На свадьбу к Индюку попал однажды Лев — Ну что за чудо-зверь? Спокойно мимо не пройдёшь, поверь. А если к нему в лапы попадёшь? (Такое счастье может только сниться) На радость дам, он был без львицы. Под правое крыло почётно усажён, На зависть всех присутствующих жён С наседкой, в меру молодой, И громогласно избран тамадой! Веселье закружилось вновь, Шли чередою друг за другом тосты — Хвалили молодых и пили за любовь, За будущих детей, за счастье и так просто! Красавец наш Индюк хвост важно распушил, Чем сильно молодёжь смешил. Невесту целовал по счёту только, Когда гурьбою все кричали: «Горько!» А что ж наш Лев? Быть может, от веселья охмелев, Как всякий хищник начал задираться? Сначала от хмельного осмелев, Полез с невестой целоваться! Но жаркий Лёвин пыл Петух вдруг остудил — На гриву пышную взлетел И в темечко два раза клюнул. Напрасно драться Лев потом ходил И красные пустил кому-то слюни — Петух его публично пристыдил И весь авторитет, как муху, склюнул! Мораль же басни такова — Её нам донесла молва, Что Лев без Львицы с хваткою такой Нередко выглядит свиньёй!

Пора весеннего цветенья, Пора любви и обновленья, Когда иллюзии туман Печаль развеет и обман. Чу, у воды, среди деревьев, Девичий шаловливый смех. Согласно древнему поверью — Русалка завлекает тех, Кто рядом в эту пору ходит. Она с ним разговор заводит, Потом окутает дурманом, Наденет ивовый венок… Но берегись её обмана, Беги оттуда со всех ног! А в лесу Леший колобродит, В чащобу путников заводит, Где на полянах Мавки ходят. А от прекрасных, нежных Вил Ещё никто не уходил. Хотя зовут их Берегини, Но берегись общенья с ними! Они закружат в хороводе И, как говорят в народе, Назад дорогу не найдёшь, В лесу навеки пропадёшь! Перун в блистающих доспехах Небесных горячит коней. Спешит на бранную потеху — Она ему всего милей. И гром небесной колесницы Уже разносится вокруг. Сверкают молниями спицы, Блестящий образуя круг! В звериной шкуре и с дубиной Выходит Велес на поля Стеречь домашнюю скотину, Спасая от волков телят. В березняке, возле болота, Пан выпасает своих коз. И, если встретит его кто-то, Он выполнит любой запрос. Но только, Боже упаси, Второй раз Пана не проси! Из рощи слышен звук свирели. Зовёт он в рощу только тех, Кто ради сладостных утех Спешит к языческой купели, Где у высокой, пышной ели Их ждёт любви Богиня — Леля. Она их за руки возьмёт, Вокруг купели обведёт, Обрызгает водой с купели, Чтобы простудой не болели, Венком цветущим руки свяжет И на всю жизнь любить обяжет! В лесу и в роще я бывал, Всего чуть-чуть попробовал. Не видел только я избушку, Возможно, съехала старушка. Но слышал бреющий полёт, — Может, купила вертолёт? Вот рассмотреть не было сил — Я еле ноги уносил! Не верите — сходите в лес, Взгляните на лесной прогресс. Кто может видеть, тот увидит. Никто его там не обидит. А если в роще кто-то не был, То он тогда ещё и не жил!

Я хочу, как журавль, обнять крыльями небо И протяжный привет посылать с высоты, И питаться в полях созревающим хлебом, И стремиться туда, где находишься ты! Прочь усталость гоня, опираясь на воздух, Неподвижно парить над тобой в высоте. Пить в озёрах глухих родниковую воду И надеждою жить, предаваясь мечте! Но наступит пора, журавлиная стая Рассечёт небо клином, покинув меня, И в густой синеве тонкой нитью растает, Унося мой покой, за собою маня! Глядя в синюю даль, лишь о том я мечтаю, Что встречать журавлей буду вместе с тобой. И вернётся назад улетевшая стая, И заветные крылья подарит любовь!

