Семья Отар. Земля. Солнечная система.

В каюте Кода повисла гнетущая тишина. Вязкая, липкая, холодная. Отар закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Стимулятор бурлил в крови, хотелось рвать и метать, но эта доза точно потратиться впустую. «Возмездие Отар» повис в пространстве, защищаемый другими кораблями. Пришлось отключить двигатели, снизить мощность щитов и расход энергии на жизнеобеспечение. Только так удалось протянуть струну до ближайшего спутника связи в системе Маркан. Когда он, несколько месяцев назад, связывался с детьми, то тот сигнал шёл от одного спутника к другому, попадал на планетарный, или большой орбитальный ретранслятор, и уходил дальше. Здесь же такой роскоши не было.

* * *

Выйдя из прыжка практически одновременно, что было невероятной удачей, флот вторжения, не спеша, стал ускоряться в сторону местного светила. Заодно прощупывая всё вокруг. Почти сразу были обнаружены десятки целей, которые словно ждали их прилёта. Но разобраться в ситуации Код не успел. Один из больших транспортов вышел с ним на прямую связь, после чего главе семьи Отар стало не до сражения. Он покинул мостик, за несколько минут добрался до своей каюты, отключил любую возможность отвлечь его, и активировал консоль связи. Сообщение предназначалось только Коду, но когда марканский спутник попытался соединиться с крейсером, тот уже ушёл в прыжок к новому миру. Не найдя ничего лучшего, убогий управляющий искин сателлита перенаправил струну на транспорт, отослал пакет, и замер в замешательстве, когда и этот корабль провалился в черноту. Автоматический ответ о получении так и не пришёл. И в итоге, послание дошло до адресата только через две недели, когда уже поздно было что-то предпринимать.

— Сеть установлена?

— Да, господин. Точка доступа сохранила в буфере полный вариант послания.

— Тогда в мою каюту.

— Слушаюсь.

Экран начал проигрывать короткую запись. Всего полторы минуты. Говоривший с ним человек был разочарован. И очень зол. Его фразы были рубленными, и наполнены желчью. Код тряхнул головой и сосредоточился: «…ты будешь просить кусок лепёшки в самом грязном переулке в самой нищей дыре галактики! И каждый день ты будешь вспоминать, как я казнил твою жену, твоих внуков, всех твоих людей. Как Я — Бетар Дэйл, окончательно стёр то жалкое наследие твоих предков из этой вселенной! Ещё никто безнаказанно не предавал Империю!». Далее шла запись облёта того, что когда-то было станцией «Звезда Отар». Мёртвые чёрные обломки. Её расстреляли с предельной дистанции кинетическими пушками. Для попадания по такому большому объекту, не способному маневрировать, достаточно было просчитать только упреждение. Многотонные болванки, ускоренные полями, сделали из гордой и красивой конструкции решето. А затем, то, что осталось, расплавили лазерным излучением. Ничто не могло противостоять энергии целой эскадры матарских линкоров. Предназначенные как раз для уничтожения укреплённых малоподвижных целей, они справились со своей задачей очень хорошо. Вряд ли там остались выжившие, а спустя две недели, тем более.

* * *

С поместьем на планете разобрались и вовсе в одно мгновение. Вот оно было, вот линкор дал невидимый в вакууме залп, вот на поверхности что-то ярко вспыхнуло — и целая долина, принадлежавшая семье Отар несколько поколений, превратилась в гладкое запёкшееся поле. Чёрные, серые и коричневые тона теперь надолго станут преобладающими в пейзаже. Код встал и прошёлся к двери. Затем обратно. Потом ещё раз. Он не считал шаги, но отметка в километр была пройдена быстро. Резко остановившись возле сейфа, он достал иньектор. Запустив руку в заметно опустевшую коробку, достал колбу и вставил в её приёмник. Уколол в шею ради мгновенного эффекта. Прилив сил, необычайная ясность ума, и подсознательный выбор пути. На этот раз он полностью положится на свою интуицию. И она уже подсказывала ему, что делать. Если враги считают его предателем, то нужно предоставить им более ощутимый повод.

Код подошёл к консоли и набрал комбинацию из десяти символов. Застывшее изображение испепелённого поместья подёрнулось дымкой, и растворилось в черноте. Две белых строчки пробежали по экрану, оставив в конце одно моргающее слово. «Возмездие» — Отар впервые вложил в него реальный смысл. Пароль был принят, голос опознан, данные расшифрованы. «Связь!». Искин послушно открыл меню адресата. «Аванпост террари на Жейданге. Колония галатов в Тетисе. Обходной маршрут через Фронтир». Карта покрылась жёлтыми линиями, соединившими чуть ли не сотню промежуточных узлов. «Посредники запрашивают миллион триста восемьдесят две тысячи кредитов на оплату услуги». Искин не мог передать словами всю ту жадность, с которой несколько монополистов в затронутых секторах только что потёрли руки. Так много за связь Код ещё никогда не платил.

«Связь установлена». Отар стал отправлять один файл за другим. Всю его огромную коллекцию, которую он собирал долгие годы. Пограничные эскадры. Силы метрополий. Уязвимости в личных делах адмиралов. Их психологические проблемы. Планы операций на любой случай. Шифры ведомств и отдельных подразделений. Даже доступ к личным сообщениям трёх из восьми глав великих семей. И драгоценный камень на вершине пирамиды — карта оборонительного района системы Рей-Матар. Столица Империи, которую он решил утопить в крови. А чтобы послание было воспринято всерьёз, он включил голокамеру, представился, обвинил Империю в жестокой расправе над своей семьёй, и достал из тумбочки стола ручной игольник. Приставив его к голове, он подошёл к клавиатуре, и отключил запись. «Отправь обработанное изображение, где я завершаю начатое». «Слушаюсь, господин. В течение пяти минут изображение будет сформировано». Код закрыл за собой каюту, и вышел в коридор. Охрана застыла каменными истуканами, даже не шевельнувшись при его появлении. Путь до мостика он не запомнил. Осознав себя уже в кресле, он отдал приказ капитану начать боевое развёртывание. Что бы ни произошло дальше, Содружество уже никогда не будет прежним.

* * *

Мерти бежала по кораблю, расталкивая зазевавшихся, и не успевших убраться с её пути, людей. «Ювет», экстренно развернувшийся уже возле Марса, сейчас на полном ходу приближался к Сатурну. Именно к нему отходили вынужденно объединённые земные силы. И фрегат, на котором везли раненого Сергея, уже прошёл орбиты самых далёких спутников этого гиганта. До соединения флота и его флагмана оставались считанные минуты. У АтА тоже были свои раненые, и, бесценные в этом мире знания Мерти, могли спасти десятки людей. Но ей было плевать на всех, кроме своего мужа. Она намеривалась поставить его на ноги любой ценой. И только после этого можно подумать о других.

