преступлениях мага на суд Совета. И вызова ждать не пришлось бы – вот прямо через зеркало бы и выдернул.

Но раз еще не выдернул, можно попытаться все объяснить и рассказать не подкорректированную Эллой версию событий.

Архимаг выслушал, ни разу не перебив, и это было хорошим знаком.

– Сможешь доказать свои слова? – спросил, когда Фредерик закончил.

– Если найду Лленаса.

– Когда найдешь, – поправил Сонти, превратившийся из насмешливого старичка в жесткого и непреклонного члена Совета.

– Когда, – согласился эмпат.

– Официальных прав у тебя нет, – предупредил архимаг. – Сам догадайся почему.

Тут и гадать не о чем: официальный приказ должен быть согласован Советом в полном составе, а это и время займет, и шансы сохранить дело в тайне значительно снизит.

– Помогу чем сумею, – продолжил архимаг. – Пару артефактов подкину, блокируешь открывающиеся телепорты. Защиту кое-какую.

– Людей?

– Нет, – обрубил Сонти. – Людей не дам.

– Но…

– Через час пришлю двух призраков. Поверь, их тебе хватит.

Эмпат мысленно выругался. Уличенные в тяжких преступлениях маги, которые предпочли смертной казни заклятие полного подчинения, лишенные прошлого и имени и ставшие для всех призраками, в деле действительно хороши, только слушать Фредерика они станут ровно до тех пор, пока это не пойдет вразрез с приказом, отданным им архимагом. И можно только догадываться, что прикажет своим чистильщикам Сонти. Но Фредди сам попросил о помощи, и ему ее предоставили. Не отказываться же теперь?

Что до призраков, то лучшую характеристику дала им Адалинда, как и эмпат, не обрадованная тем, кого они получат в помощники. Когда присутствовавший при разговоре Джек спросил, кто же это такие и чем они так нехороши, Эдди объяснила, ткнув механического человека пальцем в грудь:

– Они как ты, только наоборот. Ты – машина с душой человека, а они – люди с душами машин.

Но с тем, что два призрака стоят маленькой армии, она не спорила.