Твои следы уходят в бесконечность, И звёздный листопад в моей душе затих. Ты обещала подарить мне вечность, А вечность для любви — один короткий миг!

Припев: Я за тобой бегу по Млечному Пути, Ищу тебя вокруг и не могу найти, Но даже на краю Вселенной Я не могу уйти из плена Твоей любви, любви твоей! Напрасно журавли меня тревожат — Никто плохую весть на крыльях не несёт. И песню о любви они не сложат, Только печаль молва по свету разнесёт! Припев: Я за тобой бегу по Млечному Пути, Ищу тебя вокруг и не могу найти, Но даже на краю Вселенной Я не могу уйти их плена Твоей любви, любви твоей! Любимых никогда не оставляйте, Спешите им сказать заветные слова. И каждый миг любовью окрыляйте, И пусть вас обойдёт завистников молва! Припев: Я за тобой бегу по Млечному Пути, Ищу тебя вокруг и не могу найти. Пусть разные у нас орбиты, Не верю, что мечты разбиты Моей любви, любви моей!

Я мыслю, значит, существую И ощущаю странный Мир вокруг. А это значит — Существо я, Что в этом мире появилось вдруг! Но как же этот Мир огромен, В нём что-то бьётся, задавая ритм. И этот неосознанный феномен Мне о чём-то смутно говорит. Я к нему навстречу устремился, Против течения куда-то брёл, Потом за что-то зацепился И первую основу приобрёл! И сразу Мир утратил странность, Словно я в нём уже когда-то был. И осознав свою реальность, Я вспомнил всё, о чём давно забыл! Я — Властелин над Миром этим, И он был создан только для меня. Я за него теперь в ответе И должен его как-то сохранять. И, укрепляя Мир свой зыбкий, Себя я начал изменять слегка. И представлял себя то рыбкой, То малой птичкой где-то в облаках. Но вдруг мой Мир стал уменьшаться. Мне показалось, что я стал расти. Я вынужден был даже сжаться, Чтобы хоть как-то этот Мир спасти! И тут во мне что-то забилось. И в этом новом качестве своём Я понял всё, что со мной было, Что не один живу я, а вдвоём! А весь мой Мир внутри другого Мира, который больше моего. А одна мысль меня затмила — Что я не Всё, а только часть Всего И завишу от другого Мира, А он внутри ещё других Миров. А весь мой Мир — только квартира, На время предоставленный мне кров, Который с каждым днём теснее. И как ни жаль мне Мира своего, Но моя цель стала яснее, Что должен я уйти с него! Я стал быстрее развиваться, И мысленно в других Мирах бродил. От тесноты я стал толкаться, Но знал, что выход у меня один! Вдруг я почувствовал враждебность К себе. Всем существом я понимал, Реальной стала неизбежность — Меня мой Мир уже не принимал, А отторгал с какой-то силой. И так меня всего сдавило, Что я уже почти не бился, Но вдруг куда-то провалился. Стало легко, я распрямился, Всем существом в себя что-то вобрал, От страха и от боли заорал И понял: «Боже, я родился»!

За то, что Прародителей изгнали Из сада райского за райский плод, Нас Вышний Мир изгоями зовёт, Но всё же мы Добро и Зло познали. А Змей, который Еву совратил, Считался лучшим Ангелом у Бога. За то, что в нём гордыни было много, Бог в Дьявола его и превратил! Да и Адам не выглядит глупцом — Определил он тварям назначенье. Работу, данную Богом — Отцом, Он выполнил, шутя, как развлеченье! Так в чём же суть Библейского сказанья, Ведь Бог — Любовь, Всеблаг и Справедлив, Но почему-то людям в назиданье К Адаму был Он так несправедлив? Что мог узреть Адам в садах Эдема, Что стало ему стыдно оттого? За давностью времён эта проблема Осталась тайной — только и всего! Но Изумрудная Скрижаль Гермеса Частично раскрывает этот смысл — Проснувшаяся у Адама мысль Раздвинула в сознании завесу. Адам увидел, что внизу подобно Всему тому, что есть и наверху, А наверху он видел слишком много. Представив все события подробно, Он, устыдившись, глубоко вздохнул И, наготу прикрывши, вышел к Богу. Бог понял, кроме наготы ещё Адам осмыслил что-то и другое, За что Адама Он и не простил, Да и Адам прощенья не просил. И за всё это стал Адам изгоем, А вход в Эдем был сразу запрещён! Возможно, была Ева прощена — Ей любопытство ставилось виною. Но и она, чтобы не быть одною, Как часть Адама и его жена, Сама ушла в изгнание земное! За то дано Адаму поученье, Что осознал он Первородный грех — Гордыни грех и сладость искушенья. И этот грех Бог разделил на всех, Но дал свободу выбора решенья. А что Добро и Зло нам принесли, Если за них так много заплатили? Эти познания нас не спасли, Зато сомненье в душах зародили!