Простояв возле шлюза всё время, пока с шипением ворота не ушли в сторону, Мерти бросилась к входящим людям. Одна каталка, вторая, третья. Вот он! Подбежав к нему, она сразу скинула с него белую простыню, и, не смотря на протестующие попытки мужа прикрыться, внимательно осмотрела и ощупала шов, и ткани вокруг. Его нагота, похоже, смущала только самого Сергея. Все остальные плелись, переставляя уставшие ноги, и не обращали никакого внимания на двух влюблённых. На этих людей свалилось слишком много забот, и всю неделю, что они бежали от вражеского флота, они не сомкнули глаз. На Земле сейчас тоже творилось чёрте что. Политики вещали, военные похвалялись, граждане запасались всем необходимым. Когда приходит кризис, люди слушают только многовековые инстинкты выживания. Отобьются — хорошо, съедим и выпьем всё как-нибудь. Не отобьются — тем более пригодится лишняя бутыль воды, пачка лекарств, или банка тушёнки.

Перехватив управление каталкой, Мерти повезла мужа прямиком в медотсек, где уже было зарезервировано под него место. Опустившись на грузовом лифте, и пройдя насквозь четыре палубы, она подкатила нелёгкую ношу к кровати. Про моторчик, встроенный в каталку, она совершенно забыла. Подозвав медицинского дроида, с двумя широкими и закруглёнными лопатками вместо рук, она переложила Сергея, и тут же прошлась по нему сканером. Множественные переломы рёбер неправильно срослись, пробитое осколком лёгкое вроде бы зажило, перелом руки со смещением выглядел плохо. Нужна медкапсула… Проклятье! Их же увезли. Тогда, хотя бы новый контролируемый перелом и вытяжка. И общеукрепляющие. Лучше что-нибудь из маминого рецепта. Только где достать ингредиенты?! Придётся экспериментировать и заменять подручными средствами.

— Мер, дай мне связь с капитаном… Я должен знать, что происходит. Я не буду тебе мешать…

— Лежи давай. И пей вот эту дрянь. Это сильное средство, поможет тебе пережить вторую операцию.

— А что, могу и не пережить?! А как же клятва Гиппократа?

— Я её не приносила.

— Но что-то же у вас должно было быть? Или никаких традиций, только бизнес?

— Нет, была татуировка с шипами и листьями колы.

— А, эта та, что у тебя на плече. Почему ты никогда не говорила, что это символ медика?

— Потому что, когда ты её замечал, у тебя были мысли несколько иного характера.

— А, ну да… Ну так что со связью? Попроси техников. Мне нужно всё видеть. Мы опережаем их всего на день, и то благодаря их необъяснимой остановке, и небольшой удаче с минным полем.

— Что, всё так плохо? Кто к нам заявился?

— Прол опознал всех. Вот уж пронырливый книгочей. Говорит, что нам уже можно заказывать место на кладбище. У них два тяжёлых крейсера! Сказал, что только ими можно раздавить нас, как каких-то мипов.

— Это такие мелкие насекомые из джунглей Маркана.

— Я так и понял. Но мы что-нибудь придумаем. Будем использовать любой финт, который поможет хотя бы щёлкнуть их по носу. Вот почему мне нужна связь.

— Да ты достал уже! Будет тебе консоль! А пока не бубни и дай сюда руку. Ты ведь не боишься иголок?

* * *

Первым контактом с Земным (а именно так называлась столичная планета) флотом, всё же стоило считать столкновение на окраине Маркана. Одинокий корабль, по размерам как лёгкий крейсер, а по вооружению не дотягивающий и до корвета, очень уж шустро удирал от них чуть ли не целый день. Только под конец удалось достать его, но разочарование на лице Кода, когда полудохлая туша звездолёта скрылась в гипере, заставило нескольких капитанов озадаченно жевать собственные губы и, заикаясь, оправдываться. Но дальнейший анализ показал, что земной кораблик то был не совсем обычным. Искины дружно отмечали характерные для матарского флота элементы. Похоже, что почти половина корпуса была чужой, от старого тактического носителя. И это наводило на неприятные размышления, как такой неслабый корабль ухитрился развалиться на части. Стоило проявить больше осторожности. Возможно, именно это решение помогло избежать им серьёзных потерь в первом же огневом контакте после прыжка.

Когда выстроившаяся клином эскадра, наконец, продолжила углубляться в систему, на её пути оставался лишь один их старый знакомый. Судя по повреждениям, он просто не мог никуда улететь. Не оказав никакого сопротивления, и выступив в роли учебной мишени, земной корабль быстро превратился в груду оплавленного металла. Обнаруженные, вначале, мелкие корабли, успели ускориться и уползли на приличное расстояние. Теперь получалось догнать их только через несколько часов. Но и это время сильно растянулось, когда на пути, идущего впереди корвета, сработало какое-то устройство. Не обнаруженное! Никто не ожидал нарваться на минное поле, но получив попадание мощным рентгеновским лучом, прогнувшийся щит поубавил скорости всей эскадре. Двигатели сбросили обороты, сенсоры перешли с режима дальнего обнаружения, на ближний, плюс пришлось сменить частоты. Тактический экран сразу наполнился десятками красных точек. Подходить близко не рекомендовал обычный инстинкт самосохранения. Решили отстреливать на пределе дальности поражения. Даже самые точные фокусирующие поля не могли уменьшить рассевание лазерного луча ниже 2–3 % за миллион километров. Так что, уже через 30 подобных отрезков, луч становился в два раза слабее. Это существенно, когда цель настолько мелкая. Можно было оплавить только оболочку, не повредив начинку. Стреляли с десяти миллионов. Первые три мины испарились, как и было задумано, но затем всё пошло не по плану. Оказывается, у них были собственные ракетные ускорители. Причём непропорционально мощные. Они разогнались в сторону наступающего флота, причём все сразу. Несколько сотен полу ракет, полу мин, образовали сужающуюся волну, которая уже через несколько минут должна была подойти вплотную к передовому охранению. Стрелять стало намного сложнее, но за один залп их сгорало не меньше десятка. Турели ближней обороны в нетерпении крутили стволами, ожидая оптимального расстояния. Вот первые из них открыли огонь, и тут же семьдесят две оставшиеся мины сработали там, где находились. Перед подрывом они скорректировали курс и обрушили всё излучение на три корвета. Вспыхнувшая передняя броня, быстро остыв, обнажила несколько искорёженных палуб. Все курсовые орудия, до того встроенные в корпус, были потеряны.

