Подожгли соседи злые

у соседа хату,

и лежат они, погревшись,

мирным сном объяты.

Да забыли серый пепел

по ветру развеять.

Лежит пепел на распутье,

а в том пепле тлеет

искра пламени большого

и не погасает,

ждет поджога, точно мститель

часа ожидает,

злого часа! Тлела искра,

тлела — ожидала

на широком раздорожье,

да и гаснуть стала.

Так и неметчина спалила

большую хату и семью,

семью славян разъединила

и тихо-тихо к ним впустила

усобиц лютую змею.

Полилися реки крови,

пожар потушили,

а сирот и пепелище

немцы поделили.

И в оковах вырастали

славянские дети

и в неволе позабыли,

кто они на свете.

А на старом пепелище

искра братства тлела,

дотлевала, ожидала

крепких рук и смелых —

и дождалась!... Ты увидел

под пеплом глубоко

огонь добрый смелым сердцем

и орлиным оком!

И зажег ты яркий светоч —

светоч правды, воли,

и славян семью большую

во тьме и неволе

сосчитал ты до едина —

сосчитал лишь трупы,

а не славян. И восстал ты

на крутых уступах —

на всемирном раздорожье —

Иезекиилем.

И — о, чудо! — трупы встали

и глаза раскрыли;

обняли друг друга братья

и заговорили

языком любви сердечной,

подружась навеки!

И слились в едином море

славянские реки!

Слава тебе, ученому,

чеху-славянину,

что не дал ты уничтожить

немецкой пучине

нашу правду! И родное

славянское море

снова станет многоводным,

и в его просторе,

с верным кормчим, под ветрилом,

свежим ветром полным,

поплывет наш челн по морю,

по широким волнам.

Будь же славен ты, Шафарик,

вовеки и веки,

что в одно собрал ты море

славянские реки!

Так прими же в своей славе,

повстречай приветно

эту думу немудрую,

дар мой неприметный,

про того святого чеха,

мученика Гуса!

Прими, отче! А я тихо

Богу помолюся,

Чтобы стали все славяне

братьями-друзьями,

сыновьями солнца правды

и еретиками,

вот такими, как Констанцкий

муж великий, правый!

Принесут они навеки

миру мир и славу!