Как жалко мне, что я родился позже, Но в эти дни страдаю каждый год Я вместе с Ним и на Голгофе тоже, Но всё, что будет, знаю наперёд! Не помню, чья душа в меня вселилась, Но только вижу словно наяву Того, кого я Господом зову! Или же всё мне это только снилось: — «Осанна Господу, Осанна»! — Кричали все, бежали вслед. Свои одежды, словно саван, Пред ним стелили, Он в ответ Им улыбался, осеняя Их всех Божественным перстом. И ветер ласковый Синая Махал им пальмовым листом! Я, Господи, в то время был с Тобой. Шёл за Тобой, когда въезжал Ты в город. Счастливым был я в тот момент и молод И ослика потом привёл домой! Не понял я тогда Твой жест прощальный, Когда бежал со всеми и кричал. Но на душе вдруг стало так печально, Словно тот жест Ты мне предназначал! Я понял, что здесь всё не так, как надо, И надо всем витает тайный смысл. А где-то там, за Храмовой оградой, Преступная уже рождалась мысль! И вот уже замкнулся круг событий, И Жертву утвердил Синедрион. А в это время в домике забытом Своим ученикам мыл ноги Он! Потом лепёшку Он макал в вино И их кормил, но говорил при этом, Что это Кровь и Плоть Его Завета И так должно быть впредь заведено! Я не был там, но чувствовал тревогу. Иуде что-то Он сказал, и вот Иуда оглянулся у порога И, выйдя в ночь, ушёл Искариот! Я был в саду, когда Он там молился, Просил ту чашу мимо пронести. Казалось, каждый миг часами длился, Но звон мечей нам звуки донесли. И всех раздвинув, выходя вперёд, Ведя толпу солдат за собой следом, Свой подлый поцелуй Искариот Запечатлел на Лике Его Светлом! Я с Ним тогда душою был, не телом. Был на суде позорном до утра. Поддержку малую узреть хотел Он, Но видел отречение Петра! Никто не знал, но это Он предвидел. И вот на пятый день всего, Хоть никого Он не обидел, Кричали все: «Распни Его»! Предательство простого люда Было Ему больней всего. Но мы виним только Иуду, За то, что предал он Его! И видел Он, и чувствовал я тоже, Как искушенье охватило всех! И вот тогда, как Истинный Сын Божий, Он на Себя взвалил весь этот грех! И вижу я весь путь Его последний. Не дай, Бог, снова видеть мне его, Людских страданий и грехов Наследник — С собой не взял Он больше ничего! Горит огнём Его истерзанная плоть, Впился в чело венок терновый. Последний, страшный до Голгофы путь И давит плечи крест тяжёлый! Беснуется на улице народ — Узреть Его распятие спешит. И перед всеми, выйдя наперёд, Глумится, подгоняя, «Вечный Жид»! Кровавый след, тянувшийся за Ним, Затаптывался стражниками в пыль. И содрогнулся Иерусалим, Когда Распятье воплотилось в быль! Свершилось, заклан Агнец Божий, И жертвенная кровь стекла в Грааль. Для новой Веры путь проложен И Ему жизни за неё не жаль! Но даже на кресте позорном Отца молил Он за других. Перед Его горящим взором Жизнь пронеслась за один миг! Но все страдания людские И грехи каждого из нас Он со Своей Души не скинул — Прощал их нам в Свой смертный час! Пути Господни неисповедимы, Но пролилась Божественная кровь. Не судьи мы, но будем все судимы, Когда Он воплотится вновь! Я с Ним не умер — позже я родился. Быть рядом с Ним — божественная честь! Я счастлив тем, что этот сон мне снился, Но каждый год я жду Благую Весть: — «Христос Воскрес»! «Христос Воскрес»! Огонь священный возгорелся снова! Благословенен будь Животворящий Крест И торжествуй Живое Божье Слово! Мир молча внемлет Богу своему, Творит свои дела под Его сенью. Бог есть Любовь, наверно потому В Любви и в Боге ищут все спасенье! И в час Божественного Откровенья, Благая Весть спускается с Небес. Её нельзя услышать без волненья: «Христос Воскрес»! — «Воистину Воскрес»!