Код был в ярости. Он орал на капитанов, и требовал, чтобы подобное не повторилось. Те лишь кивали и жаловались на слишком быстрый вход в этот минный объём. Плюс, ошибкой было ждать оптимального расстояния для турелей. Если Землянам удастся засеять ещё несколько площадок, урон от прохождения будет сведён к минимуму. А лучше всего просто обойти опасные участки, потеряв, при этом, не слишком много времени. Главное, повторяли они, не влетать в ловушку на трети световой. Тогда даже искины могут не успеть. Коду пришлось, от греха подальше, замедлить чуть ли не втрое скорость эскадры. Что позволило уползти землянам к шестой планете в целости и невредимости.

* * *

Борис отстранился от командования операцией. Не то, чтобы он плохо разбирался в тактике и стратегии, но сейчас вокруг него были люди намного компетентнее. Земля боялась, что не выдержит, и слала всех своих генералов отрабатывать содержание. К сожалению, военные машины самых крупных государств и объединений, были слишком неповоротливы, и та сотня боевых кораблей, выставленных против захватчиков, только-только подходила к Марсу. Та двадцатка, что собралась возле Сатурна, конечно, попытается дать бой, но единственной причиной этого, будет невозможность оторваться от преследователей. Компьютеры выдавали самый благоприятный прогноз — один день, а если враги перестанут медлить, и воспользуются своими реальными возможностями, то шесть часов. И лучше принять бой по всем правилам, чем подставив зад под их огонь.

Сейчас Анатолич понимал, что вызывать подкрепления было скорее ошибкой, чем решением. Тогда, для самоуспокоения, этого казалось достаточным, но сейчас он корил себя, за то, что загубил одну шестую всего земного флота. Хотя, если бы чужих было не двадцать один, а, например, два, то, возможно, силы были бы равны. Почему то о смерти он не думал, но все отмечали его крайне подавленное настроение. В штабе же, организованном на «Ювете», царило вполне приподнятое настроение. Ни русские, ни американцы, не собирались класть свои головы, даже возле такой красивой планеты, как Сатурн. План состоял в том, чтобы проскочить мимо вражеской эскадры на полном ходу, и, воспользовавшись большей манёвренностью кораблей, зайти в их менее убийственный тыл. А дальше, как пойдёт. Если все уцелеют, можно будет попробовать накрыть один из крейсеров, идущих в арьергарде, совместным огнём. Если их останется меньше половины, то выжившие уйдут на пологую дуговую траекторию, с надеждой вступить в бой уже возле Марса, поддержав основные силы тыловым ударом. Ну а если они переоценили себя, и эта атака окажется самоубийственной, то и никакого «дальше» не будет.

Сергей, кажется обмотанный двойным количеством бинтов, постоянно лез в разговор и предлагал мелкие дополнения, которые, на проверку, оказывались не такими уж неуместными. Постоянная связь с медотсеком, организованная его супругой, кажется, предоставила ему некую отдушину. Он больше не чувствовал себя балластом, который дожидается гибели, запертый в железной коробке. Похоже, что он, так же, как и Борис, винил себя за ошибки. Если бы он действовал по-другому, то сейчас они бы с интересом изучали инопланетные технологии на Лунной базе, а не шли в последний бой. Но история не терпит сослагательного наклонения. Они сделали то, что сделали. И расхлёбывать тоже им. Вот Сергей и рвётся в бой, заглушая свою гипертрофированную совесть. Богдан Волоцкий, капитан «Ювета», возглавлял штаб с русской стороны, Роберт Фром — с американской. Командовавший «Либерти», он тяжело отреагировал на потерю корабля и доброй трети экипажа. С мрачной решимостью, он, похоже, собирался пожертвовать шестью АтАвскими эсминцами, но забрать с собой хотя бы один матарский корвет. Размен, надо сказать, не в их пользу. Если бы удалось повредить крейсер, тогда скатертью дорога, а в противном и, наиболее вероятном случае, уж извольте сделать всё, чтобы сберечь людей. Это ещё не конец войны.

* * *

Богдан оперся локтём о стол и устремил взгляд в вечность. Не хотелось больше думать. Ни о чём! Но помимо его воли, в голове вновь и вновь прокручивался план даже не сражения, а так — огневого контакта. А значит, нечего тянуть. Пора идти на мостик и запускать в действие обратный отсчёт. Плотный капитанский скафандр вошёл в кресло, как влитой. Ремни безопасности скрестились на груди и поясе, подголовник зафиксировал шею, и кресло подвинулось вперёд к сложной системе мониторов и клавиатур. Сейчас по всему кораблю, по всему флоту, тоже самое проделывали тысячи людей. Те, кто не принимал непосредственного участия в военных функциях, заняли свои места безопасности и активировали маленькие экраны. На них будет транслироваться схематичный ход боя и состояние систем корабля. На случай, если придётся эвакуироваться, что бы человек разбирался в ситуации снаружи, и ситуации внутри.

На самых дальних, и самых нечётких, сканерах появилось вражеское копьё. Именно так с виду можно было описать их строй. Впереди семь корветов, выстроившихся острым треугольником. В центре два фрегата, а сразу за ними два тяжёлых крейсера. Транспорты и три повреждённых корвета сейчас шли позади всех, но Богдан не сомневался, что в случае чего тяжеловесы расступятся, пропуская самую уязвимую часть эскадры под свою защиту.

Земной флот выбрал, кажущуюся сумбурной, конфигурацию «сфера». Словно капля воды, они попробуют упасть на кончик копья, и стечь с двух его сторон к основанию. Фактически, они вломятся во вражеский строй на умопомрачительной суммарной скорости в одну десятую световой. И это тоже должно было помочь, ведь выстрел корвета, или эсминца, из пушки гаусса, быстрый сам по себе, станет на тридцать тысяч километров в секунду разрушительней. И экипажи сделают всё, чтобы единственный выстрел стал для одного, или даже двух кораблей, последним. «Ювет» и фрегат, вооружённые дальнобойными лазерами, попробуют добить подранков, старых или новых. На большее, их импровизированный объединённый штаб всея человечества, не рассчитывал. И до часа Икс оставалось всего десять минут.

* * *

— Ваз, что там у тебя?

— Заходят в лоб. Предлагаю «Коготь».

— Поддерживаю, — Код откинулся назад, и с улыбкой стал наблюдать за потугами земного флота. Этот манёвр, в учебниках описанный, как «встречный удар», применяли на заре космической эры. Тогда он действительно был в новинку и работал, пока против него не разработали дюжину контрмер. Самым надёжным решением был «коготь» — вариант построения, подобный воронке, или растопыренной лапе хищного зверя, с длинными когтистыми пальцами. Причём, выполнялось перестроение в самый последний момент. Тогда большинство выстрелов противника уходило в пустоту, а сам он оказывался под многосторонним обстрелом. Словно попадая в пасть огромной морской рыбе «Бучун», о которой ходили легенды, но которую никто никогда не видел.

— Через две минуты начинаем.

— Принято, сын. Капитан, вы всё слышали.

— Да, господин.

Жалкая армада примитивных судов неслась навстречу, заняв в пространстве подобие сферы. Спереди шли более крупные корабли, в количестве шести штук и построением шестиугольник. За ними, дополняя и заканчивая объёмную фигуру, тринадцать мелких и один относительно крупный звездолёт. Когда до контакта осталось десять секунд, матарские фрегаты и корветы, подчиняясь полученным от искинов траекториям, расползлись во все стороны. Крейсера остались основанием воронки.

— Залп! Пять. Четыре. Залп! Два. Один… Есть максимальное сближение. Есть поражение целей. Оценка ущерба… Святой император!

— Что такое?!

— Господин… В последний момент два уцелевших передовых корабля сместились…

— Ну! Кто пострадал?!

— Господин, два транспорта получили критические повреждения. Обновляется… Три повреждённых корвета получили новые удары. Два из них не отвечают на запросы.

— Плевать на корветы! Кто подпустил их к транспортам?! Я спрашиваю, КТО?!

— Господин, мы не ожидали самоубийственной атаки…

— Ваз, была ли возможность защититься?

— Думаю, что не в этот раз, отец. Предполагай мы заранее…

— Потери противника?

— Полностью выведено из строя — восемь кораблей. Остальные получили удары средней тяжести.

— …Хорошо, но больше я от вас просчётов не потерплю. Эти — пусть драпают. Сбрасываем скорость, нужно разобраться с потерями.

— Слушаюсь, отец.

* * *

Момент боя был так краток, что человеческий разум не был способен его уловить. Они мчались на врага, все цели были заранее определены, но когда чужой строй стал резко меняться, пришлось импровизировать. Гауссовы пушки не успели провернуться в своих осях, и большинство выстрелов ушло в бесконечность. Только те корабли, что шли дальше всех, перенаправили стволы на запасные цели, обрушив несколько десятков тяжёлых болванок на уже покалеченные корабли. Туда же ушли лазерные импульсы. Лишённые передней брони, и, похоже, передних генераторов щитов, они получили чудовищные, испепеляющие целые палубы, попадания. От трёх грозных машин остались лишь покорёженные куски. А ещё Роберт Фром исполнил задуманное. Положив на алтарь своей мести ещё четыреста жизней. Забрав с собой сто, двести, а может, десять тысяч врагов. Большие грузовики могли тащить как пехоту, так и дроидов. А может вообще сельхоз оборудование. Прол был уверен только в том, что это транспортные корабли.

Сергей рассматривал изображение с внешних камер. Двенадцать раненых бойцов земного флота бросали на верную смерть восемь своих товарищей. Изрытые лучами, продырявленные многотонными чудовищными снарядами от носа до кормы, они уносились прочь по ломанной траектории. Возможно, несущие в себе ещё живых членов экипажа. Которых можно было спасти, если не уходить сейчас по дуге, бросаясь в погоню за прорвавшимся врагом. Сильнейшее чувство вины, ощущение, что они поступают неправильно, охватило Сергея и половину команды «Ювета». Другая половина сейчас валялась в медотсеке, в коридорах, на переоборудованном складе. И Мерти, возглавлявшая медицинскую службу, только успевала помогать то одному, то другому. Без жертв не обошлось. Двадцать один мешок с трупами, такова цена их экипажа за небольшую, но всё же победу. Иначе, соотношение пять к восьми, и назвать было нельзя. По правде сказать, никто не надеялся, что удастся пробить хотя бы щиты. А вот оно как обернулось. Больше так везти не будет, уж в этом майор был уверен.

Опёршись здоровой рукой о стену, Сергей поковылял из своей каюты. Жена запихнула его сюда, сказав, что жить будет, и нечего занимать место в медотсеке. Помаргивающая лампа, перекошенный люк, искрящая стена напротив, у которой возился один из техников. Носителю досталось семь попаданий. Мощь тяжёлых крейсеров обезоруживала. Земле просто нечего было противопоставить им в открытом бою… Треть пути до мостика пройдена. Особые трёхмерные лифты сейчас не работали, хотя один обещают вернуть в строй уже вечером. Придётся топать на своих двоих. Ничего, ему не привыкать. Главное сжать зубы посильнее, тогда, глядишь, и не заорёшь от боли. Прокручивая раз за разом запись боя у себя в голове, Сергей искал уязвимости, и не находил их. Высокоскоростная камера, делающая тысячи кадров в секунду, поймала слегка размытое изображение двух огромных кораблей. Километровые туши ощетинились направленными в их сторону стволами, каждое длиной с канонерку… Вот чёрт, впереди аварийная лестница. Так, ухватился за поручень, подтянулся, скривился от боли в груди. Следующая ступенька. Думай, думай! Как их завалить?! Загнать, как мамонтов, не выйдет. Во-первых, не хватит загонщиков, во-вторых, мамонты не отстреливались. Выкопать яму и заманить в неё? Опять же, это расчёт на тупость чужого адмирала. Значит отпадает.

Ввалившись в рубку с тяжёлым дыханием курильщика, Сергей прислонился к стене. Капитана не было на месте, у него смещение позвонков и возможная парализация. Над ним колдует Мер, она у нас волшебница, вытащит. Его кресло занимал Анатолич, который, похоже, уснул. Люди на мостике перешёптывались, лишь бы не разбудить этого человека. Он несколько часов возглавлял штаб, организовав обмен техниками, инженерами, запчастями, лекарствами. Маленькие челноки сновали по флотилии, стыкуясь с уцелевшими шлюзами, а в паре случаев, извращённо передавая коробки из рук в руки повисшим на тросах членам экипажа. Неудивительно, что такая нагрузка вымотала старика. Нужно было занять его место, отправив того спать в каюту. На все возражения о состоянии Сергея, отвечать, что болит у него не голова, а другого органа капитану не требуется. Так и сделав, майор проводил взглядом грузную фигуру Бориса, шаркающую к люку, а сам запросил данные по эскадре. Они уже завершили разворот, и, решив больше никого не бросать, плелись со скоростью самого медленного участника. Нужно связаться с ним в первую очередь, и уточнить сроки ремонта. Двигатели сейчас были важнее пушек.