Дай, Господи, терпенья устоять, Чтобы спасти свою Россию. Как можно Рынку противостоять, Если все тянут в него силой? Ведь ничего он людям не даёт, Но, словно Змей Ветхозаветный, Соблазнами он манит и зовёт, И совращает незаметно. В «змеиный» кто попал круговорот, Обратной нет уже дороги — Увязнут в нём не только ноги, Жизнь повернётся задом-наперёд! Наобещали людям разных благ, А обнищали ещё больше. Всегда порвётся там, где тоньше, И не понять, кто друг нам, а кто — враг. Все отвернулись, кто был рядом. Остались мы почти одни совсем. Теперь командует парадом У них известный миру «дядя Сэм». Что делать нам? Вопрос давно возник И будет возникать он снова — Зашла Цивилизация в тупик На потребительской основе. Страдают души от судьбы такой, Да и сознание в тумане. Идём куда-то, словно на убой, А кто ведёт, тот и обманет! Мы что-то делаем, но всё не так, Никто не рассказал, как надо. И, чтобы вырваться из стада, Сворачивают многие в «кабак». Но от себя никто не убегал, И не спасает пьяное веселье. Ни разу алкоголь не помогал, Но с каждым разом тяжелей похмелье. Нужна идея, но где взять её — Умы работают на Рынок. Им тоже хочется урвать своё Из потребительских корзинок. Но ведь идея в воздухе витает. И если кто-то понял её смысл, Она его сознание питает И оплодотворяет его мысль А это значит, каждый из нас может Настроиться на то, что всех тревожит, Примкнуть к другим в сознании своём, Чтобы создать критический объём. Как только масса критической станет, Идея станет общею для всех. Возникнет тот желаемый успех, Когда она в материю врастает. Давно науке этот факт известен. Для всех Природа-Матушка одна. Внедрить его не умаляет чести Для тех, кого затронула война! Война проходит через наши души — Вся информационная война. Услышит её тот, кто может слушать, И видит то, к чему ведёт она! Прошёл этап вождей и полководцев: Каждый из нас теперь воюет сам. Стоим мы у глубокого колодца, А счёт идёт уже по месяцам! И каждый для себя пусть выбирает, Куда идти или кому служить. Или пусть душу Рынок забирает, Или же по-людски мы будем жить! Назло всему мы сможем возродиться, Чтобы вернуть поруганную честь. Есть во что верить нам и чем гордиться, И дух патриотизма ещё есть. Да, нам тяжёлое досталось бремя, Но если взялся за него, не трусь. Решать придётся уже в наше время, Как защитить и обустроить Русь!