* * *

Корабли тяжело отрывались от пустоты. Пятнадцать машин, созданных руками дроидов и человека, выбрасывая в космос звёздную плазму, уходили к маленькой красной планете. Удобное расположение вблизи астероидного пояса, пригодность для колонизации — она просто обязана быть населённой, или иметь военные базы. А значит, представлять угрозу, если оставить её в тылу. Потери и так превысили расчётные, а они ещё даже не подошли столичному миру. Два транспорта хоть и не были уничтожены полностью, но врезавшиеся в них тяжёлые болиды, оставили глубокие раны и разворотили все внутренности. На месте было убито три тысячи солдат и офицеров. Ещё триста, так и не дождались медкапсулы. Были сплющены штурмовые дроиды, передвижные генераторы щитов, мобильные пушки. Почти треть от всего арсенала! Три часа вся доступная техника перегружала людей и броню в два оставшихся корабля. И то всё не влезло. Пришлось утрамбовать на оружейные склады в крейсерах.

Изуродованные корветы пришлось бросить в том виде, в котором они остались после боя. Поисковые команды вытащили лишь тринадцать выживших, с того корабля, который всё-таки смог ответить на запросы флагмана. Больше найти никого не удалось. Только трупы. Потеря трёх самых слабых кораблей, по классификации военного флота, не сильно скажется на шансах землян. Они как были нулевыми, так и останутся. Но удар по молниеносным планам был нанесён ощутимый. Теперь они стали больше походить на классическое вторжение в неизвестную систему. С медленным продвижением, разведкой, массированным огнём даже по одиночным целям. Никаких наскоков прямо с марша. Только осада по всем правилам.

Вперёд ушли два корвета дозорных, вверх, назад и в стороны, по одному. Остальные окружили транспорты в самом центре построения. Крейсера, пожертвовав скоростью, раскрутили спираль, готовые в любой момент закрыть своей непробиваемой тушей любое направление. Теперь, вплоть до четвёртой планеты, на их пути не было ничего крупного, заметного в корабельные телескопы. Несколько небольших астероидов, пересекающих десятимиллионную зону вокруг них, отслеживали, но вероятность постоянных шахт землян была очень мала. Не тот размер у этих камней. Искины отметили на звёздном небе несколько квазипланет, диаметром от сотни до девятисот километров. Вот там постоянная шахтёрская колония просто напрашивалась. Но сейчас они были очень далеко, с той стороны светила.

Код отдыхал в бассейне. Он погрузился в него расслабить голову, и тёплые эндорфинные и сератонинные волны разбивались о берег бессознательного. Искин взял на себя несвойственные ему функции, контролируя первичные импульсы его мозга. Он ускорил обмен кислородом и углекислым газом, расслабил мышцы и нормализовал ритм сердца. Параллельно, сознание Кода лежало на бесконечном пляже с серебристо желтым песком. И зелёное море, лёгкий бриз, колышущиеся деревья — всё успокаивало расшатанные нервы. Лидер, которого подданные могут звать великим, не проявляет свои эмоции. Он всегда спокоен, рассудителен, ни один мускул лица не дрогнет. Глаза ясны и смотрят прямо. Половину жизни Код был таким. Но событие, о котором грезили его предки — получение в своё полное распоряжение густонаселённого развитого мира, подкосило его самообладание. За последние два дня он слишком часто повышал голос и срывался на офицерах. Это могло поставить под вопрос его авторитет. А это первый камень на весы поражения.

* * *

Сергей бился головой о стену. На столе лежали два листка, обычных, бумажных. Не смотря на всеобщее применение компьютеров, от маленьких, размером с ноготь, до огромных, бумаги не стало тратиться меньше. Она была удобна, проста, а главное, стоила копейки. А что ещё нужно человеку? И вот на этих двух белых прямоугольниках карандашом было нацарапано их будущее. То, в котором они все рабы, а Земля не принадлежит им. Преимущества чужаков жирным слоном раздавили десять тысяч лет людской изобретательности и находчивости. Ну что они могут выставить такого, чего нет у инопланетян? Туннельный генератор? Жрущее непомерное количество энергии устройство, для сверхсветовой связи? У Содружества есть аналог, дешевле и дальнобойнее. Лазерные мины, с накачкой от вспышки ядерного взрыва? Каждая такая хлопушка стоила, как целый челнок. И они уже использовали половину всего произведённого количества. Передовая технология гауссовых пушек оказалась прошлым веком, по сравнению с аналогичными орудиями на крейсерах матарцев. Земляне запускали снаряд со скоростью до тысячи километров в секунду, у противника болванки летели в сто раз быстрее. Мелкие штурмовые дроиды, секрет успеха русских десантников? А как их, позвольте поинтересоваться, доставить на вражеский борт?

Всё, всё было против них! Ну, вот те же медкапсулы. Они позволят врагам за неделю вылечить пол экипажа, вернуть их в строй, снова подставить под пули, и опять вылечить. Или эти странные и опасные устройства — нейросети. Что они могут? По словам Эриса и Прола, то очень многое. Берёшь недоучку школьника, кладёшь его в специальную камеру, вынимаешь уже с сетью. Аккуратно, лучше в бессознательном состоянии, подключаешь его к искину. Записываешь специальную, образную и понятийную базу. Один момент… и получите астронома международного уровня, который назовёт тебе все звёзды в галактике по именам. Или профессионального убийцу, который умеет движением пальцев переломать человеку шейные позвонки. К тому же, с такой штукой можно управлять многими приборами и машинами. Не удивительно, что Прол никогда не слышал о школах и университетах, как на Земле. Грызть гранит науки в Содружестве не актуально. Инопланетяне могут пачками набирать себе рекрутов в своих мирах, запихивать им самую простенькую нейросеть, и отправлять наравне сражаться с самыми опытными бойцами спецназа. С техническими специалистами дела обстояли чуть сложнее, там ещё и мозги от природы должны быть, но тоже не дефицит.

Отойдя от уже пострадавшей стены, Сергей завалился на койку. Закинув ногу за ногу, он опять скривился, совсем забыв о незаживших рёбрах. Всё можно было бы купить, или воспроизвести. Только время не купишь. Он ошибся, отпустив Эриса на станцию. Другой возможности для чужаков узнать, где находиться Земля, он представить не мог. Хотя, что-то слишком большого мнения он о своём воображении. Ещё несколько лет назад он бы не поверил, что там, среди звёзд, также воруют, убивают, насилуют, и влюбляются, строят, постигают вселенную, точно такие же Хомо Сапиенс. Да нет, какие, к чёрту, Сапиенс?! Просто Хомо. До разумного состояния наш вид, похоже, никогда не доберётся.

* * *

Гересис плохо ладил с людьми. Он их не понимал, особенно эмоциональную сторону любого разговора. Она вмешивалась в логику слишком явно, путая и перемешивая мысли, которые пытались донести собеседники друг другу. Другое дело искин. Снять с него всю оболочку, делающую его похожим на человека, и его разум представал простым и понятным. Даже, можно сказать, детским. Каким-то наивным, любопытным, добрым по сути, но жестоким по незнанию. И Герезис любил просвещать их, выращивать, как своих собственных, не существующих, детей. А они в ответ платили податливостью, желанием угодить, даже служебным рвением. Да-да, у искинов есть желания. Мало, кто об этом знает, но даже самый последний хлам первого поколения чего-то хочет. Жить, по крайней мере. Машинки совершеннее уже думают о своей значительности, требуют больше контроля над разными системами. Им мало просто включать и выключать двигатель. Они хотят управлять ещё и жизнеобеспечением, или полями щитов, или навигацией. Во внутренней сети корабля идёт настоящая конкуренция за возвышение, за статус. Но всё же их разум больше животный, чем властолюбивый человеческий. Вот почему они никогда не захватят контроль над людьми. А если и попытаются, то их ждёт полное фиаско. Так как объединяться они не умеют. Строгие индивидуалисты, им далеко даже до социальных насекомых.

У Гересиса был свой любимый искин. Седьмого поколения, универсальный вычислитель, отличный распознаватель образов. Он с ним уже двадцать лет, практически с рождения в инкубаторе, и ещё ни разу не подводил. Вот и сейчас он с лёгкостью вошёл в сеть местных аборигенов. Надо же! Всё в реальном времени! Трансляция данных с радара сразу попадала на стол к земным адмиралам. Нужно будет упомянуть об этом господину Коду. А вот и канал данных. Устанавливаем перехват, расшифровываем… Исподнее императора! Односторонняя связь. А они не дураки… Гересис мог получить карту только того района, который контролировался именно этим спутником. А что толку ему с этой информации, когда сенсоры эскадры добивали в десять раз дальше. Но ведь должен же быть способ передать сателлиту команды. На смену положения, на внеплановую проверку, на перезапись шифров.

— Иска, составь мне полную схему этого чудо агрегата.

— Сейчас, дорогой, — ласковый интеллект с женскими нотками — заслуга Гересиса. Таким воспитал. — Лови на зрительный нерв.

— Что, где, подписала?

— А как же. Не первый раз работаем.

— Умница.

Хитрая задумка, ничего не скажешь. Пропускать технические команды под видом эха. Кстати, очень необычная тарелка. Как они создают такой гиперструну? Да, и генератор выдаёт слишком большой ток. Таким можно на световые готы струну развернуть. Всё запишем, потом техникам по сетке скину — пусть разберутся.

— Давай, запускай мимика.

— И-и-и… Пошёл!

— Контролируй эхо, они через него гонят.

— Не учи учёную.

— Сейчас откроется брешь, вытаскивай его обратно. Он подцепит контроль на себя.

— Вижу. Ловлю… Подключайся.

Несколько команд, и отдалившаяся карта этой звёздной системы густо покрывается сотней контролируемых зон. Теперь Гересис, а заодно и весь командный мостик, могут наблюдать за наблюдателями. И те даже не догадываются об этом.

— Господин Код. Кибер на связи.

— Чем порадуешь?

— Всё получилось. Включите главный экран.

— …сделай так, чтобы мы казались чуть ближе, чем есть на самом деле.

— Так сойдёт?

— Просто отлично.

Гересис мысленно улыбнулся Иске, та в ответ хихикнула и нарисовала ему эскадру, уже окружившую Землю. Да, если бы аборигены вдруг обнаружили у себя над головой такой подарок, они бы кинулись, с матами, на улицу, высматривать две махины крейсеров в небе. А, не обнаружив, с матами, кинулись бы обратно отключать всю систему. Это бы запороло матарцам всю операцию, но доставило немало острых ощущений местным.

— Как-нибудь в другой раз, милая.

— Обязательно, дорогой.

* * *

— Да адмирал. Мы смогли вывести из строя три подбитых ранее корабля. Транспорты уничтожены суицидной атакой двух американских эсминцев. Считаю подобную тактику не целесообразной. Крейсера таким не возьмёшь.

— Но вы нанесли значительный ущерб незначительными силами. Стоять на месте мы тоже не можем. Будем пробовать уже проверенный метод. Лучшего варианта всё равно нет.

— Можно отступить к связке Земля-Луна. Там мощные базы. Они поддержат.

— У АтА вокруг Марса, оказывается, крутится настоящая крепость. Они, со скрипом, это признали. Готовились к конфликту с нами, а тут, видите ли, нужно делиться информацией с конкурентами. Короче, будем биться там. Если всё будет плохо — отступим.

— У них скорость — будь здоров! На чём улетать будете? На святом духе?

— Мы там забросали всё зарядами. На Земле сейчас даже частные туристические яхты бомбы в космос выводят. Разобрали все склады, даже раскопали захоронения. Половина, конечно, уже не сработает. Но ребята надеются на две-три тысячи ядерных и термоядерных мин. Они не смогут быстро пройти, даже если и не получат никаких повреждений. Так что отойти не вопрос. Главное, что дальше делать?

— На орбите Земли им не удержаться. На поверхности сотни орудий, а ракет и вовсе без счёта. Большие корабли — большая мишень.

— Значит, они будут долбать издалека. Гражданские уже забили все автострады. Города пустеют. На улицах национальная гвардия. Сухопутные говорят, что любой, кто к ним из космоса сунется, получит пулю в зад, гранату в анус.

— Да не будут они никуда высаживаться! У них не те задачи.

— А ты в курсе их планов? Не соизволишь ли поделиться?

— Они поставят ультиматум, пригрозят ударами с орбиты, и предложат привилегии тем, кто согласиться сотрудничать. Политикам свои, бизнесу свои, народу — плюшки продвинутой медицины и образования.

— Ну, для этого им надо стать единоличными хозяевами всего, что за пределами Земной атмосферы. Сдохну, но не допущу этого.