От какой-то непонятной тоски Уходили сыновья в казаки — Там воля вольная — родная мать Помогала им тоску разогнать! Казаки в бою — семья дружная, Но зависит жизнь от оружия. Сабля острая и горячий конь — Не страшна вода, нипочём огонь. Удаль дерзкая, да товарищи, Там, где сабель звон, казака ищи! Слава голову задурманила — На аркан поймал басурманина. Только пленник был не простых кровей — Люто зыркает, да из-под бровей. Ты меня, казак, ведь арканом взял, А в бою со мной ты б не устоял. За меня возьмёшь много выкупа, Но ты сам себе яму выкопал! Закипела кровь, казак спешился, Развязал аркан — пусть потешится! Разошлись они, сабли вынули. Засверкала сталь, искры брызнули. Пленник с саблей был удалой мастак, Но его в бою зарубил казак! Стал он кровником у большой родни, Казака сгубить поклялись они. Но ему в бою равных не было, А исполнить долг закон требовал. И пришла к нему дева красная — Заглянуть в его очи ясные. И сгорел казак от любви её, Только слышал он, как душа поёт! Ночь угарная улетучилась, По степи душа вдруг соскучилась. Поскакал казак в степь раздольную — Позвала его воля-вольная! Не услышал он в спину выстрела, Догнала его пуля быстрая. И упал казак возле тополя, Приняла его мать — сыра земля! Подошла к нему дева красная, А в руке блестит сталь опасная. Обняла его, долго плакала, И на острый нож слеза капала. Всё, что сделано, назад не вернёшь, И легко вошёл в её сердце нож! В той степи курган до сих пор стоит — Под курганом тем казак с девой спит. И поют о них песни нежные Травы буйные, да вьюги снежные. Не напрасною пролилась их кровь — Месть кровавую победит любовь!

Я хочу увести тебя в Осень — «Бабье лето» в разгаре давно. Дождь за нас пусть прощения просит И разлитое смоет вино. Всё пройдёт, но останется память, Да какая-то давит вина. Мне б у Осени золота занять И за всё расплатиться сполна. Вновь Земля оборот завершает — Также Осень горит за окном. «Бабье лето» опять разрешает Вспомнить то, что забыто давно! Снова я увожу тебя в Осень, Пить любви золотое вино. Мы прощения сами попросим Раз уж так нам с тобой суждено,

Разве я виноват В том, что Осень уходит И сжигает дотла За собою мосты. Я и сам был бы рад — Во мне хмель ещё бродит, Чтобы Осень была, Но не гасли цветы. На ресницах твоих Задрожала слезинка. Не пойму, почему Тебе надо уйти. Этот тягостный миг Тает словно снежинка, Значит мне одному Осень не по пути! «Бабье лето» прошло — Осень вся отгорела, Расплатившись сполна Золотою листвой. Как же произошло? — Осень нас обогрела, Но за это она Разлучила с тобой! Подожду до Весны — Пусть всё зазеленеет, Чтоб забыть навсегда Расставания час. Только снятся мне сны, Как рябина краснеет, Как горело тогда «Бабье лето» для нас!

Осенний вальс над парком проплывает — Шарманщик-ветер крутит вальс листвы. Случилось то, что в жизни раз бывает — Мне в этом парке повстречались Вы! Всё также ветер танцевал с листвою, Куда-то люди по аллеям шли, Но понял я, что нас здесь только двое, Все остальные сразу разошлись! И то, что нельзя выразить словами, Душой и сердцем я Вам передал, И закружился ветер между нами, Когда в ответ Вы мне сказали: «Да»! Бродили долго мы потом по парку, Но возвращались в ту аллею вновь, Где ветер крутит листья, как шарманку, А Осень подарила нам любовь!

Любовью можно всё измерить. Любовью можно всё закрыть. Нам суждено любить и верить, Но не дано любовь забыть. И чтобы в жизни не случилось, Не сможем мы любовь забыть, Даже когда она приснилась! (Она мне тоже снилась) Припев: Моя любовь Не наваждение, Моя любовь Не сновидение, Любовь — мечта моя, Она меня зовёт, Любовь — судьба моя, Она меня ведёт! Любовь бывает непокорной, Как речка раннею весной, Она не может быть притворной, Бывает только озорной. Любовь, как сказочная птица, Порой бывает озорной, Даже когда она приснится (Она мне часто снится!) Припев. Однажды девушку я встретил, И закачался шар земной. Нет никого милей на свете, Когда она рядом со мной. Наши сердца соединились — Теперь любовь всегда со мной, Только она мне не приснилась (Она мне не приснилась!) Припев.