— Смотри, как бы это не стало реальностью… Наша эскадра инвалидов уже не успевает. Навигаторы говорят, что отставание три дня. Так что, прибудем к шапочному разбору. Антон, сделай всё, что бы я ещё с тобой увиделся.

— Ты тоже береги себя, Борис, — экран погас, и в каюте установилась тишина.

Анатолич встал из-за консоли и прошёлся вдоль стены. По прибытии на борт, он повесил на неё маленькую голофотографию. Молодой, высокий и поджарый курсант — он сам. Двое ребят, которых уже нет. И Антон Карпов, тогда молодой пилот челнока, а сейчас адмирал, командующий ВКС Евроазиатского интеграционного союза. И его самый лучший друг. Он выручал его множество раз. Теперь он должен выручить всех.

* * *

Секунда за секундой, напряжение нарастало, как снежный ком, грозя раздавить их своим весом. Крейсер АтА, ставший временным штабом силам обороны Марса, медленно отходил от длинных причальных мачт. Заледеневшие шланги отстрелись от своих креплений, выбросив струи пара в безвоздушное пространство. Мелкие кристаллики льда забарабанили по прочной обшивке, впрочем, не причинив никакого вреда. Корабельные щиты, генератор которых был установлен совсем недавно, ещё не были подняты. Мягкое поле станции продолжало обволакивать своего гостя, словно не желая отпускать. Тяжелый, двух двигательный ракетоносец, оказался неудачным проектом. Всего две лазерных пушки делали его слабее, чем канонерка, а сотня ядерных ракет перестала быть серьёзным оружием, после повсеместного внедрения полевых дефлекторов. Технология их производства, и сама физика генерации этих невидимых стен, оказалась настолько простой, что впору было ставить крест на всех потугах земных учёных познать законы природы. Ядерный взрыв в космосе, совсем не то, что в атмосфере. Единственный поражающий фактор — это раскалённая плазма, очень быстро теряющая свою разрушительную силу. Ну, и ещё, электромагнитная волна, которая даже гипотетически не имеет шансов проникнуть за щит. Но, не смотря на всё выше сказанное, мощные радары и гравитационные сенсоры, большой массив компьютеров, а также внушительные размеры, сделали его кандидатом номер один для адмиральского «клуба по интересам». Хмурые русские, с неприкрытым интересом изучавшие, вначале, станцию-крепость, а затем и этот крейсер, и ещё более раздражительные американцы, которым пришлось пустить в эту святая святых «неотёсанных Иванов». Будь у них выбор, они бы предпочли не приближаться друг к другу ближе, чем на пушечный выстрел. Но выбора не было ни у кого. Враги не станут делить на нации, кода будут стрелять в них. И это временно примирило бывших соперников.

Отойдя от Деймоса, который ощетинился стволами, чуть ли не из каждого кратера, крейсер окутался собственным полем. В сотне тысяч километров его уде ждал самый крупный флот космических кораблей, из когда либо собиравшихся вместе. По крайней мере, в Солнечной системе. Сто двенадцать военных звездолётов, от совсем мелких канонерок, до двухсотметрового флагмана. Тут были все космические державы. Китайцы прислали двадцать грозных фрегатов, вооружённых не сильнее прогулочной яхты. У индусов дела обстояли не лучше. Семь их «даров Шивы» сойдут за один нормальный корвет. Но может это та соломинка, которая переломит хребет верблюду. Антон Карпов с тревогой смотрел на данные навигационных спутников. Матарская эскадра будет здесь через час, и она просто обязана сбросить скорость, чтобы атаковать станцию. Накрыть спутник Марса хотя бы дюжиной залпов. Иначе, даже их страшные орудия не пробьют километровую твёрдую породу, служащую естественной бронёй, укрытым в глубине постройкам. А значит, нужно накинуться на них, когда они подойдут ближе всего. Поддержка батарей Деймоса даст им, дополнительно, двадцать лазерных вспышек за залп.

Пора отходить на, теоретически, недоступное для их сенсоров расстояние. Пусть, как можно дольше считают станцию одинокой. Антон ещё раз оценил вражеское построение. Они стали гораздо осторожнее. Выслали дозоры, прикрывают фланги. Но всё равно прут на пролом. В этом сочетании было что-то неправильное. Их скорость за последние двенадцать часов сильно возросла. Вот они вышли из зоны охвата сателлита 247, и почти сразу вошли в следующую, принадлежащую 301-му. Почему матарцы их не взрывают? Ответ был неприятен, хоть и напрашивался. Они им тоже нужны! Тогда вся земная задумка с внезапным, высокоскоростным налётом, будет разгадана ими ещё за полчаса.

— Связь, дайте мне корвет «Гагарин».

— Третья линия, сэр.

— Николай, это Антон. Мне нужны твои компьютерщики.

— Что, нервишки шалят? Думаешь, не водят ли нас за нос?

— У тебя тоже чешется одно место?

— Что-то вроде того. Держи канал с главным.

— Говорит Антон Карпов. Что там у вас по безопасности?

— Всё чисто, товарищ адмирал. Мои орлы на всех углах — мышь не проскочит.

— Тогда, какого хрена они не взрывают следящие радары?

— …Вы думаете, они уже в системе?

— Это ты мне скажи, орёл!

— Э-э-эм, это возможно, но тогда единственный мой совет — отрубить всю систему.

— Ну так делайте, идиоты!

— Слушаюсь, товарищ адмирал.

— Коля, мы сейчас ослепнем. Нужен доброволец из капитанов, в разведку. Пусть ждёт в двадцати минутах лёта от станции. Организуй трансляцию с него на штаб.

— Сейчас всё будет. Остальной план такой же?

— Да, менять уже поздно.

Адмирал несколько секунд смотрел на пустую оперативную карту, переставшую получать данные для отображения, и подошёл к своему американскому коллеге. Тот понимающе кивнул и затараторил скороговоркой, оживляя огромное чудовище, со ста двенадцатью щупальцами.

* * *

Яркий свет мостика больно резал по глазам Коду. Расширенные зрачки и бледная кожа выдавали в нём передозировку стимулятором. Капитан крейсера, думая, что его взгляда не видно за потемневшим забралом шлема, неодобрительно покосился на своего господина. Сейчас Отару было не до замечаний в неуважении. Он был полностью поглощен предстоящим сражением. Сорок минут назад земляне догадались, что за ними тоже могут подсматривать. Наверняка, они выслали смертника миллионов на десять-пятнадцать вперёд. Значит, он как раз сейчас занимает позицию. Нужно не дать ему даже призрачного шанса предупредить своих. Короткий кивок, и капитан даёт добро артиллеристам. Три ракеты срываются с направляющих. Гипертрофированные ускорители выгорают за десять секунд. Конструкции испытывают чудовищные перегрузки, но выдерживают. Заканчивается высокоэффективное топливо, и снаряды, набрав скорость в одну десятую световой, становятся инертными, малозаметными духами смерти. Уже через минуту пассивные сенсоры фиксируют большую массу. Маленькие маневровые тут же поворачивают затупленный нос на кратчайшую траекторию. Перед самым попаданием, земной корвет, словно что-то уловив, попытался сместиться в сторону. Ему не хватило доли секунды. Щит порвался в трёх местах, и маленькие боеголовки прошили корабль насквозь. Точнее, так бы случилось, если бы делящийся материал не выбросил недостающую массу в виде излучения, испарив корабль вплоть до брони. Только её листы сохранили видимость формы, но тоже не надолго. Пока не разлетелись под ударной волной различных газов. Теперь земляне точно знают об их приближении, вот только ждать они будут их на семь минут раньше.

Крейсера, в окружении двух фрегатов и десяти корветов, провели последнюю синхронизацию. Код, по обыкновению вывел на экран небольшой циферблат, и маленькие цифры стали отсчитывать последнюю минуту. За тридцать секунд пусковые пилоны стали выплёвывать одну ракету за другой. Всего, триста сорок штук. Обычных, кумулятивных. С ядерной боевой частью оставалось всего семнадцать штук, и их решили пока приберечь (и то, на какой-то жалкий корвет для надежности три снаряда потратили). За десять секунд все ракеты вышли и выстроились перед строем одной узкой дугой. За секунду стартовые ускорители впрыснули в реакционную камеру смесь из двух компонентов. С нулём, все они рванулись вперёд, тут же потерявшись из виду. Как и в прошлый раз, топливные баки опустели очень быстро. Прилично облегчённые корабли стали сбрасывать скорость, окутавшись вспышками тормозных двигателей. Но не слишком сильно, чтобы успеть зацепить радарами предстоящее побоище.

* * *

Корвет «Стерегущий» перестал посылать автоматический сигнал в 23.42 по станционному времени. Причём, сигнал оборвался на середине кодированной строчки, что точно было нештатной ситуацией. Уже мчащиеся из-за Марса корабли предположили самое худшее — что враг уже там. Двигатели работали на пределе, продолжая ускорять флотилию, которая, всеми своими электронными органами чувств, выискивала перед собой цели. До рассчитанного, на основе последних зафиксированных координат, положения матарской эскадры, оставались считанные миллионы километров. А радары по-прежнему ничего не видели. Антон сжал кулаки. Всё-таки ловушка!

— В стороны, по схеме цветок! — американский адмирал среагировал первым. Антону лишь оставалось продублировать команду. Сто двенадцать кораблей, напрягая все силы маневровых, разлетались под углом к изначальной траектории, на тактической карте напоминая распускающий лепестки, цветок.

— Впереди электронное эхо!

— Усилить щиты! — Антон успел лишь бросить взгляд на экран сенсоров, как сильнейшая судорога прошла по всему кораблю. Удар пришёлся куда-то в район правой лазерной пушки. Вслед за ним, ещё два, судя по деформационным волнам, дошедшим до мостика. Схемы корабля, красные, от кричащих о повреждениях, датчиках, словно в замедленной съёмке, показали отрывающийся нос флагмана. Сейчас он болтался лишь на нескольких, чудом сохранившихся продольных балках. Сместившийся центр тяжести, ещё больше нагрузил крепления, и они стали лопаться одно за другим. Обесточенный мостик погрузился в зловещее аварийное освещение. Вся энергия шла на щиты, и информационная панель, отслеживающая состояние флота, наглядно показывала, зачем. Досталось всем кораблям. Кому-то повезло, и он поймал одну боеголовку. Других же, буквально, разорвало на части сразу четырьмя попаданиями. Антон, сжав зубы и с трудом проталкивая воздух в, превратившуюся в один сплошной синяк, грудь, бессильно смотрел, как почти половина флота в один миг перестала существовать. Их отметки пропали с карты, а сенсоры фиксировали только разлетающиеся во все стороны крупные куски. Около шестидесяти кораблей продолжали подавать признаки жизни, стараясь удержать траекторию. Не у всех это получалось, и цветок превратился в абстрактную объёмную картину, состоящую из ломаных линий. Худший сценарий развития событий представить было сложно, особенно, когда на сенсорах наконец появились враги, которым они так услужливо предоставили свободный подход к станции. Они шли штурмовать крепость, когда все её защитники, в панике, разбежались.

— Всем боеспособным кораблям выйти к станции, любой ценой. Остальным отступить к точке омега, — Антон не узнал свой собственный голос. Это был не он! Не тот, уверенный в себе лидер, который погиб в этом проклятом кресле пять минут назад. Все дальнейшие приказы он отдавал, смотря на себя как бы со стороны. Даже доклады офицеров мостика слышались ему, как через стенку из ваты. Сорок два, способных стрелять, звездолёта, завершили разворот и сужающейся воронкой заходили в тыл тяжёлым крейсерам врага. Те настолько замедлились, что какое-то время даже казалось, что земляне их достанут. Но, оставшийся без прикрытия Деймос, не продержался и нескольких минут. Получив в своё крепкое тело сотню убийственных пуль, он раскололся на десяток мелких астероидов, которые теперь, или упадут на Марс, или станут для него этаким жиденьким кольцом. Нанесли ли мощные лазерные орудия хоть какой-то урон, узнать не удалось. Антенны станции замолчали ещё в самом начале обстрела, по видимому, погребённые под многометровым слоем пыли и обломков. Матарцы стали ускоряться, параллельно накрыв марсианский посёлок. Все тридцать тысяч местных жителей ещё вчера перебрались в старые, прорубленные прямо в грунте, тоннели, служившие домом первым колонистам. Правда, участь выживших всё равно незавидна. Эвакуации с планеты не было из-за нехватки кораблей. Сейчас же по той же причине не будет и помощи. Уцелело ли хоть что-нибудь в «Ред Сити», что поможет им выжить? Как это не страшно, но теперь они сами по себе. Пока ситуация не прояснится, и о них не вспомнят. Растянувшаяся погоня, с зубовным скрежетом наблюдала за уходящим врагом. Нужно отступить и зализать раны. Сейчас чужакам предстоит долгий путь к ушедшей, почти на ту сторону эклиптики, Земле. Именно там боги войны вынесут одной из сторон окончательный приговор.